WinNavigator

Frigate

Norton Commander

WinNC

Dos Navigator

Servant Salamander

Turbo Browser

Winamp, Skins, Plugins

Необходимые Утилиты

Текстовые редакторы

Юмор

File managers and best utilites

Реферат: Декарт Рене. Декарт рене реферат

Доклад - Рене Декарт и Рассуждение о методе

Рене Декарт и его «Рассуждение о методе”

ВВЕДЕHИЕ

Свои основные произведения Декарт написал в 20 — 40-х годах ХVII в., но уяснить их содержание невозможно без учета огромных изменений в европейской, прежде всего западноевропейской, истории в период Возрождения, начавшегося в Италии уже в ХIV в., а к концу ХV — началу ХVI в. ставшего, можно сказать, общеевропейским явлением. С течением времени, по мере успехов производственной деятельности и развития естественнонаучной мысли (особенно к концу ХVI — началу ХVII в.), идеал царства человека на земле приобретал и научно-техническую конкретизацию. Весьма убежденным и красноречивым пропагандистом действенной науки стал Фрэнсис Бэкон (1561 — 1626), родоначальник английского материализма и всей современной экспериментирующей науки. Горячим сторонником научно-технического прогресса, одной из важнейших сторон рождавшейся буржуазной культуры, не раз объявлял себя и Декарт. Социальная ситуация, сложившаяся в первой половине ХVII в. во Франции, отличалась от той, которая была характерна для Англии, где приближалась буржуазная революция. Хотя Франции было тогда далеко до буржуазной революции, все же и здесь в ту эпоху возникли условия, во многом определившие вызревание философской доктрины Декарта. Среди таких условий первостепенную роль играло формирование сильнейшего абсолютистского государства во времена Генриха IV, Ришелье, Мазарини. В борьбе против старой феодальной знати, сопротивлявшейся государственной централизации, все эти исторические деятели опирались не только на среднее и мелкое дворянство, но и на растущую буржуазию, тоже заинтересованную в укреплении национального государства, стимулировавшего промышленно-мануфактурную и торговую деятельность, вступавшего в военное противостояние с другими европейскими государствами, расширявшего колониальную экспансию в заморских странах. Производственные успехи в этот ранний, мануфактурный период развития капитализма в странах Западной Европы при всей их скромности в сравнении с эпохой промышленного переворота все же содействовали развитию научных исследований и применению естественнонаучных знаний в мореплавании, военном деле, в некоторых сферах производственной деятельности. Как ни в одну из предшествующих эпох истории культуры, наука становилась производительной силой. Кружки ученых-гуманистов, возникшие в Италии уже в ХV в., в последующие два столетия и там, и в особенности в Англии и во Франции превращались в кружки математиков и естествоиспытателей. Возможность практического применения научных открытий обращала к науке взоры правителей. В Англии и во Франции возникали официально признанные сообщества ученых — прообразы нынешних академий наук.

1. Учение Рене Декарта

Рене Декарт родился в Лаэ (городок в провинции Турень) в семье служилого дворянина 31 марта 1596 г. В 1606 г. он был отправлен отцом в коллегию Ла Флеш — одно из лучших учебных заведений тогдашней Франции, за несколько лет до того основанное иезуитами с санкции Генриха IV. Юный Рене обучался здесь более девяти лет. По свидетельству зрелого Декарта, учебе в этой коллегии он был обязан весьма многим. Само возникновение такого учебного заведения — характерное явление эпохи. Конечно, основное содержание программ обучения оставалось традиционным, „гуманитарным“. Hовым явилось введение иезуитами в программу обучения в коллегии Ла Флеш, было довольно интенсивное изучение математических дисциплин. Это прежде всего геометрия и арифметика, главным образом в том их содержании, которое было изложено в Евклидовых „Началах“, тогда уже хорошо известных и обработанных некоторыми математиками ХVI в. в целях преподавания. Вместе с математикой в коллегии преподавались и такие прикладные науки, как фортификация и навигация, поскольку некоторые ее выпускники шли затем на военную службу. Весь этот цикл привлек особое внимание юного Декарта, обладавшего большими математическими способностями.

Многим обязанный своему образованию в коллегии, Декарт тем не менее был недоволен общим характером здешнего обучения, несмотря на новации иезуитов остававшегося в основе своей схоластическим. Стараясь преодолеть недостатки полученного образования, он продолжил учебу. Так, уже вскоре после окончания коллегии, в 1615 — 1616 гг., Декарт изучал право и медицину в университете города Пуатье и, сдав экзамены, получил степень бакалавра права. В дальнейшем, оказавшись в Голландии, он в 1629 г. записался в университет во Франекере как „студент-философ“, а в 1630 г. — в Лейденский университет как „студент-математик“. Но университетское образование не играло значительной роли в духовном развитии Декарта, ибо и в университетском преподавании преобладали схоластические идеи, концепции, теории. Свое отношение к ним философ выразил в сочинении „Рассуждение о методе“, в котором он сообщает читателю некоторые важнейшие факты своей биографии. В конце I части Декарт пишет, что многие стороны книжной науки разочаровали его еще в коллегии. В 1618 г. он прибыл в Нидерланды, где и написал почти все свои работы. В этой в сущности исторически первой буржуазной республике процветала внутренняя и международная торговля, развивалось мануфактурное производство, городское население превышало сельское. Наряду с интенсивностью экономической жизни Нидерланды отличались самой свободной и многосторонней в тогдашней Европе духовной жизнью. Здесь воцарилась наибольшая в тех условиях религиозная веротерпимость атмосфера которой весьма благоприятствовала и развитию научных знаний. Здесь, в частности, издавались произведения, внесенные в католических странах в папский „Индекс запрещенных книг“ например, труды Коперника и Галилея сразу после их запрещения. Совершенно закономерно, что в Нидерландах находило убежище множество невольных и вольных изгнанников из других стран Европы. Немало было здесь и французов. Декарт в качестве добровольца поступил в протестантские войска. Французский дворянин, однако, отнюдь не собирался стать профессиональным военным как это делали многие его соотечественники в тех же Нидерландах, состоявших тогда, в фактическом союзе с Францией. Поступление в военное училище в Бреде — одно из действий молодого Декарта по изучению „великой книги мира“.

В том же 1618 г. он познакомился с Исааком Бекманом, доктором медицины, весьма осведомленным в математике, не чуждым и других естественнонаучных знаний. Знакомство молодого француза, только вставшего тогда на порог своей научной деятельности, со старшим на восемь лет и уже сложившимся голландским ученым переросло в весьма плодотворную для обоих научную дружбу. Уже в конце 1618 г. Декарт написал свое первое произведение — »Трактат о музыке", который он посвятил Бекману. В 1619 — 1621 гг. в том же качестве вольнонаемного офицера Декарт находился в разных местах Германии, Австрии, Богемии, Венгрии. В 1622 — 1628 гг. он жил во Франции, в основном в Париже (в 1623 — 1624 гг. совершил длительное путешествие в Италию, куда ехал через Швейцарию, побывал в Риме). Эти годы стали временем дальнейшего созревания его научного и философского таланта.

Тому во многом способствовали связи Декарта с французскими учеными и философами. Особо важную роль сыграла, завязавшаяся в конце 20-х годов, дружба с Мерсенном (1588 — 1648) — весьма показательным мыслителем и деятелем эпохи. Окончив ту же коллегию Ла Флеш (на два года раньше Декарта), Мерсенн в дальнейшем стал монахом францисканского ордена и провел более двадцати лет в одном из парижских монастырей. В то же время он был преподавателем философии и теологии и написал много трудов не только по этим предметам, но и по математике, механике, физике, музыке. Мерсенн стал организующим центром для французских и некоторых иностранных ученых, с которыми он находился в длительной переписке или был посредником в их переписке. Поскольку тогда еще не было научных журналов, такая переписка стала необходимым условием развития науки. В дальнейшем, во время многолетнего пребывания Декарта в Нидерландах, Мерсенн был основным его корреспондентом в Париже. Кружок ученых, образовавшийся вокруг него, впоследствии, уже после смерти его и Декарта, превратился во Французскую академию наук.

