Реферат: Казачество в России. Реферат казачество

Реферат - Казачество - История

Формирование казачества

Однойиз общественных сил, активно влиявших на развитие централизованногогосударства, было казачество. С одной стороны, казаки были защитниками страныот внешней агрессии, от натиска степняков. С другой — вожаками народныхвосстаний, союзниками иноземных захватчиков. С течением времени казакипревратились в серьезную военную силу, которую государство использовало противсвоих противников.

Основнымигруппами российского казачества были донцы, уральцы, кубанцы, терцы. Ранеевсего появилась донская ветвь казачества (во второй половине XV в.). В казакишли беглые представители знати, крепостные крестьяне, солдаты. Первоначальноказаки не занимались сельским хозяйством, жили полуоседло и промышляли разбоемна торговых путях. Товары проезжих купцов они называли “казацкий хлеб”.Нападали они на табуны ногайцев в придонских и приволжских степях, караваны схлебом, солью, вооружением, шедшие по Волге, турецкие города и крепости.

Русскоегосударство установило связи с донскими казаками еще со времен Ивана IV.Сначала их привлекали на государственную службу подарками, затем — постояннымжалованием. Казацкое войско активно участвовало в войнах России XVI—XVII вв.

Виднуюроль в истории нашей страны сыграл донской казак Ермак Тимофеевич, которыйразбойничал на Волге и, будучи приговорен Иваном IV к смерти, бежал на Каму,откуда богатые купцы-солепромышленники братья Строгановы послали его в 1582 г.на завоевание Сибирского ханства. Несмотря на то что полного успеха Ермакудобиться не удалось, большое значение для судеб России имел разгром егоказаками войск сибирского хана Кучума, проложивший дорогу в Сибирь. В течениеXVII в. казаки разведали и присоединили к России земли Сибири и Дальнего Востока.К 1639 г. казаки, пройдя всю Сибирь, вышли на побережье Охотского моря.

Идеалыизначального казачества. Особенностью самосознания казаков был вольный характерих отношения к царю. Не случайно “казак” по-татарски значит “вольный человек”.Важным было то, что казаки жили за пределами оборонительной “засечной черты”,обозначавшей границы Московского государства. Они селились на “ничейной” землеи считались лишь союзниками царя. Нарушая приказания правительства, они былиуверены, что смогут легко уйти от наказания. Ведь на своих землях для царскихвойск казаки стали доступны только в XVIII в. Когда царь Михаил Романовпопытался запретить им нападать на Азов, боясь, что это поссорит его с турецкимсултаном, казаки отвечали: “Мы верны белому царю, но что берем саблей, то неотдаем даром”. Перед лицом турецкого суда казаки говорили, что они людивольные, ходят на войну по своей охоте. Постоянные переходы от службыгосударству к разорению городов, ограблению купцов и посольств — нормаповедения казаков в XVI—XVII вв.

Благодарясвоему положению, независимости от государственной власти казаки смогливозродить и развить в новых условиях древнюю, вечевую систему самоуправления,исчезнувшую к этому времени в России. Все важнейшие дела обсуждало вече илиобщий сход казаков (“рада”, “круг”, “ко-ло”), где все вопросы решалисьбольшинством голосов. На круге выбирались войсковой атаман — глава местногоказачьего войска и войсковые старшины. Среди казаков существовало свое,корпоративное правосознание. Преступлением считалось лишь то, что наносилоущерб самим казакам: воровство, измена, трусость в бою. За это полагаласьсмертная казнь (“в мешок да в воду”). За преступления, совершенные казаками настороне,— грабеж, убийство, насилия — не судили.

Традиционноказаки выше всего ценили свою свободу и самоуправление. При этом идеал“природного царя” играл для них второстепенную роль. Они скорее использовалиего, привлекая на свою сторону крестьянское население. Именно поэтому казаки вXVII—XVIII вв. дали такое количество самозванцев. Это было связано спримитивностью быта и общественного строя казаков, отсутствием постоянногохозяйства. Первоначально, помимо разбоя, казаки занимались охотой,рыболовством, бортничеством. Затем появилось скотоводство и довольно поздно,через двести лет после основания донского войска, во второй половине XVII в.,—земледелие.

Кризис идеалов казачества в XVII—XVIII вв.

Сразвитием хозяйственной деятельности казаков они стали все больше богатеть. Закороткий срок казакам удалось освоить громадные территории степи. Землязакреплялась теперь за казачьими войсками царским указом. Это также была формажалования. Земля состояла из частных наделов и войсковых угодий, находившихся вобщей собственности. Все более усиливалось имущественное расслоение казачества.Из него выделились “домовитые” казаки, составившие слой, из которого выбиралисьстаршины. Вместе с тем увеличивалось количество бедных казаков (“голытьба”,“нетяги”). Среди них все шире распространялось недовольство, стремление квосстановлению прежнего казацкого равенства и свободы. Им не нравилось усилениевлияния центральной власти на жизнь казачества. В этом их поддерживаликрепостные крестьяне, все в большем количестве бежавшие на Дон.

