Реферат: Сократ. Сократ реферат

Реферат - Сократ - Биографии

Перевезенцев С. В.

Сократ (470/469-399 гг. до н.э.) — первый по рождению афинский философ. Его отец — Софрониск — был каменотесом, мать — Финарета — повивальной бабкой. Его жизнь в чем-то была похожа на жизнь любого другого афинянина того времени. Как гражданин полиса, он нес определенные обязанности — трижды участвовал в сражениях Пелопонесской войны, был заседателем в афинском совете пятисот. И все же судьба Сократа необычна, неординарна.

Сократ — может быть самое загадочное явление античного духа. Он не писал объемных философских трудов. Он вообще не оставил после себя ни одной строчки, считая, что буквы омертвляют смысл слова. И большая часть сведений о Сократе, его речи и беседы дошли до нас в записи его учеников Платона и Ксенофонта.

В обыденной жизни Сократ не был похож на своих современников. Их заботы о хлебе насущном, об общественном признании, о достижении материального благосостояния, характерные для обыкновенных людей, были далеки от интересов Сократа. Зато в разных местах Афин можно было увидеть его — с всклокоченными волосами и бородой, в заплатанном хитоне, — о чем-то беседующим с согражданами. В этих беседах Сократ пытался понять сам некие непреходящие истины и показать их другим.

Философия Сократа — это его жизнь. Своей собственной жизнью и смертью он показал современникам и потомкам в чем заключается истинный смысл бытия человека.

Проблема смысла жизни — вот главное, что занимало Сократа. Для чего живет человек? В чем суть человеческой личности? Что есть добро и что есть зло? Все эти вопросы — основные для Сократа. По сути дела, Сократ стремился познать истинное содержание общепринятых в Древней Греции «гражданских добродетелей», моральных ценностей и придать им абсолютное, непреходящее значение. Потому он по праву считается создателем первой в европейской истории нравственной философии.

Сократ совершил своего рода переворот в древнегреческом сознании, ибо для него настоящие жизненные ценности заключались не во внешних обстоятельствах, к которым так стремится большинство людей — богатство, высокое положение в обществе и т.д. В понимании Сократа, истинные «гражданские добродетели» содержатся в самом человека — в способностях его души. Раскрыть эти способности, по мнению Сократа, значит познать сущность человеческой личности. И потому основное занятие человека в жизни — это воспитание собственной души путем разумного, нравственного поведения.

В отличии от популярных в то время философов-софистов, Сократ признавал существование объективной истины. Все его философские рассуждения, споры, диалоги — это попытка вместе со своими собеседниками определить содержание самых общих понятий: добро, зло, мудрость, прекрасное, безобразное.

В своих рассуждениях Сократ приходил к тому, что эти основополагающие для человека понятия можно познать с помощью разума. «Храбр тот, кто знает, что такое храбрость» — говорил он.

Но что такое храбрость? Софисты сказали бы: храбрость — это то, что думает о ней тот или иной человек. Горгий добавил бы, что в любом случае всякие представления о храбрости ложные. Протагор подчеркнул бы, что все, пусть и различные, определения храбрости истинны.

Сократ шел совершенно иным путем. Он был уверен в существовании понятия «храбрость» как такового. Это понятие, как, впрочем, и все другие основополагающие понятия, даны свыше — богом. У человека же есть разум, который предоставляет человеку возможность осмыслить сущность храбрости, добра, красоты и в дальнейшем строить свое повседневное поведение уже в соответствии с обретенным знанием. Обретение истинного знания и реальная жизнь в соответствии с этим знанием — жизненный принцип, проповедуемый Сократом.

Но познание истины — это опять же задача внутреннего мира каждого человека. Нельзя научить добру, храбрости, прекрасному, т.е. нельзя делать то, что в те времена делали софисты, ибо человек, учащий других людей, часто сам не имеет представление о добре и зле. И Сократ в своих постоянных спорах с софистами великолепно показывал, что они не знают того, чему пытаются учить.

Нельзя научить высшим добродетелям, но можно научиться, если сам человек стремится к такому знанию, если он готов подчинить свою жизнь освоению великих истин.

Мы не можем сегодня сказать, нашел ли Сократ ответы на поставленные им самим вопросы. Во всяком случае, в дошедших до нас письменных источниках таких однозначных и бесспорных ответов нет. Однако своими постоянными и настойчивыми поисками истины он доказал и современникам, и потомкам, что процесс познания не менее важен чем его итог, что искреннее стремление к истинному знанию — это уже важнейший шаг в раскрытии тайн человеческой души, даже, если эти тайны человек не успеет разгадать полностью.

И свое предназначение Сократ видел в том, чтобы побудить людей к поиску истины. Он говорил, что «приставлен богом» к Афинам, как к коню, «большому и благородному, но обленившемуся от тучности и нуждающемуся в том, чтобы его подгонял какой-нибудь овод». «Вот, по-моему, бог послал меня в этот город, чтобы я, целый день носясь повсюду, каждого из вас будил, уговаривал, упрекал непрестанно».

Метод, избранный Сократом для поиска истины и для пробуждения в согражданах стремления к ней, получил впоследствие название «сократической беседы». В процессе беседы Сократ как бы срывал маску с человека, открывал для всех, и прежде всего для самого своего собеседника, его истинное лицо. Платон заметил по этому поводу: «Всякий, кто был рядом с Сократом и вступал с ним в беседу, о чем бы ни шла речь, пропускался по виткам спирали дискурса и неизбежно оказывался вынужденным идти вперед до тех пор, пока не отдаст себе отчета в самом себе, как он жил и как живет теперь, и то, что даже мельком однажды проскальзывало, не могло укрыться от Сократа».

Неотъемлемой составляющей сократовского метода была ирония, величайшим мастером которой был афинский мудрец. Часто, начиная беседу, Сократ иронически выдавал себя за человека непонятливого, невежественного и превозносил умственные способности своего собеседника. Однако, по ходу разговора, выяснялось совершенно обратное. Оказывалось, что собеседник Сократа, считая себя человеком умудренным, на самом деле имел очень приблизительное представление о, казалось бы, всем известных вещах — о добре и зле, о красоте, о храбрости и трусости. И только беседа с Сократом открывала перед ним всю глубину его невежества, показывая, что он живет в мире иллюзий. В этом заключалось главное предназначение иронии для Сократа — это способ освобождения собеседника от иллюзий.

Сократовская ирония разрушала иллюзию собеседника о его всезнании. Но великая созидательная сила Сократа заключалась в том, что он, таким образом, отделив все ложное и наносное, умел показать человеку, беседующему с ним, и истинные ценности. В этом случае Сократ пользовался методом субъективной диалектики — всесторонним осмыслением обсуждаемых в процессе беседы понятий. Так, например, парадоксально сталкивая различные определения мудрости и показывая их иллюзорность, он, с одной стороны, доказывал, что само понятие мудрости существует, просто пока оно недоступно нам, а с другой стороны, указывал путь к постижению истинного понимания мудрости.

Большинство людей не могут считаться поистине мудрыми. Но кто же тогда вправе быть назван мудрецом? Дельфийский оракул, по верованию древних греков вещающий устами бога, самым мудрым на этом свете назвал Сократа. Сам Сократ подверг сомнению это изречение. И, занявшись выяснением истины, пришел к выводу, что в сущности «мудрым-то оказывается бог, и этим изречением он желает сказать, что человеческая мудрость стоит немногого или вовсе даже ничего и, кажется, при этом он не имеет в виду именно Сократа, а пользуется моим именем для примера». Таким образом бог как бы говорит: «Из вас, люди, всего мудрее тот, кто, подобно Сократу, знает, что ничего по правде не стоит его мудрость».

В этих словах, сказанных Сократом, мы и находим объяснение его знаменитому афоризму «Я знаю, что ничего не знаю». Смысл этого афоризма в том, что абсолютное истинное знание существует, но доступно оно лишь богу, а люди раскрывают способности своей души в стремлении к этому знанию.

Понятно, что нескончаемые вопросы, которые ставил Сократ перед согражданами, его умение показать настоящее лицо человека вызывали неприязнь у многих жителей Афин. В 399 г. до н.э. три гражданина Афин — Мелит, Анит и Ликон — обвинили Сократа в том, что он «не признает богов». По законам Афин непочитание богов каралось смертной казнью.

Сократ предстал перед судом. Три раза держал он оправдательную речь. И ни в одном случае не отступил от своих принципов. Он не просил прощения, не оправдывался в грехах. В своих речах, опубликованных Платоном под названием «Апология Сократа», он в очередной раз доказал афинянам, что они не знают, и самое страшное, не стремятся к истине. И даже осуждение его, Сократа, на смерть — всего лишь способ сохранить свой иллюзорный мир, спрятаться от правды, ибо только так возможно избавиться от Сократа, не собирающегося молчать ни при каких обстоятельствах. Иронизируя над судьями, он предложил за свои заслуги перед Афинами вынести ему смехотворный приговор: приговорить к пожизненному питанию Пританее — месте, где имели право бесплатно питаться победители Олимпийских игр.

Сократа осудили на смерть. Он, видимо, и не ожидал иного решения суда, ведь сам доказал судьям, что иначе от него не избавиться. И в своих последних словах, сказанных на суде, Сократ не клянет жителей Афин за несправедливое решение, а сожалеет об их нравственной слепоте, об их слишком элементарном понимании смысла жизни: «Но уже пора идти отсюда, мне — чтобы умереть, вам — чтобы жить, а кто из нас идет на лучшее, это никому не ведомо, кроме бога».

В связи религиозными праздниками, время казни было отсрочено на месяц, и все это время Сократ находился в тюрьме. Его друзья и ученики неоднократно предлагали ему бежать и даже подготовили побег. Но Сократ отказался, мотивируя отказ тем, что, совершив побег он нарушит свои принципы. Он всю жизнь учил соблюдать законы, жить благочестиво и справедливо. Убежав, он как бы перечеркнет дело всей своей жизни, покажет неистинность своего учения. А это для него хуже смерти. И Сократ бестрепетно выпил чашу с цикутой, приняв смерть спокойно и легко.

Смерть Сократа — такая же философская проблема, как и его жизнь. Сократ поистине стоически отнесся к смерти, совершив свой последний поступок в этой жизни в соответствии с собственными представлениями о моральных и духовных ценностях человека. Его философская позиция оказалась сильнее, значимее, нежели страх смерти, терзающий каждого. И этим он вновь показал дорогу всем людям на пути познания еще одной великой истины — смерти. И недаром, уже на протяжение многих веков мыслители разных времен и народов постоянно размышляют над проблемой смерти афинского мудреца.

Сократ вроде бы не создал законченного философского учения. Но огонь стремления к истине, зажженный им в душах многих учеников, не потух и спустя столетия. Ученики Сократа пошли каждый своей дорогой, создали множество различных философских школ и направлений, и источником их философского творчества был пример великого афинского мыслителя. Не иссяк этот источник и по сию пору. И в наши дни нередко обращаемся мы к мыслям и делам Сократа, пытаясь воспользоваться его помощью на путях познания истины.

www.ronl.ru

Реферат - Сократ - Философия

СОКРАТ

«Этическое учение Сократа»

Предисловие ___________________ стр.

«Познай самого себя» ____________ стр.

«Даймонион» Сократа ____________ стр.

«Добродетель есть знание»________ стр.

«Никто не делает зла посвоей воле» ___________________ стр.

Учение о благе и душе ____________ стр.

Телеология Сократа ______________ стр.

Заключение _____________________ стр.

I. Предисловие

Сократ (470/469-339 до н.э.) «Древне-греческий философ, один из родоначальников диалектики как метода отыскания истины путем постановки наводящих вопросов. Был обвинен в «поклонении новым божествам» и «развращении молодежи» и казнен (принял яд цикуты). Излагал свое учение устно. Цель его философии — самопознание как путь к постижению истинного блага; добродетель есть знание или мудрость. Для последующих эпох стал воплощением идеала мудреца». («СЭ»).

В истории философии, пожалуй, нет более известной и значимой фигуры, чем Сократ. Уже в древности он стал в сознании людей воплощением мудрости, идеалом мудреца, поставившего истину выше жизни. Образ Сократа-мыслителя был положен в основу многих литературных произведений. О его личности существует огромное количество литературы. Но… Сократ не оставил сам письменного наследства. О его жизни и учении мы знаем только из сочинений его учеников и друзей (философа Платона, историка Ксенофонта), а также из книг поздних авторов, например, Аристотеля. Каждый из которых по-своему понимал Сократа – и все это создает большие трудности при выяснении подлинно исторической фигуры Сократа.

Отношение к Сократу было различным в различные времена, нередко диаметрально противоположным. Одни из его современников увидели в нем опасного безбожника и приговорили его к смертной казни, другие сочли сие обвинение безосновательным и представляли Сократа глубоко религиозным человеком. В другие времена и вплоть до наших дней Сократа также оценивали и оценивают по-разному. Для одних он был великим философом, для других – скучным моралистом, для третьих – политическим реакционером.

Поэтому и ныне актуален старый и вечно новый вопрос: возможно ли объективное знание о Сократе и его Учении?