2. Первые работы Рене Декарта

Наилучшие условия для дальнейшего развития и литературного оформления своих научных и философских мыслей Декарт видел в Нидерландах, куда он и переселился осенью 1628 г. Средства позволяли ему снимать квартиры и дома в различных городах и сельских местностях этой страны. Он многократно менял места своего пребывания, следуя девизу «Хорошо прожил тот, кто хорошо утаился» (почерпнуто у Овидия). Лишенный собственного семейства, Декарт с головой ушел в научную работу. Радость жизни стала для него прежде всего радостью мысли в поисках истины. В Недерландах Декарт пробыл более двадцати лет (за это время он трижды наведывался на родину, где находился в общей сложности менее года), В Нидерландах были созданы и опубликованы все основные его произведения. Назовем главные из них. Это, прежде всего «Правила для руководства ума», написанные в 1627 — 1629 гг. (работа не окончена и при жизни Декарта опубликована не была). Сразу же после своего переезда в Нидерланды Декарт начал работать и над большим конкретно-научным и вместе с тем, конечно, философским произведением, которое он собирался назвать «Мир». На основе сложившихся у него принципов механики он задумал нарисовать здесь картину всего мироздания. Летом 1633 г., когда работа была почти закончена, Декарт узнал о том, что папская инквизиция в Риме осудила опубликованный в 1632 г. труд Галилея «Диалог о двух главнейших системах мира — Птолемеевой и Коперниковой», а самого автора наказала.

Это осуждение произвело на Декарта тяжелое впечатление, ибо его «Мир» был написан на основе тех же принципов, что и произведение Галилея. Хотя на Нидерланды как на страну в основном протестантскую угрозы римской курии и инквизиции не распространялись, Декарт, остававшийся католиком, отказался от публикации почти готового труда. Здесь проявились присущие Декарту осторожность и сдержанность. Эти качества философа соответствовали духовному климату той исторической эпохи, когда самой мощной идеологической силой оставалась религия. Правда, Декарт мог бы опубликовать свой труд, устранив ряд принципиальных положений, сближавших его с трудом Галилея, но такого рода операция исказила бы произведение, и он предпочел его не публиковать. Оправившись от потрясения, Декарт продолжал разработку своей методологии, физики, философии. Итогом напряженной работы стало «Рассуждение о методе», написанное по-французски и опубликованное в 1637 г. Это произведение представляет собой программный документ, в котором автор сформулировал все основные вопросы своей философии, как и направление своих естественнонаучных исследований. Остановимся на этой работе по подробнее.

3. Рассуждение о методе

«Диоптрика», «Метеоры» и «Геометрия» были изданы в 1637 году вместе с «Рассуждениями о методе» одной книгой. Эти произведения содержали ряд приложений философских принципов, выработанных Декартом, в учении о мире, но «Геометрия» подводила читателя ближе к истокам мысли философа, чем «Диоптрика» и «Метеоры». Однако этого Декарту казалось недостаточно, и тогда, он решил написать еще одну работу, которая могла бы пролить свет на философские основы его научных взглядов и методов. Ее полное название — «Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскать истину в науках». Эта работа, изящная по стилю, написанная точным языком, изобилует замечаниями, в которых запечатлелся богатый жизненный опыт автора, знание общества, людей и их поведения. «Рассуждение» сжато и выразительно излагает историю научного развития философа, принципы и метод его учения. Эта работа состоит из шести частей. В первой окажутся различные соображения относительно наук; во второй — основные правила метода, найденного автором; в третьей — некоторые из правил морали, извлеченных автором из этого метода; в четвертой — доводы, с помощью коих он доказывает существование Бога и человеческой души, которые составляют основание его метафизики; в пятой можно будет найти последовательность вопросов физики, какие он рассмотрел, и, в частности, объяснение движения сердца и рассмотрение некоторых других трудных вопросов, относящихся к медицине, а также различие, существующее между пашей душой и душой животных; и в последней — указание на то, что, по мнению автора, необходимо для того, чтобы продвинуться в исследовании природы дальше, чем это удалось ему, а также объяснение соображений, побудивших его писать. Рассмотрим их по порядку.

3.1. Соображение касающиеся наук

В начале первой части Декарт говорит, что здравомыслее в людях распределено примерно справедливо и каждый может отделять истину от заблуждений. Различие людей состоит в том как они направляют свои мысли. «Однако не побоюсь сказать, что, по моему мнению, я имел счастье в юности ступить на такие пути, которые привели меня к соображениям и правилам, позволившим мне составить метод, с помощью которого я могу, как мне кажется, постепенно усовершенствовать мои знания и довести их мало-помалу до высшей степени, которой позволяет достигнуть посредственность моего ума и краткий срок жизни» — говорит Декарт о методе котырый он открыл, находясь в Германии. Однако Декарт не намеревается научить кого либо своему методу, а лишь показывает каким образом он направляет свой собственный разум. Он предлагает читателю называть «Рассуждения о методе» рассказом, и если угодно, вымыслом, но при этом надеется, что для кого-нибудь эта работа окажется полезной. Рассказывая о своем образовании, Декарт признается в своей любви к математике: «Особенно мне математика из-за достоверности и очевидности своих доводов». В других науках Декарт не видит этой достоверности и очевидности. «О философии скажу одно: видя, что в течении многих веков она разрабатывается привосходнейшими умами и, несмотря на это, в ней доныне нет положения, которое не служило бы предметометом споров. А так как все остальные науки того времени базировались на философии, то по мнению Декарта на столь слабых основаниях нельзя построить ничего прочного. Тем не менее, он не отрицает всего того, что было достигнуто в науке до него, он лишь предлагает отделить истинное от ложного. Этой цели и служит метод, изобретенный Декартом.

3.2. Основные правила метода

В результате своих рассуждений, Декарт выводит четыре правила, которых затем придерживался всю жизнь.

Первое правило — это правило очевидности Декарт формулирует следующим образом: „Hикогда не принимать ничего на веру, в чем с очевидностью не уверен; иными словами, старательно избегать поспешности и предубеждения и включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и отчетливо, что никоим образом не может дать повод к сомнению“. Это не просто правило, но фундаментальный нормативный принцип, именно потому, что все должно сводиться к ясности и отчетливости, в чем заключается очевидность. Говорить о ясных и отчетливых идеях и говорить об идеях очевидных — одно и то же. Умственное действие посредством которого достигается очевидность — интуитивное действие, или интуиция. Со слов Декарта это не вера в шаткое свидетельство человеческих чувств и не обманчивое суждение беспорядочного воображения, но прочное понятие ясного и внимательного ума, порожденная лишь естественным светом разума и благодаря своей простоте более достоверное, чем сама дедукция. Итак речь идет о действии, которое служит себе и основой, и подтверждением, ибо оно опирается ни на что иное, как на взаимную прозрачность интуитивного действия. Речь идет о ясной и отчетливой идее, отражающий „чистый свет разума“, еще не согласованный с другими идеями, но увиденной сама собой, интуитивно данной и не доказанной. Речь идет об идее, присутствующей в уме, и об уме, открытом идее без какого бы то ни было посредничества. Достичь этой взаимной прозрачности — цель трех других правил.

Второе правило: „Разделять каждую проблему избранную для изучения, на столько частей сколько возможно и необходимо для наилучшего ее решения“. Это защита аналитического метода, который только и может привести к очевидности, так как расчленяя сложное на простое, светом разума изгоняется двусмысленность. Если для определенности необходима очевидность, а для очевидности необходима интуиция, то для интуиции необходима простота, достижимая путем расчленения сложного „на элементарные части до пределов возможного“. Большие завоевания достигаются постепенно, шаг за шагом.

