Образ Петербурга в творчестве А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя и Ф.М. Достоевского. Реферат петербург в изображении пушкина

Петербург в изображении русских писателей

     К теме Петербурга обращались многие поэты и писатели. В русской литературе, да и в сознании общества в целом, Петербург с момента своего возникновения воспринимался не только как конкретный город, как новая столица, но и как символ новой России, символ ее будущего.     Для русской литературы тема Петербурга, города, соединившего отсталую Россию с Европой, стала совершенно особой. Вместе с тем в сознании писателей, некоторых видных исторических деятелей Петербург уже на рубеже XVIII — XIX веков был показателем противоречий исторического развития страны.     В русской поэзии этого времени запечатлен образ Петербурга декабристов, города больших надежд, благородных стремлений, города Пушкина. Картины петербургской жизни 1810-х годов даны в первой главе «Евгения Онегина». Поэт воссоздает атмосферу высоких помыслов, истинной духовности, надежд, присущую Петербургу тех лет (лексика эпохи, имена, слова, связанные с совершенно конкретными ассоциациями: «вольность», «гражданин», Адам Смит, Руссо, Байрон, «охлажденный ум», «свобода»...). В то же время отличительная черта пушкинского образа Петербурга — противоречивость столичной жизни, двойственность вызываемых городом чувств:     Город пышный, город бедный,     Дух неволи, стройный вид,     Свод небес зелено-бледный,     Скука, холод и гранит...     В 1833 году в Болдине Пушкин написал поэму «Медный всадник», одно из самых загадочных произведений русской литературы. В ней поэт по-новому     решает тему Петербурга, по-новому выбирает героя и строит конфликт.     В деятельности Петра Пушкин видел прежде всего проявление исторической закономерности. И Петр был для него не просто «великим человеком», а великим деятелем. Поэтому поэма «Медный всадник» начинается кратким, но знаменательным описанием Петра в один из высоких и творческих моментов его жизни, когда рождался гениальный замысел создания города «на берегу пустынных волн» Невы. Пушкин рисует светлые картины северной столицы, гордо и непоколебимо стоящей при море, как непоколебимо стоит Россия.     Пушкин начинает с рассказа о Петербурге белых ночей. Прекрасны не только его архитектура, Нева — но и природа, которая, как и город, созданный людьми и для людей, благоприятствует творчеству. При этом Пушкин открыто выражает свое чувство восхищения великим городом России. И это чувство, определяя все краски рисуемой картины, подчеркнуто повторением слова «люблю»:     Люблю тебя, Петра творенье,     Люблю твой строгий, стройный вид,     Невы державное теченье,     Береговой ее гранит,     Твоих оград узор чугунный,     Твоих задумчивых ночей     Прозрачный сумрак, блеск безлунный...     Традиционно (вслед за Белинским) поэма определяется как «гимн» Петру, своего рода Петриада. Потому и «Вступление», посвященное торжественному описанию столицы, толкуется как прославление дел и личности Петра, как победа царя над стихией.     Но Белинским была высказана и мысль о том, что одним из важнейших героев поэмы является Петербург. Действительно, образ города у Пушкина — это символ новой, преображенной России, громадное и прекрасное чудо, сотворенное в тяжком, кровавом труде молодой империи.     Быстрый переход от далекого прошлого, когда только рождался замысел создания новой столицы («На берегу пустынных волн...»), к современности («Прошло сто лет...») помогает развить главную мысль Пушкина. Дерзкий замысел Петра был не просто прихотью монарха, а задачей, выполнение которой было необходимо для существования новой России. И после смерти Петра его замысел воплощался в течение века трудами нескольких поколений людей. Петербург стал удивительным, беспримерным памятником их усилий и дел.     Однако уже в финале «Вступления» звучит тревога (поэт предупреждает читателя: «Печален будет мой рассказ») и начинается новая тема Петербурга. Развернута она далее в повести, посвященной судьбе Евгения.     Выбор героя не случаен. Самодержавие, как оно было определено Петром, превратило Россию в чиновное государство. Введенная им табель о рангах не только открывала путь в дворянство, но и закрепляла рабское положение тех, кто стоял на низших ступеньках социальной лестницы. Евгений раскрыт в поэме как жертва социального строя и самодержавного режима, которые лишили его индивидуального характера, стерли все особенное,частное, неповторимое в его личности, оставив то общее, что определялось его социальным положением, положением бедного чиновника, и это делало его частью целого, типового.     Прошло сто лет с той поры, как начал строиться Петербург. Столько же складывался политический режим, жертвой которого стал Евгений. Нравственное и человеческое падение Евгения достигло предела, его желания элементарны — они, в сущности, сводятся к поддержанию своего положения чиновника («трудиться день и ночь»), чтобы обеспечить пропитанием себя и, возможно, свою семью. Он живет, не задумываясь о своей бедности, ни о чем не тужит, ни на что не жалуется. Лишь одна мечта тешит его в «бедном жилище» — мечта о скромном счастье с любимой Парашей. Мечта об одиноком счастье оказалась всего лишь мечтой: жизнь ее разбивает.     Буйство Невы принесло горе тысячам бедняков столицы. Это стихийное бедствие волею истории оказалось связанным с деятельностью Петра I. Частный случай — гибель Параши — приобрел обобщенный характер. Оказавшись «на площади Петровой», Евгений     думал не о себе — о судьбе Параши. И именно в этот момент грозная стихия природы соотносится поэтом со стихией самовластия. Евгений, плененный Невою,     ...как будто околдован,     Как будто к мрамору прикован,     Сойти не может! Вкруг него     Вода и больше ничего!     И, обращен к нему спиною,     В неколебимой вышине,     Над возмущенною Невою     Стоит с простертою рукою     Кумир на бронзовом коне.     Но какая связь между «кумиром» и бедствием столицы? Вот буря стихла, и освобожденный из плена Евгений бежит к дому Параши, но находит там только обломки. Несчастье помутило разум Евгения. Сумасшествие явилось как бы последним этапом пути разрушения его личности.     Евгений не мог вернуться в привычный мир частной жизни, личных чувств и переживаний — он остался там, где раньше жила Параша. Пройдет год жизни, исполненной новыми испытаниями и бедствиями, но Евгений так и не вернется в свой дом. Петербург, страшный во время наводнения, оправляется от набегов Невы. Постепенно у Евгения начинают проясняться мысли — он долго идет к этому высшему моменту своей жизни.     Однажды Евгений спал у невской пристани. «...Дышал//Ненастный ветер. Мрачный вал//Плескал на пристань, ропща пени//И бьясь об гладкие ступени,//Как челобитчик у дверей//Ему не внемлющих судей». Бездомный Евгений, внешне — «ни зверь, ни человек», оказался именно в роли такого «челобитчика». Город выступал жестоким и бессердечным обидчиком.     Бедняк проснулся.     Мрачно было:     Дождь капал, ветер выл уныло,     И с ним вдали, во тьме ночной     Перекликался часовой...     Город-обидчик, город — оплот самовластия, мрачная столица империи — этот город и способствовал окончательному прояснению мыслей.     Вскочил Евгений; вспомнил живо     Он прошлый ужас; торопливо     Он встал; пошел бродить, и вдруг...     Он увидел того, кто незримо преследовал его все это время:     ...И прямо в темной вышине     Над огражденною скалою     Кумир с простертою рукою     Сидел на бронзовом коне.     Евгений вздрогнул.      Прояснились     В нем страшно мысли.      Он узнал     И место, где потоп играл,      Где волны хищные толпились,     Бунтуя злобно вкруг него,      И львов, и площадь, и того,     Кто неподвижно возвышался     Во мраке медною главой,     Того, чьей волей роковой     Под морем город основался...     Необузданная, беззаконная стихия и роковая воля самовластия, оказавшись силами взаимосвязанными, явились причиной и несчастья города и прояснения мыслей Евгения. Ничтожный перед «горделивым истуканом» в обычной жизни, Евгений, когда «прояснились в нем страшно мысли», в нравственном, в общечеловеческом смысле становится равен ему. В пушкинской поэме «правда» чудотворного строителя, преобразователя России, и «правда» Евгения, страдающего человека, сосуществуют в трагическом противостоянии.     В поэме дана картина более чем вековой истории Петербурга: замысел Петра («здесь будет город заложен»), рост северной столицы, трагические события в день наводнения 1824 года. «Медный всадник» — это воссоздание трагической и противоречивой истории. В поэме противостоящие начала (Медный всадник и Евгений) взаимосвязаны, и изменение одного неизбежно влечет за собой изменение другого. Подтверждение этому — реакция Медного всадника на брошенное ему Евгением: «Ужо тебе!» Еще Валерий Брюсов отметил, что «преследование Евгения Медным всадником изображено не столько как бред сумасшедшего, сколь как реальный факт...». Это сочетание реального и фантастического помогает прийти к главному выводу: в основе этого противоречивого петербургского мира нет «дурной бесконечности», он обладает динамикой, способен изменяться. А. Блок писал: «Медный всадник — все мы находимся в вибрациях его меди».     Конфликт петербургского жителя, «маленького человека», и равнодушного к его страданиям казенного Петербурга получил блестящее художественное осмысление в прозе Гоголя. Гоголь не дает описаний города, его архитектурных ансамблей. Автор «Носа», «Записок сумасшедшего», «Невского проспекта», «Шинели» создает художественный образ столицы, в котором выражена социальная и нравственная суть Петербурга.     Петербург, показанный в повестях «Невский проспект» и «Шинель», является не просто местом действия, но и той социальной атмосферой, в которой живут и действуют герои гоголевских произведений. Картины города, атмосфера погони за чинами, бюрократического равнодушия к человеку, показ жестких социальных контрастов и противоречий — все это прекрасно нарисовано писателем.     Вместе с тем в «Петербургских повестях» отразились и те впечатления и жизненные переживания, которые связаны были с личной судьбой Гоголя, попавшего из провинциальной тишины Украины в сурово встретивший его Петербург. Первое впечатление, произведенное Петербургом, тоже было не таким, как ожидал писатель: «...Петербург мне показался вовсе не таким, как я думал, я его воображал красивее, великолепнее...»     В своих повестях Гоголь описывает те районы, где когда-то жил сам. Так, например, неподалеку от Сенной площади проживает майор Ковалев («квартира моя в Садовой»), на Вознесенском проспекте живет цырюльник Иван Яковлевич, здесь же бродит Поприщин, останавливаясь с изумлением перед огромным домом Зверкова: «Этот дом я знаю, — сказал я сам себе. — Это дом Зверкова. Эка машина! Какого в нем народа не живет: сколько кухарок, сколько приезжих! а нашей братьи чиновников — как собак, один на другом сидит».     Лишь художник Чартков поселился на дальней Пятнадцатой линии Васильевского острова. Художник жил в Коломне, куда опускается самый несчастный «осадок человечества», куда «не заходит будущее».     Гоголевский Петербург — пасмурный город нищих чиновников, мастеровых, бедного люда — противостоит парадному блеску Невского проспекта, этой «улице-красавице нашей столицы». Однако красота Невского проспекта призрачная, ложная красота, не могущая скрыть нищету и трагизм жизни большого города, прозябанья бедного люда Коломны и Мещанских, ужасную изнанку столицы. «О, не верьте этому Невскому проспекту!.. Все обман, все мечта, все не то, чем кажется!» — восклицает Гоголь.     Писатель прекрасно передает тревожную, изменчивую атмосферу города через остроту сюжетных ситуаций, неожиданность финала — комического (как в «Носе») или — что чаще — трагического. Самоубийство, сумасшествие, незаметная смерть — таков удел безвестных представителей «низов». Безудержная погоня за богатством и чинами, торжество самодовольной пошлости и подлости — таковы черты представителей господствующих «верхов».     В «Петербургских повестях» прежде всего поставлен вопрос о жизни рядовых людей этого огромного города, о судьбе «маленького человека», его бедственной участи в условиях помещичье-бюрократического государства.     В «Записках сумасшедшего» Гоголь словами такого обездоленного и обойденного «маленького человека» Поприщина раскрывает противоречивость, социальную несправедливость чиновническо-дворянского общества: «Все, что есть лучшего на свете, все достается или камер-юнкерам, или генералам. Найдешь себе бедное богатство, думаешь достать его рукою, — срывает у тебя камер-юнкер или генерал». Гоголь глубоко сочувствует этим скромным, маленьким людям — бедному чиновнику Поприщину в «Записках сумасшедшего», жалкому бедняку Акакию Акакиевичу Башмачкину в «Шинели». Атмосфера равнодушия и     безразличия к человеку, власть чина и денег обрекают массы незаметных «маленьких» людей на трагическую жизнь и в конце концов гибель. Однако Гоголь остается гуманистом, и в то же время он бессилен что-либо изменить.     В «Петербургских повестях» автор противопоставляет благополучным и наглым существователям — вроде поручика Пирогова в «Невском проспекте» — беспомощных Поприщиных и Башмачкиных.     Гоголь выступает как художник города. Он показывает, что за всей этой внешней нарядностью, за парадным блеском всегда чисто подметенных тротуаров Невского проспекта, по которому движутся вереницы карет и потоки щегольски разодетых прохожих, за всем этим прячутся неприглядные трущобы бедноты, несчастные простые люди. Это и ничтожество майоров Ковалевых, неуверенность в завтрашнем дне, нищета и забитость Башмачкиных, тоска по идеалам художника Пискарева, кончающего самоубийством. «Невский проспект», — писал Белинский, — есть создание столь же глубокое, сколько и очаровательное; это две полярные стороны одной и той же жизни, это высокое и смешное обок друг другу».     Гоголь показывает жизнь людей в этом городе «крестов и звезд», в городе пошлости и раболепия перед власть имущими. Этот город может унизить человека, опустить человека до такого уровня, когда он, подобно Пирогову, оставаясь самодовольным, не смущается даже поркой, устроенной ему за его волокитство. Белинский писал: «Пискарев и Пирогов — какой контраст!.. О, какой смысл скрыт в этом контрасте! И какое действие производит этот контраст! Пискарев и Пирогов, один в могиле, другой — доволен и счастлив, даже после неудачного волокитства и ужасных побоев!..» Таков этот город — одни процветают, другие погибают.     «В судьбе Петербурга есть что-то трагическое, мрачное и величественное» (Герцен. Фельетон «Москва и Петербург»),     Во второй половине XIX века многие писатели также обращались к теме Петербурга, и прежде всего Некрасов.     В поэме «Несчастные» (1856 г.) поэт написал о петербургской жизни:     Но если той тревоги смутной     Не чуждо сердце — пропадешь!     В стихах Некрасова Петербург противопоставляется провинции. Герой поэмы «Несчастные» связан с обоими этими мирами. Вот «бедный городок», где «солнца каждому довольно»: собор, четыре кабака, Волга. Однако этот уютный мир провинции гибелен для молодого ума:     ...Но там бесплодно гибнут силы,     Там духота, бездумье, лень,     Там время тянется сонливо...     Куда ж идти? К чему стремиться?      Где силы юные пытать?     И молодые люди тянутся к Петербургу, который «обещает» известность и славу. Об этих надеждах провинциала говорит и Некрасов:     ...Воображенье     К столице юношу манит,     Там слава, там простор, движенье...     Но Петербург, каким он показан у Некрасова, — «город роковой», жестокий и беспощадный.     Пройдут года в борьбе бесплодной,     И на красивые плиты,     Как из машины винт негодный,     Быть может, брошен будешь ты?     Итак, в поэме Некрасова два противопоставленных друг другу мира: провинция и Петербург — оба губительны для молодых, талантливых сил.     В то же время Некрасов поразительно описывает зимний Петербург в цикле «О погоде»:     Но зимой — дышишь вольно; для глаза —      Роскошь!     Улицы, зданья, мосты     При волшебном сиянии газа     Получают печать красоты...     В серебре лошадиные гривы,     Шапки, бороды, брови людей,     И, как бабочек крылья, красивы      Ореолы вокруг фонарей!     Некрасов часто описывает как бы случайно попавшие на глаза детали и эпизоды городской жизни, но в них угадывается трагическая суть. Наиболее убедительно этот прием использован в стихотворении «Утро» (1872 — 1873): «на позорную площадь кого-то провезли», «проститутка домой на рассвете поспешает», «торгаши просыпаются». И наконец, — финал:     Дворник вора колотит — попался!     Гонят стадо гусей на убой;     Где-то в верхнем этаже раздался      Выстрел — кто-то покончил с собой...     Своеобразие интонации некрасовской речи, когда поэт заговаривает о Петербурге, — в ее драматическом звучании. «Рыдающий стих» отличает ряд типично петербургских произведений: «Размышления у парадного подъезда», «Убогая и нарядная», «Вчерашний день, часу в шестом...», «Еду ли ночью по улице темной...».     В поэме «Несчастные» Некрасов писал о Петербурге:     В стенах твоих     И есть и были в стары годы     Друзья народа и свободы,     А посреди могил немых     Найдутся громкие могилы.      Ты дорог нам, — ты был всегда      Ареной деятельной силы,     Пытливой мысли и труда!..     Петербург остается для Некрасова городом, где мужала русская демократия, для которой этот город стал «колыбелью свободы».     Петербург конца XIX века — это уже большой капиталистический город, что сказалось в его архитектуре, жизни. Александр Блок в набросках к поэме «Возмездие», имея в виду столицу, написал: «Петербург рождался новый, напророченный Достоевским».     Для писателей второй половины XIX века громадное значение имел образ Петербурга, созданный Достоевским. Следуя за Пушкиным («Медный всадник»), Достоевский по-новому воплотил в Петербурге русскую национальную трагедию — трагедию подавления личности. Петербург у Достоевского — «самый фантастический», «самый отвлеченный и умышленный город», и в то же время он в высшей степени реален, он оказывает постоянное и страшное воздействие на души людей. Раскольников («Преступление и наказание»), Долгоруков («Подросток») — мысли, поступки, судьбы этих и многих других героев Достоевского в значительной степени объясняются тем, что они петербургские жители. Воздействие города проявляется в том, что герои Достоевского живут в страшном душевном напряжении, как бы на грани катастрофы, которая вот-вот или все разрушит, или разрешит главные вопросы, прояснит самое сокровенное и важное в жизни.     За два первых десятилетия XX века было создано громадное количество художественных произведений, посвященных Петербургу, Блоковский образ Петербурга явился одним из самых уникальных в русской поэзии. У Блока было чувство глубокой личной связи с Петербургом (часто в его стихах встречается выражение «город мой»), своей зависимости от него. Однажды в своем дневнике он сделал запись: «Город ужасно действует».     Он спит, пока закат румян.     И сонно розовеют латы.     И с тихим свистом сквозь туман     Глядится Змей, копытом сжатый, —     так начинается стихотворение Блока «Петр». Петербург в этом стихотворении — город, в котором, по словам Иннокентия Анненского, «змей и царь не кончили исконной борьбы» (своеобразие «двоевластия» петербургской жизни: с одной стороны, созидающее, творческое начало — Медный всадник, а с другой стороны, стихийное, низменное — змей). Петр предстает здесь как «веселый царь», в руке которого то «факельное пламя», то «зловонное кадило», то «вспыхнет меч». Он и благословляет зло, и грозит карой за него.     В петербургском мифе неизбежно присутствует стихийное, разрушительное, враждебное Петру начало. После создания памятника на Сенатской площади оно часто стало ассоциироваться со змеем, которого     топчет конь царя. В стихотворении Блока змей, раскинувшись над домами, берет в плен город. В «глухие вечера» он и царь вдруг становятся союзниками. И тогда     Пускай невинность из угла Протяжно молит о пощаде!     Исторические события начала XX века Блок осмысливает с точки зрения петербургского мифа. Поэтому стихотворение «Вися над городом всемирным» (1905) написанное в дни объявления конституции, содержит в себе такую параллель:     И если лик свободы явлен,     То прежде явлен лик змеи,     И ни одни сустав не сдавлен      Сверкнувших колец чешуи.     Блок писал об «упрямо двоящемся образе города на болоте» (1905 г.). Петербург Петра был для Блока той силой, которая мешает проявиться до конца «лику     свободы».     У Блока нет подробных описаний города, мало примет именно Петербурга. Их буквально можно сосчитать по пальцам: Медный всадник, фиванские сфинксы на берегу Невы, часовые на Крестовском острове, Петропавловский шпиль, «Невская башня», площадь Сената... Но все же у нас возникает убежденность, что абсолютное большинство блоковских стихов — о Петербурге.     Блоковская «блуждающая пристальность» (Б. Пастернак) проявляется в том, что в его стихи входят как бы случайные, но в то же время точные детали облика и жизни города. Поэтому нет сомнения, что строки:     Под утро проснулся от шума     И треска несущихся льдин, —     про Петербург. И эти:     Ты смотришь в очи ясным зорям,      А город ставит огоньки,      И в переулках пахнет морем,     Поют фабричные гудки, —     тоже про Петербург.     Предчувствие «неслыханных перемен» с годами обострило интерес Блока к историческому плану петербургской темы. Самый яркий пример — поэма «Возмездие» (1910— 1921). Предполагается, что первоначально Блок собирался назвать ее «Петербург». И вновь погружение в прошлое (в поэме описывается Петербург конца XIX века) приводит художника к «самому началу» — образу Петра I:     (Сон или явь): чудесный флот,      Широко развернувший фланги,     Внезапно заградил Неву...     И Сам Державный Основатель     Стоит на головном фрегате...     В произведениях Блока, запечатлевших великие бури России, (прежде всего это, конечно, касается поэмы «Двенадцать»), неизменно присутствует образ города на Неве.     Сквозь века и десятилетия проходит Петербург через творчество русских писателей. Город предстает то мрачным, зловещим пауком, призрачным мертвецом, символом зла и насилия, ужасов и жестокостей, то живым, пульсирующим существом, символом надежды, светлой мечты, культуры, свободолюбивых традиций.     Писатели видели Петербург в солнечный день или в метель, в серое мартовское утро и в белую ночь; в их произведениях обрисованы ситуации, типичные для большого города, и неожиданные контрасты, изображены жители столицы: обитатель доходных домов и торгующая собой женщина, интеллигент и чиновник, городской бродяга и «летающий человек», житель средней петербургской квартиры и революционер...     Образ города в произведениях русских писателей отличают разнообразие красок, деталей, подробностей городского быта, пейзажи, центральное место в которых занимает Нева, с ее каменными берегами и плавным бегом.     Петербург — город «страшный» и «великий», вечная, непреходящая тема в русской литературе.

