План:
Введение
I. Творчество и биография
Заключение
Список использованной лирературы
Введение
Микеланджело Буонаротти (1457 - 1564), итальянский скульптор, живописец, архитектор, поэт. С наибольшей силой выразил глубоко человечные, полные героического пафоса идеалы Высокого Возрождения, а также трагическое ощущение кризиса гуманистичес-кого миропонимания в период Позднего Возрождения. Монументаль-ность, пластичность и драматизм образов, преклонение перед человеческой красотой появились уже в ранних произведениях (“Оплакивание Христа”, 1498 - 1501; “Давид”, 1501 - 1504; картон “Битва при Кашине”, 1504 - 1505). Роспись свода Сикстинской капеллы в Ватикане (1508 - 1512), статуя “Моисей” (1515 - 1516) утверждают физическую и духовную красоту человека, его безграничные творческие возможности. Трагические ноты, вызванные кризисом ренессансных идеалов, звучат в ансамбле Новой сакристии церкви Сан-Лоренцо во Франции (1520 - 1534), во фреске “Страшный суд” (1536 - 1541) на алтарной стене Сикстинской капеллы, в поздних вариантах “Оплакивания Христа” (около 1550 - 1555) и другие. В архитектуре Микеланджело господствует пластическое начало, динамический контраст масс (библиотека Лауренциана во Франции, 1523 - 1534). С 1546 руководил строительством собора святого Петра, созданием ансамбля Капитолия в Риме. Поэзия Микеланджело отличается глубиной мысли и высоким трагизмом.
I. Творчество и биография
Микеланджело, как и Леонардо, провел юные годы во Флоренции. Он обладал страстным темпераментом, был неуживчив, горяч, но искренен т прямодушен. Молодым человеком он сблизился с кружком гуманистов при дворе Лоренцо Медичи. Здесь он заразился восторгом к древности, услышал об учении Платона. Впоследствии на него произвело впечатление народное движение, возглавляемое Савонаролой. В лице Микеланджело выступил мастер, который поры-вы своего творческого воображения оплодотворял философскими раздумиями. Он был всегда художником-гражданином. Всю свою жизнь он воспевал в искусстве творческую мощь человека, с оружием в руках защищал свободу родного народа.
В своем юношеском произведении - в рельефе “Битва” - он пробует силы в передаче страстного движения и достигает огромной пластической силы в отдельных фигурах. Тридцати лет он создает своего гиганта “Давида” (1503), выставленного на городской площади в качестве защитника города. Молодой мастер сумел преодолеть технические трудности о обработке огромной глыбы камня. Правда, выполнение отличается некоторой сухостью. Но уже в этом обнаженном великане, какого не знал ни античный миф, ни средневековая легенда, проявляется жажда величественного, которая толкала Микеланджело покинуть Флоренцию ради Рима, где его ждали большие заказы, покровитель и слава (1505).
Папа Юлий II, деятельный, воинственный, честолибивый, в сущности светский государь на троне наместника Петра, разгадал в Микеланджело мастера огромного творческого размаха. Главной работой Микеланджело в Риме была гробница Юлия, которая, по мысли художника, была задумана во славу не столько Юлия, сколько идеального героя эпохи, его доблести и посвященного величия. Предполагалось, что огромное сооружение будет украшать сорок фигур, каждая из них больше человеческого роста. Сам художник без помощи учеников и каменотесов собирался выполнить это сооружение. Мастер Возрождения состязался со средневековьем, которое только силами поколений и в течении столетий возводило свои соборы.
Гробница осталась незаконченной. Но фигуры пленников и Моисея позволяют догадаться о величавых масштабах всей гробницы. Моисей (1516, Сан Пьетро ин Винколи) представлен как могучей старец с огромными космами бороды. Современники говорили, что одной этой статуи достаточно, чтобы увековечить Юлия II. Волевое напряжение достигает здесь высшей степени. Еще не бывало, чтобы памятник, увековечивающий смерть, украшала статуя, исполненная такой жизненной силы. В самом построении фигуры заключено сильное движение. В ней нет ни одного спокойного члена или мускула. Мастер смело откинул плащ с правого колена пророка и оставил обнаженными его руки с вздувшимися мускулами и жилами.
В отличие от несколько суховатого в подробностях Моисея более гибкий характер носит выполнение статуй пленников Лавра и Флорентийской академии. Микеланджело затрагивает здесь тему человеческого создания, которую его предшественники воплощали в образе пронзенного стрелами Себастьяна. Древняя скульптурная группа Лаокоона, открытая о эти годы в Риме, также могла послужить ему прототипом, хотя в понимании трагического мастер Возрождения шел дальше античного художника.
В истории скульптуры творчество Микеланджело, этого прирожденного скульптора, занимает выдающееся положение. Древ- нейшие статуи Египта и ранней Греции были рассчитаны на восприятие спереди и в профиль. Многие статуи были задуманы как бы вне расчета на определенную точку зрения, настолько в них преобладает почти воспринимаемый объем. В греческой классике разобщенность профиля т фаса стирается. В сущности, только здесь можно говорить о точках зрения в скульптуре, но они служат всегда выявлению чего-то одного, единого при всем многообразии его проявлений. “Давид” Донателло может быть обойден со всех сторон; в частности, его голова особенно выигрывает в профиль. Это произведение Донателло следует считать одной из первых круглых статуй Возрождения. Однако лишь у Микеланджело, особенно в его пленниках, сознательная скульптурная разработка нескольких точек зрения служит средством многообразной и даже противоречивой характеристики человека. В его умирающем пленнике с лицевой стороны сильнее заметна устойчивость корпуса, так как видна опорная нога, а обе руки образуют подобие ромба. С правой стороны сильнее заметна изломанность корпуса, неровность планов, энергичнее кажется согнутая нога и его закинутая рука.
Работая над гробницей папы Юлия II, Микеланджело самолично следил за добычей мрамора в Каррарских горах. Обдумывая свои замыслы среди горных массивов, он, видимо, переживал счастливейшие мгновения жизни. Здесь в нем родилась дерзкая мысль изваять из огромной скалы колосса. Привычка мыслить как скульптор стала его второй природой. Недаром в своих сонетах он уподоблял любовь усилиям скульптора освободить образ живого, прекрасного человека из бесформенной мертвой материи. В этом, возможно, сказались осколки неоплатонизма. Но Микеланджело с таким упоением отдавался этой борьбе с камнем (работе, которую Леонардо считал ниже достоинства художника), что отступал от платонических воззрений. Мир, создаваемый Микеланджело, немыслим вне материи, вне камня, люди его, как живые, деятельные личности, живут в неустанной борьбе.
Некоторые из пленников Микеланджело (Флоренция, Академия) остались как бы незаконченными. Формы только в самых общих чертах намечены в камне, поверхность камня изрыта параллельными ложбинками, проведенными троянкой. В этой неоконченности мастер видел свои преимущества. Образ приобретает большую глубину, внутреннюю значительность. Живое тело как бы на глазах у зрителя возникает из массы камня, и его радует, что он мысленно вместе с художником побеждает мертвую материю и участвует в рождении живого человеческого образа.
Гробница Юлия осталась незаконченной, как и большинство других крупных произведений Микеланджело. Зато его Сикстинский плафон (1508 - 1512) дает представление о широте его творческих замыслов. Микеланджело, сам, без посторонней помощи, трудился над ним в течение четырех лет. При помощи стенописи плоский потолок был превращен им в архитектурный косяк с отдельными картинами, обрамленными обнаженными юношескими телами, так называемыми пленниками.
Главные фрески Сикстинскоко плафона передают библейскую легенду, начиная с первых дней творения и кончая потопом. Но легенда служила Микеланджело лишь поводом, чтобы создать поэму о творческой мощи человека, хвалу созидательным усилиям героев. В образе седобородого Саваофа, сотворившего весь мир земных существ, Микеланджело, следуя за неоплатониками, представил подобие художника, воплощение творческой мысли человека.
В одной из фресок Микеланджело этот старец, окруженный юными спутниками, стремительно несется по простору неба. Огромный плащ образует вокруг него подобие паруса. Древний миф о человеке, покорившем воздушную стихию, приобретает здесь художественную наглядность. В этом образе, созданном лишь через два десятилетия после “Рождения Венеры” Боттичелли, Микеланджело сообщает полету небывалую силу и стремительность. На пригорке представлен полулежащий обнаженный мужчина. Его мускулы развиты, но он еще не вполне владеет своим телом. Старец несется мимо него и касается рукой его пальца. Словно электрическая искра пробегает через обе фигуры: единая трепетная волна объединяет тело летящего Саваофа с сотворенным им человеком. Благородство человека, которое средневековые мастера и даже Джотто видели только в любви и покорности, проявляется здесь в гордой красоте человеческого тела. В XV веке человек нуждался в известном оправдании, чтобы предстать обнаженным. У Микеланджело нагота, как и у древних, становится естественным состоянием людей.
В своей жизни Микеланджело мыслит как скульптор: для него почти не существует цвета, он говорит языком объемных линий. В рисунках его речь особенно лаконична. В фигуре изгоняемого из рая Адама обозначен только его жест отстранения, выразительность этого жеста не уступает зарисовкам Леонардо. Но Леонардо занимают в человеке его аффекты, и он передает их во всей их сложности и разнообразии. Микеланджело привлекают главным образом жесты, выражающие нравственную силу человека, порывы его воли и страсти. В одном только движении тела и рук Адама, отстраняющего от себя ангела, выражено и его самосознание, и обреченность, и мужество, и готовность сносить свое горе, и всепобеждающая сила его телесной красоты.
Женщина, которая в античности представлялась как богиня любви, в средневековье преимущественно как мать, у Микеланджело обретает свое человеческое достоинство. В этом отношении Микеланджело идет сходным путем с Леонардо, создателем Джоконды. Но в женщине Леонардо преобладает интеллектуальная проницательность; наоборот, Микеланджело в сивиллах подчеркивает их мощь, неукротимое бунтарство, вдохновенную прозорливость. В голове Евы из “Искушения змия” творческий опыт Микеланджело как скульптора ясно сказался в смелом ракурсе, какого до него никто не решался передать. Тело предстоит зрителю не в его спокойном виде, а во всей сложности его противоречивых устремлений. В откинутой назад голове Евы, в направлении ее взгляда, в изгибе ее могучей шеи, в набегающих друг на друга контурах выражено, что она всем своим существом обращена к соблазнителю-змею, протягивающему ей яблоко. Контурные линии отличаются особенной напряженностью своего ритма. В них заключено много движения, они приобретают огромную формообразующую силу.
Образам Саваофа, первых людей и пленников Микеланджело противополагает на краях плафона образы мыслителей, мудрецов, прорицателей, сивилл и пророков. Они составляют естественное дополнение к действующим людям, как хор в греческой трагедии дополняет речи героев. Они полны силы и волнения, но многие из них погружены в раздумье, охвачены сомнениями, порой настоящим отчаянием. На плечах Иеремии лежит бремя его тяжелых жизненных невзгод, несчастья родного народа, горести мира. Едва ли не впервые раздумье, печаль человека получили в этих фресках такое возвышенное выражение.
Для современников решающей датой конца гуманизма было так называемое “сакко ди Рома”, грабеж Рима вторгшимися с севера войсками германского императора Карла V (1527). Итальянцы вспоминали при этом о раграблении древнего Рима варварами. Вскоре после этого во Флоренции вспыхнуло восстание республиканцев против Медичи, поддержанных Габсбургами. Настроения этих лет выразил в своем творчестве Микеланджело главным образом в гробнице Медичи (1524 - 1534).
Скульптурное убранство капеллы было посвящено безвременно погибшим Лоренцо и Джулиано Медичи, от которых многие ждали спасения Италии от иноземцев. В отличии от гробницы Юлия, исполненной веры в бессмертие героя, гробница Медичи проникнута скорбным разочарованием, мыслью о бренности земного. Активный борец за свободу Флоренции, Микеланджело был вынужден подчиниться сильному врагу, но в душе не мог смириться, подавить в себе горькое возмущение. Недаром своей “Ночи” он впоследствии приписывал желание остаться камнем, “когда кругом позор и унижение”. У него самого вырываются слова отчаяния:
В плену таком, в таком Унынье, с обманчивой мечтой,
С душою под ударом, божественные образы ваять!
В отличии от гробницы XV века с мирно дремлющими умершими, в надгробиях Медичи умершие представлены сидящими в нишах: Джулиано исполнен готовности к действию, Лоренцо сидит в глубоком раздумье. Под ними - саркофаги, на которых аллегории четырех времен дня возлежат в направленных позах. Внизу всю композицию должны были замыкать еще по две фигуры аллегорий рек. Надгробия образуют как бы два парадных фасада дворцовых зданий
Архитектурная композиция капеллы Медичи носит беспокойный, напряженный характер. Сравнительно небольшим саркофагам проти-востоят ложные окна второго яруса большего масштаба. Простенки между окнами так тесно заполнены парными пилястрами, что окна кажутся стиснутыми. Пилястры эти выступают вперед, карниз над ними раскрепован, но сами пилястры не так свободно развиты, как полуколонны у Браманте. На окнах лежат лучковые фронтоны, им противостоят на аттике гирлянды.
В развитии взаимоотношений скульптуры и архитектуры капелла Медичи означает важную ступень. В античности фигуры фронтонов легко и свободно входят в архитектуру, в готике архитектура как бы обрастает скульптурными телами. Статуи, которые в XV веке ставятся в ниши, обретают в них свою естественную пространственную среду. В капелле Медичи скульптурные Фигуры образуют пирамидальные группы, но фигуры герцогов, венчающие пирамиды, поставлены в нишах и вместе с тем несколько выпирают из них. Фигуры времен дня еще сильнее выходят в перед: они слишком велики для саркофагов, вынуждены делать усилие, чтобы не скатиться с них, и вместе с тем они скованны, распластанны, не могут разогнуть свои члены. Нужно сравнить фигуру “Ночи” с Адамом, и мы заметим, что фигура Адама хотя и бездыханна, но силы вливаются в его тело. Наоборот, в фигуре “Ночи” кажется, что силы покинули могучее тело, она дремлет неспокойным сном, тревожимая странными сновидениями.
Сходное выражение напряжения сказывается и в других произведениях Микеланджело. Перестроенная им площадь Капитолия с водруженной в центре ее древней конной статуей Марка Аврелия кажется Скованной боковыми дворцами с их большим объединяющим два этажа орденом (начало 1546 года). В огромной композиции на алтарной стене Сикстинской каппеллы мастер представил “Страшный суд” (1534 - 1541). Смятение и волнение пробегают через многолюдные толпы обнаженных людей. Они словно наступают на фигуру гневного бога, который поднятой десницей напрасно силится их остановить. Тела правидников и грешников, вздымаясь к небу и низвергаясь в преисподнюю, образуют огромный венок - наглядное выражение судьбы человека, подвластного неотвратимому року. В последние годы жизни Микеланджело готов был разочароваться в своих делах. В одном из сонетов мастер говорит об отречении от искусства. Несмотря на это, он до конца дней не бросал резца.
На протяжении своей долголетней жизни Микеланджело брался за такие грандиозные художественные задачи, ставил себе целью выразить такое небывалое душевное напряжение или страстный порыв в человеческой фигуре, что ни его темпераметра, ни пластического чутья не хватало, чтобы избежать впечатления мучительного напряжения, насилия над камнем, выстраданного и потому не радующего глаз совершенства. Это бросается в глаза в тех случаях, когда мастер стремился к полной отточенности форм (“Христос”, Рим, Санта Мария сопра Минерва) или ставил свои фигуры в особенно сложные позы (“Победа”, Флоренция, плаццо Веккио).
Микеланджело создавал свои лучшие, совершеннейшие произведения, когда несбыточные задачи не выводили его из душевного равновесия, когда болезненно страстное влечение к идеальному не заглушало в нем привязанности к земному миру, не нарушало чувстве меры. Прирожденное дарование скульптора не покидало мастера до конца его дней. Именно в посленний его период самыми скупыми средствами, обобщенной обработки камня он достигал особенно величавого впечатления и глубокого выражения. В одном из поздних своих произведений, “Пьета Ронданини” (Милан, замок Сфорца), Микеланджело как бы возвращается к старым простым мотивам и формам мредневекового искусства. Мария кладет руку на плече своего сына и горестно склоняет над ним голову. В отличие от более ранних работ Микеланджело, в этой нет и следов того глубокого знания человеческого тела, тонкости лепки и совершенства выполнения, которым поражают ранние работы художника. Все передано только в самых общих чертах, только намечено в камне. Но в одном сопоставлении фигур и голов матери и сына выражена глубочайшая трагедия человеческого существования. Здесь нет и следа патетики, напряжения, которые раньше давали о себе знать у Микеланджело. Камень живет и дышит, сквозь его оболочку угадывется живое тело, глубокое чувство любви и нежности женщины к своему сыну.
В старости Микеланджело отдавал свои главные силы работе над недостроенным из-за смерти Браманте собором святого Петра (начат с 1546 года). Вопреки предложениям некоторых приемников Браманте, Микеланджело придерживался центральнокупольного решения. Но спокойное равновесие масс Браманте претворяется им в более напряженное господство купола над маленькими примкнувшими к нему куполами. Он объединяет два нижних этажа большим орденом, которому отвечает мощь купола; третий ярус приобрел значение тяжелого аттика. Сам купол несколько более вытянут кверху; на нем сильно подчеркнуты нервюры; парные колоны, членящие барабан, вывступают, как вздувшиеся мышцы архитектурного тела.
Заключение
Восточная часть собора до сих пор сохраниля величественные формы, которые ей придал Микеланджело. Здесь напряженный диссонанс капеллы Медичи, сухость и диссонанс ее форм превращаются в композицию можных объемов, нарастающих масс и плавного парения, в образ величавого подъема. Купол святого Петра осеняет своим силуэтом понораму Рима. Он служил прообразом для зодчих XVII - XVIII веков, многие архитектурные приемы Микеланджело стали достоянием потомства. Но ни один из архитекторов позднего времени не достиг равной сосредоточенности, мощи, героизма. Свидетель глубоких перемен в художественной жизни Италии, Микеланджело до конца своих дней оставался человеком Возрождения.
Список использованной литературы:
М. В. Алпатов “Всемирная история искусств”, т. II, М.-Л.,1949
М. В. Алпатов, Н. Н. Ростовцев, М. Г. Неклюдова Искусство , М., 1969
www.referatmix.ru
Микеланджело Буонарроти
"В то время как деятельные и отменные умы, просвещенные знаменитейшим Джотто и его последователями, изо всех сил стремились даровать миру образцы доблести, коей благосклонность созвездий и соразмерное смешение влажных начал одарили их таланты, и в то время как они, полные желанием подражать величию природы превосходством искусства, дабы достичь, насколько было им возможно, высшего познания, именуемого многими "интеллигенцией" повсеместно, хотя и напрасно, этого добивались, тот, кто благосклоннейше правит небесами, обратил милосердно очи свои на землю и, увидев бесконечную пустоту стольких усилий, полную бесплодность самых жарких стремлений и тщеславие людского самомнения, отстоящего от истины дальше, чем мрак от света, порешил, дабы вывести нас из стольких заблуждений, ниспослать на землю такого гения, который всесторонне обладал бы мастерством в каждом искусстве и в любой области и который один, собственными усилиями показал бы, что совершенство в искусстве рисунка заключается в проведении линий и контуров и в наложении света и тени для придания рельефности живописным произведениям для правильного понимания работы скульптора и для создания жилья удобного и прочного, здорового, веселого, соразмерного и обогащенного разнообразными архитектурными украшениями; и помимо этого он пожелал снабдить его истинной моральной философией, украшенной нежной поэзией, дабы мир избрал его единственным в своем роде зерцалом, любуясь его жизнью, его творениями, святостью его поведения и всеми его человеческими поступками и дабы и мы именовали его чем-то скорее небесным, чем земным. А так как Создатель видел, что в проявлении подобных занятий и в искусствах, единственных в своем роде, а именно в живописи, скульптуре и архитектуре, тосканские таланты всегда среди других особенно отличались возвышенностью и величием, поскольку они весьма прилежали к трудам и к занятиям во всех этих областях превыше всех остальных итальянских народов, он пожелал даровать ему родиной Флоренцию, из всех городов достойнейшую, с тем чтобы она заслуженным образом достигла верха совершенства всех своих доблестей силами одного своего гражданина". (Вазари "Жизнеописания...")