Однако разложения сложного на простое недостаточно, поскольку оно дает сумму раздельных элементов, а не прочную связь, создающее из них сложное целое. Поэтому за анализом должен следовать синтез. Таким образом цель третьего правила, которое формулирует Декарт, определяется так: „Располагать свои мысли в определенном порядке, начиная с предметов простейших и легкопознаваемых, и восходить мало-помалу, как по ступеням, до познания наиболее сложных, допуская существование порядка даже среди тех, которые в естественном ходе вещей не предшествуют друг другу“. Итак, следует опять соединить элементы, в которых живет одна сложная реальность. Здесь имеется в виду синтез, который должен отталкиваться от элементов абсолютных, независимых от других, продвигаясь к элементам относительным и зависимым, открывая дорогу цепи аргументов освещая сложные связи. Имеется в виду восстановление порядка построением цепочки рассуждений от простого к сложному, не без связи с действительностью. Без очевидности не было бы интуиции, а переход от простого к сложному необходим для акта дедукции. Может показаться, что в результате синтеза мы получаем тот же предмет с которого начинали, однако в действительности это уже реконструированный комплекс ставший прозрачным под лучом прожектора мысли.

И, наконец, чтобы избежать спешки, матери всех ошибок, следует контролировать отдельные этапы работы. Поэтому Декарт формулирует последнее четвертое правило: » Делать повсюду перечни настолько полные и обзоры столь всеохватывающие, чтобы быть уверенным, что ничего не пропущено. Перечень контролирует полноту анализа, а обзор — корректность синтеза.

Выше изложенные правила просты. Они подчеркивают необходимость полного осознания этапов, на которое распадается любое строгое исследование. Они являются моделью знания именно потому, что ясность и отчетливость защищают от возможных ошибок или поспешных обобщений. С этой целью — как при решении сложных проблем, так и при выяснении непонятных явлений — следует выделить простые элементы, далее неделимые, чтобы потом полностью высветить их лучом разума. Таким образом, чтобы продвигаться вперед, не делая ошибок, следует по мнению Декарта, повторять в любом исследовании процесс упрощения и строгого сцепления частей — операции, типичные для геометрии. Такая модель дает в общей форме отказ от приблизительных или несовершенных, фантастических или только похожих на правду понятий, которые ускользают от этой необходимой упрощающей операции. Простота, по Декарту, не есть всеобщее из традиционной философии, так же как интуиция не есть абстракция. Всеобщее и абстракция — два основных момента аристотелевско-схоластической философии — вытесняются простыми элементами и интуицией.

3.3. Несколько правил морали, извлеченные из этого метода

В этой глав Декарт знакомит читателя с правилами морали, которые он выработал для себя, «чтобы иметь возможность прожить как можно более счастливо». «Во первых, повиноваться законам и обычаем моей страны, неотступно придерживаясь религии, в которой по милости божьей, я был воспитан с детства, и руководствуясь во всем остальном наиболее умеренными и чуждыми крайностей мнениями, сообща выработанными самыми благоразумными людьми, в кругу которых мне приходилось жить.» Декарт отмечает далее, что для того, чтобы изучить эти мнения необходимо наблюдать за поведением людей, а не слушать, что они говорят. Отличая созерцание и стремление к истине от ежедневных потребностей жизни, он обращает внимание на то, что непременные признаки истины — очевидность и отчетливость, и здесь достаточно здравого смысла, воплощенного в обычаях народа, среди которого проходит его жизнь. В науке необходима очевидность истины, в быту достаточно вероятности. Уважение к законам страны продиктовано необходимостью спокойствия, без которого невозможны поиски истины.

«Моим вторым правилом было оставаться настолько твердым и решительным в своих действиях, насколько это было в моих силах, и с не меньшим постоянством следовать даже самым сомнительным мнениям, если я их принял за вполне правильные». Декарт, аргументируя это правило, при водит пример с путником, заблудившемся в лесу: — «он не должен кружить или блуждать из стороны в сторону, ни тем паче оставаться на одном месте, но должен идти как можно прямее в одну сторону, не меняя направления по ничтожному поводу, хотя первоначально всего лишь случайность побудила его избрать это направление. „Это весьма прагматичное правило. Оно призывает покончить с медлительностью и преодолеть неуверенность и нерешительность, поскольку жизнь торопит, постоянным остается только обязательство истины и доброты, которые служат регулирующими идеалами человеческой жизни. Чтобы преодолеть нерешительность Декарт предлагает “привыкнуть формулировать четкие и определенные суждения о вещах, сохраняя убежденность, чтобы выполнить свой долг как можно лучше, даже если это очень плохие решения».

«Третьим моим правилом было всегда побеждать скорее себя, чем судьбу, изменять свои желания, а не порядок мира и вообще привыкнуть к мысли, что в полной нашей власти находятся только наши мысли и что после того, как мы сделали все возможное с окружающими нас предметами, то, что нам не удалось, следует рассматривать как нечто абсолютно не возможное». Таким образом, главная идея Декарта — это изменение самого себя, что возможно напряжением разума с помощью правил ясности и отчетливости. Изменяя мысли мы укрепляем волю.

Заканчивая рассмотрение морали, Декарт говорит: «употребить всю мою жизнь сколько я буду в силах совершенствованию моего разума и продвигаться, насколько буду в силах, в познании истины по принятому мной методу».

Этих правил, возможно не бесспорных, Декарт придерживался всю свою оставшуюся жизнь. Для того, чтобы лучше понять, почему Декарт пришел к этим правилам, необходимо помнить, что главной целью его жизни был поиск истины в науках. Философ дорожил каждой минутой своего времени, хотел успеть сделать как можно больше.

3.4. Доводы касающееся существования бога и бессмертия души, или основания метафизики

Прежде всего, отметим, что большая часть традиционного знании имеет в качестве основы чувственный опыт. Однако Декарт не считает, что знание, полученное таким путем, является бесспорным. Он говорит: «поскольку чувства иногда нас обманывают, я счел нужным допустить, что нет ни одной вещи, которая была бы такова, какой она нам представляется нашим чувствам». Таким образом Декарт склоняется к мысли «об иллюзорности всего на свете при этом необходимо, чтобы я сам, таким образом рассуждающий существовал». Продолжая свои рассуждения он пишет: «Я заметил, что истина Я мыслю, следовательно, я существую (kogito ergo sum) столь тверда и верна, что самые сумасбродные предположения скептиков не могут ее поколебать, я заключил, что могу без опасений принять за первый принцип искомой мной философии». Затем Декарт, следуя своему методу, говорит: «внимательно исследуя, что такое я сам, я мог вообразить себе, что у меня нет тела, что нет ни мира, не места, где бы я находился бы, но я никак не мог представить себе, что в следствии этого я не существую, напротив, из того, что я сомневался в истинности других предметов, ясно и несомненно следовало, что я существую». Дальнейшие рассуждения философа сводятся к следующему: Я человек — субстанция, вся сущность которой состоит в мышлении, и которая может существовать в любом месте и без всякой материи. Мое я, то есть моя душа, благодаря которой я есть какой есть, совершенно отлично от тела, и более легко познаваемо, чем тело, и если бы не было тела то душа не перестала быть тем, что она есть — душа есть мышление. Так Декарт достигает неоспоримого факта, что человек — это мыслящая реальность. Применение правил метода привело к открытию истины, которая, в свою очередь, подтверждает действенность этих правил, поскольку излишне доказывать: чтобы мыслить, нужно существовать.

Прежде чем перейти к вопросу существования бога, следует вспомнить, что Декарт различает три вида идей: врожденные идеи, которые он обнаруживает в самом себе, вместе со своим сознанием, приобретенные идеи, которые приходят извне, и, сотворенные идеи, сконструированные им самим.

Существование бог Декарт, выводит из первого принципа своей философии. Если я сомневаюсь, значит я не совершенен. Но тогда откуда берется мысль о том, что я несовершенен. Очевидно, что автор идеи, присутствующий во мне, не я сам, несовершенный и конечный, и никакое существо, также ограниченное. Тогда эта мысль должна происходить от другого более совершенного и бесконечного существа — Бога. Эта идея вложена богом. Приняв во внимание отличие разумной природы от телесной, Декарт говорит: «познав отчетливо, что разумная природа во мне отлична от телесной, и сообразив, что всякое соединение свидетельствует о зависимости, а зависимость очевидно является недостатком, я заключил отсюда, что состоять из двух природ было бы несовершенно для Бога, и следовательно, он не состоит из них». Таким образом бог является духовным началом.

Причиной, по которой многие убеждены, что трудно познать бога или даже собственную душу, является, по мнению Декарта, то, что люди никогда не поднимаются выше того, что может быть познано чувствами. Нельзя пользоваться воображением и чувствами для понимания сущности Бога.

