Реферат на тему:
Сэр Ва́льтер Скотт (англ. Walter Scott; 15 августа 1771, Эдинбург — 21 сентября 1832, Эбботсфорд, похоронен в Драйбурге) — всемирно известный британский писатель, поэт, историк, собиратель древностей, шотландец по происхождению, адвокат. Для шотландцев он больше чем писатель. Он возродил историческую память народа, он открыл Шотландию для остального мира и в первую очередь для Англии. Считается основоположником жанра исторического романа. Обладал феноменальной памятью.
Родился в Эдинбурге в семье состоятельного шотландского юриста Вальтера Джона 1729 — 1799 и Анны Резерфорд 1739 — 1819 , дочери профессора медицины Эдинбургского университета . Вальтер был девятым ребенком в семье, но когда ему было пол-года в живых осталось только трое. В семье из 13 детей выжило шестеро. В раннем возрасте переболел детским параличем , что привело к атрофии мышц правой ноги и пожизненной хромоте. Несмотря на физический недостаток, уже в раннем возрасте он поражал окружающих живым умом и феноменальной памятью. Детство Скотта тесно связано с Шотландским Приграничьем (Scottish Borders), где он проводил время на ферме своего деда в Сэндиноу, а также в доме своего дяди близ Келсо.
В колледже Скотт увлекся альпинизмом, окреп физически, и приобрел популярность среди сверстников как отличный рассказчик. Он много читал, в том числе античных авторов, увлекался романами и поэзией, особо выделял традиционные баллады и сказания Шотландии. В 1786 году Вальтер Скотт поступил учеником в контору отца, а с 1789 по 1792 гг. изучал право, готовясь стать адвокатом. Вместе со своими друзьями организовал в колледже «Поэтическое общество», изучал немецкий язык и знакомился с творчеством немецких поэтов.
В первые годы самостоятельной адвокатской практики Вальтер Скотт ездил по стране, попутно собирая народные легенды и баллады о шотландских героях прошлого. Он увлекся переводами немецкой поэзии, анонимно опубликовал свои переводы баллады Бюргера «Ленора». В 1791 году он познакомился со своей первой любовью — Вильяминой Белшес, дочерью эдинбургского адвоката. Скотт пять лет пытался добиться взаимности Вильямины, однако девушка держала его в неопределённости и в конце концов предпочла ему Вильяма Форбса, сына состоятельного банкира, за которого и вышла замуж в 1796 году. Неразделённая любовь стала для молодого человека сильнейшим ударом; частички образа Вильямины в последующем не раз проявлялись в героинях романов писателя.
В 1797 женился на Шарлотте Шарпантье (1770 - 1826).
Вальтер Скотт начал свой творческий путь с поэзии.Всю читающую публику Великобритании более всего покорили не его новаторские по тем временам стихи и даже не его поэмы, а прежде всего первый в мире роман в стихах. "Мармион". (По-русски впервые появился в 2000 г. в издании "Литературные памятники")
Проза уже известного тогда поэта, началась романом "Уэверли".
Романы Скотта распадаются на две основные группы. Первая посвящена недавнему прошлому Шотландии, периоду гражданской войны: от пуританской революции XVI в. до разгрома горных кланов в середине XVIII, — а отчасти и более позднему времени «Уэверли» (1814) «Гай Маннеринг» (1815), «Эдинбургская тюрьма» (1818), «Шотландские пуритане» (1816), «Ламермурская невеста» (1819), «Роб Рой» (1817), «Монастырь» (1820). «Аббат» (1820), «Сен-Ронанские воды» (1823), «Антиквар» (1816) и др. В этих романах Скотт развертывает необыкновенно богатый реалистический типаж. Это целая галерея шотландских типов самых разнообразных социальных слоев, но преимущественно типов мелкой буржуазии, крестьянства и деклассированной бедноты. Ярко конкретные, говорящие сочным и разнообразным народным языком, они составляют фон, который можно сравнить только с «фальстафовским фоном» Шекспира. В этом фоне немало ярко комедийного, но рядом с комическими фигурами многие плебейские персонажи художественно равноправны с героями из высших классов. В некоторых романах — они главные герои, в «Эдинбургской тюрьме» героиня — дочь мелкого крестьянина-арендатора. Скотт по сравнению с «сентиментальной» литературой XVIII в. делает дальнейший шаг на пути демократизации романа и в то же время дает более живые образы. Но чаще все же главные герои — это условно идеализированные молодые люди из высших классов, лишенные большой жизненности. Суть происшествия заключалась в том, что главы одного из неоконченных романов Вальтера Скотта взялось печатать какое-то издание. И вскоре сам автор (Вальтер Скотт) приснился своему сыну и в подробностях описал ему тайник, находившийся в доме, где была спрятана никому неизвестная ранее рукопись — окончание романа.
Это была потайная ниша в стене дома, о которой никто из домашних даже не подозревал, и откуда потом, по совету отца сын и извлёк эту самую рукопись — продолжение.
Вторая основная группа романов Скотта посвящена прошлому Англии и континентальных стран, преимущественно средним векам и XVI в. (роман) Айвенго" (1819), «Квентин Дорвард» (1823), «Кенильворт», (1821), «Анна Гейерштейнская» (1829) и др. Здесь нет того интимного, почти личного знакомства с ещё живым преданием, реалистический фон не столь богат. Но именно здесь Скотт особенно развертывает свое исключительное чутье прошлых эпох, заставившее Огюста Тьерри назвать его «величайшим мастером исторической дивинации всех времен». Историзм Скотта -прежде всего внешний историзм, воскрешение атмосферы и колорита эпохи. Этой стороной, основанной на солидных знаниях, Скотт особенно поражал своих современников, не привыкших ни к чему подобному. Данная им картина «классического» средневековья «Айвенго» (1819), в настоящее время сильно устарела. Но такой картины, одновременно тщательно правдоподобной и раскрывавшей такую непохожую на современность действительность, в литературе ещё не было. Это было настоящим открытием нового мира. Но историзм Скотта не ограничивается этой внешней, чувственной стороной. Каждый его роман основан на определенной концепции исторического процесса в данное время. Так, «Квентин Дорвард» дает не только яркий художественный образ Людовика XI и его окружения, но вскрывает сущность его политики как этапа в борьбе буржуазии с феодализмом. Концепция «Айвенго», где центральным фактом для Англии конца XII в. выдвинута национальная борьба саксов с норманнами, оказалась необыкновенно плодотворной для науки истории, — она была толчком для известного французского историка Огюста Тьерри. При оценке Скотта надо помнить, что его романы вообще предшествовали работам многих историков его времени. В 1830 году он переносит первый апоплексический удар, который парализовал его правую руку. А в 1832 году, не оправившись после четвёртого удара, Вальтер Скотт скончался.
В настоящее время в поместье Скотта Эбботсфорд открыт музей знаменитого писателя.
wreferat.baza-referat.ru
Д. Мирский
СкоттВальтер (1771—1832) — английский писатель, родом шотландец.
«Ужасы»феодализма (тюрьма, казни) получают определенную моральную оценку с точкизрения буржуазного просвещения (ср. «Суд в подземельи», эпизод из «Мармиона»,переведенный Жуковским). Поэмы С. оказали большое формальное влияние на Байронаи Мура, а через них на всю европейскую романтическую поэму, но лиризма,характерного для Байрона, они совершенно лишены, а «предбайронические» мотивыздесь — не более как рудименты, перенятые у «готического» романа.
Вроманах С. вставлено много стихов, стоящих в общем на более высоком уровне, чемего поэмы. Здесь С. иногда поднимается до подлинного лиризма. Особеннозамечательны песни, вложенные в уста сумасшедшей Мадж («Эдинбургская тюрьма»),принадлежащие к лучшему, что было создано в романтический период на основенародной песни.
Неизмеримозначительнее романы С. Как романист С. является прежде всего одним изосновоположников реализма XIX в. Элементы вульгарного романтизма (любованиевнешней красочностью феодализма и внутренним «благородством» его персонажей),как и некоторое влияние «готического» романа ощутимы и здесь. В романах С.нередки ужасные, но импозантные злодеи, есть и подземелья, и темницы, и т. п.Композиция тоже далеко не реалистическая, основанная на необыкновенныхслучайностях, плохо мотивированных преступлениях (часто повторяется мотивукраденного при рождении ребенка), неожиданных узнаваниях. Рассказ ведется сбольшой живостью и тем сюжетным напряжением, которое привлекало массовогочитателя, но по мастерству композиции С. во многом уступает своимпредшественникам: великим романистам XVIII в., напр. Филдингу. Резко отличаетсяот готического (и вообще романтического) романа и стиль С. Это сугубопрозаический, деловитый, хотя и многословный стиль, избегающий всякихриторических и поэтических украшений. На фоне этой несколько суконной прозырезко выделяется красочный, живой диалог, особенно шотландских персонажей «изнарода».
Главнаячерта, отличающая реализм XIX в. от реализма XVIII в., — сознательный историзм,подход к действительности как к определенной эпохе. Существенным этапом на этомпути является творчество С. Учителем С. в этом был Гёте, «Гёц фон Берлихинген» которого(переведенный Скоттом) впервые осуществил — в драме — это воспроизведениепрошлого как конкретно-своеобразной эпохи. Предшественницей С. была такжеирландская романистка Мария Эджворт (1767—1849), роман которой «CastleRackrent» (Замок Ракрент, 1800) является яркой картиной недавнего прошлого,эпохи разложения ирландского феодализма.
РоманыС. распадаются на две основные группы. Первая посвящена недавнему прошломуШотландии, периоду гражданской войны: от пуританской революции XVI в. доразгрома горных кланов в середине XVIII, — а отчасти и более позднему времени («Уэверли», «Гай Маннеринг» (Gay Mannering, 1815), «Эдинбургская тюрьма» (The Heart ofMidlothian, 1818), «Шотландские пуритане» (Old mortality, 1816), «Ламермурскаяневеста» (The bride of Lammermoor, 1819), «Роб Рой» (Rob Roy, 1817),«Монастырь» (The Monastery, 1820). «Аббат» (The Abbot, 1820), «Воды св. Ронана»(St. Ronan’s Well, 1823), «Антиквар» (The Antiquary, 1816) и др.). В этихроманах С. развертывает необыкновенно богатый реалистический типаж. Это целаягалерея шотландских типов самых разнообразных социальных слоев, нопреимущественно типов мелкой буржуазии, крестьянства и деклассированнойбедноты. Ярко конкретные, говорящие сочным и разнообразным народным языком, онисоставляют фон, который можно сравнить только с «фальстафовским фоном»Шекспира. В этом фоне немало ярко комедийного, но рядом с комическими фигурамимногие плебейские персонажи художественно равноправны с героями из высшихклассов. В некоторых романах — они главные герои, в «Эдинбургской тюрьме»героиня — дочь мелкого крестьянина-арендатора. С. по сравнению с«сентиментальной» литературой XVIII в. делает дальнейший шаг на путидемократизации романа и в то же время дает более живые образы. Но чаще все жеглавные герои — это условно идеализированные молодые люди из высших классов,лишенные большой жизненности.