II. «Познай самого себя»

«Я знаю, что ничего не знаю. …О том, что такое добродетель, я ничего не знаю… И все-таки я хочу вместе с тобой поразмыслить и понять, что она такое»

Сократ

«Познай самого себя» — это изречение, или формула мудрости, приписываемая одному из семи мудрецов, было известно и до Сократа, и после него (оно фигурировало среди других аналогичных изречений и заповедей на фронтоне Дельфийского храма), но закрепилось именно за ним. И это не случайно: ни один из мыслителей античного мира, кроме Сократа, не сделал установку на самопознание основной частью своего учения и руководящим принципом всей своей деятельности.

Рассмотрим сократовское истолкование дель­фийской заповеди. Если верить Ксенофонту, ко­торый не всегда вдавался в философские тонко­сти, смысл изречения сводился Сократом к рекомендации осознать свои способности и воз­можности, к указанию на полезность объектив­ной самооценки, самокритики. Ксенофонтовский Сократ заявляет: «Кто знает себя, тот знает, что для него полезно, и ясно понимает, что он может и чего он не может. Занимаясь тем, что знает, он удовлетворяет свои нужды и живет счастливо, а не берясь за то, чего не знает, не делает ошибок и избегает несчастий. Благодаря этому он может определить ценность также и других людей и, пользуясь также ими, извлекает пользу и оберегает себя от несчастий»

Нельзя сказать, что у Ксенофонта не было каких-либо оснований для подобных суждений. Сократ, который еще не вполне различал теоретическое знание и практическое поведение, нередко высказывался в духе этиче­ского утилитаризма и эвдемонизма. Кроме того, из его тезиса о добродетели как знании легко было сделать вывод о полезности познания са­мого себя и других, о возможности избежать ошибок и неудач на почве осознания своих спо­собностей и сил. Тем не менее не вызывает со­мнения, что Ксенофонт понял Сократа узко и чрезмерно утилитарно. Ведь если бы философ, у которого, как известно, слова не расходились с делами, придерживался позиции этического утилитаризма, то наверняка Сократ не нашел бы ничего луч­шего, как приспособиться к обстоятельствам своего времени.

Между тем Сократ в своей деятельности ме­нее всего исходил из соображений собственной выгоды и пользы, не считался ни с какими об­стоятельствами и, веря в правоту своего дела, сознательно обрекал себя на «несчастье».

Очевидно, что в дельфийское «Познай самого себя» Сократ вкладывал более широкое содер­жание и более глубокий смысл, чем это пред­ставлено у Ксенофонта. Самопознание в устах древнего философа означало прежде всего по­знание человеком своего внутреннего мира, осо­знание того, что осмысленная жизнь, духовное здоровье, гармония внутренних сил и внешней деятельности, удовлетворение от нравственного поведения составляют высшее благо, высшую ценность. С этой ценностью не сравнимы ника­кие знания, какими бы полезными они ни были.

Из этого же диалога мы узнаем, что Сократ, отвергая ряд определений благоразумия, под­верг критике определение Крития, со­гласно которому благоразумие означает то же самое, что и дельфийская надпись, т. е. «позна­ние самого себя». Эта критика на первый взгляд представляется довольно неожи­данной со стороны того, кто сделал самопозна­ние главным моментом своего учения.

Но это только на первый взгляд. На самом деле Сократ отвергает не идею дельфийского на­ставления, а ее истолкование, предложенное Критием. Из рассуждений Крития следует, что самопознание ценно потому, что оно приводит к выяснению способностей самого себя и других, устанавливает уровень знаний и степень компе­тентности каждого, дает возможность правите­лям определить место того или иного граждани­на в системе полиса, словом, позволяет рацио­нализировать все стороны общественной и госу­дарственной жизни, т.е. ведет к созданию рационально организованного общества, осно­ванного на знаниях о человеке и обществе, на науке об управлении обществом и человеком.

Сократ, возра­жая Критию, говорит: «Таким образом рассу­дительность хорошо устроила бы и домашние дела, хорошо управляла бы и го­родом и всем другим, чем свойственно ей управ­лять: потому что там, где заблуждения устране­ны и все делается справедливо и рассудительно, люди, подобным образом настроенные, живут хорошо и благополучно, а живущие благополуч­но, счастливы. Не это ли, Критий, мы имеем в виду, говоря о рассудительности, как о вели­ком благе?» — «Именно это...» — «Пожалуй, мы нехорошо сказали». — «Почему?» — «Потому, что мы легкомысленно признали великим благом для людей, если бы каждый из нас делал, что знает, и предоставлял бы другим знающим делать то, чего сам не знает». — «Так это нехорошо?» — «Думаю, нехорошо». — «Ты, Сократ, говоришь поистине странности». — «И мне так кажется… Впрочем, если бы нами непременно управляла рассудительность, понимаемая так, как мы ныне ее определили, то она реализовалась бы сообраз­но знаниям (а не так, как это имеет место те­перь): тогда не обманул бы нас ни кормчий, который только носит это имя, а не заслуживает его, ни врач, ни военачальник; тогда не укрылся бы от нас никто, приписывающий себе такое знание, какого он не имеет. А через это положе­ние дел наше тело пользовалось бы лучшим здоровьем, чем ныне; мы спасались бы от опас­ности и на море и на войне; у нас и посуда, и одежда, и обувь, и все вещи были бы изготов­лены искусно, ибо нам служили бы истинные мастера. Даже если бы ты захотел, чтобы про­рицание мы сочли также знанием будущего и поставили бы под управление рассудительности, то и тут мы избавились бы от хвастунов и избрали бы истинных прорицателей, которые действительно предсказывают будущее. Пред­ставляя человеческий род в таком состоянии, я признаю, что поступали бы и жили бы сообраз­но со знанием, потому что благоразумие было бы на страже и не позволило бы, чтобы незнание вмешивалось в наши дела и за­нятия. Однако еще не можем сказать, любезный Критий, что, действуя согласно знанию, мы жили бы благополучно и были бы счастливы».

В ответ на эту речь, полную тонкой иронии, Критий замечает: «Однако же, унижая знание… не легко найти тебе иную полноту благополу­чия, совершенство счастливой жизни». «Но научи меня еще немногому, — про­должает Сократ и спрашивает: — О каком знании, доставляющем счастье, говоришь ты, Критий? Не о том ли, как шить обувь? Или как обрабатывать медь, шерсть и другие подобные вещи?» — «Вовсе не о том»,—отвечает Критий. «Но в таком случае мы отходим от тезиса, — говорит Сократ,— что человек, живущий со зна­нием, счастлив. Эти люди живут со знанием, а тем не менее ты не признаешь их счастливы­ми». Далее серией вопросов и ответов Сократ заставляет Крития признать, что «жить благополучно и счастливо — это зна­чит жить не со знанием вообще и не со всеми другими знаниями, а только с тем, что относит­ся к добру и злу».

Иначе говоря, никакие знания и никакие на­выки сами по себе не гарантируют благополучия и не делают человека счастливым: технические и иные знания «полезны» (т. е. приобретают смысл и значение) в зависимости от познания добра и зла. Более того, и знание добра и зла, по Сократу, не является подлинным благом, если оно остается только голым знанием и не ведет к «врачеванию души», к укреплению ее «здоровья». Таким образом, дельфийское «Познай самого себя» было для Сократа признанием души руководя­щим началом в человеке, призывом к «заботе о душе», к осмысленной духовной жизни, к вос­питанию благородства духа.

«Ведь я только и делаю, что хожу и убеждаю каждого из вас, и молодого, и старого, заботиться прежде и сильнее всего не о теле и не о деньгах, но о душе, чтобы она бы­ла как можно лучше». Философ был непоколебимо убежден в том, что только на пути интеллектуального и морального проникно­вения в свое «я», в свой внутренний мир воз­можны самосовершенствование, добродетель и благая жизнь.

Сократовское самопознание своим острием было направлено против «всезнайства» софистов и их ориентации на внешний успех, против их «техники» доказывать и опровергать любой те­зис, даже заведомо ложный. По мысли Сократа, приобретенные знания и мастерство («техника») в какой-либо области деятельности, как таковые, еще не дают блага человеку. Они могут быть использованы и во вред ему. Поэтому нет гарантии относительно того, как и в каком направле­нии они будут использованы.

Рассуждая в духе Сократа, можно сказать, что «всезнайству» и мастерству софистов не хватает самого главного — знания человека, носителя знания и мастерства. Правда, если «знания о человеке» свести к знаниям психологических ме­ханизмов человеческой природы и использова­нию их в определенных (узкоэгоистических и политических) целях, то в этом деле софисты своим мастерством убеждать, своей «техникой» воздействия на аудиторию, красноречием и диа­лектическим (полемическим) искусством достиг­ли многого. И секрет их успеха — безразличие к истине, индифферентность к добру, равноду­шие к человеку, к его нравственному миру.

«Многознайству» софистов Сократ противо­поставил знание своего незнания, которое сви­детельствовало отнюдь не о его скептицизме или ложной скромности, а о его стремлении к более глубокому знанию, к отказу от свойственного софистам накопления разнородных знаний, пригодных во всех случаях жизни. По Сократу, софисты знают многое, обладают энциклопедическими знания­ми. Но их знания носят раздробленный харак­тер, являются частичными. Это, собственно, и не знания, а всего лишь мнения. Раздроблен­ность «знаний» (мнений) не позволяет им за­думаться о единстве знания, о различии между разрозненными мнениями и пониманием; софи­сты многое «знают», но мало понимают: они сведущи, но не мудры. Оно так и должно быть, ибо мудрость, тождественная пониманию, не сводится к набору знаний, к множеству мнений. Вот почему платоновский Сократ в «Пире», указывая на отличие подлинного зна­ния (понимания) от мнения, или представления, замечает, что «правильное, но не подкрепленное объяснением мнение» нельзя считать знанием :«Если нет объяснения, какое же это знание? Но это и не невежество. Ведь если это соответ­ствует тому, что есть на самом деле, какое это невежество? По-видимому, верное представле­ние — это нечто среднее между пониманием и невежеством».

Итак, верное описание чего-либо существую­щего «на самом деле», не будучи неведением, представляет собой некоторую степень знания. В сущности же это не столько знание, сколько правильное мнение, адекватное представление. Подлинное знание выходит за пределы описа­ния и констатации того, что есть «на самом де­ле»; оно требует обоснования «мнения», пред­полагает выяснение смысла и значения установ­ленного, побуждает к познанию общего и единого. Стремление к пониманию — отличи­тельная особенность философии и философа.

При всем внешнем сходстве майевтики Сокра­та с полемическим искусством софистов эти два способа ведения диалога совершенно различны по своей сути и направленности. Искусство со­фистов, будучи «техническим» знанием, описа­тельной наукой о человеке, имело в виду «овла­дение» человеком, эффективное манипулирова­ние его сознанием и поведением, в то время как майевтика Сократа, ориентированная на само­понимание, ставила целью осознание человеком своей автономии, раскрытие им своей сущности как разумного и нравственного существа. Май­евтика Сократа — это способ реализации дель­фийского «Познай самого себя», метод, с по­мощью которого собеседник становится соиска­телем единой истины, единой добродетели, словом, соискателем общих определений.

Таким образом, сократовское «Познай самого себя» — это поиск общих (прежде всего этиче­ских) определений; это поиск человеком своего внутреннего мира как высшей ценности, это за­бота о своей душе, о своем назначении. Ориен­тация на познание общего, или всеобщего, в человеке, установка на оценку поступков в свете этого все­общего и на гармонию между внутренними по­будительными мотивами и внешней деятельно­стью для достижения благой и осмысленной жизни по необходимости приводили Сократа к размышлениям о взаимоотношении познания (знания) и добродетели...

III. «Даймонион» Сократа

«На­чалось у меня это с детства, возникает ка­кой-то голос, который всякий раз отклоняет меня от того, что я бываю намерен делать, а склонять к чему-нибудь никогда не склоняет»

Сократ

Что такое «демон», «демоний», или «даймон» Сократа, какова сущ­ность его «даймониона», было неясно уже уче­никам и друзьям философа, не говоря о более поздних античных авторах — Цицероне, Плутар­хе, Апулее, высказывавшихся на этот счет. О демонии Сократа говорили и отцы церкви.

Одни исследователи видят в демоне Сократа метафору, которой он иронически прикрывал свои собственные совесть, разум или здравый смысл; дру­гие — просветлен­ное чувство, просветленное внутреннее чутье или инстинкт; третьи — выра­жение внутреннего откро­вения или проявление религиозно­го энтузиазма; четвертые — «чудовищный» феномен, при котором инстинкт и сознание (их функция) заменяют друг друга; пятые — сви­детельство того, что внутреннему миру каждого присуща трансцендентность.

О демоне Сократа писал также молодой Маркс. Он высказывал мысль о тенденции философа освободиться от всего мистического и загадочно-демонического (боже­ственного). Маркс писал, что Сократ, сознавая себя носителем даймония, не замыкался в себе: «… он носитель не божественного, а человеческо­го образа; Сократ оказывается не таинственным, а ясным и светлым, не пророком, а общительным человеком».