reshebnik5-11.ru

Образ Петербурга в творчестве Гоголя и Пушкина. Петербург в «Невском проспекте» Гоголя

Ни один российский город не привлекал столь пристального внимания писателей разных эпох, как Санкт-Петербург. Он стал образом-загадкой, образом-символом, образом-эпохой. Петербург словно манит к себе, притягивает воображение писателей, перед его обаянием, подчас мрачным и мистическим, невозможно устоять. Его представляют как живое существо, как главного героя, как необузданную стихию, несущую лишь смерть и разрушение. Неодинаковой видели и видят Северную Пальмиру писатели. Так, по-разному трактовался образ Петербурга в творчестве Гоголя и Пушкина.

Петербург глазами А. С. Пушкина

Для Александра Сергеевича Петербург был оплотом самодержавия, гимном петровских реформ и отражением сущности эпохи, ее нравов, порядков и привычек. Ярко образ города представлен в одной из маленьких трагедий – «Медном всаднике», а также в «Пиковой даме», «Станционном смотрителе» из цикла «Повести Белкина» и ряде других произведений.

В «Медном всаднике» образ Петербурга для Пушкина слился с образом Петра и его политической деятельностью. Город стал воплощением самодержавия, это город Петра I, столица государства Российского.

Однако образ Петербурга отражает в себе не только величие и красоту петровской деятельности, но и беззащитность простых людей перед ее мощью и неотвратимостью. Подобная стихии, она захлестывает мир и забирает жизни. Так, погублена наводнением жизнь Евгения и его невесты.

Пушкин поднимает в трагедии вопрос о реформах Петра, которые, безусловно, многое изменили к лучшему в стране, но, однако же, не считались с интересами каждого отдельного человека. Это противоречие остается неразрешенным, а сам город становится символом этой дилеммы.

Гимн Петербургу

Знаковым стало Вступление трагедии «Медный всадник». Оно резко выделяется на фоне последующих глав произведения своей торжественностью, ликованием и яркостью. Часто вступление рассматривают отдельно от всей трагедии и называют гимном Северной Пальмиры. Принято сопоставлять с ним образ Петербурга в творчестве Гоголя, Достоевского и других русских писателей, который зачастую вступает в полемику с пушкинским.

Азартный и бездушный Петербург

В основе «Пиковой дамы» А. С. Пушкина лежит мистический сюжет. Главный герой – Герман – заядлый картежник. Он захвачен безумным страстным желанием узнать тайну трех карт, которую хранит старая графиня. Пушкин ярко и подробно описывает бессмысленную и бесполезную жизнь игроков, которые проводят все время за картами. Все высшее общество - от молодых до стариков - подвержено этой болезни. Образ Петербурга становится символом столицы, которая погружена в абсурд и мистицизм. Городом, извращающим людей, стирающим личности, обезображивающим суждения и идеалы. Пушкин объясняет столь губительное действие социальными причинами. Высшее сословие этого времени не представляло своей жизни без карточных игр, тратило на это занятие все свое время и средства. Карты возводятся на пьедестал наивысшей ценности и важности. Были случаи, когда дворянин проигрывал свою жену.

Одновременно с этим в моде были размышления о роли фатума, случая в судьбе человека. Такая философия прекрасно сочеталась с процветающими азартными играми. Это явно видно на примере Германа, который считает появившуюся возможность узнать тайну карт волею провидения, а наивысшей ценностью считает богатство и положение в обществе. Вот каким предстает Петербург в «Пиковой даме».

Похожий образ столицы рисует Пушкин в «Станционном смотрителе». Представитель высшего общества Петербурга – офицер Минский - предстает эгоистичным, лживым и жестоким человеком. В то время как Вырин – бедный и беззащитный, но нравственный человек, оказывается простым станционным смотрителем, который попадает в столицу единственно за тем, чтобы вернуть дочь.

Пушкин особенно акцентирует внимание на лживости Петербурга. Так, прилично одетый молодой человек забирает деньги Вырина. Создается образ города, где все не то, чем кажется, города с двойным дном.

В этих произведениях образ пушкинского Петербурга приобретает такие черты, как лживость, жестокость, бездушность.

Образ Петербурга в творчестве Гоголя

Петербург Гоголя и Пушкина имеет как различия, так и сходства. Мотивы мистицизма, бездушия, власти и царственности будут ключевыми и в гоголевском образе Северной Пальмиры, но поданы и изображены они совершенно по-другому.

Николай Васильевич Гоголь долго прожил в столице, что сильно отразилось на его произведениях. Тема Петербурга в творчестве Гоголя является одной из ведущих. Им был написан даже цикл петербургских повестей.

Петербург Гоголя – это фантастический таинственный мир, полный мрачной мистики. Мир, где правят власть и роскошь, а маленький человек не стоит ничего и может сгинуть, не оставив о себе и крупицы памяти. Петербург в произведениях Гоголя – место, где люди разговаривают сами с собой, носы сбегают от своих владельцев и занимают видное место в обществе, а вещи оживают.

Итак, образ Петербурга в творчестве Гоголя кратко можно описать как совокупность гиперболизаций, гротеска и сатиры.

Рождественский и реальный Петербург глазами Гоголя

Повесть «Ночь перед Рождеством» стала одной из первых, где появился Петербург Гоголя. Город предстает перед кузнецом Вакулой сказочно сияющим и звенящим миром. Со всех сторон его окружает свет и множество звуков, невероятное движение на улицах ошеломляет, ожившие дома словно следят за ним. В описании дворца императрицы также все необычно и сказочно: и картины, и лестницы, и замки на дверях; и сами обитатели облачены в яркие фантастические наряды. Город предстает в блеске и сказочной красоте.

Совершенно другой он в «Ревизоре». Это уже не сказочный, а реальный образ Петербурга в творчестве Гоголя. Город становится реальным прагматичным местом, где главное в человеке – благосостояние.

В комедии о Петербурге рассказывают два персонажа – Хлестаков и его слуга Осип. Глазами Хлестакова читатель видит город, где правят бал чины и роскошь. Предел мечтаний мелкого чиновника, желающего покутить или дослужиться до фельдмаршала. Поэтому Хлестаков видит себя богатеем с высоким чином, которого боятся и уважают. Для Осипа Петербург совершенно другой. Это город глазами слуги, в котором нет роскоши, зато есть всевозможные развлечения: катание на извозчике, театр, танцующие собаки. А нравится ему больше всего в этом городе вежливость людей в разговоре. Петербург Осипа намного реальнее и душевнее измышлений Хлестакова.

Петербург «Мертвых душ»

На протяжении всего писательского пути менялось отношение Николая Васильевича к Северной Пальмире. Но, даже постепенно трансформируясь, сохранял свои основные черты образ Петербурга в творчестве Гоголя. «Мертвые души» служат ярчайшей иллюстрацией этих изменений.

В каждой главе поэмы Гоголь упоминает о Петербурге, не забывая сказать о нем какую-нибудь остроту. Так, как только Чичиков подъезжает к трактиру, автор иронически упоминает о странностях питания петербургских господ. Или возьмем, скажем, губернаторский бал. Гоголь отмечает, что многие из собравшихся здесь весьма похожи на столичных обитателей. На страницах поэмы часто встречается и ехидное замечание автора о высоких чинах Петербурга с наградами и благородной наружностью, от которых стоит ожидать лишь подлейшей гадости.

Как уже было отмечено, тема Петербурга в творчестве Гоголя является ключевой. И в «Мертвых душах» ярчайшим образом она проявилась в рассказе о капитане Копейкине. Это история о герое войны 1812 года, инвалиде, который приезжает в Петербург в надежде на монаршую милость. Однако же в помощи ему отказывают. Город предстает перед нами чинным и бездушным оплотом власти государя, где нет места беднякам и страждущим. Более того, к маленькому человеку он несправедлив, жесток и беспощаден.

Петербург в «Мертвых душах» - город на костях, призрак реального города. Вещи и люди в нем одинаково живые. Он словно центр земли, где собран весь мир. Начальство здесь имеет право распоряжаться людьми как вздумается. Здесь не найти правды и защиты, только холодный блеск роскоши да безразличие и черствость чиновников.

«Петербургские повести»

Образ Петербурга в творчестве Гоголя складывался во многом на основе тех впечатлений, которые писатель получал во время проживания в столице. Именно тогда он написал ряд рассказов («Невский проспект», «Нос», «Портрет», «Шинель», «Записки сумасшедшего»), которые составили цикл «Петербургские повести». Эти произведения связаны рядом общностей, таких как:

• Идейный пафос, заключенный в изображении силы денег, которая развращает людей, и обличении общественной системы, полной лжи и несправедливости.
• Проблематика, отражающая губительность и безнаказанность власти денег и чинов.
• Главный герой всех произведений – «маленький человек».

Петербург в повестях Гоголя - это город с социальными противоречиями и общественными проблемами.

Прогулка по «Невскому проспекту»

Главная улица и символ Петербурга – Невский проспект, который отражает в себе всю сущность Северной Пальмиры. Они буквально неотделимы друг от друга. Отлично можно проследить, как связаны образ главной улицы и образ Петербурга в творчестве Гоголя по повести «Невский проспект». О чем и пойдет речь далее.

Петербург в «Невском проспекте» Гоголя изображается утопающим в роскоши и блеске огней, ликующим и прекрасным. Но за этим скрываются равнодушие, хладнокровие и пустота, наиболее характеризующие истинный Невский проспект. Гоголь образ Петербурга продолжает наделять теми же иллюзорными и лживыми чертами, что и Пушкин. Наконец-то два великих писателя сошлись в едином мнении. Здесь Петербург Гоголя и Пушкина становится невероятно похож. Пушкинские мотивы из «Станционного смотрителя» продолжают жить в «Невском проспекте».

Лживые, порочные и завистливые люди населяют Невский проспект. Гоголь образ Петербурга рисует как картину на картине. Под верхним слоем ярких, пестрых и заманчивых красок скрываются мрачные темные тона неприглядного и бездушного города.

Фантастическим и полубезумным предстает образ Петербурга в творчестве Гоголя. Невский проспект служит маской, личиной, которую надевает этот город, чтобы еще больше запутать и обмануть своих жителей.

«Невский проспект» служит прелюдией, прологом ко всему циклу. В произведении изображается внешняя сторона Петербурга, а сущность его проявится в последующих повестях.

Другие «Петербургские повести»: «Нос», «Шинель», «Портрет»

Гоголь в повести «Нос» изображает абсурдную ситуацию – от майора Ковалева сбегает его нос, который считался единственной отличительной чертой героя, так как был с прыщиком. Используя гротеск, гиперболу и фантастику, Гоголь изображает и высмеивает власть чинов и чинопочитание. Писатель критически изображает современную ему жизнь во всей ее нелепости и абсурдности.