Втораяосновная группа романов С. посвящена прошлому Англии и континентальных стран,преимущественно средним векам и XVI в. («Айвенго» (Ivanhoe, 1819), «КвентинДорвард» (Quentin Durward, 1823), «Кенильворт», (Kenilworth, 1821), «АннаГейерштейнская» (Anne of Geierstein, 1829) и др.). Здесь нет того интимного,почти личного знакомства с еще живым преданием, реалистический фон не стольбогат. Но именно здесь С. особенно развертывает свое исключительное чутьепрошлых эпох, заставившее Ог. Тьерри назвать его «величайшим мастеромисторической дивинации всех времен». Историзм С. прежде всего внешний историзм,воскрешение атмосферы и колорита эпохи. Этой стороной, основанной на солидныхзнаниях, С. особенно поражал своих современников, не привыкших ни к чемуподобному. Данная им картина «классического» средневековья («Ivanhoe» —«Айвенго», 1819) в настоящее время сильно устарела. Но такой картины,одновременно тщательно правдоподобной и раскрывавшей такую непохожую насовременность действительность, в литературе еще не было. Это было настоящимоткрытием нового мира. Но историзм С. не ограничивается этой внешней,чувственной стороной. Каждый его роман основан на определенной концепции историческогопроцесса в данное время. Так, «Квентин Дорвард» дает не только яркийхудожественный образ Людовика XI и его окружения, но вскрывает сущность егополитики как этапа в борьбе буржуазии с феодализмом. Концепция эта может бытьневерна, как неверна она в «Айвенго», где центральным фактом для Англии концаXII в. выдвинута национальная борьба саксов с норманнами, но все жеисторический подход к прошлому, историческая концепция «Айвенго» оказаласьнеобыкновенно плодотворной для науки истории, — она была толчком для известногофранцузского историка Ог. Тьерри. При оценке С. надо помнить, что его романывообще предшествовали работам буржуазных историков. Изо всех романов С.особенную историческую ценность имели «Шотландские пуритане» (Old Mortality, 1816),которых, по свидетельству Лафарга, особенно любил Маркс. Здесь С. развертываетяркую картину классовой борьбы в Шотландии при последних Стюартах, в конкретныхобразах показывая социальные корни пуритан и их противников роялистов. Но здесьже особенно ярко сказывается тенденциозность Скотта. Представителя крайнегореволюционного пуританства, Бальфура, он изображает как кровожадного злодея. Вто же время С. не отказывает ему в некотором мрачном величии. Эстетическилюбуясь им, но морально осуждая, он все свои политические симпатии отдаетумеренным обеих партий — искателям компромисса. Эта тенденция проникает всероманы С., характеризуя его как представители буржуазии, готовой на постепенноеосуществление реформ, чтобы избежать народных волнений. Отрицательное отношениек тирании, к клерикализму (при просвещенно-либеральной идеализации «истиннойрелигии»), к феодальной анархии, к солдатчине, к судебному формализму и т. п.делали Скотта политически актуальным для всех прогрессивных читателей техстран, где борьба за «европейские» порядки была еще на очереди. При всейантиреволюционности С. в его произведениях можно найти даже оправданиевосстания против особенно уродливых форм феодального угнетения (образ РобинГуда и его соратников в «Айвенго»). Отсюда большая популярность С. средиконтинентальной демократии и любовь к нему таких людей, как Белинский.
Ограниченностьисторизма С., тесно связанная с его политической позицией, заключается в том,что, если Скотт видит в прошлом зачатки последующих эпох вплоть до настоящего,то он неспособен видеть в настоящем зерна будущего, видеть настоящее в его(хотя бы и не революционном) развитии. В единственном почти современном емуромане «Антиквар» (действие происходит в 1790-х гг.) наиболее интересная часть— изображение пережитков и осколков прошлого в современности. Это делает романС. низшей стадией по отношению к Бальзаку. Однако Бальзак является прямымпродолжателем С., а в первых своих вещах («Шуаны») — его непосредственнымучеником.
ВлияниеС. было огромно. Механически с подражания его методу бесчисленны (в РоссииЗагоскин, Лажечников, «Князь Серебряный» А. К. Толстого и т. д.). Творческииспользовали исторический роман С. многие крупнейшие писатели разных стран —Фенимор Купер в Америке, Манцони в Италии, Виктор Гюго («Собор Парижскойбогоматери»), в России Пушкин («Капитанская дочка») и Гоголь («Тарас Бульба»).Критическая оценка метода С. имеет большое значение для развития советскогоисторического романа.
Список литературы
I.Издания поэтич. текстов: Poetical works, 12 vv., Edinburgh, 1820
Poetical works (Oxford complete ed., ed. by J. L. Robertson Oxford,1904 и др. Из многочисленных изданий романов,ждущих настоящего академического издания, можно выделить: The Waverley novels(так наз. «Author’s favourite ed.»), 48 vv., Edinburgh,1829—1833. Border illustrated ed., ed. by A. Lang, 48 vv., L. 1892—1894
Oxford ed. 25 vv., Oxford, 1912. Издания произв. смешанного характера: The Miscellaneousprose works, 28 vv., Edinburgh: 1834—1836. Издания дневников, писем, The journal of Sir W. Scott..., 2vv., Edinburgh, 1891, 1927
Familiar letters ed. by D. Douglas, 2 vv., Edinburgh, 1894 идр. На русск. яз. отд. произведения С. переводилисьмного раз, начиная с 20-х гг. XIX в.: Маннеринг или астролог, 4 чч., М., 1824 (сфранц.)
Шотландскиепуритане, перев. Вас. Саца, 4 чч., М., 1824
Аббат...,4 чч., СПБ, 1825
Антикварий,4 чч., М., 1825 (с франц.)
Эдинбургскаятемница, 4 чч., М., 1825 (с франц.)
Веверлей,4 чч., М., 1827
Талисман,3 чч., М., 1827
КоннетабльЧестерский, 3 чч., СПБ, 1828
Редгонтлет,4 чч., М., 1828 (с франц.)
Сен-Ренанскиеводы, 3 чч., М., 1828 (с франц.)
Вудсток,4 чч., СПБ, 1829 (с франц.)
Монастырь,4 чч., М., 1829 (с франц.)
Роб-Рой,4 чч., М., 1829
КарлСмелый, 5 чч., СПБ, 1830
РоманыВ. Скотта, перев. с англ. под ред. А. А. Краевского, изд. М. Ольхина и К. И. Жернакова,СПБ, 1845—1846 (включены: Астролог, Айвенго, Квентин Дорвард и др.)
Романыв сокращенном переводе. С литографированными картинками, изд. Вольфа, СПБ,1868—1880 (25 тт.)
Иллюстрированныероманы, в сокращ. перев. Л. В. Шелгуновой, изд. Ф. Павленкова, СПБ, 1892—1895(25 тт.)
Собр.сочин., изд. Пантелеева, СПБ, 1896—1899 (18 тт.)
Собр.сочин., прилож. к журн. «Вокруг света», М., 1904 (7 тт.)
Собраниероманов, под общей ред. А. Н. Горлина, Б. Лившица, «ЗиФ», М. — Л., 1928—1929(14 тт.)
Айвенго,вступ. очерк С. П. Полтавского, изд. «Молодая гвардия», М. — Л., 1928, идр.
II. Lockhart J. G. (зять В. Скотта), Memoirs of the life of Sir W. Scott, 7 vv., Edinburgh, 1837—1838
Его же, под назв.:The Life of Sir W. Scott, 10 vv., Edinburgh, 1902—1903
Hutton R. H., Sir W. Scott (English men of letters), L., 1878 (неоднокр. переиздавалось)
Yonge C. D., Life of Sir W. Scott, L., 1880 (библиогр. составлена J. P. Anderson’ом)
Gwynn S. L., The life of Sir W. Scott, L., 1929
Stalker A., The intimate life of Sir W. Scott, L., 1929
Carswell D., Sir W. Scott, a four-part study in biography, L.,1930
Wright S. F., The life of Sir W. Scott, L., 1932
Saintsbury G., Sir W. Scott, Edinburgh 1897
Crockett W. S., The Scott country, Edinburgh, 1902 (неоднокр. переиздавались)
Lang A., Sir W. Scott, N. Y., 1906
Ball M., Sir W. Scott as a critic of literature, N. Y., 1907 (даналитература)
Morgan A. E., Scott and his poetry, L., 1912
Buchan J., Sir W. Scott, L., 1932
Patten Y. A., Sir W. Scott. A character study, L., 1932
Sir W. Scott to-day: some retrospective essays a. studies, ed. byH. J. C. Grierson, L., 1932. Очень велика литература об источниках В. Скоттаи его влиянии на литературу других стран и др. писателей. MacintoshW., Scott and Goethe, Glasgow, 1926
Maigron L., Le roman historique à l’époqueromantique. Essai sur l’influence de W. Scott, P., 1898
Agnoli G., Gli albori del romanzo storico in Italia e i primiimitatori, di W. Scott, Piacenza, 1906
Garnard H. J., The influence of W. Scott on the works of Balzac, N.Y., 1926
Hartland R. W., W. Scott et le roman frénetique, P., 1928, имн. др.
Белинский В. Г., Романы Вальтер-Скотта. Т. III. Антикварий,СПБ, 1845, «Отечественные записки», 1845, № 10 (рецензия
перепеч.в «Сочинениях» Белинского, ч. 10, М., 1860)
ДружининА. В., Вальтер Скотт и его современники, Собр. сочин., т. IV, СПБ, 1865(первоначально в «Отечественных записках», 1857, №№ 3, 4, 6, 9, 10)
ТэнИ., Развитие политической и гражданской свободы в Англии в связи с развитиемлитературы, ч. 2, СПБ, 1871
ЯзыковН., Романтика старой школы, «Дело», 1874, X
КарлейльТ. Вальтер Скотт, в книге Карлейля «Исторические и критические опыты», М., 1878(первонач. в «Отечественных записках», 1857, № 5)
МайковВ. П., Вальтер Скотт, в книге Майкова «Критические опыты» (1845—1847), СПБ,1889 (перепеч. в его «Сочинениях», т. I, Киев, 1901)
КирпичниковА., Вальтер Скотт и Виктор Гюго, СПБ, 1891
ЭльцеК., Сэр Вальтер Скотт, СПБ, 1894
БрандесГ., Литература XIX в. в ее главнейших течениях, СПБ, 1898 (и др. изд.)
ЗамотинИ. И., Романтический идеализм в русском обществе и литературе 20—30-х годов XIXст., СПБ, 1907
ТиандерК. Ф., Вальтер Скотт, «История западной литературы» (1800—1910 гг.), под ред.Ф. Д. Батюшкова, т. I, М., 1912
РозановМ. Н., История английской литературы XIX в., М., 1915
Вступ.статьи и предисловия к «Собранию романов В. Скотта» («ЗиФ», М. — Л., 1928):Горнфельд А. Г., Последний Менестрель (В. Скотт), в книге Горнфельда «Романы ироманисты», М., 1930
РеизовБ., Вальтер Скотт и «Принцесса Клевская», «Литературный современник», 1935, № 2.
III. Caplan A., The Bibliography of W. Scott, Philadelphia, 1928
Worthington G., A bibliography of the Waverley novels, Z 1931.
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта feb-web.ru/
www.ronl.ru
Д. Мирский
СкоттВальтер (1771—1832) — английский писатель, родом шотландец.
«Ужасы»феодализма (тюрьма, казни) получают определенную моральную оценку с точкизрения буржуазного просвещения (ср. «Суд в подземельи», эпизод из «Мармиона»,переведенный Жуковским). Поэмы С. оказали большое формальное влияние на Байронаи Мура, а через них на всю европейскую романтическую поэму, но лиризма,характерного для Байрона, они совершенно лишены, а «предбайронические» мотивыздесь — не более как рудименты, перенятые у «готического» романа.
