Реферат: Фантастика и миф: использование мифологических образов в современной фантастической литературе. Современная фантастика реферат

Реферат - Фантастика и миф: использование мифологических образов в современной фантастической литературе

Фантастика и миф: использование мифологических образов в современной фантастической литературе.

Шпеньков Алексей Николаевич

ДИССЕРТАЦИЯ НА СОИСКАНИЕ УЧЕНОЙ СТЕПЕНИ МАГИСТРА ФИЛОЛОГИЧЕСКИХ НАУК

ОРДЕНА ДРУЖБЫ НАРОДОВ РОССИЙСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ДРУЖБЫ НАРОДОВ

ФАКУЛЬТЕТ: ИСТОРИКО-ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ

КАФЕДРА: РУССКОЙ И ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

НАПРАВЛЕНИЕ: ФИЛОЛОГИЯ

СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ: ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ

МОСКВА -1995 г.

Зачем необычное в фантастике?.. Фантастика и миф. Использование мифологических персонажей в современной фантастической литературе. Мифологический зоопарк.

ВВЕДЕНИЕ.

Данная работа ставит перед собой целью обратить внимание на такое явление в современной фантастической литературе, как симбиоз фантастики и мифологии.

Работа состоит из трех глав:

Первая глава называется «Зачем необычное в фантастике?». Она посвящена фантастике, как литературному явлению. Здесь даются ответы на такие вопросы: Что представляет из себя фантастическая литература? Как происходил процесс ее становления и развития? Есть ли разница между фантастической и художественной литературой? В чем преимущества и недостатки фантастики?

Вторая глава называется «Фантастика и миф. Использование мифологических персонажей в современной фантастической литературе». Здесь основной упор сделан на анализ четырех фантастических произведений, авторы которых включили в свои работы некоторые мифологические персонажи. Здесь же делается попытка ответить на вопрос: Для чего, с какой целью были включены в эти произведения персонажи, взятые из народной мифологии? Что приобрели эти произведения с включением в них подобных «героев»?

Третья часть данной работы озаглавлена как «Мифологический зоопарк». Она представляет собой своеобразный бестиарий, включивший в себя представителей мифологий различных стран Европы, Азии, Северной и Южной Америк и России. Здесь делается попытка дать возможно полную характеристику каждому мифологическому персонажу и проследить историю его развития как образа.

Глава 1. Зачем необычное в фантастике?

Фантастика! Вот стоят на книжной полке, спрятавшись в книжные переплеты, тесно прижавшись друг к другу, роботы и пришельцы, прибывшие на Землю на ракетах, летающих тарелках или неведомо как. Рядом с ними люди с жабрами или с крыльями, отважные победители динозавров, ураганов и вулканов, всех болезней, старости и смерти, путешественники в недра Земли и на Луну, на звезды и в другие галактики и пространства, в прошлое и будущее. И тут же, неподалеку от людей, бродят знакомые всем с детства странные существа: домовые, лешие, русалки, оборотни...

Так сложилось в литературе, что художественное изображение будущего — не только техники, но и общества будущего — и всего невероятного как бы поручено фантастике.

— Ну и рассказывайте об этом в учебниках, в научно-популярных журналах, — отмахиваются равнодушные к фантастике читатели. — Ведь литература описывает подлинное прошлое и настоящее, а не вымышленное будущее.

Тогда любители фантастики возразят:

— Разве литература обходится без вымысла? И вы всерьез думаете, что в дворянских родословных книгах записан род Онегиных, что археологи сумеют разыскать могилу Ленского, что студент Раскольников действительно убил старуху-процентщицу, а Берлиоз — герой романа «Мастер и Маргарита» — на самом деле проживал в квартире № 50 в доме по Садово-Кудринской?

Некоторые читатели действительно так и думают, даже пишут в редакции с просьбой сообщить им адрес полюбившегося им героя.

Правда через вымысел! Давайте остановимся и подумаем над этим противоречием, так как без него нельзя понять литературу, и фантастическую литературу в частности.

Увлеченные фантастикой люди знают, что фантастическая литература чрезвычайно разнообразна. В одних произведениях фантастика — содержание, в других — только форма, литературный прием. Мало того, прием этот может применяться писателем для самых различных целей: для популяризации науки, Или же для романтической героики, или для едкой сатиры.

Да, мы встречаем в фантастической литературе книги, посвященные изображению будущего: общества будущего, семьи, школы, искусства будущего, моральных, технических и научных проблем будущего — такие произведения называются утопическими.

Есть в фантастике и путешествия в прошлое, казалось бы, противоположность. Впрочем, для чего мы заглядываем в прошлое? Учимся у прошлого строить будущее.

Можно встретить в фантастике и романтические мечты разного масштаба и разной обоснованности: и смелый полет ничем не связанной фантазии, и фундаментально выстроенные идеи, чуть ли не проекты с расчетами для осуществления самых невероятных фантазий.

И что самое удивительное, можно встретить фантастику, осуждающую и критикующую саму себя; фантастику, высмеивающую беспочвенные мечтания.

Природу фантастики невозможно понять на примере одного произведения. Поэтому нам придется говорить о разных. Одному мы отведем несколько слов, а иному — несколько страниц.

Фантастика трудна и непривычна не только для школьников, но и для взрослых, и поэтому мы начнем с книг, не вызывающих никаких сомнений и хорошо известных большинству читателей. Обратимся к великому писателю-классику Джонатану Свифту. Возьмем для начала очень известное, вошедшее в фонд мировой литературы произведение — «Путешествия Гулливера». Конечно же, все мы читали эту книгу в детстве. Не поленимся же перечитать ее ещё раз всерьёз и зададим себе вопрос: зачем автору понадобились крошечные лилипуты, страшные великаны и говорящие лошади?

Джонатан Свифт. «Путешествия в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей». Книга вышла в свет в 1726 году — почти 270 лет назад. Напомним ее содержание.

Лемюэль Гулливер, английский врач среднего возраста и среднего достатка, отправляется в дальнее плавание из любви к странствиям и для поправки дел. В Индийском океане корабль терпит крушение. Гулливеру удается доплыть до берега, где он засыпает в изнеможении, а просыпается уже пленником. Руки и ноги его связаны, волосы колышками прибиты к земле, а победители разгуливают по телу. Победители эти — крошечные люди, в 12 раз меньше Гулливера по росту и в 1728 раз (12 3 ) — по весу.

Вернувшись домой после долгих и опасных приключений у лилипутов и в Блефуску — государстве их соперников, таких же маленьких, беспокойный Гулливер уходит в новое плавание. Снова открывается неведомая земля, теперь уже в Тихом океане. На этот раз Гулливер оказывается в стране великанов, где все громадное: колосья, крысы, насекомые, птицы и люди — все больше нормальных в 12 раз по росту, в 1728 раз по весу. Здесь уже сам Гулливер — в роли лилипута. И здесь с ним происходит множество приключений — опасных, смешных, а иногда — и унизительных. Он попадает к королевскому двору, где вынужден играть жалкую роль забавной игрушки: развлекать придворных и королевское семейство. В конце концов орел уносит ящик, который служил Гулливеру домом, и роняет его в воду. К счастью, ящик вылавливает проходящий мимо корабль.

И третье плавание не обходится без приключений. Пираты захватывают корабль Гулливера, а самого его высаживают на необитаемый остров. Вскоре над этим необитаемым островом появляется другой остров — летающий. Гулливера замечают и поднимают наверх. На Лапуте — летающем острове — живут люди обыкновенного роста, но необычайной учености. Заняты они только математикой и музыкой; все прочее ими пренебрегается. И так они погружены в свои расчеты, что ничего не видят и не слышат вокруг себя; специальные слуги хлопают их по ушам и губам, если нужно кого-то выслушать или кому-то ответить. Премудрой Лапуте подчинена нищая, вконец разоренная страна, где дома разваливаются, поля зарастают сорняками, но зато громадный квартал отведен Академии Прожектеров. Великие ученые изобретают здесь несусветные вещи: извлекают солнечные лучи из огурцов, навоз превращают в пищу, ткут платья из паутины, выращивают новую породу овец без шерсти, строят дома, начиная с крыши, пытаются делать открытия на основе случайных сочетаний слов...

Далее, возвращаясь домой через Японию, Гулливер посещает Глаббдобдриб — остров чародеев, умеющих вызывать с того света тени умерших. Гулливеру удается побеседовать со многими историческими личностями. Самыми уважаемыми и несравненными он считает шестерых, в том числе благородного Брута — политического деятеля Рима, древнегреческого философа Сократа, а из людей нового времени — одного лишь Томаса Мора.

Наконец — государство Лаггнегг. Самое удивительное там — струльдбруги, бессмертные люди. К глубокому разочарованию Гулливера, они оказываются дряхлыми, сварливыми, жадными и выжившими из ума старцами.

Отправившись в свое четвертое путешествие, Гулливер оказывается в стране гуигнгнмов — разумных, членораздельно говорящих лошадей, живущих высоконравственной патриархальной жизнью. А в качестве рабочего скота у них используются йэху — гнусные, грязные и омерзительные люди. Глядя на них, Гулливер проникается величайшим презрением ко всему роду человеческому, стыдится, что принадлежит к числу людей. Зная порочность тошнотворных йэху, благородные лошади в конце концов изгоняют Гулливера из своей страны. В унынии он возвращается в Англию, подавленный тем, что ему придется кончать жизнь в окружении обыкновенных людей, своих соплеменников, но в его восприятии — презренных йэху.

Итак, содержание мы вспомнили. Теперь давайте обдумаем его, попробовав ответить на вопрос: что хотел сказать и показать автор своим читателям в этой книге?

Вопрос первый: кто главный герой этого произведения? Книга называется «Путешествия Гулливера», и главным героем, очевидно, должен быть сам Гулливер. Следовательно, нужно раскрыть его характер и проследить, с какими героями он приходит в столкновение, какие в том столкновении рождаются конфликты и как они развиваются?

Но что мы узнаем о Гулливере, прочитав всю книгу?

Он врач, хирург. Но о врачебной практике сказано ничтожно мало — только у одной фрейлины-великанши он срезал мозоль. А суть его жизни — в путешествиях. Однако, в путешествия он отправляется всякий раз ради заработка, только потому, что дела на суше плохи.

Гулливер расчетлив. Не забывает сообщить, что получил за женой 400 фунтов приданого, продал лилипутских коров за 600 фунтов, унаследовал поместье дяди Джона, приносящее в год до 30 фунтов дохода, да взял в аренду харчевню «Черный бык»… Расчетлив, но, пожалуй, не жаден. Старается обеспечить семью. Гулливер добросовестен. Обстоятельно излагает все события, не приукрашивая, откровенно признаваясь в своих промахах.

Гулливер не героичен. Он покорно сдается в плен пиратам, терпеливо живет в странах, куда его забросила судьба, покорно подчиняется крошечным лилипутам.

Можно немало сказать еще о вкусах, привычках и политических взглядах Гулливера, но в сущности все это не имеет большого значения. На месте Гулливера мог бы быть не хирург, а капитан, купец или пассажир, не любитель странствий, а путешественник поневоле, не пленник, а борец — но в основном история была бы такой же: история о том, как некий человек встречает людей меньше себя в 12 раз, а потом попадает к людям, которые больше его в 12 раз.

Если бы Свифт действительно хотел рассказать нам о корабельном хирурге, он описал бы работу врача, окруженного пациентами, офицерами, матросами и аборигенами. Если бы автор желал поведать нам о любителе странствий, он противопоставил ему береговых жителей и, в зависимости от своего отношения к странствиям, показал бы либо возвращение блудного сына в родительское гнездо, либо триумфальное прибытие в мир домоседов, нагруженного заморскими сокровищами героя-победителя. Литература знает такие романы.

Если бы Свифт хотел подчеркнуть рабскую покорность Гулливера, он изобразил бы рядом отважного рыцаря.

Значит, можно сделать вывод, что не Гулливер — главный герой «Путешествий Гулливера». У него служебная функция; он — глаза, которыми автор видит мир, он — выразитель идей автора.

В фантастике такое бывает нередко: основной персонаж является лишь посредником между изображаемым материалом и читателем. Но кто же главный герой? Видимо, лилипуты, великаны, рассеянные лапутяне, дряхлые бессмертные, великолепные гуигнгнмы.

Но ведь они вымышлены. Разве вымышленные страны с выдуманными народами — достойный предмет для изображения? Оказывается — да!

Давайте сравним «Путешествия Гулливера» с тем, что происходило на родине Свифта — Англии — перед выходом этой книги в свет. Только не следует, как это делают некоторые читатели, в каждой строчке искать намек на конкретные события и конкретных людей: дескать, под именем Флимнапа изображен глава вигов (политической партии, защищавшей интересы буржуазии в английском парламенте), а тут подразумевается королева Мэри, а тут королева Анна, а тут наследный принц Георг. Иногда у Свифта, действительно, есть намеки на подлинные события, но если бы вся суть книги ограничивалась бы только этим, «Путешествия Гулливера» не пережили бы века. Злободневность, очевидно, послужила писателю только материалом, и в нем он разглядел общечеловеческое.

Свифт знал придворную жизнь и изобразил ее в Лилипутии особенно смешной, потому что нелепа была возня этих самонадеянных крошек, этаких лягушек, надувающихся, чтобы сравниться с волом! Вот, добиваясь высоких должностей, придворные пляшут на канате (насмешка над пронырливой ловкостью английских политиков): кто выше всех прыгнет, тот и становится министром. Другие прыгают через доску или ползают по ней, эти получают в награду нитки — синюю, зеленую или красную (синий цвет — намек на орден Подвязки, красный — орден Бани, зеленый — орден Святого Андрея). Ордена добывают, ползая на брюхе, говорит Свифт. А финал путешествия в Лилипутию напоминает финал войны за испанское наследство: одержана победа, победитель, Гулливер, проявляет умеренность, ведет переговоры с послами Блефуску, за это его обвиняют в измене, хотят казнить… ослепить из снисхождения, но он убегает к бывшим врагам. Гулливера пытаются вытребовать из страны (подобно главе партии тори).

Тем не менее, мы видим здесь не хронику давно забытых событий, а историю о подлой неблагодарности королей, об интриганах-придворных, о законниках, выворачивающих истину наизнанку, чтобы отправить на тот свет неугодного им человека. Карликовый же рост лилипутов все время подчеркивает несоответствие между их дутыми претензиями и ничтожеством королевского двора.

А что увидел Гулливер у великанов? Чтобы понять суть, отвлечемся от занятных приключений героя в этой стране. Что остается? Гулливер видит этих людей, как бы рассматривая их через увеличительное стекло. Какое неприглядное зрелище! Грязные, потные, плохо пахнущие, с родимыми пятнами величиной с тарелку, выпивающие целые бочки вина, пожирающие окорока и караваи, грубые и безжалостные, всегда готовые поиздеваться над маленьким беззащитным существом. Лишь для короля великанов Свифт делает исключение. В отличие от своих подданных король мудр. До сих пор Гулливер выглядел куда умнее тупоголовых громадин. Перед королем же он предстает как представитель в сущности жалкого человеческого племени. Выслушав рассказ о парламенте, религии, законах и суде англичан, король великанов приходит к заключению, что соотечественники Гулливера — «выводок маленьких отвратительных пресмыкающихся, самых пагубных из всех, какие когда-либо ползали по земной поверхности». А на весьма неосторожное предложение Гулливера познакомить великанов с огнестрельным оружием король отвечает, что он «скорее согласится потерять половину своего королевства, чем быть посвященным в тайну подобного изобретения».

Не только европейское оружие, но и европейскую политику отвергает этот великан: «все искусство управления он ограничивает самыми тесными рамками и требует для него только здравого смысла, разумности, справедливости, кротости, быстрого решения уголовных и гражданских дел… По его мнению, всякий, кто вместо одного колоса… сумеет вырастить на том же поле два, окажет человечеству большую услугу, чем все политики, взятые вместе”.

Третья часть книги посвящена науке. Свифт подробно и с цифрами описывает конструкцию летающего острова, дно которого состоит из алмаза и магнита, поднимающего, опускающего или перемещающего остров. Описывая все это, Свифт старательно и насмешливо соблюдает наукообразие. А как же рисует нам астрономов автор? Комичные, нелепые, страшно рассеянные чудаки, один глаз уставлен в зенит, другой — неведомо куда, беспомощные, неуклюжие. Заняты ненужными рассуждениями, волнуются по пустякам — из-за комет каких-то, боятся, что Солнце погаснет, что Земля сгорит. А что творится рядом, не замечают. На столбы натыкаются, в ямы падают...

Почему же с такой насмешкой изобразил Свифт ученых? Да потому, что он знал не только ученый Лондон с существовавшим в нем с 17 века Королевским обществом — Английской академией наук, но и Ирландию, голодную, обобранную, нищую полуколонию, сочувствовал обнищавшему народу. Вот он и нарисовал мир, где мудрецы, в прямом и переносном смысле, витают в облаках, а хозяйство в запустении, дома разваливаются, поля заброшены, простые люди голодны и оборваны, как в Ирландии.

В своем четвертом путешествии Гулливер приходит к выводу, что все люди — отвратительные, порочные существа; что любое животное благороднее, разумнее и чище. С точки зрения Свифта, гуигнгнмы — говорящие лошади — идеал. Каковы же они? Дружелюбны, доброжелательны, спокойно-бесстрастны. Умирая, не горюют, умерших не оплакивают, женятся без любви, только для продолжения рода. У них есть хозяева и есть слуги-работники, причем потомственные, сословие слуг. Фермеры живут независимо, ведя натуральное хозяйство. Раз в четыре года хозяева собираются для решения общих дел — этакая

деревенская сходка. Что касается культуры, то она не очень высока. Городов нет, нет торговли и мореплавания. Гуигнгнмы занимаются земледелием и скотоводством, умеют строить дома и лепить посуду, но орудия у них каменные, им неведом металл и неизвестна письменность. Как мы видим, для идеальной жизни по Свифту грамотность совсем не нужна...

Но подведем итоги. Какие же задачи ставил перед собой автор ?

Отправившись к лилипутам, он как бы взглянул на человечество в бинокль: увидел мелочную суету тех, кто воображает себя великими, почти владыками мира.

В королевстве великанов Свифт разглядывает человечество вплотную, как бы в лупу, и видит здесь грубость и невежество.

А что же думают самые умные и самые ученые? Они витают в облаках на каком-то летающем острове, занимаются ненужными абстракциями, знать ничего не хотят о подлинных нуждах народа. Власть имущие пыжатся, простые люди прозябают в грязи, мудрецы эгоистично повернулись к ним спиной.

Плохой народ — люди. Лошади и те гораздо лучше их.

К горькому выводу пришел писатель, не видящий будущего, критикующий мир с позиций уходящего прошлого.

Итак, мы пришли к главному выводу: изображая лилипутов, великанов, лапутян и говорящих лошадей, Свифт имеет в виду людей. Фантастика здесь — обрамление, условность, литературный прием.

И теперь перед нами возникает следующий, не менее интересный вопрос: зачем же понадобилось невероятное в романе, изображающем человека?

Всем известно, что Свифт — не единственный писатель, который вводил в свои произведения фантастические образы. Вспомним лермонтовского Демона, пушкинскую Русалку, в повести Гоголя — Нос, превратившийся в самостоятельного человека; в произведении Бальзака волшебная шагреневая кожа укорачивает жизнь героя при исполнении любых его желаний, а в „Фаусте“ Гете Мефистофель (западноевропейский вариант черта) возвращает главному герою молодость.

Зачем гениальный немецкий поэт ввел в свое произведение черта? Говорят, что был у него друг, язвительный молодой человек, все отрицавший, послуживший прообразом Мефистофеля. Ну и пусть изобразил бы язвительного молодого человека. Для чего же понадобилось превращать его в черта? Что вообще приобретает сюжет любого произведения с включением в него фантастического существа ?

Три качества:

1) ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТЬ ;

2) НАГЛЯДНОСТЬ ;

3) ЗНАЧИТЕЛЬНОСТЬ ВЫВОДА.

Интерес к исключительному — характерная черта человеческой психологии. Общее мы лучше понимаем через единичный пример, примеры же предпочитаем броские. Сотни детей, играя, выбегают на проезжую часть дорог — рискованно, но привычно, и прохожие идут мимо, занятые своими мыслями. Но вот мальчик, погнавшийся за мячом, попал под машину — все сбегаются в ужасе от случившегося. И дома расскажут с потрясением о происшедшем, добавив: „Вот до чего доводит беспечность!“

Аналогично внимание к чрезвычайному и в литературе. Не ростовщик, не вор, не судья — ДЬЯВОЛ самолично явился в гости. Не о доме, не о саде, не об имуществе — о бессмертной душе торгуются! И именно ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТЬ вносит Мефистофель в историю о докторе Фаусте.

Второе достоинство фантастического образа — НАГЛЯДНОСТЬ. Вопрос, волновавший Гете: в чем счастье человека? Автор отвечает: не в молодости, не в любви, не в вихре наслаждений, не в почете и придворной жизни, счастье — в творческом труде на благо народа. Но чтобы выяснить, в чем же счастье, человеку (Фаусту) надо было перепробовать все, о чем мечтается. Однако в реальной жизни все иметь нельзя. Все дать и даже вернуть молодость герою может только сверхъестественное существо. С точки зрения построения сюжета роль Мефистофеля при Фаусте служебная: он — исполняющий желания. Впрочем, у него есть и самостоятельное значение: он — олицетворение сомнения, насмешки, скептического отрицания, оправдывающего бездействие и равнодушие; он — оборотная сторона самого Фауста, выражение усталости и разочарования стареющего ученого.

О трагедии Гете написаны целые тома, нет нужды и нет возможности пересказывать все их. Тем более, что в данном случае мы ведем речь о фантастике, о том, зачем понадобилось фантастическое в литературе вообще и как фантастическое помогает писателю при построении сюжета и выявлении главной идеи, в частности — зачем понадобилось Гете фантастическое в его глубоко философской трагедии „Фауст“?

И вот мы видим, что мистический образ делает яснее историю поисков человеческого счастья. А в итоге у читателя возникает обобщенный глобальный вывод: даже черт не смог предложить иного счастья, кроме благородного труда.

То же стремление к глобальности выводов можно наблюдать и в научной фантастике. Например, повесть Алексея Толстого „Аэлита“ заканчивается апофеозом любви. Слово „любовь“ несется через космические просторы от Марса к Земле. Нет для любви никаких преград.

И если место действия отнесено в космос, то автор как бы убеждает нас: „Так будет везде!“ А если время действия отнесено в будущее, автор как бы говорит: „Так будет всегда!“ Именно в этом и состоит ЗНАЧИТЕЛЬНОСТЬ ВЫВОДА.

Итак, повторяем: у литературы невероятного есть три основных достоинства — исключительность, наглядная простота и значительность выводов.

Мефистофель — невероятное существо, сразу привлекающее внимание читателя. Исключительность этого образа его достоинство. Но у такой исключительности есть и обратная сторона — его недостоверность. Во имя значительности выводов автор как бы приглашает читателей смириться с недостоверностью образа — принять его как условность. Ведь без условности, как известно, нет и искусства. И в каждом виде искусства — свои условности.

Например, условность кино — в плоском экране, в неимоверных масштабах крупного плана, в мгновенной смене точек зрения, в переброске через тысячи километров и сквозь десятки, сотни и тысячи лет в прошлое или будущее.

Условность театра — в сцене, этой комнате с тремя стенами, в которой поочередно высказываются герои, делая вид, что не замечают полного зала свидетелей. Опера добавляет еще и условность пения: герои объясняются друг с другом ариями или речитативами. В балете же выражают свои переживания танцем и пластикой.

Вот и у литературы — свои условности, свои правила, Но мы часто забываем о них, читая художественные произведения. Условность заключена в печатности текста; условность во „всезнайстве“ автора: самые сокровенные чувства и мысли откуда-то известны ему; условность в том, что герои, не знающие русского языка, говорят и думают на этом языке. Условно говорят на современном языке исторические лица, и т.д.

Для полноты следует отметить и еще одно литературное достоинство фантастики: она весьма удобна, если, конечно, так можно выразиться, для ОСТРАНЕНИЯ.

Что означает слово „отстранение“? Это изображение знакомых предметов с необычной точки зрения. Угол зрения непривычен, и в знакомом открывается нечто новое, обыденное становится странным. Хрестоматийный пример тому: сцена военного совета в Филях в романе Л.Н.Толстого „Война и мир“. Совещание генералов описано там так, как его видит крестьянская девочка, лежащая на полатях. Не протокол, не запись речей, а просто наблюдения девочки. Подобного рода приемы привычны для фантастики. То путешественники прибыли на чужую планету и удивляются странным тамошним обычаям, а читатель подводится к выводу: „Значит, можно и иначе жить, думать, смотреть на мир“. То пришельцы со звезд прибывают на Землю и искренне удивляются нашим обычаям, а читатель задумывается: „Значит и наша жизнь может кому-то показаться странной“. Вот и у Свифта добросердечному королю великанов странной показалась такая естественная для современников автора готовность Гулливера выслужиться, предлагая абсолютное огнестрельное оружие. Гулливер ждет похвал, но великану отвратительны хитрая политика и губительные войны. И читателю внушается мысль о том, насколько отвратительны привычные европейские порядки того времени.

Но вот мы снова вернулись к „Путешествиям Гулливера“.

Лилипуты, великаны, говорящие лошади и летающий остров! Зачем тонкий и глубокий, язвительно-насмешливый писатель Джонатан Свифт рассказывает людям сказки?

Как мы сказали выше, писатель использует сказочность, фантастичность в своем творчестве с определенной целью, а именно: для придания своему повествованию исключительности, доступности, значительности обобщающего вывода и нового взгляда на предмет.

Исключительно все, что описывает Свифт: и лилипуты, и великаны, и лапутяне, и гуигнгнмы. Доступность наиболее ярко реализована писателем в последней части своей книги: человеку противопоставлены животные. И отсюда обобщающий вывод: плохи все люди. То же и во второй части: все (почти) люди грубы и неопрятны. То же и в третьей: все ученые отворачиваются от реальной жизни.

Да, достоинств у фантастики много. Но, как мы уже отметили выше, есть у нее и недостатки. И самый главный из них — недостоверность. Небывалое вызывает сомнение и, как следствие, недоверие читателя.

Попробуем, однако, вообразить себя на месте Свифта. В какой форме можно было написать сказку о великанах и лилипутах так, чтобы она выглядела убедительной ?

Как известно, фантастика, как род или, вернее, вид литературы, выросла из сказки. Выросла и почти что полностью ушла от сказочной формы. Ведь сказка была изустной, она „сказывалась“ для слушателей. Когда же была изобретена письменность, а вслед за тем и книгопечатание, появилась письменная форма речи. Само слово „литература“ происходит от слова „литера“ — т.е. буква. Литература — письменное искусство, со своими особыми средствами выразительности и со своим стилем изложения. Причем литературные стили менялись от эпохи к эпохе. И убедительности ради фантастика „рядится“ в литературные одежды своей эпохи. А чтобы не быть голословным, давайте посмотрим на параллельные примеры из сказки и из фантастического произведения:

… Заснул на дощечке.

Проснулся Садко во синем море,

Во синем море на самом дне.

Сквозь воду увидел пекучись красное солнышко,

Вечернюю зорю, зорю утреннюю.

Увидел Садко: во синем море

Стоит палата белокаменная.

Заходил Садко в палату белокаменну.

Сидит в палате царь морской...

Былина „Садко“

»Стая крупных черных рыб, толстых и неповоротливых, проплыла над самым дном, то и дело поклевывая что-то. Потом появилось еще какое-то красное неуклюжее существо, вроде морской коровы...

Я уже упомянул, что волнистая серая долина была вся испещрена маленькими холмиками. Один, более крупный, высился перед моим окном метрах в десяти. На нем был какой-то странный знак… У меня замерло дыхание и сердце на миг остановилось, когда я догадался, что эти знаки… высечены рукою человека !

...- Ей-ей, это резьба! — воскликнул Сканлэн. -… Слушайте, хозяин, да ведь мы без пересадки приехали в настоящий подводный город..."

А. Конан Дойль «Маракотова бездна».1

И еще один параллельный пример:

… И в хрустальном гробе том Спит царевна вечным сном.

И о гроб невесты милой

Он ударился всей силой. --

Гроб разбился. Дева вдруг

Ожила. Глядит вокруг

Изумленными глазами...

И встает она из гроба...

А. Пушкин «Сказка о мертвой царевне...1

»Вспыхнувшая было надежда вновь померкла в душе Николая, когда он увидел близко лицо (Анны — А.Ш.) с полуоткрытыми глазами, подернутыми мутной свинцовой дымкой… Ридан медлил. Ему оставалось теперь сделать одно только маленькое движение: повернуть выключатель «ГЧ», настроенный на ту волну мозга, которая возбуждала деятельность сердца...

— Даю волну сердца, — сказал он глухо и нажал рычажок. Прошла минута. Медленно потянулась другая… И вдруг рычажок… еле заметно дрогнул! Сердце Анны начало биться! Первый короткий трудный вздох..." Ю. Долгушин «Генератор чудес».

Видимо, и Свифту с его сказочными героями, достоверности ради необходимо было придерживаться стиля эпохи начинать, как принято было в английском романе 18 в., с обстоятельного описания происхождения героя, детства. Так он и пишет:

«Мой отец имел небольшое поместье в Ноттингемшире;

я был третьим из его пяти сыновей… Хотя я получал весьма скудное содержание, но и оно ложилось тяжким бременем на моего отца, состояние которого было весьма незначительно; поэтому меня отдали в учение к мистеру Джемсу Бетсу, выдающемуся хирургу в Лондоне, у которого я прожил четыре года...

Вняв советам родных не оставаться холостяком, женился на мисс Бертон, второй дочери Эдмунда Бертона, чулочного торговца на Ньгогейт-стрит, за которой получил четыреста фунтов приданого.

Но так как спустя два года мой добрый учитель Бетс умер, а друзей у меня было немного, то дела мои пошатнулись… Прождав три года улучшения моего положения, я принял выгодное предложение капитана Вильяма Причарда, владельца судна „Антилопа“… 4 мая 1699 года мы снялись с якоря в Бристоле...»1

Обычная рядовая история жителя Англии той эпохи. Указаны фамилии, адреса, даты. Нет оснований не верить рассказчику. Свифт живет в Англии, островной стране. В портах ее ежедневно бросают якорь корабли, прибывшие из экзотических стран, капитаны рассказывают, пишут и публикуют отчеты о своих странствиях и приключениях, подлинных или мнимых. Серьезные люди читают эти отчеты не без интереса. Прочтут и «Путешествия в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей», написанные в привычном стиле с обстоятельными описаниями, где ясно проявляется знание морского дела:

"… Когда буря стихла, поставили грот и фок и легли в дрейф. Затем подняли бизанъ, большой и малый марсели. Мы шли на северо-восток при юго-западном ветре. Мы укрепили швартовы к штирборту, ослабили брасы у рей за ветром, сбрасонили под ветер и крепко притянули булиня… Во время этой бури, сопровождающейся сильным 3-Ю-З ветром, нас отнесло, по моим вычислениям, по крайней мере на пятьсот лиг к востоку, так что самые старые и опытные моряки не могли сказать, в какой части света мы находимся...

16 июня 1703 года стоявший на брам-стеньге юнга увидел землю. 17-го мы подошли к острову или континенту..."

Правдоподобно? Без сомнения. Чувствуется, что писал опытный моряк, хорошо разбирающийся в ветрах и парусах? Безусловно. Мог он наткнуться на неведомую землю в отдаленных морях? Вполне вероятно. Доверие читателя завоевано. А стало быть, на этой земле можно поселить и великанов, и лилипутов, и вообще кого душе угодно.

Однако самые недоверчивые, самые придирчивые читатели все-таки могут спросить:

— Отдаленные моря? Какие именно, как называются? Для великанов нужна обширная земля — целый континент. Где он, покажите на глобусе…

С проблемой местонахождения чудес столкнулась еще сказка.

— Где она, баба-яга? Сколько лет прожили, ни разу не видели.

«В темном лесу», — отвечала самая старая сказка.

Но темный лес, как обиталище ведьм, «пригоден» не для всякого слушателя, а только для суеверного и наивного. Пока основная масса людей верила, что в лесу полным-полно всякой нечисти, можно было поселить там и бабу-ягу, и кикимору, и дракона. Кстати, даже в современной фантастике можно встретить таких «героев», именно в лесу и живущих, но об этом мы поговорим чуть позже. А что делать, если вера в лесную нечисть со временем выветривается? Приходилось менять место действия: «За тридевять земель, в тридесятом государстве...»

Все-таки «тридесятое государство» прозвучит более убедительно только для того, кто не знает, как называется второе и третье… Ну а если корабли уже плавают в чужие земли? Тогда можно назвать самую отдаленную страну, известную только понаслышке. Имя такое слыхали, достоверного известно мало. Может, и правда, там еще есть чудеса.

Герой греческой мифологии Ясон сражается с драконами и добывает золотое руно в Колхиде — в нынешней Грузии. Спутников Одиссея пожирает шестиглавый дракон Сцилла (якобы обитавший вблизи острова Сицилия). Для древних греков так называемой героической эпохи Грузия и Италия были краем света, то есть самым подходящим местом для обитания драконов.

Но за последующие две тысячи лет «края света» отодвинулись намного дальше. Владелец волшебной лампы Алладин из «Тысячи и одной ночи» живет в Китае, а его враг — злой волшебник — приезжает из Магриба, т.е. Северо-Западной Африки.

Край света поздняя сказка считала удобным местом действия. И фантастика унаследовала этот прием.

В конце 15 века начинается эпоха географических открытий. Моряки, побывавшие в отдаленных странах, рассказывают всяческие чудеса, правдивые и неправдоподобные. И когда Томас Мор, автор «Утопии», решает изобразить государство с образцовым строем, он выбирает самую обычную для своего времени форму — отчет о путешествии на отдаленный остров. Утопию будто бы открыл один из спутников Америго Виспуччи, того мореплавателя, в честь которого названа Америка.

«Утопия» была опубликована в 1516 году; «Путешествия Гулливера» в 1726 году. Колумб и Магеллан за это время давно уже стали историей, но Беринг и Кук еще не пустились в плавание. Еще не открыта Антарктида, неведомы северные и южные части Тихого океана, неизвестны Гавайские острова, Аляска, Таити, Алеуты, не нанесены на карту берега Восточной Австралии. Словом, полным-полно «белых пятен» на глобусе. И в эти «белые пятна» Свифт «врисовывает» маршруты Гулливера. Лилипутия и Блефуску помещены западнее Ван-Дименовой Земли (так называлась тогда Австралия). Материк великанов удалось разместить в северной половине Тихого океана — между Японией и Калифорнией. Еще севернее — ближе к неоткрытым Алеутским островам — летает Лапута, между ней и Японией — Лаггнегг с бессмертными стариками. Страна благородных Гуигнгнмов — в южной части Индийского океана, восточнее Мадагаскара. Все это неведомые края. Европейские корабли туда не заходят, а если и заходили, то случайно. Свифт даже дает точные координаты: 30° южной широты для Лилипутии, для Лапуты -46° северной широты и 183° восточной долготы. Как говорится, хочешь — верь, не хочешь — проверь. Но плыть туда год с лишним.

К началу 19 века неведомых морей не осталось. И фантастика отступает к полюсам, в дебри Центральной Африки. Южной Америки и Азии. Но к середине века и материки были пройдены.

И тут настоящей находкой для фантастики стало открытие каналов на Марсе. Казалось бы, сами ученые удостоверяли, что на этой планете должна быть разумная жизнь. Десятки писателей-фантастов отправляют своих героев на Марс. С Марса являются безжалостные завоеватели у Г.Уэллса («Война миров»). На Марс летит демобилизованный красноармеец Гусев с мечтательным инженером Лосем («Аэлита» А.Толстого).

Однако, ученые «открыли» Марс для фантастики и они же «закрыли» его. Астрономы измерили температуру поверхности планеты и пришли к выводу, что Марс — холодная высокогорная пустыня с разреженным воздухом. Слишком изученный, слишком конкретный Марс начал стеснять простор для фантазии. И фантастика покинула его, перебралась на другие планеты, а затем и за пределы Солнечной системы — к далеким звездам.

Из темного леса к звездам — такова оказалась тенденция движения фантастики. Но тенденция не является непреложным законом. Выбирать другие места действия не возбраняется, но где они? На морском дне и под землей меньше простора, чем в космосе. Неведомого зверя, неведомый город еще можно спрятать на дно морское. Но нет же там места для обширного государства. В космос, волей-неволей!

И тут в научной фантастике, только в научной, возникает ситуация, невозможная ни в сказке, ни в фантастическом вымысле. В отличие от тридесятого царства, в отличие от края света, от выдуманной Лилипутии и Великании, дно, недра, космос действительно существуют. Нельзя написать научно-популярную книгу о климате, растительности или животном мире тридесятого государства, а вот научно-популярное сочинение о недрах земли или о звездах писать возможно. И, описывая приключения под землей и в небе, писатели-фантасты вынуждены считаться с научными фактами.

А здесь мы уже можем задать себе вопрос: в чем же различие между «чистой» и научной фантастикой? И что из себя представляет фантастика вообще?

Для свободного развития фантастики необходимо самое широкое определение: фантастика — это литература, где существенную роль играет необыкновенное, несуществующее, неведомое, явно придуманное. Научная же фантастика — это такая область, где необыкновенное создается материальными силами — природой или человеком с помощью науки и техники. Фантастику, где необыкновенное создается нематериальными, сверхъестественными силами, не следует называть научной. В нашем литературоведении ее именуют «фантазией» или «чистой фантастикой».

Значит ли это, что «ненаучная» фантастика всегда хуже? Вовсе нет! Ведь художественная литература вся почти ненаучная. И не всякая научная книга удачна. В свою очередь и научная фантастика не всегда хороша. Все дело в том, что жанровые границы не совпадают с качественными. Может быть так, что тема хороша, а написано плохо. Или написано хорошо, а идеи ветхие. Или идеи свежие, но форма стандартная — надоело. Всякое бывает. Если на сцене появился капиталист, это еще не значит, что автор его прославляет или осуждает. Вопрос в том, как изображен этот образ — с сочувствием или с осуждением. То же относится и к фантастике. Всякие бывают образы — естественные и сверхъестественные. Вопрос в том, для чего они введены автором в произведение. Разве Русалка Пушкина или Демон Лермонтова служат прославлению мистики? С другой стороны, недавно попал мне в руки один американский роман, сугубо научно-фантастический, напичканный техникой до отказа, где события происходят на далекой планете в 2500 г. И роботы там есть, и машины времени, но все сводится к тому, что каждые 500 лет является мессия, чтобы спасти Землю от зла, которое в 2500 г. воплотилось в машинах.

Так что не стоит торопиться, встретив на страницах книги черта с рогами, лешего или домового, зачеркивать для себя все произведение, а книгу, где есть машины — приветствовать. Все гораздо сложнее.

А зачем писатель вводит в книгу те или иные чудеса, следует разбираться в каждом отдельном случае, чем мы и займемся на следующих страницах этой работы; познакомимся с несколькими произведениями молодых писателей-фантастов, включивших в свои повести и рассказы такие персонажи, как оборотни, русалки, домовые, лешие и прочие мифологические образы.

Глава 2. Фантастика и миф.

Использование мифологических персонажей в современной фантастической литературе.

Прежде чем приступить к произведениям современных писателей-фантастов, давайте познакомимся с тем, откуда взялись использованные ими персонажи.

Не секрет, что народ всегда ощущал потребность в сохранении и передаче собственной истории. Живая память о минувшем — залог единства и жизнестойкости каждого народа. У жителей каждого села, города, края — своя история, свои рассказы о событиях, происходивших на их «малой» родине, но глубинно связанных с «большой» историей. Эти рассказы принято называть преданиями.

В древности предания осмыслялись как священная история рода. Ее тайны открывал молодому охотнику, воину старейшина. В ранних преданиях содержится ответ на вопросы, поставленные первобытным сознанием: «Откуда мы? Кто первопредок людей, принадлежащих общине?» На все эти и подобные вопросы был дан ответ в форме мифологических образов.

Содержание древних преданий фантастично лишь с точки зрения современного человека. Согласно им, каждый род ведет начало от предка — животного: медведя, лебедя, щуки… От этого же предка происходят и животные соответствующего вида. Люди и животные — дети одного праотца. Они — кровные братья, способные перевоплощаться друг в друга, и не всегда ясно, где зверь или птица, обернувшиеся человеком, и где человек, представший в их облике. Человек видел себя в единстве с природой. Когда первоначальная неделимость природы и людей утратила буквальный смысл, родилось то художественное видение, которое и поныне питает мир народной поэзии, в том числе и мир преданий, быличек, легенд.

С устной летописью, хранящей память о заселении и освоении определенной местности, сливаются предания об аборигенах этого края или иных земель. Неведомый мир казался населенным «дивиими людьми». Есть среди них трехглазые, трехногие и, наоборот, с одним глазом посередине лба, одноногие, ходящие по двое, с собачьими головами, с лицами, расположенными на груди, с признаками чудовищных зверей, наделенные способностью к колдовству, перевоплощению.

В качестве аборигенов заселяемых земель в русских преданиях наиболее часто изображается чудь. В образе этого мифического народа воплощены представления о некогда обитавшем на данной территории населении. Чудь в преданиях то белоглазая, то краснокожая. Нередко это люди фантастически высокие и сильные. В одних преданиях чудь изображена за мирным занятием, в других речь идет о ее воинственности и коварстве.

Все стихии природы были наделены духами — «хозяевами». Среди них — лешие, горные, водяные, огненные и т.д. Есть и домашние «хозяева» — домовые, баенники, овинники, гуменники, мельничники… У каждого свои владения, но сходные заботы и печали.

Наряду с духами-«хозяевами», связанными с природой и домом в быличках фигурируют и перевоплощающиеся персонажи — колдуны, ведьмы, оборотни, вампиры, покойники. Согласно древним анимистическим представлениям, у каждого живого существа и даже предмета есть душа, способная принимать новую форму или возвращаться в прежнее обличие.

Знакомясь с историей и верованиями своего народа, отраженными в фольклоре, мы в полной мере ощущаем «свою историческую преемственность в потоке чередующихся времен».1 Возможно, что «из чувства этого и вызревает главный гормон общественного бытия — вера в свое национальное бессмертие».

Итак, фантастика и миф… Возможен ли диалог этих методов описания мира: ультрасовременного и древнейшего?

Философ Шеллинг считал, что мифология могла нарождаться лишь в жизни, что она должна была быть чем-то пережитым и испытанным. Поэт Вячеслав Иванов говорил, что миф является воспоминанием о космическом таинстве. А великий ученый Вернадский указывал, что в мифах воплощены древние интуиции народа. Такой сводный хор философии, поэзии и естественной науки не должен фальшивить. И что есть фантастика, как не «современная интуиция», освещающая великие вопросы о месте ЧЕЛОВЕКА во ВСЕЛЕННОЙ, о его вселенской ответственности.

В этой главе мы представим попытку такого диалога на примере нескольких произведений молодых писателей-фантастов, которым удалось гармонично включить в свои работы различные мифологические персонажи. Такие произведения говорят о том, что миф не умер. И ныне, во второй своей производной — фантастике — он напоминает о себе, стучится в нашу генетическую память.

Представленные далее повести и рассказы мы условно разделим на две части — в зависимости от того, какие мифологические персонажи были использованы в каждом случае. В первой части пойдет речь о произведениях, включивших в себя оборотней. Во второй — некоторые виды «хозяев» и языческих божеств.

ТЕМА ОБОРОТНЯ

Про оборотней фантасты пишут довольно часто. Да и вряд ли какой писатель обходил эту тему стороной: ведь понятие слова «оборотень» для каждого человека несколько разное — один автор опишет оборотня, как человека, обладающего способностью временно вселяться в какое-либо животное или даже полностью превращаться в него самому; другой — наделит этим именем лицемера, умело скрывающего под какой-либо маской свою натуру. Ну а третий не менее убедительно расскажет в своем произведении о нашествии инопланетян, принявших ненадолго облик человека. Существуют и многие другие интерпретации этого понятия, но во всех них есть одна общая черта: ЧЕЛОВЕК становится чем-то иным, или, напротив, ИНОЕ принимает человеческий облик.

Как мы уже говорили, в народной мифологии очень много рассказов о различных необычных существах, в том числе и об оборотнях. Каждый из таких рассказов уже сам по себе мог бы подсказать писатель увлекательный сюжет. Но мало какой автор станет довольствоваться только такими рассказами, не используя своего творческого потенциала.

«Венки Обимура»

«Венки Обимура»- историко-фантастическая повесть. Ее автор — Елена Грушко — написала уже достаточно много различных произведений фантастического характера: повести «Голубой кедр», «Созвездие Видений», «Вечер и дождь», «Хорги» и др.; рассказы «Моление колесу», «То взор звезды», «Кукла» и др.

«1738 года июнь в 24-й день было тихо, и в небе все чисто, когда явилось небывалое зрелище над обимурским монастырем и лежащей в семи верстах от оного деревней Семижоновкой. Учинился на небе великий шум, и явилось странное знамение, коего никогда и не видывали. Из белого облака явилась будто бы звезда великая и, как молния, покатилась по небу, раздвоив его. Сперва в облаке стало шуметь, и пошел дым, и загремело, как гром или как великий и страшный голос; и долго гремело так, что земля и хоромы тряслись. И вышел из облака великий огонь и протянулся по небу, как змей, голова в огне и хвост, и пошел на Обимур-реку...»1 — такую запись делает на берестяном свитке опальный черноризец Иннокентий, став невольным свидетелем ссылки на Землю Изгнанника — молодого жителя планеты Делавария, приговоренного к 500-летней ссылке на планете Земля за то, что, не подумав, он уничтожил на родной планете плантацию лекарственных растений, которая помогала поддерживать здоровье всего населения Делаварии. Вскоре после этого события, в деревне Семижоновке, в одной из семей рождается «кикиморка»: "… тонешенька, чернешенька, тулово что соломина, голова малым-маленька, с наперсточек!.. Родила Степанида незнамо кого, положили того клятого младенчика в корзинку, тряпицей принакрыли, унесли от обеспамятевшей матери… в дремучий лес, в чащу темную, поставили на крылечко избушки, где жил старый кудесник, колдун лесной." Сам колдун Михайла появляется у своего дома лишь через несколько часов. За это время «кикиморка» вырастает, превратившись в беловолосого, синеглазого отрока. Там же, на пороге избушки, происходит знакомство мальчика с другом колдуна — лешим, который и предупреждает его о скором появлении здесь Белого Волка: "… словно ветер повеял из чащобы — и явился перед избушкой белый волк. Крупный, поджарый, уши торчком! Замер, горделиво вскинув голову. Отрок пристально смотрел в желтые лютые глаза, но смотрел без страха, то ли не ведая повадок дикого зверя, то ли чуя, что волк не простой… Внезапно он издал короткий властный рык, перекинулся через пень, в который был воткнут нож, — и на поляне возник человек." Этот человек и был колдуном Михайлой, который нарекает мальчика Егором Белым. Егор остается жить вместе с колдуном, и тот постепенно обучает его своим знаниям. За три месяца Егор вырастает, достигая внешности двадцатилетнего юноши. Его постоянно томит чувство, что он забыл что-то очень важное для себя, что он обязательно должен вспомнить...

Тем временем, некая девица Наталья, всей душой полюбившая местного парня Ивашку (которого недавно по воле отца отправили в монастырь, и где он стал черноризцем Иннокентием), переборов страх, обращается к местному же знахарю Ереме с просьбой избавить ее от сердечной маяты. Ерема, намекнув, что это будет дорого стоить, дает ей два совета: выколоть пойманной змее глаза или вырвать у корня Симтарин-травы сердце. "… Думал Ерема, в ноги ему девка за такой совет кинется, а она, неразумная, побелела вся — да и прочь из избы." Не видя другого выхода, Наталья решается обратиться за помощью к колдуну Михайле. "… А Наталья бежала — слезы лила. Ведь к Ереме люди не от радости — от беды идут, а у него, стало быть, про те беды душа не болит, коли он даже сердечную маяту норовит через злодейство исцелить. Нет, не нужна Наталье такая лечьба — невинной кровью, живой болью! Люди говорят, добр Ерема,- что ж он зло творит? Может статься, тот, кого лиходеем прозвали, про добрые снадобья ведает? Кто их разберет, ворожбитов, злые они или добрые?"

Но Михайла не может помочь девушке, видя, что это ее судьба. Однако, стремясь хоть что-то для нее сделать, советует сходить к ворожейке Ульяне, что недавно поселилась у истока Обимура. Наталья уходит, а вслед за ней в избушку стучится знахарь Ерема, придя с просьбой помочь ему овладеть в ночь на Ивана Купалу жар-цветом папоротника. Михайла понимает, что этот цветок может дать огромную власть над миром чудес всякому, в чьи бы руки он ни попал. Но темна душа у Еремы и нечисты руки, да и «добро» его — грязное. Колдун отказывает ему в помощи, и Ерема, в отместку, обещает очернить его в глазах жителей деревни… В Ивановскую ночь Михайла передает Егору все свои знания о чудесных свойствах лекарственных растений. Ерема же, воспользовавшись тем, что на одном из крестьянских дворов умер конь -главная опора любого хозяйства, обвиняет в этом колдуна, подбивая хозяина двора Митрея учинить над ним расправу. Егор, получив все знания колдуна, гуляет по лесу, где становится свидетелем празднования Купальской ночи. Видя, как молодые девушки радостно прыгают через костер, как пускают по реке свои венки со свечами, Егор оказывается настолько захвачен этим действом, что, будучи не в силах справиться с нахлынувшими на него чувствами, прыгает в реку с обрыва и опускается на водную гладь уже пышным и душистым венком.

Одновременно со всем происходящим на Земле, на планете Делавария решается вопрос о разрешении контакта КУРАТОРА и ИЗГНАННИКА, чтобы напомнить последнему, кто же он есть на самом деле. Егор к этому моменту вновь обращается человеком, после того, как его еще в виде венка вытаскивает из воды Леший. От него Егор узнает, что ведунья Ульяна появилась в этих краях в то же время, что и он — Егор. Юноша требует отвести его к Ульяне, но тут прилетевший филин — слуга Лешего — приносит весть о том, что случилась большая беда: жители деревни сожгли избушку Михайлы вместе с ним самим. После гибели колдуна Егор решает все же найти Ульяну. Отправившись к ней, он неожиданно вступает в контакт со своим Куратором, и с первых же секунд этого контакта вспоминает, что является Изгнанником, свое преступление и назначенный ему срок ссылки. Дополнительно ему сообщают, что на Земле так же есть еще один Изгнанник, и что Егору дарована способность трех превращений, одно из которых Егор уже так необдуманно использовал. Причем, последнее обращение — необратимое.

Как бы то ни было, а ему надо было выходить из леса и идти к людям. По дороге в деревню на Егора «нападают» дочери Иродовы — двенадцать сестер-лихорадок. Но поняв, что он не настоящий человек, отступаются. А догадавшись, что Егор идет в деревню, просит позвать их туда, как только ему совсем плохо среди людей станет.

В деревне Егора приняли хорошо – (он нанимается работать пастухом). Поочередно ночуя в разных избах юноша узнает, что в доме Савватия-гончара медленно умирает дочь — Наталья. Узнает он и о том, что эта девушка все же обратилась к Ульяне и с тех пор не выходит из дома. Ее отец просит Ерему исцелить дочь, и тот, назначив за это огромную цену, обещает ее вылечить. Решив посмотреть на работу знахаря, Егор тайком пробирается ночью в дом гончара. Как только знахарь начинает произносить заклинания, в избе появляется Ульяна:

"- Тише! — велела гостья. — Болящую побеспокоишь.

— Коли не померла, так спит! — отмахнулся Ерема.

— Вот как?.. А тебе и горя мало?.. Для чего ж ты здесь туман наводишь, слова попусту сыплешь ?

— Так ведь народишку лишь бы звенело погромче, да блестело поярче, да гремело пострашнее..."

Ульяна прогоняет Ерему, прекрасно понимая, что он никогда не вылечит ни одного человека. Тот, убегая, сталкивается с Егором и, испугавшись еще больше, бежит будить Митрея и всех остальных.

Тем временем Ульяна старается отговорить Наталью от желания умереть, но та уже не находит сил, чтобы вернуться к жизни. Все ее мысли заполняет неизлечимая тоска по Ивашке. Подойдя к окну, Наталья замечает спрятавшегося Егора: ей кажется, что это ее возлюбленный Иван, и она из последних сил зовет его. Егора переполняет такая жалость к бедной девушке, что он обращается Иваном и влетает к ней в окно. Наталья умирает у него на руках, счастливая тем, что ее любимый был с ней рядом в последнюю минуту. После смерти Наташи Ульяна советует Егору поскорее принять свой нормальный облик и уходить: она чувствует, что Ерема уже поднял на ноги всю деревню и что их сейчас обвинят в душегубстве. Но Егор, потрясенный тем, что Ульяна знает его тайну, не уходит, и ворвавшаяся в дом толпа хватает их обоих. Ерема обвиняет их в смерти девушки и призывает народ казнить их.

Ульяна пытается образумить толпу, но люди слепо идут на поводу у Еремы. Знахарь предлагает их покоренить — затолкать их под корни оттянутого от земли дуба и отпустить дерево. Страшная древняя казнь! Толпа бросается выполнять задуманное, но в последний момент на помощь приходит Куратор Егора: на дуб падает ослепительно синий луч света с неба. А когда свет рассеивается, люди увидели, что под корнями дуба уже никого нет.

Спасшийся чудесным образом Егор, в ярости на людей, бежит в лес и призывает сестер-лихорадок войти в деревню и расправиться со всеми ее жителями… На защиту деревни встает Ульяна: под ее чарами изо всех домов деревни выходят спящие женщины и совершают древний обряд, создающий непроходимый заслон для дочерей Иродовых. Болезни отступают от деревни.

Затем автор проводит нас вместе с Егором через 250 лет его жизни на Земле: через войну 1812 года, через Гражданскую и Великую отечественную войны, останавливаясь подробнее на 1988 году. К этому времени Егор уже работает в лаборатории Экспериментального отдела НИИ лекарственных растений. Его сотрудница — Юля — так же сильно увлечена разведением целебных трав в искусственных условиях. Здесь же работают лаборанты Наташа и Иван -ассистенты Юли. Лаборатория Егора занимается также и вопросами генной памяти людей при взаимодействии их с генной памятью растений. Особенно яркие результаты достигаются в случаях, когда предки испытуемого жили в этих же краях. Однако, в высших кругах власти уже назревает решение построить на месте лекарственных плантаций завод по производству минеральных удобрений. Для окончательного решения этого вопроса в лабораторию Егора Белого направляют комиссию из трех человек: корреспондента газеты «Вперед!» Еремея Голавлева, главного инженера проекта Дмитрия Дубова и писателя Михаила Антонова. Знакомясь с лабораторией, они затрагивают тему опытов с памятью, и Егор предлагает им принять участие в эксперименте. Во время опыта Еремей Голавлев вспоминает все злодеяния знахаря Еремы во всех его последующих жизнях. Сперва он был знахарем, потом отравителем колодцев, доносчиком — наводил фашистов на русские деревни, спасая свою шкуру, и вот теперь он стал корреспондентом газеты «Вперед!». Дмитрий Дубов вспоминает, как он, будучи мужиком Митреем, спалил по наущению знахаря Еремы избушку колдуна Михайлы, как в следующей жизни по доносу наводчика Еремки приказал взорвать старинную церковь вместе с запертыми в ней людьми, и многое другое. Писатель же Михаил Антонов вспомнил себя колдуном Михайлой, колодезником, монахом, погибшем во взорванной церкви… После такого эксперимента Еремей и Дубов в категорической форме потребовали отдать им записи опыта, боясь, что об их прошлом узнают другие. Егор, получивший недавно, когда находился рядом с Юлей, сигнал о скором завершении ссылки, отказывает им. Тогда они обещают сделать все возможное, чтобы уничтожить лабораторию и плантации, и сдерживают свое слово: в газете появляется разгромная статья, где пишут, что Егор Белый сам признался в шарлатанстве своих опытов… Но Егору уже все равно: его ссылка подходит к концу. Единственное, о чем он жалеет — ему так и не удалось найти второго Изгнанника. В это же время он наконец осознает, что уже давно полюбил Юлю.

В ночь на Ивана Купалу Егор приходит к лесу на берег Обимура. В эту ночь его должны забрать с Земли. Там, неожиданно для Изгнанника, на связь с ним выходит его Куратор, пытающийся предостеречь его от принятия неверного решения. Но Егор не слушает его: он видит Юлю и бросается к ней, чтобы попрощаться навсегда… И в этот момент ослепительный луч падает с неба. Но не на Егора, а на Юлю! Она исчезает. И только тут Изгнанник понимает все до конца. Юля, Ульяна — это она все это время была тем самым Другим. И сигнал, принятый им, предназначался не ему, а Юле. Она всегда была рядом с ним, но он так и не угадал в ней другого Изгнанника, хотя она поняла, кто он, еще в комнате умирающей Натальи. Но это значит, что закончился срок не его, а ее ссылки, а ему предстоит прожить здесь еще 250 лет! Такого Егор уже не сможет выдержать, и он решает использовать свое последнее — необратимое превращение. Он обращает себя в огромное поле целебных трав. "… — Да, — подумал Изгнанник, поднимая ясные глаза плакун-травы к небу, где жили звезды своей свободной сверкающей жизнью. — Я бы предпочел стать на берегу Обимура тем златоглавым храмом, что воспарил к облакам, и навеки отразиться в его водах, но… рано, еще рано! Люди еще не готовы к этому чуду. Зато мне — двести пятьдесят лет, не увядая, не сникая… Эти, Ерема да Митрей, со своим заводом… начнут поливать меня ядами, терзать железом, палить огнем. Я это выдержу! На то и Кураторы, чтобы оберегать ссыльного Изгнанника! Ох и засуетятся на Делаварии! Ох и диво будет на Земле!… Двести пятьдесят лет будут зеленеть и цвести поля лекарственных трав, и никакая сила не прекратит их роста и цветения. А потом… ну, потом, может быть, люди одумаются? Все-таки я даю им так много времени!"

В этом кратком пересказе повести «Венки Обимура» мы видим сразу три трактовки темы оборотня: 1) мифологическую, 2) духовную и 3) фантастическую.

К мифологической трактовке, безусловно, можно отнести превращения колдуна Михайлы в волка, где автором соблюдаются все условия для введения этого персонажа в повесть из народных мифологических рассказов. Какие же это условия? Во-первых, он живет в лесу, в одиночестве. Вся его компания — это звери, птицы, да всякая лесная нечисть. Все контакты с людьми у него сводятся лишь к тому, что те сами приходят к нему в случае крайней нужды, когда все другие пути к помощи или удовлетворению своих желаний уже испробованы и оказались бесполезными. Во-вторых, этот персонаж — колдун, травознай, то есть человек, причастный к древним знаниям и обладающий навыками чародейства, в-третьих, о нем упорно поддерживаются недобрые слухи, что, впрочем, свойственно жителям любой деревни, где есть колдун или ведьма. В-четвертых, он обладает способностью оборотня превращаться в волка и имеет свой способ превращения. В этой повести колдун оборачивается волком во время прыжка через нож, воткнутый в осиновый пень. То есть почти все совпадает с традициями русского мифологического рассказа. Но есть в этой повести и отличительная черта у оборотня Михайлы, причем очень существенная. В «Венках Обимура» колдун не сотворил ни одного недоброго дела. Всю свою жизнь он нес людям только добро. Даже видя, как Митрей с Еремой поджигают его избушку, как Ерема на его глазах вытаскивает из пня нож и швыряет его в пылающий дом, навсегда, тем самым лишая Михайлу возможности опять принять человеческий облик, даже тогда он не причиняет им никакого вреда, хотя его клыки вполне могли разорвать их обоих. Колдун и Егора Белого учил тому же, но тот не смог сдержать своей ярости на деревенских жителей после того, как его хотели покоренить. Ульяна же, знакомая с Михайлой, оказалась более способной принять философию старика: она не только спасает деревню от насланных туда Егором сестер-лихорадок, но и спасает подлого и завистливого Ерему от расправы спящих баб, закрыв его своим телом. Колдун не только творит добро, но и старается делать это добро действительно добрым. Ведь знахарь Ерема тоже несет какую-то пользу людям. Но его добро злое, так как творится за счет причинения зла кому-то другому. В каждом таком «добром» деле Ерема стремится извлечь для себя максимальную выгоду, в отличие от Михайлы и Ульяны, чья помощь всегда была бескорыстной. Эта вот истинная доброта и отличает образ Михайлы от описываемых в мифологии оборотней.

Но для чего же был введён образ колдуна-оборотня в эту повесть? Только ли для того, чтобы усилить эффект приближенности произведения к народному мифологическому рассказу? Уверен, что автор использовала этот образ не просто как элемент народных преданий, но как неотъемлемую часть конфликта между Михайлой и Еремой. И здесь мы уже подходим к духовной трактовке темы оборотня. Оборотень Михайла с чистой душой и стремлениями делать истинное добро противопоставляется человеку Ереме, наделенного душой подлинного оборотня, готового пойти на любую подлость ради собственной выгоды. Недаром, после прочтения «Венков Обимура» невольно задаёшься вопросом: а кто же из них действительно оборотень? Формально — Михайла. А духовно? Или другой вопрос: а что страшнее — быть оборотнем физически или морально? Мне кажется, что выбор правильного ответа на эти вопросы не представляет здесь большой трудности.

Что касается фантастической трактовки темы оборотня, то здесь мы рассмотрим образы Изгнанников: Егора и Ульяны. И начнем, пожалуй, с Егора.

Как мы уже знаем, он не является человеком в полном смысле этого слова. Его родина — далекая планета Делавария, и мы не знаем, как выглядят делаварцы и сильно ли они отличаются от землян. Впрочем, это и не так важно. Гораздо важнее здесь другое: какой результат дала для Изгнанника его ссылка на нашу планету. Чему научился он, прожив среди людей 250 лет? Как мы видим, этот срок не прошел для Белого даром. Он, обреченный все свое земное существование иметь дело с лекарственными травами, осознает, какую потенциальную силу имеют эти растения, насколько важно не забыть древние знания и умения народа, теряемые нами все больше из года в год. Егор становится связующей нитью между прошлым, настоящим и будущим жителей Земли, которым природа дала все необходимое для здорового существования, и которые все более удаляются от нее, забывая драгоценные знания своих предков. Изгнаннику дается крепкое человеческое тело, расчитанное на исправную работу в течение всего срока ссылки. Кроме того, он получает право на три превращения по своему желанию. В этом он уступает колдуну Михайле и, одновременно, превосходит его. Уступает Егор в том, что колдун может превращаться в волка любое количество раз, имея под рукой лишь нож и осиновый пень. А превосходит — в том, что Егор может обернуться не только в волка, как Михайла, но и во все, что угодно.

Кстати, в том, как использует Егор свое право на три превращения, мы можем проследить эволюцию его отношения к людям, рядом с которыми ему пришлось жить. В первый раз Егор оборачивается венком и испытывает от этого радость и счастье, то есть первое превращение он тратит исключительно для своего удовольствия. Затем он обращается Ивашкой — возлюбленным умирающей Натальи. И делает он это из глубокого сострадания к девушке. И хотя это не помогло спасти ей жизнь, он смог облегчить предсмертные страдания Наташи. Она умирает спокойно, и второе обращение Егора приносит облегчение человеку в последние минуты его жизни. А через 250 лет Изгнанник решает использовать свое право на третье, необратимое превращение. Обернувшись полем целебных трав, он использует оставшуюся ему половину срока ссылки для того, чтобы дать людям шанс осознать свою неправоту в отдалении их от природы, понять всю пагубность их стремлений губить ее в своих недальновидных интересах. Егор понимает, на какие страдания облекает он себя таким поступком. Ведь нынешние Ерема и Митрей сделают все возможное для уничтожения этого поля. Тем не менее Изгнанник использует свое последнее превращение, стремясь максимально помочь людям.

Ульяна. В отличие от Егора, о ней нам известно не очень много, лишь то, что она так же сослана на Землю и на тех же правах, что и Белый. Мы не знаем, в чем ее вина перед народом Делаварии, но видим, что она, как и Егор, весь свой срок проводит в работе с лекарственными растениями. В повести она лишь дважды использует свое право на превращение: в первый раз — чтобы избежать смерти под корнями дуба, во второй — поднимая спящих баб на защиту их деревни от сестер-лихорадок. Оба раза Ульяна оборачивалась совой.

Автор не указывает нам, каким именно образом меняли Изгнанники свой облик. Судя по тексту, можно предположить, что им было достаточно лишь сильно этого захотеть. Для автора гораздо важнее было показать читателю не то, каким именно образом происходило превращение, а то, для чего это делалось ими.

Напоследок давайте вспомним, что приобретает сюжет произведения с включением в него фантастических существ? Во-первых, ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТЬ. В чем она выражена в этой повести? В том, что среди персонажей мы сталкиваемся не только с инопланетянами, принявшими облик человека, но и с земным чудом — оборотнем. Во-вторых, НАГЛЯДНОСТЬ. Это особенно хорошо видно в резкой контрастности противопоставления знахаря и колдуна: человек с душой оборотня и оборотень с душой человека. Мистичность образа Михайлы гораздо сильнее позволяет читателю разобраться в сущности Еремы, подводит читателя к ЗНАЧИТЕЛЬНЫМ ВЫВОДАМ: оборотень, оказывается, может быть гораздо человечнее некоторых людей; а природа, от которой мы все больше и больше отдаляемся, даже на далекой планете Делавария ценится и бережется, что заставляет нас серьезно задуматься над своим отношением к нашей матушке-Земле.

Елена Грушко, конечно, не единственная писательница, включившая в свои произведения тему оборотня. Кроме нее, эту темы использовали десятки других писателей-фантастов, многие из которых уже обрели мировую известность. Это и Клиффорд Саймак («Принцип оборотня», «Почти как люди»), и Эрик Фрэнк Рассел («Будничная работа»), Василий Звягинцев («Одиссей покидает Итаку»), Любовь и Евгений Лукины («Когда отступают ангелы»), Виталий Пищенко («Замок Ужаса») — и многие другие отечественные и зарубежные авторы. Несомненно, эта тема является не менее разработанной, чем такие широко известные в фантастике темы, как нашествия инопланетян или путешествия во времени. Гораздо реже в фантастической литературе можно встретить использование таких персонажей, как домовые, тролли, русалки, гоблины и т.п.

ТЕМА “ВТОРЫХ”

Сразу же может возникнуть вопрос: а почему, собственно, «вторые»? Что это значит? Ответить на этот вопрос достаточно просто. Дело в том, что на Руси еще со времен язычества сохранилось деление языческих богов на «первых» и «вторых». К «первым» наши предки относили верховных богов. Вот некоторые из них:

БЕЛБОГ — добрый бог; имел кровавый образ, покрытый множеством мух. Мухи обозначали его питателем всех тварей.

ДАЖБОГ — добрый бог богатства, податель благ.

ДОГОДА — бог-производитель ясной погоды с тихим и приятным ветром.

РАДЕГАСТ — бог-защитник городов.

ПЕРУН — самый главный бог наших предков, владыка грома и молнии, дождя и облаков, и всего остального, что относилось к небу.

ЗИМЦЕРЛА — богиня зари.

ЛАДА — богиня любви, браков и веселья.

ЛЕЛЬО — бог воспламенения любовной страсти, сын ЛАДЫ.

ДИДО — бог отвращения любви, брат ЛЕЛЯ.

СВЯТОВИД — бог солнца и войны.

ЛЕДА — бог войны.

СИБА — богиня плодородия.

ТУР — бог сладострастия и чревоугодия.

ЦАРЬ МОРСКОЙ — бог, владыка морей и всех морских животных.

ЧУР — добрый бог-хранитель межей и пашен. Имел самую большую власть над чертями.

ЧЕРНОБОГ — бог смерти, живущий под землей.

Конечно, это далеко не полный список языческих богов. Кроме приведенных здесь, есть еще много других божеств: Услад, Ягая Баба, Золотая Баба, Тригла, Семаргл, Стриба, Зевана, Сильный Бог, Корс, Ния, Полкан и многие другие, которые так же относились к числу «первых».

Но кого же почитали на Руси как «вторых»?

«Вторыми» были все второстепенные божества, которые первоначально осознавались людьми в виде душ природы. Как мы уже говорили, древние славяне считали, что душами обладают не только люди, но и животные, птицы, леса, поля, реки, болота, и т.д. Позже, все души природы постепенно перевоплощаются в «хозяев» и «хозяек», получая при этом и свои характерные облики. Так появляются хозяева лесов — лешие, домов — домовые, рек -русалки и водяные и т.д. «Вторых», как и «первых», очень много /мы даже посвятим им отдельную часть этой работы/.

Но вернемся к использованию темы «вторых» в фантастической литературе. Как уже отмечалось, эта тема редко затрагивалась писателями-фантастами. Почему-то считается, что таким персонажам должно быть место только в сказках, легендах, преданиях, и уж никак не в современной литературе. Но, к счастью, не все писатели придерживаются такого мнения. Например, Клиффорд Саймак -американский фантаст — посвятил подобным существам /троллям, гоблинам, баньши и др./ такие книги, как «Заповедник гоблинов», «Братство талисмана». Не менее известны работы еще одного американского писателя -Джона Р.Р.Толкина: «Хоббит, или Туда и обратно», трилогия «Властелин Колец». Все эти книги сразу же получили широчайшую известность во всем мире.

Есть такие авторы и у нас. Поэтому в этом разделе я предлагаю познакомиться еще с одной работой Елены Грушко — повестью «Голубой кедр», а так же с рассказом Павла Климешова «Лесоша» и повестью «Башня птиц» Олега Корабельникова.

В уже рассмотренной нами работе Е.Грушко «Венки Обимура» читатель уже столкнулся с представителем «вторых» — Лешим. Там он был другом колдуна и Егора, хозяином своего леса. И хотя в народе считается, что лешие не очень любят людей и часто играют с ними злые шутки, здесь Леший отказывается помочь Егору погубить всех жителей деревни Семижоновки. За время дружбы с Михайло Леший многому у него научился, и он так отвечает разгневанному Егору: "… Да разве человек пожелает беды и пропасти целому миру?! Михайла никому зла не делал, и я не сделаю." Не может он помогать в таких делах. А вот лес свой он очень любит и лелеит. Когда, через двести с лишним лет, люди решают занять большой участок леса под строительство пионерского лагеря и начинают вырубать некоторые деревья, чтобы освободить место под дома, Леший показывает свой несговорчивый в этом вопросе характер: вывороченные с корнями деревья непонятным для людей образом возвращаются на свои места. Напутанные этим люди решают эту возникшую проблему по-своему: они просто подгоняют мощную строительную технику и сносят все деревья на выбранном участке. Однако, Леший не собирается признавать свое поражение: первая же смена в этом лагере оказывается и последней. В течение всего периода отдыха через лагерь проносились тучи жуков, комаров и других насекомых, впрочем, не причиняя детям никакого вреда, но сильно пугая их вожатых. Но и это не все: "… Вернулись ребята домой — словно бы не прежние дети, а обменыши1. Плачут, по ночам деда какого-то кличут, взрослых бранят, что лес свели..." Лагерь в конце концов сносят, а на этом месте разбивают плантации лекарственных растений Экспериментального Отдела НИИ лекарственных трав.

Не удивительно, что леший всеми силами защищал свои владения — ведь для него самой большой бедой может быть только гибель своего леса.

А вот как описывает Лешего Павел Климешов в своем рассказе «Лесоша»… Впрочем, лучше идти по порядку. Ознакомимся сначала с сюжетом рассказа.

«Лесоша»

Действие рассказа происходит в наше время, в небольшом городе Тихогорске. Работник РСУ Иван Шибаев по дороге на работу заступается в автобусе за школьницу, к которой пристает один верзила. Тот выслеживает, где работает Иван, и приводит с собой еще двух громил, чтобы отомстить. Иван, понимая, что с тремя такими ему точно не справиться, спасается бегством через городскую рощу, где преследователи теряют его. Однако, Иван и сам теряет ориентировку и до темна блуждает по лесу. Рядом с оврагом, в котором он спасся, Иван видит старичка, который жестом показывает ему направление к дому и… исчезает. Иван запоминает это место и утром вновь приходит туда, но никого там не встречает… В этот же день у выхода из РСУ Ивана поджидают уже пятеро громил. Погоня повторяется, Иван опять уходит от них, спрятавшись в овраге, где затем снова видит старичка с серым волосатым личиком. Дома Иван догадывается, что его спас леший, но, боясь в это поверить, он вооружается старыми словарями, чтобы сравнить свои впечатления с тем, что говорят о леших в народе. К великому удивлению Ивана, все, что он оттуда выписал, почти полностью подошло к странному старичку. Окончательно поверив, что старичок -леший, Иван решает отблагодарить его за свое спасение от преследователей. Он покупает вина, хлеба, махорки и складывает все это в том же овраге. На следующий день Иван вновь встречается там с уже подобревшим после угощения лешим и знакомится с ним. Выясняется, что лешего зовут Лесоша, что он однажды спас подобным образом жизнь прадеду Ивана. С каждым днем Шибаев все больше привязывается к Лесоше, одновременно думая, как спасти его и лес: Иван знает, что городские власти решили протянуть через лес новую теплоцентраль и возвести там же гигантскую транспортную развязку. Приближается зима, и Лесоше скоро придется скрыться под землей до весны. А за это время оставшийся без защиты лес могут легко уничтожить. Тем временем, Лесоша, понимая, что скоро ему пора будет покинуть этот свет уже навсегда, решает взять себе в преемники Ивана — сделать из него молодого лешего, нового защитника леса: "… Старик с трудом поднял голову и, томительно глянув на меня, спросил тихо: — Аз есьмь твой пестун. Так ли реку?

Я торопливо кивнул.

— Наследовать мне дашь ли согласие? Я пожал плечами. На что мне какое-то там наследство без Лесоши !

— Ты жив будешь — я жив буду. И леса-раменья отстоим. Я-то на исходе сил. Ты — горяч, могуч вельми! Вместе-то мы… Новая поросль взойдет-воспрянет, новый лесовик глазом поведет, из-за елки глянет, злодею путь завяжет, доброго человека чащобой оградит...

Я еще ничего не понимал. Но это его «вместе-то мы...» заворожило меня. Все, что грело душу — родное, исконное, стародавнее!- заставило протянуть ему руку.

— Завечен ты чадом моим!- возгласил Лесоша и, возложив на меня дрожащую десницу, хрипло заворожил: — Гей вы, силы подземны, крепи уремны, теми овражны, росные бражны! Аз, вещий Лесун, вам чадо несу!

И мы провалились под землю!..1"

Так Иван становится наследником и преемником Лесоши. Заканчивается же рассказ двумя выдержками из местной газеты «Тихогорская правда». Первая, под рубрикой «Милиция просит помочь», содержит обращение к жителям города с просьбой помочь найти безвести пропавшего Ивана Александровича Шибаева. Вторая заметка более интересна:

" ПРОИСШЕСТВИЯ "

«Несколько дней назад в одну из немногочисленных городских рощ, именно примыкающую к западному микрорайону, была доставлена строительная техника. Роща подлежала уничтожению, на ее месте планировалось сооружение дорожной развязки. Однако вчера рабочие сами, без наказа начальства, и даже без призывов партии „зеленых“, зарегистрированной в нашем городе, вывели из рощи всю технику, наотрез отказавшись возвращаться к месту работ. По их словам, изгнала их из леса „сила нечистая“, на сей раз имеющая облик не „заурядного“ инопланетянина, а человека высокого роста (впрочем, сведения о росте незнакомца расходятся: некоторые говорили, что он крошечный, размером с чахлый кустик), зеленоглавого, с буйными зелеными кудрями, который то появлялся из-за по-весеннему (это в октябре-то!) буйно распустившихся деревьев, то проваливался сквозь землю...»

Как мы видим, в этом рассказе всего лишь два действующих лица: Шибаев и Лесоша. Автор описывает лешака практически в полном соответствии с его народными прототипами. Но и здесь Лесоша оказывается добрее своих «соплеменников»: спасает людей и, что самое невероятное, делает человека своим преемником (пусть даже обратив его в молодого лешака). Такого мы не встретим ни в одном мифологическом рассказе! Это уже чисто фантастический прием автора, идущий в полный разрез с народными преданиями. Ведь нечистая сила, как правило, старается не допускать людей к своим секретам, и с удовольствием развлекается, подшучивая над ними. У этого же лешего практически нет никакого желания шутить над жителями города, зашедшими в лес. Все помыслы его связаны с сохранением городской рощи — той малой части, оставшейся от прежних его лесных владений. Кроме того, лешак чувствует приближение смерти и стремится не оставить рощу без хозяина. Иван, став лешим, теряет все, что он имел будучи человеком. Но приобретает все знания и умения нечистой силы. Что с ним будет дальше, мы не знаем.

«Голубой кедр»

Следующая представляемая здесь работа — повесть Елены Грушко «Голубой кедр».

Корреспондент одной из газет Николай Лебедев просыпается утром от звонка в квартиру. Через открытую им дверь неожиданно вбегает кошка, превратившаяся на кухне в старика довольно необычного вида. Незнакомец представляется дедушкой-суседушкой, затем внезапно прикрывает лицо Николаю своей мохнатой ладошкой, и тот теряет сознание. Очнулся Николай в тайге, в одном из домов заброшенной деревни. У порога он встречает того же старичка и еще одного незнакомца. Постепенно выясняется, что оба они — домовые, только один из них -русский, а другой — нанайский дзе комо (душа дома). Они начинают объяснять, почему Николай оказался в тайге. Дзе комо говорит: "— Я камлал, в большой бубен бил, у костра плясал, как шаман все равно. Духи сказали: в каменном стойбище русский Мэрген-богатырь живет, он поможет. Душа у него чистая, он увидит и поверит… Он сохранит дерево Омиа-мони от...1" — Но договорить он не успевает — к деревне приближается автомобиль. Домовые спешно скрываются в тайге, а Николай бежит навстречу машине. Водителем оказывается его знакомый, кинооператор со студии телевидения Игорь Малахов. Выслушав Николая о том, как он сюда попал, Игорь особенно не удивляется его словам: он и сам иногда сталкивался с подобными чудесами. Кинооператор говорит, что собрался идти к кедру, не вдаваясь при этом ни в какие подробности. Николай идет с ним. В течение дня они идут по тайге, но к вечеру неожиданно выходят к той же заброшенной деревне, откуда они ушли утром. Игорь злится, обвиняя Николая в том, что если бы он не увязался за ним, то местной нечисти не удалось бы «завязать» ему дорогу. Позже Игорь рассказывает, что два года назад он, блуждая в лесу, наткнулся на необычный кедр — символ жизни всей тайги. В прошлом году он вновь пытался найти его, но ему помешали домовой и его супружница — кикимора. Поэтому в этот раз Игорь готов пойти на все, что бы прийти к тому дереву и заснять его на пленку. Игорь уверен, что эти уникальные кадры принесут ему мировую известность. Он же объясняет Николаю, что в нанайских сказках этот кедр называют Омиа-мони (Дерево Душ).

Утром Игорь решает идти к кедру руслом реки: такой путь никто не сможет запутать. На полпути Николай неожиданно проваливается в завал из деревьев. Игорь отказывает ему в помощи, объясняя, что если они провозятся здесь, вытаскивая его из завала, то он уже точно не сможет выполнить свой план — заснять голубой кедр. Он бросает Николая, обещая вернуться через сутки. Но тут на выручку приходит домовой, который поднимает его из завала. Затем появляется дзе комо, и они все вместе отправляются кратчайшим путем к заветной поляне с деревом Душ. Придя туда, они застают там Малахова, обходящего всю поляну и снимающего все на кинокамеру. На стрекот работающей камеры на поляну начинают выходить потревоженные звери. К Малахову, словно желая познакомиться, медленно приближается тигрица с тигренком, и он, не выдерживая, хватается за ружье и стреляет. Тигрица падает замертво, а Малахов уже целится в тигренка, нажимает на спусковой крючок и… пулю принимает на себя домовой, успевший выскочить из-за кустов и прикрыть собою малыша. Лебедев бросается на Малахова, но тот сбивает его с ног и поджигает сухую траву на окруженной зверями поляне. Вспыхнувший огонь отгоняет зверей, но и сам начинает перерастать в настоящий пожар. Лебедев бросается тушить пламя, подбирающееся к Голубому Кедру, а Малахов, позабыв обо всем, бегает за ним следом, исступленно снимая все происходящее. Николай с трудом гасит пламя...

"— Колька!- прохрипел Игорь. — Таких кадров не снимал еще никто! Никто! Ни...- Его воспаленные глаза источали счастье, как гной. — Теперь я их… Они меня узнают… Эх, сейчас бы грозу! Жаль, что осень. Молнию бы в этот кедр, чтоб его никто и никогда больше не увидел. И только моя пленка..." Услышав это, Николай потихоньку вынимает из рук задремавшего Игоря камеру и разбивает ее, успев перед этим засветить и все остальные пленки Игоря. Разбуженный этим Малахов, вне себя от ярости, «отключает» Лебедева ударом в горло, связывает его ремнем и начинает ломать сухие ветви стоящего неподалеку белого от паутины дерева и складывать их вокруг голубого кедра. "— Не я… Так пусть его никто не увидит. Еще год? А потом не найти?… Еще кто-то увидит… Поналезут. Нет уж, проклятое… Душу вынуло. Два года мечтал!.. Нет. Никому не дам." Пришедший в себя Николай понимает, что тот хочет поджечь Омиа-мони. Погубить Дерево Душ! Но в этот момент Малахов падает, уткнувшись в охапку наломанных веток с белой паутиной, опутавшей под ветром его голову. Игорь умирает. Но что же могло его погубить? И тут Николай догадывается, что на заветной поляне должно находиться не только дерево жизни, но и дерево смерти. Именно его ветви ломал и складывал вокруг кедра Малахов. И это значит, что Дерево Душ может сейчас погибнуть так же, как это случилось с Игорем. Кое-как освободившись от ремня, Николай начинает разбрасывать ветви дерева смерти, но очень быстро слабеет и падает на землю. Он видит, что на поляне появляется дзе комо: "… Кружась, словно в танце, дзе комо начал обходить поляну, и от его плавных движений вздымался ветер. Быстрее кружился дзе комо — и ветер усиливался. Он срывал с ветвей, со ствола голубого кедра, с липа и одежды Лебедева паутину, и она кружилась вокруг дзе комо. И вот уже белый смерч несся вокруг поляны. Внезапно вспыхнуло легкое голубоватое пламя — … и в тот же миг не стало на поляне ни паутины, ни дзе комо." Поляна очищается, из ствола кедра выходит душа тайги — Омсон. Она помогает подняться Николаю и… в этот момент он просыпается в завале, весь продрогший от сырости. Он уже знает, что ему делать: стягивает с себя куртку, ползет по сделанной из нее веревке наверх. Он знает, что веревка сейчас соскочит, но ему помогут выбраться. Так и происходит. Веревка вновь натягивается. Но кто ждет его наверху? Домовой — как во сне? А если Игорь? Какой выбор поставит сейчас перед ним реальность?.. Николай высовывается из щели завала и… просыпается в своей квартире, разбуженный звонком в дверь...