Жизнь и деятельность Микеланджело Буонарроти продолжались почти целое столетие с 1475 по 1564 год. Микеланджело родился 6 марта 1475 в Капрезе, в Тоскане. Он был сыном мелкого чиновника. Отец назвал его Микеланджело: долго не размышляя, а по внушению свыше, хотел этим показать, что существо это было небесным и божественным в большей степени, чем это бывает у смертных, как это и подтвердилось позднее. Детство его прошло частью во Флоренции, частью в сельской местности, в родовой усадьбе. Мать мальчика умерла, когда ему было шесть лет. Согласно податному цензу, семья столетиями принадлежала к высшим слоям города, и Микеланджело весьма гордился этим. В то же время он оставался одиноким, жил достаточно скромно и в отличие от других художников его эпохи никогда не стремился улучшить собственное материальное положение. Прежде всего он заботился о своем отце и четырех братьях. Лишь на короткий период, уже в шестидесятилетнем возрасте, наряду с творческой деятельностью, для него приобрели также глубокое жизненное значение дружеские отношения с Томмазо Кавальери и Витторией Колонна. В 1488 году отец отдал тринадцатилетнего Микеланджело учиться в боттегу (мастерскую) Доменико Гирландайо, который в то время почитался одним из лучших мастеров не только во Флоренции, но и по всей Италии. Мастерство и личность Микеланджело выросли настолько, что Доменико давался диву, видя, как он и некоторые вещи делает не так, как полагалось бы юноше, ибо ему казалось, что Микеланджело побеждает не только других учеников, а их было у Гирландайо немало, но и нередко не уступает ему в вещах, созданных им, как мастером. Так, когда один из юношей, обучавшихся у Доменико, срисовал пером у Гирландайо несколько фигур одетых женщин, Микеланджело выхватил у него этот лист и более толстым пером заново обвел фигуру одной из женщин линиями в той манере, которую он считал более совершенной, так что поражает не только различие обеих манер, но и мастерство и вкус столь смелого и дерзкого юноши, у которого хватило духу исправить работу своего учителя.
И вот случилось так, что, когда Доменико работал в большой капелле в Санта Мариа Новелла и как-то оттуда вышел, Микеланджело начал рисовать с натуры дощатые подмостья с несколькими столами, заставленными всеми принадлежностями искусства, а также и несколько юношей, там работавших. Недаром, когда Доменико возвратился и увидел рисунок Микеланджело, он заявил: "Ну, этот знает больше моего" - так он был поражен новой манерой и новым способом воспроизведения натуры.
Но уже год спустя Лоренцо Медичи, прозванный Великолепным, призвал его к себе во дворец и открыл ему доступ в свои сады, где находилась богатая коллекция произведений античных мастеров. Мальчик практически самостоятельно овладел необходимыми техническими навыками ремесла скульптора. Он лепил из глины и рисовал с произведений предшественников, безошибочно точно выбирая именно то, что могло помочь ему в развитии собственных врожденных склонностей. Рассказывают, что Торриджано, сдружившийся с ним, но побуждаемый завистью за то, что, как он видел, его и ценили выше и стоил он больше него в искусстве, как бы шутя с такой силой ударил его кулаком по носу, что навсегда его отметил сломанным и безобразно раздавленным носом; за это Торриджано был из Флоренции изгнан...
После смерти Лоренцо Великолепного в 1492 году, Микеланджело возвратился в отцовский дом. Для церкви Санто Спирито в городе Флоренции он сделал деревянное распятие, поставленное и до сих пор стоящее над полукружием главного алтаря с согласия приора, который предоставлял ему помещение, где он, частенько вскрывая трупы для изучения анатомии, начал совершенствовать то великое искусство рисунка, которое он приобрел впоследствии.
Незадолго до того, как в 1494 году французский король Карл VIII вынудил Медичи, покровителей художника, оставить Флоренцию, Микеланджело бежал в Венецию, а затем в Болонью. Микеланджело понимал, что напрасно теряет время, он с удовольствием возвратился во Флоренцию, где для Лоренцо, сына Пьерфранческо деи Медичи, высек из мрамора св. Иоанна ребенком и тут же из другого куска мрамора спящего Купидона натуральной величины, и когда он был закончен, через Бальдассарре дель Миланезе его как вещь красивую показали Пьерфранческо, который с этим согласился и сказал Микеланджело: "Если ты его закопаешь в землю и потом отошлешь в Рим, подделав под старого, я уверен, что он сойдет там за древнего и ты выручишь за него гораздо больше, чем если продашь его здесь".
Благодаря истории этой известность Микеланджело стала такова, что он тут же был вызван в Рим. Художник столь редкостного дарования оставил достойную о себе память в городе, столь знаменитом, изваяв мраморную, целиком круглую скульптуру с оплакиванием Христа, которая по ее завершении была помещена в соборе св. Петра в капеллу Девы Марии, целительницы лихорадки, там, где раньше был храм Марса. В это творение Микеланджело вложил столько любви и трудов, что только на нем (чего он в других своих работах больше не делал) написал он свое имя вдоль пояса, стягивающего грудь Богоматери; вышло же это так, что однажды Микеланджело, подойдя к тому месту, где помещена работа, увидел там большое число приезжих из Ломбардии, весьма ее восхвалявших, и когда один из них обратился к другому с вопросом, кто же это сделал, тот ответил: "Наш миланец Гоббо". Микеланджело промолчал, и ему показалось по меньшей мере странным, что его труды приписываются другому. Однажды ночью он заперся там со светильником, прихватив с собой резцы, и вырезал на скульптуре свое имя. В своей Пьета (Оплакивании) Микеланджело обратился к теме, которая до той поры всегда связывалось с идеей искупления. Теперь же двадцатитрехлетний художник, напротив, предложил невиданное ранее изображение Мадонны с мертвым Сыном. У нее юное лицо, но это не признак возраста, она дана как бы вне времени. Слова Вазари о "божественной красоте" произведения должны быть поняты в возможно более буквальном смысле, для того чтобы в максимальной степени постичь смысл этой скульптуры. Микеланджело убеждает самого себя и нас в божественной природе и божественном значении изображенных фигур, сообщая им совершенную красоту в соответствии с человеческими критериями прекрасного и именно поэтому красоту божественную. Здесь явлено не столько страдание как условие искупления, но, скорее, красота как последствие его обретения.
Четвертого августа 1501 года, после нескольких лет гражданской смуты, во Флоренции была провозглашена республика. Кое-кто из друзей его написал ему из Флоренции, чтобы он приезжал туда, ибо не следует упускать мрамор, лежавший испорченным в попечительстве собора. Богатая корпорация торговцев шерстью дала мастеру заказ на создание скульптуры Давида. Микеланджело порывает с традиционным способом трактовки образа Давида. Он не изобразил победителя с головой гиганта у ног и крепким мечом в руке, а представил юношу в ситуации, которая предшествует столкновению, возможно, как раз в момент, когда тот чувствует замешательство своих соплеменников перед поединком и издали различает Голиафа, насмехающегося над его народом. Художник придал его фигуре совершеннейший контрапост, как в самых прекрасных изображениях греческих героев. Когда статуя была закончена, комиссия, состоящая из видных горожан и художников, решила установить ее на главной площади города, перед Палаццо Веккио. Это был первый случай со времени античности, то есть более чем за тысячу лет, появления монументальной статуи обнаженного героя в публичном месте. Это могло произойти благодаря удачному совпадению двух обстоятельств: во-первых, умения художника создать для жителей коммуны символ ее наиболее высоких политических идеалов и, во-вторых, способности сообщества горожан понять мощь этого символа. Его желание защитить свободу своего народа отвечало в этот момент самому возвышенному стремлению флорентийцев.
Захотелось и его другу Аньоло Дони, флорентийскому гражданину, сильно увлекавшемуся собиранием красивых вещей, как старых, так и новых художников, получить какую-либо работу Микеланджело; поэтому тот начал писать для него тондо с Богоматерью, которая держит на руках и протягивает, стоя на обоих коленях, младенца принимающему его Иосифу; здесь Микеланджело выражает в повороте головы матери Христовой и в глазах ее, устремленных на высшую красу сына, свое чудесное удовлетворение и волнение, испытываемое ею, когда она сообщает это святейшему старцу, который берет его на руки с такой же любовью, нежностью и почтением, как это отличнейшим образом видно по его лицу, даже если особенно его не разглядывать. Но так как этого Микеланджело было недостаточно, чтобы показать в еще большей степени величие своего искусства, он на фоне этого произведения написал много обнаженных тел - опирающихся, стоящих прямо и сидящих, и всю эту вещь он отделал так тщательно и так чисто, что из всех его живописных работ на дереве, а их немного, она справедливо считается самой законченной и самой прекрасной.
В 1504 году, после того как был закончен Давид, республика сделала Микеланджело новый крупный заказ. Ему поручили написать на левой стене большого Зала Совета флорентийского Палаццо Синьории сцену Битвы при Кашине; на правой стене предполагалось поместить Битву при Ангиари, на которую еще в 1503 году получил заказ Леонардо да Винчи. Для этого Микеланджело получил помещение в больнице красильщиков при Сант Онофрио и принялся там за огромнейший картон, потребовав, однако, чтобы никто его не видел. Он заполнил его обнаженными телами, купающимися в жаркий день в реке Арно, но в это мгновение раздается в лагере боевая тревога, извещающая о вражеском нападении; и в то время как солдаты вылезают из воды, чтобы одеться, рукой Микеланджело было показано, как одни вооружаются, чтобы помочь товарищам, другие застегивают свой панцирь, многие хватаются за оружие и бесчисленное множество остальных, вскочив на коней, уже вступает в бой. Там же были многие фигуры, объединенные в группы и набросанные различными манерами: одна очерченная углем, другая нарисованная штрихами, а иная оттушеванная и высветленная белилами - так хотелось ему показать все, что он умел в этом искусстве. Потому-то поражались и изумлялись художники, видя, какого предела достигло искусство, показанное им Микеланджело на этом листе. Картон этот стал школой художников...
Наряду с этими большими предприятиями флорентийские годы принесли Микеланджело серию частных заказов.
После Оплакивания Христа, флорентийского гиганта и картона слава Микеланджело стала такова, что в 1503 г., когда после смерти папы Александра VI был избран Юлий II (а Микеланджело тогда было около двадцати девяти лет), он с большим почтением был приглашен Юлием II для работы над его гробницей. Со времен античности на Западе не воздвигалось ничего подобного для отдельного человека. Всего же в работу эту входило сорок мраморных статуй, не считая разных историй, путтов и украшений, всей порезки карнизов и других архитектурных обломов. Он закончил и мраморного Моисея высотой в пять локтей, и со статуей этой не может по красоте сравниться ни одна из современных работ. Рассказывают, что, когда Микеланджело над ней еще работал, прибыл водой остальной мрамор, предназначавшийся для названной гробницы и остававшийся в Карраре, и был перевезен к остальному на площадь св. Петра; а так как доставку следовало оплатить, Микеланджело отправился, как обычно, к папе; но так как в тот день Его Святейшество был занят важными делами, относившимися к событиям в Болонье, он воротился домой и расплатился за мрамор собственными деньгами, полагая, что Его Святейшество тотчас же даст на этот счет распоряжение. На следующий день он опять пошел поговорить с папой, но, когда его не впустили, так как привратник заявил, что ему следует запастись терпением, ибо ему приказано не впускать его, один епископ сказал привратнику: "Да ты разве не знаешь этого человека?" - "Слишком хорошо его знаю, - ответил привратник, - но я здесь для того, чтобы исполнять приказания начальства и папы". Микеланджело этот поступок не понравился, и так как ему показалось, что это было совсем не похоже на то, как с ним бывало раньше, он, разгневанный, заявил папским привратникам, что если он впредь понадобится Его Святейшеству, пусть ему скажут, что он куда-то уехал. Вернувшись же в свою мастерскую, он в два часа ночи сел на почтовых, приказав двум своим слугам распродать все домашние вещи евреям и затем следовать за ним во Флоренцию, куда он уезжает. Прибыв в Поджибонси, флорентийской области, он остановился, почувствовав себя в безопасности. Но не прошло много времени, как прибыло туда пять посыльных с письмами от папы, чтобы вернуть его обратно. Но, несмотря на просьбы и на письмо, в котором ему было приказано под страхом немилости возвратиться в Рим, он ничего не хотел и слышать. Лишь уступая просьбам посыльных, он написал наконец несколько слов в ответ Его Святейшеству, что он просит прощения, но возвратиться к нему не собирается, ибо он выгнал его как какого-нибудь бродягу, чего он за верную службу не заслуживал, и что папа может где-нибудь еще поискать для себя слугу.
Но вскоре папа, возможно, озабоченный отсутствием подходящего места для гробницы, загорелся еще более грандиозным проектом - перестройкой собора Святого Петра. Поэтому он на время отказался от предшествующих замыслов.
В 1508 году мастер, наконец, возвратился в Рим, но не получил возможности заняться гробницей. Его Святейшество не настаивал на завершении своей гробницы, говоря, что строить гробницу при жизни - дурная примета и значит накликать себе смерть. Его ожидал еще более ошеломляющий заказ: в память Сикста, дяди Его Святейшества, расписать потолок капеллы, выстроенной во дворце Сикстом. А Микеланджело хотелось закончить гробницу, и работа над потолком капеллы казалась ему большой и трудной: имея в виду малый свой опыт в живописи красками, он пытался всякими путями свалить с себя эту тяжесть. Видя, что Его Святейшество упорствует, Микеланджело решил, наконец, за это взяться. До 31 октября 1512 года Микеланджело написал на своде Сикстинской капеллы более трехсот фигур.
Вся композиция этого произведения состоит из шести распалубков по сторонам и по одному в каждой торцовой стене; на них он написал сивилл и пророков; в середине же - от сотворения мира до потопа и опьянения Ноя, а в люнетах - всю родословную Иисуса Христа. Творение это принесло искусству живописи столько помощи и света, что смогло осветить весь мир, на протяжении стольких столетий пребывавший во тьме. Ныне же пусть поражается всякий, сумевший разглядеть в нем мастерство в фигурах, совершенство ракурсов, поразительнейшую округлость контуров обладающих грацией и стройностью, и проведенных с той прекрасной соразмерностью, какую мы видим в прекрасных обнаженных телах, которые, дабы показать крайние возможности и совершенство искусства, он писал в разных возрастах, различными по выражению и по формам как лиц, так и очертаний тел, и членам которых он придавал и особую стройность и особую полноту, как это заметно в их разнообразных красивейших позах, причем одни сидят, другие повернулись, третьи же поддерживают гирлянды из дубовых листьев и желудей, входящих в герб и в эмблему папы Юлия и напоминающих о том, что время его правления было золотым веком, ибо тогда еще не ввергнута была Италия в несчастия и беды, терзавшие ее позднее. А между ними расположены медали с историями из Книги царств, выпуклыми и словно вылитыми из золота и бронзы.
Весть об открытии капеллы распространилась по всему свету, и со всех сторон сбегались люди; и одного этого было достаточно, чтобы они, остолбеневшие и онемевшие, в ней толпились.
Между тем после завершения капеллы он с охотой взялся за гробницу, чтобы без стольких помех довести ее на этот раз до конца, но всегда получал от нее впоследствии больше неприятностей и затруднений, чем от чего-либо другого, но всю свою жизнь и на долгое время прослыл, так или иначе, неблагодарным по отношению к тому папе, который так ему покровительствовал и благоволил. Итак, возвратившись к гробнице, он работал над ней беспрерывно, приводя в то же время в порядок рисунки для стен капеллы, однако судьбе не угодно было, чтобы этот памятник, начатый с таким совершенством, так же был и закончен, ибо приключилась в то время смерть папы Юлия, а потому работа эта была заброшена из-за избрания папы Льва X, который, блиставший предприимчивостью и мощью не меньше Юлия, пожелал оставить у себя на родине, ибо он был первым первосвященником, оттуда происходившим, на память о себе и божественном художнике, своем согражданине, такие чудеса, какие могли быть созданы лишь таким величайшим государем, как он. И посему, так как он распорядился, чтобы фасад Сан Лоренцо во Флоренции, церкви, выстроенной семейством Медичи, был поручен Микеланджело, это обстоятельство и стало причиной того, что работа над гробницей Юлия осталась незаконченной. На протяжении понтификата Льва Х политические превратности не оставляли Микеланджело. Во-первых, папа, семья которого была враждебна семейству делла Ровере, препятствовал продолжению работы над гробницей Юлия II, с 1515 года занимая художника проектированием, а с 1518 - осуществлением фасада церкви Сан Лоренцо. В 1520 году, после бесполезных войн, папа вынужден был отказаться от строительства фасада и, в свой черед, поручил Микеланджело воздвигнуть рядом с Сан Лоренцо Капеллу Медичи, а в 1524 году заказал соорудить Библиотеку Лауренциана. Но реализация этих проектов также прервалась на год, когда в 1526 году Медичи были изгнаны из Флоренции. Для Флорентийской республики, провозглашенной теперь уже в последний раз, Микеланджело, выступая в роли начальника укреплений, поспешил выполнить именно планы новых укреплений, но предательство и политические интриги способствовали возвращению Медичи, и его проекты остались на бумаге.
Кончина Льва привела в такое смятение художников и искусство и в Риме и во Флоренции, что при жизни Адриана VI Микеланджело оставался во Флоренции и занимался гробницей Юлия. Но когда умер Адриан и папой был избран Климент VII, стремившийся в искусствах архитектуры, скульптуры и живописи оставить по себе славу, в степени не меньшей, чем Лев и другие его предшественники, Микеланджело был вызван в Рим папой.
Папа задумал расписать стены Сикстинской капеллы, в которой Микеланджело расписал потолок его предшественнику Юлию II. Клименту хотелось, чтобы на этих стенах, а именно на главной из них, там, где алтарь, был написан Страшный суд, так чтобы можно было показать на этой истории все, что было в возможностях искусства рисунка, а на другой стене, напротив, приказано было над главными дверями показать, как был изгнан с небес Люцифер за свою гордыню и как были низвергнуты в недра ада все ангелы, согрешившие вместе с ним. Много лет спустя обнаружилось, что Микеланджело делал наброски и различные рисунки для этого замысла, причем по одному из них была написана фреска в римской церкви Тринита одним сицилийским живописцем, который много месяцев служил у Микеланджело, растирая ему краски.
После смерти Климента VII Микеланджело решил, ибо по-иному поступить он не мог, пойти на службу папы Павла.
Страшный Суд. Это произведение было заказано папой Климентом VII незадолго до кончины. Наследовавший ему Павел III Фарнезе побудил Микеланджело спешно выполнить эту роспись, самую обширную и пространственно единую во всем столетии. Первое впечатление, которое мы получаем, стоя перед Страшным Судом, это ощущение, что перед нами поистине космическое событие. В центре него мощная фигура Христа.
Однако здесь, представив себе весь ужас этого дня, он изображает, к еще большей муке неправедно живших, все орудия страстей Иисуса Христа, заставляя несколько обнаженных фигур поддерживать в воздухе крест, столб, копье, губку, гвозди и венец в различных и невиданных движениях, с большими трудностями доведенных им до конечной легкости. Там и Богоматерь, которая, плотно завернувшись в плащ, слышит и видит весь этот ужас. Они с Сыном окружены бесчисленным множеством фигур пророков, апостолов, где выделяются Адам и св. Петр, которые, как полагают, изображены там: первый как зачинатель рода людского, второй же как основатель христианской религии. Под Христом св. Варфоломей, показывающий содранную с него кожу. Там же обнаженная фигура св. Лаврентия, а также множество святых, удостоившихся вечного блаженства в награду за их деяния. У ног Христа семь ангелов, описанных евангелистом св. Иоанном, которые, трубя в семь труб, призывают на суд, в числе других два ангела, у каждого из которых в руках книга жизней; и тут же, по замыслу, который нельзя не признать прекраснейшим, мы видим на одной из сторон семь смертных грехов, которые в обличье дьяволов дерутся и увлекают в ад стремящиеся к небу души. Не преминул он показать миру, как во время воскресения мертвых последние снова получают свои кости и свою плоть из той же земли и как при помощи других живых они возносятся к небу, откуда души, уже вкусившие блаженство, спешат к ним на помощь.
Помимо красоты необыкновенной в творении этом видно такое единство живописи и ее выполнения, что кажется, будто написано оно в один день, причем такой тонкости отделки не найдешь ни в одной миниатюре. Трудился он над завершением этого творения восемь лет и открыл его в 1541 году, в день Рождества, поразив и удивив им весь Рим, более того - весь мир.
Папа Павел Ш приказал построить на том же этаже капеллу, именуемую "Паолиной", решив, чтобы Микеланджело написал в ней две истории на двух больших картинах; на одной из них он написал Обращение св. Павла, на другой - Распятие св. Петра. Микеланджело достиг совершенства в своем искусстве собственными силами, ибо здесь нет ни пейзажей, ни деревьев, ни построек. Это были последние живописные работы, написанные им в семидесятипятилетнем возрасте.