Действительно, Сократ не был ни вдохновенным провидцем, ни исступлен­ным пророком, ни гением озарения. Но в лич­ности Сократа было нечто такое, что сближало его, по представлениям его современников, с про­видцем и пророком или во всяком случае позво­ляло (и позволяет) говорить о нем как об уни­кальной фигуре.

Феноменальность Сократа состояла в крайне редко наблюдаемом соединении горячего сердца и холодного ума, обостренного чув­ства и трезвого мышления, фанатизма п терпи­мости — фанатической преданности идее, дохо­дящей до всецелого подчинения ей своей жизни, и способности понимать чужие взгляды и воз­зрения. Сократ — это воплощение аналитического ума в соединении с пророческой вдохновенно­стью; это сплав критического мышления, свобод­ного исследования с горячим энтузиазмом, гра­ничащим с мистическим экстазом. Поэтому нет ничего удивительного в том, что ученики Сокра­та расходились в характеристике его личности и его «даймониона».

По словам Ксенофонта, «божественный голос» (даймонион) давал Сократу указания относи­тельно того, что ему следует делать и чего не следует. Основываясь на этом «голосе», Сократ будто бы давал советы друзьям, которые всегда оправдывались. Таким образом, по Ксенофонту, Сократ предвидел будущее и признавал за собой дар пророчества. Иное о даймонионе Сократа сообщает Платон. У последнего ничего не гово­рится ни о предсказаниях, ни о велениях боже­ства, обращенных к Сократу, ни о каких-либо советах друзьям. У Платона сократовский дай­монион — явление более сложное и редкое. «На­чалось у меня это с детства, — заявляет Сократ в «Апологии» Платона, — возникает ка­кой-то голос, который всякий раз отклоняет меня от того, что я бываю намерен делать, а склонять к чему-нибудь никогда не склоняет. Вот этот-то голос и возбраняет мне заниматься государственными делами».

У Ксенофонта сократовский даймонион и отвра­щает от чего-либо, и побуждает (склоняет) к чему-либо. У Платона даймонион только отвра­щает (отговаривает), но никогда не склоняет. Сообщение Ксенофонта дает некоторое основа­ние для трактовки даймониона Сократа как го­лоса совести и разума, или как здравого смысла. Сообщение же Платона, напротив, на первый взгляд во всяком случае, не дает каких-либо явных поводов для подобной трактовки. Надо полагать, что сократовский даймонион (назы­ваемый также «божественным знамением») у Платона означает некое обостренное предчувствие, некое «шестое чувство», или сильно развитый инстинкт, кото­рый каждый раз отвращал Сократа от всего того, что было для него вредным и неприемле­мым. Оказывается, что и бездействие «привыч­ного знамения» многозначительно: если «боже­ственное знамение» не останавливает Сократа и не запрещает ему что-либо говорить и делать, тем самым оно молчаливо склоняет его к этому либо же предоставляет полную свободу дей­ствия.

Отсюда можно сделать вывод, что между ксенофонтовской и платоновской характеристиками даймониона Сократа нет столь существенного различия, как принято считать. Это и позволяет трактовать даймонион Сократа в рационалисти­ческом духе, т.е. в качестве метафорического обозначения голоса собственных совести и ра­зума, или же аллегорического выражения собст­венного здравого смысла. Тем не менее подобная интерпретация верна лишь отчасти.

Дело в том, что даймонион Сократа основан на иррациональной вере в божество, на допуще­нии тесной связи внутреннего «голоса» с вне и независимо существующим божеством. Это об­стоятельство придает сократовскому даймониону новую черту, новое измерение и заставляет предполагать, что даймонион — это своего рода полумифологическое олицетворение и полумета­форическое выражение всеобщего (истинного и объективного), содержащегося во внутреннем мире человека, в его разуме и душе. «Ведь и душа есть нечто вещее», — говорит Сократ в «Федре». Поэтому Сократ не только осознает присутствие в себе даймониона, но и живо его представляет, чувствует и переживает как некую высшую реальность, как божествен­ное знамение. Отсюда напрашивается вывод на­счет феномена Сократа, его даймония: хотя Со­крат не может выразить всеобщее в слове, в ра­циональном определении, тем не менее он (как и его собеседник Лахес) чувствует, что искомое общее понятие (например, мужество) имеется в нем. То, что не удается Сократу выразить в словах и понятийных определениях, он улавли­вает как «божественный голос», звучащий в нем самом, исходящий из глубин его души, его разу­ма и совести. «Божественное» в душе и есть, согласно Сократу, даймонион.

Согласно духу учения Сократа, выбор образа действия, сообразованного с требованиями все­общего нравственного закона, делает людей творцами своей судьбы. Однако афинский фило­соф, оставаясь религиозным человеком, старался, по словам Ксенофонта, «узнать волю богов посредством гада­ний». Вместе с тем Ксенофонт сообщает, что Сократ считал необходи­мым обращаться к гаданиям и вопрошать прорицателей (оракулов) лишь в тех случаях, когда исход предпринимаемого дела оставался неизвестным.

В сообщениях Ксенофонта обращает на себя внимание мысль Сократа о необходимости раз­личать то, что зависит от самого человека, и то, что от него не зависит. В этой мысли заключен вопрос о границах свободы (и несвободы) че­ловека, о возможности сделать правильный вы­бор образа действия. По высказываниям Сокра­та, представленным Ксенофонтом, в одних слу­чаях выбор образа действия зависит от самого человека, его знаний, сил и способностей, в других — от богов, неподвластных человеку. Че­ловеку подвластно лишь то, чем он обладает. Таким образом, человек свободен лишь в той мере, в какой он знает самого себя, свои силы и способности, в какой он в состоянии сделать правильный выбор на основе приобретенных знаний и опыта. И если речь идет о нравствен­ном поведении, то разумный выбор будет озна­чать, что «добродетель есть знание» .

В следующей главе мы рассмотрим более подробно этот тезис, счи­тающийся одним из моральных парадоксов Со­крата.

IV. «Добродетель есть знание»

«Нет ничего сильнее знания, оно всегда и во всем пересиливает и удовольст­вия, и все прочее»

Сократ

Со времени Сократа прошло более чем два тысячелетия, однако впервые поставленный им вопрос об от­ношении знания к добродетели все еще продол­жает волновать людей.

В диалоге Платона «Протагор», который рассматривается как за­вершение раннего (сократовского) периода твор­чества Платона, Сократ, обращаясь к Протагору, говорит: «Ну-ка, Протагор, открой мне вот какую свою мысль: как относишься ты к зна­нию? Думаешь ли об этом так же, как большин­ство людей, или иначе? Большинство считает, что знание не обладает силой и не может руково­дить и начальствовать: потому-то и не размышляют о нем. Несмотря на то, что чело­веку нередко присуще знание, они полагают, что не знание им управляет, а что-либо другое: иногда страсть, иногда удовольствие, иногда скорбь, иной раз любовь, а чаще — страх. <…> Таково ли примерно и твое мнение о знании, или ты пола­гаешь, что знание прекрасно и способно управ­лять человеком, так что того, кто познал хоро­шее и плохое, ничто не заставит поступать иначе, чем велит знание, и разум достаточно силен, чтобы помочь человеку?»

Аристотель же, характеризуя этические взгляды Сократа и Пла­тона, пишет: «Он (Сократ), представив добродетели отраслями знания, отрицал неразум­ную часть души, а вместе с этим — и страсть, и характер. После него Платон верно разделил душу на разумную и неразумную части и сооб­разно этим частям истолковал добродетели».

Информация Аристотеля ценна прежде всего тем, что помогает разграничить воззрения Сокра­та и Платона, позволяет выделить из творческо­го наследия Платона то, что принадлежит Со­крату. Кроме того, в ней Аристотель определяет этику Сократа как безусловный рационализм (интеллектуализм). Об интеллектуалистической этике Сократа Аристотель говорит и в своей «Никомаховой этике».

Следует кое-что сказать об этической терминологии греков. Это позволит лучше разо­браться в столь сложном вопросе, каким являет­ся вопрос о взаимоотношении знания и добро­детели у Сократа.

Рассмотрим употребление термина аrete в V в. до н. э. Обычно «арете» переводится на русский язык как «добродетель». Такой перевод являет­ся не совсем точным, так как у самих греков диапазон использования «арете» был крайне ши­роким и с помощью этого термина они обознача­ли не столько «добродетель» (т.е. высокие нравственные качества), сколько «совершенст­во» в чем-либо и превосходное выполнение своей функции и назначения (причем не только чело­веком, но и каким-либо орудием производства). Поэтому греки под термином «арете» могли под­разумевать не только «добродетель», но и «до­стоинство», «благородство», «доблесть», «заслу­гу», «добротность», «прекрасную организован­ность» и т.п.

И если вести речь о термине «совесть», то оказывается, что в этическом языке греков не проводилось заметного различия между «созна­нием» и «совестью».

Советский исследователь В.Н.Ярхо, рассматривавший этот вопрос на материале аттической трагедии, показал, что герои Эсхила, Софокла и даже Еврипида больше говорят об осознании содеянного, чем об угрызениях не­чистой совести, больше о «стыде» и «позоре», чем о «совести» в собст­венном смысле слова: «Осознание — феномен чисто интеллектуальный, совесть — в огромной степени эмоциональный, — писал Ярхо, — Стыд предполагает в первую очередь оценку извне, совесть — изнутри; русское сочетание: «ни сты­да, ни совести» очень хорошо передает эту раз­ницу».

Таким образом, можно заметить, что греки тяготели к интеллектуализму не только в понимании совести, но и в понимании доброде­тели и вообще других явлений нравственности. Наблюдаемый интеллектуализм сказался и в те­зисе Сократа о добродетели как знании.

За исходную посылку своих рассуждений о добродетели как знании Сократ брал разум в качестве решающего признака, отличающего человека от животного и вообще от всех живых существ. Из этой посылки вполне логично сле­довал вывод о том, что человек благодаря разу­му ставит перед собой определенные цели и за­дачи; опираясь на приобретенные знания и на­выки, он стремится реализовать свои намерения; чем полнее знания человека и чем выше его квалификация, тем успешнее он решает свои за­дачи и тем больше он удовлетворяет свои по­требности.

Сократ считал, что только знание позволяет человеку разумно использовать сред­ства, которыми он располагает, например богат­ство и здоровье, для достижения благополучия и счастья. Отсюда он строил следующий силлогизм: богатство и здоровье сами по себе ни добро (благо), ни зло. Они становятся тем или другим в зависимости от знания или невежества. Стало быть, знание — благо, невежество — зло. Однако Сократ не останав­ливался на этом выводе. В «Евтидеме» и в особенности в «Хармиде» Платона, говоря, что знание есть благо, Сократ считает, что знание знанию — рознь: одно дело — знание в производительной деятельности, например, плотника или кожевни­ка, а другое — знание в области политического управления, направленного на то, чтобы «сде­лать людей добрыми», не говоря уже о знании добра и зла в сфере нрав­ственности, где оно по своей ценности превосхо­дит все другие виды знания. Для Сократа этическое знание носит всеобъемлющий характер: оно есть знание того, что составляет счастье и определяет правильный выбор линии поведения и образа деятельности вообще для его достижения.

Сократ считал неправомерным проведение полной ана­логии между этическим поведением и практиче­ской деятельностью, например по изготовлению вещей. О невозможности такой аналогии свиде­тельствует и то огромное значение, которое Со­крат придавал этическому знанию по сравнению с другими видами знания. Однако выдвижение этического знания на первый план и ограниче­ние аналогии между этическим поведением и практической деятельностью, наблюдаемые у фи­лософа, придавали его тезису о добродетели как знании, пожалуй, еще более парадоксальный ха­рактер, чем это было в начале его рассуждений, когда он говорил о роли знания вообще.

Казалось бы, что ему легче всего было решить вопрос так, как его решают некоторые совре­менные авторы, заявляющие, что «знания — не единственный регулятор поведения. Помимо зна­ний на поведение конкретной личности, особенно в житейских, межличностных отношениях, ока­зывают большое, а иногда и решающее влияние желания, чувства, воля, привычки и даже настроения». Приведенное соображение не ново. Оно было известно и Сократу. Многие из его современников утверждали, что бывает немало случаев, когда люди, «зная, что лучше всего, не хотят так поступать, хотя бы уних ибыла к тому возможность», а поступают вразрез со своим знанием потому, что «уступают силе удовольствия или страдания» или каким-либо другим переживаниям и эмоциям.

Создается впечатление, что, полемизируя с этим распространенным мнением, Сократ брал­ся доказывать положение о существовании одно­значной связи между знанием и поведением, о невозможности такой ситуации, когда человек, не принужденный внешними обстоятельствами, действовал бы вразрез со своим знанием, в противовес тому, что он считает правильным.

Выдвинутая Сократом аргументация отличается изощренностью и чрезмерной сложностью, по­этому приходится прослеживать ее более или менее подробно, чтобы обнаружить ее уязви­мость.