С огромной верой в человека и его познавательные возможности Декарт переходит к познанию мира.

3.5. Порядок физических вопросов

Эту главу Декарт посветил изложению вопросов естествознания, которыми он занимался. «Мне хотелось бы показать здесь всю цепь других истин, которые я вывел из этих первых» говорит Декарт. Однако в изложении этих истин, он проявляет присущую ему осторожность, чтобы не ввязываться в споры с другими учеными и церковью. По сути дела Декарт в этой главе вкратце излагает свой труд «Мир», от издания которого его удерживали многие соображения.

Декарт последовательно останавливается на вопросах, как он сам говорит, касательных света, а затем в связи с ним прибавляет кое-что о Солнце и неподвижных звездах, откуда главным образом и происходит свет, о небесных пространствах, через которые он проходит, о планетах, кометах и Земле, которые его отражают, и особо о земных телах, ибо они бывают цветные, или прозрачные, или светящиеся, и, наконец, о человеке, наблюдающем все эти тела. Он говорит обо всем этом исходя из того, что Бог создал достаточное количество вещества, привел это вещество в движение и предоставил ему действовать по законам им установленным.

Ведя свое повествование, Декарт оставался тверд в своем принципе не исходить из чего либо другого, кроме метода, которым он воспользовался для доказательства существования Бога и души.

В конце этой главы философ еще раз касается вопроса о душе и еще раз доказывает ее бессмертие, исходя из того, что разумная душа никак не может быть получена из свойств материи.

3.6. Что необходимо, чтобы продвинутся вперед в исследовании природы

Эта глава появилась спустя три года после написания всего произведения. Все эти годы Декарт не решался опубликовать «Рассуждение о методе». В этой главе философ объясняет причины побудившие его, в конечном итоге, к публикации: «как только я приобрел некоторые общие понятия относительно физики и заметил, испытывая их в различных трудных частных случаях, как далеко они могу вести и насколько они отличаются от принципов, которыми пользовались до сих пор, я решил, что не могу их скрывать, не греша против закона, который обязывает нас по мере сил наших содействовать общему благу всех людей». Декарт убежден, что метод, который он открыл поможет достичь знаний полезных как в повседневной жизни, так и в философии, и стать господами и владетелями природы.

Говоря об опытах, Декарт их не только не отрицал, как чувственный метод познания, но наоборот придавал им большое значение «что касается опытов, то я заметил, что они тем более необходимы, чем дальше мы продвигаемся в знании». Декарт приводит доказательства в пользу необходимости опытов для постижения природы человеческим разумом: Сначала отыскиваются общие принципы или первопричины всего, что есть или может быть в мире. Единственная такая причина есть бог. Затем исследуются наиболее простые и доступные следствия, которые из этой причины можно вывести. Таковыми следствиями являются небеса, звезды, Земля, вода, воздух, огонь, минералы на земле и другие вещи. При попытке спуститься к более частным следствиям, они предстают перед нами в столь бесчисленном многообразии, что постичь их человеческим умом невозможно. Поэтому постижение их возможно только при восхождении от следствия к причине, прибегая к проведению различных опытов.

Многообразие природы, по мнению Декарта, столь велико, а изложенные выше принципы столь просты и общи, что единственной трудностью является возможность вывода причин несколькими различными способами. Разрешение этой проблемы он видит в проведении новых опытов. Постепенно, мы начинаем интуитивно чувствовать, под каким углом зрения необходимо подойти к рассматриваемой проблеме, чтобы сразу выполнить большую часть необходимых опытов. «Таким образом, в зависимости от большей или меньшей возможности производить опыты я буду быстрее или медленнее продвигаться вперед в деле познания природы.»

Интересны слова Декарта, высказанные им, о людях занимающихся наукой: «Те, кто мало-помалу открывает истину в науке, схожи с теми, кто, становясь богаче, тратит меньше труда на большие приобретения, чем они ранее тратили на гораздо меньшие, пока были бедны». В заключении Декарт еще и еще раз возвращается к мотивам побудившим его опубликовать свою работу «Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскать истину в науке».

Подводя итог всему выше сказанному, хотелось бы отметить, что развивая свое учение о методе, Декарт стал основателем рационализма, то есть направления в теории познания согласно которому всеобщий и необходимый характер истин математики и точного естествознания имеет источник не в опыте а в разуме. Критерием достоверности он провозгласил логические принципы рационального познания – ясность и отчетливость.

Заключение

Не будет преувеличением сказать, что Декарт, философ и ученый, стал самым влиятельным мыслителем в XVII в. Как уже отмечалось, в 40-х годах учение Декарта получило значительное распространение в нидерландских университетах. После его смерти влияние картезианства усилилось — не только во Франции, но и в других странах Западной Европы, несмотря на то, что в 1663 г. все произведения философа были внесены в папский “Индекс запрещенных книг”, а в 1671 г. указом Людовика XIV учение Декарта было запрещено преподавать в учебных заведениях Франции. В соответствии с различными сторонами картезианства его влияние проявилось в произведениях различных философов.

Рационалистический метод Декарта получил систематическую разработку в книге его последователей и друзей Паскаля, Арно и Николя “Логика или искусство мыслить” (1662: так называемая “Логика Пор-Рояля”). Логика, приближенная к математике, трактовалась здесь как наука обретения новых истин в исследовании реальной природы. Отказавшись от тонкостей традиционной формальной логики, авторы “Логики Пор-Рояля” видели главную цель логики в строгом формулировании суждений. Наибольшее влияние Декарта проявилось в данном произведении во введении учения о методе как самого важного раздела логики. Четыре правила метода Декарта были осмыслены здесь как методы анализа и синтеза. Первый из них трактуется как метод открытия новых положений путем внимательного наблюдения и анатомирования вещей и явлений, благодаря чему достигаются простые и ясные истины, совершенно отличные от неопределенности и темноты схоластических универсалий. Большее, однако, значение авторы “Логики Пор-Рояля” придавали синтетическому (или теоретическому) методу, посредством которого осуществляется переход от наиболее общего и простого к менее общему и сложному. В контексте учения о методе сформулированы правила для определений, аксиом и доказательств.

Если собственно научная сторона картезианства еще при жизни его основателя завоевала много сторонников в Утрехтском, Лейденском и других университетах Нидерландов, то общий дух его рационализма и положения метафизики оказали воздействие на некоторых протестантских теологов. Во Франции в кругах янсенистов — полупротестантского движения в католицизме, возрождавшее по идеи Августина,- картезианство тоже стало влиятельной доктриной.

Таким образом учение Декарта оставило яркий след в истории философской мысли и оказало серьезное влияние на развитее науки эпохи нового времени.

www.ronl.ru

Доклад - Декарт Рене - Биографии

Рене Декарт родился 21 марта 1596 года в маленьком городке Ла-Гэ в Турени. Род Декартов принадлежал к незнатному чиновному дворянству. Детство Рене провел в Турени. В 1612 году Декарт закончил школу. Он провел в ней восемь с половиной лет.

Рене шел семнадцатый год, когда он вернулся домой. Он забросил книги и научные занятия и проводил все время в верховой езде и фехтовании. Результатом его фехтовальных забав явился «Трактат о фехтовании».

Весной 1613 года Рене отправился в Париж, где познакомился с ученым францисканским монахом Мерсенном, автором весьма двусмысленного комментария к книге Бытия и математиком Мидоржем. После полутора лет рассеянной жизни в юноше вдруг произошел перелом. Он перебрался в домик в Сен-Жерменском предместье и погрузился в изучение математики. В этом заточении Декарт провел около двух лет. Когда ему шел двадцать первый год, он решил оставить Францию и увидеть свет.

В 1617 году Декарт надевает мундир волонтера нидерландской армии. И теперь он живет в Бреде. От жалованья он отказывается, чтобы быть свободным от всяких обязанностей, сидит дома и занимается математикой.

В дневнике Декарта есть заметка: «10 ноября 1619 года я начал понимать основания чудесного открытия». Чудесным открытием было открытие основ аналитической геометрии. Cущность аналитической геометрии состоит в приложении алгебры к геометрии и обратно. Всякая кривая может быть выражена уравнением между двумя переменными величинами, и обратно — всякое уравнение с двумя переменными может быть выражено кривой.