В 1546 году художнику были доверены наиболее значительные в его жизни архитектурные заказы. Для папы Павла III он закончил Палаццо Фарнезе (третий этаж дворового фасада и карниз) и спроектировал для него новое убранство Капитолия, материальное воплощение которого продолжалось, однако, достаточно долго. Но, безусловно, наиболее важным заказом, препятствовавшим ему вплоть до самой смерти вернуться в родную Флоренцию, было для Микеланджело его назначение главным архитектором собора Святого Петра. Убедившись в таком доверии к нему и вере в него со стороны папы, Микеланджело, дабы показать свою добрую волю, пожелал, чтобы в указе было объявлено, что он служит на строительстве из любви к Богу и без какого-либо вознаграждения. Он в полнейшем сознании составил завещание, состоящее из трех слов: душу свою отдавал в руки Господа, тело земле, а имущество ближайшим родственникам, наказав своим близким напомнить ему о страстях господних, когда будет он отходить от сей жизни. И так 17 февраля 1563 года, по флорентийскому исчислению (что по римскому было бы в 1564 году), Микеланджело ушел из жизни. Талант Микеланджело был признан еще при жизни, а не после смерти, как это со многими бывает; ибо мы видели, что первосвященники Юлий II, Лев X, Климент VII, Павел III и Юлий III, Павел IV, и Пий IV всегда хотели видеть его при себе, а также, как известно, и Сулейман - повелитель турок, Франциск Валуа - король французский, Карл V - император. Венецианская синьория и герцог Козимо Медичи - все они с почетом награждали его только ради того, чтобы пользоваться его великим талантом, а это выпадает на долю только тех людей, которые обладают великими достоинствами. Но к таким он и принадлежал, ибо все знали и все видели, что все три искусства достигли в нем такого совершенства, какого не найдешь ни у древних, ни у новых людей за многие и многие годы. Воображением он обладал таким и столь совершенным и вещи, представлявшиеся ему в идее, были таковы, что руками осуществить замыслы столь великие и потрясающие было невозможно, и часто он бросал свои творения, более того, многие уничтожал; так, известно, что незадолго до смерти он сжег большое число рисунков, набросков и картонов, созданных собственноручно, чтобы никто не смог увидеть трудов, им преодолевавшихся, и то, какими способами он испытывал свой гений, дабы являть его не иначе, как совершенным. И пусть никому не покажется странным, что Микеланджело любил одиночество, как человек, влюбленный в свое искусство, которое требует, чтобы человек был предан ему целиком и только о нем и размышлял; и необходимо, чтобы тот, кто хочет им заниматься, избегал общества, ибо тот, кто предается размышлениям об искусстве, одиноким и без мыслей никогда не остается, те же, кто приписывают это в нем чудачествам и странностям, заблуждаются, ибо, кому желательно работать хорошо, тому надлежит удалиться от всех забот, так как талант требует размышлений, уединении и покоя, а не мысленных блужданий.
Микеланджело Буонарроти (Michelangelo Buonarroti) (1475-1564 гг.), итальянский скульптор, живописец, архитектор, поэт. Выдающийся мастер эпохи Ренессанса <#"70" src="doc_zip2.jpg" /> <#"70" src="doc_zip3.jpg" /> <#"70" src="doc_zip4.jpg" /> <#"justify">
Надгробие Джулиано Медичи
микеланджело скульптор гуманистический возрождение
Michelangelo Buonarroti
.03.1475 Капрезе Микеланджело под Ареццо - 18.02.1564 Рим
Из истории живописи:
Возрождение <#"justify">Фрески Сикстинского плафона (1508-12) - самый грандиозный из осуществленных замыслов Микеланджело. Отвергнув предложенный ему проект с фигурами 12 апостолов в боковых частях свода и с орнаментальным заполнением его основной части, Микеланджело разработал собственную программу росписей, до сих пор вызывающую различные толкования. Роспись громадного свода, перекрывающего обширную (40,93 х 13,41 м) папскую капеллу, включает в себя 9 больших композиций в зеркале свода на темы книги Бытия - от "Сотворения мира" до "Всемирного потопа", 12 огромных фигур сивилл и пророков в боковых поясах свода, цикл "Предки Христа" в распалубках и люнетах, 4 композиции в угловых парусах на темы чудесного избавления иудейского народа. Десятки величественных персонажей, населяющих этот грандиозный универсум, наделенные титаническим обликом и колоссальной духовной энергией, являют необыкновенное богатство сложнейших, пронизанных мощным движением жестов, поз, контрапостов, ракурсов.
Теги: Микеланджело Буонарроти Реферат Культурологияdodiplom.ru
Микеланджело (1475-1564) - несомненно один из наиболее вдохновенных художников в истории искусства и, наравне с Леонардо Да Винчи, наиболее мощная фигура итальянского высокого возрождения. Как скульптор, архитектор, живописец и поэт, Микеланджело оказал огромное влияние на своих современников и на последующее Западное искусство вообще.
Он считал себя флорентийцем - хотя родился 6 марта 1475 года в маленькой деревне Капрезе около города Ареццо. Микеланджело глубоко любил свой город, его искусство, культуру и пронес эту любовь до конца своих дней. Он провел большую часть зрелых лет в Риме, работая по заказам римских пап; однако оставил завещание, в соответствие с которым тело его было погребено во Флоренции, в прекрасной гробнице в церкви Санта Кроче.
Отец Микеланджело, должностное лицо во Флоренции, звался Лодовико Буонаротти. Он был связан с правящим семейством Медичи, при помощи которых ему удалось устроить 13-летнего сына учеником в мастерскую живописца Доменико Гирландайо. После того, как приблизительно в течение приблизительно двух лет Микеланджело изучал скульптуру в школе скульптуры в садах Медичи, он был приглашен в дом Лоренцо Де Медичи, прозванного Великолепным. Там он имел возможность познакомиться с молодым представителями семейства Медичи, двое из которых позже стал римскими папами ( Лев X и Климент VII ). Он также познакомился с таким гуманистами как Марсилио Фичино и поэт Анджело Полициано, часто посещавшими дом Медичи. К этому периоду могут быть отнесены по меньшей мере две дошедшие до наших дней скульптурные работы Микеланджело, которому еще не исполнилось и шестнадцати - Битва Геркулеса с кентаврами и Мадонна на лестнице (1489-92, Дворец Буонаротти, Флоренция ). В них видно наличие собственного скульптурного стиля юного художника.
Патрон и постоянный заказчик Микеланджело Лоренцо Великолепный умер в 1492 году; два года спустя художник на время перебрался в Болонью, где в 1494 и 1495 он выполнил несколько мраморных статуй для Алтаря Сан Доменико в Церкви Сан Доменико.
Микеланджело тогда поехал в Рим, где он смог исследовать многие недавно раскопанные древние статуи и руины. Скоро он создал первую крупномасштабную скульптуру - Вакха более чем в натуральную величину (1496-98, Барджелло, Флоренция ). Один из выполненных сделанных скульптором работ на языческий, а не на Христианский сюжет, конкурировала с античной скульптурой - самая высокая марка восторга в Риме эпохи Возрождения.
Примерно в то же время Микеланджело выполнил мраморную скульптуру Пиета (Оплакивание Христа) (1498-1500), которая до сих пор находится в первоначальном месте - в Соборе Св. Петра. Это одна из наиболее известных работ в истории мирового искусства. Пиета была, вероятно, закончен Микеланджело прежде, чем ему исполнилось 25 лет. Это -единственная работа, которую он подписал. Молодая Мария изображена с мертвым Христом на коленях - образ, заимствованный из североевропейского искусства. Взгляд Марии не настолько печален, насколько торжественен. Это высшая точка творчества молодого Микеланджело.
Не менее значимой работой молодого Микеланджело стало гигантское (4.34 м) мраморное изображение Давида (( Академия, Флоренция), выполненное между 1501 и 1504, после возвращения во Флоренцию. Герой Ветхого Завета изображен Микеланджело в виде красивого, мускулистого, обнаженного юноши, который с тревогой смотрит вдаль, как будто оценивая своего врага - Голиаф, с которым ему предстоит биться. Живое, напряженное выражение лица Давида характерно для многих работ Микеланджело - это признак его индивидуальной скульптурной манеры. Давид, наиболее известная скульптура Микеланджело, стала символом Флоренции и первоначально была помещена на Пьяцца делла Синьория перед Палаццо Веккьо, флорентийской ратушей. Этой статуей Микеланджело доказал своим современникам, что он не только превзошел всех современных ему художников, но также мастеров античности.
Одновременно с работой над статуей Давида Микеланджело получил возможность доказать свой талант живописца - ему была заказана фреска "Битва при Кашине" для Зала Пятиста Палаццо Веккьо. Одновременно Леонардо Да Винчи должен был написать вторую фреску для того же зала - "Сражение при Ангиари". Ни тот, ни другой художник не закончили своей работы - они остановились на стадии картонов - подготовительных изображений в натуральную величину. Микеланджело создал ряд обнаженных и одетых фигур в самых разнообразных позах и положениях. Картоны "Битвы при Кашине" - прелюдия к его следующему произведению, росписи свода Сикстинской Капеллы в Ватикане.
В 1505 году Микеланджело был вызван в Риму к Римскому Папе Юлию II для выполнения двух заказов. Наиболее важной была фресковая роспись свода Сикстинской Капеллы. Работая лежа на высоких лесах прямо под потолком, Микеланджело в период с 1508 по 1512 год создал самые прекрасные иллюстрации к некоторым библейским сказаниям. На своде папской часовни он изобразил девять сюжетов из Книги Бытия, начиная с Отделения Света от Тьмы и включая Создание Адама, Создание Евы, Искушение и Грехопадение Адама и Евы, и Вселенский потоп. Вокруг основных картин чередуются изображения пророков и сивилл на мраморных тронах, другие старозаветные персонажи и праотцы Христа.
Для подготовки к этой великой работе Микеланджело выполнил огромное количество эскизов и картонов, на которых изобразил фигуры натурщиков в самых разных позах. Эти царственные, могущественные образы доказывают мастерское понимание художником человеческой анатомии и движения, что дало толчок новому направлению в западно-европейском искусстве.
Еще до того, как в 1505 году Микеланджело было поручено папой Юлием II расписать свод Сикстинской Капеллы, он получил от того же Юлия II заказ на создание для него гробницы, которая должна была стать самым великолепным из всех надгробных памятников Христианских времен. Располагаться гробница должна была в строящемся тогда новом Соборе Св. Петра. Микеланджело с энтузиазмом принялся за эту работу, которая должна была включать более чем 40 фигур. Он проводил месяцы в карьерах, чтобы получить необходимый каррарский мрамор.
Однако, ввиду нехватки средств, Римский папа приказал ему отложить работу над гробницей и выполнить сначала роспись свода Сикстинской Капеллы. Когда Микеланджело вернулся к работе над гробницей, он повторно разработал проект, пытаясь сделать его как можно менее дорогостоящим. Он выполнил некоторые скульптуры для гробницы, и в первую очередь самую прекрасную - Моисея ( приблизительно 1515 ). Моисей должен был стать центром композиции нового проекта. Сейчас эта статую находится в римской церкви Святого Петра в веригах. Мускулистый патриарх с тревожным взглядом сидит в неглубокой нише. В руках его - скрижали с Десятью Заповедями. Его длинная борода струится между могучих пальцев. Он смотрит вдаль, как бы общаясь с Богом.
Две других превосходных статуи, Скованный пленник и Смерть Раба (обе ок. 1510-13 ) находятся в Лувре, Париж. Они демонстрируют подход Микеланджело к скульптуре. По его мнению, фигуры просто заключены внутри мраморного блока, и задача художника - освободить их, удалив избыток камня.
Часто Микеланджело оставлял скульптуры незаконченными - либо потому, что они становились не нужны, либо просто потому, что они теряли для художника свой интерес.
Проект гробницы Юлия II требовал архитектурной проработки, но серьезная работа Микеланджело на архитектурном поприще началась только в 1519 году, когда ему был заказан фасад Библиотеки Св. Лаврентия во Флоренции, куда художник снова вернулся (проект этот так и не был осуществлен). В 1520-х годах он также разработал и изящный входной зал Библиотеки, примыкающий к церкви Сан Лоренцо. Сооружения эти были закончены только через несколько десятилетий после смерти автора.
Микеланджело, приверженец республиканской фракции, участвовал в 1527-29 годах в войне против Медичи. В круг его обязанностей входили строительство и реконструкция фортификационных укреплений Флоренции.
Прожив во Флоренции в течение довольно длительного периода, Микеланджело выполнил между 1519 и 1534 годами заказ семейства Медичи на возведение двух гробниц в новой ризнице церкви Сан Лоренцо. В зале с высоким купольным сводом художник воздвиг у стен две великолепные усыпальницы, предназначенные для Лоренцо Де Медичи, герцога Урбино и для Джулиано Де Медичи, герцога Немурского. Две сложных могилы задумывались как представление противоположных типов: Лоренцо - личность, заключенная сама в себе, человек задумчивый, замкнутый; Джулиано, наоборот, активный, открытый. Над могилой Лоренцо скульптор поместил аллегорические скульптуры Утра и Вечера, а над могилой Джулиано - аллегории Дня и Ночи. Работа над гробницами Медичи продолжалась и после того, как в 1534 году Микеланджело возвратился в Рим. Больше он никогда не бывал в своем любимом городе.
Страшный суд
С 1536 по 1541 год Микеланджело работал в Риме над росписью алтарной стены Сикстинской капеллы в Ватикане. Самая большая фреска Эпохи Возрождения изображает день Страшного суда.
Христос, с огненной молнией в руке, неумолимо разделяет всех жителей земли на спасенных праведников, изображенных в левой части композиции, и грешников, спускающихся в Дантов ад (левая часть фрески). Строго следуя собственной традиции, Микеланджело изначально нарисовал все цифры обнаженными, но десятилетием позже какой-то художник-пуританин "одел" их, поскольку культурный климат стал более консервативным. Микеланджело оставил на фреске собственный автопортрет - его лицо с легкостью угадывается на коже, содранной со Св. Мученика Апостола Варфоломея.
Хотя в этот период Микеланджело имел и другие живописные заказы, как, например, роспись капеллы Св. Апостола Павла (1940), в первую очередь он старался отдавать все силы архитектуре.
Капитолийский холм
В 1538-1539 годах Микеланджело был составлен план реконструкции зданий, расположенных на Капитолийском холме - в самом сердце Рима. План Микеланджело не был полностью реализован до конца 1550-х годов, а работы продолжались вплоть до начала 17-ого столетия.
На вершине Капитолийского холма великий мастер решил устроить площадь овальной формы, в центре которой должна была находиться античная бронзовая конная скульптура Императора Марка Аврелия. Для Палаццо деи Консерватори он спроектировал новый фасад, гармонирующий с остальными зданиями, расположившимися на площади, одновременно сохранив традиционную римскую монументальность.
Купол Собора Св. Петра
В 1546 году Микеланджело был назначен главным архитектором строящегося Собора Св. Петра в Ватикане. Здание было построено согласно плану Донато Браманте, но Микеланджело в конечном счете стал ответственным за сооружение алтарной абсиды и за разработку инженерного и художественного решения купола собора. Завершение строительства Собора Св. Петра стало высшим достижением флорентийского мастера в области архитектуры.
В течение своей длинной жизни Микеланджело был близким другом принцев и римских пап, от Лоренцо Де Медичи до Льва X, Климента VIII, и Пия III, а также многих кардиналов, живописцев и поэтов. Характер художника, его жизненную позицию трудно однозначно понять через его произведения - настолько они разнообразны. Разве что в поэзии, в собственных стихах Микеланджело чаще и глубже обращался к вопросам творчества и своего места в искусстве. Большое место в его стихах отведено тем проблемам и затруднениям, с которыми ему пришлось столкнуться в своей работе, и личным отношениям с наиболее видными представителями той эпохи.
Один из известнейших поэтов Эпохи Возрождения Лодовико Ариосто написал эпитафию для этого известного художника:
" Микеле больше чем смертный, он - божественный ангел. "
Действительно, эпитет "божественный" часто употребляется в отношении Микеланджело из-за его абсолютно неординарных талантов. Два поколения итальянских живописцев и скульпторов следовали его приемам обработки человеческой фигуры: Рафаэль, Аннибале Карраччи, Понтормо, Россо Фиорентино, Себастиано дель Пьомбо и Тициан. Его купол Собора Св. Петра стал символом власти, а также моделью для куполов в западно-европейской и даже американской архитектуре - достаточно сравнить его с куполом Капитолия в Вашингтоне.
nreferat.ru
План:
Введение
I. Творчество и биография
Заключение
Список использованной лирературы
Введение
Микеланджело Буонаротти (1457 — 1564), итальянский скульптор, живописец, архитектор, поэт. С наибольшей силой выразил глубоко человечные, полные героического пафоса идеалы Высокого Возрождения, а также трагическое ощущение кризиса гуманистичес-кого миропонимания в период Позднего Возрождения. Монументаль-ность, пластичность и драматизм образов, преклонение перед человеческой красотой появились уже в ранних произведениях (“Оплакивание Христа”, 1498 — 1501; “Давид”, 1501 — 1504; картон “Битва при Кашине”, 1504 — 1505). Роспись свода Сикстинской капеллы в Ватикане (1508 — 1512), статуя “Моисей” (1515 — 1516) утверждают физическую и духовную красоту человека, его безграничные творческие возможности. Трагические ноты, вызванные кризисом ренессансных идеалов, звучат в ансамбле Новой сакристии церкви Сан-Лоренцо во Франции (1520 — 1534), во фреске “Страшный суд” (1536 — 1541) на алтарной стене Сикстинской капеллы, в поздних вариантах “Оплакивания Христа” (около 1550 — 1555) и другие. В архитектуре Микеланджело господствует пластическое начало, динамический контраст масс (библиотека Лауренциана во Франции, 1523 — 1534). С 1546 руководил строительством собора святого Петра, созданием ансамбля Капитолия в Риме. Поэзия Микеланджело отличается глубиной мысли и высоким трагизмом.
I. Творчество и биография
Микеланджело, как и Леонардо, провел юные годы во Флоренции. Он обладал страстным темпераментом, был неуживчив, горяч, но искренен т прямодушен. Молодым человеком он сблизился с кружком гуманистов при дворе Лоренцо Медичи. Здесь он заразился восторгом к древности, услышал об учении Платона. Впоследствии на него произвело впечатление народное движение, возглавляемое Савонаролой. В лице Микеланджело выступил мастер, который поры-вы своего творческого воображения оплодотворял философскими раздумиями. Он был всегда художником-гражданином. Всю свою жизнь он воспевал в искусстве творческую мощь человека, с оружием в руках защищал свободу родного народа.
В своем юношеском произведении — в рельефе “Битва” — он пробует силы в передаче страстного движения и достигает огромной пластической силы в отдельных фигурах. Тридцати лет он создает своего гиганта “Давида” (1503), выставленного на городской площади в качестве защитника города. Молодой мастер сумел преодолеть технические трудности о обработке огромной глыбы камня. Правда, выполнение отличается некоторой сухостью. Но уже в этом обнаженном великане, какого не знал ни античный миф, ни средневековая легенда, проявляется жажда величественного, которая толкала Микеланджело покинуть Флоренцию ради Рима, где его ждали большие заказы, покровитель и слава (1505).
Папа Юлий II, деятельный, воинственный, честолибивый, в сущности светский государь на троне наместника Петра, разгадал в Микеланджело мастера огромного творческого размаха. Главной работой Микеланджело в Риме была гробница Юлия, которая, по мысли художника, была задумана во славу не столько Юлия, сколько идеального героя эпохи, его доблести и посвященного величия. Предполагалось, что огромное сооружение будет украшать сорок фигур, каждая из них больше человеческого роста. Сам художник без помощи учеников и каменотесов собирался выполнить это сооружение. Мастер Возрождения состязался со средневековьем, которое только силами поколений и в течении столетий возводило свои соборы.
Гробница осталась незаконченной. Но фигуры пленников и Моисея позволяют догадаться о величавых масштабах всей гробницы. Моисей (1516, Сан Пьетро ин Винколи) представлен как могучей старец с огромными космами бороды. Современники говорили, что одной этой статуи достаточно, чтобы увековечить Юлия II. Волевое напряжение достигает здесь высшей степени. Еще не бывало, чтобы памятник, увековечивающий смерть, украшала статуя, исполненная такой жизненной силы. В самом построении фигуры заключено сильное движение. В ней нет ни одного спокойного члена или мускула. Мастер смело откинул плащ с правого колена пророка и оставил обнаженными его руки с вздувшимися мускулами и жилами.
В отличие от несколько суховатого в подробностях Моисея более гибкий характер носит выполнение статуй пленников Лавра и Флорентийской академии. Микеланджело затрагивает здесь тему человеческого создания, которую его предшественники воплощали в образе пронзенного стрелами Себастьяна. Древняя скульптурная группа Лаокоона, открытая о эти годы в Риме, также могла послужить ему прототипом, хотя в понимании трагического мастер Возрождения шел дальше античного художника.
В истории скульптуры творчество Микеланджело, этого прирожденного скульптора, занимает выдающееся положение. Древ- нейшие статуи Египта и ранней Греции были рассчитаны на восприятие спереди и в профиль. Многие статуи были задуманы как бы вне расчета на определенную точку зрения, настолько в них преобладает почти воспринимаемый объем. В греческой классике разобщенность профиля т фаса стирается. В сущности, только здесь можно говорить о точках зрения в скульптуре, но они служат всегда выявлению чего-то одного, единого при всем многообразии его проявлений. “Давид” Донателло может быть обойден со всех сторон; в частности, его голова особенно выигрывает в профиль. Это произведение Донателло следует считать одной из первых круглых статуй Возрождения. Однако лишь у Микеланджело, особенно в его пленниках, сознательная скульптурная разработка нескольких точек зрения служит средством многообразной и даже противоречивой характеристики человека. В его умирающем пленнике с лицевой стороны сильнее заметна устойчивость корпуса, так как видна опорная нога, а обе руки образуют подобие ромба. С правой стороны сильнее заметна изломанность корпуса, неровность планов, энергичнее кажется согнутая нога и его закинутая рука.