Прежде всего Сократ направляет свое усилие на опровержение распространенного мнения о власти удовольствий или страданий как об ис­точнике дурных поступков. С этой целью он разграничивает удовольствия и страдания на те, которые сопровождают поступок в данный мо­мент, и на те, которые являются последствиями данного поступка в будущем. Вслед за этим Сократ показывает, что бывают поступки и дей­ствия (телесные упражнения, военные походы, лечебные прижигания, разрезы, прием лекарств и голодание), которые хотя и в настоящий мо­мент мучительны, вызывают боль и страдание, но тем не менее считаются благом, поскольку в последующее время приносят «здоровье, кре­пость тела, пользу для государства, владычество над другими и обогащение». В соответствии с этим он замечает, что хотя некоторые дурные поступки приятны, но вопре­ки непосредственному удовольствию, ими вызы­ваемому, всеми признаются злом, ибо последую­щие страдания и мучения, связанные с этими поступками, перевешивают заключенные в них удовольствия.

Короче говоря, по ожидаемым последствиям люди судят о поступках, оценивают их. Отсюда Сократ делает вывод: если правильным поступ­ком считать тот, в котором добро перевешивает зло, и если человек знает, что является лучшим, то «смешно утверждение, будто нередко чело­век, зная, что зло есть зло, и имея возможность его не совершать, все-таки совершает его, влеко­мый и сбитый с толку удовольствиями, и будто он, ведая благо, не хочет творить его, переси­ленный мимолетными удовольствиями». Сократ не допускает, чтобы человек, ведая добро (благо), не стал бы творить его в угоду сомнительным удовольствиям. Он ис­ключает возможность ситуации, когда человек, зная, что кратковременное и поверхностное удо­вольствие, доставляемое поступком в данный момент, сопряжено с длительным и глубоким страданием в будущем, стал бы обрекать себя на большее страдание из-за меньшего удоволь­ствия. Ведь надо иметь в виду, говорит Сократ, что удовольствия и страдания сравниваются и оцениваются по большей или меньшей их вели­чине: «… они бывают больше или меньше друг друга, обильнее или скуднее, сильнее или сла­бее».

Настаивая на том, что никакое иное различие между удовольствиями и страданиями невоз­можно, кроме их количественного различия, он понимает, что ему могут возразить: «Однако, Сократ, большая разница между приятным сей­час и тем, что в будущем будет то ли приятным, то ли тягостным». На вопрос вообра­жаемого оппонента Сократ отвечает: «Ты как человек, умеющий хорошо взвешивать, сложи все приятное и сложи все тягостное, как ближайшее, так и отдаленное, и, положив на весы, скажи, чего больше?». Рассуж­дение Сократа сводится к тому, что при ука­занном сравнении и взвешивании никто не выберет меньшее (и менее достойное) удо­вольствие вместо большего (и более достойного).

Следует вместе с тем отметить, что Сократ, уделяя главное внимание количеству удоволь­ствия и страдания, отодвигает на задний план мгновенное или растянутое во времени наслаж­дение (удовольствие). Поэтому он идет дальше, обращаясь к «метрическому искусству», к ис­кусству измерять, и развивает идею о том, что использование знаний в области этого искусства или науки обеспечит правильный выбор поступ­ка. «Раз у нас выходит, — заявляет Сократ, — что благополучие нашей жизни зависит от пра­вильного выбора между удовольствием и стра­данием, между обильным и незначительным, большим и меньшим, далеким и близким, то не выступает ли тут на первое место измерение, поскольку оно рассматривает, что больше, что меньше, а что между собою равно?». Получив положительный ответ, Со­крат продолжает: «А раз здесь есть измерение, то неизбежно будет также искусство и знание.

В сущности аргументация Сократа при всей ее сложности строится на простом и ясном со­ображении о том, что, прежде чем на что-то решиться и что-то предпринять, сначала надо подумать и выбрать. По мысли Сократа, никто не станет оспаривать того, что вопрос о благополучии есть вопрос «правильно­го» выбора поступка. Правильный же выбор определяется знанием. Следовательно, благопо­лучие определяется знанием.

Свою внушающую силу аргументация черпает из понятия «выбор». Использование этого понятия следует считать большим достижением древнего философа. В са­мом деле, если добро и зло являются основными этическими понятиями и если в соответствии с этим центральным вопросом морали и нравст­венности встает вопрос о выборе (добра и зла), то роль знания в поведении, на что впервые обратил внимание Сократ, приобретает перво­степенное значение. Сократ был убежден, что в поведении человека «нет ничего сильнее знания, оно всегда и во всем пересиливает и удовольст­вия, и все прочее». На этом основании он полагал, что «те, кто оши­бается в выборе между удовольствием и страда­нием, то есть между благом и злом, ошибаются по недостатку знания», точнее, по недостатку «знания измерительного искусства». Видя источник ошибочного действия в отсутствии знания, он, естественно, приходил к выводу, что «уступка удовольствию» т.е. про­явление слабоволия, есть не что иное, как «ве­личайшее неведение». Итак, следуя Сократу, можно заключить, что дурные поступки совершаются по невежеству, а хоро­шие — по знанию; что добродетель есть знание, а порочность — невежество.

Учитывая, что собеседники Сократа в диалоге «Протагор» во всем с ним согласились, он, ка­залось бы, мог закончить свой анализ на этом выводе. Однако этого не произошло, ибо Сократ отдавал себе отчет в том, что существует про­пасть между мыслью и действием, знанием и поступком. Поэтому, идя дальше, он указывал, что в анализе рассматриваемой проблемы было кое-что существенное упущено, а именно «при­рода» человека. По его словам, «никто не стре­мится добровольно к злу или к тому, что он считает злом», ибо «не в природе человека по собственной воле желать вместо блага то, что считаешь злом». Человеческая природа такова, что все люди хотят быть счаст­ливыми и нет че­ловека, который желал бы себе несчастья.

Согласно же Сократу, желание себезла про­тивоестественно, ибо оно противоречит природе человека. Сократ стремился доказать, что в нравственном поведении вместе со знанием того, что есть добро (счастье), неизменно следует и желание творить добро. Философ был убежден в существовании соответствия между знанием и желанием, точнее, для него знание добра заклю­чало в себе и волю к добру, выбор добра. Ука­занное обстоятельство свидетельствует о мно­гом: о том, что Сократ не игнорировал желание, хотение и волю; что его этическое учение не бы­ло столь рационалистическим, как обычно это принято считать.

В связи с этим становится более ясным и смысловое значение термина «знание», употреб­ляемого Сократом. Уже отмечалось, что, говоря о знании, он имел в виду не знание вообще, а этическое знание. Для него этическое знание было не просто теорией, теоретическим пости­жением добра и зла, но и нравственно-волевым желанием творить добро и избегать зла. Выдви­гая своеобразную концепцию этического знания, он приходил к выводу о том, что во всех добро­вольных действиях знание добра является не­обходимым и достаточным условием для творения добра. Наряду с этим он предполагал, что подлинное этическое знание способно преодолеть пропасть, разделяющую мысль и действие, в состоянии стереть грань между сущим и долж­ным. Возникает вопрос: кто же был прав — Сократ, считавший добродетель знанием, или же общественное мнение его времени, утверждавшее, что независимо от того, какими знаниями обладает человек, его жела­ния, стремления и наклонности могут заставить его поступать вопреки знаниям? Находится ли мера добродетельности в прямой зависимости от степени знания?..

V. «Никто не делает зла по своей воле»

…«Я по крайней мере думаю: никто из мудрых людей не считает, что какой-нибудь человек может охотно заблуждаться или охотно творить постыдные и злые дела; они хо­рошо знают, что все, делающие постыдное и злое, делают это невольно» — говорил Сократ.

Обходя некторые различия, Сократ показывает, что никто не желает себе зла и никто намеренно не стремится ко злу, поскольку такое желание или стремление есть верное средство стать не­счастным. Стать же несчастным никто не хочет. Поэтому надо предположить, что «те, кто не знает, что такое зло, стремятся не к нему, а к тому, что кажется им благом». Проще говоря, каждый человек, субъективно стремясь к добру (благу), может принять за добро то, что объективно является злом.

Сократу задали вопрос: «Что лучше: вершить несправедливость или терпеть ее?». «Я не хотел бы ни того ни другого. Но если бы оказалось неизбеж­ным либо творить несправедливость, либо пере­носить ее, — отвечал Сократ, — я предпочел бы переносить».

Сократ считает, что причиняющий несправедливость более несчастен, чем терпящий ее. Доказывается же это положе­ние приравниванием несправедливости к безоб­разному (постыдному) деянию и показом того, что с объективной точки зрения из двух безоб­разных вещей — чинить несправедливость или терпеть ее — более безобразным (и большим злом) является первая из них.

Дальнейшее обсуждение вопроса приводит со­беседника к выводу о том, что «никто не чинит несправедливости по доброй воле, но всякий по­ступающий несправедливо несправедлив понево­ле». В связи с этим Сократ развивает мысль о том, что одного желания из­бегать несправедливости недостаточно, нужны, кроме того, «какая-то сила и искусство», обуче­ние и практика, воспитание души и тела в арете. В кон­це диалога Сократ вновь подтверждает, что «чи­нить несправедливость опаснее, чем терпеть, и что не казаться хорошим должно человеку, но быть хорошим и в частных делах, и в общест­венных, и это главная в жизни забота ».

www.ronl.ru

Доклад - Сократ - Биографии

Перевезенцев С. В.

Сократ (470/469-399 гг. до н.э.) — первый по рождению афинский философ. Его отец — Софрониск — был каменотесом, мать — Финарета — повивальной бабкой. Его жизнь в чем-то была похожа на жизнь любого другого афинянина того времени. Как гражданин полиса, он нес определенные обязанности — трижды участвовал в сражениях Пелопонесской войны, был заседателем в афинском совете пятисот. И все же судьба Сократа необычна, неординарна.

Сократ — может быть самое загадочное явление античного духа. Он не писал объемных философских трудов. Он вообще не оставил после себя ни одной строчки, считая, что буквы омертвляют смысл слова. И большая часть сведений о Сократе, его речи и беседы дошли до нас в записи его учеников Платона и Ксенофонта.

В обыденной жизни Сократ не был похож на своих современников. Их заботы о хлебе насущном, об общественном признании, о достижении материального благосостояния, характерные для обыкновенных людей, были далеки от интересов Сократа. Зато в разных местах Афин можно было увидеть его — с всклокоченными волосами и бородой, в заплатанном хитоне, — о чем-то беседующим с согражданами. В этих беседах Сократ пытался понять сам некие непреходящие истины и показать их другим.

Философия Сократа — это его жизнь. Своей собственной жизнью и смертью он показал современникам и потомкам в чем заключается истинный смысл бытия человека.

Проблема смысла жизни — вот главное, что занимало Сократа. Для чего живет человек? В чем суть человеческой личности? Что есть добро и что есть зло? Все эти вопросы — основные для Сократа. По сути дела, Сократ стремился познать истинное содержание общепринятых в Древней Греции «гражданских добродетелей», моральных ценностей и придать им абсолютное, непреходящее значение. Потому он по праву считается создателем первой в европейской истории нравственной философии.

Сократ совершил своего рода переворот в древнегреческом сознании, ибо для него настоящие жизненные ценности заключались не во внешних обстоятельствах, к которым так стремится большинство людей — богатство, высокое положение в обществе и т.д. В понимании Сократа, истинные «гражданские добродетели» содержатся в самом человека — в способностях его души. Раскрыть эти способности, по мнению Сократа, значит познать сущность человеческой личности. И потому основное занятие человека в жизни — это воспитание собственной души путем разумного, нравственного поведения.

В отличии от популярных в то время философов-софистов, Сократ признавал существование объективной истины. Все его философские рассуждения, споры, диалоги — это попытка вместе со своими собеседниками определить содержание самых общих понятий: добро, зло, мудрость, прекрасное, безобразное.

В своих рассуждениях Сократ приходил к тому, что эти основополагающие для человека понятия можно познать с помощью разума. «Храбр тот, кто знает, что такое храбрость» — говорил он.

Но что такое храбрость? Софисты сказали бы: храбрость — это то, что думает о ней тот или иной человек. Горгий добавил бы, что в любом случае всякие представления о храбрости ложные. Протагор подчеркнул бы, что все, пусть и различные, определения храбрости истинны.

Сократ шел совершенно иным путем. Он был уверен в существовании понятия «храбрость» как такового. Это понятие, как, впрочем, и все другие основополагающие понятия, даны свыше — богом. У человека же есть разум, который предоставляет человеку возможность осмыслить сущность храбрости, добра, красоты и в дальнейшем строить свое повседневное поведение уже в соответствии с обретенным знанием. Обретение истинного знания и реальная жизнь в соответствии с этим знанием — жизненный принцип, проповедуемый Сократом.

Но познание истины — это опять же задача внутреннего мира каждого человека. Нельзя научить добру, храбрости, прекрасному, т.е. нельзя делать то, что в те времена делали софисты, ибо человек, учащий других людей, часто сам не имеет представление о добре и зле. И Сократ в своих постоянных спорах с софистами великолепно показывал, что они не знают того, чему пытаются учить.