В июне 1637 года Декарт выпустил книгу, выделив из «Мира» безобидные отделы: «О свете» (диоптрика) и «О метеорах», написав заново «Геометрию».

В1644 году Декарт издал обширное сочинение «Начала философии». В него вошли сочинения о мире (космосе), которые он намеревался издать еще в 1633 году. Но не издал, напуганный известиями об участи Галилея, который был за «Диалоги о системах мира» осужден инквизицией. В этом сочинении Декарт изложил грандиозную программу создания теории природы. Декарт подверг анализу всевозможные исходные положения, в том числе и положение «Я существую». В акте мышления сомнение невозможно, ибо сомнение уже есть мысль. Отсюда положение Декарта: «Я мыслю — следовательно существую».

Материя Декарта — это чистая протяженность, материальное пространство, заполняющее всю безмерную длину, ширину и глубину Вселенной. Части материи находятся в непрерывном движении, взаимодействуя друг с другом при контакте. Взаимодействие материальных частиц подчиняется основным законам или правилам.

В этих «правилах» обычно усматривают формулировку закона инерции и закона сохранения количества движения. Из всего содержания «Начал» видно, что состояние частей материи характеризуется их величиной («количество материи»), формой, скоростью движения и способностью изменять эту скорость под воздействием внешних частиц. Декарт утверждает, что инерция тела зависит от его скорости. В физике Декарта все явления мира сводятся к движениям и взаимодействию соприкасающихся частиц. Такое физическое воззрение получило в истории науки название картезианского, от латинского произношения имени Декарта — Картезий.

В 1645 году Декарт возвращается к занятиям анатомией и медициной.

В октябре 1649 года по приглашению шведской королевы Христины, ученый прибыл в Стокгольм.

Уже вскоре после приезда Декарта Христина стала говорить ему об ожидающих его милостях. Предполагалось возвести его в звание дворянина Шведского королевства. Христина нашла, что к занятиям философией нужно приступать со свежей головой, подходящим временем для этого выбрала пять часов утра. Декарт принужден был задолго до рассвета отправляться во дворец. Зима стояла необычайно суровая. В одну из своих поездок Декарт простудился и по возвращении из дворца слег: у него обнаружилось воспаление легких.

11 февраля 1650 года, на девятый день болезни, Декарта не стало.

www.ronl.ru

Реферат - Декарт Рене - Биографии

В 1645 году Декарт возвращается к занятиям анатомией и медициной.

В октябре 1649 года по приглашению шведской королевы Христины, ученый прибыл в Стокгольм.

11 февраля 1650 года, на девятый день болезни, Декарта не стало.

www.ronl.ru

Доклад - Рене Декарт - Биографии

Е.А. Алексеева, Т.М. Тузова

Декарт, Рене (1596–1650, Стокгольм) – освободил философию от внешнего религиозного и политического авторитета и ввел в качестве начала методическое сомнение, ведущее к ясным и простым идеям. Исходил из того, что наиболее достоверным для исследователя является его собственное мышление, в котором признак осознаваемости может выступать критерием различения психических процессов от непсихических. На этом основании он пришел к отрицанию наличия души у животных, которые являются лишь рефлекторными автоматами. В основу решения психофизической проблемы Декарт положил идею взаимодействия: душа, имеющая одним из основных своих атрибутов мышление, и тело (природа), характеризующееся протяжением, могут соединиться в человеке лишь с помощью третьей, божественной субстанции. Его теория морали является двойственной: с одной стороны, «чтобы правильно поступать, достаточно правильно судить», с другой, «следует уважать обычаи той страны, в которой живешь».

***

Декарт (Descartes) Рене (латинизир. имя — Карте-з и й; Renatus Cartesius) (1596—1650) — фр. философ и ученый, один из основателей философии и науки Нового времени. Основные философско-методологические соч.: «Рассуждение о методе» (1637), «Размышления о первой философии» (1641), «Начала философии» (1644). Д. учился в иезуитском коллеже Ля Флеш, одном из лучших учебных заведений тогдашней Европы. Однако науки, которые он там штудировал (а Д. был не последним учеником), не удовлетворили его. По выходе из коллежа Д. предпочел обратиться к «книге мира», т.е. к наблюдению за реальной жизнью и, далее, к физическим и медицинским опытам. Позиция «наблюдателя» в наибольшей мере отвечала темпераменту Д. Ни школьная философия, ни школьная логика не отвечали его потребности в твердом и безусловном знании. Низкая (и не всегда справедливая) оценка схоластической философии и силлогистической логики сохранялась у него всю жизнь. Основной упрек, который он адресует философии, весьма характерен — она спорна. Но если она вызывает споры, значит, она не достигает истины. Вся жизнь Д. прошлапод знаком поиска истины, основным инструментом для достижения которой призвана была стать новая наука. В молодом возрасте Д. выдвигает баснословный проект создания такой единой науки — mathesis universalis, которая охватывала бы все области человеческого знания и руководствовалась математическим познанием как образцом для всякой частной дисциплины, всякого научного поиска. Эта наука представлялась ему в виде дерева, корнями которого была метафизика, стволом — физика, а ветвями — частные науки. Однако условием создания подобной науки должна была стать методология. Требование разработки методологии радикально отличало позицию Д. от того, как строилась ренессансная наука. Последняя не устраивала Д. прежде всего потому, что в ней важное не было отделено от неважного, случайное от необходимого. Она представлялась собранием утверждений, в котором преобладали комплементарность и простое сложение (М. Фуко). Связи между фактами выстраивались на основании аналогии, подобия, симпатий и антипатий. Такая форма систематизации не обеспечивала всему корпусу фактов ни достоверности, ни необходимости, ни всеобщности. В ней отсутствовала иерархия. Чтобы создать таковую, необходимо было выделить ее основание. Им должны были стать утверждения (типа постулатов Евклида), очевидность и неоспоримость которых с необходимостью удостоверялась бы их предельной простотой. Цель картезианской методологии и заключалась в подведении сознания к восприятию чего-то максимально простого, чья ясность и очевидность не могла быть поставлена под сомнение именно в силу отсутствия к.-л. затемняющих и искажающих его предпосылок. Доступность этой простоты должна была разделяться всеми мыслящими существами. Собственно способность ее удостоверять, которую Д. называет интеллектуальной интуицией, и составляет, с его т.зр., универсальное свойство всякого человека, обусловливающее возможность существования особого феномена — науки. Методология Д. концентрируется вокруг этой способности, фиксируя ее всеобщность, описывая условия, при которых она может быть задействована, и редуцируя к ней все остальные познавательные процедуры.

Однако применение методологии требовало, согласно Д., основополагающей метафизической операции — обоснования правомерности признания достоверности самого акта интеллектуальной интуиции. Д. поставил под сомнение не только основание всех эмпирических фактов — существование внешнего сознанию мира, но и истинность интуитивных актов. Из того, напр., что все мы с необходимостью, т.е. ясно и отчетливо, признаем, что параллельные прямые не пересекаются, еще не следует, предположил Д., что данное утверждение является истиной. Методологическая убедительность должна быть удостоверена методологическим сомнением. Последнее приводит к констатации безусловной реальности только одного — акта самого сомнения. Поскольку, согласно Д., сомнение является одной из форм мышления, то несомненно только оно. В свою очередь, несомненность мышления предполагает несомненность существования носителя мышления — субъекта (res cogitans). Признание абсолютной достоверности последнего, не вполне корректное с логической т.зр., имеет тем не менее исключительно важное значение, ибо обусловливает достоверность перехода от мышления к бытию, от идеи, действительность которой как духовного образования собственно не ставится под сомнение, к некоему реальному существованию, присутствующему иначе, чем просто в акте мысли, но столь же бесспорному, сколь и существование идеальной реальности. Д. формулирует знаменитый тезис: мыслю, следовательно, существую (cogito, ergo sum). Принцип cogito стал основанием всей новой философии, ориентированной на обоснование возможности научного знания. В то же время он обусловил и определенную трактовку человека — как автономного разумного субъекта, который для своего сущностного определения не нуждается ни в чем, кроме мышления.