Работая над гробницей папы Юлия II, Микеланджело самолично следил за добычей мрамора в Каррарских горах. Обдумывая свои замыслы среди горных массивов, он, видимо, переживал счастливейшие мгновения жизни. Здесь в нем родилась дерзкая мысль изваять из огромной скалы колосса. Привычка мыслить как скульптор стала его второй природой. Недаром в своих сонетах он уподоблял любовь усилиям скульптора освободить образ живого, прекрасного человека из бесформенной мертвой материи. В этом, возможно, сказались осколки неоплатонизма. Но Микеланджело с таким упоением отдавался этой борьбе с камнем (работе, которую Леонардо считал ниже достоинства художника), что отступал от платонических воззрений. Мир, создаваемый Микеланджело, немыслим вне материи, вне камня, люди его, как живые, деятельные личности, живут в неустанной борьбе.
Некоторые из пленников Микеланджело (Флоренция, Академия) остались как бы незаконченными. Формы только в самых общих чертах намечены в камне, поверхность камня изрыта параллельными ложбинками, проведенными троянкой. В этой неоконченности мастер видел свои преимущества. Образ приобретает большую глубину, внутреннюю значительность. Живое тело как бы на глазах у зрителя возникает из массы камня, и его радует, что он мысленно вместе с художником побеждает мертвую материю и участвует в рождении живого человеческого образа.
Гробница Юлия осталась незаконченной, как и большинство других крупных произведений Микеланджело. Зато его Сикстинский плафон (1508 — 1512) дает представление о широте его творческих замыслов. Микеланджело, сам, без посторонней помощи, трудился над ним в течение четырех лет. При помощи стенописи плоский потолок был превращен им в архитектурный косяк с отдельными картинами, обрамленными обнаженными юношескими телами, так называемыми пленниками.
Главные фрески Сикстинскоко плафона передают библейскую легенду, начиная с первых дней творения и кончая потопом. Но легенда служила Микеланджело лишь поводом, чтобы создать поэму о творческой мощи человека, хвалу созидательным усилиям героев. В образе седобородого Саваофа, сотворившего весь мир земных существ, Микеланджело, следуя за неоплатониками, представил подобие художника, воплощение творческой мысли человека.
В одной из фресок Микеланджело этот старец, окруженный юными спутниками, стремительно несется по простору неба. Огромный плащ образует вокруг него подобие паруса. Древний миф о человеке, покорившем воздушную стихию, приобретает здесь художественную наглядность. В этом образе, созданном лишь через два десятилетия после “Рождения Венеры” Боттичелли, Микеланджело сообщает полету небывалую силу и стремительность. На пригорке представлен полулежащий обнаженный мужчина. Его мускулы развиты, но он еще не вполне владеет своим телом. Старец несется мимо него и касается рукой его пальца. Словно электрическая искра пробегает через обе фигуры: единая трепетная волна объединяет тело летящего Саваофа с сотворенным им человеком. Благородство человека, которое средневековые мастера и даже Джотто видели только в любви и покорности, проявляется здесь в гордой красоте человеческого тела. В XV веке человек нуждался в известном оправдании, чтобы предстать обнаженным. У Микеланджело нагота, как и у древних, становится естественным состоянием людей.
В своей жизни Микеланджело мыслит как скульптор: для него почти не существует цвета, он говорит языком объемных линий. В рисунках его речь особенно лаконична. В фигуре изгоняемого из рая Адама обозначен только его жест отстранения, выразительность этого жеста не уступает зарисовкам Леонардо. Но Леонардо занимают в человеке его аффекты, и он передает их во всей их сложности и разнообразии. Микеланджело привлекают главным образом жесты, выражающие нравственную силу человека, порывы его воли и страсти. В одном только движении тела и рук Адама, отстраняющего от себя ангела, выражено и его самосознание, и обреченность, и мужество, и готовность сносить свое горе, и всепобеждающая сила его телесной красоты.
Женщина, которая в античности представлялась как богиня любви, в средневековье преимущественно как мать, у Микеланджело обретает свое человеческое достоинство. В этом отношении Микеланджело идет сходным путем с Леонардо, создателем Джоконды. Но в женщине Леонардо преобладает интеллектуальная проницательность; наоборот, Микеланджело в сивиллах подчеркивает их мощь, неукротимое бунтарство, вдохновенную прозорливость. В голове Евы из “Искушения змия” творческий опыт Микеланджело как скульптора ясно сказался в смелом ракурсе, какого до него никто не решался передать. Тело предстоит зрителю не в его спокойном виде, а во всей сложности его противоречивых устремлений. В откинутой назад голове Евы, в направлении ее взгляда, в изгибе ее могучей шеи, в набегающих друг на друга контурах выражено, что она всем своим существом обращена к соблазнителю-змею, протягивающему ей яблоко. Контурные линии отличаются особенной напряженностью своего ритма. В них заключено много движения, они приобретают огромную формообразующую силу.
Образам Саваофа, первых людей и пленников Микеланджело противополагает на краях плафона образы мыслителей, мудрецов, прорицателей, сивилл и пророков. Они составляют естественное дополнение к действующим людям, как хор в греческой трагедии дополняет речи героев. Они полны силы и волнения, но многие из них погружены в раздумье, охвачены сомнениями, порой настоящим отчаянием. На плечах Иеремии лежит бремя его тяжелых жизненных невзгод, несчастья родного народа, горести мира. Едва ли не впервые раздумье, печаль человека получили в этих фресках такое возвышенное выражение.
Для современников решающей датой конца гуманизма было так называемое “сакко ди Рома”, грабеж Рима вторгшимися с севера войсками германского императора Карла V (1527). Итальянцы вспоминали при этом о раграблении древнего Рима варварами. Вскоре после этого во Флоренции вспыхнуло восстание республиканцев против Медичи, поддержанных Габсбургами. Настроения этих лет выразил в своем творчестве Микеланджело главным образом в гробнице Медичи (1524 — 1534).
Скульптурное убранство капеллы было посвящено безвременно погибшим Лоренцо и Джулиано Медичи, от которых многие ждали спасения Италии от иноземцев. В отличии от гробницы Юлия, исполненной веры в бессмертие героя, гробница Медичи проникнута скорбным разочарованием, мыслью о бренности земного. Активный борец за свободу Флоренции, Микеланджело был вынужден подчиниться сильному врагу, но в душе не мог смириться, подавить в себе горькое возмущение. Недаром своей “Ночи” он впоследствии приписывал желание остаться камнем, “когда кругом позор и унижение”. У него самого вырываются слова отчаяния:
В плену таком, в таком Унынье, с обманчивой мечтой,
С душою под ударом, божественные образы ваять!
В отличии от гробницы XV века с мирно дремлющими умершими, в надгробиях Медичи умершие представлены сидящими в нишах: Джулиано исполнен готовности к действию, Лоренцо сидит в глубоком раздумье. Под ними — саркофаги, на которых аллегории четырех времен дня возлежат в направленных позах. Внизу всю композицию должны были замыкать еще по две фигуры аллегорий рек. Надгробия образуют как бы два парадных фасада дворцовых зданий
Архитектурная композиция капеллы Медичи носит беспокойный, напряженный характер. Сравнительно небольшим саркофагам проти-востоят ложные окна второго яруса большего масштаба. Простенки между окнами так тесно заполнены парными пилястрами, что окна кажутся стиснутыми. Пилястры эти выступают вперед, карниз над ними раскрепован, но сами пилястры не так свободно развиты, как полуколонны у Браманте. На окнах лежат лучковые фронтоны, им противостоят на аттике гирлянды.
В развитии взаимоотношений скульптуры и архитектуры капелла Медичи означает важную ступень. В античности фигуры фронтонов легко и свободно входят в архитектуру, в готике архитектура как бы обрастает скульптурными телами. Статуи, которые в XV веке ставятся в ниши, обретают в них свою естественную пространственную среду. В капелле Медичи скульптурные Фигуры образуют пирамидальные группы, но фигуры герцогов, венчающие пирамиды, поставлены в нишах и вместе с тем несколько выпирают из них. Фигуры времен дня еще сильнее выходят в перед: они слишком велики для саркофагов, вынуждены делать усилие, чтобы не скатиться с них, и вместе с тем они скованны, распластанны, не могут разогнуть свои члены. Нужно сравнить фигуру “Ночи” с Адамом, и мы заметим, что фигура Адама хотя и бездыханна, но силы вливаются в его тело. Наоборот, в фигуре “Ночи” кажется, что силы покинули могучее тело, она дремлет неспокойным сном, тревожимая странными сновидениями.
Сходное выражение напряжения сказывается и в других произведениях Микеланджело. Перестроенная им площадь Капитолия с водруженной в центре ее древней конной статуей Марка Аврелия кажется Скованной боковыми дворцами с их большим объединяющим два этажа орденом (начало 1546 года). В огромной композиции на алтарной стене Сикстинской каппеллы мастер представил “Страшный суд” (1534 — 1541). Смятение и волнение пробегают через многолюдные толпы обнаженных людей. Они словно наступают на фигуру гневного бога, который поднятой десницей напрасно силится их остановить. Тела правидников и грешников, вздымаясь к небу и низвергаясь в преисподнюю, образуют огромный венок — наглядное выражение судьбы человека, подвластного неотвратимому року. В последние годы жизни Микеланджело готов был разочароваться в своих делах. В одном из сонетов мастер говорит об отречении от искусства. Несмотря на это, он до конца дней не бросал резца.
На протяжении своей долголетней жизни Микеланджело брался за такие грандиозные художественные задачи, ставил себе целью выразить такое небывалое душевное напряжение или страстный порыв в человеческой фигуре, что ни его темпераметра, ни пластического чутья не хватало, чтобы избежать впечатления мучительного напряжения, насилия над камнем, выстраданного и потому не радующего глаз совершенства. Это бросается в глаза в тех случаях, когда мастер стремился к полной отточенности форм (“Христос”, Рим, Санта Мария сопра Минерва) или ставил свои фигуры в особенно сложные позы (“Победа”, Флоренция, плаццо Веккио).
Микеланджело создавал свои лучшие, совершеннейшие произведения, когда несбыточные задачи не выводили его из душевного равновесия, когда болезненно страстное влечение к идеальному не заглушало в нем привязанности к земному миру, не нарушало чувстве меры. Прирожденное дарование скульптора не покидало мастера до конца его дней. Именно в посленний его период самыми скупыми средствами, обобщенной обработки камня он достигал особенно величавого впечатления и глубокого выражения. В одном из поздних своих произведений, “Пьета Ронданини” (Милан, замок Сфорца), Микеланджело как бы возвращается к старым простым мотивам и формам мредневекового искусства. Мария кладет руку на плече своего сына и горестно склоняет над ним голову. В отличие от более ранних работ Микеланджело, в этой нет и следов того глубокого знания человеческого тела, тонкости лепки и совершенства выполнения, которым поражают ранние работы художника. Все передано только в самых общих чертах, только намечено в камне. Но в одном сопоставлении фигур и голов матери и сына выражена глубочайшая трагедия человеческого существования. Здесь нет и следа патетики, напряжения, которые раньше давали о себе знать у Микеланджело. Камень живет и дышит, сквозь его оболочку угадывется живое тело, глубокое чувство любви и нежности женщины к своему сыну.
В старости Микеланджело отдавал свои главные силы работе над недостроенным из-за смерти Браманте собором святого Петра (начат с 1546 года). Вопреки предложениям некоторых приемников Браманте, Микеланджело придерживался центральнокупольного решения. Но спокойное равновесие масс Браманте претворяется им в более напряженное господство купола над маленькими примкнувшими к нему куполами. Он объединяет два нижних этажа большим орденом, которому отвечает мощь купола; третий ярус приобрел значение тяжелого аттика. Сам купол несколько более вытянут кверху; на нем сильно подчеркнуты нервюры; парные колоны, членящие барабан, вывступают, как вздувшиеся мышцы архитектурного тела.
Заключение
Восточная часть собора до сих пор сохраниля величественные формы, которые ей придал Микеланджело. Здесь напряженный диссонанс капеллы Медичи, сухость и диссонанс ее форм превращаются в композицию можных объемов, нарастающих масс и плавного парения, в образ величавого подъема. Купол святого Петра осеняет своим силуэтом понораму Рима. Он служил прообразом для зодчих XVII — XVIII веков, многие архитектурные приемы Микеланджело стали достоянием потомства. Но ни один из архитекторов позднего времени не достиг равной сосредоточенности, мощи, героизма. Свидетель глубоких перемен в художественной жизни Италии, Микеланджело до конца своих дней оставался человеком Возрождения.
Список использованной литературы:
М. В. Алпатов “Всемирная история искусств”, т. II, М.-Л.,1949
М. В. Алпатов, Н. Н. Ростовцев, М. Г. Неклюдова Искусство, М., 1969
www.ronl.ru
План:
Введение
I. Творчество и биография
Заключение
Список использованной лирературы
Введение
Микеланджело Буонаротти (1457 - 1564), итальянский скульптор, живописец, архитектор, поэт. С наибольшей силой выразил глубоко человечные, полные героического пафоса идеалы Высокого Возрождения, а также трагическое ощущение кризиса гуманистичес-кого миропонимания в период Позднего Возрождения. Монументаль-ность, пластичность и драматизм образов, преклонение перед человеческой красотой появились уже в ранних произведениях (“Оплакивание Христа”, 1498 - 1501; “Давид”, 1501 - 1504; картон “Битва при Кашине”, 1504 - 1505). Роспись свода Сикстинской капеллы в Ватикане (1508 - 1512), статуя “Моисей” (1515 - 1516) утверждают физическую и духовную красоту человека, его безграничные творческие возможности. Трагические ноты, вызванные кризисом ренессансных идеалов, звучат в ансамбле Новой сакристии церкви Сан-Лоренцо во Франции (1520 - 1534), во фреске “Страшный суд” (1536 - 1541) на алтарной стене Сикстинской капеллы, в поздних вариантах “Оплакивания Христа” (около 1550 - 1555) и другие. В архитектуре Микеланджело господствует пластическое начало, динамический контраст масс (библиотека Лауренциана во Франции, 1523 - 1534). С 1546 руководил строительством собора святого Петра, созданием ансамбля Капитолия в Риме. Поэзия Микеланджело отличается глубиной мысли и высоким трагизмом.
I. Творчество и биография
Микеланджело, как и Леонардо, провел юные годы во Флоренции. Он обладал страстным темпераментом, был неуживчив, горяч, но искренен т прямодушен. Молодым человеком он сблизился с кружком гуманистов при дворе Лоренцо Медичи. Здесь он заразился восторгом к древности, услышал об учении Платона. Впоследствии на него произвело впечатление народное движение, возглавляемое Савонаролой. В лице Микеланджело выступил мастер, который поры-вы своего творческого воображения оплодотворял философскими раздумиями. Он был всегда художником-гражданином. Всю свою жизнь он воспевал в искусстве творческую мощь человека, с оружием в руках защищал свободу родного народа.
В своем юношеском произведении - в рельефе “Битва” - он пробует силы в передаче страстного движения и достигает огромной пластической силы в отдельных фигурах. Тридцати лет он создает своего гиганта “Давида” (1503), выставленного на городской площади в качестве защитника города. Молодой мастер сумел преодолеть технические трудности о обработке огромной глыбы камня. Правда, выполнение отличается некоторой сухостью. Но уже в этом обнаженном великане, какого не знал ни античный миф, ни средневековая легенда, проявляется жажда величественного, которая толкала Микеланджело покинуть Флоренцию ради Рима, где его ждали большие заказы, покровитель и слава (1505).
Папа Юлий II, деятельный, воинственный, честолибивый, в сущности светский государь на троне наместника Петра, разгадал в Микеланджело мастера огромного творческого размаха. Главной работой Микеланджело в Риме была гробница Юлия, которая, по мысли художника, была задумана во славу не столько Юлия, сколько идеального героя эпохи, его доблести и посвященного величия. Предполагалось, что огромное сооружение будет украшать сорок фигур, каждая из них больше человеческого роста. Сам художник без помощи учеников и каменотесов собирался выполнить это сооружение. Мастер Возрождения состязался со средневековьем, которое только силами поколений и в течении столетий возводило свои соборы.
Гробница осталась незаконченной. Но фигуры пленников и Моисея позволяют догадаться о величавых масштабах всей гробницы. Моисей (1516, Сан Пьетро ин Винколи) представлен как могучей старец с огромными космами бороды. Современники говорили, что одной этой статуи достаточно, чтобы увековечить Юлия II. Волевое напряжение достигает здесь высшей степени. Еще не бывало, чтобы памятник, увековечивающий смерть, украшала статуя, исполненная такой жизненной силы. В самом построении фигуры заключено сильное движение. В ней нет ни одного спокойного члена или мускула. Мастер смело откинул плащ с правого колена пророка и оставил обнаженными его руки с вздувшимися мускулами и жилами.
В отличие от несколько суховатого в подробностях Моисея более гибкий характер носит выполнение статуй пленников Лавра и Флорентийской академии. Микеланджело затрагивает здесь тему человеческого создания, которую его предшественники воплощали в образе пронзенного стрелами Себастьяна. Древняя скульптурная группа Лаокоона, открытая о эти годы в Риме, также могла послужить ему прототипом, хотя в понимании трагического мастер Возрождения шел дальше античного художника.
В истории скульптуры творчество Микеланджело, этого прирожденного скульптора, занимает выдающееся положение. Древ- нейшие статуи Египта и ранней Греции были рассчитаны на восприятие спереди и в профиль. Многие статуи были задуманы как бы вне расчета на определенную точку зрения, настолько в них преобладает почти воспринимаемый объем. В греческой классике разобщенность профиля т фаса стирается. В сущности, только здесь можно говорить о точках зрения в скульптуре, но они служат всегда выявлению чего-то одного, единого при всем многообразии его проявлений. “Давид” Донателло может быть обойден со всех сторон; в частности, его голова особенно выигрывает в профиль. Это произведение Донателло следует считать одной из первых круглых статуй Возрождения. Однако лишь у Микеланджело, особенно в его пленниках, сознательная скульптурная разработка нескольких точек зрения служит средством многообразной и даже противоречивой характеристики человека. В его умирающем пленнике с лицевой стороны сильнее заметна устойчивость корпуса, так как видна опорная нога, а обе руки образуют подобие ромба. С правой стороны сильнее заметна изломанность корпуса, неровность планов, энергичнее кажется согнутая нога и его закинутая рука.
Работая над гробницей папы Юлия II, Микеланджело самолично следил за добычей мрамора в Каррарских горах. Обдумывая свои замыслы среди горных массивов, он, видимо, переживал счастливейшие мгновения жизни. Здесь в нем родилась дерзкая мысль изваять из огромной скалы колосса. Привычка мыслить как скульптор стала его второй природой. Недаром в своих сонетах он уподоблял любовь усилиям скульптора освободить образ живого, прекрасного человека из бесформенной мертвой материи. В этом, возможно, сказались осколки неоплатонизма. Но Микеланджело с таким упоением отдавался этой борьбе с камнем (работе, которую Леонардо считал ниже достоинства художника), что отступал от платонических воззрений. Мир, создаваемый Микеланджело, немыслим вне материи, вне камня, люди его, как живые, деятельные личности, живут в неустанной борьбе.
Некоторые из пленников Микеланджело (Флоренция, Академия) остались как бы незаконченными. Формы только в самых общих чертах намечены в камне, поверхность камня изрыта параллельными ложбинками, проведенными троянкой. В этой неоконченности мастер видел свои преимущества. Образ приобретает большую глубину, внутреннюю значительность. Живое тело как бы на глазах у зрителя возникает из массы камня, и его радует, что он мысленно вместе с художником побеждает мертвую материю и участвует в рождении живого человеческого образа.
Гробница Юлия осталась незаконченной, как и большинство других крупных произведений Микеланджело. Зато его Сикстинский плафон (1508 - 1512) дает представление о широте его творческих замыслов. Микеланджело, сам, без посторонней помощи, трудился над ним в течение четырех лет. При помощи стенописи плоский потолок был превращен им в архитектурный косяк с отдельными картинами, обрамленными обнаженными юношескими телами, так называемыми пленниками.
Главные фрески Сикстинскоко плафона передают библейскую легенду, начиная с первых дней творения и кончая потопом. Но легенда служила Микеланджело лишь поводом, чтобы создать поэму о творческой мощи человека, хвалу созидательным усилиям героев. В образе седобородого Саваофа, сотворившего весь мир земных существ, Микеланджело, следуя за неоплатониками, представил подобие художника, воплощение творческой мысли человека.
