Философия Эпикура
Эпикур родился в 341 г.до н.э. на острове Самос. Он начал изучать философию с 14 лет. В 311 г. до н.э.он переехал на остров Лесбос, и там основал свою первую философскую школу. Ещечерез 5 лет Эпикур переселился в Афины, где основал школу в саду, где наворотах стояла надпись: «Гость, тебе будет здесь хорошо; здесь удовольствие –высшее благо». Отсюда возникло впоследствии само название школы «Сад Эпикура» ипрозвище эпикурейцев – философы «из садов».Вел он эту школу до самой смерти в271 г. до н.э. Принято думать, что Эпикур считал телесное удовольствиеединственным смыслом жизни. В действительности же взгляды Эпикура наудовольствие не столь просты. Под удовольствием он понимал прежде всегоотсутствие неудовольствия, и акцентировал необходимость учитывать последствияудовольствий и страданий:
«Так какудовольствие есть первое и прирожденное нам благо, то поэтому мы выбираем невсякое удовольствие, но иногда обходим многие удовольствия, когда за нимиследует для нас большая неприятность. Также мы считаем многие страдания лучшеудовольствия, когда приходит для нас большее удовольствие, после того как мывытерпим страдания в течение долгого времени. Таким образом, всякоеудовольствие есть благо, но не всякое удовольствие следует выбирать, равно каки страдание всякое есть зло, но не всякого страдания следует избегать».
Поэтому, согласно учениюЭпикура, телесные удовольствия должны быть подконтрольны разуму: «Невозможножить приятно, не живя разумно и справедливо, и так же невозможно жить разумно исправедливо, не живя приятно». А жить разумно, по Эпикуру, значит — нестремиться к богатству и власти как к самоцели, удовлетворяясь минимальнонеобходимым для того, чтобы быть довольным жизнью: «Голос плоти — неголодать, не жаждать, не зябнуть. У кого есть это, и кто надеется иметь это и вбудущем, тот с самим Зевсом может поспорить о счастье… Богатство, требуемоеприродой, ограниченно и легко добывается, а богатство, требуемое пустымимнениями, простирается до бесконечности».
Эпикур делилпотребности человека на 3 класса: 1) естественные и необходимые — пища, одежда, жилье; 2)естественные, но не необходимые — сексуальное удовлетворение; 3) неестественные— власть, богатство, развлечения и т.п. Проще всего удовлетворить потребности(1), несколько сложнее — (2), а потребности (3) полностью удовлетворитьневозможно, но, по Эпикуру, и не нужно. Эпикур считал, что «удовольствиедостижимо лишь при рассеивании страхов ума», и выражал основную идеюсвоей философии следующей фразой: «Боги не внушают страха, смерть невнушает опасения, удовольствие легко достижимо, страдание легко претерпеваем».Вопреки обвинениям, выдвигавшимся в его адрес еще при жизни, Эпикур не былатеистом. Он признавал существование богов древнегреческого пантеона, но имел оних свое мнение, отличающееся от господствовавших в современном емудревнегреческом обществе взглядов.
По мнению Эпикура,существует множество населенных планет подобных Земле. Боги обитают вкосмическом пространстве между ними, где живут своей собственной жизнью и вжизнь людей не вмешиваются. Эпикур доказывал это следующим образом: «Допустим,что страдания мира интересуют богов. Боги могут или не могут, хотят или нехотят уничтожить страдание в мире. Если они не могут, то это не боги. Еслимогут, но не хотят — то они несовершенны, что также не подобает богам. А еслиони могут и хотят — то почему до сих пор этого не сделали?»
Другое известноеизречение Эпикура на эту тему: «Если бы боги внимали молитвам людей, тоскоро все люди погибли бы, постоянно моля много зла друг другу».Вместе с тем Эпикур критиковал атеизм, считая, что боги необходимы, чтобы бытьобразцом совершенства для человека.
Но в греческой мифологиибоги далеки от совершенства: им приписываются человеческие черты характера ичеловеческие слабости. Именно поэтому Эпикур был настроен против традиционнойдревнегреческой религии: «Не тот нечестив, кто отвергает богов толпы, атот, кто применяет представления толпы к богам».
Эпикур отрицалкакое-либо божественное сотворение мира. По его мнению, множество миров постоянно рождается врезультате притяжения атомов друг к другу, а просуществовавшие определенныйсрок миры так же распадаются на атомы. Это вполне согласуется с древнейкосмогонией, утверждающей происхождение мира из Хаоса. Но, по Эпикуру, этотпроцесс осуществляется спонтанно и без вмешательства каких-либо высших сил.
Эпикур развил учениеДемокрита о строении мира из атомов, при этом выдвинул предположения,которые только через много веков были подтверждены наукой. Так, он заявил, чторазные атомы различаются по массе, и, следовательно — по свойствам. В отличиеот Демокрита, который считал, что атомы движутся по строго заданнымтраекториям, и поэтому все в мире предопределено заранее, Эпикур полагал, чтодвижение атомов в значительной степени случайно, и, следовательно, всегдавозможны различные варианты развития событий. На основании случайности движенияатомов Эпикур отрицал идею судьбы и предопределенности. «Нет никакойцелесообразности в происходящем, ведь многое происходит не так, как должно былопроизойти». Но, если богов не интересуют дела людей, а заранееопределенной судьбы не существует, — то, по Эпикуру, бояться и того, и другогонезачем. Не может внушать страх тот, кто сам не знает страха. Боги не знаютстраха, потому что они совершенны. Эпикур первым в истории заявил, что страхлюдей перед богами вызван страхом перед явлениями природы, которыеприписываются богам. Поэтому он считал важным изучение природы и выяснениереальных причин природных явлений — чтобы освободить человека от ложного страхаперед богами. Все это согласуется с положением об удовольствии как главном вжизни: страх есть страдание, удовольствие есть отсутствие страданий, познаниепозволяет избавиться от страха, следовательно без познания не может бытьудовольствия — один из ключевых выводов философии Эпикура. Во временаЭпикура одной их основных тем для дискуссий философов была смерть и судьба душипосле смерти. Эпикур считал споры на эту тему бессмысленными: «Смертьне имеет к нам никакого отношения, так как пока мы существуем — смертьотсутствует, когда же приходит смерть — мы уже не существуем». Помнению Эпикура, люди боятся не столько самой смерти, сколько предсмертных мук: «Мыбоимся томиться болезнью, быть пораженными мечом, истерзанными зубами зверей,обращенными огнем в прах — не потому, что все это причиняет смерть, но потому,что приносит страдание. Из всех зол величайшее — страдание, а не смерть».Он считал, что душа человека материальна и умирает вместе с телом. Эпикураможно назвать самым последовательным материалистом из всех философов. По егомнению, все в мире материально, а духа как некой отдельной от материи сущностине существует вообще. Основой познания Эпикур считает непосредственныеощущения, а не суждения разума. По его мнению, все, что мы ощущаем, истинно,ощущения никогда нас не обманывают. Заблуждения и ошибки возникают только в томслучае, когда мы что-то прибавляем к нашим восприятиям, т.е. источником ошибкиоказывается разум. Восприятия возникают вследствие проникновения в нас образоввещей. Образы эти отделяются от поверхности вещей и перемещаются с быстротоймысли. Если они входят в органы чувств, то дают настоящее чувственноевосприятие, если же проникают в поры тела, то дают фантастическое восприятие, втом числе — иллюзии и галлюцинации. Вообще, Эпикур был против абстрактноготеоретизирования, не связанного с фактами. По его мнению, философия должнаиметь непосредственное практическое применение — помогать человеку избегатьстрадания и жизненных ошибок: «Как от медицины нет пользы, если она неизгоняет страданий тела, так и от философии нет пользы, если она не изгоняетстраданий души». Важнейшей частью философии Эпикура считается егоэтика. Впрочем, учение Эпикура о наилучшем образе жизни человека трудно назватьэтикой в современном смысле этого слова. Вопрос подгонки индивида подобщественные установки, равно как и все другие интересы общества и государства,занимали Эпикура менее всего. Его философия индивидуалистична и направлена наполучение удовольствия от жизни независимо от политических и общественныхусловий. Эпикур отрицал наличие общечеловеческой морали и единых для всехпонятий о добре и справедливости, данных человечеству откуда-то свыше. Он учил,что все эти понятия созданы самими людьми: «Справедливость не естьнечто само по себе, она есть некоторый договор между людьми о том, чтобы невредить и не терпеть вреда». Большую роль во взаимоотношениях людейЭпикур уделял дружбе, противопоставляя ее политическим отношениям как нечто,приносящее удовольствие само по себе. Политика же есть удовлетворениепотребности во власти, которая, по Эпикуру, никогда не может быть удовлетворенаполностью, а следовательно — истинное удовольствие принести не может. Эпикурполемизировал с последователями Платона, которые и дружбу ставили на службуполитике, рассматривая ее как средство построения идеального общества. Вообще,Эпикур не ставит перед человеком никаких великих целей и идеалов. Можносказать, что цель жизни по Эпикуру — сама жизнь во всех ее проявлениях, апознание и философия — путь к получению наибольшего удовольствия от жизни.Человечество всегда было склонно к крайностям. Пока одни люди жадно стремятся кудовольствию как к самоцели и все время не могут получить его в достаточномколичестве — другие изводят себя аскетизмом, надеясь добыть какое-томистическое знание и просветление. Эпикур доказал, что и те, и другие не правы,что получение удовольствия от жизни и познание жизни — взаимосвязаны.
Философия и биографияЭпикура являют собой пример гармоничного подхода к жизни во всех еепроявлениях. Впрочем, лучше всего об этом сказал сам Эпикур: «Всегдаимей в своей библиотеке новую книгу, в погребе — полную бутылку вина, в саду —свежий цветок».
Каноника Эпикура
Однако существует иусловие самой физики. Это знание критерия истины и правил ее познания. Безэтого знания невозможна ни разумная жизнь, ни разумная деятельность. Эпикурназывает эту часть философии «каноникой» (от слова «канон», «правило»).Канонике он посвятил особое сочинение, в котором указал критерии истины. Это 1)восприятия, 2) понятия (или общие представления) и 8) чувства. ВосприятиямиЭпикур называл чувственные восприятия предметов природы, а также образыфантазии. И те и другие возникают в нас вследствие проникновения в нас образов,или «видиков» вещей. По виду они подобны твердым телам, но далеко превосходятих по тонкости. Образы эти истекают, или отслаиваются, от вещей. Здесь возможныдва случая. В первом случае образы отслаиваются в определенной устойчивойпоследовательности и сохраняют тот порядок и то положение, какое они имели втвердых телах, от которых они отделились. Эти образы проникают в органы нашихчувств, и в таком случае возникает чувственное восприятие в собственномзначении слова. Во втором случае образы носятся в воздухе изолированно,наподобие паутины, а затем проникают в нас, но уже не в органы чувств, а в порынашего тела. Если при этом они переплетаются, то в результате таких восприятиив сознании возникают единичные представления вещей. «И всякое представление,которое мы получаем, схватывая умом или органами чувств, — пояснял Эпикур Геродоту,— представление о форме либо о существенных свойствах, это [представление] естьформа [или свойства] плотного предмета, представление, возникающее вследствиепоследовательного повторения образа или остатка образа [впечатления,составленного образом]». Понятия, или, по сути дела, общие представления,возникают на основе единичных представлений. Их нельзя отождествлять ни слогическими, ни с врожденными представлениями. Понимание в смысле «врожденныхпредставлений» несовместимо с сенсуалистической основой теории познанияЭпикура. Это видно из слов Эпикура в письме его к Геродоту: «Только тогда,когда нечто приходит к нам от внешних предметов, мы видим их формы и мыслим оних». Там, где речь идет о познании природы, означало у Эпикура общеепредставление, образующееся посредством сохранения в сознании общих чертединичных представлений. В согласии с этим Диоген Лаэртский в своей «ЖизниЭпикура» сообщает, что, по Эпикуру, возникает как воспоминание о том, что частоявлялось извне. Будучи очевидным, восприятие, так же как и общее представление,всегда истинно и всегда верно отражает действительность. Даже образы фантазии,или фантастические представления, этому не противоречат, и они отражаютдействительность, хотя не ту, какую отражают восприятия наших органов чувств.
Поэтому именночувственные восприятия и основанные на них общие представления оказываются, вконечном счете, критериями знания: «Если ты борешься со всеми чувственнымивосприятиями, то у тебя не будет ничего, на что можно бы было сделать ссылку,при суждении о тех из них, которые, по твоим словам, лживы». Заблуждение(или ложь) возникает вследствие суждения, или мнения, которое утверждаетчто-либо как действительность, принадлежащую якобы самому восприятию (всобственном смысле слова), хотя это на деле не подтверждается восприятием илиопровергается другими положениями. Согласно мнению Эпикура, источник такогозаблуждения, или ошибки, в том, что мы относим в нашем суждении нашепредставление не к той действительности, с которой оно связано на самом деле внашем восприятии, а к какой-либо другой. Так происходит, например, когда мыотносим фантастическое представление кентавра, возникшее вследствие сочетанияили переплетения образов человека и коня, к действительности, воспринимаемойорганами наших чувств, а не к образу, или «видику» (эйдосу), проникшему в поры«нашего тела и сплетенному из частей коня и человека». «Ложь и ошибка, — поясняетЭпикур, — всегда лежат в прибавлениях, делаемых мыслью [к чувственномувосприятию] относительно того, что ожидает подтверждения или неопровержения, ночто затем не подтверждается [или опровергается]». Эпикур в дальнейшемразъясняет:«С другой стороны, не существовало бы ошибки, если бы мы неполучали в себе еще другого какого-либо движения, хотя и связанного [сдеятельностью представления], но имеющего отличия. Благодаря этому [движению],если оно не подтверждается или опровергается, возникает ложь, а еслиподтверждается или не опровергается, [возникает] истина».
Физика Эпикура
Согласно данным вышепояснениям, этика Эпикура требует для себя опоры в материалистической,независимой от религии и мистики, физике. Такой физикой оказался для негоатомистический материализм Демокрита, который он принимает с некоторыми важнымиизменениями. В письме к Геродоту Эпикур принимает как исходные два недоступныхчувствам физических положения: 1) ничто не происходит из несуществующего иничто не переходит в несуществующее; 2) вселенная всегда была такой, какова онав настоящее время, и всегда будет такой. Утверждает, что вселенная состоит изтел и пространства, т. е. пустоты. Существование тел удостоверяется ощущениями,существование пустоты — тем, что без пустоты невозможным было бы движение. Также следует Демокриту Эпикур и в учении, что тела представляют или соединениятел, или то, из чего образуются их соединения. Соединения образуются из весьмамалых неделимых, «неразрезаемых» плотных тел, которые различаются не только,как у Демокрита, по форме и по величине, но также и по весу. Различия междуатомами по весу — важная отличительная черта атомистической физики Эпикура ипредвосхищение характеристики их в новейшем атомистическом материализме.
Утверждая неделимостьатомов, Эпикур, как и Демокрит, отрицал бесконечную делимость тел. ОдновременноЭпикур допускает минимальные, или наименьшие, части атомов и тем самым отличаетфизическую неделимость атома от математической неделимости его частей.
Существеннаяхарактеристика атомов — их движение. Атомы вечно движутся через пустоту содинаковой для всех быстротой. В этом их движении некоторые атомы находятся набольшой дистанции один от другого, другие же сплетаются друг с другом ипринимают дрожательное, колеблющееся движение, «если они сплетением бываютприведены в наклонное положение или если покрываются теми, которые имеют способностьк сплетению». Что касается характера самого движения, то физика Эпикура должна,по его убеждению, обосновать возможность свободы воли и вменения людям ихпоступков. «В самом деле, — рассуждал Эпикур, — лучше было быследовать мифу о богах, чем быть рабом судьбы физиков: миф [по крайней мере]дает намек на надежду умилостивления богов посредством почитания их, а судьбазаключает в себе неумолимость».
Эпикур вводит гипотезусамоотклонения атомов для объяснения столкновений между ними. Если бы атомы неотклонялись от своих прямых путей, то не было бы возможным ни столкновение их,ни столкновение образованных из них вещей. Для самоотклонения не существуетникаких внешних причин, никакой необходимости, оно происходит в атомахсовершенно спонтанно. Это тот минимум свободы, который необходимо предположитьв элементах микромира — в атомах, чтобы объяснить ее возможность в макромире —в человеке. Эпикур строит картину мира, или космологию. Вселенная не имеетграниц ни по числу населяющих ее тел, ни по пустоте, в которой они пребывают идвижутся. Число миров, образующихся во, вселенной, безгранично, так как «атомы,из которых может образоваться мир и которыми он может быть сделан [создан], неистрачены [не израсходованы] ни на единый мир, ни на ограниченное число миров,— как тех, которые таковы [как наш], так и тех. которые отличны от них». Всемиры и все сложные тела в них выделились из материальных масс, и все современем разлагаются с различной скоростью. Не исключение здесь и душа. Онатакже есть тело, состоящее из тонких частиц, рассеянных по всему нашему телу, и«очень похожа на ветер». Когда разлагается тело, с ним вместе разлагается душа,она перестает чувствовать и прекращает свое существование как душа. И вообщеничто бестелесное не может мыслить, кроме пустоты, пустота же «не может нидействовать, ни испытывать действие, но только доставляет через себя движение[возможность движения] телам. Поэтому, — заключает Эпикур, — говорящие,что душа бестелесна, говорят вздор». Во всех астрономических иметеорологических вопросах Эпикур — не меньше, чем в учении о знании, —решающее значение придавал чувственным восприятиям. «Ибо исследовать природу, —разъяснял он, — не должно на основании пустых [не доказанных] предположений[утверждений] и [произвольных] законоположений, но должно исследовать ее так,как взывают к этому [требуют] видимые явления». Настолько велико у Эпикурадоверие к непосредственным чувственным впечатлениям, что вразрез, например, смнением Демокрита, который, опираясь на обработку прямых наблюдений, считалСолнце огромным по своим размерам, Эпикур заключал о величине небесных тел наоснове не научных умозаключений, а чувственных восприятий. Так, он писалПифоклу: «А величина Солнца, Луны и остальных светил, с нашей точки зрения,такая, какою кажется: а сама по себе она или немногим больше видимой, илинемногим меньше, или такая же». Подобный метод исследования допускает неодно единственное, а множество возможных и вероятных объяснений. Единственноеусловие, которое им ставится, — безусловная их естественность, отсутствиесверхъестественных допущений и полная свобода от противоречий с известными изопыта данными чувственного восприятия. Говоря о методе исследования философовэпикурейской школы, Эпикур пояснял Пифоклу: «Они [т. е. небесные явления] допускаюти несколько [более чем одну] причин возникновения своего и несколько суждений обытии своем [природе своей], согласных с чувственными восприятиями»]. Виных местах Эпикур прямо отвергает попытки дать сложным и непонятным явлениям,наблюдаемым в природе, одно-единственное объяснение: «Но давать одно[единственное] объяснение этим явлениям — это прилично только тем, кто хочетморочить толпу».
