Реферат: Курсовая работа История средневековья. Средние века реферат по истории

Реферат - История Средних веков

www.ronl.ru

История средних веков | Реферат, доклад, сообщение, краткое содержание, конспект, сочинение, ГДЗ, тест, книга

iessay.ru

Реферат - Античность – Средние века – Новое время. Причины и механизмы смены веков

Античность – Средние века – Новое время. Причины и механизмы смены веков   Античность, Средние века и Новое время – три великих эпохи в истории Западной Европы. Под античностью мы понимаем историю Древней Греции и Древнего Рима. Древняя Греция или Эллада – общее название территорий древнегреческих государств на юге Балканского полуострова, островах Эгейского моря, побережье Фракии, по западной береговой полосе Малой Азии. Первые государства на территории Греции (Кнос, Фест, Микены, Тиринф и др.) образовались в начале 2-го тысячелетия до н.э. Вторжение дорийцев (ок. 1200 г. до н.э.) повлекло за собой распад государств и оживление родовых отношений. В результате борьбы демоса с родовой аристократией в 8-6 веках до н.э. в Греции сформировались города-государства – полисы. Крупнейшими из них были Афины, Спарта, Коринф, Аргос. Греки уделяли особое внимание воспитанию, что позволило им создать культуру, установившую эталон прекрасного в архитектуре, скульптуре, музыке, литературе, полностью сохраняющийся и в наше время. Огромным влиянием в Греции пользовались философы Платон, Аристотель, Сократ и близкие к ним Пифагор, Евклид, Архимед, известные нам больше как математики. В греческой системе воспитания искусство, наука и спорт были неразрывно связаны. Хилое тело, отсутствие музыкального слуха и неграмотность осуждались, (это не касалось низших слоев населения и рабов) . Воплощением эллинского духа были Олимпийские игры, проводившиеся в 8-4 веках до н.э. и включавшие спортивные состязания, театральные и религиозные действия. 5-4 века до н.э. – период наивысшего расцвета полисов. Он был связан с возвышением Афин в результате победы греков в греко-персидских войнах. Борьба между Афинами и Спартой за гегемонию в Греции к концу 5-го века до н.э. привела к Пелопонесской войне, в которую были втянуты все полисы. Афины потерпели поражение, но урон был нанесен всей Греции. Греция потеряла свою силу, что выразилось в прекращении Олимпийских игр. В середине 4 века до н. э Греция была завоевана царем Македонии Филиппом, а его сын Александр направил свои завоевания на весь остальной древний мир. Вскоре после распада державы Александра Македонского Греция стала одной из римских провинций, а с 4 века н.э. – основной частью Восточной Римской империи. Согласно преданию Древний Рим был основан в 753 году до н.э. В 8-6 веках до н.э. Римом правили цари. В 510-509 до н.э. году была установлена республика. К середине 3 века, подчинив всю территорию Италии, Рим превратился в крупное государство, добивавшееся гегемонии во всем Средиземноморье, что привело к столкновению с Карфагеном. В 146 до н.э. году после трех Пунических войн, одержав победу над Карфагеном, Рим становится крупнейшей средиземноморской державой. Римляне почти не создали своей культуры, но восприняли и преобразили греческую. К вопросам религии они подходили с позиций практицизма. Жрецы выбирались на определенный срок, как должностные лица, богов рассматривали как помощников в делах. В Древнем Риме достиг апогея институт рабства. К середине 2 века до н.э. окончательно оформились два антагонистичных класса – рабы и рабовладельцы, противоречия между которыми вылились в крупные восстания рабов (Сицилийское восстание, восстание Спартака) . Усилившееся в связи с ростом крупного землевладения разорение крестьян вызвало широкое революционное движение сельского плебса и первые вспышки гражданской войны на улицах Рима. В социально-политической жизни Рима в 1 веке до н.э. все большую роль стали играть армия и ее вожди. В результате гражданской войны 49-45 годов неограниченным правителем государства стал Цезарь. В 44 году Цезарь был убит сторонниками республики. После нового периода гражданских войн, завершившегося победой Октавиана, Рим стал империей. Средние века следует отсчитывать от времени, когда поздняя Римская империя (III-V вв.) была завоевана германскими и другими племенами. Так что период поздней Империи оказывается одновременно эпилогом прежней эпохи – Античности, и прологом новой – Средневековья. Переход от древности к Средневековью занимает длительный исторический период. Историки стараются объяснить, почему пала Римская империя, и обращают внимание на те стороны жизни позднего Рима, которые свидетельствуют об исторической неизбежности гибели этого огромного государства. К рубежу II и III веков Римская империя достигла максимальных размеров. На западе империю омывали воды Атлантики, на севере, на острове Британия, граница проходила в нынешней Шотландии, на континенте граница шла по правобережью Рейна, потом по Дунаю до Черного моря. На востоке римские владения простирались вплоть до верховьев Тигра и Евфрата и до пустынь Аравийского полуострова. На юге, на Африканском континенте, Империю ограничивали пески Сахары, и в Египте – первый порог Нила. Для поддержания порядка в Империи, для обороны границ и завоевания новых территорий нужна была огромная армия, на содержание которой требовались колоссальные средства. А чтобы никто не мог уклониться от уплаты налогов, имперская власть перешла к политике прикрепления подданных к месту их жительства и к закреплению их в той профессии, которой они занимались. На горожан, и в том числе членов городского управления, была возложена коллективная ответственность за сбор и уплату налогов. В случае недоимок они должны были расплачиваться собственным имуществом. Так свободный гражданин города превратился в зависимого от государства налогоплательщика. То же самое произошло и с массой сельского населения. Бедные земледельцы, арендовавшие участки у земельных собственников — КОЛОНЫ (поселенцы) — тоже были лишены права покидать место жительства. Наряду с колонами массу трудового населения по-прежнему составляли рабы, но труд их был весьма малопроизводительным, потому что раб совершенно не заинтересован в хозяйстве и трудится только по принуждению. Сохранение рабского труда было главной причиной того, что техника почти совершенно не развивалась: владельцу раба было выгоднее использовать его дешевую рабочую силу, чем тратиться на какие-либо технические усовершенствования. Выход находили в том, что часть рабов наделяли маленькими участками земли. Тем не менее, в Империи сохранялись и приумножались огромные богатства. В городах строились храмы, общественные здания и цирки. И у правительства, и у богатых людей было достаточно средств для устройства праздников, цирковых и театральных зрелищ, гладиаторских боев и императорских триумфов. В крупных городах и, прежде всего, в Риме, концентрировались массы свободных людей, которые не занимались производительным трудом и паразитировали за счет общества. Для того чтобы держать их в повиновении, правительство старалось обеспечить их “хлебом и зрелищами” . Опорой императора были армия и чиновничество, а это приводило к тому, что военщина выдвигала на престол своих предводителей, которых нередко вскоре свергали другие претенденты на власть. Борьба между разными военными группировками вылилась в III в. в серию внутренних войн, смут и восстаний. Углублялся кризис и в духовной жизни. Вместе с уничтожением гражданских свобод происходит моральный упадок общества. Римская религия была неспособна противостоять этому упадку. Языческие боги — воплощения тех или иных природных сил и человеческих качеств — не были носителями высоких добродетелей. По тогдашним верованиям, боги могли вмешиваться в человеческую жизнь, они требовали поклонения и жертвоприношений, за которые оплачивали людям некими благами, но нравственными идеалами они не были. Римское язычество терпимо относилось к верованиям других народов, входивших в Империю, и сплошь и рядом после покорения новой провинции местные божества присоединялись к римскому пантеону (сообществу богов) и в Риме отправлялся культ этих богов. Главным же был культ императорской власти и поклонение особе императора. Во II—Ш вв. среди населения Империи стала приобретать влияние новая религия — христианство. Первоначально христианство было СЕКТОЙ (относительно небольшая группа, отделившаяся от какой-либо религии) ИУДАИЗМА — веры евреев, выделявшейся на фоне иных религий признанием единого Бога. Учение Христа было “не от мира сего” . Главной в нем являлась проповедь любви к ближнему, бессмертия человеческой души и бренности телесного мира. Христос и его последователи проповедовали высокую нравственность и осуждали греховный образ жизни, который грозит гибелью души. Все другие существовавшие в Империи религии были религиями племенными: их боги были богами того и иного племени или народа. Между тем, христианство отрицало в национальные различия, как, впрочем и иные различия между людьми, в том числе между свободными и рабами. Оно исповедовало веру в единого Бога, творца мира и человека. Христианство не призывало бедняков и рабов к неповиновению, как не призывало оно подданных к выступлению против мирских властей. Но оно как бы игнорировало эти власти, и придавало решающее значение не общественному или имущественному положению человека, а только лишь его отношению к Богу, внутреннему миру человека, который должен отрешиться ради Бога от всех земных привязанностей. В этой отрешенности от земного мира, в игнорировании господ и правителей императорская власть не могла не увидеть большой опасности для себя. Поэтому попытки некоторых римских императоров привлечь христианские общины на свою сторону сменялись жестокими гонениями на христиан: их заточали в темницы и подвергали казням. Нередко наряду с гладиаторскими боями в городах Империи устраивались зрелища, во время которых на христиан натравливали диких зверей. Может быть то, что на подобные зрелища собирались горожане, наслаждавшиеся муками христианских жертв, лучше вес характеризует моральный упадок римского общества. Христианским общинам приходилось прятаться в укромных местах и в подземельях-катакомбах, где они продолжали чтить своего невидимого Бога. Показательно, что несмотря на жестокие гонения, численность приверженцев новой религии продолжала возрастать, складывалась организация христианской церкви, а культ святых мучеников, пострадавших за веру, оказывался более влиятельным, чем поклонение языческим богам. Несмотря на все трудности и внутренние противоречия, Империя продолжала существовать. В ней сохранялись традиции древней учености, образованности, искусства и права. Между разными частями Империи поддерживались торговые связи. Она выстояла, несмотря на все перевороты и войны Ш века, хотя центр тяжести в Империи переместился в более богатые восточные провинции. В 330 г. император Константин основал на берегу пролива, отделяющего Европу от полуострова Малая Азия, новую столицу Империи — Константинополь. Однако Рим сохранил значение центра римского культурного мира. Вместе с тем хозяйственная и общественная жизнь больше не сосредоточивалась в центре. Провинции внутренне обособились и от центрального правительства, и одна от другой. Все более усиливался натиск варваров на границы Империи. Миновали времена, когда Рим вел завоевательные войны против окружавших его варваров, теперь все чаще они вторгались в пределы Империи. Часть этих племен приходилось расселять в пограничных районах, чтобы с их помощью оборонять Империю. В V веке нажим варваров, прежде всего германцев, привел к катастрофе. Отношения между Римской империей и варварами были напряженными и даже враждебными на протяжении столетий. Римляне стремились подчинить себе варваров, превратить пленных в рабов, которые были нужны им для ведения хозяйства и продолжения привычного образа жизни. Варвары, со своей стороны, искали в римских владениях богатую добычу и более плодородные, чем в Германии, земли. Начавшиеся еще во II в. до н.э. войны между Римом и варварами сменялись периодами относительного спокойствия. Жившие неподалеку от границ Империи племена вступали в торговлю с римлянами, усваивали некоторые хозяйственные и бытовые навыки, им присущие. Но нажим варварских племен на Империю со временем усиливался. Рост численности населения побуждал германцев искать новые территории. Германские племена, жившие в северных и восточных частях Европы, постепенно перемещались в южном и западном направлениях. Резкий перелом в отношениях между Римом и варварами наступил после того, как гунны — воинственный народ, живший в Центральной Азии в I—II вв. н.э. стал переселяться на пространства Восточной Европы, тесня жившие там тогда племена готов. Гунны из всех варваров, с которыми пришлось столкнуться римлянам, внушали им наибольший страх. Германцы были знакомы с земледелием, тогда как гунны являлись кочевниками. В этих одетых в шкуры всадниках непривычного монгольского типа римляне видели не столько людей, сколько порождения демонов. Под напором гуннов готы, жившие в Северном Причерноморье, перешли Дунай и стали передвигаться на север Балканского полуострова, в римские владения. Константинопольский император разрешил им поселиться в римской провинции Фракии в качестве союзников Империи. Но насилия и злоупотребления римских чиновников привели к тому, что готы оказались перед угрозой голодной смерти и восстали. В 378 г. в битве между готами и римскими легионами при Адрианополе императорская армия была разгромлена и сам император погиб. Войска готов подошли вплотную к Константинополю, но властям удалось достичь с ними соглашения, расселить их в своих владениях на Балканском полуострове и часть готских вождей включить с их людьми в императорскую армию. Вторжение в Европу полчищ гуннов явилось тем историческим толчком, который превратил борьбу между варварами и Римом в завоевание ими Империи. Движение германских и иных племен под влиянием этого толчка получило название Великого переселения народов. Но, несмотря на поражение при Адрианополе восточная половина Империи устояла. Иной оказалась судьба западной части Империи. В конце IV, в V и в 1-й половине VI в. запад Римской империи был завоеван племенами германцев и некоторых иных народов, которые расселились на ее территории. Завоеватели были не столь уж многочисленны и составляли небольшой процент населения в захваченных ими провинциях. Но под их ударами рушилась имперская система управления. Разрушение и разграбление городов и имений вели к окончательному распаду старых связей внутри Империи. Местное население было терроризировано. Однако отношение его к завоевателям было двойственным. Захватчики внушали страх. “В городах, страдания, пожарища, руины и скорбь. Лишь дым остался от Галлии, сгоревшей во всеобщем пожаре” , — писал очевидец. И вместе с тем от взгляда свидетелей германских нападений не укрылось то, что порядки, которые несли с собой варвары, сулили облегчение тяжелого положения подданных Империи. “Римляне сами себе были врагами худшими, нежели внешние враги, — писал в V в. священник Сальвиан Марсельский — и не столько варвары их разгромили, сколько сами они себя уничтожили. Чтобы не погибнуть под тяжестью государственного бремени, они идут искать у варваров римской человечности, поскольку не могут больше сносить варварской бесчеловечности римлян” . На завоеванных территориях возникли первые германские королевства. Конечно, это еще не были государства в прямом смысле. Стоявшие во главе их короли были, прежде всего, племенными вождями, предводителями боевых дружин. В их королевствах не существовало единой системы права, и местное население продолжало жить по римским законам, тогда как германцы придерживались их правовых обычаев. Не было и системы управления. Единственной организацией, уцелевшей после завоевания, была церковь, епископы которой сохраняли свое религиозное и общественное влияние. Германцы постепенно приняли христианскую религию, хотя значительной мере внешне, потому что их старое язычество все сохраняло свою силу. Наиболее, пожалуй, драматичным моментом в истории падения Западной Империи был захват Рима готами. Король вестготов (западных готов) Аларих двинулся с Балкан на Италию и в 410 г. захватил и разграбил Рим. Завоевание это не имело длительных практических последствий, потому что вестготы вскоре перешли в Южную Галлию и Испанию. Однако тот факт, что, как его называли римляне, Вечный Город пал под ударами варваров, произвел огромное впечатление на современников. Взятие Рима готами в 476 году ознаменовало конец эры высокой античной цивилизации и начало периода средних веков.   Средневековье – эпоха в истории Европы, охватывающая более тысячи лет, которые отделяют времена поздней Римской империи, когда она была завоевана и заселена германскими и другими племенами, от времен Великих географических открытий, когда Христофор Колумб достиг Америки (1492 год) и было положено начало колониальным захватам; мир перестал быть разобщенным, и началась подлинная эпоха всемирной истории. Средневековье – это эпоха, когда были заложены многие основы современного мира. В Средние века развились те языки, на которых и поныне говорит население Европы, и сформировались – к концу этой эпохи – европейские нации с их укладом жизни и особенностями психологии. В ту эпоху сложились основные европейские государства, многие парламенты и судебные системы. Однако для многих Средневековье – период застоя, тысячелетней спячки Европы. Всеобщее образование, характерное для Древнего Рима, сменилось в Средневековье всеобщей неграмотностью. Грамотность была доступна немногим, ее проводниками были монастыри. Монахи вели летописи с рассказами о происходящих вокруг событиях, художественная литература исчезла. Средние века – эпоха господства обычая, традиции, уважения к “седой старине” . К новшествам в народе сплошь и рядом относились с подозрительностью, а церковь, которая контролировала многие стороны жизни общества, нередко видела в новых идеях ересь, отход от истинной веры, и сурово наказывала еретиков. Так как церковь была господствующей силой в средневековом обществе, то перемены в общественной и духовной жизни, в науке и технике происходили очень медленно. Завершением Средневековья мы считаем начало XVI в. Однако любое завершение в истории есть не единовременная дата, а относительно длительный переходный период. Новое время, в которое мы живем, характеризуется процессами, приведшими к господству рыночной экономики, политической демократии, научного взгляда на мир, к промышленной, а затем и научно-технической революции. Специалисты обычно отсчитывают начало Нового времени в Западной Европе с середины XVII в., с Английской революции. Таким образом, период от начала XVI до середины XVII в. является неким историческим промежутком, который мы назвали кануном Нового времени. Характерным для Нового времени является сложение особого новоевропейского типа личности. Этот тип личности весьма отличен от средневекового. Человек Средневековья был в первую очередь частью некоего большего или меньшего коллектива — церкви, сословия, общины, цеха и т.