Вроманах С. вставлено много стихов, стоящих в общем на более высоком уровне, чемего поэмы. Здесь С. иногда поднимается до подлинного лиризма. Особеннозамечательны песни, вложенные в уста сумасшедшей Мадж («Эдинбургская тюрьма»),принадлежащие к лучшему, что было создано в романтический период на основенародной песни.
Неизмеримозначительнее романы С. Как романист С. является прежде всего одним изосновоположников реализма XIX в. Элементы вульгарного романтизма (любованиевнешней красочностью феодализма и внутренним «благородством» его персонажей),как и некоторое влияние «готического» романа ощутимы и здесь. В романах С.нередки ужасные, но импозантные злодеи, есть и подземелья, и темницы, и т. п.Композиция тоже далеко не реалистическая, основанная на необыкновенныхслучайностях, плохо мотивированных преступлениях (часто повторяется мотивукраденного при рождении ребенка), неожиданных узнаваниях. Рассказ ведется сбольшой живостью и тем сюжетным напряжением, которое привлекало массовогочитателя, но по мастерству композиции С. во многом уступает своимпредшественникам: великим романистам XVIII в., напр. Филдингу. Резко отличаетсяот готического (и вообще романтического) романа и стиль С. Это сугубопрозаический, деловитый, хотя и многословный стиль, избегающий всякихриторических и поэтических украшений. На фоне этой несколько суконной прозырезко выделяется красочный, живой диалог, особенно шотландских персонажей «изнарода».
Главнаячерта, отличающая реализм XIX в. от реализма XVIII в., — сознательный историзм,подход к действительности как к определенной эпохе. Существенным этапом на этомпути является творчество С. Учителем С. в этом был Гёте, «Гёц фон Берлихинген» которого(переведенный Скоттом) впервые осуществил — в драме — это воспроизведениепрошлого как конкретно-своеобразной эпохи. Предшественницей С. была такжеирландская романистка Мария Эджворт (1767—1849), роман которой «CastleRackrent» (Замок Ракрент, 1800) является яркой картиной недавнего прошлого,эпохи разложения ирландского феодализма.
РоманыС. распадаются на две основные группы. Первая посвящена недавнему прошломуШотландии, периоду гражданской войны: от пуританской революции XVI в. доразгрома горных кланов в середине XVIII, — а отчасти и более позднему времени («Уэверли», «Гай Маннеринг» (Gay Mannering, 1815), «Эдинбургская тюрьма» (The Heart ofMidlothian, 1818), «Шотландские пуритане» (Old mortality, 1816), «Ламермурскаяневеста» (The bride of Lammermoor, 1819), «Роб Рой» (Rob Roy, 1817),«Монастырь» (The Monastery, 1820). «Аббат» (The Abbot, 1820), «Воды св. Ронана»(St. Ronan’s Well, 1823), «Антиквар» (The Antiquary, 1816) и др.). В этихроманах С. развертывает необыкновенно богатый реалистический типаж. Это целаягалерея шотландских типов самых разнообразных социальных слоев, нопреимущественно типов мелкой буржуазии, крестьянства и деклассированнойбедноты. Ярко конкретные, говорящие сочным и разнообразным народным языком, онисоставляют фон, который можно сравнить только с «фальстафовским фоном»Шекспира. В этом фоне немало ярко комедийного, но рядом с комическими фигурамимногие плебейские персонажи художественно равноправны с героями из высшихклассов. В некоторых романах — они главные герои, в «Эдинбургской тюрьме»героиня — дочь мелкого крестьянина-арендатора. С. по сравнению с«сентиментальной» литературой XVIII в. делает дальнейший шаг на путидемократизации романа и в то же время дает более живые образы. Но чаще все жеглавные герои — это условно идеализированные молодые люди из высших классов,лишенные большой жизненности.
Втораяосновная группа романов С. посвящена прошлому Англии и континентальных стран,преимущественно средним векам и XVI в. («Айвенго» (Ivanhoe, 1819), «КвентинДорвард» (Quentin Durward, 1823), «Кенильворт», (Kenilworth, 1821), «АннаГейерштейнская» (Anne of Geierstein, 1829) и др.). Здесь нет того интимного,почти личного знакомства с еще живым преданием, реалистический фон не стольбогат. Но именно здесь С. особенно развертывает свое исключительное чутьепрошлых эпох, заставившее Ог. Тьерри назвать его «величайшим мастеромисторической дивинации всех времен». Историзм С. прежде всего внешний историзм,воскрешение атмосферы и колорита эпохи. Этой стороной, основанной на солидныхзнаниях, С. особенно поражал своих современников, не привыкших ни к чемуподобному. Данная им картина «классического» средневековья («Ivanhoe» —«Айвенго», 1819) в настоящее время сильно устарела. Но такой картины,одновременно тщательно правдоподобной и раскрывавшей такую непохожую насовременность действительность, в литературе еще не было. Это было настоящимоткрытием нового мира. Но историзм С. не ограничивается этой внешней,чувственной стороной. Каждый его роман основан на определенной концепции историческогопроцесса в данное время. Так, «Квентин Дорвард» дает не только яркийхудожественный образ Людовика XI и его окружения, но вскрывает сущность егополитики как этапа в борьбе буржуазии с феодализмом. Концепция эта может бытьневерна, как неверна она в «Айвенго», где центральным фактом для Англии концаXII в. выдвинута национальная борьба саксов с норманнами, но все жеисторический подход к прошлому, историческая концепция «Айвенго» оказаласьнеобыкновенно плодотворной для науки истории, — она была толчком для известногофранцузского историка Ог. Тьерри. При оценке С. надо помнить, что его романывообще предшествовали работам буржуазных историков. Изо всех романов С.особенную историческую ценность имели «Шотландские пуритане» (Old Mortality, 1816),которых, по свидетельству Лафарга, особенно любил Маркс. Здесь С. развертываетяркую картину классовой борьбы в Шотландии при последних Стюартах, в конкретныхобразах показывая социальные корни пуритан и их противников роялистов. Но здесьже особенно ярко сказывается тенденциозность Скотта. Представителя крайнегореволюционного пуританства, Бальфура, он изображает как кровожадного злодея. Вто же время С. не отказывает ему в некотором мрачном величии. Эстетическилюбуясь им, но морально осуждая, он все свои политические симпатии отдаетумеренным обеих партий — искателям компромисса. Эта тенденция проникает всероманы С., характеризуя его как представители буржуазии, готовой на постепенноеосуществление реформ, чтобы избежать народных волнений. Отрицательное отношениек тирании, к клерикализму (при просвещенно-либеральной идеализации «истиннойрелигии»), к феодальной анархии, к солдатчине, к судебному формализму и т. п.делали Скотта политически актуальным для всех прогрессивных читателей техстран, где борьба за «европейские» порядки была еще на очереди. При всейантиреволюционности С. в его произведениях можно найти даже оправданиевосстания против особенно уродливых форм феодального угнетения (образ РобинГуда и его соратников в «Айвенго»). Отсюда большая популярность С. средиконтинентальной демократии и любовь к нему таких людей, как Белинский.
Ограниченностьисторизма С., тесно связанная с его политической позицией, заключается в том,что, если Скотт видит в прошлом зачатки последующих эпох вплоть до настоящего,то он неспособен видеть в настоящем зерна будущего, видеть настоящее в его(хотя бы и не революционном) развитии. В единственном почти современном емуромане «Антиквар» (действие происходит в 1790-х гг.) наиболее интересная часть— изображение пережитков и осколков прошлого в современности. Это делает романС. низшей стадией по отношению к Бальзаку. Однако Бальзак является прямымпродолжателем С., а в первых своих вещах («Шуаны») — его непосредственнымучеником.
ВлияниеС. было огромно. Механически с подражания его методу бесчисленны (в РоссииЗагоскин, Лажечников, «Князь Серебряный» А. К. Толстого и т. д.). Творческииспользовали исторический роман С. многие крупнейшие писатели разных стран —Фенимор Купер в Америке, Манцони в Италии, Виктор Гюго («Собор Парижскойбогоматери»), в России Пушкин («Капитанская дочка») и Гоголь («Тарас Бульба»).Критическая оценка метода С. имеет большое значение для развития советскогоисторического романа.
Список литературы
I.Издания поэтич. текстов: Poetical works, 12 vv., Edinburgh, 1820
Poetical works (Oxford complete ed., ed. by J. L. Robertson Oxford,1904 и др. Из многочисленных изданий романов,ждущих настоящего академического издания, можно выделить: The Waverley novels(так наз. «Author’s favourite ed.»), 48 vv., Edinburgh,1829—1833. Border illustrated ed., ed. by A. Lang, 48 vv., L. 1892—1894
Oxford ed. 25 vv., Oxford, 1912. Издания произв. смешанного характера: The Miscellaneousprose works, 28 vv., Edinburgh: 1834—1836. Издания дневников, писем, The journal of Sir W. Scott..., 2vv., Edinburgh, 1891, 1927
Familiar letters ed. by D. Douglas, 2 vv., Edinburgh, 1894 идр. На русск. яз. отд. произведения С. переводилисьмного раз, начиная с 20-х гг. XIX в.: Маннеринг или астролог, 4 чч., М., 1824 (сфранц.)
Шотландскиепуритане, перев. Вас. Саца, 4 чч., М., 1824
Аббат...,4 чч., СПБ, 1825
Антикварий,4 чч., М., 1825 (с франц.)
Эдинбургскаятемница, 4 чч., М., 1825 (с франц.)
Веверлей,4 чч., М., 1827
Талисман,3 чч., М., 1827
КоннетабльЧестерский, 3 чч., СПБ, 1828
Редгонтлет,4 чч., М., 1828 (с франц.)
Сен-Ренанскиеводы, 3 чч., М., 1828 (с франц.)
Вудсток,4 чч., СПБ, 1829 (с франц.)
Монастырь,4 чч., М., 1829 (с франц.)
Роб-Рой,4 чч., М., 1829
КарлСмелый, 5 чч., СПБ, 1830
РоманыВ. Скотта, перев. с англ. под ред. А. А. Краевского, изд. М. Ольхина и К. И. Жернакова,СПБ, 1845—1846 (включены: Астролог, Айвенго, Квентин Дорвард и др.)
Романыв сокращенном переводе. С литографированными картинками, изд. Вольфа, СПБ,1868—1880 (25 тт.)
Иллюстрированныероманы, в сокращ. перев. Л. В. Шелгуновой, изд. Ф. Павленкова, СПБ, 1892—1895(25 тт.)
Собр.сочин., изд. Пантелеева, СПБ, 1896—1899 (18 тт.)
Собр.сочин., прилож. к журн. «Вокруг света», М., 1904 (7 тт.)
Собраниероманов, под общей ред. А. Н. Горлина, Б. Лившица, «ЗиФ», М. — Л., 1928—1929(14 тт.)
Айвенго,вступ. очерк С. П. Полтавского, изд. «Молодая гвардия», М. — Л., 1928, идр.