Этика Эпикура
Этика Эпикура покоится наположении, что для человека первое и прирожденное благо, начало и конецсчастливой жизни, есть удовольствие. Эпикур, в дошедших до нас сочинениях,определял удовольствие отрицательным признаком — как отсутствие страдания. «Пределвеличины удовольствия, — пояснял Эпикур Менекею,— есть устранениевсякого страдания, а где есть удовольствие, там, пока оно есть, нет страданияили печали, или нет и того и другого». Принцип, или цель, этики Эпикура неимеет, согласно его собственному заявлению, ничего общего с теориейнаслаждения, или гедонизмом, с которым ее часто смешивали. «Когда мыговорим, — пояснял Эпикур Менекею, — что удовольствие есть конечнаяцель, то мы разумеем не удовольствие распутников и не удовольствие,заключающееся в чувственном наслаждении, как думают некоторые, не знающие илине соглашающиеся или неправильно понимающие, но мы разумеем свободу от телесныхстраданий и душевных тревог». Именно посредством освобождения от нихдостигается цель счастливой жизни — здоровье тела и безмятежность души. Эпикурразличал при этом два вида удовольствий: удовольствие покоя и удовольствиедвижения. Из них основным он считал удовольствие покоя (отсутствие страданийтела). Принятие удовольствия за критерий блага вовсе не означает, будто человекдолжен предаваться любому виду удовольствия. Уже киренаик Аристипп говорил, чтоздесь необходим выбор и что для получения истинных наслаждений требуетсяблагоразумие. Еще в большей мере Эпикур считал благоразумие величайшим благом,— большим даже, чем сама философия: «От благоразумия произошли все остальныедобродетели: оно учит, что нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно исправедливо, и наоборот, нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, неживя приятно». В отдельных случаях необходимо избегать удовольствий ивыбирать или предпочитать страдания: «Так как удовольствие есть первое иприрожденное нам благо, то поэтому мы выбираем не всякое удовольствие, ноиногда обходим многие удовольствия, когда за ними следует для нас большаянеприятность: также мы считаем многие страдания лучше удовольствия, когдаприходит для нас большее удовольствие, после того как мы вытерпим страдания втечение долгого времени. Таким образом, всякое удовольствие, по естественномуродству с нами есть благо, но не всякое удовольствие следует выбирать, равнокак и страдание всякое есть зло, но не всякого страдания следует избегать». Приэтом Эпикур считал страдания души худшими по сравнению со страданиями тела:тело страдает только из-за настоящего, душа же — не только из-за этого, но ииз-за прошлого и будущего; соответственно и удовольствия души Эпикур расценивалкак более значительные.
Воззрения Эпикура напроисхождение языка
Договорное началоглавенствует у Эпикура в учении о справедливости. Эпикур отступает от него всвоем учении о происхождении языка. При объяснении начальной стадии образованияязыка он отрицает договорный принцип, но вновь вводит договорное начало(конвенциональность) для объяснения позднейших стадий развития языка, когдачеловек дает названия новым предметам и когда возникает задача освобожденияязыка от двусмысленностей (амфиболии). Первоначальные слова были, по Эпикуру,речевыми жестами, которые порождаются чувствами и впечатлениями от вещей.Теория эта намечена задолго до Эпикура Платоном в диалоге «Кратил». «Названияпервоначально были даны вещам, — поясняет Эпикур, — не по соглашению[уговору], но так как каждый народ имел свои особые чувства и получал своиособые впечатления, то сами человеческие природы выпускали, каждая своим особымобразом, воздух, образовавшийся под влиянием каждого чувства и впечатления,причем влияет также разница между народами в зависимости от мест их жительства.Впоследствии у каждого народа, с общего согласия, были даны вещам свои особыеназвания, для того чтобы сделать друг другу (словесные обозначения менеедвусмысленными и выраженными более коротко».
Значение философииЭпикура
Философия Эпикура –величайшее и наиболее последовательное материалистическое учение Древней Грециипосле учений Левкиппа и Демокрита. Эпикур отличается от своих предшественниковпониманием как задачи философии, так и средств, ведущих к решению этой задачи.Главной и конечной задачей философии Эпикур признал создание этики – учения оповедении, способном привести к счастью. Но эта задача может быть решена, думалон, только при особом условии: если исследовано и выяснено место, котороечеловек – частица природы – занимает в мире. Истинная этика предполагаетистинное знание о мире. Поэтому этика должна опираться на физику, заключающую всебе как свою часть и как свой важнейший результат учение о человеке. На физикуопирается этика, на этику – антропология. В свою очередь, разработке физикидолжно предшествовать исследование и установление критерия истинности познания.На этих соображениях основывается у Эпикура его классификация философских наук,или деление философии на составные части. Эти части – учение о критерии(которое он называет «каноникой»), физика и этика. Сама по себе мысль о том,что философия должна основываться на познании физической природы, конечно, небыла новой в греческой философии. На этой мысли основывались и учения ионийскихматериалистов, учения италийских материалистов (Эмпедокла), учение Анаксагора,учение атомистических материалистов и, быть может, взгляды некоторых софистов(Протагора).
Новой и оригинальной быламысль Эпикура о теснейшей связи этики с физикой, о теоретическойобусловленности этики физикой. В «канонике» краеугольным было учение Эпикура очувственном восприятии как о критерии истинности познания. У Эпикура теорияпознания становится сенсуалистической, на принципиальной основе материализма. Всвоем сенсуализме Эпикур заходит чрезвычайно далеко. Все, что мы ощущаем,утверждает он, истинно, и ощущения никогда нас не обманывают. Даже иллюзии,галлюцинации и так называемые «обманы чувств» не доказывают ложности илиненадежности, обманчивости ощущений. Причина иллюзий не в самих ощущениях, а внесоответствии между образами (отображеньицами) внешних предметов и пораминаших воспринимающих органов или в изменениях, которым подвергаются этиотображеньица, движущиеся к нам от предметов по пути к нашему телу. В отличиеот Демокрита Эпикур полагает, что такие свойства вещей, как цвета, вкусы изапахи, объективны.
Так как образы вещей,доставляемые ощущениями, истинны, то возможны логические заключения от образовк их предметам, или причинам, хотя не всегда заключения эти бывают истинными.Логическое мышление в основе своей обобщающее, индуктивное. Так как чувственноевосприятие – всеобщий критерий истинности, то оно есть критерий и длязаключений о таких вещах, которые непосредственно нами не воспринимаются, лишьбы заключения эти не были в логическом противоречии с данными восприятия.Поэтому логическая последовательность, отсутствие логических противоречий врассуждениях – необходимое условие истины. Кроме данных чувственноговосприятия, посылками мышления являются некоторые родовые понятия, возникающиев нашем уме с природной необходимостью и поэтому истинные. Но отношение этикиЭпикура к его физике состоит не только в том, что этика опирается у Эпикура напонятия его физики. Физика Эпикура, с одной стороны, представляет независимуюот этики ее теоретическую основу, с другой же стороны, сами основы, илиосновные понятия физики, должны быть, согласно Эпикуру, таковы, чтобы ими моглибыть обоснованы именно те эстетические учения, которые сам Эпикур заранее считаетнепреложно истинными. И в этом смысле можно даже сказать, что если физикойЭпикура определяется его этика, то и наоборот: этикой Эпикура предполагается иопределяется его физика. Центральным из понятий, связывающих физику Эпикура сего этикой, стало понятие свободы. Этика Эпикура – этика свободы. Эпикур всюсвою жизнь провел в борьбе против этических учений, не совместимых с понятием освободе человека. Это поставило Эпикура и всю его школу в состояние постояннойборьбы со школой стоиков, несмотря на ряд общих для этих двухматериалистических школ понятий и учений. Согласно Эпикуру, учение о причиннойнеобходимости всех явлений и всех событий природы, разработанное Демокритом ипринимаемое Эпикуром, ни в коем случае не должно вести к выводу о невозможностидля человека свободы и о порабощении человека необходимостью (судьбой, роком,фатумом). В рамках необходимости должен быть найден и указан для поведения путьк свободе. Однако условием возможности свободы для поведения человека можетбыть, по мысли Эпикура, только предпосылка свободы в самой природе, в элементахфизического мира. Руководимый этой мыслью Эпикур перерабатывает атомистическуюфизику Демокрита, положенную им в основу его собственного учения о природе. Во-вторых,Эпикур отклоняется от Демокрита в одном из основных для атомистической физикивопросов – в вопросе о природе атомов, об их движении. Физическая предпосылкасвободы, необходимая для обоснования и построения учения о свободе человека,должна быть найдена уже в атомах. Если у Демокрита движение атомов в пустомпространстве вызывается механической необходимостью – падением атомов впустоте, то Эпикур полагает, что движение это обусловлено внутренним свойствоматома – его тяжестью, которая таким образом, наряду с формой, положением и порядком,становится важным объективным определением атома. Важным, так как в свойствеэтом сказывается, согласно Эпикуру, способность самопроизвольно отклоняться придвижении на небольшой угол по отношению к первоначальному – прямолинейному –пути движения и, таким образом, способность переходить с прямолинейныхтраекторий на криволинейные. Самоотклонение атома, постулируемое в физикеЭпикура, и есть тот минимум свободы в природе, без которого свобода была быневозможна для человека. Гегель недооценил это учение Эпикура. Оно казалось емупроизвольным и ненужным, фантастическим вымыслом. Напротив, Ленин показал,вопреки гегелевской презрительной оценке атомистического учения Эпикура, что вэтой парадоксальной теории движения атомов Эпикур предвосхитил, как в замечательнойдогадке, учение новейшей физики о криволинейном движении элементарных частицвещества, например электронов. В-третьих, Эпикур отклоняется от Демокрита и вважном вопросе о числе элементарных частей вещества. А именно, Демокритутверждал, что в природе число различных форм атомов так же бесконечно, какбесконечно и число самих атомов. Напротив, вопреки Демокриту, Эпикурутверждает, что в природе бесконечно только число атомов каждой данной формы,число же самих форм конечно. Оригинальная общая чёрта, охватывающая всю физикуи все части физики Эпикура, – исключение каких бы то ни было гипотез, догадокили объяснений, противоречащих причинности, сверхпричинных, сверхприродных,основанных на допущении в природе где бы то ни было и какой бы то ни было целесообразности,и одновременное признание равной допустимости любых объяснений одного и того жеявления, лишь бы все эти объяснения и гипотезы были естественными, причинными. Взглядэтот не есть агностицизм. Он вызван у Эпикура созерцательным характером егоматериализма, отсутствием возможности применить к различным предположениям (илигипотезам) о причинах одного и того же явления природы эксперимент, критерийпрактики. В итоге этика Эпикура оказалась учением, противостоящим суеверию ивсем верованиям, унижающим достоинство человека. Для Эпикура критерий счастья(аналогичный критерию истины) – чувство удовольствия. Благо – то, что порождаетудовольствие, зло – то, что порождает страдание. Разработке учения о пути,ведущем человека к счастью, должно предшествовать устранение всего, что стоитна этом пути. Главные препятствия к счастью: страх перед вмешательством богов вчеловеческую жизнь, страх перед смертью и страх перед загробным миром. УчениеЭпикура доказывало неосновательность всех страхов. Боги не страшны, так как онине способны вмешиваться в человеческую жизнь: ни вредить, ни помогать. Богиживут не в нашем мире и не в других бесчисленных мирах, а в промежутках междумирами (в «метакосмиях»). Маркс разъяснил, что боги Эпикура – «пластическиебоги греческого искусства», высшие образцы совершенства, красоты иневозмутимости души, к которой, согласно Эпикуру, должен стремиться философ. Таккак душа смертна и есть лишь временное соединение атомов, то проникнувшийсяэтой истиной философ освобождается от всех прочих страхов, препятствующихсчастью. Невозможность бессмертия делает невозможным загробное существование, асмерть не страшна – ни ввиду предшествующих ей страданий, ни сама по себе.Предшествующие страдания прекращаются либо выздоровлением, либо смертью, смертьже не касается самой жизни как таковой, как Эпикур разъяснял в упомянутом вышеписьме Менекею, – смерть не имеет к нам никакого отношения. Освобождение душиот гнетущих ее страхов открывает путь к счастью. Мудрец не тот, кто, подобноАристиппу, хватает на лету наслаждение без оценки его и без мысли о его будущихпоследствиях. Мудрец различает три вида удовольствий: 1) природные инеобходимые для жизни; 2) природные, но для жизни не необходимые; 3) неприродные и не необходимые для жизни. Мудрец стремится только к первым ивоздерживается от всех остальных. Результат такого воздержания – полнаяневозмутимость, или безмятежность, которая и есть счастье философа. Одно изусловий счастья – уклонение от жизни на виду других. Жизнь философа – жизнь скрывающаяся.Ведь правило Эпикура – «живи незаметно». Учение Эпикура было последней великойматериалистической школой древнегреческой философии. Ее авторитет –теоретический и нравственный – был велик. Поздняя античность высоко почиталастрой мыслей, характер и строгий, воздержанный, граничащий с аскетизмом образжизни и поведения Эпикура. На них не могла бросить тень даже резкая инепримиримо враждебная полемика, которую против учения Эпикура всегда велистоики. Эпикуреизм стоял непоколебимо под градом их нападений, а его учениястрого сохранялись в их первоначальном содержании. Это была одна из самыхортодоксальных материалистических школ античности. Напротив, писателисредневековья исказили благородный образ Эпикура. Они очернили его возвышенныйнравственный облик, а весь последующий философский идеализм – вплоть довыступлений материалистов Ф. Бэкона и Гассенди – оклеветал и теоретическоесодержание его учения. Образцом «извращения и оклеветания материализмаидеалистом» Ленин считал изложение философии Эпикура в «Лекциях» Гегеля поистории философии. Учение Эпикура о справедливости связывает его этику с егоучением о праве. В основе понятия о праве лежит у него понятие о пользе. Правоесть система общепризнанных условных положений, определяющих и нормирующих общениемежду членами политической общины с целью общей пользы. Положительноесодержание права в различных государствах различно. В разные времена онооказывается различным и в одном и том же государстве. Со всем содержанием этихсвоих учений школа Эпикура перешла в 1 в. до н. э. из Греции на почву Рима.Здесь для распространения эпикуреизма огромную роль сыграла написанная налатинском языке поэма Тита Лукреция Кара «О природе вещей (De rerum natura)». Вней Лукреций в блестящей поэтической форме восславил Эпикура и изложил основыего философии. Здесь же, в Риме, протекала ожесточенная борьба междуэпикуреизмом и стоицизмом – второй великой материалистической школойэллинистического периода.
www.ronl.ru
Министерство культуры Российской Федерации
ФГОУ ВПО «Хабаровский государственный институт искусств и культуры»
Кафедра Теории и истории культуры
Реферат на тему:
Философия здравого смысла Эпикура
Студентки 1 курса 111 гр.
Заочного отделения Факультета НХТ
Боженко Е.О.
Проверил:
кандидат философских наук
Кудрин А.Н.
Хабаровск 2010
Содержание
Вступление
Философия раннего эллинизма
Эпикур и эпикурейцы
Философия здравого смысла эпикура
Эпикур школа в Лампсаке
Заключение
Список литературы
Античная философия являет собой последовательно развивавшуюся философскую мысль и охватывает период свыше тысячи лет — с конца 7 в. до н.э. вплоть до 6 в. н.э. Несмотря на все разнообразие воззрений мыслителей этого периода, античная философия вместе с тем есть нечто единое, неповторимо оригинальное и чрезвычайно поучительное.
Она развивалась, не изолировано — она черпала мудрость Древнего Востока, культура, которая уходит в более глубокую древность, где еще до греков происходило становление цивилизации: формировалась письменность, зачатки науки о природе и развивались собственно философские воззрения. Это относится к таким странам, как Ливия, Вавилон, Египет и Персия. Имело место влияние и более отдаленных стран Востока — Древнего Китая и Индии. Но различные поучительные заимствования греческих мыслителей ни в какой степени не умаляют удивительной оригинальности и величия античных мыслителей.
Мысли мудрых людей даже глубокого прошлого нам нужны и теперь. Кто не знает истории философии, в том числе и античной, тот и не может по настоящему знать и ее современного состояния. Изучение истории философии говорит о поучительности приобщения к летописи былой мудрости. И даже заблуждение гениальных умов куда более поучительны, нежели отдельные открытия просто способных людей, а тонкости и странности в рассуждениях мудрецов более богаты и полезны для нас, чем просто здравый смысл в суждениях среднего человека.
Философия и ее история во многом определяются личностными особенностями того или иного мыслителя. Поэтому постараемся более обширно раскрыть личность рассматриваемого мыслителя.
Эллинизм, охватывающий период от завоевания Александра Македонского и до падения Западной, Римской империи характеризует собой последующую античною философию. Сохранив многое из античной классики, эллинизм, по существу, завершил ее.
Исходные принципы, заложенные великими греками, были систематизированы, развелись те или иные аспекты достижений прежнего периода, происходило концентрирование внимания на проблеме человека и общества. Философия сосредотачивалась на субъективном мире человека.
В философии эллинизма, когда жизнь общества подвергалась всевозможным социальным потрясениям, отмечается своеобразие школ и направлений. В этот период философия более, как говориться, не является факелом, ведущим за собой искателей правды: это, скорее, карета скорой помощи, следующая в фарватере борьбы за существование и подбирающая слабых и раненых. Казалось, не было ничего разумного в устройстве человеческих дел. Те же, кто упрямо искал где-нибудь разумное уходили в себя и решали, как сатана у Мильтона, что:
Ум — свой особый мир.
И он в себе, внутри,
Способен превратить рай в ад
и сделать рай из ада.
Примерно во времена Александра Македонского были основаны четыре философские школы: киников, скептиков, стоиков и эпикурейцев.