п. Человек Нового времени отделен от коллектива, основы для своего существования он ищет в самом себе, даже с Богом он предпочитает сноситься напрямую, а не через церковную иерархию. Период “канунов” , о котором мы говорим, и есть время сложения этого нового типа личности, сложения новых отношений людей друг с другом, с Богом, с окружающим миром. Европа знала различные и переплетающиеся между собой пути к этому. Исторические явления, благодаря которым стали возможны указанные перемены, которые сами возникли в результате этих перемен, Возрождение и Реформация. Исход феодальной эпохи, формирование раннекапиталистических отношений породили духовную культуру, уникальную по своей выразительности. Ее идеологической основой стал гуманизм, главное содержание которого – культ человека, поставленного в центр мироздания, связанного с Божественным и земным мирами. Люди, жившие в Средние века, не знали, что они - люди Средневековья. Люди Возрождения знали, что их время - эпоха Возрождения. По их воззрениям. Античность - некий идеальный исторический период. Тогда процветали науки и искусства, государства и общественная жизнь. Потом пришли варвары, и свет знаний померк, вместо латыни появились грубые наречия. А в их время - в Италии XIV—XVI вв. - снова возродился “золотой век” , снова возродилась классическая латынь. Отсюда и название эпохи - Возрождение, или, как стали говорить позже, на французском языке - Ренессанс. Возрождение Античности было нужно не просто ради нее самой. Люди позднего Средневековья порывали с традицией, но сознание их оставалось все же традиционным. Основания для новых ценностей они искали по-прежнему в прошлом. Это прошлое, известное, почтенное, но не сходное с настоящим, они и обнаружили в Античности. В ней они искали и находили те знания, те ценности, которые им были нужны в настоящем. Словом “гуманизм” мы ныне называем любовь к людям, а также такую философию, которая проповедует эту любовь, считает человека высшей ценностью в мире. Но первоначально это слово, родившееся в эпоху Возрождения, значило нечто иное. В XIV в. возникает понятие “studia humanitatis” , что можно перевести как “изучение человеческого” , от латинского “homo” — “человек” . Тех, кто занимался “изучением человеческого” , с конца XV века стали называть гуманистами. Чтобы стать гуманистом не требовалось ни аристократического происхождения, ни крупного состояния. Следовало лишь владеть языком Цицерона. Это заменяло и знатность и богатство. В гуманистических кружках, представлявших собой сообщества друзей, могли запросто сходиться и беседовать — на латыни, разумеется, — будущий правитель Флоренции банкир Козимо Медичи, монах Луиджи Марсильи, канцлер флорентийской республики, сын небогатого купца Леонардо Бруни. Перед великой Античностью все они были равны. До середины XVI в. высшие государственные должности, как во Флоренции, так и в других городах Италии, посты секретарей пап и государей занимали гуманисты, ибо сограждане и правители считали, что только гуманистические знания, только духовная близость к Античности могут дать человеку возможность стать настоящим государственным деятелем. Томмазо Перетунчелли, переписчик рукописей, сын сапожника благодаря знакомству с “изучением человеческого” стал римским папой Николаем V. Впервые в западноевропейской истории элита, т.е. совокупность лучших, наиболее уважаемых людей, формировалась не по признаку происхождения, а по принципу обладания определенными познаниями и способностями. Гуманисты были искренними христианами, но центром в их воззрениях на жизнь был человек, отличающийся добродетелями не только и даже не столько христианскими. Центральными моральными принципами гуманистов были те, которые они называли “достоинством” и “доблестью” . Гуманист Джованни Пико делла Мирандолла (1463—1494) в своей “Речи о достоинстве человека” восклицал: “Великое чудо есть человек!” . Суть человеческого “достоинства” , по Пико, в том, что человек не имеет определенного места во Вселенной. Он сам, по своей воле может стать и выше ангелов, и ниже скотов. Его судьба открыта, он сам ее творец. Обладающий “доблестью” , полагали люди Ренессанса, есть человек-герой, перед которым открыт весь мир и который своими усилиями, мужеством и познаниями может добиться всего, притом не в ином мире, а в этом. Он — человек-титан, человек, являющийся как бы вторым Богом. Причем достичь всего желаемого этот титан мог как на поприще “изучения человеческого” , так и в иных сферах — искусствах, государственной деятельности. Все познания, все умения, все способности объединяются в одном лице, “универсальном человеке” — вот совершенная личность Возрождения, вот его идеал. Идеал этот — открытый, каждый способен стать таким, но не каждый становится, потому идеал этот одновременно демократичный и элитарный. Ценности ренессансного человека — земные ценности, он мало думает о небесах. Даже в посмертной судьбе его больше волнует вечная слава, а не вечное блаженство. Когда мы говорим о Возрождении, то первым делом вспоминаем ренессансное искусство - изобразительное и словесное. Если писатели Ренессанса были, как правило, гуманистами, то художники скульпторы, даже и стоявшие близко к кружкам гуманистов, сами не предавались “изучению человеческого” . Но гуманистические идеал выражались в их творчестве с не меньшей силой, чем в гуманистических трактатах или поэмах. Эти идеалы, провозглашенные гуманистами, находили отклик среди всех тех, кого можно, с некоторой натяжкой, назвать интеллигенцией, то есть совокупностью людей, впервые в европейской истории положивших себе основным занятием интеллектуальную или художественную деятельность. В эпоху Возрождения жили и творили писатели Франческо Петрарка, Джованни Бокаччо, Франсуа Рабле, художники Джотто де Бондоне, Сандро Боттичелли, Леонардо да Винчи, Микеланджело Буонарроти и Рафаэль Санти и многие другие. Гуманисты видели в своем времени эпоху расцвета, счастья и красоты. Но не только это было характерным для Возрождения. Восторг перед будущим соседствовал со страхом перед ним же, упоение новым – с сознанием опасности от него. Человек Ренессанса ощущал свою судьбу как открытую, незавершенную. Человек мог сам выбирать себе судьбу и творить ее. Возможность выбирать была ценней самого выбора. Но непрерывное состояние этого выбора порождало неуверенность. Людям Ренессанса присуща “меланхолия” , но не в нынешнем смысле — “легкая печаль” , а в значении — “тягостное раздумье” , “уныние” . Если будущее открыто, то в нем может быть все, в том числе и самое ужасное. Современные исследователи установили, что ужас, охвативший Европу в 1000 г., когда все якобы ждали конца света, сильно преувеличен и преувеличен именно ренессансными историками, переносившими в прошлое страхи своего времени. В 1500 г. светопреставления ожидали напряженнее, чем в 1000 г. и во всем — падении Константинополя, открытии Америки видели знаки близящегося пришествия Антихриста. Стремление к красоте вдруг оборачивалось тягой к богатству, нескованность устаревшими моральными нормами — безнравственностью, всемогущество человека — всевластием правителей. Ощущение хрупкости гуманистического мирка вызывалось узостью его. Даже в Италии, даже в ее городах, даже во Флоренции гуманистические идеи не охватывали всей толщи населения, да и не могли его охватить. Гуманизм не аристократичен, но элитарен, гуманистические добродетели открыты каждому, но мало кто может вместить их в полной мере, ибо они требуют напряжения доблестной души, а это есть не у всех. Искусство Ренессанса представляется наиболее полным воплощением гуманистических идеалов, но и это искусство не было тогда общепризнанным: значительная часть художников продолжала жизнь цеховых мастеров, работала в старой манере и их произведения пользовались популярностью среди рядовых сограждан. И все же, при всех трудностях, трагизме, неуверенности, узости социальной базы Ренессанс закладывал основы новоевропейской культуры, новоевропейского светского мировоззрения, новоевропейской суверенной личности. Эпоха Возрождения породила в Западной и Центральной Европе широкое общественное движение, вошедшее в историю как Реформация. 31 октября 1517 года невысокий человек в одежде монаха ордена августинцев прибил к дверям дворцовой церкви в городе Виттенберге большой лист бумаги. Монаха этого звали Мартин Лютер. Текст, выставленный на всеобщее обозрение, содержал 95 тезисов, направленных против индульгенций. Эти тезисы произвели впечатление разорвавшейся бомбы. Не только в Виттенберге, но и по всей Германии их приняли с восторгом. Папа римский требовал Лютера к ответу и настаивал на отречении от высказанных идей. Кончилось это тем, что в 1520 году Лютера отлучили от церкви. Слово это возникло еще до эпохи, им обозначенной. В конце XIV — начале XV в. в Европе развернулось движение, участники которого выступали за “реформу церкви во главе и членах” , за искоренение злоупотреблений, за улучшение ее организации. Но критики вероучения в движении за реформу не было. Само слово “реформация” (лат. “преобразование” ) появилось в XV в. в Германии, но оно в то время означало “проект политического переустройства Империи” . Теперь же сторонники Лютера, сторонники религиозных, да и политических перемен, применили этот термин к своему движению. Почему же так много людей поддержали Лютера.     Что такое индульгенция? По учению католической церкви, Христос и святые совершили столько “добрых дел” , способных спасти род человеческий, что образовался как бы излишек благодати, находящейся в распоряжении церкви (“сокровище церкви” ) . Этот излишек благодати мог быть использован священнослужителями для отпущения грехов. Сам грешник, либо его родные и близкие должны были совершить некие дела, чаще всего, внести сумму денег на благотворительные цели или на нужды церкви, и тогда душа этого грешника освобождалась от мук Чистилища, либо срок пребывания в нем существенно сокращался. Подобные идеи привели в конце концов к появлению индульгенций — выданных от имени папы письменных отпущений грехов. Такую индульгенцию, в которой перечислены отпускаемые грехи, можно было купить за деньги. Цена индульгенции увеличивалась с ростом тяжести грехов. Подобная практика вызывала возмущение у людей с чуткой совестью. Как же так? — вопрошали они. Неужели можно без внутреннего раскаяния очиститься от грехов, только заплатив за это деньги? Вспомним: в позднее Средневековье происходит процесс индивидуализации религиозного сознания. Верующего волнует личное отношение его самого, его души к Богу. Ему непонятно как кто-либо, даже святой, может передать другому свои заслуги, свою благодать, т.е. как бы часть своей души, своей личности? И конечно, в особенности стал тревожить людей факт торговли индульгенциями, сам факт продажи благодати за деньги. Эти мысли и эмоции обобщил Лютер в своих тезисах. С его точи зрения, человек уже искуплен страстями Христа, этим добровольным актом любви к людям. Разумеется, человек грешен, но только Бог может прощать грехи раскаявшемуся, внутренне переродившемуся индивиду. Человек может спастись, лишь уверовав, причем вера понимается не как убежденность в существовании Бога, а как внутреннее доверие к Нему, приятие Его воли. Но если человек спасается только верой, только в результате акта божественной любви, то индульгенции не только нечестивы, — они бесполезны. Бесполезны все обряды, заупокойные молитвы, так называемые “добрые дела” — паломничества, пожертвования, даже дела милосердия и пр. Если человек не верит, все эти дела его не спасут. Никаких “сверхдолжных заслуг” не существует, а значит, излишни культ святых реликвий и священных изображений. Не нужна в сущности, если развить эту мысль, и сама церковь как подательница всех благ, ибо блага раздаются милосердным Богом по Его усмотрению. Но если вера исходит от Бога, то повиноваться следует лишь Его повелениям, изложенным в Св. Писании. Постановления Соборов, пап, творения отцов церкви — есть лишь мнение людей, не обладающих никаким авторитетом. Все, заповеданное Богом, уже сказано в Писании, надо лишь правильно понять его. А чтобы понять, каждый должен читать Писание и толковать его в соответствии с собственным разумом (впрочем, в этом вопросе Лютер колебался) , правильное толкование обеспечит Дух Святой, осеняющий любого человека, а не только профессионального богослова. Лютер пришел к такому заключению, размышляя о возможности спасения собственной души: этот монах боялся, что, оставаясь правоверным католиком и повинуясь предписаниям церкви, он угодит в ад. Подобные же страшные сомнения терзали многих его современников. Эти сомнения и выразил Лютер в своих тезисах. Падение авторитета церкви, религиозный индивидуализм – все это способствовало распространению идей Лютера. Реформационное движение постепенно охватывает всю Европу. Видным деятелем Реформации был Жан Кальвин, живший в Швейцарии. Он основал кальвинистское направление–Реформации. Основной в его учении является идея предопределения. Душа каждого человека предопределена к спасению или к погибели. В течение своей жизни человек может получить от Бога знак, намек на то, что ему суждено. Если он преуспевает в делах – это можно истолковать как указание на избранность, если нет, нужно удвоить усилия. Таким образом, человек должен всю жизнь трудиться не ради наживы, но ради уверенности в том, что он избранник божий. Идеи избранничества и предопределения, выдвинутые Кальвином, оказались учением, которое отвечало глубоким потребностям нарождавшейся буржуазии. Эти идеи распространились из Женевы в те страны, где в XVI в. начали развиваться капиталистические отношения. Кальвинизм способствовал выработке нового типа психологии, глубоко отличного от психологии человека Средневековья. Если купцы и банкиры предшествующего периода, стяжая богатства, действовали в интересах личного обогащения, мучились своей греховностью перед Богом, то кальвинисты в процессе обогащения лишь утверждались в уверенности своей избранности. Земная практика оказалась в гармонии с религиозными убеждениями. Появляются люди, уверенные в правильности своего поведения, трудолюбивые, бережливые, скромные по образу жизни и чуждые расточительству. Одним из требований сторонников Реформации в самом начале ее был созыв Вселенского собора, которому предназначалось реформировать вероучение. Однако такой Собор был созван лишь тогда, когда раскол между католичеством и протестантизмом полностью обнаружился. Этот Собор, созванный в 1545 году в городе Тренто (лат. Tridentum) и получивший название Тридентского, продолжался с перерывами и переносом места заседаний до 1563 г. Он был собранием только католиков, озабоченных борьбой с Реформацией, собором Контрреформации. Собор этот подтвердил все католические догматы, резко выступил против свободы вероисповедания, потребовал осуществления строгого контроля со стороны духовенства над умами и душами верующих, провел некоторые реформы, направленные на улучшение образования священников, повышение их морального уровня, на усиление дисциплины. Настаивая на безоговорочной власти пап внутри церкви, Собор, вместе с тем, не потребовал подчинения светских властей духовным. В результате Реформации и Контрреформации было покончено с церковным единством средневекового Запада. В обстановке крайнего религиозного возбуждения все общественные и политические противоречия XVI в. неизменно получали религиозную окраску и потому до крайности обострялись. Споры о смысле веры выплеснулись за пределы собраний богословов на улицы и площади городов и сел” разделяли народы и государства и даже семейные и дружеские союзы. Любой человек мог оказаться поставленным перед проблемой, какой религии придерживаться для того, чтобы спасти свою собственную душу. Вера перестала быть традиционной, унаследованной от дедов и отцов, сплошь и рядом она становилась делом личного выбора. Все это не могло не наложить своего неизгладимого отпечатка на психологию людей. Идеи реформаторов стали силой, преобразившей Европу. Антифеодальная направленность этого общественного движения, принявшего форму борьбы против католической церкви в конечном итоге привела к победе буржуазных отношений. Список использованной литературы Россия в мировой истории И. П. Смирнов Учебное пособие История средних веков А. Я. Гуревич Д. Э. Харитонович Советский энциклопедический словарь гл. ред. А. М. Прохоров

www.ronl.ru

Реферат - Курсовая работа История средневековья

Курсовая работа

История средневековья

Содержание

Введение 3

1. Великое переселение народов и падение Римской империи 5

2. К востоку от Запада (Византия в IV—VI вв. Возникновение ислама) 13

3. Две империи (Франкская держава и Византия в VII—IX вв.) 18

4. Две империи (Франкская держава и Византия в VII—IX вв.) 24

5. На путях в Каноссу и Иерусалим. (Борьба империи с папством и Крестовые походы) 27

6. Плуг и меч (Крестьяне и сеньоры в X—XII вв.) 43

7. В кольце стен и башен. (Средневековый город в Западной Европе) 52

8. В поисках высшей истины (Мудрецы, еретики, школяры в XII—XIII вв.) 58

9. Сильные мира сего (Знаменитые государи XIII в. — Иннокентий III, Фридрих II и Людовик IX) 66

10. На переломе (Европа в XIV—XV вв.) 71

Заключение 90

Список литературы 91

Введение

Первобытные общества, Египет фараонов, державы Передней Азии, ранние государства Индии и Китая, античные Греция и Рим — все это Древний мир. В древности люди научились добывать огонь и плавить металлы, возводить храмы и строить корабли, писать иероглифами, клинописью и буквами. В древности шли в битвы македонские фаланги и римские легионы, мчались в бой ассирийские боевые колесницы и конница китайских императоров. В древности были построены египетские пирамиды, Великая Китайская стена, афинский акрополь и римский Колизей. В древности рухнула Вавилонская башня и сгорела Троя, аргонавты искали золотое руно. В древности устраивались Олимпийские игры и человеческие жертвоприношения. В древности жили Конфуций и Будда, Моисей и Иисус Христос. Как много вместила в себя эта эпоха — самая длинная в истории человечества. Но в V веке с падением Римской империи она подходит к концу.