Вот так заканчивается повесть Е.Грушко «Голубой кедр». Интересный сам по себе сюжет. Не менее интересны персонажи. Эта повесть особенно необычна тем, что в нее включен не только наш, русский тип домового, но и его нанайский «коллега» — дзе комо. Как он выглядит — мы можем узнать из самой повести: как и русский домовой Власий (так называли домовых на Руси), он небольшого роста и тоже живет вместе с людьми. Но есть у дзе комо и свои отличия: если домовые живут обычно за печкой, то дзе комо — в среднем столбе юрты; если домовые все имеют маленький рост, то рост дзе комо полностью зависит от благосостояния хозяев юрты: хозяин богатый — комо большой, хозяин бедный — комо маленький; домовые почти сплошь покрыты густой мягкой шерсткой, дзе комо — просто уменьшенная копия старого нанайца.

А есть ли в этой повести что-либо необычное для таких мифологических персонажей? Да, есть. Дело в том, что «завязать» дорогу путнику в лесу может только леший или черти. Но чтобы это делали домовые!? В мифологических рассказах русского народа такого не встречается. На Руси все «обязанности» и «права» нечистой силы достаточно строго распределены. Исключением из этого являются, пожалуй, только бесы (черти), которые иногда могут вести себя и как леший, и как домовой, и как водяной, и т.п. Автор оправдывает всю необычность действий Власия крайней необходимостью в этом. Они обязаны помочь Николаю спасти дерево жизни. Ведь домовой и сам говорит: «Разве ж наше, домовушек, дело по чащобе шастать, злодея гонять?» Логичнее было бы предположить, что этим должен заниматься леший.

В «Голубом кедре» перед нами опять встает проблема разрешения конфликта между Человеком и Природой. Люди отдаляются от нее, забывая, что обязаны ей своей жизнью и существованием. Позиция автора в этом вопросе ярко выражается через речь Власия и дзе комо, через их взгляды на современные отношения человека и тайги. В их словах — озабоченность тем, как сильно изменился в последнее время род людской, и не в лучшую сторону. Люди начали искать для себя выгоду во всем, к чему бы они не прикоснулись, и не останавливаются ни перед чем для достижения своих целей. Причем автор описывает жадность и стремление к наживе как постоянные свойства многих представителей человечества: душа тайги Омсон говорит:"— Все правда… Все было… один убивал жизнь тайги, другой закрывал ее собой. И так будет еще не раз." То, что составило основу сюжета, видимо, уже случалось и, судя по словам Омсон, произойдет еще не раз. Но не так уж плохи люди, если среди них еще можно найти богатыря-Мэргена, готового защитить природу от посягательств других людей. И, возможно, не случайно этот богатырь оказался журналистом, корреспондентом одной из газет -ситуация, в которую он попал, дает ему возможность не на словах, а на деле доказать свою духовную близость тайге, выступить на ее защиту не на страницах печатных изданий, а в самом лесу. Интересен здесь и критерий, по которому выбор защитника падает на Николая: он не обладает сверхсилой, не умеет колдовать и творить чудеса, но у него есть одна важная способность — способность поверить в то, что он увидит, не отвергнуть сразу то, что другому покажется сказкой или полным бредом. Ведь люди боятся того, чего не могут понять и во что не могут поверить. Лебедев же принял все как есть, не пытаясь убедить себя, что все происходящее с ним — сон, что всего этого не может быть на самом деле лишь потому, что этого просто не может быть никогда. Таких людей, способных поверить, осталось очень мало: недаром Власий говорит, что все наши беды от того, что у людей не осталось веры. Человечество замкнулось в себе самом, не желая тревожить себя тем, что оно уже не может понять и во что оно уже не в состоянии поверить.

Как и остальные персонажи, Власий и дзе комо несут в этой работе некоторые функции. Вспомним слова домового: "… Кто ж тогда помстится человеку темной ноченькой? Кто душу человеческую переполошит? Кто тайгу лицом к нему повернет, кто к сердцу ее тропку проложит?" И домовой, и дзе комо здесь — связующие звенья между людьми и тайгой. Они не потеряли своей связи с природой и, помимо этого, живут в непосредственной близости от людей, даже если последние этого и не замечают. Поэтому, кому, как не им, можно попытаться вернуть человеческий род к его истокам.

«Башня птиц»

Герой повести Олега Корабельникова «Башня птиц» Егор (пожарный, защищающий тайгу от пожаров) оказывается отрезанным от людей стеной огня. От смерти его спасает сама тайга, решившая приоткрыть ему свои старинные тайны. Это оказывается нелегким испытанием для человека. Сначала на него нападает «хозяйка» таежной реки — Мавка: она наваливается на него, сонного, с требованием согреть ее ледяное тело. От верной смерти Егора спасает леший, заигравший на рожке и спугнувший Мавку.

Получивший таким образом допуск к таинствам тайги Егор встречается с таежным Дейба-нгуо (Сиротой-богом), который заставляет его лечить деревья и чистить воду рек. Сбежав от него, Егор находит приют у семейства леших, о чем он сначала даже и не догадывался. Лешие дают ему возможность поприсутствовать тайком на сходке обитателей тайги, где рассматривался вопрос «О сущности так называемого человека», его месте в природе, вреден он или полезен, и нужно ли и возможно ли с ним бороться. Мало приятного услышал Егор в эту ночь о себе подобных: "… Как всем известно, человек есть существо замкнутое, не способное к метаморфозам, ограниченное во времени и пространстве. В отличие от нас, человек обособил себя и противопоставил природе. Уже тысячи лет идет борьба человека и природы, но в последнее время человек развил такие темпы наступления, что само существование живой природы, а значит и нас самих, стоит под угрозой полного истребления… Самым большим заблуждением человека является то, что на всей Земле он только себя считает одушевленным и на основании этого не щадит природу, перекраивает ее на свой лад, используя ее только в своих интересах. Исходя из сказанного, предлагаю объявить человека вредным существом”1. Надо заметить, что все участники сходки согласились с этими аргументами.

Затем Егору предлагают стать таким же, как и они, и, услышав отказ, просят не торопиться с ответом, не дождавшись праздника Ивана Купалы, который пройдет этой ночью. На праздновании Егор встречается со всеми представителями языческих верований: с ним беседует Перун, Белбог, Чернобог, Полкан, Ладо, Стрибог, Похвист и многие другие «первые» божества. С ними вместе веселятся и «вторые» — кикиморы, лешие, домовые, овинники — словом, все те, кого принято называть нечистью. Вместе со всеми Егор пьет волшебный сок папоротниковых цветов и, наконец, принимает в себя душу тайги, душу живой природы, став ее частицей и обретя все ее особенные способности, свойственные обитателям леса. Сохранив облик человека, он изменяется внутренне. Неделю спустя его находят эвенки: Егор сидел на берегу реки и разговаривал с кем-то невидимым. Его приводят в стойбище, а затем переправляют самолетом на базу геологов.

Финал повести можно предугадать: «Лежал он в светлой комнате с тремя больными. Один из его соседей был Генералиссимусом Галактики...» Но однажды, отдохнув, набравшись сил и поняв, что лежать в больнице ничего не делая для спасения природы по меньшей мере преступно, Егор, как-то ночью «разделил себя на стаю малиновок и вылетел в форточку, минуя яркие фонари.» Он вернулся в тайгу, ставшую ему новым домом.

Эта повесть интересна прежде всего обилием персонажей — языческих богов и божеств. Кроме уже названных участников празднования Купальской ночи Егор встречает уже знакомую ему Мавку, а также Мару, Полудницу, Обийников, очерепянников, болтников, жихарей и др. Описания этих мифологических существ соблюдается с предельной точностью.

В диалогах с мифологическими существами Егор защищает, как может, человечество, его созидательную деятельность, стремление заставить природу работать на себя. Но в глубине души он согласен с доводами нечисти, хотя и не признает этого в открытую. Егор не был готов взглянуть на людей со стороны, и именно в этом и хотят ему помочь обитатели леса. Егор превращается в первого ЧЕЛОВЕКА не отделенного от природы.

Но почему же у повести такое название — «Башня птиц»? Ведь ни о чем таком там не упоминалось… Ответ прост: все объясняется в эпиграфе к этой повести –

«Да, человек есть башня птиц,

Зверей вместилище лохматых.

В его лице мильоны лиц,

Четвероногих и крылатых.

И много в нем живет зверей,

И много рыб со дна морей.»

Н.Заболоцкий

Именно таким представлял себе человека автор этих стихов. Согласен с ним и Олег Корабельников. Главный герой его повести становится идеальным Человеком, вышедшим из вечного конфликта людей и природы и решившим таким образом эту проблему.

Итак, мы ознакомились уже со всеми работами. Теперь попробуем подвести итоги всему сказанному выше.

Было очень интересно читать работы молодых писателей-фантастов, не побоявшихся включить в число своих героев различных представителей народной мифологии.

Во всех работах красной нитью проходит конфликт Природы и Человека, на фоне которого раскрываются и другие конфликты. Рассматриваемые в этих работах проблемы действительно являются насущными для современного человека. К решению таких проблем можно подойти только сообща, всем миром, постепенно снимая эти противоречия.

Основной своей задачей мы считали то, чтобы понять для чего автор включил в свое произведение то или иное мифологическое существо, какие функции оно там выполняло, какую смысловую нагрузку несло? И к чему же мы пришли?

1) С полной уверенностью можно сказать, что во всех произведениях мифологические персонажи играли роль основного связующего звена, некоего посредника между Человеком и Природой. Именно они открывают глаза людям на их ошибочность стремления к технократии. С помощью этих существ, занимающих среднее положение между разумом людей и разумом планеты Природа призывает нас прекратить губительную для нее войну, развязанную человечеством, стремящимся перекроить всю планету под свои нужды и потребности, часто сиюминутные и недальновидные .

2) Все мифологические персонажи являют собой часть конфликта между Человеком и Природой. И находятся они, естественно, на стороне природы. Именно этот конфликт можно считать самым главным во всех четырех произведениях. И уже на его фоне мы видим конфликты между людьми, людьми и «вторыми» и т.д.

3) Использование мифологических персонажей придает всем произведениям черты народного сказа, приближая тем самым читателя к атмосфере бытового мистицизма, в котором жили наши предки.

4) Включение подобных персонажей придает всем работам некую исключительность происходящего, заставляя читателя более внимательно отнестись к излагаемому материалу, уделить ему повышенное внимание.

5) Все мифологические существа, использованные в приведенных работах хорошо известны почти любому читателю с детства, что обеспечивает хорошую наглядность ставящихся перед читателем идей и проблем.

6) Исключительность таких персонажей подводит читателя к более значительным выводам. И общий вывод из всех четырех работ весьма оптимистичен: Человеку суждено вернуться к природе, к своим истокам, ему необходимо слиться с ней и жить неотрывно от нее гармоничной жизнью. Так было раньше, так должно быть сейчас, так будет завтра.

7) Использование мифологических персонажей в фантастической литературе проводит параллель между народной мифологией и современной литературой, указывает на преемственность поколений, на постепенное возвращение к уже почти забытому, но являющемуся неотъемлемой частью нашей истории.

Глава 3. Мифологический зоопарк

На страницах только что рассмотренных нами произведений мы встретились с хорошо известными нам, но редко встречающимися в фантастической литературе персонажами, взятыми непосредственно из мифологии нашего и других народов. А первые встречи с народной мифологией происходили у нас в раннем детстве.

Не секрет, что практически у каждого из нас детские годы были тесно связаны с таинственным миром сказок и волшебных историй, наполненных захватывающими детское воображение приключениями, различными чудесами и тайнами. Кому-то эти сказки рассказывала на ночь перед сном мама или бабушка, а кто-то, уже научившись читать, сам проводил долгие часы в тишине, с жадностью «проглатывая» одну книгу за другой и открывая для себя необыкновенный мир, населенный сильными, храбрыми и находчивыми богатырями-героями, прекрасными принцессами, коварными злодеями, волшебниками и феями, злыми колдунами и ведьмами, а также многочисленными таинственными и необычными существами.

Однако, не все мы задумывались над тем, откуда появились эти персонажи и как они пришли в нынешние сказки, волшебные повести и рассказы. А ведь сказочные персонажи имеют очень разное происхождение. Это можно заметить даже по их повторяемости в различных сказках. Наверняка, многие подмечали, что одни персонажи и фантастические существа описываются во многих повествованиях разных времен, а другие — лишь в одном и только. Это говорит о том, что далеко не все они были выдуманы рассказчиками с целью сделать свое повествование более увлекательным. Многие из таких существ пришли к нам из далекого мифологического прошлого, где в них свято верили и где их почитали или, наоборот, боялись их. Таких существ также можно разделить на тех, кто имеет «собратьев» в повериях других народов и тех, кто не имеет каких-либо аналогий.

В этой главе хотелось бы подробнее познакомиться с персонажами различных мифов, легенд, преданий и сказок разных народов мира, в том числе и с персонажами нашей мифологии.

В этой главе мы зададимся целью собрать вместе наиболее известные существа из мифов разных стран, составить этакий «мифологический зоопарк» или бестиарий, обитателями которого будут не львы и жирафы, а грифоны, сфинксы, тролли, кентавры, василиски и многие другие необычные существа.

Обитатели подобного зоопарка могли бы во много раз превысить своим числом обитателей реальной фауны. Ведь все животные и существа фантастического зоопарка, как правило, являют собой не более как комбинации различных частей тела реальных существ, а возможности таких комбинаций не далеки от бесконечности. К примеру, кентавр — сочетание человека и коня, а Минотавр — сочетание быка и человека. Таким образом наши предки могли бы изобрести миллионы чудовищ — сочетаний птиц, рыб, животных, насекомых и человека. И лишь их усталость или брезгливость ограничили такое изобретательство. К счастью, все эти чудовища остаются лишь в нашем воображении.

Но вот уже открываются врата нашего зоопарка мифологических существ...

Добро пожаловать в наш бестиарий !

Маршрут нашей экскурсии по мифологическому зоопарку будет состоять из нескольких частей: сначала мы пройдем мимо представителей европейской и азиатской мифологий, затем перейдем к существам, обитающим в мифах лесорубов США, далее — нас удивят обитатели чилийской мифологии и в заключение нас ожидает подробное знакомство с существами, живущими в русских мифологических рассказах. Итак, вперед — в первый павильон. Павильон мифологии народов Европы и Азии.

ВАСИЛИСК За долгие века своего существования василиск становился все страшнее и отвратительнее, но в наши дни он почти забыт. Имя его по происхождению греческое и его можно перевести как «маленький король». Самое первое описание василиска было сделано в 8 веке Плинием Старшим, который дал ему такой портрет: василиск — это змей с белой звездой на лбу, выпуклой подобно диадеме. Позже, в средние века, василиск превращается в четырехногого петуха с короной на голове, покрытого желтыми перьями, с крыльями оканчивающимися острыми когтями и змеиным хвостом, который заканчивается крюком или петушиной головой. Изменение образа находит отражение и в изменении имени: Чосер в «Кентерберийских рассказах» называет его уже «василикоком», что означает — «королевский петух». Согласно поверьям тех лет, василикок умерщвлял людей ядом своего облика. Не смотря на различные метаморфозы в своем облике, умертвляющий эффект его взгляда и яда остается постоянным, что давало повод утверждать, что василиск, так же как и все чудовища Ливии, произошел от змей, кишащих на голове Медузы, чей взгляд, как нам известно, превращал живых людей в каменные изваяния.

Считалось, что василиск обитает в пустыне, которую он сам же и создавал вокруг себя: птицы падали мертвыми к его ногам, плоды земли чернели и гнили, а вода в ближайших источниках была отравлена на века. Плиний утверждал, что его взгляда было достаточно, чтобы расколоть скалу или сжечь траву. Единственным существом не боявшимся василиска считалась ласка: при виде этого чудовища она смело бросалась на него. А единственное чего боялся сам василиск — крик петуха: услышав его, василиск убегал подальше. Так что нет ничего удивительного в том, что опытный путешественник, собираясь пересечь пустыню, всегда брал с собой ласку или клетку с петухом. Кстати, в борьбе с василиском могло помочь и обыкновенное зеркало: вид собственного отражения мог поразить бедное чудовище до смерти.

Несколько позже была предпринята попытка отказаться от «родственной связи» василиска с Медузой. Исидор Севильский и составители «Тройного зерцала» искали более рациональное объяснение происхождению василиска. Наибольшим успехом у них пользовалась теория, согласно которой он вылуплялся из обыкновенного куриного яйца, высиженного змеей или жабой. А в семнадцатом веке Томас Браун объявил это объяснение (впрочем, как и само чудовище) чистой выдумкой. Примерно в то же время Кеведо написал романс «Василиск», в котором есть такие строки:

Если тот, кто тебя видел

Жив еще, значит, ты безвреден.

Если же он мертв от лицезрения тебя,

Кто же нам о тебе расскажет ?…

ДРАКОН Огромная рептилия с когтями и перепончатыми крыльями — это, очевидно, наиболее нейтральное и понятное описание дракона. Чаще всего он бывает черным, должен при этом блестеть и просто обязан уметь изрыгать дым и пламя. Количество его голов плавно колеблется от одной до тысячи и более. Но это описание относится к современному пониманию дракона. Древние же греки называли драконом любую крупную рептилию. Плиний сообщает, что летом дракон, чтобы охладиться, пьет только кровь слона, которая, по мнению Плиния, прохладна. Ну а сцена охоты на слона описывается нам примерно так; дракон неожиданно выскакивает откуда-нибудь, обвивает слона кольцами и впивается в него зубами. Ну а обескровленный слон падает на землю и испускает дух, не забыв, однако, при этом раздавить дракона тяжестью своего тела. Отсюда можно сделать вывод, что все драконы живут только до первой своей попытки утолить летнюю жажду. Кроме того, нам сообщается, что эфиопские драконы в поисках добычи нередко переправляются через Красное море и мигрируют в Аравию. Для того, чтобы это сделать, четыре или пять драконов свиваются вместе, образуя собой нечто вроде корабля, и поднимают головы вверх, чтобы не захлебнуться. Плиний же сообщает нам о целебности драконов: оказывается, высушенные глаза дракона, смешанные с медом, весьма полезны при избавлении от ночных кошмаров. А зубы дракона, привязанные к телу, обеспечивают милость господина или благосклонность короля.

На Западе, в отличие от Востока, Дракон всегда был символом зла. Любой мало-мальски значительный герой должен был иметь в своем списке подвигов хотя бы одного убитого дракона. И этим занимались все: от Геракла до святого Георгия. Согласно германским мифам, драконы охраняют подземные сокровища, убивая всякого, кто осмелится посягнуть на них. Если же кому-то удается обмануть дракона и похитить его богатства, тот начинает опустошать страну в поисках обидчика, и делает это до тех пор, пока не найдет его или пока самого дракона не убьет какой-нибудь герой.

На Руси драконы были представлены в виде Огненных Змеев, а позже в облике Змея Горыныча. Но об этом — несколько позже.

ГАРПИЯ В первых упоминаниях гарпии описывались как крылатые божества с длинными распущенными волосами, которые летают быстрее птиц и обгоняют ветер. В третьей книге «Энеиды» они описаны уже как стервятники с женскими лицами, острыми загнутыми когтями и грязными перьями. Они мучаются от постоянного голода, который никак не могут утолить. Они налетают с гор и опустошают накрытые для пиршества столы. Уничтожить их практически невозможно. Везде, где они появляются, распространяется заразное зловоние. Они все рвут и губят, а что не могут сожрать — покрывают пометом. Однако, гарпии не всемогущи: как известно, аргонавтам удалось их разогнать.

ГРИФОН Помесь орла со львом. Самое подробное описание грифона можно встретить в «Путешествиях» сэра Джона Мандевилля: он пишет, что в землях Бактрии водится множество грифонов, передняя половина которых подобна орлиной, а задняя устроена как у льва. По размеру тело грифона больше тела орла в сто раз. Он очень силен и во время охоты он может поднять в воздух лошадь или человека, а то и пару быков, запряженных в плут. Когти грифона — с бычьи рога (бактриане даже делают из них сосуды, чтобы пить вино), а из его ребер они делают боевые луки.

В средневековой Италии грифон был воплощением Дьявола, а в большинстве других стран его воспринимали как эмблему Христа. Упоминает о грифоне и Данте в «Божественной комедии». В «Чистилище» есть видение триумфальной колесницы, символизирующей церковь, в которую запряжен грифон. Его орлиная половина сверкает золотом, а львиная окрашена красным и белым цветом.

Чаще чем в других странах грифон использовался в российской геральдике. Дело в том, что грифон был родовым гербом дома Романовых. И наш грифон — весь красный, и вооружен золотым мечом и щитом.

ЕДИНОРОГ Уже первая версия единорога была почти такой же, как та, что имеется в нашем сознании и поныне. Еще за 400 лет до н.э. греческий историк и врач Ктесий писал, что в Индии водятся дикие быстрые ослы белого цвета с пурпурными головами и голубыми глазами, у которых посреди лба растет острый, прямой рог, белый у основания, черный к середине и красный к концу. В конце 19 века были попытки дать рациональное объяснение феномену единорога. В частности, в 1892 году известный востоковед Шрадер предположил, что единорог возник в греческой мифологии на основе персидских барельефов, изображающих быков в профиль, так что кажется, будто у быков один рог.

К числу врагов единорога относился лев. Это объяснялось тем, что единорог был символом Шотландии, а лев являлся символом Англии. До 18 века эти страны были не в самых дружественных отношениях, чем и объясняется вражда льва с единорогом. А когда произошло объединение этих стран, на гербе Объединенного Королевства появился щит, который с одной стороны поддерживает английский лев. а с другой — шотландский единорог.

Средневековые бестиарии утверждали, что единорога может поймать только девственница, поскольку только чистая душа может приблизиться к этому существу.

А что только не символизировало это существо за время своего существования! Он был символом Зла, Святого Духа, Иисуса Христа, ртути и т.д. В наши же дни единорог символизирует душевную чистоту, непорочность, доброту и любовь. И изображается он чаще всего в виде маленького конька белого цвета, с передними ножками, как у антилопы, и длинным завитым рогом, растущим из середины лба. Кстати, рог единорога, без сомнения, был срисован с рога морского животного — нарвала, который привозили с Востока, но не представляли, кому этот рог мог принадлежать.

Есть и несколько иная разновидность единорога -китайский единорог. Он относится к числу четырех животных — добрых предзнаменований. Остальные три: дракон, Феникс и черепаха. Китайский единорог — первое из 360 существ, что населяют Землю. У него оленье тело, бычий хвост и лошадиные копыта. А посреди лба у него растет короткий мягкий мясной рог. Спина у него — пятицветная, а живот — желтый или коричневый. Он настолько добр, что когда идет по земле, всегда смотрит под ноги, чтобы случайно не наступить на мельчайшее живое существо. Он даже не ест живую траву, а выбирает только сухие травинки. Появление единорога среди людей знаменует у китайцев рождение справедливого царя. Очень плохой приметой считается ранить единорога или увидеть его мертвым. Если никто не убьет его — он может прожить тысячу лет.

КРАКЕН Кракеном называется скандинавский вариант морского дракона или морского змея. В середине восемнадцатого века Дейн Эрик Понтоппидан, епископ норвежского города Бергена, опубликовал «Естественную историю Норвегии». На ее страницах можно прочесть, что спина кракена достигает в длину полутора миль, а шириной она в полмили. Щупальца кракена могут обхватить самый большой из кораблей. Могучая спина его может подниматься над океаном, подобно острову. Поэтому, все плавучие острова считались кракенами, и к ним не следовало приближаться, дабы не стать жертвой этого чудовища. Епископ также утверждал, что кракены могут испускать какую-то жидкость, от которой море становится мутным. Позже, из этого заявление возникло предположение, что кракен — всего лишь преувеличенный осьминог.

Кракену посвящены сотни старинных гравюр, изображающих сцену его нападения на корабль. Здесь интересно то, что нет ни одного рисунка, где это существо было бы изображено полностью. В основном, всегда видны лишь его щупальца, обхватывающие корабль, и небольшая часть тела, возвышающаяся над водой. Это говорит о том, что никто не знал точно, как он выглядит, но все были уверены в наличии у него огромных щупалец.

Считалось, что свою многовековую жизнь кракен проводит на огромной глубине в состоянии длительного сна и покоя. На поверхность океана они поднимаются лишь в том случае, если их побеспокоят звуки выстрелов из корабельных орудий, или же их влечет к поверхности океана древний инстинкт, заставляющий кракена увидеть небо и солнечный свет, чтобы после этого умереть. Великолепной картиной этому служит стихотворение одного малоизвестного английского поэта, жившего в девятнадцатом веке. Оно так и называется — «Кракен».

Вдали от бурь, бушующих над ним,

На дне пучин, под бездной вышних вод,

Глубоким сном, извечным и глухим,

Спит кракен крепко: редкий луч блеснет

В бездонной тьме; укрыта плоть боков

Гигантских губок вечною броней;

И смотрит вверх, на слабый свет дневной,

Из многих потаенных уголков,

Раскинув чутко сеть живых ветвей,

Полипов исполинских хищный лес.

Он спит века, чудовищных червей

Во сне глотая; но дождется дня –

Наступит час последнего огня;

И в мир людей и жителей небес

Впервые он всплывет — за гибелью своей.

МИНОТАВР Человек с бычьей головой, обитающий в доме-лабиринте. Надо отметить, что идея дома, построенного таким образом, что человек может заблудиться в его коридорах, куда более оригинальна, чем образ человека с головой быка. Тем не менее, эти две идеи отлично ужились друг с другом, и в нашем сознании образ минотавра накрепко связан с образом лабиринта.

Минотавр родился от бешеной страсти царицы Крита Пасифаи к белому быку, присланному Посейдоном. Хитроумный Дедал, изготовивший устройство, позволившее удовлетворить неумеренные пожелания Пасифаи, построил затем и лабиринт, призванный спрятать от людских глаз ужасающего сына царицы. Но Минотавр питался исключительно человеческим мясом, и для удовлетворения его прихотей царь Минос /официальный отец/ наложил на Афины тяжкую дань — ежегодно они присылали на Крит семь юношей и семь девушек, которых и скармливали Минотавру. И это продолжалось до тех пор, пока юный Тесей не решил освободить страну от этого бремени. Дочь царя Миноса Ариадна дала Тесею нить, по которой он смог выбраться из лабиринта, после того, как убил Минотавра.

Образ Минотавра был так популярен, что его изображение долго не сходило с критских монет, барельефов и ваз.

Если судить по древним фрескам, то изображение человеческих фигур с бычьими головами появилось задолго рождения легенды о Минотавре. Поэтому вполне возможно, что греческая сказка о Минотавре — позднейший вариант куда более древнего мифа и, может быть, гораздо более ужасного.

НАГА Змей Нага принадлежит к индийской мифологии. Порой этот змей может принимать обличье человека. В одной из книг «Махабхараты» герой-воин Арджуна становится объектом вожделения дочери царя нага Улупи. Арджуна мягко, но непреклонно напоминает ей, что принял обет целомудрия. На это девица заявляет, что его наипервейшей обязанностью является утешение обездоленных, к коим она себя и причисляет. Согласившись с аргументами принцессы, воин проводит с ней ночь, оставив свой пост возле Будды. А тем временем великий его учитель Будда, размышлявший под деревом о смысле жизни, страшно страдал от налетевшего холодного ветра и ливня. Тогда отец Улупи, змей нага, подполз к нему и семь раз обернулся вокруг тела Будды, а затем наклонил семь своих голов так, что они составили крышу над головой учителя. Вскоре Будда, убедившись в хороших намерениях и отличном поведении змея, обратил его в истинную веру.

В «Справочнике по индийскому буддизму» Керн определяет нага, как змеев, подобных облакам и говорит, что они живут под землей в обширных дворцах. Верующие в буддизм Большой Колесницы /Махаяна/ утверждают, что Будда дал один закон для людей, а другой — для богов, и что второй, секретный закон хранился во дворцах змеев нага, и именно они передали этот закон через много веков монаху Нагарджуне.

А вот еще одна индийская легенда: Однажды царь Ашока пришел к озеру, на берегу которого возвышалась пышная пагода. Ашока решил снести эту пагоду и построить на ее месте новую, еще более высокую. Стоявший у пагоды брахман впустил царя внутрь и там сказал ему, что его, брахмана, человеческая оболочка — не более как иллюзия, что в действительности он — нага, то есть дракон. Поселиться в отвратительном ему человеческом теле его заставили его грехи. Но он подчиняется закону, который провозгласил Будда и надеется на скорое достижение благоприятного перерождения. Нага добавил, что царь гложет снести эту пагоду, если верит, что в состоянии построить лучшую. После этого Нага показал царю сосуды на алтаре. Ашока осмотрел их в страхе, так как они не были похожи на сосуды, изготовленные человеческими руками, и решил оставить пагоду в покое.

Позже образ нага использовался во многих индийских сказках. В основном, он доброжелательно относится к людям, не доставляя им каких-либо неприятностей и даже время от времени помогая им в решении их проблем.

ЧЕРНИЛЬНАЯ ОБЕЗЬЯНА Это странное существо наиболее часто встречается на севере Китая. Длиной оно достигает пяди, глазки у него алые, а мех черный, мягкий и шелковистый, как пуховая подушка. От всех прочих животных отличается своей необыкновенной любовью к черной туши. Если вы садитесь за работу, то эта обезьяна устраивается поблизости и, скрестив ноги и положив лапку на лапку, покорно ожидает, пока вы напишете все, что хотели. Затем она подходит к чернильнице и выпивает всю оставшуюся там тушь. Сделав это, обезьяна отходит в сторонку и тихонько усаживается ждать следующего угощения.

Вот такое необычное существо. Вполне вероятно, что происхождение такого образа имеет какое-то рациональное объяснение: ведь известно, что обезьяны очень любопытны. И не исключено, что некоторым из них действительно пришлась по вкусу тушь.

НЕБЕСНЫЙ ОЛЕНЬ Еще один мифологический образ китайского происхождения. О внешнем виде небесного оленя нам ровным счетом ничего не известно. Но известно то, что эти животные обитают под землей, в шахтах. Эти существа очень несчастны, так как всю свою жизнь они мечтают лишь о том, чтобы выбраться наружу. Небесные олени обладают даром человеческой речи и используют его на уговоры шахтеров помочь им выбраться наверх. Сначала небесный олень пытается соблазнить рудокопов, обещая показать им золотые и серебряные жилы. Но когда эта игра не приносит пользы, животные начинают буйствовать, и шахтерам приходится замуровывать их в боковых штреках. Известно также, что если оленей становится больше рудокопов, они могут замучить людей до смерти. Конечно, их стремление выбраться наружу может вызвать сочувствие, но легенда гласит, что если Небесный олень выберется на свежий воздух, он тут же превратится в вонючую жидкость, несущую в себе заразу и смерть.

Стремление Небесных оленей достичь поверхности «роднит» их с Кракеном. Исполнение этого желания неминуемо ведет к смерти этих необычных существ.

ПАНТЕРА В средневековых бестиариях слово «пантера» имеет отношение совсем к другому животному, нежели крупная хищная кошка, которую так именуют в современной зоологии. Аристотель сообщал, что пантера источает запах, привлекающий других животных, а римский автор Элиан, которого прозвали медоречивым за идеальное владение греческим языком, писал, что запах пантеры весьма приятен и для человека. Плиний украсил спину этого существа красным пятном, которое уменьшается и растет вместе с луной, повторяя все ее фазы.

В англосаксонском бестиарии пантера описывается, как нежное, склонное к уединению животное с мелодичным голосом и ароматным дыханием. Живет она в пещере, запрятанной в горах. Единственный враг пантеры — дракон, с которым она постоянно сражается. Англосаксы не воспринимали пантеру как хищного зверя. Она была для них воплощением странных звуков, не подкрепленных конкретным анималистическим образом.

ПЕЛИКАН В нашем представлении это водоплавающая птица с размахом крыльев до двух метров и длинным клювом, под которым расположен мешок для складывания туда рыбы. Мифологический же пеликан гораздо меньше реального, а клюв у него короче и острее. Если обычный пеликан — белого цвета, то этот — желтого, а порой и зеленого. Пеликаны отличаются своей необычайной любовью к птенцам. Пеликаниха-мать так упорно гладит и нежит своих птенцов клювом и когтями, что они погибают. Прилетающий в гнездо отец-пеликан, видя такую печальную картину, начинает оплакивать своих детей, а затем разрывает острым клювом свою грудь. Его кровь, струящаяся из раны, оживляет птенцов. Долгое время пеликан был символом детолюбия, и это перешло в сказки, легенды и притчи.

ПТИЦА РУХ Эта птица (иногда ее называют Птицей Рок) представляет собой сильно преувеличенного орла или стервятника, и некоторые современные ученые полагают, что некогда арабы увидели кондора, которого занесло ветром в китайские моря, и вид этой птицы послужил источником для создания сказочной птицы Рух. На Западе эта птица стала известна из сказок «Тысячи и одной ночи». Напомним, что Синдбад-мореход во время своего второго путешествия был брошен моряками на необитаемом острове, и увидел там «громадный белый шар, поднимающийся высоко в небо. Я обошел его, но не обнаружил двери внутрь, к тому же я так и не смог ни разбить, ни даже поцарапать стену этого шара. Тогда я отметил место, возле которого стоял, и шагами измерил его окружность, которая превысила пятьдесят шагов.»1 Через несколько мгновений громадная тень закрыла солнце, и, "… подняв голову… я увидел, что тень была ни чем иным, как гигантской птицей...«2 Птица оказалась птицей Рух, а гигантский шар, как известно, ее яйцом. Синдбад привязал себя к ноге гигантской птицы размотанным тюрбаном, и на следующее утро птица поднялась в небо и опустилась на вершине горы, так и не обратив внимания на пассажира. Кстати, рассказчик упоминает, что птица Рух питается удавами, такими громадными, что они могут проглотить слона.

Жители острова Мадагаскар рассказывают, что в определенное время года удивительная птица Рух прилетает из южных краев. Она похожа на орла, но куда больше его по размеру. Птица эта. так велика и сильна, что может схватить своими когтями слона, поднять его высоко в небо и там отпустить, чтобы слон упал на землю. Так легче будет его потом съесть. Видевшие эту птицу люди утверждают, что расправленные крылья Рух достигают шестнадцати шагов в длину и являются очень толстыми. Существует даже персидская миниатюра, изображающая птицу Рух, которая несет сразу трех слонов: одного в клюве и двух в когтях.

САЛАМАНДРА В мифологическом понимании, это дракончик небольшой длины, живущий в огне. И если пример птицы Феникс использовался христианскими теологами, как аргумент в пользу возможного воскресения плоти, то саламандра была доказательством того, что живое тело может оставаться живым в пламени. Считалось, что саламандры живут в пламени, оплетая себя коконами, которые люди затем разматывают и ткут из нитей этих коконов одежду. Такая одежда очень удобна тем, что вместо того, чтобы стирать, ее достаточно бросить в огонь: вся грязь сгорает и осыпается с ничуть не пострадавшей от огня одежды. Легенды об огнеустойчивых тканях мы встречаем у Марко Поло и у Плиния. Сначала им никто не верил, но когда в Европе появились ткани, сотканные из асбестовых нитей и которые выдавались за куски кожи саламандры -уже никто не смел сомневаться в реальности существования саламандры. Для алхимиков саламандра всегда была духом элемента огня. А Леонардо да Винчи писал, что саламандра пожирает огонь, обновляя таким образом свою кожу.

СИРЕНА На протяжении веков образ сирены изменялся. Впервые о них упоминает Гомер в двенадцатой книге „Одиссеи“, не указывая, однако, как они выглядят. Чуть позже, их описывает Овидий: они казались ему птицами с лицами юных дев, покрытых перьями красного цвета. Еще позже, Аполлоний Родосский утверждает, что они -девицы до пояса, а далее начинается морская птица. Однако, в конце концов, восторжествовало поверье, что сирена — наполовину дева, наполовину рыба. Не менее разноречивыми были и мнения по поводу того, кем же являются сирены. Одни утверждали, что они нимфы, другие же относили их к демонам или просто к морским чудовищам.

Считалось, что сирены населяют остров к западу от Греции. Но однажды тело одной из них, Парфенопы, было выброшено волнами в Кампанье. Имя этой сирены было дано возникшему там городу, который ныне зовется Неаполем.

В „Одиссее“ говорится, что сирены пением заманивают моряков, которые терпят кораблекрушение, и что сам Одиссей, для того, чтобы услышать их песни и в то же время остаться в живых, заткнул уши своих товарищей воском, а себя велел привязать к мачте. Сирены, потешаясь над ним, обещали ему знание всего, что происходит в мире.

Аполлодор повествует, что Орфей, бывший на борту корабля аргонавтов, запел еще слаще, чем сирены, и заставил тем самым несчастных соперниц броситься в море и превратиться в скалы, так как им было предначертано погибнуть, если их чары окажутся недостаточно эффективными.

Говорят, что в шестом веке поймали одну сирену и даже крестили ее в Северной Ирландии. Более того, в некоторых старых календарях она встречается под именем Мэргены среди прочих святых. Образ сирены очень популярен во многих странах. В Польше она является символом Столипы и изображена на гербе Варшавы.

СТОГЛАВ Китайский образ. Стоглавом называли рыбу, вызванную к жизни сотней слов, произнесенных в гневе. Рассказывается, что однажды Будда увидел рыбаков, которые тащили сеть. С большим трудом они вытащили сеть на берег, и увидели в ней рыбу огромных размеров, одна голова которой была обезьяньей, другая — собачьей, третья — тигриной и так далее. Всего же голов было сто. Будда подошел к рыбе и спросил:

— Это ты, Капила?

— Да, это я,- ответил стоглав и испустил дух. Тогда Будда объяснил своим ученикам, что в прошлой жизни Калила был брахманом, который перешел в буддизм и стал, монахом. Никто не мог сравниться с ним в знании священных текстов. Он имел многих учеников и однажды разъярился их ошибками и общей тупостью. Разъярившись, он начал обзывать их так: „Обезьянья голова!“, „Собачья голова!“, „Тигриная голова!“ и т.д. И после смерти карма этих оскорблений заставила его родиться вновь в образе морского чудовища, отягощенного именно теми головами, которые он видел у своих учеников.

СФИНКС Сфинкс, которого мы знаем по египетским монументам, это отдыхающий лев с человеческой головой. Геродот называл такого сфинкса — Андросфинксом, чтобы отличать его от греческого сфинкса. Такие монументы египтяне устанавливали перед храмами и некрополями, и они олицетворяли царскую власть. В залах Карнакского храма есть и несколько иные изображения сфинксов — с бараньими головами (баран был священным животным бога Амона).

Сфинкс, изображаемый на ассирийских монументах, представляет собой крылатого быка с бородатой головой, увенчанной короной. Такой же образ обычно встречается и на персидских печатях. А Плиний сообщает нам, что в Эфиопии часто встречаются сфинксы, покрытые бурым мехом.

Как мы уже отметили, греческий сфинкс отличается от сфинкса египетского. У него женская голова и груди, птичьи крылья, а тело и ноги подобны львиным или собачьим. Рассказывают, что такой вот сфинкс буквально опустошил окрестности Фив, загадывая встречным загадки и пожирая тех, кто не смог их отгадать. Встретив сына Иокасты Эдипа, сфинкс и ему задал загадку. Он спросил: „У кого четыре ноги, две ноги и три ноги, и чем больше ног — тем он слабее?“ Эдип ответил, что это человек, ползающий в младенчестве, идущий в зрелости и опирающийся на палку в старости. Признав свое поражение, сфинкс бросился в пропасть. В этом судьба сфинкса схожа с судьбой сирен, признавших свое поражение от Орфея.

ТРОЛЛЬ Существо маленького роста, похожее на человека. Может говорить и даже накладывать на людей заклятия. Встреча с троллем оканчивается для человека весьма неблагоприятно. Однако, много охотников узнать, где обитает тролль, ибо могущество этого существа заключено в его горшке с золотыми монетами. Именно этот горшок, обладающий таинственной силой, придает заклятиям тролля волшебное действие на людей и других существ. И именно он является предметом мечтаний многих людей, готовых рискнуть своей жизнью, лишь бы добраться до золота троллей. В европейских странах считалось, что тролли живут поодиночке, в лесах, где они роют себе норы и делают под землей уютные жилища. Некоторые считают, что сила троллей не в горшке с золотом, а в волшебном камне, от которого они не могут уходить далеко. Позже, тролли начинают менять место жительства: они селятся в старых заброшенных домах, но особенно излюбленным местом для них становятся мосты, особенно каменные, под которыми они селятся даже группами.

ГОБЛИН. Трудно дать точную характеристику этому существу, так как в различных источниках они описываются по-разному. Одни считают, что гоблины гораздо ниже человека, но выше троллей. Они покрыты шерстью и питаются мясом других животных (а иногда и мясом людей), в отличие от троллей, которые едят лишь ягоды и пчелиный мед. По другим источникам, гоблины — людоеды, превышающие по своим размерам человека. Они обитают в лесах и не выходят оттуда, но если уж человек встретится в лесу с гоблином, то лучше всего возложить всю свою надежду на свои же быстрые ноги. Говорят, что гоблины тоже умеют разговаривать, но не обладают никакой волшебной силой. Гоблины, как и тролли, населяют в основном северные европейские страны.

ЭЛЬФЫ Народец, населяющий преимущественно южные страны Европы. Они очень маленького роста, живут в лесах на ярких солнечных полянах, то есть там, где растут и деревья, и цветы. Они очень похожи на людей, но обладают крылышками, с помощью которых летают среди растений. Эльфы очень жизнерадостны, обожают солнце, его тепло, и совершенно не выносят плохой погоды. С приходом холодов они или прячутся где-нибудь до наступления теплых дней, или мигрируют в теплые страны. Для человека эти существа практически безобидны. Они питаются пыльцой и нектаром цветов. При появлении людей, стараются спрятаться, чтобы не попадаться человеку на глаза. А те, кому удалось увидеть эльфов, рассказывают, что они очень любят петь и танцевать. Их тоненькие голоса очень приятны на слух, а их песенки очень мелодичны и жизнерадостны, так что хочется слушать и смотреть на них часами.

Ну а теперь перейдем к другому вольеру нашего фантастического зоопарка. Пришла пора познакомиться с необычными существами, пришедшими к нам из мифологии Соединенных Штатов Америки и Республики Чили...

ХАЙДБИХАЙНД Если попытаться дословно перевести имя этого существа, то получится, что хайдбихайнд — это тот, кто прячется сзади. Считается, что эта тварь, обитающая в лесах США, всегда за кем-нибудь прячется. И как бы вы не вертелись, как бы не исхитрялись застать ее врасплох — хайдбихайнд всегда останется позади вас. Именно по этой причине не существует описания внешнего вида этого существа. А ведь оно убило и сожгло немало лесорубов...

РОПЕРАЙТ В дословном переводе — веревочник. Представляет собой животное размером с небольшую лошадь. Интересен тем, что имеет длинный клюв, очень напоминающий веревку. С помощью этого необычного приспособления роперайт может достать и опутать самого быстроногого зайца. Хотя это животное является хищным, для человека оно никакой опасности не представляет

ВЕРХОВАЯ ФОРЕЛЬ Рыба, обитающая в лесных реках. Крайне необычна тем, что ужасно боится воды, и поэтому вьет себе гнезда на деревьях и весьма неплохо летает.

ГУФАНГ Еще одна рыбка, достойная упоминания. Обитает она там же, где и верховая форель, то есть в лесных реках и озерах. А интересна она тем, что имеет привычку плавать задом наперед, так как очень не любит, когда ей в глаза попадает вода. Лесорубы говорят об этой рыбешке так: „Она размером с карася, только гораздо больше!“

ГУФУС Птица. Отличается полной путаницей во всех своих делах: устраивает свои гнезда вверх ногами, летает задом наперед, причем, ей абсолютно все равно куда лететь, так как для нее важно лишь то, откуда она прилетела.

ДЖИЛЛИГАЛУ Тоже птица. Имеет склонность гнездиться и откладывать яйца на склонах гор. В отличие от яиц, которые несут другие птицы, ее яйца никогда не скатываются со склонов. И все потому, что они имеют кубическую форму. Такие яйца очень высоко ценятся лесорубами: они их варят в крутую, а потом используют их в качестве игральных костей.

ТИКЭТЛ На русский можно было бы перевести как „чайник“. Такое название это небольшое существо, обитающее в лесных штатах недалеко от воды, получило за то, что во время своего движения у него изо рта всегда вырывается струйкой пар, и оно всегда издает булькающие звуки, похожие на звуки кипящего чайника. Ходит это существо так же задом наперед. Да и вообще, мало кто из людей встречался с ним.

ВЕРШИННАЯ КУРОПАТКА Как уже понятно из названия — птица. Обитает на вершинах холмов. Главная ее особенность — наличие только одного крыла. По этой причине она может летать только по кругу, вокруг вершины холма, на которой живет. Цвет оперения этой птицы меняется в зависимости от времени года и, что особенно важно, от того, насколько трезв наблюдатель.

АЛИКАНТО Это ночная птица, обитающая в рудоносных местностях Чили. Кормится только в золотых и серебряных жилах, отличается золотым блеском перьев, что можно заметить, когда она перебегает с места на место. Эта птица только бегает, так как летать она не умеет. Если аликанто питается золотом, то и блеск его перьев — золотой. Ну а если серебром, то и блеск серебряный. Крылья у этих птиц развиты нормально, и не летают они лишь потому, что даже очень хорошим крыльям не под силу поднять с земли желудок, туго набитый драгоценным металлом. Когда аликанто голодна, то бегает довольно быстро, а когда уже наелась — с трудом переставляет ноги.

Чилийские старатели верят, что могут сказочно разбогатеть, если им удастся заполучить хотя бы одну аликанто в качестве проводника. Но они знают, что старателю необходимо соблюдать крайнюю осторожность, потому что если птица заподозрит, что ее выслеживают, блеск исчезает и птица в темноте убегает. А иногда, что еще хуже, продолжая блестеть как ни в чем не бывало, она медленно подводит старателя к подземной пропасти, куда он может упасть и разбиться насмерть.

Ч0НЧ0Н Чончон представляет из себя человеческую голову с огромными ушами, которые служат ему вместо крыльев, когда он летает в безлунные ночи. Считается, что чончоны обладают всеми способностями настоящих колдунов, и если их обидеть — они крайне опасны. В Чили о них рассказывают массу страшных историй. Вообще, есть несколько способов сбить страшную птицу, когда она пролетает над вашей головой, издавая страшные звуки: туэ! туэ! туэ! Только этот крик и выдает ее присутствие, потому что никто, кроме настоящего брухо (колдуна) не может ее увидеть. Наиболее продуктивен такой способ поимки чончона: Следует произнести или пропеть особую молитву, известную лишь немногим (и которые наотрез отказываются поделиться своим знанием с другими), затем произнести по два раза таинственные двенадцать слов, затем нарисовать на земле звезду Соломона и, наконец, расстелить на земле плащ или пальто совершенно особенным и мало кому известным способом. Отчаянно махая ушами-крыльями, чончон падает на пальто. И как бы он ни старался, ему не удастся подняться, пока ему на помощь не прилетит другой чончон. Обычно этим спасением история не заканчивается, так как чончон отличается огромной мстительностью и, рано или поздно, оскорбленный чончон разыщет своего обидчика и жестоко ему отомстит. Так что чончонов лучше не ловить.

СИЛЬНАЯ ЖАБА Отличается от всех прочих жаб тем, что покрыта черепашьим панцирем. В темноте эта жаба светится слабым зеленоватым светом, подобно свету светлячка. Эта жаба настолько тверда и неуязвима, что единственный способ убить ее — это кинуть в костер. и ждать, пока она не превратится в золу. Но прозвище „сильная“ она получила не из-за твердости своего панциря, а из-за невероятной силы ее взгляда, которым она может притянуть к себе или, наоборот, оттолкнуть от себя все что угодно.

И в заключение давайте поговорим немного о мифологических существах, наиболее нам близких и родных, ибо они пришли к нам из древних мифов наших предков.

ВОДЯНОЙ Или, как его еще называют, Дедушка Водяной. „Хозяин“ водоемов. Издревле считалось, что эти существа являются разновидностью чертей, которые живут в воде, особенно мутной и глубокой. Любимое место поселения водяных — рядом с мельницей, где они строят себе под водой великолепные и богато убранные палаты. Для людей они опасны тем, что могут утащить к себе купающихся, а особенно малых ребятишек, оплетя им ноги водорослями. Изображали водяных в виде безобразных стариков с лицом зеленого или болотного цвета, с длинными спутанными волосами.

Обычно водяной сам никого не тревожил, без надобности никого не губил. Лишь когда его беспокоили крики и шум купающихся, он мог показать свою силу с тем, чтобы его оставили в покое. Позже, когда на Руси было принято христианство, стали считать, что водяной может унести с собой лишь тех, кто купается без креста.

ДОМОВОЙ Или — Дедушка Домовой. Или -Власий. Одни говорят, что это — дух, другие — что это черт, который обязательно живет в каждом доме и является его „хозяином“. Обычно имеет облик маленького человечка-старичка, покрытого густой шерсткой. Из одежды может носить штаны и рубашку. По ночам он принимает облик нормального человека и ходит по дому, не показываясь, однако, на глаза хозяевам. Если же люди, проснувшись, замечают его, то можно его спросить: к добру или к худу он им показался. Обычно, что он отвечает, то и сбывается. Если в доме содержится какая-нибудь скотина, то ее благополучие во многом зависит от домового… Тем лошадям, которые ему любы, он заботливо заплетает на гриве косы, подкладывает им сено и откармливает всячески. Если же лошади ему не по нраву, то он почти всю гриву у них выдергивает, а иногда подбивает лошадей под ясли, отчего они поднимают в конюшне сильный шум и грохот. Не приглянувшаяся домовому скотина в конце концов худеет и погибает. Таково же и отношение домового к жителям самого дома. Если хозяин дома пришелся домовому по душе, то он и ему косы в бороде заплетает, а иногда и недоделанную за день работу завершает. Ну а ежели он кого в доме не полюбит, то будет причинять ему всяческие неудобства, пугать, кидать в него разными вещами (никогда не попадая), хлопать дверьми. А иногда может и навалиться на спящего человека так, что тот и пошевелиться даже не сможет, хотя и будет находиться в здравом уме и трезвом рассудке. Может и сильно ущипнуть. Если домовой несколько ночей подряд воет, это значит, что хозяин дома скоро умрет.

Если человек решает переночевать в доме, где никто постоянно не живет, он должен сперва мысленно или вслух попросить домового пустить его на ночлег. Если этого не сделать, то домовой предпримет все возможное, чтобы выгнать наглеца из дома: будет бить, душить человека, стаскивать с него одеяло, путать воем, треском, завываниями ветра, пением, стучать в двери, окна, под полом, бегать на чердаке, может даже просто сбрасывать человека с постели. А того, кто попросился на ночлег культурно, домовой не только не беспокоит, но и даже может защитить от шуток другой нечисти.

БАННИК Или — баенник. „Хозяин“ бани. Как и домовой, может являться людям в разном обличьи. Живут они, конечно же, в банях, откуда и получили свое наименование. В отличие от домового, банники никогда не делают людям добра. Они или не проявляют себя вообще, или жестоко наказывают человека, например, нарушившего какой-либо обычай или традицию. Так, к примеру, нельзя мыться в бане в неурочный час, торопиться самому и торопить другого, ругаться. Так же нельзя появляться в бане поздней ночью. В качестве наказания банник может напутать человека или навалиться на него, а может и задавить до смерти, ободрав потом с него кожу.

КИКИМОРА Или — Кикимра. Считается, что кикимры — это женщины, унесенные в младенчестве чертями и посаженные на какой-либо срок колдунами к кому-либо в дом. Обычно они невидимы, но могут и показаться в виде человека, животного или птицы. Никакого вреда они, как правило, не делают, но могут сильно беспокоить жильцов. Это называется „чудится в доме“: стучит, свистит, пляшет, плачет, переворачивается мебель, гремит посуда, из-за печки летят камни и всякая домашняя утварь… Утром же /или при освещении/ все оказывается на своих местах, а все звуки исчезают. Иногда кикимора помогает по хозяйству, когда все люди уходят из дома. А бывает и так, что она может погубить человека. Причиной появления кикиморы в доме может быть только появление в этом доме ерничинки — прутика с намотанными на него в виде куколки тряпочками. Ерничинку подкладывают в дом или во двор тех, к кому хотят подселить кикимору. Такую куколку могут подложить не только колдун или ведьма, но и плотники, строившие дом и обиженные чем-то со стороны будущего хозяина этого дома. Спастись от кикимры можно только найдя и уничтожив эту куколку. Если же найти ее пока не удается, то в качестве временной меры, охлаждающей баловство кикиморы может подойти крепкая на нее ругань, а также молитвы и поминание Бога.

ЛЕШИЙ Или — Лешак. „Хозяин“ леса. Пожалуй, самый любимый персонаж русского народа — о нем рассказывают больше, чем о другой нечисти. Лешие тоже не имеют постоянного облика, в котором их могли бы видеть люди. Они могут обратиться карликом, великаном, животным, птицей, растением или человеком — все зависит от его прихоти Говорят, что когда они ходят среди травы, то и ростом становятся не выше ее. А когда бегают по лесу, то и вырастают до верхушек деревьев. Любимое занятие лешего -путать человеку дорогу или пугать его. Кроме того, лешие часто заводят человека в места, откуда ему самому никак не выбраться. Часто лешие морочат людям голову, откликаясь на ауканье. В лесу он может путать людей свистом, пением, окриками, порывами сильного ветра, вспышками сильного света. Иногда даже гонится за людьми. Бывает, что он путает ночующих в лесу, разбрасывая костер или пиная спящих людей.

Если мать в сердцах посылает своего ребенка „к лешему“ (или „к черту“), то леший уводит проклятых и отданных ему людей к себе в лес. Такой ребенок может оказаться на скале, на крыше дома, посреди болота, на воротах и т.п. Случается, что леший похищает из колыбели ребенка, оставленного без присмотра, и уносит его в свое подземное жилище (лешие живут именно под землей). Через несколько лет он может вернуть ребенка, но такие дети по возвращении все равно остаются диковатыми и почти не могут научиться говорить.

Когда леший начинает морочить вас и „завязывать“ вам дорогу — вы начинаете ходить кругами, — нужно снять с себя всю одежду и одеть ее снова вывернутой на изнанку. Тогда все его чары утратят силу и потерянную дорогу можно будет найти почти сразу.

А еще говорят, что лешие очень любят играть со своими соседями-лешими. Причем играют они не просто так, а на разную живность: птиц или зверей. Когда в лесу зверь исчезает, охотники говорят: „Видать, наш леший нынче проигрался! Теперь ждать надо, пока не отыграет свое.“

РУСАЛКА „Русалки — дьяволы женского рода, живущие в горах, в реках и болотах, они имеют весьма долгие волосы, и уверяют простаки, что часто их видят бегающих по горам, и сидящих на берегах рек, где они чешут длинные свои волосы, и когда только увидят они человека, то тотчас бросаются в воду. Древние славяне почитали их богинями вод и лесов, преклонялись им и приносили жертвы, по их мнению они имеют весьма долгие зеленые волосы.“1 Это была выдержка из книги М. Чулкова „Абевега русских суеверий“, опубликованной в 1786 году. Но давайте заглянем еще глубже в историю появления этого существа. Для начала, вспомним строчки известной Пушкинской поэмы: »… там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит..." Зададим себе вопрос: а почему русалка сидит на ветвях? Да потому, что изначально русалки представлялись древним славянам в виде птиц с женскими лицами! И лишь много веков спустя, они трансформируются (как и Сирены) в полуженщин — полурыб.

Люди, видавшие русалок, говорят, что чаще всего те встречаются в реках, особенно в тех местах, где утонуло много народу. Русалки сидят в вечернее или ночное время на камне или на кочке у воды и расчесывают себе волосы золотым гребнем. При приближении людей, камнем падают в воду, а если спугнуть ее неожиданно, то они оставляют на том месте, где сидели свой гребень. Если, позарившись на золото, забрать золотой гребень себе, то русалка начинает «маячить» — преследовать этого человека: приходит ночью к его дому, стучит в двери и окна, требует вернуть ей гребень. Если какой-нибудь русалке приглянется молодой парень, она обязательно его утопит.

ЧЕРТ Или — бес. В разных рассказах черти выглядят по-разному, но общий его портрет таков: это существо небольшого роста, покрытое темной шерстью, с маленькими рожками на голове, свиными ушами и свиным же пятачком вместо носа. Верхняя часть тела, до пояса, похожа на человеческую, а ниже — козлиные ноги с копытами. Сзади имеет длинный тонкий хвост с кисточкой на конце. Таким считается его естественный вид. Перед людьми же черти могут явиться в любом обличье. Иногда черти проносятся по деревням в виде вихря: в этом случае говорится, что идет свадьба одного из чертей. Считается, что если кто-нибудь удавится или утопится по своей воле (что само по себе уже является страшным грехом), то остаток жизни, который он должен был прожить на земле, он будет служить чертям. Поэтому самоубийц никогда не хоронили на общих кладбищах.

Черти, как и прочая нечисть, любят пошалить с людьми, попугать их, часто пристают к пьяным, требуя работы, и, вообще, черти стараются появиться везде, где намеренно или случайно произнесут их имя. Если человек балуется с веревкой, решив напутать близких сценой подготовки к повешению, то будьте уверены — черт уже рядом. И он не упустит возможности выбить опору из под ног человека, даже если тот вовсе и не собирался расставаться с жизнью. Так что, не надо играть с огнем: чревато !

Бывает, что черти воруют детей, подменивая их чуркой или поленом.

Боятся же черти многих вещей: креста, молитвы, поминания Бога, благословения, крика петуха, крепкой брани в их адрес. Они так же не могут переступить через круг, который очертит с молитвой вокруг себя человек, защищающийся от них.

ОБОРОТЕНЬ В русской мифологической традиции оборотень представлен не так, как мы его видим в западных фильмах ужасов: человек, превращающийся помимо своей воли в часы полнолуния в волкообразное чудовище и отправляющееся на поиски жертвы. В представлениях русских оборотнями считались две категории людей: к первой и основной относились ведьмы и колдуны, владеющими секретом превращения в различных животных и в неодушевленные предметы. В древней Руси таких людей называли волкодлаками, поскольку чаще всего они обращались именно волком. Прямого вреда такие оборотни людям не наносили. Лишь изредка они пугали людей своим неожиданным появлением в каком-либо месте, или перебегали дорогу перед повозками и упряжками, путая при этом коней, которые после этого могли понести и опрокинуть телегу. Каждый такой оборотень обладал своим способом превращения в другое существо. Наиболее распространенный из них — прыжок через нож, воткнутый в какой-либо пень. Как же отличить настоящее животное от оборотня? Это можно сделать, посмотрев на его отражение в воде или зеркале — там всегда отразится человеческий образ. Тем же способом можно определить и вторую категорию оборотней — людей, превращенных в животных колдуном или ведьмой в качестве наказания за что-либо. Такие оборотни не могли самостоятельно вернуть себе человеческий облик, и всю свою надежду на это они возлагали на других колдунов и ведьм, способных с первого взгляда понять, кто перед ними находится на самом деле: оборотень или настоящее животное.

ЗМЕЙ Или — Огненный Змей. Или — Змей Горыныч. Говорят, что Змей или черт в облике Змея летает к женщинам, оплакивающим своего мужа или близкого ей человека. Змей принимает облик мужа, ушедшего на войну, погибшего сына, умершей матери и т.п. Если Змей принимает облик мужа, то он как правило принуждает женщину к сожительству. А огненным его называют за то, что будучи разоблаченным, он рассыпается снопом искр. Жители деревень даже могут видеть летящего змея, но не могут знать, к кому именно он летит. Если ночью видят падающую звезду, считается, что это летит Огненный Змей. В таких случаях говорят: Аминь, аминь, рассыпься! В русских народных сказках образ огненного змея постепенно сливается с образом Дракона. Результат — появление драконообразного Змея Горыныча, как правило, трехголового, но часто количество его голов колеблется от одной до ста. Убить его можно только волшебным мечом, если, конечно, он не прикончит тебя первым — ведь он обладает способностью изрыгать страшное пламя и облака дыма. К тому же, Змей Горыныч очень хорошо летает.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В представленной работе была сделана попытка ответить на такие основные вопросы:

Что такое фантастика?

Как взаимодействуют между собой фантастика и миф?

Что приобретает фантастическая литература с включением в нее мифологического ?

Что из себя представляют основные представители мифологий разных стран мира?

Ответу на первый вопрос была посвящена первая глава этой работы, где мы попытались определить само понятие фантастики, проследили историю развития фантастической литературы, посмотрели, с какими трудностями она сталкивалась и как находила выходы из возникавших проблем. Мы увидели в чем заключается разница чистой и научной фантастики и есть ли принципиальные отличия между фантастической и художественной литературой. Кроме того, мы попробовали аргументировано доказать и показать, какие качества приобретает произведение с включением в него необычного.

Вторая глава посвящалась ответу на два следующих вопроса. В качестве примеров, были разобраны четыре произведения молодых российских писателей-фантастов: Елены Грушко, Павла Климешова и Олега Корабельникова. Особенность их работ в том, что они включили в число своих персонажей различные мифологические существа:

оборотней, леших, домовых, русалок и т.п. Что приобрело каждое произведение с включением в него подобного персонажа? Насколько гармонично влился миф в фантастический сюжет? На все эти вопросы мы ответили во второй главе.

Чтобы более ясно представлять себе, насколько широк мир мифологических существ, насколько богата фантазия народов разных стран — был составлен своеобразный бестиарий (или мифологический зоопарк), явивший собой третью часть этой работы.

Список литературы

1. Медноволосая девушка /Калмыцкие народные сказки.-М.: Наука, 1964.- 250 с.

2. Сказки и мифы народов Филиппин.- М.: Наука, 1975.- 267 с.

3. Сказки Мадагаскара.- М.: Наука, 1965.- 305 с.

4. Сказки и мифы Океании.- М.: Наука, 1970.- 215 с.

5. Сказки Центральной Индии.- М.: Наука, 1971.- 654 с.

6. Норвежские сказки.-М.: Худож. лит., 1962.- 295 с.

7. Сказания русского народа, собранные И.П.Сахаровым:

Сборник.- М.: Худож. лит., 1989.- 398 с.

8. Золотая птица / Сказки народов Востока.- М.: Московский Рабочий, 1989.- 457 с.

9. Махабхарата.- М.: Худож. лит., 1974.- 600 с

10. Синдбад-мореход / Избранные сказки, повести и рассказы из «Тысячи и одной ночи».- М.: Правда, 465 с.

11. БОРХЕС Хорхе Луис Книга воображаемых существ// в кн. Цех фантастов 1991.- М.: Московский Рабочий, 1991. — 340 с.

12. ГОМЕР Иллиада.- М.: Просвещение, 1987.- 566 с.

13. ГОМЕР Одиссея.- М.: Просвещение, 1987.- 633 с.

14. ГОРОБОВСКИЙ А.А. Иные миры.- М.: Общество по изучению загадок Земли, 1991.- 206 с.

15. ГОРОБОВСКИЙ А.А. Тайная власть, незримая сила.-М.: Общество по изучению загадок Земли, 1991.- 214 с.

16. ГРУШКО Е.А. Венки Обимура.- М.: Молодая гвардия,

1990.- 350 с.

17. ГРУШКО Е.А. Голубой Кедр,- М.: Молодая гвардия,

1989.- 276 с.

18. ДАНТЕ Божественная комедия.-М.: Худож. лит.,

1974.- 480 с.

19. ГУРЕВИЧ Г.И. Беседы о научной фантастике.- М.:

Просвещение, 1991.- 158 с.

20. ДОЛГУШИН Ю. Генератор чудес.- М.: Худож. лит., 1972.- 346 с.

21. ДРУЦ Е., ГЕССЛЕР А. Сказки цыган СССР.- М.: Наука, 1991.- 461 с.

22. ЗАБЫЛИН М. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия.- М.: Книга Принтшоп, 1990. — 330 с.

23. ЗИНОВЬЕВ В.П. Мифологические рассказы русского населения Восточной Сибири.- Новосибирск: Наука, 1987. — 415 с.

24. КЛИМЕШОВ П. Лесоша.- Сб.: Звездный наездник.- М.:

Молодая гвардия, 1990.- 100 с.

25. КОНАН ДОЙЛЬ А. Маракотова бездна.- Собр. соч. в 10 томах, Т.7.- М.: Слог, 1994.- 480 с.

26. КОРАБЕЛЬНИКОВ 0. Башня птиц.- Сб.: Час оборотня.-М.: СП Вся Москва, 1990.- 250 с.

27. ЛУКИАН Фарсалия // Избранное.- М.: Худож. лит., 1987.- 668 с.

28. НЕЙХАРДТ А.А. Легенды и сказания Древней Греции и Древнего Рима.- М.: Правда, 1987.- 424 с.

29. ПАРНОВ Е. Фантастика в век НТР.- М.: Знание, 1974.- 125 с.

30. ПИЩЕНКО В. Замок Ужаса.- Сб.: Замок Ужаса.- М.: Молодая гвардия, 1991.- 380 с.

31. ПУШКИН А.С. Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях.- Соб. соч. в 3 т., Т.1.- М.: Худож. лит., 1985.- 375 с.

32. СВИФТ Дж. Путешествия Гулливера,- М.: Детск. лит., 1974.- 308 с.

33. ТОЛСТОЙ А.Н. Аэлита.- М.: Худ. лит., 1972.- 235 с.

34. ТОЛСТОЙ Л.Н. Война и мир.- М.: Просвещение, 1970.

35. УИНДЕМ Джон Когда Кракен проснется.- М.: Правда, 1988. — 272 с.

36. ГЕТЕ Фауст.-М.: Худож. лит., 1980.

37. ФЛОБЕР Г. Искушения святого Антония.- Т.2.- М.:

Просвещение, 1971.- 312 с.

38. ЧЕЛЛИНИ Б. Жизнь Бенвенуто Челлини.- М.: Худож. лит., 1987.- 263 с.

39. ЧОСЕР Д. Кентерберийские рассказы.- М.: Правда, 1988.- 308 с.

40. ЧУЛКОВ М. Абевега русских суеверий.- Сб.: Восьмой виток спирали.- М.: Молодая гвардия, 1990.

www.ronl.ru

Реферат - Фантастика и миф использование мифологических образов в современной фантастической литературе

ДИССЕРТАЦИЯ НА СОИСКАНИЕ УЧЕНОЙ СТЕПЕНИ МАГИСТРА ФИЛОЛОГИЧЕСКИХ НАУК

ОРДЕНА ДРУЖБЫ НАРОДОВ РОССИЙСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ДРУЖБЫ НАРОДОВ

ФАКУЛЬТЕТ: ИСТОРИКО-ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ

КАФЕДРА: РУССКОЙ И ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

НАПРАВЛЕНИЕ: ФИЛОЛОГИЯ

СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ: ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ

МОСКВА -1995 г.

Зачем необычное в фантастике?.. Фантастика и миф. Использование мифологических персонажей в современной фантастической литературе. Мифологический зоопарк.

Данная работа ставит перед собой целью обратить внимание на такое явление в современной фантастической литературе, как симбиоз фантастики и мифологии.

Работа состоит из трех глав:

Первая глава называется «Зачем необычное в фантастике?». Она посвящена фантастике, как литературному явлению. Здесь даются ответы на такие вопросы: Что представляет из себя фантастическая литература? Как происходил процесс ее становления и развития? Есть ли разница между фантастической и художественной литературой? В чем преимущества и недостатки фантастики?

Вторая глава называется «Фантастика и миф. Использование мифологических персонажей в современной фантастической литературе». Здесь основной упор сделан на анализ четырех фантастических произведений, авторы которых включили в свои работы некоторые мифологические персонажи. Здесь же делается попытка ответить на вопрос: Для чего, с какой целью были включены в эти произведения персонажи, взятые из народной мифологии? Что приобрели эти произведения с включением в них подобных «героев»?

Третья часть данной работы озаглавлена как «Мифологический зоопарк». Она представляет собой своеобразный бестиарий, включивший в себя представителей мифологий различных стран Европы, Азии, Северной и Южной Америк и России. Здесь делается попытка дать возможно полную характеристику каждому мифологическому персонажу и проследить историю его развития как образа.

Фантастика! Вот стоят на книжной полке, спрятавшись в книжные переплеты, тесно прижавшись друг к другу, роботы и пришельцы, прибывшие на Землю на ракетах, летающих тарелках или неведомо как. Рядом с ними люди с жабрами или с крыльями, отважные победители динозавров, ураганов и вулканов, всех болезней, старости и смерти, путешественники в недра Земли и на Луну, на звезды и в другие галактики и пространства, в прошлое и будущее. И тут же, неподалеку от людей, бродят знакомые всем с детства странные существа: домовые, лешие, русалки, оборотни...

Так сложилось в литературе, что художественное изображение будущего — не только техники, но и общества будущего — и всего невероятного как бы поручено фантастике.

— Ну и рассказывайте об этом в учебниках, в научно-популярных журналах, — отмахиваются равнодушные к фантастике читатели. — Ведь литература описывает подлинное прошлое и настоящее, а не вымышленное будущее.

Тогда любители фантастики возразят:

— Разве литература обходится без вымысла? И вы всерьез думаете, что в дворянских родословных книгах записан род Онегиных, что археологи сумеют разыскать могилу Ленского, что студент Раскольников действительно убил старуху-процентщицу, а Берлиоз — герой романа «Мастер и Маргарита» — на самом деле проживал в квартире № 50 в доме по Садово-Кудринской?

Некоторые читатели действительно так и думают, даже пишут в редакции с просьбой сообщить им адрес полюбившегося им героя.

Правда через вымысел! Давайте остановимся и подумаем над этим противоречием, так как без него нельзя понять литературу, и фантастическую литературу в частности.

Увлеченные фантастикой люди знают, что фантастическая литература чрезвычайно разнообразна. В одних произведениях фантастика — содержание, в других — только форма, литературный прием. Мало того, прием этот может применяться писателем для самых различных целей: для популяризации науки, Или же для романтической героики, или для едкой сатиры.

Да, мы встречаем в фантастической литературе книги, посвященные изображению будущего: общества будущего, семьи, школы, искусства будущего, моральных, технических и научных проблем будущего — такие произведения называются утопическими.

Есть в фантастике и путешествия в прошлое, казалось бы, противоположность. Впрочем, для чего мы заглядываем в прошлое? Учимся у прошлого строить будущее.

Можно встретить в фантастике и романтические мечты разного масштаба и разной обоснованности: и смелый полет ничем не связанной фантазии, и фундаментально выстроенные идеи, чуть ли не проекты с расчетами для осуществления самых невероятных фантазий.

И что самое удивительное, можно встретить фантастику, осуждающую и критикующую саму себя; фантастику, высмеивающую беспочвенные мечтания.

Природу фантастики невозможно понять на примере одного произведения. Поэтому нам придется говорить о разных. Одному мы отведем несколько слов, а иному — несколько страниц.

Фантастика трудна и непривычна не только для школьников, но и для взрослых, и поэтому мы начнем с книг, не вызывающих никаких сомнений и хорошо известных большинству читателей. Обратимся к великому писателю-классику Джонатану Свифту. Возьмем для начала очень известное, вошедшее в фонд мировой литературы произведение — «Путешествия Гулливера». Конечно же, все мы читали эту книгу в детстве. Не поленимся же перечитать ее ещё раз всерьёз и зададим себе вопрос: зачем автору понадобились крошечные лилипуты, страшные великаны и говорящие лошади?

Джонатан Свифт. «Путешествия в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей». Книга вышла в свет в 1726 году — почти 270 лет назад. Напомним ее содержание.

Лемюэль Гулливер, английский врач среднего возраста и среднего достатка, отправляется в дальнее плавание из любви к странствиям и для поправки дел. В Индийском океане корабль терпит крушение. Гулливеру удается доплыть до берега, где он засыпает в изнеможении, а просыпается уже пленником. Руки и ноги его связаны, волосы колышками прибиты к земле, а победители разгуливают по телу. Победители эти — крошечные люди, в 12 раз меньше Гулливера по росту и в 1728 раз (12 3 ) — по весу.

Вернувшись домой после долгих и опасных приключений у лилипутов и в Блефуску — государстве их соперников, таких же маленьких, беспокойный Гулливер уходит в новое плавание. Снова открывается неведомая земля, теперь уже в Тихом океане. На этот раз Гулливер оказывается в стране великанов, где все громадное: колосья, крысы, насекомые, птицы и люди — все больше нормальных в 12 раз по росту, в 1728 раз по весу. Здесь уже сам Гулливер — в роли лилипута. И здесь с ним происходит множество приключений — опасных, смешных, а иногда — и унизительных. Он попадает к королевскому двору, где вынужден играть жалкую роль забавной игрушки: развлекать придворных и королевское семейство. В конце концов орел уносит ящик, который служил Гулливеру домом, и роняет его в воду. К счастью, ящик вылавливает проходящий мимо корабль.

И третье плавание не обходится без приключений. Пираты захватывают корабль Гулливера, а самого его высаживают на необитаемый остров. Вскоре над этим необитаемым островом появляется другой остров — летающий. Гулливера замечают и поднимают наверх. На Лапуте — летающем острове — живут люди обыкновенного роста, но необычайной учености. Заняты они только математикой и музыкой; все прочее ими пренебрегается. И так они погружены в свои расчеты, что ничего не видят и не слышат вокруг себя; специальные слуги хлопают их по ушам и губам, если нужно кого-то выслушать или кому-то ответить. Премудрой Лапуте подчинена нищая, вконец разоренная страна, где дома разваливаются, поля зарастают сорняками, но зато громадный квартал отведен Академии Прожектеров. Великие ученые изобретают здесь несусветные вещи: извлекают солнечные лучи из огурцов, навоз превращают в пищу, ткут платья из паутины, выращивают новую породу овец без шерсти, строят дома, начиная с крыши, пытаются делать открытия на основе случайных сочетаний слов...

Далее, возвращаясь домой через Японию, Гулливер посещает Глаббдобдриб — остров чародеев, умеющих вызывать с того света тени умерших. Гулливеру удается побеседовать со многими историческими личностями. Самыми уважаемыми и несравненными он считает шестерых, в том числе благородного Брута — политического деятеля Рима, древнегреческого философа Сократа, а из людей нового времени — одного лишь Томаса Мора.

Наконец — государство Лаггнегг. Самое удивительное там — струльдбруги, бессмертные люди. К глубокому разочарованию Гулливера, они оказываются дряхлыми, сварливыми, жадными и выжившими из ума старцами.

Отправившись в свое четвертое путешествие, Гулливер оказывается в стране гуигнгнмов — разумных, членораздельно говорящих лошадей, живущих высоконравственной патриархальной жизнью. А в качестве рабочего скота у них используются йэху — гнусные, грязные и омерзительные люди. Глядя на них, Гулливер проникается величайшим презрением ко всему роду человеческому, стыдится, что принадлежит к числу людей. Зная порочность тошнотворных йэху, благородные лошади в конце концов изгоняют Гулливера из своей страны. В унынии он возвращается в Англию, подавленный тем, что ему придется кончать жизнь в окружении обыкновенных людей, своих соплеменников, но в его восприятии — презренных йэху.

Итак, содержание мы вспомнили. Теперь давайте обдумаем его, попробовав ответить на вопрос: что хотел сказать и показать автор своим читателям в этой книге?

Вопрос первый: кто главный герой этого произведения? Книга называется «Путешествия Гулливера», и главным героем, очевидно, должен быть сам Гулливер. Следовательно, нужно раскрыть его характер и проследить, с какими героями он приходит в столкновение, какие в том столкновении рождаются конфликты и как они развиваются?

Но что мы узнаем о Гулливере, прочитав всю книгу?

Он врач, хирург. Но о врачебной практике сказано ничтожно мало — только у одной фрейлины-великанши он срезал мозоль. А суть его жизни — в путешествиях. Однако, в путешествия он отправляется всякий раз ради заработка, только потому, что дела на суше плохи.

Гулливер расчетлив. Не забывает сообщить, что получил за женой 400 фунтов приданого, продал лилипутских коров за 600 фунтов, унаследовал поместье дяди Джона, приносящее в год до 30 фунтов дохода, да взял в аренду харчевню «Черный бык»… Расчетлив, но, пожалуй, не жаден. Старается обеспечить семью. Гулливер добросовестен. Обстоятельно излагает все события, не приукрашивая, откровенно признаваясь в своих промахах.

Гулливер не героичен. Он покорно сдается в плен пиратам, терпеливо живет в странах, куда его забросила судьба, покорно подчиняется крошечным лилипутам.

Можно немало сказать еще о вкусах, привычках и политических взглядах Гулливера, но в сущности все это не имеет большого значения. На месте Гулливера мог бы быть не хирург, а капитан, купец или пассажир, не любитель странствий, а путешественник поневоле, не пленник, а борец — но в основном история была бы такой же: история о том, как некий человек встречает людей меньше себя в 12 раз, а потом попадает к людям, которые больше его в 12 раз.

Если бы Свифт действительно хотел рассказать нам о корабельном хирурге, он описал бы работу врача, окруженного пациентами, офицерами, матросами и аборигенами. Если бы автор желал поведать нам о любителе странствий, он противопоставил ему береговых жителей и, в зависимости от своего отношения к странствиям, показал бы либо возвращение блудного сына в родительское гнездо, либо триумфальное прибытие в мир домоседов, нагруженного заморскими сокровищами героя-победителя. Литература знает такие романы.

Если бы Свифт хотел подчеркнуть рабскую покорность Гулливера, он изобразил бы рядом отважного рыцаря.

Значит, можно сделать вывод, что не Гулливер — главный герой «Путешествий Гулливера». У него служебная функция; он — глаза, которыми автор видит мир, он — выразитель идей автора.

В фантастике такое бывает нередко: основной персонаж является лишь посредником между изображаемым материалом и читателем. Но кто же главный герой? Видимо, лилипуты, великаны, рассеянные лапутяне, дряхлые бессмертные, великолепные гуигнгнмы.

Но ведь они вымышлены. Разве вымышленные страны с выдуманными народами — достойный предмет для изображения? Оказывается — да!

Давайте сравним «Путешествия Гулливера» с тем, что происходило на родине Свифта — Англии — перед выходом этой книги в свет. Только не следует, как это делают некоторые читатели, в каждой строчке искать намек на конкретные события и конкретных людей: дескать, под именем Флимнапа изображен глава вигов (политической партии, защищавшей интересы буржуазии в английском парламенте), а тут подразумевается королева Мэри, а тут королева Анна, а тут наследный принц Георг. Иногда у Свифта, действительно, есть намеки на подлинные события, но если бы вся суть книги ограничивалась бы только этим, «Путешествия Гулливера» не пережили бы века. Злободневность, очевидно, послужила писателю только материалом, и в нем он разглядел общечеловеческое.

Свифт знал придворную жизнь и изобразил ее в Лилипутии особенно смешной, потому что нелепа была возня этих самонадеянных крошек, этаких лягушек, надувающихся, чтобы сравниться с волом! Вот, добиваясь высоких должностей, придворные пляшут на канате (насмешка над пронырливой ловкостью английских политиков): кто выше всех прыгнет, тот и становится министром. Другие прыгают через доску или ползают по ней, эти получают в награду нитки — синюю, зеленую или красную (синий цвет — намек на орден Подвязки, красный — орден Бани, зеленый — орден Святого Андрея). Ордена добывают, ползая на брюхе, говорит Свифт. А финал путешествия в Лилипутию напоминает финал войны за испанское наследство: одержана победа, победитель, Гулливер, проявляет умеренность, ведет переговоры с послами Блефуску, за это его обвиняют в измене, хотят казнить… ослепить из снисхождения, но он убегает к бывшим врагам. Гулливера пытаются вытребовать из страны (подобно главе партии тори).

Тем не менее, мы видим здесь не хронику давно забытых событий, а историю о подлой неблагодарности королей, об интриганах-придворных, о законниках, выворачивающих истину наизнанку, чтобы отправить на тот свет неугодного им человека. Карликовый же рост лилипутов все время подчеркивает несоответствие между их дутыми претензиями и ничтожеством королевского двора.

А что увидел Гулливер у великанов? Чтобы понять суть, отвлечемся от занятных приключений героя в этой стране. Что остается? Гулливер видит этих людей, как бы рассматривая их через увеличительное стекло. Какое неприглядное зрелище! Грязные, потные, плохо пахнущие, с родимыми пятнами величиной с тарелку, выпивающие целые бочки вина, пожирающие окорока и караваи, грубые и безжалостные, всегда готовые поиздеваться над маленьким беззащитным существом. Лишь для короля великанов Свифт делает исключение. В отличие от своих подданных король мудр. До сих пор Гулливер выглядел куда умнее тупоголовых громадин. Перед королем же он предстает как представитель в сущности жалкого человеческого племени. Выслушав рассказ о парламенте, религии, законах и суде англичан, король великанов приходит к заключению, что соотечественники Гулливера — «выводок маленьких отвратительных пресмыкающихся, самых пагубных из всех, какие когда-либо ползали по земной поверхности». А на весьма неосторожное предложение Гулливера познакомить великанов с огнестрельным оружием король отвечает, что он «скорее согласится потерять половину своего королевства, чем быть посвященным в тайну подобного изобретения».

Не только европейское оружие, но и европейскую политику отвергает этот великан: «все искусство управления он ограничивает самыми тесными рамками и требует для него только здравого смысла, разумности, справедливости, кротости, быстрого решения уголовных и гражданских дел… По его мнению, всякий, кто вместо одного колоса… сумеет вырастить на том же поле два, окажет человечеству большую услугу, чем все политики, взятые вместе”.

Третья часть книги посвящена науке. Свифт подробно и с цифрами описывает конструкцию летающего острова, дно которого состоит из алмаза и магнита, поднимающего, опускающего или перемещающего остров. Описывая все это, Свифт старательно и насмешливо соблюдает наукообразие. А как же рисует нам астрономов автор? Комичные, нелепые, страшно рассеянные чудаки, один глаз уставлен в зенит, другой — неведомо куда, беспомощные, неуклюжие. Заняты ненужными рассуждениями, волнуются по пустякам — из-за комет каких-то, боятся, что Солнце погаснет, что Земля сгорит. А что творится рядом, не замечают. На столбы натыкаются, в ямы падают...

Почему же с такой насмешкой изобразил Свифт ученых? Да потому, что он знал не только ученый Лондон с существовавшим в нем с 17 века Королевским обществом — Английской академией наук, но и Ирландию, голодную, обобранную, нищую полуколонию, сочувствовал обнищавшему народу. Вот он и нарисовал мир, где мудрецы, в прямом и переносном смысле, витают в облаках, а хозяйство в запустении, дома разваливаются, поля заброшены, простые люди голодны и оборваны, как в Ирландии.

В своем четвертом путешествии Гулливер приходит к выводу, что все люди — отвратительные, порочные существа; что любое животное благороднее, разумнее и чище. С точки зрения Свифта, гуигнгнмы — говорящие лошади — идеал. Каковы же они? Дружелюбны, доброжелательны, спокойно-бесстрастны. Умирая, не горюют, умерших не оплакивают, женятся без любви, только для продолжения рода. У них есть хозяева и есть слуги-работники, причем потомственные, сословие слуг. Фермеры живут независимо, ведя натуральное хозяйство. Раз в четыре года хозяева собираются для решения общих дел — этакая

деревенская сходка. Что касается культуры, то она не очень высока. Городов нет, нет торговли и мореплавания. Гуигнгнмы занимаются земледелием и скотоводством, умеют строить дома и лепить посуду, но орудия у них каменные, им неведом металл и неизвестна письменность. Как мы видим, для идеальной жизни по Свифту грамотность совсем не нужна...