Крепостныхпривлекало на казацкие земли то, что по казацкому обычаю “с Дона выдачи нет”.Поступление в казаки делало человека свободным, снимало наказание за всепровинности, в том числе уголовные преступления. Эту привилегию казачества допоры до времени признавали и московские цари.

Однакоутвердиться среди казачества бывшим крепостным было непросто. Походы на юг вXVII в. были затруднены усилением Османской империей обороны Крыма. Вновьпришедшие объединялись с местной голытьбой, отправлялись грабить русские земли,разжигали пламя бунта в деревнях. Так складывались группы недовольных,становившихся инициаторами крестьянских войн, таких, как выступление подруководством С. Разина, К. Булавина, Е. Пугачева. Эти движения объединялибольшинство казачества вокруг их традиционных идеалов вольности,уравнительности, вседозволенности.

Реальногоуспеха восставшим казакам достигнуть не удавалось. Помимо всего прочего, этобыло связано с тем, что казаки придерживались устаревших форм военнойорганизации и идеалов. На Западе, стремясь избавиться от крепостничества,крестьянин шел в город, где становился свободным “через год и один день”. ВРоссии же переселение на незанятые земли или бегство в казаки означало уход измира феодализма почти в первобытную среду. При этом укреплялось стремлениекрестьянства вернуться к древним, родоплеменным идеалам общественной жизни,желание отеческой заботы со стороны государственной власти.

Участиев крестьянской войне под руководством С. Разина дорого стоило казакам. Разгромвойск Разина под Симбирском, обнищание казаков, не получавших царского жалования,привели в конце концов к тому, что они должны были в 1671 г. присягнуть наверность царю, превратившись из его добровольных союзников в часть царскоговойска, обязанную выступить по приказу правительства. Так началась утратаказацких вольностей. С этого времени все более редкими становились самовольныепоходы казаков, все большее значение имело в их жизни хозяйство как основнойисточник дохода.

В1707 г. Петр I направил на Дон войска для возвращения оттуда беглых крепостных.Принцип “с Дона выдачи нет” был нарушен. С 1738 г. атаманы войска Донскогостали назначаться правительством. Часть старшин получала должность из центра,часть — выбиралась казаками. Старшины стали опорой правительства среди казаков.В 1798 г. они были уравнены в правах с армейскими офицерами, получилидворянство. Правда, в Приуралье, на реке Яик, казаки еще жили по старинке,грабя торговые караваны на Каспийском море и в степях Прикаспия.

Особыйгнев на Урале вызвала отмена выборов войскового атамана и его назначение изстолицы. Екатерина II лишила “круг” многих прав, передав их оренбургскомугубернатору. Войсковой атаман, почувствовав свою независимость от рядовыхказаков, стал допускать несправедливое распределение средств, перестал даватьотчеты о своей деятельности войску. Это было главной причиной начала казацкоговосстания, превратившегося затем в крестьянскую войну под руководством Е.Пугачева.

В1837 г. Николай I, стремясь выделить казачество среди остального населения,назначил войсковым атаманом войска Донского наследника престола. Это сталопостоянной традицией. Повседневными делами войска руководил наказной атаман.Все казаки получали наделы по 30 десятин земли. В результате казачество,являвшееся ранее угрозой царской власти, стало ее опорой в борьбе среволюционным движением.

Список литературы

Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.zakroma.narod.ru/

www.ronl.ru

Реферат - Возникновение казачества - История

МИНИСТЕРСТВО ОБЩЕГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО

ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

АДЫГЕЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

РЕФЕРАТ

по истории Кубани

НА ТЕМУ

История зарождения

казачества

Выполнил: студент 1-го

курса

____________

Преподаватель:

Суркова Л. И.

г. Майкоп

1999г.

ПЛАН

Введение

1. Основные направления изучения казачества

2. Происхождение казаков

3. Первые упоминания о казаках в летописях

4. Казаки и татары

5. Когда образовалось Донское казачество

6. “Притязания” и “права” казаков

Заключение

Список литературы

Введение

В тысячелетней истории Российского государства, созданного, по мнению писателя графа Льва Николаевича Толстого, казаками, роль самих казаков незаслуженно принижена и забыта отчаянным бесстыдством коммунистической эпохи. Но именно казаки пятьсот лет охраняли рубежи России и часто становились заслоном на пути вторжения ее врагов.

Казаки-первопроходцы осваивали и завоевывали новые земли вплоть до Аляски и Кушки. Во времена крупных войн, которые Россия вела постоянно, казаки составляли наиболее мобильные и боеспособные войска, им доставались самые трудные и ответственные участки в боях и сражениях. Будучи в подавляющем большинстве сословием русских людей, казаки несли в своем характере те черты русской нации, которые обеспечивали им роль создателей Великой Российской империи, из которых важнейшими были: мужество, выносливость, добродушие и уважительное отношение к другим народам и государствам.[1]

Основные направления изучения казачества.