Полторы тысячи лет назад, с крушением Рима началась новая эпоха всемирной истории. Ее принято называть средними веками, или средневековьем. Средневековье продолжалось тысячу лет, пока примерно в XV в. на смену ему не пришло Новое время.

Слово «средневековье» придумали лишь тогда, когда эта эпоха клонилась к своему концу. И понимали это слово примерно так: были светлые времена Древней Греции и Древнего Рима, когда царили образование, культура, разум. В наше время мы снова становимся культурными и образованными, не хуже, чем в античности.

Посередине лежат мрачные столетия всеобщей дикости, общего упадка Европы, торжества невероятных предрассудков. Попусту пропавшее время.

Чем дальше средние века уходили в прошлое, тем яснее становилось, что у них были свои достоинства по сравнению с наступившими временами. Некоторым стало даже казаться, что средние века были лучшей эпохой истории. Ведь тогда деньги еще не правили миром, не торчали повсюду чадящие фабричные трубы, люди не владели столь смертоносным оружием, как нынешнее. Средние века были якобы временем, когда умели особо ценить благородство, мужество, достоинство. Это было время рыцарей, как оно описано в романах В. Скотта или балладах В. А. Жуковского.

А ведь были еще мудрые короли и князья, защищавшие свои народы от вторжений жестоких врагов, были ученые монахи, постигавшие тайны мироздания и просвещавшие людей, были могучие и добрые крестьяне, растившие хлеб и в трудный час спасавшие отечество!

Что же касается костров, на которых кого-то сжигали, то число жертв «средневекового варварства» даже отдаленно не может сравниться с числом невинно убиенных в наши, столь гордящиеся своей просвещенностью времена. Так говорили те, кто «оправдывал» средние века.

Это другой образ средневековья — светлый, или романтический. И он тоже есть у каждого из нас, чудесно соседствуя с мрачным.

Средневековье не так уж далеко от нашего времени. И поэтому от средних веков осталось куда больше исторических источников, чем от древних восточных держав или, скажем, от Римской империи. Сохранились соборы и церкви, стены и башни городов и замков. Даже названия улиц порой те же, что и полтысячи лет назад.

Чуть ли не в каждом музее есть средневековые вещи — от простого горшечного черепка или наконечника стрелы — до великолепных произведений искусства: ювелирных изделий, картин и икон, статуй, предметов обихода. Некоторые из этих вещей бережно передавались из поколения в поколение и так дошли до нас, другие же были найдены археологами в ходе раскопок средневековых городов и замков.

Письменных источников эпохи средних веков сохранилось намного больше, чем от предыдущих столетий. В специальных хранилищах документов — архивах сберегаются десятки и сотни тысяч средневековых грамот. Множество рукописей погибло от пожаров, наводнений и войн, гибнут они нередко и сегодня. Поэтому историки стараются как можно больше публиковать старинных документов, чтобы сохранить их от всяких бед и сделать доступными всем ученым.

В средние века жило немало историков, поэтов и писателей. Они оставили нам очень важные сочинения: истории, в которых, как правило, описывалось прошлое одного какого-то народа, хроники (или, как их называли на Руси, летописи), куда год за годом последовательно заносились все важнейшие события, а также биографии замечательных людей. Стихи, романы и повести открывают нам мир чувств людей средневековья. Для историков хозяйства и торговли бесценны даже короткие и сухие отчеты о торговых операциях, счета, расписки, протоколы судебных разбирательств.

Многие замечательные сказания и легенды о богах, героях, первых правителях передавались устно — их впервые записали спустя века после того, как они были сочинены. Эти сказания называются эпосом. Народная память сохранила и тысячи загадок, пословиц, заговоров, которые тоже нередко идут из глубины веков.

Великое переселение народов и падение Римской империи

Волны варварских нашествий захлестнули Европу. Великая Римская империя не смогла им противостоять и погибла. На месте былой державы возникло несколько королевств завоевателей германцев. С падением Римской империи кончается история Древнего мира и начинается история средних веков.

Гордыми и могучими были великие державы древности. Но и самые огромные империи Дария и Александра Македонского, Рим и Китай, даже вместе взятые, занимали лишь малую часть обитаемой суши. За их границами начинался иной — бескрайний и пестрый мир. Мир первобытных племен — скажем мы сейчас. Мир варваров — сказал бы римлянин, китаец или грек.

Многие тысячелетия древней и средневековой истории стояли лицом к лицу эти два столь непохожих мира: мир первобытных племен и мир цивилизаций. Их разделяла взаимная вражда, и связывал взаимный интерес друг к другу. Кровавые войны сменялись столетиями мирного соседства. Порой орды кочевников стирали с лица земли цветущие города, а из людской памяти их названия. Порой в земли варваров являлась чужая армия, принуждая платить дань своему государю, выполнять его повеления, нести для него службу.

Сколь ни разрушительны бывали нашествия варваров, цивилизации с течением столетий отвоевывали у «другого мира» все больше пространства на планете. Вчерашние варвары превращались в неварваров. Отгородиться от влияния цивилизаций они не могли: оттуда к ним приходили купцы и воины, проповедники и беглые преступники. Варваров могли нанять, чтобы они воевали против других варваров; варваров могли взять в плен, превратить в рабов, а спустя десятилетия отпустить на родину. Граница между цивилизацией и варварами была всегда «прозрачной», а влияние цивилизаций на варваров — сильным. «Излучение» цивилизаций чувствуется далеко за их пределами.

Но время от времени варварский мир становится особенно опасным. Из азиатских степей или европейских лесов появляются племена, уничтожающие огромные империи. Эти взрывы случаются тогда, когда в среде самих варваров начинаются важные перемены.

Первобытное равенство, существовавшее у варваров, не могло продолжаться вечно. У любых племен рано или поздно оно сменяется неравенством. Общество начинает делиться на могущественных и слабых, богатых и бедных. Появляется знать. Сначала племенных старейшин все чаще и чаще избирают из одних и тех же семей, почитаемых за их заслуги перед племенем. А потом как бы само собой получалось так, что старейшин можно было избрать только из этих семей.

Еще более влиятельными, чем старейшины, были военные вожди, снискавшие себе славу выдающимся мужеством и удачливостью. Победа свидетельствовала об особой избранности предводителя, о том, что он угоден богам. Если поход был успешен, вождь получал львиную долю добычи. К удачливым вождям отовсюду тянулась горячая молодежь, жаждавшая богатства и воинских подвигов. Сверх положенной по обычаю части военной добычи вождь делал им щедрые подарки из своей доли. За это вождь мог рассчитывать на преданность своих воинов, на то, что они в минуту опасности не пожалеют отдать за него жизнь. Так появлялась дружина вождя, лично ему преданная. Дружинники не очень-то любили заниматься хозяйством, а предпочитали или разбогатеть на войне, или с честью погибнуть в бою. Они скучали без войны и требовали, чтобы вождь вел их в новые и новые походы. О славных битвах помнили долго, рассказывали о них детям и внукам, чтобы те старались походить на лучших из вождей и их дружинников. Война становится делом чести, занятием настоящего мужчины.

Иногда столкновения с варварами оказывались для цивилизаций роковыми и кончались для них полной гибелью. На месте полей, городов и садов появлялись пустыни. Но бывал и другой исход: завоеванная варварами страна брала в плен завоевателей. Брала в плен не силой оружия, а языком, культурой, традициями. Победители растворялись среди побежденных, и на руинах поверженной цивилизации со временем рождалась новая. Два смертельно враждовавших ранее мира сливались в ней воедино...

Вблизи границ европейской цивилизации все средневековье жили варварские племена: это славяне и балты, венгры и тюрки, скандинавы и монголы. Первое место в этом ряду и по времени, и по значению для европейской истории занимают, конечно же, германцы.

Европа севернее Альп была занята тремя большими группами многолюдных племен: кельтами, германцами и славянами. Внутри каждой из этих групп племена порой сильно отличались друг от друга, но они говорили на похожих наречиях. Зато вряд ли какой-либо германец мог понять, хоть слово, сказанное кельтом или славянином, и наоборот. И все же языки кельтов, германцев и славян принадлежат к одной и той же языковой семье — индоевропейской. Значит, далекие предки этих народов жили по соседству.

Кельты появились в Европе намного раньше германцев и уж тем более славян. Когда-то они жили по всей Европе — от Атлантики до Балканского полуострова. И сегодня потомков кельтов можно встретить в Ирландии, Шотландии, Уэльсе и на крайнем западе Франции — в Бретани. Обычный англичанин ничего не поймет в речи старого шотландца из далекого горного селения, еще не забывшего древнего языка своего народа, валлийца или ирландца, а французу столь же трудно уловить смысл бретонской речи.

Римляне раньше всех познакомились с кельтами, с племенами галлов, которые когда-то даже захватили весь Рим, кроме Капитолия. Галлы взяли бы и Капитолий, если бы переполошившиеся гуси не разбудили спавшую римскую стражу. Много позже римляне завоевали земли галлов в Северной Италии и там, где теперь лежит Франция. Галлы стали быстро усваивать язык и обычаи римлян, так что скоро римлян и галлов стало трудно отличить друг от друга.

На запад от Галлии — по ту сторону Рейна — за несколько веков до начала нашей эры расселялись пришедшие с севера многочисленные племена германцев. Их древняя родина — северное и южное побережья Балтийского моря, острова Балтики, два полуострова — Скандинавский и Ютландский. Примерно три тысячи лет тому назад климат там, вероятно, резко ухудшился: стало холоднее, начались бесконечные дожди, часто случались наводнения. Тогда германцам пришлось понемногу переселяться южнее — туда, где теплее.

К началу нашей эры германцы занимали уже все пространство между реками Рейном, Одером и Дунаем. Дальше всех ушли племена готов. От балтийских берегов они добрались до приазовских и причерноморских степей. Там они покорили местное население — далеких потомков народа, называвшегося в древности скифами. Подчинились готам и те племена, которые ныне считаются предками восточных славян.

Немало римских купцов, путешественников и солдат побывало за Рейном и Дунаем — в землях германцев. После ласковой Италии, покрытой ухоженными виноградниками и оливковыми рощами, Германия казалась им суровой и мрачной. Непроходимые леса, топкие трясины, холодные ветры. И люди природе под стать. Римляне считали их дикарями, варварами, но сильно боялись их вторжений в империю. Опасения были справедливы: набеги германцев на владения Рима становились все чаще и решительнее. Римляне удивлялись упорству, с которым после очередного поражения германцы снова пытались прорвать укрепленную римскую границу. Дело было, однако, не в упрямстве, а в том, что германцы находились на той ступени развития, для которой набеги и войны с соседями — самое естественное и даже необходимое дело.

Германцы очень любили охотиться в своих густых и богатых дичью лесах. Но они неплохо знали и земледелие — выращивали ячмень, просо, пшеницу, лен. Самым большим богатством германцев, однако, считался скот — особенно быки, коровы и, конечно, лошади. Кочевниками германцы не были — они жили хуторами и маленькими деревнями, строили себе деревянные «длинные дома». «Длинные» потому, что если скот — богатство, то и жилые помещения и стойла для животных нужно объединить в одном доме. Так надежнее!

В каждом «длинном доме» жила одна большая семья. Несколько родственных между собой семей составляли род. Несколько родов — племя Племена иногда объединялись между собой в большие союзы, особенно когда дело шло к войне с общим врагом. Все взрослые мужчины — члены племени — были между собой равны. Каждый из них — свободный человек. Рабов у германцев совсем мало, а их положение намного легче, чем у римлян; то же относится и к полусвободным. Богачей и бедняков среди германцев не было. Племя каждому давало достаточно земли, но никто не мог ее, ни продать, ни подарить, кому бы, то, ни было. Важные вопросы решало племя на общем собрании, тинге, на которое все члены племени приходили с оружием, выслушивали старейшин и вождей, одобряли или отвергали то, что они предлагали. На тингах судили преступников, избирали старейшин.

Германцы, как и все язычники, верили в многочисленных богов, но храмов не строили, даже идолов не очень любили делать. Они поклонялись священным озерам, рощам, камням, деревьям. Своим богам германцы приносили жертвы, иногда даже человеческие. Имена некоторых германских богов сохранились в названиях дней недели, как они звучат в английском и немецком языках. Воскресенье и понедельник у германцев были посвящены солнцу и луне. Вторник — день бога Циу, или Тиу, — сияющего неба, покровителя воинов. Среда посвящена богу бури, вихря, неистовства, хозяину загробного мира мудрому Водану. В четверг надо чтить могучего бога грома и молнии Донара. Ну а пятница отдана богине плодородия Фрейр.

Чтобы защититься от набегов германцев, римляне укрепили всю многокилометровую границу между империей и землями германских племен. Здесь протянулись валы, рвы, огороженные каменными стенами военные лагеря. Такие приграничные укрепления римляне называли, словом лимес. Но лимес не был непроницаемым. От десятилетия к десятилетию общение между германцами и римлянами усиливалось. Отдельные германские племена, жившие недалеко от лимеса, перенимали некоторые из обычаев римлян. Кого-то из германцев римляне приглашали на военную службу. Ни Германия для римлян, ни Рим и его провинции для германцев не были неведомыми и загадочными странами.

Лимес казался возведенным на века. Но к концу IV — началу V в. соотношение сил между империей и варварами стало быстро меняться, и граница исчезла. Лимес рухнул.

Всю эпоху с IV по VII в. называют временем Великого переселения народов. Действительно, тогда десятки племен покинули края, где они жили сотни лет, и отправились на завоевание новых земель. Европа вступала в средневековье.

В III в. германские племена то и дело прорывали укрепленную границу Римской империи. С невероятными усилиями римским войскам удавалось выбивать варваров обратно. И хотя часть пограничных земель пришлось оставить, империя держалась. Настоящая катастрофа началась с появлением в Европе кочевых племен гуннов. По неведомым причинам они покинули азиатские степи у границ далекого Китая и двинулись в тысячекилометровый путь на Запад. В 375 г. гунны обрушились на германские племена готов, жившие к тому времени в северном Причерноморье за пределами Римской империи. Готы были прекрасными воинами, но орды гуннов скоро сломили их сопротивление. Одна часть готов — остготы — покорилась гуннам. Другая — вестготы — всем народом отступила к римским границам, надеясь хотя бы ценой подчинения Риму спастись от неслыханного врага, явившегося из бесконечных далей Азии.