Но подведем итоги. Какие же задачи ставил перед собой автор ?

Отправившись к лилипутам, он как бы взглянул на человечество в бинокль: увидел мелочную суету тех, кто воображает себя великими, почти владыками мира.

В королевстве великанов Свифт разглядывает человечество вплотную, как бы в лупу, и видит здесь грубость и невежество.

А что же думают самые умные и самые ученые? Они витают в облаках на каком-то летающем острове, занимаются ненужными абстракциями, знать ничего не хотят о подлинных нуждах народа. Власть имущие пыжатся, простые люди прозябают в грязи, мудрецы эгоистично повернулись к ним спиной.

Плохой народ — люди. Лошади и те гораздо лучше их.

К горькому выводу пришел писатель, не видящий будущего, критикующий мир с позиций уходящего прошлого.

Итак, мы пришли к главному выводу: изображая лилипутов, великанов, лапутян и говорящих лошадей, Свифт имеет в виду людей. Фантастика здесь — обрамление, условность, литературный прием.

И теперь перед нами возникает следующий, не менее интересный вопрос: зачем же понадобилось невероятное в романе, изображающем человека?

Всем известно, что Свифт — не единственный писатель, который вводил в свои произведения фантастические образы. Вспомним лермонтовского Демона, пушкинскую Русалку, в повести Гоголя — Нос, превратившийся в самостоятельного человека; в произведении Бальзака волшебная шагреневая кожа укорачивает жизнь героя при исполнении любых его желаний, а в „Фаусте“ Гете Мефистофель (западноевропейский вариант черта) возвращает главному герою молодость.

Зачем гениальный немецкий поэт ввел в свое произведение черта? Говорят, что был у него друг, язвительный молодой человек, все отрицавший, послуживший прообразом Мефистофеля. Ну и пусть изобразил бы язвительного молодого человека. Для чего же понадобилось превращать его в черта? Что вообще приобретает сюжет любого произведения с включением в него фантастического существа ?

Три качества:

1) ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТЬ ;

2) НАГЛЯДНОСТЬ ;

3) ЗНАЧИТЕЛЬНОСТЬ ВЫВОДА.

Интерес к исключительному — характерная черта человеческой психологии. Общее мы лучше понимаем через единичный пример, примеры же предпочитаем броские. Сотни детей, играя, выбегают на проезжую часть дорог — рискованно, но привычно, и прохожие идут мимо, занятые своими мыслями. Но вот мальчик, погнавшийся за мячом, попал под машину — все сбегаются в ужасе от случившегося. И дома расскажут с потрясением о происшедшем, добавив: „Вот до чего доводит беспечность!“

Аналогично внимание к чрезвычайному и в литературе. Не ростовщик, не вор, не судья — ДЬЯВОЛ самолично явился в гости. Не о доме, не о саде, не об имуществе — о бессмертной душе торгуются! И именно ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТЬ вносит Мефистофель в историю о докторе Фаусте.

Второе достоинство фантастического образа — НАГЛЯДНОСТЬ. Вопрос, волновавший Гете: в чем счастье человека? Автор отвечает: не в молодости, не в любви, не в вихре наслаждений, не в почете и придворной жизни, счастье — в творческом труде на благо народа. Но чтобы выяснить, в чем же счастье, человеку (Фаусту) надо было перепробовать все, о чем мечтается. Однако в реальной жизни все иметь нельзя. Все дать и даже вернуть молодость герою может только сверхъестественное существо. С точки зрения построения сюжета роль Мефистофеля при Фаусте служебная: он — исполняющий желания. Впрочем, у него есть и самостоятельное значение: он — олицетворение сомнения, насмешки, скептического отрицания, оправдывающего бездействие и равнодушие; он — оборотная сторона самого Фауста, выражение усталости и разочарования стареющего ученого.

О трагедии Гете написаны целые тома, нет нужды и нет возможности пересказывать все их. Тем более, что в данном случае мы ведем речь о фантастике, о том, зачем понадобилось фантастическое в литературе вообще и как фантастическое помогает писателю при построении сюжета и выявлении главной идеи, в частности — зачем понадобилось Гете фантастическое в его глубоко философской трагедии „Фауст“?

И вот мы видим, что мистический образ делает яснее историю поисков человеческого счастья. А в итоге у читателя возникает обобщенный глобальный вывод: даже черт не смог предложить иного счастья, кроме благородного труда.

То же стремление к глобальности выводов можно наблюдать и в научной фантастике. Например, повесть Алексея Толстого „Аэлита“ заканчивается апофеозом любви. Слово „любовь“ несется через космические просторы от Марса к Земле. Нет для любви никаких преград.

И если место действия отнесено в космос, то автор как бы убеждает нас: „Так будет везде!“ А если время действия отнесено в будущее, автор как бы говорит: „Так будет всегда!“ Именно в этом и состоит ЗНАЧИТЕЛЬНОСТЬ ВЫВОДА.

Итак, повторяем: у литературы невероятного есть три основных достоинства — исключительность, наглядная простота и значительность выводов.

Мефистофель — невероятное существо, сразу привлекающее внимание читателя. Исключительность этого образа его достоинство. Но у такой исключительности есть и обратная сторона — его недостоверность. Во имя значительности выводов автор как бы приглашает читателей смириться с недостоверностью образа — принять его как условность. Ведь без условности, как известно, нет и искусства. И в каждом виде искусства — свои условности.

Например, условность кино — в плоском экране, в неимоверных масштабах крупного плана, в мгновенной смене точек зрения, в переброске через тысячи километров и сквозь десятки, сотни и тысячи лет в прошлое или будущее.

Условность театра — в сцене, этой комнате с тремя стенами, в которой поочередно высказываются герои, делая вид, что не замечают полного зала свидетелей. Опера добавляет еще и условность пения: герои объясняются друг с другом ариями или речитативами. В балете же выражают свои переживания танцем и пластикой.

Вот и у литературы — свои условности, свои правила, Но мы часто забываем о них, читая художественные произведения. Условность заключена в печатности текста; условность во „всезнайстве“ автора: самые сокровенные чувства и мысли откуда-то известны ему; условность в том, что герои, не знающие русского языка, говорят и думают на этом языке. Условно говорят на современном языке исторические лица, и т.д.

Для полноты следует отметить и еще одно литературное достоинство фантастики: она весьма удобна, если, конечно, так можно выразиться, для ОСТРАНЕНИЯ.

Что означает слово „отстранение“? Это изображение знакомых предметов с необычной точки зрения. Угол зрения непривычен, и в знакомом открывается нечто новое, обыденное становится странным. Хрестоматийный пример тому: сцена военного совета в Филях в романе Л.Н.Толстого „Война и мир“. Совещание генералов описано там так, как его видит крестьянская девочка, лежащая на полатях. Не протокол, не запись речей, а просто наблюдения девочки. Подобного рода приемы привычны для фантастики. То путешественники прибыли на чужую планету и удивляются странным тамошним обычаям, а читатель подводится к выводу: „Значит, можно и иначе жить, думать, смотреть на мир“. То пришельцы со звезд прибывают на Землю и искренне удивляются нашим обычаям, а читатель задумывается: „Значит и наша жизнь может кому-то показаться странной“. Вот и у Свифта добросердечному королю великанов странной показалась такая естественная для современников автора готовность Гулливера выслужиться, предлагая абсолютное огнестрельное оружие. Гулливер ждет похвал, но великану отвратительны хитрая политика и губительные войны. И читателю внушается мысль о том, насколько отвратительны привычные европейские порядки того времени.

Но вот мы снова вернулись к „Путешествиям Гулливера“.

Лилипуты, великаны, говорящие лошади и летающий остров! Зачем тонкий и глубокий, язвительно-насмешливый писатель Джонатан Свифт рассказывает людям сказки?

Как мы сказали выше, писатель использует сказочность, фантастичность в своем творчестве с определенной целью, а именно: для придания своему повествованию исключительности, доступности, значительности обобщающего вывода и нового взгляда на предмет.

Исключительно все, что описывает Свифт: и лилипуты, и великаны, и лапутяне, и гуигнгнмы. Доступность наиболее ярко реализована писателем в последней части своей книги: человеку противопоставлены животные. И отсюда обобщающий вывод: плохи все люди. То же и во второй части: все (почти) люди грубы и неопрятны. То же и в третьей: все ученые отворачиваются от реальной жизни.

Да, достоинств у фантастики много. Но, как мы уже отметили выше, есть у нее и недостатки. И самый главный из них — недостоверность. Небывалое вызывает сомнение и, как следствие, недоверие читателя.

Попробуем, однако, вообразить себя на месте Свифта. В какой форме можно было написать сказку о великанах и лилипутах так, чтобы она выглядела убедительной ?

Как известно, фантастика, как род или, вернее, вид литературы, выросла из сказки. Выросла и почти что полностью ушла от сказочной формы. Ведь сказка была изустной, она „сказывалась“ для слушателей. Когда же была изобретена письменность, а вслед за тем и книгопечатание, появилась письменная форма речи. Само слово „литература“ происходит от слова „литера“ — т.е. буква. Литература — письменное искусство, со своими особыми средствами выразительности и со своим стилем изложения. Причем литературные стили менялись от эпохи к эпохе. И убедительности ради фантастика „рядится“ в литературные одежды своей эпохи. А чтобы не быть голословным, давайте посмотрим на параллельные примеры из сказки и из фантастического произведения:

… Заснул на дощечке.

Проснулся Садко во синем море,

Во синем море на самом дне.

Сквозь воду увидел пекучись красное солнышко,

Вечернюю зорю, зорю утреннюю.

Увидел Садко: во синем море

Стоит палата белокаменная.

Заходил Садко в палату белокаменну.

Сидит в палате царь морской...

Былина „Садко“

»Стая крупных черных рыб, толстых и неповоротливых, проплыла над самым дном, то и дело поклевывая что-то. Потом появилось еще какое-то красное неуклюжее существо, вроде морской коровы...

Я уже упомянул, что волнистая серая долина была вся испещрена маленькими холмиками. Один, более крупный, высился перед моим окном метрах в десяти. На нем был какой-то странный знак… У меня замерло дыхание и сердце на миг остановилось, когда я догадался, что эти знаки… высечены рукою человека !

...- Ей-ей, это резьба! — воскликнул Сканлэн. -… Слушайте, хозяин, да ведь мы без пересадки приехали в настоящий подводный город..."

 А. Конан Дойль «Маракотова бездна».1

И еще один параллельный пример:

… И в хрустальном гробе том         Спит царевна вечным сном.

И о гроб невесты милой

Он ударился всей силой. --

Гроб разбился. Дева вдруг

Ожила. Глядит вокруг

Изумленными глазами...

 И встает она из гроба...

 А. Пушкин «Сказка о мертвой царевне...1

»Вспыхнувшая было надежда вновь померкла в душе Николая, когда он увидел близко лицо (Анны — А.Ш.) с полуоткрытыми глазами, подернутыми мутной свинцовой дымкой… Ридан медлил. Ему оставалось теперь сделать одно только маленькое движение: повернуть выключатель «ГЧ», настроенный на ту волну мозга, которая возбуждала деятельность сердца...

— Даю волну сердца, — сказал он глухо и нажал рычажок. Прошла минута. Медленно потянулась другая… И вдруг рычажок… еле заметно дрогнул! Сердце Анны начало биться! Первый короткий трудный вздох..."                                   Ю. Долгушин «Генератор чудес».

Видимо, и Свифту с его сказочными героями, достоверности ради необходимо было придерживаться стиля эпохи начинать, как принято было в английском романе 18 в., с обстоятельного описания происхождения героя, детства. Так он и пишет:

«Мой отец имел небольшое поместье в Ноттингемшире;

я был третьим из его пяти сыновей… Хотя я получал весьма скудное содержание, но и оно ложилось тяжким бременем на моего отца, состояние которого было весьма незначительно; поэтому меня отдали в учение к мистеру Джемсу Бетсу, выдающемуся хирургу в Лондоне, у которого я прожил четыре года...

Вняв советам родных не оставаться холостяком, женился на мисс Бертон, второй дочери Эдмунда Бертона, чулочного торговца на Ньгогейт-стрит, за которой получил четыреста фунтов приданого.

Но так как спустя два года мой добрый учитель Бетс умер, а друзей у меня было немного, то дела мои пошатнулись… Прождав три года улучшения моего положения, я принял выгодное предложение капитана Вильяма Причарда, владельца судна „Антилопа“… 4 мая 1699 года мы снялись с якоря в Бристоле...»1

Обычная рядовая история жителя Англии той эпохи. Указаны фамилии, адреса, даты. Нет оснований не верить рассказчику. Свифт живет в Англии, островной стране. В портах ее ежедневно бросают якорь корабли, прибывшие из экзотических стран, капитаны рассказывают, пишут и публикуют отчеты о своих странствиях и приключениях, подлинных или мнимых. Серьезные люди читают эти отчеты не без интереса. Прочтут и «Путешествия в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей», написанные в привычном стиле с обстоятельными описаниями, где ясно проявляется знание морского дела:

"… Когда буря стихла, поставили грот и фок и легли в дрейф. Затем подняли бизанъ, большой и малый марсели. Мы шли на северо-восток при юго-западном ветре. Мы укрепили швартовы к штирборту, ослабили брасы у рей за ветром, сбрасонили под ветер и крепко притянули булиня… Во время этой бури, сопровождающейся сильным 3-Ю-З ветром, нас отнесло, по моим вычислениям, по крайней мере на пятьсот лиг к востоку, так что самые старые и опытные моряки не могли сказать, в какой части света мы находимся...

16 июня 1703 года стоявший на брам-стеньге юнга увидел землю. 17-го мы подошли к острову или континенту..."

Правдоподобно? Без сомнения. Чувствуется, что писал опытный моряк, хорошо разбирающийся в ветрах и парусах? Безусловно. Мог он наткнуться на неведомую землю в отдаленных морях? Вполне вероятно. Доверие читателя завоевано. А стало быть, на этой земле можно поселить и великанов, и лилипутов, и вообще кого душе угодно.

Однако самые недоверчивые, самые придирчивые читатели все-таки могут спросить:

— Отдаленные моря? Какие именно, как называются? Для великанов нужна обширная земля — целый континент. Где он, покажите на глобусе…

С проблемой местонахождения чудес столкнулась еще сказка.

— Где она, баба-яга? Сколько лет прожили, ни разу не видели.

«В темном лесу», — отвечала самая старая сказка.

Но темный лес, как обиталище ведьм, «пригоден» не для всякого слушателя, а только для суеверного и наивного. Пока основная масса людей верила, что в лесу полным-полно всякой нечисти, можно было поселить там и бабу-ягу, и кикимору, и дракона. Кстати, даже в современной фантастике можно встретить таких «героев», именно в лесу и живущих, но об этом мы поговорим чуть позже. А что делать, если вера в лесную нечисть со временем выветривается? Приходилось менять место действия: «За тридевять земель, в тридесятом государстве...»

Все-таки «тридесятое государство» прозвучит более убедительно только для того, кто не знает, как называется второе и третье… Ну а если корабли уже плавают в чужие земли? Тогда можно назвать самую отдаленную страну, известную только понаслышке. Имя такое слыхали,  достоверного известно мало. Может, и правда, там еще есть чудеса.

Герой греческой мифологии Ясон сражается с драконами и добывает золотое руно в Колхиде — в нынешней Грузии. Спутников Одиссея пожирает шестиглавый дракон Сцилла (якобы обитавший вблизи острова Сицилия). Для древних греков так называемой героической эпохи Грузия и Италия были краем света, то есть самым подходящим местом для обитания драконов.

Но за последующие две тысячи лет «края света» отодвинулись намного дальше. Владелец волшебной лампы Алладин из «Тысячи и одной ночи» живет в Китае, а его враг — злой волшебник — приезжает из Магриба, т.е. Северо-Западной Африки.

Край света поздняя сказка считала удобным местом действия. И фантастика унаследовала этот прием.

В конце 15 века начинается эпоха географических открытий. Моряки, побывавшие в отдаленных странах, рассказывают всяческие чудеса, правдивые и неправдоподобные. И когда Томас Мор, автор «Утопии», решает изобразить государство с образцовым строем, он выбирает самую обычную для своего времени форму — отчет о путешествии на отдаленный остров. Утопию будто бы открыл один из спутников Америго Виспуччи, того мореплавателя, в честь которого названа Америка.

«Утопия» была опубликована в 1516 году; «Путешествия Гулливера» в 1726 году. Колумб и Магеллан за это время давно уже стали историей, но Беринг и Кук еще не пустились в плавание. Еще не открыта Антарктида, неведомы северные и южные части Тихого океана, неизвестны Гавайские острова, Аляска, Таити, Алеуты, не нанесены на карту берега Восточной Австралии. Словом, полным-полно «белых пятен» на глобусе. И в эти «белые пятна» Свифт «врисовывает» маршруты Гулливера. Лилипутия и Блефуску помещены западнее Ван-Дименовой Земли (так называлась тогда Австралия). Материк великанов удалось разместить в северной половине Тихого океана — между Японией и Калифорнией. Еще севернее — ближе к неоткрытым Алеутским островам — летает Лапута, между ней и Японией — Лаггнегг с бессмертными стариками. Страна благородных Гуигнгнмов — в южной части Индийского океана, восточнее Мадагаскара. Все это неведомые края. Европейские корабли туда не заходят, а если и заходили, то случайно. Свифт даже дает точные координаты: 30° южной широты для Лилипутии, для Лапуты -46° северной широты и 183° восточной долготы. Как говорится, хочешь — верь, не хочешь — проверь. Но плыть туда год с лишним.

К началу 19 века неведомых морей не осталось. И фантастика отступает к полюсам, в дебри Центральной Африки. Южной Америки и Азии. Но к середине века и материки были пройдены.

И тут настоящей находкой для фантастики стало открытие каналов на Марсе. Казалось бы, сами ученые удостоверяли, что на этой планете должна быть разумная жизнь. Десятки писателей-фантастов отправляют своих героев на Марс. С Марса являются безжалостные завоеватели у Г.Уэллса («Война миров»). На Марс летит демобилизованный красноармеец Гусев с мечтательным инженером Лосем («Аэлита» А.Толстого).

Однако, ученые «открыли» Марс для фантастики и они же «закрыли» его. Астрономы измерили температуру поверхности планеты и пришли к выводу, что Марс — холодная высокогорная пустыня с разреженным воздухом. Слишком изученный, слишком конкретный Марс начал стеснять простор для фантазии. И фантастика покинула его, перебралась на другие планеты, а затем и за пределы Солнечной системы — к далеким звездам.

Из темного леса к звездам — такова оказалась тенденция движения фантастики. Но тенденция не является непреложным законом. Выбирать другие места действия не возбраняется, но где они? На морском дне и под землей меньше простора, чем в космосе. Неведомого зверя, неведомый город еще можно спрятать на дно морское. Но нет же там места для обширного государства. В космос, волей-неволей!

И тут в научной фантастике, только в научной, возникает ситуация, невозможная ни в сказке, ни в фантастическом вымысле. В отличие от тридесятого царства, в отличие от края света, от выдуманной Лилипутии и Великании, дно, недра, космос действительно существуют. Нельзя написать научно-популярную книгу о климате, растительности или животном мире тридесятого государства, а вот научно-популярное сочинение о недрах земли или о звездах писать возможно. И, описывая приключения под землей и в небе, писатели-фантасты вынуждены считаться с научными фактами.

А здесь мы уже можем задать себе вопрос: в чем же различие между «чистой» и научной фантастикой? И что из себя представляет фантастика вообще?

Для свободного развития фантастики необходимо самое широкое определение: фантастика — это литература, где существенную роль играет необыкновенное, несуществующее, неведомое, явно придуманное. Научная же фантастика — это такая область, где необыкновенное создается материальными силами — природой или человеком с помощью науки и техники. Фантастику, где необыкновенное создается нематериальными, сверхъестественными силами, не следует называть научной. В нашем литературоведении ее именуют «фантазией» или «чистой фантастикой».

Значит ли это, что «ненаучная» фантастика всегда хуже? Вовсе нет! Ведь художественная литература вся почти ненаучная. И не всякая научная книга удачна. В свою очередь и научная фантастика не всегда хороша. Все дело в том, что жанровые границы не совпадают с качественными. Может быть так, что тема хороша, а написано плохо. Или написано хорошо, а идеи ветхие. Или идеи свежие, но форма стандартная — надоело. Всякое бывает. Если на сцене появился капиталист, это еще не значит, что автор его прославляет или осуждает. Вопрос в том, как изображен этот образ — с сочувствием или с осуждением. То же относится и к фантастике. Всякие бывают образы — естественные и сверхъестественные. Вопрос в том, для чего они введены автором в произведение. Разве Русалка Пушкина или Демон Лермонтова служат прославлению мистики? С другой стороны, недавно попал мне в руки один американский роман, сугубо научно-фантастический, напичканный техникой до отказа, где события происходят на далекой планете в 2500 г. И роботы там есть, и машины времени, но все сводится к тому, что каждые 500 лет является мессия, чтобы спасти Землю от зла, которое в 2500 г. воплотилось в машинах.

Так что не стоит торопиться, встретив на страницах книги черта с рогами, лешего или домового, зачеркивать для себя все произведение, а книгу, где есть машины — приветствовать. Все гораздо сложнее.

А зачем писатель вводит в книгу те или иные чудеса, следует разбираться в каждом отдельном случае, чем мы и займемся на следующих страницах этой работы; познакомимся с несколькими произведениями молодых писателей-фантастов, включивших в свои повести и рассказы такие персонажи, как оборотни, русалки, домовые, лешие и прочие мифологические образы.

Прежде чем приступить к произведениям современных писателей-фантастов, давайте познакомимся с тем, откуда взялись использованные ими персонажи.

Не секрет, что народ всегда ощущал потребность в сохранении и передаче собственной истории. Живая память о минувшем — залог единства и жизнестойкости каждого народа. У жителей каждого села, города, края — своя история, свои рассказы о событиях, происходивших на их «малой» родине, но глубинно связанных с «большой» историей. Эти рассказы принято называть преданиями.

В древности предания осмыслялись как священная история рода. Ее тайны открывал молодому охотнику, воину старейшина. В ранних преданиях содержится ответ на вопросы, поставленные первобытным сознанием: «Откуда мы? Кто первопредок людей, принадлежащих общине?» На все эти и подобные вопросы был дан ответ в форме мифологических образов.

Содержание древних преданий фантастично лишь с точки зрения современного человека. Согласно им, каждый род ведет начало от предка — животного: медведя, лебедя, щуки… От этого же предка происходят и животные соответствующего вида. Люди и животные — дети одного праотца. Они — кровные братья, способные перевоплощаться друг в друга, и не всегда ясно, где зверь или птица, обернувшиеся человеком, и где человек, представший в их облике. Человек видел себя в единстве с природой. Когда первоначальная неделимость природы и людей утратила буквальный смысл, родилось то художественное видение, которое и поныне питает мир народной поэзии, в том числе и мир преданий, быличек, легенд.

С устной летописью, хранящей память о заселении и освоении определенной местности, сливаются предания об аборигенах этого края или иных земель. Неведомый мир казался населенным «дивиими людьми». Есть среди них трехглазые, трехногие и, наоборот, с одним глазом посередине лба, одноногие, ходящие по двое, с собачьими головами, с лицами, расположенными на груди, с признаками чудовищных зверей, наделенные способностью к колдовству, перевоплощению.

В качестве аборигенов заселяемых земель в русских преданиях наиболее часто изображается чудь. В образе этого мифического народа воплощены представления о некогда обитавшем на данной территории населении. Чудь в преданиях то белоглазая, то краснокожая. Нередко это люди фантастически высокие и сильные. В одних преданиях чудь изображена за мирным занятием, в других речь идет о ее воинственности и коварстве.

Все стихии природы были наделены духами — «хозяевами». Среди них — лешие, горные, водяные, огненные и т.д. Есть и домашние «хозяева» — домовые, баенники, овинники, гуменники, мельничники… У каждого свои владения, но сходные заботы и печали.

Наряду с духами-«хозяевами», связанными с природой и домом в быличках фигурируют и перевоплощающиеся персонажи — колдуны, ведьмы, оборотни, вампиры, покойники. Согласно древним анимистическим представлениям, у каждого живого существа и даже предмета есть душа, способная принимать новую форму или возвращаться в прежнее обличие.

Знакомясь с историей и верованиями своего народа, отраженными в фольклоре, мы в полной мере ощущаем «свою историческую преемственность в потоке чередующихся времен».1 Возможно, что «из чувства этого и вызревает главный гормон общественного бытия — вера  в свое национальное бессмертие».

Итак, фантастика и миф… Возможен ли диалог этих методов описания мира: ультрасовременного и древнейшего?

Философ Шеллинг считал, что мифология могла нарождаться лишь в жизни, что она должна была быть чем-то пережитым и испытанным. Поэт Вячеслав Иванов говорил, что миф является воспоминанием о космическом таинстве. А великий ученый Вернадский указывал, что в мифах воплощены древние интуиции народа. Такой сводный хор философии, поэзии и естественной науки не должен фальшивить. И что есть фантастика, как не «современная интуиция», освещающая великие вопросы о месте ЧЕЛОВЕКА во ВСЕЛЕННОЙ, о его вселенской ответственности.

В этой главе мы представим попытку такого диалога на примере нескольких произведений молодых писателей-фантастов, которым удалось гармонично включить в свои работы различные мифологические персонажи. Такие произведения говорят о том, что миф не умер. И ныне, во второй своей производной — фантастике — он напоминает о себе, стучится в нашу генетическую память.

Представленные далее повести и рассказы мы условно разделим на две части — в зависимости от того, какие мифологические персонажи были использованы в каждом случае. В первой части пойдет речь о произведениях, включивших в себя оборотней. Во второй — некоторые виды «хозяев» и языческих божеств.

Про оборотней фантасты пишут довольно часто. Да и вряд ли какой писатель обходил эту тему стороной: ведь понятие слова «оборотень» для каждого человека несколько разное — один автор опишет оборотня, как человека, обладающего способностью временно вселяться в какое-либо животное или даже полностью превращаться в него самому; другой — наделит этим именем лицемера, умело скрывающего под какой-либо маской свою натуру. Ну а третий не менее убедительно расскажет в своем произведении о нашествии инопланетян, принявших ненадолго облик человека. Существуют и многие другие интерпретации этого понятия, но во всех них есть одна общая черта: ЧЕЛОВЕК становится чем-то иным, или, напротив, ИНОЕ принимает человеческий облик.

Как мы уже говорили, в народной мифологии очень много рассказов о различных необычных существах, в том числе и об оборотнях. Каждый из таких рассказов уже сам по себе мог бы подсказать писатель увлекательный сюжет. Но мало какой автор станет довольствоваться только такими рассказами, не используя своего творческого потенциала.

«Венки Обимура»

«Венки Обимура»- историко-фантастическая повесть. Ее автор — Елена Грушко — написала уже достаточно много различных произведений фантастического характера: повести «Голубой кедр», «Созвездие Видений», «Вечер и дождь», «Хорги» и др.; рассказы «Моление колесу», «То взор звезды», «Кукла» и др.

«1738 года июнь в 24-й день было тихо, и в небе все чисто, когда явилось небывалое зрелище над обимурским монастырем и лежащей в семи верстах от оного деревней Семижоновкой. Учинился на небе великий шум, и явилось странное знамение, коего никогда и не видывали. Из белого облака явилась будто бы звезда великая и, как молния, покатилась по небу, раздвоив его. Сперва в облаке стало шуметь, и пошел дым, и загремело, как гром или как великий и страшный голос; и долго гремело так, что земля и хоромы тряслись. И вышел из облака великий огонь и протянулся по небу, как змей, голова в огне и хвост, и пошел на Обимур-реку...»1 — такую запись делает на берестяном свитке опальный черноризец Иннокентий, став невольным свидетелем ссылки на Землю Изгнанника — молодого жителя планеты Делавария, приговоренного к 500-летней ссылке на планете Земля за то, что, не подумав, он уничтожил на родной планете плантацию лекарственных растений, которая помогала поддерживать здоровье всего населения Делаварии. Вскоре после этого события, в деревне Семижоновке, в одной из семей рождается «кикиморка»: "… тонешенька, чернешенька, тулово что соломина, голова малым-маленька, с наперсточек!.. Родила Степанида незнамо кого, положили того клятого младенчика в корзинку, тряпицей принакрыли, унесли от обеспамятевшей матери… в дремучий лес, в чащу темную, поставили на крылечко избушки, где жил старый кудесник, колдун лесной." Сам колдун Михайла появляется у своего дома лишь через несколько часов. За это время «кикиморка» вырастает, превратившись в беловолосого, синеглазого отрока. Там же, на пороге избушки, происходит знакомство мальчика с другом колдуна — лешим, который и предупреждает его о скором появлении здесь Белого Волка: "… словно ветер повеял из чащобы — и явился перед избушкой белый волк. Крупный, поджарый, уши торчком! Замер, горделиво вскинув голову. Отрок пристально смотрел в желтые лютые глаза, но смотрел без страха, то ли не ведая повадок дикого зверя, то ли чуя, что волк не простой… Внезапно он издал короткий властный рык, перекинулся через пень, в который был воткнут нож, — и на поляне возник человек." Этот человек и был колдуном Михайлой, который нарекает мальчика Егором Белым. Егор остается жить вместе с колдуном, и тот постепенно обучает его своим знаниям. За три месяца Егор вырастает, достигая внешности двадцатилетнего юноши. Его постоянно томит чувство, что он забыл что-то очень важное для себя, что он обязательно должен вспомнить...

Тем временем, некая девица Наталья, всей душой полюбившая местного парня Ивашку (которого недавно по воле отца отправили в монастырь, и где он стал черноризцем Иннокентием), переборов страх, обращается к местному же знахарю Ереме с просьбой избавить ее от сердечной маяты. Ерема, намекнув, что это будет дорого стоить, дает ей два совета: выколоть пойманной змее глаза или вырвать у корня Симтарин-травы сердце. "… Думал Ерема, в ноги ему девка за такой совет кинется, а она, неразумная, побелела вся — да и прочь из избы." Не видя другого выхода, Наталья решается обратиться за помощью к колдуну Михайле. "… А Наталья бежала — слезы лила. Ведь к Ереме люди не от радости — от беды идут, а у него, стало быть, про те беды душа не болит, коли он даже сердечную маяту норовит через злодейство исцелить. Нет, не нужна Наталье такая лечьба — невинной кровью, живой болью! Люди говорят, добр Ерема,- что ж он зло творит? Может статься, тот, кого лиходеем прозвали, про добрые снадобья ведает? Кто их разберет, ворожбитов, злые они или добрые?"

Но Михайла не может помочь девушке, видя, что это ее судьба. Однако, стремясь хоть что-то для нее сделать, советует сходить к ворожейке Ульяне, что недавно поселилась у истока Обимура. Наталья уходит, а вслед за ней в избушку стучится знахарь Ерема, придя с просьбой помочь ему овладеть в ночь на Ивана Купалу жар-цветом папоротника. Михайла понимает, что этот цветок может дать огромную власть над миром чудес всякому, в чьи бы руки он ни попал. Но темна душа у Еремы и нечисты руки, да и «добро» его — грязное. Колдун отказывает ему в помощи, и Ерема, в отместку, обещает очернить его в глазах жителей деревни… В Ивановскую ночь Михайла передает Егору все свои знания о чудесных свойствах лекарственных растений. Ерема же, воспользовавшись тем, что на одном из крестьянских дворов умер конь -главная опора любого хозяйства, обвиняет в этом колдуна, подбивая хозяина двора Митрея учинить над ним расправу. Егор, получив все знания колдуна, гуляет по лесу, где становится свидетелем празднования Купальской ночи. Видя, как молодые девушки радостно прыгают через костер, как пускают по реке свои венки со свечами, Егор оказывается настолько захвачен этим действом, что, будучи не в силах справиться с нахлынувшими на него чувствами, прыгает в реку с обрыва и опускается на водную гладь уже пышным и душистым венком.

Одновременно со всем происходящим на Земле, на планете Делавария решается вопрос о разрешении контакта КУРАТОРА и ИЗГНАННИКА, чтобы напомнить последнему, кто же он есть на самом деле. Егор к этому моменту вновь обращается человеком, после того, как его еще в виде венка вытаскивает из воды Леший. От него Егор узнает, что ведунья Ульяна появилась в этих краях в то же время, что и он — Егор. Юноша требует отвести его к Ульяне, но тут прилетевший филин — слуга Лешего — приносит весть о том, что случилась большая беда: жители деревни сожгли избушку Михайлы вместе с ним самим. После гибели колдуна Егор решает все же найти Ульяну. Отправившись к ней, он неожиданно вступает в контакт со своим Куратором, и с первых же секунд этого контакта вспоминает, что является Изгнанником, свое преступление и назначенный ему срок ссылки. Дополнительно ему сообщают, что на Земле так же есть еще один Изгнанник, и что Егору дарована способность трех превращений, одно из которых Егор уже так необдуманно использовал. Причем, последнее обращение — необратимое.

Как бы то ни было, а ему надо было выходить из леса и идти к людям. По дороге в деревню на Егора «нападают» дочери Иродовы — двенадцать сестер-лихорадок. Но поняв, что он не настоящий человек, отступаются. А догадавшись, что Егор идет в деревню, просит позвать их туда, как только ему совсем плохо среди людей станет.

В деревне Егора приняли хорошо – (он нанимается работать пастухом). Поочередно ночуя в разных избах юноша узнает, что в доме Савватия-гончара медленно умирает дочь — Наталья. Узнает он и о том, что эта девушка все же обратилась к Ульяне и с тех пор не выходит из дома. Ее отец просит Ерему исцелить дочь, и тот, назначив за это огромную цену, обещает ее вылечить. Решив посмотреть на работу знахаря, Егор тайком пробирается ночью в дом гончара. Как только знахарь начинает произносить заклинания, в избе появляется Ульяна:

" — Тише! — велела гостья. — Болящую побеспокоишь.

— Коли не померла, так спит! — отмахнулся Ерема.

— Вот как?.. А тебе и горя мало?.. Для чего ж ты здесь туман наводишь, слова попусту сыплешь ?

— Так ведь народишку лишь бы звенело погромче, да блестело поярче, да гремело пострашнее..."

Ульяна прогоняет Ерему, прекрасно понимая, что он никогда не вылечит ни одного человека. Тот, убегая, сталкивается с Егором и, испугавшись еще больше, бежит будить Митрея и всех остальных.

Тем временем Ульяна старается отговорить Наталью от желания умереть, но та уже не находит сил, чтобы вернуться к жизни. Все ее мысли заполняет неизлечимая тоска по Ивашке. Подойдя к окну, Наталья замечает спрятавшегося Егора: ей кажется, что это ее возлюбленный Иван, и она из последних сил зовет его. Егора переполняет такая жалость к бедной девушке, что он обращается Иваном и влетает к ней в окно. Наталья умирает у него на руках, счастливая тем, что ее любимый был с ней рядом в последнюю минуту. После смерти Наташи Ульяна советует Егору поскорее принять свой нормальный облик и уходить: она чувствует, что Ерема уже поднял на ноги всю деревню и что их сейчас обвинят в душегубстве. Но Егор, потрясенный тем, что Ульяна знает его тайну, не уходит, и ворвавшаяся в дом толпа хватает их обоих. Ерема обвиняет их в смерти девушки и призывает народ казнить их.

Ульяна пытается образумить толпу, но люди слепо идут на поводу у Еремы. Знахарь предлагает их покоренить — затолкать их под корни оттянутого от земли дуба и отпустить дерево. Страшная древняя казнь! Толпа бросается выполнять задуманное, но в последний момент на помощь приходит Куратор Егора: на дуб падает ослепительно синий луч света с неба. А когда свет рассеивается, люди увидели, что под корнями дуба уже никого нет.

Спасшийся чудесным образом Егор, в ярости на людей, бежит в лес и призывает сестер-лихорадок войти в деревню и расправиться со всеми ее жителями… На защиту деревни встает Ульяна: под ее чарами изо всех домов деревни выходят спящие женщины и совершают древний обряд, создающий непроходимый заслон для дочерей Иродовых. Болезни отступают от деревни.

Затем автор проводит нас вместе с Егором через 250 лет его жизни на Земле: через войну 1812 года, через Гражданскую и Великую отечественную войны, останавливаясь подробнее на 1988 году. К этому времени Егор уже работает в лаборатории Экспериментального отдела НИИ лекарственных растений. Его сотрудница — Юля — так же сильно увлечена разведением целебных трав в искусственных условиях. Здесь же работают лаборанты Наташа и Иван -ассистенты Юли. Лаборатория Егора занимается также и вопросами генной памяти людей при взаимодействии их с генной памятью растений. Особенно яркие результаты достигаются в случаях, когда предки испытуемого жили в этих же краях. Однако, в высших кругах власти уже назревает решение построить на месте лекарственных плантаций завод по производству минеральных удобрений. Для окончательного решения этого вопроса в лабораторию Егора Белого направляют комиссию из трех человек: корреспондента газеты «Вперед!» Еремея Голавлева, главного инженера проекта Дмитрия Дубова и писателя Михаила Антонова. Знакомясь с лабораторией, они затрагивают тему опытов с памятью, и Егор предлагает им принять участие в эксперименте. Во время опыта Еремей Голавлев вспоминает все злодеяния знахаря Еремы во всех его последующих жизнях. Сперва он был знахарем, потом отравителем колодцев, доносчиком — наводил фашистов на русские деревни, спасая свою шкуру, и вот теперь он стал корреспондентом газеты «Вперед!». Дмитрий Дубов вспоминает, как он, будучи мужиком Митреем, спалил по наущению знахаря Еремы избушку колдуна Михайлы, как в следующей жизни по доносу наводчика Еремки приказал взорвать старинную церковь вместе с запертыми в ней людьми, и многое другое. Писатель же Михаил Антонов вспомнил себя колдуном Михайлой, колодезником, монахом, погибшем во взорванной церкви… После такого эксперимента Еремей и Дубов в категорической форме потребовали отдать им записи опыта, боясь, что об их прошлом узнают другие. Егор, получивший недавно, когда находился рядом с Юлей, сигнал о скором завершении ссылки, отказывает им. Тогда они обещают сделать все возможное, чтобы уничтожить лабораторию и плантации, и сдерживают свое слово: в газете появляется разгромная статья, где пишут, что Егор Белый сам признался в шарлатанстве своих опытов… Но Егору уже все равно: его ссылка подходит к концу. Единственное, о чем он жалеет — ему так и не удалось найти второго Изгнанника. В это же время он наконец осознает, что уже давно полюбил Юлю.

В ночь на Ивана Купалу Егор приходит к лесу на берег Обимура. В эту ночь его должны забрать с Земли. Там, неожиданно для Изгнанника, на связь с ним выходит его Куратор, пытающийся предостеречь его от принятия неверного решения. Но Егор не слушает его: он видит Юлю и бросается к ней, чтобы попрощаться навсегда… И в этот момент ослепительный луч падает с неба. Но не на Егора, а на Юлю! Она исчезает. И только тут Изгнанник понимает все до конца. Юля, Ульяна — это она все это время была тем самым Другим. И сигнал, принятый им, предназначался не ему, а Юле. Она всегда была рядом с ним, но он так и не угадал в ней другого Изгнанника, хотя она поняла, кто он, еще в комнате умирающей Натальи. Но это значит, что закончился срок не его, а ее ссылки, а ему предстоит прожить здесь еще 250 лет! Такого Егор уже не сможет выдержать, и он решает использовать свое последнее — необратимое превращение. Он обращает себя в огромное поле целебных трав. "… — Да, — подумал Изгнанник, поднимая ясные глаза плакун-травы к небу, где жили звезды своей свободной сверкающей жизнью. — Я бы предпочел стать на берегу Обимура тем златоглавым храмом, что воспарил к облакам, и навеки отразиться в его водах, но… рано, еще рано! Люди еще не готовы к этому чуду. Зато мне — двести пятьдесят лет, не увядая, не сникая… Эти, Ерема да Митрей, со своим заводом… начнут поливать меня ядами, терзать железом, палить огнем. Я это выдержу! На то и Кураторы, чтобы оберегать ссыльного Изгнанника! Ох и засуетятся на Делаварии! Ох и диво будет на Земле!… Двести пятьдесят лет будут зеленеть и цвести поля лекарственных трав, и никакая сила не прекратит их роста и цветения. А потом… ну, потом, может быть, люди одумаются? Все-таки я даю им так много времени!"

В этом кратком пересказе повести «Венки Обимура» мы видим сразу три трактовки темы оборотня: 1) мифологическую, 2) духовную и 3) фантастическую.

К мифологической трактовке, безусловно, можно отнести превращения колдуна Михайлы в волка, где автором соблюдаются все условия для введения этого персонажа в повесть из народных мифологических рассказов. Какие же это условия? Во-первых, он живет в лесу, в одиночестве. Вся его компания — это звери, птицы, да всякая лесная нечисть. Все контакты с людьми у него сводятся лишь к тому, что те сами приходят к нему в случае крайней нужды, когда все другие пути к помощи или удовлетворению своих желаний уже испробованы и оказались бесполезными. Во-вторых, этот персонаж — колдун, травознай, то есть человек, причастный к древним знаниям и обладающий навыками чародейства, в-третьих, о нем упорно поддерживаются недобрые слухи, что, впрочем, свойственно жителям любой деревни, где есть колдун или ведьма. В-четвертых, он обладает способностью оборотня превращаться в волка и имеет свой способ превращения. В этой повести колдун оборачивается волком во время прыжка через нож, воткнутый в осиновый пень. То есть почти все совпадает с традициями русского мифологического рассказа. Но есть в этой повести и отличительная черта у оборотня Михайлы, причем очень существенная. В «Венках Обимура» колдун не сотворил ни одного недоброго дела. Всю свою жизнь он нес людям только добро. Даже видя, как Митрей с Еремой поджигают его избушку, как Ерема на его глазах вытаскивает из пня нож и швыряет его в пылающий дом, навсегда, тем самым лишая Михайлу возможности опять принять человеческий облик, даже тогда он не причиняет им никакого вреда, хотя его клыки вполне могли разорвать их обоих. Колдун и Егора Белого учил тому же, но тот не смог сдержать своей ярости на деревенских жителей после того, как его хотели покоренить. Ульяна же, знакомая с Михайлой, оказалась более способной принять философию старика: она не только спасает деревню от насланных туда Егором сестер-лихорадок, но и спасает подлого и завистливого Ерему от расправы спящих баб, закрыв его своим телом. Колдун не только творит добро, но и старается делать это добро действительно добрым. Ведь знахарь Ерема тоже несет какую-то пользу людям. Но его добро злое, так как творится за счет причинения зла кому-то другому. В каждом таком «добром» деле Ерема стремится извлечь для себя максимальную выгоду, в отличие от Михайлы и Ульяны, чья помощь всегда была бескорыстной. Эта вот истинная доброта и отличает образ Михайлы от описываемых в мифологии оборотней.

Но для чего же был введён образ колдуна-оборотня в эту повесть? Только ли для того, чтобы усилить эффект приближенности произведения к народному мифологическому рассказу? Уверен, что автор использовала этот образ не просто как элемент народных преданий, но как неотъемлемую часть конфликта между Михайлой и Еремой. И здесь мы уже подходим к духовной трактовке темы оборотня. Оборотень Михайла с чистой душой и стремлениями делать истинное добро противопоставляется человеку Ереме, наделенного душой подлинного оборотня, готового пойти на любую подлость ради собственной выгоды. Недаром, после прочтения «Венков Обимура» невольно задаёшься вопросом: а кто же из них действительно оборотень? Формально — Михайла. А духовно? Или другой вопрос: а что страшнее — быть оборотнем физически или морально? Мне кажется, что выбор правильного ответа на эти вопросы не представляет здесь большой трудности.

Что касается фантастической трактовки темы оборотня, то здесь мы рассмотрим образы Изгнанников: Егора и Ульяны. И начнем, пожалуй, с Егора.

Как мы уже знаем, он не является человеком в полном смысле этого слова. Его родина — далекая планета Делавария, и мы не знаем, как выглядят делаварцы и сильно ли они отличаются от землян. Впрочем, это и не так важно. Гораздо важнее здесь другое: какой результат дала для Изгнанника его ссылка на нашу планету. Чему научился он, прожив среди людей 250 лет? Как мы видим, этот срок не прошел для Белого даром. Он, обреченный все свое земное существование иметь дело с лекарственными травами, осознает, какую потенциальную силу имеют эти растения, насколько важно не забыть древние знания и умения народа, теряемые нами все больше из года в год. Егор становится связующей нитью между прошлым, настоящим и будущим жителей Земли, которым природа дала все необходимое для здорового существования, и которые все более удаляются от нее, забывая драгоценные знания своих предков. Изгнаннику дается крепкое человеческое тело, расчитанное на исправную работу в течение всего срока ссылки. Кроме того, он получает право на три превращения по своему желанию. В этом он уступает колдуну Михайле и, одновременно, превосходит его. Уступает Егор в том, что колдун может превращаться в волка любое количество раз, имея под рукой лишь нож и осиновый пень. А превосходит — в том, что Егор может обернуться не только в волка, как Михайла, но и во все, что угодно.

Кстати, в том, как использует Егор свое право на три превращения, мы можем проследить эволюцию его отношения к людям, рядом с которыми ему пришлось жить. В первый раз Егор оборачивается венком и испытывает от этого радость и счастье, то есть первое превращение он тратит исключительно для своего удовольствия. Затем он обращается Ивашкой — возлюбленным умирающей Натальи. И делает он это из глубокого сострадания к девушке. И хотя это не помогло спасти ей жизнь, он смог облегчить предсмертные страдания Наташи. Она умирает спокойно, и второе обращение Егора приносит облегчение человеку в последние минуты его жизни. А через 250 лет Изгнанник решает использовать свое право на третье, необратимое превращение. Обернувшись полем целебных трав, он использует оставшуюся ему половину срока ссылки для того, чтобы дать людям шанс осознать свою неправоту в отдалении их от природы, понять всю пагубность их стремлений губить ее в своих недальновидных интересах. Егор понимает, на какие страдания облекает он себя таким поступком. Ведь нынешние Ерема и Митрей сделают все возможное для уничтожения этого поля. Тем не менее Изгнанник использует свое последнее превращение, стремясь максимально помочь людям.

Ульяна. В отличие от Егора, о ней нам известно не очень много, лишь то, что она так же сослана на Землю и на тех же правах, что и Белый. Мы не знаем, в чем ее вина перед народом Делаварии, но видим, что она, как и Егор, весь свой срок проводит в работе с лекарственными растениями. В повести она лишь дважды использует свое право на превращение: в первый раз — чтобы избежать смерти под корнями дуба, во второй — поднимая спящих баб на защиту их деревни от сестер-лихорадок. Оба раза Ульяна оборачивалась совой.

Автор не указывает нам, каким именно образом меняли Изгнанники свой облик. Судя по тексту, можно предположить, что им было достаточно лишь сильно этого захотеть. Для автора гораздо важнее было показать читателю не то, каким именно образом происходило превращение, а то, для чего это делалось ими.

Напоследок давайте вспомним, что приобретает сюжет произведения с включением в него фантастических существ? Во-первых, ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТЬ. В чем она выражена в этой повести? В том, что среди персонажей мы сталкиваемся не только с инопланетянами, принявшими облик человека, но и с земным чудом — оборотнем. Во-вторых, НАГЛЯДНОСТЬ. Это особенно хорошо видно в резкой контрастности противопоставления знахаря и колдуна: человек с душой оборотня и оборотень с душой человека. Мистичность образа Михайлы гораздо сильнее позволяет читателю разобраться в сущности Еремы, подводит читателя к ЗНАЧИТЕЛЬНЫМ ВЫВОДАМ: оборотень, оказывается, может быть гораздо человечнее некоторых людей; а природа, от которой мы все больше и больше отдаляемся, даже на далекой планете Делавария ценится и бережется, что заставляет нас серьезно задуматься над своим отношением к нашей матушке-Земле.

Елена Грушко, конечно, не единственная писательница, включившая в свои произведения тему оборотня. Кроме нее, эту темы использовали десятки других писателей-фантастов, многие из которых уже обрели мировую известность. Это и Клиффорд Саймак («Принцип оборотня», «Почти как люди»), и Эрик Фрэнк Рассел («Будничная работа»), Василий Звягинцев («Одиссей покидает Итаку»), Любовь и Евгений Лукины («Когда отступают ангелы»), Виталий Пищенко («Замок Ужаса») — и многие другие отечественные и зарубежные авторы. Несомненно, эта тема является не менее разработанной, чем такие широко известные в фантастике темы, как нашествия инопланетян или путешествия во времени. Гораздо реже в фантастической литературе можно встретить использование таких персонажей, как домовые, тролли, русалки, гоблины и т.п.

Сразу же может возникнуть вопрос: а почему, собственно, «вторые»? Что это значит? Ответить на этот вопрос достаточно просто. Дело в том, что на Руси еще со времен язычества сохранилось деление языческих богов на «первых» и «вторых». К «первым» наши предки относили верховных богов. Вот некоторые из них:

БЕЛБОГ — добрый бог; имел кровавый образ, покрытый множеством мух. Мухи обозначали его питателем всех тварей.

ДАЖБОГ — добрый бог богатства, податель благ.

ДОГОДА — бог-производитель ясной погоды с тихим и приятным ветром.

РАДЕГАСТ — бог-защитник городов.

ПЕРУН — самый главный бог наших предков, владыка грома и молнии, дождя и облаков, и всего остального, что относилось к небу.

ЗИМЦЕРЛА — богиня зари.

ЛАДА — богиня любви, браков и веселья.

ЛЕЛЬО — бог воспламенения любовной страсти, сын ЛАДЫ.

ДИДО — бог отвращения любви, брат ЛЕЛЯ.

СВЯТОВИД — бог солнца и войны.

ЛЕДА — бог войны.

СИБА — богиня плодородия.

ТУР — бог сладострастия и чревоугодия.

ЦАРЬ МОРСКОЙ — бог, владыка морей и всех морских животных.

ЧУР — добрый бог-хранитель межей и пашен. Имел самую большую власть над чертями.

ЧЕРНОБОГ — бог смерти, живущий под землей.

Конечно, это далеко не полный список языческих богов. Кроме приведенных здесь, есть еще много других божеств: Услад, Ягая Баба, Золотая Баба, Тригла, Семаргл, Стриба, Зевана, Сильный Бог, Корс, Ния, Полкан и многие другие, которые так же относились к числу «первых».

Но кого же почитали на Руси как «вторых»?

«Вторыми» были все второстепенные божества, которые первоначально осознавались людьми в виде душ природы. Как мы уже говорили, древние славяне считали, что душами обладают не только люди, но и животные, птицы, леса, поля, реки, болота, и т.д. Позже, все души природы постепенно перевоплощаются в «хозяев» и «хозяек», получая при этом и свои характерные облики. Так появляются хозяева лесов — лешие, домов — домовые, рек -русалки и водяные и т.д. «Вторых», как и «первых», очень много /мы даже посвятим им отдельную часть этой работы/.

Но вернемся к использованию темы «вторых» в фантастической литературе. Как уже отмечалось, эта тема редко затрагивалась писателями-фантастами. Почему-то считается, что таким персонажам должно быть место только в сказках, легендах, преданиях, и уж никак не в современной литературе. Но, к счастью, не все писатели придерживаются такого мнения. Например, Клиффорд Саймак -американский фантаст — посвятил подобным существам /троллям, гоблинам, баньши и др./ такие книги, как «Заповедник гоблинов», «Братство талисмана». Не менее известны работы еще одного американского писателя -Джона Р.Р.Толкина: «Хоббит, или Туда и обратно», трилогия «Властелин Колец». Все эти книги сразу же получили широчайшую известность во всем мире.

Есть такие авторы и у нас. Поэтому в этом разделе я предлагаю познакомиться еще с одной работой Елены Грушко — повестью «Голубой кедр», а так же с рассказом Павла Климешова «Лесоша» и повестью «Башня птиц» Олега Корабельникова.

В уже рассмотренной нами работе Е.Грушко «Венки Обимура» читатель уже столкнулся с представителем «вторых» — Лешим. Там он был другом колдуна и Егора, хозяином своего леса. И хотя в народе считается, что лешие не очень любят людей и часто играют с ними злые шутки, здесь Леший отказывается помочь Егору погубить всех жителей деревни Семижоновки. За время дружбы с Михайло Леший многому у него научился, и он так отвечает разгневанному Егору: "… Да разве человек пожелает беды и пропасти целому миру?! Михайла никому зла не делал, и я не сделаю." Не может он помогать в таких делах. А вот лес свой он очень любит и лелеит. Когда, через двести с лишним лет, люди решают занять большой участок леса под строительство пионерского лагеря и начинают вырубать некоторые деревья, чтобы освободить место под дома, Леший показывает свой несговорчивый в этом вопросе характер: вывороченные с корнями деревья непонятным для людей образом возвращаются на свои места. Напутанные этим люди решают эту возникшую проблему по-своему: они просто подгоняют мощную строительную технику и сносят все деревья на выбранном участке. Однако, Леший не собирается признавать свое поражение: первая же смена в этом лагере оказывается и последней. В течение всего периода отдыха через лагерь проносились тучи жуков, комаров и других насекомых, впрочем, не причиняя детям никакого вреда, но сильно пугая их вожатых. Но и это не все: "… Вернулись ребята домой — словно бы не прежние дети, а обменыши1. Плачут, по ночам деда какого-то кличут, взрослых бранят, что лес свели..." Лагерь в конце концов сносят,  а на этом месте разбивают плантации лекарственных растений Экспериментального Отдела НИИ лекарственных трав.

Не удивительно, что леший всеми силами защищал свои владения — ведь для него самой большой бедой может быть только гибель своего леса.

А вот как описывает Лешего Павел Климешов в своем рассказе «Лесоша»… Впрочем, лучше идти по порядку. Ознакомимся сначала с сюжетом рассказа.

«Лесоша»

Действие рассказа происходит в наше время, в небольшом городе Тихогорске. Работник РСУ Иван Шибаев по дороге на работу заступается в автобусе за школьницу, к которой пристает один верзила. Тот выслеживает, где работает Иван, и приводит с собой еще двух громил, чтобы отомстить. Иван, понимая, что с тремя такими ему точно не справиться, спасается бегством через городскую рощу, где преследователи теряют его. Однако, Иван и сам теряет ориентировку и до темна блуждает по лесу. Рядом с оврагом, в котором он спасся, Иван видит старичка, который жестом показывает ему направление к дому и… исчезает. Иван запоминает это место и утром вновь приходит туда, но никого там не встречает… В этот же день у выхода из РСУ Ивана поджидают уже пятеро громил. Погоня повторяется, Иван опять уходит от них, спрятавшись в овраге, где затем снова видит старичка с серым волосатым личиком. Дома Иван догадывается, что его спас леший, но, боясь в это поверить, он вооружается старыми словарями, чтобы сравнить свои впечатления с тем, что говорят о леших в народе. К великому удивлению Ивана, все, что он оттуда выписал, почти полностью подошло к странному старичку. Окончательно поверив, что старичок -леший, Иван решает отблагодарить его за свое спасение от преследователей. Он покупает вина, хлеба, махорки и складывает все это в том же овраге. На следующий день Иван вновь встречается там с уже подобревшим после угощения лешим и знакомится с ним. Выясняется, что лешего зовут Лесоша, что он однажды спас подобным образом жизнь прадеду Ивана. С каждым днем Шибаев все больше привязывается к Лесоше, одновременно думая, как спасти его и лес: Иван знает, что городские власти решили протянуть через лес новую теплоцентраль и возвести там же гигантскую транспортную развязку. Приближается зима, и Лесоше скоро придется скрыться под землей до весны. А за это время оставшийся без защиты лес могут легко уничтожить. Тем временем, Лесоша, понимая, что скоро ему пора будет покинуть этот свет уже навсегда, решает взять себе в преемники Ивана — сделать из него молодого лешего, нового защитника леса: "… Старик с трудом поднял голову и, томительно глянув на меня, спросил тихо: — Аз есьмь твой пестун. Так ли реку?

Я торопливо кивнул.

— Наследовать мне дашь ли согласие? Я пожал плечами. На что мне какое-то там наследство без Лесоши !

— Ты жив будешь — я жив буду. И леса-раменья отстоим. Я-то на исходе сил. Ты — горяч, могуч вельми! Вместе-то мы… Новая поросль взойдет-воспрянет, новый лесовик глазом поведет, из-за елки глянет, злодею путь завяжет, доброго человека чащобой оградит...

Я еще ничего не понимал. Но это его «вместе-то мы...» заворожило меня. Все, что грело душу — родное, исконное, стародавнее!- заставило протянуть ему руку.

— Завечен ты чадом моим!- возгласил Лесоша и, возложив на меня дрожащую десницу, хрипло заворожил: — Гей вы, силы подземны, крепи уремны, теми овражны, росные бражны! Аз, вещий Лесун, вам чадо несу!

И мы провалились под землю!..1"

Так Иван становится наследником и преемником Лесоши. Заканчивается же рассказ двумя выдержками из местной газеты «Тихогорская правда». Первая, под рубрикой «Милиция просит помочь», содержит обращение к жителям города с просьбой помочь найти безвести пропавшего Ивана Александровича Шибаева. Вторая заметка более интересна:

" ПРОИСШЕСТВИЯ "

«Несколько дней назад в одну из немногочисленных городских рощ, именно примыкающую к западному микрорайону, была доставлена строительная техника. Роща подлежала уничтожению, на ее месте планировалось сооружение дорожной развязки. Однако вчера рабочие сами, без наказа начальства, и даже без призывов партии „зеленых“, зарегистрированной в нашем городе, вывели из рощи всю технику, наотрез отказавшись возвращаться к месту работ. По их словам, изгнала их из леса „сила нечистая“, на сей раз имеющая облик не „заурядного“ инопланетянина, а человека высокого роста (впрочем, сведения о росте незнакомца расходятся: некоторые говорили, что он крошечный, размером с чахлый кустик), зеленоглавого, с буйными зелеными кудрями, который то появлялся из-за по-весеннему (это в октябре-то!) буйно распустившихся деревьев, то проваливался сквозь землю...»

Как мы видим, в этом рассказе всего лишь два действующих лица: Шибаев и Лесоша. Автор описывает лешака практически в полном соответствии с его народными прототипами. Но и здесь Лесоша оказывается добрее своих «соплеменников»: спасает людей и, что самое невероятное, делает человека своим преемником (пусть даже обратив  его в молодого лешака). Такого мы не встретим ни в одном мифологическом рассказе! Это уже чисто фантастический прием автора, идущий в полный разрез с народными преданиями. Ведь нечистая сила, как правило, старается не допускать людей к своим секретам, и с удовольствием развлекается, подшучивая над ними. У этого же лешего практически нет никакого желания шутить над жителями города, зашедшими в лес. Все помыслы его связаны с сохранением городской рощи — той малой части, оставшейся от прежних его лесных владений. Кроме того, лешак чувствует приближение смерти и стремится не оставить рощу без хозяина. Иван, став лешим, теряет все, что он имел будучи человеком. Но приобретает все знания и умения нечистой силы. Что с ним будет дальше, мы не знаем.

«Голубой кедр»

Следующая представляемая здесь работа — повесть Елены Грушко «Голубой кедр».

Корреспондент одной из газет Николай Лебедев просыпается утром от звонка в квартиру. Через открытую им дверь неожиданно вбегает кошка, превратившаяся на кухне в старика довольно необычного вида. Незнакомец представляется дедушкой-суседушкой, затем внезапно прикрывает лицо Николаю своей мохнатой ладошкой, и тот теряет сознание. Очнулся Николай в тайге, в одном из домов заброшенной деревни. У порога он встречает того же старичка и еще одного незнакомца. Постепенно выясняется, что оба они — домовые, только один из них -русский, а другой — нанайский дзе комо (душа дома). Они начинают объяснять, почему Николай оказался в тайге. Дзе комо говорит: "— Я камлал, в большой бубен бил, у костра плясал, как шаман все равно. Духи сказали: в каменном стойбище русский Мэрген-богатырь живет, он поможет. Душа у него чистая, он увидит и поверит… Он сохранит дерево Омиа-мони от...1" — Но договорить он не успевает — к деревне приближается автомобиль. Домовые спешно скрываются в тайге, а Николай бежит навстречу машине. Водителем оказывается его знакомый, кинооператор со студии телевидения Игорь Малахов. Выслушав Николая о том, как он сюда попал, Игорь особенно не удивляется его словам: он и сам иногда сталкивался с подобными чудесами. Кинооператор говорит, что собрался идти к кедру, не вдаваясь при этом ни в какие подробности. Николай идет с ним. В течение дня они идут по тайге, но к вечеру неожиданно выходят к той же заброшенной деревне, откуда они ушли утром. Игорь злится, обвиняя Николая в том, что если бы он не увязался за ним, то местной нечисти не удалось бы «завязать» ему дорогу. Позже Игорь рассказывает, что два года назад он, блуждая в лесу, наткнулся на необычный кедр — символ жизни всей тайги. В прошлом году он вновь пытался найти его, но ему помешали домовой и его супружница — кикимора. Поэтому в этот раз Игорь готов пойти на все, что бы прийти к тому дереву и заснять его на пленку. Игорь уверен, что эти уникальные кадры принесут ему мировую известность. Он же объясняет Николаю, что в нанайских сказках этот кедр называют Омиа-мони (Дерево Душ).

Утром Игорь решает идти к кедру руслом реки: такой путь никто не сможет запутать. На полпути Николай неожиданно проваливается в завал из деревьев. Игорь отказывает ему в помощи, объясняя, что если они провозятся здесь, вытаскивая его из завала, то он уже точно не сможет выполнить свой план — заснять голубой кедр. Он бросает Николая, обещая вернуться через сутки. Но тут на выручку приходит  домовой, который поднимает его из завала. Затем появляется дзе комо, и они все вместе отправляются кратчайшим путем к заветной поляне с деревом Душ. Придя туда, они застают там Малахова, обходящего всю поляну и снимающего все на кинокамеру. На стрекот работающей камеры на поляну начинают выходить потревоженные звери. К Малахову, словно желая познакомиться, медленно приближается тигрица с тигренком, и он, не выдерживая, хватается за ружье и стреляет. Тигрица падает замертво, а Малахов уже целится в тигренка, нажимает на спусковой крючок и… пулю принимает на себя домовой, успевший выскочить из-за кустов и прикрыть собою малыша. Лебедев бросается на Малахова, но тот сбивает его с ног и поджигает сухую траву на окруженной зверями поляне. Вспыхнувший огонь отгоняет зверей, но и сам начинает перерастать в настоящий пожар. Лебедев бросается тушить пламя, подбирающееся к Голубому Кедру, а Малахов, позабыв обо всем, бегает за ним следом, исступленно снимая все происходящее. Николай с трудом гасит пламя...

"— Колька!- прохрипел Игорь. — Таких кадров не снимал еще никто! Никто! Ни...- Его воспаленные глаза источали счастье, как гной. — Теперь я их… Они меня узнают… Эх, сейчас бы грозу! Жаль, что осень. Молнию бы в этот кедр, чтоб его никто и никогда больше не увидел. И только моя пленка..." Услышав это, Николай потихоньку вынимает из рук задремавшего Игоря камеру и разбивает ее, успев перед этим засветить и все остальные пленки Игоря. Разбуженный этим Малахов, вне себя от ярости, «отключает» Лебедева ударом в горло, связывает его ремнем и начинает ломать сухие ветви стоящего неподалеку белого от паутины дерева и складывать их вокруг голубого кедра. "— Не я… Так пусть его никто не увидит. Еще год? А потом не найти?… Еще кто-то увидит… Поналезут. Нет уж, проклятое… Душу вынуло. Два года мечтал!.. Нет. Никому не дам." Пришедший в себя Николай понимает, что тот хочет поджечь Омиа-мони. Погубить Дерево Душ! Но в этот момент Малахов падает, уткнувшись в охапку наломанных веток с белой паутиной, опутавшей под ветром его голову. Игорь умирает. Но что же могло его погубить? И тут Николай догадывается, что на заветной поляне должно находиться не только дерево жизни, но и дерево смерти. Именно его ветви ломал и складывал вокруг кедра Малахов. И это значит, что Дерево Душ может сейчас погибнуть так же, как это случилось с Игорем. Кое-как освободившись от ремня, Николай начинает разбрасывать ветви дерева смерти, но очень быстро слабеет и падает на землю. Он видит, что на поляне появляется дзе комо: "… Кружась, словно в танце, дзе комо начал обходить поляну, и от его плавных движений вздымался ветер. Быстрее кружился дзе комо — и ветер усиливался. Он срывал с ветвей, со ствола голубого кедра, с липа и одежды Лебедева паутину, и она кружилась вокруг дзе комо. И вот уже белый смерч несся вокруг поляны. Внезапно вспыхнуло легкое голубоватое пламя — … и в тот же миг не стало на поляне ни паутины, ни дзе комо." Поляна очищается, из ствола кедра выходит душа тайги — Омсон. Она помогает подняться Николаю и… в этот момент он просыпается в завале, весь продрогший от сырости. Он уже знает, что ему делать: стягивает с себя куртку, ползет по сделанной из нее веревке наверх. Он знает, что веревка сейчас соскочит, но ему помогут выбраться. Так и происходит. Веревка вновь натягивается. Но кто ждет его наверху? Домовой — как во сне? А если Игорь? Какой выбор поставит сейчас перед ним реальность?.. Николай высовывается из щели завала и… просыпается в своей квартире, разбуженный звонком в дверь...

Вот так заканчивается повесть Е.Грушко «Голубой кедр». Интересный сам по себе сюжет. Не менее интересны персонажи. Эта повесть особенно необычна тем, что в нее включен не только наш, русский тип домового, но и его нанайский «коллега» — дзе комо. Как он выглядит — мы можем узнать из самой повести: как и русский домовой Власий (так называли домовых на Руси), он небольшого роста и тоже живет вместе с людьми. Но есть у дзе комо и свои отличия: если домовые живут обычно за печкой, то дзе комо — в среднем столбе юрты; если домовые все имеют маленький рост, то рост дзе комо полностью зависит от благосостояния хозяев юрты: хозяин богатый — комо большой, хозяин бедный — комо маленький; домовые почти сплошь покрыты густой мягкой шерсткой, дзе комо — просто уменьшенная копия старого нанайца.

А есть ли в этой повести что-либо необычное для таких мифологических персонажей? Да, есть. Дело в том, что «завязать» дорогу путнику в лесу может только леший или черти. Но чтобы это делали домовые!? В мифологических рассказах русского народа такого не встречается. На Руси все «обязанности» и «права» нечистой силы достаточно строго распределены. Исключением из этого являются, пожалуй, только бесы (черти), которые иногда могут вести себя и как леший, и как домовой, и как водяной, и т.п. Автор оправдывает всю необычность действий Власия крайней необходимостью в этом. Они обязаны помочь Николаю спасти дерево жизни. Ведь домовой и сам говорит: «Разве ж наше, домовушек, дело по чащобе шастать, злодея гонять?» Логичнее было бы предположить, что этим должен заниматься леший.

В «Голубом кедре» перед нами опять встает проблема разрешения конфликта между Человеком и Природой. Люди отдаляются от нее, забывая, что обязаны ей своей жизнью и существованием. Позиция автора в этом вопросе ярко выражается через речь Власия и дзе комо, через их взгляды на современные отношения человека и тайги. В их словах — озабоченность тем, как сильно изменился в последнее время род людской, и не в лучшую сторону. Люди начали искать для себя выгоду во всем, к чему бы они не прикоснулись, и не останавливаются ни перед чем для достижения своих целей. Причем автор описывает жадность и стремление к наживе как постоянные свойства многих представителей человечества: душа тайги Омсон говорит:"— Все правда… Все было… один убивал жизнь тайги, другой закрывал ее собой. И так будет еще не раз." То, что составило основу сюжета, видимо, уже случалось и, судя по словам Омсон, произойдет еще не раз. Но не так уж плохи люди, если среди них еще можно найти богатыря-Мэргена, готового защитить природу от посягательств других людей. И, возможно, не случайно этот богатырь оказался журналистом, корреспондентом одной из газет -ситуация, в которую он попал, дает ему возможность не на словах, а на деле доказать свою духовную близость тайге, выступить на ее защиту не на страницах печатных изданий, а в самом лесу. Интересен здесь и критерий, по которому выбор защитника падает на Николая: он не обладает сверхсилой, не умеет колдовать и творить чудеса, но у него есть одна важная способность — способность поверить в то, что он увидит, не отвергнуть сразу то, что другому покажется сказкой или полным бредом. Ведь люди боятся того, чего не могут понять и во что не могут поверить. Лебедев же принял все как есть, не пытаясь убедить себя, что все происходящее с ним — сон, что всего этого не может быть на самом деле лишь потому, что этого просто не может быть никогда. Таких людей, способных поверить, осталось очень мало: недаром Власий говорит, что все наши беды от того, что у людей не осталось веры. Человечество замкнулось в себе самом, не желая тревожить себя тем, что оно уже не может понять и во что оно уже не в состоянии поверить.

Как и остальные персонажи, Власий и дзе комо несут в этой работе некоторые функции. Вспомним слова домового: "… Кто ж тогда помстится человеку темной ноченькой? Кто душу человеческую переполошит? Кто тайгу лицом к нему повернет, кто к сердцу ее тропку проложит?" И домовой, и дзе комо здесь — связующие звенья между людьми и тайгой. Они не потеряли своей связи с природой и, помимо этого, живут в непосредственной близости от людей, даже если последние этого и не замечают. Поэтому, кому, как не им, можно попытаться вернуть человеческий род к его истокам.

«Башня птиц»

Герой повести Олега Корабельникова «Башня птиц» Егор (пожарный, защищающий тайгу от пожаров) оказывается отрезанным от людей стеной огня. От смерти его спасает сама тайга, решившая приоткрыть ему свои старинные тайны. Это оказывается нелегким испытанием для человека. Сначала на него нападает «хозяйка» таежной реки — Мавка: она наваливается на него, сонного, с требованием согреть ее ледяное тело. От верной смерти Егора спасает леший, заигравший на рожке и спугнувший Мавку.

Получивший таким образом допуск к таинствам тайги Егор встречается с таежным Дейба-нгуо (Сиротой-богом), который заставляет его лечить деревья и чистить воду рек. Сбежав от него, Егор находит приют у семейства леших, о чем он сначала даже и не догадывался. Лешие дают ему возможность поприсутствовать тайком на сходке обитателей тайги, где рассматривался вопрос «О сущности так называемого человека», его месте в природе, вреден он или полезен, и нужно ли и возможно ли с ним бороться. Мало приятного услышал Егор в эту ночь о себе подобных: "… Как всем известно, человек есть существо замкнутое, не способное к метаморфозам, ограниченное во времени и пространстве. В отличие от нас, человек обособил себя и противопоставил природе. Уже тысячи лет идет борьба человека и природы, но в последнее время человек развил такие темпы наступления, что само существование живой природы, а значит и нас самих, стоит под угрозой полного истребления… Самым большим заблуждением человека является то, что на всей Земле он только себя считает одушевленным и на основании этого не щадит природу, перекраивает ее на свой лад, используя ее только в своих интересах. Исходя из сказанного, предлагаю объявить человека вредным существом”1. Надо заметить, что все участники сходки согласились с этими аргументами.

Затем Егору предлагают стать таким же, как и они, и, услышав отказ, просят не торопиться с ответом, не дождавшись праздника Ивана Купалы, который пройдет этой ночью. На праздновании Егор встречается со всеми представителями языческих верований: с ним беседует Перун, Белбог, Чернобог, Полкан, Ладо, Стрибог, Похвист и многие другие «первые» божества. С ними вместе веселятся и «вторые» — кикиморы, лешие, домовые, овинники — словом, все те, кого принято называть нечистью. Вместе со всеми Егор пьет волшебный сок папоротниковых цветов и, наконец, принимает в себя душу тайги, душу живой природы, став ее частицей и обретя все ее особенные способности, свойственные обитателям леса. Сохранив облик человека, он изменяется внутренне. Неделю спустя его находят эвенки: Егор сидел на берегу реки и разговаривал с кем-то невидимым. Его приводят в стойбище, а затем переправляют самолетом на базу геологов.

Финал повести можно предугадать: «Лежал он в светлой комнате с тремя больными. Один из его соседей был Генералиссимусом Галактики...» Но однажды, отдохнув, набравшись сил и поняв, что лежать в больнице ничего не делая для спасения природы по меньшей мере преступно, Егор, как-то ночью «разделил себя на стаю малиновок и  вылетел в форточку, минуя яркие фонари.» Он вернулся в тайгу, ставшую ему новым домом.

Эта повесть интересна прежде всего обилием персонажей — языческих богов и божеств. Кроме уже названных участников празднования Купальской ночи Егор встречает уже знакомую ему Мавку, а также Мару, Полудницу, Обийников, очерепянников, болтников, жихарей и др. Описания этих мифологических существ соблюдается с предельной точностью.

В диалогах с мифологическими существами Егор защищает, как может, человечество, его созидательную деятельность, стремление заставить природу работать на себя. Но в глубине души он согласен с доводами нечисти, хотя и не признает этого в открытую. Егор не был готов взглянуть на людей со стороны, и именно в этом и хотят ему помочь обитатели леса. Егор превращается в первого ЧЕЛОВЕКА не отделенного от природы.

 Но почему же у повести такое название — «Башня птиц»? Ведь ни о чем таком там не упоминалось… Ответ прост: все объясняется в эпиграфе к этой повести –

«Да, человек есть башня птиц,

Зверей вместилище лохматых.

В его лице мильоны лиц,

Четвероногих и крылатых.

И много в нем живет зверей,

И много рыб со дна морей.»

Н.Заболоцкий

Именно таким представлял себе человека автор этих стихов. Согласен с ним и Олег Корабельников. Главный герой его повести становится идеальным Человеком, вышедшим из вечного конфликта людей и природы и решившим таким образом эту проблему.

Итак, мы ознакомились уже со всеми работами. Теперь попробуем подвести итоги всему сказанному выше.

Было очень интересно читать работы молодых писателей-фантастов, не побоявшихся включить в число своих героев различных представителей народной мифологии.

Во всех работах красной нитью проходит конфликт Природы и Человека, на фоне которого раскрываются и другие конфликты. Рассматриваемые в этих работах проблемы действительно являются насущными для современного человека. К решению таких проблем можно подойти только сообща, всем миром, постепенно снимая эти противоречия.

Основной своей задачей мы считали то, чтобы понять для чего автор включил в свое произведение то или иное мифологическое существо, какие функции оно там выполняло, какую смысловую нагрузку несло? И к чему же мы пришли?

1) С полной уверенностью можно сказать, что во всех произведениях мифологические персонажи играли роль основного связующего звена, некоего посредника между Человеком и Природой. Именно они открывают глаза людям на их ошибочность стремления к технократии. С помощью этих существ, занимающих среднее положение между разумом людей и разумом планеты Природа призывает нас прекратить губительную для нее войну, развязанную человечеством, стремящимся перекроить всю планету под свои нужды и потребности, часто сиюминутные и недальновидные .

2) Все мифологические персонажи являют собой часть конфликта между Человеком и Природой. И находятся они, естественно, на стороне природы. Именно этот конфликт можно считать самым главным во всех четырех произведениях. И уже на его фоне мы видим конфликты между людьми, людьми и «вторыми» и т.д.

3) Использование мифологических персонажей придает всем произведениям черты народного сказа, приближая тем самым читателя к атмосфере бытового мистицизма, в котором жили наши предки.

4) Включение подобных персонажей придает всем работам некую исключительность происходящего, заставляя читателя более внимательно отнестись к излагаемому материалу, уделить ему повышенное внимание.

5) Все мифологические существа, использованные в приведенных работах хорошо известны почти любому читателю с детства, что обеспечивает хорошую наглядность ставящихся перед читателем идей и проблем.

6) Исключительность таких персонажей подводит читателя к более значительным выводам. И общий вывод из всех четырех работ весьма оптимистичен: Человеку суждено вернуться к природе, к своим истокам, ему необходимо слиться с ней и жить неотрывно от нее гармоничной жизнью. Так было раньше, так должно быть сейчас, так будет завтра.

7) Использование мифологических персонажей в фантастической литературе проводит параллель между народной мифологией и современной литературой, указывает на преемственность поколений, на постепенное возвращение к уже почти забытому, но являющемуся неотъемлемой частью нашей истории.

Глава 3. Мифологический зоопарк

На страницах только что рассмотренных нами произведений мы встретились с хорошо известными нам, но редко встречающимися в фантастической литературе персонажами, взятыми непосредственно из мифологии нашего и других народов. А первые встречи с народной мифологией происходили у нас в раннем детстве.

Не секрет, что практически у каждого из нас детские годы были тесно связаны с таинственным миром сказок и волшебных историй, наполненных захватывающими детское воображение приключениями, различными чудесами и тайнами. Кому-то эти сказки рассказывала на ночь перед сном мама или бабушка, а кто-то, уже научившись читать, сам проводил долгие часы в тишине, с жадностью «проглатывая» одну книгу за другой и открывая для себя необыкновенный мир, населенный сильными, храбрыми и находчивыми богатырями-героями, прекрасными принцессами, коварными злодеями, волшебниками и феями, злыми колдунами и ведьмами, а также многочисленными таинственными и необычными существами.

Однако, не все мы задумывались над тем, откуда появились эти персонажи и как они пришли в нынешние сказки, волшебные повести и рассказы. А ведь сказочные персонажи имеют очень разное происхождение. Это можно заметить даже по их повторяемости в различных сказках. Наверняка, многие подмечали, что одни персонажи и фантастические существа описываются во многих повествованиях разных времен, а другие — лишь в одном и только. Это говорит о том, что далеко не все они были выдуманы рассказчиками с целью сделать свое повествование более увлекательным. Многие из таких существ пришли к нам из далекого мифологического прошлого, где в них свято верили и где их почитали или, наоборот, боялись их. Таких существ также можно разделить на тех, кто имеет «собратьев» в повериях других народов и тех, кто не имеет каких-либо аналогий.

В этой главе хотелось бы подробнее познакомиться с персонажами различных мифов, легенд, преданий и сказок разных народов мира, в том числе и с персонажами нашей мифологии.

В этой главе мы зададимся целью собрать вместе наиболее известные существа из мифов разных стран, составить этакий «мифологический зоопарк» или бестиарий, обитателями которого будут не львы и жирафы, а грифоны, сфинксы, тролли, кентавры, василиски и многие другие необычные существа.

Обитатели подобного зоопарка могли бы во много раз превысить своим числом обитателей реальной фауны. Ведь все животные и существа фантастического зоопарка, как правило, являют собой не более как комбинации различных частей тела реальных существ, а возможности таких комбинаций не далеки от бесконечности. К примеру, кентавр — сочетание человека и коня, а Минотавр — сочетание быка и человека. Таким образом наши предки могли бы изобрести миллионы чудовищ — сочетаний птиц, рыб, животных, насекомых и человека. И лишь их усталость или брезгливость ограничили такое изобретательство. К счастью, все эти чудовища остаются лишь в нашем воображении.

Но вот уже открываются врата нашего зоопарка мифологических существ...

Добро пожаловать в наш бестиарий !

Маршрут нашей экскурсии по мифологическому зоопарку будет состоять из нескольких частей: сначала мы пройдем мимо представителей европейской и азиатской мифологий, затем перейдем к существам, обитающим в мифах лесорубов США, далее — нас удивят обитатели чилийской мифологии и в заключение нас ожидает подробное знакомство с существами, живущими в русских мифологических рассказах. Итак, вперед — в первый павильон. Павильон мифологии народов Европы и Азии.

ВАСИЛИСК За долгие века своего существования василиск становился все страшнее и отвратительнее, но в наши дни он почти забыт. Имя его по происхождению греческое и его можно перевести как «маленький король». Самое первое описание василиска было сделано в 8 веке Плинием Старшим, который дал ему такой портрет: василиск — это змей с белой звездой на лбу, выпуклой подобно диадеме. Позже, в средние века, василиск превращается в четырехногого петуха с короной на голове, покрытого желтыми перьями, с крыльями оканчивающимися острыми когтями и змеиным хвостом, который заканчивается крюком или петушиной головой. Изменение образа находит отражение и в изменении имени: Чосер в «Кентерберийских рассказах» называет его уже «василикоком», что означает — «королевский петух». Согласно поверьям тех лет, василикок умерщвлял людей ядом своего облика. Не смотря на различные метаморфозы в своем облике, умертвляющий эффект его взгляда и яда остается постоянным, что давало повод утверждать, что василиск, так же как и все чудовища Ливии, произошел от змей, кишащих на голове Медузы, чей взгляд, как нам известно, превращал живых людей в каменные изваяния.

Считалось, что василиск обитает в пустыне, которую он сам же и создавал вокруг себя: птицы падали мертвыми к его ногам, плоды земли чернели и гнили, а вода в ближайших источниках была отравлена на века. Плиний утверждал, что его взгляда было достаточно, чтобы расколоть скалу или сжечь траву. Единственным существом не боявшимся василиска считалась ласка: при виде этого чудовища она смело бросалась на него. А единственное чего боялся сам василиск — крик петуха: услышав его, василиск убегал подальше. Так что нет ничего удивительного в том, что опытный путешественник, собираясь пересечь пустыню, всегда брал с собой ласку или клетку с петухом. Кстати, в борьбе с василиском могло помочь и обыкновенное зеркало: вид собственного отражения мог поразить бедное чудовище до смерти.

Несколько позже была предпринята попытка отказаться от «родственной связи» василиска с Медузой. Исидор Севильский и составители «Тройного зерцала» искали более рациональное объяснение происхождению василиска. Наибольшим успехом у них пользовалась теория, согласно которой он вылуплялся из обыкновенного куриного яйца, высиженного змеей или жабой. А в семнадцатом веке Томас Браун объявил это объяснение (впрочем, как и само чудовище) чистой выдумкой. Примерно в то же время Кеведо написал романс «Василиск», в котором есть такие строки:

Если тот, кто тебя видел

Жив еще, значит, ты безвреден.

Если же он мертв от лицезрения тебя,

Кто же нам о тебе расскажет ?…

ДРАКОН Огромная рептилия с когтями и перепончатыми крыльями — это, очевидно, наиболее нейтральное и понятное описание дракона. Чаще всего он бывает черным, должен при этом блестеть и просто обязан уметь изрыгать дым и пламя. Количество его голов плавно колеблется от одной до тысячи и более. Но это описание относится к современному пониманию дракона. Древние же греки называли драконом любую крупную рептилию. Плиний сообщает, что летом дракон, чтобы охладиться, пьет только кровь слона, которая, по мнению Плиния, прохладна. Ну а сцена охоты на слона описывается нам примерно так; дракон неожиданно выскакивает откуда-нибудь, обвивает слона кольцами и впивается в него зубами. Ну а обескровленный слон падает на землю и испускает дух, не забыв, однако, при этом раздавить дракона тяжестью своего тела. Отсюда можно сделать вывод, что все драконы живут только до первой своей попытки утолить летнюю жажду. Кроме того, нам сообщается, что эфиопские драконы в поисках добычи нередко переправляются через Красное море и мигрируют в Аравию. Для того, чтобы это сделать, четыре или пять драконов свиваются вместе, образуя собой нечто вроде корабля, и поднимают головы вверх, чтобы не захлебнуться. Плиний же сообщает нам о целебности драконов: оказывается, высушенные глаза дракона, смешанные с медом, весьма полезны при избавлении от ночных кошмаров. А зубы дракона, привязанные к телу, обеспечивают милость господина или благосклонность короля.