Выдающимися представителями эпикуреизма являются Эпикур и Лукреций Кар. Это философское направление относиться к рубежу старой и новой эры. Эпикурейцев интересовали вопросы устроение комфорта личности в сложном историческом контексте того времени.
Эпикур развивал идеи атомизма. По Эпикуру во вселенной существуют только тела, находящиеся в пространстве. Они непосредственно воспринимаются чувствами, а наличие пустого пространства между телами следует из того, что иначе было бы невозможно движение.
Эпикур выдвинул идею, резко отличающуюся от трактовки атомов Демокритом. Эта идея об «отклонении» атомов, когда атомы движутся в «связанном потоке».
По Демокриту, мир образуется вследствие взаимного «удара» и «отскакивания» атомов. Но уже просто тяжесть атомов противоречит концепции Эпикура и не позволяет объяснить самостоятельность каждого атома: в этом случае, по Лукрецию, атомы падали бы, наподобие капель дождя, в пустую бездну.
Если следовать Демокриту, безраздельное господство необходимости в мире атомов, будучи последовательно распространены на атомы души, сделает невозможным допущение свободы воли человека.
Эпикур решает вопрос так; он наделяет атомы способностью самопроизвольного отклонения, которое он рассматривает по аналогии с внутренним волевым актом человека. Получается, что атомам присуща «свобода воли», которая и определяет «непременное отклонение». Поэтому атомы способны описывать разные кривые, начинают касаться и задевать друг друга, сплетаться и расплетаться, в результате чего возникает мир. Эта идея дала возможность Эпикуру избежать идеи фатализма.
По Эпикуру, жизнь и смерть одинаково не страшны для мудреца:
«Пока мы существуем, нет смерти; когда смерть есть, нас более нет.» Жизнь и есть наибольшее наслаждение. такая, как она есть с началом и с концом. Душа мыслилась Эпикуром как принцип целостности отдельных элементов духовного мира личности: чувств, ощущений, мысли, воли, как принцип вечного и без ущербного существования.
Основным принципом этики эпикурейцев является удовольствие — принцип гедонизма. При этом проповедуемые эпикурейцами удовольствия отличаются чрезвычайно благородными, спокойными, уравновешенным и часть созерцательным характером. Стремление к удовольствию является исходным принципом выбора или избежание. Согласно Эпикуру, если у человека отнять чувства, то не останется ничего. Лукреций Кар, римский поэт, философ и просветитель, один из выдающихся эпикурейцев. Он не отрицает существование богов, состоящих из тончайших атомов и пребывающих междумировых пространствах в блаженном покое. Весьма любопытно, что атомы у Лукреция — не совсем то, что у Эпикура: они — не предел делимости, а своего рода творческие начала, из которых создается конкретная вещь со всей ее структурой, т.е. атомы — это материал для природы, предполагающей какой-то вне их находящийся творческий принцип.
Эпиграф:
Сооруженное им издание может когда-нибудь разрушиться, но фигура самого творца останется нетронутой посреди развалин. (Д. Дидро).
Эпикур был действительным радикальным просветителем древности. (К. Маркс).
Эпикур был всегда в достаточной степени равнодушен к театру, считая его, подобно многим другим философом, не более чем зрелищем, пустым времяпровождением ничем серьезным не занятых людей. И действительно, теперь уже мало кто помнил, как во время великих Дионисий взывал, бывало, Эсхил, Софокл или же Эврепид к умам и сердцам сограждан устами своих то величественных, как сами боги, то страстных и бунтующих против самой судьбы героев. Тогда театр был призван воспитывать высокую гражданственность, способствовать совместному постижению исконных главных законов бытия, вызывал катарсис — очищение души через сопричастность к чужому страданию
Навсегда отзвучали на древнем просцениуме театра Диониса те вечные вопросы, в ответе на которые видели смысл своего творчества, всей своей жизни Эсхил и Еврипид, потому что во всей Греции уже не нашлось бы человека решившегося задать их. А те, кого как будущего философа Эпикура, эти вопросы еще волновали, предпочитали давать свой ответ иным способом.
Хотя в роще легендарного Академа где четверть века назад беседовал с учениками Платон, или в Лике, где еще учил Аристотеля, продолжали собираться те, «кто придерживались того или иного истолкования видимых явлений», и молодые люди по-прежнему тянулись сюда за мудростью, с каждым годом становились все очевиднее, что объяснить происходящее в космосе, оказывается, намного легче, чем понять то, что творится вокруг, на земле. Избегая ставить вопросы об общем, и академики, и последователи Аристотеля погружались теперь в занятия грамматикой, ботаникой и логикой, без конца комментировали труды основателей своих школ, по традиции полемизируя друг с другом и все более смыкаясь в основном — в бессилии понять наш мир и то, что им движет. То, что слушал в эти годы Эпикур в Афинах, с чем он по большей части не соглашался и подвергал придирчивому разбору в своих последующих сочинениях, явилось тем не менее той почвой, благодаря которой стали возможны его собственные труды и сама его философия. В конце концов Эпикур, сын Неокла, не стал ничьим учеником, с юных лет почувствовав в себе силы и призвание самому стать учителем, всех страдающих и не приемлющих то, что навязывала им неумолимая история. И даже если Эпикур, слушавший в свои молодые годы Ксенократа, тоже пришел впоследствии к выводу о необходимости для человека укрепиться прежде всего в своем внутреннем мире, то источник силы и твердости духа он в отличие от Платонников, видел в свободе от всякого рода веры и суеверий, в великих возможностях разума.
Перипатетики — прогуливающиеся. Ученики Аристотеля, учителя Александра Македонского, прогуливались по тенистым аллеям Ликея, слушал своего учителя.
Эпикур воспринял один из главных Аристотелевых принципов — свободу выбора для человека, но не воспринял тот принцип, который был главным для Аристотеля, что человек может быть действительно счастлив только при общественной жизни.
Нравственная философия, основанная на вере в жизни, в возможности общества и каждого отдельного человека, оказывались все более несоответствующей удручающей реальности.
Философия киников зародилась среди бедняков, лишившись средств к существованию и явилось иллюзорной попыткой сохранить свободу и достоинства со стороны людей, которых все меньше и меньше считали за таковых.
Киникам — казалось насквозь фальшивым и неприемлемым все — государство, законы, мораль, потому что все это служило лишь интересам имущих и было чуждо людям труда. Киники презирали весь мир, потому что он презирал их и отвергал, и предпочитали добровольному рабству свободу всеобщего отказа.
Если Аристотель с высокомерием видел в рабах лишь говорящие орудия труда, то для Эпикура они были несчастными и обездоленным людьми, бессильными перед насилием и произволом.
Эпикур отказывается от постыдного деления людей на низких и высших, способных и неспособных, и противопоставляет этому (один из первых в античном мире) идею человеческого братства. Подобно Сократу, Эпикур видел единственно возможное спасение и для себя самого, и для людей в том, чтобы опереться на собственные внутренние силы, которыми жив род людской, несмотря ни на, что и которые, по -видимому, дороже не только свободы, но и самой жизни.
Эпикур считал, что во всех своих бедах люди повинны сами, никто не ответствен, кроме них же самих, за ту жизнь, которой они живут; никто не в состоянии что-то улучшить или исправит, кроме них же самих, и «глупо просить у богов то, что человек способен сам себя доставить» И в этом Эпикур действительно атеист, пожалуй больше, чем кто-либо из греческих философов.
«Изучение природы создает людей не хвастливых и величавых и не выставляющих напоказ образование, предмет соперничества в глазах толпы, но людей смелых, довольных своим, гордящихся своими личными благами, а не благами, которые даны им обстоятельствами.»
Это старинный малоазиатский городок, где более ста лет назад окончил свои дни великий философ по прозвищу УМ — Анаксагор. Эпикур начинает по настоящему, всерьез, мысля это делом всей жизни, учить близких по духу людей своей " науке жизни человеческой"", учить — и в то же время искать ее вместе со своими друзьями — последователями.
По словам Эпикура «во всех занятиях плод с трудом приходит по окончании их, а в философии рядом с познанием бежит удовольствие: не после учения бывает наслаждение, а одновременно бывает изучении и наслаждение».
Эпикур и ученики пытались выработать в себе такое отношении к неспокойной, постоянно меняющейся, опасной реальности, которое позволило бы им не уронить себя, не потерять при всех превратностях бытия.
Жить так, считали эпикурейцы, — это прежде всего следовать необходимым требованиям природы, одновременно обуздывая собственные страсти: «Итак, кто следует природе, Ане вздорным мыслям, тот довольствуется своим во всем: ибо по отношению к тому, что достаточно природе, всякое владение есть богатство, а по отношению к безграничным стремлениям и огромное богатство есть не богатство, а бедность»
Так, уже при самом зарождении Эпикуровой школы наметился тот основной путь, следуя которому эпикурейцы надеялись прожить разумно и без страданий отпущенный им век: умеренность во всем, удовольствие в самом малом, в самом необходимом. (Хотя впоследствии многие, считавшие себя приверженцами эпикуреизма, но совершенно по-иному жившие и мыслившие, полностью извратили первоначальный смысл этого учения).
В этих беседах о первооснове всего сущего, о том, каково было начало Вселенной и существует ли некая высшая сила, давшая первый толчок нашему миру, приведшая все в движение; о душе, о боге, о затмениях солнца и происхождении жизни на земле, в совместных размышлениях о закономерностях космоса и бытия, складывались основные положение физики эпикурейцев, имевшей с самого начала безусловное материалистическое содержание. И хотя, особенно в последствии они видели в натурфилософии прежде всего предпосылку к этике, призванную освободить людей от слепого страха перед неведомым и обосновать свободу воли, свободу выбора. Эпикур и его последователи внесли в материалистическое объяснение мира немало нового и ценного.
Его основной труд — " О природе" состоял из 37 книг и, как говорил сам Эпикур, даже не всем из его учеников оказалось под силу полностью изучить эту книгу.
Эпикур утверждал, что главным источником познания мира является чувственное восприятие и что чувства, за редким исключением, не обманывают человека. И в то же время не занимаясь в отличие от Демокрита естественными науками, Эпикур формировал свое представление о мире главным образом посредствам умозаключений, разумом добираясь до первопричин вещей и явлений. Об этом свидетельствуют характерный для него способ " доказательства от противного", а также многочисленные, постоянно повторяющиеся «оговорки», при изложении натурфилософии: " А если бы не было того, что мы называем пустой … то тела не имели бы, где им быть и через что двигаться" и т.д. и т.п.
«Природа вселенной — это тела и пустота» Ф. Энгельс " диалектика природы«У Длогена Лаэрция можно прочесть, что уже Эпикур приписывал атомам не только различия по величине и форме, но также и различия по весу, т.е. что Эпикур по-своему уже знал атомный вес и атомный объем.
Итак, для того чтобы жить разумно, правильно и радостно — учил Эпикур собиравшихся в саду, за то что его еще называли Садослав — следует прежде всего определить подлинную цель жизни, чтобы свести затем к ее достижению всю свои действия:
»Следует иметь в виду действительную цель жизни и всю достоверность непосредственного восприятия, к которой мы сводим наши мнения, в противном случае все будет полно сомнения и беспорядка" Для самого Эпикура этой главной, единственной целью виделась свобода, та высшая свобода, которая доступна лишь истинно разумным, знакомым с закономерностями мироздания и бытия людям, и мудрец для Садослава — это человек, умеющий сочетать в своей жизни, в своих мнениях и действиях индивидуальную свободу с теми непреложными необходимостями, по которым развивается все сущее.
Жить так, как хочется, и в то же время — как положено, как следует, не нарушая законов нравственности, ни общепринятых установлений, — вот чему стремится научить своих последователей Эпикур.
«Пусты слова того философа, которыми не врачуется никакое страдание человека. Как от медицины нет никакой пользы, если она не изгоняет болезни из тела, так и от философии, если она не изгоняет болезни души» — так начинал Эпикур свое обучение.
И продолжал: — " Кто говорит, что еще не наступило или не пришло время для занятий философией, тот похож на того, кто говорит, что для счастья еще нет или уже нет времени"
Эпикур считал своей главной целью помощь старым и малым мира сего, поддержку тем, кто растерялся перед неумолимыми несообразностями жизни. И поэтому с самого начала его мудрость показалась довольно сомнительной (а впоследствии и вредоносной) людям денежным и придирчивыми, предпочитающим блага внешние, покупаемые, продаваемые, «высшему блаженству» добровольного самоотречения и готовых ради этих самых благ к любому соглашательству, даже к предательству своего народа.
Поэтому Эпикур на долгие годы становится учителем неимущих и не стяжателей, наставником несчастливых и неуверенных, превыше всего ценящих свободу духа, но еще не достигших ее. Извечно противоречивая и щедрая на парадоксы жизнь складывалась так, что рядом с нищетой, безнадежностью, нарастающим общественным неравенством процветала праздная роскошь, добытая чаще всего отнюдь не праведными путями, варварски -пышный образ жизни, вызывающий бессильную злобу и зависть, тщетное стремление подражать, те самые вздорные желания, которые были когда — то просто немыслимыми в Спарте и осуждались в Афинах.
Вещи, а вернее сказать, вещицы, изысканные ткани и лакомства становятся вожделенным предметом устремления людей, лишенных настоящей общественной жизни, оскудевающих духом, для обывателей, свободные и доблестные деды которых презирали всяческое барахло и побрякушки как жалкую утеху варваров и рабов. И поэтому главное, как учил Садослав, — не дать заполнить себя изнутри этому презренному варварству — тяготению к деньгам и вещам, при котором невозможно остаться свободным следует предъявлять такой вопрос: что со мной будет, если исполнится то, чего я ищу вследствие желания, и если не исполнится.
Надо уметь преодолеть в себе, изжить тягу к накопительству, стать выше тех, кто «всю жизнь готовят себе средства к жизни», забывая об истинном ее назначении и смысле; надо научиться жить прежде всего внутренней жизнью, превыше всего цена " высшее удовольствие разума" — и тогда будут достигнуты подлинная свобода и, следовательно, счастье.
Ни за чем не гонитесь, довольствуйтесь своими, приучайте себя ограничиваться малым и доступным, — учил Эпикур слушателей. Конечно, это была уступка существующему положению вещей, конечно, это был отказ от борьбы, а и от всего утвердившегося стиля существования. Эпикур учил отказаться от этого стиля, потому что ни он сам, ни кто либо другой уже были не в силах его изменить. Потому что никто больше не верил в то, что богатый поделиться с бедным, что в бесчестном проснется вдруг совесть, в стяжателе — милосердие, и единственная, что можно было сделать, — так это стать самому высшего этого, в стороне и вовне. И единственное, что было в их силах и возможностях, — это доказать на собственном примере, что можно быть бедным, очень умеренным в потребностях, скромным в желаниях, совершенно не участвующим в унизительном дележе господстких подачек — и в то же время спокойным, исполненными достоинства и даже счастливым. Счастливым своей независимостью, самообладанием, своей неуязвимостью для мира, каким бы несовершенным, фальшивым или враждебным он ни оборачивался…
Его беседы, молва о которых уже перешагнула пределы Аттика, вызывали все большее раздражение у сколиархов других афинских школ, не без основания опасавшихся утратить часть своих учеников. Однако, заметно оскудев к этому времени творческой мыслью, и академики и перипатетики были не в силах противопоставить что-то достаточно веское и убедительное проповедующими бытием как цели жизни. Да они и не ставили перед собой такой задачи, в достаточной степени равнодушные к другого рода " мнениям", заметно утратив тот священный пыл, который делал страстной «бытовой занятие бытия» жизнь великих основоположников их школ.
Однако сама эта битва (которая, по всей вероятности будет длиться вечно, пока жив человек и жив в нем ищущий разум) продолжалась, хотя очень многие даже не подозревали об этом бескровном, невидимом и самом важном сражении выступил финикиец Зенон, также начавший где-то в эти годы учить в Пестром-Портике своей философии, по многим положениям прямо противоположной взглядам Эпикура. Это был достойный противник Садослова, непримиримый и убежденный, не уступавший ему ни силой разума, ни стойкостью духа. И спор их, непримиримый диалог эпикурейцев и стоиков.
Как стали называть со временем собиравшихся в Пеистром портике, затянулся на долгие столетия. В сущности, это был все тот же самый неразрешимый спор Платона с Демокритом, вечный спор между теми, кто ищет какого-то потустороннею, неземною, все объясняющего смысла в человеческой жизнь, и теми, кто признает лишь ее самоценность как таковую.
Ограниченность, несовершенство эмпирического знания того времени делают очевидную наивными многие из Эпикуровых материалистических толкований, и в частности в вопросах познания, в большинстве случаев он скорее ставит вопросы, чем отвечает на них. Но ведь он никогда и не преследовал цели досконального выяснения природы всего сущего и происходящего в нашем мире, главным для него было выявить несостоятельность идеалистических представлений, развеять людские заблуждения и страхи. Этика Эпикура — это проповедь умеренности и самоограничения (хотя в отличие от стоиков прежде всего ради собственной пользы), и это прекрасно понимали подлинные его последователи, страстно отвергавшие расхожие обвинения Эпикура в самом примитивном гедонизма.
Гедонизм — этическое учение, которое целью жизни и высшим благом признает наслаждения; добро определяется как то, что приносит наслаждение, а зло как то, что приносит за собой страдания.
С Пифагора античные авторы начинали обычно свой перечень так называемых «Разрозненных философов» (не принадлежавших и каким -то школам и не связанных или же почти не связанных ни с какой другой из современных мировоззренческих систем), которые они завершают Эпикуром.
При всем различии таинственных построений Пифагора и той системы взглядов, которая сделалась впоследствии известной под названием эпикуризма, всех их роднило, объединяло «главное мнение»: глубокое убеждение в материальности вечно сущей и вечно меняющейся из этой самой материальности и доступные познанию законы. Их объединяло желание проникнуть в эти законы, прокладывая человечеству путь к осуществлению конечной и, может быть, единственной его цели стать материей, саму себя осмысляющей.
Эпикур считал недостойным свободного человека участие в современной Афинской политике. Демократический полис изживал себя на глазах, народное собрание, совет — все это сделалось к этому времени не более чем декорацией. Общественная деятельность свелась постепенно к побелке домов, починке дорог да разбирательству бесконечных кляуз доносящих друг на друга сограждан.