В одной из фресок Микеланджело этот старец, окруженный юными спутниками, стремительно несется по простору неба. Огромный плащ образует вокруг него подобие паруса. Древний миф о человеке, покорившем воздушную стихию, приобретает здесь художественную наглядность. В этом образе, созданном лишь через два десятилетия после “Рождения Венеры” Боттичелли, Микеланджело сообщает полету небывалую силу и стремительность. На пригорке представлен полулежащий обнаженный мужчина. Его мускулы развиты, но он еще не вполне владеет своим телом. Старец несется мимо него и касается рукой его пальца. Словно электрическая искра пробегает через обе фигуры: единая трепетная волна объединяет тело летящего Саваофа с сотворенным им человеком. Благородство человека, которое средневековые мастера и даже Джотто видели только в любви и покорности, проявляется здесь в гордой красоте человеческого тела. В XV веке человек нуждался в известном оправдании, чтобы предстать обнаженным. У Микеланджело нагота, как и у древних, становится естественным состоянием людей.
В своей жизни Микеланджело мыслит как скульптор: для него почти не существует цвета, он говорит языком объемных линий. В рисунках его речь особенно лаконична. В фигуре изгоняемого из рая Адама обозначен только его жест отстранения, выразительность этого жеста не уступает зарисовкам Леонардо. Но Леонардо занимают в человеке его аффекты, и он передает их во всей их сложности и разнообразии. Микеланджело привлекают главным образом жесты, выражающие нравственную силу человека, порывы его воли и страсти. В одном только движении тела и рук Адама, отстраняющего от себя ангела, выражено и его самосознание, и обреченность, и мужество, и готовность сносить свое горе, и всепобеждающая сила его телесной красоты.
Женщина, которая в античности представлялась как богиня любви, в средневековье преимущественно как мать, у Микеланджело обретает свое человеческое достоинство. В этом отношении Микеланджело идет сходным путем с Леонардо, создателем Джоконды. Но в женщине Леонардо преобладает интеллектуальная проницательность; наоборот, Микеланджело в сивиллах подчеркивает их мощь, неукротимое бунтарство, вдохновенную прозорливость. В голове Евы из “Искушения змия” творческий опыт Микеланджело как скульптора ясно сказался в смелом ракурсе, какого до него никто не решался передать. Тело предстоит зрителю не в его спокойном виде, а во всей сложности его противоречивых устремлений. В откинутой назад голове Евы, в направлении ее взгляда, в изгибе ее могучей шеи, в набегающих друг на друга контурах выражено, что она всем своим существом обращена к соблазнителю-змею, протягивающему ей яблоко. Контурные линии отличаются особенной напряженностью своего ритма. В них заключено много движения, они приобретают огромную формообразующую силу.
Образам Саваофа, первых людей и пленников Микеланджело противополагает на краях плафона образы мыслителей, мудрецов, прорицателей, сивилл и пророков. Они составляют естественное дополнение к действующим людям, как хор в греческой трагедии дополняет речи героев. Они полны силы и волнения, но многие из них погружены в раздумье, охвачены сомнениями, порой настоящим отчаянием. На плечах Иеремии лежит бремя его тяжелых жизненных невзгод, несчастья родного народа, горести мира. Едва ли не впервые раздумье, печаль человека получили в этих фресках такое возвышенное выражение.
Для современников решающей датой конца гуманизма было так называемое “сакко ди Рома”, грабеж Рима вторгшимися с севера войсками германского императора Карла V (1527). Итальянцы вспоминали при этом о раграблении древнего Рима варварами. Вскоре после этого во Флоренции вспыхнуло восстание республиканцев против Медичи, поддержанных Габсбургами. Настроения этих лет выразил в своем творчестве Микеланджело главным образом в гробнице Медичи (1524 - 1534).
Скульптурное убранство капеллы было посвящено безвременно погибшим Лоренцо и Джулиано Медичи, от которых многие ждали спасения Италии от иноземцев. В отличии от гробницы Юлия, исполненной веры в бессмертие героя, гробница Медичи проникнута скорбным разочарованием, мыслью о бренности земного. Активный борец за свободу Флоренции, Микеланджело был вынужден подчиниться сильному врагу, но в душе не мог смириться, подавить в себе горькое возмущение. Недаром своей “Ночи” он впоследствии приписывал желание остаться камнем, “когда кругом позор и унижение”. У него самого вырываются слова отчаяния:
В плену таком, в таком Унынье, с обманчивой мечтой,
С душою под ударом, божественные образы ваять!
В отличии от гробницы XV века с мирно дремлющими умершими, в надгробиях Медичи умершие представлены сидящими в нишах: Джулиано исполнен готовности к действию, Лоренцо сидит в глубоком раздумье. Под ними - саркофаги, на которых аллегории четырех времен дня возлежат в направленных позах. Внизу всю композицию должны были замыкать еще по две фигуры аллегорий рек. Надгробия образуют как бы два парадных фасада дворцовых зданий
Архитектурная композиция капеллы Медичи носит беспокойный, напряженный характер. Сравнительно небольшим саркофагам проти-востоят ложные окна второго яруса большего масштаба. Простенки между окнами так тесно заполнены парными пилястрами, что окна кажутся стиснутыми. Пилястры эти выступают вперед, карниз над ними раскрепован, но сами пилястры не так свободно развиты, как полуколонны у Браманте. На окнах лежат лучковые фронтоны, им противостоят на аттике гирлянды.
В развитии взаимоотношений скульптуры и архитектуры капелла Медичи означает важную ступень. В античности фигуры фронтонов легко и свободно входят в архитектуру, в готике архитектура как бы обрастает скульптурными телами. Статуи, которые в XV веке ставятся в ниши, обретают в них свою естественную пространственную среду. В капелле Медичи скульптурные Фигуры образуют пирамидальные группы, но фигуры герцогов, венчающие пирамиды, поставлены в нишах и вместе с тем несколько выпирают из них. Фигуры времен дня еще сильнее выходят в перед: они слишком велики для саркофагов, вынуждены делать усилие, чтобы не скатиться с них, и вместе с тем они скованны, распластанны, не могут разогнуть свои члены. Нужно сравнить фигуру “Ночи” с Адамом, и мы заметим, что фигура Адама хотя и бездыханна, но силы вливаются в его тело. Наоборот, в фигуре “Ночи” кажется, что силы покинули могучее тело, она дремлет неспокойным сном, тревожимая странными сновидениями.
Сходное выражение напряжения сказывается и в других произведениях Микеланджело. Перестроенная им площадь Капитолия с водруженной в центре ее древней конной статуей Марка Аврелия кажется Скованной боковыми дворцами с их большим объединяющим два этажа орденом (начало 1546 года). В огромной композиции на алтарной стене Сикстинской каппеллы мастер представил “Страшный суд” (1534 - 1541). Смятение и волнение пробегают через многолюдные толпы обнаженных людей. Они словно наступают на фигуру гневного бога, который поднятой десницей напрасно силится их остановить. Тела правидников и грешников, вздымаясь к небу и низвергаясь в преисподнюю, образуют огромный венок - наглядное выражение судьбы человека, подвластного неотвратимому року. В последние годы жизни Микеланджело готов был разочароваться в своих делах. В одном из сонетов мастер говорит об отречении от искусства. Несмотря на это, он до конца дней не бросал резца.
На протяжении своей долголетней жизни Микеланджело брался за такие грандиозные художественные задачи, ставил себе целью выразить такое небывалое душевное напряжение или страстный порыв в человеческой фигуре, что ни его темпераметра, ни пластического чутья не хватало, чтобы избежать впечатления мучительного напряжения, насилия над камнем, выстраданного и потому не радующего глаз совершенства. Это бросается в глаза в тех случаях, когда мастер стремился к полной отточенности форм (“Христос”, Рим, Санта Мария сопра Минерва) или ставил свои фигуры в особенно сложные позы (“Победа”, Флоренция, плаццо Веккио).
Микеланджело создавал свои лучшие, совершеннейшие произведения, когда несбыточные задачи не выводили его из душевного равновесия, когда болезненно страстное влечение к идеальному не заглушало в нем привязанности к земному миру, не нарушало чувстве меры. Прирожденное дарование скульптора не покидало мастера до конца его дней. Именно в посленний его период самыми скупыми средствами, обобщенной обработки камня он достигал особенно величавого впечатления и глубокого выражения. В одном из поздних своих произведений, “Пьета Ронданини” (Милан, замок Сфорца), Микеланджело как бы возвращается к старым простым мотивам и формам мредневекового искусства. Мария кладет руку на плече своего сына и горестно склоняет над ним голову. В отличие от более ранних работ Микеланджело, в этой нет и следов того глубокого знания человеческого тела, тонкости лепки и совершенства выполнения, которым поражают ранние работы художника. Все передано только в самых общих чертах, только намечено в камне. Но в одном сопоставлении фигур и голов матери и сына выражена глубочайшая трагедия человеческого существования. Здесь нет и следа патетики, напряжения, которые раньше давали о себе знать у Микеланджело. Камень живет и дышит, сквозь его оболочку угадывется живое тело, глубокое чувство любви и нежности женщины к своему сыну.
В старости Микеланджело отдавал свои главные силы работе над недостроенным из-за смерти Браманте собором святого Петра (начат с 1546 года). Вопреки предложениям некоторых приемников Браманте, Микеланджело придерживался центральнокупольного решения. Но спокойное равновесие масс Браманте претворяется им в более напряженное господство купола над маленькими примкнувшими к нему куполами. Он объединяет два нижних этажа большим орденом, которому отвечает мощь купола; третий ярус приобрел значение тяжелого аттика. Сам купол несколько более вытянут кверху; на нем сильно подчеркнуты нервюры; парные колоны, членящие барабан, вывступают, как вздувшиеся мышцы архитектурного тела.
Заключение
Восточная часть собора до сих пор сохраниля величественные формы, которые ей придал Микеланджело. Здесь напряженный диссонанс капеллы Медичи, сухость и диссонанс ее форм превращаются в композицию можных объемов, нарастающих масс и плавного парения, в образ величавого подъема. Купол святого Петра осеняет своим силуэтом понораму Рима. Он служил прообразом для зодчих XVII - XVIII веков, многие архитектурные приемы Микеланджело стали достоянием потомства. Но ни один из архитекторов позднего времени не достиг равной сосредоточенности, мощи, героизма. Свидетель глубоких перемен в художественной жизни Италии, Микеланджело до конца своих дней оставался человеком Возрождения.
Список использованной литературы:
М. В. Алпатов “Всемирная история искусств”, т. II, М.-Л.,1949
М. В. Алпатов, Н. Н. Ростовцев, М. Г. Неклюдова Искусство , М., 1969
superbotanik.net
План:
Вступление.
Биография Микеланджело.
Микеланджело – архитектор.
Микеланджело как скульптор.
Работы Микеланджело в живописи.
Заключение.
Вступление.
Микеланджело Буонаротти – великий флорентийский художник, скульптор, архитектор и поэт. О нем было написано очень много литературы, однако целью моего реферата я не ставила нахождения какого-либо редкого материала, или тем более открытие чего-то нового в творчестве прославленного флорентийца. Эта работа предназначена исключительно для более полного ознакомления с биографией и работами Микеланджело в рамках курса истории мировой художественной культуры.
Основной работой, которую я использовала при написании реферата является перевод книги Дж. Вазари «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих». В силу того, что книга эта была написана современником всех тех людей, о которых она написана, то она является ценным источником не только для рефератов, но и вообще для исторического изучения. О степени же достоверности данного источника может говорить тот факт, что автор этой работы был учеником и другом Микеланджело. Т. е., с одной стороны, конечно, Вазари, лично знавший Микеланджело, мог написать о нем то, что более поздние исследователи знать не могли, но с другой стороны, являясь другом человека, о котором писал, автор мог несколько приукрашать факты в силу субъективности своего взгляда.
Помимо вышеназванной работы я пользовалась «Большой Советской энциклопедией» и несколькими словарями по живописи с целью получения общих сведений относительно творчества Микеланджело Буонаротти. Для более полного освещения деятельности Микеланджело – архитектора мной была использована книга «Сто великих архитекторов», а более подробная информация о росписи Сикстинской капеллы была взята из книги «Сто великих картин». Вся эта литература, конечно, не может претендовать на глубокое искусствоведческое исследование творчества флорентийского мастера, однако для общего ознакомления может быть применима.
Биография Микеланджело.
В понедельник 6 марта 1475 года в небольшом городке Капрезе у подеста (градоправителя) Кьюзи и Капрезе родился ребенок мужского пола. Всемейных книгах старинного рода Буонарроти во Флоренции сохраниласьподробная запись об этом событии счастливого отца, скрепленная егоподписью — ди Лодовико ди Лионардо ди Буонарроти Симони.
Отец отдал сына в школуФранческе да Урбино во Флоренции. Мальчик должен былучиться склонять и спрягать латинские слова у этого первогосоставителя латинской грамматики. Но этот путь несочетался с природными наклонностями Микеланджело: он был чрезвычайно любознателен от природы, но латынь его угнетала. Учение шло все хуже и хуже. Огорченный отец приписывал это лености и нерадению, не веря, конечно, в призвание сына. Он надеялся, что юноша сделает блестящую карьеру, мечтал увидеть его когда-нибудь в высших гражданских должностях.
Но, в конце концов, отец смирился с художественными наклонностями сына и однажды, взяв перо, написал: «Тысяча четыреста восемьдесят восьмого года, апреля 1-го дня, я, Лодовико, сын Лионардо ди Буонарроти, помещаю своего сына Микеланджело к Доменико и Давиду Гирландайо на три года от сего дня на следующих условиях: сказанный Микеланджело остается у своих учителей эти три года, как ученик, для упражнения в живописи, и должен, кроме того, исполнять все, что его хозяева ему прикажут; в вознагражденье за услуги его Доменико и Давид платят ему сумму в 24 флорина: шесть в первый год, восемь во второй и десять в третий; всего 86 ливров».
В мастерской Гирландайо он пробыл недолго, ибо хотел стать ваятелем, и перешел в ученики к Бертольдо, последователю Донателло, руководившему художественной школой в садах Медичи на площади Сан-Марко. Его сразу же заметил Лоренцо Великолепный, оказавший ему покровительство и введший его в свой неоплатонический кружок философов и литераторов. Уже в 1490 году стали говорить об исключительном даровании совсем еще юного Микеланджело Буонарроти. В 1494 году, с приближением войск Карла VIII, он оставил Флоренцию, вернулся в нее в 1495 году. В двадцать один год Микеланджело отправляется в Рим, а затем в 1501 году снова возвращается в родной город.
Основы культуры Микеланджело носили неоплатонический характер. Неоплатонической до конца остается и идейная сущность его деятельности и противоречивой религиозной жизни. Несмотря на учебу у Гирландайо и Бертольдо, Микеланджело можно считать самоучкой. Искусство он воспринимал неоплатонически, как неистовство души. Но источником вдохновения для него, в отличие от Леонардо, служила не природа, а культура как история человеческой духовности, борьбы за спасение души. Он изучает классическое искусство, и некоторые из его творений принимают даже за античные, что служит доказательством его стремления не столько к истолкованию исторической действительности, сколько к овладению ею в целях дальнейшего преодоления.
В 1505 году папа Юлий II вызвал Микеланджело из Флоренции. Дав ему полную свободу и не доверяя своим преемникам, папа решил при жизни создать себе достойную гробницу. Однако проект, задуманный Микеланджело так и не был осуществлен в полном масштабе.
Микеланджело неохотно согласился с данным ему в 1508 году Юлием II поручением расписать свод Сикстинской капеллы. Эта роспись являет собой синтез архитектуры, скульптуры и живописи.
Избрание папой в 1513 году Льва Х из семейства Медичи способствовало возобновлению связи Микеланджело с родным городом. В 1516 году новый папа поручает ему разработать проект фасада церкви Сан-Лоренцо, построенной Брунеллески. Это стало его первым архитектурным заказом. Художник принял его с энтузиазмом. Он пишет, что его будущее творение «своей архитектурой и скульптурой станет зеркалом всей Италии». Но договор был расторгнут, и Микеланджело поручили разработать проект Новой сакристии для церкви Сан-Лоренцо, где собирались поместить гробницы Лоренцо и Джулиано Медичи.
Падение Флорентийской Республики ознаменовало собой самый тревожный период в жизни Микеланджело. По одним источникам он принимал участие в обороне родного города, а после его падения был вынужден сотрудничать с папой из семейства Медичи. По другому мнению, мастер, несмотря на свои твердые республиканские убеждения, не выдержал тревоги перед наступающими событиями: он бежал в Феррару и Венецию (1529), хотел укрыться во Франции. Флоренция объявила его бунтовщиком и дезертиром, но затем простила и предложила вернуться. Скрываясь и переживая огромные мучения, он стал свидетелем падения родного города и лишь позднее робко обратился к папе, который в 1534 году поручил ему закончить роспись Сикстинской капеллы. Речь идет об огромной фреске на алтарной стене.
В 1534 году Микеланджело вернулся в Рим и через два года приступил к созданию своего знаменитого произведения — картины «Страшного суда», законченной им в 1541 году.
Окончив «Страшный суд», Микеланджело достиг вершины славы среди современников. Он забывал обнажить голову перед папой, и папа, по его собственным словам, не замечал этого. Папы и короли сажали его рядом с собой.
В жизни Микеланджело не знал нежной ласки и участия, и это отразилось на его характере. Был момент в юности, когда он грезил о личном счастье и изливал свое стремление в сонетах, но скоро он сжился с мыслью, что оно ему не суждено. Тогда великий художник весь ушел в идеальный мир, в искусство, которое стало его единственной возлюбленной. «Искусство ревниво, — говорит он, — и требует всего человека». «Я имею супругу, которой весь принадлежу, и мои дети — это мои произведения». Большим умом и врожденным тактом должна была обладать та женщина, которая бы поняла Микеланджело.
Он встретил такую женщину, но слишком поздно. Ему было тогда уже шестьдесят лет. Это была Витгория Колонна. Она происходила из старинного и могущественного римского рода. Витгория стала вдовой в тридцать пять лет, когда горячо любимый ею муж маркиз Пескара умер от ран, полученных в битве при Павий. Целых десять лет до встречи с Микеланджело она оплакивала свою потерю, и плодом этих страданий явились стихотворения, создавшие ей славу поэтессы. Она глубоко интересовалась наукой, философией, вопросами религии, политики и общественной жизни. В ее салоне велись живые, интересные беседы о современных событиях, нравственных вопросах и задачах искусства. В ее доме встречали Микеланджело как царственного гостя. Он же, смущаясь оказываемым ему почетом, был прост и скромен, терял всю свою кажущуюся надменность
и охотно беседовал с гостями о разных предметах. Только здесь проявлял художник свободно свой ум и знания в литературе и искусстве.
Любовь его к Виттории была чисто платонической, тем более что и она, в сущности, питала к нему глубокую дружбу, уважение и симпатию, исчерпав в любви к покойному супругу весь пыл женской страсти.
Дружба Виттории Колонны наполнила сердце Микеланджело лучезарным сиянием. С юношеской свежестью выражал он в это время свои чувства в сонетах. В поэзии он не достигает той высоты, как в других искусствах, но все же правы были те, кто назвал его «человеком о четырех душах».
Дружба Виттории Колонны смягчила его сердце, смягчила и тяжелые утраты — сперва потерю отца, потом братьев, из которых остался один Лионард, с ним Микеланджело поддерживал сердечную связь до своей кончины.
Умирая, Микеланджело оставил краткое завещание; как и в жизни, он не любил многословия. «Я отдаю душу Богу, тело – земле, имущество – родным», — продиктовал он друзьям.
Микеланджело умер 18 февраля 1564 года. Тело его погребено в церкви Санта-Кроче во Флоренции.
Микеланджело – архитектор.
Первым опытом Микеланджело Буонаротти в области архитектуры можно считать его работу по созданию гробницы папы Юлия II, которая, к сожалению, так и не была воплощена в полном объеме. Мастер задумал ее как классический «монумент» христианства, как синтез архитектуры и скульптуры. В то же время она должна была представлять собой завершение исторического цикла, начатого святым Петром во времена Римской империи, и утвердить авторитет «духовной империи» в лице папства под властью Юлия II. Папа пришел в восторг от этого проекта, но в силу различных причин все время откладывал его осуществление. После смерти папы начались сложные переговоры с его наследниками. Проект неоднократно менялся и полностью перерабатывался, пока вконец измученный художник, занятый на склоне лет другими заказами, не согласился на уменьшенный вариант гробницы, установленной в церкви Сан-Пьетро ин Винколи. В центре нее помещена статуя Моисея, которую художник задумал и в значительной мере осуществил задолго до того для одного из первых вариантов гробницы для собора Святого Петра.
Следующим контактом творца с элементами архитектуры является одна из наиболее известных его работ: роспись потолка Сикстинской капеллы. Тогда он сам изменил предписанную ему вначале программу, которая не отличалась такой тематической сложностью и обилием фигур, как осуществленная им роспись. Впервые теологическая программа принадлежит самому художнику, впервые архитектура в живописи играет роль не только обрамления, а составной части всей росписи, имеющей собственное значение. Впервые все изобразительные элементы сливаются в единое целое, продиктованное синтезом архитектуры, живописи и скульптуры.