На Западе, в отличие от Востока, Дракон всегда был символом зла. Любой мало-мальски значительный герой должен был иметь в своем списке подвигов хотя бы одного убитого дракона. И этим занимались все: от Геракла до святого Георгия. Согласно германским мифам, драконы охраняют подземные сокровища, убивая всякого, кто осмелится посягнуть на них. Если же кому-то удается обмануть дракона и похитить его богатства, тот начинает опустошать страну в поисках обидчика, и делает это до тех пор, пока не найдет его или пока самого дракона не убьет какой-нибудь герой.

На Руси драконы были представлены в виде Огненных Змеев, а позже в облике Змея Горыныча. Но об этом — несколько позже.

ГАРПИЯ В первых упоминаниях гарпии описывались как крылатые божества с длинными распущенными волосами, которые летают быстрее птиц и обгоняют ветер. В третьей книге «Энеиды» они описаны уже как стервятники с женскими лицами, острыми загнутыми когтями и грязными перьями. Они мучаются от постоянного голода, который никак не могут утолить. Они налетают с гор и опустошают накрытые для пиршества столы. Уничтожить их практически невозможно. Везде, где они появляются, распространяется заразное зловоние. Они все рвут и губят, а что не могут сожрать — покрывают пометом. Однако, гарпии не всемогущи: как известно, аргонавтам удалось их разогнать.

ГРИФОН Помесь орла со львом. Самое подробное описание грифона можно встретить в «Путешествиях» сэра Джона Мандевилля: он пишет, что в землях Бактрии водится множество грифонов, передняя половина которых подобна орлиной, а задняя устроена как у льва. По размеру тело грифона больше тела орла в сто раз. Он очень силен и во время охоты он может поднять в воздух лошадь или человека, а то и пару быков, запряженных в плут. Когти грифона — с бычьи рога (бактриане даже делают из них сосуды, чтобы пить вино), а из его ребер они делают боевые луки.

В средневековой Италии грифон был воплощением Дьявола, а в большинстве других стран его воспринимали как эмблему Христа. Упоминает о грифоне и Данте в «Божественной комедии». В «Чистилище» есть видение триумфальной колесницы, символизирующей церковь, в которую запряжен грифон. Его орлиная половина сверкает золотом, а львиная окрашена красным и белым цветом.

Чаще чем в других странах грифон использовался в российской геральдике. Дело в том, что грифон был родовым гербом дома Романовых. И наш грифон — весь красный, и вооружен золотым мечом и щитом.

ЕДИНОРОГ Уже первая версия единорога была почти такой же, как та, что имеется в нашем сознании и поныне. Еще за 400 лет до н.э. греческий историк и врач Ктесий писал, что в Индии водятся дикие быстрые ослы белого цвета с пурпурными головами и голубыми глазами, у которых посреди лба растет острый, прямой рог, белый у основания, черный к середине и красный к концу. В конце 19 века были попытки дать рациональное объяснение феномену единорога. В частности, в 1892 году известный востоковед Шрадер предположил, что единорог возник в греческой мифологии на основе персидских барельефов, изображающих быков в профиль, так что кажется, будто у быков один рог.

К числу врагов единорога относился лев. Это объяснялось тем, что единорог был символом Шотландии, а лев являлся символом Англии. До 18 века эти страны были не в самых дружественных отношениях, чем и объясняется вражда льва с единорогом. А когда произошло объединение этих стран, на гербе Объединенного Королевства появился щит, который с одной стороны поддерживает английский лев. а с другой — шотландский единорог.

Средневековые бестиарии утверждали, что единорога может поймать только девственница, поскольку только чистая душа может приблизиться к этому существу.

А что только не символизировало это существо за время своего существования! Он был символом Зла, Святого Духа, Иисуса Христа, ртути и т.д. В наши же дни единорог символизирует душевную чистоту, непорочность, доброту и любовь. И изображается он чаще всего в виде маленького конька белого цвета, с передними ножками, как у антилопы, и длинным завитым рогом, растущим из середины лба. Кстати, рог единорога, без сомнения, был срисован с рога морского животного — нарвала, который привозили с Востока, но не представляли, кому этот рог мог принадлежать.

Есть и несколько иная разновидность единорога -китайский единорог. Он относится к числу четырех животных — добрых предзнаменований. Остальные три: дракон, Феникс и черепаха. Китайский единорог — первое из 360 существ, что населяют Землю. У него оленье тело, бычий хвост и лошадиные копыта. А посреди лба у него растет короткий мягкий мясной рог. Спина у него — пятицветная, а живот — желтый или коричневый. Он настолько добр, что когда идет по земле, всегда смотрит под ноги, чтобы случайно не наступить на мельчайшее живое существо. Он даже не ест живую траву, а выбирает только сухие травинки. Появление единорога среди людей знаменует у китайцев рождение справедливого царя. Очень плохой приметой считается ранить единорога или увидеть его мертвым. Если никто не убьет его — он может прожить тысячу лет.

КРАКЕН Кракеном называется скандинавский вариант морского дракона или морского змея. В середине восемнадцатого века Дейн Эрик Понтоппидан, епископ норвежского города Бергена, опубликовал «Естественную историю Норвегии». На ее страницах можно прочесть, что спина кракена достигает в длину полутора миль, а шириной она в полмили. Щупальца кракена могут обхватить самый большой из кораблей. Могучая спина его может подниматься над океаном, подобно острову. Поэтому, все плавучие острова считались кракенами, и к ним не следовало приближаться, дабы не стать жертвой этого чудовища. Епископ также утверждал, что кракены могут испускать какую-то жидкость, от которой море становится мутным. Позже, из этого заявление возникло предположение, что кракен — всего лишь преувеличенный осьминог.

Кракену посвящены сотни старинных гравюр, изображающих сцену его нападения на корабль. Здесь интересно то, что нет ни одного рисунка, где это существо было бы изображено полностью. В основном, всегда видны лишь его щупальца, обхватывающие корабль, и небольшая часть тела, возвышающаяся над водой. Это говорит о том, что никто не знал точно, как он выглядит, но все были уверены в наличии у него огромных щупалец.

Считалось, что свою многовековую жизнь кракен проводит на огромной глубине в состоянии длительного сна и покоя. На поверхность океана они поднимаются лишь в том случае, если их побеспокоят звуки выстрелов из корабельных орудий, или же их влечет к поверхности океана древний инстинкт, заставляющий кракена увидеть небо и солнечный свет, чтобы после этого умереть. Великолепной картиной этому служит стихотворение одного малоизвестного английского поэта, жившего в девятнадцатом веке. Оно так и называется — «Кракен».

Вдали от бурь, бушующих над ним,

На дне пучин, под бездной вышних вод,

Глубоким сном, извечным и глухим,

Спит кракен крепко: редкий луч блеснет

В бездонной тьме; укрыта плоть боков

Гигантских губок вечною броней;

И смотрит вверх, на слабый свет дневной,

Из многих потаенных уголков,

Раскинув чутко сеть живых ветвей,

Полипов исполинских хищный лес.

Он спит века, чудовищных червей

Во сне глотая; но дождется дня –

Наступит час последнего огня;

И в мир людей и жителей небес

Впервые он всплывет — за гибелью своей.

МИНОТАВР Человек с бычьей головой, обитающий в доме-лабиринте. Надо отметить, что идея дома, построенного таким образом, что человек может заблудиться в его коридорах, куда более оригинальна, чем образ человека с головой быка. Тем не менее, эти две идеи отлично ужились друг с другом, и в нашем сознании образ минотавра накрепко связан с образом лабиринта.

Минотавр родился от бешеной страсти царицы Крита Пасифаи к белому быку, присланному Посейдоном. Хитроумный Дедал, изготовивший устройство, позволившее удовлетворить неумеренные пожелания Пасифаи, построил затем и лабиринт, призванный спрятать от людских глаз ужасающего сына царицы. Но Минотавр питался исключительно человеческим мясом, и для удовлетворения его прихотей царь Минос /официальный отец/ наложил на Афины тяжкую дань — ежегодно они присылали на Крит семь юношей и семь девушек, которых и скармливали Минотавру. И это продолжалось до тех пор, пока юный Тесей не решил освободить страну от этого бремени. Дочь царя Миноса Ариадна дала Тесею нить, по которой он смог выбраться из лабиринта, после того, как убил Минотавра.

Образ Минотавра был так популярен, что его изображение долго не сходило с критских монет, барельефов и ваз.

Если судить по древним фрескам, то изображение человеческих фигур с бычьими головами появилось задолго рождения легенды о Минотавре. Поэтому вполне возможно, что греческая сказка о Минотавре — позднейший вариант куда более древнего мифа и, может быть, гораздо более ужасного.

НАГА Змей Нага принадлежит к индийской мифологии. Порой этот змей может принимать обличье человека. В одной из книг «Махабхараты» герой-воин Арджуна становится объектом вожделения дочери царя нага Улупи. Арджуна мягко, но непреклонно напоминает ей, что принял обет целомудрия. На это девица заявляет, что его наипервейшей обязанностью является утешение обездоленных, к коим она себя и причисляет. Согласившись с аргументами принцессы, воин проводит с ней ночь, оставив свой пост возле Будды. А тем временем великий его учитель Будда, размышлявший под деревом о смысле жизни, страшно страдал от налетевшего холодного ветра и ливня. Тогда отец Улупи, змей нага, подполз к нему и семь раз обернулся вокруг тела Будды, а затем наклонил семь своих голов так, что они составили крышу над головой учителя. Вскоре Будда, убедившись в хороших намерениях и отличном поведении змея, обратил его в истинную веру.

В «Справочнике по индийскому буддизму» Керн определяет нага, как змеев, подобных облакам и говорит, что они живут под землей в обширных дворцах. Верующие в буддизм Большой Колесницы /Махаяна/ утверждают, что Будда дал один закон для людей, а другой — для богов, и что второй, секретный закон хранился во дворцах змеев нага, и именно они передали этот закон через много веков монаху Нагарджуне.

А вот еще одна индийская легенда: Однажды царь Ашока пришел к озеру, на берегу которого возвышалась пышная пагода. Ашока решил снести эту пагоду и построить на ее месте новую, еще более высокую. Стоявший у пагоды брахман впустил царя внутрь и там сказал ему, что его, брахмана, человеческая оболочка — не более как иллюзия, что в действительности он — нага, то есть дракон. Поселиться в отвратительном ему человеческом теле его заставили его грехи. Но он подчиняется закону, который провозгласил Будда и надеется на скорое достижение благоприятного перерождения. Нага добавил, что царь гложет снести эту пагоду, если верит, что в состоянии построить лучшую. После этого Нага показал царю сосуды на алтаре. Ашока осмотрел их в страхе, так как они не были похожи на сосуды, изготовленные человеческими руками, и решил оставить пагоду в покое.

Позже образ нага использовался во многих индийских сказках. В основном, он доброжелательно относится к людям, не доставляя им каких-либо неприятностей и даже время от времени помогая им в решении их проблем.

ЧЕРНИЛЬНАЯ ОБЕЗЬЯНА Это странное существо наиболее часто встречается на севере Китая. Длиной оно достигает пяди, глазки у него алые, а мех черный, мягкий и шелковистый, как пуховая подушка. От всех прочих животных отличается своей необыкновенной любовью к черной туши. Если вы садитесь за работу, то эта обезьяна устраивается поблизости и, скрестив ноги и положив лапку на лапку, покорно ожидает, пока вы напишете все, что хотели. Затем она подходит к чернильнице и выпивает всю оставшуюся там тушь. Сделав это, обезьяна отходит в сторонку и тихонько усаживается ждать следующего угощения.

Вот такое необычное существо. Вполне вероятно, что происхождение такого образа имеет какое-то рациональное объяснение: ведь известно, что обезьяны очень любопытны. И не исключено, что некоторым из них действительно пришлась по вкусу тушь.

НЕБЕСНЫЙ ОЛЕНЬ Еще один мифологический образ китайского происхождения. О внешнем виде небесного оленя нам ровным счетом ничего не известно. Но известно то, что эти животные обитают под землей, в шахтах. Эти существа очень несчастны, так как всю свою жизнь они мечтают лишь о том, чтобы выбраться наружу. Небесные олени обладают даром человеческой речи и используют его на уговоры шахтеров помочь им выбраться наверх. Сначала небесный олень пытается соблазнить рудокопов, обещая показать им золотые и серебряные жилы. Но когда эта игра не приносит пользы, животные начинают буйствовать, и шахтерам приходится замуровывать их в боковых штреках. Известно также, что если оленей становится больше рудокопов, они могут замучить людей до смерти. Конечно, их стремление выбраться наружу может вызвать сочувствие, но легенда гласит, что если Небесный олень выберется на свежий воздух, он тут же превратится в вонючую жидкость, несущую в себе заразу и смерть.

Стремление Небесных оленей достичь поверхности «роднит» их с Кракеном. Исполнение этого желания неминуемо ведет к смерти этих необычных существ.

ПАНТЕРА В средневековых бестиариях слово «пантера» имеет отношение совсем к другому животному, нежели крупная хищная кошка, которую так именуют в современной зоологии. Аристотель сообщал, что пантера источает запах, привлекающий других животных, а римский автор Элиан, которого прозвали медоречивым за идеальное владение греческим языком, писал, что запах пантеры весьма приятен и для человека. Плиний украсил спину этого существа красным пятном, которое уменьшается и растет вместе с луной, повторяя все ее фазы.

В англосаксонском бестиарии пантера описывается, как нежное, склонное к уединению животное с мелодичным голосом и ароматным дыханием. Живет она в пещере, запрятанной в горах. Единственный враг пантеры — дракон, с которым она постоянно сражается. Англосаксы не воспринимали пантеру как хищного зверя. Она была для них воплощением странных звуков, не подкрепленных конкретным анималистическим образом.

ПЕЛИКАН В нашем представлении это водоплавающая птица с размахом крыльев до двух метров и длинным клювом, под которым расположен мешок для складывания туда рыбы. Мифологический же пеликан гораздо меньше реального, а клюв у него короче и острее. Если обычный пеликан — белого цвета, то этот — желтого, а порой и зеленого. Пеликаны отличаются своей необычайной любовью к птенцам. Пеликаниха-мать так упорно гладит и нежит своих птенцов клювом и когтями, что они погибают. Прилетающий в гнездо отец-пеликан, видя такую печальную картину, начинает оплакивать своих детей, а затем разрывает острым клювом свою грудь. Его кровь, струящаяся из раны, оживляет птенцов. Долгое время пеликан был символом детолюбия, и это перешло в сказки, легенды и притчи.

ПТИЦА РУХ Эта птица (иногда ее называют Птицей Рок) представляет собой сильно преувеличенного орла или стервятника, и некоторые современные ученые полагают, что некогда арабы увидели кондора, которого занесло ветром в китайские моря, и вид этой птицы послужил источником для создания сказочной птицы Рух. На Западе эта птица стала известна из сказок «Тысячи и одной ночи». Напомним, что Синдбад-мореход во время своего второго путешествия был брошен моряками на необитаемом острове, и увидел там «громадный белый шар, поднимающийся высоко в небо. Я обошел его, но не обнаружил двери внутрь, к тому же я так и не смог ни разбить, ни даже поцарапать стену этого шара. Тогда я отметил место, возле которого стоял, и шагами измерил его окружность, которая превысила пятьдесят шагов.»1 Через несколько мгновений громадная тень закрыла солнце, и, "… подняв голову… я увидел, что тень была ни чем иным, как гигантской птицей...«2 Птица оказалась птицей Рух, а гигантский шар, как известно, ее яйцом. Синдбад привязал себя к ноге гигантской птицы размотанным тюрбаном, и на следующее утро птица поднялась в небо и опустилась на вершине горы, так и не обратив внимания на пассажира. Кстати, рассказчик упоминает, что птица Рух питается удавами, такими громадными, что они могут проглотить слона.

Жители острова Мадагаскар рассказывают, что в определенное время года удивительная птица Рух прилетает из южных краев. Она похожа на орла, но куда больше его по размеру. Птица эта. так велика и сильна, что может схватить своими когтями слона, поднять его высоко в небо и там отпустить, чтобы слон упал на землю. Так легче будет его потом съесть. Видевшие эту птицу люди утверждают, что расправленные крылья Рух достигают шестнадцати шагов в длину и являются очень толстыми. Существует даже персидская миниатюра, изображающая птицу Рух, которая несет сразу трех слонов: одного в клюве и двух в когтях.

САЛАМАНДРА В мифологическом понимании, это дракончик небольшой длины, живущий в огне. И если пример птицы Феникс использовался христианскими теологами, как аргумент в пользу возможного воскресения плоти, то саламандра была доказательством того, что живое тело может оставаться живым в пламени. Считалось, что саламандры живут в пламени, оплетая себя коконами, которые люди затем разматывают и ткут из нитей этих коконов одежду. Такая одежда очень удобна тем, что вместо того, чтобы стирать, ее достаточно бросить в огонь: вся грязь сгорает и осыпается с ничуть не пострадавшей от огня одежды. Легенды об огнеустойчивых тканях мы встречаем у Марко Поло и у Плиния. Сначала им никто не верил, но когда в Европе появились ткани, сотканные из асбестовых нитей и которые выдавались за куски кожи саламандры -уже никто не смел сомневаться в реальности существования саламандры. Для алхимиков саламандра всегда была духом элемента огня. А Леонардо да Винчи писал, что саламандра пожирает огонь, обновляя таким образом свою кожу.

СИРЕНА На протяжении веков образ сирены изменялся. Впервые о них упоминает Гомер в двенадцатой книге „Одиссеи“, не указывая, однако, как они выглядят. Чуть позже, их описывает Овидий: они казались ему птицами с лицами юных дев, покрытых перьями красного цвета. Еще позже, Аполлоний Родосский утверждает, что они -девицы до пояса, а далее начинается морская птица. Однако, в конце концов, восторжествовало поверье, что сирена — наполовину дева, наполовину рыба. Не менее разноречивыми были и мнения по поводу того, кем же являются сирены. Одни утверждали, что они нимфы, другие же относили их к демонам или просто к морским чудовищам.

Считалось, что сирены населяют остров к западу от Греции. Но однажды тело одной из них, Парфенопы, было выброшено волнами в Кампанье. Имя этой сирены было дано возникшему там городу, который ныне зовется Неаполем.

В „Одиссее“ говорится, что сирены пением заманивают моряков, которые терпят кораблекрушение, и что сам Одиссей, для того, чтобы услышать их песни и в то же время остаться в живых, заткнул уши своих товарищей воском, а себя велел привязать к мачте. Сирены, потешаясь над ним, обещали ему знание всего, что происходит в мире.

Аполлодор повествует, что Орфей, бывший на борту корабля аргонавтов, запел еще слаще, чем сирены, и заставил тем самым несчастных соперниц броситься в море и превратиться в скалы, так как им было предначертано погибнуть, если их чары окажутся недостаточно эффективными.

Говорят, что в шестом веке поймали одну сирену и даже крестили ее в Северной Ирландии. Более того, в некоторых старых календарях она встречается под именем Мэргены среди прочих святых. Образ сирены очень популярен во многих странах. В Польше она является символом Столипы и изображена на гербе Варшавы.

СТОГЛАВ Китайский образ. Стоглавом называли рыбу, вызванную к жизни сотней слов, произнесенных в гневе. Рассказывается, что однажды Будда увидел рыбаков, которые тащили сеть. С большим трудом они вытащили сеть на берег, и увидели в ней рыбу огромных размеров, одна голова которой была обезьяньей, другая — собачьей, третья — тигриной и так далее. Всего же голов было сто. Будда подошел к рыбе и спросил:

— Это ты, Капила?

— Да, это я,- ответил стоглав и испустил дух. Тогда Будда объяснил своим ученикам, что в прошлой жизни Калила был брахманом, который перешел в буддизм и стал, монахом. Никто не мог сравниться с ним в знании священных текстов. Он имел многих учеников и однажды разъярился их ошибками и общей тупостью. Разъярившись, он начал обзывать их так: „Обезьянья голова!“, „Собачья голова!“, „Тигриная голова!“ и т.д. И после смерти карма этих оскорблений заставила его родиться вновь в образе морского чудовища, отягощенного именно теми головами, которые он видел у своих учеников.

СФИНКС Сфинкс, которого мы знаем по египетским монументам, это отдыхающий лев с человеческой головой. Геродот называл такого сфинкса — Андросфинксом, чтобы отличать его от греческого сфинкса. Такие монументы египтяне устанавливали перед храмами и некрополями, и они олицетворяли царскую власть. В залах Карнакского храма есть и несколько иные изображения сфинксов — с бараньими головами (баран был священным животным бога Амона).

Сфинкс, изображаемый на ассирийских монументах, представляет собой крылатого быка с бородатой головой, увенчанной короной. Такой же образ обычно встречается и на персидских печатях. А Плиний сообщает нам, что в Эфиопии часто встречаются сфинксы, покрытые бурым мехом.

Как мы уже отметили, греческий сфинкс отличается от сфинкса египетского. У него женская голова и груди, птичьи крылья, а тело и ноги подобны львиным или собачьим. Рассказывают, что такой вот сфинкс буквально опустошил окрестности Фив, загадывая встречным загадки и пожирая тех, кто не смог их отгадать. Встретив сына Иокасты Эдипа, сфинкс и ему задал загадку. Он спросил: „У кого четыре ноги, две ноги и три ноги, и чем больше ног — тем он слабее?“ Эдип ответил, что это человек, ползающий в младенчестве, идущий в зрелости и опирающийся на палку в старости. Признав свое поражение, сфинкс бросился в пропасть. В этом судьба сфинкса схожа с судьбой сирен, признавших свое поражение от Орфея.

ТРОЛЛЬ Существо маленького роста, похожее на человека. Может говорить и даже накладывать на людей заклятия. Встреча с троллем оканчивается для человека весьма неблагоприятно. Однако, много охотников узнать, где обитает тролль, ибо могущество этого существа заключено в его горшке с золотыми монетами. Именно этот горшок, обладающий таинственной силой, придает заклятиям тролля волшебное действие на людей и других существ. И именно он является предметом мечтаний многих людей, готовых рискнуть своей жизнью, лишь бы добраться до золота троллей. В европейских странах считалось, что тролли живут поодиночке, в лесах, где они роют себе норы и делают под землей уютные жилища. Некоторые считают, что сила троллей не в горшке с золотом, а в волшебном камне, от которого они не могут уходить далеко. Позже, тролли начинают менять место жительства: они селятся в старых заброшенных домах, но особенно излюбленным местом для них становятся мосты, особенно каменные, под которыми они селятся даже группами.

ГОБЛИН. Трудно дать точную характеристику этому существу, так как в различных источниках они описываются по-разному. Одни считают, что гоблины гораздо ниже человека, но выше троллей. Они покрыты шерстью и питаются мясом других животных (а иногда и мясом людей), в отличие от троллей, которые едят лишь ягоды и пчелиный мед. По другим источникам, гоблины — людоеды, превышающие по своим размерам человека. Они обитают в лесах и не выходят оттуда, но если уж человек встретится в лесу с гоблином, то лучше всего возложить всю свою надежду на свои же быстрые ноги. Говорят, что гоблины тоже умеют разговаривать, но не обладают никакой волшебной силой. Гоблины, как и тролли, населяют в основном северные европейские страны.

ЭЛЬФЫ Народец, населяющий преимущественно южные страны Европы. Они очень маленького роста, живут в лесах на ярких солнечных полянах, то есть там, где растут и деревья, и цветы. Они очень похожи на людей, но обладают крылышками, с помощью которых летают среди растений. Эльфы очень жизнерадостны, обожают солнце, его тепло, и совершенно не выносят плохой погоды. С приходом холодов они или прячутся где-нибудь до наступления теплых дней, или мигрируют в теплые страны. Для человека эти существа практически безобидны. Они питаются пыльцой и нектаром цветов. При появлении людей, стараются спрятаться, чтобы не попадаться человеку на глаза. А те, кому удалось увидеть эльфов, рассказывают, что они очень любят петь и танцевать. Их тоненькие голоса очень приятны на слух, а их песенки очень мелодичны и жизнерадостны, так что хочется слушать и смотреть на них часами.

Ну а теперь перейдем к другому вольеру нашего фантастического зоопарка. Пришла пора познакомиться с необычными существами, пришедшими к нам из мифологии Соединенных Штатов Америки и Республики Чили...

ХАЙДБИХАЙНД Если попытаться дословно перевести имя этого существа, то получится, что хайдбихайнд — это тот, кто прячется сзади. Считается, что эта тварь, обитающая в лесах США, всегда за кем-нибудь прячется. И как бы вы не вертелись, как бы не исхитрялись застать ее врасплох — хайдбихайнд всегда останется позади вас. Именно по этой причине не существует описания внешнего вида этого существа. А ведь оно убило и сожгло немало лесорубов...

РОПЕРАЙТ В дословном переводе — веревочник. Представляет собой животное размером с небольшую лошадь. Интересен тем, что имеет длинный клюв, очень напоминающий веревку. С помощью этого необычного приспособления роперайт может достать и опутать самого быстроногого зайца. Хотя это животное является хищным, для человека оно никакой опасности не представляет

ВЕРХОВАЯ ФОРЕЛЬ Рыба, обитающая в лесных реках. Крайне необычна тем, что ужасно боится воды, и поэтому вьет себе гнезда на деревьях и весьма неплохо летает.

ГУФАНГ Еще одна рыбка, достойная упоминания. Обитает она там же, где и верховая форель, то есть в лесных реках и озерах. А интересна она тем, что имеет привычку плавать задом наперед, так как очень не любит, когда ей в глаза попадает вода. Лесорубы говорят об этой рыбешке так: „Она размером с карася, только гораздо больше!“

ГУФУС Птица. Отличается полной путаницей во всех своих делах: устраивает свои гнезда вверх ногами, летает задом наперед, причем, ей абсолютно все равно куда лететь, так как для нее важно лишь то, откуда она прилетела.

ДЖИЛЛИГАЛУ Тоже птица. Имеет склонность гнездиться и откладывать яйца на склонах гор. В отличие от яиц, которые несут другие птицы, ее яйца никогда не скатываются со склонов. И все потому, что они имеют кубическую форму. Такие яйца очень высоко ценятся лесорубами: они их варят в крутую, а потом используют их в качестве игральных костей.

ТИКЭТЛ На русский можно было бы перевести как „чайник“. Такое название это небольшое существо, обитающее в лесных штатах недалеко от воды, получило за то, что во время своего движения у него изо рта всегда вырывается струйкой пар, и оно всегда издает булькающие звуки, похожие на звуки кипящего чайника. Ходит это существо так же задом наперед. Да и вообще, мало кто из людей встречался с ним.

ВЕРШИННАЯ КУРОПАТКА Как уже понятно из названия — птица. Обитает на вершинах холмов. Главная ее особенность — наличие только одного крыла. По этой причине она может летать только по кругу, вокруг вершины холма, на которой живет. Цвет оперения этой птицы меняется в зависимости от времени года и, что особенно важно, от того, насколько трезв наблюдатель.

АЛИКАНТО Это ночная птица, обитающая в рудоносных местностях Чили. Кормится только в золотых и серебряных жилах, отличается золотым блеском перьев, что можно заметить, когда она перебегает с места на место. Эта птица только бегает, так как летать она не умеет. Если аликанто питается золотом, то и блеск его перьев — золотой. Ну а если серебром, то и блеск серебряный. Крылья у этих птиц развиты нормально, и не летают они лишь потому, что даже очень хорошим крыльям не под силу поднять с земли желудок, туго набитый драгоценным металлом. Когда аликанто голодна, то бегает довольно быстро, а когда уже наелась — с трудом переставляет ноги.

Чилийские старатели верят, что могут сказочно разбогатеть, если им удастся заполучить хотя бы одну аликанто в качестве проводника. Но они знают, что старателю необходимо соблюдать крайнюю осторожность, потому что если птица заподозрит, что ее выслеживают, блеск исчезает и птица в темноте убегает. А иногда, что еще хуже, продолжая блестеть как ни в чем не бывало, она медленно подводит старателя к подземной пропасти, куда он может упасть и разбиться насмерть.

Ч0НЧ0Н Чончон представляет из себя человеческую голову с огромными ушами, которые служат ему вместо крыльев, когда он летает в безлунные ночи. Считается, что чончоны обладают всеми способностями настоящих колдунов, и если их обидеть — они крайне опасны. В Чили о них рассказывают массу страшных историй. Вообще, есть несколько способов сбить страшную птицу, когда она пролетает над вашей головой, издавая страшные звуки: туэ! туэ! туэ! Только этот крик и выдает ее присутствие, потому что никто, кроме настоящего брухо (колдуна) не может ее увидеть. Наиболее продуктивен такой способ поимки чончона: Следует произнести или пропеть особую молитву, известную лишь немногим (и которые наотрез отказываются поделиться своим знанием с другими), затем произнести по два раза таинственные двенадцать слов, затем нарисовать на земле звезду Соломона и, наконец, расстелить на земле плащ или пальто совершенно особенным и мало кому известным способом. Отчаянно махая ушами-крыльями, чончон падает на пальто. И как бы он ни старался, ему не удастся подняться, пока ему на помощь не прилетит другой чончон. Обычно этим спасением история не заканчивается, так как чончон отличается огромной мстительностью и, рано или поздно, оскорбленный чончон разыщет своего обидчика и жестоко ему отомстит. Так что чончонов лучше не ловить.

СИЛЬНАЯ ЖАБА Отличается от всех прочих жаб тем, что покрыта черепашьим панцирем. В темноте эта жаба светится слабым зеленоватым светом, подобно свету светлячка. Эта жаба настолько тверда и неуязвима, что единственный способ убить ее — это кинуть в костер. и ждать, пока она не превратится в золу. Но прозвище „сильная“ она получила не из-за твердости своего панциря, а из-за невероятной силы ее взгляда, которым она может притянуть к себе или, наоборот, оттолкнуть от себя все что угодно.

И в заключение давайте поговорим немного о мифологических существах, наиболее нам близких и родных, ибо они пришли к нам из древних мифов наших предков.

ВОДЯНОЙ Или, как его еще называют, Дедушка Водяной. „Хозяин“ водоемов. Издревле считалось, что эти существа являются разновидностью чертей, которые живут в воде, особенно мутной и глубокой. Любимое место поселения водяных — рядом с мельницей, где они строят себе под водой великолепные и богато убранные палаты. Для людей они опасны тем, что могут утащить к себе купающихся, а особенно малых ребятишек, оплетя им ноги водорослями. Изображали водяных в виде безобразных стариков с лицом зеленого или болотного цвета, с длинными спутанными волосами.

Обычно водяной сам никого не тревожил, без надобности никого не губил. Лишь когда его беспокоили крики и шум купающихся, он мог показать свою силу с тем, чтобы его оставили в покое. Позже, когда на Руси было принято христианство, стали считать, что водяной может унести с собой лишь тех, кто купается без креста.

ДОМОВОЙ Или — Дедушка Домовой. Или -Власий. Одни говорят, что это — дух, другие — что это черт, который обязательно живет в каждом доме и является его „хозяином“. Обычно имеет облик маленького человечка-старичка, покрытого густой шерсткой. Из одежды может носить штаны и рубашку. По ночам он принимает облик нормального человека и ходит по дому, не показываясь, однако, на глаза хозяевам. Если же люди, проснувшись, замечают его, то можно его спросить: к добру или к худу он им показался. Обычно, что он отвечает, то и сбывается. Если в доме содержится какая-нибудь скотина, то ее благополучие во многом зависит от домового… Тем лошадям, которые ему любы, он заботливо заплетает на гриве косы, подкладывает им сено и откармливает всячески. Если же лошади ему не по нраву, то он почти всю гриву у них выдергивает, а иногда подбивает лошадей под ясли, отчего они поднимают в конюшне сильный шум и грохот. Не приглянувшаяся домовому скотина в конце концов худеет и погибает. Таково же и отношение домового к жителям самого дома. Если хозяин дома пришелся домовому по душе, то он и ему косы в бороде заплетает, а иногда и недоделанную за день работу завершает. Ну а ежели он кого в доме не полюбит, то будет причинять ему всяческие неудобства, пугать, кидать в него разными вещами (никогда не попадая), хлопать дверьми. А иногда может и навалиться на спящего человека так, что тот и пошевелиться даже не сможет, хотя и будет находиться в здравом уме и трезвом рассудке. Может и сильно ущипнуть. Если домовой несколько ночей подряд воет, это значит, что хозяин дома скоро умрет.

Если человек решает переночевать в доме, где никто постоянно не живет, он должен сперва мысленно или вслух попросить домового пустить его на ночлег. Если этого не сделать, то домовой предпримет все возможное, чтобы выгнать наглеца из дома: будет бить, душить человека, стаскивать с него одеяло, путать воем, треском, завываниями ветра, пением, стучать в двери, окна, под полом, бегать на чердаке, может даже просто сбрасывать человека с постели. А того, кто попросился на ночлег культурно, домовой не только не беспокоит, но и даже может защитить от шуток другой нечисти.

БАННИК Или — баенник. „Хозяин“ бани. Как и домовой, может являться людям в разном обличьи. Живут они, конечно же, в банях, откуда и получили свое наименование. В отличие от домового, банники никогда не делают людям добра. Они или не проявляют себя вообще, или жестоко наказывают человека, например, нарушившего какой-либо обычай или традицию. Так, к примеру, нельзя мыться в бане в неурочный час, торопиться самому и торопить другого, ругаться. Так же нельзя появляться в бане поздней ночью. В качестве наказания банник может напутать человека или навалиться на него, а может и задавить до смерти, ободрав потом с него кожу.

КИКИМОРА Или — Кикимра. Считается, что кикимры — это женщины, унесенные в младенчестве чертями и посаженные на какой-либо срок колдунами к кому-либо в дом. Обычно они невидимы, но могут и показаться в виде человека, животного или птицы. Никакого вреда они, как правило, не делают, но могут сильно беспокоить жильцов. Это называется „чудится в доме“: стучит, свистит, пляшет, плачет, переворачивается мебель, гремит посуда, из-за печки летят камни и всякая домашняя утварь… Утром же /или при освещении/ все оказывается на своих местах, а все звуки исчезают. Иногда кикимора помогает по хозяйству, когда все люди уходят из дома. А бывает и так, что она может погубить человека. Причиной появления кикиморы в доме может быть только появление в этом доме ерничинки — прутика с намотанными на него в виде куколки тряпочками. Ерничинку подкладывают в дом или во двор тех, к кому хотят подселить кикимору. Такую куколку могут подложить не только колдун или ведьма, но и плотники, строившие дом и обиженные чем-то со стороны будущего хозяина этого дома. Спастись от кикимры можно только найдя и уничтожив эту куколку. Если же найти ее пока не удается, то в качестве временной меры, охлаждающей баловство кикиморы может подойти крепкая на нее ругань, а также молитвы и поминание Бога.

ЛЕШИЙ Или — Лешак. „Хозяин“ леса. Пожалуй, самый любимый персонаж русского народа — о нем рассказывают больше, чем о другой нечисти. Лешие тоже не имеют постоянного облика, в котором их могли бы видеть люди. Они могут обратиться карликом, великаном, животным, птицей, растением или человеком — все зависит от его прихоти Говорят, что когда они ходят среди травы, то и ростом становятся не выше ее. А когда бегают по лесу, то и вырастают до верхушек деревьев. Любимое занятие лешего -путать человеку дорогу или пугать его. Кроме того, лешие часто заводят человека в места, откуда ему самому никак не выбраться. Часто лешие морочат людям голову, откликаясь на ауканье. В лесу он может путать людей свистом, пением, окриками, порывами сильного ветра, вспышками сильного света. Иногда даже гонится за людьми. Бывает, что он путает ночующих в лесу, разбрасывая костер или пиная спящих людей.

Если мать в сердцах посылает своего ребенка „к лешему“ (или „к черту“), то леший уводит проклятых и отданных ему людей к себе в лес. Такой ребенок может оказаться на скале, на крыше дома, посреди болота, на воротах и т.п. Случается, что леший похищает из колыбели ребенка, оставленного без присмотра, и уносит его в свое подземное жилище (лешие живут именно под землей). Через несколько лет он может вернуть ребенка, но такие дети по возвращении все равно остаются диковатыми и почти не могут научиться говорить.

Когда леший начинает морочить вас и „завязывать“ вам дорогу — вы начинаете ходить кругами, — нужно снять с себя всю одежду и одеть ее снова вывернутой на изнанку. Тогда все его чары утратят силу и потерянную дорогу можно будет найти почти сразу.

А еще говорят, что лешие очень любят играть со своими соседями-лешими. Причем играют они не просто так, а на разную живность: птиц или зверей. Когда в лесу зверь исчезает, охотники говорят: „Видать, наш леший нынче проигрался! Теперь ждать надо, пока не отыграет свое.“

РУСАЛКА „Русалки — дьяволы женского рода, живущие в горах, в реках и болотах, они имеют весьма долгие волосы, и уверяют простаки, что часто их видят бегающих по горам, и сидящих на берегах рек, где они чешут длинные свои волосы, и когда только увидят они человека, то тотчас бросаются в воду. Древние славяне почитали их богинями вод и лесов, преклонялись им и приносили жертвы, по их мнению они имеют весьма долгие зеленые волосы.“1 Это была выдержка из книги М. Чулкова „Абевега русских суеверий“, опубликованной в 1786 году. Но давайте заглянем еще глубже в историю появления этого существа. Для начала, вспомним строчки известной Пушкинской поэмы: »… там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит..." Зададим себе вопрос: а почему русалка сидит на ветвях? Да потому, что изначально русалки представлялись древним славянам в виде птиц с женскими лицами! И лишь много веков спустя, они трансформируются (как и Сирены) в полуженщин — полурыб.

Люди, видавшие русалок, говорят, что чаще всего те встречаются в реках, особенно в тех местах, где утонуло много народу. Русалки сидят в вечернее или ночное время на камне или на кочке у воды и расчесывают себе волосы золотым гребнем. При приближении людей, камнем падают в воду, а если спугнуть ее неожиданно, то они оставляют на том месте, где сидели свой гребень. Если, позарившись на золото, забрать золотой гребень себе, то русалка начинает «маячить» — преследовать этого человека: приходит ночью к его дому, стучит в двери и окна, требует вернуть ей гребень. Если какой-нибудь русалке приглянется молодой парень, она обязательно его утопит.

ЧЕРТ Или — бес. В разных рассказах черти выглядят по-разному, но общий его портрет таков: это существо небольшого роста, покрытое темной шерстью, с маленькими рожками на голове, свиными ушами и свиным же пятачком вместо носа. Верхняя часть тела, до пояса, похожа на человеческую, а ниже — козлиные ноги с копытами. Сзади имеет длинный тонкий хвост с кисточкой на конце. Таким считается его естественный вид. Перед людьми же черти могут явиться в любом обличье. Иногда черти проносятся по деревням в виде вихря: в этом случае говорится, что идет свадьба одного из чертей. Считается, что если кто-нибудь удавится или утопится по своей воле (что само по себе уже является страшным грехом), то остаток жизни, который он должен был прожить на земле, он будет служить чертям. Поэтому самоубийц никогда не хоронили на общих кладбищах.

Черти, как и прочая нечисть, любят пошалить с людьми, попугать их, часто пристают к пьяным, требуя работы, и, вообще, черти стараются появиться везде, где намеренно или случайно произнесут их имя. Если человек балуется с веревкой, решив напутать близких сценой подготовки к повешению, то будьте уверены — черт уже рядом. И он не упустит возможности выбить опору из под ног человека, даже если тот вовсе и не собирался расставаться с жизнью. Так что, не надо играть с огнем: чревато !

Бывает, что черти воруют детей, подменивая их чуркой или поленом.

Боятся же черти многих вещей: креста, молитвы, поминания Бога, благословения, крика петуха, крепкой брани в их адрес. Они так же не могут переступить через круг, который очертит с молитвой вокруг себя человек, защищающийся от них.

ОБОРОТЕНЬ В русской мифологической традиции оборотень представлен не так, как мы его видим в западных фильмах ужасов: человек, превращающийся помимо своей воли в часы полнолуния в волкообразное чудовище и отправляющееся на поиски жертвы. В представлениях русских оборотнями считались две категории людей: к первой и основной относились ведьмы и колдуны, владеющими секретом превращения в различных животных и в неодушевленные предметы. В древней Руси таких людей называли волкодлаками, поскольку чаще всего они обращались именно волком. Прямого вреда такие оборотни людям не наносили. Лишь изредка они пугали людей своим неожиданным появлением в каком-либо месте, или перебегали дорогу перед повозками и упряжками, путая при этом коней, которые после этого могли понести и опрокинуть телегу. Каждый такой оборотень обладал своим способом превращения в другое существо. Наиболее распространенный из них — прыжок через нож, воткнутый в какой-либо пень. Как же отличить настоящее животное от оборотня? Это можно сделать, посмотрев на его отражение в воде или зеркале — там всегда отразится человеческий образ. Тем же способом можно определить и вторую категорию оборотней — людей, превращенных в животных колдуном или ведьмой в качестве наказания за что-либо. Такие оборотни не могли самостоятельно вернуть себе человеческий облик, и всю свою надежду на это они возлагали на других колдунов и ведьм, способных с первого взгляда понять, кто перед ними находится на самом деле: оборотень или настоящее животное.

ЗМЕЙ Или — Огненный Змей. Или — Змей Горыныч. Говорят, что Змей или черт в облике Змея летает к женщинам, оплакивающим своего мужа или близкого ей человека. Змей принимает облик мужа, ушедшего на войну, погибшего сына, умершей матери и т.п. Если Змей принимает облик мужа, то он как правило принуждает женщину к сожительству. А огненным его называют за то, что будучи разоблаченным, он рассыпается снопом искр. Жители деревень даже могут видеть летящего змея, но не могут знать, к кому именно он летит. Если ночью видят падающую звезду, считается, что это летит Огненный Змей. В таких случаях говорят: Аминь, аминь, рассыпься! В русских народных сказках образ огненного змея постепенно сливается с образом Дракона. Результат — появление драконообразного Змея Горыныча, как правило, трехголового, но часто количество его голов колеблется от одной до ста. Убить его можно только волшебным мечом, если, конечно, он не прикончит тебя первым — ведь он обладает способностью изрыгать страшное пламя и облака дыма. К тому же, Змей Горыныч очень хорошо летает.

В представленной работе была сделана попытка ответить на такие основные вопросы:

Что такое фантастика?

Как взаимодействуют между собой фантастика и миф?

Что приобретает фантастическая литература с включением в нее мифологического ?

Что из себя представляют основные представители мифологий разных стран мира?

Ответу на первый вопрос была посвящена первая глава этой работы, где мы попытались определить само понятие фантастики, проследили историю развития фантастической литературы, посмотрели, с какими трудностями она сталкивалась и как находила выходы из возникавших проблем. Мы увидели в чем заключается разница чистой и научной фантастики и есть ли принципиальные отличия между фантастической и художественной литературой. Кроме того, мы попробовали аргументировано доказать и показать, какие качества приобретает произведение с включением в него необычного.

Вторая глава посвящалась ответу на два следующих вопроса. В качестве примеров, были разобраны четыре произведения молодых российских писателей-фантастов: Елены Грушко, Павла Климешова и Олега Корабельникова. Особенность их работ в том, что они включили в число своих персонажей различные мифологические существа:

оборотней, леших, домовых, русалок и т.п. Что приобрело каждое произведение с включением в него подобного персонажа? Насколько гармонично влился миф в фантастический сюжет? На все эти вопросы мы ответили во второй главе.

Чтобы более ясно представлять себе, насколько широк мир мифологических существ, насколько богата фантазия народов разных стран — был составлен своеобразный бестиарий (или мифологический зоопарк), явивший собой третью часть этой работы.

1. Медноволосая девушка /Калмыцкие народные сказки.-М.: Наука, 1964.- 250 с.

2. Сказки и мифы народов Филиппин.- М.: Наука, 1975.- 267 с.

3. Сказки Мадагаскара.- М.: Наука, 1965.- 305 с.

4. Сказки и мифы Океании.- М.: Наука, 1970.- 215 с.

5. Сказки Центральной Индии.- М.: Наука, 1971.- 654 с.

6. Норвежские сказки.-М.: Худож. лит., 1962.- 295 с.

7. Сказания русского народа, собранные И.П.Сахаровым:

Сборник.- М.: Худож. лит., 1989.- 398 с.

8. Золотая птица / Сказки народов Востока.- М.: Московский Рабочий, 1989.- 457 с.

9. Махабхарата.- М.: Худож. лит., 1974.- 600 с

10. Синдбад-мореход / Избранные сказки, повести и рассказы из «Тысячи и одной ночи».- М.: Правда, 465 с.

11. БОРХЕС Хорхе Луис Книга воображаемых существ// в кн. Цех фантастов 1991.- М.: Московский Рабочий, 1991. — 340 с.

12. ГОМЕР Иллиада.- М.: Просвещение, 1987.- 566 с.

13. ГОМЕР Одиссея.- М.: Просвещение, 1987.- 633 с.

14. ГОРОБОВСКИЙ А.А. Иные миры.- М.: Общество по изучению загадок Земли, 1991.- 206 с.

15. ГОРОБОВСКИЙ А.А. Тайная власть, незримая сила.-М.: Общество по изучению загадок Земли, 1991.- 214 с.

16. ГРУШКО Е.А. Венки Обимура.- М.: Молодая гвардия,

1990.- 350 с.

17. ГРУШКО Е.А. Голубой Кедр,- М.: Молодая гвардия,

1989.- 276 с.

18. ДАНТЕ Божественная комедия.-М.: Худож. лит.,

1974.- 480 с.

19. ГУРЕВИЧ Г.И. Беседы о научной фантастике.- М.:

Просвещение, 1991.- 158 с.

20. ДОЛГУШИН Ю. Генератор чудес.- М.: Худож. лит., 1972.- 346 с.

21. ДРУЦ Е., ГЕССЛЕР А. Сказки цыган СССР.- М.: Наука, 1991.- 461 с.

22. ЗАБЫЛИН М. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия.- М.: Книга Принтшоп, 1990. — 330 с.

23. ЗИНОВЬЕВ В.П. Мифологические рассказы русского населения Восточной Сибири.- Новосибирск: Наука, 1987. — 415 с.

24. КЛИМЕШОВ П. Лесоша.- Сб.: Звездный наездник.- М.:

Молодая гвардия, 1990.- 100 с.

25. КОНАН ДОЙЛЬ А. Маракотова бездна.- Собр. соч. в 10 томах, Т.7.- М.: Слог, 1994.- 480 с.

26. КОРАБЕЛЬНИКОВ 0. Башня птиц.- Сб.: Час оборотня.-М.: СП Вся Москва, 1990.- 250 с.

27. ЛУКИАН Фарсалия // Избранное.- М.: Худож. лит., 1987.- 668 с.

28. НЕЙХАРДТ А.А. Легенды и сказания Древней Греции и Древнего Рима.- М.: Правда, 1987.- 424 с.

29. ПАРНОВ Е. Фантастика в век НТР.- М.: Знание, 1974.- 125 с.

30. ПИЩЕНКО В. Замок Ужаса.- Сб.: Замок Ужаса.- М.: Молодая гвардия, 1991.- 380 с.

31. ПУШКИН А.С. Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях.- Соб. соч. в 3 т., Т.1.- М.: Худож. лит., 1985.- 375 с.

32. СВИФТ Дж. Путешествия Гулливера,- М.: Детск. лит., 1974.- 308 с.

33. ТОЛСТОЙ А.Н. Аэлита.- М.: Худ. лит., 1972.- 235 с.

34. ТОЛСТОЙ Л.Н. Война и мир.- М.: Просвещение, 1970.

35. УИНДЕМ Джон Когда Кракен проснется.- М.: Правда, 1988. — 272 с.

36. ГЕТЕ Фауст.-М.: Худож. лит., 1980.

37. ФЛОБЕР Г. Искушения святого Антония.- Т.2.- М.:

Просвещение, 1971.- 312 с.

38. ЧЕЛЛИНИ Б. Жизнь Бенвенуто Челлини.- М.: Худож. лит., 1987.- 263 с.

39. ЧОСЕР Д. Кентерберийские рассказы.- М.: Правда, 1988.- 308 с.

40. ЧУЛКОВ М. Абевега русских суеверий.- Сб.: Восьмой виток спирали.- М.: Молодая гвардия, 1990.

www.ronl.ru

Реферат Научная фантастика

Реферат на тему:

План:

Введение
• 1 Терминология
• 2 Определение научной фантастики
• 3 История фантастики
  • 3.1 Фантастика в России и СССР
• 4 Разновидности научной фантастики
  • 4.1 Твёрдая НФ
  • 4.2 Социальная фантастика
  • 4.3 Хронофантастика
  • 4.4 Альтернативно-историческая
  • 4.5 Апокалиптическая и постапокалиптическая фантастика
  • 4.6 Утопии и антиутопии
  • 4.7 Космическая опера
  • 4.8 Киберпанк
  • 4.9 Стимпанк
• 5 Интересные факты
ПримечанияИсточники

Введение

2000 год в представлении Альбера Робида

В Википедии есть портал«Научная фантастика»

Научная фантастика (НФ) — жанр в литературе, кино и других видах искусства, одна из разновидностей фантастики. Научная фантастика основывается на фантастических допущениях в области науки и техники, в том числе как естественных, так и гуманитарных наук[1]. Произведения, основанные на ненаучных допущениях, относятся к другим жанрам (см., например, Фэнтези). Темы научно-фантастических произведений — новые открытия, изобретения, неизвестные науке факты, исследования космоса и путешествия во времени. Действие научной фантастики часто происходит в будущем, что роднит этот жанр с футурологией.

1. Терминология

Автором термина «научно-фантастическая» является, вероятно, Яков Перельман, который в 1914 году написал и опубликовал дополнительную главу «Завтрак в невесомой кухне» к роману Жюля Верна «Из пушки на Луну», которой дал термин «научно-фантастическая». До этого похожий термин — «фантастически научные путешествия» — в отношении Уэллса и других авторов употребил Александр Куприн в своей статье «Редиард Киплинг» (1908).[2]

В 1970 году W. Atheling писал: «Уэллс изначально использовал этот[какой?] термин для обозначения того, что мы сегодня назвали бы научной фантастикой, в которой основанием для повествования выступает сознательное стремление опираться на уже известные (в момент написания) факты, и уж если в повествовании также встречалось некое чудо, то по крайней мере речь не должна была идти о целом арсенале чудес»[3].

2. Определение научной фантастики

Существует много споров среди критиков и литературоведов о том, что считать научной фантастикой. Тем не менее, большинство из них сходится на том, что научной фантастикой является литература, основанная на неком допущении в области науки: появлении нового изобретения, открытии новых законов природы, иногда даже построении новых моделей общества (социальная фантастика).

В узком понимании, — научная фантастика о технологиях и научных открытиях (только предполагаемых или уже совершённых), их захватывающих возможностях, их позитивном или негативном влиянии, о парадоксах, которые могут возникнуть. НФ в таком узком понимании будит научное воображение, заставляет думать о будущем и о возможностях науки.В более общем понимании, НФ — это фантастика без сказочного и мистического, где строятся гипотезы о мирах обязательно без потусторонних сил, имитируется реальный мир. В противном случае, — это фентези или мистика с техническим налётом.

Зачастую действие НФ происходит в далеком будущем, что роднит НФ с футурологией, наукой прогнозирования мира будущего. Многие НФ-писатели посвящают своё творчество литературной футурологии, попыткам угадать и описать реальное будущее Земли, как это делали Артур Кларк, Станислав Лем и др. Другие писатели пользуются будущим лишь как сеттингом, позволяющим полнее раскрыть идею их произведения.

Однако фантастика о будущем и научная фантастика не совсем одно и то же. Действие многих научно-фантастических произведений происходит в условном настоящем («Великий Гусляр» К. Булычёва, большинство книг Ж. Верна, рассказы Г. Уэллса, Р. Брэдбери) или даже прошлом (книги о путешествиях во времени). В то же время, в будущее иногда помещают действие произведений, не связанных с научной фантастикой. Например, действие многих произведений фэнтези происходит на Земле, изменившейся после ядерной войны («Шаннара» Т. Брукса, «Пробуждение каменного бога» Ф. Х. Фармера, «Сос-верёвка» П. Энтони). Поэтому более надежный критерий — не время действия, а область фантастического допущения.

Г. Л. Олди условно делят научно-фантастические допущения на естественно-научные и гуманитарно-научные. К первым относится введение в произведение новых изобретений и законов природы, что характерно для твёрдой НФ. Ко вторым относится введение допущений в области социологии, истории, психологии, этики, религии и даже филологии. Таким образом создаются произведения социальной фантастики, утопии и антиутопии. При этом в одном произведении может сочетаться несколько видов допущений одновременно[1].

Сергей Снегов в 1992 году в предисловии к своей книге «Люди как боги» писал: «Раз фантастика, значит, нечто выдуманное, нечто отличное от реальной действительности. А раз научная, то, стало быть, в чём-то соответствует законам развития и познания мира, выражает какую-то реальность природы и человека — хоть и выдуманное, но правдивое зеркало глубинной человеческой сущности».

Как пишет в своей статье Мария Галина, «Традиционно считается, что научная фантастика (НФ) — это литература, сюжет которой разворачивается вокруг какой-то пусть фантастической, но всё-таки научной идеи. Точнее будет сказать, что в научной фантастике изначально заданная картина мира логична и внутренне непротиворечива. Сюжет в НФ обычно строится на одном или нескольких как бы научных допущениях (возможна машина времени, передвижение в космосе быстрее света, „надпространственные тоннели“, телепатия и прочее)»[4].

3. История фантастики

Появление фантастики было вызвано промышленной революцией в XIX веке. Первоначально научная фантастика была жанром литературы, описывающим достижения науки и техники, перспективы их развития и т. д. Часто описывался — как правило, в виде утопии — мир будущего. Классическим примером такого типа фантастики являются произведения Жюля Верна.

Поздне́е развитие техники стало рассматриваться в негативном свете и привело к появлению антиутопии. А в 1980-е годы начал набирать популярность её поджанр киберпанк. В нём высокие технологии соседствуют с тотальным социальным контролем и властью всемогущих корпораций. В произведениях этого жанра основой сюжета выступает жизнь маргинальных борцов с олигархическим режимом, как правило, в условиях тотальной кибернетизации общества и социального упадка. Известные примеры: «Нейромант» Уильяма Гибсона.

3.1. Фантастика в России и СССР

«Аэлита» Якова Протазанова, первый советский НФ-фильм

В России научная фантастика с XX века стала популярным и широко развитым жанром. Среди самых известных авторов — Иван Ефремов, братья Стругацкие, Александр Беляев, Кир Булычёв и другие.

Ещё в дореволюционной России отдельные научно-фантастические произведения писали такие авторы, как Фаддей Булгарин, В. Ф. Одоевский, Валерий Брюсов, [5] К. Э. Циолковский несколько раз излагал свои воззрения на науку и технику в виде художественных рассказов[6]. Но до революции НФ не была сложившимся жанром со своими постоянными писателями и поклонниками.

В СССР научная фантастика была одним из самых популярных жанров. Существовали семинары молодых фантастов, клубы любителей фантастики. Выходили альманахи с рассказами начинающих авторов, такие как «Мир приключений», фантастические рассказы публиковались в журнале «Техника — молодёжи». В то же время, советская фантастика подвергалась жёстким цензурным ограничениям. От неё требовалось поддерживать позитивный взгляд на будущее, веру в коммунистическое развитие. Приветствовалась техническая достоверность, осуждалась мистика, сатира. В 1934 году на съезде Союза писателей Самуил Яковлевич Маршак определил жанру фантастики место в одном ряду с детской литературой[7].

Одним из первых в СССР научную фантастику начал писать Алексей Николаевич Толстой («Гиперболоид инженера Гарина», «Аэлита»). Экранизация романа Толстого «Аэлита» была первым советским фантастическим фильмом. В 1920-е — 30-е были опубликованы десятки книг Александра Беляева («Борьба в эфире», «Ариэль», «Человек-амфибия», «Голова профессора Доуэля» и др.), «альтернативно-географические» романы В. А. Обручева («Плутония», «Земля Санникова»), сатирико-фантастические повести М. А. Булгакова («Собачье сердце», «Роковые яйца»). Их отличала техническая достоверность и интерес к науке и технике. Образцом для подражания ранних советских фантастов был Герберт Уэллс, который сам был социалистом и несколько раз посещал СССР.

В 1950-е бурное развитие космонавтики приводит к расцвету «фантастики ближнего прицела» — твёрдой НФ об освоении Солнечной системы, подвигах космонавтов, колонизации планет. К авторам этого жанра относят Г. Гуревича, А. Казанцева, Г. Мартынова и других.

В 1960-е и позднее советская фантастика начинает уходить от твёрдых рамок научности, несмотря на давление цензуры. Многие произведения выдающихся фантастов позднесоветского периода относятся к социальной фантастике. В этот период появляются книги братьев Стругацких, Кира Булычёва, Ивана Ефремова, которые поднимают социальные и этические вопросы, содержат воззрения авторов на человечество и государство. Нередко фантастические произведения содержали скрытую сатиру. Эта же тенденция нашла отражение и в кинофантастике, в частности, в работах Андрея Тарковского («Солярис», «Сталкер»). Параллельно с этим в позднем СССР снималось много приключенческой фантастики для детей («Приключения Электроника», «Москва-Кассиопея», «Тайна третьей планеты»).

В современной России научная фантастика популярна и развита, хотя и уступает в популярности среди молодёжи фэнтези и другим модным жанрам. Ежегодно публикуются сотни новых наименований фантастических книг, нередко снимаются фантастические фильмы. При этом, однако, подавляющая часть из них — сугубо развлекательные. Выходят журналы и альманахи о фантастике: «Если», «Мир фантастики», «Полдень, XXI век»; появляются крупные сайты о фантастике, такие как «Лаборатория фантастики».

4. Разновидности научной фантастики

Научная фантастика за свою историю развилась и разрослась, породила новые направления и поглотила элементы более старых жанров, таких как утопия и альтернативная история. Научная фантастика делится, в основном, по области допущения: открытия и изобретения, ход истории, организация общества, путешествие во времени и др. Разумеется, деление на направления достаточно условно, так как одно и то же произведение может сочетать элементы сразу нескольких видов фантастики.

«С Земли на Луну» Жюля Верна

4.1. Твёрдая НФ

Старейший и первоначальный жанр научной фантастики. Его особенностью является жёсткое следование известным на момент написания произведения научным законам[8]. В основе произведений твёрдой НФ лежит естественнонаучное допущение: например, научное открытие, изобретение, новинка науки или техники[3]. До появления других видов НФ её называли просто «научной фантастикой». Термин hard science fiction впервые был использован в литературной рецензии P. Schuyler Miller, опубликованной в феврале 1957 года в журнале «Astounding Science Fiction».

Классикой твёрдой НФ называют некоторые книги Жюля Верна (20 000 лье под водой, Робур-завоеватель, С Земли на Луну) и Артура Конана Дойля (Затерянный мир, Отравленный пояс, Маракотова бездна), работы Герберта Уэллса, Александра Беляева. Константин Циолковский, помимо своих научных работ, написал несколько научно-фантастических произведений: «На Луне» (1893) и «Вне Земли» (1918), а также участвовал в качестве консультанта при съёмках научно-фантастического фильма.

Отличительной особенностью этих книг была детальная научно-техническая база, а в основе сюжета лежало, как правило, новое открытие или изобретение. Авторы твёрдой НФ совершили немало «предсказаний», правильно угадав дальнейшее развитие науки и техники. Так, Верн описывает вертолёт в романе «Робур-завоеватель», самолёт во «Властелине мира», космический полёт в «С Земли на Луну» и «Вокруг Луны». Уэллс предсказал видеосвязь, центральное отопление, лазер, атомное оружие[9][10] Беляев в 1920-е годы описал космическую станцию, радиоуправляемую технику.

Твёрдая НФ была особенно развита в СССР, где остальные жанры фантастики не приветствовались цензурой. Особо распространена была «фантастика ближнего прицела», рассказывающая о событиях предполагаемого недалекого будущего — в первую очередь, колонизации планет Солнечной системы. К наиболее известным образцам фантастики «ближнего прицела» относятся книги Г. Гуревича, Г. Мартынова, А. Казанцева, ранние книги братьев Стругацких («Страна багровых туч», «Стажёры»). Их книги рассказывали о героических экспедициях космонавтов на Луну, Венеру, Марс, в пояс астероидов. В этих книгах техническая достоверность в описании космических полётов сочеталась с романтическим вымыслом об устройстве соседних планет — тогда еще сохранялась надежда найти на них жизнь.

Хотя основные произведения твёрдой НФ были написаны в XIX и первой половине XX в., многие авторы обращались к этому жанру и во второй половине XX в. Например, Артур Кларк в своей серии книг «Космическая одиссея» опирался на строго научный подход и описал развитие космонавтики, очень близкое к реальному. В последние годы, по мнению Эдуарда Геворкяна, жанр переживает «второе дыхание»[11]. Примером, чему может служить учёный-астрофизик Аластер Рейнольдс, который удачно сочетает твёрдую научную фантастику с космооперой и киберпанком (так, например, все космические корабли у него досветовые).

4.2. Социальная фантастика

Произведения в которых фантастическим элементом является другое строение социума, полностью отличное от реально существующего, или являющееся доведением его до крайностей.

4.3. Хронофантастика

Хронофантастика, темпоральная фантастика, или хроноопера — жанр, рассказывающий о путешествиях во времени[12]. Ключевым произведением этого поджанра считается «Машина Времени» Уэллса. Хотя о путешествиях во времени писали и раньше (например, «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» Марка Твена), именно в «Машине Времени» перемещение во времени впервые было намеренным и научно обоснованным, и таким образом этот сюжетный ход был введён конкретно в научную фантастику[12].

В XX веке идея путешествия во времени, и даже туризма, получила развитие. Фантасты посвятили много произведений анализу временных парадоксов, которые могут быть вызваны путешествием в прошлое или возвращением из будущего в настоящее. Эта тема, например, поднимается в знаменитом рассказе Рэя Брэдбери «И грянул гром»[13]. Кир Булычёв использовал путешествие во времени в десятках своих книг, в том числе в цикле об Алисе.

Хронофантастика часто соединяется с альтернативной историей, Один из самых популярных сюжетов в хронофантастике — герой из настоящего, попавший в прошлое, изменяет ход истории. «Янки…» Твена послужил источником вдохновения для множества подобных книг[13]. Самые известные «попаданческие» произведения — Леон Спрэг де Камп «Да не опустится тьма», Гарри Гаррисон «Восстание во времени», Пол Андерсон «Три сердца и три льва». Также часто встречаются книги о параллельных мирах, образовавшихся из-за различного развития во времени, и людях, путешествующих между ними или даже контролирующих их развитие[13]. Такая идея лежит в основе «Патруля времени» Андерсона, «Перекрёстков времени» Андре Нортон, «Конца вечности» Азимова, «Черновика» Лукьяненко, телесериала «Доктор Кто»[12].

Из-за злоупотребления этими приемами в развлекательной фантастике, жанр получил также прозвище «хроноопера» (по аналогии с космооперой, см. ниже). Заезженная тема обрела второе дыхание в пародиях и иронической фантастике. Классические примеры — кинотрилогия «Назад в будущее», фильм «Иван Васильевич меняет профессию», фрагмент трилогии Стругацких «Понедельник начинается в субботу».

4.4. Альтернативно-историческая

Произведения в которых развивается идея того, что в прошлом произошло или не произошло какое-либо событие, и что могло бы из этого выйти.

Первые образцы такого рода допущений встречаются ещё задолго до появления научной фантастики. Далеко не все они представляли собой художественные произведения — иногда это были серьёзные труды историков. Например, историк Тит Ливий рассуждал, что было бы, пойди Александр Македонский войной на его родной Рим[14]. Знаменитый историк сэр Арнольд Тойнби также посвятил Македонскому несколько своих эссе: что было бы, если бы Александр прожил дольше, и наоборот, если бы его не было вообще. Сэр Джон Сквайр выпустил целую книгу исторических эссе, под общим заглавием «Если бы всё вышло не так».

Какой была бы карта мира, если бы нацисты победили (Филип К. Дик, «Человек в высоком замке»)

В XIX веке к альтернативной истории стали прибегать авторы патриотических утопий, чтобы «переписать историю» в свою пользу. Француз Луи Жоффруа описал мир, в котором Наполеон победил всех своих противников, англичанин Натаниэль Хоуторн «оставил в живых» своих соотечественников Байрона и Китса, американец Кастелло Холфорд придумал американскую утопию, в которой колонисты находят золото на побережье Вирджинии. Как и многое другое, альтернативную историю в научную фантастику ввёл Герберт Уэллс. В своей книге «Люди как боги» Уэллс соединил хронофантастику, альтернативную историю и патриотическую утопию: он ввёл идею множества параллельных миров, ветвящихся от ключевых точек в истории и развивающихся каждый сам по себе. В одном из них обнаруживается утопическая, процветающая Англия.

Самые популярные «ключевые точки» в альтернативной истории — это величайшие битвы и войны. Особенно часто описывается победа Германии во Второй Мировой войне — как правило, в виде антиутопии-предупреждения (Филип К. Дик — «Человек в высоком замке», многие книги Гарри Тёртлдава, и др.)[15][16]. Часто «переписывают» итоги гражданской войны в США (особенно Гёттисбергской битвы), революции и гражданской войны в России, битвы при Гастингсе, Наполеоновских войн. При этом многие авторы в угоду патриотическим настроениям переписывают историю «в свою пользу». Отмечают, что в нынешней российской фантастике публикуется множество альтернативных историй и хроноопер, где история России переписана в патриотическом духе, в соответствии с убеждениями автора (например, монархическими или социалистическими)[17][18].

Отдельно стоит отметить такие виды альтернативной истории, как альтернативная география и криптоистория. Альтернативная география исходит из допущения, что география Земли отличается от известной нам, и с этим связаны перемены в истории. Классический образец — роман В. Аксёнова «Остров Крым»: в нём Крым оказывается островом, Фрунзе не может штурмовать Перекоп и барон Врангель создаёт в Крыму независимое государство. Криптоистория же «изменяет» не настоящее и будущее, а прошлое. Она основана на допущении, что реальная история отличается от известной нам, но была забыта, скрыта или сфальсифицирована[19]. Андрей Валентинов является автором ряда таких книг, например в его цикле «Око силы» за всеми значимыми событиями в истории Земли стоят инопланетные «кукловоды».

Альтернативная история давно вышла за пределы литературы. В кинематографе альтернативную историю представляют, например, мультсериал Zipang, псевдо-документальные фильмы «Первые на Луне» (криптоистория), «КША: Конфедеративные Штаты Америки». Компьютерные игры Red Alert, TimeShift, Resistance: Fall of Man, World in Conflict основаны на альтернативной истории Холодной войны, по сюжету переросшей в настоящую войну между Россией и США.

4.5. Апокалиптическая и постапокалиптическая фантастика

Популярность постапокалиптической фантастики — одна из причин популярности «сталкерского туризма».

Тесно связанные жанры, действие произведений в которых происходит во время или вскоре после катастрофы планетарного масштаба (столкновения с метеоритом, ядерной войны, экологической катастрофы, эпидемии).

Одним из первых образцов современного постапокалипсиса был роман Мэри Шелли «Последний человек», в котором человечество гибнет от страшной эпидемии. Джек Лондон написал роман «Алая чума» на ту же тему.

Однако настоящий размах постапокалиптика получила в эпоху Холодной войны, когда над человечеством нависла реальная угроза ядерного холокоста. В этот период создаются такие произведения, как «Песнь о Лейбовице» В. Миллера, «Dr. Bloodmoney» Ф. Дика, «Ужин во Дворце Извращений» Тима Пауэрса, «Пикник на обочине» Стругацких[20]. Произведения в этом жанре продолжают создаваться и после окончания Холодной войны (например, «Метро 2033» Д. Глуховского).

Постапокалипсис особенно популярен в кино («Сталкер» А. Тарковского, серии фильмов «Безумный Макс» и «Планета обезьян»), компьютерных играх (Fallout, Half-Life, S.T.A.L.K.E.R.), комиксах. В этих произведениях рисуется человечество, отброшенное катастрофой назад в развитии, вынужденное выживать в условиях высокой радиации, борьбы с мутантами, нехватки продовольствия и энергии. В книге П. Буля «Планета обезьян» и её экранизациях показана Земля, на которой обезьяны развились в новый разумный вид и вытеснили людей.

Постапокалипсис и антиутопия часто пересекаются. Так, в «451 градусе по Фаренгейту» Брэдбери происходит атомная война. Во многих книгах и фильмах в жанре антиутопии тоталитарное общество складывается в результате какой-либо катастрофы. Часты пересечения и с альтернативной историей: в серии Гарри Тертлдава «Мировая война», ядерное оружие применяется уже в 1943 году. В повести «День триффидов» Дж. Уиндем соединил литературу ужасов и постапокалипсис, Стивен Кинг в «Тёмной башне» — постапокалипсис и фэнтези.

4.6. Утопии и антиутопии

«Спящий» Уэллса: технократическая антиутопия с кастовым строем. Иллюстрация Х. Ланоса

Жанры, посвященные моделированию общественного устройства будущего. В утопиях рисуется идеальное общество, выражающее воззрения автора. В антиутопиях — полная противоположность идеалу, ужасное, обычно тоталитарное, общественное устройство.

Жанр утопии значительно старше жанра научной фантастики, и слился с ним лишь в последнее столетие. Начало жанра было положено ещё трудами античных философов, посвящённых созданию идеального государства. Название жанра происходит от одноимённого произведения Томаса Мора.

В XIX—XX веке в научной фантастике начали появляться образы будущего социального устройства Земли — как идеальные, с точки зрения авторов, так и отталкивающие, призванные предупредить несимпатичные авторам общественные тенденции. Первой научно-фантастической антиутопией называют «Когда спящий проснётся» Г. Уэллса (1897)[21][22].

Бурные события XX века, череда мировых войн и революций, установление диктатур, породили целый ряд произведений в обоих жанрах. Ключевые антиутопии XX века:

• Евгений Замятин «Мы»
• Джордж Оруэлл «1984»
• Олдос Хаксли «О, дивный новый мир»
• Рэй Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» [23][24].

Жанр утопии в XX веке оказался менее востребован, среди немногих образцов: «Люди как боги» все того же Уэллса, «Остров» О. Хаксли. В СССР многие авторы обращались к коммунистической утопии, рисуя идеальное коммунистическое общество будущего. Таким, например, является роман И. Ефремова «Туманность Андромеды» и Стругацких «Полдень, XXII век»[23].

В кинематографе антиутопия началась с классического немого фильма 1927 года «Метрополис», в котором присутствовали все основные элементы антиутопии: технологически развитое, тоталитарное, разделенное на касты общество и борющийся за его изменение герой. Другие ключевые антиутопии: «Заводной апельсин» (по одноимённому роману Бёрджеса), «Гаттака», «Эквилибриум», «V — значит вендетта» (по одноимённому комиксу Алана Мура). Сложилась даже разновидность развлекательных антиутопий, в которых типичный сеттинг антиутопии служит как фон для приключений героев: «Бегство Логана», «Судья Дредд», «Эон Флакс», «Ультрафиолет». Фильмы в жанре утопии встречаются реже. К ним относят, например, экранизацию «Туманности Андромеды» и других утопий.

4.7. Космическая опера

Бак Роджерс на обложке журнала Amazing Stories — одного из крупнейших издателей космической оперы

«Космической оперой» окрестили развлекательную приключенческую НФ, публиковавшуюся в популярных в 1920-50-х в США pulp-журналах. Название было дано в 1940 г. Уилсоном Такером и, поначалу, было презрительным эпитетом (по аналогии с «мыльной оперой»). Однако со временем термин прижился и перестал носить негативный оттенок.

Действие «космоопер» происходит в космосе и на других планетах, обычно в условном «будущем». В основе сюжета лежат приключения героев, а масштабы происходящих событий ограничены лишь фантазией авторов. Изначально произведения этого жанра были чисто развлекательными, но впоследствии приёмы «космической оперы» вошли и в арсенал авторов художественно значительной фантастики.

Классиками космооперы были: Эдгар Берроуз с циклом о приключениях Джона Картера на Марсе, Эдмонд Гамильтон («Звёздные короли», «Звёздный волк»)[25], Мюррей Лейнстер[26], Э. Э. «Док» Смит («Ленсмены»). Они публиковались в знаменитых pulp-журналах Weird Tales, Amazing Stories, Wonder Stories, Astounding Science Fiction. Тогда же появились первые многоавторские сериалы книг и комиксов — «Бак Роджерс», «Флэш Гордон» и др.

К 1950-м из-за высокой коммерциализации и штамповости в жанре космооперы наступил кризис, его популярность упала. Возродить её сумел кинематограф, в первую очередь серией фильмов «Звёздные войны», а также телесериалами «Звёздный путь» и «Боевой крейсер „Галактика“»[27]. В жанре космической оперы прославились такие фантасты, как Андре Нортон («Королева солнца»), Гарри Гаррисон («Стальная крыса»), Лоис Макмастер Буджолд («Барраяр»). Особо популярная категория космооперы — «военная» фантастика, посвящённая крупномасштабным войнам цивилизаций в космосе, а иногда и политическим интригам. Характерные образцы — «Звёздный десант» Р. Хайнлайна, «Игра Эндера» О. С. Карда, «Хонор Харрингтон» Д. Вэббера, «Завтра — война!» А. Зорича, а также телесериалы «Вавилон-5», «Макросс», компьютерные игры Starcraft, Master of Orion, игры по вселенной Star Wars.

Хотя космическая опера в целом считается развлекательным жанром, её приемы используются и авторами более «серьёзных» направлений НФ. Так, социальную фантастику с космооперой сочетают «Дюна» Ф. Херберта, «Обитаемый остров » Стругацких, «Звёздный десант» Р. Хайнлайна, «Гиперион» Д. Симмонса. А Брюс Стерлинг ещё при основании киберпанка сочетал его с космооперой. Причём эта тенденция отхода от традиционного «романа меча и звездолёта» в сторону «космопанка», получила дальнейшее развитие в XXI веке — сейчас подобное сочетание помимо Брюса Стерлинга, характерно также и для творчества Юкито Кисиро, Аластера Рейнольдса и Андрея Ливадного.

4.8. Киберпанк

Жанр, рассматривающий эволюцию общества под воздействием новых технологий, особое место среди которых уделено телекоммуникационным, компьютерным, биологическим, и, не в последнюю очередь, социальным. Фоном в произведениях жанра нередко выступают киборги, андроиды, суперкомпьютер, служащие технократичным, коррумпированным и аморальным органазациям/режимам. Название «киберпанк» придумал писатель Брюс Бетке, а литературный критик Гарднер Дозуа подхватил его и стал использовать как название нового жанра. Он кратко и ёмко определил киберпанк как «Высокие технологии и жалкая жизнь» («High tech, low life»)[28].

Классиками и отцами-основателями киберпанка называют Уильяма Гибсона («Нейромант», 1984) и Брюса Стерлинга («Схизматрица», 1985)[29], а также Филипа К. Дика, который в некоторых своих книгах — «Мечтают ли андроиды об электроовцах?», «Из глубин памяти», и других — предвосхитил киберпанк ещё в 1960-70-е[30]. К первой волне киберпанка относятся также Пэт Кадиган, Руди Рюкер и Джон Ширли.

Виртуальная реальность — одна из самых популярных тем в киберпанке

В 90-е жанр разросся и приобрел популярность. В это время появились молодые авторы, такие как Тэд Уильямс (цикл «Иноземье»), Пол ди Филиппо («Рибофанк»), Нил Стивенсон. Однако реальное развитие высоких технологий уже начало обгонять фантазию авторов, поэтому киберпанк в его изначальном виде постепенно растворился в стилевых экспериментах и смешениях с другими жанрами. Эту тенденцию называют пост-киберпанк, он делится на два крупных потока: нанопанк и биопанк. Некоторые относят к пост-киберпанку так же и стимпанк.

Киберпанк широко[28] представлен в кинематографе, хотя многие картины балансируют на грани киберпанка и других видов фантастики. Это, например, многочисленные экранизации книг Ф. К. Дика: «Бегущий по лезвию», «Вспомнить всё»[31][32], «Особое мнение»[33]. «Джонни-мнемоник» является экранизацией одноименной книги Гибсона, а «Газонокосильщик» можно назвать неавторизованной экранизацией романа Дэниела Киза «Цветы для Элджернона», перенесённой в жанр киберпанка. А также вспомнить фильм Нирвана. Однако наиболее успешным кинопроизведением в этом жанре остается трилогия «Матрица» братьев Вачовски[34]. В ней вводится принципиально новый для киберпанка сюжетный ход: вся жизнь в XXI веке на самом деле виртуальная реальность, продукт иллюзий для нашего мозга. В мультипликации создан целый ряд фильмов и телесериалов в жанре киберпанк, в основном в Японии : «Призрак в доспехах», «Эрго Прокси», «Эксперименты Лэйн» и др.

Киберпанк часто пересекается с другими видами НФ, особенно с антиутопией. Почти в любом произведении киберпанка есть оттенок капиталистической антиутопии: продажные СМИ, всесильные корпорации, тотальный контроль. Это особенно характерно для книг Ф. К. Дика и их экранизаций. Пост-апокалипсис сочетается с киберпанком в фильмах «Искусственный разум», «Эрго Прокси», «Сны Оружия». Кроме того, стимпанк зародился из киберпанка: первое произведение в этом жанре, «Машина различий» Гибсона и Стерлинга, относится к обоим жанрам.

4.9. Стимпанк

Жанр, созданный с одной стороны в подражание таким классикам фантастики как Жюль Верн и Альбер Робида, а с другой являющийся разновидностью пост-киберпанка. Иногда из него отдельно выделяют дизельпанк, соответствующий фантастике первой половины XX века. Также может быть отнесён к альтернативной истории, так как упор делается на более удачное и совершенное развитие паровой техники вместо изобретения двигателя внутреннего сгорания.

5. Интересные факты

Запущенный с Земли в августе 2007 года и совершивший в мае 2008 посадку на Марс в районе его северного полюса зонд Феникс привёз на Красную планету цифровую библиотеку научной фантастики.[35]

Примечания

1. ↑ 12 Г. Л. Олди. «Фантастическое допущение» - www.mirf.ru/Articles/art2521.htm — Журнал «Мир Фантастики»
2. http://www.kuprin.org/kipling.pdf - www.kuprin.org/kipling.pdf
3. ↑ 12 SF citations for OED - www.jessesword.com/sf/view/1674
4. Галина М. С. Старая, новая, сверхновая… Журналы фантастики на постсоветском пространстве. «Новый мир» № 8, 2006 г. - magazines.russ.ru/novyi_mi/2006/8/ga13.html
5. В. А. Ревич. Не быль, но и не выдумка: Фантастика в русской дореволюционной литературе.- М.: Знание, 1979.- 64 с.- (Новое в жизни, науке, технике. Серия литература.- 1979.- № 6).
6. Бугров Виталий и Халымбаджа Игорь. Фантастика в дореволюционной русской литературе - heraskov.lit-info.ru/review/heraskov/005/493.htm
7. Антон Первушин «10 мифов о советской фантастике. Миф 3», журнал «Реальность Фантастики» № 1(41), январь 2007
8. Борис Невский. Жанры. «Твердая» научная фантастика - www.mirf.ru/Articles/art2067.htm
9. Сбывающиеся сценарии цивилизации - www.ng.ru/science/2005-06-22/13_futurologia.html — Независимая газета
10. Предвидения Герберта Уэллса: 80 % предсказаний — в яблочко! - www.cripo.com.ua/?sect_id=9&aid=64886
11. Эдуард Геворкян. «Последний бастион» - www.pereplet.ru/text/gevorkyan.html
12. ↑ 123 Борис Невский. В лабиринте времени - www.mirf.ru/Articles/print856.html — журнал «Мир Фантастики».
13. ↑ 123 Сергей Бережной. Прошлое как учебный полигон - barros.rusf.ru/article274.html
14. А что, если бы? Альтернативная история как наука - www.mirf.ru/Articles/print62.html — журнал «Мир Фантастики»
15. Утопия. Третий рейх. Если бы Гитлер победил. - www.mirf.ru/Articles/art1736.htm — «Мир фантастики», № 41, — январь 2007
16. Андрей Валентинов. Четвёртый рейх - www.rf.com.ua/article/17. — журнал «Реальность фантастики»
17. Андрей Валентинов. Свисток для реваншиста - www.mirf.ru/Articles/print3489.html
18. Ник Перумов. С любовью к Родине - www.mirf.ru/Articles/art3490.htm
19. Истина где-то рядом… Закоулки криптоистории - www.mirf.ru/Articles/art984.htm — журнал «Мир Фантастики»
20. По ком звонит колокол. Фантастический Апокалипсис - www.mirf.ru/Articles/art1762.htm
21. Ю. Кагарлицкий. Что такое фантастика? М.: Художественная литература, 1974.
22. Н. И. Черная. В мире мечты и предвидения. Научная фантастика, ее проблемы и художественные возможности. Киев, «Наукова думка», 1972
23. ↑ 12 Утопии и Антиутопии - www.mirf.ru/Articles/art2195.htm — журнал «Мир Фантастики»
24. Журнал Fantastica. Черное-пречерное будущее - www.ffan.ru/article/books/2135/
25. Владимир Гаков. «Звёздный король Эдмонд Гамильтон»
26. Михаил Ахманов: «Мюррей Лейнстер» - akhmanov.narod.ru/stat_leinster.htm
27. Три лика космооперы. Звездные приключения - www.mirf.ru/Articles/print652.html — журнал «Мир Фантастики»
28. ↑ 12 Директория сознательной свободы. 10 и 1 файл про киберпанк - www.mirf.ru/Articles/print2456.html — журнал «Мир Фантастики»
29. Cyberpunk as a Science Fiction Genre - project.cyberpunk.ru/idb/scifi.html
30. Derek Littlewood, Peter Stockwell. Impossibility fiction: alternativity, extrapolation, speculation. Rodopi perspectives on modern literature (том 17). Rodopi, 1996. ISBN 90-420-0025-2, 9789042000254
31. The Cyberpunk Project — Total Recall - project.cyberpunk.ru/idb/total_recall.html
32. Cyberpunk Keview Total Recall - www.cyberpunkreview.com/movie/decade/1990-1999/total-recall/
33. Cyberpunk:Sub-Genre Spotlight - www.irosf.com/q/zine/article/10102 by Eugie Foster
34. Видеодром: 100 главных фантастических фильмов. Киберпанк - www.mirf.ru/Articles/art2735_3.htm. — журнал «Мир Фантастики»
35. Курсор: Космический. Если, № 7 — 2008, стр. 283

Источники

• Борис Невский «Твердая» научная фантастика - www.mirf.ru/Articles/art2067.htm — «Мир фантастики»

wreferat.baza-referat.ru

Курсовая работа - Фантастика и миф: использование мифологических образов в современной фантастической литературе

Фантастика и миф: использование мифологических образов в современной фантастической литературе.