Причем нос не просто сбежал от владельца, но и превратился в статского советника и стал разгуливать по Петербургу. И Ковалев был вынужден ему кланяться, так как его чин был ниже, а в мире майора регалии решают все. Выводом же из этой истории стало то, что у столичного человека самое важное – нос, а без него они становятся ничем, пустым местом. Зато последний, облачившись в мундир, может стать важнее своего хозяина.

Жизнь петербургского чиновника, таким образом, изображается бесцельной, пустой и иллюзорной.

Петербург «Шинели» - город, где существование человека напрямую зависит от его финансового и социального положения. Город, где есть два мира: первый, наполненный яркими огнями, где обитают высшие чиновники, и второй, где помои могут быть вылиты на голову проходящего, где обитают «маленькие люди», существование которых обрывается незаметно, а жизнь протекает в нищете и страхе. Из этого второго мира взял своего героя Гоголь. Акакий Акакиевич Башмачкин, представитель «маленьких людей», - это бедный раболепный человек, мечтающий только об одном – о новой шинели. И чтобы ее заказать, он вынужден экономить на всем: начиная от подметок и заканчивая свечами и едой.

Акакий Акакиевич духовно бедный человек. Единственное его занятие в жизни – служба, а заветная мечта – новая шинель. Но Гоголь изображает этого несчастного чиновника так, что он вызывает сострадание, жалость и сочувствие. И этот безобидный, никогда никого не трогавший человек трагически гибнет.

И в момент своей гибели в сердце «маленького человека» рождается желание бунтовать против такого мироустройства. Против общественного механизма, который перемалывает людей. Этого маленького забитого человека наделяет Гоголь способностью протестовать и сопротивляться несправедливости и беспощадности окружающей действительности.

В повести «Портрет» звучит тема творчества, созвучная теме безумия. Петербург здесь предстает чудовищем, калечащим души людей. Так, добившись желаемого – разбогатеть и заниматься только рисованием, главный герой, Чартков, оказывается одурманенным властью золота. Он становится известным художником, его богатство растет, но соразмерно с ним уменьшается талант.

Осознав, что безвозвратно утратил свои способности, Чартков тратит свое состояние на то, чтобы уничтожать предметы искусства. Постепенно его все больше и больше охватывает безумие, в конце он умирает в агонии и бреду.

Достоевский - продолжатель гоголевской традиции

Образ Петербурга в творчестве Гоголя и Достоевского практически одинаков. Федор Михайлович продолжил изображать город безразличным к чужим страданиям, полным безумия и сводящим с ума, перемалывающим незащищенных «маленьких людей».

Достоевский обогатил гоголевскую традицию описания Петербурга. И на созданной предшественниками основе сотворил свой миф о городе. Ему удалось больше всех узнать о той губительной силе Петербурга, которая воздействует на психику его жителей.

Гоголевские гротеск и фантастичность Петербурга проявились в творчестве Достоевского через видения и сны главных героев, через мистику событий. Благодаря этой невероятности стечений обстоятельств реализм писателя назвали «мистическим».

Обращается Достоевский и к образам «маленьких людей». Но если для Гоголя было характерно иронизировать и изображать даже трагедию сатирически, Федор Михайлович делает акцент как раз на страданиях героев, на их судьбах. Таковы все члены семьи Мармеладовых, таков и сам Раскольников в «Преступлении и наказании». В это романе город становится одним из главных героев повествования. И этот изображенный Достоевским Петербург близок Петербургу Акакия Акакиевича.

В произведениях Достоевского остается лишь темная мрачная часть города, уже не прикрытая гоголевскими и пушкинскими огнями и красками. Писатель исследует смрад и грязь его закоулков, неправильные ломаные углы комнат, пыль мостовых. Все это давит на человека, сводит его с ума, калечит.

Выводы

Образ Петербурга в творчестве Гоголя и Пушкина, таким образом, имеет как множество схожих черт, так и серьезные различия.

Петербург в произведениях Гоголя изменчив и обманчив. Яркость огней в нем сочетается с бездушностью его обитателей. Наилучшим образом представлен Петербург в «Невском проспекте» Гоголя. В этой повести нашли отражения все основные мотивы, такие как двойственность петербургского мира, его безумие, лживость, разрушительное действие на своих обитателей, мистицизм и иллюзорность.

Пушкинский Петербург воплощает в себе дух Петровской эпохи. Город сочетает в себе как величие деяний Петра, так и весь их ужас – не зря он построен на костях и болотах. Пушкин создает цельный образ, где воедино сливаются два начала. Не таков Петербург Гоголя, город словно двоится. Его красота и великолепие – лишь лживая маска, под которой скрывается истинная сущность – мрачная, темная, безумная и губительная.

Для Пушкина и Гоголя было характерно, создавая образ Петербурга, выбирать главным героем «маленького человека», который оказывается не в состоянии сопротивляться городу, его устройству и его законам. Он бессильно гибнет, сломленный и растоптанный.

Развил и обогатил гоголевские традиции Достоевский, создав свой уникальный и неповторимый образ Петербурга. Города, способного лишь на разрушение человеческой жизни и человеческого рассудка.

Образ Петербурга оставался и остается притягательным для русских писателей. Так, классические традиции продолжили в своем творчестве А. Ахматова, А. Блок, А. Белый. И наверняка город на Неве будет продолжать привлекать своими загадками и тайнами столько, сколько будет существовать.

fb.ru

Образ Петербурга в творчестве А С Пушкина Н В Гоголя и Ф М Достоевско

Содержание. 1.                Введение ……………………………………………...…2 стр. 2.                «Петербург неугомонный»………………………...…... 3стр. 3.                 Гоголевский Петербург………………………….……12 стр. 4.                 Петербург Оборотень…………………………………17 стр.

Введение. Образ города имеет свою судьбу. Он живет своей жизнью, имеет свои законы развития, над которыми не властны его носители. Кто же лучше всего сможет выразить образ города, как не художник, и, может быть, лучше всего художник слова? Ибо ему наиболее доступно целостное виденье города. Одни писатели создавали случайные образы, откликаясь на выразительность Петербурга, другие, ощущая свою связь с ним, создавали сложный и цельный портрет северной столицы, третьи вносили свои идеи и стремились осмыслить Петербург в связи с общей системой своего миросозерцания; наконец, четвертые, совмещая все это, творили из Петербурга целый мир, живущий своей жизнью. Каждая эпоха в истории русского общества знает свой Петербург. Каждая отдельная личность, творчески переживающая его, преломляет этот образ по-своему. Цель моей работы – проследить, как меняется видение Петербурга на примере произведений Пушкина А.С., Гоголя Н.В. и Достоевского Ф.М. Реализации поставленной цели способствуют следующие задачи: ·              используя тексты художественных произведений, выявить характерные особенности Петербурга Пушкина, Гоголя и Достоевского; ·              определить черты сходства и различия в изображении города у разных писателей; ·              установить, какие приемы используют разные писатели в создании образа Петербурга. Было два Петербурга. Один – город, созданный гениальными архитекторами, Петербург Дворцовой набережной и Дворцовой площади, поражающий нас и ныне своей вечной красотой и стройностью – «полнощных стран краса и диво», как назвал его Пушкин. Но был и другой – «дома без всякой архитектуры», кишащие «цеховым и ремесленным населением», Мещанские, Садовые, Подьяческие улицы, набережные «Канавы»; харчевни, распивочные, трактиры, лавчонки и лотки мелких торговцев, ночлежки… Увидеть два различных города мне помогли работы следующих авторов: монографии Анциферова Н. П. «Душа Петербурга», «Быль и миф Петербурга».

Петербург «неугомонный». А.С. Пушкин является в той же мере творцом образа Петербурга, как и Петр Великий – строителем самого города. Все, что было сделано до певца «Медного всадника», является лишь отдельными изображениями. Только Пушкин дает ему силу самостоятельного бытия. Его образ Петербурга есть итог работы всего предшествующего века и, вместе с тем, пророчество о судьбе. Пушкин властно предопределил все возможности дальнейшего развития. Он создает то, что казалось уже не мыслимым в эпоху оскудения религиозной культуры: создает миф Петербурга. Образ Петрова града нашел свое целостное выражение в «Медном всаднике», и анализом этого лучшего памятника Петербургу следует завершить характеристику образа Пушкина. Но наряду с поэмой-мифом можно найти обильный и многообразный материал для нашей темы и в других его произведениях. Впервые, как цельный образ выступает Петербург в «Оде на вольность» (1819). Из тумана вырисовывается романтический замок мальтийского рыцаря – «уверенного злодея». Когда на мрачную Неву Звезда полуночи сверкает И беззаботную главу Спокойный сон отягощает, Глядит задумчивый певец На грозно спящий меж тумана Пустынный памятник тирана Забвенью брошенный дворец. Этим зловещим образом начинает свою речь о Петербурге Пушкин. Позднее в полушутливой форме вспоминая маленькую ножку и локон золотой, поэт вновь создает безотрадный образ. Город пышный, город бедный, Дух неволи, стройный вид, Свод небес зелено-бледный Скука, холод  и гранит. Город полный двойственности. В стройной, пышной Северной Пальмире, в гранитном городе, под бледно-зеленым небом ютятся его обитатели – скованные рабы, чувствующие себя в родном городе как на чужбине, во власти скуки и холода, как физической, так и духовной – неуютности, отчужденности. Вот образ Петербурга, который придется по вкусу последующей упадочной эпохе. Но Пушкин сумеет с ним сладить и выводит его лишь в шутливом стихотворении. Судьба Петербурга приобрела самодовлеющий интерес. Пусть стынут от холода души и коченеют тела его обитателей – город живет своей сверхличной жизнью, развивается на пути достижения великих и таинственных целей. В сжатых и простых образах рисует Пушкин в «Арапе Петра Великого» новый город. «Ибрагим с любопытством смотрел на новорожденную столицу, которая поднималась из болот по манию своего государя. Обнаженные плотины, каналы без набережной, деревянные мосты повсюду являли недавнюю победу человеческой воли над сопротивлением стихий. Дома, казалось, наскоро построены. Во всем городе не было ничего великолепного, кроме Невы, не украшенной еще гранитною рамою, но уже покрытой военными торговыми судами». Это стремление заглянуть в колыбель Петербурга свидетельствует об интересе к росту города, к его необычайной метаморфозе. Эта тема особенно затрагивала Пушкина. Петербург преломляется в его творчестве в различное время года, дня, в разнообразных своих частях: в центре и предместьях; у Пушкина можно найти образы праздничного города и будней. Кто не помнит раннего зимнего петербургского утра? А Петербург неугомонный Уж барабаном пробужден. Встает купец, идет разносчик; На биржу тянется извозчик; С кувшином охтенка спешит; Под ней снег утренний хрустит. Проснулся утра шум приятный. Открыты ставни; трубный дым Столбом восходит голубым, И хлебник, немец аккуратный, В бумажном колпаке не раз Уж отворял свой вас-ис-дас. Городская жизнь во всех проявлениях находит в поэзии Пушкина свое отражение. Вялость предместья отразилась в «Домике в Коломне». . . . . У Покрова Стояла их смиренная лачужка За самой будкой. Вижу, как теперь Светелку, три окна, крыльцо и дверь. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Бывало мать давным-давно храпела, А дочка на луну еще смотрела И слушала мяуканье котов По чердакам, свиданий знак нескромный, Да стражи дальний крик, да бой часов – И только. Ночь над мирною Коломной Тиха отменно. Это тоже Петербург! Вслед за картиной окраины, можно найти и описание кладбища. Когда за городом задумчив я брожу И на публичное кладбище захожу – Решетки, столбики, нарядные гробницы, Под коими гниют все мертвецы столицы, В болоте кое-как стесненные кругом, Как гости жадные за нищенским столом. Бытовые картины столицы сделаются на время единственной темой Петербурга, возбуждающей интерес общества, и здесь мы находим у Пушкина совершенные образы. Мотив «ненастной ночи», когда воет ветер, падает мокрый снег, и мерцают фонари, который сделается необходимым для Гоголя, Достоевского… набросан также Пушкиным в «Пиковой Даме». «Погода была ужасная: ветер выл, мокрый снег падал хлопьями; фонари светили тускло. Улицы были пусты. Изредка тянулся ванька на тощей кляче своей, высматривая запоздалого седока. Герман стоял в одном сюртуке, не чувствуя ни дождя, ни снега»… Как ни выразительны все эти разнообразные образы, освещающие облик Петербурга с самых различных сторон, все они становятся вполне постижимыми только в связи с тем, что гениально высказал Пушкин в своей поэме-мифе: «Медный всадник». На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полн, И в даль глядел. Пред ним широко Река неслася… И думал он: …Здесь будет город заложен… В обрисовке местности подчеркиваются черты убожества, мрака. Пустынные воды, бедный челн стремится одиноко, мшистые, топкие берега, чернеющие избы – приют убогого чухонца, лес неведомый лучам, в тумане спрятанное солнце… глухой шум… Все эпитеты создают впечатление хаоса. Чудесною волей преодолено сопротивление стихий. Свершилось чудо творения. Возник Петербург. Прошло сто лет – и юный град, Полнощных стран краса и диво, Из тьмы лесов, из топи блат Вознесся пышно, горделиво. Еще раз подчеркнуты тьма и топь и после этого непосредственно: вознесся пышно, горделиво. В дальнейшем описании все эпитеты выражают: гармоничность, пышность и яркость, с преобладанием светлых тонов. По оживленным берегам Громады стройные теснятся Дворцов и башень. Корабли, Толпой со всех концов земли, К богатым пристаням стремятся. В гранит оделася Нева, Мосты повисли над водами, Темнозелеными садами Ее покрылись острова. Весь образ Петербурга внушает спокойную, радостную веру в его будущее, охраняемое Медным Всадником на звонко скачущем коне. Люблю тебя, Петра творенье. Люблю твой строгий, стройный вид, Невы державное теченье. Береговой ее гранит. Твоих оград узор чугунный… Каждое слово вызывает близкие образы нашего города! Вот стройные сочетания строгих строений Исаакиевской площади. Вот бесчисленные мосты обильной водами столицы, такие живописные, часто фантастические, всегда индивидуальные. Вот чугунные узоры дивных решеток Летнего сада, Казанского собора. И среди всего этого, всегда чувствуемая, хотя бы и незримая, Нева. Далее идет описание белой ночи Петербурга. Тема, ставшая неразрывной спутницей всех описаний северной столицы, начиная от смущенного ими Альфьери, кончая современными поэтами. Люблю… Твоих задумчивых ночей Прозрачный сумрак, блеск безлунный, Когда я в комнате моей Пишу, читаю без лампады, И ясны спящие громады Пустынных улиц, и светла Адмиральтейская игла. И не пуская тьму ночную На золотые небеса Одна заря сменить другую Спешит, дав ночи полчаса. Ничего больного, призрачного мы не находим в этом описании «ночи благосклонной». Здесь очарование соткано из светлых эпитетов, выражающих душу белой ночи: прозрачный, ясный, золотой,  блеск безлунный. Петербургская зима, столь часто гнилая, слякотная, у Пушкина дышит здоровьем и весельем. Люблю зимы твоей жестокой Недвижный воздух и мороз, Бег санок вдоль Невы широкой, Девичьи лица ярче роз… Пушкин не забывает боевого происхождения столицы, и мотив бога Марса врывается в его величавую симфонию. Люблю воинственную живость Потешных Марсовых полей. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Люблю, военная столица, Твоей твердыни дым и гром, Когда… победу над врагом Россия снова торжествует. Вся поэма «Медный всадник» посвящена тому, «чьей волей роковой над морем город основался». Почему роковой? Вокруг чудотворного строителя совершается мистерия. Пределы человеческого творчества пройдены. Космические силы вызваны на бой. Законы, наложенные на человеческую волю, нарушены. Действующим лицом должен сделаться рок. Покарает ли он Медного Всадника? Сокрушит ли он того, кто дерзнул стать Властелином судьбы? Со священным трепетом поэт всматривается в гения Петербурга. Ужасен он в окрестной мгле?! Какая дума на челе, Какая сила в нем сокрыта! А в сем коне огонь! Куда ты скачешь, гордый конь, И где опустишь ты копыта? О, мощный Властелин Судьбы! Не так ли ты над самой бездной На высоте уздой железной Россию поднял на дыбы. Пушкин создал из Петербурга целый мир. Этот мир живет и в прошлом и будущем, но он в большей мере принадлежит предшествующему периоду, чем последующему. С наследием Пушкина должны были считаться все, попытавшиеся сказать свое слово о Петербурге. Многие заимствовали из богатств образа Пушкина близкие им черты, но вдохновения Пушкина не разделили, веры его не приняли; вдохновение и вера Пушкина принадлежали прошлому: он разделяет ее с Державиным, Батюшковым, Вяземским. Северная Пальмира для них, прежде всего прекрасное создание Петрово; сказочно быстрый росте ее – чудесен; она является символом новой России, грозной, богатой, просвещенной империи. Великие силы вызвали ее к жизни, страшные препятствия стоят на ее пути, но с ясной верой можно взирать на ее будущее. Красуйся, град Петров, и стой Неколебимо, как Россия! Да умирится же с тобой И побежденная стихия. Вражду и плен старинный свой Пусть волны финские забудут И тщетной злобою не будут Тревожить вечный сон Петра. Гоголевский Петербург. Пушкин был последним певцом светлой стороны Петербурга. С каждым годом все мрачнее становится облик северной столицы. Образ Петербурга Гоголя не может быть понят изолировано. Только в связи с общим фоном его России можно осмыслить этот образ. Великий русский художник слова горячо и самозабвенно любил свою родину, и свой народ во имя его счастья беспощадно осуждал все то отсталое, косное, темное, безобразное, что сковывало и уродовало человека. Петербург показал Гоголю изнанку жизни, резкие контрасты и противоречия богатства и бедности, деспотизма власти, пошлости и гнусности господствующих классов и полного бесправия, униженности и забитости простых тружеников; научил различать за парадной внешностью столицы ее оборотную сторону – тяжелую и безрадостную жизнь бедняков. Горячо сочувствуя положению простого человека, чутко откликаясь на требования жизни, Гоголь острие своей сатиры обращает против всесильной  верхушки чиновничества. В цикле петербургских повестей он выступает обличием мерзости и гнусности чиновничье-бюрократической клики, взяточничества, раболепства, хамства, бессердечия, моральной развращенности ее представителей. В своих повестях он выводит в истинном виде «заклятых врагов» русского народа, бездушных исполнителей царской воли – чиновников бюрократов. «Гоголь оставляет в стороне народ, - писал Герцен об этих произведениях писателя, - и принимается за двух его самых заклятых врагов: за чиновника и помещика. Никто и никогда до него не писал такого полного курса патологической анатомии русского чиновника. Смеясь, он безжалостно проникает в самые сокровенные уголки этой нечистой,  зловредной души». Эти меткие слова Герцена точно определяют значение и смысл петербургских повестей, их сатирическую направленность. «Сфера» столичных департаментов, «значительные лица», являвшиеся опорой николаевской монархии, разоблачаются писателем как косная, антинародная сила. «Сколько в нем разных наций, столько и разных слоев общества. Эти общества совершенно отдельны: аристократы, служащие чиновники, ремесленники, англичане, немцы, купцы – все составляют совершенно отдельные круги, резко отличающиеся между собою…» Вот эту топографию Петербурга, его строгую чиновную и профессиональную иерархию и показывает писатель в своих петербургских повестях. Гоголь раскрывает социальную «физиологию», нравы и быт этих «кругов», различных сословных слоев общества. Облик Петербурга, города «кипящей меркантильности», парадов, чиновников и раскрывает Гоголь. Его Петербург во многом отличен от пушкинского Петербурга – «Медного всадника» и «Пиковой дамы» - с его строгой прямолинейностью улиц и площадей, величием и красотой города, построенного дерзкой волей преобразователя России – Петра I. Гоголь показывает Петербург мелких чиновников и «значительных лиц», бюрократических канцелярий и мрачных многоквартирных доходных домов, угрюмое бесчеловечие столицы, которое не в силах прикрыть блестящая, но «лгущая» «выставка» Невского проспекта. Это тот Петербург, который в дальнейшем в его острых социальных контрастах с такой взволнованной силой покажет в своих романах и повестях Достоевский. В письме к матери от 30 апреля 1829 года Гоголь писал о чуждом ему безнациональном характере столицы: «Петербург вовсе не похож на прочие европейские столицы или на Москву. Каждая столица вообще характеризуется своим народом, набрасывающим на нее печать национальности, - на Петербурге же нет никакого характера: иностранцы, которые поселились сюда, обжились и вовсе не похожи на иностранцев, а русские в сою очередь обыностранились и сделались ни тем ни другим». Вот против этого враждебного народу бюрократически-безнационального Петербурга, уродующего человеческие души, холодно-бесстрастного, подчинявшего все жизненные функции чину, «меркантильности», и выступил писатель в своих повестях, написанных в защиту «простого» маленького человека от ничтожной, бесплодной жизни, на которую обрекал город департаментов и власти чистогана.