Нельзя научить высшим добродетелям, но можно научиться, если сам человек стремится к такому знанию, если он готов подчинить свою жизнь освоению великих истин.

Мы не можем сегодня сказать, нашел ли Сократ ответы на поставленные им самим вопросы. Во всяком случае, в дошедших до нас письменных источниках таких однозначных и бесспорных ответов нет. Однако своими постоянными и настойчивыми поисками истины он доказал и современникам, и потомкам, что процесс познания не менее важен чем его итог, что искреннее стремление к истинному знанию — это уже важнейший шаг в раскрытии тайн человеческой души, даже, если эти тайны человек не успеет разгадать полностью.

И свое предназначение Сократ видел в том, чтобы побудить людей к поиску истины. Он говорил, что «приставлен богом» к Афинам, как к коню, «большому и благородному, но обленившемуся от тучности и нуждающемуся в том, чтобы его подгонял какой-нибудь овод». «Вот, по-моему, бог послал меня в этот город, чтобы я, целый день носясь повсюду, каждого из вас будил, уговаривал, упрекал непрестанно».

Метод, избранный Сократом для поиска истины и для пробуждения в согражданах стремления к ней, получил впоследствие название «сократической беседы». В процессе беседы Сократ как бы срывал маску с человека, открывал для всех, и прежде всего для самого своего собеседника, его истинное лицо. Платон заметил по этому поводу: «Всякий, кто был рядом с Сократом и вступал с ним в беседу, о чем бы ни шла речь, пропускался по виткам спирали дискурса и неизбежно оказывался вынужденным идти вперед до тех пор, пока не отдаст себе отчета в самом себе, как он жил и как живет теперь, и то, что даже мельком однажды проскальзывало, не могло укрыться от Сократа».

Неотъемлемой составляющей сократовского метода была ирония, величайшим мастером которой был афинский мудрец. Часто, начиная беседу, Сократ иронически выдавал себя за человека непонятливого, невежественного и превозносил умственные способности своего собеседника. Однако, по ходу разговора, выяснялось совершенно обратное. Оказывалось, что собеседник Сократа, считая себя человеком умудренным, на самом деле имел очень приблизительное представление о, казалось бы, всем известных вещах — о добре и зле, о красоте, о храбрости и трусости. И только беседа с Сократом открывала перед ним всю глубину его невежества, показывая, что он живет в мире иллюзий. В этом заключалось главное предназначение иронии для Сократа — это способ освобождения собеседника от иллюзий.

Сократовская ирония разрушала иллюзию собеседника о его всезнании. Но великая созидательная сила Сократа заключалась в том, что он, таким образом, отделив все ложное и наносное, умел показать человеку, беседующему с ним, и истинные ценности. В этом случае Сократ пользовался методом субъективной диалектики — всесторонним осмыслением обсуждаемых в процессе беседы понятий. Так, например, парадоксально сталкивая различные определения мудрости и показывая их иллюзорность, он, с одной стороны, доказывал, что само понятие мудрости существует, просто пока оно недоступно нам, а с другой стороны, указывал путь к постижению истинного понимания мудрости.

Большинство людей не могут считаться поистине мудрыми. Но кто же тогда вправе быть назван мудрецом? Дельфийский оракул, по верованию древних греков вещающий устами бога, самым мудрым на этом свете назвал Сократа. Сам Сократ подверг сомнению это изречение. И, занявшись выяснением истины, пришел к выводу, что в сущности «мудрым-то оказывается бог, и этим изречением он желает сказать, что человеческая мудрость стоит немногого или вовсе даже ничего и, кажется, при этом он не имеет в виду именно Сократа, а пользуется моим именем для примера». Таким образом бог как бы говорит: «Из вас, люди, всего мудрее тот, кто, подобно Сократу, знает, что ничего по правде не стоит его мудрость».

В этих словах, сказанных Сократом, мы и находим объяснение его знаменитому афоризму «Я знаю, что ничего не знаю». Смысл этого афоризма в том, что абсолютное истинное знание существует, но доступно оно лишь богу, а люди раскрывают способности своей души в стремлении к этому знанию.

Понятно, что нескончаемые вопросы, которые ставил Сократ перед согражданами, его умение показать настоящее лицо человека вызывали неприязнь у многих жителей Афин. В 399 г. до н.э. три гражданина Афин — Мелит, Анит и Ликон — обвинили Сократа в том, что он «не признает богов». По законам Афин непочитание богов каралось смертной казнью.

Сократ предстал перед судом. Три раза держал он оправдательную речь. И ни в одном случае не отступил от своих принципов. Он не просил прощения, не оправдывался в грехах. В своих речах, опубликованных Платоном под названием «Апология Сократа», он в очередной раз доказал афинянам, что они не знают, и самое страшное, не стремятся к истине. И даже осуждение его, Сократа, на смерть — всего лишь способ сохранить свой иллюзорный мир, спрятаться от правды, ибо только так возможно избавиться от Сократа, не собирающегося молчать ни при каких обстоятельствах. Иронизируя над судьями, он предложил за свои заслуги перед Афинами вынести ему смехотворный приговор: приговорить к пожизненному питанию Пританее — месте, где имели право бесплатно питаться победители Олимпийских игр.

Сократа осудили на смерть. Он, видимо, и не ожидал иного решения суда, ведь сам доказал судьям, что иначе от него не избавиться. И в своих последних словах, сказанных на суде, Сократ не клянет жителей Афин за несправедливое решение, а сожалеет об их нравственной слепоте, об их слишком элементарном понимании смысла жизни: «Но уже пора идти отсюда, мне — чтобы умереть, вам — чтобы жить, а кто из нас идет на лучшее, это никому не ведомо, кроме бога».

В связи религиозными праздниками, время казни было отсрочено на месяц, и все это время Сократ находился в тюрьме. Его друзья и ученики неоднократно предлагали ему бежать и даже подготовили побег. Но Сократ отказался, мотивируя отказ тем, что, совершив побег он нарушит свои принципы. Он всю жизнь учил соблюдать законы, жить благочестиво и справедливо. Убежав, он как бы перечеркнет дело всей своей жизни, покажет неистинность своего учения. А это для него хуже смерти. И Сократ бестрепетно выпил чашу с цикутой, приняв смерть спокойно и легко.

Смерть Сократа — такая же философская проблема, как и его жизнь. Сократ поистине стоически отнесся к смерти, совершив свой последний поступок в этой жизни в соответствии с собственными представлениями о моральных и духовных ценностях человека. Его философская позиция оказалась сильнее, значимее, нежели страх смерти, терзающий каждого. И этим он вновь показал дорогу всем людям на пути познания еще одной великой истины — смерти. И недаром, уже на протяжение многих веков мыслители разных времен и народов постоянно размышляют над проблемой смерти афинского мудреца.

Сократ вроде бы не создал законченного философского учения. Но огонь стремления к истине, зажженный им в душах многих учеников, не потух и спустя столетия. Ученики Сократа пошли каждый своей дорогой, создали множество различных философских школ и направлений, и источником их философского творчества был пример великого афинского мыслителя. Не иссяк этот источник и по сию пору. И в наши дни нередко обращаемся мы к мыслям и делам Сократа, пытаясь воспользоваться его помощью на путях познания истины.

www.ronl.ru

Реферат - Личность Сократа - История

Реферат

По теме: «Сократ»

Содержание

Введение

Глава 1.Личность Сократа

Глава 2. Общественно-политическая деятельность Сократа

Глава 3. Философские взгляды Сократа

Глава 4.Сократический метод

Заключение

Список литературы

Введение

Речи древних – важный исторический источник, из которого мы черпаем сведения об общественных отношениях Греции и Рима, о миропонимании, бытовом укладе и т.д. Публичная речь была самым распространенным жанром у образованных людей античности. Риторикой назывались знания, которые давали людям владеть устной речью. Античная риторика была связана с эстетикой, с пониманием прекрасного. В этом состоит значение античного ораторского искусства. В античном мире публичная речь была наиболее близко связана с социальным строем, политической жизнью, образованием, бытом и особенностями развития культуры народов древней Эллады.

Сократ очень известная фигура в истории. В сознании людей в те далекие времена Сократ стал воплощением мудрости, а по терминологии Платона — “учитель мудрости”.

Сведения о Сократе сохранились в диалогах его учеников — философа Платона, записавшего беседы своего учителя, а также знаменитого историка Ксенофонта, который оставил замечательные воспоминания о Сократе. Ксенофонт создал удивительный образ Сократа — моралиста, настойчивого, упорного, даже несколько надоедливого разговорщика, приводившего всех слушателей в восхищение, а иногда и в смущение своей безупречной логикой. На дельфийском храме была высечена надпись: «Познай себя самого». Именно это изречение Сократ любил более других.

В различные времена отношение к Сократу было различным и нередко диаметрально противоположным. Одни современники видели в нем безбожника и хотели его смертной казни, другие признавали Сократа религиозным человеком. Вплоть до наших дней Сократа оценивали и оценивают по-разному.

Сократ интересен не только своим учением, но и своей жизнью, поскольку его жизнь была воплощением его учения.

Глава 1. Личность Сократа

Сократ (др.-греч. Σωκράτης, ок. 469 до н. э., Афины — 399 до н. э., там же) — древнегреческий философжил в Афинах. Прославился тем, что был магически притягательной личностью, со своими учениками вел мудрые беседы, но никогда их не записывал. В тоже время избегал выступлений в народном собрании, на суде, в других государственных учреждениях.

Сократ был сыном каменотёса (скульптора) Софроникса и повивальной бабки Фенареты. Получил разностороннее образование. Был женат на женщине по имени Ксантиппа.

Сократ занимался разнообразной и интенсивной философской деятельностью, которая выражалась в изложении своих учений в форме беседы. Поэтому о взглядах Сократа можно судить лишь по трём источникам: Аристофану, Ксенофонту и Платону.

В своем произведении «Облака» Аристофан нарисовал иронический образ Сократа. Он показал его в виде софиста, астролога и «физика», владельца «мыслильни». Аристофан, подтрунивая над Сократом, осмеивает распространённые увлечения современников натурфилософией и софистикой.

У Ксенофонта Сократ это мудрый праведник, благонравный учитель добродетели.

У Платона Сократ — живой, задорный, любитель застольных бесед, фигура одновременно трагическая и забавная.

С юности пытливый Сократ обучался софистике, затем риторике, увлекался музыкой, математикой, астрономией и философией. На всю жизнь запомнился Сократу суд над философом Анаксагором, которого обвиняли в том, что он не почитал богов по установленному обычаю, пытаясь объяснить научным образом небесные явления. Обаяние личности Сократа, сила и покоряющее влияние его слова были необыкновенно велики. Философа окружали друзья, ученики, восторженные поклонники, которые прославляли его мудрость и примечали все, о чем он говорил. С ним искали дружбы даже заносчивые аристократы.

Он отвергал всякие излишества и роскошь в одежде, в пище, в обстановке. «Серебряные сосуды и пурпурные одежды для театра хороши, а в жизни ненадежны», — говорил мудрец и предлагал «удовольствие от благовоний гнать в шею». Благожелательный и уравновешенный, он свыкался с разными обстоятельствами жизни без труда, никогда не терял самообладания, не печалился и не трусил. Изумительные душевные качества Сократа, казалось, вступали в противоречие с его внешностью: небольшого роста, скуластый, лысый, со вздернутым носом и толстыми губами, он напоминал собой комическую театральную маску. Только высокий и шишковатый сократовский лоб выдавал его недюжинный ум.

Сократу исполнилось 20 лет, когда полувековая борьба (500-449 гг. до н.э.) эллинов против персов увенчалась полной победой. Эта победа привела к торжеству афинской демократии и подъему культуры. В это время Афины достигли наивысшего внутреннего благосостояния и внешнего могущества. Они стали центром греческой демократии и культуры. Сократу было 65 лет, когда Афины потерпели поражение в Пелопонесской войне (431-404 гг. до н.э.) и утратили былую роль великой державы. Сократ был свидетелем величия и падения Афин. Жизнь и деятельность Сократа проходила в один из сложных периодов афинской и всей греческой истории.

Глава 2. Общественно-политическая деятельность Сократа

Сократ участвовал в трех военных операциях в качестве гоплита, тяжеловооруженного пехотинца. Он проявлял мужество и выносливость,

не терял присутствия духа при отступлении войска и был верным товарищем по отношению к своим боевым соратникам.

На полях сражений Сократ, проявлял воинскую доблесть, а в сложных перипетиях общественно-политической жизни — гражданское мужество. Он сознательно не принимал участие в государственной жизни и объяснял это расхождением его внутреннего убеждения относительно справедливости и законности с наблюдаемым множеством “несправедливостей и беззаконий, которые совершаются в государстве”. В тоже время он посещал народные собрания, участвовал в суде присяжных и т.п.

Сократ видел основу благополучия государства и нормального функционирования его учреждений в исполнении законов и в повиновении граждан законам. Он был сторонником умеренной демократии и отводил решающую роль строгому соблюдению законов и умелому руководству государством.