Римляне готов пропустили, но земли у границы для расселения племени дали мало, к тому, же скверной,— еды на всех не хватало. Римские чиновники продовольствие поставляли плохо, издевались над готами, вмешивались в их дела. Терпению вестготов скоро пришел конец. Измученные страданиями последнего года, они восстали все как один против империи и с решимостью отчаяния пошли на Константинополь — восточную столицу империи. В 378 г. недалеко от города Адрианополя племена вестготов встретила лучшая римская армия во главе с самим императором Валентом. Готы бросились в бой с готовностью всем погибнуть в сражении или победить — отступать им было некуда. Через несколько часов страшной битвы прекрасное римское войско перестало существовать, а император погиб.

От Адрианопольской битвы империя так и не смогла оправиться. Настоящих римских армий больше уже не было. В грядущих сражениях империю защищали наемники, чаще всего те же самые германцы. Германские племена за большую плату соглашались стеречь от других германцев римские границы. Но защитники эти, конечно, не отличались надежностью. Никакая плата наемным чужеземным воинам не могла заменить былой мощи римского войска.

Что же до рядовых подданных империи, то они не горели желанием защищать свое государство. Многие считали (и не без оснований), что жизнь при завоевателях-германцах все равно не станет тяжелее, чем под гнетом римских сборщиков налогов, крупных землевладельцев и чиновников.

В последние годы существования империи дворцовые перевороты следовали один за другим. В 475 г. императором был провозглашен юноша Ромул Август. По странному совпадению в его имени соединились имена основателя города Рима — Ромула и первого принцепса (императора) — Октавиана Августа. Поскольку за Ромула Августа правил его отец, а сам он не играл никакой политической роли, в истории за ним утвердилось снисходительное прозвище Августу, т. е. «Августишка», «Августенок».

В 476 г. один из военачальников — варвар Одоакр во главе войска, состоявшего из разных германских племен, поднял мятеж. Он убил отца Ромула Августула, а самого императора низложил и сослал в поместье под Неаполем. Там Ромул Августул — последний римский император — вскоре тихо скончался.

Переворот 476 г. отличался от множества подобных лишь тем, что Одоакр не стал провозглашать себя императором. Видимо, этот титул обещал больше хлопот, чем почестей. Одоакр заставил римский сенат заявить, что западной части империи не нужен собственный император. Пусть впредь будет лишь один император — на Востоке, в Константинополе. И Одоакр отослал туда оставшиеся после Ромула Августула знаки императорской власти — диадему и пурпурную мантию.

На этом Западная Римская империя перестала существовать. Восточная Римская империя, которую позже стали называть Византией, жила еще тысячу лет — вплоть до середины XV в.

Когда римский папа Лев I шел выпрашивать мир у жестоких вождей варварских племен, он, наверное, был готов претерпеть от них и страшную смерть. Еще совсем cвежа была память о сотнях христианских мучеников, умерщвленных за свою веру по приказу римских императоров. Лишь в 313 г. император Константин I Великий разрешил христианам открыто исповедовать их религию. И вот не прошло и полутора веков после прекращения гонений на христиан, а христианский священнослужитель оказывается единственным человеком, который может говорить от имени города Рима. Западная империя разваливается, ее органы управления не действуют, чиновники бегут, армия тает на глазах. И только слово местного епископа еще имеет какой-то вес во многих городах Италии, Галлии, Испании, Северной Африки, как и в Риме, брошенном на произвол судьбы своими императорами.

Прошедшие с 313 г. полтора века были для христианской церкви необычайно бурным временем. Новая вера стремительно распространялась на Западе и на Востоке, вытесняя все прочие культы. Но поначалу в самом учении христиан было много неясного. Слова, произнесенные когда-то Иисусом Христом и его учениками — апостолами, толковались порой совершенно по-разному. Что действительно говорил Иисус и апостолы, а что лишь приписано им впоследствии досужими людьми? Да и кем был сам Иисус — необыкновенным человеком, Богом или же Богочеловеком? Иисуса именуют «Сыном Божиим», но что это значит? Как относится к Богу Отцу и Богу Сыну упоминаемый в Евангелиях Дух Святой?

Все эти вопросы только на первый взгляд кажутся чересчур отвлеченными. На самом деле от ответа на каждый из них полностью зависело, каким быть христианскому учению и христианской церкви.

Важнейшие христианские догматы (основные положения учения) были разработаны в многочисленных трудах выдающихся богословов, которых с почтением называют «отцами церкви». Среди западных отцов церкви больше всего известны, кроме Августина, Амвросий Медиоланский и Иероним, а среди восточных — Иоанн Златоуст и так называемые «великие каппадокийцы».

Каппадокия — область на юге Малой Азии. Отсюда происходили «каппадокийские отцы» — Василий Кесарийский (прозванный Великим), прославленный организатор церковной и монашеской жизни, его брат Григорий Нисский и друг Григорий Назианзин — неподражаемый оратор и поэт. Все трое были выдающимися богословами, и их суждения до сих пор пользуются у верующих исключительным уважением.

Для того чтобы совместно найти истину, уладить разногласия, примирить противоположные мнения, христианские богословы и епископы устраивали соборы. Первый из соборов созвал император Константин (тогда еще язычник) в 325 г. в г. Никее. На Никейском и следующем — Константинопольском (381) соборах самые главные догматы были сведены в Символ Веры.

Из многочисленных сочинений об Иисусе Христе соборы признали «боговдохновенными» четыре — Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна.

Эти Евангелия составили основу христианского канона — собрания священных текстов. В канон вошли также Деяния апостолов — сочинение о проповеди учеников Иисуса после смерти их Учителя. Послания апостолов и видение о конце света, открывшееся любимому ученику Христа, автору одного из Евангелий,— Откровение ап. Иоанна Богослова, которое еще называют Апокалипсис. Эти сочинения, написанные на греческом языке, составили Новый Завет. Тексты, в чьей подлинности у соборов возникли сомнения и которые поэтому не вошли в канон, называются апокрифами. Апокрифы не запрещались, на них лишь не ссылались в богословских вопросах. Сюжеты многих христианских легенд взяты из апокрифов. Один из самых известных примеров — рассказ о платке, который Вероника дала Иисусу, чтобы утереть пот с лица, и на котором запечатлелся его облик.

Новый Завет стал как бы продолжением Ветхого Завета — собрания древних священных текстов, общих как для христиан, так и для иудеев. Ветхий и Новый Заветы вместе составляют христианскую Библию.

Огромное значение для всей средневековой культуры Западной Европы имел перевод на латынь греческих сочинений, признанных соборами каноническими. Не знавший латинской Библии не мог считаться образованным человеком, а знавший ее хорошо — нередко писал и даже думал ее словами, оборотами, фразами.

Перевод Библии на латинский язык — подвиг св. Иеронима, одного из отцов церкви, современника Августина. По некоторым сведениям, св. Иероним — славянин, родом из Далмации. Блестящее образование, знание многих языков, многолетние ученые занятия позволили Иерониму сделать очень точный перевод основной части Священного Писания. В Западной половине империи греческий был языком ученых, а латынь — языком народа. Народ, по-латыни, «vulgus», поэтому за латинской Библией, или «народной Библией», «Библией для народа», закрепилось название «Вульгата».

Богословские споры на церковных соборах не были похожи на мирные ученые дискуссии. На соборах бушевали страсти. Про епископа Николая Мирликийского (впоследствии один из самых почитаемых на Руси святых — Николай Угодник) рассказывают, что он в сердцах даже ударил по лицу спорившего с ним александрийского священника Ария. Если церковный собор одобрял какое-либо богословское толкование, оно становилось обязательным для всех христиан. Если же собор отвергал какое-то мнение — оно объявлялось ересью, опасным и вредным заблуждением. Сторонники ереси должны были отречься от своих взглядов, иначе их изгоняли из церкви. Так, очень распространенное учение священника Ария после ожесточенной борьбы было объявлено ересью не без усилий св. Николая. За арианством последовали новые ереси (несторианство, монофизитство и др.). Учение же, которое сложилось на соборах, именовалось его приверженцами православием, т. е. правильной верой.

Православные нередко преследовали еретиков, а те, не желая менять своих взглядов, уходили в далекие края и проповедовали там свои учения. Так ариаяе обратили в свою веру некоторые германские племена, а несториане создали свои общины от Сирии вплоть до Индии и Китая.

Полного единства в вероучении и обрядах не удалось, впрочем, добиться и соборам. Очень рано стали заметны различия между Западной (латинской) и Восточной (греческой) церквами.

Христианское духовенство делится на белое и черное. Белым духовенством, или клиром, называют дьяконов, священников, епископов и архиепископов, патриархов. Белое духовенство должно нести службу среди людей — в миру. Дьяконы помогают священникам в церковной службе. Священники обязаны заботиться о душах жителей определенного прихода. В приход, как правило, входят несколько деревень или же городских кварталов. В своем приходе священник проводит службы, выполняет церковные обряды, исповедует, прихожан, назначает им наказания за прегрешения, помогает бедным. На содержание церкви прихожане должны были платить особый налог — десятину.

Из самого названия ясно, что десятина — десятая часть доходов. Сначала десятину платили только с урожая, но постепенно церковь стала брать долю и со скота, а позже и с доходов горожан-ремесленников. Сравнительно небольшая часть десятины оставалась в приходе и расходовалась:

а) на строительство, ремонт и украшение приходской церкви;

б) на помощь бедным, странникам, богомольцам, калекам;

в) на содержание местного духовенства.

Остальное шло епископам, архиепископам, на другие церковные нужды.

Несколько приходов объединялись в епископство с епископом во главе. Несколько епископств — в архиепископство. На Востоке крупные архиепископства стали называть митрополиями во главе с митрополитами.

Самым главным из епископов на Западе со временем стал епископ города Рима — римский папа. Первым епископом Рима считался апостол Петр — один из ближайших учеников Иисуса Христа. Поэтому папы стали называть себя преемниками апостола Петра.

Два скрещенных ключа апостола Петра — серебряный и золотой — стали знаками папской власти. Другой символ папского могущества — тиара, появившаяся, правда, довольно поздно, в XIV в. Тиара — это торжественный головной убор римского папы. Основой тиары является митра — особая высокая шапка, отличавшая всех епископов и архиепископов. Но у папы на митру надеты три короны — одна над другой. Три короны должны означать, что папа — главный судья, главный законодатель и главный священнослужитель всего католического мира. Другими отличиями епископов помимо митры были перстень и особая часть церковного облачения — паллий. Знаком пастырского служения у епископов и аббатов служил особый посох.

На Востоке возникло четыре крупных патриархата с центрами в Константинополе, Антиохии, Иерусалиме и Александрии. Каждый патриархат объединял много митрополий. Наибольшее значение со временем приобрел патриарх Константинопольский, именовавшийся «вселенским патриархом». Между ним и римским папой постоянно шло соперничество за влияние на христиан.

Если на Западе церковь пыталась, как бы заменить собой разваливавшиеся органы государственного управления, то на Востоке церковь была частью хорошо налаженного государственного механизма.

Епископам, а также патриархам и папе подчиняется и черное духовенство, т. е. монашество (от греческого слова «монахос» — «одиночка»). Чтобы мирская суета не мешала молиться и размышлять, монахи удаляются от мира, селятся в уединенных местах, например, в пустыне, глухом лесу или в горах. Если же монахам приходится устраиваться, скажем, в городе, они отгораживают свою обитель от бойкой городской жизни высокой стеной. Монахи живут либо в одиночку, либо совместно, общинами — монастырями.

К востоку от Запада (Византия в IV—VI вв. Возникновение ислама)

В то время как Западная Римская империя гибла под ударами варваров, восточная часть бывшей Римской державы — Византия — не только устояла перед натиском врагов, но и вступила в свой Золотой век. Серьезные испытания ждали Византию впереди, когда в далекой Аравии родилась новая мировая религия — ислам.

Основателем Византийской державы считается римский император Константин Великий (306—337). Этот император сочувствовал христианам и помогал распространению и укреплению новой религии в Римской державе. Он и сам принял христианство, правда, лишь накануне своей смерти, став первым христианским правителем Римской империи. Позже церковь признала императора Константина святым.

Константин Великий семь лет строил новую восточную столицу империи на месте древней греческой колонии Византии, располагавшейся на берегу Босфорского залива. Сам император с копьем в руке намечал границы будущего города. Когда идущие за ним приближенные вслух удивились обширности задуманного города, Константин им ответил: «Я пойду до тех пор, пока не остановится некто, идущий впереди меня!». Новую столицу назвали в честь императора Константинополем (в переводе с греческого означает «Град Константина»), а покровительницей города стала Богородица.

В 395 г., после смерти римского императора Феодосия единая Римская империя разделилась на два самостоятельных государства — Западно-Римское со столицей в Риме и Восточно-Римское (т. е. Византию) со столицей в Константинополе.

В пределы Восточно-Римской империи в IV в. вошли Балканский и Крымский полуострова в Европе, Малая Азия, Кавказские, земли, Сирия, Палестина, Египет, а также Крит, Кипр и другие острова в Средиземном море. Восточно-Римскую империю населяли многие народы — греки, сирийцы, армяне, грузины, евреи и др. Больше всего было греков, и греческий язык, вытеснив латинский, со временем стал государственным языком империи.

Восточно-Римскую империю стали называть в Западной Европе Византийской империей, или Византией, а жителей ее — греками. Однако сами подданные империи продолжали считать себя римлянами (по-гречески — «ромеи»), а свое государство — Римской (Ромейской) империей. Под именем римлян знали византийцев и восточные народы.

В Византии было множество городов. В самых крупных из них, например, в Константинополе и Александрии, стояли величественные общественные здания, высились многоэтажные жилые дома, улицы городов украшали античные скульптуры, портики (колоннады), фонтаны. В византийских городах процветали всевозможные ремесла. На ромейские рынки спешили купцы со всего света от Испании до Китая. «Золотым мостом», соединившим Азию и Европу, стал Константинополь. Византийские торговцы везли на оскудевший Запад богатые одежды и украшения, пряности и дорогое вино, оружие и посуду, церковную утварь и иконы. Многие века византийская золотая номйсма считалась повсюду самой надежной монетой.

Во главе Византийской империи стоял василевс (в переводе с греческого — «царь»). Василеве считался Божиим избранником, получившим по милости Бога верховную власть над всем христианским миром. Василевсы полагали, что только они унаследовали у римлян право господствовать над всеми странами Европы, Передней Азии и Северной Африки. Государи других христианских стран долго признавали себя (по крайней мере, на словах) подданными византийского императора.

Василевсу подчинялся громоздкий государственный аппарат, состоявший из многочисленных судебных, военных и налоговых ведомств, а также синклит (так по-гречески назывался сенат), превратившийся в совещательный орган при императоре. Чиновниками и синклитиками (сенаторами) становились не только выходцы из родовой знати. До самых высоких чинов нередко дослуживались и простолюдины, отличившиеся талантами и образованием. Люди низкого происхождения частенько оказывались даже на императорском троне. Это нисколько не смущало ромеев, ибо они, как и древние римляне, считали, что все граждане империи от рождения равны между собою, а родовитость — это частное дело каждого.

В жизни Византии, избежавшей печальной участи Западно-Римской империи, многое осталось неизменным со старых времен. Эллинство прочно вошло в жизнь византийцев. На ипподромах, как и прежде, народ развлекался зрелищем ристаний (конских скачек), состязаниями борцов и гимнастов, театральными выступлениями мимов (актеров). Как и прежде, горожане лечились у врачей, получавших жалование от городских властей, и ходили в общественные бани. Но главное, что удалось сохранить Византии, — это античную греческую ученость. Уже в начальной школе, через которую проходило большинство маленьких византийцев, детей, учили читать на поэмах Гомера и баснях Эзопа.

Начальные и средние школы в Византии были в большинстве своем частными и государственными, а не церковными и монастырскими, как в Западной Европе.

По дорогам империи все еще путешествовали странствующие философы, а в крупных городах действовали языческие академии, в которых преподавали «эллинскую мудрость».

Самой громкой славой пользовалась «матерь наук» — город Афины. В афинской Академии, основанной еще в IV в. до н. э. великим Платоном, преподавали именитые языческие философы. Учившиеся в Афинах студенты так гордились глубиной и блеском своего образования, что, по язвительному замечанию автора V в., почитали себя за полубогов, а всех других за полуослов.