Шпеньков Алексей Николаевич

ДИССЕРТАЦИЯ НА СОИСКАНИЕ УЧЕНОЙ СТЕПЕНИ МАГИСТРА ФИЛОЛОГИЧЕСКИХ НАУК

ОРДЕНА ДРУЖБЫ НАРОДОВ РОССИЙСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ДРУЖБЫ НАРОДОВ

ФАКУЛЬТЕТ: ИСТОРИКО-ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ

КАФЕДРА: РУССКОЙ И ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

НАПРАВЛЕНИЕ: ФИЛОЛОГИЯ

СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ: ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ

МОСКВА -1995 г.

Зачем необычное в фантастике?.. Фантастика и миф. Использование мифологических персонажей в современной фантастической литературе. Мифологический зоопарк.

ВВЕДЕНИЕ.

Данная работа ставит перед собой целью обратить внимание на такое явление в современной фантастической литературе, как симбиоз фантастики и мифологии.

Работа состоит из трех глав:

Первая глава называется «Зачем необычное в фантастике?». Она посвящена фантастике, как литературному явлению. Здесь даются ответы на такие вопросы: Что представляет из себя фантастическая литература? Как происходил процесс ее становления и развития? Есть ли разница между фантастической и художественной литературой? В чем преимущества и недостатки фантастики?

Вторая глава называется «Фантастика и миф. Использование мифологических персонажей в современной фантастической литературе». Здесь основной упор сделан на анализ четырех фантастических произведений, авторы которых включили в свои работы некоторые мифологические персонажи. Здесь же делается попытка ответить на вопрос: Для чего, с какой целью были включены в эти произведения персонажи, взятые из народной мифологии? Что приобрели эти произведения с включением в них подобных «героев»?

Третья часть данной работы озаглавлена как «Мифологический зоопарк». Она представляет собой своеобразный бестиарий, включивший в себя представителей мифологий различных стран Европы, Азии, Северной и Южной Америк и России. Здесь делается попытка дать возможно полную характеристику каждому мифологическому персонажу и проследить историю его развития как образа.

Глава 1. Зачем необычное в фантастике?

Фантастика! Вот стоят на книжной полке, спрятавшись в книжные переплеты, тесно прижавшись друг к другу, роботы и пришельцы, прибывшие на Землю на ракетах, летающих тарелках или неведомо как. Рядом с ними люди с жабрами или с крыльями, отважные победители динозавров, ураганов и вулканов, всех болезней, старости и смерти, путешественники в недра Земли и на Луну, на звезды и в другие галактики и пространства, в прошлое и будущее. И тут же, неподалеку от людей, бродят знакомые всем с детства странные существа: домовые, лешие, русалки, оборотни...

Так сложилось в литературе, что художественное изображение будущего — не только техники, но и общества будущего — и всего невероятного как бы поручено фантастике.

— Ну и рассказывайте об этом в учебниках, в научно-популярных журналах, — отмахиваются равнодушные к фантастике читатели. — Ведь литература описывает подлинное прошлое и настоящее, а не вымышленное будущее.

Тогда любители фантастики возразят:

— Разве литература обходится без вымысла? И вы всерьез думаете, что в дворянских родословных книгах записан род Онегиных, что археологи сумеют разыскать могилу Ленского, что студент Раскольников действительно убил старуху-процентщицу, а Берлиоз — герой романа «Мастер и Маргарита» — на самом деле проживал в квартире № 50 в доме по Садово-Кудринской?

Некоторые читатели действительно так и думают, даже пишут в редакции с просьбой сообщить им адрес полюбившегося им героя.

Правда через вымысел! Давайте остановимся и подумаем над этим противоречием, так как без него нельзя понять литературу, и фантастическую литературу в частности.

Увлеченные фантастикой люди знают, что фантастическая литература чрезвычайно разнообразна. В одних произведениях фантастика — содержание, в других — только форма, литературный прием. Мало того, прием этот может применяться писателем для самых различных целей: для популяризации науки, Или же для романтической героики, или для едкой сатиры.

Да, мы встречаем в фантастической литературе книги, посвященные изображению будущего: общества будущего, семьи, школы, искусства будущего, моральных, технических и научных проблем будущего — такие произведения называются утопическими.

Есть в фантастике и путешествия в прошлое, казалось бы, противоположность. Впрочем, для чего мы заглядываем в прошлое? Учимся у прошлого строить будущее.

Можно встретить в фантастике и романтические мечты разного масштаба и разной обоснованности: и смелый полет ничем не связанной фантазии, и фундаментально выстроенные идеи, чуть ли не проекты с расчетами для осуществления самых невероятных фантазий.

И что самое удивительное, можно встретить фантастику, осуждающую и критикующую саму себя; фантастику, высмеивающую беспочвенные мечтания.

Природу фантастики невозможно понять на примере одного произведения. Поэтому нам придется говорить о разных. Одному мы отведем несколько слов, а иному — несколько страниц.

Фантастика трудна и непривычна не только для школьников, но и для взрослых, и поэтому мы начнем с книг, не вызывающих никаких сомнений и хорошо известных большинству читателей. Обратимся к великому писателю-классику Джонатану Свифту. Возьмем для начала очень известное, вошедшее в фонд мировой литературы произведение — «Путешествия Гулливера». Конечно же, все мы читали эту книгу в детстве. Не поленимся же перечитать ее ещё раз всерьёз и зададим себе вопрос: зачем автору понадобились крошечные лилипуты, страшные великаны и говорящие лошади?

Джонатан Свифт. «Путешествия в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей». Книга вышла в свет в 1726 году — почти 270 лет назад. Напомним ее содержание.

Лемюэль Гулливер, английский врач среднего возраста и среднего достатка, отправляется в дальнее плавание из любви к странствиям и для поправки дел. В Индийском океане корабль терпит крушение. Гулливеру удается доплыть до берега, где он засыпает в изнеможении, а просыпается уже пленником. Руки и ноги его связаны, волосы колышками прибиты к земле, а победители разгуливают по телу. Победители эти — крошечные люди, в 12 раз меньше Гулливера по росту и в 1728 раз (12 3 ) — по весу.

Вернувшись домой после долгих и опасных приключений у лилипутов и в Блефуску — государстве их соперников, таких же маленьких, беспокойный Гулливер уходит в новое плавание. Снова открывается неведомая земля, теперь уже в Тихом океане. На этот раз Гулливер оказывается в стране великанов, где все громадное: колосья, крысы, насекомые, птицы и люди — все больше нормальных в 12 раз по росту, в 1728 раз по весу. Здесь уже сам Гулливер — в роли лилипута. И здесь с ним происходит множество приключений — опасных, смешных, а иногда — и унизительных. Он попадает к королевскому двору, где вынужден играть жалкую роль забавной игрушки: развлекать придворных и королевское семейство. В конце концов орел уносит ящик, который служил Гулливеру домом, и роняет его в воду. К счастью, ящик вылавливает проходящий мимо корабль.

И третье плавание не обходится без приключений. Пираты захватывают корабль Гулливера, а самого его высаживают на необитаемый остров. Вскоре над этим необитаемым островом появляется другой остров — летающий. Гулливера замечают и поднимают наверх. На Лапуте — летающем острове — живут люди обыкновенного роста, но необычайной учености. Заняты они только математикой и музыкой; все прочее ими пренебрегается. И так они погружены в свои расчеты, что ничего не видят и не слышат вокруг себя; специальные слуги хлопают их по ушам и губам, если нужно кого-то выслушать или кому-то ответить. Премудрой Лапуте подчинена нищая, вконец разоренная страна, где дома разваливаются, поля зарастают сорняками, но зато громадный квартал отведен Академии Прожектеров. Великие ученые изобретают здесь несусветные вещи: извлекают солнечные лучи из огурцов, навоз превращают в пищу, ткут платья из паутины, выращивают новую породу овец без шерсти, строят дома, начиная с крыши, пытаются делать открытия на основе случайных сочетаний слов...

Далее, возвращаясь домой через Японию, Гулливер посещает Глаббдобдриб — остров чародеев, умеющих вызывать с того света тени умерших. Гулливеру удается побеседовать со многими историческими личностями. Самыми уважаемыми и несравненными он считает шестерых, в том числе благородного Брута — политического деятеля Рима, древнегреческого философа Сократа, а из людей нового времени — одного лишь Томаса Мора.

Наконец — государство Лаггнегг. Самое удивительное там — струльдбруги, бессмертные люди. К глубокому разочарованию Гулливера, они оказываются дряхлыми, сварливыми, жадными и выжившими из ума старцами.

Отправившись в свое четвертое путешествие, Гулливер оказывается в стране гуигнгнмов — разумных, членораздельно говорящих лошадей, живущих высоконравственной патриархальной жизнью. А в качестве рабочего скота у них используются йэху — гнусные, грязные и омерзительные люди. Глядя на них, Гулливер проникается величайшим презрением ко всему роду человеческому, стыдится, что принадлежит к числу людей. Зная порочность тошнотворных йэху, благородные лошади в конце концов изгоняют Гулливера из своей страны. В унынии он возвращается в Англию, подавленный тем, что ему придется кончать жизнь в окружении обыкновенных людей, своих соплеменников, но в его восприятии — презренных йэху.

Итак, содержание мы вспомнили. Теперь давайте обдумаем его, попробовав ответить на вопрос: что хотел сказать и показать автор своим читателям в этой книге?

Вопрос первый: кто главный герой этого произведения? Книга называется «Путешествия Гулливера», и главным героем, очевидно, должен быть сам Гулливер. Следовательно, нужно раскрыть его характер и проследить, с какими героями он приходит в столкновение, какие в том столкновении рождаются конфликты и как они развиваются?

Но что мы узнаем о Гулливере, прочитав всю книгу?

Он врач, хирург. Но о врачебной практике сказано ничтожно мало — только у одной фрейлины-великанши он срезал мозоль. А суть его жизни — в путешествиях. Однако, в путешествия он отправляется всякий раз ради заработка, только потому, что дела на суше плохи.

Гулливер расчетлив. Не забывает сообщить, что получил за женой 400 фунтов приданого, продал лилипутских коров за 600 фунтов, унаследовал поместье дяди Джона, приносящее в год до 30 фунтов дохода, да взял в аренду харчевню «Черный бык»… Расчетлив, но, пожалуй, не жаден. Старается обеспечить семью. Гулливер добросовестен. Обстоятельно излагает все события, не приукрашивая, откровенно признаваясь в своих промахах.

Гулливер не героичен. Он покорно сдается в плен пиратам, терпеливо живет в странах, куда его забросила судьба, покорно подчиняется крошечным лилипутам.

Можно немало сказать еще о вкусах, привычках и политических взглядах Гулливера, но в сущности все это не имеет большого значения. На месте Гулливера мог бы быть не хирург, а капитан, купец или пассажир, не любитель странствий, а путешественник поневоле, не пленник, а борец — но в основном история была бы такой же: история о том, как некий человек встречает людей меньше себя в 12 раз, а потом попадает к людям, которые больше его в 12 раз.

Если бы Свифт действительно хотел рассказать нам о корабельном хирурге, он описал бы работу врача, окруженного пациентами, офицерами, матросами и аборигенами. Если бы автор желал поведать нам о любителе странствий, он противопоставил ему береговых жителей и, в зависимости от своего отношения к странствиям, показал бы либо возвращение блудного сына в родительское гнездо, либо триумфальное прибытие в мир домоседов, нагруженного заморскими сокровищами героя-победителя. Литература знает такие романы.

Если бы Свифт хотел подчеркнуть рабскую покорность Гулливера, он изобразил бы рядом отважного рыцаря.

Значит, можно сделать вывод, что не Гулливер — главный герой «Путешествий Гулливера». У него служебная функция; он — глаза, которыми автор видит мир, он — выразитель идей автора.

В фантастике такое бывает нередко: основной персонаж является лишь посредником между изображаемым материалом и читателем. Но кто же главный герой? Видимо, лилипуты, великаны, рассеянные лапутяне, дряхлые бессмертные, великолепные гуигнгнмы.

Но ведь они вымышлены. Разве вымышленные страны с выдуманными народами — достойный предмет для изображения? Оказывается — да!

Давайте сравним «Путешествия Гулливера» с тем, что происходило на родине Свифта — Англии — перед выходом этой книги в свет. Только не следует, как это делают некоторые читатели, в каждой строчке искать намек на конкретные события и конкретных людей: дескать, под именем Флимнапа изображен глава вигов (политической партии, защищавшей интересы буржуазии в английском парламенте), а тут подразумевается королева Мэри, а тут королева Анна, а тут наследный принц Георг. Иногда у Свифта, действительно, есть намеки на подлинные события, но если бы вся суть книги ограничивалась бы только этим, «Путешествия Гулливера» не пережили бы века. Злободневность, очевидно, послужила писателю только материалом, и в нем он разглядел общечеловеческое.

Свифт знал придворную жизнь и изобразил ее в Лилипутии особенно смешной, потому что нелепа была возня этих самонадеянных крошек, этаких лягушек, надувающихся, чтобы сравниться с волом! Вот, добиваясь высоких должностей, придворные пляшут на канате (насмешка над пронырливой ловкостью английских политиков): кто выше всех прыгнет, тот и становится министром. Другие прыгают через доску или ползают по ней, эти получают в награду нитки — синюю, зеленую или красную (синий цвет — намек на орден Подвязки, красный — орден Бани, зеленый — орден Святого Андрея). Ордена добывают, ползая на брюхе, говорит Свифт. А финал путешествия в Лилипутию напоминает финал войны за испанское наследство: одержана победа, победитель, Гулливер, проявляет умеренность, ведет переговоры с послами Блефуску, за это его обвиняют в измене, хотят казнить… ослепить из снисхождения, но он убегает к бывшим врагам. Гулливера пытаются вытребовать из страны (подобно главе партии тори).

Тем не менее, мы видим здесь не хронику давно забытых событий, а историю о подлой неблагодарности королей, об интриганах-придворных, о законниках, выворачивающих истину наизнанку, чтобы отправить на тот свет неугодного им человека. Карликовый же рост лилипутов все время подчеркивает несоответствие между их дутыми претензиями и ничтожеством королевского двора.

А что увидел Гулливер у великанов? Чтобы понять суть, отвлечемся от занятных приключений героя в этой стране. Что остается? Гулливер видит этих людей, как бы рассматривая их через увеличительное стекло. Какое неприглядное зрелище! Грязные, потные, плохо пахнущие, с родимыми пятнами величиной с тарелку, выпивающие целые бочки вина, пожирающие окорока и караваи, грубые и безжалостные, всегда готовые поиздеваться над маленьким беззащитным существом. Лишь для короля великанов Свифт делает исключение. В отличие от своих подданных король мудр. До сих пор Гулливер выглядел куда умнее тупоголовых громадин. Перед королем же он предстает как представитель в сущности жалкого человеческого племени. Выслушав рассказ о парламенте, религии, законах и суде англичан, король великанов приходит к заключению, что соотечественники Гулливера — «выводок маленьких отвратительных пресмыкающихся, самых пагубных из всех, какие когда-либо ползали по земной поверхности». А на весьма неосторожное предложение Гулливера познакомить великанов с огнестрельным оружием король отвечает, что он «скорее согласится потерять половину своего королевства, чем быть посвященным в тайну подобного изобретения».

Не только европейское оружие, но и европейскую политику отвергает этот великан: «все искусство управления он ограничивает самыми тесными рамками и требует для него только здравого смысла, разумности, справедливости, кротости, быстрого решения уголовных и гражданских дел… По его мнению, всякий, кто вместо одного колоса… сумеет вырастить на том же поле два, окажет человечеству большую услугу, чем все политики, взятые вместе”.

Третья часть книги посвящена науке. Свифт подробно и с цифрами описывает конструкцию летающего острова, дно которого состоит из алмаза и магнита, поднимающего, опускающего или перемещающего остров. Описывая все это, Свифт старательно и насмешливо соблюдает наукообразие. А как же рисует нам астрономов автор? Комичные, нелепые, страшно рассеянные чудаки, один глаз уставлен в зенит, другой — неведомо куда, беспомощные, неуклюжие. Заняты ненужными рассуждениями, волнуются по пустякам — из-за комет каких-то, боятся, что Солнце погаснет, что Земля сгорит. А что творится рядом, не замечают. На столбы натыкаются, в ямы падают...

Почему же с такой насмешкой изобразил Свифт ученых? Да потому, что он знал не только ученый Лондон с существовавшим в нем с 17 века Королевским обществом — Английской академией наук, но и Ирландию, голодную, обобранную, нищую полуколонию, сочувствовал обнищавшему народу. Вот он и нарисовал мир, где мудрецы, в прямом и переносном смысле, витают в облаках, а хозяйство в запустении, дома разваливаются, поля заброшены, простые люди голодны и оборваны, как в Ирландии.

В своем четвертом путешествии Гулливер приходит к выводу, что все люди — отвратительные, порочные существа; что любое животное благороднее, разумнее и чище. С точки зрения Свифта, гуигнгнмы — говорящие лошади — идеал. Каковы же они? Дружелюбны, доброжелательны, спокойно-бесстрастны. Умирая, не горюют, умерших не оплакивают, женятся без любви, только для продолжения рода. У них есть хозяева и есть слуги-работники, причем потомственные, сословие слуг. Фермеры живут независимо, ведя натуральное хозяйство. Раз в четыре года хозяева собираются для решения общих дел — этакая

деревенская сходка. Что касается культуры, то она не очень высока. Городов нет, нет торговли и мореплавания. Гуигнгнмы занимаются земледелием и скотоводством, умеют строить дома и лепить посуду, но орудия у них каменные, им неведом металл и неизвестна письменность. Как мы видим, для идеальной жизни по Свифту грамотность совсем не нужна...

Но подведем итоги. Какие же задачи ставил перед собой автор ?

Отправившись к лилипутам, он как бы взглянул на человечество в бинокль: увидел мелочную суету тех, кто воображает себя великими, почти владыками мира.

В королевстве великанов Свифт разглядывает человечество вплотную, как бы в лупу, и видит здесь грубость и невежество.

А что же думают самые умные и самые ученые? Они витают в облаках на каком-то летающем острове, занимаются ненужными абстракциями, знать ничего не хотят о подлинных нуждах народа. Власть имущие пыжатся, простые люди прозябают в грязи, мудрецы эгоистично повернулись к ним спиной.

Плохой народ — люди. Лошади и те гораздо лучше их.

К горькому выводу пришел писатель, не видящий будущего, критикующий мир с позиций уходящего прошлого.

Итак, мы пришли к главному выводу: изображая лилипутов, великанов, лапутян и говорящих лошадей, Свифт имеет в виду людей. Фантастика здесь — обрамление, условность, литературный прием.

И теперь перед нами возникает следующий, не менее интересный вопрос: зачем же понадобилось невероятное в романе, изображающем человека?

Всем известно, что Свифт — не единственный писатель, который вводил в свои произведения фантастические образы. Вспомним лермонтовского Демона, пушкинскую Русалку, в повести Гоголя — Нос, превратившийся в самостоятельного человека; в произведении Бальзака волшебная шагреневая кожа укорачивает жизнь героя при исполнении любых его желаний, а в „Фаусте“ Гете Мефистофель (западноевропейский вариант черта) возвращает главному герою молодость.

Зачем гениальный немецкий поэт ввел в свое произведение черта? Говорят, что был у него друг, язвительный молодой человек, все отрицавший, послуживший прообразом Мефистофеля. Ну и пусть изобразил бы язвительного молодого человека. Для чего же понадобилось превращать его в черта? Что вообще приобретает сюжет любого произведения с включением в него фантастического существа ?

Три качества:

1) ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТЬ ;

2) НАГЛЯДНОСТЬ ;

3) ЗНАЧИТЕЛЬНОСТЬ ВЫВОДА.

Интерес к исключительному — характерная черта человеческой психологии. Общее мы лучше понимаем через единичный пример, примеры же предпочитаем броские. Сотни детей, играя, выбегают на проезжую часть дорог — рискованно, но привычно, и прохожие идут мимо, занятые своими мыслями. Но вот мальчик, погнавшийся за мячом, попал под машину — все сбегаются в ужасе от случившегося. И дома расскажут с потрясением о происшедшем, добавив: „Вот до чего доводит беспечность!“

Аналогично внимание к чрезвычайному и в литературе. Не ростовщик, не вор, не судья — ДЬЯВОЛ самолично явился в гости. Не о доме, не о саде, не об имуществе — о бессмертной душе торгуются! И именно ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТЬ вносит Мефистофель в историю о докторе Фаусте.

Второе достоинство фантастического образа — НАГЛЯДНОСТЬ. Вопрос, волновавший Гете: в чем счастье человека? Автор отвечает: не в молодости, не в любви, не в вихре наслаждений, не в почете и придворной жизни, счастье — в творческом труде на благо народа. Но чтобы выяснить, в чем же счастье, человеку (Фаусту) надо было перепробовать все, о чем мечтается. Однако в реальной жизни все иметь нельзя. Все дать и даже вернуть молодость герою может только сверхъестественное существо. С точки зрения построения сюжета роль Мефистофеля при Фаусте служебная: он — исполняющий желания. Впрочем, у него есть и самостоятельное значение: он — олицетворение сомнения, насмешки, скептического отрицания, оправдывающего бездействие и равнодушие; он — оборотная сторона самого Фауста, выражение усталости и разочарования стареющего ученого.

О трагедии Гете написаны целые тома, нет нужды и нет возможности пересказывать все их. Тем более, что в данном случае мы ведем речь о фантастике, о том, зачем понадобилось фантастическое в литературе вообще и как фантастическое помогает писателю при построении сюжета и выявлении главной идеи, в частности — зачем понадобилось Гете фантастическое в его глубоко философской трагедии „Фауст“?

И вот мы видим, что мистический образ делает яснее историю поисков человеческого счастья. А в итоге у читателя возникает обобщенный глобальный вывод: даже черт не смог предложить иного счастья, кроме благородного труда.

То же стремление к глобальности выводов можно наблюдать и в научной фантастике. Например, повесть Алексея Толстого „Аэлита“ заканчивается апофеозом любви. Слово „любовь“ несется через космические просторы от Марса к Земле. Нет для любви никаких преград.

И если место действия отнесено в космос, то автор как бы убеждает нас: „Так будет везде!“ А если время действия отнесено в будущее, автор как бы говорит: „Так будет всегда!“ Именно в этом и состоит ЗНАЧИТЕЛЬНОСТЬ ВЫВОДА.

Итак, повторяем: у литературы невероятного есть три основных достоинства — исключительность, наглядная простота и значительность выводов.

Мефистофель — невероятное существо, сразу привлекающее внимание читателя. Исключительность этого образа его достоинство. Но у такой исключительности есть и обратная сторона — его недостоверность. Во имя значительности выводов автор как бы приглашает читателей смириться с недостоверностью образа — принять его как условность. Ведь без условности, как известно, нет и искусства. И в каждом виде искусства — свои условности.

Например, условность кино — в плоском экране, в неимоверных масштабах крупного плана, в мгновенной смене точек зрения, в переброске через тысячи километров и сквозь десятки, сотни и тысячи лет в прошлое или будущее.

Условность театра — в сцене, этой комнате с тремя стенами, в которой поочередно высказываются герои, делая вид, что не замечают полного зала свидетелей. Опера добавляет еще и условность пения: герои объясняются друг с другом ариями или речитативами. В балете же выражают свои переживания танцем и пластикой.

Вот и у литературы — свои условности, свои правила, Но мы часто забываем о них, читая художественные произведения. Условность заключена в печатности текста; условность во „всезнайстве“ автора: самые сокровенные чувства и мысли откуда-то известны ему; условность в том, что герои, не знающие русского языка, говорят и думают на этом языке. Условно говорят на современном языке исторические лица, и т.д.

Для полноты следует отметить и еще одно литературное достоинство фантастики: она весьма удобна, если, конечно, так можно выразиться, для ОСТРАНЕНИЯ.

Что означает слово „отстранение“? Это изображение знакомых предметов с необычной точки зрения. Угол зрения непривычен, и в знакомом открывается нечто новое, обыденное становится странным. Хрестоматийный пример тому: сцена военного совета в Филях в романе Л.Н.Толстого „Война и мир“. Совещание генералов описано там так, как его видит крестьянская девочка, лежащая на полатях. Не протокол, не запись речей, а просто наблюдения девочки. Подобного рода приемы привычны для фантастики. То путешественники прибыли на чужую планету и удивляются странным тамошним обычаям, а читатель подводится к выводу: „Значит, можно и иначе жить, думать, смотреть на мир“. То пришельцы со звезд прибывают на Землю и искренне удивляются нашим обычаям, а читатель задумывается: „Значит и наша жизнь может кому-то показаться странной“. Вот и у Свифта добросердечному королю великанов странной показалась такая естественная для современников автора готовность Гулливера выслужиться, предлагая абсолютное огнестрельное оружие. Гулливер ждет похвал, но великану отвратительны хитрая политика и губительные войны. И читателю внушается мысль о том, насколько отвратительны привычные европейские порядки того времени.

Но вот мы снова вернулись к „Путешествиям Гулливера“.

Лилипуты, великаны, говорящие лошади и летающий остров! Зачем тонкий и глубокий, язвительно-насмешливый писатель Джонатан Свифт рассказывает людям сказки?

Как мы сказали выше, писатель использует сказочность, фантастичность в своем творчестве с определенной целью, а именно: для придания своему повествованию исключительности, доступности, значительности обобщающего вывода и нового взгляда на предмет.

Исключительно все, что описывает Свифт: и лилипуты, и великаны, и лапутяне, и гуигнгнмы. Доступность наиболее ярко реализована писателем в последней части своей книги: человеку противопоставлены животные. И отсюда обобщающий вывод: плохи все люди. То же и во второй части: все (почти) люди грубы и неопрятны. То же и в третьей: все ученые отворачиваются от реальной жизни.

Да, достоинств у фантастики много. Но, как мы уже отметили выше, есть у нее и недостатки. И самый главный из них — недостоверность. Небывалое вызывает сомнение и, как следствие, недоверие читателя.

Попробуем, однако, вообразить себя на месте Свифта. В какой форме можно было написать сказку о великанах и лилипутах так, чтобы она выглядела убедительной ?

Как известно, фантастика, как род или, вернее, вид литературы, выросла из сказки. Выросла и почти что полностью ушла от сказочной формы. Ведь сказка была изустной, она „сказывалась“ для слушателей. Когда же была изобретена письменность, а вслед за тем и книгопечатание, появилась письменная форма речи. Само слово „литература“ происходит от слова „литера“ — т.е. буква. Литература — письменное искусство, со своими особыми средствами выразительности и со своим стилем изложения. Причем литературные стили менялись от эпохи к эпохе. И убедительности ради фантастика „рядится“ в литературные одежды своей эпохи. А чтобы не быть голословным, давайте посмотрим на параллельные примеры из сказки и из фантастического произведения:

… Заснул на дощечке.

Проснулся Садко во синем море,

Во синем море на самом дне.

Сквозь воду увидел пекучись красное солнышко,

Вечернюю зорю, зорю утреннюю.

Увидел Садко: во синем море

Стоит палата белокаменная.

Заходил Садко в палату белокаменну.

Сидит в палате царь морской...

Былина „Садко“

»Стая крупных черных рыб, толстых и неповоротливых, проплыла над самым дном, то и дело поклевывая что-то. Потом появилось еще какое-то красное неуклюжее существо, вроде морской коровы...

Я уже упомянул, что волнистая серая долина была вся испещрена маленькими холмиками. Один, более крупный, высился перед моим окном метрах в десяти. На нем был какой-то странный знак… У меня замерло дыхание и сердце на миг остановилось, когда я догадался, что эти знаки… высечены рукою человека !

...- Ей-ей, это резьба! — воскликнул Сканлэн. -… Слушайте, хозяин, да ведь мы без пересадки приехали в настоящий подводный город..."

А. Конан Дойль «Маракотова бездна».1

И еще один параллельный пример:

… И в хрустальном гробе том Спит царевна вечным сном.

И о гроб невесты милой

Он ударился всей силой. --

Гроб разбился. Дева вдруг

Ожила. Глядит вокруг

Изумленными глазами...

И встает она из гроба...

А. Пушкин «Сказка о мертвой царевне...1

»Вспыхнувшая было надежда вновь померкла в душе Николая, когда он увидел близко лицо (Анны — А.Ш.) с полуоткрытыми глазами, подернутыми мутной свинцовой дымкой… Ридан медлил. Ему оставалось теперь сделать одно только маленькое движение: повернуть выключатель «ГЧ», настроенный на ту волну мозга, которая возбуждала деятельность сердца...

— Даю волну сердца, — сказал он глухо и нажал рычажок. Прошла минута. Медленно потянулась другая… И вдруг рычажок… еле заметно дрогнул! Сердце Анны начало биться! Первый короткий трудный вздох..." Ю. Долгушин «Генератор чудес».

Видимо, и Свифту с его сказочными героями, достоверности ради необходимо было придерживаться стиля эпохи начинать, как принято было в английском романе 18 в., с обстоятельного описания происхождения героя, детства. Так он и пишет:

«Мой отец имел небольшое поместье в Ноттингемшире;

я был третьим из его пяти сыновей… Хотя я получал весьма скудное содержание, но и оно ложилось тяжким бременем на моего отца, состояние которого было весьма незначительно; поэтому меня отдали в учение к мистеру Джемсу Бетсу, выдающемуся хирургу в Лондоне, у которого я прожил четыре года...

Вняв советам родных не оставаться холостяком, женился на мисс Бертон, второй дочери Эдмунда Бертона, чулочного торговца на Ньгогейт-стрит, за которой получил четыреста фунтов приданого.

Но так как спустя два года мой добрый учитель Бетс умер, а друзей у меня было немного, то дела мои пошатнулись… Прождав три года улучшения моего положения, я принял выгодное предложение капитана Вильяма Причарда, владельца судна „Антилопа“… 4 мая 1699 года мы снялись с якоря в Бристоле...»1

Обычная рядовая история жителя Англии той эпохи. Указаны фамилии, адреса, даты. Нет оснований не верить рассказчику. Свифт живет в Англии, островной стране. В портах ее ежедневно бросают якорь корабли, прибывшие из экзотических стран, капитаны рассказывают, пишут и публикуют отчеты о своих странствиях и приключениях, подлинных или мнимых. Серьезные люди читают эти отчеты не без интереса. Прочтут и «Путешествия в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей», написанные в привычном стиле с обстоятельными описаниями, где ясно проявляется знание морского дела:

"… Когда буря стихла, поставили грот и фок и легли в дрейф. Затем подняли бизанъ, большой и малый марсели. Мы шли на северо-восток при юго-западном ветре. Мы укрепили швартовы к штирборту, ослабили брасы у рей за ветром, сбрасонили под ветер и крепко притянули булиня… Во время этой бури, сопровождающейся сильным 3-Ю-З ветром, нас отнесло, по моим вычислениям, по крайней мере на пятьсот лиг к востоку, так что самые старые и опытные моряки не могли сказать, в какой части света мы находимся...

16 июня 1703 года стоявший на брам-стеньге юнга увидел землю. 17-го мы подошли к острову или континенту..."

Правдоподобно? Без сомнения. Чувствуется, что писал опытный моряк, хорошо разбирающийся в ветрах и парусах? Безусловно. Мог он наткнуться на неведомую землю в отдаленных морях? Вполне вероятно. Доверие читателя завоевано. А стало быть, на этой земле можно поселить и великанов, и лилипутов, и вообще кого душе угодно.

Однако самые недоверчивые, самые придирчивые читатели все-таки могут спросить:

— Отдаленные моря? Какие именно, как называются? Для великанов нужна обширная земля — целый континент. Где он, покажите на глобусе…

С проблемой местонахождения чудес столкнулась еще сказка.

— Где она, баба-яга? Сколько лет прожили, ни разу не видели.

«В темном лесу», — отвечала самая старая сказка.

Но темный лес, как обиталище ведьм, «пригоден» не для всякого слушателя, а только для суеверного и наивного. Пока основная масса людей верила, что в лесу полным-полно всякой нечисти, можно было поселить там и бабу-ягу, и кикимору, и дракона. Кстати, даже в современной фантастике можно встретить таких «героев», именно в лесу и живущих, но об этом мы поговорим чуть позже. А что делать, если вера в лесную нечисть со временем выветривается? Приходилось менять место действия: «За тридевять земель, в тридесятом государстве...»

Все-таки «тридесятое государство» прозвучит более убедительно только для того, кто не знает, как называется второе и третье… Ну а если корабли уже плавают в чужие земли? Тогда можно назвать самую отдаленную страну, известную только понаслышке. Имя такое слыхали, достоверного известно мало. Может, и правда, там еще есть чудеса.

Герой греческой мифологии Ясон сражается с драконами и добывает золотое руно в Колхиде — в нынешней Грузии. Спутников Одиссея пожирает шестиглавый дракон Сцилла (якобы обитавший вблизи острова Сицилия). Для древних греков так называемой героической эпохи Грузия и Италия были краем света, то есть самым подходящим местом для обитания драконов.

Но за последующие две тысячи лет «края света» отодвинулись намного дальше. Владелец волшебной лампы Алладин из «Тысячи и одной ночи» живет в Китае, а его враг — злой волшебник — приезжает из Магриба, т.е. Северо-Западной Африки.

Край света поздняя сказка считала удобным местом действия. И фантастика унаследовала этот прием.

В конце 15 века начинается эпоха географических открытий. Моряки, побывавшие в отдаленных странах, рассказывают всяческие чудеса, правдивые и неправдоподобные. И когда Томас Мор, автор «Утопии», решает изобразить государство с образцовым строем, он выбирает самую обычную для своего времени форму — отчет о путешествии на отдаленный остров. Утопию будто бы открыл один из спутников Америго Виспуччи, того мореплавателя, в честь которого названа Америка.

«Утопия» была опубликована в 1516 году; «Путешествия Гулливера» в 1726 году. Колумб и Магеллан за это время давно уже стали историей, но Беринг и Кук еще не пустились в плавание. Еще не открыта Антарктида, неведомы северные и южные части Тихого океана, неизвестны Гавайские острова, Аляска, Таити, Алеуты, не нанесены на карту берега Восточной Австралии. Словом, полным-полно «белых пятен» на глобусе. И в эти «белые пятна» Свифт «врисовывает» маршруты Гулливера. Лилипутия и Блефуску помещены западнее Ван-Дименовой Земли (так называлась тогда Австралия). Материк великанов удалось разместить в северной половине Тихого океана — между Японией и Калифорнией. Еще севернее — ближе к неоткрытым Алеутским островам — летает Лапута, между ней и Японией — Лаггнегг с бессмертными стариками. Страна благородных Гуигнгнмов — в южной части Индийского океана, восточнее Мадагаскара. Все это неведомые края. Европейские корабли туда не заходят, а если и заходили, то случайно. Свифт даже дает точные координаты: 30° южной широты для Лилипутии, для Лапуты -46° северной широты и 183° восточной долготы. Как говорится, хочешь — верь, не хочешь — проверь. Но плыть туда год с лишним.

К началу 19 века неведомых морей не осталось. И фантастика отступает к полюсам, в дебри Центральной Африки. Южной Америки и Азии. Но к середине века и материки были пройдены.

И тут настоящей находкой для фантастики стало открытие каналов на Марсе. Казалось бы, сами ученые удостоверяли, что на этой планете должна быть разумная жизнь. Десятки писателей-фантастов отправляют своих героев на Марс. С Марса являются безжалостные завоеватели у Г.Уэллса («Война миров»). На Марс летит демобилизованный красноармеец Гусев с мечтательным инженером Лосем («Аэлита» А.Толстого).

Однако, ученые «открыли» Марс для фантастики и они же «закрыли» его. Астрономы измерили температуру поверхности планеты и пришли к выводу, что Марс — холодная высокогорная пустыня с разреженным воздухом. Слишком изученный, слишком конкретный Марс начал стеснять простор для фантазии. И фантастика покинула его, перебралась на другие планеты, а затем и за пределы Солнечной системы — к далеким звездам.

Из темного леса к звездам — такова оказалась тенденция движения фантастики. Но тенденция не является непреложным законом. Выбирать другие места действия не возбраняется, но где они? На морском дне и под землей меньше простора, чем в космосе. Неведомого зверя, неведомый город еще можно спрятать на дно морское. Но нет же там места для обширного государства. В космос, волей-неволей!

И тут в научной фантастике, только в научной, возникает ситуация, невозможная ни в сказке, ни в фантастическом вымысле. В отличие от тридесятого царства, в отличие от края света, от выдуманной Лилипутии и Великании, дно, недра, космос действительно существуют. Нельзя написать научно-популярную книгу о климате, растительности или животном мире тридесятого государства, а вот научно-популярное сочинение о недрах земли или о звездах писать возможно. И, описывая приключения под землей и в небе, писатели-фантасты вынуждены считаться с научными фактами.

А здесь мы уже можем задать себе вопрос: в чем же различие между «чистой» и научной фантастикой? И что из себя представляет фантастика вообще?

Для свободного развития фантастики необходимо самое широкое определение: фантастика — это литература, где существенную роль играет необыкновенное, несуществующее, неведомое, явно придуманное. Научная же фантастика — это такая область, где необыкновенное создается материальными силами — природой или человеком с помощью науки и техники. Фантастику, где необыкновенное создается нематериальными, сверхъестественными силами, не следует называть научной. В нашем литературоведении ее именуют «фантазией» или «чистой фантастикой».

Значит ли это, что «ненаучная» фантастика всегда хуже? Вовсе нет! Ведь художественная литература вся почти ненаучная. И не всякая научная книга удачна. В свою очередь и научная фантастика не всегда хороша. Все дело в том, что жанровые границы не совпадают с качественными. Может быть так, что тема хороша, а написано плохо. Или написано хорошо, а идеи ветхие. Или идеи свежие, но форма стандартная — надоело. Всякое бывает. Если на сцене появился капиталист, это еще не значит, что автор его прославляет или осуждает. Вопрос в том, как изображен этот образ — с сочувствием или с осуждением. То же относится и к фантастике. Всякие бывают образы — естественные и сверхъестественные. Вопрос в том, для чего они введены автором в произведение. Разве Русалка Пушкина или Демон Лермонтова служат прославлению мистики? С другой стороны, недавно попал мне в руки один американский роман, сугубо научно-фантастический, напичканный техникой до отказа, где события происходят на далекой планете в 2500 г. И роботы там есть, и машины времени, но все сводится к тому, что каждые 500 лет является мессия, чтобы спасти Землю от зла, которое в 2500 г. воплотилось в машинах.

Так что не стоит торопиться, встретив на страницах книги черта с рогами, лешего или домового, зачеркивать для себя все произведение, а книгу, где есть машины — приветствовать. Все гораздо сложнее.

А зачем писатель вводит в книгу те или иные чудеса, следует разбираться в каждом отдельном случае, чем мы и займемся на следующих страницах этой работы; познакомимся с несколькими произведениями молодых писателей-фантастов, включивших в свои повести и рассказы такие персонажи, как оборотни, русалки, домовые, лешие и прочие мифологические образы.

Глава 2. Фантастика и миф.

Использование мифологических персонажей в современной фантастической литературе.

Прежде чем приступить к произведениям современных писателей-фантастов, давайте познакомимся с тем, откуда взялись использованные ими персонажи.

Не секрет, что народ всегда ощущал потребность в сохранении и передаче собственной истории. Живая память о минувшем — залог единства и жизнестойкости каждого народа. У жителей каждого села, города, края — своя история, свои рассказы о событиях, происходивших на их «малой» родине, но глубинно связанных с «большой» историей. Эти рассказы принято называть преданиями.

В древности предания осмыслялись как священная история рода. Ее тайны открывал молодому охотнику, воину старейшина. В ранних преданиях содержится ответ на вопросы, поставленные первобытным сознанием: «Откуда мы? Кто первопредок людей, принадлежащих общине?» На все эти и подобные вопросы был дан ответ в форме мифологических образов.

Содержание древних преданий фантастично лишь с точки зрения современного человека. Согласно им, каждый род ведет начало от предка — животного: медведя, лебедя, щуки… От этого же предка происходят и животные соответствующего вида. Люди и животные — дети одного праотца. Они — кровные братья, способные перевоплощаться друг в друга, и не всегда ясно, где зверь или птица, обернувшиеся человеком, и где человек, представший в их облике. Человек видел себя в единстве с природой. Когда первоначальная неделимость природы и людей утратила буквальный смысл, родилось то художественное видение, которое и поныне питает мир народной поэзии, в том числе и мир преданий, быличек, легенд.

С устной летописью, хранящей память о заселении и освоении определенной местности, сливаются предания об аборигенах этого края или иных земель. Неведомый мир казался населенным «дивиими людьми». Есть среди них трехглазые, трехногие и, наоборот, с одним глазом посередине лба, одноногие, ходящие по двое, с собачьими головами, с лицами, расположенными на груди, с признаками чудовищных зверей, наделенные способностью к колдовству, перевоплощению.

В качестве аборигенов заселяемых земель в русских преданиях наиболее часто изображается чудь. В образе этого мифического народа воплощены представления о некогда обитавшем на данной территории населении. Чудь в преданиях то белоглазая, то краснокожая. Нередко это люди фантастически высокие и сильные. В одних преданиях чудь изображена за мирным занятием, в других речь идет о ее воинственности и коварстве.

Все стихии природы были наделены духами — «хозяевами». Среди них — лешие, горные, водяные, огненные и т.д. Есть и домашние «хозяева» — домовые, баенники, овинники, гуменники, мельничники… У каждого свои владения, но сходные заботы и печали.

Наряду с духами-«хозяевами», связанными с природой и домом в быличках фигурируют и перевоплощающиеся персонажи — колдуны, ведьмы, оборотни, вампиры, покойники. Согласно древним анимистическим представлениям, у каждого живого существа и даже предмета есть душа, способная принимать новую форму или возвращаться в прежнее обличие.

Знакомясь с историей и верованиями своего народа, отраженными в фольклоре, мы в полной мере ощущаем «свою историческую преемственность в потоке чередующихся времен».1 Возможно, что «из чувства этого и вызревает главный гормон общественного бытия — вера в свое национальное бессмертие».

Итак, фантастика и миф… Возможен ли диалог этих методов описания мира: ультрасовременного и древнейшего?

Философ Шеллинг считал, что мифология могла нарождаться лишь в жизни, что она должна была быть чем-то пережитым и испытанным. Поэт Вячеслав Иванов говорил, что миф является воспоминанием о космическом таинстве. А великий ученый Вернадский указывал, что в мифах воплощены древние интуиции народа. Такой сводный хор философии, поэзии и естественной науки не должен фальшивить. И что есть фантастика, как не «современная интуиция», освещающая великие вопросы о месте ЧЕЛОВЕКА во ВСЕЛЕННОЙ, о его вселенской ответственности.

В этой главе мы представим попытку такого диалога на примере нескольких произведений молодых писателей-фантастов, которым удалось гармонично включить в свои работы различные мифологические персонажи. Такие произведения говорят о том, что миф не умер. И ныне, во второй своей производной — фантастике — он напоминает о себе, стучится в нашу генетическую память.

Представленные далее повести и рассказы мы условно разделим на две части — в зависимости от того, какие мифологические персонажи были использованы в каждом случае. В первой части пойдет речь о произведениях, включивших в себя оборотней. Во второй — некоторые виды «хозяев» и языческих божеств.

ТЕМА ОБОРОТНЯ

Про оборотней фантасты пишут довольно часто. Да и вряд ли какой писатель обходил эту тему стороной: ведь понятие слова «оборотень» для каждого человека несколько разное — один автор опишет оборотня, как человека, обладающего способностью временно вселяться в какое-либо животное или даже полностью превращаться в него самому; другой — наделит этим именем лицемера, умело скрывающего под какой-либо маской свою натуру. Ну а третий не менее убедительно расскажет в своем произведении о нашествии инопланетян, принявших ненадолго облик человека. Существуют и многие другие интерпретации этого понятия, но во всех них есть одна общая черта: ЧЕЛОВЕК становится чем-то иным, или, напротив, ИНОЕ принимает человеческий облик.

Как мы уже говорили, в народной мифологии очень много рассказов о различных необычных существах, в том числе и об оборотнях. Каждый из таких рассказов уже сам по себе мог бы подсказать писатель увлекательный сюжет. Но мало какой автор станет довольствоваться только такими рассказами, не используя своего творческого потенциала.

«Венки Обимура»

«Венки Обимура»- историко-фантастическая повесть. Ее автор — Елена Грушко — написала уже достаточно много различных произведений фантастического характера: повести «Голубой кедр», «Созвездие Видений», «Вечер и дождь», «Хорги» и др.; рассказы «Моление колесу», «То взор звезды», «Кукла» и др.

«1738 года июнь в 24-й день было тихо, и в небе все чисто, когда явилось небывалое зрелище над обимурским монастырем и лежащей в семи верстах от оного деревней Семижоновкой. Учинился на небе великий шум, и явилось странное знамение, коего никогда и не видывали. Из белого облака явилась будто бы звезда великая и, как молния, покатилась по небу, раздвоив его. Сперва в облаке стало шуметь, и пошел дым, и загремело, как гром или как великий и страшный голос; и долго гремело так, что земля и хоромы тряслись. И вышел из облака великий огонь и протянулся по небу, как змей, голова в огне и хвост, и пошел на Обимур-реку...»1 — такую запись делает на берестяном свитке опальный черноризец Иннокентий, став невольным свидетелем ссылки на Землю Изгнанника — молодого жителя планеты Делавария, приговоренного к 500-летней ссылке на планете Земля за то, что, не подумав, он уничтожил на родной планете плантацию лекарственных растений, которая помогала поддерживать здоровье всего населения Делаварии. Вскоре после этого события, в деревне Семижоновке, в одной из семей рождается «кикиморка»: "… тонешенька, чернешенька, тулово что соломина, голова малым-маленька, с наперсточек!.. Родила Степанида незнамо кого, положили того клятого младенчика в корзинку, тряпицей принакрыли, унесли от обеспамятевшей матери… в дремучий лес, в чащу темную, поставили на крылечко избушки, где жил старый кудесник, колдун лесной." Сам колдун Михайла появляется у своего дома лишь через несколько часов. За это время «кикиморка» вырастает, превратившись в беловолосого, синеглазого отрока. Там же, на пороге избушки, происходит знакомство мальчика с другом колдуна — лешим, который и предупреждает его о скором появлении здесь Белого Волка: "… словно ветер повеял из чащобы — и явился перед избушкой белый волк. Крупный, поджарый, уши торчком! Замер, горделиво вскинув голову. Отрок пристально смотрел в желтые лютые глаза, но смотрел без страха, то ли не ведая повадок дикого зверя, то ли чуя, что волк не простой… Внезапно он издал короткий властный рык, перекинулся через пень, в который был воткнут нож, — и на поляне возник человек." Этот человек и был колдуном Михайлой, который нарекает мальчика Егором Белым. Егор остается жить вместе с колдуном, и тот постепенно обучает его своим знаниям. За три месяца Егор вырастает, достигая внешности двадцатилетнего юноши. Его постоянно томит чувство, что он забыл что-то очень важное для себя, что он обязательно должен вспомнить...

Тем временем, некая девица Наталья, всей душой полюбившая местного парня Ивашку (которого недавно по воле отца отправили в монастырь, и где он стал черноризцем Иннокентием), переборов страх, обращается к местному же знахарю Ереме с просьбой избавить ее от сердечной маяты. Ерема, намекнув, что это будет дорого стоить, дает ей два совета: выколоть пойманной змее глаза или вырвать у корня Симтарин-травы сердце. "… Думал Ерема, в ноги ему девка за такой совет кинется, а она, неразумная, побелела вся — да и прочь из избы." Не видя другого выхода, Наталья решается обратиться за помощью к колдуну Михайле. "… А Наталья бежала — слезы лила. Ведь к Ереме люди не от радости — от беды идут, а у него, стало быть, про те беды душа не болит, коли он даже сердечную маяту норовит через злодейство исцелить. Нет, не нужна Наталье такая лечьба — невинной кровью, живой болью! Люди говорят, добр Ерема,- что ж он зло творит? Может статься, тот, кого лиходеем прозвали, про добрые снадобья ведает? Кто их разберет, ворожбитов, злые они или добрые?"

Но Михайла не может помочь девушке, видя, что это ее судьба. Однако, стремясь хоть что-то для нее сделать, советует сходить к ворожейке Ульяне, что недавно поселилась у истока Обимура. Наталья уходит, а вслед за ней в избушку стучится знахарь Ерема, придя с просьбой помочь ему овладеть в ночь на Ивана Купалу жар-цветом папоротника. Михайла понимает, что этот цветок может дать огромную власть над миром чудес всякому, в чьи бы руки он ни попал. Но темна душа у Еремы и нечисты руки, да и «добро» его — грязное. Колдун отказывает ему в помощи, и Ерема, в отместку, обещает очернить его в глазах жителей деревни… В Ивановскую ночь Михайла передает Егору все свои знания о чудесных свойствах лекарственных растений. Ерема же, воспользовавшись тем, что на одном из крестьянских дворов умер конь -главная опора любого хозяйства, обвиняет в этом колдуна, подбивая хозяина двора Митрея учинить над ним расправу. Егор, получив все знания колдуна, гуляет по лесу, где становится свидетелем празднования Купальской ночи. Видя, как молодые девушки радостно прыгают через костер, как пускают по реке свои венки со свечами, Егор оказывается настолько захвачен этим действом, что, будучи не в силах справиться с нахлынувшими на него чувствами, прыгает в реку с обрыва и опускается на водную гладь уже пышным и душистым венком.

Одновременно со всем происходящим на Земле, на планете Делавария решается вопрос о разрешении контакта КУРАТОРА и ИЗГНАННИКА, чтобы напомнить последнему, кто же он есть на самом деле. Егор к этому моменту вновь обращается человеком, после того, как его еще в виде венка вытаскивает из воды Леший. От него Егор узнает, что ведунья Ульяна появилась в этих краях в то же время, что и он — Егор. Юноша требует отвести его к Ульяне, но тут прилетевший филин — слуга Лешего — приносит весть о том, что случилась большая беда: жители деревни сожгли избушку Михайлы вместе с ним самим. После гибели колдуна Егор решает все же найти Ульяну. Отправившись к ней, он неожиданно вступает в контакт со своим Куратором, и с первых же секунд этого контакта вспоминает, что является Изгнанником, свое преступление и назначенный ему срок ссылки. Дополнительно ему сообщают, что на Земле так же есть еще один Изгнанник, и что Егору дарована способность трех превращений, одно из которых Егор уже так необдуманно использовал. Причем, последнее обращение — необратимое.

Как бы то ни было, а ему надо было выходить из леса и идти к людям. По дороге в деревню на Егора «нападают» дочери Иродовы — двенадцать сестер-лихорадок. Но поняв, что он не настоящий человек, отступаются. А догадавшись, что Егор идет в деревню, просит позвать их туда, как только ему совсем плохо среди людей станет.

В деревне Егора приняли хорошо – (он нанимается работать пастухом). Поочередно ночуя в разных избах юноша узнает, что в доме Савватия-гончара медленно умирает дочь — Наталья. Узнает он и о том, что эта девушка все же обратилась к Ульяне и с тех пор не выходит из дома. Ее отец просит Ерему исцелить дочь, и тот, назначив за это огромную цену, обещает ее вылечить. Решив посмотреть на работу знахаря, Егор тайком пробирается ночью в дом гончара. Как только знахарь начинает произносить заклинания, в избе появляется Ульяна:

"- Тише! — велела гостья. — Болящую побеспокоишь.

— Коли не померла, так спит! — отмахнулся Ерема.

— Вот как?.. А тебе и горя мало?.. Для чего ж ты здесь туман наводишь, слова попусту сыплешь ?

— Так ведь народишку лишь бы звенело погромче, да блестело поярче, да гремело пострашнее..."

Ульяна прогоняет Ерему, прекрасно понимая, что он никогда не вылечит ни одного человека. Тот, убегая, сталкивается с Егором и, испугавшись еще больше, бежит будить Митрея и всех остальных.

Тем временем Ульяна старается отговорить Наталью от желания умереть, но та уже не находит сил, чтобы вернуться к жизни. Все ее мысли заполняет неизлечимая тоска по Ивашке. Подойдя к окну, Наталья замечает спрятавшегося Егора: ей кажется, что это ее возлюбленный Иван, и она из последних сил зовет его. Егора переполняет такая жалость к бедной девушке, что он обращается Иваном и влетает к ней в окно. Наталья умирает у него на руках, счастливая тем, что ее любимый был с ней рядом в последнюю минуту. После смерти Наташи Ульяна советует Егору поскорее принять свой нормальный облик и уходить: она чувствует, что Ерема уже поднял на ноги всю деревню и что их сейчас обвинят в душегубстве. Но Егор, потрясенный тем, что Ульяна знает его тайну, не уходит, и ворвавшаяся в дом толпа хватает их обоих. Ерема обвиняет их в смерти девушки и призывает народ казнить их.

Ульяна пытается образумить толпу, но люди слепо идут на поводу у Еремы. Знахарь предлагает их покоренить — затолкать их под корни оттянутого от земли дуба и отпустить дерево. Страшная древняя казнь! Толпа бросается выполнять задуманное, но в последний момент на помощь приходит Куратор Егора: на дуб падает ослепительно синий луч света с неба. А когда свет рассеивается, люди увидели, что под корнями дуба уже никого нет.

Спасшийся чудесным образом Егор, в ярости на людей, бежит в лес и призывает сестер-лихорадок войти в деревню и расправиться со всеми ее жителями… На защиту деревни встает Ульяна: под ее чарами изо всех домов деревни выходят спящие женщины и совершают древний обряд, создающий непроходимый заслон для дочерей Иродовых. Болезни отступают от деревни.

Затем автор проводит нас вместе с Егором через 250 лет его жизни на Земле: через войну 1812 года, через Гражданскую и Великую отечественную войны, останавливаясь подробнее на 1988 году. К этому времени Егор уже работает в лаборатории Экспериментального отдела НИИ лекарственных растений. Его сотрудница — Юля — так же сильно увлечена разведением целебных трав в искусственных условиях. Здесь же работают лаборанты Наташа и Иван -ассистенты Юли. Лаборатория Егора занимается также и вопросами генной памяти людей при взаимодействии их с генной памятью растений. Особенно яркие результаты достигаются в случаях, когда предки испытуемого жили в этих же краях. Однако, в высших кругах власти уже назревает решение построить на месте лекарственных плантаций завод по производству минеральных удобрений. Для окончательного решения этого вопроса в лабораторию Егора Белого направляют комиссию из трех человек: корреспондента газеты «Вперед!» Еремея Голавлева, главного инженера проекта Дмитрия Дубова и писателя Михаила Антонова. Знакомясь с лабораторией, они затрагивают тему опытов с памятью, и Егор предлагает им принять участие в эксперименте. Во время опыта Еремей Голавлев вспоминает все злодеяния знахаря Еремы во всех его последующих жизнях. Сперва он был знахарем, потом отравителем колодцев, доносчиком — наводил фашистов на русские деревни, спасая свою шкуру, и вот теперь он стал корреспондентом газеты «Вперед!». Дмитрий Дубов вспоминает, как он, будучи мужиком Митреем, спалил по наущению знахаря Еремы избушку колдуна Михайлы, как в следующей жизни по доносу наводчика Еремки приказал взорвать старинную церковь вместе с запертыми в ней людьми, и многое другое. Писатель же Михаил Антонов вспомнил себя колдуном Михайлой, колодезником, монахом, погибшем во взорванной церкви… После такого эксперимента Еремей и Дубов в категорической форме потребовали отдать им записи опыта, боясь, что об их прошлом узнают другие. Егор, получивший недавно, когда находился рядом с Юлей, сигнал о скором завершении ссылки, отказывает им. Тогда они обещают сделать все возможное, чтобы уничтожить лабораторию и плантации, и сдерживают свое слово: в газете появляется разгромная статья, где пишут, что Егор Белый сам признался в шарлатанстве своих опытов… Но Егору уже все равно: его ссылка подходит к концу. Единственное, о чем он жалеет — ему так и не удалось найти второго Изгнанника. В это же время он наконец осознает, что уже давно полюбил Юлю.

В ночь на Ивана Купалу Егор приходит к лесу на берег Обимура. В эту ночь его должны забрать с Земли. Там, неожиданно для Изгнанника, на связь с ним выходит его Куратор, пытающийся предостеречь его от принятия неверного решения. Но Егор не слушает его: он видит Юлю и бросается к ней, чтобы попрощаться навсегда… И в этот момент ослепительный луч падает с неба. Но не на Егора, а на Юлю! Она исчезает. И только тут Изгнанник понимает все до конца. Юля, Ульяна — это она все это время была тем самым Другим. И сигнал, принятый им, предназначался не ему, а Юле. Она всегда была рядом с ним, но он так и не угадал в ней другого Изгнанника, хотя она поняла, кто он, еще в комнате умирающей Натальи. Но это значит, что закончился срок не его, а ее ссылки, а ему предстоит прожить здесь еще 250 лет! Такого Егор уже не сможет выдержать, и он решает использовать свое последнее — необратимое превращение. Он обращает себя в огромное поле целебных трав. "… — Да, — подумал Изгнанник, поднимая ясные глаза плакун-травы к небу, где жили звезды своей свободной сверкающей жизнью. — Я бы предпочел стать на берегу Обимура тем златоглавым храмом, что воспарил к облакам, и навеки отразиться в его водах, но… рано, еще рано! Люди еще не готовы к этому чуду. Зато мне — двести пятьдесят лет, не увядая, не сникая… Эти, Ерема да Митрей, со своим заводом… начнут поливать меня ядами, терзать железом, палить огнем. Я это выдержу! На то и Кураторы, чтобы оберегать ссыльного Изгнанника! Ох и засуетятся на Делаварии! Ох и диво будет на Земле!… Двести пятьдесят лет будут зеленеть и цвести поля лекарственных трав, и никакая сила не прекратит их роста и цветения. А потом… ну, потом, может быть, люди одумаются? Все-таки я даю им так много времени!"

В этом кратком пересказе повести «Венки Обимура» мы видим сразу три трактовки темы оборотня: 1) мифологическую, 2) духовную и 3) фантастическую.

К мифологической трактовке, безусловно, можно отнести превращения колдуна Михайлы в волка, где автором соблюдаются все условия для введения этого персонажа в повесть из народных мифологических рассказов. Какие же это условия? Во-первых, он живет в лесу, в одиночестве. Вся его компания — это звери, птицы, да всякая лесная нечисть. Все контакты с людьми у него сводятся лишь к тому, что те сами приходят к нему в случае крайней нужды, когда все другие пути к помощи или удовлетворению своих желаний уже испробованы и оказались бесполезными. Во-вторых, этот персонаж — колдун, травознай, то есть человек, причастный к древним знаниям и обладающий навыками чародейства, в-третьих, о нем упорно поддерживаются недобрые слухи, что, впрочем, свойственно жителям любой деревни, где есть колдун или ведьма. В-четвертых, он обладает способностью оборотня превращаться в волка и имеет свой способ превращения. В этой повести колдун оборачивается волком во время прыжка через нож, воткнутый в осиновый пень. То есть почти все совпадает с традициями русского мифологического рассказа. Но есть в этой повести и отличительная черта у оборотня Михайлы, причем очень существенная. В «Венках Обимура» колдун не сотворил ни одного недоброго дела. Всю свою жизнь он нес людям только добро. Даже видя, как Митрей с Еремой поджигают его избушку, как Ерема на его глазах вытаскивает из пня нож и швыряет его в пылающий дом, навсегда, тем самым лишая Михайлу возможности опять принять человеческий облик, даже тогда он не причиняет им никакого вреда, хотя его клыки вполне могли разорвать их обоих. Колдун и Егора Белого учил тому же, но тот не смог сдержать своей ярости на деревенских жителей после того, как его хотели покоренить. Ульяна же, знакомая с Михайлой, оказалась более способной принять философию старика: она не только спасает деревню от насланных туда Егором сестер-лихорадок, но и спасает подлого и завистливого Ерему от расправы спящих баб, закрыв его своим телом. Колдун не только творит добро, но и старается делать это добро действительно добрым. Ведь знахарь Ерема тоже несет какую-то пользу людям. Но его добро злое, так как творится за счет причинения зла кому-то другому. В каждом таком «добром» деле Ерема стремится извлечь для себя максимальную выгоду, в отличие от Михайлы и Ульяны, чья помощь всегда была бескорыстной. Эта вот истинная доброта и отличает образ Михайлы от описываемых в мифологии оборотней.

Но для чего же был введён образ колдуна-оборотня в эту повесть? Только ли для того, чтобы усилить эффект приближенности произведения к народному мифологическому рассказу? Уверен, что автор использовала этот образ не просто как элемент народных преданий, но как неотъемлемую часть конфликта между Михайлой и Еремой. И здесь мы уже подходим к духовной трактовке темы оборотня. Оборотень Михайла с чистой душой и стремлениями делать истинное добро противопоставляется человеку Ереме, наделенного душой подлинного оборотня, готового пойти на любую подлость ради собственной выгоды. Недаром, после прочтения «Венков Обимура» невольно задаёшься вопросом: а кто же из них действительно оборотень? Формально — Михайла. А духовно? Или другой вопрос: а что страшнее — быть оборотнем физически или морально? Мне кажется, что выбор правильного ответа на эти вопросы не представляет здесь большой трудности.

Что касается фантастической трактовки темы оборотня, то здесь мы рассмотрим образы Изгнанников: Егора и Ульяны. И начнем, пожалуй, с Егора.

Как мы уже знаем, он не является человеком в полном смысле этого слова. Его родина — далекая планета Делавария, и мы не знаем, как выглядят делаварцы и сильно ли они отличаются от землян. Впрочем, это и не так важно. Гораздо важнее здесь другое: какой результат дала для Изгнанника его ссылка на нашу планету. Чему научился он, прожив среди людей 250 лет? Как мы видим, этот срок не прошел для Белого даром. Он, обреченный все свое земное существование иметь дело с лекарственными травами, осознает, какую потенциальную силу имеют эти растения, насколько важно не забыть древние знания и умения народа, теряемые нами все больше из года в год. Егор становится связующей нитью между прошлым, настоящим и будущим жителей Земли, которым природа дала все необходимое для здорового существования, и которые все более удаляются от нее, забывая драгоценные знания своих предков. Изгнаннику дается крепкое человеческое тело, расчитанное на исправную работу в течение всего срока ссылки. Кроме того, он получает право на три превращения по своему желанию. В этом он уступает колдуну Михайле и, одновременно, превосходит его. Уступает Егор в том, что колдун может превращаться в волка любое количество раз, имея под рукой лишь нож и осиновый пень. А превосходит — в том, что Егор может обернуться не только в волка, как Михайла, но и во все, что угодно.

Кстати, в том, как использует Егор свое право на три превращения, мы можем проследить эволюцию его отношения к людям, рядом с которыми ему пришлось жить. В первый раз Егор оборачивается венком и испытывает от этого радость и счастье, то есть первое превращение он тратит исключительно для своего удовольствия. Затем он обращается Ивашкой — возлюбленным умирающей Натальи. И делает он это из глубокого сострадания к девушке. И хотя это не помогло спасти ей жизнь, он смог облегчить предсмертные страдания Наташи. Она умирает спокойно, и второе обращение Егора приносит облегчение человеку в последние минуты его жизни. А через 250 лет Изгнанник решает использовать свое право на третье, необратимое превращение. Обернувшись полем целебных трав, он использует оставшуюся ему половину срока ссылки для того, чтобы дать людям шанс осознать свою неправоту в отдалении их от природы, понять всю пагубность их стремлений губить ее в своих недальновидных интересах. Егор понимает, на какие страдания облекает он себя таким поступком. Ведь нынешние Ерема и Митрей сделают все возможное для уничтожения этого поля. Тем не менее Изгнанник использует свое последнее превращение, стремясь максимально помочь людям.

Ульяна. В отличие от Егора, о ней нам известно не очень много, лишь то, что она так же сослана на Землю и на тех же правах, что и Белый. Мы не знаем, в чем ее вина перед народом Делаварии, но видим, что она, как и Егор, весь свой срок проводит в работе с лекарственными растениями. В повести она лишь дважды использует свое право на превращение: в первый раз — чтобы избежать смерти под корнями дуба, во второй — поднимая спящих баб на защиту их деревни от сестер-лихорадок. Оба раза Ульяна оборачивалась совой.

Автор не указывает нам, каким именно образом меняли Изгнанники свой облик. Судя по тексту, можно предположить, что им было достаточно лишь сильно этого захотеть. Для автора гораздо важнее было показать читателю не то, каким именно образом происходило превращение, а то, для чего это делалось ими.

Напоследок давайте вспомним, что приобретает сюжет произведения с включением в него фантастических существ? Во-первых, ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТЬ. В чем она выражена в этой повести? В том, что среди персонажей мы сталкиваемся не только с инопланетянами, принявшими облик человека, но и с земным чудом — оборотнем. Во-вторых, НАГЛЯДНОСТЬ. Это особенно хорошо видно в резкой контрастности противопоставления знахаря и колдуна: человек с душой оборотня и оборотень с душой человека. Мистичность образа Михайлы гораздо сильнее позволяет читателю разобраться в сущности Еремы, подводит читателя к ЗНАЧИТЕЛЬНЫМ ВЫВОДАМ: оборотень, оказывается, может быть гораздо человечнее некоторых людей; а природа, от которой мы все больше и больше отдаляемся, даже на далекой планете Делавария ценится и бережется, что заставляет нас серьезно задуматься над своим отношением к нашей матушке-Земле.

Елена Грушко, конечно, не единственная писательница, включившая в свои произведения тему оборотня. Кроме нее, эту темы использовали десятки других писателей-фантастов, многие из которых уже обрели мировую известность. Это и Клиффорд Саймак («Принцип оборотня», «Почти как люди»), и Эрик Фрэнк Рассел («Будничная работа»), Василий Звягинцев («Одиссей покидает Итаку»), Любовь и Евгений Лукины («Когда отступают ангелы»), Виталий Пищенко («Замок Ужаса») — и многие другие отечественные и зарубежные авторы. Несомненно, эта тема является не менее разработанной, чем такие широко известные в фантастике темы, как нашествия инопланетян или путешествия во времени. Гораздо реже в фантастической литературе можно встретить использование таких персонажей, как домовые, тролли, русалки, гоблины и т.п.

ТЕМА “ВТОРЫХ”

Сразу же может возникнуть вопрос: а почему, собственно, «вторые»? Что это значит? Ответить на этот вопрос достаточно просто. Дело в том, что на Руси еще со времен язычества сохранилось деление языческих богов на «первых» и «вторых». К «первым» наши предки относили верховных богов. Вот некоторые из них:

БЕЛБОГ — добрый бог; имел кровавый образ, покрытый множеством мух. Мухи обозначали его питателем всех тварей.

ДАЖБОГ — добрый бог богатства, податель благ.

ДОГОДА — бог-производитель ясной погоды с тихим и приятным ветром.

РАДЕГАСТ — бог-защитник городов.

ПЕРУН — самый главный бог наших предков, владыка грома и молнии, дождя и облаков, и всего остального, что относилось к небу.

ЗИМЦЕРЛА — богиня зари.

ЛАДА — богиня любви, браков и веселья.

ЛЕЛЬО — бог воспламенения любовной страсти, сын ЛАДЫ.

ДИДО — бог отвращения любви, брат ЛЕЛЯ.

СВЯТОВИД — бог солнца и войны.

ЛЕДА — бог войны.

СИБА — богиня плодородия.

ТУР — бог сладострастия и чревоугодия.

ЦАРЬ МОРСКОЙ — бог, владыка морей и всех морских животных.

ЧУР — добрый бог-хранитель межей и пашен. Имел самую большую власть над чертями.

ЧЕРНОБОГ — бог смерти, живущий под землей.

Конечно, это далеко не полный список языческих богов. Кроме приведенных здесь, есть еще много других божеств: Услад, Ягая Баба, Золотая Баба, Тригла, Семаргл, Стриба, Зевана, Сильный Бог, Корс, Ния, Полкан и многие другие, которые так же относились к числу «первых».

Но кого же почитали на Руси как «вторых»?

«Вторыми» были все второстепенные божества, которые первоначально осознавались людьми в виде душ природы. Как мы уже говорили, древние славяне считали, что душами обладают не только люди, но и животные, птицы, леса, поля, реки, болота, и т.д. Позже, все души природы постепенно перевоплощаются в «хозяев» и «хозяек», получая при этом и свои характерные облики. Так появляются хозяева лесов — лешие, домов — домовые, рек -русалки и водяные и т.д. «Вторых», как и «первых», очень много /мы даже посвятим им отдельную часть этой работы/.

Но вернемся к использованию темы «вторых» в фантастической литературе. Как уже отмечалось, эта тема редко затрагивалась писателями-фантастами. Почему-то считается, что таким персонажам должно быть место только в сказках, легендах, преданиях, и уж никак не в современной литературе. Но, к счастью, не все писатели придерживаются такого мнения. Например, Клиффорд Саймак -американский фантаст — посвятил подобным существам /троллям, гоблинам, баньши и др./ такие книги, как «Заповедник гоблинов», «Братство талисмана». Не менее известны работы еще одного американского писателя -Джона Р.Р.Толкина: «Хоббит, или Туда и обратно», трилогия «Властелин Колец». Все эти книги сразу же получили широчайшую известность во всем мире.

Есть такие авторы и у нас. Поэтому в этом разделе я предлагаю познакомиться еще с одной работой Елены Грушко — повестью «Голубой кедр», а так же с рассказом Павла Климешова «Лесоша» и повестью «Башня птиц» Олега Корабельникова.

В уже рассмотренной нами работе Е.Грушко «Венки Обимура» читатель уже столкнулся с представителем «вторых» — Лешим. Там он был другом колдуна и Егора, хозяином своего леса. И хотя в народе считается, что лешие не очень любят людей и часто играют с ними злые шутки, здесь Леший отказывается помочь Егору погубить всех жителей деревни Семижоновки. За время дружбы с Михайло Леший многому у него научился, и он так отвечает разгневанному Егору: "… Да разве человек пожелает беды и пропасти целому миру?! Михайла никому зла не делал, и я не сделаю." Не может он помогать в таких делах. А вот лес свой он очень любит и лелеит. Когда, через двести с лишним лет, люди решают занять большой участок леса под строительство пионерского лагеря и начинают вырубать некоторые деревья, чтобы освободить место под дома, Леший показывает свой несговорчивый в этом вопросе характер: вывороченные с корнями деревья непонятным для людей образом возвращаются на свои места. Напутанные этим люди решают эту возникшую проблему по-своему: они просто подгоняют мощную строительную технику и сносят все деревья на выбранном участке. Однако, Леший не собирается признавать свое поражение: первая же смена в этом лагере оказывается и последней. В течение всего периода отдыха через лагерь проносились тучи жуков, комаров и других насекомых, впрочем, не причиняя детям никакого вреда, но сильно пугая их вожатых. Но и это не все: "… Вернулись ребята домой — словно бы не прежние дети, а обменыши1. Плачут, по ночам деда какого-то кличут, взрослых бранят, что лес свели..." Лагерь в конце концов сносят, а на этом месте разбивают плантации лекарственных растений Экспериментального Отдела НИИ лекарственных трав.

Не удивительно, что леший всеми силами защищал свои владения — ведь для него самой большой бедой может быть только гибель своего леса.

А вот как описывает Лешего Павел Климешов в своем рассказе «Лесоша»… Впрочем, лучше идти по порядку. Ознакомимся сначала с сюжетом рассказа.

«Лесоша»

Действие рассказа происходит в наше время, в небольшом городе Тихогорске. Работник РСУ Иван Шибаев по дороге на работу заступается в автобусе за школьницу, к которой пристает один верзила. Тот выслеживает, где работает Иван, и приводит с собой еще двух громил, чтобы отомстить. Иван, понимая, что с тремя такими ему точно не справиться, спасается бегством через городскую рощу, где преследователи теряют его. Однако, Иван и сам теряет ориентировку и до темна блуждает по лесу. Рядом с оврагом, в котором он спасся, Иван видит старичка, который жестом показывает ему направление к дому и… исчезает. Иван запоминает это место и утром вновь приходит туда, но никого там не встречает… В этот же день у выхода из РСУ Ивана поджидают уже пятеро громил. Погоня повторяется, Иван опять уходит от них, спрятавшись в овраге, где затем снова видит старичка с серым волосатым личиком. Дома Иван догадывается, что его спас леший, но, боясь в это поверить, он вооружается старыми словарями, чтобы сравнить свои впечатления с тем, что говорят о леших в народе. К великому удивлению Ивана, все, что он оттуда выписал, почти полностью подошло к странному старичку. Окончательно поверив, что старичок -леший, Иван решает отблагодарить его за свое спасение от преследователей. Он покупает вина, хлеба, махорки и складывает все это в том же овраге. На следующий день Иван вновь встречается там с уже подобревшим после угощения лешим и знакомится с ним. Выясняется, что лешего зовут Лесоша, что он однажды спас подобным образом жизнь прадеду Ивана. С каждым днем Шибаев все больше привязывается к Лесоше, одновременно думая, как спасти его и лес: Иван знает, что городские власти решили протянуть через лес новую теплоцентраль и возвести там же гигантскую транспортную развязку. Приближается зима, и Лесоше скоро придется скрыться под землей до весны. А за это время оставшийся без защиты лес могут легко уничтожить. Тем временем, Лесоша, понимая, что скоро ему пора будет покинуть этот свет уже навсегда, решает взять себе в преемники Ивана — сделать из него молодого лешего, нового защитника леса: "… Старик с трудом поднял голову и, томительно глянув на меня, спросил тихо: — Аз есьмь твой пестун. Так ли реку?

Я торопливо кивнул.

— Наследовать мне дашь ли согласие? Я пожал плечами. На что мне какое-то там наследство без Лесоши !

— Ты жив будешь — я жив буду. И леса-раменья отстоим. Я-то на исходе сил. Ты — горяч, могуч вельми! Вместе-то мы… Новая поросль взойдет-воспрянет, новый лесовик глазом поведет, из-за елки глянет, злодею путь завяжет, доброго человека чащобой оградит...

Я еще ничего не понимал. Но это его «вместе-то мы...» заворожило меня. Все, что грело душу — родное, исконное, стародавнее!- заставило протянуть ему руку.

— Завечен ты чадом моим!- возгласил Лесоша и, возложив на меня дрожащую десницу, хрипло заворожил: — Гей вы, силы подземны, крепи уремны, теми овражны, росные бражны! Аз, вещий Лесун, вам чадо несу!

И мы провалились под землю!..1"

Так Иван становится наследником и преемником Лесоши. Заканчивается же рассказ двумя выдержками из местной газеты «Тихогорская правда». Первая, под рубрикой «Милиция просит помочь», содержит обращение к жителям города с просьбой помочь найти безвести пропавшего Ивана Александровича Шибаева. Вторая заметка более интересна:

" ПРОИСШЕСТВИЯ "

«Несколько дней назад в одну из немногочисленных городских рощ, именно примыкающую к западному микрорайону, была доставлена строительная техника. Роща подлежала уничтожению, на ее месте планировалось сооружение дорожной развязки. Однако вчера рабочие сами, без наказа начальства, и даже без призывов партии „зеленых“, зарегистрированной в нашем городе, вывели из рощи всю технику, наотрез отказавшись возвращаться к месту работ. По их словам, изгнала их из леса „сила нечистая“, на сей раз имеющая облик не „заурядного“ инопланетянина, а человека высокого роста (впрочем, сведения о росте незнакомца расходятся: некоторые говорили, что он крошечный, размером с чахлый кустик), зеленоглавого, с буйными зелеными кудрями, который то появлялся из-за по-весеннему (это в октябре-то!) буйно распустившихся деревьев, то проваливался сквозь землю...»

Как мы видим, в этом рассказе всего лишь два действующих лица: Шибаев и Лесоша. Автор описывает лешака практически в полном соответствии с его народными прототипами. Но и здесь Лесоша оказывается добрее своих «соплеменников»: спасает людей и, что самое невероятное, делает человека своим преемником (пусть даже обратив его в молодого лешака). Такого мы не встретим ни в одном мифологическом рассказе! Это уже чисто фантастический прием автора, идущий в полный разрез с народными преданиями. Ведь нечистая сила, как правило, старается не допускать людей к своим секретам, и с удовольствием развлекается, подшучивая над ними. У этого же лешего практически нет никакого желания шутить над жителями города, зашедшими в лес. Все помыслы его связаны с сохранением городской рощи — той малой части, оставшейся от прежних его лесных владений. Кроме того, лешак чувствует приближение смерти и стремится не оставить рощу без хозяина. Иван, став лешим, теряет все, что он имел будучи человеком. Но приобретает все знания и умения нечистой силы. Что с ним будет дальше, мы не знаем.

«Голубой кедр»

Следующая представляемая здесь работа — повесть Елены Грушко «Голубой кедр».

Корреспондент одной из газет Николай Лебедев просыпается утром от звонка в квартиру. Через открытую им дверь неожиданно вбегает кошка, превратившаяся на кухне в старика довольно необычного вида. Незнакомец представляется дедушкой-суседушкой, затем внезапно прикрывает лицо Николаю своей мохнатой ладошкой, и тот теряет сознание. Очнулся Николай в тайге, в одном из домов заброшенной деревни. У порога он встречает того же старичка и еще одного незнакомца. Постепенно выясняется, что оба они — домовые, только один из них -русский, а другой — нанайский дзе комо (душа дома). Они начинают объяснять, почему Николай оказался в тайге. Дзе комо говорит: "— Я камлал, в большой бубен бил, у костра плясал, как шаман все равно. Духи сказали: в каменном стойбище русский Мэрген-богатырь живет, он поможет. Душа у него чистая, он увидит и поверит… Он сохранит дерево Омиа-мони от...1" — Но договорить он не успевает — к деревне приближается автомобиль. Домовые спешно скрываются в тайге, а Николай бежит навстречу машине. Водителем оказывается его знакомый, кинооператор со студии телевидения Игорь Малахов. Выслушав Николая о том, как он сюда попал, Игорь особенно не удивляется его словам: он и сам иногда сталкивался с подобными чудесами. Кинооператор говорит, что собрался идти к кедру, не вдаваясь при этом ни в какие подробности. Николай идет с ним. В течение дня они идут по тайге, но к вечеру неожиданно выходят к той же заброшенной деревне, откуда они ушли утром. Игорь злится, обвиняя Николая в том, что если бы он не увязался за ним, то местной нечисти не удалось бы «завязать» ему дорогу. Позже Игорь рассказывает, что два года назад он, блуждая в лесу, наткнулся на необычный кедр — символ жизни всей тайги. В прошлом году он вновь пытался найти его, но ему помешали домовой и его супружница — кикимора. Поэтому в этот раз Игорь готов пойти на все, что бы прийти к тому дереву и заснять его на пленку. Игорь уверен, что эти уникальные кадры принесут ему мировую известность. Он же объясняет Николаю, что в нанайских сказках этот кедр называют Омиа-мони (Дерево Душ).

Утром Игорь решает идти к кедру руслом реки: такой путь никто не сможет запутать. На полпути Николай неожиданно проваливается в завал из деревьев. Игорь отказывает ему в помощи, объясняя, что если они провозятся здесь, вытаскивая его из завала, то он уже точно не сможет выполнить свой план — заснять голубой кедр. Он бросает Николая, обещая вернуться через сутки. Но тут на выручку приходит домовой, который поднимает его из завала. Затем появляется дзе комо, и они все вместе отправляются кратчайшим путем к заветной поляне с деревом Душ. Придя туда, они застают там Малахова, обходящего всю поляну и снимающего все на кинокамеру. На стрекот работающей камеры на поляну начинают выходить потревоженные звери. К Малахову, словно желая познакомиться, медленно приближается тигрица с тигренком, и он, не выдерживая, хватается за ружье и стреляет. Тигрица падает замертво, а Малахов уже целится в тигренка, нажимает на спусковой крючок и… пулю принимает на себя домовой, успевший выскочить из-за кустов и прикрыть собою малыша. Лебедев бросается на Малахова, но тот сбивает его с ног и поджигает сухую траву на окруженной зверями поляне. Вспыхнувший огонь отгоняет зверей, но и сам начинает перерастать в настоящий пожар. Лебедев бросается тушить пламя, подбирающееся к Голубому Кедру, а Малахов, позабыв обо всем, бегает за ним следом, исступленно снимая все происходящее. Николай с трудом гасит пламя...

"— Колька!- прохрипел Игорь. — Таких кадров не снимал еще никто! Никто! Ни...- Его воспаленные глаза источали счастье, как гной. — Теперь я их… Они меня узнают… Эх, сейчас бы грозу! Жаль, что осень. Молнию бы в этот кедр, чтоб его никто и никогда больше не увидел. И только моя пленка..." Услышав это, Николай потихоньку вынимает из рук задремавшего Игоря камеру и разбивает ее, успев перед этим засветить и все остальные пленки Игоря. Разбуженный этим Малахов, вне себя от ярости, «отключает» Лебедева ударом в горло, связывает его ремнем и начинает ломать сухие ветви стоящего неподалеку белого от паутины дерева и складывать их вокруг голубого кедра. "— Не я… Так пусть его никто не увидит. Еще год? А потом не найти?… Еще кто-то увидит… Поналезут. Нет уж, проклятое… Душу вынуло. Два года мечтал!.. Нет. Никому не дам." Пришедший в себя Николай понимает, что тот хочет поджечь Омиа-мони. Погубить Дерево Душ! Но в этот момент Малахов падает, уткнувшись в охапку наломанных веток с белой паутиной, опутавшей под ветром его голову. Игорь умирает. Но что же могло его погубить? И тут Николай догадывается, что на заветной поляне должно находиться не только дерево жизни, но и дерево смерти. Именно его ветви ломал и складывал вокруг кедра Малахов. И это значит, что Дерево Душ может сейчас погибнуть так же, как это случилось с Игорем. Кое-как освободившись от ремня, Николай начинает разбрасывать ветви дерева смерти, но очень быстро слабеет и падает на землю. Он видит, что на поляне появляется дзе комо: "… Кружась, словно в танце, дзе комо начал обходить поляну, и от его плавных движений вздымался ветер. Быстрее кружился дзе комо — и ветер усиливался. Он срывал с ветвей, со ствола голубого кедра, с липа и одежды Лебедева паутину, и она кружилась вокруг дзе комо. И вот уже белый смерч несся вокруг поляны. Внезапно вспыхнуло легкое голубоватое пламя — … и в тот же миг не стало на поляне ни паутины, ни дзе комо." Поляна очищается, из ствола кедра выходит душа тайги — Омсон. Она помогает подняться Николаю и… в этот момент он просыпается в завале, весь продрогший от сырости. Он уже знает, что ему делать: стягивает с себя куртку, ползет по сделанной из нее веревке наверх. Он знает, что веревка сейчас соскочит, но ему помогут выбраться. Так и происходит. Веревка вновь натягивается. Но кто ждет его наверху? Домовой — как во сне? А если Игорь? Какой выбор поставит сейчас перед ним реальность?.. Николай высовывается из щели завала и… просыпается в своей квартире, разбуженный звонком в дверь...