Микеланджело задается целью сформировать архитектурную структуру капеллы, но вместо того, чтобы развивать ее снизу вверх с помощью системы иллюзорных опор, он налагает ее сверху, превращая таким образом свод, небо в доминанту архитектурного пространства. Небо здесь – не бесконечное пространство, выходящее за пределы земного горизонта, а смысловое пространство, идеальное место генезиса идей и исторического начала.
В 1516 году новый папа Лев X поручает Микеланджело Буонаротти разработать проект фасада церкви Сан-Лоренцо, построенной Брунеллески. Этот заказ художник принял его с энтузиазмом. Он пишет, что его будущее творение «своей архитектурой и скульптурой станет зеркалом всей Италии». Итак, художник собирался создать нечто подобное гробнице Юлия II, соединив воедино скульптуру и архитектуру, с той только разницей, что здесь архитектуре должно было принадлежать господствующее место. Он задумывает двухъярусный фасад как пластически проработанную плоскость, в которой скульптуры должны быть «включены» в глубокие ниши. Но договор был расторгнут, и Микеланджело поручили разработать проект Новой сакристии для церкви Сан-Лоренцо, где собирались поместить гробницы Лоренцо и Джулиано Медичи. И снова (как и в гробнице Юлия II) главной темой является смерть, а главной задачей — соединение архитектуры и скульптуры. Для гробницы Юлия II Микеланджело брал за образец памятники античности, собираясь соорудить монументальный мавзолей в виде мощного пластического целого, включенного в большое архитектурное пространство. Здесь же он намечает противоположное решение: архитектурное пространство не заполнено, а скульптуры «включены» в стены.
Как и Брунеллески, он задумывает сакристию в виде пустого кубического пространства, ограниченного перспективно построенной структурой, спроецированной на стены и прорисованной темными пилястрами, карнизами и арками, помещенными на белых стенах. Кубическое пространство, освещенное мягким светом, падающим из окон купола и светового фонаря, является, по замыслу Микеланджело, символом потустороннего мира, конечного освобождения духа от власти материи.
Смысл и значение микеланджеловской композиции состоят в противоборстве двух реальностей — природы и духа. Рисунок арок, четкое пропорциональное расположение карнизов и пилястр идеально выражают замысел художника: чистая форма должна обладать силой, чтобы противодействовать напору эмпирической реальности, природе. Поэтому геометрические членения стен обретают пластическую рельефность, структурные связки соединяются друг с другом, образуя прочный каркас. На стенах интеллектуальные истины и природные сущности как бы сталкиваются друг с другом как две противоположные силы, обретающие на мгновенье равновесие. Ограниченные темными пилястрами, арками и карнизами мраморные белые поверхности стен здесь наполнены светом. Именно свет является господствующим мотивом, ибо неоплатоническое пространство — это прежде всего свет.
То, что стены символизируют границу между земным и потусторонним миром, подтверждается также четырьмя статуями, помещенными на саркофагах: «День», «Ночь», «Утро», «Вечер». Это образы времени.
С осуществлением этого замысла Микеланджело окончательно отходит от своего идеала «монумента», то есть от главного мотива своего культа античности. Читальный зал и вестибюль библиотеки Лауренциана послужили отправным пунктом для архитектуры маньеризма, то есть такой архитектуры, которая не стремилась к имитации или повторению структуры универсума или к созданию «рационального» образа природы.
Читальный зал библиотеки — это длинное и узкое пространство между белыми стенами, на которых пилястры и карнизы из темного камня образуют прочный каркас, включающий и окна. Стены выступают здесь не столько в роли ограничителя, сколько в роли границы между внешним, естественным пространством и внутренним миром, предназначенным для исследований и размышлений. В это вытянутое строгое помещение попадаешь через вестибюль, где часть пространства занята лестницей, а каркас стен укреплен сдвоенными колоннами, глубоко уходящими в тело стены.
В основание этой структуры положен очень высокий цоколь, колонны же не имеют иной опоры, кроме завитков консолей. Тем самым Микеланджело ясно показывает, что взаимодействие сил идет не сверху вниз, а извне вовнутрь. Об этом говорят и белые стены, выступающие между колонн, словно под напором внешних сил, и ложные окна. Доминирующим мотивом является не равновесие, а сдерживание внешних сил. Переход от вестибюля к залу осуществляется благодаря пластической массе лестницы, врывающейся в помещение вестибюля подобно потоку лавы или морской волны. Ее удерживает балюстрада, играющая роль канала, по которому ступени лестницы устремляются вниз наподобие полноводного потока.
Микеланджело как скульптор.
Там было собрано множество шедевров античного искусства, которыми юный флорентиец восхищался. Его внимание привлекла головка фавна, мастера, работавшие на вилле, подарили ему кусок мрамора, и работа закипела в руках счастливого юноши. Когда работа была почти закончена и маленький художник критически осматривал свою копию, он увидел за собой человека лет 40 , довольно некрасивого, небрежно одетого, который смотрел молча на его работу. Незнакомец положил ему руку на плечо и заметил с легкой улыбкой:
- Ты, верно, хотел изобразить старого фавна, который громко хохочет?
- Без сомнения, это ясно,- отвечал Микеланджело.
- Прекрасно! - вскричал тот смеясь. - Но где же ты видел старика, у которого были бы целы все зубы!
Мальчик покраснел до белков глаз. Как только незнакомец удалился, он выбил ударом резца два зуба из челюсти фавна.
На другой день он не нашел своей работы на прежнем месте и остановился в раздумье. Вчерашний незнакомец появился снова и, взяв его за руку, повел во внутренние покои, где показал ему эту голову на высокой консоле. С тех пор Микеланджело начал жить в доме Лоренцо и учился там скульптуре и живописи.
Прекрасное мраморное изваяние, известное под именем "Пьета", остается до сих пор памятником первого пребывания в Риме и полной зрелости 24-летнего художника. Святая Дева сидит на камне., на коленях ее покоится безжизненное тело Иисуса, снятое с креста. Она поддерживает его рукою . Под влиянием античных произведений Микеланджело отбросил все традиции средних веков в изображении религиозных сюжетов. Телу Христа и всему произведению он дал гармонию и красоту. Не ужас должна была вызывать смерть Иисуса, лишь чувство благоговейного удивления к великому страдальцу. Красота нагого тела много выигрывает благодаря эффекту света и тени, производимому искусно расположенными складками платья Марии. Создавая это произведение, Микеланджело думал о Савонароле, сожженном на костре 23 мая 1498 года в той самой Флоренции, которая так недавно его боготворила, на той площади, где гремели его страстные речи. Эта весть поразила в самое сердце Микеланджело. Холодному мрамору передал он тогда свою горячую скорбь.В лице Иисуса , изображенного художником , находили даже сходство с Савонаролой. Вечным заветом борьбы и протеста, вечным памятником затаенных страданий самого художника осталась Пьета.
Вернувшись в 1501 во Флоренцию, Микеланджело получил от правительства республики заказ на создание 5,5-метровой статуи Давида (1501-04, Академия, Флоренция). Установленная на главной площади Флоренции рядом с ратушей Палаццо Веккио (ныне заменена копией), она должна была стать символом свободы республики. Микеланджело изобразил Давида не в виде хрупкого подростка, попирающего отрубленную голову Голиафа, как это делали мастера 15 в., а как прекрасного, атлетически сложенного гиганта в момент перед сражением, полного уверенности и грозной силы (современники называли ее terribilita - устрашающая).
Микеланджело вернулся во Флоренцию в 1501 году, в тяжелый для города момент. Флоренция изнемогала от борьбы партий, внутренних раздоров и внешних врагов и ждала освободителя. С очень давних лет во дворе Санта Мария дель Фьоре лежала огромная глыба каррарского мрамора, которая предназначалась для колоссальной статуи библейского Давида для украшения купола собора. Глыба имела 9 футов высоты и осталась в первой грубой обработке. Никто не брался завершить статую без надставок. Микеланджело решился изваять цельное и совершенное произведение, не уменьшая его величины, и именно Давида. Микеланджело работал один над своим произведением, да и невозможно было здесь чужое участие - так трудно было рассчитать все пропорции статуи. Художник задумал не пророка , не царя, а юного гиганта в полном избытке молодых сил. В тот момент , когда герой мужественно готовится поразить врага своего народа. Он твердо стоит на земле , отклонившись немного назад, отставив правую ногу для большей опоры, и спокойно намечает взором смертельный удар врагу , в правой руке он держит камень, левой снимает с плеча пращу. В 1503 году 18 мая статуя была установлена на плошади Сеньории, где она простояла более 350 лет. ''Давиду" Микеланджело удивлялись "даже невежды". Однако, гонфалоньер Флоренции Содерини, заметил, осматривая статую, что нос его, кажется, немного велик. Микеланджело взял резец и незаметно немного мраморной пыли и поднялся по лесам. Он сделал вид, что поскоблил мрамор.
- Да, теперь прекрасно! - воскликнул Содерини. - Вы дали ему жизнь!
- Он обязан ею вам, - ответил художник с глубокой иронией.
И, наконец, последней скульптурной работой Микеланджело о которой мне бы хотелось сказать поподробнее является статуя пророка Моисея, изготовленная скульптором для гробницы папы Юлия II. Эта статуя должна была сьать центральной ее фигурой. Ее символический смысл был таков: библейский Моисей - освободитель своего народа из египетской неволи, художник надеялся, что Юлий освободит Италию от завоевателей. Всепоглощающая страсть , нечеловеческая сила напрягают мощное тело героя, на его лице отражаются воля и решительность, страстная жажда действий, взгляд его устремлен в сторону земли обетованной. В олимпийском величии сидит полубог. Мощно опирается одна его рука на каменную скрижаль на коленях, другая покоится здесь же с небрежностью, достойной человека, которому достаточно движения бровей, чтобы заставить всех повиноваться. Как сказал поэт, "пред таким кумиром народ еврейский имел право пасть ниц с молитвой" По словам современников, "Моисей " Микеланджело в самом деле видел Бога.
Работы Микеланджело в живописи.
По характеру своего дарования Микеланджело был прежде всего скульптором, хотя наиболее грандиозные его замыслы были реализованы в живописи. При этом даже в живописи Микеланджело оставался скульптором: для него все совершенство и величие сосредотачивались в человеке, титаничности его облика, духовной силе, пронизывающей жизнь его могучего тела, необычайно богатую пластику движений, сложных поз и контрапостов. Рука скульптора чувствуется у Микеланджело – живописца и в твердости контуров, отчетливости и мощи лепки форм, локальности, а иногда и резкости наложенных большими пластами красок. Сосредотачивая все внимание на человеческой фигуре, мастер предельно лаконично обозначает место действия, пространство не имеет у него самостоятельного значения, формируется вокруг расположенных на первом плане или в неглубокой сценической площадке фигур, определяется их движениями и ракурсами, композиция уподобляется высокому рельефу.
Характерные черты творчества Микеланджело – живописца наметились уже в первых его работах – станковой картине «Мадонна Дони» (1503-1504 г.) и картоне к неосуществленной росписи в флорентийском Палаццо Веккио «Битва при Кашине» (1504-1505 г.), впоследствии погибшем, но известном по копии работы Бастьяно да Сангалло. Но полное выражение они получили в одном из величайших его произведений – росписях плафона Сикстинской капеллы (1508-1512 г.)
Осуществлялась эта роспись следующим образом: Архитектор Донато Браманте (по версии Кондиви), завидуя превосходству Микеланджело, присоветовал папе Юлию II поручить флорентийскому скульптору расписать своды Сикстинской капеллы. Римский папа одобрил затею, призвал к себе Микеланджело и повелел тотчас начинать эту работу.
Все соперники и недоброжелатели злословили по поводу того, что такой труд поручили Микеланджело Буонаротти, которому было тогда всего 33 года — для художника это совсем молодые годы. «Не удастся ему ничего сделать, — говорили они. — Стенная живопись — это нелегкое дело, не справится с ней этот тщеславный молодчик. Вот тогда и будет на нашей улице праздник».
Сам Микеланджело брался за эту работу неохотно, потому что никогда до этого не занимался стенной живописью. Он знал, что роспись свода — дело трудное, всячески старался уклониться от этой работы и предлагал папе поручить это дело Рафаэлю. Но папа решил, что именно Микеланджело должен расписать потолок Сикстинской капеллы, и потому не слушал никаких возражений.
Постройку строительных лесов для росписи потолка папа Юлий II поручил Браманте, но тот подвесил платформу на веревках и во многих местах из-за этого потолок был пробит. Микеланджело долго размышлял, каким же образом будут заделаны эти дыры, когда нужно будет расписывать эти места. Донато Браманте на это ответил, что по-другому сделать было невозможно, а о дырах в потолке можно будет подумать в свое время. Но Микеланджело велел снять эти жалкие сооружения и построил не касающиеся стен подмостки, лежа на которых и приступил к работе.
Он выписал из Флоренции некоторых своих товарищей, которые были более привычны к фресковой живописи, чтобы иметь помощников в таком ответственном предприятии. Хотя некоторые и утверждали, что сделал он это из-за незнания техники фресковой живописи.
Однако Микеланджело остался недоволен работой своих учеников и уничтожил все, что они сделали. По словам его биографа, он сам растирал краски, приготовлял известковый раствор, приходил в капеллу с рассветом и уходил ночью, довольствуясь
лишь легким обедом.
Начатых работ Микеланджело не показывал никому. Но едва лишь он принялся за дело, как чуть было не пришлось отказаться от работы. Еще свежие краски вдруг стали покрываться плесенью, причины которой сначала никто не мог понять. Потом правда, установили, что виной всему стало плохое качество римской извести и что Микеланджело употреблял свой раствор слишком сырым. Когда все было исправлено, он с прежним жаром принялся за дело и в 20 месяцев без всяких препятствий выполнил половину работы.
Но тайна, которою он при этом окружил себя, сильно возбуждала общее любопытство. Микеланджело не желал, чтобы его посещал даже папа. Однако Юлий II был у него несколько раз, и несмотря на свой преклонный возраст, поднимался на леса. 0н был нетерпелив до предела, и постепенно им овладевало все большее нетерпение. Он то и дело требовал, чтобы художник пустил его к себе наверх и показал свою работу. Но и Микеланджело не любил, чтобы ему мешали, поэтому не пускал Юлия II. Иногда папа проникал в капеллу тайком, и тогда Микеланджело бросал сверху доски, которые обращали в бегство взбешенного старика.
Папа хотел безотлагательно разделить со всеми свое удивление и восхищение, и напрасно Микеланджело заверял его, что еще не совсем окончил работу. Юлий II ничего не хотел слышать, и не успела еще улечься пыль от разобранных лесов, как 1 ноября 1509 года капелла была открыта. Весь Рим бросился сюда, все в немом восторге, не исключая бывших завистников и соперников, смиренно склонили головы перед великим гением. Сам папа торжественно отслужил в капелле обедню, где на собравшихся восторженных зрителей смотрели с купола могучие образы библейских пророков и сивилл, Творца в трех моментах создания мира и первых людей, Ноя, патриархов и целого ряда других лиц, причем каждый из них был, словно красивой рамой, окружен особым орнаментом. Успех был громадный, а злые намерения Браманте только послужили к большей славе Микелан-
джело.
По прошествии некоторого времени Микеланджело принялся за роспись второй части свода — более обширной. И на этот раз нетерпение папы было столь велико, что он едва не поссорился с Буонаротти. Микеланджело хотел на несколько дней съездить в родную Флоренцию и пошел просить у папы денег. Но тот спросил: «Когда же ты окончишь мне капеллу?» — «Как успею!» — ответил Микеланджело. «Да я сброшу тебя с подмостков!» — воскликнул вспыльчивый папа и дотронулся до него своим посохом.
И тогда Микеланджело вернулся домой, привел в порядок свои дела и только приготовился уехать, как папа прислал к нему своего любимца Аккурзио с извинениями и пятьюстами дукатами.
«Не мешало бы прибавить фигурам позолоты, — сказал папа, — а то моя капелла покажется очень бедной». — «Те, кого я написал тут, — возразил Микеланджело, — были все люди бедные». И никаких изменений вносить не стал.
«Потоп» является первой композицией, выполненной художником на потолке Сикстинской капеллы. Главной идеей «Потопа» является не всемирная катастрофа, а человек со всеми его сильными и слабыми сторонами. Он показан в бесплодной борьбе со смертью, которая обрушивается на него проливным дождем с хмурого неба. Вся земля покрыта водой, только гребни гор, как маленькие островки, виднеются среди безбрежного океана.
Измученные и объятые ужасом люди с пожитками поднимаются на вершину одного из таких островков в надежде на спасение. Среди них мужчины, женщины и дети. Вот жених на руках несет испуганную невесту; мать, держа на руках малыша, пытается укрыть его от разбушевавшейся стихии; рядом обезумевший от страха юноша, надеясь уцелеть, карабкается на гнущееся под порывами ветра дерево. Среди безбрежного моря воды обезумевшие и озверевшие люди борются за место в уже переполненной лодке.
Справа на скале группа беженцев пытается укрыться от ливня под большим куском холста. В этой группе тоже все по-разному реагируют на происходящее. Муж с женой с покорностью смотрят на подступающую к их ногам воду; юноша, облокотившийся на бочонок, нашел забвение в вине; старик и женщина протягивают руки, чтобы помочь мужчине, несущему на своих плечах безжизненное тело сына.
Вдали виден ковчег, вокруг него тоже бушуют страсти: обезумевшие от страха люди стучат в него кулаками, взывая о помощи и прося пустить их. Микеланджело изображает всех этих людей перед лицом приближающейся смерти, показывая их поведение в зависимости от их душевных сил и качеств. Несмотря на драматичность сюжета, фреска эта не оставляет чувство безнадежности и безысходности, и у зрителя как будто еще остается надежда на спасение отчаявшихся людей.
А дальше расположена фреска «Сотворение Адама. Об этом шедевре искусствовед В.Н. Лазарев писал: «Отправляясь от библейского текста, художник дает совершенно новое претворение. По бесконечному космическому пространству летит Бог-Отец, окруженный ангелами. Позади него развевается огромный, надутый, как парус, плащ, позволивший охватить все фигуры замкнутой силуэтной линией. Плавный полет Творца подчеркнут спокойно скрещенными ногами. Его правая рука, дающая жизнь неодушевленной материи, вытянута. Она почти вплотную прикасается к руке Адама, чье лежащее на земле тело постепенно приходит в движение. Эти две руки, между которыми как бы пробегает электрическая искра, оставляют незабываемое впечатление... Расположив фигуру Адама на покатой поверхности, художник как бы создает у зрителя иллюзию, будто фигура покоится на самом краю земли, за которой начинается бесконечное мировое пространство. И поэтому вдвойне выразительны эти две протянутые навстречу друг другу руки, символизирующие мир земной и мир, астральный. И здесь Микеланджело великолепно использует просвет между фигурами, без которого не было бы ощущения безграничного пространства. В образе Адама художник воплотил свой идеал мужского тела, хорошо развитого, сильного и в то же время гибкого».
Во фреске «Отделение света от тьмы» Бога Саваофа, борющегося с хаосом, Микеланджело наделяет собственной творческой страстью... А потом последовали фрески с библейскими пророками («Пророк Исайя», «Пророк Захария», «Пророк Иона» и др.) и мифологическими сивиллами («Дельфийская сивилла», «Эритрейская сивилла», «Кумекая сивилла» и др.).
Со смертью папы Юлия II Микеланджело потерял своего покровителя, покинул Рим и вернулся во Флоренцию, где на несколько лет забросил живопись и скульптуру.
Новым папой был избран представитель рода Медичи — Климент VII. Во время его понтификатства войска испанского короля Карла V в мае 1527 года захватили и разгромили Рим. Когда весть об этом дошла до Флоренции, Медичи были оттуда изгнаны и была вновь восстановлена республика. Папа же, прежде всего соблюдая интересы своей семьи, срочно примирился с испанцами и подошел к Флоренции, осада которой длилась 11 месяцев. Вынужденная защищаться, Флоренция начала строить форты и башни, для возведения которых Микеланджело рисует планы, Не отказывается он от участия и в самой войне.
Когда же Флоренция пала, папа Климент VII объявил, что забудет об участии скульптора в обороне города в том случае, если Микеланджело немедленно возобновит работы в усыпальнице Медичи при церкви Сан-Лоренцо. Испытывая постоянный страх за участь своей семьи и за свою жизнь, Микеланджело вынужден был на это согласиться.
А потом папа Климент VII пожелал, чтобы Микеланджело заново расписал алтарную стену Сикстинской капеллы сценами «Страшного суда». В 1534 году, почти через четверть века после окончания росписи сикстинского плафона, скульптор приступает к работе над одной из самых грандиозных фресок за всю историю мировой живописи.