Так Сократ исполнял свои общественные обязанности, которые в условиях античной демократии исполняли все свободные афиня­не.

Родоначальниками риторики были классические софисты 5 в. до н.э., высоко ценившие слово и силу его убеждения. Следует отметить, что отношение к софистике и софистам было двойственным и противоречивым, что отразилось даже в понимании слова «софист»: вначале оно обозначало мудреца, человека талантливого, способного, опытного в каком-то искусстве; затем, постепенно, беспринципность софситов, их вирутозность при защите прямо противоположных точек зрения привели к тому, что слово «софист» приобрело отрицательную окраску и стало пониматься как лжемудрец, шарлатан, хитрец.

Появляются платные учителя риторики – софисты-логографы, которые не только обучали красноречию, но и составлял и речи для нужд граждан. Софисты постоянно подчеркивали силу слова, проводили словесные баталиимежду выразителями различных взглядов, состязались в виртуозности владения живым словом.

Софисты, отвечая на вопрос о том, что является существенным элементом речи, говорили: форма и содержание — неразрывные составляющие речи.

Итак, риторическому идеалу софистов присущи следующие особенности:

1. Риторика софистов была «манипулирующей», монологической. Главным было умение манипулировать аудиторией, поразить слушателей ораторскими приемами.

2. Риторика софистов была риторикой словесного состязания, борьбы. Спор, направленный обязательно на победу одного и поражение другого, вот стихия софистов.

3. Целью спора софистов была не истина, а победа любой ценой. Поэтому и в речи господствовало не содержание, а «внешняя форма».

Общественная жизнь Древней Греции V века до н.э. была такова, что гражданам по различным причинам приходилось выступать публично. Чтобы удачно выступить, необходимо было умело говорить. Именно эта причина привела к тому, что Греции появились платные учителя – софисты (мудрецы), которые владели искусством спора и могли убедить слушателей в чем угодно, потому что они считали, что цель оратора состоит в искусстве убеждения аудитории в правильности любых суждений.

Сократ одним из первых греческих философов выступил против софистики и основанной на ней риторики.

Глава 3. Философские взгляды Сократа

Сократ известен как автор теории подлинного красноречия, основанного на знании истины. Сократ всегда отмежевывался от риторики софистов, своими изощренными доказательствами часто сбивавших с толку слушателей и оппонентов. «Сила речи воздействует на душу», — говорил философ, стремясь подчеркнуть свое отличие от софистов. Софисты — философы из группы древнегреческих просветителей V-IV вв. до н. э., прославившиеся умением развивать парадоксальные мнения и благодаря своей искусной софистике, хитроумным приемам и комбинациям речи, производившие дешевые эффекты на не слишком искушенных и недостаточно образованных слушателей.

Первое правило, которым руководствовался Сократ, соглашаясь или не соглашаясь обучать юношу риторике, состояло в том, что учитель должен был вначале с ним поговорить. «Каков человек, такова его и речь», — считал Сократ. Отсюда и появился великолепный сократовский афоризм: «Заговори, чтоб я тебя увидел!» Беседы Сократа были записаны его учениками, и эти записи дают возможность и теперь, спустя тысячелетия, познакомиться с мыслями философа.

Предметом философии, ее главной целью и основной задачей Сократ сделал познание “естества” человека, первоисточника его поступков и дел, мышления и его образа жизни. В девизе – “познай самого себя” Сократ видел свое жизненное назначение и призвание.

Сократ призывал обратиться к исследованию самих себя. Познать человек может только то, что в его власти, т.е. свою душу. Отсюда принятие Сократом требования “Познай самого себя”. Этот вопрос он считал единственно важным и серьезным. Метод, предложенный Сократом для решения этой фундаментальной проблемы, есть метод самопознания.

Исходя из того, что философ – это тот, кто на деле осуществляет свою философию, Сократ стал испытывать “самого себя и других”. Основным средством “испытания” он избрал живую беседу, диалог, вопросно-ответный метод исследования проблем.

Сократ был философом, он мыслил. И мыслил, отправляясь от осознания своего незнания, от тезиса: “Я знаю, что ничего не знаю”. Призывая не ограничиваться готовыми решениями и привычными представлениями, он подвергал “испытанию”, “обличению” не только людей, но и будоражил умы, не давал покоя согражданам, вызывал их недовольство.

В философии главными для него стали не онтологические, а этнические и гносеологические проблемы. Сократ впервые указал на значение понятий, на важность их определения, на роль индукции в их формировании. Хотя он и получил разностороннее образование, но впоследствии книг не читал и ничего не писал. Главным средством общения считал живую беседу и спор. В книгах, по его мнению, заключено мертвое знание; книгам нельзя задавать вопросы; живой разговорный диалог, считал он, превыше того, что написано.

Во времена Сократа появилось два вида типа философов: собственно философы и те, кто обучал философии и риторике. К числу первых относился Сократ, вторых – Софисты. Тот факт, что Сократ не оставил письменного изложения своего учения, так же примечателен, как и форма его философствования – диалог, предполагающий непосредственный контакт собеседников, совместный поиск истины в ходе бесед и споров. Он считал жизнь вне обсуждений, диалогов и исследований бессмысленной.

Достижения софистов развил Сократ, несмотря на свое негодование по поводу их безыдейности и аморальности. Сократ составил первую систему дискуссионной аргументации, назвав ее «диалектика». Ее главный принцип — заставить противника опровергнуть самого себя и встать на ту точку зрения, которая выгодна его оппоненту.

Глава 4. Сократовский метод

Для обоснования своих взглядов Сократ пользуется своим методом, вошедшим как искусство диалектического спора. Диалектика — теория и метод познания явлений действительности в их развитии о самодвижении.

Знаменитые сократические беседы, о которых писал его ученик Ксенофонт в своих «Воспоминаниях о Сократе», носят нравственный характер. Великого философа интересовали вопросы о признательности к родителям, братской любви, помощи друзьям, о выборе работы, о необходимости образования для государственного деятеля, о том, что такое справедливость, воздержанность, красота и многое другое. Так, в «Рассуждении об Эроте и о превосходстве любви духовой» Сократ утверждает, что «любовь к душе гораздо выше любви к телу», "… без дружбы никакое общение между людьми не имеет ценности". Сам он признается в том, что "… всегда был влюблен в людей, одаренных от природы хорошими задатками и считающих для себя честью стремление к добродетели".

Интересна сократическая беседа с сыном Лампроклом о признательности к родителям. Лампрокл плохо терпел свою мать из-за ее плохого характера. Сократ задавал вопросы сыну таким образом, чтобы тот сам понял свою неправоту. Суть диалога состояла в той мысли, что «если люди сочтут тебя неблагодарным к родителям, то никто не будет рассчитывать на благодарность от тебя за свое добро». Многому учил Сократ своих современников, особенно молодежь, которую очень любил. Он понимал, что от молодого поколения, его нравственных качеств, зависит будущее государства.

Интересна композиция сократических бесед. Обычно она начиналась с вопроса Сократа к собеседнику. Услышанный ответ казался мудрецу неубедительным, что он доказывал своими дальнейшими рассуждениями и следующими непростыми вопросами, которыми «запутывал» своего собеседника. Но сама система вопросов, рассуждений, приводимых аргументов была такова, что помогала найти истину, единственно правильный ответ на заданный им вопрос. Примером сократической беседы может служить беседа из воспоминаний Ксенофонта.

Философ так строит беседу, чтобы ученик, который не видел своей ошибки, продолжая развивать свою мысль, в конце концов, все же убеждался в неправоте своих высказываний. Сократ, таким образом, учил, прежде всего, думать, когда развиваешь какую-либо тему в диалоге. Свои рассуждения следует подчинять основным правилам логики.

Всякая речь должна быть составлена словно живое существо: у нее должно быть тело с головой и ногами, а туловище и конечности должны подходить друг к другу и соответствовать целому.

Главным способом достижения истины Сократ считал майевтику. Ей сущность заключалась в том, чтобы с помощью вопросов, следующих один за другим ввести собеседника в замешательство, а потом прийти к истине. Иначе говоря, майевтика – это диалектический способ рождения нового знания (Сократ сравнивал свой метод с повивальным искусством, которое по – гречески называлось ”мэевтика”). Это был поиск истины через противоречия.

По-другому понимал цель риторики Сократ. Он считал, что главной задачей подлинного красноречия является установление истины, а не умение оратора убедить аудиторию в чем угодно. Его теория красноречия изложена в диалоге «Федр», написанном его учеником Платоном. В этом диалоге Сократ говорил о том, что если оратор не разобрался в сущности предмета, о котором хочет говорить, то успеха своей речью он не добьется. Сократ учил своих учеников, как следует построить речь. Начинать нужно всегда со вступления, затем необходимо изложить материал, потом привести доказательства, а далее сделать правдоподобные выводы. Интересно, что подлинное красноречие, по мысли великого Сократа, доступно только философам — лишь они способны познать истину как меру вещей.

Заключение

По мнению Сократа, нравственным человек может быть только тогда, когда знает, что такое добродетель. Знание — предпосылка нравственного. Подлинная нравственность — это познание блага.

Более того, для Сократа знание и мораль оказываются неразделимыми. «Того, кто познал хорошее и плохое, ничто уже не заставит поступать иначе, чем велит знание, и разум достаточно силен, чтобы помочь человеку». Посредством определения понятий, по Сократу, «люди становятся в высшей степени нравственными, способными к власти и искусными в диалектике».

Таким образом, в этике Сократа четко выявляется рационалистическая линия: добродетель — это знание, дурное — это незнание. Основные добродетели для Сократа — это сдержанность, мужество, справедливость.

Сократ говорил, что всю жизнь ничем другим не занимался, как только тем, что исследовал вопросы справедливости и несправедливости. Слава его росла и раздражала завистников и врагов. В 399 году на семидесятилетнего Сократа Мелетом был подан донос, в котором философ обвинялся в том, что он не признает богов и развращает молодежь.

Дело Сократа разбиралось в суде, в котором участвовало немало людей. Историки засвидетельствовали точное их число — 501 человек. Друзья Сократа хотели ему помочь. Знаменитый судебный оратор Лисий приготовил для него речь, но Сократ отказался от этой помощи. Он решил убедить суд в своей невиновности. Во время выступления говорил просто, не унижаясь и не заискивая, уверенный в своей правоте. Но приговор был суров. За оправдание Сократа был подан 221 голос, против — 280.

После вынесения смертного приговора один из его учеников, плача, проговорил: «Мне особенно тяжело, Сократ, что ты приговорен к смертной казни несправедливо». На это Сократ ответил в своем духе и не без юмора: «А тебе приятнее было бы видеть, что я приговорен справедливо?»

Месяц до смерти жил Сократ в тюрьме. Его посещали друзья и ученики, они предлагали ему бежать. Однако ни на какие уговоры не поддавался осужденный. Нельзя воздавать за зло злом, считал он. И потом: что скажут о нем люди, которых он наставлял и вразумлял? Сократ встретил смертный приговор без всякой злобы и с величайшим мужеством. Как писали историки, «не бледнея, выпил смертоносную чашу с ядом цикуты». По общему признанию, никто не мог вспомнить, чтобы кто-нибудь встретил смерть с таким достоинством. И жизнь, и смерть Сократа остались в памяти потомков.

Талант Сократа выразился в особенности в том, что он был мастером доходить до самой сути предмета посредством вопросов и ответов в не принужденной, завораживающе интересной беседе. Такой способ изложения мыслей называется в истории гуманитарных наук сократовским, а сами вопросы, способствующие выяснению и установлению истины, — сократическими.

Внешний облик философа поражал воображение современников. Всегда босой, в одном и том же старом плаще, Сократ запомнился как «уличный учитель», который беседовал с богатым и бедным, с юношей и стариком, с женщиной и мужчиной, никогда не требуя за обучение денег, как это делали многие другие «учителя мудрости».

По Сократу — мысли и высказывания должны быть:

· во-первых, связными и последовательными;

· во-вторых, четкими и определенными;

· в-третьих, обоснованными и аргументированными;

· в-четвертых, непротиворечивыми.

Правилам, посвященным изложению основ изобретения идей и мыслей, учит первый раздел классической риторики, который называется в отечественных учебниках по риторике изобретением, а в европейских риториках — словами логос (logos), иногда инвенция (invention).

Список используемой литературы

1. Далецкий Ч. //Риторика// – М.: Омега-Л, 2004.

2. Д. А. Ольшанский //Человек Сократ и монологическая философия// журнал Credo, № 2 (46), 2006.

3. М. Энафф //Сократ и Фройд: дар слова и цена истина// журнал Credo, № 2 (46), 2006.

www.ronl.ru

Реферат - Сократ - Философия

«Національнийтехнічний університет України»

Реферат на тему:

«СОКРАТ»

Виконав студент групи ІС-61 Васильєв А.О.

Київ 97.

СОКРАТ.

Первый философ-афинянин Сократ — современник Демокрита. Сократинтересен не только своим учением, но и своей жизнью» поскольку его жизнь былавоплощением его учения. Сократ ока­зал огромное влияние на античную и мировуюфилософию.