Эпикур не мог не понимать, что любые реформы уже бесполезны, что история эллинов принимает слишком неблагоприятный оборот, чтобы можно было на что-то надеяться и строить какие-то планы справедливого и равноправного общества на развалинах агонизирующего полиса.
И поэтому Эпикур предпочитал — и призывал к этому своих последователей — совершенное отстранение от политики, утверждая, что мудрому человеку не стоит ни заседать в собрании, ни выступать в суде. Тем более что, даже участвуй он во всех этих делах с пылом и рвением, достойным Гиперида, ничего не изменилось бы к лучшему.
Как никто другой из греческих философов, Эпикур стремился указать людям путь, наиболее, на его взгляд, разумный и спасительный в их тогдашних обстоятельствах. Главное, как он считал — это самому не делать зла, не быть несправедливым, соблюдать издревле заключенный между людьми неписанный договор о том, чтобы " не вредить друг другу и не терпеть вреда", иначе станет вообще невозможной никакая общественная жизнь. Это " не вредить друг другу" проходит как главная мысль, как увещевание, как почти, что мольба через все описания Эпикура, отражая всю его боль, все горькое недоумение при виде того, как люди (сами люди, а не какие-то завистливые божества, злобные гиганты, чудовища или циклопы) обижают, унижают и в конце концов, уничтожают друг друга в непрекращающейся, какой-то поистине фатальной борьбе за мнимые ценности, в том безумном соревновании, конец которому положит, по-видимому, лишь катастрофа. Ему так хочется верить, что если каждый сознательно и последовательно начнет избегать делать зло, причинять хоть какую-то несправедливость окружающим (будь то сосед, родственник или раб), то зло и несправедливость в общественных отношениях постепенно исчезнут сами собой.
«Немногие люди и немногие доктрины, — пишет о философской системе Эпикура швейцарский эллинист А. Боннар, — вызывали как у современников, так и в последующие времена больше страстности и больше противоположных суждений, чем Эпикур и его учение».
И действительно, для тех, кто верил или же стремился поверить в бессмертие души, в божественный промысел и высшую предопределенность человеческого существования, эпикуреизм сделался символом самого грубого материализма — материализма чрева, он казался апологией самой низменной жизни, чуждой всего возвышенного, неземного. Для тех же, кто верил в возможности выбора для человека, в свободу его ума и воли, Эпикур стал на долгие времена наставником, вневременным современником, образцом бесстрашия жизнестойкости.
Эпикуреизм продолжал привлекать людей смелой проповедью познаваемости мира, утверждением материальности всего сущего, отрицанием фатальной предопределенности, уверенностью в субъективных способностях человека.
Как пишет о нем с глубоким почтением и непреходящим восхищением А. Боннар, Эпикур всегда хотел быть только другом для страдающего и ищущего человечества, и поэтому он остается им всегда.
1. «Античная философия» Богомолов.
2. «Введение в философию» Вундт.
3. Серия биографий — ЖЗЛ — Татьяна Гончарова
4. Введение в философию. / Фролов И. — М., 1989.
www.ronl.ru
План
1. Введение
2. Жизнь и сочинения Эпикура
3. Философия Эпикура
4. Заключение
5. Список используемой литературы
Введение
Эпикур характерен для эпохи, когда философия начинает интересоваться не столько миром, сколько судьбой в нем человека, не столько загадками космоса, сколько попыткой указать, каким образом в противоречиях и бурях жизни человек может обрести столь нужное ему и столь желанное им успокоение, безмятежность, невозмутимость и бесстрашие. Знать не ради самого знания, а ровно настолько, насколько это необходимо для сохранения светлой безмятежности духа, — вот цель и задача философии, согласно Эпикуру. Материализм должен был подвергнуться в этой философии глубокому преобразованию. Он должен был утратить характер философии чисто теоретической, созерцательной, только постигающей действительность, и стать учением, просвещающим человека, освобождающим его от гнетущих его страхов и мятежных волнений и чувств. Именно такому преобразованию подвергся атомистический материализм у Эпикура.
Жизнь и сочинения Эпикура
Эпикур родился в 341 г. до н.э. на острове Самос. Его отец Неокл был школьным учителем. Эпикур начал изучать философию с 12 лет. В 311 г. до н.э. он переехал на остров Лесбос, и там основал свою первую философскую школу. Еще через 5 лет Эпикур переселился в Афины, где вел философскую школу, известную как «Сад Эпикура», до самой смерти в 271 г. до н.э.
Эпикур работал буквально до последнего дня жизни. Он написал более 300 работ, из которых упоминаются, в частности: 37 книг «О природе», далее «Об атомах и пустоте», «О любви», «Сомнения», «О предпочтении и избегании», «О конечной цели», «О богах», 4 книги «Об образе жизни», затем «О зрении», «Об углах в атомах», «Об осязании», «О судьбе», «О представлениях», «О музыке», «О справедливости и других добродетелях», «Мнения о болезнях», «О царской власти» и др. Как свидетельствует Диоген: «В них нет ни единой выписки со стороны, а всюду голос самого Эпикура».
Ни одна из этих книг до нас не дошла: они, наряду со многими произведениями античности, были уничтожены христианскими фанатиками в IV и последующих веках. Та же судьба постигла и книги его учеников. В результате из собственных текстов Эпикура до нас дошли только три письма (Геродоту, Пифоклу и Менекею), а также короткий трактат «Главные мысли».
Философия Эпикура
Помимо этих немногих сохранившихся отрывков, мы можем судить о философии Эпикура по пересказам и изложениям его идей другими философами. Однако следует помнить, что зачастую эти пересказы весьма неточны, а некоторые авторы вообще приписывают Эпикуру свои собственные измышления, противоречащие сохранившимся до наших дней высказываниям греческого философа.
Так, принято думать, что Эпикур считал телесное удовольствие единственным смыслом жизни. В действительности же взгляды Эпикура на удовольствие не столь просты. Под удовольствием он понимал прежде всего отсутствие неудовольствия, и акцентировал необходимость учитывать последствия удовольствий и страданий:
«Так как удовольствие есть первое и прирожденное нам благо, то поэтому мы выбираем не всякое удовольствие, но иногда обходим многие удовольствия, когда за ними следует для нас большая неприятность. Также мы считаем многие страдания лучше удовольствия, когда приходит для нас большее удовольствие, после того как мы вытерпим страдания в течение долгого времени. Таким образом, всякое удовольствие есть благо, но не всякое удовольствие следует выбирать, равно как и страдание всякое есть зло, но не всякого страдания следует избегать.»
Поэтому, согласно учению Эпикура, телесные удовольствия должны быть подконтрольны разуму: «Невозможно жить приятно, не живя разумно и справедливо, и так же невозможно жить разумно и справедливо, не живя приятно.»
А жить разумно, по Эпикуру, значит — не стремиться к богатству и власти как к самоцели, удовлетворяясь минимально необходимым для того, чтобы быть довольным жизнью: «Голос плоти — не голодать, не жаждать, не зябнуть. У кого есть это, и кто надеется иметь это и в будущем, тот с самим Зевсом может поспорить о счастье… Богатство, требуемое природой, ограниченно и легко добывается, а богатство, требуемое пустыми мнениями, простирается до бесконечности.»
Эпикур делил потребности человека на 3 класса:
1) естественные и необходимые — пища, одежда, жилье;
2) естественные, но не необходимые — сексуальное удовлетворение;
3) неестественные — власть, богатство, развлечения и т.п.
Проще всего удовлетворить потребности (1), несколько сложнее — (2), а потребности (3) полностью удовлетворить невозможно, но, по Эпикуру, и не нужно.
«Среди желаний наших, — пишет он Менекею, — следует одни считать естественными, другие — праздными; а среди естественных одни — необходимыми, другие — только естественными; а среди необходимых одни — необходимыми для счастья, другие — для спокойствия тела, третьи — просто для жизни. Если при таком рассмотрении не допускать ошибок, то всякое предпочтение и всякое избегание приведет к телесному здоровью и душевной безмятежности».
Эпикур считал, что «удовольствие достижимо лишь при рассеивании страхов ума», и выражал основную идею своей философии следующей фразой: «Боги не внушают страха, смерть не внушает опасения, удовольствие легко достижимо, страдание легко претерпеваемо.»
Вопреки обвинениям, выдвигавшимся в его адрес еще при жизни, Эпикур не был атеистом. Он признавал существование богов древнегреческого пантеона, но имел о них свое мнение, отличающееся от господствовавших в современном ему древнегреческом обществе взглядов.
По мнению Эпикура, существует множество населенных планет подобных Земле. Боги обитают в космическом пространстве между ними, где живут своей собственной жизнью и в жизнь людей не вмешиваются. Эпикур доказывал это следующим образом:
«Допустим, что страдания мира интересуют богов. Боги могут или не могут, хотят или не хотят уничтожить страдание в мире. Если они не могут, то это не боги. Если могут, но не хотят — то они несовершенны, что также не подобает богам. А если они могут и хотят — то почему до сих пор этого не сделали?»
Другое известное изречение Эпикура на эту тему: «Если бы боги внимали молитвам людей, то скоро все люди погибли бы, постоянно моля много зла друг другу.»
Вместе с тем Эпикур критиковал атеизм, считая, что боги необходимы, чтобы быть образцом совершенства для человека.
Но в греческой мифологии боги далеки от совершенства: им приписываются человеческие черты характера и человеческие слабости. Именно поэтому Эпикур был настроен против традиционной древнегреческой религии: «Не тот нечестив, кто отвергает богов толпы, а тот, кто применяет представления толпы к богам.»
Эпикур отрицал какое-либо божественное сотворение мира. По его мнению, множество миров постоянно рождается в результате притяжения атомов друг к другу, а просуществовавшие определенный срок миры так же распадаются на атомы. Это вполне согласуется с древней космогонией, утверждающей происхождение мира из Хаоса. Но, по Эпикуру, этот процесс осуществляется спонтанно и без вмешательства каких-либо высших сил.
Эпикур развил учение Демокрита о строении мира из атомов, при этом выдвинул предположения, которые только через много веков были подтверждены наукой. Так, он заявил, что разные атомы различаются по массе, и, следовательно — по свойствам. Эпикур строит поразительные догадки о свойствах микрочастиц: «Атомы тел, неделимые и сплошные, из которых составляется и в которые разлагается все сложное, необъятно разнообразны по виду… Движутся атомы непрерывно и вечно одни — поодаль друг от друга, а другие — колеблясь на месте, если они случайно сцепятся или будут охвачены сцепленными атомами… атомы не имеют никаких иных свойств, кроме вида, величины и веса; что до цвета, то он меняется в зависимости от положения атомов...»
В отличие от Демокрита, который считал, что атомы движутся по строго заданным траекториям, и поэтому все в мире предопределено заранее, Эпикур полагал, что движение атомов в значительной степени случайно, и, следовательно, всегда возможны различные варианты развития событий.
На основании случайности движения атомов Эпикур отрицал идею судьбы и предопределенности. «Нет никакой целесообразности в происходящем, ведь многое происходит не так, как должно было произойти.»
Но, если богов не интересуют дела людей, а заранее определенной судьбы не существует, — то, по Эпикуру, бояться и того, и другого незачем. «Не может внушать страх тот, кто сам не знает страха. Боги не знают страха, потому что они совершенны.» Эпикур первым в истории заявил, что страх людей перед богами вызван страхом перед явлениями природы, которые приписываются богам. Поэтому он считал важным изучение природы и выяснение реальных причин природных явлений — чтобы освободить человека от ложного страха перед богами. Все это согласуется с положением об удовольствии как главном в жизни: страх есть страдание, удовольствие есть отсутствие страданий, познание позволяет избавиться от страха, следовательно без познания не может быть удовольствия — один из ключевых выводов философии Эпикура.
Особого обсуждения заслуживают космологические представления Эпикура: «Какова Вселенная теперь, такова она вечно была и вечно будет, потому что изменяться ей не во что, — ибо, кроме Вселенной, нет ничего, что могло бы войти в нее, внеся изменение. Далее, миры бесчисленны, и некоторые схожи с нашим, а некоторые несхожи. В самом деле, так как атомы бесчисленны, они разносятся очень и очень далеко, ибо такие атомы, из которых мир возникает или от которых творится, не расходуются полностью ни на один мир, ни на ограниченное число их, схожих ли с нашим или несхожих. Стало быть, ничто не препятствует бесчисленности миров». Поясняя свое мнение, он пишет Геродоту: «Следует полагать, что миры и вообще всякое ограниченное сложное тело того же рода, что и предметы, которые мы наблюдаем сплошь и рядом, — все произошли из бесконечности, выделяясь из отдельных сгустков, больших и малых; и все они разлагаются вновь от тех или иных причин, одни быстрее, другие медленнее».
Придерживаясь этого принципа, он приходит к универсальному закону сохранения: «Ничто не возникает из несуществующего, иначе все возникало бы из всего, не нуждаясь ни в каких семенах, и если бы исчезающее разрушалось в несуществующее, все давно бы уже погибло, ибо то, что получается от разрушения, не существовало бы».
Во времена Эпикура одной их основных тем для дискуссий философов была смерть и судьба души после смерти. Эпикур считал споры на эту тему бессмысленными: «Приучай себя к мысли, что смерть не имеет к нам никакого отношения. Ведь все хорошее и дурное заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущения. Поэтому правильное знание того, что смерть не имеет к нам никакого отношения, делает смертность жизни усладительной, не потому, чтобы оно прибавляло к ней безграничное количество времени, но потому, что отнимает жажду бессмертия. И действительно, нет ничего страшного в жизни тому, кто всем сердцем постиг (вполне убежден), что в не-жизни нет ничего страшного. Таким образом, глуп тот, кто говорит, что он боится смерти не потому, что она причинит страдание, когда придет, но потому, что она причиняет страдание тем, что придет: ведь если что не тревожит присутствия, то напрасно печалиться, когда оно только еще ожидается. Таким образом, самое страшное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения, так как, когда мы существуем, смерть еще не присутствует; а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем. Таким образом, смерть не имеет отношения ни к живущим, ни к умершим, так как для одних она не существует, а другие уже не существуют. Люди толпы то избегают смерти как величайшего из зол, то жаждут ее как отдохновения от зол жизни. А мудрец не уклоняется от жизни, но и не боится не-жизни, потому что жизнь ему не мешает, а не-жизнь не представляется каким-нибудь злом. Как пищу он выбирает вовсе не более обильную, но самую приятную, так и временем он наслаждается не самым долгим, но самым приятным...»
По мнению Эпикура, люди боятся не столько самой смерти, сколько предсмертных мук: «Мы боимся томиться болезнью, быть пораженными мечом, истерзанными зубами зверей, обращенными огнем в прах — не потому, что все это причиняет смерть, но потому, что приносит страдание. Из всех зол величайшее — страдание, а не смерть.» Он считал, что душа человека материальна и умирает вместе с телом.
«Душа есть тело из тонких частиц, рассеянное по всему нашему составу… следует полагать, что именно душа является главной причиною ощущений; но она бы их не имела, не будь она замкнута в остальном составе нашего тела. Пока душа содержится в теле, она не теряет чувствительности даже при потере какого-либо члена: с разрушением ее покрова, полным или частичным, погибают и частицы души, но, пока от нее что-то остается, оно будет иметь ощущения… когда разрушается весь наш состав, то душа рассеивается и не имеет более ни прежних сил, ни движений, а равным образом и ощущений. Те, кто утверждает, что душа бестелесна, говорят вздор: будь она такова, она не могла бы ни действовать, ни испытывать действие, между тем как мы ясно видим, что оба эти свойства присущи душе». Иначе говоря, Эпикур путем простых наблюдений, делал вывод о необходимом наличии нервной системы, определяющей психическую деятельность.
Эпикура можно назвать самым последовательным материалистом из всех философов. По его мнению, все в мире материально, а духа как некой отдельной от материи сущности не существует вообще. Во многом именно он заложил основы современного научного метода познания. Так, в письме Пифоклу Эпикур разъясняет принцип альтернативности гипотез: «Увлекшись одним каким-нибудь объяснением, не отвергнуть праздно все остальные, как бывает, когда не задумаешься, что для человека познаваемо и что нет, и оттого устремишься изучать недоступное. И никакое небесное явление не ускользнет от объяснения, если помнить, что таких объяснений много, и если рассматривать только те предположения и причины, которые вяжутся с этими явлениями, а которые не вяжутся — те оставлять без внимания, не придавать им мнимой важности и не сползать там и тут к попыткам единообразного объяснения. Ни для каких небесных явлений не должно отходить от этого пути исследования».
Основой познания Эпикур считает непосредственные ощущения, а не суждения разума. По его мнению, все, что мы ощущаем, истинно, ощущения никогда нас не обманывают. Заблуждения и ошибки возникают только в том случае, когда мы что-то прибавляем к нашим восприятиям, т.е. источником ошибки оказывается разум.
Восприятия возникают вследствие проникновения в нас образов вещей. Образы эти отделяются от поверхности вещей и перемещаются с быстротой мысли. Если они входят в органы чувств, то дают настоящее чувственное восприятие, если же проникают в поры тела, то дают фантастическое восприятие, в том числе — иллюзии и галлюцинации.
Эпикуру принадлежит четкая формулировка научного стиля обсуждения проблем: «Следует понять, — пишет он Геродоту, — то, что стоит за словами, чтобы можно было свести к ним для обсуждения все наши мнения, разыскания, недоумения, чтобы в бесконечных объяснениях не оставались они необсужденными, а слова не были пустыми».
Как пишет об Эпикуре Диоген Лаэртский: «Все предметы он называл своими именами, что грамматик Аристофан считает предосудительной особенностью его слога. Ясность у него была такова, что и в сочинении своем 'О риторике' он не считает нужным требовать ничего, кроме ясности.»
Вообще, Эпикур был против абстрактного теоретизирования, не связанного с фактами. По его мнению, философия должна иметь непосредственное практическое применение — помогать человеку избегать страдания и жизненных ошибок: «Как от медицины нет пользы, если она не изгоняет страданий тела, так и от философии нет пользы, если она не изгоняет страданий души.»
Важнейшей частью философии Эпикура считается его этика. Впрочем, учение Эпикура о наилучшем образе жизни человека трудно назвать этикой в современном смысле этого слова. Вопрос подгонки индивида под общественные установки, равно как и все другие интересы общества и государства, занимали Эпикура менее всего. Его философия индивидуалистична и направлена на получение удовольствия от жизни независимо от политических и общественных условий.