Ученые-византиицы в своих речах и книгах пользовались всяким удобным случаем, чтобы показать осведомленность в эллинской поэзии, мифологии и науке, щеголяли друг перед другом удачными цитатами из сочинений древних авторов.

Со II в. начала складываться христианская теология (или богословие — знание о Боге) которая, используя достижения античной философии, толковала Ветхий и Новый Заветы. Богословы считали, что античные философы обладали только частью истинного знания о мире, лишь вера в Иисуса Христа объяснит и упорядочит те открытия, что сделали в философии язычники. Со временем языческие академии пришли в упадок, а философия возродилась в богословских академиях, стала главным орудием христианской теологии.

Многие христианские богословы сами прежде были язычниками или получили образование в языческих школах и академиях. Больш

www.ronl.ru

Реферат - Средневековье - История средневековья

По материалам лекций по истории западной цивилизации XX века Б. М. Меерсона и Д. В. Прокудина

1. 28 июня 1914 года в Сараево, столице аннексированной Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины револьверным выстрелом был убит наследник имперского престола эрцгерцог Франц-Фердинанд. Убийцей был сербский националист, сторонник создания на Балканах "Великосербского" государства Гаврила Принцип, избравший день национального траура (годовщина поражения сербов на Косовом поле в битве с турками в 1389 году) для террористического акта, который должен был послужить "искрой", зажигающей пламя национальной антиавстрийской войны на Балканах. (Напомним о часто решающей роли национализма в политической жизни индустриального общества).

Далее в сколь-нибудь приличном учебнике можно обнаружить следующее.

23 июля Австро-Венгрия предъявила Сербии ультиматум: прекратить деятельность националистических организаций, уволить с государственной службы антиавстрийских агитаторов и допустить имперских чиновников к поиску следов этого преступления на территории Сербии. Все условия, кроме последнего Сербией были приняты, но такой вариант австрийцев не устраивал.

28 ИЮЛЯ 1914 ГОДА Австро-Венгрия объявила войну Сербии, что привело в действие всю сложную механику военных союзов, сложившихся к этому времени в Европе. Немедленно, защищая союзную православную Сербию (и свои интересы на Балканах) всеобщую мобилизацию (запомним это понятие: в войнах прошлого мы с ним не встречались)объявила Россия. Сразу же последовал германский ультиматум России: прекратить мобилизацию, и после отказа российского правительства 1 августа Германия объявила России войну. 3 августа Германия объявила войну союзнице России - Франции и, следуя заранее разработанному стратегическому плану, вторглась на территорию нейтральной Бельгии. Защищая нейтралитет Бельгии, гарантом которого она была, 4 августа Великобритания объявила войну Германии. Вскоре Австро-Венгрия объявила войну России, а Япония - Германии. Война, таким образом, стала общеевропейской и даже мировой, чего никогда не бывало раньше, то есть началась ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА.

2. Обычно все названные события не вызывают никаких вопросов ни у учителей, ни у учеников, ни даже у авторов учебников. Все ясно и понятно: есть причины войны (борьба за передел мира между "империалистическими" державами), есть повод (вышеописанное сараевское убийство). Столь же беспроблемно излагается и сам ход войны. В сущности - это "проходной" материал.

Но одна из самых интересных сторон работы историка заключается в том, чтобы именно в таком материале попытаться увидеть проблему. И она здесь есть.

Уже в самом начале войны есть нечто необычное. Так войны, во всяком случае - европейские - не начинаются. В самом деле, частное лицо, фанатик-террорист из никому решительно неизвестной организации "Млада Босна" несколькими выстрелами начал мировую войну. Можно, конечно, считать это провокацией, но не чрезмерно ли жертвовать наследником престола и фактическим главой европейской империи ради такой провокации, войну можно начать проще. Более того, Гаврила Принцип в принципе не имел никакого отношения к правительству Сербии, кроме того, что был сербско-подданным. Непонятно, почему война объявляется государству, если убийца Франца-Фердинанда никакого отношения к властям этого государства не имеет. Единственная аналогия подобного начала войны в XIX веке - расстрел герцога Энгиенского, совершенный по приказу Наполеона I. Но это именно государственный акт, приказ был отдан главой государства, прекрасно понимавшего, что его действия вызовут войну и к этой войне готовившегося. Конечно, можно сказать, что и европейские державы начала ХХ века готовились к большой войне. Несомненно, это так. Но ни один из генеральных штабов не планировал конкретной даты ее начала. Армии не были подготовлены, далеко не во всех случаях имелись оперативные планы. Тот факт, что между убийством и предъявлением ультиматума прошел почти месяц, говорит о том, что Австро-Венгрия не очень хорошо представляла себе, что нужно делать. Глава государства-союзника Австро-Венгрии германский кайзер Вильгельм I (разумеется, главнокомандующий вооруженными силами) сразу после убийства выразил Францу-Иосифу соболезнование и уехал кататься на яхте(!). Европа, конечно, очередной раз ахнула (как ахала, например, в 1881г. после убийства народовольцами Александра II), но войны реально никто не ждал и представление о том, что она должна была с фатальной неизбежностью начаться именно в августе 1914г. есть, как это совершенно верно показано в книге американской исследовательницы Б. Тачман "Августовские пушки", аберрация послевоенного сознания. Однако, вряд ли можно согласиться с другим выводом Б. Тачман - о случайном характере войны.

Все перечисленные проблемы можно попробовать объяснить следующей гипотезой. В отличии от войн XVIII - XIX веков в Первой мировой войне - в ее возникновении, ходе и, особенно, финале - существенную, а часто - решающую роль играло не государство и его институты, а общество, которое претерпевало перед войной и в ходе ее радикальные изменения.

Это можно видеть уже на примере сараевского убийства. Войну начинает именно общественная организация, причем, что весьма существенно и характерно, радикальной и непримиримой направленности. Именно общественное действие и служит тем фитилем, взорвавшим Европу. Таким образом, генезис Первой мировой войны весьма сложен. С одной стороны он традиционен: как и в XIX веке к войне привел сложный клубок межгосударственных противоречий (только на это обычно и обращают внимание, и об этом пойдет речь ниже). Но этим одним не имевший аналогии в истории феномен Первой мировой войны объяснить нельзя. Другой стороной процесса, породившего войну, да и самой войны является качественно иная включеннось общества и во внутригосударственную политическую жизнь, и в международные отношения, и, наконец, в сами боевые действия мировой войны..

3. Таким образом, мы должны рассмотреть события и процессы войны и ее возникновения с двух сторон: государственной и общественной. Начнем с более простой, понятной и традиционной.

Самые очевидные причины лежат в сфере международной политики. Но при этом следует учитывать, что практика международных отношений сама по себе сильно изменилась в сторону откровенного агрессивного национально-государственного эгоизма.

В 1871 году после победы Северо-Германского союза во главе с бисмарковской Пруссией во франко-прусской войне на месте множества немецких государств появилась новая сила - Германская империя.

Это давно желанное для немцев национальное (!) объединение привело к весьма серьезным последствиям. Бурный экономический рост при активной поддержке правительства (а значит - развитие прежде всего тяжелой и военной индустрии), рост, который в условиях конца XIX века мог носить только монополизированный характер (см. Лекцию 2), сделал Германию первой экономической державой Европы (к началу века Германия обогнала Англию и уступала только США по основным показателям экономического развития). Столь мощная держава не могла не вызывать беспокойства соседей (прежде всего - России и Франции), да и сама начала претендовать на роль европейского и мирового гегемона и действительно становиться им, оттесняя на вторые роли побежденную Францию (господствовавшую в Европе после Крымской войны), Великобританию (придерживавшуюся политики так называемой "блестящей изоляции", блеск которой явно тускнел) и Россию (сумевшую оправиться после крымского поражения, но не настолько, чтобы претендовать на гегемонию). Такая система международных отношений (Франкфуртская по месту заключения мирного договора после франко-прусской войны) не была стабильной, поскольку ни одна из великих держав, кроме явно слабеющей "лоскутной" Австро-Венгрии, не могла примириться с германскими претензиями.

В свою очередь Германия опасалась с одной стороны реваншизма Франции, где все чаще слышались слова о том, что войну проиграла не нация (!), а Луи-Наполеон, с другой - усиления России на Балканах, особенно после победоносной для русских войны 1877 - 1878 годов с Османской империей, и с третьей стороны английского господства на море и в колониях, учитывая бедность Германии природными ресурсами и зависимость от источников сырья. Международная обстановка сама толкала Бисмарка и его преемников на посту рейхсканцлеров к заключению союзов против Франции, а в последствии - против России и Англии. Первый союз - Союз Трех Императоров (Вильгельма I, Франца-Иосифа и Александра II) - был крайне непрочен из-за усиленного стремления России к Босфору и Дарданеллам, что делало балканское направление главным для русской внешней политики и обостряло противоречия с Австро-Венгрией, также стремящейся на Балканы.

Союз этот рухнул с началом Балканского кризиса (1875 1878 годы). Балканская проблема, весьма острая в XIX веке, к концу его достигла апогея. Проблема эта связана с наследством "больного человека" (слова Николая I) - Османской империи. Владычество Турции на Балканах очевидно для всех подходило к концу, и в этих условиях великие державы, особенно Россия и Австро-Венгрия стремились установить в этом регионе (весьма важном стратегически и экономически) свое влияние. На это соперничество налагалась неизбежная в связи с возникавшими на полуострове основами индустриального общества национальная борьба сербов, болгар, греков, босняков и т.д.. Все это делало Балканы "пороховой бочкой" Европы. Интересы России заключались прежде всего в Черноморских проливах - Босфоре и Дарданеллах, контроль над ними означал бы господство России на Черном море, свободу операций в Средиземном и контроль на Балканах, частично православных. Австро-Венгрия, уже обладая некоторыми балканскими территориями (Словения, Хорватия) стремилась расширить свои границы в южном направлении. При этом следует учитывать, что принцип национальных государств уже играл к 70-м годам большую роль в международной политике, и поддержка великими державами национальной борьбы на Балканах была вызвана не только шкурными интересами, но и некими общими принципами - возникала идея права наций на самоопределение. Поэтому, когда в 1875 году началось антитурецкое восстание в Боснии и Герцеговине, а вскоре - в Болгарии, ни одна из великих держав не поддержала Турцию, напротив - было заявлено совместное требование предоставить восставшим автономию. Возникший в связи с этим дипломатический кризис разрешился русско-турецкой (последней из бесконечной серии, если не считать Первую мировую) войной 1877 - 1878 годов. Победа России, предоставление автономии или независимости многим территориям на Балканах, торжествующий национальный принцип - все это было сглажено в Берлине, где в 1878 году Россия потерпела сокрушительное дипломатическое поражение из-за восторжествовавшего имперского эгоизма великих держав, не желавших усиления России на Балканах. Турецкое владычество над частью Балкан было сохранено, Россия теряла свои позиции, а Австро-Венгрия их упрочила, в частности, оккупировав Боснию и Герцеговину. В 1908 году австрийское правительство заявило об аннексии этой территории, чем вызвало самые решительные протесты со стороны России и Сербии. Напомним, что Франц-Фердинанд был убит именно в Сараево. Балканский вопрос остался таким образом весьма острым и стал одной из причин большой войны. Другим, не таким явным, однако не менее острым был колониальный вопрос. Активнейшая колониальная экспансия великих держав в конце XIX - начале ХХ веков, экспансия, окончательно поделившая мир на колонии и сферы влияния, не могла не приводить к самым серьезным столкновениям держав по поводу этого раздела. Эти противоречия выливались в целый ряд локальных войн рубежа веков: англо-бурская, испано-американская, русско-японская, итало-турецкая (в последней впервые была применена военная авиация). В ходе этих войн формировалось убеждение в том, что все внешние проблемы могут быть решены (и эффективнее всего решаются) военным путем.

В этом отношении показательнее всего позиция Германии, весьма молодой, однако сильной и агрессивной (в том числе - по экономическим причинам). Едва оформившись как единое государство, Германия самым активным образом включилась в борьбу за колонии и сферы влияния, не стесняясь никакими моральными, религиозными или легитимными нормами. Журналисты сравнивали Германию с сильным молодым человеком, который, не получив наследства, идет в игорный дом (хорошее сравнение для международных отношений, раньше такое не позволялось) и выигрывает нужную сумму или силой забирает ее. Конфликты с Великобританией в Африке, в Китае, на Ближнем Востоке (знаменитая Багдадская железная дорога, строительство которой немцами поперек горла стояло англичанам), в Океании, за господство на море; конфликт с Францией в Марокко, едва не приведший к войне ("прыжок Пантеры" - германского боевого корабля, что стало демонстрацией готовности Германии к войне за колонии), поддержка Австро-Венгрии в ее антирусский балканской политике - все это не могло не разрешиться большой войной.

Тот клубок противоречий, который сложился на рубеже веков в Европе, заставлял державы выбирать из этих противоречий главные, а выбрав - блокироваться. Система блоков, родившаяся после франко-прусской войны, окончательно сформировалась на рубеже веков. Речь идет о двух противостоящих блоках. В 1879 году был заключен союз между Германией и Австро-Венгрией. В 1882 году к этому союзу присоединилась Италия, таким образом сложился Тройственный союз, ставший с некоторыми изменениями одной из сторон будущей войны. Блок был направлен прежде всего против Франции (традиционная уже политика Германии), против России и Великобритании. Эти страны в свою очередь сформировали свой блок. В 1893 году был заключен союз между Россией и Францией. В 1904 году Франция и Великобритания заключили "Сердечное согласие" (Антанту), а в 1907 году с заключением русско-английского договора эта Антанта стала тройственной.

Первой пробой сил противостоящих блоков стали Балканские (!) войны. В первой из них (1912 год) балканские страны полностью освободились от турецкого владычества, что обостряло Балканский вопрос и порождало взаимные территориальные претензии стран полуострова за которыми стояли два блока. Во второй (1913 год) Болгария, поддерживаемая Тройственным союзом, вела войну с Сербией и ее союзниками, за которыми стояли державы Антанты. Болгария была разгромлена, что вызвало весьма острую реакцию в Берлине и Вене. Фитиль "пороховой бочки" Европы и был подожжен сараевским убийством.

4. Вернемся опять к этому загадочному событию. Это общественное действие, приведшее к глобальным последствиям, безусловно, не возымело бы таких результатов в других общественных ( а не только политических) условиях.

На протяжении второй половины XIX века мы можем наблюдать процесс постепенной политизации общества, рост включенности общества в те же международные отношения. Уже в русско-турецкой войне 1877 -1878 годов видно, что правительство России активно апеллирует к общественности ( в то время, еще вполне просвещенной, то есть пока к образованным слоям населения) и находит поддержку своим действиям, встречает понимание и заинтересованность общества в целях и исходе войны (в качестве примера можно обратиться к "Дневнику писателя" Ф. М. Достоевского: он начинается рассуждениями о славянской солидарности и особенностях русского характера, а заканчивается утверждением, что Константинополь должен быть русским). Если вспомнить все предыдущие русско-турецкие войны, то видно, что общество, за исключением императорского двора, было вполне индифферентно к текущим политическим событиям. Это характерно не только для России. Если правители и обращались к обществу в случае войны, то только для частичной мобилизации или реквизиций, на языке приказа. Обращения к чувствам и разуму общества были крайне редки и столь неуклюжи (вспомним знаменитые листовки Ростопчина при подходе французов к Москве), что не воспринимались теми, к кому они были направлены.

На рубеже веков, однако, политизация общества достигает таких пределов, что, например, во время англо-бурской войны, которая ведется в Южной Африке, общественность практически всех стран Европы (включая Россию) внимательнейшим образом следит за ходом войны, переживает, активно симпатизирует англичанам или бурам (А. И. Гучков, будущий лидер партии октябристов, вообще принимал участие в боевых действиях на стороне буров). Дело доходило до того, что стены домов европейских столиц бывали оклеены листовками, сообщавшими о последних новостях в ходе войны. При этом в обсуждение событий англо-бурской войны были включены практически все слои городского населения Европы. Какое дело петербургскому мещанину или берлинскому бюргеру до военных действий на юге Африки?!