www.coolreferat.com

Петербург в творчестве А. С. Пушкина

Автор: Пушкин А.С.

Несколько поколений исследователей при рассмотрении петербургской темы в русской литературе настойчиво и категорически утверждали, что ввел ее Гоголь. Такой цикл повестей, как "Невский проспект", "Записки сумасшедшего", "Портрет", "Нос" и, наконец, "Шинель", казалось, убедительно подтверждали это. Именно Гоголь, глава "натуральной школы" в русской литературе XIX века, сделал Петербург главным героем своих повестей, но эта тема была разработана и художественно воплощена до него в жанре петербургской повести Пушкиным.

Столица Российского государства, Северная Пальмира, представляла для Пушкина край красоты и вдохновения. Не случайно гениальный поэт постоянно обращается к этому образу в своем творчестве. В этом городе он учился, здесь жили его друзья, его любимые женщины, которым впоследствии были посвящены его гениальные творения. Именно в Петербурге он утвердился как творческая личность, здесь были написаны его лучшие произведения.

Впервые с образом Петербурга мы сталкиваемся в романе в стихах "Евгений Онегин". В первой главе этого произведения мы видим, с какой любовью Пушкин описывает дорогой и хорошо знакомый ему город, раскрывая его через образ Евгения Онегина — главного героя романа, типичного представителя дворянской молодежи 10-20-х годов XIX века, жизнь которых протекала "в вихре света", состояла из балов и маскарадов, шумных, модных вечеринок, посещения театров и ресторанов:

Еще бокалов жажда просит Залить горячий жир котлет, Но звон брегета им доносит, Что новый начался балет.

И сам автор, и его герой — оба восхищались красотой Петербурга, "упивались" "дыханьем ночи благосклонной":

Все было тихо; лишь ночные перекликались часовые, Да дрожек отдаленный стук С Мильонной раздавался вдруг.

Наравне с дворянским Петербургом представлен и Петербург, "барабаном пробужденный":

Встает купец, идет разносчик, На биржу тянется извозчик, С кувшином охтенка спешит.

Но главное в образе Петербурга первой четверти XIX века — это атмосфера приподнятости, ожидания грядущих, перемен, царившая в воздухе, атмосфера ожиданий, надежд, перемен и "вольности святой". Отсюда и лексика того времени, которой насыщено произведение: "вольность", "гражданин", "томленье жизнью", "охлажденный ум", буря, море, свобода, также значимы и имена: Адам Смит, Руссо ("защитник вольности и прав"), Байрон, Каверин, Чаадаев. На самом деле Петербург в первой половине романа — это город декабристов и, следовательно, город высокой духовности, город красоты я добра, помогающий найти путь к свободе.

В последней главе романа мы видим Петербург глазами Татьяны, уездной барышни, превратившейся из наивной девочки в величавую княгиню, которая стоит на равных с "Клеопатрой Невы" Ниной Вороненою:

Тут был, однако, цвет столицы, И знать, и моды образцы, Везде встречаемые лица, Необходимые тупцы...

Описывая светское общество, Пушкин характеризует его достаточно зло, говоря, что в этой среде можно "ожесточиться, очерстветь и наконец окаменеть". Отношение автора к кругу этих людей ясно уже с первых страниц романа. Пушкин с иронией описывает образец "прекрасного человека" с точки зрения света:

Блажен, кто смолоду был молод,

Блажен, кто вовремя созрел -

Кто в двадцать лет был франт иль хват,

А в тридцать выгодно женат;

Кто в пятьдесят освободился

От частных и других долгов,

О ком твердили целый век:

N. N. прекрасный человек.

Совершенно другой предстает Петербург перед нами в повести "Медный всадник", написанной в 1833 году. Это столица европейского государства, блестящая, богатая, пышная, но холодная и враждебная для "маленького человека".

В этом произведении автор обращается к образу основателя города — Петру I, который выступает здесь как реальное лицо. Существует много мнений насчет того, какова же главная мысль поэмы "Медный всадник"? Прав был, очевидно, В. Г. Белинский, который утверждал, что основная идея поэмы заключается в торжестве "общего над частным", при очевидном сочувствии автора к "страданию этого частного".

Пушкин поет гимн столице Российского государства:

Люблю тебя, Петра творенье, Люблю твой строгий, стройный вид! Невы державное теченье, Береговой ее гранит, Твоих оград узор чугунный...

Город вознесся "пышно, горделиво" "из тьмы лесов и топи блат" и стал сердцем могучего государства:

Красуйся, град Петров, и стой Неколебимо, как Россия.

Конфликт личности и государства в поэме полностью не разрешен. На примере двух произведений мы проследили, как менялся образ Петербурга в творчестве великого писателя и поэта А. С. Пушкина.

botanim.ru

Реферат: Петербург Пушкина и Гоголя

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Новосибирский государственный педагогический университет»

Факультет начальных классов

Кафедра русского языка с методикой преподавания

РЕФЕРАТ

НА ТЕМУ: «ПЕТЕРБУРГ ПУШКИНА И ГОГОЛЯ»

Выполнила:

Студентка 3 курса группы 06 - Купино

Ващенко Елена Геннадьевна

Лаврентьева Елизавета Владимировна

г. Купино

2009

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

1.                Гоголь и Пушкин

2.                Петербург в гоголевских «Петербургских повестях»

3.                Петербургский период Пушкина, его влияние на лирику

4.                Петербург пушкинской поры в романе «Евгений Онегин»

Заключение

Список используемой литературы

ВВЕДЕНИЕ

Давно стихами говорит Нева,

Страницей Гоголя ложится Невский,

Весь Летний сад – Онегина глава,

О Блоке вспоминают острова,

А по Разъезжей бродит Достоевский.

С.Я.Маршак

Эпиграфом к своему реферату я взяла слова Маршака потому, что образ Петербурга всегда волновал воображение русских поэтов и писателей. Каждый воспринимал его и относился к нему по своему, по-разному, но всегда ново и интересно. Пушкин и Гоголь тоже запечатлели Петербург, в своём творчестве, выразив тем самым своё сугубо индивидуальное отношение к этому прекрасному, удивительному, таинственному и загадочному творению рук человеческих. В реферате я расскажу о связующих нитях между Пушкиным и Гоголем, затем о том, каким видел Петербург Гоголь в своих «Петербургских повестях» и как он это видение отразил в произведениях. Далее я расскажу о Петербургском периоде Пушкина и его видении Петербурга в лирике и главах «Евгения Онегина». В заключении к своему реферату я проанализирую единство и разность видения Петербурга этими двумя великими классиками русской литературы.

1. ГОГОЛЬ И ПУШКИН

Знакомство Гоголя с Пушкиным состоялось 20 мая 1831г. В Петербурге на вечере у Плетнёва, которое вскоре перешло в дружбу. Сближение с Пушкиным оказалось решающим в развитии общественных взглядов и литературного таланта молодого Гоголя. Великий поэт сразу заметил в молодом авторе необычайную одарённость и полюбил его как надежду русской литературы. Он ввёл Гоголя в свой интимный круг, где бывали Крылов, Вяземский, Жуковский, Одоевский, художник Брюллов… По свидетельству самого Гоголя, Пушкин правильно определил основную особенность его таланта. [4,с.349]

…Пушкин был первым ценителем произведений Гоголя, его советчиком и наставником в литературе. «Когда я творил, - свидетельствовал Гоголь, - я видел перед собою только Пушкина… Мне дорого его вечное непреложное слово. Ничего не предпринимал, ничего не писал я без его совета. Всё, что есть у меня хорошего, всем обязан ему»…

Гоголь платил Пушкину за внимание и дружескую помощь нежной и истинной любовью. [4,с.350]

По сути, Пушкин являлся учителем Гоголя, а у учителя и ученика, как правило, общие взгляды на видение жизни.

2. ПЕТЕРБУРГ В ГОГОЛЕВСКИХ «ПЕТЕРБУРГСКИХ ПОВЕСТЯХ»

Гоголь прибыл в Петербург в январе 1829г. (первое письмо он отправил маменьке из Петербурга 3 января, почти сразу же после прибытия).

…Мечтая о Петербурге, Гоголь всегда представлял себя в весёлой светлой комнате окнами на Неву. Но, как быстро выяснилось, в особняках на набережной жили люди богатые. А им с Данилевским пришлось довольствоваться убогой квартиркой на Гороховой улице.

«Петербург мне показался вовсе не таким, как я думал, я его воображал гораздо красивее, великолепнее, и слухи, которые распускали другие о нём, также лживы. Жить здесь не совсем по-свински, т.е. иметь раз в день щи да кашу, несравненно дороже, нежели думали». [1,с.10]

В гоголевских «Петербургских повестях», созданных в 1831 – 1841гг., в значительной мере сказались эти первые, глубоко отрицательные, впечатления и горестные размышления, вызванные жизнью писателя в Петербурге. Ему удалось довольно глубоко проникнуть во внутреннюю жизнь города, в секреты и тайны, таящиеся в его «душе», постичь скрытую от глаз простого обывателя «фантастику» Петербурга. Для Гоголя это прекрасный и одновременно страшный, опасный, таинственный, гибельный город, существующий в двух мирах – реальном и нереальном. Все повести связаны общностью проблематики – это и власть чинов, денежных и материальных ценностей, также единством основного героя – разночинца и «маленького» человека; целостностью ведущего пафоса – это развращающая сила денег, разоблачение вопиющей несправедливости общественной системы, пагубно влияющей на моральное и душевное здоровье горожан. Всё это правдиво воссоздаёт обобщённую картину Петербурга тех лет, концентрированно отражавшую социальные противоречия, свойственные всей России.

В повести «Невский проспект» Гоголь изобразил шумную, суетливую толпу людей самых различных сословий, разлад между возвышенной мечтой (Пискарёв) и пошлой действительностью, противоречие между безумной роскошью, богатством и глупым расточительством меньшинства и ужасающей бедностью большинства, торжество эгоистичности, продажности, «кипящей меркантильности» (Пирогов) столичного города.

В повести «Нос» Гоголь рисует чудовищную власть чиномании и чинопочитания. Углубляя показ нелепости человеческих взаимоотношений в условиях деспотическо-бюрокротической субординации, когда личность как таковая теряет всякое значение, писатель искусно использует фантастику как усилительный приём для негативного восприятия поставленных проблем, для создания гнетущего, болезненного впечатления от затронутых им тем.

Фантастика, органически вплетённая писателем в реальную жизнь, приобретает особый смысл, усиливает степень разоблачения общественных пороков.

Петербург Гоголя – это «городские лачуги, в которых ютится беднота, департаментские канцелярии, мастерские художников».[ 6,с.362]

3. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ПЕРИОД ПУШКИНА, ЕГО ВЛИЯНИЕ НА ЛИРИКУ

Петербург Пушкина отличается от Петербурга Гоголя. У него он светский, театральный. Он сам так писал о своей жизни в столице: «Жизнь моя в Петербурге ни то ни сё. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде…» [2,с.40] Но это было в 1833г.,но и 20-х годах Пушкин вёл бурную светскую жизнь. Он увлекался драматическим и балетным театром, был , по его признанию, «почётным гражданином кулис». [6,с.182] «Первое выступление Пушкина как критика связано с театром. В незаконченной статье начала 1820 года «Мои замечания о русском театре» Пушкин, давая высокую оценку современной ему русской сцены, требует от актёра глубокого понимания роли, чувства живого и верного, естественности в игре». [6,с.182]

Ещё в лицейские годы сложилось политическое мировоззрение поэта. На него повлиял и дух свободы, бродивший в то время в обществе. В Петербурге поэт сближается с кругом вольнолюбивой дворянской молодёжи. Его гнетёт ничем не ограниченная власть монарха.

Самовластительный злодей!