Источники.Наши сведения об учении Сократа не обильны и несовсем надежны. Сам Сократ, активно вступавший в различные собеседования,ничего не писал. В диалоге Платона «Федр» Сократ выступает против египетскогоТевта (Тота), которому египтя­не приписали изобретение письменности. Сократвысказывается против письменности: письменность делает знание внешним, меша­етглубокому внутреннему усвоению; письмена мертвы, сколько их ни спрашивай, онитвердят одно и то же, благодаря пись­менности знания доступны всем и всякому.Сократ предпочитал записанному монологу живой разговорный диалог. Поэтому все,что мы знаем о Сократе, мы знаем понаслышке, знаем главным образом от учениковего—историка Ксенофонта и философа Платона. Ксепофонт посвятил Сократу и егоучению свои произведения «Апология Сократа» и «Воспоминания о Сократе». Платонже почти все свое учение приписал Сократу, так что трудно сказать, гдекончается Сократ, а где начинается Платон (особенно в его ранних диалогах).Отсутствие прямой информации, непосредст­венно исходящей от Сократа, приводит ктому, что некоторые ис­торики античной философии в последние десятилетия не разделали попытки доказать, что Сократ — всего лишь литературный персонаж. Однакоо Сократе говорят многие античные авторы. Окарикатуренный образ Сократа каксофиста нарисован Аристо­фаном в комедии «Облака».

Жизнь Сократа.Имея в виду поучительную жизнь Сократа, К.Маркс назвал его воплощенной философией.

Сократ—первыйафинский (по рождению) философ. Он про­исходил из дема Алопека, входившего вАфинский полис и распо­ложенного на расстоянии получаса ходьбы от столицыАттики. Отец Сократа—Софрониск, ремесленник-камнетес, а мать—Финарета —повивальная бабка. Во время войны Афин со Спартой Сократ доблестно исполнялсвой воинский долг. Он трижды уча­ствовал в сражениях, в последний раз—в битвепри Амфиподе в 422 г. до н. э., когда спартанцы разбили афинян (этой битвойзакончился первый период войны, завершившийся Никиевым миром 421 г. до н. э.).Во втором периоде этой злосчастной для Афин войны Сократ уже не участвовал. Ноона его коснулась одним из своих трагических событий. В 406 г. до н. э. афинянепосле ряда поражений одержали победу при Аргинусских островах в морскомсражении, но афинские стратеги вследствие бури не смогли похо­ронить убитых.Победителей судили в совете пятисот. Будучи в это время пританом булэ(заседателем в совете), Сократ воспро­тивился скороспелому суду над всемистратегами сразу. Сократа не послушались, и все восемь стратегов были казнены.Поражение Афин в Пелопоннесской войне и последующая тирания тридцати также непрошли мимо Сократа. Однажды, будучи снова пританом, Сократ отказалсяучаствовать в расправе тиранов над одним чест­ным афинским гражданином.

Так Сократисполнял свои общественные обязанности, которые в условиях античной демократииисполняли все свободные афиня­не. Однако Сократ не стремился к активнойобщественной дея­тельности. Он вел жизнь философа: жил непритязательно, но имелдосуг. Был плохим семьянином, не заботился ни о жене, ни о трех своих сыновьях,родившихся у него поздно. Все свое время Сократ посвящал философским беседам испорам. У него было много учеников. В отличие от софистов Сократ не брал денегза обучение.

    Смерть Сократа. После свержения тираниитридцати и вос­становления в Афинах демократии Сократ был обвинен в безбо­жии.Обвинение исходило от трагического поэта Мелета, богатого кожевника Анита иоратора Ликона. В диалоге «Менон» Платон сообщает, что Анит, демократ,изгонявшийся из Афин тридцатью тиранами и участник их ниспровержения,выказывает крайнюю не­приязнь перед софистами, говоря, что «софисты—этоочевидная гибель и порча для тех, кто с ними водится» (91 С)  Когда Сок­рат, приведя в пример заурядныхдетей выдающихся афинян, вы­сказывает уверенность, что «добродетели обучитьнельзя» (94 Е)  Анит грубо его обрывает,после чего Сократ с горечью замечает, что Анит думает, что и он, Сократ,подобно софистам губит людей, В диалоге «Эвтифрон» Сократ говорит случайновстреченному им Эвтифрону, что некий Мелет, человек, по-видимому, молодой и не­значительный,написал на него, Сократа, донос, где обвиняет его в том, что он развращаетюношество, выдумывая новых богов и ниспровергая старых. Эвтифрон успокаиваетСократа. Однако весной 399 г. до н. э. философ предстал перед гелиеей—судомприсяжных. В качестве обвинителя выступил Мелет, заявивший, что клятвеннообвиняет Сократа в том, что «он не чтит богов, ко­торых чтит город, а вводитновые божества, и повинен в том, что развращает юношество; и наказание зато—смерть» Для ус­пеха своего обвинения Мелет должен был набрать по крайнеймере пятую часть голосов тех, кто заседал в Гелиее. В ответ на обвинение Сократпроизнес свою защитительную речь, в кото­рой опровергал выдвинутые против негообвинения, после чего был признан виновным уже большинством голосов. ТеперьСократу надо было самому себе назначить наказание. Он пред­ложил присудить емупожизненный бесплатный обед в Пританее вместе с олимпийскими чемпионами, а вкрайнем случае—штраф в одну мину, после чего присяжные осудили Сократа на казньеще большим количеством голосов. Тогда Сократ произнес свою третью речь,сказав, что он уже стар (ему было тогда 70 лет) и не боится смерти, котораяесть или переход в небытие, или жизнь в Аиде, где он встретится с Гомером идругими выдающи­мися людьми. В памяти же потомства он, Сократ, навсегда оста­нетсямудрецом, тогда как его обвинители пострадают (и в самом деле они, согласноПлутарху, повесились). Все три речи Сократа содержатся в платоновскомпроизведении «Апология Сократа».

Сократа должныбыли казнить сразу, но накануне суда из Афин ушел на остров Делос корабль сежегодной религиозной миссией. До возвращения корабля казни запрещалисьобычаем. В ожидании казни Сократу пришлось тридцать дней про­вести в тюрьме.Накануне ее ранним утром к Сократу, подкупивтюремщика, пробирается егодруг Критон, сообщивший, что стра­жи подкуплены и Сократ может бежать. Сократотказался, считая, что надо повиноваться установленным законам, иначе он ужеэмигрировал бы из Афин. И хотя теперь его осудили несправед­ливо, закон надочтить. Об этом мы узнаём из платоновского диалога «Критон». В диалоге же«Федон» Платон повествует о последнем дне жизни Сократа. Этот день Сократпровел со своими учениками. Он говорит им, что не боится смерти, потому что былк ней подготовлен всей своей философией и образом жизни. Ведь самофилософствование, по его убеждению, есть не что.иное, как умирание для земнойжизни и подготовка к осво­бождению бессмертной души от ее смертной телеснойоболочки. Вечером пришла жена Ксантиппа, пришли родственники Сократа, привелиего трех сыновей. Он с ними простился и отпустил их. Затем в присутствии своихучеников Сократ выпил чашу ра­стительного яда. Согласно Платону, Сократскончался тихо. Его последними словами была просьба принести петуха в жертвуАсклепию. Такую жертву обычно приносили богу медицины вы­здоровевшие. Сократ жехотел этим подчеркнуть, что смерть тела—это выздоровление души. Нетруднозаметить, что «федо-новский» Сократ по-другому представляет себе смерть, чем Со­кратиз «Апологии». Это неудивительно. Сократ из «Апологии» ближе к историческомуСократу. В «Федоне» же Платон приписал С^крату уже свои, более идеалистическиевзгляды, вложив в его уста свои четыре доказательства бессмертия души..Таковавнешняя сторона жизни и смерти Сократа. Внутренняя жизнь Сократа. Сократ любилзадумчивую созер­цательность. Нередко он настолько уходил в самого себя, чтостановился неподвижным и отключался от внешнего мира. В пла­тоновском диалоге«Пир» Алкивиад рассказывает, что однажды во время осады Потидеи Сократзадумавшись простоял, нс сходя с места, сутки. Сократ пережил духовнуюэволюцию. Ему ни­когда не приходило в голову, что он мудр, пока на вопросодного его почитателя, есть ли кто мудрее Сократа, дельфийский оракул ответил,что нет, чем Сократ был очень озадачен. Желая опровер­гнуть пифию, Сохрат сталобщаться с теми, кого считал умнее себя, но с удивлением увидел, что мудростьэтих людей кажу­щаяся. Но и тогда Сократ не возгордился. Он решил, что Аполлонустами пифии хотел сказать, что Сократ мудрее других не потому, что ондействительно мудр, а потому, что он знает, что его муд­рость ничего не стоитперед мудростью бога. Другие же не мудры, потому что думают, что они что-тознают. Сократ так формули­рует свое превосходство над другими людьми: «Я знаю,что я ничего не знаю».

ПризваниеСократа. Вместе с тем Сократ был убежден, что онизбран богом, приставлен им к афинскому народу, как овод к коню, дабы не даватьсвоим согражданам впадать в духовную спячку и заботиться о своих делах больше,чем о самих себе. Под «делами» Сократ понимает здесь стремление к обогащению,военную карьеру, домашние дела, речи в народном собрании, за­говоры, восстания,участие в управлении государством и т. тт., а под «заботой о самом себе» —нравственное и интеллектуальное самосовершенствование. Ради своего призванияСократ отказался от дел. Его, Сократа, сам «бог поставил в строй, обязав…жить, занимаясь философией». Поэтому, гордо говорит Сократ на суде, «пока ядышу и остаюсь в силах, не перестану философствовать» (29 Д) .

«Демон» Сократа.Это некий внутренний голос, посредствомкоторого бог склоняет Сократа к философствованию, всегда при этом что-тозапрещая. Такой голос Сократ слышал с детства, он отклонял его от некоторыхпоступков. «Демон», внутренний голос, имел, таким образом, отношение кпрактической деятельности Сократа, не играя роли в самом сократовскомфилософство­вании.

Предмет философии по Сократу. В центре внимания Сократа,как и некоторых софистов,—человек. Но он рассматривается Сократом только какнравственное существо. Поэтому философия Сократа—это этический антропологизм.Интересам Сократа были чужды как мифология, так и физика. Он считал, что толко­вателимифологии трудятся малоэффективно. Вместе с тем Со­крата не интересовала иприрода. Проводя аналогию с современ­ными ему китайцами, можно утверждать, чтоСократ ближе к конфуцианцам, чем к даосцам. Он говорил: «Местности и деревьяничему не хотят меня научить, не то что люди в городе» (20 Д).  Однако по иронии судьбы Сократу пришлосьрасплачиваться за физику Анаксагора. Ведь из-за его воззрений в Афинах был при­нятзакон, объявляющий «государственными преступниками тех, кто не почитает боговпо установленному обычаю или объясняет научным образом небесные явления».Сократа же обвинили в том, что он якобы учил, что Солнце—камень, а Луна—земля.И как Сократ ни доказывал, что этому учил не он, а Анаксагор, его не слушали.Суть же своих философских забот Сократ однажды с некоторой досадой выразилФедру: «Я никак еще не могу, со­гласно дельфийской надписи, познать самогосебя»  Дело в том, что над входом в храмАполлона в Дельфах было начертано: познай самого себя! Призыв «Познай самого се­бя!»стал для Сократа следующим девизом после утверждения: «Я знаю, что я ничего незнаю». Оба они определили суть его философии.

Самопознаниеимело для Сократа вполне определенный смысл. Познать самого себя—значит познатьсебя как общественное и нравственное существо, притом не только и не столькокак лич­ность, а как человека вообще. Главное содержание, цель филосо­фииСократа—этические вопросы. Аристотель позднее в «Метафизике» скажет о Сократе:«Сократ занимался вопросами нрав­ственности, природу же в целом не исследовал»(1, 6)

Метод Сократа.Философски чрезвычайно важен метод Со-крата,применяемый при исследовании этических вопросов. В це­лом его можно назватьметодом субъективной диалектики. Будучи любителем самосозерцания, Сократ вместес тем любил общаться с людьми. К тому же он был мастером диалога, устногособесе­дования. Не случайно обвинители Сократа боялись, что он сумеетпереубедить суд. Он избегал внешних приемов, его интересовало прежде всегосодержание, а не форма. На суде Сократ говорил, что будет говорить просто, невыбирая слов, ибо он будет говорить правду так, как привык говорить с детства икак он потом говорил на площади у меняльных лавок. Алкивиад отмечал, что речиСо­крата на первый взгляд кажутся смешными, будто он говорит теми же словами ободном и том же, а говорит он о каких-то вьючных ослах, кузнецах и сапожниках.Но если вдуматься в речи Сократа, то только они и окажутся содержательными. Ктому же Сократ был искусным собеседником, мастером диалога, с чем и связана егосубъективная диалектика как метод познания.