В начале ХХ века отчетливо видно, что меняется тональность апелляций политиков к населению. Если во второй половине XIX века обращались в основном к образованным слоям общества, то в начале ХХ века ставка делается на какую-то совершенно иную аудиторию. Достаточно взглянуть на документы этого времени, чтобы заметить откровенную агрессивность, ксенофобию, безудержный государственный эгоизм и национальное чванство, выраженные безвкусным лапидарным слогом. Ранее политики такого себе не позволяли. Если взять за образец "умеренно республиканский" пассаж Жюля Ферри или официальную политическую доктрину, изложенную государственным секретарем фон Бюловым, то знаменитое ленинское "грабь награбленное" покажется вполне уместным и приличным политическим заявлением.

Что же случилось с европейскими политиками и европейской общественностью? Куда исчезли столь характерные ссылки на прогресс, разум, просвещение, легитимность и т.д.? К какой аудитории можно обратиться с такими речами, не боясь быть закиданным несвежими овощами?

5. Сама война также представляет собой не только и уже не столько акт государственный, но все больше - общественный. Начать с того, что пожалуй впервые в истории военное командование всех держав не представляло себе реального характера будущей войны. Самый известный из оперативных планов - план германского генерального штаба, знаменитый план Шлиффена, был, в общем, стратегической утопией, ибо исходил из того, что новая война будет повторением франко-прусской и главную роль будет играть маневренность, прежде всего операции на окружение войск противника и взятие его стратегически важных пунктов. Предполагалось молниеносное наступление на Францию через Бельгию (игнорируя ее нейтралитет), взятие Парижа, оттеснение французской армии к восточной границе, ее окружение и разгром. После этого, используя сеть железных и шоссейных дорог Германии, специально подготовленную к этому, предполагалось перебросить войска на русский фронт и нанести поражение России, сыграв на невозможности быстрой мобилизации русской армии из-за слаборазвитой транспортной сети и огромных размеров страны.

Но план был сорван в самом начале. Быстрое включение в войну Великобритании и военные удачи России, начавшей боевые действия до завершения мобилизации, вынудили Германию вести войну на два фронта. Использование пулеметов, способных остановить любое пехотное и кавалерийское наступление (что само по себе меняло характер войны), привело к тому, что наступление немцев на Париж было остановлено ("чудо на Марне"), а равно же потерпели поражение все наступательные операции 1914 года (русское наступление в Восточной Пруссии, например).

На всех фронтах война стала позиционной, окопной. Уже не ставилось целью нанесение ударов по стратегически важным пунктам противника, война приобрела характер войны на истощение людских и производственных ресурсов воюющих стран. Операции на фронтах заключались либо в попытках переломить ход событий применением новых вооружений (газовые атаки немцев, применение танков Антантой), либо, когда это не удавалось, истребить максимально возможное количество живой силы врага. Классическим примером крупной битвы этой войны была знаменитая "Верденская мясорубка" в 1916 году: серия лобовых атак противоборствующих сторон, продолжавшаяся почти год, унесшая жизни более миллиона солдат и не приведшая ни к каким реальным изменениям линии фронта. Были, конечно, исключения: Брусиловский прорыв того же 1916 года на русско-австрийском фронте, не повлекший, однако, перелома в ходе боевых действий из-за невозможности быстрого подтягивания вслед за кавалерией пехотных подразделений.

Такой характер войны (позиционность, гигантские потери) приводил к тому, что война не могла не стать массовой. Каждая из стран вынуждалась самим ходом событий к мобилизации максимально возможного числа мужчин, "пушечного мяса" на фронт. Это меняло саму суть армии. Если до Первой мировой войны армия была резко отделена от общества, то теперь военная необходимость заставила большую часть общества слиться с армией. Армия, в которую шли миллионы (рабочие, ученые, врачи, крестьяне, инженеры, клерки и т.д.) становилась моделью какого-то нового общества, в котором прежние различия переставали играть существенную роль. Клерк мог сидеть в одном окопе с рабочим, инженер и крестьянин различались только званиями, что в условиях больших потерь было не столь существенно: в звании повышались быстро. В условиях постоянной экстремальной ситуации индивидуальные различия стирались, переставали быть сколько-нибудь значимыми, на первый план выходили простейшие инстинкты выживания и агрессии. Обсуждать в окопе вопрос о "дальнейшем развитии нравственности в связи с прогрессом цивилизации" было не совсем уместно. Общество, моделью которого эта армия была и которое эта армия во многом и создавала, мы называем массовым.

Принципы фронтовой жизни переносились и на тыл, который в условиях войны на истощение все меньше отличался от фронта: постоянный поток раненных, несших новое сознание, трудовые мобилизации (в том числе женщин), карточная система снабжения, жесткое государственное регулирование экономики, вызванное необходимостью снабжать фронт невиданным ранее количеством оружия, боеприпасов, продовольствия и т.д.. Все это требовало тех же простейших навыков выживания, а вовсе не рефлексий по этому поводу. Общество и в тылу приобретало образ мышления, МЕНТАЛЬНОСТЬ МАССЫ. Разговор об этом феномене позволяет ответить на те вопросы, которые возникли в ходе наших рассуждений, вопросов о том, что же случилось с европейскими политиками, военными, просто европейцами на рубеже веков и каким образом благополучная и респектабельная история XIX века завершилась столь страшной катастрофой.

6. Здесь необходимо сделать теоретическое отступление, без которого нельзя понять ни финала войны, ни послевоенной истории.

Все изменения в характере индустриального общества, о которых шла речь в прошлой лекции и которые завершились Первой мировой войной, ( да и она сама не в последнюю очередь) привели к новому состоянию общества.

Для определения его особенностей прибегнем к понятию, которое мы до сих пор не затрагивали, но которое играет важную роль в социальных науках ХХ века, в том числе - в истории. Это понятие МЕНТАЛЬНОСТИ. Разумеется, выясняя особенности причинно-следственных в жизни общества мы, в первую очередь, обращаем внимание на моменты политические, экономические, социальные и т.д. Но все они становятся факторами исторического процесса только через человеческие действия, которые, собственно и составляют предмет истории как науки. Но человек всегда поступает, исходя из своего видения мира (в том числе - политических, экономических и прочих реалий общественной жизни) и самого себя. Без учета этого момента самосознания писать историю нельзя, ибо это будет история политики, экономики и т.д., но не людей, которые эту политику или экономику делают. Мышление же людей той или иной эпохи, группы, этноса и т.д. различно и определяется некоторым набором полуосознанных (а иногда - и вовсе неосознанных), но представляющихся самоочевидными аксиом.

Историки, философы, социологи и даже писатели обратились к понятию ментальности в 20-е годы ХХ века. Ряд имен уже был назван нами в лекции 1 - это историки французской школы "Анналов" и близких к ним. Речь идет о Люсьене Февре, Филиппе Ариесе, Жаке Ле Гоффе и других. Интересные и чрезвычайно оригинальные исследования в этой области принадлежат французскому социальному философу Мишелю Фуко (кроме названной нами книги "Слова и вещи" можно назвать непереведенные "Рождение клиники", "История безумия в классическую эпоху" и др.). Ментальность современного общества весьма плодотворно изучается Пьером Бурдье. Ментальность (современная и историческая) - одна из тем, открытых наукой ХХ века и активно ею разрабатываемая.

Аксиомы, составляющие основу ментальности эпохи, этноса и т.д. никогда не осознаются их носителями до тех пор, пока не появляется возможность увидеть пример другой ментальности, проследить изменение ее. Для того, чтобы понять, что представляют собой эти ментальные аксиомы, приведем несколько примеров таких представлений в их изменении.

Начнем с самых простых. Мало кто задумывается о том, что то, ЧТО человек ест и то, КАК он это делает зависит не только от уровня его материального благосостояния, но и от господствующих в данной ментальности представлений о еде. Так, житель древней Эллады не допускал самой мысли о том, что можно есть мясо иначе, как в ходе ритуала жертвоприношения. Для знатного римлянина имперской эпохи еда превращается в особую, занимающую огромное место и время сферу жизни (обеды из более, чем 50 перемен, среди которых были, например, соловьиные языки, моченые в вине). Для средневекового европейца еда была с одной стороны грубым средством утолить голод (современный человек весьма неуютно чувствовал бы себя на пиру высокородного сеньора хотя бы из чувства брезгливости - тоже факт ментальности - когда сеньор пользовался своей привилегией первым оторвать немытой рукой кусок от туши оленя), а с другой - еде придавалось большое сакральное значение (система постов, причастие). Несколько позже ( в XVII веке) событием чуть ли не политического характера стал запрет короля-солнца Людовика XIV пользоваться вилками в Версальском дворце (его величество было чрезвычайно обижено своими внуками, когда они на одном из королевских завтраков воспользовались этим малопонятным и трудно осваиваемым прибором). Изменение не только экономики, но и ментальности к началу ХХ века выразилось и в том, что еда стала строго функциональна (только средство утоления голода) и стандартна (патентованные консервы, например).

Представление о мире вещей, окружающих человека, также занимают большое место в системе ментальности. Так античность стремится к тому, чтобы в прекрасном Космосе любая вещь была не только хорошо сделана, но и украшена (to kosmikon), в Средние Века мир окружающих человека предметов был символичен (каждый предмет выражал собой какой-то смысл - меч рыцаря не только оружие, но и символ Креста Господня, который в свою очередь выражает собой мировую справедливость)и индивидуален (тот же меч имеет имя) , в индустриальную эпоху вещи становятся все более и более функциональны и теряют какой-либо намек на индивидуальность (пехотная винтовка в отличии от меча не может иметь собственного имени), что приводит к полной стандартизации вещей к началу ХХ века.

Очень показательна и удивительна для современного человека изменчивость моральных аксиом в разных системах ментальности. Так древнегреческую культуру невозможно понять без осознания абсолютной естественности и высокой значимости для ее носителей гомосексуализма (вспомним, например, Ахилла и Патрокла в литературе или Пелопида и Эпаминонда в исторической реальности; в учебниках из соображений благопристойности при описании реформ Солона опускается упоминаемый Плутархом закон, запрещающий рабам любить юношей - это привилегия свободных). Среди сюжетов средневековых миниатюр были такие, которые на взгляд современного человека являются очевидной порнографией - изображения помывки благородных рыцарей прекрасными дамами в бане, и этот сюжет не содержал никакого эротического момента, а был простой бытовой сценой. Непристойность была весьма важной составной частью карнавальной культуры. Разительно отличается от этого моральная составляющая ментальности европейца нового времени, которая началась с пуританизма и наиболее полное воплощение получила в викторианстве второй половины XIX века (нравы столь строгие, что знаменитая книга Дарвина "Происхождении видов путем естественного отбора" воспринималась лондонцами как порнографически непристойная, ибо в ней содержится намек на наличие половых отношений в животном мире; книга вызвала потому нездоровый ажиотаж, что резко повысило ее тираж). По той же причине среди европейских медиков начала ХХ века шок вызвали работы Зигмунда Фрейда, содержащие анализ человеческой сексуальности: врачи считали подобные темы невозможными для научной разработки ввиду их аморальности. Но появление трудов Дарвина и Фрейда стимулировали изменение моральных норм, да и самого понимания человека - ключевого звена любой ментальности.

Средневековье рассматривало человека как микрокосм - миниатюрное подобие вселенной - и венец творения, хотя и грешный. Соответственно, Вселенная была задумана для человека и была ему уютным домом при жизни, а для не слишком сильно грешивших - и после смерти. В таком мире , кстати, совершенно нелепо сомневаться в существовании Бога, и св. Фома Аквинский был вынужден объяснять своим современникам, зачем он доказывает бытие Божие, которое и так для всех них было очевидно. Именно нежеланием уходить из этого хорошо устроенного и понятного дома объясняется столь яростное сопротивление, оказанное в XV - XVII веках Церковью и обществом новой - коперниканской, а потом ньютоновской картине мира, ибо она подразумевает бесконечность Вселенной и однородность ее физических свойств, что позволяет рассматривать мир не как учебник и не как живой организм, но как механизм. В этом мире человек осознал себя ничтожной песчинкой, по выражению Блеза Паскаля "мыслящим тростником". Но вместе с тем механистичность мира позволяет человеку, знающему его законы довольно удобно себя чувствовать. Человек, "понимающий" механику окружающего мира, может подчинить его себе и заставить служить своим целям (вспомним Робинзона Крузо). Но это растущее могущество человека основано на технических достижениях нового времени, что позволяет ему считать себя выше, сильнее, умнее своих предков. Так появляется фундаментальная для ментальности нового времени идея прогресса. Лишившись возможности строить "дом" в бесконечном пространстве, человек начал строить его во времени - в истории, считая, что основной характеристикой ее является постоянное улучшение жизни людей, то есть прогресс. Объяснить современному школьнику относительность этого самого "прогресса" нелегко именно потому, что это понятие характерно для его ментальности, это - аксиома, очевидность, не требующая доказательств.

Конечно, говоря о ментальности следует учитывать, что в обществе в каждый исторический период сосуществуют, а часто борются между собой разные типы ментальности, но тот или иной может доминировать.

Период с XVI по конец XIX века в сознании людей продолжается борьба двух типов ментальности. Первый из них - тип индивидуалистический, основанный на приоритете человеческой личности перед групповыми или социальными ценностями или идеалами. Второй, более древний, представляет собой европейский средневековый вариант коллективистской ментальности традиционного аграрного общества. Для носителей этой ментальности человек является прежде всего частью некоего социального организма, освященного традицией : общины, цеха, сословия, монастыря и т.д. (см. лекцию 1). К концу XIX века традиционная коллективистская ментальность умирает в Европе почти повсеместно, хотя победа индивидуалистического мироощущения происходят в тех или иных странах с разной скоростью и с сохранением больших или меньших пережитков старого. На рубеже XIX и ХХ веков индивидуалистическая ментальность сталкивается с новым незнакомым ей доселе "противником". Таким противником явился новый тип коллективистской ментальности массовый.

7. Стандартизация производства и потребления, да и всех сторон жизни, теснота больших городов, огромных заводов, гигантских армий, в рамках которых мнение, желание, воля отдельной личности не решали ровно ничего, непривязанность людей к определенной социальной группе и социальному статусу, десакрализация политики и доступность политической информации и другие причины (см. лекцию 2) приводили к тому, что человек-индивидуалист XIX века, сам творивший свою судьбу, нередко уступал место человеку-"винтику", социально одинокому, неспособному на индивидуальную самостоятельность, сильному лишь новой аксиомой - "я как все". "... единица - вздор, единица - ноль...", "...но если в партию сгрудились малые, сдайся, враг, замри и ляг...". Ментальность этих "винтиков" мы и называем массовой, а сообщество их массой. Итак, масса - это понятие, относящееся большей частью именно к ментальности, особый ее тип, возникший по описанным уже причинам.

Каковы же основные характеристики массовой ментальности?

Во-первых, это КОЛЛЕКТИВИЗМ, исходящий из аксиомы "я как все", но раз "как все", то этому стандарту должны соответствовать именно "все", то есть общество в целом, таким образом под коллективом все общество, "мы" - это общество.

Во-вторых, из этой ситуации следует вывод: члены общества должны быть одинаковыми ("как все"), а добиться этого можно только с помощью политического насилия (других средств для этого нет). Таким образом мы получаем в качестве типического явления КСЕНОФОБИЮ, неприязнь ко всем отличающимся, кто "не как все" (другая нация, богатство, личная одаренность, какая-либо заметная болезнь, знатность , просто внешний вид и т.д.). Ксенофобия возникает сначала на бытовом уровне (ругательства: "умный какой нашелся", "жидовская морда", "черномазый", "а еще очки надел" и т.д.), но при благоприятных политических обстоятельствах может становиться серьезным и опасным фактором общественной жизни.

В-третьих, отсюда логически вытекает ПОЛИТИЗАЦИЯ массы (напомним, что без политического насилия невозможно добиться абсолютной одинаковости - аксиоматического идеала массы). Но как только массовая ментальность переходит на политический уровень, то есть становится осознанной и выраженной в идеологических формулах, возникает вопрос об отделении "агнцев от козлищ", своих, тех, кто "как все", от чужих и о критерии этого отделения. Очевидно, что этот вопрос не может быть решен рационально, поскольку лежит по ту сторону разума, поэтому возникает необходимость авторитета, который это разделение проведет, укажет на врага и поведет за собой в "последний и решительный бой".