Тебя, твой трон я ненавижу,

Твою погибель, смерть детей

С жестокой радостию вижу. [9,с.56]

- восклицает молодой горячий поэт в оде с символическим названием «Вольность». Но в то же время, Пушкин никогда не выступал против «короны», против царской власти как таковой, он всегда считал, что страной должен править просвещённый, мудрый монарх. Именно такой монарх поймёт, что нужно и должно отменить рабство, и тогда сам народ будет его опорой, верным защитником, хранителем трона и империи:

Склонитесь первые главой

Под сень надёжную закона,

И станут вечной стражей трона

Народов вольность и покой. [ 9,с.57]

В петербургский период лирика Пушкина особенно характерна свободолюбивыми политическими идеями и настроениями, и оде «Вольность» содержатся прямые политические намёки на события недавнего прошлого, в частности – убийство Павла 1, организованное с ведома его сына Александра1. Петербург в оде изображён «мрачно» и «зловеще»:

Когда на мрачную Неву

Звезда полуночи сверкает

И беззаботную главу

Спокойный сон отягощает,

Глядит задумчивый певец

На грозно спящий средь тумана

Пустынный памятник тирана,

Забвенью брошенный дворец…

…Молчит неверный часовой,

Опущен молча мост подъёмный,

Врата отверсты в тьме ночной

Рукой предательства наёмной… [9,c.56]

В то же самое время ода вольность проникнута и новым, романтическим пафосом, ведь Пушкин, не смотря на свои политические идеи и настроения , был ещё и романтиком, влюбчивым молодым человеком, о чём свидетельствует его любовная лирика. Совсем не случайно , творчество Пушкина петербургского периода венчается выходом летом 1820г. поэмы «Руслан и Людмила».

4. ПЕТЕРБУРГ ПУШКИНСКОЙ ПОРЫ В РОМАНЕ «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН»

Над романом «Евгений Онегин» Пушкин работа на протяжении восьми лет, с весны 1823г. до осени 1831г. и можно смело сказать, что «…чувства, понятия, идеалы» автора отражены в полной мере в его романе. Поэт с самого начала заявляет о своей причастности к тому, что происходит в его произведении. Пишет он «рукой пристрастной», что лично знаком с главным героем:

Онегин добрый мой приятель,

Родился на брегах Невы,

Где, может быть, родились вы

Или блистали, мой читатель;

Там некогда гулял и я:

Но вреден север для меня. [13,c.7]

В романе у Пушкина Петербург показан светским и в какой то мере праздным. Особое внимание автор уделяет петербургскому дворянству, типичным представителем которого и является Евгений Онегин, главный герой пушкинского произведения. Поэт во всех подробностях описывает день своего героя, а день Онегина – типичный день столичного дворянина. Таким образом, на примере одного человека Пушкин воссоздаёт картину жизни всего петербургского светского общества. Модные дневные прогулки по определённому, установленному негласными правилами светского этикета маршруту:

Надев широкий боливар,

Онегин едет на бульвар

И там гуляет на просторе… [12,с.11]

Затем – обет в ресторане, посещение театра. Причём для Онегина театр является не художественным зрелищем и даже не художественным клубом, а скорее местом любовных интриг, закулисных увлечений. К тому же это необходимо, это полезно. Посещение театра как обязательное светское развлечение входит в состав правил хорошего тона. Пушкин даёт своему герою следующую характеристику:

Театра злой законодатель,

Непостоянный обожатель

Очаровательных актрис,

Почётный гражданин кулис… [12,с.12]

День молодого франта завершает бал, любимое времяпрепровождение столичных дворян.

Пушкин говорит о петербургском высшем обществе с изрядной долей иронии и без особых симпатий, как о вещах, чуждых ему, ибо жизнь столичная «однообразна и пестра», а «света шум» очень быстро «наскучивает».

Пустота света и богатство личности, способность искать и находить подлинный смысл жизни – две стороны эпохи в пушкинском романе «Евгений Онегин».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По-разному видели Петербург Гоголь и Пушкин. У Гоголя он страшный, опасный, таинственный, гибельный город под властью чиновников, денежных и материальных ценностей, с его лачугами и нищетой. У Пушкина же он светский, театральный, праздный и в то же время «пустой». Общее в видении Петербурга у Пушкина и Гоголя то, что они не довольны настоящим положением вещей. Пушкин – властью монарха, «пустотой света» и существующей политической обстановкой. Гоголь – деспотизмом чиновников, нищетой простого люда на фоне богатства света.

Закончить свой реферат я хочу словами Гоголя из его «Петербургских записок» 1836г., каков же был Петербург в начале 19 века:

«…Как сдвинулся, как вытянулся в струнку щёголь Петербург! Перед ним со всех сторон зеркала: там Нева, там Финский залив. Есть куда поглядеться. Как только заметит на себе перышко или пушок, ту ж минуту его щелчком…Петербург – разбитной малый, никогда не сидит дома, всегда одет и похаживает на кордоне, охорашиваясь перед Европою, которую видит, но не слышит.

Петербург весь шевелится, от погребов до чердака; с полночи начинает печь французские хлебы, которые назавтра все съест немецкий народ, и во всю ночь то один глаз его светится, то другой… в Петербург идёт русский народ пешком летнею порою строить и работать…Петербург весь расточился по кусочкам, разделился, разложился на лавочки и магазины и ловит мелких покупщиков… продаёт галстуки и перчатки своим чиновникам…». [13,с. 97]

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.Басина,М.Я. Петербургская повесть: По дорогим местам [текст] / М.Я. Басина. – Ленинград: Детская литература, 1974.- 238с.;

2.Волков, Г.Н. Мир Пушкина: личность, мировоззрение, окружение [текст] / Г.Н.Волков. – Москва: Молодая гвардия,1989. – 269с.;

3.Петров, А.Е. Петербургский период А.С. Пушкина [текст]/ А.Е.Петров// История русской литературы 19 века. – Москва: Просвещение, 1970. – с.182 – 185;

4.Петров, А.Е. Гоголь и Пушкин [текст]/А.Е.Петров//История русской литературы 19 века. – Москва: Просвещение, 1970. – с.349 – 350;

5. Петров, А.Е. Евгений Онегин [текст]/А.Е.Петров//История русской литературы 19 века. – Москва: Просвещение, 1970. – с.210 – 219;

6. Петров, А.Е. Петербургские повести [текст]/А.Е.Петров//История русской литературы 19 века. – Москва: Просвещение, 1970. – с.362 – 368;

7.Высочина, Е.И. Образ, бережно хранимый: Жизнь Пушкина в памяти поколений [текст] / Е.И.Высочина. – Москва: Просвещение,1989. – 239с.;

8. Пушкин, А.С. Драматические произведения; проза: сборник [текст]/ А.С.Пушкин. – Москва: Художественная литература, 1982. – 351с.;

9. Пушкин, А.С. Стихотворения: сборник [текст]/А.С.Пушкин. – Москва: Художественная литература, 1983. – 255с.;

10. Гоголь, Н.В. Повести: сборник [текст]/Н.В.Гоголь. – Москва: Художественная литература, 1984. – 336с.;

11. Гоголь, Н.В. Повести; драматические произведения: сборник [текст]/ Н.В.Гоголь. – Ленинград: Художественная литература, 1983. – 328с.

12. Пушкин, А.С. Евгений Онегин; поэмы: сборник [текст]/А.С.Пушкин. – Москва: Художественная литература, 1970. – 368с.

13. Гоголь, Н.В. Избранные статьи: собрание сочинений в четырёх томах; том 4 [текст]/ Н.В.Гоголь – Москва: Правда, 1968. – 496с.

www.referatmix.ru

Образ Петербурга в творчестве А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя и Ф.М. Достоевского

Министерство образования Хабаровского края

муниципальное общеобразовательное учреждение

средняя общеобразовательная школа №2

сельского поселения «Село Пивань»

Реферат

На тему: «Образ Петербурга в творчестве А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя и Ф.М. Достоевского»

Выполнил: Глушакова Ю.С.,

ученица 10 класса.

Проверил: Тюлякова Л.П.,

учитель русского языка и литературы.

2008

Содержание.

1. ВВЕДЕНИЕ ……………………………………………...…2 стр.

2. «Петербург неугомонный»………………………...…... 3стр.

3. Гоголевский Петербург………………………….……12 стр.

4. Петербург Оборотень…………………………………17 стр.

ВВЕДЕНИЕ.

Образ города имеет свою судьбу. Он живет своей жизнью, имеет свои законы развития, над которыми не властны его носители. Кто же лучше всего сможет выразить образ города, как не художник, и, может быть, лучше всего художник слова? Ибо ему наиболее доступно целостное виденье города. Одни писатели создавали случайные образы, откликаясь на выразительность Петербурга, другие, ощущая свою связь с ним, создавали сложный и цельный портрет северной столицы, третьи вносили свои идеи и стремились осмыслить Петербург в связи с общей системой своего миросозерцания; наконец, четвертые, совмещая все это, творили из Петербурга целый мир, живущий своей жизнью.

Каждая эпоха в истории русского общества знает свой Петербург. Каждая отдельная личность, творчески переживающая его, преломляет этот образ по-своему.

Цель моей работы - проследить, как меняется видение Петербурга на примере произведений Пушкина А.С., Гоголя Н.В. и Достоевского Ф.М. Реализации поставленной цели способствуют следующие задачи:

· используя тексты художественных произведений, выявить характерные особенности Петербурга Пушкина, Гоголя и Достоевского;

· определить черты сходства и различия в изображении города у разных писателей;

· установить, какие приемы используют разные писатели в создании образа Петербурга.

Было два Петербурга. Один - город, созданный гениальными архитекторами, Петербург Дворцовой набережной и Дворцовой площади, поражающий нас и ныне своей вечной красотой и стройностью - «полнощных стран краса и диво», как назвал его Пушкин. Но был и другой - «дома без всякой архитектуры», кишащие «цеховым и ремесленным населением», Мещанские, Садовые, Подьяческие улицы, набережные «Канавы»; харчевни, распивочные, трактиры, лавчонки и лотки мелких торговцев, ночлежки…

Увидеть два различных города мне помогли работы следующих авторов: монографии Анциферова Н. П. «Душа Петербурга», «Быль и миф Петербурга».

Петербург «неугомонный».

А.С. Пушкин является в той же мере творцом образа Петербурга, как и Петр Великий - строителем самого города. Все, что было сделано до певца «Медного всадника», является лишь отдельными изображениями. Только Пушкин дает ему силу самостоятельного бытия. Его образ Петербурга есть итог работы всего предшествующего века и, вместе с тем, пророчество о судьбе. Пушкин властно предопределил все возможности дальнейшего развития. Он создает то, что казалось уже не мыслимым в эпоху оскудения религиозной культуры: создает миф Петербурга.

Образ Петрова града нашел свое целостное выражение в «Медном всаднике», и анализом этого лучшего памятника Петербургу следует завершить характеристику образа Пушкина. Но наряду с поэмой-мифом можно найти обильный и многообразный материал для нашей темы и в других его произведениях.

Впервые, как цельный образ выступает Петербург в «Оде на вольность» (1819). Из тумана вырисовывается романтический замок мальтийского рыцаря - «уверенного злодея».

Когда на мрачную Неву

Звезда полуночи сверкает

И беззаботную главу

Спокойный сон отягощает,

Глядит задумчивый певец

На грозно спящий меж тумана

Пустынный памятник тирана

Забвенью брошенный дворец.

Этим зловещим образом начинает свою речь о Петербурге Пушкин. Позднее в полушутливой форме вспоминая маленькую ножку и локон золотой, поэт вновь создает безотрадный образ.

Город пышный, город бедный,

Дух неволи, стройный вид,

Свод небес зелено-бледный

Скука, холод и гранит.

Город полный двойственности. В стройной, пышной Северной Пальмире, в гранитном городе, под бледно-зеленым небом ютятся его обитатели - скованные рабы, чувствующие себя в родном городе как на чужбине, во власти скуки и холода, как физической, так и духовной - неуютности, отчужденности. Вот образ Петербурга, который придется по вкусу последующей упадочной эпохе. Но Пушкин сумеет с ним сладить и выводит его лишь в шутливом стихотворении. Судьба Петербурга приобрела самодовлеющий интерес. Пусть стынут от холода души и коченеют тела его обитателей - город живет своей сверхличной жизнью, развивается на пути достижения великих и таинственных целей.

В сжатых и простых образах рисует Пушкин в «Арапе Петра Великого» новый город.

«Ибрагим с любопытством смотрел на новорожденную столицу, которая поднималась из болот по манию своего государя. Обнаженные плотины, каналы без набережной, деревянные мосты повсюду являли недавнюю победу человеческой воли над сопротивлением стихий. Дома, казалось, наскоро построены. Во всем городе не было ничего великолепного, кроме Невы, не украшенной еще гранитною рамою, но уже покрытой военными торговыми судами».

Это стремление заглянуть в колыбель Петербурга свидетельствует об интересе к росту города, к его необычайной метаморфозе. Эта тема особенно затрагивала Пушкина.

Петербург преломляется в его творчестве в различное время года, дня, в разнообразных своих частях: в центре и предместьях; у Пушкина можно найти образы праздничного города и будней.

Кто не помнит раннего зимнего петербургского утра?

А Петербург неугомонный

Уж барабаном пробужден.

Встает купец, идет разносчик;

На биржу тянется извозчик;

С кувшином охтенка спешит;

Под ней снег утренний хрустит.

Проснулся утра шум приятный.

Открыты ставни; трубный дым

Столбом восходит голубым,

И хлебник, немец аккуратный,

В бумажном колпаке не раз

Уж отворял свой вас-ис-дас.

Городская жизнь во всех проявлениях находит в поэзии Пушкина свое отражение. Вялость предместья отразилась в «Домике в Коломне».

. . . . У Покрова

Стояла их смиренная лачужка

За самой будкой. Вижу, как теперь

Светелку, три окна, крыльцо и дверь.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Бывало мать давным-давно храпела,

А дочка на луну еще смотрела

И слушала мяуканье котов

По чердакам, свиданий знак нескромный,

Да стражи дальний крик, да бой часов -

И только. Ночь над мирною Коломной

Тиха отменно.

Это тоже Петербург!

Вслед за картиной окраины, можно найти и описание кладбища.

Когда за городом задумчив я брожу

И на публичное кладбище захожу -

Решетки, столбики, нарядные гробницы,

Под коими гниют все мертвецы столицы,

В болоте кое-как стесненные кругом,

Как гости жадные за нищенским столом.

Бытовые картины столицы сделаются на время единственной темой Петербурга, возбуждающей интерес общества, и здесь мы находим у Пушкина совершенные образы. Мотив «ненастной ночи», когда воет ветер, падает мокрый снег, и мерцают фонари, который сделается необходимым для Гоголя, Достоевского… набросан также Пушкиным в «Пиковой Даме». «Погода была ужасная: ветер выл, мокрый снег падал хлопьями; фонари светили тускло. Улицы были пусты. Изредка тянулся ванька на тощей кляче своей, высматривая запоздалого седока. Герман стоял в одном сюртуке, не чувствуя ни дождя, ни снега»…

Как ни выразительны все эти разнообразные образы, освещающие облик Петербурга с самых различных сторон, все они становятся вполне постижимыми только в связи с тем, что гениально высказал Пушкин в своей поэме-мифе: «Медный всадник».

На берегу пустынных волн

Стоял он, дум великих полн,

И в даль глядел. Пред ним широко

Река неслася…

И думал он:

…Здесь будет город заложен…

В обрисовке местности подчеркиваются черты убожества, мрака. Пустынные воды, бедный челн стремится одиноко, мшистые, топкие берега, чернеющие избы - приют убогого чухонца, лес неведомый лучам, в тумане спрятанное солнце… глухой шум… Все эпитеты создают впечатление хаоса. Чудесною волей преодолено сопротивление стихий. Свершилось чудо творения. Возник Петербург.

Прошло сто лет - и юный град,

Полнощных стран краса и диво,

Из тьмы лесов, из топи блат

Вознесся пышно, горделиво.

Еще раз подчеркнуты тьма и топь и после этого непосредственно: вознесся пышно, горделиво. В дальнейшем описании все эпитеты выражают: гармоничность, пышность и яркость, с преобладанием светлых тонов.

По оживленным берегам

Громады стройные теснятся

Дворцов и башень. Корабли,

Толпой со всех концов земли,

К богатым пристаням стремятся.

В гранит оделася Нева,

Мосты повисли над водами,

Темнозелеными садами

Ее покрылись острова.

Весь образ Петербурга внушает спокойную, радостную веру в его будущее, охраняемое Медным Всадником на звонко скачущем коне.

Люблю тебя, Петра творенье.

Люблю твой строгий, стройный вид,

Невы державное теченье.

Береговой ее гранит.

Твоих оград узор чугунный…

Каждое слово вызывает близкие образы нашего города! Вот стройные сочетания строгих строений Исаакиевской площади. Вот бесчисленные мосты обильной водами столицы, такие живописные, часто фантастические, всегда индивидуальные. Вот чугунные узоры дивных решеток Летнего сада, Казанского собора. И среди всего этого, всегда чувствуемая, хотя бы и незримая, Нева.

Далее идет описание белой ночи Петербурга. Тема, ставшая неразрывной спутницей всех описаний северной столицы, начиная от смущенного ими Альфьери, кончая современными поэтами.