Эпикур отрицал наличие общечеловеческой морали и единых для всех понятий о добре и справедливости, данных человечеству откуда-то свыше. Он учил, что все эти понятия созданы самими людьми: «Справедливость не есть нечто само по себе, она есть некоторый договор между людьми о том, чтобы не вредить и не терпеть вреда».
Таким же образом он подходит и к основаниям права: «Естественное право есть договор о пользе, цель которого не причинять и не терпеть вреда. Справедливость не существует сама по себе; это договор о том, чтобы не причинять и не терпеть вреда, заключенный при общении людей и всегда применительно к тем местам, где он заключается. В целом справедливость для всех одна и та же, поскольку она есть польза во взаимном общении людей; но в применении к особенностям места и обстоятельств, справедливость не бывает для всех одна и та же.
Из тех действий, которые закон признает справедливыми, действительно справедливо только то, польза чего подтверждается нуждами человеческого общения, будет ли оно одинаково для всех или нет. А если кто издаст закон, от которого не окажется пользы в человеческом общении, такой закон по природе уже будет несправедлив… Где без всякой перемены обстоятельств оказывается, что законы, считающиеся справедливыми, влекут следствия, не соответствующие нашему предвосхищению о справедливости, там они и не были справедливы. Где с переменой обстоятельств ранее установленная справедливость оказывается бесполезной, там она была справедлива, пока приносила пользу в общении сограждан, а потом перестала быть справедливой, перестав приносить пользу».
Большую роль во взаимоотношениях людей Эпикур уделял дружбе, противопоставляя ее политическим отношениям как нечто, приносящее удовольствие само по себе. Политика же есть удовлетворение потребности во власти, которая, по Эпикуру, никогда не может быть удовлетворена полностью, а следовательно — истинное удовольствие принести не может. В «Главных мыслях» Эпикур утверждает: «Безопасность, даже в нашем ограниченном существовании, благодаря дружбе наиболее полно осуществляется». Эпикур полемизировал с последователями Платона, которые и дружбу ставили на службу политике, рассматривая ее как средство построения идеального общества.
Вообще, Эпикур не ставит перед человеком никаких великих целей и идеалов. Можно сказать, что цель жизни по Эпикуру — сама жизнь во всех ее проявлениях, а познание и философия — путь к получению наибольшего удовольствия от жизни.
Человечество всегда было склонно к крайностям. Пока одни люди жадно стремятся к удовольствию как к самоцели и все время не могут получить его в достаточном количестве — другие изводят себя аскетизмом, надеясь добыть какое-то мистическое знание и просветление. Эпикур доказал, что и те, и другие не правы, что получение удовольствия от жизни и познание жизни — взаимосвязаны. Философия и биография Эпикура являют собой пример гармоничного подхода к жизни во всех ее проявлениях. Впрочем, лучше всего об этом сказал сам Эпикур: «Всегда имей в своей библиотеке новую книгу, в погребе — полную бутылку вина, в саду — свежий цветок.»
Заключение
Философия Эпикура — величайшее и наиболее последовательное материалистическое учение Древней Греции после учений Левкиппа и Демокрита. Эпикур отличается от своих предшественников пониманием как задачи философии, так и средств, ведущих к решению этой задачи. Главной и конечной задачей философии Эпикур признал создание этики — учения о поведении, способном привести к счастью. Но эта задача может быть решена, думал он, только при особом условии: если исследовано и выяснено место, которое человек — частица природы — занимает в мире. Истинная этика предполагает истинное знание о мире. Поэтому этика должна опираться на физику, заключающую в себе как свою часть и как свой важнейший результат учение о человеке. На физику опирается этика, на этику — антропология. В свою очередь, разработке физики должно предшествовать исследование и установление критерия истинности познания.
Новой и оригинальной была мысль Эпикура о теснейшей связи этики с физикой, о теоретической обусловленности этики физикой.
Центральным из понятий, связывающих физику Эпикура с его этикой, стало понятие свободы. Этика Эпикура — этика свободы. Эпикур всю свою жизнь провел в борьбе против этических учений, не совместимых с понятием о свободе человека. Это поставило Эпикура и всю его школу в состояние постоянной борьбы со школой стоиков, несмотря на ряд общих для этих двух материалистических школ понятий и учений. Согласно Эпикуру, учение о причинной необходимости всех явлений и всех событий природы, разработанное Демокритом и принимаемое Эпикуром, ни в коем случае не должно вести к выводу о невозможности для человека свободы и о порабощении человека необходимостью (судьбой, роком, фатумом). В рамках необходимости должен быть найден и указан для поведения путь к свободе.
Эпикурейский идеальный человек (мудрец) отличается от мудреца в изображении стоиков и скептиков. В отличие от скептика эпикуреец имеет прочные и продуманные убеждения. В отличие от стоика эпикуреец не бесстрастен. Ему ведомы страсти (хотя он никогда не влюбится, ибо любовь порабощает). В отличие от киника эпикуреец не будет демонстративно нищенствовать и презирать дружбу, напротив, эпикуреец никогда не покинет друга в беде, а если надо, то он и умрет за него. Эпикуреец не будет наказывать рабов. Никогда не станет он тираном. Эпикуреец не раболепствует перед судьбой (как это делает стоик): он понимает, что в жизни одно действительно неизбежно, но другое случайно, а третье зависит и от нас самих, от нашей воли. Эпикуреец не фаталист. Он свободен и способен на самостоятельные, самопроизвольные поступки, будучи подобен в этом отношении атомам с их самопроизвольностью.
В итоге этика Эпикура оказалась учением, противостоящим суеверию и всем верованиям, унижающим достоинство человека. Для Эпикура критерий счастья (аналогичный критерию истины) — чувство удовольствия. Благо — то, что порождает удовольствие, зло — то, что порождает страдание. Разработке учения о пути, ведущем человека к счастью, должно предшествовать устранение всего, что стоит на этом пути.
Учение Эпикура было последней великой материалистической школой древнегреческой философии. Ее авторитет — теоретический и нравственный — был велик. Поздняя античность высоко почитала строй мыслей, характер и строгий, воздержанный, граничащий с аскетизмом образ жизни и поведения Эпикура. На них не могла бросить тень даже резкая и непримиримо враждебная полемика, которую против учения Эпикура всегда вели стоики. Эпикуреизм стоял непоколебимо под градом их нападений, а его учения строго сохранялись в их первоначальном содержании. Это была одна из самых ортодоксальных материалистических школ античности.
Список использованной литературы
1. Основы философии. Учебное пособие. Алматы. Данекер. 2000.
2. Спиркин А.Г. Философия. Учебник. М., 1999.
3. Радугин А.А. Философия. М., 1996.
4. Введение в философию. Т1. М., 1991.
5. Ортега – и – Гассет Х. Дегуманизация искусства. М., 1990.
6. Фромм Э. Быть или иметь? М., 1986.
1. Вернадский В.И. Начало и вечность жизни. М., 1989.
2. Чанышев А.Н. Философия Древнего мира: Учеб для вузов.-М.: Высш.шк, 2001
3. В.Ф.Асмус. Античная философия.
4. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1990.
5. Сайт www.phylosofy.ru: письма Эпикура к Менекею, Геродоту
www.ronl.ru
Министерство культуры Российской Федерации
ФГОУ ВПО «Хабаровский государственный институт искусств и культуры»
Кафедра Теории и истории культуры
Реферат на тему:
Философия здравого смысла Эпикура
Студентки 1 курса 111 гр.
Заочного отделения Факультета НХТ
Боженко Е.О.
Проверил:
кандидат философских наук
Кудрин А.Н.
Хабаровск 2010
Содержание
Вступление
Философия раннего эллинизма
Эпикур и эпикурейцы
Философия здравого смысла эпикура
Эпикур школа в Лампсаке
Заключение
Список литературы
Античная философия являет собой последовательно развивавшуюся философскую мысль и охватывает период свыше тысячи лет — с конца 7 в. до н.э. вплоть до 6 в. н.э. Несмотря на все разнообразие воззрений мыслителей этого периода, античная философия вместе с тем есть нечто единое, неповторимо оригинальное и чрезвычайно поучительное.
Она развивалась, не изолировано — она черпала мудрость Древнего Востока, культура, которая уходит в более глубокую древность, где еще до греков происходило становление цивилизации: формировалась письменность, зачатки науки о природе и развивались собственно философские воззрения. Это относится к таким странам, как Ливия, Вавилон, Египет и Персия. Имело место влияние и более отдаленных стран Востока — Древнего Китая и Индии. Но различные поучительные заимствования греческих мыслителей ни в какой степени не умаляют удивительной оригинальности и величия античных мыслителей.
Мысли мудрых людей даже глубокого прошлого нам нужны и теперь. Кто не знает истории философии, в том числе и античной, тот и не может по настоящему знать и ее современного состояния. Изучение истории философии говорит о поучительности приобщения к летописи былой мудрости. И даже заблуждение гениальных умов куда более поучительны, нежели отдельные открытия просто способных людей, а тонкости и странности в рассуждениях мудрецов более богаты и полезны для нас, чем просто здравый смысл в суждениях среднего человека.
Философия и ее история во многом определяются личностными особенностями того или иного мыслителя. Поэтому постараемся более обширно раскрыть личность рассматриваемого мыслителя.
Эллинизм, охватывающий период от завоевания Александра Македонского и до падения Западной, Римской империи характеризует собой последующую античною философию. Сохранив многое из античной классики, эллинизм, по существу, завершил ее.
Исходные принципы, заложенные великими греками, были систематизированы, развелись те или иные аспекты достижений прежнего периода, происходило концентрирование внимания на проблеме человека и общества. Философия сосредотачивалась на субъективном мире человека.
В философии эллинизма, когда жизнь общества подвергалась всевозможным социальным потрясениям, отмечается своеобразие школ и направлений. В этот период философия более, как говориться, не является факелом, ведущим за собой искателей правды: это, скорее, карета скорой помощи, следующая в фарватере борьбы за существование и подбирающая слабых и раненых. Казалось, не было ничего разумного в устройстве человеческих дел. Те же, кто упрямо искал где-нибудь разумное уходили в себя и решали, как сатана у Мильтона, что:
Ум — свой особый мир.
И он в себе, внутри,
Способен превратить рай в ад
и сделать рай из ада.
Примерно во времена Александра Македонского были основаны четыре философские школы: киников, скептиков, стоиков и эпикурейцев.
Выдающимися представителями эпикуреизма являются Эпикур и Лукреций Кар. Это философское направление относиться к рубежу старой и новой эры. Эпикурейцев интересовали вопросы устроение комфорта личности в сложном историческом контексте того времени.
Эпикур развивал идеи атомизма. По Эпикуру во вселенной существуют только тела, находящиеся в пространстве. Они непосредственно воспринимаются чувствами, а наличие пустого пространства между телами следует из того, что иначе было бы невозможно движение.
Эпикур выдвинул идею, резко отличающуюся от трактовки атомов Демокритом. Эта идея об «отклонении» атомов, когда атомы движутся в «связанном потоке».
По Демокриту, мир образуется вследствие взаимного «удара» и «отскакивания» атомов. Но уже просто тяжесть атомов противоречит концепции Эпикура и не позволяет объяснить самостоятельность каждого атома: в этом случае, по Лукрецию, атомы падали бы, наподобие капель дождя, в пустую бездну.
Если следовать Демокриту, безраздельное господство необходимости в мире атомов, будучи последовательно распространены на атомы души, сделает невозможным допущение свободы воли человека.
Эпикур решает вопрос так; он наделяет атомы способностью самопроизвольного отклонения, которое он рассматривает по аналогии с внутренним волевым актом человека. Получается, что атомам присуща «свобода воли», которая и определяет «непременное отклонение». Поэтому атомы способны описывать разные кривые, начинают касаться и задевать друг друга, сплетаться и расплетаться, в результате чего возникает мир. Эта идея дала возможность Эпикуру избежать идеи фатализма.
По Эпикуру, жизнь и смерть одинаково не страшны для мудреца:
«Пока мы существуем, нет смерти; когда смерть есть, нас более нет.» Жизнь и есть наибольшее наслаждение. такая, как она есть с началом и с концом. Душа мыслилась Эпикуром как принцип целостности отдельных элементов духовного мира личности: чувств, ощущений, мысли, воли, как принцип вечного и без ущербного существования.
Основным принципом этики эпикурейцев является удовольствие — принцип гедонизма. При этом проповедуемые эпикурейцами удовольствия отличаются чрезвычайно благородными, спокойными, уравновешенным и часть созерцательным характером. Стремление к удовольствию является исходным принципом выбора или избежание. Согласно Эпикуру, если у человека отнять чувства, то не останется ничего. Лукреций Кар, римский поэт, философ и просветитель, один из выдающихся эпикурейцев. Он не отрицает существование богов, состоящих из тончайших атомов и пребывающих междумировых пространствах в блаженном покое. Весьма любопытно, что атомы у Лукреция — не совсем то, что у Эпикура: они — не предел делимости, а своего рода творческие начала, из которых создается конкретная вещь со всей ее структурой, т.е. атомы — это материал для природы, предполагающей какой-то вне их находящийся творческий принцип.
Эпиграф:
Сооруженное им издание может когда-нибудь разрушиться, но фигура самого творца останется нетронутой посреди развалин. (Д. Дидро).
Эпикур был действительным радикальным просветителем древности. (К. Маркс).
Эпикур был всегда в достаточной степени равнодушен к театру, считая его, подобно многим другим философом, не более чем зрелищем, пустым времяпровождением ничем серьезным не занятых людей. И действительно, теперь уже мало кто помнил, как во время великих Дионисий взывал, бывало, Эсхил, Софокл или же Эврепид к умам и сердцам сограждан устами своих то величественных, как сами боги, то страстных и бунтующих против самой судьбы героев. Тогда театр был призван воспитывать высокую гражданственность, способствовать совместному постижению исконных главных законов бытия, вызывал катарсис — очищение души через сопричастность к чужому страданию
Навсегда отзвучали на древнем просцениуме театра Диониса те вечные вопросы, в ответе на которые видели смысл своего творчества, всей своей жизни Эсхил и Еврипид, потому что во всей Греции уже не нашлось бы человека решившегося задать их. А те, кого как будущего философа Эпикура, эти вопросы еще волновали, предпочитали давать свой ответ иным способом.
Хотя в роще легендарного Академа где четверть века назад беседовал с учениками Платон, или в Лике, где еще учил Аристотеля, продолжали собираться те, «кто придерживались того или иного истолкования видимых явлений», и молодые люди по-прежнему тянулись сюда за мудростью, с каждым годом становились все очевиднее, что объяснить происходящее в космосе, оказывается, намного легче, чем понять то, что творится вокруг, на земле. Избегая ставить вопросы об общем, и академики, и последователи Аристотеля погружались теперь в занятия грамматикой, ботаникой и логикой, без конца комментировали труды основателей своих школ, по традиции полемизируя друг с другом и все более смыкаясь в основном — в бессилии понять наш мир и то, что им движет. То, что слушал в эти годы Эпикур в Афинах, с чем он по большей части не соглашался и подвергал придирчивому разбору в своих последующих сочинениях, явилось тем не менее той почвой, благодаря которой стали возможны его собственные труды и сама его философия. В конце концов Эпикур, сын Неокла, не стал ничьим учеником, с юных лет почувствовав в себе силы и призвание самому стать учителем, всех страдающих и не приемлющих то, что навязывала им неумолимая история. И даже если Эпикур, слушавший в свои молодые годы Ксенократа, тоже пришел впоследствии к выводу о необходимости для человека укрепиться прежде всего в своем внутреннем мире, то источник силы и твердости духа он в отличие от Платонников, видел в свободе от всякого рода веры и суеверий, в великих возможностях разума.
Перипатетики — прогуливающиеся. Ученики Аристотеля, учителя Александра Македонского, прогуливались по тенистым аллеям Ликея, слушал своего учителя.
Эпикур воспринял один из главных Аристотелевых принципов — свободу выбора для человека, но не воспринял тот принцип, который был главным для Аристотеля, что человек может быть действительно счастлив только при общественной жизни.
Нравственная философия, основанная на вере в жизни, в возможности общества и каждого отдельного человека, оказывались все более несоответствующей удручающей реальности.
Философия киников зародилась среди бедняков, лишившись средств к существованию и явилось иллюзорной попыткой сохранить свободу и достоинства со стороны людей, которых все меньше и меньше считали за таковых.
Киникам — казалось насквозь фальшивым и неприемлемым все — государство, законы, мораль, потому что все это служило лишь интересам имущих и было чуждо людям труда. Киники презирали весь мир, потому что он презирал их и отвергал, и предпочитали добровольному рабству свободу всеобщего отказа.
Если Аристотель с высокомерием видел в рабах лишь говорящие орудия труда, то для Эпикура они были несчастными и обездоленным людьми, бессильными перед насилием и произволом.
Эпикур отказывается от постыдного деления людей на низких и высших, способных и неспособных, и противопоставляет этому (один из первых в античном мире) идею человеческого братства. Подобно Сократу, Эпикур видел единственно возможное спасение и для себя самого, и для людей в том, чтобы опереться на собственные внутренние силы, которыми жив род людской, несмотря ни на, что и которые, по -видимому, дороже не только свободы, но и самой жизни.
Эпикур считал, что во всех своих бедах люди повинны сами, никто не ответствен, кроме них же самих, за ту жизнь, которой они живут; никто не в состоянии что-то улучшить или исправит, кроме них же самих, и «глупо просить у богов то, что человек способен сам себя доставить» И в этом Эпикур действительно атеист, пожалуй больше, чем кто-либо из греческих философов.
«Изучение природы создает людей не хвастливых и величавых и не выставляющих напоказ образование, предмет соперничества в глазах толпы, но людей смелых, довольных своим, гордящихся своими личными благами, а не благами, которые даны им обстоятельствами.»
Это старинный малоазиатский городок, где более ста лет назад окончил свои дни великий философ по прозвищу УМ — Анаксагор. Эпикур начинает по настоящему, всерьез, мысля это делом всей жизни, учить близких по духу людей своей " науке жизни человеческой"", учить — и в то же время искать ее вместе со своими друзьями — последователями.
По словам Эпикура «во всех занятиях плод с трудом приходит по окончании их, а в философии рядом с познанием бежит удовольствие: не после учения бывает наслаждение, а одновременно бывает изучении и наслаждение».