Когда Микеланджело свыкся с мыслью, что все-таки придется писать «Страшный суд», когда он очутился наедине с гигантской белой стеной, в которую должен был вдохнуть жизнь, он принялся за работу, хотя в то время был уже далеко не молод. Шесть лет понадобилось великому мастеру, чтобы завершить свое творение. Как и прежде, новый папа, потеряв терпение, явился в капеллу. Вместе с ним пришел и церемониймейстер Бьяджо да Чезена. Ему очень не понравился «Страшный суд», и он приснялся яростно доказывать папе, что Микеланджело поступает неверно, что картина получается непристойная. Выслушав все это, Микеланджело тут же, по горячим следам, нарисовал судью душ Миноса в образе Бьяджо с ослиными ушами. Да Чезена бросился жаловаться папе, но тот не помог ему: так Чезена и остался в аду.
Сцену «Страшного суда» художник трактует как вселенскую, всечеловеческую катастрофу. В этой огромной по масштабу и грандиозной по замыслу фреске нет (да и не могло быть) образов жизнеутверждающей силы, подобных тем, которые были созданы при росписи плафона Сикстинской капеллы. Если раньше творчество Микеланджело было проникнуто верой в человека, верой в то, что он является творцом своей судьбы, то теперь,
расписывая алтарную стену, художник показывает человека беспомощным перед лицом этой судьбы.
Не сразу охватишь взглядом этих бесчисленных персонажей, так и кажется, что во фреске все в движении. Здесь и толпы грешников, которых в неистовом сплетении их тел волокут в подземелье ада; и возносящиеся к небу ликующие праведники; и сонмы ангелов и архангелов; и перевозчик душ через подземную реку Харон, и вершащий свой гневный суд Христос, и пугливо прижавшаяся к нему Дева Мария.
Люди, их поступки и дела, их мысли и страсти — вот что было главным в картине. В толпе низвергаемых грешников оказался и папа Николай III — тот самый, что разрешил продажу церковных должностей.
Микеланджело изобразил всех персонажей нагими, и в этом был глубокий расчет великого мастера. В телесном, в бесконечном разнообразии человеческих поз он, так умевший передавать движения души, через человека и посредством человека изображал всю огромную психологическую гамму обуревавших их чувств. Но изображать нагими Бога и апостолов — для этого в те времена нужна была великая смелость.
Кроме того, понимание «Страшного суда» как трагедии вселенского бытия было непонятно современникам Микеланджело. Это видно из переписки венецианского литератора и памфлетиста Пьетро Аретино с художником. Аретино хотел видеть в «Страшном суде» традиционную средневековую трактовку, то есть изображение Антихриста. Он хотел видеть вихри стихий — огня, воздуха, воды, земли, лики звезд, луны, солнца. Христос, по его мнению, должен был быть во главе сонма ангелов, в то время как у Микеланджело главный герой — человек. Поэтому Микеланджело и ответил, что описание Аретино доставило ему огорчение и изобразить его он не может.
Через несколько веков исследователь итальянского искусства Дворжак, который тоже не воспринимал «Страшный суд» как космическую катастрофу, видел в гигантских изображениях только «ветром закрученную пыль».
Центром композиции является фигура Иисуса Христа, единственно устойчивая и не поддающаяся вихрю движения действующих лиц. Лицо Христа непроницаемо, в карающий жест его руки вложено столько силы и мощи, что он истолковывается толь-
ко как жест возмездия.
В смятении отвернулась Мария, не в силах ничего сделать для спасения человечества. В грозных взглядах апостолов, тесной толпой подступающих к Христу с орудиями пыток в руках, тоже выражено лишь требование возмездия и наказания грешников. Искусствовед В.Н. Лазарев писал о «Страшном суде»: «Здесь ангелов не отличить от святых, грешников от праведников, мужчин от женщин. Всех их увлекает один неумолимый поток движения, все они извиваются и корчатся от охватившего их страха и ужаса... Чем внимательнее вглядываешься в общую композицию фрески, тем настойчивее рождается ощущение, будто перед тобой огромное вращающееся колесо фортуны, вовлекающее в свой стремительный бег все новые и новые человеческие жизни, ни одна из которых не может избегнуть фатума. В таком толковании космической катастрофы уже не остается места для героя и героического деяния, не остается места и для милосердия. Недаром Мария не просит Христа о прощении, а пугливо к нему прижимается, обуреваемая страхом перед разбушевавшейся стихией...
По-прежнему Микеланджело изображает мощные фигуры с мужественными лицами, с широкими плечами, с хорошо развитым торсом, с мускулистыми конечностями. Но эти великаны уже не в силах противоборствовать судьбе. Поэтому искажены гримасами их лица, поэтому так безнадежны все их, даже самые энергичные, движения, напряженные и конвульсивные».
В последний октябрьский день 1541 года высшее духовенство и приглашенные миряне собрались в Сикстинской капелле, чтобы присутствовать при открытии новой фрески алтарной стены. Напряженное ожидание и потрясение увиденным были столь велики, а всеобщее нервное возбуждение так накалило атмосферу, что папа (уже Павел III Фарнезе) с благоговейным ужасом упал перед фреской на колени, умоляя Бога не вспоминать о его
грехах в день Страшного суда.
«Страшный суд» Микеланджело вызвал яростные споры как среди его поклонников, так и среди противников. Еще при жизни художника папа Павел IV, который весьма неодобрительно относился к «Страшному суду», будучи еще кардиналом Караффой, вообще хотел уничтожить фреску, но потом решил «одеть» всех персонажей и приказал обнаженные тела записать драпировкой. Когда Микеланджело узнал об этом, он сказал: «Передайте папе, что это дело маленькое и уладить его легко. Пусть он мир приведет в пристойный вид, а с картинами это можно сделать быстро».
Понял ли папа всю глубину иронической колкости Микеланджело, но соответствующее приказание он отдал. И вновь в Сикстинской капелле были сооружены строительные леса, на которые с красками и кистями взобрался живописец Даниеле да Вольтерра. Он трудился долго и усердно, ведь предстояло пририсовать немало всевозможных драпировок. За свою работу он еще при жизни получил прозвище «брачетоне», которое буквально означает «оштаненный», «исподнишник». С этим прозвищем его имя навсегда осталось связанным в истории.
В 1596 году другой папа (Климент VIII) хотел вообще сбить весь «Страшный суд». Только заступничеством художников из Римской академии Святого Луки удалось убедить папу не совершать столь варварского акта.
Рассмотрение этих двух работ дает представление о трагическом изменениии гуманистических взглядов художника.
Заключение.
Итак, Микеланджело Буонаротти, один из титанов эпохи Возрождения, имел весьма разносторонние таланты. Вряд ли когда-нибудь кто-то рискнет говорить о том, что в какой либо из областей приложения своего мастерства великий флорентиец преуспел больше, нежели в остальных.
Список иллюстраций.
1 – Купол собора св. Петра. 1546 – 1564 г.г.
2 – Интерьер капеллы Медичи в церкви Сан-Лоренцо во Флоренции 1520 – 1534 г.г.
3 – Скульптура «Давид.» Мрамор. 1501 – 1504 г.г.
4 – «Пророк Даниил». Фрагмент росписей потолка Сикстинской капеллы в Ватикане. 1508 – 1512 г.г.
Список использованной литературы.
1) "500 мастеров зарубежной классики. Энциклопедия". Под ред. В. Д. Синюкова и М. И. Андреева. / Москва. Санкт-Петербург. "Большая Российская энциклопедия". 1995 г. Стр. 133 - 135.
2) "Большая Советская Энциклопедия". / Москва. "Советская энциклопедия". 1974 г. Стр. 215 - 216.
3) Вазари Дж. "Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих". / Ростов-на-Дону. "Феликс". 1998 г. Стр. 401 - 540.
4) "Европейская живопись. XIII - XX века. Энциклопедический словарь". / Москва. "Искусство". 1999 г. Стр. 286 - 288.
5) Ионина Н. А. "Сто великих картин". / Москва. "Вече". 2000 г. Стр. 58 - 68.
6) Самин Д. К. "Сто великих архитекторов". / Москва. "Вече". 2000 г. Стр. 34 - 41.
7) "Энциклопедический словарь живописи. Западная живопись от средневековья до наших дней". Под ред. М. Лаклотта и Ж.-П. Кюзена. / Москва. "Терра". 1997 г. Стр. 604 - 609.
Госэкзамен: Вечеллио Тициан Ренессанс (Возрождение) - эпоха интеллектуального и художественного расцвета, который начался в Италии в XIV веке, достигнув пика в XVI веке и оказал значительное влияние на европейскую культуру.
Реферат Микеланджело Буонаротти, как великий скульптор p { margin-bottom: 0.25cm; direction: ltr; color: #000000; line-height: 120%; orphans: 2; widows: 2 } p.western { font-family: "Times New Roman", serif; font-size: 10pt; so-language: ru-RU } p.cjk { font-family: "Times New Roman", serif; font-size: 10pt } p.ctl { font-family: "Times New Roman", serif; font-size: 10pt; so-language: ar-SA }
Реферат Ренессанс-эпоха возрождения Ренессанс (итал. Rinascimento, франц. Renaissanse=Возрождение) - общепринятое название эпохи, следовавшей в истории западноевропейского искусства за готическое и продолжавшейся со средины пятнадцатого до начала шестнадцатого столетия.
Реферат Культурология (Шпоры - Экзамен. вопросы 4-курс) Можно считать неоспоримо доказанным, что классовое общество и государство, а вместе с ним и цивилизация зарождались на греческой почве дважды с большим разрывом во времени: сначала в первой половине II тыс. до н.э. и вторично в первой половине I тыс. до н.э.
Реферат Сикстинская капелла Сикстинская капелла была основана папой Сикстом IV в 1473 г. Она отличалась скучной архитектурой, с гладкими, скучными, голыми, без всякого членения стенами и почти плоским потолком. Эта скучность архитектурной оболочки была избрана сознательно, чтобы тем эффектней ее оттенить великолепием живописной декорации.
Реферат Микеланджело Буонарроти Микеланджело (1475-1564) - несомненно один из наиболее вдохновенных художников в истории искусства и, наравне с Леонардо Да Винчи, наиболее мощная фигура итальянского высокого возрождения. Как скульптор, архитектор, живописец и поэт, Микеланджело оказал огромное влияние на своих современников и на последующее Западное искусство вообще.
Реферат Эпоха Возрождения XV и XVI столетия были временем больших перемен в экономике, политической и культурной жизни европейских стран.
Реферат Характеристика экскурсионно-туристических центров РИМА Характеристика экскурсионно-туристических центров Рим - столица итальянской республики и административный центр области Лацио, один из древнейших и богатейших историческими и культурными памятниками городов мира. Население - около 3 млн. жителей,
nreferat.ru
--PAGE_BREAK--Образ Давида стал олицетворением мощи и уверенности в победе человека, выступающего на борьбу за правое дело. А постановка статуи на центральной площади города утвердила незыблемость художественного авторитета Микеланджело. Между 1505-1508 гг. он исполнил два мраморных барельефа с изображением мадонны, младенца Христа и маленького Иоанна Крестителя. Обе композиции этих рельефов вписаны в круг (по итальянски «тондо»), но по настроению и характерам они совершенно различны. Так называемая «Мадонна Таддео Таддеи» — одно из редких для Микеланджело лирических жанровых решений. Он дает динамичное, сложное по ритму построение, вписывая фигуры в круг. Большей проработанностью и центральным положением он выделяет фигурку младенца Христа. Мягко моделированные Мадонна и Креститель слегка затенены, их фигуры едва выступают на фоне, обработанном шпунтом. Второе тондо, «Мадонна Бартоломео Питти», в отличие нежной и лиричной «Мадонны Таддео Таддеи», заключает образ, исполненный величия и монументальности. Главенствующее место в композиции занимает мадонна. Фигурка Иоанна Крестителя едва выступает из фона, уравновешивая эту прекрасную в своей сложной гармонии и завершенности композицию. С этими двумя скульптурными произведениями обычно связывают по теме и по времени исполнения еще одну мадонну, также вписанную в круг, – живописное произведение «Святое семейство» Возможно, обращение к живописи, решение испробовать свои силы в этой области искусства было связано с определенным соперничеством, которое разгорелось в это время между Микеланджело и вернувшимся во Флоренцию прославленным его старшим современником Леонардо да Винчи. Не уклонился Микеланджело и от возможности вступить в открытое соперничество с гениальным живописцем, хотя сам считал себя, прежде всего, скульптором. В 1504 г. гонфалоньер республики Содерини дал заказ на роспись двух противоположных стен зала «Совета 500» в палаццо Веккьо. Авторами были приглашены Леонардо и Микеланджело, Соперничество между титанами эпохи обострялось в связи с тем, что обе фрески должны были прославлять военное могущество Флоренции. Сюжет, намеченный для фрески Леонардо «Битва при Ангиари», относился к победоносной войне флорентийцев над миланцами в 1440г., фреска Микеланджело «Битва при Кашина» — создавалась в честь победы флорентийцев над пизанцами в 1364г. Леонардо дал кульминацию сражения, сосредоточив внимание на передаче движений, самого аффекта ярости, одержимости сражающихся. А у Микеланджело образы воинов Флорентийской республики, готовых к защите отечества, выдвинулись на первый план. Микеланджело еще продолжал работать над картоном, когда его срочно вызвали в Рим. Работа прервалась. Со временем огромный картон был разрезан на части, которые разошлись по разным рукам, исчезли. Но исполненные свободными стремительными линиями, полные динамики, жизни, рисунки Микеланджело помогают воссоздать ход работы мастера, черты его графической манеры. Рисунки эти хранятся ныне в различных музеях мира – в Лондоне, Вене, Флоренции. Срочный отъезд Микеланджело из Флоренции был связан с происшедшими изменениями в политической жизни Италии. На папский престол вступил кардинал дела Ровере под именем папы Юлия II. Первым заказом папы Юлия Микеланджело было сооружение гробницы. Папа желал с помощью гения Микеланджело обеспечить себе бессмертие. Для мастера такой заказ открывал большие возможности. Идея захватила его, и он энергично принялся за работу, отправившись в Каррару за необходимым материалом – знаменитым каррарским мрамором. Восемь месяцев он выбирал и добывал драгоценный материал, грузил его на баржи для отправки в Рим. «Задумав работу, он мог годы проводить в каменоломнях, отбирая мрамор и строя дороги для перевозки; он хотел быть всем зараз – инженером, чернорабочим, каменотесом; хотел делать все сам – возводить дворцы, церкви – один, собственноручно. Он трудился, как каторжный»[3] Но, когда предварительная подготовка была окончена, и Микеланджело, вернувшись в Рим, намеревался приступить к работе, оказалось, что папа охладел к проекту своей гробницы. Разгневанный и оскорбленный скульптор самовольно покинул Рим, не простившись со своим высоким заказчиком. Оставив Рим, Микеланджело устремился в родную Флоренцию, где еще с 1503 г. Имел большой нереализованный заказ на статуи двенадцати апостолов для Флорентийского собора. В смятенном душевном состоянии он принялся за исполнение этого заказа, но из двенадцати фигур сумел исполнить только одну и то не до конца – статую апостола Матфея. Чувства, которыми был охвачен создатель Матфея, нашли свое выражение в этой статуе, отличающейся особой драматичностью образного решения. Работе над статуей Матфея и ее завершению мешали начавшееся с момента отъезда Микеланджело из Рима выяснения отношений с главой католической церкви – папой Юлием, который во что бы то ни стало стремился вернуть скульптора. Он посылает за ним гонцов, решительно и грозно настаивая на возвращении Микеланджело в Рим. После длительных переговоров, в Болонье состоялось их примирение. Затем последовал новый и совсем неожиданный заказ: скульптору Микеланджело было предложено расписать свод Сикстинской капеллы в папском дворце. Эта грандиозная роспись должна была разместиться в близком соседстве с росписями Рафаэля, который вскоре начал работу над декорировкой парадных комнат – станц Ватиканского дворца. Микеланджело был вынужден принять этот заказ и 31 октября 1512 г. Сикстинская капелла была открыта для обозрения. Она представляет собой вытянутый в плане прямоугольник со сторонами 48x13м; высота ее – 18м. Художник собственноручно расписал фресками 600 кв. м свода Сикстинской капеллы. Работая на лесах, в труднейших условиях, с запрокинутой вверх головой, не видя целого, он создавал сложнейшее композиционное построение, точно следуя своему замыслу. Техника фрески вообще трудно поддается переделкам, сохраняя на века раз положенный мазок. Он освоил эту технику, ранее ему не известную и добился блестящего результата. Фреска дошла до наших дней. И теперь наряду с другими росписями капеллы поражает гармонией красок, покоряя могуществом образов, величием и цельностью общего решения, органической связанностью с архитектурой капеллы. Декоративности общего впечатления и ясной обозримости каждой композиции способствует разный масштаб фигур различных композиций. Самые крупные – фигуры пороков и сивилл, меньшего размера – фигуры в распалубках и люнетах, еще меньше – обнаженные юноши над карнизом, самые малые – фигуры в сюжетных композициях. Последовательность сюжетов росписей средних полей разворачивается от алтарной стены капеллы к выходу: изображение библейской истории сотворения мира, человека, грехопадение, изгнание из рая. Три сюжета взяты из библейского предания о Ное – «Жертвоприношение Ноя», «Потоп» и «Опьянение Ноя». Громадное место в росписях занимают изображения отдельных фигур, более масштабных, активно привлекающих внимание зрителя. Именно образы людей разных типов, характеров, темпераментов и прежде всего образ человека – творца, мыслителя, созидателя, его творческая энергия – главное в этом живописном творении Микеланджело, которое можно назвать вдохновенным гимном красоте, мощи разуму человека, прославлению его творческого гения. Могучий созидательный порыв ощущается в образе бога – величественного старца, творящего жизнь, «отделяющего свет от тьмы», «управляющего космическими силами». Следуя установившейся традиции, в некоторых полях Микеланджело развертывает по два сюжета. Так поле со сценами «Грехопадения» и «Изгнания из рая» разделено могучим деревом на две части. В левой, под его сенью – изображены Адам и Ева, полные гордой красоты и силы, объединенные в ритмичную группу. Они смело потягивают руки к древу познания добра и зла. В правой части – смятенные, страдающие, гонимые карающим мечом ангела, Адам и Ева покидают райские кущи. Художник сосредоточил внимание на главном – на людях, на их чувствах, их душевном состоянии. В образах Адама и Евы он воплощает свой идеал прекрасного человека. Женственно беспомощна Ева в сцене «Сотворение Евы». Спокойна и величава она в своей торжествующей красоте, с устремленным к древу познания открытым взглядом в сцене «Грехопадения». Съежившаяся, неуверенная в «Изгнании из рая». Один из самых прекрасных образов росписи – пробуждающийся к жизни Адам — в «сотворении Адама». Его идеальная юношеская красота как бы находит развитие в образах обнаженных юношей – декоративных фигурках, обрамляющих малые поля. В них Микеланджело показывает внутреннюю жизнь человека через разнообразные движения прекрасного обнаженного тела. Центральные поля свода открывает фреска «Опьянение Ноя». По композиционным приемам и обилию деталей обстановки, персонажей она обнаруживает связи с монументальной живописью раннего Возрождения. Но среди обезумевших людей, застигнутых потопом, в страшной панике и страхе, пытающихся спастись, отталкивая друг друга, художник выделил группу – старца с мертвым юношей на руках. К этой группе устремлены их близкие, не утратившие человечности, душевной теплоты, благородства перед лицом страшнейшего испытания. Прославлению человечности, высокого полета мысли и творческого вдохновения посвящены образы пророков сивилл, отличающихся цельностью характеров, гармонией физической мощи и глубинной мысли. Масштабность. Значительность. Интенсивность духовной жизни пороков и сивилл оттеняю сопровождающие их фигурки херувимов. Они либо ритмически повторяют движения главных фигур, либо, уравновешивая композиционное построение, ведут своего рода безмолвный диалог. Полон достоинства, величавого спокойствия, духовного раздумья и одухотворенности пророк Исайя, молодой человек с правильными чертами лица, высоким лбом мыслителя. Один из самых патетических образов капеллы – порок Иезекииль. Этот могучий старец изображен в резком повороте, подчеркивающем смятение чувств, охватившее пророка. Как воплощение скорби человечества воспринимается фигура пророка Иеремии. Могучий старец сидит, скрестив ноги. Правой рукой он опирается на колено. Глаза его опущены. Он ушел в себя, погрузившись в глубокую думу. Подстать порокам и сивиллы. Прекрасна Дельфийская сивилла, с широко открытыми глазами, величаво – задумчива Эритрейская сивилла. Могуча старуха Кумская сивилла, со всем вниманием вчитывающаяся в развернутый фолиант, куда заглядывают два наивно – спокойных ребенка – ангела. В совершенстве владевший рисунком, Микеланджело не знал трудностей в изображении самых различных движений, разворотов, ракурсов. Как скульптор, тонко чувствующий объемы, он точно моделирует формы светотенью. Но все средства художественной выразительности он подчиняет выявлению главного – утверждению величия, мощи. Интеллекта человека, его нравственной чистоты. Иной характер носят росписи распалубок и люнет, сюжеты которых в ряде случаев остаются неясными, а образы несут печать глубокого личного переживания их создателя. В распалубках сводов над окнами размещены библейские «Предки Христа», в угловых – композиции «Юдифь и Олоферн», «Давид и Голиаф», «История Эсфири» и «Медный змий». В люнетах можно видеть фигуры, не связанные с библейскими текстами. Среди них – полные трогательной нежности матери с младенцами, скорбные старцы, отчаявшиеся молодые женщины. Сосредоточивая внимание на передаче эмоционального состояния изображенных людей, он усиливает драматическую ноту. Именно в этих композициях можно острее ощутить более непосредственные отголоски реальных событий того времени – труднейшие испытания, выпавшие на долю итальянского народа. Однако образы эти с нарастающим в них чувством беспокойства, лиричности, трагизма все же отступают на второй план по сравнению с могучим жизнеутверждающим началом образов средней части свода, определяющих его доминанту. Богатство и сложность душевной жизни, различие темпераментов, творческая энергия и воля царят в образах свода Сикстинской капеллы. И именно эта содержательность, эта мощь воплощения составляют неотразимую силу воздействия росписи, которая властно привлекает зрителей и в наши дни. Папа Юлий с нетерпением ждал окончания работы. Он торопил художника. Сам поднимался на леса. По свидетельству Кондиви, «не успел Микеланджело расписать и половину свода…как папа потребовал, чтобы он показал свое произведение публике, несмотря на то, что оно было не совсем закончено. Мнение, сложившееся о Микеланджело и возлагавшиеся на него надежды привели весь Рим в Сикстинскую капеллу, куда папа пришел прежде, чем могла улечься пыль, поднявшаяся от разборки лесов».