Люблю…

Твоих задумчивых ночей

Прозрачный сумрак, блеск безлунный,

Когда я в комнате моей

Пишу, читаю без лампады,

И ясны спящие громады

Пустынных улиц, и светла

Адмиральтейская игла.

И не пуская тьму ночную

На золотые небеса

Одна заря сменить другую

Спешит, дав ночи полчаса.

Ничего больного, призрачного мы не находим в этом описании «ночи благосклонной». Здесь очарование соткано из светлых эпитетов, выражающих душу белой ночи: прозрачный, ясный, золотой, блеск безлунный.

Петербургская зима, столь часто гнилая, слякотная, у Пушкина дышит здоровьем и весельем.

Люблю зимы твоей жестокой

Недвижный воздух и мороз,

Бег санок вдоль Невы широкой,

Девичьи лица ярче роз…

Пушкин не забывает боевого происхождения столицы, и мотив бога Марса врывается в его величавую симфонию.

Люблю воинственную живость

Потешных Марсовых полей.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Люблю, военная столица,

Твоей твердыни дым и гром,

Когда… победу над врагом

Россия снова торжествует.

Вся поэма «Медный всадник» посвящена тому, «чьей волей роковой над морем город основался». Почему роковой? Вокруг чудотворного строителя совершается мистерия. Пределы человеческого творчества пройдены. Космические силы вызваны на бой. Законы, наложенные на человеческую волю, нарушены. Действующим лицом должен сделаться рок. Покарает ли он Медного Всадника? Сокрушит ли он того, кто дерзнул стать Властелином судьбы? Со священным трепетом поэт всматривается в гения Петербурга.

Ужасен он в окрестной мгле?!

Какая дума на челе,

Какая сила в нем сокрыта!

А в сем коне огонь!

Куда ты скачешь, гордый конь,

И где опустишь ты копыта?

О, мощный Властелин Судьбы!

Не так ли ты над самой бездной

На высоте уздой железной

Россию поднял на дыбы.

Пушкин создал из Петербурга целый мир. Этот мир живет и в прошлом и будущем, но он в большей мере принадлежит предшествующему периоду, чем последующему. С наследием Пушкина должны были считаться все, попытавшиеся сказать свое слово о Петербурге. Многие заимствовали из богатств образа Пушкина близкие им черты, но вдохновения Пушкина не разделили, веры его не приняли; вдохновение и вера Пушкина принадлежали прошлому: он разделяет ее с Державиным, Батюшковым, Вяземским. Северная Пальмира для них, прежде всего прекрасное создание Петрово; сказочно быстрый росте ее - чудесен; она является символом новой России, грозной, богатой, просвещенной империи. Великие силы вызвали ее к жизни, страшные препятствия стоят на ее пути, но с ясной верой можно взирать на ее будущее.

Красуйся, град Петров, и стой

Неколебимо, как Россия!

Да умирится же с тобой

И побежденная стихия.

Вражду и плен старинный свой

Пусть волны финские забудут

И тщетной злобою не будут

Тревожить вечный сон Петра.

Гоголевский Петербург.

Пушкин был последним певцом светлой стороны Петербурга. С каждым годом все мрачнее становится облик северной столицы.

Образ Петербурга Гоголя не может быть понят изолировано. Только в связи с общим фоном его России можно осмыслить этот образ.

Великий русский художник слова горячо и самозабвенно любил свою родину, и свой народ во имя его счастья беспощадно осуждал все то отсталое, косное, темное, безобразное, что сковывало и уродовало человека.

Петербург показал Гоголю изнанку жизни, резкие контрасты и противоречия богатства и бедности, деспотизма власти, пошлости и гнусности господствующих классов и полного бесправия, униженности и забитости простых тружеников; научил различать за парадной внешностью столицы ее оборотную сторону - тяжелую и безрадостную жизнь бедняков.

Горячо сочувствуя положению простого человека, чутко откликаясь на требования жизни, Гоголь острие своей сатиры обращает против всесильной верхушки чиновничества. В цикле петербургских повестей он выступает обличием мерзости и гнусности чиновничье-бюрократической клики, взяточничества, раболепства, хамства, бессердечия, моральной развращенности ее представителей. В своих повестях он выводит в истинном виде «заклятых врагов» русского народа, бездушных исполнителей царской воли - чиновников бюрократов. «Гоголь оставляет в стороне народ, - писал Герцен об этих произведениях писателя, - и принимается за двух его самых заклятых врагов: за чиновника и помещика. Никто и никогда до него не писал такого полного курса патологической анатомии русского чиновника. Смеясь, он безжалостно проникает в самые сокровенные уголки этой нечистой, зловредной души». Эти меткие слова Герцена точно определяют значение и смысл петербургских повестей, их сатирическую направленность. «Сфера» столичных департаментов, «значительные лица», являвшиеся опорой николаевской монархии, разоблачаются писателем как косная, антинародная сила.

«Сколько в нем разных наций, столько и разных слоев общества. Эти общества совершенно отдельны: аристократы, служащие чиновники, ремесленники, англичане, немцы, купцы - все составляют совершенно отдельные круги, резко отличающиеся между собою…» Вот эту топографию Петербурга, его строгую чиновную и профессиональную иерархию и показывает писатель в своих петербургских повестях. Гоголь раскрывает социальную «физиологию», нравы и быт этих «кругов», различных сословных слоев общества.

Облик Петербурга, города «кипящей меркантильности», парадов, чиновников и раскрывает Гоголь. Его Петербург во многом отличен от пушкинского Петербурга - «Медного всадника» и «Пиковой дамы» - с его строгой прямолинейностью улиц и площадей, величием и красотой города, построенного дерзкой волей преобразователя России - Петра I. Гоголь показывает Петербург мелких чиновников и «значительных лиц», бюрократических канцелярий и мрачных многоквартирных доходных домов, угрюмое бесчеловечие столицы, которое не в силах прикрыть блестящая, но «лгущая» «выставка» Невского проспекта. Это тот Петербург, который в дальнейшем в его острых социальных контрастах с такой взволнованной силой покажет в своих романах и повестях Достоевский. В письме к матери от 30 апреля 1829 года Гоголь писал о чуждом ему безнациональном характере столицы: «Петербург вовсе не похож на прочие европейские столицы или на Москву. Каждая столица вообще характеризуется своим народом, набрасывающим на нее печать национальности, - на Петербурге же нет никакого характера: иностранцы, которые поселились сюда, обжились и вовсе не похожи на иностранцев, а русские в сою очередь обыностранились и сделались ни тем ни другим». Вот против этого враждебного народу бюрократически-безнационального Петербурга, уродующего человеческие души, холодно-бесстрастного, подчинявшего все жизненные функции чину, «меркантильности», и выступил писатель в своих повестях, написанных в защиту «простого» маленького человека от ничтожной, бесплодной жизни, на которую обрекал город департаментов и власти чистогана.

«Невский проспект» - наиболее программная повесть Гоголя, намечающая тот круг вопросов, к которым он неоднократно возвращается в цикле своих петербургских повестей.

В «Невском проспекте» показан анатомический разрез Петербурга, столицы самодержавно-крепостнической империи, в которой с особенной остротой пересекались противоречия тогдашней действительности. Облик города - не только фон, который оттеняет разыгрывающиеся в нем события, он раскрыт в своем социальном качестве, показан в резких и непримиримых контрастах. Передавая эти контрасты, Гоголь рисует Петербург то в патетико-романтических тонах, то в его будничной «физиологии», в его жестокой повседневности, приниженной и бедственной жизни, которая является уделом бедняка.

Невский проспект - это зеркало столицы, отражающее ее контрасты. За блестящей парадностью Невского проспекта еще сильнее и трагичнее ощущается изнанка жизни, ее безобразные и мучительные стороны.

Невский проспект является «выставкой», местом для показа всего этого наглого, пошлого, лицемерного, что отличает обладателей чинов и богатства. После двадцати часов на Невском проспекте появляются те, кто отличается «благородством своих занятий и привычек», как насмешливо говорит Гоголь, - люди, имеющие «прекрасные должности и службы». «В это благословенного время от двух до трех часов пополудни, - иронизирует Гоголь, - которое может назваться движущеюся столицею Невского проспекта, происходит главная выставка всех лучших произведений человека. Один показывает щегольской сюртук с лучшим бобром, другой - греческий прекрасный нос, третий несет превосходные бакенбарды, четвертая - пару хорошеньких глазок и удивительную шляпку, пятый - перстень с талисманом на щегольском мизинце, шестая - ножку в очаровательном башмачке, седьмой галстук, возбуждающий удивление, осьмой - усы, повергающие в изумление». «Лучшие произведения человека» - это лишь внешние его признаки - его одежда и черты его наружности: щегольской сюртук, греческий нос, превосходные бакенбарды, усы, галстук, повергающие в удивление. За всем этим нет человека, его внутреннего содержания - вернее, человек здесь исчерпывается этими внешними, показными чертами.

Итак, блеск и великолепие Невского проспекта - лишь видимость, лишь ложь и фальшь. За его парадною внешностью скрывается или трагическая судьба скромного труженика, или чудовищный эгоизм и пошлость преуспевающих поручиков Пироговых. С беспощадной резкостью Гоголь показывает картины нищеты и падения, неизбежных спутников большого города. С суровой простотой написана обстановка грязного притона, в котором жила красавица Пискарева: «…жилище жалкого разврата, порожденного мишурною образованностью и страшным многолюдством столицы». «Мебели, довольно хорошие, были покрыты пылью; паук застилал своею паутиною лепной карниз», «голые стены и окна без занавес» - такова была грубая «существенность».

Тема призрачности, иллюзорности Невского проспекта отнюдь не означает романтической отрешенности от действительности или ее идеализации, как это было у немецких романтиков. Для Гоголя «призрачность» и лживость Невского проспекта выражают самую реальность общественных отношений, несоответствие внешнего великолепия и внутренней пустоты и бесчеловечности. Поэтому-то столь часты в повести образы, подчеркивающие эту призрачность, неуловимость, эфемерность Невского проспекта: вечернее освещение, искусственный свет ламп придают всему «какой-то заманчивый, чудесный свет». Именно в эту пору Пискарев принимает свою незнакомку за «Перуджинову Бианку»: ведь даже ее очаровательная улыбка, так очаровавшая художника - результат обманчивого света фонаря!

Эта мысль об обманчивости, иллюзорности той внешней красивости и эффектности, которая служит лишь для прикрытия антигуманистической, жестокой, меркантильной сущности Невского проспекта, выражена в конце повести: «О, не верьте этому Невскому проспекту! Я всегда закутываюсь покрепче плащом своим, когда иду по нем, и стараюсь вовсе не глядеть на встречающиеся предметы. Все обман, все мечта, все не то, чем кажется. Вы думаете, что этот господин, который гуляет в отлично сшитом сюртучке, очень богат? - Ничуть не бывало: он весь состоит из своего сюртучка…Он лжет во всякое время, этот Невский проспект, но более всего тогда, когда ночь сгущенною массою наляжет на него и отделит белые палевые стены домов, когда весь город превратится в гром и блеск, мириады карет валятся с мостов, форейторы кричат и прыгают на лошадях и когда сам демон зажигает лампы для того, чтобы показать все не в настоящем виде».

Встреченная Пискаревым на Невском проспекте красавица также является выражением этой призрачности, химеричности ставшего враждебным человеку города пол влиянием тлетворного воздействия неумолимой дьявольской власти бессердечного чистогана. Эта губительная сила развращает и уродует все то лучшее, прекрасное, лучшее, что есть в жизни человека.

В «Невском проспекте» рассказ ведется от лица автора, но этот авторский образ постоянно изменяется, переключается из высокой патетики в план иронической насмешки. Авторский голос придает повести эмоциональную напряженность, вносит те оттенки, ту оценку событий, которые раскрывают основной идейный замысел «Невского проспекта». Панегирическое начало повести, ее пролог, утверждающий внешнее великолепия Невского проспекта, уже определяет двойственность, противоречивость видимого великолепия это «всеобщей коммуникации Петербурга». В патетику повествования, изобилующего восторженными эмоциональными восклицаниями, все время включаются насмешливо-иронические размышления автора о «чудных», «никаким пером, никакою кистью не изобразимых» усах, о дамских талиях, «никак не толще бутылочной шейки». «Боже, какие есть прекрасные должности и службы! Как они возвышают и услаждают душу!» - казалось бы, в полном восторге восклицает автор по поводу чиновников, которые служат в иностранной коллегии и «отличаются благородством своих занятий и привычек». При этом автор тотчас прибавляет: «Но, увы! Я не служу и лишен удовольствия видеть тонкое обращение с собою начальников». Эта авторская ирония становится все откровеннее, его восхищение приобретает язвительный характер. Говоря о «необыкновенном благородстве» и «чувстве собственного достоинства» людей, прохаживающих по Невскому проспекту, автор заключает: «Тут вы встретите тысячу непостижимых характеров и явлений. Создатель! Какие странные характеры встречаются на Невском проспекте! Есть множество таких людей, которые, встретившись с вами, непременно посмотрят на сапоги ваши, и если вы пройдете, они оборотятся назад, чтобы посмотреть на ваши фалды. Я до сих пор не могу понять, отчего это бывает. Сначала я думал, что они сапожники, но, однако же, ничуть не бывало: они большею частию служат в разных департаментах, многие из них превосходным образом могут написать отношение из одного казенного места в другое; или, же люди, занимающиеся прогулками, чтением газет по кондитерским, - словом, большею частию все порядочные люди». Эти «порядочные люди» на самом деле являются праздными бездельниками и лицемерами!

Маленький, робкий чиновник Акакий Акакиевич, главный герой повести «Шинель», имел в своей жизни мечту, ради которой он ревностно служил в одном департаменте. Его мечта - приобрести шинель. Это ему удалось. Но недолго пришлось ему порадоваться своему счастью. «Какие-то люди с усами» отняли его сокровище на бесконечной площади. Темная ночь Петербурга на его беспредельных просторах погубила маленького человека.

«Бедная история наша неожиданно принимает фантастическое окончание». У Калинина моста мертвец, в виде чиновника, искал утащенную шинель, и отбирал у прохожих. Это и на правду похоже; можно и в газете прочесть - в дневнике происшествий. При этом робкий Акакий Акакиевич превращен этим окончанием в призрак. Гоголь создал образ жертвы огромного и холодного города, безучастного к маленьким радостям и страданиям своих обитателей. Уже Пушкин поставил эту проблему. Но он утвердил правду «нечеловеческой личности», ее великой миссии - возглавлять Империю. Ничтожен перед ней «взбунтовавшийся раб», поднявший дерзко руку на Медного Всадника: «Ужо строитель чудотворный!» У Гоголя мы, таким образом, находим ту же тему, но мотив «бунта» отсутствует. Здесь показано полное смирение маленького человечка. И симпатии его склонились всецело в сторону жертвы. Гоголю нет дела до большой жизни провиденциального города, который ради своих неведомых целей обезличивает своих обитателей, губит их, как власть имущий. Тема, выдвинутая Пушкиным, пересмотрена Гоголем, и осужденным оказался город. Гоголю осталось Неведомо величие Петербурга; Медного Всадника в его творчестве не найти. Мощный дух последнего надолго покинул город Петра.

Петербург - оборотень.

В истории мирового романа Федору Михайловичу Достоевскому (1840 - 1881) принадлежит одно из первых мест. Его творчество обогатило художественное самосознание человечества и являлось громадным вкладом в развитие реализма в мировом искусстве. Великий художник-гуманист, он неустанно обличал социальную дисгармонию буржуазного мира и его тлетворное влияние на человеческую душу.

У Достоевского был необычайный талант: его отличала особенная чуткость к страданиям униженных людей, оскорбленных, возмущенных социальной несправедливостью. Это был гениальный художник-психолог и великий социальный писатель. Достоевский однажды сказал, что произведения Гоголя «давят ум глубочайшими непосильными вопросами, вызывают в русском уме самые беспокойные мысли». Но, пожалуй, с еще большим правом мы можем отнести эти слова к романам, повестям, публицистике самого Достоевского. В нравственных терзаниях его героев, в их стремлении осмыслить современные им общественные отношения преломились острейшие социально-политические проблемы эпохи. Многие из них сохранили свою остроту и сегодня, и потому романы и повести Достоевского до сих пор продолжают возбуждать жаркие споры читателей и критиков.

У нашего великого романиста свой образ Петербурга, глубокий и значительный. Раскрытие его чрезвычайно существенно для понимания Достоевского. Но этот образ не есть продукт его свободного творчества. Он рожден, а не сотворен. Все впечатления петербургской жизни, порожденные пейзажем города, его белыми ночами и туманными утрами, его водами и редкими садами, великой суетой сует северной столицы, - все эти впечатления наслаивались одно на другое, перерабатывались в горниле бессознательного и нашли свое воплощение в рожденном гением образе.