Вот так заканчивается повесть Е.Грушко «Голубой кедр». Интересный сам по себе сюжет. Не менее интересны персонажи. Эта повесть особенно необычна тем, что в нее включен не только наш, русский тип домового, но и его нанайский «коллега» — дзе комо. Как он выглядит — мы можем узнать из самой повести: как и русский домовой Власий (так называли домовых на Руси), он небольшого роста и тоже живет вместе с людьми. Но есть у дзе комо и свои отличия: если домовые живут обычно за печкой, то дзе комо — в среднем столбе юрты; если домовые все имеют маленький рост, то рост дзе комо полностью зависит от благосостояния хозяев юрты: хозяин богатый — комо большой, хозяин бедный — комо маленький; домовые почти сплошь покрыты густой мягкой шерсткой, дзе комо — просто уменьшенная копия старого нанайца.

А есть ли в этой повести что-либо необычное для таких мифологических персонажей? Да, есть. Дело в том, что «завязать» дорогу путнику в лесу может только леший или черти. Но чтобы это делали домовые!? В мифологических рассказах русского народа такого не встречается. На Руси все «обязанности» и «права» нечистой силы достаточно строго распределены. Исключением из этого являются, пожалуй, только бесы (черти), которые иногда могут вести себя и как леший, и как домовой, и как водяной, и т.п. Автор оправдывает всю необычность действий Власия крайней необходимостью в этом. Они обязаны помочь Николаю спасти дерево жизни. Ведь домовой и сам говорит: «Разве ж наше, домовушек, дело по чащобе шастать, злодея гонять?» Логичнее было бы предположить, что этим должен заниматься леший.

В «Голубом кедре» перед нами опять встает проблема разрешения конфликта между Человеком и Природой. Люди отдаляются от нее, забывая, что обязаны ей своей жизнью и существованием. Позиция автора в этом вопросе ярко выражается через речь Власия и дзе комо, через их взгляды на современные отношения человека и тайги. В их словах — озабоченность тем, как сильно изменился в последнее время род людской, и не в лучшую сторону. Люди начали искать для себя выгоду во всем, к чему бы они не прикоснулись, и не останавливаются ни перед чем для достижения своих целей. Причем автор описывает жадность и стремление к наживе как постоянные свойства многих представителей человечества: душа тайги Омсон говорит:"— Все правда… Все было… один убивал жизнь тайги, другой закрывал ее собой. И так будет еще не раз." То, что составило основу сюжета, видимо, уже случалось и, судя по словам Омсон, произойдет еще не раз. Но не так уж плохи люди, если среди них еще можно найти богатыря-Мэргена, готового защитить природу от посягательств других людей. И, возможно, не случайно этот богатырь оказался журналистом, корреспондентом одной из газет -ситуация, в которую он попал, дает ему возможность не на словах, а на деле доказать свою духовную близость тайге, выступить на ее защиту не на страницах печатных изданий, а в самом лесу. Интересен здесь и критерий, по которому выбор защитника падает на Николая: он не обладает сверхсилой, не умеет колдовать и творить чудеса, но у него есть одна важная способность — способность поверить в то, что он увидит, не отвергнуть сразу то, что другому покажется сказкой или полным бредом. Ведь люди боятся того, чего не могут понять и во что не могут поверить. Лебедев же принял все как есть, не пытаясь убедить себя, что все происходящее с ним — сон, что всего этого не может быть на самом деле лишь потому, что этого просто не может быть никогда. Таких людей, способных поверить, осталось очень мало: недаром Власий говорит, что все наши беды от того, что у людей не осталось веры. Человечество замкнулось в себе самом, не желая тревожить себя тем, что оно уже не может понять и во что оно уже не в состоянии поверить.

Как и остальные персонажи, Власий и дзе комо несут в этой работе некоторые функции. Вспомним слова домового: "… Кто ж тогда помстится человеку темной ноченькой? Кто душу человеческую переполошит? Кто тайгу лицом к нему повернет, кто к сердцу ее тропку проложит?" И домовой, и дзе комо здесь — связующие звенья между людьми и тайгой. Они не потеряли своей связи с природой и, помимо этого, живут в непосредственной близости от людей, даже если последние этого и не замечают. Поэтому, кому, как не им, можно попытаться вернуть человеческий род к его истокам.

«Башня птиц»

Герой повести Олега Корабельникова «Башня птиц» Егор (пожарный, защищающий тайгу от пожаров) оказывается отрезанным от людей стеной огня. От смерти его спасает сама тайга, решившая приоткрыть ему свои старинные тайны. Это оказывается нелегким испытанием для человека. Сначала на него нападает «хозяйка» таежной реки — Мавка: она наваливается на него, сонного, с требованием согреть ее ледяное тело. От верной смерти Егора спасает леший, заигравший на рожке и спугнувший Мавку.

Получивший таким образом допуск к таинствам тайги Егор встречается с таежным Дейба-нгуо (Сиротой-богом), который заставляет его лечить деревья и чистить воду рек. Сбежав от него, Егор находит приют у семейства леших, о чем он сначала даже и не догадывался. Лешие дают ему возможность поприсутствовать тайком на сходке обитателей тайги, где рассматривался вопрос «О сущности так называемого человека», его месте в природе, вреден он или полезен, и нужно ли и возможно ли с ним бороться. Мало приятного услышал Егор в эту ночь о себе подобных: "… Как всем известно, человек есть существо замкнутое, не способное к метаморфозам, ограниченное во времени и пространстве. В отличие от нас, человек обособил себя и противопоставил природе. Уже тысячи лет идет борьба человека и природы, но в последнее время человек развил такие темпы наступления, что само существование живой природы, а значит и нас самих, стоит под угрозой полного истребления… Самым большим заблуждением человека является то, что на всей Земле он только себя считает одушевленным и на основании этого не щадит природу, перекраивает ее на свой лад, используя ее только в своих интересах. Исходя из сказанного, предлагаю объявить человека вредным существом”1. Надо заметить, что все участники сходки согласились с этими аргументами.

Затем Егору предлагают стать таким же, как и они, и, услышав отказ, просят не торопиться с ответом, не дождавшись праздника Ивана Купалы, который пройдет этой ночью. На праздновании Егор встречается со всеми представителями языческих верований: с ним беседует Перун, Белбог, Чернобог, Полкан, Ладо, Стрибог, Похвист и многие другие «первые» божества. С ними вместе веселятся и «вторые» — кикиморы, лешие, домовые, овинники — словом, все те, кого принято называть нечистью. Вместе со всеми Егор пьет волшебный сок папоротниковых цветов и, наконец, принимает в себя душу тайги, душу живой природы, став ее частицей и обретя все ее особенные способности, свойственные обитателям леса. Сохранив облик человека, он изменяется внутренне. Неделю спустя его находят эвенки: Егор сидел на берегу реки и разговаривал с кем-то невидимым. Его приводят в стойбище, а затем переправляют самолетом на базу геологов.

Финал повести можно предугадать: «Лежал он в светлой комнате с тремя больными. Один из его соседей был Генералиссимусом Галактики...» Но однажды, отдохнув, набравшись сил и поняв, что лежать в больнице ничего не делая для спасения природы по меньшей мере преступно, Егор, как-то ночью «разделил себя на стаю малиновок и вылетел в форточку, минуя яркие фонари.» Он вернулся в тайгу, ставшую ему новым домом.

Эта повесть интересна прежде всего обилием персонажей — языческих богов и божеств. Кроме уже названных участников празднования Купальской ночи Егор встречает уже знакомую ему Мавку, а также Мару, Полудницу, Обийников, очерепянников, болтников, жихарей и др. Описания этих мифологических существ соблюдается с предельной точностью.

В диалогах с мифологическими существами Егор защищает, как может, человечество, его созидательную деятельность, стремление заставить природу работать на себя. Но в глубине души он согласен с доводами нечисти, хотя и не признает этого в открытую. Егор не был готов взглянуть на людей со стороны, и именно в этом и хотят ему помочь обитатели леса. Егор превращается в первого ЧЕЛОВЕКА не отделенного от природы.

Но почему же у повести такое название — «Башня птиц»? Ведь ни о чем таком там не упоминалось… Ответ прост: все объясняется в эпиграфе к этой повести –

«Да, человек есть башня птиц,

Зверей вместилище лохматых.

В его лице мильоны лиц,

Четвероногих и крылатых.

И много в нем живет зверей,

И много рыб со дна морей.»

Н.Заболоцкий

Именно таким представлял себе человека автор этих стихов. Согласен с ним и Олег Корабельников. Главный герой его повести становится идеальным Человеком, вышедшим из вечного конфликта людей и природы и решившим таким образом эту проблему.

Итак, мы ознакомились уже со всеми работами. Теперь попробуем подвести итоги всему сказанному выше.

Было очень интересно читать работы молодых писателей-фантастов, не побоявшихся включить в число своих героев различных представителей народной мифологии.

Во всех работах красной нитью проходит конфликт Природы и Человека, на фоне которого раскрываются и другие конфликты. Рассматриваемые в этих работах проблемы действительно являются насущными для современного человека. К решению таких проблем можно подойти только сообща, всем миром, постепенно снимая эти противоречия.

Основной своей задачей мы считали то, чтобы понять для чего автор включил в свое произведение то или иное мифологическое существо, какие функции оно там выполняло, какую смысловую нагрузку несло? И к чему же мы пришли?

1) С полной уверенностью можно сказать, что во всех произведениях мифологические персонажи играли роль основного связующего звена, некоего посредника между Человеком и Природой. Именно они открывают глаза людям на их ошибочность стремления к технократии. С помощью этих существ, занимающих среднее положение между разумом людей и разумом планеты Природа призывает нас прекратить губительную для нее войну, развязанную человечеством, стремящимся перекроить всю планету под свои нужды и потребности, часто сиюминутные и недальновидные .

2) Все мифологические персонажи являют собой часть конфликта между Человеком и Природой. И находятся они, естественно, на стороне природы. Именно этот конфликт можно считать самым главным во всех четырех произведениях. И уже на его фоне мы видим конфликты между людьми, людьми и «вторыми» и т.д.

3) Использование мифологических персонажей придает всем произведениям черты народного сказа, приближая тем самым читателя к атмосфере бытового мистицизма, в котором жили наши предки.

4) Включение подобных персонажей придает всем работам некую исключительность происходящего, заставляя читателя более внимательно отнестись к излагаемому материалу, уделить ему повышенное внимание.

5) Все мифологические существа, использованные в приведенных работах хорошо известны почти любому читателю с детства, что обеспечивает хорошую наглядность ставящихся перед читателем идей и проблем.

6) Исключительность таких персонажей подводит читателя к более значительным выводам. И общий вывод из всех четырех работ весьма оптимистичен: Человеку суждено вернуться к природе, к своим истокам, ему необходимо слиться с ней и жить неотрывно от нее гармоничной жизнью. Так было раньше, так должно быть сейчас, так будет завтра.

7) Использование мифологических персонажей в фантастической литературе проводит параллель между народной мифологией и современной литературой, указывает на преемственность поколений, на постепенное возвращение к уже почти забытому, но являющемуся неотъемлемой частью нашей истории.

Глава 3. Мифологический зоопарк

На страницах только что рассмотренных нами произведений мы встретились с хорошо известными нам, но редко встречающимися в фантастической литературе персонажами, взятыми непосредственно из мифологии нашего и других народов. А первые встречи с народной мифологией происходили у нас в раннем детстве.

Не секрет, что практически у каждого из нас детские годы были тесно связаны с таинственным миром сказок и волшебных историй, наполненных захватывающими детское воображение приключениями, различными чудесами и тайнами. Кому-то эти сказки рассказывала на ночь перед сном мама или бабушка, а кто-то, уже научившись читать, сам проводил долгие часы в тишине, с жадностью «проглатывая» одну книгу за другой и открывая для себя необыкновенный мир, населенный сильными, храбрыми и находчивыми богатырями-героями, прекрасными принцессами, коварными злодеями, волшебниками и феями, злыми колдунами и ведьмами, а также многочисленными таинственными и необычными существами.

Однако, не все мы задумывались над тем, откуда появились эти персонажи и как они пришли в нынешние сказки, волшебные повести и рассказы. А ведь сказочные персонажи имеют очень разное происхождение. Это можно заметить даже по их повторяемости в различных сказках. Наверняка, многие подмечали, что одни персонажи и фантастические существа описываются во многих повествованиях разных времен, а другие — лишь в одном и только. Это говорит о том, что далеко не все они были выдуманы рассказчиками с целью сделать свое повествование более увлекательным. Многие из таких существ пришли к нам из далекого мифологического прошлого, где в них свято верили и где их почитали или, наоборот, боялись их. Таких существ также можно разделить на тех, кто имеет «собратьев» в повериях других народов и тех, кто не имеет каких-либо аналогий.

В этой главе хотелось бы подробнее познакомиться с персонажами различных мифов, легенд, преданий и сказок разных народов мира, в том числе и с персонажами нашей мифологии.

В этой главе мы зададимся целью собрать вместе наиболее известные существа из мифов разных стран, составить этакий «мифологический зоопарк» или бестиарий, обитателями которого будут не львы и жирафы, а грифоны, сфинксы, тролли, кентавры, василиски и многие другие необычные существа.

Обитатели подобного зоопарка могли бы во много раз превысить своим числом обитателей реальной фауны. Ведь все животные и существа фантастического зоопарка, как правило, являют собой не более как комбинации различных частей тела реальных существ, а возможности таких комбинаций не далеки от бесконечности. К примеру, кентавр — сочетание человека и коня, а Минотавр — сочетание быка и человека. Таким образом наши предки могли бы изобрести миллионы чудовищ — сочетаний птиц, рыб, животных, насекомых и человека. И лишь их усталость или брезгливость ограничили такое изобретательство. К счастью, все эти чудовища остаются лишь в нашем воображении.

Но вот уже открываются врата нашего зоопарка мифологических существ...

Добро пожаловать в наш бестиарий !

Маршрут нашей экскурсии по мифологическому зоопарку будет состоять из нескольких частей: сначала мы пройдем мимо представителей европейской и азиатской мифологий, затем перейдем к существам, обитающим в мифах лесорубов США, далее — нас удивят обитатели чилийской мифологии и в заключение нас ожидает подробное знакомство с существами, живущими в русских мифологических рассказах. Итак, вперед — в первый павильон. Павильон мифологии народов Европы и Азии.

ВАСИЛИСК За долгие века своего существования василиск становился все страшнее и отвратительнее, но в наши дни он почти забыт. Имя его по происхождению греческое и его можно перевести как «маленький король». Самое первое описание василиска было сделано в 8 веке Плинием Старшим, который дал ему такой портрет: василиск — это змей с белой звездой на лбу, выпуклой подобно диадеме. Позже, в средние века, василиск превращается в четырехногого петуха с короной на голове, покрытого желтыми перьями, с крыльями оканчивающимися острыми когтями и змеиным хвостом, который заканчивается крюком или петушиной головой. Изменение образа находит отражение и в изменении имени: Чосер в «Кентерберийских рассказах» называет его уже «василикоком», что означает — «королевский петух». Согласно поверьям тех лет, василикок умерщвлял людей ядом своего облика. Не смотря на различные метаморфозы в своем облике, умертвляющий эффект его взгляда и яда остается постоянным, что давало повод утверждать, что василиск, так же как и все чудовища Ливии, произошел от змей, кишащих на голове Медузы, чей взгляд, как нам известно, превращал живых людей в каменные изваяния.

Считалось, что василиск обитает в пустыне, которую он сам же и создавал вокруг себя: птицы падали мертвыми к его ногам, плоды земли чернели и гнили, а вода в ближайших источниках была отравлена на века. Плиний утверждал, что его взгляда было достаточно, чтобы расколоть скалу или сжечь траву. Единственным существом не боявшимся василиска считалась ласка: при виде этого чудовища она смело бросалась на него. А единственное чего боялся сам василиск — крик петуха: услышав его, василиск убегал подальше. Так что нет ничего удивительного в том, что опытный путешественник, собираясь пересечь пустыню, всегда брал с собой ласку или клетку с петухом. Кстати, в борьбе с василиском могло помочь и обыкновенное зеркало: вид собственного отражения мог поразить бедное чудовище до смерти.

Несколько позже была предпринята попытка отказаться от «родственной связи» василиска с Медузой. Исидор Севильский и составители «Тройного зерцала» искали более рациональное объяснение происхождению василиска. Наибольшим успехом у них пользовалась теория, согласно которой он вылуплялся из обыкновенного куриного яйца, высиженного змеей или жабой. А в семнадцатом веке Томас Браун объявил это объяснение (впрочем, как и само чудовище) чистой выдумкой. Примерно в то же время Кеведо написал романс «Василиск», в котором есть такие строки:

Если тот, кто тебя видел

Жив еще, значит, ты безвреден.

Если же он мертв от лицезрения тебя,

Кто же нам о тебе расскажет ?…

ДРАКОН Огромная рептилия с когтями и перепончатыми крыльями — это, очевидно, наиболее нейтральное и понятное описание дракона. Чаще всего он бывает черным, должен при этом блестеть и просто обязан уметь изрыгать дым и пламя. Количество его голов плавно колеблется от одной до тысячи и более. Но это описание относится к современному пониманию дракона. Древние же греки называли драконом любую крупную рептилию. Плиний сообщает, что летом дракон, чтобы охладиться, пьет только кровь слона, которая, по мнению Плиния, прохладна. Ну а сцена охоты на слона описывается нам примерно так; дракон неожиданно выскакивает откуда-нибудь, обвивает слона кольцами и впивается в него зубами. Ну а обескровленный слон падает на землю и испускает дух, не забыв, однако, при этом раздавить дракона тяжестью своего тела. Отсюда можно сделать вывод, что все драконы живут только до первой своей попытки утолить летнюю жажду. Кроме того, нам сообщается, что эфиопские драконы в поисках добычи нередко переправляются через Красное море и мигрируют в Аравию. Для того, чтобы это сделать, четыре или пять драконов свиваются вместе, образуя собой нечто вроде корабля, и поднимают головы вверх, чтобы не захлебнуться. Плиний же сообщает нам о целебности драконов: оказывается, высушенные глаза дракона, смешанные с медом, весьма полезны при избавлении от ночных кошмаров. А зубы дракона, привязанные к телу, обеспечивают милость господина или благосклонность короля.

На Западе, в отличие от Востока, Дракон всегда был символом зла. Любой мало-мальски значительный герой должен был иметь в своем списке подвигов хотя бы одного убитого дракона. И этим занимались все: от Геракла до святого Георгия. Согласно германским мифам, драконы охраняют подземные сокровища, убивая всякого, кто осмелится посягнуть на них. Если же кому-то удается обмануть дракона и похитить его богатства, тот начинает опустошать страну в поисках обидчика, и делает это до тех пор, пока не найдет его или пока самого дракона не убьет какой-нибудь герой.

На Руси драконы были представлены в виде Огненных Змеев, а позже в облике Змея Горыныча. Но об этом — несколько позже.

ГАРПИЯ В первых упоминаниях гарпии описывались как крылатые божества с длинными распущенными волосами, которые летают быстрее птиц и обгоняют ветер. В третьей книге «Энеиды» они описаны уже как стервятники с женскими лицами, острыми загнутыми когтями и грязными перьями. Они мучаются от постоянного голода, который никак не могут утолить. Они налетают с гор и опустошают накрытые для пиршества столы. Уничтожить их практически невозможно. Везде, где они появляются, распространяется заразное зловоние. Они все рвут и губят, а что не могут сожрать — покрывают пометом. Однако, гарпии не всемогущи: как известно, аргонавтам удалось их разогнать.

ГРИФОН Помесь орла со львом. Самое подробное описание грифона можно встретить в «Путешествиях» сэра Джона Мандевилля: он пишет, что в землях Бактрии водится множество грифонов, передняя половина которых подобна орлиной, а задняя устроена как у льва. По размеру тело грифона больше тела орла в сто раз. Он очень силен и во время охоты он может поднять в воздух лошадь или человека, а то и пару быков, запряженных в плут. Когти грифона — с бычьи рога (бактриане даже делают из них сосуды, чтобы пить вино), а из его ребер они делают боевые луки.

В средневековой Италии грифон был воплощением Дьявола, а в большинстве других стран его воспринимали как эмблему Христа. Упоминает о грифоне и Данте в «Божественной комедии». В «Чистилище» есть видение триумфальной колесницы, символизирующей церковь, в которую запряжен грифон. Его орлиная половина сверкает золотом, а львиная окрашена красным и белым цветом.

Чаще чем в других странах грифон использовался в российской геральдике. Дело в том, что грифон был родовым гербом дома Романовых. И наш грифон — весь красный, и вооружен золотым мечом и щитом.

ЕДИНОРОГ Уже первая версия единорога была почти такой же, как та, что имеется в нашем сознании и поныне. Еще за 400 лет до н.э. греческий историк и врач Ктесий писал, что в Индии водятся дикие быстрые ослы белого цвета с пурпурными головами и голубыми глазами, у которых посреди лба растет острый, прямой рог, белый у основания, черный к середине и красный к концу. В конце 19 века были попытки дать рациональное объяснение феномену единорога. В частности, в 1892 году известный востоковед Шрадер предположил, что единорог возник в греческой мифологии на основе персидских барельефов, изображающих быков в профиль, так что кажется, будто у быков один рог.

К числу врагов единорога относился лев. Это объяснялось тем, что единорог был символом Шотландии, а лев являлся символом Англии. До 18 века эти страны были не в самых дружественных отношениях, чем и объясняется вражда льва с единорогом. А когда произошло объединение этих стран, на гербе Объединенного Королевства появился щит, который с одной стороны поддерживает английский лев. а с другой — шотландский единорог.

Средневековые бестиарии утверждали, что единорога может поймать только девственница, поскольку только чистая душа может приблизиться к этому существу.

А что только не символизировало это существо за время своего существования! Он был символом Зла, Святого Духа, Иисуса Христа, ртути и т.д. В наши же дни единорог символизирует душевную чистоту, непорочность, доброту и любовь. И изображается он чаще всего в виде маленького конька белого цвета, с передними ножками, как у антилопы, и длинным завитым рогом, растущим из середины лба. Кстати, рог единорога, без сомнения, был срисован с рога морского животного — нарвала, который привозили с Востока, но не представляли, кому этот рог мог принадлежать.

Есть и несколько иная разновидность единорога -китайский единорог. Он относится к числу четырех животных — добрых предзнаменований. Остальные три: дракон, Феникс и черепаха. Китайский единорог — первое из 360 существ, что населяют Землю. У него оленье тело, бычий хвост и лошадиные копыта. А посреди лба у него растет короткий мягкий мясной рог. Спина у него — пятицветная, а живот — желтый или коричневый. Он настолько добр, что когда идет по земле, всегда смотрит под ноги, чтобы случайно не наступить на мельчайшее живое существо. Он даже не ест живую траву, а выбирает только сухие травинки. Появление единорога среди людей знаменует у китайцев рождение справедливого царя. Очень плохой приметой считается ранить единорога или увидеть его мертвым. Если никто не убьет его — он может прожить тысячу лет.

КРАКЕН Кракеном называется скандинавский вариант морского дракона или морского змея. В середине восемнадцатого века Дейн Эрик Понтоппидан, епископ норвежского города Бергена, опубликовал «Естественную историю Норвегии». На ее страницах можно прочесть, что спина кракена достигает в длину полутора миль, а шириной она в полмили. Щупальца кракена могут обхватить самый большой из кораблей. Могучая спина его может подниматься над океаном, подобно острову. Поэтому, все плавучие острова считались кракенами, и к ним не следовало приближаться, дабы не стать жертвой этого чудовища. Епископ также утверждал, что кракены могут испускать какую-то жидкость, от которой море становится мутным. Позже, из этого заявление возникло предположение, что кракен — всего лишь преувеличенный осьминог.

Кракену посвящены сотни старинных гравюр, изображающих сцену его нападения на корабль. Здесь интересно то, что нет ни одного рисунка, где это существо было бы изображено полностью. В основном, всегда видны лишь его щупальца, обхватывающие корабль, и небольшая часть тела, возвышающаяся над водой. Это говорит о том, что никто не знал точно, как он выглядит, но все были уверены в наличии у него огромных щупалец.

Считалось, что свою многовековую жизнь кракен проводит на огромной глубине в состоянии длительного сна и покоя. На поверхность океана они поднимаются лишь в том случае, если их побеспокоят звуки выстрелов из корабельных орудий, или же их влечет к поверхности океана древний инстинкт, заставляющий кракена увидеть небо и солнечный свет, чтобы после этого умереть. Великолепной картиной этому служит стихотворение одного малоизвестного английского поэта, жившего в девятнадцатом веке. Оно так и называется — «Кракен».

Вдали от бурь, бушующих над ним,

На дне пучин, под бездной вышних вод,

Глубоким сном, извечным и глухим,

Спит кракен крепко: редкий луч блеснет

В бездонной тьме; укрыта плоть боков

Гигантских губок вечною броней;

И смотрит вверх, на слабый свет дневной,

Из многих потаенных уголков,

Раскинув чутко сеть живых ветвей,

Полипов исполинских хищный лес.

Он спит века, чудовищных червей

Во сне глотая; но дождется дня –

Наступит час последнего огня;

И в мир людей и жителей небес

Впервые он всплывет — за гибелью своей.

МИНОТАВР Человек с бычьей головой, обитающий в доме-лабиринте. Надо отметить, что идея дома, построенного таким образом, что человек может заблудиться в его коридорах, куда более оригинальна, чем образ человека с головой быка. Тем не менее, эти две идеи отлично ужились друг с другом, и в нашем сознании образ минотавра накрепко связан с образом лабиринта.

Минотавр родился от бешеной страсти царицы Крита Пасифаи к белому быку, присланному Посейдоном. Хитроумный Дедал, изготовивший устройство, позволившее удовлетворить неумеренные пожелания Пасифаи, построил затем и лабиринт, призванный спрятать от людских глаз ужасающего сына царицы. Но Минотавр питался исключительно человеческим мясом, и для удовлетворения его прихотей царь Минос /официальный отец/ наложил на Афины тяжкую дань — ежегодно они присылали на Крит семь юношей и семь девушек, которых и скармливали Минотавру. И это продолжалось до тех пор, пока юный Тесей не решил освободить страну от этого бремени. Дочь царя Миноса Ариадна дала Тесею нить, по которой он смог выбраться из лабиринта, после того, как убил Минотавра.

Образ Минотавра был так популярен, что его изображение долго не сходило с критских монет, барельефов и ваз.

Если судить по древним фрескам, то изображение человеческих фигур с бычьими головами появилось задолго рождения легенды о Минотавре. Поэтому вполне возможно, что греческая сказка о Минотавре — позднейший вариант куда более древнего мифа и, может быть, гораздо более ужасного.

НАГА Змей Нага принадлежит к индийской мифологии. Порой этот змей может принимать обличье человека. В одной из книг «Махабхараты» герой-воин Арджуна становится объектом вожделения дочери царя нага Улупи. Арджуна мягко, но непреклонно напоминает ей, что принял обет целомудрия. На это девица заявляет, что его наипервейшей обязанностью является утешение обездоленных, к коим она себя и причисляет. Согласившись с аргументами принцессы, воин проводит с ней ночь, оставив свой пост возле Будды. А тем временем великий его учитель Будда, размышлявший под деревом о смысле жизни, страшно страдал от налетевшего холодного ветра и ливня. Тогда отец Улупи, змей нага, подполз к нему и семь раз обернулся вокруг тела Будды, а затем наклонил семь своих голов так, что они составили крышу над головой учителя. Вскоре Будда, убедившись в хороших намерениях и отличном поведении змея, обратил его в истинную веру.

В «Справочнике по индийскому буддизму» Керн определяет нага, как змеев, подобных облакам и говорит, что они живут под землей в обширных дворцах. Верующие в буддизм Большой Колесницы /Махаяна/ утверждают, что Будда дал один закон для людей, а другой — для богов, и что второй, секретный закон хранился во дворцах змеев нага, и именно они передали этот закон через много веков монаху Нагарджуне.

А вот еще одна индийская легенда: Однажды царь Ашока пришел к озеру, на берегу которого возвышалась пышная пагода. Ашока решил снести эту пагоду и построить на ее месте новую, еще более высокую. Стоявший у пагоды брахман впустил царя внутрь и там сказал ему, что его, брахмана, человеческая оболочка — не более как иллюзия, что в действительности он — нага, то есть дракон. Поселиться в отвратительном ему человеческом теле его заставили его грехи. Но он подчиняется закону, который провозгласил Будда и надеется на скорое достижение благоприятного перерождения. Нага добавил, что царь гложет снести эту пагоду, если верит, что в состоянии построить лучшую. После этого Нага показал царю сосуды на алтаре. Ашока осмотрел их в страхе, так как они не были похожи на сосуды, изготовленные человеческими руками, и решил оставить пагоду в покое.

Позже образ нага использовался во многих индийских сказках. В основном, он доброжелательно относится к людям, не доставляя им каких-либо неприятностей и даже время от времени помогая им в решении их проблем.

ЧЕРНИЛЬНАЯ ОБЕЗЬЯНА Это странное существо наиболее часто встречается на севере Китая. Длиной оно достигает пяди, глазки у него алые, а мех черный, мягкий и шелковистый, как пуховая подушка. От всех прочих животных отличается своей необыкновенной любовью к черной туши. Если вы садитесь за работу, то эта обезьяна устраивается поблизости и, скрестив ноги и положив лапку на лапку, покорно ожидает, пока вы напишете все, что хотели. Затем она подходит к чернильнице и выпивает всю оставшуюся там тушь. Сделав это, обезьяна отходит в сторонку и тихонько усаживается ждать следующего угощения.

Вот такое необычное существо. Вполне вероятно, что происхождение такого образа имеет какое-то рациональное объяснение: ведь известно, что обезьяны очень любопытны. И не исключено, что некоторым из них действительно пришлась по вкусу тушь.

НЕБЕСНЫЙ ОЛЕНЬ Еще один мифологический образ китайского происхождения. О внешнем виде небесного оленя нам ровным счетом ничего не известно. Но известно то, что эти животные обитают под землей, в шахтах. Эти существа очень несчастны, так как всю свою жизнь они мечтают лишь о том, чтобы выбраться наружу. Небесные олени обладают даром человеческой речи и используют его на уговоры шахтеров помочь им выбраться наверх. Сначала небесный олень пытается соблазнить рудокопов, обещая показать им золотые и серебряные жилы. Но когда эта игра не приносит пользы, животные начинают буйствовать, и шахтерам приходится замуровывать их в боковых штреках. Известно также, что если оленей становится больше рудокопов, они могут замучить людей до смерти. Конечно, их стремление выбраться наружу может вызвать сочувствие, но легенда гласит, что если Небесный олень выберется на свежий воздух, он тут же превратится в вонючую жидкость, несущую в себе заразу и смерть.

Стремление Небесных оленей достичь поверхности «роднит» их с Кракеном. Исполнение этого желания неминуемо ведет к смерти этих необычных существ.

ПАНТЕРА В средневековых бестиариях слово «пантера» имеет отношение совсем к другому животному, нежели крупная хищная кошка, которую так именуют в современной зоологии. Аристотель сообщал, что пантера источает запах, привлекающий других животных, а римский автор Элиан, которого прозвали медоречивым за идеальное владение греческим языком, писал, что запах пантеры весьма приятен и для человека. Плиний украсил спину этого существа красным пятном, которое уменьшается и растет вместе с луной, повторяя все ее фазы.

В англосаксонском бестиарии пантера описывается, как нежное, склонное к уединению животное с мелодичным голосом и ароматным дыханием. Живет она в пещере, запрятанной в горах. Единственный враг пантеры — дракон, с которым она постоянно сражается. Англосаксы не воспринимали пантеру как хищного зверя. Она была для них воплощением странных звуков, не подкрепленных конкретным анималистическим образом.

ПЕЛИКАН В нашем представлении это водоплавающая птица с размахом крыльев до двух метров и длинным клювом, под которым расположен мешок для складывания туда рыбы. Мифологический же пеликан гораздо меньше реального, а клюв у него короче и острее. Если обычный пеликан — белого цвета, то этот — желтого, а порой и зеленого. Пеликаны отличаются своей необычайной любовью к птенцам. Пеликаниха-мать так упорно гладит и нежит своих птенцов клювом и когтями, что они погибают. Прилетающий в гнездо отец-пеликан, видя такую печальную картину, начинает оплакивать своих детей, а затем разрывает острым клювом свою грудь. Его кровь, струящаяся из раны, оживляет птенцов. Долгое время пеликан был символом детолюбия, и это перешло в сказки, легенды и притчи.

ПТИЦА РУХ Эта птица (иногда ее называют Птицей Рок) представляет собой сильно преувеличенного орла или стервятника, и некоторые современные ученые полагают, что некогда арабы увидели кондора, которого занесло ветром в китайские моря, и вид этой птицы послужил источником для создания сказочной птицы Рух. На Западе эта птица стала известна из сказок «Тысячи и одной ночи». Напомним, что Синдбад-мореход во время своего второго путешествия был брошен моряками на необитаемом острове, и увидел там «громадный белый шар, поднимающийся высоко в небо. Я обошел его, но не обнаружил двери внутрь, к тому же я так и не смог ни разбить, ни даже поцарапать стену этого шара. Тогда я отметил место, возле которого стоял, и шагами измерил его окружность, которая превысила пятьдесят шагов.»1 Через несколько мгновений громадная тень закрыла солнце, и, "… подняв голову… я увидел, что тень была ни чем иным, как гигантской птицей...«2 Птица оказалась птицей Рух, а гигантский шар, как известно, ее яйцом. Синдбад привязал себя к ноге гигантской птицы размотанным тюрбаном, и на следующее утро птица поднялась в небо и опустилась на вершине горы, так и не обратив внимания на пассажира. Кстати, рассказчик упоминает, что птица Рух питается удавами, такими громадными, что они могут проглотить слона.

Жители острова Мадагаскар рассказывают, что в определенное время года удивительная птица Рух прилетает из южных краев. Она похожа на орла, но куда больше его по размеру. Птица эта. так велика и сильна, что может схватить своими когтями слона, поднять его высоко в небо и там отпустить, чтобы слон упал на землю. Так легче будет его потом съесть. Видевшие эту птицу люди утверждают, что расправленные крылья Рух достигают шестнадцати шагов в длину и являются очень толстыми. Существует даже персидская миниатюра, изображающая птицу Рух, которая несет сразу трех слонов: одного в клюве и двух в когтях.

САЛАМАНДРА В мифологическом понимании, это дракончик небольшой длины, живущий в огне. И если пример птицы Феникс использовался христианскими теологами, как аргумент в пользу возможного воскресения плоти, то саламандра была доказательством того, что живое тело может оставаться живым в пламени. Считалось, что саламандры живут в пламени, оплетая себя коконами, которые люди затем разматывают и ткут из нитей этих коконов одежду. Такая одежда очень удобна тем, что вместо того, чтобы стирать, ее достаточно бросить в огонь: вся грязь сгорает и осыпается с ничуть не пострадавшей от огня одежды. Легенды об огнеустойчивых тканях мы встречаем у Марко Поло и у Плиния. Сначала им никто не верил, но когда в Европе появились ткани, сотканные из асбестовых нитей и которые выдавались за куски кожи саламандры -уже никто не смел сомневаться в реальности существования саламандры. Для алхимиков саламандра всегда была духом элемента огня. А Леонардо да Винчи писал, что саламандра пожирает огонь, обновляя таким образом свою кожу.

СИРЕНА На протяжении веков образ сирены изменялся. Впервые о них упоминает Гомер в двенадцатой книге „Одиссеи“, не указывая, однако, как они выглядят. Чуть позже, их описывает Овидий: они казались ему птицами с лицами юных дев, покрытых перьями красного цвета. Еще позже, Аполлоний Родосский утверждает, что они -девицы до пояса, а далее начинается морская птица. Однако, в конце концов, восторжествовало поверье, что сирена — наполовину дева, наполовину рыба. Не менее разноречивыми были и мнения по поводу того, кем же являются сирены. Одни утверждали, что они нимфы, другие же относили их к демонам или просто к морским чудовищам.

Считалось, что сирены населяют остров к западу от Греции. Но однажды тело одной из них, Парфенопы, было выброшено волнами в Кампанье. Имя этой сирены было дано возникшему там городу, который ныне зовется Неаполем.

В „Одиссее“ говорится, что сирены пением заманивают моряков, которые терпят кораблекрушение, и что сам Одиссей, для того, чтобы услышать их песни и в то же время остаться в живых, заткнул уши своих товарищей воском, а себя велел привязать к мачте. Сирены, потешаясь над ним, обещали ему знание всего, что происходит в мире.

Аполлодор повествует, что Орфей, бывший на борту корабля аргонавтов, запел еще слаще, чем сирены, и заставил тем самым несчастных соперниц броситься в море и превратиться в скалы, так как им было предначертано погибнуть, если их чары окажутся недостаточно эффективными.

Говорят, что в шестом веке поймали одну сирену и даже крестили ее в Северной Ирландии. Более того, в некоторых старых календарях она встречается под именем Мэргены среди прочих святых. Образ сирены очень популярен во многих странах. В Польше она является символом Столипы и изображена на гербе Варшавы.

СТОГЛАВ Китайский образ. Стоглавом называли рыбу, вызванную к жизни сотней слов, произнесенных в гневе. Рассказывается, что однажды Будда увидел рыбаков, которые тащили сеть. С большим трудом они вытащили сеть на берег, и увидели в ней рыбу огромных размеров, одна голова которой была обезьяньей, другая — собачьей, третья — тигриной и так далее. Всего же голов было сто. Будда подошел к рыбе и спросил:

— Это ты, Капила?

— Да, это я,- ответил стоглав и испустил дух. Тогда Будда объяснил своим ученикам, что в прошлой жизни Калила был брахманом, который перешел в буддизм и стал, монахом. Никто не мог сравниться с ним в знании священных текстов. Он имел многих учеников и однажды разъярился их ошибками и общей тупостью. Разъярившись, он начал обзывать их так: „Обезьянья голова!“, „Собачья голова!“, „Тигриная голова!“ и т.д. И после смерти карма этих оскорблений заставила его родиться вновь в образе морского чудовища, отягощенного именно теми головами, которые он видел у своих учеников.

СФИНКС Сфинкс, которого мы знаем по египетским монументам, это отдыхающий лев с человеческой головой. Геродот называл такого сфинкса — Андросфинксом, чтобы отличать его от греческого сфинкса. Такие монументы египтяне устанавливали перед храмами и некрополями, и они олицетворяли царскую власть. В залах Карнакского храма есть и несколько иные изображения сфинксов — с бараньими головами (баран был священным животным бога Амона).

Сфинкс, изображаемый на ассирийских монументах, представляет собой крылатого быка с бородатой головой, увенчанной короной. Такой же образ обычно встречается и на персидских печатях. А Плиний сообщает нам, что в Эфиопии часто встречаются сфинксы, покрытые бурым мехом.

Как мы уже отметили, греческий сфинкс отличается от сфинкса египетского. У него женская голова и груди, птичьи крылья, а тело и ноги подобны львиным или собачьим. Рассказывают, что такой вот сфинкс буквально опустошил окрестности Фив, загадывая встречным загадки и пожирая тех, кто не смог их отгадать. Встретив сына Иокасты Эдипа, сфинкс и ему задал загадку. Он спросил: „У кого четыре ноги, две ноги и три ноги, и чем больше ног — тем он слабее?“ Эдип ответил, что это человек, ползающий в младенчестве, идущий в зрелости и опирающийся на палку в старости. Признав свое поражение, сфинкс бросился в пропасть. В этом судьба сфинкса схожа с судьбой сирен, признавших свое поражение от Орфея.

ТРОЛЛЬ Существо маленького роста, похожее на человека. Может говорить и даже накладывать на людей заклятия. Встреча с троллем оканчивается для человека весьма неблагоприятно. Однако, много охотников узнать, где обитает тролль, ибо могущество этого существа заключено в его горшке с золотыми монетами. Именно этот горшок, обладающий таинственной силой, придает заклятиям тролля волшебное действие на людей и других существ. И именно он является предметом мечтаний многих людей, готовых рискнуть своей жизнью, лишь бы добраться до золота троллей. В европейских странах считалось, что тролли живут поодиночке, в лесах, где они роют себе норы и делают под землей уютные жилища. Некоторые считают, что сила троллей не в горшке с золотом, а в волшебном камне, от которого они не могут уходить далеко. Позже, тролли начинают менять место жительства: они селятся в старых заброшенных домах, но особенно излюбленным местом для них становятся мосты, особенно каменные, под которыми они селятся даже группами.

ГОБЛИН. Трудно дать точную характеристику этому существу, так как в различных источниках они описываются по-разному. Одни считают, что гоблины гораздо ниже человека, но выше троллей. Они покрыты шерстью и питаются мясом других животных (а иногда и мясом людей), в отличие от троллей, которые едят лишь ягоды и пчелиный мед. По другим источникам, гоблины — людоеды, превышающие по своим размерам человека. Они обитают в лесах и не выходят оттуда, но если уж человек встретится в лесу с гоблином, то лучше всего возложить всю свою надежду на свои же быстрые ноги. Говорят, что гоблины тоже умеют разговаривать, но не обладают никакой волшебной силой. Гоблины, как и тролли, населяют в основном северные европейские страны.

ЭЛЬФЫ Народец, населяющий преимущественно южные страны Европы. Они очень маленького роста, живут в лесах на ярких солнечных полянах, то есть там, где растут и деревья, и цветы. Они очень похожи на людей, но обладают крылышками, с помощью которых летают среди растений. Эльфы очень жизнерадостны, обожают солнце, его тепло, и совершенно не выносят плохой погоды. С приходом холодов они или прячутся где-нибудь до наступления теплых дней, или мигрируют в теплые страны. Для человека эти существа практически безобидны. Они питаются пыльцой и нектаром цветов. При появлении людей, стараются спрятаться, чтобы не попадаться человеку на глаза. А те, кому удалось увидеть эльфов, рассказывают, что они очень любят петь и танцевать. Их тоненькие голоса очень приятны на слух, а их песенки очень мелодичны и жизнерадостны, так что хочется слушать и смотреть на них часами.

Ну а теперь перейдем к другому вольеру нашего фантастического зоопарка. Пришла пора познакомиться с необычными существами, пришедшими к нам из мифологии Соединенных Штатов Америки и Республики Чили...

ХАЙДБИХАЙНД Если попытаться дословно перевести имя этого существа, то получится, что хайдбихайнд — это тот, кто прячется сзади. Считается, что эта тварь, обитающая в лесах США, всегда за кем-нибудь прячется. И как бы вы не вертелись, как бы не исхитрялись застать ее врасплох — хайдбихайнд всегда останется позади вас. Именно по этой причине не существует описания внешнего вида этого существа. А ведь оно убило и сожгло немало лесорубов...

РОПЕРАЙТ В дословном переводе — веревочник. Представляет собой животное размером с небольшую лошадь. Интересен тем, что имеет длинный клюв, очень напоминающий веревку. С помощью этого необычного приспособления роперайт может достать и опутать самого быстроногого зайца. Хотя это животное является хищным, для человека оно никакой опасности не представляет

ВЕРХОВАЯ ФОРЕЛЬ Рыба, обитающая в лесных реках. Крайне необычна тем, что ужасно боится воды, и поэтому вьет себе гнезда на деревьях и весьма неплохо летает.

ГУФАНГ Еще одна рыбка, достойная упоминания. Обитает она там же, где и верховая форель, то есть в лесных реках и озерах. А интересна она тем, что имеет привычку плавать задом наперед, так как очень не любит, когда ей в глаза попадает вода. Лесорубы говорят об этой рыбешке так: „Она размером с карася, только гораздо больше!“

ГУФУС Птица. Отличается полной путаницей во всех своих делах: устраивает свои гнезда вверх ногами, летает задом наперед, причем, ей абсолютно все равно куда лететь, так как для нее важно лишь то, откуда она прилетела.

ДЖИЛЛИГАЛУ Тоже птица. Имеет склонность гнездиться и откладывать яйца на склонах гор. В отличие от яиц, которые несут другие птицы, ее яйца никогда не скатываются со склонов. И все потому, что они имеют кубическую форму. Такие яйца очень высоко ценятся лесорубами: они их варят в крутую, а потом используют их в качестве игральных костей.

ТИКЭТЛ На русский можно было бы перевести как „чайник“. Такое название это небольшое существо, обитающее в лесных штатах недалеко от воды, получило за то, что во время своего движения у него изо рта всегда вырывается струйкой пар, и оно всегда издает булькающие звуки, похожие на звуки кипящего чайника. Ходит это существо так же задом наперед. Да и вообще, мало кто из людей встречался с ним.

ВЕРШИННАЯ КУРОПАТКА Как уже понятно из названия — птица. Обитает на вершинах холмов. Главная ее особенность — наличие только одного крыла. По этой причине она может летать только по кругу, вокруг вершины холма, на которой живет. Цвет оперения этой птицы меняется в зависимости от времени года и, что особенно важно, от того, насколько трезв наблюдатель.

АЛИКАНТО Это ночная птица, обитающая в рудоносных местностях Чили. Кормится только в золотых и серебряных жилах, отличается золотым блеском перьев, что можно заметить, когда она перебегает с места на место. Эта птица только бегает, так как летать она не умеет. Если аликанто питается золотом, то и блеск его перьев — золотой. Ну а если серебром, то и блеск серебряный. Крылья у этих птиц развиты нормально, и не летают они лишь потому, что даже очень хорошим крыльям не под силу поднять с земли желудок, туго набитый драгоценным металлом. Когда аликанто голодна, то бегает довольно быстро, а когда уже наелась — с трудом переставляет ноги.

Чилийские старатели верят, что могут сказочно разбогатеть, если им удастся заполучить хотя бы одну аликанто в качестве проводника. Но они знают, что старателю необходимо соблюдать крайнюю осторожность, потому что если птица заподозрит, что ее выслеживают, блеск исчезает и птица в темноте убегает. А иногда, что еще хуже, продолжая блестеть как ни в чем не бывало, она медленно подводит старателя к подземной пропасти, куда он может упасть и разбиться насмерть.

Ч0НЧ0Н Чончон представляет из себя человеческую голову с огромными ушами, которые служат ему вместо крыльев, когда он летает в безлунные ночи. Считается, что чончоны обладают всеми способностями настоящих колдунов, и если их обидеть — они крайне опасны. В Чили о них рассказывают массу страшных историй. Вообще, есть несколько способов сбить страшную птицу, когда она пролетает над вашей головой, издавая страшные звуки: туэ! туэ! туэ! Только этот крик и выдает ее присутствие, потому что никто, кроме настоящего брухо (колдуна) не может ее увидеть. Наиболее продуктивен такой способ поимки чончона: Следует произнести или пропеть особую молитву, известную лишь немногим (и которые наотрез отказываются поделиться своим знанием с другими), затем произнести по два раза таинственные двенадцать слов, затем нарисовать на земле звезду Соломона и, наконец, расстелить на земле плащ или пальто совершенно особенным и мало кому известным способом. Отчаянно махая ушами-крыльями, чончон падает на пальто. И как бы он ни старался, ему не удастся подняться, пока ему на помощь не прилетит другой чончон. Обычно этим спасением история не заканчивается, так как чончон отличается огромной мстительностью и, рано или поздно, оскорбленный чончон разыщет своего обидчика и жестоко ему отомстит. Так что чончонов лучше не ловить.

СИЛЬНАЯ ЖАБА Отличается от всех прочих жаб тем, что покрыта черепашьим панцирем. В темноте эта жаба светится слабым зеленоватым светом, подобно свету светлячка. Эта жаба настолько тверда и неуязвима, что единственный способ убить ее — это кинуть в костер. и ждать, пока она не превратится в золу. Но прозвище „сильная“ она получила не из-за твердости своего панциря, а из-за невероятной силы ее взгляда, которым она может притянуть к себе или, наоборот, оттолкнуть от себя все что угодно.

И в заключение давайте поговорим немного о мифологических существах, наиболее нам близких и родных, ибо они пришли к нам из древних мифов наших предков.

ВОДЯНОЙ Или, как его еще называют, Дедушка Водяной. „Хозяин“ водоемов. Издревле считалось, что эти существа являются разновидностью чертей, которые живут в воде, особенно мутной и глубокой. Любимое место поселения водяных — рядом с мельницей, где они строят себе под водой великолепные и богато убранные палаты. Для людей они опасны тем, что могут утащить к себе купающихся, а особенно малых ребятишек, оплетя им ноги водорослями. Изображали водяных в виде безобразных стариков с лицом зеленого или болотного цвета, с длинными спутанными волосами.

Обычно водяной сам никого не тревожил, без надобности никого не губил. Лишь когда его беспокоили крики и шум купающихся, он мог показать свою силу с тем, чтобы его оставили в покое. Позже, когда на Руси было принято христианство, стали считать, что водяной может унести с собой лишь тех, кто купается без креста.

ДОМОВОЙ Или — Дедушка Домовой. Или -Власий. Одни говорят, что это — дух, другие — что это черт, который обязательно живет в каждом доме и является его „хозяином“. Обычно имеет облик маленького человечка-старичка, покрытого густой шерсткой. Из одежды может носить штаны и рубашку. По ночам он принимает облик нормального человека и ходит по дому, не показываясь, однако, на глаза хозяевам. Если же люди, проснувшись, замечают его, то можно его спросить: к добру или к худу он им показался. Обычно, что он отвечает, то и сбывается. Если в доме содержится какая-нибудь скотина, то ее благополучие во многом зависит от домового… Тем лошадям, которые ему любы, он заботливо заплетает на гриве косы, подкладывает им сено и откармливает всячески. Если же лошади ему не по нраву, то он почти всю гриву у них выдергивает, а иногда подбивает лошадей под ясли, отчего они поднимают в конюшне сильный шум и грохот. Не приглянувшаяся домовому скотина в конце концов худеет и погибает. Таково же и отношение домового к жителям самого дома. Если хозяин дома пришелся домовому по душе, то он и ему косы в бороде заплетает, а иногда и недоделанную за день работу завершает. Ну а ежели он кого в доме не полюбит, то будет причинять ему всяческие неудобства, пугать, кидать в него разными вещами (никогда не попадая), хлопать дверьми. А иногда может и навалиться на спящего человека так, что тот и пошевелиться даже не сможет, хотя и будет находиться в здравом уме и трезвом рассудке. Может и сильно ущипнуть. Если домовой несколько ночей подряд воет, это значит, что хозяин дома скоро умрет.

Если человек решает переночевать в доме, где никто постоянно не живет, он должен сперва мысленно или вслух попросить домового пустить его на ночлег. Если этого не сделать, то домовой предпримет все возможное, чтобы выгнать наглеца из дома: будет бить, душить человека, стаскивать с него одеяло, путать воем, треском, завываниями ветра, пением, стучать в двери, окна, под полом, бегать на чердаке, может даже просто сбрасывать человека с постели. А того, кто попросился на ночлег культурно, домовой не только не беспокоит, но и даже может защитить от шуток другой нечисти.

БАННИК Или — баенник. „Хозяин“ бани. Как и домовой, может являться людям в разном обличьи. Живут они, конечно же, в банях, откуда и получили свое наименование. В отличие от домового, банники никогда не делают людям добра. Они или не проявляют себя вообще, или жестоко наказывают человека, например, нарушившего какой-либо обычай или традицию. Так, к примеру, нельзя мыться в бане в неурочный час, торопиться самому и торопить другого, ругаться. Так же нельзя появляться в бане поздней ночью. В качестве наказания банник может напутать человека или навалиться на него, а может и задавить до смерти, ободрав потом с него кожу.

КИКИМОРА Или — Кикимра. Считается, что кикимры — это женщины, унесенные в младенчестве чертями и посаженные на какой-либо срок колдунами к кому-либо в дом. Обычно они невидимы, но могут и показаться в виде человека, животного или птицы. Никакого вреда они, как правило, не делают, но могут сильно беспокоить жильцов. Это называется „чудится в доме“: стучит, свистит, пляшет, плачет, переворачивается мебель, гремит посуда, из-за печки летят камни и всякая домашняя утварь… Утром же /или при освещении/ все оказывается на своих местах, а все звуки исчезают. Иногда кикимора помогает по хозяйству, когда все люди уходят из дома. А бывает и так, что она может погубить человека. Причиной появления кикиморы в доме может быть только появление в этом доме ерничинки — прутика с намотанными на него в виде куколки тряпочками. Ерничинку подкладывают в дом или во двор тех, к кому хотят подселить кикимору. Такую куколку могут подложить не только колдун или ведьма, но и плотники, строившие дом и обиженные чем-то со стороны будущего хозяина этого дома. Спастись от кикимры можно только найдя и уничтожив эту куколку. Если же найти ее пока не удается, то в качестве временной меры, охлаждающей баловство кикиморы может подойти крепкая на нее ругань, а также молитвы и поминание Бога.

ЛЕШИЙ Или — Лешак. „Хозяин“ леса. Пожалуй, самый любимый персонаж русского народа — о нем рассказывают больше, чем о другой нечисти. Лешие тоже не имеют постоянного облика, в котором их могли бы видеть люди. Они могут обратиться карликом, великаном, животным, птицей, растением или человеком — все зависит от его прихоти Говорят, что когда они ходят среди травы, то и ростом становятся не выше ее. А когда бегают по лесу, то и вырастают до верхушек деревьев. Любимое занятие лешего -путать человеку дорогу или пугать его. Кроме того, лешие часто заводят человека в места, откуда ему самому никак не выбраться. Часто лешие морочат людям голову, откликаясь на ауканье. В лесу он может путать людей свистом, пением, окриками, порывами сильного ветра, вспышками сильного света. Иногда даже гонится за людьми. Бывает, что он путает ночующих в лесу, разбрасывая костер или пиная спящих людей.

Если мать в сердцах посылает своего ребенка „к лешему“ (или „к черту“), то леший уводит проклятых и отданных ему людей к себе в лес. Такой ребенок может оказаться на скале, на крыше дома, посреди болота, на воротах и т.п. Случается, что леший похищает из колыбели ребенка, оставленного без присмотра, и уносит его в свое подземное жилище (лешие живут именно под землей). Через несколько лет он может вернуть ребенка, но такие дети по возвращении все равно остаются диковатыми и почти не могут научиться говорить.

Когда леший начинает морочить вас и „завязывать“ вам дорогу — вы начинаете ходить кругами, — нужно снять с себя всю одежду и одеть ее снова вывернутой на изнанку. Тогда все его чары утратят силу и потерянную дорогу можно будет найти почти сразу.

А еще говорят, что лешие очень любят играть со своими соседями-лешими. Причем играют они не просто так, а на разную живность: птиц или зверей. Когда в лесу зверь исчезает, охотники говорят: „Видать, наш леший нынче проигрался! Теперь ждать надо, пока не отыграет свое.“

РУСАЛКА „Русалки — дьяволы женского рода, живущие в горах, в реках и болотах, они имеют весьма долгие волосы, и уверяют простаки, что часто их видят бегающих по горам, и сидящих на берегах рек, где они чешут длинные свои волосы, и когда только увидят они человека, то тотчас бросаются в воду. Древние славяне почитали их богинями вод и лесов, преклонялись им и приносили жертвы, по их мнению они имеют весьма долгие зеленые волосы.“1 Это была выдержка из книги М. Чулкова „Абевега русских суеверий“, опубликованной в 1786 году. Но давайте заглянем еще глубже в историю появления этого существа. Для начала, вспомним строчки известной Пушкинской поэмы: »… там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит..." Зададим себе вопрос: а почему русалка сидит на ветвях? Да потому, что изначально русалки представлялись древним славянам в виде птиц с женскими лицами! И лишь много веков спустя, они трансформируются (как и Сирены) в полуженщин — полурыб.

Люди, видавшие русалок, говорят, что чаще всего те встречаются в реках, особенно в тех местах, где утонуло много народу. Русалки сидят в вечернее или ночное время на камне или на кочке у воды и расчесывают себе волосы золотым гребнем. При приближении людей, камнем падают в воду, а если спугнуть ее неожиданно, то они оставляют на том месте, где сидели свой гребень. Если, позарившись на золото, забрать золотой гребень себе, то русалка начинает «маячить» — преследовать этого человека: приходит ночью к его дому, стучит в двери и окна, требует вернуть ей гребень. Если какой-нибудь русалке приглянется молодой парень, она обязательно его утопит.

ЧЕРТ Или — бес. В разных рассказах черти выглядят по-разному, но общий его портрет таков: это существо небольшого роста, покрытое темной шерстью, с маленькими рожками на голове, свиными ушами и свиным же пятачком вместо носа. Верхняя часть тела, до пояса, похожа на человеческую, а ниже — козлиные ноги с копытами. Сзади имеет длинный тонкий хвост с кисточкой на конце. Таким считается его естественный вид. Перед людьми же черти могут явиться в любом обличье. Иногда черти проносятся по деревням в виде вихря: в этом случае говорится, что идет свадьба одного из чертей. Считается, что если кто-нибудь удавится или утопится по своей воле (что само по себе уже является страшным грехом), то остаток жизни, который он должен был прожить на земле, он будет служить чертям. Поэтому самоубийц никогда не хоронили на общих кладбищах.

Черти, как и прочая нечисть, любят пошалить с людьми, попугать их, часто пристают к пьяным, требуя работы, и, вообще, черти стараются появиться везде, где намеренно или случайно произнесут их имя. Если человек балуется с веревкой, решив напутать близких сценой подготовки к повешению, то будьте уверены — черт уже рядом. И он не упустит возможности выбить опору из под ног человека, даже если тот вовсе и не собирался расставаться с жизнью. Так что, не надо играть с огнем: чревато !

Бывает, что черти воруют детей, подменивая их чуркой или поленом.

Боятся же черти многих вещей: креста, молитвы, поминания Бога, благословения, крика петуха, крепкой брани в их адрес. Они так же не могут переступить через круг, который очертит с молитвой вокруг себя человек, защищающийся от них.

ОБОРОТЕНЬ В русской мифологической традиции оборотень представлен не так, как мы его видим в западных фильмах ужасов: человек, превращающийся помимо своей воли в часы полнолуния в волкообразное чудовище и отправляющееся на поиски жертвы. В представлениях русских оборотнями считались две категории людей: к первой и основной относились ведьмы и колдуны, владеющими секретом превращения в различных животных и в неодушевленные предметы. В древней Руси таких людей называли волкодлаками, поскольку чаще всего они обращались именно волком. Прямого вреда такие оборотни людям не наносили. Лишь изредка они пугали людей своим неожиданным появлением в каком-либо месте, или перебегали дорогу перед повозками и упряжками, путая при этом коней, которые после этого могли понести и опрокинуть телегу. Каждый такой оборотень обладал своим способом превращения в другое существо. Наиболее распространенный из них — прыжок через нож, воткнутый в какой-либо пень. Как же отличить настоящее животное от оборотня? Это можно сделать, посмотрев на его отражение в воде или зеркале — там всегда отразится человеческий образ. Тем же способом можно определить и вторую категорию оборотней — людей, превращенных в животных колдуном или ведьмой в качестве наказания за что-либо. Такие оборотни не могли самостоятельно вернуть себе человеческий облик, и всю свою надежду на это они возлагали на других колдунов и ведьм, способных с первого взгляда понять, кто перед ними находится на самом деле: оборотень или настоящее животное.

ЗМЕЙ Или — Огненный Змей. Или — Змей Горыныч. Говорят, что Змей или черт в облике Змея летает к женщинам, оплакивающим своего мужа или близкого ей человека. Змей принимает облик мужа, ушедшего на войну, погибшего сына, умершей матери и т.п. Если Змей принимает облик мужа, то он как правило принуждает женщину к сожительству. А огненным его называют за то, что будучи разоблаченным, он рассыпается снопом искр. Жители деревень даже могут видеть летящего змея, но не могут знать, к кому именно он летит. Если ночью видят падающую звезду, считается, что это летит Огненный Змей. В таких случаях говорят: Аминь, аминь, рассыпься! В русских народных сказках образ огненного змея постепенно сливается с образом Дракона. Результат — появление драконообразного Змея Горыныча, как правило, трехголового, но часто количество его голов колеблется от одной до ста. Убить его можно только волшебным мечом, если, конечно, он не прикончит тебя первым — ведь он обладает способностью изрыгать страшное пламя и облака дыма. К тому же, Змей Горыныч очень хорошо летает.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В представленной работе была сделана попытка ответить на такие основные вопросы:

Что такое фантастика?

Как взаимодействуют между собой фантастика и миф?

Что приобретает фантастическая литература с включением в нее мифологического ?

Что из себя представляют основные представители мифологий разных стран мира?

Ответу на первый вопрос была посвящена первая глава этой работы, где мы попытались определить само понятие фантастики, проследили историю развития фантастической литературы, посмотрели, с какими трудностями она сталкивалась и как находила выходы из возникавших проблем. Мы увидели в чем заключается разница чистой и научной фантастики и есть ли принципиальные отличия между фантастической и художественной литературой. Кроме того, мы попробовали аргументировано доказать и показать, какие качества приобретает произведение с включением в него необычного.

Вторая глава посвящалась ответу на два следующих вопроса. В качестве примеров, были разобраны четыре произведения молодых российских писателей-фантастов: Елены Грушко, Павла Климешова и Олега Корабельникова. Особенность их работ в том, что они включили в число своих персонажей различные мифологические существа:

оборотней, леших, домовых, русалок и т.п. Что приобрело каждое произведение с включением в него подобного персонажа? Насколько гармонично влился миф в фантастический сюжет? На все эти вопросы мы ответили во второй главе.

Чтобы более ясно представлять себе, насколько широк мир мифологических существ, насколько богата фантазия народов разных стран — был составлен своеобразный бестиарий (или мифологический зоопарк), явивший собой третью часть этой работы.

Список литературы

1. Медноволосая девушка /Калмыцкие народные сказки.-М.: Наука, 1964.- 250 с.

2. Сказки и мифы народов Филиппин.- М.: Наука, 1975.- 267 с.

3. Сказки Мадагаскара.- М.: Наука, 1965.- 305 с.

4. Сказки и мифы Океании.- М.: Наука, 1970.- 215 с.

5. Сказки Центральной Индии.- М.: Наука, 1971.- 654 с.

6. Норвежские сказки.-М.: Худож. лит., 1962.- 295 с.

7. Сказания русского народа, собранные И.П.Сахаровым:

Сборник.- М.: Худож. лит., 1989.- 398 с.

8. Золотая птица / Сказки народов Востока.- М.: Московский Рабочий, 1989.- 457 с.

9. Махабхарата.- М.: Худож. лит., 1974.- 600 с

10. Синдбад-мореход / Избранные сказки, повести и рассказы из «Тысячи и одной ночи».- М.: Правда, 465 с.

11. БОРХЕС Хорхе Луис Книга воображаемых существ// в кн. Цех фантастов 1991.- М.: Московский Рабочий, 1991. — 340 с.

12. ГОМЕР Иллиада.- М.: Просвещение, 1987.- 566 с.

13. ГОМЕР Одиссея.- М.: Просвещение, 1987.- 633 с.

14. ГОРОБОВСКИЙ А.А. Иные миры.- М.: Общество по изучению загадок Земли, 1991.- 206 с.

15. ГОРОБОВСКИЙ А.А. Тайная власть, незримая сила.-М.: Общество по изучению загадок Земли, 1991.- 214 с.

16. ГРУШКО Е.А. Венки Обимура.- М.: Молодая гвардия,

1990.- 350 с.

17. ГРУШКО Е.А. Голубой Кедр,- М.: Молодая гвардия,

1989.- 276 с.

18. ДАНТЕ Божественная комедия.-М.: Худож. лит.,

1974.- 480 с.

19. ГУРЕВИЧ Г.И. Беседы о научной фантастике.- М.:

Просвещение, 1991.- 158 с.

20. ДОЛГУШИН Ю. Генератор чудес.- М.: Худож. лит., 1972.- 346 с.

21. ДРУЦ Е., ГЕССЛЕР А. Сказки цыган СССР.- М.: Наука, 1991.- 461 с.

22. ЗАБЫЛИН М. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия.- М.: Книга Принтшоп, 1990. — 330 с.

23. ЗИНОВЬЕВ В.П. Мифологические рассказы русского населения Восточной Сибири.- Новосибирск: Наука, 1987. — 415 с.

24. КЛИМЕШОВ П. Лесоша.- Сб.: Звездный наездник.- М.:

Молодая гвардия, 1990.- 100 с.

25. КОНАН ДОЙЛЬ А. Маракотова бездна.- Собр. соч. в 10 томах, Т.7.- М.: Слог, 1994.- 480 с.

26. КОРАБЕЛЬНИКОВ 0. Башня птиц.- Сб.: Час оборотня.-М.: СП Вся Москва, 1990.- 250 с.

27. ЛУКИАН Фарсалия // Избранное.- М.: Худож. лит., 1987.- 668 с.

28. НЕЙХАРДТ А.А. Легенды и сказания Древней Греции и Древнего Рима.- М.: Правда, 1987.- 424 с.

29. ПАРНОВ Е. Фантастика в век НТР.- М.: Знание, 1974.- 125 с.

30. ПИЩЕНКО В. Замок Ужаса.- Сб.: Замок Ужаса.- М.: Молодая гвардия, 1991.- 380 с.

31. ПУШКИН А.С. Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях.- Соб. соч. в 3 т., Т.1.- М.: Худож. лит., 1985.- 375 с.

32. СВИФТ Дж. Путешествия Гулливера,- М.: Детск. лит., 1974.- 308 с.

33. ТОЛСТОЙ А.Н. Аэлита.- М.: Худ. лит., 1972.- 235 с.

34. ТОЛСТОЙ Л.Н. Война и мир.- М.: Просвещение, 1970.

35. УИНДЕМ Джон Когда Кракен проснется.- М.: Правда, 1988. — 272 с.

36. ГЕТЕ Фауст.-М.: Худож. лит., 1980.

37. ФЛОБЕР Г. Искушения святого Антония.- Т.2.- М.:

Просвещение, 1971.- 312 с.

38. ЧЕЛЛИНИ Б. Жизнь Бенвенуто Челлини.- М.: Худож. лит., 1987.- 263 с.

39. ЧОСЕР Д. Кентерберийские рассказы.- М.: Правда, 1988.- 308 с.

40. ЧУЛКОВ М. Абевега русских суеверий.- Сб.: Восьмой виток спирали.- М.: Молодая гвардия, 1990.

www.ronl.ru

Реферат: Фантастика

Б. Михайловский

Фантастика в литературе и др. искусствах — изображение неправдоподобных явлений, введение вымышленных образов, не совпадающих с действительностью, ясно ощущаемое нарушение художником естественных форм, причинных связей, закономерностей природы. Термин Ф. происходит от слова «фантазия» (в греческой мифологии Фантаз — божество, вызывавшее иллюзии, кажущиеся образы, брат бога сновидений Морфея). Фантазия есть необходимое условие всякого искусства, независимо от его характера (идеалистического, реалистического, натуралистического) и даже вообще всякого творчества — научного, технического, философского. Как указывает В. И. Ленин, «... нелепо отрицать роль фантазии и в самой строгой науке» (заметки о «Метафизике» Аристотеля в XII Ленинском сборнике). Подобно тому, как возможность идеализма заложена в истории самого процесса познания, в процессе абстракции, так в фантазии заложена возможность возникновения фантастического, т. е. продукта фантазии, произведенного как бы вне контроля действительности, отрывающегося от закономерностей этой последней. В этом именно смысле применяют Маркс и Энгельс термин «фантастическое» для обозначения представлений, содержащих зерно действительности, но отражающих эту последнюю  искаженной, деформированной воображением субъекта. Напр. в «Немецкой идеологии» они пишут: «Это воззрение можно опять-таки трактовать спекулятивно-идеалистически, то есть фантастически»; в ряде других случаев фантастическое берется как иллюзорное, идеалистическое, противопоставляется реальному, действительному. В «Анти-Дюринге» Энгельс пишет: «Каждая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, отражением, в котором земные силы принимают форму сверхъестественных» (6 издание, 1936, стр. 229). Далее Энгельс пишет: «Фантастические образы, в которых сначала отражались только таинственные силы природы, теперь приобретают общественные атрибуты и становятся представителями исторических сил...» Выявляя гносеологические корни идеализма, Ленин одновременно дает ключ и к уяснению гносеологической природы фантастического: «Раздвоение познания человека и возможность идеализма (=религии) даны уже в первой, элементарной абстракции «дом» вообще и отдельные домы. Подход ума (человека) к отдельной вещи, снятие слепка (=понятия) с нее не есть простой, непосредственный, зеркально-мертвый акт, а сложный, раздвоенный, зигзагообразный, включающий в себя возможность отлета фантазии от жизни; мало того: возможность превращения (и притом незаметного, несознаваемого человеком превращения) абстрактного понятия, идеи в фантазию (в последнем счете=бога). Ибо и в самом простом обобщении, в элементарнейшей общей идее («стол» вообще) есть известный кусочек фантазии» (XII Ленинский сборник, стр. 338). Между прочим здесь Ленин отмечает обособление сущности, идеи от явлений и превращение сущности в особое фантастическое существо (ср. замечание Ленина по поводу Фейербаха в XII Ленинском сборнике, стр. 117), тем самым подчеркивая роль фантастического как закрепляющего в конкретном образе идеалистический уклон мысли.

Фантастическое, в установленном выше философском смысле — идеалистической трансформации действительности, очевидно, как и фантазия, не является еще чем-то свойственным именно искусству, оно вторгается во все идеологии. Фантастические представления, просачиваясь в науку, не осознаются как таковые, а (на данной ступени культурного развития) утверждаются как нечто безусловно реальное, объективное. Скажем, система Птоломея для его современников и последующих поколений была научным отражением действительности, и лишь дальнейший научный прогресс разоблачил ее в ее фантастическом качестве; иногда неосознанно-фантастические представления являются формой гипотезы (например алхимия). Но как только уясняется фантастическая природа известных представлений, они изгоняются из области науки. (Случаи сознательной фальсификации, подмены реального фантастическим могут иметь место, конечно, и  в науке, напр. в реакционной буржуазной науке империалистической эпохи, в фашистской псевдонауке; в этих случаях наука как познание уничтожается.) В религии фантастическое с особой и часто сознательной настойчивостью, обусловленной интересами эксплоататорских классов и церкви, утверждается в качестве объективной реальности. Объективную, в частности историческую, реальность религия приписывает прежде всего мифу. В мифе мы имеем дело с религиозными представлениями, проникнутыми анимизмом, магизмом и т. д., которые рассматриваются как объективная реальность (см. Энгельс «Происхождение семьи...» и т. д.). В мифе заключено диалектическое противоречие, он имеет материалистические основы, как это с особой силой показал А. М. Горький в своем докладе на первом Всесоюзном съезде писателей. В мифах Горький указывает на элементы материалистического мышления, «отзвуки работы», стремление к победе над природой, к облегчению труда, увеличению его продуктивности.

По Марксу — «всякая мифология преодолевает, подчиняет и формирует силы природы в воображении...» («Введение к „К критике политической экономии“»). В положениях Маркса и Горького есть два важных для проблемы Ф. момента. Религия настаивает на реальности как раз того, что в мифе является результатом слабости, несовершенства познания, на реальности анимистических представлений, «священной истории», вымышленных существ и т. д. и отрицает то реалистическое, материалистическое содержание, которое часто налично в мифе — отражение явлений природы, общественной жизни, реальных потребностей и действительных стремлений мифизирующего субъекта. Во-вторых, существенно, что природа мифа двойственна: она продукт не только религиозного, но и художественного творчества, хотя последнее в процессе мифотворчества может и не осознаваться как таковое, участвовать бессознательно. Как указывает Маркс, «греческое искусство предполагает греческую мифологию, то есть природу и общественные формы, уже получившие бессознательную художественную обработку в народной фантазии» («Введение к „К критике политической экономии“»). Утверждение антагонизма между религией и искусством, между религиозным мышлением и художественным творчеством содержится уже в подготовительных работах (1841—1842) Маркса к «Трактату о христианском искусстве». Подготовительные материалы свидетельствуют, что высокая оценка Марксом древнегреческого искусства связана с тем, что оно, вырастая на почве религиозных представлений, мифов, максимально высвобождается от собственно-религиозных элементов, максимально развертывает возможности собственно-художественного творчества и гуманистические потенции.

В упомянутом выше докладе Горький говорил о «мифологии, которая в общем является отражением явлений природы, борьбы с природой и отражением социальной жизни в широких  художественных обобщениях». В процессе исторического развития и классовой борьбы заложенные в мифе противоречия обостряются. Церковь, эксплоататорские классы всячески закрепляют религиозно-идеалистические корни мифа, отстаивают объективно-реальное значение заключенного в нем идеалистического содержания. Но на известных этапах и в известных условиях культурного развития выступает на свет вышеуказанная материалистическая основа мифа, в мифе высвобождается его художественная природа. С такого рода осознанием мифа мы встречаемся уже у Ксенофана (в VI в. до н. э.). Этот процесс эстетического перерождения мифа в мифологиях различных народов заходит более или менее далеко, наступает ранее и позднее. Наиболее прогрессивной в этом смысле являлась греческая мифология. С особенной настоятельностью Маркс подчеркивал, что «греческая мифология составляла не только арсенал греческого искусства, но и его почву», что «греческое искусство предполагает греческую мифологию» («Введение к „К критике политической экономии“»). Этот процесс в Греции V в. до н. э. сопровождался блестящим расцветом всех искусств. На этом этапе религиозная мистерия превращается у Эсхила в высокохудожественную трагедию, данную в образах Ф. В мифе высвобождается собственно-художественная энергия, он делается достоянием искусства, хотя это последнее имеет сплошь и рядом идеалистическую окраску. Так, Платон пользуется мифом, уже не утверждая его непосредственной реальности, но пользуется им как иносказанием, для символизации метафизического мира идей. На дальнейших этапах развития, с ростом материалистического миросозерцания, миф становится свободным и осознанным фантазированием, перестает быть как «священной историей» мира и человечества, так и символизацией потустороннего; миф превращается в сказку, разрабатывается даже в комическом аспекте, его Ф. явно используется как художественная форма. Таково использование мифа, например, у Аристофана, в дальнейшем — у Лукиана. Аналогична судьба христианского мифа в западноевропейском искусстве. Соответственные вышеописанным этапы составляют романское искусство, готика и раннее Возрождение. В искусстве кватроченто уже сам христианский миф получает сказочное истолкование, а наряду с христианским мифом, еще требующим при помощи внешнего принуждения (со стороны церкви) признания своей реальности, выдвигается античная мифология как материал для свободно фантазирующего собственно-художественного творчества. В сенсуалистическом искусстве рококо особенно ясно выступает перерождение античной мифологии в чисто декоративную Ф., обладающую лишь эстетической ценностью.

Разумеется, что, устанавливая в искусстве наличие и функцию Ф., необходимо учитывать культурный и художественный уровень общества, породившего это искусство. Так например «обратная перспектива» в русской живописи XVI в. обозначала реалистические,  но еще несовершенные попытки изображения пространства; применение этого приема в русской живописи XX веке означало Ф. Очерченное выше превращение мифа в сказку является в то же время процессом осознания фантастических представлений именно в качестве фантастических, недействительных. Если в других идеологиях такого рода осознание, разоблачение ведет к изгнанию (напр. из области науки) подобных представлений, то для искусства специфична возможность сохранения фантастических образов; последние в этом случае используются уже лишь условно, как внешняя форма, в которой может раскрываться реалистическое содержание. Элементы Ф. в этом смысле содержатся уже в самом материале литературы как в поэтическом, так и в разговорном языке; характер Ф. имеет образ в метафоре, в гиперболе и вообще в тропах.

Рассматривая Ф. в искусстве, необходимо отличать Ф. как ясную для читателя, как нарочитую или даже подчеркнутую самим художником невероятность измышленных им образов и мотивов, условно применяемых в качестве поэтического приема, художественного средства (напр. в «Носе» Гоголя), от непосредственно, неосознанно фантастического преломления действительности в сознании людей, мыслящих анимистически, религиозно-мистически, от простого внедрения в искусство всякого рода проявлений идеалистического мировоззрения, ложных представлений, суеверий и т. п. (напр. в древневосточной мифологии). В первом случае мы имеем дело с Ф. как художественной формой, которая может привносить определенную эстетическую ценность и может быть сопоставлена с такими поэтическими средствами, как гипербола, метафора, троп вообще. В структуре произведения такого рода заложено непрямое понимание фантастического образа, очевидно выступает его иллюзорность, условность, отсутствие в нем «чувственной достоверности», отношение к нему, как к вымыслу. Во втором случае налична Ф. как фантастически-искаженное отражение действительности, как идеалистическое содержание искусства. Таким образом Ф., как понятие эстетики, есть одно из средств художественного изображения, метод художественного построения, заключающийся во введении явно недействительных, очевидно невероятных сочетаний элементов действительности и их функций, в сознательном отклонении от правдоподобия, в намеренном нарушении внешней, видимой вероятности. В случае ясно выраженной условности вводимого фантастического элемента, когда осознается недействительность фантастического — Ф. получает значение художественной формы.

Хотя образы Ф. ведут свое происхождение от анимистических, религиозных, мифологических представлений, хотя художники-идеалисты особенно охотно пользуются фонтастика, однако Ф. не является достоянием искусства, идеалистически насыщенного. Такое отожествление свойственно наивнореалистическому мышлению, механистическому  материализму, с точки зрения которого форма не обладает никакой самостоятельностью и пассивно следует за содержанием. Для диалектического материализма форма и содержание составляют единство, допускающее противоречия и борьбу (на это указывает В. И. Ленин — см. «Философские тетради», страница 212). С этой точки зрения наличие Ф. отнюдь еще не делает произведения искусства идеалистическими. И наоборот, полное внешнее правдоподобие, отсутствие видимого нарушения вероятности отнюдь еще не гарантирует подлинной реалистичности произведения, может иметь место у натуралиста, символиста и т. д.; за точным внешним отражением отдельных явлений, за «чувственной достоверностью» (выражение Гегеля) может таиться искаженное отражение их сущности. Боязнь Ф. свойственна художникам-натуралистам и теоретикам механистического материализма (наличие вульгарно-материалистических установок у теоретиков РАПП вело к преследованию Ф. в детской литературе, к пренебрежению народной поэзией, к изгнанию из обихода классиков-сказочников и т. д.). Величайшие художники, классики реализма, как Рабле, Свифт, Шекспир, Гоголь, Салтыков-Щедрин и др., свободно и широко пользовались возможностями Ф. Следовательно, вопрос заключается в том, что нужно различать идеалистическую и материалистическую фантастику. При этом различении не имеет существенного значения характер и степень внешнего неправдоподобия в составе образа Ф., т. е. будет ли это образование фантастического предмета (кентавр) или свойства (ковер-самолет), или действия, события (путешествие к центру земли), будет ли это нарушением пространственных (сказка о трех царствах), временных (машина времени) или причинных (обратно пущенная кинолента) отношений. Существенно иное: куда ведет данная Ф., какова ее направленность, почему или зачем вводится невероятное в произведение, т. е. какова функция образа Ф. — раскрывает ли он как художественное средство, как «арсенал искусства», подлинную реальность или уводит в сферу идеалистических представлений.

Можно наметить следующие типические случаи использования фантастического в искусстве.

1. Писатель утверждает фантастическое, идеалистическое содержание, давая фантастические образы как нечто непосредственно действительное, пытается уверить в их «чувственной достоверности». Такого рода случаи «рецидивов» анимизма, суеверий, магизма и т. п. неоднократно имели место в реакционно-идеалистической литературе эпохи империализма (напр. у Стриндберга, Гюисманса и др.). В повести «Ад» Стриндберг изображал всякого рода духов и их вмешательство в человеческую жизнь как нечто якобы совершенно подлинное, эмпирически реальное, пользуясь средствами натуралистического искусства.

2. С другой стороны, писатель-идеалист может, используя лишь внешне-правдоподобные,  лишенные Ф. образы, создавать при помощи особой (например, символической) интерпретации превратно фантастическое представление о действительности. Таковы напр. романы Мережковского, в которых используются подлинные исторические факты, но в которых в то же время развертывается фантастически-идеалистическое представление о движущих историю силах (борьба метафизических сущностей, Христа и антихриста и т. п.). В обоих отмеченных случаях Ф. выступает как содержание искусства, а не как его форма. Ф. в этих указанных случаях имеет реакционный, идеалистический смысл.

3. Наиболее сложным является тот случай использования Ф. идеалистически настроенными художниками, когда Ф. выступает как художественная форма, но, одновременно, и как содержание, фантастически искажающее действительность. В этом случае писатель не утверждает непосредственной реальности своих фантастических образов, их «чувственной достоверности», может как бы играть ими, подчеркивать свое скептическое, ироническое отношение к ним, но в то же время он может утверждать наличие встающих за этими образами метафизических сущностей (объективный идеализм) или сознание как единственную реальность (субъективный идеализм). Так, в пьесах Гоцци Ф. вполне сказочная, подчеркнуто-невероятная, ироническая; автор не хочет уверить в реальности чернильного дождя, смеющихся статуй, злобных чародеев, управляющего страной карточного короля. Но в то же время автор дает почувствовать, что за всем этим причудливо-сказочным миром скрываются таинственные, враждебные, роковые силы, определяющие судьбы человека; иронически окрашенная фантастическая форма служит утверждению фантастического мировоззрения. Вполне идеалистическую функцию выполняет Ф. у немецких романтиков, хотя бы они и подчеркивали иллюзорность, условность своих фантастических образов (например сцена на сцене, вторжение автора в пьесе Тика, ироническая подача фантастических образов у Гофмана). Русские символисты, на базе своего идеалистического мировоззрения, пытались возродить религиозно-идеалистическое мифотворчество. С одной стороны, функция фантастики здесь — служить оболочкой «мифа». (Такова например сказочная Ф. в «1-й симфонии» А. Белого.) С другой стороны, здесь, как и у романтиков-идеалистов гротескная, ироническая Ф. имела целью показать хаотичность, нереальность или «низшую реальность» материального, доступного чувствам мира, развенчать действительность, утвердить «потусторонние» сущности в качестве «высшей реальности» (напр. во «2-й симфонии» А. Белого). В импрессионистическом искусстве, проникнутом субъективным идеализмом, Ф. выполняет подобную функцию с целью показать иллюзорность объективного как порождение сознания субъекта, которое для крайних импрессионистов представляло единственную реальность (например в ряде новелл и пьес Шниплера).

4. В реалистическом искусстве Ф. выступает как очевидный вымысел, как такая художественная форма, при помощи которой раскрывается не фантастическое, а реальное содержание, объективная, материальная действительность; за внешним неправдоподобием образа здесь обнаруживается внутренняя правда, реальная сущность явлений.

Свободную от идеализма, материалистическую Ф. мы прежде всего находим в наиболее характерных жанрах народной поэзии. Ф. русской крестьянской богатырской былины это в основном — реализованные в сюжете метафоры, гиперболы; за этими поэтическими образами Ф. стоят такие реальности, как мощь трудового народа, его борьба с завоевателями. В крестьянской сказке, за исключением некоторых элементов суеверий, нет мистики, мир Ф. народной поэзии залит солнцем, «возбудители» фантастики в нем ясны. Если религиозно понимаемый миф или, скажем, искусство символистов, немецких романтиков утверждают некую «иную жизнь», как нечто наличное «по ту сторону» нашей действительности, то в народной сказке Ф. отражает стремление трудового человека к победе над враждебными силами природы и общества, его мечту о лучшей жизни; Ф. является здесь поэтическим орудием гипотезы, средством изображения возможного; неясность путей к достижению цели стремлений заставляет пользоваться Ф.; при этом в сказке сохраняется сознание условности, невозможности предмета Ф. при данных условиях. Нечто подобное сказочной Ф. мы видим в утверждающей Ф. прогрессивного, революционного романтизма. За образами Ф. лермонтовского «Демона», напр. в отличие от Ф. немецких романтиков, не кроются никакие религиозно-идеалистические сущности. Героико-романтическая Ф. Лермонтова воплощает мечту о сильной и свободной человеческой личности, в то время как в действительности николаевского времени эта личность была придавлена. Это такого рода Ф., которая «способствует возбуждению революционного отношения к действительности, отношения, практически изменяющего мир». Эти слова Горького в еще большей степени могут быть отнесены к его собственной коллективистической героической, революционной романтике 90-х гг., которая пробуждала «смелые, сильные, свободные чувства» (Воровский), служившие психологической предпосылкой для революционной борьбы. Совершенно очевидно, что Ф. сказок, легенд, песен Горького была развернутой в сюжете поэтической метафорой (пылающее вырванное сердце Данко и др.).