Поэтому, в-четвертых, для массовой ментальности характерна потребность в обладающем некоторыми особыми способностями (благодатью, по-гречески - харизмой) вожде, которого потому социологи и называют ХАРИЗМАТИЧЕСКИМ ЛИДЕРОМ. Такой лидер является абсолютным авторитетом для массы и потому - объектом ее фанатичного преклонения. Как правило именно появление харизматического лидера и переводит массовую ментальность из состояния бытового и потенциального в состояние политизированное и активное.

В-пятых, из аксиомы "как все" следует, что промежутка между "нашими" и "чужими" быть не может, и чужим может оказаться кто угодно, на кого укажет вождь. Естественно, отсутствие этого промежутка четко делит мир на красных и белых, арийцев и неарийцев, "истинных марксистов" и "ревизионистов". Мир воспринимается в ЧЕРНО-БЕЛЫХ ТОНАХ. При этом отношение к чужим, ксенофобия, при переходе массы в активное состояние становится крайне АГРЕССИВНЫМ.

В-шестых, переход массы в активное политическое состояние, осуществленный через любовь к вождю и ненависть к врагам, сопровождается вспышками массового ЭНТУЗИАЗМА, разумеется, вполне искреннего, ибо речь идет о выходе на поверхность того, что миллионы людей до сей поры в не выявленной или полувыявленной на бытовом уровне форме несли в себе.

В-седьмых, активизация масс, как правило, осуществляется политическими организациями, опирающимися в своей идеологии на стереотипы массовой ментальности, а потому способными манипулировать массой.

ОБЩЕСТВО ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ ХХ ВЕКА МЫ НАЗЫВАЕМ МАССОВЫМ ИМЕННО ПОТОМУ, ЧТО В НЕМ ВПЕРВЫЕ ВОЗНИКАЕТ, А В РЯДЕ СЛУЧАЕВ НАЧИНАЕТ ДОМИНИРОВАТЬ МАССОВАЯ МЕНТАЛЬНОСТЬ.

Конечно, такое состояние общества весьма нестабильно, чревато войнами и невиданными по силе революциями.

История знает два выхода из такого состояния. Первый и наиболее естественный заключается в том, что общество находит в себе силы и умение инкорпорировать массу, что разрушает основы массовой ментальности. Бурный поток массы вновь растекается на ручейки групп, заболевшее (а массовость - болезненное состояние) общество выздоравливает. Лучше всего это получается в странах, где традиционно весьма сильны были позиции индивидуализма, а потому массовизация затруднена. Второй выход, преобладающий в странах, где массовизация произошла взрывным образом (Россия, например) и где индивидуалистические традиции были довольно слабы, масса побеждает, приводит к власти в результате революции или иных массовых действий своих харизматических лидеров, что завершается созданием системы тоталитаризма.

8. Именно масса, окончательно сложившаяся и ощутившая свою силу в ходе Первой мировой войны, по сути дела эту войну и прекратила.

Эта война не только странно началась, но и еще более странно закончилась. Первой из войны вышла Россия. Реального военного поражения Россия не потерпела. Положение на фронтах было, конечно, тяжелым, но не катастрофическим и достаточно устойчивым. Главной причиной того, что Россия войну проиграла стала революция, причем особенность этой первой победившей революции ХХ века заключается в том, что ее совершили не парижские буржуа, не английские пуритане, а масса - люди с совершенно новым типом ментальности. Именно поэтому революция привела к появлению невиданного ранее общественного строя - тоталитаризма, анализу которого мы посвятим значительную часть будущих лекций.

Началом конца войны стал знаменитый мартовский "приказ ¦ 1" самозванного Петросовета, который отменил подчинение солдат офицерам, чем добил разлагающуюся дисциплину в армии. Армия после этого оказалась легкой добычей большевистской пропаганды (российские большевики - первая ПАРТИЯ НОВОГО ТИПА, то есть организация, апеллирующая к массовой ментальности и овладевшая искусством манипулирования массою).

А окончилась для России война заключенным большевиками пораженческим Брестским миром 3 марта 1918 года.

Таким образом, Россия проиграла войну, не потерпев реального военного поражения: на карте видно, что в чисто военном отношении продолжать оборону Петрограда и других жизненно важных районов было можно.

Очень похожие события произошли и в Германии. Ее положение на фронтах было к осени 1918 года более напоминало положение победителя, чем побежденного: германские войска занимали огромную часть России (по Брестскому миру), Бельгию, часть северной Франции, более того, осенью 1918 года были предприняты попытки наступления на Париж. Объяснять поражение Германии одной лишь экономической истощенностью не следует, ибо война на истощение была тяжела для всех стран-участниц.

Как и в России в Германии война также закончилась революцией, начавшейся 3 ноября 1918 года с восстания на военных кораблях в Киле, где традиционно идеально послушные германские матросы выбрасывали за борт призывавших к атаке английских кораблей офицеров. Развал дисциплины в армии иллюстрирует описанный генералом Людендорфом факт: во время последнего наступления на Западном фронте (на котором - "без перемен") две подтянутые из тыла свежие дивизии пытались атаковать позиции противника, но были остановлены немецкими же солдатами, обвинившими их в штрейкбрехерстве. Германию победила не Антанта, а знаменитый раньше своей дисциплиной собственный прусский солдат. События развивались стремительно: советы, красные флаги и другие атрибуты революции распространились из Киля по всем городам страны. 9 ноября начались волнения в Берлине, в тот же день перепуганный происходившим Вильгельм II бежал в Голландию, а Германия была провозглашена республикой, причем провозгласил ее по собственной инициативе социал-демократ Филипп Шейдеманн даже без консультации с ЦК собственной партии на одном из митингов при бурном одобрении толпы. А 11 ноября в Компьене представитель уже республиканского правительства Маттиас Эрцбергер подписал перемирие, которое означало капитуляцию германских вооруженных сил.

Судьбу России и Германии разделили Австро-Венгрия (распавшаяся в ходе национальных революций) и Османская империя - союзница Германии, где начал рушиться опиравшийся на многовековые традиции и принципы ислама султанский режим. Массовые (в данном случае - антивоенные) волнения охватили даже относительно стабильные Великобританию и Францию.

Масса вступала в свои права.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.sch57.msk.ru/

www.ronl.ru

Доклад - Средневековье - История

«СРЕДНЕВЕКОВЬЕ»

ученицы

юридического факультета СПЭК

Давыдовой Марии

  В исторической наукепонятие «средневековье» укрепилось после того, как в эпоху Возрождения былпровозглашен возврат к античной культуре. «Промежуточные века» междуантичностью и Возрождением с легкой руки итальянских гуманистов сталиименоваться средними. Очевидна условность такого понятия, показательна огромнаяпродолжительность данного периода — более тысячелетия, не вызывает сомненияважность и многогранность содержания этого этапа в истории человечества.

   Для гуманистов эпохиВозрождения и деятелей французского Просвещения понятие средневековья былосинонимом одичания и грубого невежества, а средние века — временем религиозногофанатизма и культурного упадка. Напротив, историки так называемой«романтической» школы начала ХIХ в. называли средневековье «золотым веком»человечества, воспевали достоинства рыцарских времен и расцвет культурных ихристианских традиций.

    В истории, как и в природе, существуют ритм,ритмическая смена эпох и периодов, смена типов культуры, приливы и отливы,подъемы и спуски. Ритмичность и периодичность свойственны всякой жизни.

    Развитие народов мирапроисходило неравномерно. В то время как в передовых странах Западной Европы кконцу средних веков развивались промышленность, торговля, банковское дело, наостальной территории Западной Европы, в Азии и части Африки, Австралии, Америкии Азии сохраняется первобытный строй.

Многие из ныне существующихгородов появились в средние века. Это дало огромный толчок развитию хозяйства икультуры.

    Со времён средних вековлюди стали пользоваться фарфоровой посудой, зеркалами, вилками, мылом, очками,пуговицами, механическими часами.

Мускулы человека в некоторыхвидах работ были вытеснены водяным двигателем. Появились доменные печи, аметалл стали обрабатывать на на сверлильных, токарных, шлифовальных станках. Впроизводстве тканей начали пользоваться самопрялкой с ножным управлением игоризонтальным ткацким станком. Для развития венного дела решающее значениеимело изобретение пороха и огнестрельного оружия.

     В мореплавании людиприменяли компас и другие приборы. Они научились строить более совершенныекорабли. Смелые путешественники обследовали значительную часть суши, морей иокеанов, открыли новые материки -Америку и Австралию, обогнули с юга Африку,исследовали северо-восточную часть Азии. Человек окончательно убедился вшарообразности Земли.

    В средние века формируется новый, религиозный тип культуры,пришедший на смену мифологическому. Религия стала одной из главных движущих силэтой эпохи, ей принадлежит роль фундаментальной мировоззренческой основыдуховной жизни Средневековья. Три мировые религии: христианство в Европе,буддизм и ислам на Востоке – на

протяжении всего Средневековья определяли философию ихудожественную культуру.

Главная цель мировых религий – познать самого себя,окружающий мир и Бога. Античный человек был частью вечного, гармоничного мира.Его собственная духовная жизнь мало значила по сравнению с космосом –абсолютным божеством. Основными добродетелями античности считалисьсправедливость, мудрость, мужество. Средневековое мироощущение предполагаетиную картину мира, иной взгляд на человека. Человек эпохи средних веков не творец,а исполнитель Божьей воли. Тогда в мире существовало три вида религий-христианство, буддизм и ислам.

Буддизм – самая ранняя по времени из мировых религий –зародился в VI в. до н. э. в Индии. Согласно этому вероучению, земная жизньчеловека – это страдание, и только после смерти его душа с помощью Будды сможетдостигнуть блаженства – нирваны.

Второй по времени возникновения и самой распространеннойсегодня в мире религией является христианство. Возникло христианство в Iвеке в восточной части Римской империи – Палестине. Сначала его носителями былипреследуемые властью секты верующих в единого бога Иисуса Христа – Спасителя.

Ислам (буквально: покорность, смирение) – третьямировая религия – появился в VII веке в Аравии. Его приверженцев называютмусульманами (верными, покорившимися Аллаху). Это учение провозглашает единымбогом Аллаха.

Эти религии повлияли на складывание современной морали,нравственных правил поведения людей.

     В средние века образовались государства, существующиеи поныне: Англия, Франция, Россия, Голландия, Польша и другие. В ЗападнойЕвропе тогда же зародилась и стала развиваться современная демократия. В рядестран возникли выборные представительные учреждения- парламент в Англии и емуподобные, где зажиточные группы населения могли отстаивать свои интересы. Вевропейских городах сложилось самоуправление- выборные городские советы, атакже цехи, гильдии, университеты с избранными руководителями, в деревняхкрестьянские общины, решавшие общие сельские дела.

     В Византии было записано римское право: оно послужилоосновой не только для законов средневековых государств, но и буржуазного праванового времени. Возник суд присяжных, который в ряде стран поныне применяетсяпри разработке важных дел.

     В жизнь человека вошли многие достижения культуры.Печатная книга- источник наших знаний- появилась в средние века.6новости людистали узнавать из газет, были открыты университеты и множество школ разныхтипов.

     С развитием хозяйства и расширением образованиядвинулось вперёд  развитие науки. Искусство предстает в равной мере илабораторией, и храмом, где постоянно пересекаются пути естественнонаучногопознания и богопознания. Творческое устремление может включать в себя сугубонеортодоксальные элементы  гностицизма и магии. Так называемая «натуральнаямагия», сочетающая  натурфилософию с астрологией, алхимией и другимиоккультными дисциплинами, в это время тесно сплетается с начатками нового,экспериментального  естествознания.

Большие успехи были достигнуты в искусстве. Архитекторы возводилиграндиозные сооружения: построенные много столетий назад крепости, храмы,ратуши и жилые дома до сих пор украшают города. Скульпторы и живописцы болееточно изображали жизнь.

В руках учёных появились термометр и барометр, телескоп имикроскоп.

Было создано учение о вращение планет вокруг Солнца,выдвинута гениальная догадка о существовании множества миров.

     Сложились языки многих народов: английский,французский, немецкий, испанский, итальянский. На этих языках была созданабогатая литература.

К концу средних веков развивалось свободомыслие; светскаякультура, наука и искусство в эпоху Возрождения всё больше набирали силу.Возникло понятие свободы личности как право на выбор веры и собственныхвзглядов.

В средние века человечество сделало крупный шагвперёд по сравнению с древностью в развитии хозяйства, культуры и морали.

www.ronl.ru

Реферат - Средние века в истории Великобритании

СРЕДНИЕ ВЕКА В ИСТОРИИ ВЕЛИКОБРИТАНИИ

НАШЕСТВИЕ НОРМАННОВ

После коронации в новом норманнском государстве не было спокойствия. Англосаксы упорно продолжали бороться против завоевателей в течение следующих пяти лет. Небольшая норманнская армия путешествовала от деревни к деревне, сжигая дотла непокорные и укрепляя лояльные им. Особенно много деревень сожгли, а жителей убили на севере Англии.

Лишь немногие саксонские лорды сохранили свое имущество, и это были те, кто сразу же присягнул на верность Вильяму. Все остальные остались буквально ни с чем. Вильям раздавал свободные земли, которых становилось все больше после каждого англосаксонского восстания, норманнским лордам. Однако, он был великим стратегом. Зная, что любой из лордов может восстать против него самого, Вильям награждал своих подданных небольшими участками земли, находящимися вдали друг от друга, чтобы ни один из лордов не смог достаточно быстро собрать всех своих людей в одном месте. Половину всех саксонских земель он отдавал норманнам, четверть — церкви, а остальное оставлял себе. Вильям, как и короли Англии после него, считал ее личной собственностью.

Вильям организовал владение землей согласно принципам феодализма, который уже стал развиваться в Англии до его прихода. Суть системы была в том, что король владел всей землей страны, но ею распоряжались его вассалы, которые взамен за пользование землей обещали служить в королевском войске, а также отдавать часть урожая. Вассалы короля, в свою очередь, отдавали землю в распоряжение рыцарям, небогатым лордам и другим свободным людям, а также держали крепостных (serfs), которые в сущности являлись рабами, работающими на земле вассала.

Когда вассал умирал, его землю наследовал его сын, который платил нечто вроде дани за разрешение на наследование королю. Если умирала вся семья вассала, то его земля отходила королю, который затем отдавал ее другому достойному лорду.

В 1086 году Вильям захотел узнать точно, чем именно владеет каждый из лордов, а также церковь и он сам. Ему это было необходимо для того, чтобы точно определить сумму налогов, отчисляемых в казну государства. Так появилась первая перепись населения и его имущества, которая называется Domesday Book.

МАГНА КАРТА

Столетие после смерти Вильяма в 1087 году было наполнено всевозможными войнами и разногласиями между членами королевской семьи. Война за престол, а также за земли Англии и Франции, поглощала все мысли королей, их сыновей, дочерей и жен. К счастью, они мало обращали внимания на вассалов и простой народ до тех пор, пока к власти не пришел король Джон, брат Ричарда Львиное Сердце, вступивший на престол после его смерти.

Король Джон был невероятно жаден, и поэтому не пользовался популярностью у своих вассалов. Он требовал, чтобы ему платили большие налоги на наследство, не спешил расставаться с землями, доставшимися ему от умерших вассалов. Джон повышал налоги, которые платили ему монастыри, торговцы и города.

В 1215 году недовольные вассалы короля и присоединившиеся к ним торговцы пришли в Лондон и заставили подписать короля новое соглашение, которое называлось «Магна Карта» (Magna Carta). Это соглашение послужило важным символом политической свободы. Оно обязывало короля обеспечить защиту от его чиновников всех «свободных» граждан (в противоположность крепостным), а также право на справедливый и законный суд. В то время свободные граждане составляли менее четверти всего населения Англии, так что во многом это соглашение оставалось лишь символом свободы. Вассалы всего лишь хотели ограничить права короля как феодального лорда, и даже не подозревали, какую роль впоследствии окажет признание этого документа следующими королями. Начался распад феодализма, но полностью он исчез лишь в шестнадцатом веке.

ПАРЛАМЕНТ

Король Джон подписал «Магна Карта» против своей воли, и скоро стало очевидно, что он не собирался придерживаться данного обещания. Вассалы восстали и скоро вытеснили короля с юго-востока страны, но гражданской войны удалось избежать лишь потому, что король Джон внезапно умер в 1216 году.