Эпикур и ученики пытались выработать в себе такое отношении к неспокойной, постоянно меняющейся, опасной реальности, которое позволило бы им не уронить себя, не потерять при всех превратностях бытия.
Жить так, считали эпикурейцы, — это прежде всего следовать необходимым требованиям природы, одновременно обуздывая собственные страсти: «Итак, кто следует природе, Ане вздорным мыслям, тот довольствуется своим во всем: ибо по отношению к тому, что достаточно природе, всякое владение есть богатство, а по отношению к безграничным стремлениям и огромное богатство есть не богатство, а бедность»
Так, уже при самом зарождении Эпикуровой школы наметился тот основной путь, следуя которому эпикурейцы надеялись прожить разумно и без страданий отпущенный им век: умеренность во всем, удовольствие в самом малом, в самом необходимом. (Хотя впоследствии многие, считавшие себя приверженцами эпикуреизма, но совершенно по-иному жившие и мыслившие, полностью извратили первоначальный смысл этого учения).
В этих беседах о первооснове всего сущего, о том, каково было начало Вселенной и существует ли некая высшая сила, давшая первый толчок нашему миру, приведшая все в движение; о душе, о боге, о затмениях солнца и происхождении жизни на земле, в совместных размышлениях о закономерностях космоса и бытия, складывались основные положение физики эпикурейцев, имевшей с самого начала безусловное материалистическое содержание. И хотя, особенно в последствии они видели в натурфилософии прежде всего предпосылку к этике, призванную освободить людей от слепого страха перед неведомым и обосновать свободу воли, свободу выбора. Эпикур и его последователи внесли в материалистическое объяснение мира немало нового и ценного.
Его основной труд — " О природе" состоял из 37 книг и, как говорил сам Эпикур, даже не всем из его учеников оказалось под силу полностью изучить эту книгу.
Эпикур утверждал, что главным источником познания мира является чувственное восприятие и что чувства, за редким исключением, не обманывают человека. И в то же время не занимаясь в отличие от Демокрита естественными науками, Эпикур формировал свое представление о мире главным образом посредствам умозаключений, разумом добираясь до первопричин вещей и явлений. Об этом свидетельствуют характерный для него способ " доказательства от противного", а также многочисленные, постоянно повторяющиеся «оговорки», при изложении натурфилософии: " А если бы не было того, что мы называем пустой … то тела не имели бы, где им быть и через что двигаться" и т.д. и т.п.
«Природа вселенной — это тела и пустота» Ф. Энгельс " диалектика природы«У Длогена Лаэрция можно прочесть, что уже Эпикур приписывал атомам не только различия по величине и форме, но также и различия по весу, т.е. что Эпикур по-своему уже знал атомный вес и атомный объем.
Итак, для того чтобы жить разумно, правильно и радостно — учил Эпикур собиравшихся в саду, за то что его еще называли Садослав — следует прежде всего определить подлинную цель жизни, чтобы свести затем к ее достижению всю свои действия:
»Следует иметь в виду действительную цель жизни и всю достоверность непосредственного восприятия, к которой мы сводим наши мнения, в противном случае все будет полно сомнения и беспорядка" Для самого Эпикура этой главной, единственной целью виделась свобода, та высшая свобода, которая доступна лишь истинно разумным, знакомым с закономерностями мироздания и бытия людям, и мудрец для Садослава — это человек, умеющий сочетать в своей жизни, в своих мнениях и действиях индивидуальную свободу с теми непреложными необходимостями, по которым развивается все сущее.
Жить так, как хочется, и в то же время — как положено, как следует, не нарушая законов нравственности, ни общепринятых установлений, — вот чему стремится научить своих последователей Эпикур.
«Пусты слова того философа, которыми не врачуется никакое страдание человека. Как от медицины нет никакой пользы, если она не изгоняет болезни из тела, так и от философии, если она не изгоняет болезни души» — так начинал Эпикур свое обучение.
И продолжал: — " Кто говорит, что еще не наступило или не пришло время для занятий философией, тот похож на того, кто говорит, что для счастья еще нет или уже нет времени"
Эпикур считал своей главной целью помощь старым и малым мира сего, поддержку тем, кто растерялся перед неумолимыми несообразностями жизни. И поэтому с самого начала его мудрость показалась довольно сомнительной (а впоследствии и вредоносной) людям денежным и придирчивыми, предпочитающим блага внешние, покупаемые, продаваемые, «высшему блаженству» добровольного самоотречения и готовых ради этих самых благ к любому соглашательству, даже к предательству своего народа.
Поэтому Эпикур на долгие годы становится учителем неимущих и не стяжателей, наставником несчастливых и неуверенных, превыше всего ценящих свободу духа, но еще не достигших ее. Извечно противоречивая и щедрая на парадоксы жизнь складывалась так, что рядом с нищетой, безнадежностью, нарастающим общественным неравенством процветала праздная роскошь, добытая чаще всего отнюдь не праведными путями, варварски -пышный образ жизни, вызывающий бессильную злобу и зависть, тщетное стремление подражать, те самые вздорные желания, которые были когда — то просто немыслимыми в Спарте и осуждались в Афинах.
Вещи, а вернее сказать, вещицы, изысканные ткани и лакомства становятся вожделенным предметом устремления людей, лишенных настоящей общественной жизни, оскудевающих духом, для обывателей, свободные и доблестные деды которых презирали всяческое барахло и побрякушки как жалкую утеху варваров и рабов. И поэтому главное, как учил Садослав, — не дать заполнить себя изнутри этому презренному варварству — тяготению к деньгам и вещам, при котором невозможно остаться свободным следует предъявлять такой вопрос: что со мной будет, если исполнится то, чего я ищу вследствие желания, и если не исполнится.
Надо уметь преодолеть в себе, изжить тягу к накопительству, стать выше тех, кто «всю жизнь готовят себе средства к жизни», забывая об истинном ее назначении и смысле; надо научиться жить прежде всего внутренней жизнью, превыше всего цена " высшее удовольствие разума" — и тогда будут достигнуты подлинная свобода и, следовательно, счастье.
Ни за чем не гонитесь, довольствуйтесь своими, приучайте себя ограничиваться малым и доступным, — учил Эпикур слушателей. Конечно, это была уступка существующему положению вещей, конечно, это был отказ от борьбы, а и от всего утвердившегося стиля существования. Эпикур учил отказаться от этого стиля, потому что ни он сам, ни кто либо другой уже были не в силах его изменить. Потому что никто больше не верил в то, что богатый поделиться с бедным, что в бесчестном проснется вдруг совесть, в стяжателе — милосердие, и единственная, что можно было сделать, — так это стать самому высшего этого, в стороне и вовне. И единственное, что было в их силах и возможностях, — это доказать на собственном примере, что можно быть бедным, очень умеренным в потребностях, скромным в желаниях, совершенно не участвующим в унизительном дележе господстких подачек — и в то же время спокойным, исполненными достоинства и даже счастливым. Счастливым своей независимостью, самообладанием, своей неуязвимостью для мира, каким бы несовершенным, фальшивым или враждебным он ни оборачивался…
Его беседы, молва о которых уже перешагнула пределы Аттика, вызывали все большее раздражение у сколиархов других афинских школ, не без основания опасавшихся утратить часть своих учеников. Однако, заметно оскудев к этому времени творческой мыслью, и академики и перипатетики были не в силах противопоставить что-то достаточно веское и убедительное проповедующими бытием как цели жизни. Да они и не ставили перед собой такой задачи, в достаточной степени равнодушные к другого рода " мнениям", заметно утратив тот священный пыл, который делал страстной «бытовой занятие бытия» жизнь великих основоположников их школ.
Однако сама эта битва (которая, по всей вероятности будет длиться вечно, пока жив человек и жив в нем ищущий разум) продолжалась, хотя очень многие даже не подозревали об этом бескровном, невидимом и самом важном сражении выступил финикиец Зенон, также начавший где-то в эти годы учить в Пестром-Портике своей философии, по многим положениям прямо противоположной взглядам Эпикура. Это был достойный противник Садослова, непримиримый и убежденный, не уступавший ему ни силой разума, ни стойкостью духа. И спор их, непримиримый диалог эпикурейцев и стоиков.
Как стали называть со временем собиравшихся в Пеистром портике, затянулся на долгие столетия. В сущности, это был все тот же самый неразрешимый спор Платона с Демокритом, вечный спор между теми, кто ищет какого-то потустороннею, неземною, все объясняющего смысла в человеческой жизнь, и теми, кто признает лишь ее самоценность как таковую.
Ограниченность, несовершенство эмпирического знания того времени делают очевидную наивными многие из Эпикуровых материалистических толкований, и в частности в вопросах познания, в большинстве случаев он скорее ставит вопросы, чем отвечает на них. Но ведь он никогда и не преследовал цели досконального выяснения природы всего сущего и происходящего в нашем мире, главным для него было выявить несостоятельность идеалистических представлений, развеять людские заблуждения и страхи. Этика Эпикура — это проповедь умеренности и самоограничения (хотя в отличие от стоиков прежде всего ради собственной пользы), и это прекрасно понимали подлинные его последователи, страстно отвергавшие расхожие обвинения Эпикура в самом примитивном гедонизма.
Гедонизм — этическое учение, которое целью жизни и высшим благом признает наслаждения; добро определяется как то, что приносит наслаждение, а зло как то, что приносит за собой страдания.
С Пифагора античные авторы начинали обычно свой перечень так называемых «Разрозненных философов» (не принадлежавших и каким -то школам и не связанных или же почти не связанных ни с какой другой из современных мировоззренческих систем), которые они завершают Эпикуром.
При всем различии таинственных построений Пифагора и той системы взглядов, которая сделалась впоследствии известной под названием эпикуризма, всех их роднило, объединяло «главное мнение»: глубокое убеждение в материальности вечно сущей и вечно меняющейся из этой самой материальности и доступные познанию законы. Их объединяло желание проникнуть в эти законы, прокладывая человечеству путь к осуществлению конечной и, может быть, единственной его цели стать материей, саму себя осмысляющей.
Эпикур считал недостойным свободного человека участие в современной Афинской политике. Демократический полис изживал себя на глазах, народное собрание, совет — все это сделалось к этому времени не более чем декорацией. Общественная деятельность свелась постепенно к побелке домов, починке дорог да разбирательству бесконечных кляуз доносящих друг на друга сограждан.
Эпикур не мог не понимать, что любые реформы уже бесполезны, что история эллинов принимает слишком неблагоприятный оборот, чтобы можно было на что-то надеяться и строить какие-то планы справедливого и равноправного общества на развалинах агонизирующего полиса.
И поэтому Эпикур предпочитал — и призывал к этому своих последователей — совершенное отстранение от политики, утверждая, что мудрому человеку не стоит ни заседать в собрании, ни выступать в суде. Тем более что, даже участвуй он во всех этих делах с пылом и рвением, достойным Гиперида, ничего не изменилось бы к лучшему.
Как никто другой из греческих философов, Эпикур стремился указать людям путь, наиболее, на его взгляд, разумный и спасительный в их тогдашних обстоятельствах. Главное, как он считал — это самому не делать зла, не быть несправедливым, соблюдать издревле заключенный между людьми неписанный договор о том, чтобы " не вредить друг другу и не терпеть вреда", иначе станет вообще невозможной никакая общественная жизнь. Это " не вредить друг другу" проходит как главная мысль, как увещевание, как почти, что мольба через все описания Эпикура, отражая всю его боль, все горькое недоумение при виде того, как люди (сами люди, а не какие-то завистливые божества, злобные гиганты, чудовища или циклопы) обижают, унижают и в конце концов, уничтожают друг друга в непрекращающейся, какой-то поистине фатальной борьбе за мнимые ценности, в том безумном соревновании, конец которому положит, по-видимому, лишь катастрофа. Ему так хочется верить, что если каждый сознательно и последовательно начнет избегать делать зло, причинять хоть какую-то несправедливость окружающим (будь то сосед, родственник или раб), то зло и несправедливость в общественных отношениях постепенно исчезнут сами собой.
«Немногие люди и немногие доктрины, — пишет о философской системе Эпикура швейцарский эллинист А. Боннар, — вызывали как у современников, так и в последующие времена больше страстности и больше противоположных суждений, чем Эпикур и его учение».
И действительно, для тех, кто верил или же стремился поверить в бессмертие души, в божественный промысел и высшую предопределенность человеческого существования, эпикуреизм сделался символом самого грубого материализма — материализма чрева, он казался апологией самой низменной жизни, чуждой всего возвышенного, неземного. Для тех же, кто верил в возможности выбора для человека, в свободу его ума и воли, Эпикур стал на долгие времена наставником, вневременным современником, образцом бесстрашия жизнестойкости.
Эпикуреизм продолжал привлекать людей смелой проповедью познаваемости мира, утверждением материальности всего сущего, отрицанием фатальной предопределенности, уверенностью в субъективных способностях человека.
Как пишет о нем с глубоким почтением и непреходящим восхищением А. Боннар, Эпикур всегда хотел быть только другом для страдающего и ищущего человечества, и поэтому он остается им всегда.
1. «Античная философия» Богомолов.
2. «Введение в философию» Вундт.
3. Серия биографий — ЖЗЛ — Татьяна Гончарова
4. Введение в философию. / Фролов И. — М., 1989.
www.ronl.ru
Федеральное агентство по образованию
Томский государственный университет (ТГУ)
Филиал ТГУ в г. Прокопьевске
Юридический факультет
ДОКЛАД
ПО ФИЛОСОФИИ ПРАВА
На тему: «Эпикур – концепция правопонимания»
Прокопьевск 2009
ЭПИКУР – (341 – 270 гг. до н.э.) – древнегреческий философ. В 306 г. до н.э. вместе с учениками переселился в Афины, где прожил до самой смерти и основал философскую школу Сад, просуществовавшую до начала 6 в. н.э. Философская система Эпикура включает физику (учение о бытии), канонику (учение о познании), этику (учение о нравственности). В физике и канонике Эпикур разработал материалистическое учение. Важнейшим его элементом является принцип сохранения материи: ничто не происходит из несуществующего и ничто не становится несуществующим, ибо нет ничего, помимо Вселенной, что могло бы войти в неё и произвести изменение. Вселенная бесконечна и существует вечно; основные элементы мироздания: атомы – первоначальные материальные тела и пустота – занимаемое ими пространство.
Эпикур учил, что душевный покои – высшее благо и что добродетель – лучшее средство для приобретения безмятежного покоя. Его последователи видели сущность эпикуризма в удовлетворении плотских страстей. Боги, по мнению Эпикура, блаженные существа, которые живут в совершенном покое, так же мало заботясь о мире (который произошел благодаря случайному столкновению бесконечно малых тел-атомов, – беспорядочно носившихся в пространстве), как и о людях, которые непрестанно меняются вместе с миром и со смертью перестают существовать.
Природа, согласно учению Эпикура, развивается по своим собственным законам, без вмешательства богов. Познание человеком природы и разумное исследование им причин и целей своих действий выступают как существенные максимы эпикуровской этики.
Основные ценности эпикуровской этики (свобода, удовольствие, «атараксия» – безмятежное спокойствие духа), как и она вся в целом, носят индивидуалистический характер и по сути своей внеполитичны. Они являются результатом сознательных усилий индивида, его благоприобретением вследствие уяснения им и реализации соответствующего природе образа мысли и действия.
Эпикур развил концепцию правопонимания, исходящую из представлений о справедливости и праве как договоре об общеполезном для обеспечения индивидуальной свободы и взаимной безопасности людей в общественно-политической жизни.
Свобода человека – это, согласно Эпикуру, его ответственность за разумный выбор своего образа жизни. Сфера человеческой свободы – это сфера его ответственности за себя; она – вне и необходимости, поскольку «необходимость не подлежит ответственности», и непостоянного случая. Свобода обретается благодаря уяснению того, «что зависит от нас» и «не подлежит никакому господину». «Необходимость, – говорит он, – есть бедствие, но нет никакой необходимости жить с необходимостью». Обуздание страстей и желаний разумом и довольство немногим – существенная черта свободного человека. «Величайший плод довольства своим (ограничения желаний) – свобода».
Главная цель государства и основания политического общения состоят, по Эпикуру, в обеспечении взаимной безопасности людей, преодолении их взаимного страха, непричинении ими друг другу вреда. Настоящая безопасность достигается лишь благодаря тихой жизни и удалению от толпы. Эпикур проповедовал уход от общественной жизни («Живи скрытно» – любимое выражение Эпикура), от участия в государственных делах, индивидуализм и созерцательность. В рамках же широкого политического общения «безопасность от людей достигается до некоторой степени благодаря некоторой силе, удаляющей (беспокоящих людей), и благосостоянию».
С таким пониманием характера и назначения политического общения и смысла свободы связана и эпикуровская трактовкагосударства и права как договора людей между собой об их общей пользе и взаимной безопасности. «Справедливость, происходящая от природы, – говорит Эпикур, – есть договор о полезном – с целью не вредить друг другу и не терпеть вреда»
При этом Эпикур не подразумевает под «договором» какой либо формальный и торжественный акт, какое-то разовое событие (реальное или фиктивное). Речь, скорее, идет об использовании данного понятия для теоретического выражения того представления, что люди, опираясь на результаты своего познания, сами определяют условия своего общения и свой образ жизни. Подобное общественно-политическое самоопределение людей, наряду с их автономией и независимостью (от богов, судьбы и т.д.), подразумевает и включает в себя также и момент осознанности совпадения и согласования человеческих устремлений. Осознанное самоопределение людей и выражается в концепции Эпикура посредством понятий «договор», «соглашение». Договорность, справедливость государства и права в учении Эпикура, следовательно, означает, что они – не данности природы, извне и слепо навязанные людям, а их собственные самоопределения, человеческие установления.
Эпикур настойчиво подчеркивал относительный и условный характер справедливости, воплощенной в законах различных государств. «В применении к особенностям места и обстоятельств справедливость не бывает для всех одна и та же». Его учение отрицает всякую возможность существования естественного права, которое предшествовало бы договору. О естественном праве, по его мнению, можно говорить лишь применительно к договору, который служит пограничной чертой, разделяющей то время, когда люди жили, подобно животным, не имея законов, и эпоху общественной, государственной жизни. Эпикур относил договор о взаимной пользе, по-видимому, одновременно и к естественным явлениям, и к искусственным образованиям.