Как мы видели на примере сказки, одним из видов утверждающей материалистической Ф. является утопия, художественно выраженная гипотеза. Жанр «научной Ф.» (который мы встречаем еще в античном мире — у Лукиана) все же следует рассматривать как Ф., поскольку гипотетическое здесь дается как уже осуществившееся, а также потому, что наличные здесь технические гипотезы по необходимости (поскольку они пытаются предвосхитить подлинную науку) не могут быть достаточно достоверны. Условность «научной  Ф.» ясно выступает у Э. По, подчас у Уэллса; у Жюль-Верна она бывает завуалирована наукообразными выкладками. Однако в иных случаях гипотеза художника и технологическое, научное предвидение столь близки друг к другу, доля художественной условности, отклонение от правдоподобия столь невелики, что произведение перестает ощущаться как Ф., выходит за пределы Ф. — в область обоснованного предвидения (подводная лодка, гидроплан у Жюль-Верна и др.). Следует иметь в виду, что утопия, как технологическая, так и социальная, может строиться не только на «реальных возможностях», но и на «абстрактных, формальных, пустых возможностях» (Гегель). На основе таких «пустых возможностей» Уэллс подчас идеалистически-реакционно искажал перспективы социальной истории (вырождение людей при социалистическом строе и т. п.).

Материалистическая Ф. чаще всего выполняет функцию отрицания, гл. обр. явлений отмирающих, разлагающихся, противоречащих жизненному развитию, социальному прогрессу; в этом случае Ф. принимает форму сатирического гротеска, карикатуры. Если гротескная Ф. идеалистически насыщенного искусства имела целью подорвать представление о полноценности, реальности, материальной действительности, то гротескная Ф. критического реализма стремилась разрушить данную социальную действительность, заострялась против «мертвых душ», против того мертвого, что душит живое в человеческом обществе. Такова функция материалистической Ф. у великих реалистов, боровшихся со времени Ренессанса с отживающим феодализмом, — у Рабле, Свифта, Гоголя, Салтыкова-Щедрина и др. Этот вид гротескно-сатирической, материалистической Ф. был возрожден Маяковским, использовавшим ее для обличения отмирающего, загнивающего капиталистического мира и пережитков прошлого в стране строящегося социализма. В сатирическом гротеске Маяковский пользовался «сдвигами» Ф. для того, чтобы сорвать с социальных явлений их внешние покровы, украшающую их маску и обнажить их сущность, дать им, сохраняя образную форму выражения, резкую критическую оценку. Ф. у Маяковского — это чаще всего развернувшаяся в сюжет метафора, гипербола. Наглядным примером может служить одобренное Лениным стихотворение Маяковского «Прозаседавшиеся» с неустанно заседающими и «разрывающимися на части» бюрократами.

Ф. как таковая не противоречит принципам социалистического реализма, вопрос сводится к характеру Ф. и границам ее применения. Очевидно, что в советской литературе не может иметь права на существование идеалистическая Ф. Но в рамках литературы социалистического реализма можно мыслить материалистическую Ф., Ф. как художественную форму с реалистическим содержанием, — в жанре сатиры, направленной против отживающего капиталистического мира, в произведениях, пытающихся гипотетически предвосхитить будущее, в советском фольклоре и особенно в литературе для детей.

Список литературы

www.neuch.ru

Фантастика — реферат

Фантастика     

Фантастика — жанр художественной литературы, кино и изобразительного искусства, эстетической доминантой которой, является категория фантастического, состоящая в нарушении рамок, границ, правил репрезентации («условностей»). Основным признаком фантастики является наличие в произведении фантастического допущения.     

Фантастическое  допущение, или фантастическая идея — основной элемент жанра фантастики. Он заключается во введении в произведение фактора, невозможного с точки зрения читателя либо героев произведения. Фантастическое допущение противопоставляется  реалистическому допущению: вымыслу, не противоречащему возможному, который  применяется в реалистической художественной литературе. При этом остальные элементы — проблематика, литературные приемы, построение сюжета — у фантастических произведений принципиально не отличаются от реалистических.      

Юрий  Зубакин делит допущения просто на научно-фантастические (не противоречащие науке и законам природы) и ненаучно-фантастические (противоречащие им).     

Дмитрий Громов и Олег Ладыженский (украинские фантасты, работающие в соавторстве) предлагают такую классификацию допущений:

• Научно-фантастическое — введение в произведение научного нововведения. Бывает двух видов:

1. Естественнонаучное — технические изобретения, открытия новых законов природы. Характерно для твёрдой научной фантастики.
2. Гуманитарно-научное — допущение в области социологии, истории, политики, психологии, этики, религии. Введение новых моделей общества или сознания. Характерно для утопии, антиутопии, социальной фантастики.

В одном  и том же произведении могут сочетаться разные виды допущений.      

Фантастическое  допущение используется, чтобы полнее раскрыть проблематику произведения, характеры персонажей, за счет помещения их в нестандартные условия; для предложения научных и ненаучных гипотез; для создания экзотического антуража.     

Жанры фантастики:

• Научная фантастика. В узком смысле слова жанр, раскрывающий влияние на жизнь людей различных научно-технических изобретений. Частые сюжеты научной фантастики: полеты на другие планеты, робототехника и т. д. Наиболее важными поджанрами являются: военная научная фантастика, антиутопия, апокалиптическая и постапокалиптическая фантастика, ксенофантастика, космическая опера, киберпанк и пост-киберпанк. Часто к жанру научной фантастики относят альтернативную историю и социальную фантастику. Яркие представители: Роберт Хайнлайн, Айзек Азимов, Рэй Брэдбери, Артур Кларк, Иван Ефремов, Александр Беляев
• Социальная фантастика. Главная цель — раскрыть законы развития общества, попавшего в новые и непривычные для человечества условия. Яркие примеры: «Корпорация „Бессмертие“» Роберта Шекли, «451 градус по Фаренгейту» Рэя Бредбери, «Град обреченный» братьев Стругацких.
• Таймпанк — поджанр научной фантастики, моделирующий мир стоящий на каком-то ином технологическом уровне, что подразумевает иные законы социума. Поджанры: стоунпанк, стимпанк, дизельпанк, киберпанк, нанопанк, космопанк.
• Альтернативная история. В основе жанра альтернативной истории лежит некое допущение, что какое-то из исторических событий не случилось (случилось не то, что произошло в реальности) и в результате история в целом пошла иным путем.
• Ксенофантастика. Поджанр, в котором описывается жизнь инопланетян с психологией и структурой общества, совершенно отличной от человеческой.
• Фэнтези - жанр, описывающий вымышленные миры, обычно средневековые, построенные по мотивам мифов и легенд. В таком мире может быть реальным существование богов, колдовства, сказочных существ (драконы, гномы, тролли), привидений и любых других фантастических сущностей. Произведения фэнтези близки к древнему эпосу, часто напоминают историко-приключенческий роман, действие которого происходит в средневековую эпоху в вымышленном мире, и герои которого сталкиваются со сверхъестественными явлениями и существами. Яркие представители: Джон Р. Р. Толкиен, Урсула Ле Гуин, Роберт Джордан, Маргарет Уэйс и другие. Основные поджанры: героическая фэнтези («меч и магия»), эпическая фэнтези, историческая фэнтези, юмористическая фэнтези.
• Ужасы (хоррор) - жанр, в котором сверхъестественные существа и явления вводятся в «наш» земной мир с целью «напугать» читателя.Яркие представители: Г. Ф. Лавкрафт, Клайв Баркер, Дин Кунц, Стивен Кинг.

     Истоки  фантастики лежат прежде всего в волшебной сказке. Кощей Бессмертный, лешие, русалки и прочие сказочные существа – это всё представители фантастики.     

Фантастика  выделяется как особый вид художественного  творчества по мере отдаления фольклорных  форм от практических задач мифологического  осмысления действительности. Первобытное  миропонимание сталкивается с новыми представлениями о действительности, мифический и реальный планы смешиваются, и эта смесь сугубо фантастична. Фантастика, по выражению Ольги Фрейденберг, — «первое порождение реализма»: характерным признаком вторжения реализма в миф служит появление «фантастических существ» (божеств, сочетающих звериные и человеческие черты, кентавров и т. п.). Первичные жанры фантастики (утопия и фантастическое путешествие) были ещё и древнейшими формами повествования как такового, в первую очередь в «Одиссее» Гомера . Сюжет, образы и происшествия «Одиссеи» — начало всей литературной западноевропейской фантастики.     

Однако  столкновение реального с мифом, которое и производит эффект фантастики, носило пока что непроизвольный характер. Первый, кто сталкивает их намеренно, и, значит, первый сознательный фантаст — это Аристофан.     

В эпоху эллинизма Гекатей Абдерский, Евгемер, Ямбул сочетают в своих сочинениях жанры фантастического путешествия и утопии.     

В римское время момент социально-политической утопии, свойственной эллинистическим  псевдопутешествиям, уже выветрился; осталась лишь серия фантастических приключений в разных частях земного шара и за его пределами — на Луне, соединенная с тематикой любовного романа. К этому типу относятся «Невероятные приключения по ту сторону Туле» Антония Диогена.     

Во  многом продолжением традиции фантастического  путешествия является и роман «История Александра Великого», где герой попадает в области великанов, карликов, людоедов, в местности со странной природой, с необычными животными и растениями. Много места уделено чудесам Индии и её «нагим мудрецам», брахманам. Не забыт и мифологический прообраз всех этих сказочных странствий, посещение страны блаженных.      

Важной  вехой в развитии фантастики стала  мениппея (вид серьёзно-смехового жанра) Лукиана «Правдивая история», где автор для усиления комического эффекта стремился нагромоздить как можно больше невероятного и несуразного и обогатил при этом флору и фауну «чудесной страны» многими живучими выдумками.     

В меньшей степени, чем древнейшая мифология и фольклор, стимулировали  фантастику религиозно-мифологические образы Библии. Крупнейшие произведения христианской фантастики — «Потерянный  рай» и «Возвращенный рай» Дж. Мильтона — основаны на апокрифах. Это, однако, не умаляет того факта, что произведения европейской фантастики Средневековья и Возрождения, как правило, имеют вторичную, этическую христианскую окраску или представляют игру фантастических образов в духе христианской апокрифической демонологии. Вне фантастики стоят жития святых, где чудеса принципиально выделены как экстраординарные происшествия. Тем не менее христианско-мифологическое сознание способствует расцвету особого жанра — фантастики видений. Начиная с апокалипсиса Иоанна Богослова «видения» или «откровения» становятся полноправным литературным жанром: разные аспекты его представляют «Видение о Петре Пахаре» (1362) У. Ленгленда и «Божественная комедия» Данте. Идея «откровения», в отличие от жития, — противопоставление земной действительности иного, сверхъестественного плана существования.      

Фантастикой изобилует популярный древнехристианский роман II века — так называемые «Климентины» (по имени одного из главных действующих лиц Климента, от лица которого ведется рассказ). Среди действующих лиц — апостол Петр, Симон Волхв, его спутница Елена Прекрасная (та самая, из «Илиады»), там же впервые появляется Фауст — прообраз более позднего персонажа.     

К концу XVII века маньеризм и барокко, для которых фантастика была постоянным фоном, дополнительным художественным планом, сменил классицизм, по своей  сути чуждый фантастике: его обращение  к мифу полностью рационалистично. В романах XVII—XVIII веков мотивы и образы фантастики походя используются для осложнения интриги. Фантастика, не имея самостоятельного значения, оказывается подспорьем плутовского романа, философского трактата («Микромегас» Вольтера) и т. д. В «Путешествиях Гулливера» Дж. Свифта фантастика в духе Рабле и Сирано де Бержерака поставлена на службу идеологической сатире. Поставляя аксессуары романтических сюжетов, фантастика остаётся на подсобной роли: с её помощью двойственность образов и событий становится изобразительным принципом предромантизма.     

Фантастика  в романтизме.  «Прибежища в царстве фантазии» искали все романтики. Гейдельбергская литературная школа использовала фантастику как источник сюжетов, придающих дополнительный интерес земным событиям (так, «Изабелла Египетская» Л. А. Арнима представляет собой фантастическую аранжировку любовного эпизода из жизни Карла V). Такой прагматический подход к фантастике оказался особенно перспективным.     

Стремясь  обогатить ресурсы фантастики, немецкие романтики обратились к её первоисточникам  — собрали и обработали волшебные  сказки и легенды («Народные сказки Петера Лебрехта», «Детские и семейные сказки» и «Немецкие предания» братьев Гримм). Это способствовало становлению жанра литературной сказки во всех европейских литературах, остающегося и поныне ведущим в детской фантастике. Классический его образец — сказки Ганса Христиана Андерсена.     

Попытку оздоровить влечение к фантастике как  к «пропасти потустороннего»  представляет «Фауст» Гёте; используя  традиционно-фантастический мотив  продажи души дьяволу, поэт обнаруживает тщету блужданий духа в сферах фантастического и в качестве окончательной ценности утверждает земную жизнедеятельность, преобразующую  мир (то есть утопический идеал исключается  из области фантастики и проецируется в будущее).      

В России романтическая фантастика представлена в творчестве В. А. Жуковского, В. Ф. Одоевского, А. Погорельского, А. Ф. Вельтмана. К фантастике обращались А. С. Пушкин («Руслан и Людмила») и Н. В. Гоголь, фантастические образы которого органично влиты в народно-поэтическую идеальную картину Украины («Страшная месть», «Вий).      

Готическую  традицию фантастики развивает Эдгар  Алан По («Падение дома Эшеров», «Колодец и маятник»). Он же предвосхитил  появление новой отрасли фантастики — научной фантастики («История Артура Гордона Пима», «Низвержение в Мальстрем»).     

В эпоху реализма фантастика опять  оказалась на периферии литературы, хотя нередко привлекалась для сатирических и утопических целей. В это же время зарождается собственно научная фантастика, которая в творчестве выдающегося романтика Ж. Верна и не менее выдающегося реалиста Г. Уэллса обособляется от общефантастической традиции; она рисует реальный мир, преображаемый наукой (к худу или к добру) и по-новому открывающийся взгляду исследователя.      

Интерес к фантастике как таковой возрождается к концу XIX века у неоромантиков (Стивенсон), декадентов (Сологуб), символистов (Блок), экспрессионистов (Г. Мейринк). Развитие детской литературы порождает новый облик фантастического мира — мир игрушечный: у Л. Кэрролла, К. Коллоди, А. Милна; А. Н. Толстого («Золотой ключик»), Н. Н. Носова, К. Чуковского. Воображаемый, отчасти сказочный мир создаёт с привлечением мотивов и образов западной приключенческой литературы А. Грин.     

Первая  половина XX века ознаменовалась расцветом  научной фантастики. Ключевой фигурой  этого жанра стал англичанин Герберт  Уэллс, книги которого («Машина Времени», «Война миров», «Когда Спящий проснётся», «Человек-невидимка») послужили основой  для множества подражаний. Научная  фантастика в этот период стремилась «предсказать», предвосхитить развитие науки и техники, в особенности  исследования космоса. Действие книг научной  фантастики часто помещалось в будущее, а герои имели дело с новейшими  открытиями, изобретениями, неизведанными  явлениями. В СССР самыми видными  последователями Уэллса были Александр  Беляев («Человек-амфибия», «Борьба  в эфире», «Голова профессора Доуэля») и Алексей Толстой («Гиперболоид инженера

Первые значительные произведения современной фэнтези — сказочно-средневековой  фантастики — выходят из под пера Роберта Э. Говарда («Конан»), Джона  Р. Р. Толкина («Хоббит», «Властелин Колец»), Клайва С. Льюиса («Хроники Нарнии»). Помимо этого, в западной литературе начала XX века богато представлена литература ужасов (У. Де ла Мар, Г. Ф. Лавкрафт, Дж. Кольер).

В середине XX века традиционная научная фантастика выродилась в  развлекательный жанр «космическая опера». Новое поколение авторов  НФ постепенно разочаровалось в предвосхищении прогресса. Все чаще в антураже НФ публикуются антиутопии-предупреждения, социальная сатира. Психологические  и социальные драмы лежат в  основе фантастики писателей третьей  четверти XX в: Рэя Брэдбери, Фрэнка Херберта, Филипа К. Дика, братьев А. и Б. Стругацких, Айзека Азимова, Роберта Хайнлайна.

student.zoomru.ru

использование мифологических образов в современной фантастической литературе

Фантастика и миф : использование мифологических образов в современной фантастической литературе.

Шпеньков Алексей Николаевич

ДИССЕРТАЦИЯ НА СОИСКАНИЕ УЧЕНОЙ СТЕПЕНИ МАГИСТРА ФИЛОЛОГИЧЕСКИХ НАУК

ОРДЕНА ДРУЖБЫ НАРОДОВ РОССИЙСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ДРУЖБЫ НАРОДОВ

ФАКУЛЬТЕТ: ИСТОРИКО-ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ

КАФЕДРА: РУССКОЙ И ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

НАПРАВЛЕНИЕ:ФИЛОЛОГИЯ

СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ: ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ

МОСКВА -1995 г.

Зачем необычное в фантастике?. Фантастика и миф. Использование мифологических персонажей в современной фантастической литературе. Мифологический зоопарк.

ВВЕДЕНИЕ.

Данная работа ставит перед собой целью обратить внимание на такое явление в современной фантастической литературе, как симбиоз фантастики и мифологии.

Работа состоит из трех глав:

Первая глава называется "Зачем необычное в фантастике?". Она посвящена фантастике, как литературному явлению. Здесь даются ответы на такие вопросы: Что представляет из себя фантастическая литература? Как происходил процесс ее становления и развития? Есть ли разница между фантастической и художественной литературой? В чем преимущества и недостатки фантастики?

Вторая глава называется "Фантастика и миф. Использование мифологических персонажей в современной фантастической литературе". Здесь основной упор сделан на анализ четырех фантастических произведений, авторы которых включили в свои работы некоторые мифологические персонажи. Здесь же делается попытка ответить на вопрос: Для чего, с какой целью были включены в эти произведения персонажи, взятые из народной мифологии? Что приобрели эти произведения с включением в них подобных "героев"?

Третья часть данной работы озаглавлена как "Мифологический зоопарк". Она представляет собой своеобразный бестиарий, включивший в себя представителей мифологий различных стран Европы, Азии, Северной и Южной Америк и России. Здесь делается попытка дать возможно полную характеристику каждому мифологическому персонажу и проследить историю его развития как образа.

Глава 1. Зачем необычное в фантастике?

Фантастика! Вот стоят на книжной полке, спрятавшись в книжные переплеты, тесно прижавшись друг к другу, роботы и пришельцы, прибывшие на Землю на ракетах, летающих тарелках или неведомо как. Рядом с ними люди с жабрами или с крыльями, отважные победители динозавров, ураганов и вулканов, всех болезней, старости и смерти, путешественники в недра Земли и на Луну, на звезды и в другие галактики и пространства, в прошлое и будущее. И тут же, неподалеку от людей, бродят знакомые всем с детства странные существа: домовые, лешие, русалки, оборотни...

Так сложилось в литературе, что художественное изображение будущего - не только техники, но и общества будущего - и всего невероятного как бы поручено фантастике.

- Ну и рассказывайте об этом в учебниках, в научно-популярных журналах, - отмахиваются равнодушные к фантастике читатели. - Ведь литература описывает подлинное прошлое и настоящее, а не вымышленное будущее.

Тогда любители фантастики возразят:

- Разве литература обходится без вымысла? И вы всерьез думаете, что в дворянских родословных книгах записан род Онегиных, что археологи сумеют разыскать могилу Ленского, что студент Раскольников действительно убил старуху-процентщицу, а Берлиоз - герой романа "Мастер и Маргарита" - на самом деле проживал в квартире № 50 в доме по Садово-Кудринской?

Некоторые читатели действительно так и думают, даже пишут в редакции с просьбой сообщить им адрес полюбившегося им героя.

Правда через вымысел! Давайте остановимся и подумаем над этим противоречием, так как без него нельзя понять литературу, и фантастическую литературу в частности.

Увлеченные фантастикой люди знают, что фантастическая литература чрезвычайно разнообразна. В одних произведениях фантастика - содержание, в других - только форма, литературный прием. Мало того, прием этот может применяться писателем для самых различных целей: для популяризации науки, Или же для романтической героики, или для едкой сатиры.

Да, мы встречаем в фантастической литературе книги, посвященные изображению будущего: общества будущего, семьи, школы, искусства будущего, моральных, технических и научных проблем будущего - такие произведения называются утопическими.

Есть в фантастике и путешествия в прошлое, казалось бы, противоположность. Впрочем, для чего мы заглядываем в прошлое? Учимся у прошлого строить будущее.

Можно встретить в фантастике и романтические мечты разного масштаба и разной обоснованности: и смелый полет ничем не связанной фантазии, и фундаментально выстроенные идеи, чуть ли не проекты с расчетами для осуществления самых невероятных фантазий.

И что самое удивительное, можно встретить фантастику, осуждающую и критикующую саму себя; фантастику, высмеивающую беспочвенные мечтания.

Природу фантастики невозможно понять на примере одного произведения. Поэтому нам придется говорить о разных. Одному мы отведем несколько слов, а иному - несколько страниц.

Фантастика трудна и непривычна не только для школьников, но и для взрослых, и поэтому мы начнем с книг, не вызывающих никаких сомнений и хорошо известных большинству читателей. Обратимся к великому писателю-классику Джонатану Свифту. Возьмем для начала очень известное, вошедшее в фонд мировой литературы произведение - "Путешествия Гулливера". Конечно же, все мы читали эту книгу в детстве. Не поленимся же перечитать ее ещё раз всерьёз и зададим себе вопрос: зачем автору понадобились крошечные лилипуты, страшные великаны и говорящие лошади?

Джонатан Свифт. "Путешествия в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей". Книга вышла в свет в 1726 году - почти 270 лет назад. Напомним ее содержание.

Лемюэль Гулливер, английский врач среднего возраста и среднего достатка, отправляется в дальнее плавание из любви к странствиям и для поправки дел. В Индийском океане корабль терпит крушение. Гулливеру удается доплыть до берега, где он засыпает в изнеможении, а просыпается уже пленником. Руки и ноги его связаны, волосы колышками прибиты к земле, а победители разгуливают по телу. Победители эти - крошечные люди, в 12 раз меньше Гулливера по росту и в 1728 раз (12 3 ) - по весу.

Вернувшись домой после долгих и опасных приключений у лилипутов и в Блефуску - государстве их соперников, таких же маленьких, беспокойный Гулливер уходит в новое плавание. Снова открывается неведомая земля, теперь уже в Тихом океане. На этот раз Гулливер оказывается в стране великанов, где все громадное: колосья, крысы, насекомые, птицы и люди - все больше нормальных в 12 раз по росту, в 1728 раз по весу. Здесь уже сам Гулливер - в роли лилипута. И здесь с ним происходит множество приключений - опасных, смешных, а иногда - и унизительных. Он попадает к королевскому двору, где вынужден играть жалкую роль забавной игрушки: развлекать придворных и королевское семейство. В конце концов орел уносит ящик, который служил Гулливеру домом, и роняет его в воду. К счастью, ящик вылавливает проходящий мимо корабль.

И третье плавание не обходится без приключений. Пираты захватывают корабль Гулливера, а самого его высаживают на необитаемый остров. Вскоре над этим необитаемым островом появляется другой остров - летающий. Гулливера замечают и поднимают наверх. На Лапуте - летающем острове - живут люди обыкновенного роста, но необычайной учености. Заняты они только математикой и музыкой; все прочее ими пренебрегается. И так они погружены в свои расчеты, что ничего не видят и не слышат вокруг себя; специальные слуги хлопают их по ушам и губам, если нужно кого-то выслушать или кому-то ответить. Премудрой Лапуте подчинена нищая, вконец разоренная страна, где дома разваливаются, поля зарастают сорняками, но зато громадный квартал отведен Академии Прожектеров. Великие ученые изобретают здесь несусветные вещи: извлекают солнечные лучи из огурцов, навоз превращают в пищу, ткут платья из паутины, выращивают новую породу овец без шерсти, строят дома, начиная с крыши, пытаются делать открытия на основе случайных сочетаний слов...

Далее, возвращаясь домой через Японию, Гулливер посещает Глаббдобдриб - остров чародеев, умеющих вызывать с того света тени умерших. Гулливеру удается побеседовать со многими историческими личностями. Самыми уважаемыми и несравненными он считает шестерых, в том числе благородного Брута - политического деятеля Рима, древнегреческого философа Сократа, а из людей нового времени - одного лишь Томаса Мора.

Наконец - государство Лаггнегг. Самое удивительное там - струльдбруги, бессмертные люди. К глубокому разочарованию Гулливера, они оказываются дряхлыми, сварливыми, жадными и выжившими из ума старцами.

Отправившись в свое четвертое путешествие, Гулливер оказывается в стране гуигнгнмов - разумных, членораздельно говорящих лошадей, живущих высоконравственной патриархальной жизнью. А в качестве рабочего скота у них используются йэху - гнусные, грязные и омерзительные люди. Глядя на них, Гулливер проникается величайшим презрением ко всему роду человеческому, стыдится, что принадлежит к числу людей. Зная порочность тошнотворных йэху, благородные лошади в конце концов изгоняют Гулливера из своей страны. В унынии он возвращается в Англию, подавленный тем, что ему придется кончать жизнь в окружении обыкновенных людей, своих соплеменников, но в его восприятии - презренных йэху.

Итак, содержание мы вспомнили. Теперь давайте обдумаем его, попробовав ответить на вопрос: что хотел сказать и показать автор своим читателям в этой книге?

Вопрос первый: кто главный герой этого произведения? Книга называется "Путешествия Гулливера", и главным героем, очевидно, должен быть сам Гулливер. Следовательно, нужно раскрыть его характер и проследить, с какими героями он приходит в столкновение, какие в том столкновении рождаются конфликты и как они развиваются?

Но что мы узнаем о Гулливере, прочитав всю книгу?

Он врач, хирург. Но о врачебной практике сказано ничтожно мало - только у одной фрейлины-великанши он срезал мозоль. А суть его жизни - в путешествиях. Однако, в путешествия он отправляется всякий раз ради заработка, только потому, что дела на суше плохи.

Гулливер расчетлив. Не забывает сообщить, что получил за женой 400 фунтов приданого, продал лилипутских коров за 600 фунтов, унаследовал поместье дяди Джона, приносящее в год до 30 фунтов дохода, да взял в аренду харчевню "Черный бык"... Расчетлив, но, пожалуй, не жаден. Старается обеспечить семью. Гулливер добросовестен. Обстоятельно излагает все события, не приукрашивая, откровенно признаваясь в своих промахах.

Гулливер не героичен. Он покорно сдается в плен пиратам, терпеливо живет в странах, куда его забросила судьба, покорно подчиняется крошечным лилипутам.

Можно немало сказать еще о вкусах, привычках и политических взглядах Гулливера, но в сущности все это не имеет большого значения. На месте Гулливера мог бы быть не хирург, а капитан, купец или пассажир, не любитель странствий, а путешественник поневоле, не пленник, а борец - но в основном история была бы такой же: история о том, как некий человек встречает людей меньше себя в 12 раз, а потом попадает к людям, которые больше его в 12 раз.

Если бы Свифт действительно хотел рассказать нам о корабельном хирурге, он описал бы работу врача, окруженного пациентами, офицерами, матросами и аборигенами. Если бы автор желал поведать нам о любителе странствий, он противопоставил ему береговых жителей и, в зависимости от своего отношения к странствиям, показал бы либо возвращение блудного сына в родительское гнездо, либо триумфальное прибытие в мир домоседов, нагруженного заморскими сокровищами героя-победителя. Литература знает такие романы.

Если бы Свифт хотел подчеркнуть рабскую покорность Гулливера, он изобразил бы рядом отважного рыцаря.

Значит, можно сделать вывод, что не Гулливер - главный герой "Путешествий Гулливера". У него служебная функция; он - глаза, которыми автор видит мир, он - выразитель идей автора.

В фантастике такое бывает нередко: основной персонаж является лишь посредником между изображаемым материалом и читателем. Но кто же главный герой? Видимо, лилипуты, великаны, рассеянные лапутяне, дряхлые бессмертные, великолепные гуигнгнмы.

Но ведь они вымышлены. Разве вымышленные страны с выдуманными народами - достойный предмет для изображения? Оказывается - да!

Давайте сравним "Путешествия Гулливера" с тем, что происходило на родине Свифта - Англии - перед выходом этой книги в свет. Только не следует, как это делают некоторые читатели, в каждой строчке искать намек на конкретные события и конкретных людей: дескать, под именем Флимнапа изображен глава вигов (политической партии, защищавшей интересы буржуазии в английском парламенте), а тут подразумевается королева Мэри, а тут королева Анна, а тут наследный принц Георг. Иногда у Свифта, действительно, есть намеки на подлинные события, но если бы вся суть книги ограничивалась бы только этим, "Путешествия Гулливера" не пережили бы века. Злободневность, очевидно, послужила писателю только материалом, и в нем он разглядел общечеловеческое.

Свифт знал придворную жизнь и изобразил ее в Лилипутии особенно смешной, потому что нелепа была возня этих самонадеянных крошек, этаких лягушек, надувающихся, чтобы сравниться с волом! Вот, добиваясь высоких должностей, придворные пляшут на канате (насмешка над пронырливой ловкостью английских политиков): кто выше всех прыгнет, тот и становится министром. Другие прыгают через доску или ползают по ней, эти получают в награду нитки - синюю, зеленую или красную (синий цвет - намек на орден Подвязки, красный - орден Бани, зеленый - орден Святого Андрея). Ордена добывают, ползая на брюхе, говорит Свифт. А финал путешествия в Лилипутию напоминает финал войны за испанское наследство: одержана победа, победитель, Гулливер, проявляет умеренность, ведет переговоры с послами Блефуску, за это его обвиняют в измене, хотят казнить... ослепить из снисхождения, но он убегает к бывшим врагам. Гулливера пытаются вытребовать из страны (подобно главе партии тори).

Тем не менее, мы видим здесь не хронику давно забытых событий, а историю о подлой неблагодарности королей, об интриганах-придворных, о законниках, выворачивающих истину наизнанку, чтобы отправить на тот свет неугодного им человека. Карликовый же рост лилипутов все время подчеркивает несоответствие между их дутыми претензиями и ничтожеством королевского двора.

А что увидел Гулливер у великанов? Чтобы понять суть, отвлечемся от занятных приключений героя в этой стране. Что остается? Гулливер видит этих людей, как бы рассматривая их через увеличительное стекло. Какое неприглядное зрелище! Грязные, потные, плохо пахнущие, с родимыми пятнами величиной с тарелку, выпивающие целые бочки вина, пожирающие окорока и караваи, грубые и безжалостные, всегда готовые поиздеваться над маленьким беззащитным существом. Лишь для короля великанов Свифт делает исключение. В отличие от своих подданных король мудр. До сих пор Гулливер выглядел куда умнее тупоголовых громадин. Перед королем же он предстает как представитель в сущности жалкого человеческого племени. Выслушав рассказ о парламенте, религии, законах и суде англичан, король великанов приходит к заключению, что соотечественники Гулливера - "выводок маленьких отвратительных пресмыкающихся, самых пагубных из всех, какие когда-либо ползали по земной поверхности". А на весьма неосторожное предложение Гулливера познакомить великанов с огнестрельным оружием король отвечает, что он "скорее согласится потерять половину своего королевства, чем быть посвященным в тайну подобного изобретения".

Не только европейское оружие, но и европейскую политику отвергает этот великан: "все искусство управления он ограничивает самыми тесными рамками и требует для него только здравого смысла, разумности, справедливости, кротости, быстрого решения уголовных и гражданских дел... По его мнению, всякий, кто вместо одного колоса... сумеет вырастить на том же поле два, окажет человечеству большую услугу, чем все политики, взятые вместе”.

Третья часть книги посвящена науке. Свифт подробно и с цифрами описывает конструкцию летающего острова, дно которого состоит из алмаза и магнита, поднимающего, опускающего или перемещающего остров. Описывая все это, Свифт старательно и насмешливо соблюдает наукообразие. А как же рисует нам астрономов автор? Комичные, нелепые, страшно рассеянные чудаки, один глаз уставлен в зенит, другой - неведомо куда, беспомощные, неуклюжие. Заняты ненужными рассуждениями, волнуются по пустякам - из-за комет каких-то, боятся, что Солнце погаснет, что Земля сгорит. А что творится рядом, не замечают. На столбы натыкаются, в ямы падают...

Почему же с такой насмешкой изобразил Свифт ученых? Да потому, что он знал не только ученый Лондон с существовавшим в нем с 17 века Королевским обществом - Английской академией наук, но и Ирландию, голодную, обобранную, нищую полуколонию, сочувствовал обнищавшему народу. Вот он и нарисовал мир, где мудрецы, в прямом и переносном смысле, витают в облаках, а хозяйство в запустении, дома разваливаются, поля заброшены, простые люди голодны и оборваны, как в Ирландии.

В своем четвертом путешествии Гулливер приходит к выводу, что все люди - отвратительные, порочные существа; что любое животное благороднее, разумнее и чище. С точки зрения Свифта, гуигнгнмы - говорящие лошади - идеал. Каковы же они? Дружелюбны, доброжелательны, спокойно-бесстрастны. Умирая, не горюют, умерших не оплакивают, женятся без любви, только для продолжения рода. У них есть хозяева и есть слуги-работники, причем потомственные, сословие слуг. Фермеры живут независимо, ведя натуральное хозяйство. Раз в четыре года хозяева собираются для решения общих дел - этакая

деревенская сходка. Что касается культуры, то она не очень высока. Городов нет, нет торговли и мореплавания. Гуигнгнмы занимаются земледелием и скотоводством, умеют строить дома и лепить посуду, но орудия у них каменные, им неведом металл и неизвестна письменность. Как мы видим, для идеальной жизни по Свифту грамотность совсем не нужна...

Но подведем итоги. Какие же задачи ставил перед собой автор ?

Отправившись к лилипутам, он как бы взглянул на человечество в бинокль: увидел мелочную суету тех, кто воображает себя великими, почти владыками мира.

В королевстве великанов Свифт разглядывает человечество вплотную, как бы в лупу, и видит здесь грубость и невежество.

А что же думают самые умные и самые ученые? Они витают в облаках на каком-то летающем острове, занимаются ненужными абстракциями, знать ничего не хотят о подлинных нуждах народа. Власть имущие пыжатся, простые люди прозябают в грязи, мудрецы эгоистично повернулись к ним спиной.

Плохой народ - люди. Лошади и те гораздо лучше их.

К горькому выводу пришел писатель, не видящий будущего, критикующий мир с позиций уходящего прошлого.

Итак, мы пришли к главному выводу: изображая лилипутов, великанов, лапутян и говорящих лошадей, Свифт имеет в виду людей. Фантастика здесь - обрамление, условность, литературный прием.

И теперь перед нами возникает следующий, не менее интересный вопрос: зачем же понадобилось невероятное в романе, изображающем человека?

Всем известно, что Свифт - не единственный писатель, который вводил в свои произведения фантастические образы. Вспомним лермонтовского Демона, пушкинскую Русалку, в повести Гоголя - Нос, превратившийся в самостоятельного человека; в произведении Бальзака волшебная шагреневая кожа укорачивает жизнь героя при исполнении любых его желаний, а в "Фаусте" Гете Мефистофель (западноевропейский вариант черта) возвращает главному герою молодость.

Зачем гениальный немецкий поэт ввел в свое произведение черта? Говорят, что был у него друг, язвительный молодой человек, все отрицавший, послуживший прообразом Мефистофеля. Ну и пусть изобразил бы язвительного молодого человека. Для чего же понадобилось превращать его в черта? Что вообще приобретает сюжет любого произведения с включением в него фантастического существа ?

Три качества:

1) ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТЬ ;

2) НАГЛЯДНОСТЬ ;

3) ЗНАЧИТЕЛЬНОСТЬ ВЫВОДА.

Интерес к исключительному - характерная черта человеческой психологии. Общее мы лучше понимаем через единичный пример, примеры же предпочитаем броские. Сотни детей, играя, выбегают на проезжую часть дорог - рискованно, но привычно, и прохожие идут мимо, занятые своими мыслями. Но вот мальчик, погнавшийся за мячом, попал под машину - все сбегаются в ужасе от случившегося. И дома расскажут с потрясением о происшедшем, добавив: "Вот до чего доводит беспечность!"

Аналогично внимание к чрезвычайному и в литературе. Не ростовщик, не вор, не судья - ДЬЯВОЛ самолично явился в гости. Не о доме, не о саде, не об имуществе - о бессмертной душе торгуются ! И именно ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТЬ вносит Мефистофель в историю о докторе Фаусте.

Второе достоинство фантастического образа - НАГЛЯДНОСТЬ. Вопрос, волновавший Гете: в чем счастье человека? Автор отвечает: не в молодости, не в любви, не в вихре наслаждений, не в почете и придворной жизни, счастье - в творческом труде на благо народа. Но чтобы выяснить, в чем же счастье, человеку (Фаусту) надо было перепробовать все, о чем мечтается. Однако в реальной жизни все иметь нельзя. Все дать и даже вернуть молодость герою может только сверхъестественное существо. С точки зрения построения сюжета роль Мефистофеля при Фаусте служебная: он - исполняющий желания. Впрочем, у него есть и самостоятельное значение: он - олицетворение сомнения, насмешки, скептического отрицания, оправдывающего бездействие и равнодушие; он - оборотная сторона самого Фауста, выражение усталости и разочарования стареющего ученого.

О трагедии Гете написаны целые тома, нет нужды и нет возможности пересказывать все их. Тем более, что в данном случае мы ведем речь о фантастике, о том, зачем понадобилось фантастическое в литературе вообще и как фантастическое помогает писателю при построении сюжета и выявлении главной идеи, в частности - зачем понадобилось Гете фантастическое в его глубоко философской трагедии "Фауст"?

И вот мы видим, что мистический образ делает яснее историю поисков человеческого счастья. А в итоге у читателя возникает обобщенный глобальный вывод: даже черт не смог предложить иного счастья, кроме благородного труда.

То же стремление к глобальности выводов можно наблюдать и в научной фантастике. Например, повесть Алексея Толстого "Аэлита" заканчивается апофеозом любви. Слово "любовь" несется через космические просторы от Марса к Земле. Нет для любви никаких преград.

И если место действия отнесено в космос, то автор как бы убеждает нас: "Так будет везде!" А если время действия отнесено в будущее, автор как бы говорит: "Так будет всегда!" Именно в этом и состоит ЗНАЧИТЕЛЬНОСТЬ ВЫВОДА.

Итак, повторяем: у литературы невероятного есть три основных достоинства - исключительность, наглядная простота и значительность выводов.

Мефистофель - невероятное существо, сразу привлекающее внимание читателя. Исключительность этого образа его достоинство. Но у такой исключительности есть и обратная сторона - его недостоверность. Во имя значительности выводов автор как бы приглашает читателей смириться с недостоверностью образа - принять его как условность. Ведь без условности, как известно, нет и искусства. И в каждом виде искусства - свои условности.

Например, условность кино - в плоском экране, в неимоверных масштабах крупного плана, в мгновенной смене точек зрения, в переброске через тысячи километров и сквозь десятки, сотни и тысячи лет в прошлое или будущее.

Условность театра - в сцене, этой комнате с тремя стенами, в которой поочередно высказываются герои, делая вид, что не замечают полного зала свидетелей. Опера добавляет еще и условность пения: герои объясняются друг с другом ариями или речитативами. В балете же выражают свои переживания танцем и пластикой.

Вот и у литературы - свои условности, свои правила, Но мы часто забываем о них, читая художественные произведения. Условность заключена в печатности текста; условность во "всезнайстве" автора: самые сокровенные чувства и мысли откуда-то известны ему; условность в том, что герои, не знающие русского языка, говорят и думают на этом языке. Условно говорят на современном языке исторические лица, и т.д.

Для полноты следует отметить и еще одно литературное достоинство фантастики: она весьма удобна, если, конечно, так можно выразиться, для ОСТРАНЕНИЯ.

Что означает слово "отстранение"? Это изображение знакомых предметов с необычной точки зрения. Угол зрения непривычен, и в знакомом открывается нечто новое, обыденное становится странным. Хрестоматийный пример тому: сцена военного совета в Филях в романе Л.Н.Толстого "Война и мир". Совещание генералов описано там так, как его видит крестьянская девочка, лежащая на полатях. Не протокол, не запись речей, а просто наблюдения девочки. Подобного рода приемы привычны для фантастики. То путешественники прибыли на чужую планету и удивляются странным тамошним обычаям, а читатель подводится к выводу: "Значит, можно и иначе жить, думать, смотреть на мир". То пришельцы со звезд прибывают на Землю и искренне удивляются нашим обычаям, а читатель задумывается: "Значит и наша жизнь может кому-то показаться странной". Вот и у Свифта добросердечному королю великанов странной показалась такая естественная для современников автора готовность Гулливера выслужиться, предлагая абсолютное огнестрельное оружие. Гулливер ждет похвал, но великану отвратительны хитрая политика и губительные войны. И читателю внушается мысль о том, насколько отвратительны привычные европейские порядки того времени.

Но вот мы снова вернулись к "Путешествиям Гулливера".

Лилипуты, великаны, говорящие лошади и летающий остров! Зачем тонкий и глубокий, язвительно-насмешливый писатель Джонатан Свифт рассказывает людям сказки?

Как мы сказали выше, писатель использует сказочность, фантастичность в своем творчестве с определенной целью, а именно: для придания своему повествованию исключительности, доступности, значительности обобщающего вывода и нового взгляда на предмет.

Исключительно все, что описывает Свифт: и лилипуты, и великаны, и лапутяне, и гуигнгнмы. Доступность наиболее ярко реализована писателем в последней части своей книги: человеку противопоставлены животные. И отсюда обобщающий вывод: плохи все люди. То же и во второй части: все (почти) люди грубы и неопрятны. То же и в третьей: все ученые отворачиваются от реальной жизни.

Да, достоинств у фантастики много. Но, как мы уже отметили выше, есть у нее и недостатки. И самый главный из них - недостоверность. Небывалое вызывает сомнение и, как следствие, недоверие читателя.

Попробуем, однако, вообразить себя на месте Свифта. В какой форме можно было написать сказку о великанах и лилипутах так, чтобы она выглядела убедительной ?

Как известно, фантастика, как род или, вернее, вид литературы, выросла из сказки. Выросла и почти что полностью ушла от сказочной формы. Ведь сказка была изустной, она "сказывалась" для слушателей. Когда же была изобретена письменность, а вслед за тем и книгопечатание, появилась письменная форма речи. Само слово "литература" происходит от слова "литера" - т.е. буква. Литература - письменное искусство, со своими особыми средствами выразительности и со своим стилем изложения. Причем литературные стили менялись от эпохи к эпохе. И убедительности ради фантастика "рядится" в литературные одежды своей эпохи. А чтобы не быть голословным, давайте посмотрим на параллельные примеры из сказки и из фантастического произведения:

...Заснул на дощечке.

Проснулся Садко во синем море,

Во синем море на самом дне.

Сквозь воду увидел пекучись красное солнышко,

Вечернюю зорю, зорю утреннюю.

Увидел Садко: во синем море

Стоит палата белокаменная.

Заходил Садко в палату белокаменну.

Сидит в палате царь морской...

Былина "Садко"

"Стая крупных черных рыб, толстых и неповоротливых, проплыла над самым дном, то и дело поклевывая что-то. Потом появилось еще какое-то красное неуклюжее существо, вроде морской коровы...

Я уже упомянул, что волнистая серая долина была вся испещрена маленькими холмиками. Один, более крупный, высился перед моим окном метрах в десяти. На нем был какой-то странный знак... У меня замерло дыхание и сердце на миг остановилось, когда я догадался, что эти знаки... высечены рукою человека !

...- Ей-ей, это резьба ! - воскликнул Сканлэн. -...Слушайте, хозяин, да ведь мы без пересадки приехали в настоящий подводный город..."

 А. Конан Дойль "Маракотова бездна".1

И еще один параллельный пример:

...И в хрустальном гробе том              Спит царевна вечным сном.

И о гроб невесты милой

Он ударился всей силой. --

Гроб разбился. Дева вдруг

Ожила. Глядит вокруг

Изумленными глазами...

 И встает она из гроба...

 А. Пушкин "Сказка о мертвой царевне...1

"Вспыхнувшая было надежда вновь померкла в душе Николая, когда он увидел близко лицо (Анны - А.Ш.) с полуоткрытыми глазами, подернутыми мутной свинцовой дымкой… Ридан медлил. Ему оставалось теперь сделать одно только маленькое движение: повернуть выключатель "ГЧ", настроенный на ту волну мозга, которая возбуждала деятельность сердца...

- Даю волну сердца, - сказал он глухо и нажал рычажок. Прошла минута. Медленно потянулась другая... И вдруг рычажок... еле заметно дрогнул! Сердце Анны начало биться! Первый короткий трудный вздох..."                                  Ю. Долгушин "Генератор чудес".

Видимо, и Свифту с его сказочными героями, достоверности ради необходимо было придерживаться стиля эпохи начинать, как принято было в английском романе 18 в., с обстоятельного описания происхождения героя, детства. Так он и пишет:

"Мой отец имел небольшое поместье в Ноттингемшире;

я был третьим из его пяти сыновей... Хотя я получал весьма скудное содержание, но и оно ложилось тяжким бременем на моего отца, состояние которого было весьма незначительно; поэтому меня отдали в учение к мистеру Джемсу Бетсу, выдающемуся хирургу в Лондоне, у которого я прожил четыре года...

Вняв советам родных не оставаться холостяком, женился на мисс Бертон, второй дочери Эдмунда Бертона, чулочного торговца на Ньгогейт-стрит, за которой получил четыреста фунтов приданого.

Но так как спустя два года мой добрый учитель Бетс умер, а друзей у меня было немного, то дела мои пошатнулись... Прождав три года улучшения моего положения, я принял выгодное предложение капитана Вильяма Причарда, владельца судна "Антилопа"... 4 мая 1699 года мы снялись с якоря в Бристоле..."1

Обычная рядовая история жителя Англии той эпохи. Указаны фамилии, адреса, даты. Нет оснований не верить рассказчику. Свифт живет в Англии, островной стране. В портах ее ежедневно бросают якорь корабли, прибывшие из экзотических стран, капитаны рассказывают, пишут и публикуют отчеты о своих странствиях и приключениях, подлинных или мнимых. Серьезные люди читают эти отчеты не без интереса. Прочтут и "Путешествия в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей", написанные в привычном стиле с обстоятельными описаниями, где ясно проявляется знание морского дела:

"...Когда буря стихла, поставили грот и фок и легли в дрейф. Затем подняли бизанъ, большой и малый марсели. Мы шли на северо-восток при юго-западном ветре. Мы укрепили швартовы к штирборту, ослабили брасы у рей за ветром, сбрасонили под ветер и крепко притянули булиня... Во время этой бури, сопровождающейся сильным 3-Ю-З ветром, нас отнесло, по моим вычислениям, по крайней мере на пятьсот лиг к востоку, так что самые старые и опытные моряки не могли сказать, в какой части света мы находимся...

16 июня 1703 года стоявший на брам-стеньге юнга увидел землю. 17-го мы подошли к острову или континенту..."

Правдоподобно? Без сомнения. Чувствуется, что писал опытный моряк, хорошо разбирающийся в ветрах и парусах? Безусловно. Мог он наткнуться на неведомую землю в отдаленных морях? Вполне вероятно. Доверие читателя завоевано. А стало быть, на этой земле можно поселить и великанов, и лилипутов, и вообще кого душе угодно.

Однако самые недоверчивые, самые придирчивые читатели все-таки могут спросить:

- Отдаленные моря? Какие именно, как называются? Для великанов нужна обширная земля - целый континент. Где он, покажите на глобусе…

С проблемой местонахождения чудес столкнулась еще сказка.

- Где она, баба-яга? Сколько лет прожили, ни разу не видели.

"В темном лесу", - отвечала самая старая сказка.

Но темный лес, как обиталище ведьм, "пригоден" не для всякого слушателя, а только для суеверного и наивного. Пока основная масса людей верила, что в лесу полным-полно всякой нечисти, можно было поселить там и бабу-ягу, и кикимору, и дракона. Кстати, даже в современной фантастике можно встретить таких "героев", именно в лесу и живущих, но об этом мы поговорим чуть позже. А что делать, если вера в лесную нечисть со временем выветривается? Приходилось менять место действия: "За тридевять земель, в тридесятом государстве..."

Все-таки "тридесятое государство" прозвучит более убедительно только для того, кто не знает, как называется второе и третье... Ну а если корабли уже плавают в чужие земли? Тогда можно назвать самую отдаленную страну, известную только понаслышке. Имя такое слыхали,  достоверного известно мало. Может, и правда, там еще есть чудеса.

Герой греческой мифологии Ясон сражается с драконами и добывает золотое руно в Колхиде - в нынешней Грузии. Спутников Одиссея пожирает шестиглавый дракон Сцилла (якобы обитавший вблизи острова Сицилия). Для древних греков так называемой героической эпохи Грузия и Италия были краем света, то есть самым подходящим местом для обитания драконов.

Но за последующие две тысячи лет "края света" отодвинулись намного дальше. Владелец волшебной лампы Алладин из "Тысячи и одной ночи" живет в Китае, а его враг - злой волшебник - приезжает из Магриба, т.е. Северо-Западной Африки.

Край света поздняя сказка считала удобным местом действия. И фантастика унаследовала этот прием.

В конце 15 века начинается эпоха географических открытий. Моряки, побывавшие в отдаленных странах, рассказывают всяческие чудеса, правдивые и неправдоподобные. И когда Томас Мор, автор "Утопии", решает изобразить государство с образцовым строем, он выбирает самую обычную для своего времени форму - отчет о путешествии на отдаленный остров. Утопию будто бы открыл один из спутников Америго Виспуччи, того мореплавателя, в честь которого названа Америка.

"Утопия" была опубликована в 1516 году; "Путешествия Гулливера" в 1726 году. Колумб и Магеллан за это время давно уже стали историей, но Беринг и Кук еще не пустились в плавание. Еще не открыта Антарктида, неведомы северные и южные части Тихого океана, неизвестны Гавайские острова, Аляска, Таити, Алеуты, не нанесены на карту берега Восточной Австралии. Словом, полным-полно "белых пятен" на глобусе. И в эти "белые пятна" Свифт "врисовывает" маршруты Гулливера. Лилипутия и Блефуску помещены западнее Ван-Дименовой Земли (так называлась тогда Австралия). Материк великанов удалось разместить в северной половине Тихого океана - между Японией и Калифорнией. Еще севернее - ближе к неоткрытым Алеутским островам - летает Лапута, между ней и Японией - Лаггнегг с бессмертными стариками. Страна благородных Гуигнгнмов - в южной части Индийского океана, восточнее Мадагаскара. Все это неведомые края. Европейские корабли туда не заходят, а если и заходили, то случайно. Свифт даже дает точные координаты: 30° южной широты для Лилипутии, для Лапуты -46° северной широты и 183° восточной долготы. Как говорится, хочешь - верь, не хочешь - проверь. Но плыть туда год с лишним.

К началу 19 века неведомых морей не осталось. И фантастика отступает к полюсам, в дебри Центральной Африки. Южной Америки и Азии. Но к середине века и материки были пройдены.

И тут настоящей находкой для фантастики стало открытие каналов на Марсе. Казалось бы, сами ученые удостоверяли, что на этой планете должна быть разумная жизнь. Десятки писателей-фантастов отправляют своих героев на Марс. С Марса являются безжалостные завоеватели у Г.Уэллса ("Война миров"). На Марс летит демобилизованный красноармеец Гусев с мечтательным инженером Лосем ("Аэлита" А.Толстого).

Однако, ученые "открыли" Марс для фантастики и они же "закрыли" его. Астрономы измерили температуру поверхности планеты и пришли к выводу, что Марс - холодная высокогорная пустыня с разреженным воздухом. Слишком изученный, слишком конкретный Марс начал стеснять простор для фантазии. И фантастика покинула его, перебралась на другие планеты, а затем и за пределы Солнечной системы - к далеким звездам.

Из темного леса к звездам - такова оказалась тенденция движения фантастики. Но тенденция не является непреложным законом. Выбирать другие места действия не возбраняется, но где они? На морском дне и под землей меньше простора, чем в космосе. Неведомого зверя, неведомый город еще можно спрятать на дно морское. Но нет же там места для обширного государства. В космос, волей-неволей!

И тут в научной фантастике, только в научной, возникает ситуация, невозможная ни в сказке, ни в фантастическом вымысле. В отличие от тридесятого царства, в отличие от края света, от выдуманной Лилипутии и Великании, дно, недра, космос действительно существуют. Нельзя написать научно-популярную книгу о климате, растительности или животном мире тридесятого государства, а вот научно-популярное сочинение о недрах земли или о звездах писать возможно. И, описывая приключения под землей и в небе, писатели-фантасты вынуждены считаться с научными фактами.

А здесь мы уже можем задать себе вопрос: в чем же различие между "чистой" и научной фантастикой? И что из себя представляет фантастика вообще?

Для свободного развития фантастики необходимо самое широкое определение: фантастика - это литература, где существенную роль играет необыкновенное, несуществующее, неведомое, явно придуманное. Научная же фантастика - это такая область, где необыкновенное создается материальными силами - природой или человеком с помощью науки и техники. Фантастику, где необыкновенное создается нематериальными, сверхъестественными силами, не следует называть научной. В нашем литературоведении ее именуют "фантазией" или "чистой фантастикой".

Значит ли это, что "ненаучная" фантастика всегда хуже? Вовсе нет! Ведь художественная литература вся почти ненаучная. И не всякая научная книга удачна. В свою очередь и научная фантастика не всегда хороша. Все дело в том, что жанровые границы не совпадают с качественными. Может быть так, что тема хороша, а написано плохо. Или написано хорошо, а идеи ветхие. Или идеи свежие, но форма стандартная - надоело. Всякое бывает. Если на сцене появился капиталист, это еще не значит, что автор его прославляет или осуждает. Вопрос в том, как изображен этот образ - с сочувствием или с осуждением. То же относится и к фантастике. Всякие бывают образы - естественные и сверхъестественные. Вопрос в том, для чего они введены автором в произведение. Разве Русалка Пушкина или Демон Лермонтова служат прославлению мистики? С другой стороны, недавно попал мне в руки один американский роман, сугубо научно-фантастический, напичканный техникой до отказа, где события происходят на далекой планете в 2500 г. И роботы там есть, и машины времени, но все сводится к тому, что каждые 500 лет является мессия, чтобы спасти Землю от зла, которое в 2500 г. воплотилось в машинах.

Так что не стоит торопиться, встретив на страницах книги черта с рогами, лешего или домового, зачеркивать для себя все произведение, а книгу, где есть машины - приветствовать. Все гораздо сложнее.

А зачем писатель вводит в книгу те или иные чудеса, следует разбираться в каждом отдельном случае, чем мы и займемся на следующих страницах этой работы; познакомимся с несколькими произведениями молодых писателей-фантастов, включивших в свои повести и рассказы такие персонажи, как оборотни, русалки, домовые, лешие и прочие мифологические образы.

Глава 2. Фантастика и миф.

Использование мифологических персонажей в современной фантастической литературе.

Прежде чем приступить к произведениям современных писателей-фантастов, давайте познакомимся с тем, откуда взялись использованные ими персонажи.

Не секрет, что народ всегда ощущал потребность в сохранении и передаче собственной истории. Живая память о минувшем - залог единства и жизнестойкости каждого народа. У жителей каждого села, города, края - своя история, свои рассказы о событиях, происходивших на их "малой" родине, но глубинно связанных с "большой" историей. Эти рассказы принято называть преданиями.

В древности предания осмыслялись как священная история рода. Ее тайны открывал молодому охотнику, воину старейшина. В ранних преданиях содержится ответ на вопросы, поставленные первобытным сознанием: "Откуда мы? Кто первопредок людей, принадлежащих общине?" На все эти и подобные вопросы был дан ответ в форме мифологических образов.

Содержание древних преданий фантастично лишь с точки зрения современного человека. Согласно им, каждый род ведет начало от предка - животного: медведя, лебедя, щуки... От этого же предка происходят и животные соответствующего вида. Люди и животные - дети одного праотца. Они - кровные братья, способные перевоплощаться друг в друга, и не всегда ясно, где зверь или птица, обернувшиеся человеком, и где человек, представший в их облике. Человек видел себя в единстве с природой. Когда первоначальная неделимость природы и людей утратила буквальный смысл, родилось то художественное видение, которое и поныне питает мир народной поэзии, в том числе и мир преданий, быличек, легенд.

С устной летописью, хранящей память о заселении и освоении определенной местности, сливаются предания об аборигенах этого края или иных земель. Неведомый мир казался населенным "дивиими людьми". Есть среди них трехглазые, трехногие и, наоборот, с одним глазом посередине лба, одноногие, ходящие по двое, с собачьими головами, с лицами, расположенными на груди, с признаками чудовищных зверей, наделенные способностью к колдовству, перевоплощению.

В качестве аборигенов заселяемых земель в русских преданиях наиболее часто изображается чудь. В образе этого мифического народа воплощены представления о некогда обитавшем на данной территории населении. Чудь в преданиях то белоглазая, то краснокожая. Нередко это люди фантастически высокие и сильные. В одних преданиях чудь изображена за мирным занятием, в других речь идет о ее воинственности и коварстве.

Все стихии природы были наделены духами - "хозяевами". Среди них - лешие, горные, водяные, огненные и т.д. Есть и домашние "хозяева" - домовые, баенники, овинники, гуменники, мельничники... У каждого свои владения, но сходные заботы и печали.

Наряду с духами-"хозяевами", связанными с природой и домом в быличках фигурируют и перевоплощающиеся персонажи - колдуны, ведьмы, оборотни, вампиры, покойники. Согласно древним анимистическим представлениям, у каждого живого существа и даже предмета есть душа, способная принимать новую форму или возвращаться в прежнее обличие.

Знакомясь с историей и верованиями своего народа, отраженными в фольклоре, мы в полной мере ощущаем "свою историческую преемственность в потоке чередующихся времен".1 Возможно, что "из чувства этого и вызревает главный гормон общественного бытия - вера  в свое национальное бессмертие".

Итак, фантастика и миф... Возможен ли диалог этих методов описания мира: ультрасовременного и древнейшего?

Философ Шеллинг считал, что мифология могла нарождаться лишь в жизни, что она должна была быть чем-то пережитым и испытанным. Поэт Вячеслав Иванов говорил, что миф является воспоминанием о космическом таинстве. А великий ученый Вернадский указывал, что в мифах воплощены древние интуиции народа. Такой сводный хор философии, поэзии и естественной науки не должен фальшивить. И что есть фантастика, как не "современная интуиция", освещающая великие вопросы о месте ЧЕЛОВЕКА во ВСЕЛЕННОЙ, о его вселенской ответственности.

В этой главе мы представим попытку такого диалога на примере нескольких произведений молодых писателей-фантастов, которым удалось гармонично включить в свои работы различные мифологические персонажи. Такие произведения говорят о том, что миф не умер. И ныне, во второй своей производной - фантастике - он напоминает о себе, стучится в нашу генетическую память.

Представленные далее повести и рассказы мы условно разделим на две части - в зависимости от того, какие мифологические персонажи были использованы в каждом случае. В первой части пойдет речь о произведениях, включивших в себя оборотней. Во второй - некоторые виды "хозяев" и языческих божеств.

ТЕМА ОБОРОТНЯ

Про оборотней фантасты пишут довольно часто. Да и вряд ли какой писатель обходил эту тему стороной: ведь понятие слова "оборотень" для каждого человека несколько разное - один автор опишет оборотня, как человека, обладающего способностью временно вселяться в какое-либо животное или даже полностью превращаться в него самому; другой - наделит этим именем лицемера, умело скрывающего под какой-либо маской свою натуру. Ну а третий не менее убедительно расскажет в своем произведении о нашествии инопланетян, принявших ненадолго облик человека. Существуют и многие другие интерпретации этого понятия, но во всех них есть одна общая черта: ЧЕЛОВЕК становится чем-то иным, или, напротив, ИНОЕ принимает человеческий облик.

Как мы уже говорили, в народной мифологии очень много рассказов о различных необычных существах, в том числе и об оборотнях. Каждый из таких рассказов уже сам по себе мог бы подсказать писатель увлекательный сюжет. Но мало какой автор станет довольствоваться только такими рассказами, не используя своего творческого потенциала.

«Венки Обимура»

"Венки Обимура"- историко-фантастическая повесть. Ее автор - Елена Грушко - написала уже достаточно много различных произведений фантастического характера: повести "Голубой кедр", "Созвездие Видений", "Вечер и дождь", "Хорги" и др.; рассказы "Моление колесу", "То взор звезды", "Кукла" и др.

"1738 года июнь в 24-й день было тихо, и в небе все чисто, когда явилось небывалое зрелище над обимурским монастырем и лежащей в семи верстах от оного деревней Семижоновкой. Учинился на небе великий шум, и явилось странное знамение, коего никогда и не видывали. Из белого облака явилась будто бы звезда великая и, как молния, покатилась по небу, раздвоив его. Сперва в облаке стало шуметь, и пошел дым, и загремело, как гром или как великий и страшный голос; и долго гремело так, что земля и хоромы тряслись. И вышел из облака великий огонь и протянулся по небу, как змей, голова в огне и хвост, и пошел на Обимур-реку..."1 - такую запись делает на берестяном свитке опальный черноризец Иннокентий, став невольным свидетелем ссылки на Землю Изгнанника - молодого жителя планеты Делавария, приговоренного к 500-летней ссылке на планете Земля за то, что, не подумав, он уничтожил на родной планете плантацию лекарственных растений, которая помогала поддерживать здоровье всего населения Делаварии. Вскоре после этого события, в деревне Семижоновке, в одной из семей рождается "кикиморка": "...тонешенька, чернешенька, тулово что соломина, голова малым-маленька, с наперсточек!.. Родила Степанида незнамо кого, положили того клятого младенчика в корзинку, тряпицей принакрыли, унесли от обеспамятевшей матери... в дремучий лес, в чащу темную, поставили на крылечко избушки, где жил старый кудесник, колдун лесной." Сам колдун Михайла появляется у своего дома лишь через несколько часов. За это время "кикиморка" вырастает, превратившись в беловолосого, синеглазого отрока. Там же, на пороге избушки, происходит знакомство мальчика с другом колдуна - лешим, который и предупреждает его о скором появлении здесь Белого Волка: "...словно ветер повеял из чащобы - и явился перед избушкой белый волк. Крупный, поджарый, уши торчком ! Замер, горделиво вскинув голову. Отрок пристально смотрел в желтые лютые глаза, но смотрел без страха, то ли не ведая повадок дикого зверя, то ли чуя, что волк не простой... Внезапно он издал короткий властный рык, перекинулся через пень, в который был воткнут нож, - и на поляне возник человек." Этот человек и был колдуном Михайлой, который нарекает мальчика Егором Белым. Егор остается жить вместе с колдуном, и тот постепенно обучает его своим знаниям. За три месяца Егор вырастает, достигая внешности двадцатилетнего юноши. Его постоянно томит чувство, что он забыл что-то очень важное для себя, что он обязательно должен вспомнить...

Тем временем, некая девица Наталья, всей душой полюбившая местного парня Ивашку (которого недавно по воле отца отправили в монастырь, и где он стал черноризцем Иннокентием), переборов страх, обращается к местному же знахарю Ереме с просьбой избавить ее от сердечной маяты. Ерема, намекнув, что это будет дорого стоить, дает ей два совета: выколоть пойманной змее глаза или вырвать у корня Симтарин-травы сердце. "...Думал Ерема, в ноги ему девка за такой совет кинется, а она, неразумная, побелела вся - да и прочь из избы." Не видя другого выхода, Наталья решается обратиться за помощью к колдуну Михайле. "...А Наталья бежала - слезы лила. Ведь к Ереме люди не от радости - от беды идут, а у него, стало быть, про те беды душа не болит, коли он даже сердечную маяту норовит через злодейство исцелить. Нет, не нужна Наталье такая лечьба - невинной кровью, живой болью ! Люди говорят, добр Ерема,- что ж он зло творит? Может статься, тот, кого лиходеем прозвали, про добрые снадобья ведает ? Кто их разберет, ворожбитов, злые они или добрые?"

Но Михайла не может помочь девушке, видя, что это ее судьба. Однако, стремясь хоть что-то для нее сделать, советует сходить к ворожейке Ульяне, что недавно поселилась у истока Обимура. Наталья уходит, а вслед за ней в избушку стучится знахарь Ерема, придя с просьбой помочь ему овладеть в ночь на Ивана Купалу жар-цветом папоротника. Михайла понимает, что этот цветок может дать огромную власть над миром чудес всякому, в чьи бы руки он ни попал. Но темна душа у Еремы и нечисты руки, да и "добро" его - грязное. Колдун отказывает ему в помощи, и Ерема, в отместку, обещает очернить его в глазах жителей деревни... В Ивановскую ночь Михайла передает Егору все свои знания о чудесных свойствах лекарственных растений. Ерема же, воспользовавшись тем, что на одном из крестьянских дворов умер конь -главная опора любого хозяйства, обвиняет в этом колдуна, подбивая хозяина двора Митрея учинить над ним расправу. Егор, получив все знания колдуна, гуляет по лесу, где становится свидетелем празднования Купальской ночи. Видя, как молодые девушки радостно прыгают через костер, как пускают по реке свои венки со свечами, Егор оказывается настолько захвачен этим действом, что, будучи не в силах справиться с нахлынувшими на него чувствами, прыгает в реку с обрыва и опускается на водную гладь уже пышным и душистым венком.

Одновременно со всем происходящим на Земле, на планете Делавария решается вопрос о разрешении контакта КУРАТОРА и ИЗГНАННИКА, чтобы напомнить последнему, кто же он есть на самом деле. Егор к этому моменту вновь обращается человеком, после того, как его еще в виде венка вытаскивает из воды Леший. От него Егор узнает, что ведунья Ульяна появилась в этих краях в то же время, что и он - Егор. Юноша требует отвести его к Ульяне, но тут прилетевший филин - слуга Лешего - приносит весть о том, что случилась большая беда: жители деревни сожгли избушку Михайлы вместе с ним самим. После гибели колдуна Егор решает все же найти Ульяну. Отправившись к ней, он неожиданно вступает в контакт со своим Куратором, и с первых же секунд этого контакта вспоминает, что является Изгнанником, свое преступление и назначенный ему срок ссылки. Дополнительно ему сообщают, что на Земле так же есть еще один Изгнанник, и что Егору дарована способность трех превращений, одно из которых Егор уже так необдуманно использовал. Причем, последнее обращение - необратимое.

Как бы то ни было, а ему надо было выходить из леса и идти к людям. По дороге в деревню на Егора "нападают" дочери Иродовы - двенадцать сестер-лихорадок. Но поняв, что он не настоящий человек, отступаются. А догадавшись, что Егор идет в деревню, просит позвать их туда, как только ему совсем плохо среди людей станет.

В деревне Егора приняли хорошо – (он нанимается работать пастухом). Поочередно ночуя в разных избах юноша узнает, что в доме Савватия-гончара медленно умирает дочь - Наталья. Узнает он и о том, что эта девушка все же обратилась к Ульяне и с тех пор не выходит из дома. Ее отец просит Ерему исцелить дочь, и тот, назначив за это огромную цену, обещает ее вылечить. Решив посмотреть на работу знахаря, Егор тайком пробирается ночью в дом гончара. Как только знахарь начинает произносить заклинания, в избе появляется Ульяна:

"- Тише! - велела гостья. - Болящую побеспокоишь.

- Коли не померла, так спит! - отмахнулся Ерема.

- Вот как?.. А тебе и горя мало?.. Для чего ж ты здесь туман наводишь, слова попусту сыплешь ?

- Так ведь народишку лишь бы звенело погромче, да блестело поярче, да гремело пострашнее..."

Ульяна прогоняет Ерему, прекрасно понимая, что он никогда не вылечит ни одного человека. Тот, убегая, сталкивается с Егором и, испугавшись еще больше, бежит будить Митрея и всех остальных.

Тем временем Ульяна старается отговорить Наталью от желания умереть, но та уже не находит сил, чтобы вернуться к жизни. Все ее мысли заполняет неизлечимая тоска по Ивашке. Подойдя к окну, Наталья замечает спрятавшегося Егора: ей кажется, что это ее возлюбленный Иван, и она из последних сил зовет его. Егора переполняет такая жалость к бедной девушке, что он обращается Иваном и влетает к ней в окно. Наталья умирает у него на руках, счастливая тем, что ее любимый был с ней рядом в последнюю минуту. После смерти Наташи Ульяна советует Егору поскорее принять свой нормальный облик и уходить: она чувствует, что Ерема уже поднял на ноги всю деревню и что их сейчас обвинят в душегубстве. Но Егор, потрясенный тем, что Ульяна знает его тайну, не уходит, и ворвавшаяся в дом толпа хватает их обоих. Ерема обвиняет их в смерти девушки и призывает народ казнить их.

Ульяна пытается образумить толпу, но люди слепо идут на поводу у Еремы. Знахарь предлагает их покоренить - затолкать их под корни оттянутого от земли дуба и отпустить дерево. Страшная древняя казнь! Толпа бросается выполнять задуманное, но в последний момент на помощь приходит Куратор Егора: на дуб падает ослепительно синий луч света с неба. А когда свет рассеивается, люди увидели, что под корнями дуба уже никого нет.

Спасшийся чудесным образом Егор, в ярости на людей, бежит в лес и призывает сестер-лихорадок войти в деревню и расправиться со всеми ее жителями... На защиту деревни встает Ульяна: под ее чарами изо всех домов деревни выходят спящие женщины и совершают древний обряд, создающий непроходимый заслон для дочерей Иродовых. Болезни отступают от деревни.

Затем автор проводит нас вместе с Егором через 250 лет его жизни на Земле: через войну 1812 года, через Гражданскую и Великую отечественную войны, останавливаясь подробнее на 1988 году. К этому времени Егор уже работает в лаборатории Экспериментального отдела НИИ лекарственных растений. Его сотрудница - Юля - так же сильно увлечена разведением целебных трав в искусственных условиях. Здесь же работают лаборанты Наташа и Иван -ассистенты Юли. Лаборатория Егора занимается также и вопросами генной памяти людей при взаимодействии их с генной памятью растений. Особенно яркие результаты достигаются в случаях, когда предки испытуемого жили в этих же краях. Однако, в высших кругах власти уже назревает решение построить на месте лекарственных плантаций завод по производству минеральных удобрений. Для окончательного решения этого вопроса в лабораторию Егора Белого направляют комиссию из трех человек: корреспондента газеты "Вперед!" Еремея Голавлева, главного инженера проекта Дмитрия Дубова и писателя Михаила Антонова. Знакомясь с лабораторией, они затрагивают тему опытов с памятью, и Егор предлагает им принять участие в эксперименте. Во время опыта Еремей Голавлев вспоминает все злодеяния знахаря Еремы во всех его последующих жизнях. Сперва он был знахарем, потом отравителем колодцев, доносчиком - наводил фашистов на русские деревни, спасая свою шкуру, и вот теперь он стал корреспондентом газеты "Вперед!". Дмитрий Дубов вспоминает, как он, будучи мужиком Митреем, спалил по наущению знахаря Еремы избушку колдуна Михайлы, как в следующей жизни по доносу наводчика Еремки приказал взорвать старинную церковь вместе с запертыми в ней людьми, и многое другое. Писатель же Михаил Антонов вспомнил себя колдуном Михайлой, колодезником, монахом, погибшем во взорванной церкви... После такого эксперимента Еремей и Дубов в категорической форме потребовали отдать им записи опыта, боясь, что об их прошлом узнают другие. Егор, получивший недавно, когда находился рядом с Юлей, сигнал о скором завершении ссылки, отказывает им. Тогда они обещают сделать все возможное, чтобы уничтожить лабораторию и плантации, и сдерживают свое слово: в газете появляется разгромная статья, где пишут, что Егор Белый сам признался в шарлатанстве своих опытов... Но Егору уже все равно: его ссылка подходит к концу. Единственное, о чем он жалеет - ему так и не удалось найти второго Изгнанника. В это же время он наконец осознает, что уже давно полюбил Юлю.

В ночь на Ивана Купалу Егор приходит к лесу на берег Обимура. В эту ночь его должны забрать с Земли. Там, неожиданно для Изгнанника, на связь с ним выходит его Куратор, пытающийся предостеречь его от принятия неверного решения. Но Егор не слушает его: он видит Юлю и бросается к ней, чтобы попрощаться навсегда... И в этот момент ослепительный луч падает с неба. Но не на Егора, а на Юлю! Она исчезает. И только тут Изгнанник понимает все до конца. Юля, Ульяна - это она все это время была тем самым Другим. И сигнал, принятый им, предназначался не ему, а Юле. Она всегда была рядом с ним, но он так и не угадал в ней другого Изгнанника, хотя она поняла, кто он, еще в комнате умирающей Натальи. Но это значит, что закончился срок не его, а ее ссылки, а ему предстоит прожить здесь еще 250 лет! Такого Егор уже не сможет выдержать, и он решает использовать свое последнее - необратимое превращение. Он обращает себя в огромное поле целебных трав. "... - Да, - подумал Изгнанник, поднимая ясные глаза плакун-травы к небу, где жили звезды своей свободной сверкающей жизнью. - Я бы предпочел стать на берегу Обимура тем златоглавым храмом, что воспарил к облакам, и навеки отразиться в его водах, но... рано, еще рано! Люди еще не готовы к этому чуду. Зато мне - двести пятьдесят лет, не увядая, не сникая... Эти, Ерема да Митрей, со своим заводом... начнут поливать меня ядами, терзать железом, палить огнем. Я это выдержу! На то и Кураторы, чтобы оберегать ссыльного Изгнанника! Ох и засуетятся на Делаварии! Ох и диво будет на Земле! ...Двести пятьдесят лет будут зеленеть и цвести поля лекарственных трав, и никакая сила не прекратит их роста и цветения. А потом... ну, потом, может быть, люди одумаются? Все-таки я даю им так много времени!"

В этом кратком пересказе повести "Венки Обимура" мы видим сразу три трактовки темы оборотня: 1) мифологическую, 2) духовную и 3) фантастическую.

К мифологической трактовке, безусловно, можно отнести превращения колдуна Михайлы в волка, где автором соблюдаются все условия для введения этого персонажа в повесть из народных мифологических рассказов. Какие же это условия? Во-первых, он живет в лесу, в одиночестве. Вся его компания - это звери, птицы, да всякая лесная нечисть. Все контакты с людьми у него сводятся лишь к тому, что те сами приходят к нему в случае крайней нужды, когда все другие пути к помощи или удовлетворению своих желаний уже испробованы и оказались бесполезными. Во-вторых, этот персонаж - колдун, травознай, то есть человек, причастный к древним знаниям и обладающий навыками чародейства, в-третьих, о нем упорно поддерживаются недобрые слухи, что, впрочем, свойственно жителям любой деревни, где есть колдун или ведьма. В-четвертых, он обладает способностью оборотня превращаться в волка и имеет свой способ превращения. В этой повести колдун оборачивается волком во время прыжка через нож, воткнутый в осиновый пень. То есть почти все совпадает с традициями русского мифологического рассказа. Но есть в этой повести и отличительная черта у оборотня Михайлы, причем очень существенная. В "Венках Обимура" колдун не сотворил ни одного недоброго дела. Всю свою жизнь он нес людям только добро. Даже видя, как Митрей с Еремой поджигают его избушку, как Ерема на его глазах вытаскивает из пня нож и швыряет его в пылающий дом, навсегда, тем самым лишая Михайлу возможности опять принять человеческий облик, даже тогда он не причиняет им никакого вреда, хотя его клыки вполне могли разорвать их обоих. Колдун и Егора Белого учил тому же, но тот не смог сдержать своей ярости на деревенских жителей после того, как его хотели покоренить. Ульяна же, знакомая с Михайлой, оказалась более способной принять философию старика: она не только спасает деревню от насланных туда Егором сестер-лихорадок, но и спасает подлого и завистливого Ерему от расправы спящих баб, закрыв его своим телом. Колдун не только творит добро, но и старается делать это добро действительно добрым. Ведь знахарь Ерема тоже несет какую-то пользу людям. Но его добро злое, так как творится за счет причинения зла кому-то другому. В каждом таком "добром" деле Ерема стремится извлечь для себя максимальную выгоду, в отличие от Михайлы и Ульяны, чья помощь всегда была бескорыстной. Эта вот истинная доброта и отличает образ Михайлы от описываемых в мифологии оборотней.

Но для чего же был введён образ колдуна-оборотня в эту повесть ? Только ли для того, чтобы усилить эффект приближенности произведения к народному мифологическому рассказу? Уверен, что автор использовала этот образ не просто как элемент народных преданий, но как неотъемлемую часть конфликта между Михайлой и Еремой. И здесь мы уже подходим к духовной трактовке темы оборотня. Оборотень Михайла с чистой душой и стремлениями делать истинное добро противопоставляется человеку Ереме, наделенного душой подлинного оборотня, готового пойти на любую подлость ради собственной выгоды. Недаром, после прочтения "Венков Обимура" невольно задаёшься вопросом: а кто же из них действительно оборотень? Формально - Михайла. А духовно? Или другой вопрос: а что страшнее - быть оборотнем физически или морально ? Мне кажется, что выбор правильного ответа на эти вопросы не представляет здесь большой трудности.

Что касается фантастической трактовки темы оборотня, то здесь мы рассмотрим образы Изгнанников: Егора и Ульяны. И начнем, пожалуй, с Егора.

Как мы уже знаем, он не является человеком в полном смысле этого слова. Его родина - далекая планета Делавария, и мы не знаем, как выглядят делаварцы и сильно ли они отличаются от землян. Впрочем, это и не так важно. Гораздо важнее здесь другое: какой результат дала для Изгнанника его ссылка на нашу планету. Чему научился он, прожив среди людей 250 лет? Как мы видим, этот срок не прошел для Белого даром. Он, обреченный все свое земное существование иметь дело с лекарственными травами, осознает, какую потенциальную силу имеют эти растения, насколько важно не забыть древние знания и умения народа, теряемые нами все больше из года в год. Егор становится связующей нитью между прошлым, настоящим и будущим жителей Земли, которым природа дала все необходимое для здорового существования, и которые все более удаляются от нее, забывая драгоценные знания своих предков. Изгнаннику дается крепкое человеческое тело, расчитанное на исправную работу в течение всего срока ссылки. Кроме того, он получает право на три превращения по своему желанию. В этом он уступает колдуну Михайле и, одновременно, превосходит его. Уступает Егор в том, что колдун может превращаться в волка любое количество раз, имея под рукой лишь нож и осиновый пень. А превосходит - в том, что Егор может обернуться не только в волка, как Михайла, но и во все, что угодно.

Кстати, в том, как использует Егор свое право на три превращения, мы можем проследить эволюцию его отношения к людям, рядом с которыми ему пришлось жить. В первый раз Егор оборачивается венком и испытывает от этого радость и счастье, то есть первое превращение он тратит исключительно для своего удовольствия. Затем он обращается Ивашкой - возлюбленным умирающей Натальи. И делает он это из глубокого сострадания к девушке. И хотя это не помогло спасти ей жизнь, он смог облегчить предсмертные страдания Наташи. Она умирает спокойно, и второе обращение Егора приносит облегчение человеку в последние минуты его жизни. А через 250 лет Изгнанник решает использовать свое право на третье, необратимое превращение. Обернувшись полем целебных трав, он использует оставшуюся ему половину срока ссылки для того, чтобы дать людям шанс осознать свою неправоту в отдалении их от природы, понять всю пагубность их стремлений губить ее в своих недальновидных интересах. Егор понимает, на какие страдания облекает он себя таким поступком. Ведь нынешние Ерема и Митрей сделают все возможное для уничтожения этого поля. Тем не менее Изгнанник использует свое последнее превращение, стремясь максимально помочь людям.

Ульяна. В отличие от Егора, о ней нам известно не очень много, лишь то, что она так же сослана на Землю и на тех же правах, что и Белый. Мы не знаем, в чем ее вина перед народом Делаварии, но видим, что она, как и Егор, весь свой срок проводит в работе с лекарственными растениями. В повести она лишь дважды использует свое право на превращение: в первый раз - чтобы избежать смерти под корнями дуба, во второй - поднимая спящих баб на защиту их деревни от сестер-лихорадок. Оба раза Ульяна оборачивалась совой.

Автор не указывает нам, каким именно образом меняли Изгнанники свой облик. Судя по тексту, можно предположить, что им было достаточно лишь сильно этого захотеть. Для автора гораздо важнее было показать читателю не то, каким именно образом происходило превращение, а то, для чего это делалось ими.

Напоследок давайте вспомним, что приобретает сюжет произведения с включением в него фантастических существ? Во-первых, ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТЬ. В чем она выражена в этой повести? В том, что среди персонажей мы сталкиваемся не только с инопланетянами, принявшими облик человека, но и с земным чудом - оборотнем. Во-вторых, НАГЛЯДНОСТЬ. Это особенно хорошо видно в резкой контрастности противопоставления знахаря и колдуна: человек с душой оборотня и оборотень с душой человека. Мистичность образа Михайлы гораздо сильнее позволяет читателю разобраться в сущности Еремы, подводит читателя к ЗНАЧИТЕЛЬНЫМ ВЫВОДАМ: оборотень, оказывается, может быть гораздо человечнее некоторых людей; а природа, от которой мы все больше и больше отдаляемся, даже на далекой планете Делавария ценится и бережется, что заставляет нас серьезно задуматься над своим отношением к нашей матушке-Земле.

Елена Грушко, конечно, не единственная писательница, включившая в свои произведения тему оборотня. Кроме нее, эту темы использовали десятки других писателей-фантастов, многие из которых уже обрели мировую известность. Это и Клиффорд Саймак ("Принцип оборотня", "Почти как люди"), и Эрик Фрэнк Рассел ("Будничная работа"), Василий Звягинцев ("Одиссей покидает Итаку"), Любовь и Евгений Лукины ("Когда отступают ангелы"), Виталий Пищенко ("Замок Ужаса") - и многие другие отечественные и зарубежные авторы. Несомненно, эта тема является не менее разработанной, чем такие широко известные в фантастике темы, как нашествия инопланетян или путешествия во времени. Гораздо реже в фантастической литературе можно встретить использование таких персонажей, как домовые, тролли, русалки, гоблины и т.п.