В той мере, в какой констатация наличия процесса мышления не требует выведения последнего из ч.-л. иного, чем оно само, мышление у Д. играет роль субстанции. Субстанция понимается им, с одной стороны, как носитель качеств, а с другой — как то, что не требует для своего существования ничего, кроме самой себя. Субстанциальность мысли, духа обнаруживается в непосредственной открытости самому себе. В этом смысле субъект мышления субстанциально един с актом мышления. Res cogitans (мыслительная субстанция) непротяженна и неделима. Существование др. субстанции — протяженной, т.е. имеющей объем, — не обладает статусом самодостоверности, поскольку требует опосредования. Однако останавливаться на одной лишь духовной субстанции (так поступит позже Дж. Беркли) Д. не может, т.к. в этом случае естествознание лишается своего предмета. Перед Д. встает вопрос об обеспечении столь же достоверного перехода от мысли к протяженности. Это центральный вопрос метафизики Д., который ставит перед ним проблему Бога. Д. отмечает, что настоящий естествоиспытатель не может быть атеистом. Ведь его объект — природа, а ее реальность невозможно обосновать, иначе как обращаясь к существованию Бога и отталкиваясь от его существования. Но бытие Бога требует доказательства. Д. апеллирует к идее совершенного, которая присутствует в сознании с самого начала. Ведь если бы этой идеи там не было, невозможен был бы и акт сомнения, обусловленный предваряющим осознанием несовершенства того, что ставишь под сомнение. В то же время сама возможность сомнения говорит и о том, что сознание актуально совершенством не обладает. Несовершенное сознание, однако, обладает идеей совершенства, которая имеет иной источник, чем само сознание. Этот источник идеи совершенства должен и сам быть совершенным, а совершенное бытие называется Богом. Тем самым сознание, практикующее методологическое сомнение и достигающее на этом пути несомненности cogito, может это делать лишь в силу открытости Богу. Совершенство Бога гарантирует и то, что Он нас не обманывает и, следовательно, человек обладает истиной. Ее признаками являются ясность и отчетливость тех заложенных в нашем разуме идей, которые обнаруживаются нами в акте интеллектуальной интуиции.

Существование протяженной субстанции столь же очевидно, сколь и существование идей, открытых для «естественного света разума». Протяженная субстанция телесна. Д. отождествляет материю и протяженность и тем самым отрицает идущее от Аристотеля различение «места» и «тела». Из этого отождествления вытекает применимость математики (геометрии) к телесному миру. Кроме того, признание протяженности субстанциальным атрибутом делает невозможной пустоту. Материя у Д. делима до бесконечности. Движение макрообъектов, напр. планет, объясняется наличием вихрей. Источник последних, как и всякого движения, имеет трансцендентный характер. Постоянство законов природы обусловлено постоянством Бога. В первую очередь оно обнаруживается в законе инерции, который впервые сформулировал именно Д. Наряду с протяженностью и обусловленными ею» качествами, такими как величина, фигура, движение, и т.п. («первичными качествами»), Д. признает существование «вторичных качеств» — цвета, запаха, вкуса и т.п., которые, в отличие от первых, представляют собой смутные идеи, имеющие своим непосредственным источником не внешний мир, но аппарат чувственного восприятия.

Признание существования двух субстанций в рамках метафизики Д. не вполне последовательно. И дух, и протяженность не вполне автономны и, значит, не вполне субстанциальны. Обе они сотворены Богом и зависят от Него. Тем более что Д. — сторонник идеи постоянного творения мира Богом. По существу, единственной подлинной субстанцией, являющейся причиной самой себя, у Д. является Бог, что сам философ и признает в «Размышлениях о первой философии». Тем не менее на уровне тварного бытия разделение на res cogitans и res extensa имеет фундаментальный характер. Оно означает, что тело и дух вполне независимы друг от друга. Такого рода дуализм ставит перед Д. существенную проблему: если тело и дух субстанциально разведены, взаимно непроницаемы, то как они взаимодействуют? А то, что такое взаимодействие — эмпирический факт, этого Д. не отрицает. Самый очевидный пример такого рода — человек, сочетающий в себе два этих начала. То, что он мыслящее существо, это удостоверяет принцип cogito — предпосылка всякой истинности. Но этот же принцип удостоверяет и то, что человек также и телесен. Предпосылкой cogito является сомнение. Оно оправданно лишь в той мере, в какой познавательные возможности человека несовершенны. Это несовершенство обнаруживается на уровне восприятия смутных идей, а также поспешных суждений. Д. вообще исходит из того, что заблуждения появляются на уровне суждений, не выверенных в соответствии с правилами метода. Смутность же идей обусловлена их зависимостью от телесной организации человека. Ясные и отчетливые истинные идеи возможны на уровне чистого разума, когда он, вполне отстраняясь от тела, созерцает свое собственное содержание.

У Д. можно обнаружить несколько подходов к решению проблемы взаимодействия духа и тела. Самый известный — из «Страстей души», где философ описывает орган-посредник между ними — шишковидную железу. Однако решение это неудовлетворительно уже потому, что сама эта железа целиком телесна и, следовательно, в свою очередь, требует др. посредника. У Д. встречаются предпосылки и др. решения проблемы — не механистического, а окказионалистского.

Дуализм духа и природы у Д. определил радикальную метафору последней. Природа — это механизм. Все, что не является мышлением, а оно в тварном мире обнаруживается только в человеческом сознании, есть более или менее искусная конструкция. С этой т.зр. животное или растение ничем принципиально не отличаются от минерала. И наоборот, различие между человеком и животным субстанциально. Впрочем, метафора механизма объясняет не столько реальное устройство мира, сколько то, как описывает его наука. Между тем и другой существует зазор. Знания о природе имеют вероятностный характер. Наука познает природу, создавая ее модели. Мир сотворен и устроен Богом, и знать это устройство человеку не дано в силу бесконечного божественного могущества, бесконечно превышающего человеческую меру, — таков вывод «позднего» Д. Но мы можем говорить о том, как он мог бы быть устроен. Физика конструирует гипотетический мир, и методология Д. предлагает правила для такого рода конструирования.

Этические правила, сформулированные Д. в «Рассуждении о методе» и представленные там как временные, действующие до тех пор, пока метафизика не создаст условия для определения точных и однозначных законов человеческого поведения, по существу, так никогда и не были дополнены обстоятельной теорией морали. Эти правила рекомендовали читателям автономную линию поведения, согласно которой решительность в следовании раз избранному пути предпочиталась бездействию, а изменение себя — стремлению изменить мир. С др. стороны, Д. видел источник зла в недостаточной проясненности происхождения наших идей. В этом смысле он следовал принципу omnis peccans est ignorans.

Влияние учения Д. на последующую европейскую философию трудно переоценить. Вся метафизика 17 в. строится, исходя из решения проблем, поставленных Д. Монизм Б. Спинозы, окказионализм Я. Мальбранша, логика янсенистского Пор-Рояля возникли, следуя Д. и в споре с ним. Картезианский принцип cogito лежит в основании классической европейской филос. парадигмы, о чем уже в 20 в. напомнил Э. Гуссерль.

В.И. Стрелков

***

Французский философ, математик, физик, физиолог. Автор многих открытий в математике и естествознании. После окончания одного из лучших учебных заведений тогдашней Франции – основанной иезуитами коллегии Ла Флеш, служил вольнонаемным офицером, в 1629–1649 жил в Голландии, где написал свои основные сочинения: «Рассуждение о методе» (1637), «Метафизические размышления» («Размышления о первой философии...») (1641), «Начала философии» (1644), «Страсти души» (1649). Д. – один из основоположников «новой философии» и новой науки, «архитектор» интеллектуальной революции 17 в., расшатавшей традиционные доктрины схоластики и заложившей философские основы мировоззрения, приведшего к прогрессирующему развитию научного познания. Не только конкретные положения декартовской метафизики и научные открытия Д. оказали влияние на развитие философии и науки: сам освобождающий дух декартовской философии с ее опорой на собственный разум, требованием очевидности и достоверности, стремлением к истине и призывом брать за нее ответственность на себя (вместо того чтобы некритически полагаться на обычай, традицию, авторитет) был воспринят философами и учеными разных стран и поколений.