О договорном характере справедливости он пишет: «Справедливость сама по себе не есть нечто, но в сношениях людей друг с другом в каких бы то ни было местах всегда есть некоторый договор о том, чтобы не вредить и не терпеть вреда».
Принцип и критерий справедливости применим, согласно концепции Эпикура, лишь к отношениям участников договорного общения (людей и народов). Конкретное содержание понятия справедливости изменчиво – в зависимости от индивидуальных особенностей той или иной страны, изменяющихся со временем обстоятельств и т.п. Однако во всей этой изменчивости неизменным остается сам принцип справедливости: «в общем справедливость для всех одна и та же, потому что она есть нечто полезное в сношениях людей друг с другом».
Для каждого места и времени есть свое «естественное представление о справедливости», но общим для всех этих изменчивых представлений является то, что все они суть выразители и носители общего согласия о пользе «из числа действий, признанных справедливыми, – замечает Эпикур, – то, полезность которого подтверждается в потребностях взаимного общения людей, заключает в себе залог справедливости, будет ли оно одно и то же для всех или не одно и то же. А если кто издаст закон, но он не окажется идущим на пользу взаимного общения людей, то он уже не имеет природы справедливости. Даже если полезность, заключающаяся в справедливости, меняется (исчезает), но в течение некоторого времени бывает согласна с естественным представлением о справедливости, то в течение того времени она нисколько не менее бывает справедливой в глазах тех, кто не смущает себя пустыми звуками (словами), а смотрит на факты».
В концепции Эпикура«справедливость» – в свете ее соотношения с законом – представляет собойестественное право с изменяющимся (в зависимости от места, времени и обстоятельств) содержанием, каковым является изменчивая общая польза взаимного общения. В этой конструкции соотношения естественного права и закона движущим началом и вместе с тем источником изменчивых «естественных представлений о справедливости» являются изменяющиеся практические потребности взаимного общения людей. С изменением этих потребностей изменяются и представления об общеполезном, т.е. то, что составляет содержание справедливости. Здесь справедливость (естественное право с изменяющимся содержанием) выступает как критерий соответствия закона изменяющимся потребностям людей и вместе с тем их изменяющимся «естественным представлениям о справедливости».
Законы, соответствующие справедливости, выступают как средство ограждения и защиты «мудрых» (идеальный человек) от «толпы», как публичная гарантия свободы, безопасности и автономии индивида. «Законы, – говорит Эпикур, – изданы ради мудрых, – не для того, чтобы они не делали зла, а для того, чтобы им не делали зла».
Эпикуровская договорная трактовка государства и права подразумевает равенство, свободу и независимость членов договорного общения и по существу является историческипервой философско-правовой концепцией либерализма и либерального индивидуализма.
В заключение хотелось бы отметить, что философия Эпикура – величайшее и наиболее последовательное материалистическое учение Древней Греции после учений Левкиппа и Демокрита. Эпикур отличается от своих предшественников пониманием как задачи философии, так и средств, ведущих к решению этой задачи. Главной и конечной задачей философии Эпикур признал создание этики – учения о поведении, способном привести к счастью. Но эта задача может быть решена, думал он, только при особом условии: если исследовано и выяснено место, которое человек – частица природы – занимает в мире. Истинная этика предполагает истинное знание о мире. Поэтому этика должна опираться на физику, заключающую в себе как свою часть и как свой важнейший результат учение о человеке. На физику опирается этика, на этику – антропология. В свою очередь, разработке физики должно предшествовать исследование и установление критерия истинности познания.
В итоге этика Эпикура оказалась учением, противостоящим суеверию и всем верованиям, унижающим достоинство человека. Для Эпикура критерий счастья (аналогичный критерию истины) – чувство удовольствия. Благо-то, что порождает удовольствие, зло-то, что порождает страдание. Разработке учения о пути, ведущем человека к счастью, должно предшествовать устранение всего, что стоит на этом пути.
www.ronl.ru
Философия Эпикура
Эпикур родился в 341 г. до н.э. на острове Самос. Он начал изучать философию с 14 лет. В 311 г. до н.э. он переехал на остров Лесбос, и там основал свою первую философскую школу. Еще через 5 лет Эпикур переселился в Афины, где основал школу в саду, где на воротах стояла надпись: «Гость, тебе будет здесь хорошо; здесь удовольствие – высшее благо». Отсюда возникло впоследствии само название школы «Сад Эпикура» и прозвище эпикурейцев – философы «из садов».Вел он эту школу до самой смерти в 271 г. до н.э. Принято думать, что Эпикур считал телесное удовольствие единственным смыслом жизни. В действительности же взгляды Эпикура на удовольствие не столь просты. Под удовольствием он понимал прежде всего отсутствие неудовольствия, и акцентировал необходимость учитывать последствия удовольствий и страданий:
«Так как удовольствие есть первое и прирожденное нам благо, то поэтому мы выбираем не всякое удовольствие, но иногда обходим многие удовольствия, когда за ними следует для нас большая неприятность. Также мы считаем многие страдания лучше удовольствия, когда приходит для нас большее удовольствие, после того как мы вытерпим страдания в течение долгого времени. Таким образом, всякое удовольствие есть благо, но не всякое удовольствие следует выбирать, равно как и страдание всякое есть зло, но не всякого страдания следует избегать».
Поэтому, согласно учению Эпикура, телесные удовольствия должны быть подконтрольны разуму: «Невозможно жить приятно, не живя разумно и справедливо, и так же невозможно жить разумно и справедливо, не живя приятно». А жить разумно, по Эпикуру, значит — не стремиться к богатству и власти как к самоцели, удовлетворяясь минимально необходимым для того, чтобы быть довольным жизнью: «Голос плоти — не голодать, не жаждать, не зябнуть. У кого есть это, и кто надеется иметь это и в будущем, тот с самим Зевсом может поспорить о счастье… Богатство, требуемое природой, ограниченно и легко добывается, а богатство, требуемое пустыми мнениями, простирается до бесконечности».
Эпикур делил потребности человека на 3 класса: 1) естественные и необходимые — пища, одежда, жилье; 2) естественные, но не необходимые — сексуальное удовлетворение; 3) неестественные — власть, богатство, развлечения и т.п. Проще всего удовлетворить потребности (1), несколько сложнее — (2), а потребности (3) полностью удовлетворить невозможно, но, по Эпикуру, и не нужно. Эпикур считал, что «удовольствие достижимо лишь при рассеивании страхов ума», и выражал основную идею своей философии следующей фразой: «Боги не внушают страха, смерть не внушает опасения, удовольствие легко достижимо, страдание легко претерпеваем». Вопреки обвинениям, выдвигавшимся в его адрес еще при жизни, Эпикур не был атеистом. Он признавал существование богов древнегреческого пантеона, но имел о них свое мнение, отличающееся от господствовавших в современном ему древнегреческом обществе взглядов.
По мнению Эпикура, существует множество населенных планет подобных Земле. Боги обитают в космическом пространстве между ними, где живут своей собственной жизнью и в жизнь людей не вмешиваются. Эпикур доказывал это следующим образом: «Допустим, что страдания мира интересуют богов. Боги могут или не могут, хотят или не хотят уничтожить страдание в мире. Если они не могут, то это не боги. Если могут, но не хотят — то они несовершенны, что также не подобает богам. А если они могут и хотят — то почему до сих пор этого не сделали?»
Другое известное изречение Эпикура на эту тему: «Если бы боги внимали молитвам людей, то скоро все люди погибли бы, постоянно моля много зла друг другу». Вместе с тем Эпикур критиковал атеизм, считая, что боги необходимы, чтобы быть образцом совершенства для человека.
Но в греческой мифологии боги далеки от совершенства: им приписываются человеческие черты характера и человеческие слабости. Именно поэтому Эпикур был настроен против традиционной древнегреческой религии: «Не тот нечестив, кто отвергает богов толпы, а тот, кто применяет представления толпы к богам».
Эпикур отрицал какое-либо божественное сотворение мира. По его мнению, множество миров постоянно рождается в результате притяжения атомов друг к другу, а просуществовавшие определенный срок миры так же распадаются на атомы. Это вполне согласуется с древней космогонией, утверждающей происхождение мира из Хаоса. Но, по Эпикуру, этот процесс осуществляется спонтанно и без вмешательства каких-либо высших сил.
Эпикур развил учение Демокрита о строении мира из атомов, при этом выдвинул предположения, которые только через много веков были подтверждены наукой. Так, он заявил, что разные атомы различаются по массе, и, следовательно — по свойствам. В отличие от Демокрита, который считал, что атомы движутся по строго заданным траекториям, и поэтому все в мире предопределено заранее, Эпикур полагал, что движение атомов в значительной степени случайно, и, следовательно, всегда возможны различные варианты развития событий. На основании случайности движения атомов Эпикур отрицал идею судьбы и предопределенности. «Нет никакой целесообразности в происходящем, ведь многое происходит не так, как должно было произойти». Но, если богов не интересуют дела людей, а заранее определенной судьбы не существует, — то, по Эпикуру, бояться и того, и другого незачем. Не может внушать страх тот, кто сам не знает страха. Боги не знают страха, потому что они совершенны. Эпикур первым в истории заявил, что страх людей перед богами вызван страхом перед явлениями природы, которые приписываются богам. Поэтому он считал важным изучение природы и выяснение реальных причин природных явлений — чтобы освободить человека от ложного страха перед богами. Все это согласуется с положением об удовольствии как главном в жизни: страх есть страдание, удовольствие есть отсутствие страданий, познание позволяет избавиться от страха, следовательно без познания не может быть удовольствия — один из ключевых выводов философии Эпикура. Во времена Эпикура одной их основных тем для дискуссий философов была смерть и судьба души после смерти. Эпикур считал споры на эту тему бессмысленными: «Смерть не имеет к нам никакого отношения, так как пока мы существуем — смерть отсутствует, когда же приходит смерть — мы уже не существуем». По мнению Эпикура, люди боятся не столько самой смерти, сколько предсмертных мук: «Мы боимся томиться болезнью, быть пораженными мечом, истерзанными зубами зверей, обращенными огнем в прах — не потому, что все это причиняет смерть, но потому, что приносит страдание. Из всех зол величайшее — страдание, а не смерть». Он считал, что душа человека материальна и умирает вместе с телом. Эпикура можно назвать самым последовательным материалистом из всех философов. По его мнению, все в мире материально, а духа как некой отдельной от материи сущности не существует вообще. Основой познания Эпикур считает непосредственные ощущения, а не суждения разума. По его мнению, все, что мы ощущаем, истинно, ощущения никогда нас не обманывают. Заблуждения и ошибки возникают только в том случае, когда мы что-то прибавляем к нашим восприятиям, т.е. источником ошибки оказывается разум. Восприятия возникают вследствие проникновения в нас образов вещей. Образы эти отделяются от поверхности вещей и перемещаются с быстротой мысли. Если они входят в органы чувств, то дают настоящее чувственное восприятие, если же проникают в поры тела, то дают фантастическое восприятие, в том числе — иллюзии и галлюцинации. Вообще, Эпикур был против абстрактного теоретизирования, не связанного с фактами. По его мнению, философия должна иметь непосредственное практическое применение — помогать человеку избегать страдания и жизненных ошибок: «Как от медицины нет пользы, если она не изгоняет страданий тела, так и от философии нет пользы, если она не изгоняет страданий души». Важнейшей частью философии Эпикура считается его этика. Впрочем, учение Эпикура о наилучшем образе жизни человека трудно назвать этикой в современном смысле этого слова. Вопрос подгонки индивида под общественные установки, равно как и все другие интересы общества и государства, занимали Эпикура менее всего. Его философия индивидуалистична и направлена на получение удовольствия от жизни независимо от политических и общественных условий. Эпикур отрицал наличие общечеловеческой морали и единых для всех понятий о добре и справедливости, данных человечеству откуда-то свыше. Он учил, что все эти понятия созданы самими людьми: «Справедливость не есть нечто само по себе, она есть некоторый договор между людьми о том, чтобы не вредить и не терпеть вреда». Большую роль во взаимоотношениях людей Эпикур уделял дружбе, противопоставляя ее политическим отношениям как нечто, приносящее удовольствие само по себе. Политика же есть удовлетворение потребности во власти, которая, по Эпикуру, никогда не может быть удовлетворена полностью, а следовательно — истинное удовольствие принести не может. Эпикур полемизировал с последователями Платона, которые и дружбу ставили на службу политике, рассматривая ее как средство построения идеального общества. Вообще, Эпикур не ставит перед человеком никаких великих целей и идеалов. Можно сказать, что цель жизни по Эпикуру — сама жизнь во всех ее проявлениях, а познание и философия — путь к получению наибольшего удовольствия от жизни. Человечество всегда было склонно к крайностям. Пока одни люди жадно стремятся к удовольствию как к самоцели и все время не могут получить его в достаточном количестве — другие изводят себя аскетизмом, надеясь добыть какое-то мистическое знание и просветление. Эпикур доказал, что и те, и другие не правы, что получение удовольствия от жизни и познание жизни — взаимосвязаны.
Философия и биография Эпикура являют собой пример гармоничного подхода к жизни во всех ее проявлениях. Впрочем, лучше всего об этом сказал сам Эпикур: «Всегда имей в своей библиотеке новую книгу, в погребе — полную бутылку вина, в саду — свежий цветок».
Каноника Эпикура
Однако существует и условие самой физики. Это знание критерия истины и правил ее познания. Без этого знания невозможна ни разумная жизнь, ни разумная деятельность. Эпикур называет эту часть философии «каноникой» (от слова «канон», «правило»). Канонике он посвятил особое сочинение, в котором указал критерии истины. Это 1) восприятия, 2) понятия (или общие представления) и 8) чувства. Восприятиями Эпикур называл чувственные восприятия предметов природы, а также образы фантазии. И те и другие возникают в нас вследствие проникновения в нас образов, или «видиков» вещей. По виду они подобны твердым телам, но далеко превосходят их по тонкости. Образы эти истекают, или отслаиваются, от вещей. Здесь возможны два случая. В первом случае образы отслаиваются в определенной устойчивой последовательности и сохраняют тот порядок и то положение, какое они имели в твердых телах, от которых они отделились. Эти образы проникают в органы наших чувств, и в таком случае возникает чувственное восприятие в собственном значении слова. Во втором случае образы носятся в воздухе изолированно, наподобие паутины, а затем проникают в нас, но уже не в органы чувств, а в поры нашего тела. Если при этом они переплетаются, то в результате таких восприятии в сознании возникают единичные представления вещей. «И всякое представление, которое мы получаем, схватывая умом или органами чувств, — пояснял Эпикур Геродоту, — представление о форме либо о существенных свойствах, это [представление] есть форма [или свойства] плотного предмета, представление, возникающее вследствие последовательного повторения образа или остатка образа [впечатления, составленного образом]». Понятия, или, по сути дела, общие представления, возникают на основе единичных представлений. Их нельзя отождествлять ни с логическими, ни с врожденными представлениями. Понимание в смысле «врожденных представлений» несовместимо с сенсуалистической основой теории познания Эпикура. Это видно из слов Эпикура в письме его к Геродоту: «Только тогда, когда нечто приходит к нам от внешних предметов, мы видим их формы и мыслим о них». Там, где речь идет о познании природы, означало у Эпикура общее представление, образующееся посредством сохранения в сознании общих черт единичных представлений. В согласии с этим Диоген Лаэртский в своей «Жизни Эпикура» сообщает, что, по Эпикуру, возникает как воспоминание о том, что часто являлось извне. Будучи очевидным, восприятие, так же как и общее представление, всегда истинно и всегда верно отражает действительность. Даже образы фантазии, или фантастические представления, этому не противоречат, и они отражают действительность, хотя не ту, какую отражают восприятия наших органов чувств.
Поэтому именно чувственные восприятия и основанные на них общие представления оказываются, в конечном счете, критериями знания: «Если ты борешься со всеми чувственными восприятиями, то у тебя не будет ничего, на что можно бы было сделать ссылку, при суждении о тех из них, которые, по твоим словам, лживы». Заблуждение (или ложь) возникает вследствие суждения, или мнения, которое утверждает что-либо как действительность, принадлежащую якобы самому восприятию (в собственном смысле слова), хотя это на деле не подтверждается восприятием или опровергается другими положениями. Согласно мнению Эпикура, источник такого заблуждения, или ошибки, в том, что мы относим в нашем суждении наше представление не к той действительности, с которой оно связано на самом деле в нашем восприятии, а к какой-либо другой. Так происходит, например, когда мы относим фантастическое представление кентавра, возникшее вследствие сочетания или переплетения образов человека и коня, к действительности, воспринимаемой органами наших чувств, а не к образу, или «видику» (эйдосу), проникшему в поры «нашего тела и сплетенному из частей коня и человека». «Ложь и ошибка, — поясняет Эпикур, — всегда лежат в прибавлениях, делаемых мыслью [к чувственному восприятию] относительно того, что ожидает подтверждения или неопровержения, но что затем не подтверждается [или опровергается]». Эпикур в дальнейшем разъясняет:«С другой стороны, не существовало бы ошибки, если бы мы не получали в себе еще другого какого-либо движения, хотя и связанного [с деятельностью представления], но имеющего отличия. Благодаря этому [движению], если оно не подтверждается или опровергается, возникает ложь, а если подтверждается или не опровергается, [возникает] истина».
--PAGE_BREAK--Физика Эпикура
Согласно данным выше пояснениям, этика Эпикура требует для себя опоры в материалистической, независимой от религии и мистики, физике. Такой физикой оказался для него атомистический материализм Демокрита, который он принимает с некоторыми важными изменениями. В письме к Геродоту Эпикур принимает как исходные два недоступных чувствам физических положения: 1) ничто не происходит из несуществующего и ничто не переходит в несуществующее; 2) вселенная всегда была такой, какова она в настоящее время, и всегда будет такой. Утверждает, что вселенная состоит из тел и пространства, т. е. пустоты. Существование тел удостоверяется ощущениями, существование пустоты — тем, что без пустоты невозможным было бы движение. Так же следует Демокриту Эпикур и в учении, что тела представляют или соединения тел, или то, из чего образуются их соединения. Соединения образуются из весьма малых неделимых, «неразрезаемых» плотных тел, которые различаются не только, как у Демокрита, по форме и по величине, но также и по весу. Различия между атомами по весу — важная отличительная черта атомистической физики Эпикура и предвосхищение характеристики их в новейшем атомистическом материализме.