ТЕМА “ВТОРЫХ”

Сразу же может возникнуть вопрос: а почему, собственно, "вторые"? Что это значит? Ответить на этот вопрос достаточно просто. Дело в том, что на Руси еще со времен язычества сохранилось деление языческих богов на "первых" и "вторых". К "первым" наши предки относили верховных богов. Вот некоторые из них:

БЕЛБОГ - добрый бог; имел кровавый образ, покрытый множеством мух. Мухи обозначали его питателем всех тварей.

ДАЖБОГ - добрый бог богатства, податель благ.

ДОГОДА - бог-производитель ясной погоды с тихим и приятным ветром.

РАДЕГАСТ - бог-защитник городов.

ПЕРУН - самый главный бог наших предков, владыка грома и молнии, дождя и облаков, и всего остального, что относилось к небу.

ЗИМЦЕРЛА - богиня зари.

ЛАДА - богиня любви, браков и веселья.

ЛЕЛЬО - бог воспламенения любовной страсти, сын ЛАДЫ.

ДИДО - бог отвращения любви, брат ЛЕЛЯ.

СВЯТОВИД - бог солнца и войны.

ЛЕДА - бог войны.

СИБА - богиня плодородия.

ТУР - бог сладострастия и чревоугодия.

ЦАРЬ МОРСКОЙ - бог, владыка морей и всех морских животных.

ЧУР - добрый бог-хранитель межей и пашен. Имел самую большую власть над чертями.

ЧЕРНОБОГ - бог смерти, живущий под землей.

Конечно, это далеко не полный список языческих богов. Кроме приведенных здесь, есть еще много других божеств: Услад, Ягая Баба, Золотая Баба, Тригла, Семаргл, Стриба, Зевана, Сильный Бог, Корс, Ния, Полкан и многие другие, которые так же относились к числу "первых".

Но кого же почитали на Руси как "вторых"?

"Вторыми" были все второстепенные божества, которые первоначально осознавались людьми в виде душ природы. Как мы уже говорили, древние славяне считали, что душами обладают не только люди, но и животные, птицы, леса, поля, реки, болота, и т.д. Позже, все души природы постепенно перевоплощаются в "хозяев" и "хозяек", получая при этом и свои характерные облики. Так появляются хозяева лесов - лешие, домов - домовые, рек -русалки и водяные и т.д. "Вторых", как и "первых", очень много /мы даже посвятим им отдельную часть этой работы/.

Но вернемся к использованию темы "вторых" в фантастической литературе. Как уже отмечалось, эта тема редко затрагивалась писателями-фантастами. Почему-то считается, что таким персонажам должно быть место только в сказках, легендах, преданиях, и уж никак не в современной литературе. Но, к счастью, не все писатели придерживаются такого мнения. Например, Клиффорд Саймак -американский фантаст - посвятил подобным существам /троллям, гоблинам, баньши и др./ такие книги, как "Заповедник гоблинов", "Братство талисмана". Не менее известны работы еще одного американского писателя -Джона Р.Р.Толкина: "Хоббит, или Туда и обратно", трилогия "Властелин Колец". Все эти книги сразу же получили широчайшую известность во всем мире.

Есть такие авторы и у нас. Поэтому в этом разделе я предлагаю познакомиться еще с одной работой Елены Грушко - повестью "Голубой кедр", а так же с рассказом Павла Климешова "Лесоша" и повестью "Башня птиц" Олега Корабельникова.

В уже рассмотренной нами работе Е.Грушко "Венки Обимура" читатель уже столкнулся с представителем "вторых" - Лешим. Там он был другом колдуна и Егора, хозяином своего леса. И хотя в народе считается, что лешие не очень любят людей и часто играют с ними злые шутки, здесь Леший отказывается помочь Егору погубить всех жителей деревни Семижоновки. За время дружбы с Михайло Леший многому у него научился, и он так отвечает разгневанному Егору: "...Да разве человек пожелает беды и пропасти целому миру?! Михайла никому зла не делал, и я не сделаю." Не может он помогать в таких делах. А вот лес свой он очень любит и лелеит. Когда, через двести с лишним лет, люди решают занять большой участок леса под строительство пионерского лагеря и начинают вырубать некоторые деревья, чтобы освободить место под дома, Леший показывает свой несговорчивый в этом вопросе характер: вывороченные с корнями деревья непонятным для людей образом возвращаются на свои места. Напутанные этим люди решают эту возникшую проблему по-своему: они просто подгоняют мощную строительную технику и сносят все деревья на выбранном участке. Однако, Леший не собирается признавать свое поражение: первая же смена в этом лагере оказывается и последней. В течение всего периода отдыха через лагерь проносились тучи жуков, комаров и других насекомых, впрочем, не причиняя детям никакого вреда, но сильно пугая их вожатых. Но и это не все: "...Вернулись ребята домой - словно бы не прежние дети, а обменыши1. Плачут, по ночам деда какого-то кличут, взрослых бранят, что лес свели..." Лагерь в конце концов сносят,  а на этом месте разбивают плантации лекарственных растений Экспериментального Отдела НИИ лекарственных трав.

Не удивительно, что леший всеми силами защищал свои владения - ведь для него самой большой бедой может быть только гибель своего леса.

А вот как описывает Лешего Павел Климешов в своем рассказе "Лесоша"... Впрочем, лучше идти по порядку. Ознакомимся сначала с сюжетом рассказа.

"Лесоша"

Действие рассказа происходит в наше время, в небольшом городе Тихогорске. Работник РСУ Иван Шибаев по дороге на работу заступается в автобусе за школьницу, к которой пристает один верзила. Тот выслеживает, где работает Иван, и приводит с собой еще двух громил, чтобы отомстить. Иван, понимая, что с тремя такими ему точно не справиться, спасается бегством через городскую рощу, где преследователи теряют его. Однако, Иван и сам теряет ориентировку и до темна блуждает по лесу. Рядом с оврагом, в котором он спасся, Иван видит старичка, который жестом показывает ему направление к дому и... исчезает. Иван запоминает это место и утром вновь приходит туда, но никого там не встречает... В этот же день у выхода из РСУ Ивана поджидают уже пятеро громил. Погоня повторяется, Иван опять уходит от них, спрятавшись в овраге, где затем снова видит старичка с серым волосатым личиком. Дома Иван догадывается, что его спас леший, но, боясь в это поверить, он вооружается старыми словарями, чтобы сравнить свои впечатления с тем, что говорят о леших в народе. К великому удивлению Ивана, все, что он оттуда выписал, почти полностью подошло к странному старичку. Окончательно поверив, что старичок -леший, Иван решает отблагодарить его за свое спасение от преследователей. Он покупает вина, хлеба, махорки и складывает все это в том же овраге. На следующий день Иван вновь встречается там с уже подобревшим после угощения лешим и знакомится с ним. Выясняется, что лешего зовут Лесоша, что он однажды спас подобным образом жизнь прадеду Ивана. С каждым днем Шибаев все больше привязывается к Лесоше, одновременно думая, как спасти его и лес: Иван знает, что городские власти решили протянуть через лес новую теплоцентраль и возвести там же гигантскую транспортную развязку. Приближается зима, и Лесоше скоро придется скрыться под землей до весны. А за это время оставшийся без защиты лес могут легко уничтожить. Тем временем, Лесоша, понимая, что скоро ему пора будет покинуть этот свет уже навсегда, решает взять себе в преемники Ивана - сделать из него молодого лешего, нового защитника леса: "...Старик с трудом поднял голову и, томительно глянув на меня, спросил тихо: - Аз есьмь твой пестун. Так ли реку?

Я торопливо кивнул.

- Наследовать мне дашь ли согласие ? Я пожал плечами. На что мне какое-то там наследство без Лесоши !

- Ты жив будешь - я жив буду. И леса-раменья отстоим. Я-то на исходе сил. Ты - горяч, могуч вельми! Вместе-то мы... Новая поросль взойдет-воспрянет, новый лесовик глазом поведет, из-за елки глянет, злодею путь завяжет, доброго человека чащобой оградит...

Я еще ничего не понимал. Но это его "вместе-то мы..." заворожило меня. Все, что грело душу - родное, исконное, стародавнее!- заставило протянуть ему руку.

- Завечен ты чадом моим!- возгласил Лесоша и, возложив на меня дрожащую десницу, хрипло заворожил: - Гей вы, силы подземны, крепи уремны, теми овражны, росные бражны! Аз, вещий Лесун, вам чадо несу!

И мы провалились под землю!..1"

Так Иван становится наследником и преемником Лесоши. Заканчивается же рассказ двумя выдержками из местной газеты "Тихогорская правда". Первая, под рубрикой "Милиция просит помочь", содержит обращение к жителям города с просьбой помочь найти безвести пропавшего Ивана Александровича Шибаева. Вторая заметка более интересна:

" ПРОИСШЕСТВИЯ "

"Несколько дней назад в одну из немногочисленных городских рощ, именно примыкающую к западному микрорайону, была доставлена строительная техника. Роща подлежала уничтожению, на ее месте планировалось сооружение дорожной развязки. Однако вчера рабочие сами, без наказа начальства, и даже без призывов партии "зеленых", зарегистрированной в нашем городе, вывели из рощи всю технику, наотрез отказавшись возвращаться к месту работ. По их словам, изгнала их из леса "сила нечистая", на сей раз имеющая облик не "заурядного" инопланетянина, а человека высокого роста (впрочем, сведения о росте незнакомца расходятся: некоторые говорили, что он крошечный, размером с чахлый кустик), зеленоглавого, с буйными зелеными кудрями, который то появлялся из-за по-весеннему (это в октябре-то!) буйно распустившихся деревьев, то проваливался сквозь землю..."

Как мы видим, в этом рассказе всего лишь два действующих лица: Шибаев и Лесоша. Автор описывает лешака практически в полном соответствии с его народными прототипами. Но и здесь Лесоша оказывается добрее своих "соплеменников": спасает людей и, что самое невероятное, делает человека своим преемником (пусть даже обратив  его в молодого лешака). Такого мы не встретим ни в одном мифологическом рассказе! Это уже чисто фантастический прием автора, идущий в полный разрез с народными преданиями. Ведь нечистая сила, как правило, старается не допускать людей к своим секретам, и с удовольствием развлекается, подшучивая над ними. У этого же лешего практически нет никакого желания шутить над жителями города, зашедшими в лес. Все помыслы его связаны с сохранением городской рощи - той малой части, оставшейся от прежних его лесных владений. Кроме того, лешак чувствует приближение смерти и стремится не оставить рощу без хозяина. Иван, став лешим, теряет все, что он имел будучи человеком. Но приобретает все знания и умения нечистой силы. Что с ним будет дальше, мы не знаем.

"Голубой кедр"

Следующая представляемая здесь работа - повесть Елены Грушко "Голубой кедр".

Корреспондент одной из газет Николай Лебедев просыпается утром от звонка в квартиру. Через открытую им дверь неожиданно вбегает кошка, превратившаяся на кухне в старика довольно необычного вида. Незнакомец представляется дедушкой-суседушкой, затем внезапно прикрывает лицо Николаю своей мохнатой ладошкой, и тот теряет сознание. Очнулся Николай в тайге, в одном из домов заброшенной деревни. У порога он встречает того же старичка и еще одного незнакомца. Постепенно выясняется, что оба они - домовые, только один из них -русский, а другой - нанайский дзе комо (душа дома). Они начинают объяснять, почему Николай оказался в тайге. Дзе комо говорит: "— Я камлал, в большой бубен бил, у костра плясал, как шаман все равно. Духи сказали: в каменном стойбище русский Мэрген-богатырь живет, он поможет. Душа у него чистая, он увидит и поверит... Он сохранит дерево Омиа-мони от...1" - Но договорить он не успевает - к деревне приближается автомобиль. Домовые спешно скрываются в тайге, а Николай бежит навстречу машине. Водителем оказывается его знакомый, кинооператор со студии телевидения Игорь Малахов. Выслушав Николая о том, как он сюда попал, Игорь особенно не удивляется его словам: он и сам иногда сталкивался с подобными чудесами. Кинооператор говорит, что собрался идти к кедру, не вдаваясь при этом ни в какие подробности. Николай идет с ним. В течение дня они идут по тайге, но к вечеру неожиданно выходят к той же заброшенной деревне, откуда они ушли утром. Игорь злится, обвиняя Николая в том, что если бы он не увязался за ним, то местной нечисти не удалось бы "завязать" ему дорогу. Позже Игорь рассказывает, что два года назад он, блуждая в лесу, наткнулся на необычный кедр - символ жизни всей тайги. В прошлом году он вновь пытался найти его, но ему помешали домовой и его супружница - кикимора. Поэтому в этот раз Игорь готов пойти на все, что бы прийти к тому дереву и заснять его на пленку. Игорь уверен, что эти уникальные кадры принесут ему мировую известность. Он же объясняет Николаю, что в нанайских сказках этот кедр называют Омиа-мони (Дерево Душ).

Утром Игорь решает идти к кедру руслом реки: такой путь никто не сможет запутать. На полпути Николай неожиданно проваливается в завал из деревьев. Игорь отказывает ему в помощи, объясняя, что если они провозятся здесь, вытаскивая его из завала, то он уже точно не сможет выполнить свой план - заснять голубой кедр. Он бросает Николая, обещая вернуться через сутки. Но тут на выручку приходит  домовой, который поднимает его из завала. Затем появляется дзе комо, и они все вместе отправляются кратчайшим путем к заветной поляне с деревом Душ. Придя туда, они застают там Малахова, обходящего всю поляну и снимающего все на кинокамеру. На стрекот работающей камеры на поляну начинают выходить потревоженные звери. К Малахову, словно желая познакомиться, медленно приближается тигрица с тигренком, и он, не выдерживая, хватается за ружье и стреляет. Тигрица падает замертво, а Малахов уже целится в тигренка , нажимает на спусковой крючок и... пулю принимает на себя домовой, успевший выскочить из-за кустов и прикрыть собою малыша. Лебедев бросается на Малахова, но тот сбивает его с ног и поджигает сухую траву на окруженной зверями поляне. Вспыхнувший огонь отгоняет зверей, но и сам начинает перерастать в настоящий пожар. Лебедев бросается тушить пламя, подбирающееся к Голубому Кедру, а Малахов, позабыв обо всем, бегает за ним следом, исступленно снимая все происходящее. Николай с трудом гасит пламя...

"— Колька!- прохрипел Игорь. — Таких кадров не снимал еще никто! Никто! Ни...- Его воспаленные глаза источали счастье, как гной. — Теперь я их... Они меня узнают... Эх, сейчас бы грозу! Жаль, что осень. Молнию бы в этот кедр, чтоб его никто и никогда больше не увидел. И только моя пленка..." Услышав это, Николай потихоньку вынимает из рук задремавшего Игоря камеру и разбивает ее, успев перед этим засветить и все остальные пленки Игоря. Разбуженный этим Малахов, вне себя от ярости, "отключает" Лебедева ударом в горло, связывает его ремнем и начинает ломать сухие ветви стоящего неподалеку белого от паутины дерева и складывать их вокруг голубого кедра. "— Не я... Так пусть его никто не увидит. Еще год? А потом не найти? ...Еще кто-то увидит... Поналезут. Нет уж, проклятое... Душу вынуло. Два года мечтал!.. Нет. Никому не дам." Пришедший в себя Николай понимает, что тот хочет поджечь Омиа-мони. Погубить Дерево Душ! Но в этот момент Малахов падает, уткнувшись в охапку наломанных веток с белой паутиной, опутавшей под ветром его голову. Игорь умирает. Но что же могло его погубить? И тут Николай догадывается, что на заветной поляне должно находиться не только дерево жизни, но и дерево смерти. Именно его ветви ломал и складывал вокруг кедра Малахов. И это значит, что Дерево Душ может сейчас погибнуть так же, как это случилось с Игорем. Кое-как освободившись от ремня, Николай начинает разбрасывать ветви дерева смерти, но очень быстро слабеет и падает на землю. Он видит, что на поляне появляется дзе комо: "...Кружась, словно в танце, дзе комо начал обходить поляну, и от его плавных движений вздымался ветер. Быстрее кружился дзе комо - и ветер усиливался. Он срывал с ветвей, со ствола голубого кедра, с липа и одежды Лебедева паутину, и она кружилась вокруг дзе комо. И вот уже белый смерч несся вокруг поляны. Внезапно вспыхнуло легкое голубоватое пламя - ... и в тот же миг не стало на поляне ни паутины, ни дзе комо." Поляна очищается, из ствола кедра выходит душа тайги - Омсон. Она помогает подняться Николаю и... в этот момент он просыпается в завале, весь продрогший от сырости. Он уже знает, что ему делать: стягивает с себя куртку, ползет по сделанной из нее веревке наверх. Он знает, что веревка сейчас соскочит, но ему помогут выбраться. Так и происходит. Веревка вновь натягивается. Но кто ждет его наверху? Домовой - как во сне? А если Игорь? Какой выбор поставит сейчас перед ним реальность?.. Николай высовывается из щели завала и... просыпается в своей квартире, разбуженный звонком в дверь...

Вот так заканчивается повесть Е.Грушко "Голубой кедр". Интересный сам по себе сюжет. Не менее интересны персонажи. Эта повесть особенно необычна тем, что в нее включен не только наш, русский тип домового, но и его нанайский "коллега" - дзе комо. Как он выглядит - мы можем узнать из самой повести: как и русский домовой Власий (так называли домовых на Руси), он небольшого роста и тоже живет вместе с людьми. Но есть у дзе комо и свои отличия: если домовые живут обычно за печкой, то дзе комо - в среднем столбе юрты; если домовые все имеют маленький рост, то рост дзе комо полностью зависит от благосостояния хозяев юрты: хозяин богатый - комо большой, хозяин бедный - комо маленький ; домовые почти сплошь покрыты густой мягкой шерсткой, дзе комо - просто уменьшенная копия старого нанайца.

А есть ли в этой повести что-либо необычное для таких мифологических персонажей? Да, есть. Дело в том, что "завязать" дорогу путнику в лесу может только леший или черти. Но чтобы это делали домовые!? В мифологических рассказах русского народа такого не встречается. На Руси все "обязанности" и "права" нечистой силы достаточно строго распределены. Исключением из этого являются, пожалуй, только бесы (черти), которые иногда могут вести себя и как леший, и как домовой, и как водяной, и т.п. Автор оправдывает всю необычность действий Власия крайней необходимостью в этом. Они обязаны помочь Николаю спасти дерево жизни. Ведь домовой и сам говорит: "Разве ж наше, домовушек, дело по чащобе шастать, злодея гонять?" Логичнее было бы предположить, что этим должен заниматься леший.

В "Голубом кедре" перед нами опять встает проблема разрешения конфликта между Человеком и Природой. Люди отдаляются от нее, забывая, что обязаны ей своей жизнью и существованием. Позиция автора в этом вопросе ярко выражается через речь Власия и дзе комо, через их взгляды на современные отношения человека и тайги. В их словах - озабоченность тем, как сильно изменился в последнее время род людской, и не в лучшую сторону. Люди начали искать для себя выгоду во всем, к чему бы они не прикоснулись, и не останавливаются ни перед чем для достижения своих целей. Причем автор описывает жадность и стремление к наживе как постоянные свойства многих представителей человечества: душа тайги Омсон говорит:"— Все правда... Все было... один убивал жизнь тайги, другой закрывал ее собой. И так будет еще не раз." То, что составило основу сюжета, видимо, уже случалось и, судя по словам Омсон, произойдет еще не раз. Но не так уж плохи люди, если среди них еще можно найти богатыря-Мэргена, готового защитить природу от посягательств других людей. И, возможно, не случайно этот богатырь оказался журналистом, корреспондентом одной из газет -ситуация, в которую он попал, дает ему возможность не на словах, а на деле доказать свою духовную близость тайге, выступить на ее защиту не на страницах печатных изданий, а в самом лесу. Интересен здесь и критерий, по которому выбор защитника падает на Николая: он не обладает сверхсилой, не умеет колдовать и творить чудеса, но у него есть одна важная способность - способность поверить в то, что он увидит, не отвергнуть сразу то, что другому покажется сказкой или полным бредом. Ведь люди боятся того, чего не могут понять и во что не могут поверить. Лебедев же принял все как есть, не пытаясь убедить себя, что все происходящее с ним - сон, что всего этого не может быть на самом деле лишь потому, что этого просто не может быть никогда. Таких людей, способных поверить, осталось очень мало: недаром Власий говорит, что все наши беды от того, что у людей не осталось веры. Человечество замкнулось в себе самом, не желая тревожить себя тем, что оно уже не может понять и во что оно уже не в состоянии поверить.

Как и остальные персонажи, Власий и дзе комо несут в этой работе некоторые функции. Вспомним слова домового: "...Кто ж тогда помстится человеку темной ноченькой? Кто душу человеческую переполошит? Кто тайгу лицом к нему повернет, кто к сердцу ее тропку проложит?" И домовой, и дзе комо здесь - связующие звенья между людьми и тайгой. Они не потеряли своей связи с природой и, помимо этого, живут в непосредственной близости от людей, даже если последние этого и не замечают. Поэтому, кому, как не им, можно попытаться вернуть человеческий род к его истокам.

"Башня птиц"

Герой повести Олега Корабельникова "Башня птиц" Егор (пожарный, защищающий тайгу от пожаров) оказывается отрезанным от людей стеной огня. От смерти его спасает сама тайга, решившая приоткрыть ему свои старинные тайны. Это оказывается нелегким испытанием для человека. Сначала на него нападает "хозяйка" таежной реки - Мавка: она наваливается на него, сонного, с требованием согреть ее ледяное тело. От верной смерти Егора спасает леший, заигравший на рожке и спугнувший Мавку.

Получивший таким образом допуск к таинствам тайги Егор встречается с таежным Дейба-нгуо (Сиротой-богом), который заставляет его лечить деревья и чистить воду рек. Сбежав от него, Егор находит приют у семейства леших, о чем он сначала даже и не догадывался. Лешие дают ему возможность поприсутствовать тайком на сходке обитателей тайги, где рассматривался вопрос "О сущности так называемого человека", его месте в природе, вреден он или полезен, и нужно ли и возможно ли с ним бороться. Мало приятного услышал Егор в эту ночь о себе подобных: "... Как всем известно, человек есть существо замкнутое, не способное к метаморфозам, ограниченное во времени и пространстве. В отличие от нас, человек обособил себя и противопоставил природе. Уже тысячи лет идет борьба человека и природы, но в последнее время человек развил такие темпы наступления, что само существование живой природы, а значит и нас самих, стоит под угрозой полного истребления... Самым большим заблуждением человека является то, что на всей Земле он только себя считает одушевленным и на основании этого не щадит природу, перекраивает ее на свой лад, используя ее только в своих интересах. Исходя из сказанного, предлагаю объявить человека вредным существом”1. Надо заметить, что все участники сходки согласились с этими аргументами.

Затем Егору предлагают стать таким же, как и они, и, услышав отказ, просят не торопиться с ответом, не дождавшись праздника Ивана Купалы, который пройдет этой ночью. На праздновании Егор встречается со всеми представителями языческих верований: с ним беседует Перун, Белбог, Чернобог, Полкан, Ладо, Стрибог, Похвист и многие другие "первые" божества. С ними вместе веселятся и "вторые" - кикиморы, лешие, домовые, овинники - словом, все те, кого принято называть нечистью. Вместе со всеми Егор пьет волшебный сок папоротниковых цветов и, наконец, принимает в себя душу тайги, душу живой природы, став ее частицей и обретя все ее особенные способности, свойственные обитателям леса. Сохранив облик человека, он изменяется внутренне. Неделю спустя его находят эвенки: Егор сидел на берегу реки и разговаривал с кем-то невидимым. Его приводят в стойбище, а затем переправляют самолетом на базу геологов.

Финал повести можно предугадать: "Лежал он в светлой комнате с тремя больными. Один из его соседей был Генералиссимусом Галактики..." Но однажды, отдохнув, набравшись сил и поняв, что лежать в больнице ничего не делая для спасения природы по меньшей мере преступно, Егор, как-то ночью "разделил себя на стаю малиновок и  вылетел в форточку, минуя яркие фонари." Он вернулся в тайгу, ставшую ему новым домом.

Эта повесть интересна прежде всего обилием персонажей - языческих богов и божеств. Кроме уже названных участников празднования Купальской ночи Егор встречает уже знакомую ему Мавку, а также Мару, Полудницу, Обийников, очерепянников, болтников, жихарей и др. Описания этих мифологических существ соблюдается с предельной точностью.

В диалогах с мифологическими существами Егор защищает, как может, человечество, его созидательную деятельность, стремление заставить природу работать на себя. Но в глубине души он согласен с доводами нечисти, хотя и не признает этого в открытую. Егор не был готов взглянуть на людей со стороны, и именно в этом и хотят ему помочь обитатели леса. Егор превращается в первого ЧЕЛОВЕКА не отделенного от природы.

 Но почему же у повести такое название - "Башня птиц"? Ведь ни о чем таком там не упоминалось... Ответ прост: все объясняется в эпиграфе к этой повести –

«Да, человек есть башня птиц,

Зверей вместилище лохматых.

В его лице мильоны лиц,

Четвероногих и крылатых.

И много в нем живет зверей,

И много рыб со дна морей.»

Н.Заболоцкий

Именно таким представлял себе человека автор этих стихов. Согласен с ним и Олег Корабельников. Главный герой его повести становится идеальным Человеком, вышедшим из вечного конфликта людей и природы и решившим таким образом эту проблему.

Итак, мы ознакомились уже со всеми работами. Теперь попробуем подвести итоги всему сказанному выше.

Было очень интересно читать работы молодых писателей-фантастов, не побоявшихся включить в число своих героев различных представителей народной мифологии.

Во всех работах красной нитью проходит конфликт Природы и Человека, на фоне которого раскрываются и другие конфликты. Рассматриваемые в этих работах проблемы действительно являются насущными для современного человека. К решению таких проблем можно подойти только сообща, всем миром, постепенно снимая эти противоречия.

Основной своей задачей мы считали то, чтобы понять для чего автор включил в свое произведение то или иное мифологическое существо, какие функции оно там выполняло, какую смысловую нагрузку несло? И к чему же мы пришли?

1) С полной уверенностью можно сказать, что во всех произведениях мифологические персонажи играли роль основного связующего звена, некоего посредника между Человеком и Природой. Именно они открывают глаза людям на их ошибочность стремления к технократии. С помощью этих существ, занимающих среднее положение между разумом людей и разумом планеты Природа призывает нас прекратить губительную для нее войну, развязанную человечеством, стремящимся перекроить всю планету под свои нужды и потребности, часто сиюминутные и недальновидные .

2) Все мифологические персонажи являют собой часть конфликта между Человеком и Природой. И находятся они, естественно, на стороне природы. Именно этот конфликт можно считать самым главным во всех четырех произведениях. И уже на его фоне мы видим конфликты между людьми, людьми и "вторыми" и т.д.

3) Использование мифологических персонажей придает всем произведениям черты народного сказа, приближая тем самым читателя к атмосфере бытового мистицизма, в котором жили наши предки.

4) Включение подобных персонажей придает всем работам некую исключительность происходящего, заставляя читателя более внимательно отнестись к излагаемому материалу, уделить ему повышенное внимание.

5) Все мифологические существа, использованные в приведенных работах хорошо известны почти любому читателю с детства, что обеспечивает хорошую наглядность ставящихся перед читателем идей и проблем.

6) Исключительность таких персонажей подводит читателя к более значительным выводам. И общий вывод из всех четырех работ весьма оптимистичен: Человеку суждено вернуться к природе, к своим истокам, ему необходимо слиться с ней и жить неотрывно от нее гармоничной жизнью. Так было раньше, так должно быть сейчас, так будет завтра.

7) Использование мифологических персонажей в фантастической литературе проводит параллель между народной мифологией и современной литературой, указывает на преемственность поколений, на постепенное возвращение к уже почти забытому, но являющемуся неотъемлемой частью нашей истории.

Глава 3. Мифологический зоопарк

На страницах только что рассмотренных нами произведений мы встретились с хорошо известными нам, но редко встречающимися в фантастической литературе персонажами, взятыми непосредственно из мифологии нашего и других народов. А первые встречи с народной мифологией происходили у нас в раннем детстве.

Не секрет, что практически у каждого из нас детские годы были тесно связаны с таинственным миром сказок и волшебных историй, наполненных захватывающими детское воображение приключениями, различными чудесами и тайнами. Кому-то эти сказки рассказывала на ночь перед сном мама или бабушка, а кто-то, уже научившись читать, сам проводил долгие часы в тишине, с жадностью "проглатывая" одну книгу за другой и открывая для себя необыкновенный мир, населенный сильными, храбрыми и находчивыми богатырями-героями, прекрасными принцессами, коварными злодеями, волшебниками и феями, злыми колдунами и ведьмами, а также многочисленными таинственными и необычными существами.

Однако, не все мы задумывались над тем, откуда появились эти персонажи и как они пришли в нынешние сказки, волшебные повести и рассказы. А ведь сказочные персонажи имеют очень разное происхождение. Это можно заметить даже по их повторяемости в различных сказках. Наверняка, многие подмечали, что одни персонажи и фантастические существа описываются во многих повествованиях разных времен, а другие - лишь в одном и только. Это говорит о том, что далеко не все они были выдуманы рассказчиками с целью сделать свое повествование более увлекательным. Многие из таких существ пришли к нам из далекого мифологического прошлого, где в них свято верили и где их почитали или, наоборот, боялись их. Таких существ также можно разделить на тех, кто имеет "собратьев" в повериях других народов и тех, кто не имеет каких-либо аналогий.

В этой главе хотелось бы подробнее познакомиться с персонажами различных мифов, легенд, преданий и сказок разных народов мира, в том числе и с персонажами нашей мифологии.

В этой главе мы зададимся целью собрать вместе наиболее известные существа из мифов разных стран, составить этакий "мифологический зоопарк" или бестиарий, обитателями которого будут не львы и жирафы, а грифоны, сфинксы, тролли, кентавры, василиски и многие другие необычные существа.

Обитатели подобного зоопарка могли бы во много раз превысить своим числом обитателей реальной фауны. Ведь все животные и существа фантастического зоопарка, как правило, являют собой не более как комбинации различных частей тела реальных существ, а возможности таких комбинаций не далеки от бесконечности. К примеру, кентавр - сочетание человека и коня, а Минотавр - сочетание быка и человека. Таким образом наши предки могли бы изобрести миллионы чудовищ - сочетаний птиц, рыб, животных, насекомых и человека. И лишь их усталость или брезгливость ограничили такое изобретательство. К счастью, все эти чудовища остаются лишь в нашем воображении.

Но вот уже открываются врата нашего зоопарка мифологических существ...

Добро пожаловать в наш бестиарий !

Маршрут нашей экскурсии по мифологическому зоопарку будет состоять из нескольких частей: сначала мы пройдем мимо представителей европейской и азиатской мифологий, затем перейдем к существам, обитающим в мифах лесорубов США, далее - нас удивят обитатели чилийской мифологии и в заключение нас ожидает подробное знакомство с существами, живущими в русских мифологических рассказах. Итак, вперед - в первый павильон. Павильон мифологии народов Европы и Азии.

ВАСИЛИСК За долгие века своего существования василиск становился все страшнее и отвратительнее, но в наши дни он почти забыт. Имя его по происхождению греческое и его можно перевести как "маленький король". Самое первое описание василиска было сделано в 8 веке Плинием Старшим, который дал ему такой портрет: василиск - это змей с белой звездой на лбу, выпуклой подобно диадеме. Позже, в средние века, василиск превращается в четырехногого петуха с короной на голове, покрытого желтыми перьями, с крыльями оканчивающимися острыми когтями и змеиным хвостом, который заканчивается крюком или петушиной головой. Изменение образа находит отражение и в изменении имени: Чосер в "Кентерберийских рассказах" называет его уже "василикоком", что означает - "королевский петух". Согласно поверьям тех лет, василикок умерщвлял людей ядом своего облика. Не смотря на различные метаморфозы в своем облике, умертвляющий эффект его взгляда и яда остается постоянным, что давало повод утверждать, что василиск, так же как и все чудовища Ливии, произошел от змей, кишащих на голове Медузы, чей взгляд, как нам известно, превращал живых людей в каменные изваяния.

Считалось, что василиск обитает в пустыне, которую он сам же и создавал вокруг себя: птицы падали мертвыми к его ногам, плоды земли чернели и гнили, а вода в ближайших источниках была отравлена на века. Плиний утверждал, что его взгляда было достаточно, чтобы расколоть скалу или сжечь траву. Единственным существом не боявшимся василиска считалась ласка: при виде этого чудовища она смело бросалась на него. А единственное чего боялся сам василиск - крик петуха: услышав его, василиск убегал подальше. Так что нет ничего удивительного в том, что опытный путешественник, собираясь пересечь пустыню, всегда брал с собой ласку или клетку с петухом. Кстати, в борьбе с василиском могло помочь и обыкновенное зеркало: вид собственного отражения мог поразить бедное чудовище до смерти.

Несколько позже была предпринята попытка отказаться от "родственной связи" василиска с Медузой. Исидор Севильский и составители "Тройного зерцала" искали более рациональное объяснение происхождению василиска. Наибольшим успехом у них пользовалась теория, согласно которой он вылуплялся из обыкновенного куриного яйца, высиженного змеей или жабой. А в семнадцатом веке Томас Браун объявил это объяснение (впрочем, как и само чудовище) чистой выдумкой. Примерно в то же время Кеведо написал романс "Василиск", в котором есть такие строки:

Если тот, кто тебя видел

Жив еще, значит, ты безвреден.

Если же он мертв от лицезрения тебя,

Кто же нам о тебе расскажет ?…

ДРАКОН Огромная рептилия с когтями и перепончатыми крыльями - это, очевидно, наиболее нейтральное и понятное описание дракона. Чаще всего он бывает черным, должен при этом блестеть и просто обязан уметь изрыгать дым и пламя. Количество его голов плавно колеблется от одной до тысячи и более. Но это описание относится к современному пониманию дракона. Древние же греки называли драконом любую крупную рептилию. Плиний сообщает, что летом дракон, чтобы охладиться, пьет только кровь слона, которая, по мнению Плиния, прохладна. Ну а сцена охоты на слона описывается нам примерно так; дракон неожиданно выскакивает откуда-нибудь, обвивает слона кольцами и впивается в него зубами. Ну а обескровленный слон падает на землю и испускает дух, не забыв, однако, при этом раздавить дракона тяжестью своего тела. Отсюда можно сделать вывод, что все драконы живут только до первой своей попытки утолить летнюю жажду. Кроме того, нам сообщается, что эфиопские драконы в поисках добычи нередко переправляются через Красное море и мигрируют в Аравию. Для того, чтобы это сделать, четыре или пять драконов свиваются вместе, образуя собой нечто вроде корабля, и поднимают головы вверх, чтобы не захлебнуться. Плиний же сообщает нам о целебности драконов: оказывается, высушенные глаза дракона, смешанные с медом, весьма полезны при избавлении от ночных кошмаров. А зубы дракона, привязанные к телу, обеспечивают милость господина или благосклонность короля.

На Западе, в отличие от Востока, Дракон всегда был символом зла. Любой мало-мальски значительный герой должен был иметь в своем списке подвигов хотя бы одного убитого дракона. И этим занимались все: от Геракла до святого Георгия. Согласно германским мифам, драконы охраняют подземные сокровища, убивая всякого, кто осмелится посягнуть на них. Если же кому-то удается обмануть дракона и похитить его богатства, тот начинает опустошать страну в поисках обидчика, и делает это до тех пор, пока не найдет его или пока самого дракона не убьет какой-нибудь герой.

На Руси драконы были представлены в виде Огненных Змеев, а позже в облике Змея Горыныча. Но об этом — несколько позже.

ГАРПИЯ В первых упоминаниях гарпии описывались как крылатые божества с длинными распущенными волосами, которые летают быстрее птиц и обгоняют ветер. В третьей книге "Энеиды" они описаны уже как стервятники с женскими лицами, острыми загнутыми когтями и грязными перьями. Они мучаются от постоянного голода, который никак не могут утолить. Они налетают с гор и опустошают накрытые для пиршества столы. Уничтожить их практически невозможно. Везде, где они появляются, распространяется заразное зловоние. Они все рвут и губят, а что не могут сожрать - покрывают пометом. Однако, гарпии не всемогущи: как известно, аргонавтам удалось их разогнать.

ГРИФОН Помесь орла со львом. Самое подробное описание грифона можно встретить в "Путешествиях" сэра Джона Мандевилля: он пишет, что в землях Бактрии водится множество грифонов, передняя половина которых подобна орлиной, а задняя устроена как у льва. По размеру тело грифона больше тела орла в сто раз. Он очень силен и во время охоты он может поднять в воздух лошадь или человека, а то и пару быков, запряженных в плут. Когти грифона - с бычьи рога (бактриане даже делают из них сосуды, чтобы пить вино), а из его ребер они делают боевые луки.

В средневековой Италии грифон был воплощением Дьявола, а в большинстве других стран его воспринимали как эмблему Христа. Упоминает о грифоне и Данте в "Божественной комедии". В "Чистилище" есть видение триумфальной колесницы, символизирующей церковь, в которую запряжен грифон. Его орлиная половина сверкает золотом, а львиная окрашена красным и белым цветом.

Чаще чем в других странах грифон использовался в российской геральдике. Дело в том, что грифон был родовым гербом дома Романовых. И наш грифон - весь красный, и вооружен золотым мечом и щитом.

ЕДИНОРОГ Уже первая версия единорога была почти такой же, как та, что имеется в нашем сознании и поныне. Еще за 400 лет до н.э. греческий историк и врач Ктесий писал, что в Индии водятся дикие быстрые ослы белого цвета с пурпурными головами и голубыми глазами, у которых посреди лба растет острый, прямой рог, белый у основания, черный к середине и красный к концу. В конце 19 века были попытки дать рациональное объяснение феномену единорога. В частности, в 1892 году известный востоковед Шрадер предположил, что единорог возник в греческой мифологии на основе персидских барельефов, изображающих быков в профиль, так что кажется, будто у быков один рог.

К числу врагов единорога относился лев. Это объяснялось тем, что единорог был символом Шотландии, а лев являлся символом Англии. До 18 века эти страны были не в самых дружественных отношениях, чем и объясняется вражда льва с единорогом. А когда произошло объединение этих стран, на гербе Объединенного Королевства появился щит, который с одной стороны поддерживает английский лев. а с другой - шотландский единорог.

Средневековые бестиарии утверждали, что единорога может поймать только девственница, поскольку только чистая душа может приблизиться к этому существу.

А что только не символизировало это существо за время своего существования! Он был символом Зла, Святого Духа, Иисуса Христа, ртути и т.д. В наши же дни единорог символизирует душевную чистоту, непорочность, доброту и любовь. И изображается он чаще всего в виде маленького конька белого цвета, с передними ножками, как у антилопы, и длинным завитым рогом, растущим из середины лба. Кстати, рог единорога, без сомнения, был срисован с рога морского животного - нарвала, который привозили с Востока, но не представляли, кому этот рог мог принадлежать.

Есть и несколько иная разновидность единорога -китайский единорог. Он относится к числу четырех животных - добрых предзнаменований. Остальные три: дракон, Феникс и черепаха. Китайский единорог - первое из 360 существ, что населяют Землю. У него оленье тело, бычий хвост и лошадиные копыта. А посреди лба у него растет короткий мягкий мясной рог. Спина у него - пятицветная, а живот - желтый или коричневый. Он настолько добр, что когда идет по земле, всегда смотрит под ноги, чтобы случайно не наступить на мельчайшее живое существо. Он даже не ест живую траву, а выбирает только сухие травинки. Появление единорога среди людей знаменует у китайцев рождение справедливого царя. Очень плохой приметой считается ранить единорога или увидеть его мертвым. Если никто не убьет его - он может прожить тысячу лет.

КРАКЕН Кракеном называется скандинавский вариант морского дракона или морского змея. В середине восемнадцатого века Дейн Эрик Понтоппидан, епископ норвежского города Бергена, опубликовал "Естественную историю Норвегии". На ее страницах можно прочесть, что спина кракена достигает в длину полутора миль, а шириной она в полмили. Щупальца кракена могут обхватить самый большой из кораблей. Могучая спина его может подниматься над океаном, подобно острову. Поэтому, все плавучие острова считались кракенами, и к ним не следовало приближаться, дабы не стать жертвой этого чудовища. Епископ также утверждал, что кракены могут испускать какую-то жидкость, от которой море становится мутным. Позже, из этого заявление возникло предположение, что кракен - всего лишь преувеличенный осьминог.

Кракену посвящены сотни старинных гравюр, изображающих сцену его нападения на корабль. Здесь интересно то, что нет ни одного рисунка, где это существо было бы изображено полностью. В основном, всегда видны лишь его щупальца, обхватывающие корабль, и небольшая часть тела, возвышающаяся над водой. Это говорит о том, что никто не знал точно, как он выглядит, но все были уверены в наличии у него огромных щупалец.

Считалось, что свою многовековую жизнь кракен проводит на огромной глубине в состоянии длительного сна и покоя. На поверхность океана они поднимаются лишь в том случае, если их побеспокоят звуки выстрелов из корабельных орудий, или же их влечет к поверхности океана древний инстинкт, заставляющий кракена увидеть небо и солнечный свет, чтобы после этого умереть. Великолепной картиной этому служит стихотворение одного малоизвестного английского поэта, жившего в девятнадцатом веке. Оно так и называется - "Кракен".

Вдали от бурь, бушующих над ним,

На дне пучин, под бездной вышних вод,

Глубоким сном, извечным и глухим,

Спит кракен крепко: редкий луч блеснет

В бездонной тьме; укрыта плоть боков

Гигантских губок вечною броней;

И смотрит вверх, на слабый свет дневной,

Из многих потаенных уголков,

Раскинув чутко сеть живых ветвей,

Полипов исполинских хищный лес.

Он спит века, чудовищных червей

Во сне глотая; но дождется дня –

Наступит час последнего огня;

И в мир людей и жителей небес

Впервые он всплывет - за гибелью своей.

МИНОТАВР Человек с бычьей головой, обитающий в доме-лабиринте. Надо отметить, что идея дома, построенного таким образом, что человек может заблудиться в его коридорах, куда более оригинальна, чем образ человека с головой быка. Тем не менее, эти две идеи отлично ужились друг с другом, и в нашем сознании образ минотавра накрепко связан с образом лабиринта.

Минотавр родился от бешеной страсти царицы Крита Пасифаи к белому быку, присланному Посейдоном. Хитроумный Дедал, изготовивший устройство, позволившее удовлетворить неумеренные пожелания Пасифаи, построил затем и лабиринт, призванный спрятать от людских глаз ужасающего сына царицы. Но Минотавр питался исключительно человеческим мясом, и для удовлетворения его прихотей царь Минос /официальный отец/ наложил на Афины тяжкую дань - ежегодно они присылали на Крит семь юношей и семь девушек, которых и скармливали Минотавру. И это продолжалось до тех пор, пока юный Тесей не решил освободить страну от этого бремени. Дочь царя Миноса Ариадна дала Тесею нить, по которой он смог выбраться из лабиринта, после того, как убил Минотавра.

Образ Минотавра был так популярен, что его изображение долго не сходило с критских монет, барельефов и ваз.

Если судить по древним фрескам, то изображение человеческих фигур с бычьими головами появилось задолго рождения легенды о Минотавре. Поэтому вполне возможно, что греческая сказка о Минотавре - позднейший вариант куда более древнего мифа и, может быть, гораздо более ужасного.

НАГА Змей Нага принадлежит к индийской мифологии. Порой этот змей может принимать обличье человека. В одной из книг "Махабхараты" герой-воин Арджуна становится объектом вожделения дочери царя нага Улупи. Арджуна мягко, но непреклонно напоминает ей, что принял обет целомудрия. На это девица заявляет, что его наипервейшей обязанностью является утешение обездоленных, к коим она себя и причисляет. Согласившись с аргументами принцессы, воин проводит с ней ночь, оставив свой пост возле Будды. А тем временем великий его учитель Будда, размышлявший под деревом о смысле жизни, страшно страдал от налетевшего холодного ветра и ливня. Тогда отец Улупи, змей нага, подполз к нему и семь раз обернулся вокруг тела Будды, а затем наклонил семь своих голов так, что они составили крышу над головой учителя. Вскоре Будда, убедившись в хороших намерениях и отличном поведении змея, обратил его в истинную веру.

В "Справочнике по индийскому буддизму" Керн определяет нага, как змеев, подобных облакам и говорит, что они живут под землей в обширных дворцах. Верующие в буддизм Большой Колесницы /Махаяна/ утверждают, что Будда дал один закон для людей, а другой - для богов, и что второй, секретный закон хранился во дворцах змеев нага, и именно они передали этот закон через много веков монаху Нагарджуне.

А вот еще одна индийская легенда: Однажды царь Ашока пришел к озеру, на берегу которого возвышалась пышная пагода. Ашока решил снести эту пагоду и построить на ее месте новую, еще более высокую. Стоявший у пагоды брахман впустил царя внутрь и там сказал ему, что его, брахмана, человеческая оболочка - не более как иллюзия, что в действительности он - нага, то есть дракон. Поселиться в отвратительном ему человеческом теле его заставили его грехи. Но он подчиняется закону, который провозгласил Будда и надеется на скорое достижение благоприятного перерождения. Нага добавил, что царь гложет снести эту пагоду, если верит, что в состоянии построить лучшую. После этого Нага показал царю сосуды на алтаре. Ашока осмотрел их в страхе, так как они не были похожи на сосуды, изготовленные человеческими руками, и решил оставить пагоду в покое.

Позже образ нага использовался во многих индийских сказках. В основном, он доброжелательно относится к людям, не доставляя им каких-либо неприятностей и даже время от времени помогая им в решении их проблем.

ЧЕРНИЛЬНАЯ ОБЕЗЬЯНА Это странное существо наиболее часто встречается на севере Китая. Длиной оно достигает пяди, глазки у него алые, а мех черный, мягкий и шелковистый, как пуховая подушка. От всех прочих животных отличается своей необыкновенной любовью к черной туши. Если вы садитесь за работу, то эта обезьяна устраивается поблизости и, скрестив ноги и положив лапку на лапку, покорно ожидает, пока вы напишете все, что хотели. Затем она подходит к чернильнице и выпивает всю оставшуюся там тушь. Сделав это, обезьяна отходит в сторонку и тихонько усаживается ждать следующего угощения.

Вот такое необычное существо. Вполне вероятно, что происхождение такого образа имеет какое-то рациональное объяснение: ведь известно, что обезьяны очень любопытны. И не исключено, что некоторым из них действительно пришлась по вкусу тушь.

НЕБЕСНЫЙ ОЛЕНЬ Еще один мифологический образ китайского происхождения. О внешнем виде небесного оленя нам ровным счетом ничего не известно. Но известно то, что эти животные обитают под землей, в шахтах. Эти существа очень несчастны, так как всю свою жизнь они мечтают лишь о том, чтобы выбраться наружу. Небесные олени обладают даром человеческой речи и используют его на уговоры шахтеров помочь им выбраться наверх. Сначала небесный олень пытается соблазнить рудокопов, обещая показать им золотые и серебряные жилы. Но когда эта игра не приносит пользы, животные начинают буйствовать, и шахтерам приходится замуровывать их в боковых штреках. Известно также, что если оленей становится больше рудокопов, они могут замучить людей до смерти. Конечно, их стремление выбраться наружу может вызвать сочувствие, но легенда гласит, что если Небесный олень выберется на свежий воздух, он тут же превратится в вонючую жидкость, несущую в себе заразу и смерть.

Стремление Небесных оленей достичь поверхности "роднит" их с Кракеном. Исполнение этого желания неминуемо ведет к смерти этих необычных существ.

ПАНТЕРА В средневековых бестиариях слово "пантера" имеет отношение совсем к другому животному, нежели крупная хищная кошка, которую так именуют в современной зоологии. Аристотель сообщал, что пантера источает запах, привлекающий других животных, а римский автор Элиан, которого прозвали медоречивым за идеальное владение греческим языком, писал, что запах пантеры весьма приятен и для человека. Плиний украсил спину этого существа красным пятном, которое уменьшается и растет вместе с луной, повторяя все ее фазы.

В англосаксонском бестиарии пантера описывается, как нежное, склонное к уединению животное с мелодичным голосом и ароматным дыханием. Живет она в пещере, запрятанной в горах. Единственный враг пантеры - дракон, с которым она постоянно сражается. Англосаксы не воспринимали пантеру как хищного зверя. Она была для них воплощением странных звуков, не подкрепленных конкретным анималистическим образом.

ПЕЛИКАН В нашем представлении это водоплавающая птица с размахом крыльев до двух метров и длинным клювом, под которым расположен мешок для складывания туда рыбы. Мифологический же пеликан гораздо меньше реального, а клюв у него короче и острее. Если обычный пеликан - белого цвета, то этот - желтого, а порой и зеленого. Пеликаны отличаются своей необычайной любовью к птенцам. Пеликаниха-мать так упорно гладит и нежит своих птенцов клювом и когтями, что они погибают. Прилетающий в гнездо отец-пеликан, видя такую печальную картину, начинает оплакивать своих детей, а затем разрывает острым клювом свою грудь. Его кровь, струящаяся из раны, оживляет птенцов. Долгое время пеликан был символом детолюбия, и это перешло в сказки, легенды и притчи.

ПТИЦА РУХ Эта птица (иногда ее называют Птицей Рок) представляет собой сильно преувеличенного орла или стервятника, и некоторые современные ученые полагают, что некогда арабы увидели кондора, которого занесло ветром в китайские моря, и вид этой птицы послужил источником для создания сказочной птицы Рух. На Западе эта птица стала известна из сказок "Тысячи и одной ночи". Напомним, что Синдбад-мореход во время своего второго путешествия был брошен моряками на необитаемом острове, и увидел там "громадный белый шар, поднимающийся высоко в небо. Я обошел его, но не обнаружил двери внутрь, к тому же я так и не смог ни разбить, ни даже поцарапать стену этого шара. Тогда я отметил место, возле которого стоял, и шагами измерил его окружность, которая превысила пятьдесят шагов."1 Через несколько мгновений громадная тень закрыла солнце, и, "...подняв голову... я увидел, что тень была ни чем иным, как гигантской птицей..."2 Птица оказалась птицей Рух, а гигантский шар, как известно, ее яйцом. Синдбад привязал себя к ноге гигантской птицы размотанным тюрбаном, и на следующее утро птица поднялась в небо и опустилась на вершине горы, так и не обратив внимания на пассажира. Кстати, рассказчик упоминает, что птица Рух питается удавами, такими громадными, что они могут проглотить слона.

Жители острова Мадагаскар рассказывают, что в определенное время года удивительная птица Рух прилетает из южных краев. Она похожа на орла, но куда больше его по размеру. Птица эта. так велика и сильна, что может схватить своими когтями слона, поднять его высоко в небо и там отпустить, чтобы слон упал на землю. Так легче будет его потом съесть. Видевшие эту птицу люди утверждают, что расправленные крылья Рух достигают шестнадцати шагов в длину и являются очень толстыми. Существует даже персидская миниатюра, изображающая птицу Рух, которая несет сразу трех слонов: одного в клюве и двух в когтях.

САЛАМАНДРА В мифологическом понимании, это дракончик небольшой длины, живущий в огне. И если пример птицы Феникс использовался христианскими теологами, как аргумент в пользу возможного воскресения плоти, то саламандра была доказательством того, что живое тело может оставаться живым в пламени. Считалось, что саламандры живут в пламени, оплетая себя коконами, которые люди затем разматывают и ткут из нитей этих коконов одежду. Такая одежда очень удобна тем, что вместо того, чтобы стирать, ее достаточно бросить в огонь: вся грязь сгорает и осыпается с ничуть не пострадавшей от огня одежды. Легенды об огнеустойчивых тканях мы встречаем у Марко Поло и у Плиния. Сначала им никто не верил, но когда в Европе появились ткани, сотканные из асбестовых нитей и которые выдавались за куски кожи саламандры -уже никто не смел сомневаться в реальности существования саламандры. Для алхимиков саламандра всегда была духом элемента огня. А Леонардо да Винчи писал, что саламандра пожирает огонь, обновляя таким образом свою кожу.

СИРЕНА На протяжении веков образ сирены изменялся. Впервые о них упоминает Гомер в двенадцатой книге "Одиссеи", не указывая, однако, как они выглядят. Чуть позже, их описывает Овидий: они казались ему птицами с лицами юных дев, покрытых перьями красного цвета. Еще позже, Аполлоний Родосский утверждает, что они -девицы до пояса, а далее начинается морская птица. Однако, в конце концов, восторжествовало поверье, что сирена - наполовину дева, наполовину рыба. Не менее разноречивыми были и мнения по поводу того, кем же являются сирены. Одни утверждали, что они нимфы, другие же относили их к демонам или просто к морским чудовищам.

Считалось, что сирены населяют остров к западу от Греции. Но однажды тело одной из них, Парфенопы, было выброшено волнами в Кампанье. Имя этой сирены было дано возникшему там городу, который ныне зовется Неаполем.

В "Одиссее" говорится, что сирены пением заманивают моряков, которые терпят кораблекрушение, и что сам Одиссей, для того, чтобы услышать их песни и в то же время остаться в живых, заткнул уши своих товарищей воском, а себя велел привязать к мачте. Сирены, потешаясь над ним, обещали ему знание всего, что происходит в мире.

Аполлодор повествует, что Орфей, бывший на борту корабля аргонавтов, запел еще слаще, чем сирены, и заставил тем самым несчастных соперниц броситься в море и превратиться в скалы, так как им было предначертано погибнуть, если их чары окажутся недостаточно эффективными.

Говорят, что в шестом веке поймали одну сирену и даже крестили ее в Северной Ирландии. Более того, в некоторых старых календарях она встречается под именем Мэргены среди прочих святых. Образ сирены очень популярен во многих странах. В Польше она является символом Столипы и изображена на гербе Варшавы.

СТОГЛАВ Китайский образ. Стоглавом называли рыбу, вызванную к жизни сотней слов, произнесенных в гневе. Рассказывается, что однажды Будда увидел рыбаков, которые тащили сеть. С большим трудом они вытащили сеть на берег, и увидели в ней рыбу огромных размеров, одна голова которой была обезьяньей, другая - собачьей, третья - тигриной и так далее. Всего же голов было сто. Будда подошел к рыбе и спросил:

— Это ты, Капила?

— Да, это я,- ответил стоглав и испустил дух. Тогда Будда объяснил своим ученикам, что в прошлой жизни Калила был брахманом, который перешел в буддизм и стал, монахом. Никто не мог сравниться с ним в знании священных текстов. Он имел многих учеников и однажды разъярился их ошибками и общей тупостью. Разъярившись, он начал обзывать их так: "Обезьянья голова!", "Собачья голова!", "Тигриная голова!" и т.д. И после смерти карма этих оскорблений заставила его родиться вновь в образе морского чудовища, отягощенного именно теми головами, которые он видел у своих учеников.

СФИНКС Сфинкс, которого мы знаем по египетским монументам, это отдыхающий лев с человеческой головой. Геродот называл такого сфинкса - Андросфинксом, чтобы отличать его от греческого сфинкса. Такие монументы египтяне устанавливали перед храмами и некрополями, и они олицетворяли царскую власть. В залах Карнакского храма есть и несколько иные изображения сфинксов - с бараньими головами (баран был священным животным бога Амона).

Сфинкс, изображаемый на ассирийских монументах, представляет собой крылатого быка с бородатой головой, увенчанной короной. Такой же образ обычно встречается и на персидских печатях. А Плиний сообщает нам, что в Эфиопии часто встречаются сфинксы, покрытые бурым мехом.

Как мы уже отметили, греческий сфинкс отличается от сфинкса египетского. У него женская голова и груди, птичьи крылья, а тело и ноги подобны львиным или собачьим. Рассказывают, что такой вот сфинкс буквально опустошил окрестности Фив, загадывая встречным загадки и пожирая тех, кто не смог их отгадать. Встретив сына Иокасты Эдипа, сфинкс и ему задал загадку. Он спросил: "У кого четыре ноги, две ноги и три ноги, и чем больше ног - тем он слабее?" Эдип ответил, что это человек, ползающий в младенчестве, идущий в зрелости и опирающийся на палку в старости. Признав свое поражение, сфинкс бросился в пропасть. В этом судьба сфинкса схожа с судьбой сирен, признавших свое поражение от Орфея.

ТРОЛЛЬ Существо маленького роста, похожее на человека. Может говорить и даже накладывать на людей заклятия. Встреча с троллем оканчивается для человека весьма неблагоприятно. Однако, много охотников узнать, где обитает тролль, ибо могущество этого существа заключено в его горшке с золотыми монетами. Именно этот горшок, обладающий таинственной силой, придает заклятиям тролля волшебное действие на людей и других существ. И именно он является предметом мечтаний многих людей, готовых рискнуть своей жизнью, лишь бы добраться до золота троллей. В европейских странах считалось, что тролли живут поодиночке, в лесах, где они роют себе норы и делают под землей уютные жилища. Некоторые считают, что сила троллей не в горшке с золотом, а в волшебном камне, от которого они не могут уходить далеко. Позже, тролли начинают менять место жительства: они селятся в старых заброшенных домах, но особенно излюбленным местом для них становятся мосты, особенно каменные, под которыми они селятся даже группами.

ГОБЛИН. Трудно дать точную характеристику этому существу, так как в различных источниках они описываются по-разному. Одни считают, что гоблины гораздо ниже человека, но выше троллей. Они покрыты шерстью и питаются мясом других животных (а иногда и мясом людей), в отличие от троллей, которые едят лишь ягоды и пчелиный мед. По другим источникам, гоблины - людоеды, превышающие по своим размерам человека. Они обитают в лесах и не выходят оттуда, но если уж человек встретится в лесу с гоблином, то лучше всего возложить всю свою надежду на свои же быстрые ноги. Говорят, что гоблины тоже умеют разговаривать, но не обладают никакой волшебной силой. Гоблины, как и тролли, населяют в основном северные европейские страны.

ЭЛЬФЫ Народец, населяющий преимущественно южные страны Европы. Они очень маленького роста, живут в лесах на ярких солнечных полянах, то есть там, где растут и деревья, и цветы. Они очень похожи на людей, но обладают крылышками, с помощью которых летают среди растений. Эльфы очень жизнерадостны, обожают солнце, его тепло, и совершенно не выносят плохой погоды. С приходом холодов они или прячутся где-нибудь до наступления теплых дней, или мигрируют в теплые страны. Для человека эти существа практически безобидны. Они питаются пыльцой и нектаром цветов. При появлении людей, стараются спрятаться, чтобы не попадаться человеку на глаза. А те, кому удалось увидеть эльфов, рассказывают, что они очень любят петь и танцевать. Их тоненькие голоса очень приятны на слух, а их песенки очень мелодичны и жизнерадостны, так что хочется слушать и смотреть на них часами.

Ну а теперь перейдем к другому вольеру нашего фантастического зоопарка. Пришла пора познакомиться с необычными существами, пришедшими к нам из мифологии Соединенных Штатов Америки и Республики Чили...

ХАЙДБИХАЙНД Если попытаться дословно перевести имя этого существа, то получится, что хайдбихайнд - это тот, кто прячется сзади. Считается, что эта тварь, обитающая в лесах США, всегда за кем-нибудь прячется. И как бы вы не вертелись, как бы не исхитрялись застать ее врасплох - хайдбихайнд всегда останется позади вас. Именно по этой причине не существует описания внешнего вида этого существа. А ведь оно убило и сожгло немало лесорубов...

РОПЕРАЙТ В дословном переводе - веревочник. Представляет собой животное размером с небольшую лошадь. Интересен тем, что имеет длинный клюв, очень напоминающий веревку. С помощью этого необычного приспособления роперайт может достать и опутать самого быстроногого зайца. Хотя это животное является хищным, для человека оно никакой опасности не представляет

ВЕРХОВАЯ ФОРЕЛЬ Рыба, обитающая в лесных реках. Крайне необычна тем, что ужасно боится воды, и поэтому вьет себе гнезда на деревьях и весьма неплохо летает.

ГУФАНГ Еще одна рыбка, достойная упоминания. Обитает она там же, где и верховая форель, то есть в лесных реках и озерах. А интересна она тем, что имеет привычку плавать задом наперед, так как очень не любит, когда ей в глаза попадает вода. Лесорубы говорят об этой рыбешке так: "Она размером с карася, только гораздо больше!"

ГУФУС Птица. Отличается полной путаницей во всех своих делах: устраивает свои гнезда вверх ногами, летает задом наперед, причем, ей абсолютно все равно куда лететь, так как для нее важно лишь то, откуда она прилетела.

ДЖИЛЛИГАЛУ Тоже птица. Имеет склонность гнездиться и откладывать яйца на склонах гор. В отличие от яиц, которые несут другие птицы, ее яйца никогда не скатываются со склонов. И все потому, что они имеют кубическую форму. Такие яйца очень высоко ценятся лесорубами: они их варят в крутую, а потом используют их в качестве игральных костей.

ТИКЭТЛ На русский можно было бы перевести как "чайник". Такое название это небольшое существо, обитающее в лесных штатах недалеко от воды, получило за то, что во время своего движения у него изо рта всегда вырывается струйкой пар, и оно всегда издает булькающие звуки, похожие на звуки кипящего чайника. Ходит это существо так же задом наперед. Да и вообще, мало кто из людей встречался с ним.

ВЕРШИННАЯ КУРОПАТКА Как уже понятно из названия - птица. Обитает на вершинах холмов. Главная ее особенность - наличие только одного крыла. По этой причине она может летать только по кругу, вокруг вершины холма, на которой живет. Цвет оперения этой птицы меняется в зависимости от времени года и, что особенно важно, от того, насколько трезв наблюдатель.

АЛИКАНТО Это ночная птица, обитающая в рудоносных местностях Чили. Кормится только в золотых и серебряных жилах, отличается золотым блеском перьев, что можно заметить, когда она перебегает с места на место. Эта птица только бегает, так как летать она не умеет. Если аликанто питается золотом, то и блеск его перьев - золотой. Ну а если серебром, то и блеск серебряный. Крылья у этих птиц развиты нормально, и не летают они лишь потому, что даже очень хорошим крыльям не под силу поднять с земли желудок, туго набитый драгоценным металлом. Когда аликанто голодна, то бегает довольно быстро, а когда уже наелась - с трудом переставляет ноги.

Чилийские старатели верят, что могут сказочно разбогатеть, если им удастся заполучить хотя бы одну аликанто в качестве проводника. Но они знают, что старателю необходимо соблюдать крайнюю осторожность, потому что если птица заподозрит, что ее выслеживают, блеск исчезает и птица в темноте убегает. А иногда, что еще хуже, продолжая блестеть как ни в чем не бывало, она медленно подводит старателя к подземной пропасти, куда он может упасть и разбиться насмерть.

Ч0НЧ0Н Чончон представляет из себя человеческую голову с огромными ушами, которые служат ему вместо крыльев, когда он летает в безлунные ночи. Считается, что чончоны обладают всеми способностями настоящих колдунов, и если их обидеть - они крайне опасны. В Чили о них рассказывают массу страшных историй. Вообще, есть несколько способов сбить страшную птицу, когда она пролетает над вашей головой, издавая страшные звуки: туэ! туэ! туэ! Только этот крик и выдает ее присутствие, потому что никто, кроме настоящего брухо (колдуна) не может ее увидеть. Наиболее продуктивен такой способ поимки чончона: Следует произнести или пропеть особую молитву, известную лишь немногим (и которые наотрез отказываются поделиться своим знанием с другими), затем произнести по два раза таинственные двенадцать слов, затем нарисовать на земле звезду Соломона и, наконец, расстелить на земле плащ или пальто совершенно особенным и мало кому известным способом. Отчаянно махая ушами-крыльями, чончон падает на пальто. И как бы он ни старался, ему не удастся подняться, пока ему на помощь не прилетит другой чончон. Обычно этим спасением история не заканчивается, так как чончон отличается огромной мстительностью и, рано или поздно, оскорбленный чончон разыщет своего обидчика и жестоко ему отомстит. Так что чончонов лучше не ловить.

СИЛЬНАЯ ЖАБА Отличается от всех прочих жаб тем, что покрыта черепашьим панцирем. В темноте эта жаба светится слабым зеленоватым светом, подобно свету светлячка. Эта жаба настолько тверда и неуязвима, что единственный способ убить ее - это кинуть в костер. и ждать, пока она не превратится в золу. Но прозвище "сильная" она получила не из-за твердости своего панциря, а из-за невероятной силы ее взгляда, которым она может притянуть к себе или, наоборот, оттолкнуть от себя все что угодно.

И в заключение давайте поговорим немного о мифологических существах, наиболее нам близких и родных, ибо они пришли к нам из древних мифов наших предков.

ВОДЯНОЙ Или, как его еще называют, Дедушка Водяной. "Хозяин" водоемов. Издревле считалось, что эти существа являются разновидностью чертей, которые живут в воде, особенно мутной и глубокой. Любимое место поселения водяных - рядом с мельницей, где они строят себе под водой великолепные и богато убранные палаты. Для людей они опасны тем, что могут утащить к себе купающихся, а особенно малых ребятишек, оплетя им ноги водорослями. Изображали водяных в виде безобразных стариков с лицом зеленого или болотного цвета, с длинными спутанными волосами.

Обычно водяной сам никого не тревожил, без надобности никого не губил. Лишь когда его беспокоили крики и шум купающихся, он мог показать свою силу с тем, чтобы его оставили в покое. Позже, когда на Руси было принято христианство, стали считать, что водяной может унести с собой лишь тех, кто купается без креста.

ДОМОВОЙ Или - Дедушка Домовой. Или -Власий. Одни говорят, что это - дух, другие - что это черт, который обязательно живет в каждом доме и является его "хозяином". Обычно имеет облик маленького человечка-старичка, покрытого густой шерсткой. Из одежды может носить штаны и рубашку. По ночам он принимает облик нормального человека и ходит по дому, не показываясь, однако, на глаза хозяевам. Если же люди, проснувшись, замечают его, то можно его спросить: к добру или к худу он им показался. Обычно, что он отвечает, то и сбывается. Если в доме содержится какая-нибудь скотина, то ее благополучие во многом зависит от домового... Тем лошадям, которые ему любы, он заботливо заплетает на гриве косы, подкладывает им сено и откармливает всячески. Если же лошади ему не по нраву, то он почти всю гриву у них выдергивает, а иногда подбивает лошадей под ясли, отчего они поднимают в конюшне сильный шум и грохот. Не приглянувшаяся домовому скотина в конце концов худеет и погибает. Таково же и отношение домового к жителям самого дома. Если хозяин дома пришелся домовому по душе, то он и ему косы в бороде заплетает, а иногда и недоделанную за день работу завершает. Ну а ежели он кого в доме не полюбит, то будет причинять ему всяческие неудобства, пугать, кидать в него разными вещами (никогда не попадая), хлопать дверьми. А иногда может и навалиться на спящего человека так, что тот и пошевелиться даже не сможет, хотя и будет находиться в здравом уме и трезвом рассудке. Может и сильно ущипнуть. Если домовой несколько ночей подряд воет, это значит, что хозяин дома скоро умрет.

Если человек решает переночевать в доме, где никто постоянно не живет, он должен сперва мысленно или вслух попросить домового пустить его на ночлег. Если этого не сделать, то домовой предпримет все возможное, чтобы выгнать наглеца из дома: будет бить, душить человека, стаскивать с него одеяло, путать воем, треском, завываниями ветра, пением, стучать в двери, окна, под полом, бегать на чердаке, может даже просто сбрасывать человека с постели. А того, кто попросился на ночлег культурно, домовой не только не беспокоит, но и даже может защитить от шуток другой нечисти.

БАННИК Или - баенник. "Хозяин" бани. Как и домовой, может являться людям в разном обличьи. Живут они, конечно же, в банях, откуда и получили свое наименование. В отличие от домового, банники никогда не делают людям добра. Они или не проявляют себя вообще, или жестоко наказывают человека, например, нарушившего какой-либо обычай или традицию. Так, к примеру, нельзя мыться в бане в неурочный час, торопиться самому и торопить другого, ругаться. Так же нельзя появляться в бане поздней ночью. В качестве наказания банник может напутать человека или навалиться на него, а может и задавить до смерти, ободрав потом с него кожу.

КИКИМОРА Или - Кикимра. Считается, что кикимры - это женщины, унесенные в младенчестве чертями и посаженные на какой-либо срок колдунами к кому-либо в дом. Обычно они невидимы, но могут и показаться в виде человека, животного или птицы. Никакого вреда они, как правило, не делают, но могут сильно беспокоить жильцов. Это называется "чудится в доме": стучит, свистит, пляшет, плачет, переворачивается мебель, гремит посуда, из-за печки летят камни и всякая домашняя утварь... Утром же /или при освещении/ все оказывается на своих местах, а все звуки исчезают. Иногда кикимора помогает по хозяйству, когда все люди уходят из дома. А бывает и так, что она может погубить человека. Причиной появления кикиморы в доме может быть только появление в этом доме ерничинки - прутика с намотанными на него в виде куколки тряпочками. Ерничинку подкладывают в дом или во двор тех, к кому хотят подселить кикимору. Такую куколку могут подложить не только колдун или ведьма, но и плотники, строившие дом и обиженные чем-то со стороны будущего хозяина этого дома. Спастись от кикимры можно только найдя и уничтожив эту куколку. Если же найти ее пока не удается, то в качестве временной меры, охлаждающей баловство кикиморы может подойти крепкая на нее ругань, а также молитвы и поминание Бога.

ЛЕШИЙ Или - Лешак. "Хозяин" леса. Пожалуй, самый любимый персонаж русского народа - о нем рассказывают больше, чем о другой нечисти. Лешие тоже не имеют постоянного облика, в котором их могли бы видеть люди. Они могут обратиться карликом, великаном, животным, птицей, растением или человеком - все зависит от его прихоти Говорят, что когда они ходят среди травы, то и ростом становятся не выше ее. А когда бегают по лесу, то и вырастают до верхушек деревьев. Любимое занятие лешего -путать человеку дорогу или пугать его. Кроме того, лешие часто заводят человека в места, откуда ему самому никак не выбраться. Часто лешие морочат людям голову, откликаясь на ауканье. В лесу он может путать людей свистом, пением, окриками, порывами сильного ветра, вспышками сильного света. Иногда даже гонится за людьми. Бывает, что он путает ночующих в лесу, разбрасывая костер или пиная спящих людей.

Если мать в сердцах посылает своего ребенка "к лешему" (или "к черту"), то леший уводит проклятых и отданных ему людей к себе в лес. Такой ребенок может оказаться на скале, на крыше дома, посреди болота, на воротах и т.п. Случается, что леший похищает из колыбели ребенка, оставленного без присмотра, и уносит его в свое подземное жилище (лешие живут именно под землей). Через несколько лет он может вернуть ребенка, но такие дети по возвращении все равно остаются диковатыми и почти не могут научиться говорить.

Когда леший начинает морочить вас и "завязывать" вам дорогу - вы начинаете ходить кругами, - нужно снять с себя всю одежду и одеть ее снова вывернутой на изнанку. Тогда все его чары утратят силу и потерянную дорогу можно будет найти почти сразу.

А еще говорят, что лешие очень любят играть со своими соседями-лешими. Причем играют они не просто так, а на разную живность: птиц или зверей. Когда в лесу зверь исчезает, охотники говорят: "Видать, наш леший нынче проигрался! Теперь ждать надо, пока не отыграет свое."

РУСАЛКА "Русалки - дьяволы женского рода, живущие в горах, в реках и болотах, они имеют весьма долгие волосы, и уверяют простаки, что часто их видят бегающих по горам, и сидящих на берегах рек, где они чешут длинные свои волосы, и когда только увидят они человека, то тотчас бросаются в воду. Древние славяне почитали их богинями вод и лесов, преклонялись им и приносили жертвы, по их мнению они имеют весьма долгие зеленые волосы."1 Это была выдержка из книги М. Чулкова "Абевега русских суеверий", опубликованной в 1786 году. Но давайте заглянем еще глубже в историю появления этого существа. Для начала, вспомним строчки известной Пушкинской поэмы: "... там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит..." Зададим себе вопрос: а почему русалка сидит на ветвях? Да потому, что изначально русалки представлялись древним славянам в виде птиц с женскими лицами! И лишь много веков спустя, они трансформируются (как и Сирены) в полуженщин - полурыб.

Люди, видавшие русалок, говорят, что чаще всего те встречаются в реках, особенно в тех местах, где утонуло много народу. Русалки сидят в вечернее или ночное время на камне или на кочке у воды и расчесывают себе волосы золотым гребнем. При приближении людей, камнем падают в воду, а если спугнуть ее неожиданно, то они оставляют на том месте, где сидели свой гребень. Если, позарившись на золото, забрать золотой гребень себе, то русалка начинает "маячить" - преследовать этого человека: приходит ночью к его дому, стучит в двери и окна, требует вернуть ей гребень. Если какой-нибудь русалке приглянется молодой парень, она обязательно его утопит.

ЧЕРТ Или - бес. В разных рассказах черти выглядят по-разному, но общий его портрет таков: это существо небольшого роста, покрытое темной шерстью, с маленькими рожками на голове, свиными ушами и свиным же пятачком вместо носа. Верхняя часть тела, до пояса, похожа на человеческую, а ниже - козлиные ноги с копытами. Сзади имеет длинный тонкий хвост с кисточкой на конце. Таким считается его естественный вид. Перед людьми же черти могут явиться в любом обличье. Иногда черти проносятся по деревням в виде вихря: в этом случае говорится, что идет свадьба одного из чертей. Считается, что если кто-нибудь удавится или утопится по своей воле (что само по себе уже является страшным грехом), то остаток жизни, который он должен был прожить на земле, он будет служить чертям. Поэтому самоубийц никогда не хоронили на общих кладбищах.

Черти, как и прочая нечисть, любят пошалить с людьми, попугать их, часто пристают к пьяным, требуя работы, и, вообще, черти стараются появиться везде, где намеренно или случайно произнесут их имя. Если человек балуется с веревкой, решив напутать близких сценой подготовки к повешению, то будьте уверены - черт уже рядом. И он не упустит возможности выбить опору из под ног человека, даже если тот вовсе и не собирался расставаться с жизнью. Так что, не надо играть с огнем: чревато !

Бывает, что черти воруют детей, подменивая их чуркой или поленом.

Боятся же черти многих вещей: креста, молитвы, поминания Бога, благословения, крика петуха, крепкой брани в их адрес. Они так же не могут переступить через круг, который очертит с молитвой вокруг себя человек, защищающийся от них.

ОБОРОТЕНЬ В русской мифологической традиции оборотень представлен не так, как мы его видим в западных фильмах ужасов: человек, превращающийся помимо своей воли в часы полнолуния в волкообразное чудовище и отправляющееся на поиски жертвы. В представлениях русских оборотнями считались две категории людей: к первой и основной относились ведьмы и колдуны, владеющими секретом превращения в различных животных и в неодушевленные предметы. В древней Руси таких людей называли волкодлаками, поскольку чаще всего они обращались именно волком. Прямого вреда такие оборотни людям не наносили. Лишь изредка они пугали людей своим неожиданным появлением в каком-либо месте, или перебегали дорогу перед повозками и упряжками, путая при этом коней, которые после этого могли понести и опрокинуть телегу. Каждый такой оборотень обладал своим способом превращения в другое существо. Наиболее распространенный из них - прыжок через нож, воткнутый в какой-либо пень. Как же отличить настоящее животное от оборотня? Это можно сделать, посмотрев на его отражение в воде или зеркале - там всегда отразится человеческий образ. Тем же способом можно определить и вторую категорию оборотней - людей, превращенных в животных колдуном или ведьмой в качестве наказания за что-либо. Такие оборотни не могли самостоятельно вернуть себе человеческий облик, и всю свою надежду на это они возлагали на других колдунов и ведьм, способных с первого взгляда понять, кто перед ними находится на самом деле: оборотень или настоящее животное.

ЗМЕЙ Или - Огненный Змей. Или - Змей Горыныч. Говорят, что Змей или черт в облике Змея летает к женщинам, оплакивающим своего мужа или близкого ей человека. Змей принимает облик мужа, ушедшего на войну, погибшего сына, умершей матери и т.п. Если Змей принимает облик мужа, то он как правило принуждает женщину к сожительству. А огненным его называют за то, что будучи разоблаченным, он рассыпается снопом искр. Жители деревень даже могут видеть летящего змея, но не могут знать, к кому именно он летит. Если ночью видят падающую звезду, считается, что это летит Огненный Змей. В таких случаях говорят: Аминь, аминь, рассыпься! В русских народных сказках образ огненного змея постепенно сливается с образом Дракона. Результат - появление драконообразного Змея Горыныча, как правило, трехголового, но часто количество его голов колеблется от одной до ста. Убить его можно только волшебным мечом, если, конечно, он не прикончит тебя первым - ведь он обладает способностью изрыгать страшное пламя и облака дыма. К тому же, Змей Горыныч очень хорошо летает.

 ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В представленной работе была сделана попытка ответить на такие основные вопросы:

Что такое фантастика?

Как взаимодействуют между собой фантастика и миф?

Что приобретает фантастическая литература с включением в нее мифологического ?

Что из себя представляют основные представители мифологий разных стран мира?

Ответу на первый вопрос была посвящена первая глава этой работы, где мы попытались определить само понятие фантастики, проследили историю развития фантастической литературы, посмотрели, с какими трудностями она сталкивалась и как находила выходы из возникавших проблем. Мы увидели в чем заключается разница чистой и научной фантастики и есть ли принципиальные отличия между фантастической и художественной литературой. Кроме того, мы попробовали аргументировано доказать и показать, какие качества приобретает произведение с включением в него необычного.

Вторая глава посвящалась ответу на два следующих вопроса. В качестве примеров, были разобраны четыре произведения молодых российских писателей-фантастов: Елены Грушко, Павла Климешова и Олега Корабельникова. Особенность их работ в том, что они включили в число своих персонажей различные мифологические существа:

оборотней, леших, домовых, русалок и т.п. Что приобрело каждое произведение с включением в него подобного персонажа ? Насколько гармонично влился миф в фантастический сюжет? На все эти вопросы мы ответили во второй главе.

Чтобы более ясно представлять себе, насколько широк мир мифологических существ, насколько богата фантазия народов разных стран - был составлен своеобразный бестиарий (или мифологический зоопарк), явивший собой третью часть этой работы.

Список литературы

1. Медноволосая девушка /Калмыцкие народные сказки.-М.: Наука, 1964.- 250 с.

2. Сказки и мифы народов Филиппин.- М.: Наука, 1975.- 267 с.

3. Сказки Мадагаскара.- М.: Наука, 1965.- 305 с.

4. Сказки и мифы Океании.- М.: Наука, 1970.- 215 с.

5. Сказки Центральной Индии.- М.: Наука, 1971.- 654 с.

6. Норвежские сказки.-М.: Худож. лит., 1962.- 295 с.

7. Сказания русского народа, собранные И.П.Сахаровым:

Сборник.- М.: Худож. лит., 1989.- 398 с.

8. Золотая птица / Сказки народов Востока.- М.: Московский Рабочий, 1989.- 457 с.

9. Махабхарата.- М.: Худож. лит., 1974.- 600 с

10. Синдбад-мореход / Избранные сказки, повести и рассказы из "Тысячи и одной ночи".- М.: Правда, 465 с.

11. БОРХЕС Хорхе Луис Книга воображаемых существ// в кн. Цех фантастов 1991.- М.: Московский Рабочий, 1991. - 340 с.

12. ГОМЕР Иллиада.- М.: Просвещение, 1987.- 566 с.

13. ГОМЕР Одиссея.- М.: Просвещение, 1987.- 633 с.

14. ГОРОБОВСКИЙ А.А. Иные миры.- М.: Общество по изучению загадок Земли, 1991.- 206 с.

15. ГОРОБОВСКИЙ А.А. Тайная власть, незримая сила.-М.: Общество по изучению загадок Земли, 1991.- 214 с.

16. ГРУШКО Е.А. Венки Обимура.- М.: Молодая гвардия,

1990.- 350 с.

17. ГРУШКО Е.А. Голубой Кедр,- М.: Молодая гвардия,

1989.- 276 с.

18. ДАНТЕ Божественная комедия.-М.: Худож. лит.,

1974.- 480 с.

19. ГУРЕВИЧ Г.И. Беседы о научной фантастике.- М.:

Просвещение, 1991.- 158 с.

20. ДОЛГУШИН Ю. Генератор чудес.- М.: Худож. лит., 1972.- 346 с.

21. ДРУЦ Е., ГЕССЛЕР А. Сказки цыган СССР.- М.: Наука, 1991.- 461 с.

22. ЗАБЫЛИН М. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия.- М.: Книга Принтшоп, 1990. - 330 с.

23. ЗИНОВЬЕВ В.П. Мифологические рассказы русского населения Восточной Сибири.- Новосибирск: Наука, 1987. - 415 с.

24. КЛИМЕШОВ П. Лесоша.- Сб.: Звездный наездник.- М.:

Молодая гвардия, 1990.- 100 с.

25. КОНАН ДОЙЛЬ А. Маракотова бездна.- Собр. соч. в 10 томах, Т.7.- М.: Слог, 1994.- 480 с.

26. КОРАБЕЛЬНИКОВ 0. Башня птиц.- Сб.: Час оборотня.-М.: СП Вся Москва, 1990.- 250 с.

27. ЛУКИАН Фарсалия // Избранное.- М.: Худож. лит., 1987.- 668 с.

28. НЕЙХАРДТ А.А. Легенды и сказания Древней Греции и Древнего Рима.- М.: Правда, 1987.- 424 с.

29. ПАРНОВ Е. Фантастика в век НТР.- М.: Знание, 1974.- 125 с.

30. ПИЩЕНКО В. Замок Ужаса.- Сб.: Замок Ужаса.- М.: Молодая гвардия, 1991.- 380 с.

31. ПУШКИН А.С. Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях.- Соб. соч. в 3 т., Т.1.- М.: Худож. лит., 1985.- 375 с.

32. СВИФТ Дж. Путешествия Гулливера,- М.: Детск. лит., 1974.- 308 с.

33. ТОЛСТОЙ А.Н. Аэлита.- М.: Худ. лит., 1972.- 235 с.

34. ТОЛСТОЙ Л.Н. Война и мир.- М.: Просвещение, 1970.

35. УИНДЕМ Джон Когда Кракен проснется.- М.: Правда, 1988. - 272 с.

36. ГЕТЕ Фауст.-М.: Худож. лит., 1980.

37. ФЛОБЕР Г. Искушения святого Антония.- Т.2.- М.:

Просвещение, 1971.- 312 с.

38. ЧЕЛЛИНИ Б. Жизнь Бенвенуто Челлини.- М.: Худож. лит., 1987.- 263 с.

39. ЧОСЕР Д. Кентерберийские рассказы.- М.: Правда, 1988.- 308 с.

40. ЧУЛКОВ М. Абевега русских суеверий.- Сб.: Восьмой виток спирали.- М.: Молодая гвардия, 1990.

www.referatmix.ru

Смотрите также

• 
  Реферат total commander
• 
  Total commander реферат
• 
  Про геракла реферат
• 
  История донецка реферат
• 
  Биография платона реферат
• 
  Реферат сущность бизнеса
• 
  Реферат опыт резерфорда
• 
  Реферат кроссовый бег
• 
  Нелинейная регрессия реферат
• 
  Отогенные осложнения реферат
• 
  Опыт резерфорда реферат