Стремясь к созданию единого корпуса универсального знания, основанием которого была бы метафизика, не находя прочного фундамента и системности в современном ему философском и научном знании, где, по мнению Д., истины достигались скорее случайно, нежели на основе достоверного метода, Д. решает поставить под вопрос всю прежнюю традицию и начать все с самого начала: «не искать иной науки, кроме той, какую можно найти в себе самом или в великой книге мира». Обращаясь к изучению самого себя, к собственному разуму, Д. ставит перед собой задачу отыскать надежный путь, которым следует руководствоваться для достижения истины. Придавая большое значение опыту, Д. понимает его шире, чем опыт внешнего мира или опыт-эксперимент. Важнейшие свойства и истины, принадлежащие нашему сознательному существованию (напр., свободу воли), мы, по Д., постигаем именно «на опыте». Как раз на такого рода опыт, к-рый каждый может испытать на себе, Д. часто указывает как на конечную точку отсчета, где непосредственной достоверностью собственного опыта обрубаются ненужные дискуссии и вербальные затруднения. А призыв обратиться к «книге мира», в противоположность «книжной учености», отнюдь не призыв обращаться к непосредственному восприятию, случайному опыту и основывать знание на нем.

Получение внешнего опыта, пригодного для построения знания, должно предваряться радикальной работой сознания, разума над самим собой. Это признавал и безусловный сторонник опытного познания Ф. Бэкон: «не в самих вещах, которые вне нашей власти, возникает трудность, но в человеческом разуме, в его применении и приложении, а это допускает лекарство и лечение». Д. предлагает «лечить» разум с помощью радикального сомнения. Открыв явление, которое в современной философии называется дискретностью, неоднородностью и гетерономностью стихийного опыта сознания, заметив, сколь много ложных мнений он принимал за истинные, и учитывая возможность обмана со стороны чувств, Д. принимает решение усомниться во всем: в предшествующих истинах философии, науки, здравого смысла, в вещах внешнего мира и т.д. Его сомнение не эмпирично (не перебор существующих мнений) и не скептично (не довольствуется указанием на недостоверность знаний), оно является методическим приемом, направленным на пересмотр оснований, принципов познания.

Поставив все прежде знаемое под вопрос, Д. ищет истину, которую можно было бы положить в основу последующего движения мысли, нечто, столь безусловно достоверное и очевидное, что могло бы служить самим образцом истины. Проведенное до конца радикальное сомнение (обрезавшее все обусловливания, все внешние отсылки), оказывается самореферентным, упирающимся в несомненность самого себя и существования того, кто это сомнение осуществляет. Факт сомнения открывается в своей необходимой связи с фактом существования сомневающегося, здесь проявляется со всей наличной очевидностью цельная и неделимая достоверность внутреннего опыта: сомневающийся (мыслящий), в то время, когда он сомневается (мыслит), не может не существовать. И абсолютно несомненным началом, моделью истины для Д. оказывается положение «я мыслю, следовательно, я существую» (cogito ergo sum). Так как «я» в качестве физического тела, в ряду всех других предметов, уже редуцировано сомнением, Д. здесь приходит не только к первоначальной очевидности, но и к исходному пункту различения двух типов «субстанций»: «мыслящей», факт существования к-рой дан нам непосредственно в акте осознания своего мышления, и «протяженной», доказательство существования которой он дает, исследуя cogito. Декартова редукция приводит к открытию нового необозримого поля исследований – сознания (мышления) и делает его доступным для анализа и реконструкции. Cogito Д. открывает рефлексивное измерение сознания в его доступной непосредственному осознанию полноте: «Под словом мышление (cogitatio) я разумею все то, что происходит в нас таким образом, что мы воспринимаем его непосредственно сами собою; и поэтому не только понимать, желать, воображать, но также чувствовать означает здесь то же самое, что мыслить». Воспринимаемое, ощущаемое, чувствуемое, желаемое и т.д. фиксируются Д. на уровне рефлексивных эквивалентов и рассматриваются как принадлежащие достоверности cogito. Если видящий нечто заключает о существовании видимого, то в этом он может ошибаться, но отсюда с полной очевидностью следует, во-первых, что имеется сама идея этого видимого, а во-вторых, что видящий (осознающий, «мыслящий», что он видит) существует.

Измерение cogito выявляет индивидуально-личностное присутствие мыслящего, сознающего в знании (а «знающего» в жизненной практике: «я всегда горячо желал научиться различать истинное от ложного, чтобы отчетливо разбираться в своих действиях и уверенно идти в этой жизни»). Уже у Д. (позже на этом будут настаивать феноменология, экзистенциализм и др.) как человеческие состояния, так и мир существуют в присутствии сознания-свидетеля. То, что высказывается о мире (воспринимается в нем), отсылает к тому, кто высказывает (воспринимает). Однако cogito Д. принципиально разомкнуто, раскрыто к объективности: вместе с постижением меня самого как существующего, я, благодаря соприродной мне идее бесконечного совершенства и осознанию себя на фоне этой идеи как несовершенного, неполного, заблуждающегося, беспрестанно домогающегося и стремящегося «к чему-то лучшему, чем я сам», постигаю, что существует Бог. Д. озабочен проблемой: как может конечное, ограниченное, несовершенное существо претендовать на объективность, необходимость и универсальность своих познаний? В этом контексте им вводится причастность человека к некоему превосходящему и усиливающему его возможности континууму сознания, в который он попадает и по законам которого движется «всегда, когда мыслит», когда он «рождается» (и «сохраняется») в качестве «мыслящей субстанции».

Обоснование бытия Бога необходимо Д. для утверждения возможности истинности нашего познания: «Бог – не обманщик», поэтому то, что мы постигаем «естественным светом» нашего разума, правильно применяя его, действительно истинно. К этому открываемому интуицией континууму сознания, трансцендирующему нашу конечность, ограниченность, дискретность и психологические зависимости мышления, относятся и другие «врожденные идеи» и истины (признание существования которых вызвало критику со стороны сенсуализма). При помощи «естественного света» разума мы можем актуализировать в себе понимание того, что такое бытие, мышление, воление, незнание, истина, вещь, длительность, движение, фигура и т.д., а также признать истинными положения типа: «свершившееся не может быть несвершенным», «две вещи, подобные одной и той же третьей, подобны также между собой» и т.д. Эти идеи и истины, не порожденные нами и не полученные от внешних объектов, являются теми формами, в к-рых мы воспринимаем собственные мысли и в которых нам может быть дан опыт. «Врожденные идеи» Д., как и идеи Платона, задавая универсальное измерение индивидуального сознания, фиксируют факт структурности знания, т.е. наличие в нем содержаний и свойств, не выводимых из внешнего опыта, а являющихся, напротив, условием его интеллигибельности. Для создания своего рационалистического метода объективного познания (что являлось одной из важнейших задач декартовской философии), Д. было необходимо найти, выявить сам «материал» мысли, посредством которого сознание сегментирует, артикулирует существующее и строит упорядоченное, рационально контролируемое понимание его. Подчеркивая, что вещи по отношению к интеллекту должны рассматриваться иначе, чем по отношению к их реальному существованию, Д., предвосхищая многие идеи кантовской философии, показывает, что мы объективно и рационально понимаем мир в той мере, в какой понимаем организацию и структуры своей познавательной способности, учитываем в познании то, что сделано нашим интеллектом. Вдохновляясь строгостью математического познания, Д. вводит понятие «простых вещей», вещей «абсолютнейших», которые не могут быть далее разложимы, делимы умом.