[4] Папа Юлий остался чрезвычайно доволен росписями Микеланджело. Что касается самого автора этой колоссальной работы, то еще долгое время после ее завершения он не мог смотреть прямо перед собой, и когда ему приходилось читать письма и бумаги, он должен был держать их высоко над головой. Невероятная по напряжению работа сильно подорвала его здоровье. Через четыре месяца после окончания росписи Сикстинской капеллы умер папа Юлий II, и на папском престоле водворился Лев X (сын Лоренцо Медичи). И снова перед Микеланджело встал вопрос о создании гробницы папе Юлию. Правда, наследники папы не собирались осуществлять грандиозный первоначальный замысел Микеланджело. Понадобился второй, более скромный проект гробницы, примыкающей к церковной стене. Именно для этого проекта были исполнены статуи пророка Моисея (1515-1516) – главной достопримечательности церкви Сан Пьетро ин Винколи в Риме, и двух пленников (или рабов), хранящихся ныне в Лувре в Париже. Однако и это проект показался наследникам слишком крупным и по третьему договору 1516г. Надгробие еще больше упростилось, но и оно не было осуществлено. Работа над надгробием становилось для его создателя трагедией, длившейся до 1542г., когда согласно шестому договору надгробие было наконец завершено и установлено в церкви Сан Пьетро ин Винколи. Это двухъярусное надгробие представляет собой по существу компромиссное решение, в котором только нижний ярус отчасти сохранил характер второго проекта, претерпевшего значительное видоизменение. В нишах вместо фигур пленников установлены фигуры Рахили и Лии, а также фигуры мадонны и папы, исполненные не самим мастером, а его учениками. Декоративный характер общего решения надгробия усилен введением мощных волют, установленных на постаментах и предвосхищающих своими массивными, динамичными формами стиль барокко, утвердившийся в искусстве ряда европейских стран в XVII в. И только статуя пророка Моисея, входившая во все проекты надгробия, заняла в окончательном решении центральное место, утверждая мощь скульптурного гения Микеланджело. Завершенная до мельчайших деталей в отделке мрамора и его полировке, статуя «Моисей» заключает в себе мощный эмоциональный заряд и громадное внутреннее наполнение. Это одно из самых прославленных творений Микеланджело, по – существу, определяет идейно – художественный смысл и эстетическую ценность всего надгробия. Вершинами скульптурного творчества Микеланджело наряду с «Моисеем» можно рассматривать его «Рабов», вносивших яркую героическую ноту в первоначальное решение надгробия. Возможно, эти статуи символизировали завоеванные папой Юлием провинции, а может быть являлись аллегориями различных искусств. Но содержание их оказалось гораздо более значительным и емким. По существу, статуи пленников воспринимаются олицетворением героической борьбы человека за свое освобождение. К концу второго десятилетия XIV в. «Золотой век» Возрождения в Средней Италии был на исходе. Наступал общий кризис ренессансной культуры. Только в живописи Венеции тенденции Высокого Возрождения удерживаются до конца века. С изменениями в исторической обстановке меняются эстетические идеалы и взгляды на искусство. В нем обозначаются новые тенденции, которые приведут к распространению маньеризма, академизма, барокко. Новый этап в жизни и творчестве Микеланджело связан с работой над гробницами Медичи (1520-1533) в так называемой новой сакристии (ризнице) при церкви Сан Лоренцо во Флоренции. В 1523 г. Папский престол вновь вернулся к роду Медичи. На этот раз папой оказался Джулио Медичи под именем Климента VII, который будучи еще кардиналом, поручил Микеланджело создание усыпальницы рода Медичи. Этот архитектурно – скульптурный ансамбль, капелла Медичи, стал одним из высочайших достижений не только в творчестве Микеланджело, но и во всем искусстве Возрождения. Под руководством Микеланджело достраивалось само здание капеллы, увенчанной куполом, были созданы им аллегорические статуи «День» и «Ночь», надгробная статуя Лорецо Урбинского, «Мадонна с младенцем», а затем с конца 1526 по осень 1531г. В работе последовал длительный перерыв, вызванный бурными политическими событиями, произошедшими во Флоренции. продолжение --PAGE_BREAK--В эти трудные для Италии годы усиливается военное соперничество между Францией и Испанией, посягающих на отдельные разрозненные итальянские области. Вторгшиеся в 1527г испанские войска Карла V на юг Италии, 7 мая заняли Рим, подвергнув его страшному разграблению. Угроза иностранной интервенции нависла и над Флоренцией. Население города поднимается на революционное выступление против тирании Медичи, завершившееся изгнанием Медичи из Флоренции и провозглашением республики. Затем последовала героическая оборона Флоренции против объединенных сил императора Карла V и примирившегося с ним папы Климента, испугавшегося за судьбу своих родственников. Одиннадцатимесячная оборона осажденной Флоренции вошла в историю города как одна из самых главных ее страниц. В борьбу за свободу республики включился и Микеланджело. Он принимал участие в разработке плана обороны города, а с апреля 1529г. На него было возложено заведование всеми оборонительными укреплениями Флоренции. По свидетельству Кондиви, «приняв на себя эту обязанность, Микеланджело возвел в городе для его защиты много построек и окружил надежными укреплениями гору Сан Миниато, которая возвышается над всеми окрестностями Флоренции». В августе 1530г. Флоренция пала под ударами превосходящих сил противника, учинившего жестокие расправы над защитниками города. Гроза нависла и над Микеланджело. Но папа желал завершения работы в капелле Медичи. Скульптор был вынужден подчиниться. Настроение его, связанное с поражением Флоренции, наложило отпечаток на все его дальнейшее творчество. В 1534г., спасаясь от преследований герцога Алессандро Медичи, Микеланджело покинул Флоренцию. И на этот раз навсегда. Он так и не завершил до конца статуй святых Космы и Дамиана, исполненных по его моделям другими мастерами. И, тем не менее, созданный им ансамбль, отличается своею цельностью, исполнен величия и глубокого раздумья, торжественной и скорбной гармонии. Микеланджело изменил масштаб и пропорции капеллы, значительно увеличив ее высоту. Введя дополнительный ярус с пилястрами, он перестроил, таким образом, общий характер архитектурного пространства, с которым сливаются скульптуры, отошел от той гармонии и равновесия форм, которые были предусмотрены первоначальным замыслом и соответствовали старой ризнице Брунеллески, примыкающей к алтарю с северной стороны. Напряженность устремленного ввысь архитектурного пространства капеллы Медичи соответствует характеру размещенных здесь скульптурных произведений. Введя ряд узких переходов из основного комплекса церкви Сан Лоренцо в капеллу, Микеланджело усилил ощущение замкнутости, отрешенности помещения от внешнего мира. По контрасту с нарочито малыми дверными проемами усиливается ощущение величественности и высоты окружающегося пространства капеллы, четко расчлененного на три яруса. Темные, зеленовато – серые карнизы, пилястры, арки люнетов, наличники и фронтоны окон вносят конструктивную ясность, подчеркнутую всем построением капеллы. В нижнем ярусе точно друг против друга размещены саркофаги герцогов Медичи – Джулиано Немурского и Лоренцо Урбинского. В середине стены напротив входа установлена статуя «Мадонны с младенцем», по обе ее стороны статуи святых Космы и Дамиана. Таким образом, наиболее насыщенными архитектурными и скульптурными формами оказались нижние ярусы боковых стен. Центральная часть каждой стены – гробницы герцогов, примечательных лишь тем, что первыми в роду Медичи получили герцогские титулы. Статуи герцогов расположены в тесных нишах над саркофагами. Их изображение не носит черт портретного сходства, а скорее выражают представление о разных типах человеческих характеров. Джулиано – с непокрытой головой, в доспехах античного военачальника олицетворяет действенное начало Лоренцо в шлеме, затеняющем лицо, сидит в позе глубокой задумчивости. Недаром еще в XVI в. эту статую называли мыслителем. При всей идеальности пропорций фигур, правильности черт обе они отмечены печатью усталости и меланхолии. Сжатые, стиснутые нишами, фигуры вызывают впечатление напряженности и беспокойства. Это впечатление усиливается другими компонентами ансамбля, архитектурными и скульптурными. Перед нишами с фигурами Джулиано и Лоренцо установлены массивные саркофаги на высоких поддержках. Полуовальные крышки саркофагов, спускаясь к краям, завершаются волютами. На этих покатых неустойчивых площадках крышек, словно соскальзывая вниз, расположены аллегорические статуи. На саркофаге Лоренцо – «Утро» и «Вечер», на саркофаге Джулиано — «День» и «Ночь». Эти обнаженные мужские и женские фигуры идеальных пропорций и форм – олицетворение неумолимо текущего времени. Вместе с фигурами Лоренцо и Джулиано они составляют правильные, заключающиеся в воображаемый треугольник, устойчивые композиции. Отсюда и прочность местонахождения каждой фигуры. Вместе с тем при всей рассчитанности построения каждая из фигур полна естественности и красоты. Но за героической красотой в аллегориях времен суток есть ощущение глубокого беспокойства и напряжения, выраженных и в позах, и в лицах статуй. Среди них особенно прекрасна «Ночь», чем-то напоминающая охваченную смутными предчувствиями Еву из росписей Сикстинской капеллы. Мучительно тревожны ее сны – на это намекает трагическая маска под рукой «Ночи». Чувства, гнетущие Микеланджело, находят выражение не только в аллегорических фигурах, но во всем ансамбле и даже в статуе «Мадонны с младенцем» («Мадонны Медичи»), которая акцентирует среднюю часть стены между гробницами. К ней обращены сидящие в своих тесных нишах статуи Джулиано и Лоренцо Медичи. Образ мадонны, проникнутый трагизмом мироощущения, — значителен, величав, и человечен. Задумчив взгляд мадонны, погруженной в свой внутренний мир. Ее поза, напряженная и динамичная, беспокойный ритм складок одежды – все связывает ее с другими образами капеллы, с самой архитектурой, формы которой то концентрируются, то разрежаются, создавая впечатление напряженности целого. Только сильный, недетский, серьезный младенец, тянущийся к груди матери, продолжает линию образов, полных внутреннего заряда, которые были созданы художником ранее. Но общее настроение скорби, глубокого тяжелого раздумья, горечи утраты передано в ансамбле капеллы с удивительной целостностью и силой. В этом архитектурно-скульптурном ансамбле проявились чериы нового стиля. Гармоническая ясность и уравновешенность форм раннего Возрождения, величавость массивных полнокровных форм Высокого Возрождения уступают здесь место внутренней напряженности, динамике форм позднего Возрождения. Позднеримский период творчества. Черты искусства позднего Возрождения, обозначившиеся в капелле Медичи, усилились в последующих работах Микеланджело. Этот наиболее сложный и противоречивый период творчества начинается с 1534г. и охватывает три последних десятилетия его жизни, проведенные в Риме. В эти годы были созданы не только выдающиеся живописные и скульптурные произведения, но и наиболее значительные графические и архитектурные работы. К этому же времени относится большинство его поэтических сочинений, замечательных стихотворений лирико-философского содержания. Характерной чертой позднего периода творчества Микеланджело является незаконченность многих его скульптурных произведений, в которых выражены настроения скорбного раздумья, трагической обреченности. В то же время в области архитектуры он достигает триумфа, героической мощи, взлета, который позволяет поставить его поздние архитектурные творения в ряд с самыми высочайшими достижениями гения. Замечательно и то, что Микеланджело до конца своих дней сохранял удивительную творческую энергию. В обстановке нарастающего духовного одиночества, утративший немногих друзей и близких, он продолжал свою беспримерную творческую деятельность, сохраняя незыблемый авторитет в искусстве. Это позволяло ему работать бескомпромиссно и вдохновенно. Поздний период творчества Микеланджело открывает огромная живописная работа — фреска «Страшный суд». Расположена она на алтарной стене той же самой Сикстинской капеллы, где ранее он расписал свод. Фреска эта завершила поразительный по художественно – образному решению ансамбль, равный которому трудно найти не только в итальянской, но и в мировой монументальной живописи. Как тема росписи «Страшный суд», так и характер ее решения свидетельствуют о тех сдвигах, которые произошли в творческой эволюции мастера, особенно наглядной при сравнении росписи алтарной стены и свода. Если ранее работа посвящена первым дням творения и воспевала могучую творческую энергию человека, то «Страшный суд» заключает идею крушения мира и возмездия за совершенные на земле деяния. Работа над фреской «Страшный суд» проходила в труднейшей обстановке. Заказ на нее был получен еще при Клименте XVII, но реализация и завершение росписей пришлось на время папства Павла III. Папа Павел III (из рода Фарнезе), как и его предшественники, понимал силу воздействия произведений искусства и исключительность роли Микеланджело. Хотя именно при этом папе процесс деградации экономической жизни страны и резкого наступления контрреформации и католической реакции продолжал резко углубляться. Учрежденный папой в 1540г. Орден иезуитов, оплот католической реакции и мракобесия, широко распространил свою зловещую деятельность. Реорганизованная по образцу испанская инквизиция становится душителем свободолюбивых гуманистических идей Возрождения, создает атмосферу травли и преследования всего прогрессивного. Творчество Микеланджело в Средней Италии остается по существу единственным оплотом гуманистических идей Возрождения. И снова шесть лет (1535-1541) напряженнейшего труда связывают Микеланджело с Сикстинской капеллой. На этот раз он покрывает росписью около 200 кв. м алтарной стены капеллы. Создавая «Страшный суд», Микеланджело решал сложнейшую задачу – сочетать роспись алтарной стены с исполненной ранее фреской свода таким образом, чтобы не помешать восприятию кайлой из них и вместе с тем объединить их в одном ансамбле. И художник блестяще справился с этой задачей. Если роспись свода представляет собой сложную систему с архитектонически-ясными членениями и многочисленностью сменяющих одна другую композиций и образов, то алтарная стена занята одной гигантской композицией. Ритмически объединены в ней между собой множество групп и фигур. Пространство в этой фреске – неглубоко, но оно словно обладает способностью к бесконечному расширению во все стороны, что способствует увеличению масштабности, монументальности изображения. Среди огромного множества фигур и групп ясно обозначается центр фрески, в котором вырисовывается на фоне неба мощная фигура Христа, творящего суд. Отдаленный от массы грешников и праведников пространственной паузой, он словно концентрирует накал чувств и воли. Выражение его лица спокойно – уверенное. Жест правой руки – решительный и властный. Это жест доминирует. Он творит суд, указывает, повелевает. Скорбная мадонна, изображенная рядом с Христом, словно подтверждает непреложную справедливость его решений. Вокруг этих центральных фигур в сложном ритме расположены вереницы людей, фигуры праведников и грешников, призванных на страшный суд. Они составляют толпы, среди которых выделяются группы и персонажи. Их мощные обнаженные тела выделяются на фоне грозового неба и блеска молний. Сверху, под арками свода, поднятые ураганом орудия пыток Христа – крест и колонна – и ухватившиеся за них люди, увлекаемые неодолимой силой. По сторонам Христа и вокруг него – праведники и грешники. Среди них выделяются справа от Христа могучая фигура апостола Петра с ключами и мученики с орудиями пыток: Себастьян – со стрелами, Екатерина – с колесом, Варфоломей – с ножом и содранной кожей. Многие из них сильно индивидуализированы. Так в устрашающем образе Варфоломея обнаруживаются черты сходства с известным литератором и памфлетистом того времени Пьетро Аретино. Его отношения с Микеланджело были сложными. Начав с пылкого восхваления художника, Аретино закончил тем, что обрушил на него страшное обвинение в ереси. На коже, которую держит в руке Варфоломей, Микеланджело поместил автопортрет в виде трагической маски. В группе низвергаемых в ад грешников, в фигуре с ключами- символом папской власти, усматривали изображение папы Николая III, а в ползущих и высовывающихся из- за Адама и св. Петра фигурах находили черты сходства с папами Павлом III и Климентом XVII. В нижней части фрески, под фигурами трубящих ангелов, дано изображение ада, земной тверди, вносящее ощущение относительной устойчивости в общее решение фрески. Здесь адская река и Харон, перевозчик душ грешников – мотив, навеянный «Божественной комедией» Данте. Здесь также изображена масса персонажей с остро характерными, почти портретными чертами. В отталкивающем образе Миноса, судьи с ослинысм ушами, современники Микеланджело замечали сходство с папским церемонемейстером Бьяджо да Чезена. Еще при жизни Микеланджело фреска была подвергнута варварско – лицемерной трансформации. По приказу папы другим художником были приписаны драпировки, частично прикрывшие наготу грешников. С усилением феодально-католической реакции были намерения вовсе уничтожить это великое творение Микеланджело, и только вмешательство живописцев римской академии св. Луки позволило сохранить эту поразительную фреску. «Страшный суд» — грандиозная массовая сцена, единая по построению композиции, с ясно выраженным центром и вихреобразными ритмами движений. Сама массовость изображения, безграничность пространства, приобретающего космический размах, характеризуют новый масштаб росписи. Изменилась и трактовка образов. Вера в безграничные возможности человека сменяется горечью разочарований. И все же Микеланджело не может отказаться полностью от своего идеала всесильной творческой личности, прекрасного человека, который находит наиболее полное воплощение в образе Христа, творящего суд и восстанавливающего справедливость. Кстати сказать, и те, над которыми он творит суд, при всем безмолвии все еще остаются физически могучими людьми. В этой несоответствии физической силы и подавленной воли заложено противоречие образного смысла росписи, ее глубокий внутренний драматизм. «Страшный суд» вошел в ансамбль Сикстинской капеллы, внеся свой могучий драматический аккорд в ее героическое звучание. Активное волевое начало определяет смысл скульптурного бюста Брута (1537-1538, Флоренция, Национальный музей). В этом историческом поротрете борца за свободу республики против тирании Микеланджело выразил свои республиканские убеждения. Бюст Брута явился своего рода откликом на убийство в 1537г. тирана Флоренции, ненавистного Алессандро Медичи его родственником Лоренцино. В устранении тирана скульптор видел надежду на восстановление республики. В действительности же смерть Алессандро Медичи не привела ни к каким общественным сдвигам. По сравнению с прежними скульптурными произведениями Микеланджело, в которых особое внимание было обращено на пластику человеческого тела и его динамику, в бюсте Брута скульптор сосредоточивается на характеристике духовной жизни героя. Сила образа, решительность и активность его подчеркнуты своеобразным поворотом головы, горделивым и стремительным. Крупные черты лица, волевого и значительного, устремленный вдаль взгляд, сдвинутые брови – все дышит страстной убежденностью. Не утрачивая масштабности образа, Микеланджело все более уходит здесь от образа идеального к индивидуализации и характерности. «Брут» — образ народного трибуна. Героизм его обусловлен осознанной исторической миссией. Отсюда проявление воли, убежденности, благородства и ума. Бюст Брута не был закончен. Богатейшая его пластика сохранила следы энергичной рубки шпунтом по мрамору. Но и сама эта волевая манера исполнения соответствует характеру образного строя произведения, в котором создан один из самых значительных, многоплановых и ярких образов гражданственного звучания не только в искусстве Микеланджело, но и во всем искусстве эпохи Возрождения. Заключительный этап творчества. Творческую эволюцию Микеланджело – живописца завершают фрески, исполненные для капеллы Паолины в Ватикане на сюжеты «Обращение апостола Павла» и «Распятие апостола Петра» (1542-1550). В них еще более усиливаются ноты трагедийности. Еще острее становятся характерные типы. Необычная точка зрения сверху приводит к специфическому ракурсу изображения, в котором резко разграничены сферы светлого неба и тяжелой темной земли, привлекающей основное внимание мастера. продолжение --PAGE_BREAK--
www.ronl.ru