II. Lockhart J. G. (зять В. Скотта), Memoirs of the life of Sir W. Scott, 7 vv., Edinburgh, 1837—1838
Его же, под назв.:The Life of Sir W. Scott, 10 vv., Edinburgh, 1902—1903
Hutton R. H., Sir W. Scott (English men of letters), L., 1878 (неоднокр. переиздавалось)
Yonge C. D., Life of Sir W. Scott, L., 1880 (библиогр. составлена J. P. Anderson’ом)
Gwynn S. L., The life of Sir W. Scott, L., 1929
Stalker A., The intimate life of Sir W. Scott, L., 1929
Carswell D., Sir W. Scott, a four-part study in biography, L.,1930
Wright S. F., The life of Sir W. Scott, L., 1932
Saintsbury G., Sir W. Scott, Edinburgh 1897
Crockett W. S., The Scott country, Edinburgh, 1902 (неоднокр. переиздавались)
Lang A., Sir W. Scott, N. Y., 1906
Ball M., Sir W. Scott as a critic of literature, N. Y., 1907 (даналитература)
Morgan A. E., Scott and his poetry, L., 1912
Buchan J., Sir W. Scott, L., 1932
Patten Y. A., Sir W. Scott. A character study, L., 1932
Sir W. Scott to-day: some retrospective essays a. studies, ed. byH. J. C. Grierson, L., 1932. Очень велика литература об источниках В. Скоттаи его влиянии на литературу других стран и др. писателей. MacintoshW., Scott and Goethe, Glasgow, 1926
Maigron L., Le roman historique à l’époqueromantique. Essai sur l’influence de W. Scott, P., 1898
Agnoli G., Gli albori del romanzo storico in Italia e i primiimitatori, di W. Scott, Piacenza, 1906
Garnard H. J., The influence of W. Scott on the works of Balzac, N.Y., 1926
Hartland R. W., W. Scott et le roman frénetique, P., 1928, имн. др.
Белинский В. Г., Романы Вальтер-Скотта. Т. III. Антикварий,СПБ, 1845, «Отечественные записки», 1845, № 10 (рецензия
перепеч.в «Сочинениях» Белинского, ч. 10, М., 1860)
ДружининА. В., Вальтер Скотт и его современники, Собр. сочин., т. IV, СПБ, 1865(первоначально в «Отечественных записках», 1857, №№ 3, 4, 6, 9, 10)
ТэнИ., Развитие политической и гражданской свободы в Англии в связи с развитиемлитературы, ч. 2, СПБ, 1871
ЯзыковН., Романтика старой школы, «Дело», 1874, X
КарлейльТ. Вальтер Скотт, в книге Карлейля «Исторические и критические опыты», М., 1878(первонач. в «Отечественных записках», 1857, № 5)
МайковВ. П., Вальтер Скотт, в книге Майкова «Критические опыты» (1845—1847), СПБ,1889 (перепеч. в его «Сочинениях», т. I, Киев, 1901)
КирпичниковА., Вальтер Скотт и Виктор Гюго, СПБ, 1891
ЭльцеК., Сэр Вальтер Скотт, СПБ, 1894
БрандесГ., Литература XIX в. в ее главнейших течениях, СПБ, 1898 (и др. изд.)
ЗамотинИ. И., Романтический идеализм в русском обществе и литературе 20—30-х годов XIXст., СПБ, 1907
ТиандерК. Ф., Вальтер Скотт, «История западной литературы» (1800—1910 гг.), под ред.Ф. Д. Батюшкова, т. I, М., 1912
РозановМ. Н., История английской литературы XIX в., М., 1915
Вступ.статьи и предисловия к «Собранию романов В. Скотта» («ЗиФ», М. — Л., 1928):Горнфельд А. Г., Последний Менестрель (В. Скотт), в книге Горнфельда «Романы ироманисты», М., 1930
РеизовБ., Вальтер Скотт и «Принцесса Клевская», «Литературный современник», 1935, № 2.
III. Caplan A., The Bibliography of W. Scott, Philadelphia, 1928
Worthington G., A bibliography of the Waverley novels, Z 1931.
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта feb-web.ru/
www.ronl.ru
Шотландец Вальтер Скотт (1771 —1832) выступил в конце 1790-х и в 1800-х годах как переводчик, журналист, собиратель фольклора, автор романтических поэм и баллад. Примечателен был выбор произведения для перевода: он перевел историческую драму Гете «Гец фон Берлихинген». А в 1814 году Вальтер Скотт неожиданно стал всемирно известным писателем. Это случилось после выхода в свет его первого романа «Уэверли». За этим произведением последовали еще двадцать пять романов, несколько сборников рассказов, пьес, поэм, двухтомник «История Шотландии», многотомная «Жизнь Наполеона Бонапарта» и другие сочинения, написанные их автором в течение семнадцати лет (с 1814 по 1831 год). Громадное количество художественных образов было создано за это время «шотландским чародеем», который поразил своих читателей поэтичностью и живостью нарисованных им картин народной жизни и невиданной еще (даже по сравнению с Филдингом) широтой охвата действительности.
Каждое новое произведение Скотта тотчас же переводилось на иностранные языки, «… влияние его на европейскую историческую мысль, литературу и искусство было необычайно».
Новаторство Скотта, так глубоко поразившее людей его поколения, заключалось в том, что он создал жанр исторического романа, «до него не существовавший» (В. Г. Белинский).
В основу мировоззрения и творчества Скотта лег громадный политический, социальный и нравственный опыт народных масс горной Шотландии, в течение четырех с половиной столетий боровшейся за свою национальную независимость против экономически гораздо более развитой Англии. При жизни Скотта в Шотландии, наряду с быстро развивающимся (в Лоуленде) капитализмом, еще сохранились остатки феодального и даже патриархального (кланового) укладов.
Художники, писатели, историки, философы Англии и Франции в 10—20-х годах XIX века много размышляли о путях и законах исторического развития: на это их постоянно наталкивало зрелище громадных экономических и социальных сдвигов, политических бурь и революций, пережитых народами за двадцать пять лет (с 1789 по 1814 год).
XIX век — по преимуществу исторический век, в это время историческое созерцание могущественно и неотразимо проникло собой все сферы современного сознания. К этим же мыслям обращался и Скотт, сумевший, по словам А. С. Пушкина, указать своим современникам на «… источники совершенно новые, неподозреваемые прежде, несмотря на существование исторической драмы, созданной Шекспиром и Гете».
Вальтер Скотт создатель и мастер жанра исторического романа, в котором он сумел слить воедино большие исторические события и частную жизнь героев. По происхождению шотландец, посвятивший многие из своих произведений истории родной страны, Вальтер Скотт писал по-английски и занял выдающееся место в английской литературе. Вальтер Скотт, отдавший дань романтизму, явился основоположником английского реалистического романа.
Он не только верно осветил ряд социально-исторических процессов, происходивших в Шотландии и других странах, но одним из первых понял активную роль народных масс в тех или иных исторических событиях. С необычайной живостью и красочностью Скотт изобразил историческое прошлое от средних веков до конца XVIII в., воскресив обстановку, быт и нравы прошедших времен. Его творчество восхищало Белинского, Пушкина. Вальтер Скотт получил, как и его отец. юридическое образование и в течение многих лет совмещал занятия юриспруденцией с литературным творчеством. Будучи шерифом округа и сталкиваясь со множеством простых людей, Скотт стал собирать народные баллады и легенды, издал имевший большой успех сборник «Поэзия пограничной Шотландии».
Особенную популярность принесли Скотту романтические поэмы («Песнь последнего менестреля», «Мармион», «Дева озера»). Но подлинным новатором он стал, обратившись к созданию исторических романов, которые писал с 1815 г. до конца жизни, поражая читателей и критиков своей необычайной плодовитостью и завоевав при жизни мировую славу.
Пуритане роман, герой которого, молодой дворянин Генри Мортон, потрясенный произволом и жестокостью королевской армии, присоединяется к восстанию шотландских пуритан против роялистов, вспыхнувшему в Шотландии в 1679 г. Приключения Мортона. осложненные его романом с Эдит Балленден, воспитанной в роялистских традициях, приводят его в конце концов к размеренной и благополучной жизни. Покой и политическую удовлетворенность Мортон находит в буржуазно-дворянском компромиссе, политику которого проводил Вильгельм Оранский, провозглашенный в 1689 г. английским королем.
Скотт рисует живые, исторически конкретные образы умеренных пуритан и фанатиков, во многом ограниченных и жестоких, но героических и самоотверженных в своей борьбе. Образ вождя восстания Берли, мрачный фанатизм которого чужд и герою романа, и автору, нарисован с чувством уважения к смелости, убежденности и независимости свободолюбивого шотландца. Создав выразительный и характерный портрет действительно существовавшего генерала королевской армии Клеверхауза, Скотт не скрывает своего отношения к высокомерию и бесчеловечности военных аристократов королевской армии. Симпатии автора на стороне героя, стремящегося «к примирению враждующих партий», — в данном случае на стороне Генри Мортона.
Роб Рой один из лучших романов Вальтера Скотта, рассказывающий о восстании сторонников династии Стюартов в 1715 г. Герой, именем которого назван роман, принадлежит к числу самых сильных образов, созданных писателем: Роб Рой, бывший погонщик скота, разоренный богатым и могущественным феодалом, собрав вокруг себя ватагу отважных молодцов-горцев, становится «благородным разбойником» и наводит страх на богачей, представителей власти, английских офицеров и т.гонщик скота, разоренный богатым и могущественным феодалом, собрав вокруг себя ватагу отважных молодцов-горцев, становится «благородным разбойником» и наводит страх на богачей, представителей власти, английских офицеров и т. Д.
Протестуя против существующих порядков и не разбираясь в политических делах, он включается в борьбу шотландских аристократов за восстановление династии Стюартов, но терпит поражение вместе со всеми участниками якобитского заговора. Эта история рассказана от лица фрэнка Осбальдистона, сына крупного лондонского дельца. Живя в семье своих шотландских родных, Фрэнк, верный подданный правящей династии, попадает в водоворот политических интриг и якобитских заговоров, влюбляется в сторонницу якобитов красавицу Диану Вернон, женится на ней после разгрома восстания и становится коммерсантом по примеру своего отца.
Некоторые стороны исторической концепции Скотта, развитой в «Жизни
Наполеона Бонапарта», представляют, однако, несомненный интерес. Это
относится в особенности к VII тому этого сочинения, посвященному по
преимуществу русской Отечественной войне 1812 года. Собирая материалы для
этого тома, Скотт особенно интересовался русским партизанским движением
(среди его корреспондентов был поэт-партизан Денис Давыдов). Подводя итоги
неудачам Наполеона в России, Скотт решительно отвергает версию, объяснявшую
их русскими морозами. Основой политических и военных ошибок, допущенных
Наполеоном при нападении на Россию, был, по Вальтеру Скотту, «моральный
просчет». Наполеон, по словам писателя, недооценил «суровую
самоотверженность» русского народа и восстановил против себя «национальное
чувство от берегов Борисфена [Днепра] до стен Китая».
Несмотря на свой исторический консерватизм, Скотт сумел извлечь для
себя существенный урок из опыта русской Отечественной войны 1812 года. Так
же как Байрон (в «Бронзовом веке»), он оценил величие патриотического
подвига русского народа, разгромившего захватническую армию Наполеона, и
это, несомненно, обогатило всю его историческую концепцию.