«Вещи» в этом контексте у Д. – исходные, элементарные идеи, из сочетания которых строится знание. «Говоря здесь о вещах лишь в том виде, как они постигаются интеллектом, мы называем простыми только те, которые мы познаем столь ясно и отчетливо, что ум не может их разделить на некоторое число частей, познаваемых еще более отчетливо». Все достоверное знание, доступное человеку, заключается, по Д., в отчетливом усмотрении интуицией (или «естественным светом» разума) интеллектуальной сущности «простых вещей», а затем того, как посредством дедукции, путем последовательного и нигде не прерывающегося хода мысли выводятся более сложные и отдаленные следствия. Для того чтобы ни одно звено рассуждений не было пропущено и сохранялась достоверность связи всех звеньев, необходима энумерация – полный обзор и перечень всех ходов рассуждений. Декартовская методология, как эксплицированная в его «правилах», так и имплицированная в его сочинениях, оказала глубокое влияние на становление нового способа познания мира и сознания, который можно назвать рефлексивным конструктивизмом. Видимая «простота» метода опирается на сложные философские допущения, предложенные Д. Предполагается, что «материал» работы мысли, синтезов сознания может быть полностью осознан, рефлексивно обработан (возникает конструкция «я знаю, что я знаю», т.е. знание какого-либо предмета предполагает осознание этого знания и понимание того, из чего и как мысль синтезирует предмет знания). Весь процесс мышления представлен в специальных, от начала и до конца контролируемых формах, и поэтому может держать на себе непрерывность и общезначимость опыта, однозначно воспроизводиться в любой точке пространства и времени.

Выраженное в таком подходе стремление исключить из мысли все случайное, стихийно сложившееся, все, могущее быть источником неясности или заблуждения, и представить ее саму в качестве полностью ответственной за себя, основывается на определенных онтологических допущениях, касающихся «я», cogito (или того, что сейчас принято называть субъектом). Здесь Д. имеет дело не с эмпирическим, а с «чистым» сознанием – сознанием, организованным телеологически, направленным на познание истины, понимаемым как автономное (создающее и воспроизводящее себя на своих собственных основаниях). Выбор истины в качестве цели, перевоссоздание себя на основе абсолютных достоверностей, удержание мышления в режиме наличной очевидности, в границах ясного и отчетливого понимания – результат свободного волеизъявления мыслящего. Все виды мыслительной деятельности (modi cogitandi), отмечаемые нами у себя, Д. относит «к двум основным: один из них состоит в восприятии разумом, другой – в определении волей». Воля, будучи свободной и более обширной, чем ум («одна только воля, или способность свободного решения, которую я ощущаю в себе, настолько велика, что я не постигаю идеи какой-нибудь способности более великой и более обширной»), при неправильном применении способна приводить нас к заблуждениям. Учение Д. о воле, подчеркивая индивидуально-личностные основания мышления, вносит индивидуацию, авторство и ответственность в самое сердце познания, ибо любое знание, любое полагание реальности, по Д., достроено, доопределено актом воли. Достоверность, объективность, истина (хотя и имеют трансцендентные гарантии) устанавливаются и держатся только благодаря индивидуальному усилию. Именно безграничная свобода воли является у Д. метафизической основой возможности очищения сознания и перевоссоздания его в качестве автономного. Не столько с целью утверждения реальности существования мира и человеческого тела (в чем, по выражению Д. «никогда не сомневался ни один здравомыслящий человек»), сколько для последовательного выполнения своей философской задачи: исследования различных способов данности существующего сознанию. Д. выводит доказательство реальности существования «протяженной субстанции», «материальных вещей» из анализа свойств «субстанции мыслящей» (из наличия в ней способностей представлять и чувствовать, указывающих на действительность телесных вещей).

«Субстанцию» Д. определяет как вещь, которая для своего существования не нуждается ни в чем, кроме себя. В полном смысле слова таков, по Д., только Бог, прочие же субстанции, нуждаясь «в обычном содействии Бога», могут, однако, существовать без помощи какой-либо сотворенной вещи. Строго говоря, по Д., имеются не две субстанции, поскольку он отмечает, что каждый из нас как мыслящий «реально отличается от всякой иной мыслящей субстанции и от всякой телесной субстанции», существуют два типа субстанций – «вещей», которые реально различны и которые можно рассматривать либо в качестве «мыслящих» (не постигаемых с помощью представления, нематериальных, непротяженных, неделимых), либо в качестве «протяженных в длину, ширину и глубину» (постигаемых с помощью способностей представлять и ощущать, немыслящих, делимых, имеющих фигуру, движение, определенное расположение частей). Объясняя свое различение «субстанций», Д. ссылается на наши возможности понимания: у нас имеются три рода идей, или «первичных понятий», – понятие о душе как мыслящей, о теле как протяженном и третье, особое понятие – о единстве души и тела. Вся человеческая наука, по Д., состоит в «хорошем различении» этих понятий и в приложении каждого из них только к тем вещам, к которым они применимы. Декартовское различение субстанций (т. наз. дуализм) фиксирует реальность существования как мысли, так и материи, их действительное различие, а также различие их способов данности нам. Для грамотного философствования и строгого построения научного знания, по Д., требуется прежде всего «чистота» (несмешение) принципов их описания.

Введение «мыслящей субстанции» (и рассмотрение ее в качестве основания возможности познания всего остального) представляет собой особый способ выявления специфики человеческого существования. Настаивая на том, что мышление и свободное воление определяют специфику человека, Д. не отрицает ни наличия у человека тела (к-рое, если его понятие полностью отчленить от понятия души, можно рассматривать чисто физиологически как «автомат»), ни наличия единства души и тела как особой реальности (для которой он вводит отдельное понятие), ни существования у нас естественного инстинкта, присущего нам «как животным». Однако человек отличается от всего прочего существующего тем, что он обладает разумом (естественным светом, или интуицией, ума), дистанцирующим, трансцендирующим любые эмпирические, фактические обусловливания. И только разуму – на этом строится этика и «прагматика» Д. – следует полностью доверять, только им следует руководствоваться. Картезианство (от латинизиров. имени Д.) – термин, которым обозначают учение Д., а также направление в философии и естествознании 17–18 вв., воспринявшее и трансформировавшее идеи Д. Метафизика Д. с ее строгим различением двух типов «субстанций» послужила исходным пунктом концепции окказионализма (см. Окказионализм). Идеи механико-математической физики и физиологии Д. оказали влияние на Ж. Рого, П. Режи, X. де Руа и др. Рационалистический метод Д. послужил основой для разработки А. Арно и П. Николем т.н. логики Пор-Рояля («Логика, или Искусство мыслить», 1662). К великим «картезианцам» причисляют Спинозу и Лейбница. Учение Д. явилось одним из источников философии Просвещения. Д. принадлежит к числу тех мыслителей, к-рые являются постоянными «собеседниками» последующих поколений философов. Многие идеи Д. в трансформированном виде продолжают жить в философии 20 в. (феноменология, экзистенциализм и др.). Его метафизика, рационализм, учение о cogito находятся в центре непрекращающейся полемики современной философии с классическим рационализмом; критически соотносясь с ними, крупнейшие философы современности (Гуссерль, Хайдеггер, Марсель, Сартр, Мерло-Понти, Рикер и др.) формулируют свои концепции.

Список литературы

Ouvres. Paris, 1897—1913. Т. 1 — 12; Correspondance. Paris, 1936–1956. Vol. 1–6; в рус. пер.: Соч.: В 2 т. М., 1989–1994.

Любимов Н.А. Философия Декарта. СПб., 1886

Лят-кер Я.А. Декарт. М., 1975

Фишер К. Декарт: его жизнь, сочинения и учение. СПб., 1994

Мамардашвили М.К. Картезианские размышления. М., 1995

Cassirer E. Descartes. Paris, 1944

Descartes. Paris, 1946

Gueroult M. Descartes selon l'ordre des raisons. Paris, 1953. T. 1—2

Rodis-Lewis G. La morale de Descartes. Paris, 1957

Bader F. Die UrsprungederTranszendentalphi-losophie bei Descartes. Bonn, 1979. Bd 1.

www.ronl.ru

Смотрите также

..:::Новинки:::..

Windows Commander 5.11 Свежая версия.

Новая версия
IrfanView 3.75 (рус)

Обновление текстового редактора TextEd, уже 1.75a

System mechanic 3.7f
Новая версия

Обновление плагинов для WC, смотрим :-)

Весь Winamp
Посетите новый сайт.

WinRaR 3.00
Релиз уже здесь

PowerDesk 4.0 free
Просто - напросто сильный upgrade проводника.

..:::Счетчики:::..