Ирония.Однако Сократ был собеседником себе на уме. Онироничен и лукав. Прикинувшись простаком и невеждой, он скромно просил своегособеседника объяснить ему то, что по роду своего занятия этот собеседник долженхорошо знать. Не подо­зревая еще, с кем он имеет дело, собеседник начиналпоучать Сократа. Тот задавал несколько заранее продуманных вопросов, исобеседник Сократа терялся. Сократ же продолжал спокойно и методически ставитьвопросы, по-прежнему иронизируя над ним. Наконец, один из таких собеседников,Менон, с горечью заявил: «Я, Сократ, еще до встречи с тобой слыхал, будто тытолько и делаешь, что сам путаешься и людей путаешь. И сейчас, по-моему; тыменя заколдовал и зачаровал и до того заговорил, что в голове у меня полнаяпутаница… Ведь я тысячу раз говорил о добро­детели на все лады разным людям,и очень хорошо, как мне ка­залось, а сейчас я даже не могу сказать, что онавообще такое» (80 А В).  Итак, почвавспахана. Собеседник Сократа освобо­дился от самоуверенности. Теперь он готов ктому, чтобы сообща искать истину.

Антисофистичность Сократа.Сократовская ирония—это неирония скептика и не ирония софиста. Скептик здесь сказал бы, что истины нет.Софист же добавил бы, что, раз истины нет, счи­тай истиной то, что тебевыгодно. Сократ же, будучи врагом со­фистов, считал, что каждый человек можетиметь своё мнение,, но истина же для всех должна быть одной, на достижениетакой истины и направлена положительная часть метода Сократа.

Майевтика.Почва подготовлена, но сам Сократ отнюдь не хотелее засевать. Ведь он подчеркивал, что ничего не знает. Ноон беседует с укрощенным«знатоком», спрашивает его, получает ответы, взвешивает их и задает новыевопросы. «Спрашивая тебя,— говорит Сократ собеседнику,— я только исследуюпредмет сообща, потому что сам не знаю его» (165 В). Считая, что сам он необладает истиной, Сократ помогал родиться ей в душе своего собеседника. Свойметод он уподоблял повивальному искусству—профессии его матери. Подобно томукак та помогала рождаться детям, Сократ помогал рождаться истине. Свой методСократ поэтому называл майевтикой — повивальным искусством.

Что значит знать?Знать—это значит знать, что это такое.Менон, красноречиво говоря о добродетели, не может дать ей определения, ивыходит, что он не знает, что такое добродетель. Поэтому цель майевтики, цельвсестороннего обсуждения какого-либо предмета—определение, понятие. Сократпервым возвел знание на уровень понятия. Если до него философы и пользова­лисьпонятиями, то делали это стихийно. Только Сократ обратил внимание на то, чтоесли нет понятия, то нет и знания.

Индукция. Метод Сократа преследовал также достижение по­нятийногознания. Это достигалось посредством индукции (наве­дения), восхождения отчастного к общему, в процессе собеседо­вания. Например, в диалоге «Лахес»Сократ спрашивает двух афинских полководцев, что такое мужество.Устанавливается ка­кое-нибудь предварительное определение. На вопрос Сократаодин из военачальников Лахес отвечает, не задумавшись: «Это, клянусь Зевсом, нетрудно [сказать]. Кто решился удерживать свое место в строю, отражатьнеприятеля и не бежать, тот, верно, мужест­вен» (190 Е). Однако затемобнаруживается,что в такое опре­деление не вмещается весь предмет,а лишь какой-то его аспект. Затем берется какой-то противоречащий случай. Развескифы в войнах, спартанцы в битве при Платее не проявили мужества? А ведь скифыбросаются в притворное бегство, чтобы разрушить строй преследующих, а затемостанавливаются и поражают вра­гов. Аналогично поступили и спартанцы. ЗатемСократ уточнял постановку вопроса. «У меня была мысль,— говорил он, — спро­ситьо мужественных не только в пехоте, но и в коннице, и вообще во всяком родевойны, да и не о воинах только говорю я, но и о тех, которые мужественноподвергаются опасностям на море, мужественны против болезней, бедности» (191 Д).Итак, «что такое мужество, как одно и то же во всем? (191 Е).  Иначе го­воря, Сократ ставил вопрос: что естьмужество как таковое, ка­ково понятие мужества, которое выражало бысущественные признаки всевозможных случаев мужества? Это и должно бытьпредметом диалектического рассуждения. Гносеологически пафос всей философииСократа в том, чтобы найти понятие. Поскольку никто этого еще не понимал, кромеСократа, он и оказался мудрее всех. Но так как сам Сократ до таких понятий ещене дошел и знал об этом, то он и утверждал, что ничего не знает.

Познать самогосебя—это значит найти и понятия нравствен­ных качеств, общие всем людям.Аристотель потом в «Метафи­зике» скажет, что «две вещи можно по справедливостиприписы­вать Сократу—доказательство через наведение и общие опреде­ления»(XIII, 4). Было бы, правда, наивным искать такие опре­деления в диалогахПлатона. В ранних, сократических диалогах Платона определений еще нет, ибодиалоги обрываются на самом интересном месте. Главное для Сократа процесс, еслион и ничем и не оканчивался.

Антиаморализм Сократа.Убеждение в существованииобъек­тивной истины означает у Сократа, что есть объективные мораль­ные нормы,что различие между добром и злом не относительно, а абсолютно. Сократ неотождествлял счастье с выгодой подобно некоторым софистам. Он отождествлялсчастье с добродетелью. Но делать добро нужно лишь зная, в чем оно. Только тотчеловек мужествен, кто знает, что такое мужество. Знание, что такое му­жество,делает человека мужественным. И вообще знание того, что такое добро и что такоезло, делает людей добродетельными. Зная, что хорошо и что плохо, никто несможет поступать плохо. Зло—результат незнания доброго. Нравственность, поСократу, следствие знания. Моральная теория Сократа сугубо рациона­листична.Аристотель потом возражал Сократу: иметь знание о добре и зле и уметьпользоваться этим знанием—не одно и тоже. Люди порочные, имея такое знание,игнорируют его. Люди невоздержанные делают это невольно. Кроме того, знаниенадо уметь применять к конкретным ситуациям. Этические добродетели достигаютсяпутем воспитания, это дело привычки. Надо привык­нуть быть храбрецом.

Идеализм и Сократ.Вопрос об идеализме Сократа не прост.Стремление к понятийному знанию, к мышлению понятиями— само по себе еще неидеализм. Однако в методе Сократа была заложена возможность идеализма. Если «отекучем знания не бывает», а предметом понятия должны быть какие-то вечные инеизменные вещи, существующие вне мира, «если есть знание и разумение чего-то,то помимо чувственно воспринимаемого должны существовать другие сущности,постоянно пребываю­щие» (Аристотель. Метафизика XIII, 4) .

Кроме того,возможность идеализма исходила от Сократа и в связи с тем, что его деятельностьозначала изменение предмета философии. До Сократа (от части и до софистов)основной, пред­мет философии — природа, внешний по отношению к человеку мир.Сократ же утверждал, что он непознаваем, а познать можно только душу человека иего дела, в чем и заключается задача философии.

Список литературы:

1.А.Н.Чанышев.«Курс лекций по древней философии».Москва.«Высшая школа».1981.

2.И.В.Бычко.«Філософія».

www.ronl.ru

Сократ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«ПОВОЛЖСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

(ФГБОУ ВПО «ПГТУ»)

ВЫСШИЙ КОЛЛЕДЖ «ПОЛИТЕХНИК

ДОКЛАД

на тему: «Философия Сократа»

Выполнил:

обучающиеся группы РРТ-41

специальности 210721 Радиосвязь, радиовещание и телевидение

Адиганов Д.А.

Руководитель:

Филипенко Н.А.

Йошкар-Ола

2015

Сократ (469 год до н.э)

Древнегреческий философ, учение которого знаменует поворот в философии — от рассмотрения природы и мира к рассмотрению человека. Его деятельность — поворотный момент античной философии. Своим методом анализа понятий (диалектика) и отождествлением положительных качеств человека с его знаниями он направил внимание философов на важное значение человеческой личности. Сократа называют первым философом в собственном смысле этого слова. В лице Сократа философствующее мышление впервые обращается к себе самому, исследуя собственные принципы и приёмы.

Философия Сократа

Сократ - представитель идеалистического религиозно-нравственного мировоззрения, открыто враждебного материализму. Впервые именно Сократ сознательно поставил перед собой задачу обоснования идеализма и выступил против античного материалистического миропонимания, естественно-научного знания и безбожия. Сократ исторически был зачинателем ' тенденции, или линии Платона ' в античной философии.  Сократ - великий античный мудрец,- стоит у истоков рационалистических и просветительских традиций европейской мысли. Ему принадлежит выдающееся место в истории моральной философии и этики, логики, диалектике, политических и правовых учений. Влияние, оказанное им на прогресс человеческого познания, ощущается до наших дней. Образ жизни Сократа, нравственные и политические коллизии в его судьбе, популярный стиль философствования, воинская доблесть и мужество, трагический финал - окружили его имя притягательным ореолом легендарности. Слава, которой Сократ удостоился еще при жизни, легко переживала целые эпохи и, не померкнув, сквозь толщу двух с половиной тысячелетий дошла до наших дней. Сократом интересовались и увлекались во все времена. От века к веку аудитория его собеседников изменялась, но не убывала. И сегодня она, несомненно, многолюднее, чем когда бы то ни было. В цетре сократовской мысли - тема человека, проблемы жизни и смерти, добра и зла, добродетелей и пророков, права и долга, свободы и ответственности, общества. И сократовские беседы - поучительный и авторитетный пример того, как можно ориентироваться в чаще этих вечно актуальных вопросов. Обращение к Сократу во все времена было попыткой понять себя и свое время. И мы, при всем своеобразии нашей эпохи и новизне задач, не исключение.  Сократ - принципиальный враг изучения природы. Работу человеческого разума в этом направлении он считает нечестивым и бесплодным вмешательством в дело богов. Мир представляется Сократу творением божества, столь великого и всемогущего, что оно все сразу и видит, и слышит, и повсюду присутствует, и обо всем имеет попечение'. Нужны гадания, а не научные исследования, чтобы получить указания богов относительно их воли. И в этом отношении Сократ ничем не отличался от любого невежественного жителя Афин. Он следовал указаниям дельфийского оракула и советовал делать это своим ученикам. Сократ аккуратно приносил жертвы богам и вообще старательно выполнял все обряды.  Основной задачей философии Сократ признавал обоснование религиозно-нравственного мировоззрения, познание же природы, натурфилософию считал делом ненужным и безбожным.

 Истина и нравственность для Сократа - понятия совпадающие. ' Между мудростью и нравственностью Сократ не делал различия: он признавал человека вместе и умным и нравственным, если человек, понимая, в чем состоит прекрасное и хорошее, руководиться этим в своих поступках6 и, наоборот, зная, в чем состоит нравственно безобразное, избегает его... Справедливые поступки и вообще все поступки, основанные на добродетели, прекрасны и хороши. Поэтому люди, знающие, в чем состоят такие поступки, не захотят совершить никакой другой поступок вместо такого, а люди, не знающие, не могут их совершить и, даже если пытаються совершить, впадают в ошибку. Таким образом, прекрасные и хорошие поступки совершают только мудрые, а немудрые не могут и, даже если пытаються совершить, впадают в ошибку. А так как справедливые и вообще все прекрасные и хорошие поступки основаны на добродетели, то из этого следует, что и спраедливость и всякая другая добродетель есть мудрость'.  Истинная справедливость, по Сократу, это знание того, что хорошо и прекрасно, вместе с тем и полезно человеку, способствует его блаженству, жизненному счастью.

Тремя основными добродетелями Сократ считал:  1. Умеренность  (знание, как обуздывать страсти)  2. Храбрость  (знание, как преодолеть опасности)  3. Справедливость  (знание, как соблюдать законы) Только 'благородные люди' могут претендовать на знание. А 'земледельцы и другие рабочие очень далеки от того, чтобы узнать самих себя... ведь они знают только то, что имеет отношение к телу и служит ему... А потому, если познание самого себя есть признак разумности, никто из этих людей, не может быть разумным в силу одного своего ремесла'. Рабочему, ремесленнику, земледельцу, т.е. всему демосу (не говоря уже о рабах),

Сократ был непримиримым врагом афинских народных масс. Он был идеологом аристократии, его учение о незыблимости, вечности и неизменности моральных норм выражает идеологию именно этого класса. Сократовская проповедь добродетели имела политическое назначение. Он сам говорит о себе, что заботится, чтобы подготовить как можно больше лиц, способных приняться за политическую деятельность. При этом политическое воспитание афинского гражданина велось им в таком направлении, чтобы подготовить восстановления политического господства аристократии, вернуться к 'заветам отцов'. 

studfiles.net

Смотрите также

• 
  Наркотики реферат
• 
  Реферат криптовалюта
• 
  Реферат плавание
• 
  Криптовалюта реферат
• 
  Ожирение реферат
• 
  Реферат метрология
• 
  Реферат конфуцианство
• 
  Маркетинг реферат
• 
  Землетрясение реферат
• 
  Реферат гимнастика
• 
  Вич реферат