В вульгарном представлении творчество Вальтера Скотта нередко
трактовалось как далекое от жизни, чуждое современной писателю
действительности. Между тем немногие произведения периода романтизма несут
на себе столь резкий и определенный отпечаток своего времени, как
исторические романы Скотта. Напрасны и бесплодны попытки буржуазных
литературоведов автоматически вывести созданный автором «Уэверлш роман из
предшествовавших ему традиций английской и общеевропейской литературы.
Исторический роман Скотта нельзя целиком объяснить ни предромантической
»готикой", ни просветительским реализмом, хотя и то и другое направление
сыграло свою роль в формировании этого нового жанра.
Исторический роман должен был закономерно возникнуть именно в то время,
когда Вальтер Скотт выступил с первыми произведениями цикла «Уэверли».
Недаром датой выхода в свет первого романа Вальтера Скотта был именно 1814
год — год взятия Парижа и отречения Наполеона, когда, казалось, подводились
итоги побед и поражений французской буржуазной революции и когда дипломаты
союзных держав уже готовились заново перекроить всю карту Европы.
Именно французская буржуазная революция и последовавшие за нею битвы
народов, относящиеся к периоду наполеоновских войн, заставили по-новому
пересмотреть прежнее представление о незыблемости традиционных общественных
и государственных форм и о путях и законах движения истории. На площадях
якобинского Парижа и под Вальми, в партизанских схватках в Испании и на
полях Бородина родилось новое понятие нации и народа как субъекта
исторического развития. Именно этот грандиозный, новый исторический опыт
1789-1815 гг. и лег в основу литературного новаторства Вальтера Скотта,
позволив шотландскому писателю, говоря словами Пушкина, указать «источники
совершенно новые, неподозреваемые прежде, несмотря на существование
исторической драмы, созданной Шекспиром и Гете» {А. С. Пушкин. Полное собр.
соч., год. «Academia», M. 1936, т. 5.}.
Еще Белинский указывал на то, что творчество Вальтера Скотта не может
быть понято без понимания своеобразия сложной и бурной истории народов
Великобритании. «Читая Шекспира и Вальтера Скотта, видишь, что такие поэты
могли явиться только в стране, которая развилась под влиянием страшных
политических бурь, и еще более внутренних, чем внешних; в стране
общественной и практической, чуждой всякого фантастического и
созерцательного направления, диаметрально противоположной
восторженно-идеальной Германии и в то же время родственной ей по глубине
своего духа» {В. Г. Белинский. Общее значение слова «литература». Собр. соч.
в трех томах, т. II, стр. 109.}.
Наряду с бурными событиями мировой истории, современником которых он
был, огромное значение для Вальтера Скотта имели судьбы родной Шотландии,
переживавшей в его пору глубокие, коренные изменения своего
социально-экономического уклада. Речь шла о столь кардинальных сдвигах в
экономике, общественных отношениях, культуре и быте страны, что Маркс в
«Капитале» (в главе «Так называемое первоначальное накопление»)
характеризует их как своего рода «революцию» {К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XVII, стр. 798.}; речь шла об уничтожении тех форм родового строя,
которые еще сохранялись в Шотландии вплоть до 1745 г. в виде так называемых
кланов. Крупные собственники насильственно сгоняли шотландских горцев с
общинной земли, которую они занимали с незапамятных времен. Многие сотни
тысяч вчерашних крестьян пополняли армию безработных, подпадая под действие
новых законов капиталистической эксплуатации.
«Эту революцию, начавшуюся в Шотландии вслед за последним восстанием
претендента, — пишет Маркс в указанной главе „Капитала“, — можно проследить
в ее первых фазах по работам сэра Джемса Стюарта и Джемса Андерсона. В XVIII
столетии гэлам, которых сгоняли с земли, воспрещалась в то же время
эмиграция, так как хотели насильно загнать их в Глазго и другие фабричные
города» {Там же.}.
Сам В. Скотт отмечал, что главное в его романах — не внешнее изображение быта и нравов, а изображение истории, ее движения и развития. В предисловии к роману «Айвенго» он писал, что для воспроизведения исторического прошлого вовсе не следует пользоваться архаизированным языком или огрублять, делать более примитивными человеческие чувства. Он подчеркивал, что не следует перегружать романы историей. Тем самым Скотт вполне справедливо утверждал, что романист должен рассматривать историческую эпоху с позиций человека своего времени.
Своим предшественником и учителем Скотт считает Генри Фильдинга; его роман «Том Джонс» является, по мнению В. Скотта, образцом романа, потому что в нем история частного лица дана на широком фоне общественной жизни, а также и потому, что в нем четко разработанный сюжет (роман отличается единством действия) и ясная, завершенная композиция.
Вальтер Скотт опирался в своем творчестве на достижения просветителей XVIII века. Однако во многом, как подлинный представитель XIX столетия, он пошел дальше своих предшественников. Не уступая им в художественном мастерстве, Вальтер Скотт превосходит их как глубиной своей исторической концепции, так и более совершенным методом раскрытия характеров героев. Причина этого кроется в тех социально-исторических сдвигах, которые произошли в результате Великой французской буржуазной революции конца XVIII века.
29. Структура романа «Айвенго»
«Айвенго» (1819) — один из наиболее интересных и значительных романов В. Скотта. Действие романа относится к концу XII века, то есть к периоду утверждения феодальных отношений в средневековой Англии. К этому же времени относится борьба между англосаксами, жившими на территории Англии уже несколько веков, и завоевателями — нормандцами, завладевшими Англией в конце XI века. Это была борьба между англосаксонскими и нормандскими феодалами. Она осложнялась социальными противоречиями между крепостным крестьянством и феодалами (как нормандцами, так и англосаксами). Национальный конфликт тесно переплетался с социальным. В то же время в этот период происходила борьба за централизацию королевской власти, борьба короля Ричарда против феодалов. Процесс централизации Англии был исторически прогрессивным явлением, ибо он подготовлял почву для возникновения английской нации.
В своем романе Скотт правдиво отразил эту сложную эпоху переустройства Англии, процесс превращения разрозненных феодальных владений в единое королевство.
Основные конфликты романа вытекают как из национальных, так и из социальных противоречий, имевших место в стране. Раскрывая противоречия между представителями старой англосаксонской знати (Седрик, Ательстан) и нормандскими феодалами (нормандские рыцари Фрон де Беф, де Мальвуазен, де Браси), В. Скотт показывает неизбежность крушения всех притязаний саксонской знати и саксонской династии на восстановление старых порядков. Не случайно Ательстан — последний потомок саксонских королей — показан в романе ленивым и бездеятельным человеком, тучным обжорой, потерявшим способность активно действовать. И даже Седрик — воплощение добродетелей старой англосаксонской знати, выступившей на защиту своей национальной чести и исконных владений, даже он, несмотря на всю свою смелость, решительность, твердость, не способен ничем воспрепятствовать происходящему. Побеждают нормандцы, и эта победа исторически закономерна; она означает победу нового общественного порядка с усложненными формами феодализма, с законченной феодальной эксплуатацией, с сословной иерархией и т. п. Патриархальные отношения побеждены феодализмом, жестокость которого убедительно раскрыта писателем.
Большое внимание В. Скотт уделяет также борьбе крестьян с нормандскими завоевателями. Крестьяне ненавидят их как притеснителей.
В песенке, которую напевает крестьянин-раб Вамба, выраже» но отношение крестьян к нормандским феодалам:
Нормандские пилы на наших дубах,
Нормандское иго на наших плечах,
Нормандская ложка в английской каше,
Нормандцы правят родиной нашей.
В своем романе Скотт дает очень острые социальные характеристики феодалов-угнетателей, причем не только нормандских, но и англосаксонских. В. Скотт рисует реалистическую картину жестокости феодальных порядков и нравов.
Средневековье изображено в романе, как кровавый и мрачный период. Роман Скотта дает представление о безграничном произволе феодалов, о превращении рыцарских замков в разбойничьи притоны, о бесправии и нищете крестьян, о жестокости рыцарских турниров и бесчеловечных процессах ведьм. Эпоха предстает во всей ее суровости. Демократические симпатии автора проявились в резко отрицательных характеристиках дворянства и духовенства. Вероломный принц Джон, развращенное и хищное рыцарство — свирепый Фрон де Беф, коварный Вольдемар Фитц Урс, беспринципный де Браси — вот галерея феодалов-разбойников, грабящих страну и ее народ, разжигающих междоусобицы. Даже в образе Седрика, находящегося в ином, чем все эти завоеватели, лагере, Скотт подчеркивает непомерное тщеславие, безграничный деспотизм и упрямство.
Феодалы и представители рыцарского ордена тамплиеров крепкими узами связаны с церковью. Она представлена в рома-не образами хищника и насильника Буагильбера, аббата Эймера — корыстолюбивого и развратного, а также рядом образов монахов-преступников, проводящих свое время в грабежах и попойках. Жестокость феодальной церкви как бы синтезирована в образе великого магистра Луки Боманоара — жестокого фанатика, без всякого колебания выносящего приговор о казни Ребекки.
Правдиво, без всяких прикрас изображает Скотт лагерь феодальной реакции.
В недрах побеждающего феодализма назревает новый конфликт — конфликт между феодалами и королем, королевской властью. Это противоречие раскрывается в романе при описании деятельности и борьбы короля Ричарда Львиное Сердце, направленной против действия феодальной клики, возглавляемой принцем Джоном, братом Ричарда.
Образ короля Ричарда занимает важное место в романе. С ним связано представление Скотта о справедливой королевской власти как той силе, которая может и- должна установить справедливый порядок в стране. В трактовке этого образа проявилась ограниченность Скотта, его консерватизм. Король показан мудрым и обаятельным человеком, отважным воином. Он явно идеализирован, и его образ не соответствует подлинному Ричарду, у которого, по словам Маркса, предусмотрительность и проницательность сочетались с грубой жестокостью и полным безразличием к вопросам чести. И если, правдиво изображая феодалов, рыцарей и духовенство, Скотт стоял на реалистических позициях, создал реалистические образы, то идеализация образа короля Ричарда повлекла за собой и его романтизацию. Ричард появляется в романе в роли странствующего Черного Рыцаря, окруженного таинственностью и интригующего окружающих. Его инкогнито раскрывается лишь постепенно. Мало правдоподобия в сценах, долженствующих изображать любовь и безграничную преданность народа «своему королю». В данном случае Скотт остается опять-таки верен своему утопическому идеалу «справедливой монархии», в условиях которой народ может быть удовлетворен и счастлив.
Особый интерес представляет в романе изображение народа и его вожаков, в первую очередь — изображение Робина Гуда, выступающего в романе под именем Локсли.
Образы Робина Гуда и его смелых стрелков — лучшие в романе. В них выражена сила и непобедимость народа, его уперство и отвага в борьбе, его решительность и смелость, его свободолюбие и нежелание подчиняться власти жестоких феодалов.
Кульминационным моментом становится в ррмане описание турнира и взятие дружиной Робина Гуда старинного замка Фрон де Бефа, этой крепости феодальной реакции. Силами простых людей захвачена эта феодальная твердыня. Ликуют в связи с этим событием не только стрелки Робина Гуда, но и крестьяне окрестных деревень, рабы Гурт и Вамба, впервые почувствовавшие себя людьми.
В народных сценах, а также в народных характерах, созданных в романе (Гурт, Вамба, монах Тук, близкий к демократическим слоям духовенства, и другие), отчетливо проявилась связь творчества Скотта с народной фольклорной традицией. И прежде всего это ясно чувствуется в образе Робина Гуда, созданном на основе использования многочисленных народных преданий, английских баллад, в которых, воспевая своего любимого героя, народ отразил и свою ненависть к угнетателям.