Сыну короля, Генриху III, было девять лет от роду. В течение первых шестнадцати лет своего правления страной управляли могущественные дворяне — вассалы короля. Когда наконец по достижении двадцатипятилетнего возраста Генриху позволили править самому, было очевидно, что он хотел быть независимым от людей, которые так долго контролировали его поступки. Он прислушивался к советам своих иностранных друзей и тратил деньги государства на поддержку папы в войнах в Сицилии и Франции.

Дворяне порядком расстроились таким поведением своего короля и в 1258 году они захватили правительство и выбрали совет дворян, который назвали «парламентом». Этот парламент захватил казначейство и заставил Генриха избавиться от его иностранных советников. Дворян поддерживали города, которые хотели избавиться от огромных налогов.

Однако, некоторые дворяне остались верны королю, и с их помощью Генрих смог разбить войска восставших дворян и править без ограничений. После смерти Генриха трон занял его сын Эдуард I.

Эдуард I был первым королем, который собрал настоящий парламент. Парламент Генриха III состоял из одних дворян, и был назван Палатой Лордов. Однако, лорды не могли обеспечить королевскую казну достаточным количеством денег, поэтому Эдуард был вынужден облагать лордов, города и торговцев налогами. Далеко не все соглашались платить налоги, поэтому Эдуард создал Палату Общин, в которую входили менее благородные граждане — рыцари, торговцы, небогатые землевладельцы и т.д. В 1275 году Эдуард приказал прибыть в парламент двух представителей от каждого города и от каждого графства, которые стали невольными представителями своих мест. В следующие полтора века после смерти Эдуарда Палата Общин стала решать вопросы дополнительного налогообложения, а также активно участвовала в законодательном процессе.

КЕЛЬТСКИЕ ЗЕМЛИ

Эдуард I был более заинтересован в завоевании Франции, чем в завоевании остальных земель Британских островов.

После начала норманнского завоевания Вильям I разрешил своим вассалам захватывать земли Уэльса, что они с успехом и сделали. Независимым остался только гористый север страны, но и его покорили в 1282 году. В 1284 году Эдуард присоединил к Англии западный Уэльс, принеся в него английскую систему деления на графства, но не пошел дальше, в земли норманнских вассалов.

Англичане решили, что Уэльс присоединился по экономическим соображениям. Если им нужен свой властитель — принц — пусть у них будет таковой. Эдуард I провел церемонию, на которой он провозгласил своего сына, Эдуарда II, принцем Уэльским. С тех пор стало традицией объявлять наследника английского престола принцем Уэльским.

Мария не была достаточно проницательной и гибкой в своих убеждениях и политике. Она не могла выйти замуж за англичанина, который неминуемо был бы ниже ее по положению, а брак с иностранцем мог послужить причиной перехода Англии под контроль другой страны.

Норманны завоевали Ирландию в 1269 году. Это было совсем нетрудно. Генрих II заставил норманнских лордов и ирландских королей принять ему присягу и сделал столицей Ирландии город викингов Дублин. Большая часть западной Ирландии находилась под контролем норманнов, в то время, как ирландские короли владели востоком страны.

Эдуард I забирал из своей новой колонии как можно больше денег и людей на войны против Уэльса и Шотландии, в результате чего Ирландия быстро обеднела, а норманнские лорды и ирландские короли старались избегать представителей английской власти. В результате англичане контролировали только Дублин и небольшую территорию вокруг нее, в то время, как исконные ирландцы продолжали жить, как и жили, кочуя по своей земле, а англо-ирландские лорды укрепляли замки и становились все более независимыми от Лондона.

В Шотландии дела обстояли совсем по-другому. Хотя шотландские короли иногда и принимали превосходство английского короля, они были гораздо сильнее уэльских и ирландских. К одиннадцатому веку в Шотландии остался только один король, который контролировал большую часть территории, оставляя только небольшие земли западного побережья совершенно независимыми. Эдуард I решил попытаться захватить Шотландию.

Шотландские короли были тесно связаны с английскими, как брачными узами, так и общей феодальной системой, которая существовала по всей стране, кроме горных земель, где оставалась старая система кланов.

В 1290 после смерти короля шотландцы не могли выбрать нового из тринадцати возможных претендентов, и пригласили решить эту проблему Эдуарда I. Английский король не упустил шанса назначить угодного ему человека и заставить его обеспечивать деньгами и войсками английскую корону. Шотландские лорды восстали, но Эдуард подавил восстание, захватив все значимые замки страны. Однако, гордые шотландцы не смогли стерпеть такого обращения и образовалось всенародное движение сопротивления. Сын Эдуарда I, Эдуард II, продолжил войну с шотландцами, но она окончилась поражением англичан, победители которых в 1320 году заявили, что они никогда не примут английскую власть.

РАЗВИТИЕ ГОРОДОВ

В средние века Англия, конечно, была сельскохозяйственной страной. Даже в городах ремесленники и торговцы возделывали землю на окраинах городов. В этом смысле Англия была самодостаточной. Однако, развивалась торговля между регионами, например, шел обмен шерсти на продукты и т.д.

Хорошо развивалась и международная торговля. Англия торговала со скандинавскими странами, Германией, Францией. Конечно, главным предметом экспорта была английская шерсть, однако, скоро англичане стали продавать в основном не сырье, а готовое шерстяное полотно, что приносило и казне, и ремесленникам гораздо больший доход.

В городах были рынки, на которые из окрестных деревень свозили шерсть и продукты, которые затем перекупали торговцы и везли за границу. Города становились маленькими самостоятельными государствами, окруженными толстыми стенами, которые могли взимать налоги, управлять собственными судами и создавать организации, независимые от феодалов, такие, как гильдии ремесленников и торговцев. В тринадцатом веке на территории Англии существовало не менее сотни гильдий, члены которой помогали друг другу, договаривались о ценах и где можно было научиться или совершенствовать ремесло.

В Лондоне гильдии развивались больше, чем где бы то ни было, создав прослойку богатых ремесленников, контролирующих большую часть торговли и производства в Лондоне. Со временем двенадцать наиболее сильных гильдий, точнее, их верхушек, развились в крупные финансовые организации, которые и сейчас играют немаловажную роль в управлении лондонским Сити и ежегодных выборах мэра.

ВОЙНА С ШОТЛАНДИЕЙ И ФРАНЦИЕЙ

Даже после разгрома английской армии в 1314 году Эдуард не остановился в своих попытках установить контроль над Шотландией, но даже ему пришлось отступить в 1328 году после серии неудач. Однако, мир между двумя государствами продлился недолго, на этот раз из-за войны Англии с Францией.

Шотландцы, в попытке отбиться от назойливых англичан, заключили договор с Францией, их очевидным союзником. Франция выигрывала от него больше, чем Шотландия, но обе страны договорились, что если на любую из них нападет Англия, вторая будет отвлекать удар на себя.

Во Франции, тем временем, росло влияние французского короля, который захотел избавиться от непослушных вассалов, одним из которых был и английский король, который владел французской провинцией Аквитания. Французский король стал мешать экспорту английской шерсти, который был жизненно важен англичанам. В 1337 году началась война.

Эдуард II заявил свои права на трон Франции и начал войну, которая впоследствии была названа Столетней, и в результате которой Англия лишилась всех своих земель во Франции, за исключением северного порта Кале.

Сначала английские войска воевали очень успешно. Они были лучше вооружены и обучены, чем французы, и они использовали уэльский лук, стрелы которого пробивали практически любую защиту. В 1356 году английская армия захватила в плен самого короля Франции, который впоследствии выкупил свою свободу за 500 тысяч фунтов, неслыханную сумму денег по тем временам.

По соглашению 1360 года Эдуард III отказывался от прав на французский трон, но обретал все старые владения Англии — Аквитанию и Гасконь, части Нормандии и Бретони, а также вновь захваченный французский порт Кале. Французский король неохотно расстался с этими землями, которые он отвоевывал в течение следующих пятнадцати лет. Он не смог вернуть лишь ценные прибрежные земли вокруг Кале, Бреста, Бордо и некоторых других городов.

Верный договору с Францией шотландский король напал на Англию в 1346 году, но был побежден и взят в плен. Английские войска прошли по Ирландии, сжигая и грабя деревни и города. Однако, Эдуард III позволил французам выкупить короля Шотландии и отказался от своих намерений завоевать эту страну. Ненадолго воцарился мир, но война с французами продолжилась и в пятнадцатом веке.

ВЕК ЧУМЫ. БУНТ КРЕСТЬЯН

В 1348-9 годах в Англии бушевала чума, известная под названием «Черная смерть», и унесшая жизни трети населения страны. Лишь один из десяти заболевших оставался в живых. Вымирали целые деревни, а некоторые города были практически необитаемы до тех пор, пока не ушла чума. После этой эпидемии были и другие, которые убивали в основном молодое и здоровое население. В начале 14 века население страны, возможно, составляло более четырех миллионов человек, а к концу века оно было вполовину меньше. Население стало увеличиваться лишь во второй половине пятнадцатого века.

Однако, были и положительные стороны. Резко уменьшилось количество работников, и лорды были вынуждены платить оставшимся в живых больше, а также частично вернуться к старой схеме аренды земли свободным фермерам. Многие крестьяне стали зажиточными и смогли построить каменные дома на смену деревянным и глиняным хижинам.

Внук Эдуарда III, Ричард II, принял на себя удар крестьянских восстаний, которые протестовали против высоких поборов короля. В год своего вступления на престол он приказал обложить налогом всех жителей, достигших пятнадцатилетнего возраста. Через два года налог был увеличен, а в 1381 году он был увеличен еще втрое, что привело к немедленному восстанию в двух самых богатых графствах Англии. Бедные регионы страны, север и северо-запад, не восстали, что доказывает большую тягу к свободе и независимости у более состоятельных крестьян. Однако, крестьянский бунт длился только четыре недели, в течение которых бунтовщики захватили большую часть Лондона. Ричард II пообещал удовлетворить все требования крестьян, и они мирно разошлись по домам. Стоило им уйти, Ричард отказался от своего слова и приказал найти и повесить лидеров восстания. Бунт послужил предупреждением королю и знати Лондона.

БУНТ В УЭЛЬСЕ

Еще Эдуард I завоевал и колонизировал Уэльс в 1280-х годах. Он переселил англичан в уэльские города, а английские чиновники оттеснили уэльских фермеров дальше на север, чтобы отдать плодородные земли англичанам. Многие уэльсцы были вынуждены вступить в ряды английской армии, и воевать с ней против французов и шотландцев.

Век спустя уэльсцы нашли человека, который смог возглавить восстание против английской короны. Это был Owain Glyndwr, первый и единственный уэльский принц, которого любили и уважали на всей территории этой страны. Он был наследником двух королевских династий, которые правили разными частями Уэльса до прихода в него норманнов.

Этот бунт не начался одновременно по всей стране. Сначала Owain Glyndwr присоединился к восстанию лордов, чьи земли лежали на границе с землями норманнских лордов. Через десять лет пограничной войны восстание перешло в общенациональное, и в 1400 году Owain Glyndwr был провозглашен принцем Уэльским. Однако, войска принца было недостаточно, чтобы отбиться от присланных английских войск. Он успешно продолжал партизанскую войну, которая изрядно истощила кошелек английской короны. В 1410 году Owain Glyndwr лишился поддержки населения, когда оно осознало, что никогда не избавится от власти англичан. Благодаря этому бунту и партизанской войне уэльсцы осознали себя как нацию.

ВОЙНА АЛОЙ И БЕЛОЙ РОЗЫ

В течение четырнадцатого века и до конца средневекового периода король и его вассалы постоянно воевали друг с другом. Первый кризис наступил в 1327 году, когда Эдуард II был свергнут жестоко убит. Его одиннадцатилетний сын, Эдуард III, взойдя на трон наказал виновников, но правило, что короли не могли быть убиты или свергнуты, было нарушено.

Ричард II был вторым убитым королем, однако, в отличие от Эдуарда II, у него не было наследника, и предстояло сделать выбор между семилетним внуком второго сына Эдуарда II и Генрих из династии Ланкастеров. Трудно сказать, кто из них имел больше прав на трон, но Генрих был сильнее и захватил корону силой, а Ричард вскоре умер. Генрих IV правил и передал правление своему сыну Генриху V мирно, но именно при нем были заложены предпосылки к началу гражданской войны.

Его сын продолжил войну с Францией, которая возобновилась с заявлением Генриха IV прав на французский трон в 1415 году. В первые годы после нового объявления войны английские войска побеждали, но скоро французы восстали против английской власти и к 1453 году Англия потеряла все, кроме Кале.

Генрих VI, который унаследовал трон после смерти Генриха V, был склонен к наукам и книгам, а не войнам и интригам. Кроме того, он был душевнобольным.

Многие знатные семьи стали задумываться, стоит ли оставлять у трона больного и неспособного управлять страной короля. Мнения разделились и знатные семьи разделились на тех, кто остался верен нынешнему королю и династии Ланкастеров, и тех, кто поддерживали герцога Йоркского, который был наследником второго претендента на трон после смерти Эдуарда III. Сын герцога Йоркского Эдуард захватил трон в 1461 году.

Эдуард IV заточил Генриха в лондонский Тауэр, но через девять лет армия Ланкастеров освободила его и выгнала Эдуарда из страны. Но он собрал армию, с которой вернулся в 1471 году и отвоевал трон. Вскоре после этого Генрих таинственным образом умер в Тауэре.

Однако Ричард, брат Эдуарда IV, убил короля, захватил трон и заточил его двоих сыновей в Тауэр. Амбициозный брат стал Ричардом III. Через месяц принцев убили, однако вина Ричарда так и не была доказана.

Ричарда III не любили ни сторонники Ланкастеров, ни Йорков. В 1485 году дальний родственник Ланкастеров заявил права на трон, и расколотая ранее знать поддержала его в войне против Ричарда. Это был Генрих Тюдор, герцог Ричмонда и наполовину уэльсец. В решающем бою армия Ричарда оставила его, и он был побежден и убит. Сразу же на поле боя Генрих Тюдор был коронован. Война наконец окончилась, хотя тогда это не было очевидно. Спустя века Вальтер Скотт назвал ее Войной Алой и Белой розы, потому что символом Йорков была белая роза, а Ланкастеров — алая.

ОБЩЕСТВО

Коротко рассмотрим перемены в структуре и жизни общества, произошедшие в последней половине Средних веков.

Общество было разделено на дворян и простолюдинов. Верхушку дворянского сословия составляли герцоги, графы и другие. Ниже их стояли рыцари, которые перестали быть только военным сословием, обзавелись землей и стали «благородными фермерами». Затем шли вольные ремесленники и торговцы, которые жили в городах. Землевладельцы посылали своих детей в город обучиться какому-либо ремеслу, а торговцы, наоборот, покупали землю в провинции. Эти два класса стали смешиваться.

Гильдии, изначально созданные для защиты прав всего города, пришли к охране благосостояния уже вступивших в них ремесленников, и была глуха к интересам остальных, какими бы умелыми они не были. Независимые ремесленники пытались объединиться против гильдий. Это было первой попыткой создания профсоюзов. Однако, значение гильдий стало уменьшаться с созданием фабрик.

Заработки крестьян и ремесленников росли быстрее, чем цены, но уже тогда начался процесс, приведший к экономическому кризису в шестнадцатом веке. Больше земли использовалось под пастбища, а не засевы, а богатые фермеры стали строить заборы вокруг пастбищ.

В городах в это время образовывался новый класс людей. Это были торговцы, адвокаты, фабриканты и дворяне, которые были хорошо образованы и заинтересованы как в городах, так и в провинции. Развитие нового класса создало новую атмосферу в Англии. Частично это произошло из-за увеличения грамотных людей. Они задавались вопросами, правильно ли организована церковь и государство, а также критиковали феодальную систему, потому что она не приносила прибыли.

www.ronl.ru

Смотрите также

• 
  Темы рефератов по психологии личности
• 
  Реферат россия в 1917 году
• 
  Реферат по истории древняя русь
• 
  Реферат по географии 11 класс
• 
  Реферат о словарях русского языка
• 
  О природе реферат 5 класс
• 
  Темы рефератов для медицинских сестер
• 
  Рефераты 8 класс по технологии
• 
  Реферат по литературе 19 века
• 
  20 век реферат по истории
• 
  Бег в легкой атлетике реферат