Значительная часть жизни Достоевского протекла в северной столице. Различные уголки нашего города были свидетелями ее внешних и внутренних событий.

Долгая жизнь в Петербурге отразилась на творчестве Достоевского и северная столица получила в нем цельное и многообразное отражение.

Характеристике образа Петербурга следует предпослать беглое начертание его топографии в произведениях Достоевского, отметить те места, которые упомянуты на страницах его личного литературного наследия.

К примеру возьмем обзор района у Исаакиевского собора, столь выразительно определяющего облик Петербурга.

На Исаакиевскую площадь выходит Конногвардейский бульвар. На нем разыгрывается сцена встречи Раскольникова с подвыпившей, опозоренной девочкой. На нем находилась кондитерская Миллера, описанием которой начинается роман «Униженные и оскорбленные».

«Посетители этой кондитерской большею частью - немцы. Они собираются сюда со всего Вознесенского проспекта; всё хозяева различных заведений: слесаря, булочники, красильщики, шляпные мастера, седельники, - всё люди патриархальные в немецком смысле слова. У Миллера вообще наблюдалась патриархальность. Часто хозяин подходил к знакомым гостям и садился вместе с ними за стол, причем осушалось известное количество пунша. Собаки и маленькие дети хозяина тоже выходили иногда к посетителям, и посетители ласкали и детей и собак. И когда гости углублялись в чтение немецких газет, за дверью, в квартире хозяина, трещал августин, наигрываемый на дребезжащих фортепьянах старшей хозяйской дочкой, белокуренькой немочкой в локонах, очень похожей на белую мышку. Вальс принимался с удовольствием».

В этой спокойно описанной картине быта полного «благообразия» и сытого довольства живо обрисована одна из характерных сторон Петербурга, отмеченная еще раньше Пушкиным и Гоголем. Кто не помнит петербургского утра, на фоне которого несколькими словами увековечена немецкая булочная:

И хлебник, немец аккуратный,

В бумажном колпаке, не раз

Уж открывал свой вас-ис-дас.

Жизнь города находится в ограниченной связи с жизнью природы. Его бытие есть цветение, и живет оно соками, получаемыми из своей почвы. Его судьба определяется общим ходом исторических событий. Петербург вырос из вековых болот, вдали от истоков национального бытия, при страшном, надрывном напряжении народных сил. Достоевский называет его «самым умышленным городом в мире». Под площадями, улицами и домами Петербурга ему чудится первоначальный хаос.

Водная стихия, скованная героическими и титаническими усилиями строителей этого города, не уничтожена, она лишь притаилась и ждет своего часа. Достоевскому, конечно, были знакомы многочисленные описания гибели северной столицы под разъяренными волнами. Миф о Медном Всаднике живет в душе автора «Преступления и наказания». Но Достоевский не верит в торжество города и сомневается в его правде.

Водная стихия Петербурга приковывает внимание Достоевского. Нева, ее рукава и каналы играют большую роль в его произведениях. Мы часто застаем его героев, пристально всматривающихся в чернеющую воду.

Мокрота является как бы первоосновной Петербурга, его «субстанцией». В ненастную ночь, когда воет и хлещет дождь или падает снег непременно мокрый, с особой силой воспринимал Достоевский душу Петербурга. Еще Пушкин отметил этот петербургский мотив ненастной ночи:

«Погода была ужасная: ветер выл, мокрый снег падал хлопьями; фонари светили тускло. Улицы были пусты. Изредка тянулся ванька на тощей кляче своей, высматривая запоздалого седока. Герман стоял в одном сюртуке, не чувствуя ни дождя, ни снега»…

Достоевский сам устанавливает эту связь.

«В такое петербургское утро, гнилое, сырое и туманное, дикая мечта какого-нибудь пушкинского Германа из Пиковой дамы (колоссальное лицо, необычайный, совершенно петербургский тип - тип из петербургского периода!) - мне кажется должна еще более укрепиться» (Подросток)

Образ Петербурга не был бы полным, если бы Достоевский не ввел мотива мертвеца, развив его в целую кошмарную симфонию. Один из безымянных героев в рассказе «Бобок» «ходил развлекаться и попал на похороны». Там на кладбище «заглянул в могилы; ужасно! Вода, совершенно вода, и какая зеленая и… ну да уж что! Поминутно могильщик выкачивал черепком»… Вот эти дремлющие в недрах города силы хаоса сообщают жизни Петербурга, столь суетной и пошлой, исключенную напряженность. И этот город «полный пошлости таинственной» оказывается городом фантастики, превращается в призрак, в видение.

Роман «Бедные люди» занимает центральное место среди ранних произведений Достоевского. В нем наиболее полно до того времени, равносторонне и в духе последовательного реализма изображается жизнь петербургских низов. Молодой художник свел воедино, представил в одной большой картине те зарисовки Петербурга, которые появились в отдельных повестях Гоголя, в стихотворениях Некрасова и в многочисленных очерках писателей «натуральной школы».

Перед читателем «Бедных людей» предстал не пушкинский Петербург - нарядная столица громадной империи, овеянная историческими преданиями, сосредоточившая в себе славу страны и власть над ней. Нет, Петербург Достоевского - это иной город: с нечистыми переулками, мрачными доходными домами, темными дворами-колодцами.

Разумеется, Достоевский помнил о дворцах знати, созданных прославленными зодчими, о прелестных парках с их узорными чугунными оградами. Но ведь его герои не видели всего этого! Обитатели убогих квартир и углов в петербургских трущобах с опаской проходили мимо роскошных парадных подъездов, сторонились Невского, смотрели на дворцы - и не видели их красоты. Они ютились в своих закоулках - и великолепие богатых особняков лишь напоминало им об их обездоленности.

Действие романа развевается с 8 апреля по 30 сентября - весна, лето, начало осени. Но герои Достоевского не увидели цветения сирени, жасмина и лип, не ощутили колдовского очарования белых ночей, не вдохнули свежего ветра с залива, и багряно-золотая осень не порадовала их глаз. Они фактически лишены всего, они обездолены - такой вывод неизбежно рождается у читателя по мере того, как Достоевский развертывает во времени и в пространстве городской пейзаж. То какая-то мерзкая изморозь сыплется с неба, то серый, грязный туман окутывает прохожих, то грязные лужи оказываются на пути, то взгляд останавливается на мусоре, плывущем по грязной воде каналов… и на этом мрачном фоне рисуется жизнь петербургской бедноты с ее редкими, убогими радостями и постоянной, отупляющей заботе о хлебе насущном.

С неменьшим мастерством написана повесть «Белые ночи», которой Достоевский дал подзаголовок «сентиментальный роман». Подзаголовок указывает на своеобразие содержания, а не жанра, - писатель имел ввиду едва начавшуюся и тут же образованную любовно-психологическую историю, что в ту пору нередко именовали романом влюбленных. Этот роман действительно оказался сентиментальным: герои встретились, едва познакомились, расположение друг к другу едва охватило их - и жизнь мгновенно, бесповоротно, навсегда развела их.

Достоевский поднял проблему громадной, общечеловеческой важности, но подал ее в романтической форме, устранив точные приметы ее социально-типической сущности. Его герой - романтик, его глазами воспринял Петербург, от его лица ведется повествование, но писатель никак не объяснил от себя, в авторском комментарии, истинного смысла происходящего, не раскрыл истоков романтической настроенности своего героя.

Любой внимательный читатель сразу видит, что роман «Преступление и наказание» Достоевского разительно отличается от родившихся рядом с ним книг Тургенева, Толстого, Гончарова. Он не лучше и не хуже, просто это совсем другая книга, написана она о другом. Их поэтичности, ясности, гармоничности, лиризму и эпическому спокойствию автор «Преступления и наказания» противопоставил мрак, хаос, всеобщее разложение в обществе, тревогу и гнев, страшное, судорожное напряжение мыслей и чувств, их болезненность, падение человека, житейскую грязь, нищету, пьянство, повседневную жестокость, пороки и преступления, убийства и самоубийства, петербургские чердаки и отвратительные трактиры, дно жизни и человеческое «подполье», изъяны и болезни страждущей и оскорбленной души.

В романе доктор Зосимов простодушно свидетельствует о результатах своей врачебной практики: «А гармонического человека, это правда, совсем почти нет». Откуда же такому взяться в страшном мире призрачного Петербурга? И фамилия главного действующего лица книги «говорящая» - Раскольников, этот бывший дворянин и бывший студент живет в расколотом обществе и своим преступлением и антигуманными «прогрессивными» идеями способствует его дальнейшему распаду. Даже по цветам своим роман Достоевского - черно-белый с гнилой петербургской желтизной, самое яркое пятно в нем - кровь.

Сам сюжет книги драматичен и кровав и в то же время вполне обыденен, взят прямо из тогдашних полицейских газетных листков и судебных отчетов: нищий петербургский студенту бил из-за денег топором старушку - ростовщицу и ее сестру. Обыкновенная история.… Далее неизбежно следует арест, суд, приговор, лишение всех прав и состояния, каторга, вычеркивание бывшего человека из мира живых людей. Он упал на дно жизни, раздавлен, уничтожен, погиб, осужден обществом навечно. Этим все судебные отчеты и детективы обычно и кончаются. Роман Достоевского с этого только начинается.

Достоевский открыл в городе незримый мир, полный фантастики. Этот мир предвещал уже Гоголь. Образ Петербурга чрезвычайно широк и значителен, он охватывает многие черты предшествующей эпохи образа Северной Пальмиры и предопределяет в основном и во многих деталях подход к нему Достоевского.

Список литературы.

Достоевский Ф. М.

Бедные люди. Белые ночи. Неточка Незваночка. /Вступ. ст. С.Е. Шаталова; Ил. В.М. Басова. - М.: Правда, 1982. - 384 с., 8 л. ил.

Анциферов Н. П.

Душа Петербурга. - П.: «Издательство Брокгауз - Ефрон - С.П.Б.», 1922. - 228 с.

Степанов Н. Л.

Н. В. Гоголь. - М.: «Гослитиздат», 1959.- 608 с.

Анциферов Н. П.

Петербург Достоевского. /Рис. М. В. Добужинского. - П.: «Издательство Брокгауз - Ефрон - С.П.Б.», 1923. - 106 с.

Анциферов Н. П.

Быль и миф Петербурга. - П.: «Издательство Брокгауз - Ефрон - С.П.Б.», 1924. - 89 с.

referatwork.ru

Петербург в изображении русских писателей 19 век Разное :: Litra.RU :: Только отличные сочинения