Образу Робина Гуда Скотт придал ярко выраженный демократический характер. В полном соответствии с народными балладами и песнями Скотт описал Робина Гуда как подлинно народного героя, борца с несправедливостью. Робин Гуд и его отважные стрелки грабят только богатых, награждают бедняков, помогают женщинам и детям.
Робин Гуд — крестьянский вождь, по зову которого на борьбу с феодалами поднимаются крестьяне (йомены) со всей округи. Он замечательный организатор и умелый руководитель. Его организаторские способности, смекалка и горячий темперамент особенно ярко проявляются во время осады Торкильстонского замка. Фольклорными мотивами пронизана вся линия Робина Гуда — Локсли в романе. В традициях английского народного творчества даны сцены стрельбы из луков, сцена поединка на дубинках в лесу. Образ Робина — одна из больших творческих удач Скотта в романе «Айвенго».
В традициях народной поэзии даны образы отважных стрелков Робина Гуда, образы его верных помощников и соратников. Среди них — веселый шутник и балагур, бесшабашный монах Тук, борющийся на стороне крестьян. Любитель выпить и обильно поесть, Тук заставляет нас вспомнить шекспировского Фальстафа.
Не менее важное место занимают в романе образы слуг-рабов — Гурта и Вамбы. Каждому из них свойственны гордость, человеческое достоинство, благородство. Униженный и оскорбленный своим хозяином Седриком, Гурт говорит: «Он (Седрик) может снять с меня голову, может отстегать плетьми, но я ему не слуга». Вместе с Вамбой Гурт вступает в отважную дружину Локсли, принимает участие в оеаде и взятии замка.
В общей системе образов романа совсем особое место принадлежит образам Айвенго и Ровены. И не случайно о центральном герое, по имени которого назван весь роман, мы говорим в последнюю очередь. В романах Вальтера Скотта весьма чаето (но, разумеется, не всегда) образы главного героя и героини, судьбы и взаимоотношения которых лежат в оенове фабулы романа, являются наиболее бесцветными и однотипными.
И в этом романе В. Скотта, на мастерски воссозданном историческом фоне, при сравнении с галереей оригинальных и блестящих в своей художественной завершенности образов, фигура Айвенго явно проигрывает. И это можно сказать не только об Айвенго, но и о многих других образах центральных героев (Квентин Дорвард, женские образы — Ровена, Изабелла и другие). Они скучны в своей живописной и бездеятельной добродетели; их политические взгляды и симпатии неопределенны; их положительные качества сочетаются с непреодолимой пассивностью; они являются зрителями происходящих событий, но отнюдь не их активными участниками. Конечно, такой трактовке образов главных героев можно найти известное объяснение. Они являются как бы предлогом для изображения того или иного явления. Попадая в самые неожиданные ситуации, переходя из одного политического лагеря в другой, эти герои помогают писателю быстро менять место действия, помогают в построении увлекательной авантюрной фабулы, которой Скотт придавал очень большое значение. По словам самого Скотта, каждый из центральных героев его романов является «пушинкой, летящей по воле ветра».
Именно в таком плане и создан образ Айвенго. Его линия в романе (как и линия Ровены) как бы выпадает из всего реалистического характера произведения, определяя собой своеобразие фабулы романа, имеющей порой ярко выраженный мелодраматический оттенок.
«Айвенго» является блестящим образцом исторического романа Скотта как по значительности поставленных в нем проблем, так и по мастерству и глубине их разработки
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ:
Прошло почти сто тридцать лет с тех пор, как в битве при Гастингсе (1066) норманнский герцог Вильгельм Завоеватель одержал победу над англосаксонскими войсками и завладел Англией. Английский народ переживает тяжелые времена. Король Ричард Львиное Сердце не вернулся из последнего крестового похода, взятый в плен коварным герцогом Австрийским. Место его заключения неизвестно. Между тем брат короля, принц Джон, вербует себе сторонников, намереваясь в случае смерти Ричарда отстранить от власти законного наследника и захватить престол. Ловкий интриган, принц Джон сеет смуту по всей стране, разжигая давнюю вражду между саксами и норманнами.
Гордый тан Седрик Ротервудский не оставляет надежду сбросить норманнское иго и возродить былое могущество саксов, поставив во главе освободительного движения потомка королевского рода Ательстана Конингсбургского. Однако туповатый и непредприимчивый сэр Ательстан у многих вызывает недоверие. Чтобы придать больше веса его фигуре, Седрик мечтает женить Ательстана на своей воспитаннице, леди Ровене, последней представительнице рода короля Альфреда. Когда на пути этих планов встала привязанность леди Ровены к сыну Седрика, Уилфреду Айвенго, непреклонный тан, недаром прозванный за свою преданность делу Саксом, изгнал сына из родительского дома и лишил наследства.
И вот теперь Айвенго в одежде пилигрима тайком возвращается из крестового похода домой. Недалеко от отцовского поместья его догоняет отряд командора ордена храмовников Бриана де Буагильбера, который направляется на рыцарский турнир в Ашби де ля Зуш. Застигнутый в дороге непогодой, он решает просить у Седрика ночлега. Гостеприимный дом благородного тана открыт для всех, даже для еврея Исаака из Йорка, который присоединяется к гостям уже во время трапезы. Буагильбер, также побывавший в Палестине, хвастается за столом своими подвигами во имя гроба Господня. Пилигрим защищает честь Ричарда и его храбрых воинов и от имени Айвенго, уже однажды победившего храмовника на поединке, принимает вызов надменного командора на бой. Когда гости расходятся по своим комнатам, пилигрим советует Исааку незаметно покинуть дом Седрика — он слышал, как Буагильбер отдавал слугам приказ схватить еврея, лишь только он подальше отъедет от усадьбы. Проницательный Исаак, разглядевший под странническим одеянием юноши шпоры, в благодарность дает ему записку к родственнику-купцу, в которой просит одолжить пилигриму доспехи и боевого коня.
Турнир при Ашби, собравший весь цвет английского рыцарства, да ещё в присутствии самого принца Джона, привлек всеобщее внимание. Рыцари-устроители, в числе которых и высокомерный Бриан де Буагильбер, с уверенностью одерживают одну победу за другой. Но когда, казалось, никто больше не осмелится выступить против зачинщиков и исход турнира решен, на арене появляется новый боец с девизом «Лишенный Наследства» на щите, который бесстрашно вызывает на смертный бой самого храмовника. Несколько раз сходятся противники, и копья их разлетаются обломками по самые рукоятки. Все симпатии зрителей на стороне отважного незнакомца — и ему сопутствует удача: Буагильбер падает с лошади, и поединок признают законченным. Тогда рыцарь Лишенный Наследства дерется по очереди со всеми зачинщиками и решительно берет над ними верх. Как победитель он должен выбрать королеву любви и красоты, и, грациозно склонив копье, незнакомец кладет венец к ногам прекрасной Ровены.
На другой день проводится общий турнир: партия рыцаря Лишенного Наследства борется против партии Бриана де Буагильбера. Храмовника поддерживают почти все зачинщики. Они теснят юного незнакомца, и, если бы не помощь таинственного Черного Рыцаря, ему вряд ли удалось бы во второй раз стать героем дня. Королева любви и красоты должна возложить на голову победителю почетный венец. Но когда маршалы снимают с незнакомца шлем, она видит перед собой бледного как смерть Айвенго, который падает у её ног, истекая кровью от ран.
Тем временем принц Джон получает с гонцом записку: «Будьте осторожны — дьявол спущен с цепи». Это значит, что его брат Ричард получил свободу. Принц в панике, в панике и его сторонники. Чтобы заручиться их верностью, Джон сулит им награды и почести. Норманнскому рыцарю Морису де Браси, например, он предлагает в жены леди Ровену — невеста богата, красива и знатна. Де Браси в восторге и решает напасть на отряд Седрика по дороге из Ашби домой и похитить прекрасную Ровену.
Гордый победой сына, но по-прежнему не желающий простить его, Седрик Сакс с тяжелым сердцем отправляется в обратный путь. Весть о том, что раненого Айвенго унесли носилки какой-то богатой дамы, лишь разжигает в нем чувство негодования. По дороге к кавалькаде Седрика и Ательстана Конингсбургского присоединяется Исаак из Йорка с дочерью Ревеккой. Они тоже были на турнире и теперь просят взять их под защиту — не столько ради себя, сколько ради больного друга, которого они сопровождают. Но стоит путникам углубиться в лес, как на них набрасывается многочисленный отряд разбойников и всех их берут в плен.
Седрика и его спутников везут в укрепленный замок Фрон де Бефа. Предводителями «разбойников» оказываются Буагильбер и де «Браси, о чем Седрик догадывается, завидев зубчатые стены замка. «Если Седрик Сакс не в силах спасти Англию, он готов умереть за нее», — бросает он вызов своим захватчикам.
Де Браси между тем является к леди Ровене и, во всем признавшись ей, пытается завоевать её расположение. Однако гордая красавица непреклонна и, лишь узнав о том, что Уилфред Айвенго тоже в замке (а именно он находился в носилках Исаака), молит рыцаря спасти его от гибели.
Но как ни тяжело леди Ровене, Ревекке угрожает куда большая опасность. Плененный умом и красотой дочери Сиона, к ней воспылал страстью Бриан де Буагильбер, и теперь он уговаривает девушку бежать с ним. Ревекка готова предпочесть смерть позору, но её полная негодования бесстрашная отповедь лишь рождает в храмовнике уверенность, что он встретил женщину своей судьбы, родственную ему душу.
Между тем вокруг замка стягиваются отряды вольных йоменов, приведенные спасшимися от плена слугами Седрика. Осадой руководит уже однажды приходивший Айвенго на помощь Черный Рыцарь. Под ударами его огромной секиры трещат и распадаются ворота замка, а камни и бревна, летящие на его голову со стен, досаждают ему не больше дождевых капель. Пробравшаяся в суматохе битвы в комнату Айвенго Ревекка рассказывает прикованному к постели юноше, что происходит вокруг. Коря себя за нежные чувства к иноверцу, она не в силах покинуть его в столь опасный момент. А освободители отвоевывают у осажденных пядь за пядью. Черный Рыцарь смертельно ранит Фрон де Бефа, берет в плен де Браси. И что странно — гордый норманн после нескольких сказанных ему слов беспрекословно смиряется со своей участью. Вдруг замок охватывает пламя. Черный Рыцарь едва успевает вытащить на вольный воздух Айвенго. Буагильбер хватает отчаянно сопротивляющуюся Ревекку и, посадив её на лошадь одного из невольников, пытается вырваться из западни. ‘Однако в погоню за ним бросается Ательстан, решивший, что храмовник похитил леди Ровену. Острый меч храмовника со всей силой обрушивается на голову злополучного сакса, и тот замертво падает на землю.
Покинув полуразрушенный замок и поблагодарив вольных стрелков за помощь, Седрик, сопровождаемый носилками с телом Ательстана Конингсбургского, отправляется в его поместье, где ему будут оказаны последние почести. Расстается со своими верными помощниками и Черный Рыцарь — его странствия ещё не закончены. Предводитель стрелков Люксли дарит ему на прощание охотничий рог и просит трубить в него в случае опасности. Отпущенный на волю де Браси во весь опор скачет к принцу Джону, чтобы сообщить ему страшную весть — Ричард в Англии. Трусливый и подлый принц посылает своего главного приспешника Вольдемара Фиц-Урса захватить, а ещё лучше убить Ричарда.