Утверждая неделимость атомов, Эпикур, как и Демокрит, отрицал бесконечную делимость тел. Одновременно Эпикур допускает минимальные, или наименьшие, части атомов и тем самым отличает физическую неделимость атома от математической неделимости его частей.
Существенная характеристика атомов — их движение. Атомы вечно движутся через пустоту с одинаковой для всех быстротой. В этом их движении некоторые атомы находятся на большой дистанции один от другого, другие же сплетаются друг с другом и принимают дрожательное, колеблющееся движение, «если они сплетением бывают приведены в наклонное положение или если покрываются теми, которые имеют способность к сплетению». Что касается характера самого движения, то физика Эпикура должна, по его убеждению, обосновать возможность свободы воли и вменения людям их поступков. «В самом деле, — рассуждал Эпикур, — лучше было бы следовать мифу о богах, чем быть рабом судьбы физиков: миф [по крайней мере] дает намек на надежду умилостивления богов посредством почитания их, а судьба заключает в себе неумолимость».
Эпикур вводит гипотезу самоотклонения атомов для объяснения столкновений между ними. Если бы атомы не отклонялись от своих прямых путей, то не было бы возможным ни столкновение их, ни столкновение образованных из них вещей. Для самоотклонения не существует никаких внешних причин, никакой необходимости, оно происходит в атомах совершенно спонтанно. Это тот минимум свободы, который необходимо предположить в элементах микромира — в атомах, чтобы объяснить ее возможность в макромире — в человеке. Эпикур строит картину мира, или космологию. Вселенная не имеет границ ни по числу населяющих ее тел, ни по пустоте, в которой они пребывают и движутся. Число миров, образующихся во, вселенной, безгранично, так как «атомы, из которых может образоваться мир и которыми он может быть сделан [создан], не истрачены [не израсходованы] ни на единый мир, ни на ограниченное число миров, — как тех, которые таковы [как наш], так и тех. которые отличны от них». Все миры и все сложные тела в них выделились из материальных масс, и все со временем разлагаются с различной скоростью. Не исключение здесь и душа. Она также есть тело, состоящее из тонких частиц, рассеянных по всему нашему телу, и «очень похожа на ветер». Когда разлагается тело, с ним вместе разлагается душа, она перестает чувствовать и прекращает свое существование как душа. И вообще ничто бестелесное не может мыслить, кроме пустоты, пустота же «не может ни действовать, ни испытывать действие, но только доставляет через себя движение [возможность движения] телам. Поэтому, — заключает Эпикур, — говорящие, что душа бестелесна, говорят вздор». Во всех астрономических и метеорологических вопросах Эпикур — не меньше, чем в учении о знании, — решающее значение придавал чувственным восприятиям. «Ибо исследовать природу, — разъяснял он, — не должно на основании пустых [не доказанных] предположений [утверждений] и [произвольных] законоположений, но должно исследовать ее так, как взывают к этому [требуют] видимые явления». Настолько велико у Эпикура доверие к непосредственным чувственным впечатлениям, что вразрез, например, с мнением Демокрита, который, опираясь на обработку прямых наблюдений, считал Солнце огромным по своим размерам, Эпикур заключал о величине небесных тел на основе не научных умозаключений, а чувственных восприятий. Так, он писал Пифоклу: «А величина Солнца, Луны и остальных светил, с нашей точки зрения, такая, какою кажется: а сама по себе она или немногим больше видимой, или немногим меньше, или такая же». Подобный метод исследования допускает не одно единственное, а множество возможных и вероятных объяснений. Единственное условие, которое им ставится, — безусловная их естественность, отсутствие сверхъестественных допущений и полная свобода от противоречий с известными из опыта данными чувственного восприятия. Говоря о методе исследования философов эпикурейской школы, Эпикур пояснял Пифоклу: «Они [т. е. небесные явления] допускают и несколько [более чем одну] причин возникновения своего и несколько суждений о бытии своем [природе своей], согласных с чувственными восприятиями»]. В иных местах Эпикур прямо отвергает попытки дать сложным и непонятным явлениям, наблюдаемым в природе, одно-единственное объяснение: «Но давать одно [единственное] объяснение этим явлениям — это прилично только тем, кто хочет морочить толпу».
Этика Эпикура
Этика Эпикура покоится на положении, что для человека первое и прирожденное благо, начало и конец счастливой жизни, есть удовольствие. Эпикур, в дошедших до нас сочинениях, определял удовольствие отрицательным признаком — как отсутствие страдания. «Предел величины удовольствия, — пояснял Эпикур Менекею,— есть устранение всякого страдания, а где есть удовольствие, там, пока оно есть, нет страдания или печали, или нет и того и другого». Принцип, или цель, этики Эпикура не имеет, согласно его собственному заявлению, ничего общего с теорией наслаждения, или гедонизмом, с которым ее часто смешивали. «Когда мы говорим, — пояснял Эпикур Менекею, — что удовольствие есть конечная цель, то мы разумеем не удовольствие распутников и не удовольствие, заключающееся в чувственном наслаждении, как думают некоторые, не знающие или не соглашающиеся или неправильно понимающие, но мы разумеем свободу от телесных страданий и душевных тревог». Именно посредством освобождения от них достигается цель счастливой жизни — здоровье тела и безмятежность души. Эпикур различал при этом два вида удовольствий: удовольствие покоя и удовольствие движения. Из них основным он считал удовольствие покоя (отсутствие страданий тела). Принятие удовольствия за критерий блага вовсе не означает, будто человек должен предаваться любому виду удовольствия. Уже киренаик Аристипп говорил, что здесь необходим выбор и что для получения истинных наслаждений требуется благоразумие. Еще в большей мере Эпикур считал благоразумие величайшим благом, — большим даже, чем сама философия: «От благоразумия произошли все остальные добродетели: оно учит, что нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно и справедливо, и наоборот, нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно». В отдельных случаях необходимо избегать удовольствий и выбирать или предпочитать страдания: «Так как удовольствие есть первое и прирожденное нам благо, то поэтому мы выбираем не всякое удовольствие, но иногда обходим многие удовольствия, когда за ними следует для нас большая неприятность: также мы считаем многие страдания лучше удовольствия, когда приходит для нас большее удовольствие, после того как мы вытерпим страдания в течение долгого времени. Таким образом, всякое удовольствие, по естественному родству с нами есть благо, но не всякое удовольствие следует выбирать, равно как и страдание всякое есть зло, но не всякого страдания следует избегать». При этом Эпикур считал страдания души худшими по сравнению со страданиями тела: тело страдает только из-за настоящего, душа же — не только из-за этого, но и из-за прошлого и будущего; соответственно и удовольствия души Эпикур расценивал как более значительные.
Воззрения Эпикура на происхождение языка
Договорное начало главенствует у Эпикура в учении о справедливости. Эпикур отступает от него в своем учении о происхождении языка. При объяснении начальной стадии образования языка он отрицает договорный принцип, но вновь вводит договорное начало (конвенциональность) для объяснения позднейших стадий развития языка, когда человек дает названия новым предметам и когда возникает задача освобождения языка от двусмысленностей (амфиболии). Первоначальные слова были, по Эпикуру, речевыми жестами, которые порождаются чувствами и впечатлениями от вещей. Теория эта намечена задолго до Эпикура Платоном в диалоге «Кратил». «Названия первоначально были даны вещам, — поясняет Эпикур, — не по соглашению [уговору], но так как каждый народ имел свои особые чувства и получал свои особые впечатления, то сами человеческие природы выпускали, каждая своим особым образом, воздух, образовавшийся под влиянием каждого чувства и впечатления, причем влияет также разница между народами в зависимости от мест их жительства. Впоследствии у каждого народа, с общего согласия, были даны вещам свои особые названия, для того чтобы сделать друг другу (словесные обозначения менее двусмысленными и выраженными более коротко».
Значение философии Эпикура
Философия Эпикура – величайшее и наиболее последовательное материалистическое учение Древней Греции после учений Левкиппа и Демокрита. Эпикур отличается от своих предшественников пониманием как задачи философии, так и средств, ведущих к решению этой задачи. Главной и конечной задачей философии Эпикур признал создание этики – учения о поведении, способном привести к счастью. Но эта задача может быть решена, думал он, только при особом условии: если исследовано и выяснено место, которое человек – частица природы – занимает в мире. Истинная этика предполагает истинное знание о мире. Поэтому этика должна опираться на физику, заключающую в себе как свою часть и как свой важнейший результат учение о человеке. На физику опирается этика, на этику – антропология. В свою очередь, разработке физики должно предшествовать исследование и установление критерия истинности познания. На этих соображениях основывается у Эпикура его классификация философских наук, или деление философии на составные части. Эти части – учение о критерии (которое он называет «каноникой»), физика и этика. Сама по себе мысль о том, что философия должна основываться на познании физической природы, конечно, не была новой в греческой философии. На этой мысли основывались и учения ионийских материалистов, учения италийских материалистов (Эмпедокла), учение Анаксагора, учение атомистических материалистов и, быть может, взгляды некоторых софистов (Протагора).
Новой и оригинальной была мысль Эпикура о теснейшей связи этики с физикой, о теоретической обусловленности этики физикой. В «канонике» краеугольным было учение Эпикура о чувственном восприятии как о критерии истинности познания. У Эпикура теория познания становится сенсуалистической, на принципиальной основе материализма. В своем сенсуализме Эпикур заходит чрезвычайно далеко. Все, что мы ощущаем, утверждает он, истинно, и ощущения никогда нас не обманывают. Даже иллюзии, галлюцинации и так называемые «обманы чувств» не доказывают ложности или ненадежности, обманчивости ощущений. Причина иллюзий не в самих ощущениях, а в несоответствии между образами (отображеньицами) внешних предметов и порами наших воспринимающих органов или в изменениях, которым подвергаются эти отображеньица, движущиеся к нам от предметов по пути к нашему телу. В отличие от Демокрита Эпикур полагает, что такие свойства вещей, как цвета, вкусы и запахи, объективны.
Так как образы вещей, доставляемые ощущениями, истинны, то возможны логические заключения от образов к их предметам, или причинам, хотя не всегда заключения эти бывают истинными. Логическое мышление в основе своей обобщающее, индуктивное. Так как чувственное восприятие – всеобщий критерий истинности, то оно есть критерий и для заключений о таких вещах, которые непосредственно нами не воспринимаются, лишь бы заключения эти не были в логическом противоречии с данными восприятия. Поэтому логическая последовательность, отсутствие логических противоречий в рассуждениях – необходимое условие истины. Кроме данных чувственного восприятия, посылками мышления являются некоторые родовые понятия, возникающие в нашем уме с природной необходимостью и поэтому истинные. Но отношение этики Эпикура к его физике состоит не только в том, что этика опирается у Эпикура на понятия его физики. Физика Эпикура, с одной стороны, представляет независимую от этики ее теоретическую основу, с другой же стороны, сами основы, или основные понятия физики, должны быть, согласно Эпикуру, таковы, чтобы ими могли быть обоснованы именно те эстетические учения, которые сам Эпикур заранее считает непреложно истинными. И в этом смысле можно даже сказать, что если физикой Эпикура определяется его этика, то и наоборот: этикой Эпикура предполагается и определяется его физика. Центральным из понятий, связывающих физику Эпикура с его этикой, стало понятие свободы. Этика Эпикура – этика свободы. Эпикур всю свою жизнь провел в борьбе против этических учений, не совместимых с понятием о свободе человека. Это поставило Эпикура и всю его школу в состояние постоянной борьбы со школой стоиков, несмотря на ряд общих для этих двух материалистических школ понятий и учений. Согласно Эпикуру, учение о причинной необходимости всех явлений и всех событий природы, разработанное Демокритом и принимаемое Эпикуром, ни в коем случае не должно вести к выводу о невозможности для человека свободы и о порабощении человека необходимостью (судьбой, роком, фатумом). В рамках необходимости должен быть найден и указан для поведения путь к свободе. Однако условием возможности свободы для поведения человека может быть, по мысли Эпикура, только предпосылка свободы в самой природе, в элементах физического мира. Руководимый этой мыслью Эпикур перерабатывает атомистическую физику Демокрита, положенную им в основу его собственного учения о природе. Во-вторых, Эпикур отклоняется от Демокрита в одном из основных для атомистической физики вопросов – в вопросе о природе атомов, об их движении. Физическая предпосылка свободы, необходимая для обоснования и построения учения о свободе человека, должна быть найдена уже в атомах. Если у Демокрита движение атомов в пустом пространстве вызывается механической необходимостью – падением атомов в пустоте, то Эпикур полагает, что движение это обусловлено внутренним свойством атома – его тяжестью, которая таким образом, наряду с формой, положением и порядком, становится важным объективным определением атома. Важным, так как в свойстве этом сказывается, согласно Эпикуру, способность самопроизвольно отклоняться при движении на небольшой угол по отношению к первоначальному – прямолинейному – пути движения и, таким образом, способность переходить с прямолинейных траекторий на криволинейные. Самоотклонение атома, постулируемое в физике Эпикура, и есть тот минимум свободы в природе, без которого свобода была бы невозможна для человека. Гегель недооценил это учение Эпикура. Оно казалось ему произвольным и ненужным, фантастическим вымыслом. Напротив, Ленин показал, вопреки гегелевской презрительной оценке атомистического учения Эпикура, что в этой парадоксальной теории движения атомов Эпикур предвосхитил, как в замечательной догадке, учение новейшей физики о криволинейном движении элементарных частиц вещества, например электронов. В-третьих, Эпикур отклоняется от Демокрита и в важном вопросе о числе элементарных частей вещества. А именно, Демокрит утверждал, что в природе число различных форм атомов так же бесконечно, как бесконечно и число самих атомов. Напротив, вопреки Демокриту, Эпикур утверждает, что в природе бесконечно только число атомов каждой данной формы, число же самих форм конечно. Оригинальная общая чёрта, охватывающая всю физику и все части физики Эпикура, – исключение каких бы то ни было гипотез, догадок или объяснений, противоречащих причинности, сверхпричинных, сверхприродных, основанных на допущении в природе где бы то ни было и какой бы то ни было целесообразности, и одновременное признание равной допустимости любых объяснений одного и того же явления, лишь бы все эти объяснения и гипотезы были естественными, причинными. Взгляд этот не есть агностицизм. Он вызван у Эпикура созерцательным характером его материализма, отсутствием возможности применить к различным предположениям (или гипотезам) о причинах одного и того же явления природы эксперимент, критерий практики. В итоге этика Эпикура оказалась учением, противостоящим суеверию и всем верованиям, унижающим достоинство человека. Для Эпикура критерий счастья (аналогичный критерию истины) – чувство удовольствия. Благо – то, что порождает удовольствие, зло – то, что порождает страдание. Разработке учения о пути, ведущем человека к счастью, должно предшествовать устранение всего, что стоит на этом пути. Главные препятствия к счастью: страх перед вмешательством богов в человеческую жизнь, страх перед смертью и страх перед загробным миром. Учение Эпикура доказывало неосновательность всех страхов. Боги не страшны, так как они не способны вмешиваться в человеческую жизнь: ни вредить, ни помогать. Боги живут не в нашем мире и не в других бесчисленных мирах, а в промежутках между мирами (в «метакосмиях»). Маркс разъяснил, что боги Эпикура – «пластические боги греческого искусства», высшие образцы совершенства, красоты и невозмутимости души, к которой, согласно Эпикуру, должен стремиться философ. Так как душа смертна и есть лишь временное соединение атомов, то проникнувшийся этой истиной философ освобождается от всех прочих страхов, препятствующих счастью. Невозможность бессмертия делает невозможным загробное существование, а смерть не страшна – ни ввиду предшествующих ей страданий, ни сама по себе. Предшествующие страдания прекращаются либо выздоровлением, либо смертью, смерть же не касается самой жизни как таковой, как Эпикур разъяснял в упомянутом выше письме Менекею, – смерть не имеет к нам никакого отношения. Освобождение души от гнетущих ее страхов открывает путь к счастью. Мудрец не тот, кто, подобно Аристиппу, хватает на лету наслаждение без оценки его и без мысли о его будущих последствиях. Мудрец различает три вида удовольствий: 1) природные и необходимые для жизни; 2) природные, но для жизни не необходимые; 3) не природные и не необходимые для жизни. Мудрец стремится только к первым и воздерживается от всех остальных. Результат такого воздержания – полная невозмутимость, или безмятежность, которая и есть счастье философа. Одно из условий счастья – уклонение от жизни на виду других. Жизнь философа – жизнь скрывающаяся. Ведь правило Эпикура – «живи незаметно». Учение Эпикура было последней великой материалистической школой древнегреческой философии. Ее авторитет – теоретический и нравственный – был велик. Поздняя античность высоко почитала строй мыслей, характер и строгий, воздержанный, граничащий с аскетизмом образ жизни и поведения Эпикура. На них не могла бросить тень даже резкая и непримиримо враждебная полемика, которую против учения Эпикура всегда вели стоики. Эпикуреизм стоял непоколебимо под градом их нападений, а его учения строго сохранялись в их первоначальном содержании. Это была одна из самых ортодоксальных материалистических школ античности. Напротив, писатели средневековья исказили благородный образ Эпикура. Они очернили его возвышенный нравственный облик, а весь последующий философский идеализм – вплоть до выступлений материалистов Ф. Бэкона и Гассенди – оклеветал и теоретическое содержание его учения. Образцом «извращения и оклеветания материализма идеалистом» Ленин считал изложение философии Эпикура в «Лекциях» Гегеля по истории философии. Учение Эпикура о справедливости связывает его этику с его учением о праве. В основе понятия о праве лежит у него понятие о пользе. Право есть система общепризнанных условных положений, определяющих и нормирующих общение между членами политической общины с целью общей пользы. Положительное содержание права в различных государствах различно. В разные времена оно оказывается различным и в одном и том же государстве. Со всем содержанием этих своих учений школа Эпикура перешла в 1 в. до н. э. из Греции на почву Рима. Здесь для распространения эпикуреизма огромную роль сыграла написанная на латинском языке поэма Тита Лукреция Кара «О природе вещей (De rerum natura)». В ней Лукреций в блестящей поэтической форме восславил Эпикура и изложил основы его философии. Здесь же, в Риме, протекала ожесточенная борьба между эпикуреизмом и стоицизмом – второй великой материалистической школой эллинистического периода.
www.ronl.ru