/ Сочинения / Разное / 19 век / Петербург в изображении русских писателей

    К теме Петербурга обращались многие поэты и писатели. В русской литературе, да и в сознании общества в целом, Петербург с момента своего возникновения воспринимался не только как конкретный город, как новая столица, но и как символ новой России, символ ее будущего.     Для русской литературы тема Петербурга, города, соединившего отсталую Россию с Европой, стала совершенно особой. Вместе с тем в сознании писателей, некоторых видных исторических деятелей Петербург уже на рубеже XVIII — XIX веков был показателем противоречий исторического развития страны.     В русской поэзии этого времени запечатлен образ Петербурга декабристов, города больших надежд, благородных стремлений, города Пушкина. Картины петербургской жизни 1810-х годов даны в первой главе «Евгения Онегина». Поэт воссоздает атмосферу высоких помыслов, истинной духовности, надежд, присущую Петербургу тех лет (лексика эпохи, имена, слова, связанные с совершенно конкретными ассоциациями: «вольность», «гражданин», Адам Смит, Руссо, Байрон, «охлажденный ум», «свобода»...). В то же время отличительная черта пушкинского образа Петербурга — противоречивость столичной жизни, двойственность вызываемых городом чувств:     Город пышный, город бедный,     Дух неволи, стройный вид,     Свод небес зелено-бледный,     Скука, холод и гранит...     В 1833 году в Болдине Пушкин написал поэму «Медный всадник», одно из самых загадочных произведений русской литературы. В ней поэт по-новому     решает тему Петербурга, по-новому выбирает героя и строит конфликт.     В деятельности Петра Пушкин видел прежде всего проявление исторической закономерности. И Петр был для него не просто «великим человеком», а великим деятелем. Поэтому поэма «Медный всадник» начинается кратким, но знаменательным описанием Петра в один из высоких и творческих моментов его жизни, когда рождался гениальный замысел создания города «на берегу пустынных волн» Невы. Пушкин рисует светлые картины северной столицы, гордо и непоколебимо стоящей при море, как непоколебимо стоит Россия.     Пушкин начинает с рассказа о Петербурге белых ночей. Прекрасны не только его архитектура, Нева — но и природа, которая, как и город, созданный людьми и для людей, благоприятствует творчеству. При этом Пушкин открыто выражает свое чувство восхищения великим городом России. И это чувство, определяя все краски рисуемой картины, подчеркнуто повторением слова «люблю»:     Люблю тебя, Петра творенье,     Люблю твой строгий, стройный вид,     Невы державное теченье,     Береговой ее гранит,     Твоих оград узор чугунный,     Твоих задумчивых ночей     Прозрачный сумрак, блеск безлунный...     Традиционно (вслед за Белинским) поэма определяется как «гимн» Петру, своего рода Петриада. Потому и «Вступление», посвященное торжественному описанию столицы, толкуется как прославление дел и личности Петра, как победа царя над стихией.     Но Белинским была высказана и мысль о том, что одним из важнейших героев поэмы является Петербург. Действительно, образ города у Пушкина — это символ новой, преображенной России, громадное и прекрасное чудо, сотворенное в тяжком, кровавом труде молодой империи.     Быстрый переход от далекого прошлого, когда только рождался замысел создания новой столицы («На берегу пустынных волн...»), к современности («Прошло сто лет...») помогает развить главную мысль Пушкина. Дерзкий замысел Петра был не просто прихотью монарха, а задачей, выполнение которой было необходимо для существования новой России. И после смерти Петра его замысел воплощался в течение века трудами нескольких поколений людей. Петербург стал удивительным, беспримерным памятником их усилий и дел.     Однако уже в финале «Вступления» звучит тревога (поэт предупреждает читателя: «Печален будет мой рассказ») и начинается новая тема Петербурга. Развернута она далее в повести, посвященной судьбе Евгения.     Выбор героя не случаен. Самодержавие, как оно было определено Петром, превратило Россию в чиновное государство. Введенная им табель о рангах не только открывала путь в дворянство, но и закрепляла рабское положение тех, кто стоял на низших ступеньках социальной лестницы. Евгений раскрыт в поэме как жертва социального строя и самодержавного режима, которые лишили его индивидуального характера, стерли все особенное,частное, неповторимое в его личности, оставив то общее, что определялось его социальным положением, положением бедного чиновника, и это делало его частью целого, типового.     Прошло сто лет с той поры, как начал строиться Петербург. Столько же складывался политический режим, жертвой которого стал Евгений. Нравственное и человеческое падение Евгения достигло предела, его желания элементарны — они, в сущности, сводятся к поддержанию своего положения чиновника («трудиться день и ночь»), чтобы обеспечить пропитанием себя и, возможно, свою семью. Он живет, не задумываясь о своей бедности, ни о чем не тужит, ни на что не жалуется. Лишь одна мечта тешит его в «бедном жилище» — мечта о скромном счастье с любимой Парашей. Мечта об одиноком счастье оказалась всего лишь мечтой: жизнь ее разбивает.     Буйство Невы принесло горе тысячам бедняков столицы. Это стихийное бедствие волею истории оказалось связанным с деятельностью Петра I. Частный случай — гибель Параши — приобрел обобщенный характер. Оказавшись «на площади Петровой», Евгений     думал не о себе — о судьбе Параши. И именно в этот момент грозная стихия природы соотносится поэтом со стихией самовластия. Евгений, плененный Невою,     ...как будто околдован,     Как будто к мрамору прикован,     Сойти не может! Вкруг него     Вода и больше ничего!     И, обращен к нему спиною,     В неколебимой вышине,     Над возмущенною Невою     Стоит с простертою рукою     Кумир на бронзовом коне.     Но какая связь между «кумиром» и бедствием столицы? Вот буря стихла, и освобожденный из плена Евгений бежит к дому Параши, но находит там только обломки. Несчастье помутило разум Евгения. Сумасшествие явилось как бы последним этапом пути разрушения его личности.     Евгений не мог вернуться в привычный мир частной жизни, личных чувств и переживаний — он остался там, где раньше жила Параша. Пройдет год жизни, исполненной новыми испытаниями и бедствиями, но Евгений так и не вернется в свой дом. Петербург, страшный во время наводнения, оправляется от набегов Невы. Постепенно у Евгения начинают проясняться мысли — он долго идет к этому высшему моменту своей жизни.     Однажды Евгений спал у невской пристани. «...Дышал//Ненастный ветер. Мрачный вал//Плескал на пристань, ропща пени//И бьясь об гладкие ступени,//Как челобитчик у дверей//Ему не внемлющих судей». Бездомный Евгений, внешне — «ни зверь, ни человек», оказался именно в роли такого «челобитчика». Город выступал жестоким и бессердечным обидчиком.     Бедняк проснулся.     Мрачно было:     Дождь капал, ветер выл уныло,     И с ним вдали, во тьме ночной     Перекликался часовой...     Город-обидчик, город — оплот самовластия, мрачная столица империи — этот город и способствовал окончательному прояснению мыслей.     Вскочил Евгений; вспомнил живо     Он прошлый ужас; торопливо     Он встал; пошел бродить, и вдруг...     Он увидел того, кто незримо преследовал его все это время:     ...И прямо в темной вышине     Над огражденною скалою     Кумир с простертою рукою     Сидел на бронзовом коне.     Евгений вздрогнул.      Прояснились     В нем страшно мысли.      Он узнал     И место, где потоп играл,      Где волны хищные толпились,     Бунтуя злобно вкруг него,      И львов, и площадь, и того,     Кто неподвижно возвышался     Во мраке медною главой,     Того, чьей волей роковой     Под морем город основался...     Необузданная, беззаконная стихия и роковая воля самовластия, оказавшись силами взаимосвязанными, явились причиной и несчастья города и прояснения мыслей Евгения. Ничтожный перед «горделивым истуканом» в обычной жизни, Евгений, когда «прояснились в нем страшно мысли», в нравственном, в общечеловеческом смысле становится равен ему. В пушкинской поэме «правда» чудотворного строителя, преобразователя России, и «правда» Евгения, страдающего человека, сосуществуют в трагическом противостоянии.     В поэме дана картина более чем вековой истории Петербурга: замысел Петра («здесь будет город заложен»), рост северной столицы, трагические события в день наводнения 1824 года. «Медный всадник» — это воссоздание трагической и противоречивой истории. В поэме противостоящие начала (Медный всадник и Евгений) взаимосвязаны, и изменение одного неизбежно влечет за собой изменение другого. Подтверждение этому — реакция Медного всадника на брошенное ему Евгением: «Ужо тебе!» Еще Валерий Брюсов отметил, что «преследование Евгения Медным всадником изображено не столько как бред сумасшедшего, сколь как реальный факт...». Это сочетание реального и фантастического помогает прийти к главному выводу: в основе этого противоречивого петербургского мира нет «дурной бесконечности», он обладает динамикой, способен изменяться. А. Блок писал: «Медный всадник — все мы находимся в вибрациях его меди».     Конфликт петербургского жителя, «маленького человека», и равнодушного к его страданиям казенного Петербурга получил блестящее художественное осмысление в прозе Гоголя. Гоголь не дает описаний города, его архитектурных ансамблей. Автор «Носа», «Записок сумасшедшего», «Невского проспекта», «Шинели» создает художественный образ столицы, в котором выражена социальная и нравственная суть Петербурга.     Петербург, показанный в повестях «Невский проспект» и «Шинель», является не просто местом действия, но и той социальной атмосферой, в которой живут и действуют герои гоголевских произведений. Картины города, атмосфера погони за чинами, бюрократического равнодушия к человеку, показ жестких социальных контрастов и противоречий — все это прекрасно нарисовано писателем.     Вместе с тем в «Петербургских повестях» отразились и те впечатления и жизненные переживания, которые связаны были с личной судьбой Гоголя, попавшего из провинциальной тишины Украины в сурово встретивший его Петербург. Первое впечатление, произведенное Петербургом, тоже было не таким, как ожидал писатель: «...Петербург мне показался вовсе не таким, как я думал, я его воображал красивее, великолепнее...»     В своих повестях Гоголь описывает те районы, где когда-то жил сам. Так, например, неподалеку от Сенной площади проживает майор Ковалев («квартира моя в Садовой»), на Вознесенском проспекте живет цырюльник Иван Яковлевич, здесь же бродит Поприщин, останавливаясь с изумлением перед огромным домом Зверкова: «Этот дом я знаю, — сказал я сам себе. — Это дом Зверкова. Эка машина! Какого в нем народа не живет: сколько кухарок, сколько приезжих! а нашей братьи чиновников — как собак, один на другом сидит».     Лишь художник Чартков поселился на дальней Пятнадцатой линии Васильевского острова. Художник жил в Коломне, куда опускается самый несчастный «осадок человечества», куда «не заходит будущее».     Гоголевский Петербург — пасмурный город нищих чиновников, мастеровых, бедного люда — противостоит парадному блеску Невского проспекта, этой «улице-красавице нашей столицы». Однако красота Невского проспекта призрачная, ложная красота, не могущая скрыть нищету и трагизм жизни большого города, прозябанья бедного люда Коломны и Мещанских, ужасную изнанку столицы. «О, не верьте этому Невскому проспекту!.. Все обман, все мечта, все не то, чем кажется!» — восклицает Гоголь.     Писатель прекрасно передает тревожную, изменчивую атмосферу города через остроту сюжетных ситуаций, неожиданность финала — комического (как в «Носе») или — что чаще — трагического. Самоубийство, сумасшествие, незаметная смерть — таков удел безвестных представителей «низов». Безудержная погоня за богатством и чинами, торжество самодовольной пошлости и подлости — таковы черты представителей господствующих «верхов».     В «Петербургских повестях» прежде всего поставлен вопрос о жизни рядовых людей этого огромного города, о судьбе «маленького человека», его бедственной участи в условиях помещичье-бюрократического государства.     В «Записках сумасшедшего» Гоголь словами такого обездоленного и обойденного «маленького человека» Поприщина раскрывает противоречивость, социальную несправедливость чиновническо-дворянского общества: «Все, что есть лучшего на свете, все достается или камер-юнкерам, или генералам. Найдешь себе бедное богатство, думаешь достать его рукою, — срывает у тебя камер-юнкер или генерал». Гоголь глубоко сочувствует этим скромным, маленьким людям — бедному чиновнику Поприщину в «Записках сумасшедшего», жалкому бедняку Акакию Акакиевичу Башмачкину в «Шинели». Атмосфера равнодушия и     безразличия к человеку, власть чина и денег обрекают массы незаметных «маленьких» людей на трагическую жизнь и в конце концов гибель. Однако Гоголь остается гуманистом, и в то же время он бессилен что-либо изменить.     В «Петербургских повестях» автор противопоставляет благополучным и наглым существователям — вроде поручика Пирогова в «Невском проспекте» — беспомощных Поприщиных и Башмачкиных.     Гоголь выступает как художник города. Он показывает, что за всей этой внешней нарядностью, за парадным блеском всегда чисто подметенных тротуаров Невского проспекта, по которому движутся вереницы карет и потоки щегольски разодетых прохожих, за всем этим прячутся неприглядные трущобы бедноты, несчастные простые люди. Это и ничтожество майоров Ковалевых, неуверенность в завтрашнем дне, нищета и забитость Башмачкиных, тоска по идеалам художника Пискарева, кончающего самоубийством. «Невский проспект», — писал Белинский, — есть создание столь же глубокое, сколько и очаровательное; это две полярные стороны одной и той же жизни, это высокое и смешное обок друг другу».     Гоголь показывает жизнь людей в этом городе «крестов и звезд», в городе пошлости и раболепия перед власть имущими. Этот город может унизить человека, опустить человека до такого уровня, когда он, подобно Пирогову, оставаясь самодовольным, не смущается даже поркой, устроенной ему за его волокитство. Белинский писал: «Пискарев и Пирогов — какой контраст!.. О, какой смысл скрыт в этом контрасте! И какое действие производит этот контраст! Пискарев и Пирогов, один в могиле, другой — доволен и счастлив, даже после неудачного волокитства и ужасных побоев!..» Таков этот город — одни процветают, другие погибают.     «В судьбе Петербурга есть что-то трагическое, мрачное и величественное» (Герцен. Фельетон «Москва и Петербург»),     Во второй половине XIX века многие писатели также обращались к теме Петербурга, и прежде всего Некрасов.     В поэме «Несчастные» (1856 г.) поэт написал о петербургской жизни:     Но если той тревоги смутной     Не чуждо сердце — пропадешь!     В стихах Некрасова Петербург противопоставляется провинции. Герой поэмы «Несчастные» связан с обоими этими мирами. Вот «бедный городок», где «солнца каждому довольно»: собор, четыре кабака, Волга. Однако этот уютный мир провинции гибелен для молодого ума:     ...Но там бесплодно гибнут силы,     Там духота, бездумье, лень,     Там время тянется сонливо...     Куда ж идти? К чему стремиться?      Где силы юные пытать?     И молодые люди тянутся к Петербургу, который «обещает» известность и славу. Об этих надеждах провинциала говорит и Некрасов:     ...Воображенье     К столице юношу манит,     Там слава, там простор, движенье...     Но Петербург, каким он показан у Некрасова, — «город роковой», жестокий и беспощадный.     Пройдут года в борьбе бесплодной,     И на красивые плиты,     Как из машины винт негодный,     Быть может, брошен будешь ты?     Итак, в поэме Некрасова два противопоставленных друг другу мира: провинция и Петербург — оба губительны для молодых, талантливых сил.     В то же время Некрасов поразительно описывает зимний Петербург в цикле «О погоде»:     Но зимой — дышишь вольно; для глаза —      Роскошь!     Улицы, зданья, мосты     При волшебном сиянии газа     Получают печать красоты...     В серебре лошадиные гривы,     Шапки, бороды, брови людей,     И, как бабочек крылья, красивы      Ореолы вокруг фонарей!     Некрасов часто описывает как бы случайно попавшие на глаза детали и эпизоды городской жизни, но в них угадывается трагическая суть. Наиболее убедительно этот прием использован в стихотворении «Утро» (1872 — 1873): «на позорную площадь кого-то провезли», «проститутка домой на рассвете поспешает», «торгаши просыпаются». И наконец, — финал:     Дворник вора колотит — попался!     Гонят стадо гусей на убой;     Где-то в верхнем этаже раздался      Выстрел — кто-то покончил с собой...     Своеобразие интонации некрасовской речи, когда поэт заговаривает о Петербурге, — в ее драматическом звучании. «Рыдающий стих» отличает ряд типично петербургских произведений: «Размышления у парадного подъезда», «Убогая и нарядная», «Вчерашний день, часу в шестом...», «Еду ли ночью по улице темной...».     В поэме «Несчастные» Некрасов писал о Петербурге:     В стенах твоих     И есть и были в стары годы     Друзья народа и свободы,     А посреди могил немых     Найдутся громкие могилы.      Ты дорог нам, — ты был всегда      Ареной деятельной силы,     Пытливой мысли и труда!..     Петербург остается для Некрасова городом, где мужала русская демократия, для которой этот город стал «колыбелью свободы».     Петербург конца XIX века — это уже большой капиталистический город, что сказалось в его архитектуре, жизни. Александр Блок в набросках к поэме «Возмездие», имея в виду столицу, написал: «Петербург рождался новый, напророченный Достоевским».     Для писателей второй половины XIX века громадное значение имел образ Петербурга, созданный Достоевским. Следуя за Пушкиным («Медный всадник»), Достоевский по-новому воплотил в Петербурге русскую национальную трагедию — трагедию подавления личности. Петербург у Достоевского — «самый фантастический», «самый отвлеченный и умышленный город», и в то же время он в высшей степени реален, он оказывает постоянное и страшное воздействие на души людей. Раскольников («Преступление и наказание»), Долгоруков («Подросток») — мысли, поступки, судьбы этих и многих других героев Достоевского в значительной степени объясняются тем, что они петербургские жители. Воздействие города проявляется в том, что герои Достоевского живут в страшном душевном напряжении, как бы на грани катастрофы, которая вот-вот или все разрушит, или разрешит главные вопросы, прояснит самое сокровенное и важное в жизни.     За два первых десятилетия XX века было создано громадное количество художественных произведений, посвященных Петербургу, Блоковский образ Петербурга явился одним из самых уникальных в русской поэзии. У Блока было чувство глубокой личной связи с Петербургом (часто в его стихах встречается выражение «город мой»), своей зависимости от него. Однажды в своем дневнике он сделал запись: «Город ужасно действует».     Он спит, пока закат румян.     И сонно розовеют латы.     И с тихим свистом сквозь туман     Глядится Змей, копытом сжатый, —     так начинается стихотворение Блока «Петр». Петербург в этом стихотворении — город, в котором, по словам Иннокентия Анненского, «змей и царь не кончили исконной борьбы» (своеобразие «двоевластия» петербургской жизни: с одной стороны, созидающее, творческое начало — Медный всадник, а с другой стороны, стихийное, низменное — змей). Петр предстает здесь как «веселый царь», в руке которого то «факельное пламя», то «зловонное кадило», то «вспыхнет меч». Он и благословляет зло, и грозит карой за него.     В петербургском мифе неизбежно присутствует стихийное, разрушительное, враждебное Петру начало. После создания памятника на Сенатской площади оно часто стало ассоциироваться со змеем, которого     топчет конь царя. В стихотворении Блока змей, раскинувшись над домами, берет в плен город. В «глухие вечера» он и царь вдруг становятся союзниками. И тогда     Пускай невинность из угла Протяжно молит о пощаде!     Исторические события начала XX века Блок осмысливает с точки зрения петербургского мифа. Поэтому стихотворение «Вися над городом всемирным» (1905) написанное в дни объявления конституции, содержит в себе такую параллель:     И если лик свободы явлен,     То прежде явлен лик змеи,     И ни одни сустав не сдавлен      Сверкнувших колец чешуи.     Блок писал об «упрямо двоящемся образе города на болоте» (1905 г.). Петербург Петра был для Блока той силой, которая мешает проявиться до конца «лику     свободы».     У Блока нет подробных описаний города, мало примет именно Петербурга. Их буквально можно сосчитать по пальцам: Медный всадник, фиванские сфинксы на берегу Невы, часовые на Крестовском острове, Петропавловский шпиль, «Невская башня», площадь Сената... Но все же у нас возникает убежденность, что абсолютное большинство блоковских стихов — о Петербурге.     Блоковская «блуждающая пристальность» (Б. Пастернак) проявляется в том, что в его стихи входят как бы случайные, но в то же время точные детали облика и жизни города. Поэтому нет сомнения, что строки:     Под утро проснулся от шума     И треска несущихся льдин, —     про Петербург. И эти:     Ты смотришь в очи ясным зорям,      А город ставит огоньки,      И в переулках пахнет морем,     Поют фабричные гудки, —     тоже про Петербург.     Предчувствие «неслыханных перемен» с годами обострило интерес Блока к историческому плану петербургской темы. Самый яркий пример — поэма «Возмездие» (1910— 1921). Предполагается, что первоначально Блок собирался назвать ее «Петербург». И вновь погружение в прошлое (в поэме описывается Петербург конца XIX века) приводит художника к «самому началу» — образу Петра I:     (Сон или явь): чудесный флот,      Широко развернувший фланги,     Внезапно заградил Неву...     И Сам Державный Основатель     Стоит на головном фрегате...     В произведениях Блока, запечатлевших великие бури России, (прежде всего это, конечно, касается поэмы «Двенадцать»), неизменно присутствует образ города на Неве.     Сквозь века и десятилетия проходит Петербург через творчество русских писателей. Город предстает то мрачным, зловещим пауком, призрачным мертвецом, символом зла и насилия, ужасов и жестокостей, то живым, пульсирующим существом, символом надежды, светлой мечты, культуры, свободолюбивых традиций.     Писатели видели Петербург в солнечный день или в метель, в серое мартовское утро и в белую ночь; в их произведениях обрисованы ситуации, типичные для большого города, и неожиданные контрасты, изображены жители столицы: обитатель доходных домов и торгующая собой женщина, интеллигент и чиновник, городской бродяга и «летающий человек», житель средней петербургской квартиры и революционер...     Образ города в произведениях русских писателей отличают разнообразие красок, деталей, подробностей городского быта, пейзажи, центральное место в которых занимает Нева, с ее каменными берегами и плавным бегом.     Петербург — город «страшный» и «великий», вечная, непреходящая тема в русской литературе.

/ Сочинения / Разное / 19 век / Петербург в изображении русских писателей

Смотрите также по произведению "19 век":

Мы напишем отличное сочинение по Вашему заказу всего за 24 часа. Уникальное сочинение в единственном экземпляре.

100% гарантии от повторения!