Буагильбер укрывается с Ревеккой в обители рыцарей Храма Темплстоу. Приехавший в обитель с проверкой гроссмейстер Бомануар находит множество недостатков, в первую очередь его возмущает распущенность храмовников. Когда же он узнает, что в стенах прецептории укрывается пленная еврейка, состоящая, по всей вероятности, в любовной связи с одним из братьев ордена, то решает устроить над девушкой судилище и обвинить её в колдовстве — ибо чем, как не колдовством, объясняется её власть над командором? Суровый аскет Бомануар считает, что казнь еврейки послужит очистительной жертвой за любовные грехи рыцарей Храма. В блестящей речи, снискавшей сочувствие даже её противников, Ревекка отвергает все обвинения Бомануара и требует назначения поединка: пусть тот, кто вызовется защитить её, мечом докажет её правоту.
Тем временем Черный Рыцарь, пробирающийся лесами к одному ему лишь ведомой цели, наталкивается на засаду. Фиц-Урс осуществил свои гнусные замыслы, и король английский мог пасть от предательской руки, если бы не явившиеся на звук рога вольные стрелки под предводительством Локсли. Рыцарь раскрывает наконец свое инкогнито: он — Ричард Плантагенет, законный король Англии. Не остается в долгу и Локсли: он — Робин Гуд из Шервудского леса. Тут компанию догоняет Уилфред Айвенго, едущий из Сен-Ботольфского аббатства, где он выздоравливал от ран, в замок Конингсбург. Вынужденный ждать, пока его сторонники соберут достаточно сил, Ричард отправляется с ним. В замке он уговаривает Седрика простить непокорного сына и отдать ему в жены леди Ровену. К его просьбе присоединяется и воскресший, вернее, никогда не умиравший, а всего-навсего оглушенный сэр Ательстан. Бурные события последних дней отбили у него последние честолюбивые мечты. Однако в разгар беседы Айвенго вдруг исчезает — его срочно вызвал какой-то еврей, сообщают слуги. В обители Темплстоу все готово к поединку. Нет лишь рыцаря, согласного биться с Буагильбером за честь Ревекки. Если заступник не явится до захода солнца, Ревекка будет предана сожжению. И вот на поле появляется всадник, его лошадь чуть не падает от усталости, и сам он едва держится в седле. Это Уилфред Айвенго, и Ревекка трепещет от волнения за него. Противники сходятся — и Уилфред падает, не выдержав меткого удара храмовника. Однако от мимолетного прикосновения копья Айвенго падает и Буагильбер — и больше уже не встает. Свершился Божий суд! Гроссмейстер объявляет Ревекку свободной и неповинной.
Заняв подобающее ему место на престоле, Ричард прощает своего беспутного брата. Седрик наконец дает согласие на свадьбу леди Ровены с сыном, а Ревекка с отцом навсегда покидают Англию. «Айвенго долго и счастливо жил с Ровеной. Они любили друг друга ещё более оттого, что испытали столько препятствий к своему соединению. Но было бы рискованным слишком подробно допытываться, не приходило ли ему на ум воспоминание о красоте и великодушии Ревекки гораздо чаще, чем то могло понравиться прекрасной наследнице Альфреда».
www.ronl.ru
Как в эдинбургском училище, так и в университете Вальтер изучал только те предметы, которые ему нравились. Уже с юношеского возраста будущий поэт и романист любил рассказывать придуманные им истории о замках и рыцарях.
Первыми стихотворными произведениями Вальтера Скотта были стихотворения «Буря» и «Извержение Этны», а также поэма «Гвискар и Матильда». Следствием этого было избрание Вальтера Скотта в члены нескольких литературных обществ, где он приобрел дружбу многих писателей.
В 1792 году Вальтер Скотт получил звание адвоката. А первым поэтическим произведением, на которое обратили серьезное внимание, был его перевод баллады Бюргера «Ленора». Вкусив успеха, Вальтер Скотт взялся за перевод второй поэмы Бюргера «Дикий охотник». И перевел ее лучше, чем первую. Обе поэмы были напечатаны в 1796 году.
В 1797 году по окончании судебной сессии поэт поехал отдыхать на воды в Гейсленд, где познакомился с Шарлоттой Карпентер, француженкой по происхождению, ставшей его женой. Они обвенчались в том же году и поселились в родительском доме Скотта на Джордж Сквере. Через год жена подарила ему дочь Софью Шарлотту, а он подарил читателям балладу «Канун Иванова дня», блестяще переведенную В.А. Жуковским. В это же время были написаны и другие поэмы, но они не имели такого успеха и были слабее «Иванова дня».
В 1860 году Скотт был избран шерифом Селкиркширского графства, что позволило ему бросить адвокатскую практику, а затем и переселиться в поместье двоюродного брата, уехавшего в Индию.
Поместье Эшстиль располагалось на берегу Твида в одном из самых красивейших мест в Англии. Прекрасные сады, живописно раскинувшиеся террасы, множество цветов делали поместье райским уголком, где Вальтер Скотт прожил самые счастливые дни своей жизни. Окруженный семьей, занятый любимым делом, писатель создавал одно произведение за другим: «Песнь последнего менестреля» (1805), «Мармион» (1808), «Дева озера» (1810), которая за один год переиздавалась 6 раз. Спустя два года он издал четвертую поэму «Рокби», в которой заметно сильное влияние Байроновской поэзии.
В 1815 году поэт издал еще одну поэму «Видение дона Родриго», посвященную борьбе Испании с Францией. И в том же году купил имение Абботсфорд, где устроил свое семейство, после чего отправился в первое путешествие во Францию, где был принят со всеми почестями, подобающими знаменитому поэту. В Париже он познакомился с русским императором Александром, а также сошелся с Блюхером и Платовым.
Вернувшись в Англию, Вальтер Скотт принялся за роман, который он начал писать еще задолго до выхода в свет «Девы озера». Наконец, роман «Веверлей, или шестьдесят лет назад» был опубликован и популярностью превзошел все ожидания писателя.
В 1815 году вышла в свет последняя большая поэма Скотта «Властитель островов», но она была холодно встречена публикой. Тогда Вальтер Скотт опубликовал второй роман «Гей Меннеринг» и снова оказался на вершине славы. За ними последовали и другие романы, составившие впоследствии 74 тома произведений писателя («Антикварий», «Роб Рой», «Шотландские пуритане», «Мститель», «Айвенго», «Квентин Дорвард», «Вудсток» и др.)
Летом 1821 года писатель, получивший баронета, посетил Лондон, чтобы присутствовать на коронации Георга IV.
1824 год был последним счастливым годом в жизни Вальтера Скотта, в конце которого его любимый старший сын Вальтер женился на Джен Джобсон Лохор. После отъезда молодых на Скотта посыпались несчастья. Уже в январе 1825 года великий писатель узнал, что разорен. Последние шесть лет жизни Вальтер Скотт прожил тяжело и безрадостно. Он потерял состояние, жену, своих друзей и вынужден был скитаться по Европе, чтобы поправить здоровье. Единственной отрадой в это время была его дочь Анна, повсюду его сопровождавшая.
Вальтер Скотт окончил свою жизнь 21 сентября 1832 года в Абботсфорде, где по сей день живут его потомки.
www.ronl.ru
Вальтер Скотт
Д. Мирский
Скотт Вальтер (1771—1832) — английский писатель, родом шотландец.
«Ужасы» феодализма (тюрьма, казни) получают определенную моральную оценку с точки зрения буржуазного просвещения (ср. «Суд в подземельи», эпизод из «Мармиона», переведенный Жуковским). Поэмы С. оказали большое формальное влияние на Байрона и Мура, а через них на всю европейскую романтическую поэму, но лиризма, характерного для Байрона, они совершенно лишены, а «предбайронические» мотивы здесь — не более как рудименты, перенятые у «готического» романа.
В романах С. вставлено много стихов, стоящих в общем на более высоком уровне, чем его поэмы. Здесь С. иногда поднимается до подлинного лиризма. Особенно замечательны песни, вложенные в уста сумасшедшей Мадж («Эдинбургская тюрьма»), принадлежащие к лучшему, что было создано в романтический период на основе народной песни.
Неизмеримо значительнее романы С. Как романист С. является прежде всего одним из основоположников реализма XIX в. Элементы вульгарного романтизма (любование внешней красочностью феодализма и внутренним «благородством» его персонажей), как и некоторое влияние «готического» романа ощутимы и здесь. В романах С. нередки ужасные, но импозантные злодеи, есть и подземелья, и темницы, и т. п. Композиция тоже далеко не реалистическая, основанная на необыкновенных случайностях, плохо мотивированных преступлениях (часто повторяется мотив украденного при рождении ребенка), неожиданных узнаваниях. Рассказ ведется с большой живостью и тем сюжетным напряжением, которое привлекало массового читателя, но по мастерству композиции С. во многом уступает своим предшественникам: великим романистам XVIII в., напр. Филдингу. Резко отличается от готического (и вообще романтического) романа и стиль С. Это сугубо прозаический, деловитый, хотя и многословный стиль, избегающий всяких риторических и поэтических украшений. На фоне этой несколько суконной прозы резко выделяется красочный, живой диалог, особенно шотландских персонажей «из народа».
Главная черта, отличающая реализм XIX в. от реализма XVIII в., — сознательный историзм, подход к действительности как к определенной эпохе. Существенным этапом на этом пути является творчество С. Учителем С. в этом был Гёте, «Гёц фон Берлихинген» которого (переведенный Скоттом) впервые осуществил — в драме — это воспроизведение прошлого как конкретно-своеобразной эпохи. Предшественницей С. была также ирландская романистка Мария Эджворт (1767—1849), роман которой «Castle Rackrent» (Замок Ракрент, 1800) является яркой картиной недавнего прошлого, эпохи разложения ирландского феодализма.
Романы С. распадаются на две основные группы. Первая посвящена недавнему прошлому Шотландии, периоду гражданской войны: от пуританской революции XVI в. до разгрома горных кланов в середине XVIII, — а отчасти и более позднему времени («Уэверли», «Гай Маннеринг» (Gay Mannering, 1815), «Эдинбургская тюрьма» (The Heart of Midlothian, 1818), «Шотландские пуритане» (Old mortality, 1816), «Ламермурская невеста» (The bride of Lammermoor, 1819), «Роб Рой» (Rob Roy, 1817), «Монастырь» (The Monastery, 1820). «Аббат» (The Abbot, 1820), «Воды св. Ронана» (St. Ronan’s Well, 1823), «Антиквар» (The Antiquary, 1816) и др.). В этих романах С. развертывает необыкновенно богатый реалистический типаж. Это целая галерея шотландских типов самых разнообразных социальных слоев, но преимущественно типов мелкой буржуазии, крестьянства и деклассированной бедноты. Ярко конкретные, говорящие сочным и разнообразным народным языком, они составляют фон, который можно сравнить только с «фальстафовским фоном» Шекспира. В этом фоне немало ярко комедийного, но рядом с комическими фигурами многие плебейские персонажи художественно равноправны с героями из высших классов. В некоторых романах — они главные герои, в «Эдинбургской тюрьме» героиня — дочь мелкого крестьянина-арендатора. С. по сравнению с «сентиментальной» литературой XVIII в. делает дальнейший шаг на пути демократизации романа и в то же время дает более живые образы. Но чаще все же главные герои — это условно идеализированные молодые люди из высших классов, лишенные большой жизненности.
Вторая основная группа романов С. посвящена прошлому Англии и континентальных стран, преимущественно средним векам и XVI в. («Айвенго» (Ivanhoe, 1819), «Квентин Дорвард» (Quentin Durward, 1823), «Кенильворт», (Kenilworth, 1821), «Анна Гейерштейнская» (Anne of Geierstein, 1829) и др.). Здесь нет того интимного, почти личного знакомства с еще живым преданием, реалистический фон не столь богат. Но именно здесь С. особенно развертывает свое исключительное чутье прошлых эпох, заставившее Ог. Тьерри назвать его «величайшим мастером исторической дивинации всех времен». Историзм С. прежде всего внешний историзм, воскрешение атмосферы и колорита эпохи. Этой стороной, основанной на солидных знаниях, С. особенно поражал своих современников, не привыкших ни к чему подобному. Данная им картина «классического» средневековья («Ivanhoe» — «Айвенго», 1819) в настоящее время сильно устарела. Но такой картины, одновременно тщательно правдоподобной и раскрывавшей такую непохожую на современность действительность, в литературе еще не было. Это было настоящим открытием нового мира. Но историзм С. не ограничивается этой внешней, чувственной стороной. Каждый его роман основан на определенной концепции исторического процесса в данное время. Так, «Квентин Дорвард» дает не только яркий художественный образ Людовика XI и его окружения, но вскрывает сущность его политики как этапа в борьбе буржуазии с феодализмом. Концепция эта может быть неверна, как неверна она в «Айвенго», где центральным фактом для Англии конца XII в. выдвинута национальная борьба саксов с норманнами, но все же исторический подход к прошлому, историческая концепция «Айвенго» оказалась необыкновенно плодотворной для науки истории, — она была толчком для известного французского историка Ог. Тьерри. При оценке С. надо помнить, что его романы вообще предшествовали работам буржуазных историков. Изо всех романов С. особенную историческую ценность имели «Шотландские пуритане» (Old Mortality, 1816), которых, по свидетельству Лафарга, особенно любил Маркс. Здесь С. развертывает яркую картину классовой борьбы в Шотландии при последних Стюартах, в конкретных образах показывая социальные корни пуритан и их противников роялистов. Но здесь же особенно ярко сказывается тенденциозность Скотта. Представителя крайнего революционного пуританства, Бальфура, он изображает как кровожадного злодея. В то же время С. не отказывает ему в некотором мрачном величии. Эстетически любуясь им, но морально осуждая, он все свои политические симпатии отдает умеренным обеих партий — искателям компромисса. Эта тенденция проникает все романы С., характеризуя его как представители буржуазии, готовой на постепенное осуществление реформ, чтобы избежать народных волнений. Отрицательное отношение к тирании, к клерикализму (при просвещенно-либеральной идеализации «истинной религии»), к феодальной анархии, к солдатчине, к судебному формализму и т. п. делали Скотта политически актуальным для всех прогрессивных читателей тех стран, где борьба за «европейские» порядки была еще на очереди. При всей антиреволюционности С. в его произведениях можно найти даже оправдание восстания против особенно уродливых форм феодального угнетения (образ Робин Гуда и его соратников в «Айвенго»). Отсюда большая популярность С. среди континентальной демократии и любовь к нему таких людей, как Белинский.
Ограниченность историзма С., тесно связанная с его политической позицией, заключается в том, что, если Скотт видит в прошлом зачатки последующих эпох вплоть до настоящего, то он неспособен видеть в настоящем зерна будущего, видеть настоящее в его (хотя бы и не революционном) развитии. В единственном почти современном ему романе «Антиквар» (действие происходит в 1790-х гг.) наиболее интересная часть — изображение пережитков и осколков прошлого в современности. Это делает роман С. низшей стадией по отношению к Бальзаку. Однако Бальзак является прямым продолжателем С., а в первых своих вещах («Шуаны») — его непосредственным учеником.
Влияние С. было огромно. Механически с подражания его методу бесчисленны (в России Загоскин, Лажечников, «Князь Серебряный» А. К. Толстого и т. д.). Творчески использовали исторический роман С. многие крупнейшие писатели разных стран — Фенимор Купер в Америке, Манцони в Италии, Виктор Гюго («Собор Парижской богоматери»), в России Пушкин («Капитанская дочка») и Гоголь («Тарас Бульба»). Критическая оценка метода С. имеет большое значение для развития советского исторического романа.
Список литературы
I. Издания поэтич. текстов: Poetical works, 12 vv., Edinburgh, 1820
Poetical works (Oxford complete ed., ed. by J. L. Robertson Oxford, 1904 и др. Из многочисленных изданий романов, ждущих настоящего академического издания, можно выделить: The Waverley novels (так наз. «Author’s favourite ed.»), 48 vv., Edinburgh, 1829—1833. Border illustrated ed., ed. by A. Lang, 48 vv., L. 1892—1894
Oxford ed. 25 vv., Oxford, 1912. Издания произв. смешанного характера: The Miscellaneous prose works, 28 vv., Edinburgh: 1834—1836. Издания дневников, писем, The journal of Sir W. Scott..., 2 vv., Edinburgh, 1891, 1927
Familiar letters ed. by D. Douglas, 2 vv., Edinburgh, 1894 и др. На русск. яз. отд. произведения С. переводились много раз, начиная с 20-х гг. XIX в.: Маннеринг или астролог, 4 чч., М., 1824 (с франц.)
Шотландские пуритане, перев. Вас. Саца, 4 чч., М., 1824
Аббат..., 4 чч., СПБ, 1825
Антикварий, 4 чч., М., 1825 (с франц.)
Эдинбургская темница, 4 чч., М., 1825 (с франц.)
Веверлей, 4 чч., М., 1827
Талисман, 3 чч., М., 1827
Коннетабль Честерский, 3 чч., СПБ, 1828
Редгонтлет, 4 чч., М., 1828 (с франц.)
Сен-Ренанские воды, 3 чч., М., 1828 (с франц.)
Вудсток, 4 чч., СПБ, 1829 (с франц.)
Монастырь, 4 чч., М., 1829 (с франц.)
Роб-Рой, 4 чч., М., 1829
Карл Смелый, 5 чч., СПБ, 1830
Романы В. Скотта, перев. с англ. под ред. А. А. Краевского, изд. М. Ольхина и К. И. Жернакова, СПБ, 1845—1846 (включены: Астролог, Айвенго, Квентин Дорвард и др.)
Романы в сокращенном переводе. С литографированными картинками, изд. Вольфа, СПБ, 1868—1880 (25 тт.)
Иллюстрированные романы, в сокращ. перев. Л. В. Шелгуновой, изд. Ф. Павленкова, СПБ, 1892—1895 (25 тт.)
Собр. сочин., изд. Пантелеева, СПБ, 1896—1899 (18 тт.)
Собр. сочин., прилож. к журн. «Вокруг света», М., 1904 (7 тт.)
Собрание романов, под общей ред. А. Н. Горлина, Б. Лившица, «ЗиФ», М. — Л., 1928—1929 (14 тт.)
Айвенго, вступ. очерк С. П. Полтавского, изд. «Молодая гвардия», М. — Л., 1928, и др.
II. Lockhart J. G. (зять В. Скотта), Memoirs of the life of Sir W. Scott, 7 vv., Edinburgh, 1837—1838
Его же, под назв.: The Life of Sir W. Scott, 10 vv., Edinburgh, 1902—1903
Hutton R. H., Sir W. Scott (English men of letters), L., 1878 (неоднокр. переиздавалось)
Yonge C. D., Life of Sir W. Scott, L., 1880 (библиогр. составлена J. P. Anderson’ом)
Gwynn S. L., The life of Sir W. Scott, L., 1929
Stalker A., The intimate life of Sir W. Scott, L., 1929
Carswell D., Sir W. Scott, a four-part study in biography, L., 1930
Wright S. F., The life of Sir W. Scott, L., 1932
Saintsbury G., Sir W. Scott, Edinburgh 1897
Crockett W. S., The Scott country, Edinburgh, 1902 (неоднокр. переиздавались)
Lang A., Sir W. Scott, N. Y., 1906
Ball M., Sir W. Scott as a critic of literature, N. Y., 1907 (дана литература)
Morgan A. E., Scott and his poetry, L., 1912
Buchan J., Sir W. Scott, L., 1932
Patten Y. A., Sir W. Scott. A character study, L., 1932
Sir W. Scott to-day: some retrospective essays a. studies, ed. by H. J. C. Grierson, L., 1932. Очень велика литература об источниках В. Скотта и его влиянии на литературу других стран и др. писателей. Macintosh W., Scott and Goethe, Glasgow, 1926
Maigron L., Le roman historique à l’époque romantique. Essai sur l’influence de W. Scott, P., 1898
Agnoli G., Gli albori del romanzo storico in Italia e i primi imitatori, di W. Scott, Piacenza, 1906
Garnard H. J., The influence of W. Scott on the works of Balzac, N. Y., 1926
Hartland R. W., W. Scott et le roman frénetique, P., 1928, и мн. др.
Белинский В. Г., Романы Вальтер-Скотта. Т. III. Антикварий, СПБ, 1845, «Отечественные записки», 1845, № 10 (рецензия
перепеч. в «Сочинениях» Белинского, ч. 10, М., 1860)
Дружинин А. В., Вальтер Скотт и его современники, Собр. сочин., т. IV, СПБ, 1865 (первоначально в «Отечественных записках», 1857, №№ 3, 4, 6, 9, 10)
Тэн И., Развитие политической и гражданской свободы в Англии в связи с развитием литературы, ч. 2, СПБ, 1871
Языков Н., Романтика старой школы, «Дело», 1874, X
Карлейль Т. Вальтер Скотт, в книге Карлейля «Исторические и критические опыты», М., 1878 (первонач. в «Отечественных записках», 1857, № 5)
Майков В. П., Вальтер Скотт, в книге Майкова «Критические опыты» (1845—1847), СПБ, 1889 (перепеч. в его «Сочинениях», т. I, Киев, 1901)
Кирпичников А., Вальтер Скотт и Виктор Гюго, СПБ, 1891
Эльце К., Сэр Вальтер Скотт, СПБ, 1894
Брандес Г., Литература XIX в. в ее главнейших течениях, СПБ, 1898 (и др. изд.)
Замотин И. И., Романтический идеализм в русском обществе и литературе 20—30-х годов XIX ст., СПБ, 1907
Тиандер К. Ф., Вальтер Скотт, «История западной литературы» (1800—1910 гг.), под ред. Ф. Д. Батюшкова, т. I, М., 1912
Розанов М. Н., История английской литературы XIX в., М., 1915
Вступ. статьи и предисловия к «Собранию романов В. Скотта» («ЗиФ», М. — Л., 1928): Горнфельд А. Г., Последний Менестрель (В. Скотт), в книге Горнфельда «Романы и романисты», М., 1930
Реизов Б., Вальтер Скотт и «Принцесса Клевская», «Литературный современник», 1935, № 2.
III. Caplan A., The Bibliography of W. Scott, Philadelphia, 1928
Worthington G., A bibliography of the Waverley novels, Z 1931.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://feb-web.ru/
student.zoomru.ru