В литературе, посвященной казачеству, нет однозначного ответа на вопрос, как соотносятся современные казаки с этническими и социальными группами, существующими в современном обществе, и с самим русским этносом. Действительно, они парадоксально сочетают в себе и этнические, и социальные характеристики, но не являются моноэтничными. Есть казаки-русские и казаки-калмыки, казаки-башкиры и казаки-осетины, казаки-татары и казаки-армяне и т. д. Поэтому декларируемая особая этничность не приводит к всеобщему требованию отдельного национального казачьего государства. А этатистские требования, основывающиеся на особенностях социального уклада и военной профессионализации, не доходят до стремления установить политический контроль над Россией. Казаки представляются некоей вещью в себе. Здесь фокусируются все дискуссии, отсюда идет поляризация позиций. Мне уже приходилось писать, что казаки сочетают в себе и этнические, и сословные черты, и невозможно механически отрывать одно от другого.

В работах специалистов по казачеству учитывается этнический фактор Однако иногда встречаются подходы, при которых гипертрофируется этнический фактор и нивелируется социальный.

По этому вопросу будет написано еще немало работ. Предстоит провести этнографические, этносоциологические исследования в местах традиционного и нетрадиционного проживания казаков. Пока следует отметить, что нынешнее казачество не поддается какой-то узкой дефиниции и однолинейной идентификации.

Критически следует отнестись и к трактовке казачества как сословия, которая утвердилась во второй половине XIX в. В ходе своей эволюции оно приобретало не только социально выраженные сословные, но и этнические и даже, как отмечалось на «круглом столе» в журнале «Социологические исследования», национальные черты.

Вопрос о том, чем является казачество — сословием или народом, остро стоял уже в 1917 г. Развивавшаяся революция при любом ее исходе упразднила бы казачье сословие, поэтому лидеры казачества ради сохранения своих привилегий и интересов на общеказачьих съездах и кругах стали доказывать, что казачество — это народ, а не сословие, которое можно было бы уничтожить.

Атаманы Дона, Кубани, Терека и лидеры казачьей эмиграции неоднократно заявляли, что хотя казачество Юга России является частью русской нации и особой ветвью русского народа, они будут руководствоваться конституциями и законами, принятыми в годы гражданской войны возникшими казачьими образованиями. Они рассматривали эти объединения как плацдармы, с которых предстояло утвердить новую центральную власть во всей России, а затем обеспечить для казаков местное самоуправление с правом решения земельного вопроса.

В то же время небольшая часть казаков-эмигрантов, обосновавшаяся первоначально в Софии, пропагандировала идею, что казачество — это народ, и вынашивала мысль о создании государства Казакия (Козакия) на основе Донского, Кубанского, Терского, Астраханского, Уральского и Оренбургского казачьих войск. Эта группа и ее сторонники пытались распространять свои взгляды в Европе и США, но не смогли убедить казачью эмиграцию. Ныне старая дилемма «сословие или народ» по разным, в том числе и конъюнктурным соображениям воспроизводится и учеными, и лидерами казачества, и политиками.

Происхождение казаков

О казаках знает каждый, независимо от интереса к истории. Казаки появляются на страницах учебников всякий раз, когда речь идет о значительных событиях в истории российского государства. Но что известно о них? Откуда они повелись?

Учебники, как правило, внушают нам мысль о беглых свободолюбивых крестьянах, которых замучили помещики-крепостники и которые в XVI -XVII вв. побежали из России на юг, на Дон, там обстроились и постепенно превратились в служивый народ. Народ этот в XIX -XX вв., забыв о прошлых конфликтах с царями, стал их надежной опорой. Есть и варианты в подобной «истории казаков». Суть этих вариантов в том, что вместо беглых свободолюбивых крестьян появляются вольные душегубы-разбойники, которые со временем обзаведутся женами, хозяйством, угомонятся и вместо грабежей займутся охраной государственных рубежей.

Вместе с тем существует несколько иной взгляд на происхождение казачества выраженный в частности известными историками Татишевым, Полевым и другими.

Казаки лишены своей истории. Почему? “Выступления казаков (в частности, известные антиромановские выступления Степана Разина и Емельяна Пугачева) показывают их определенные притязания. Но если существовали “притязания”, значит, существовали и обоснования этих притязаний — “права”. Однако сведения XVI-XVII веков о казаках не все открыты и, вероятно, частично уничтожены”[2].

“Вопрос о возникновении казачества далеко не выяснен в исторической литературе. Грабянка, а за ним Ригельман производили казаков от хозар; Ян Потоцкий видел в казаках потомков тех косогов, которых великий князь Мстислав Владимирович поселил в XI веке в Черниговщине. По мнению Татищева в Египте был город Черказ (от него и казаки впоследствии у русских назывались черкасами), жители которого переселились на Кавказ и стали называться косогами” Татищев действительно пишет о наличии упоминаний у Геродота о черкасах и что “род князей их, пришедших из Египта, где был град Чиркас, или Циркас...”.

Пришедший род, поселился на Кубани и был когда-то христианской веры. И далее: “… черкесы язык славянский имеют, весьма неправо, но паче татарский с египетским смешан, так что и татара без довольного искуства разуметь не могут, но, мню, он черкас Малой Руси разумеет. Оные прежде из кабардинских черкес в 14-м месте в княжестве Курском, под властию татар собравши множества сброда, слободы населили и воровством промышляли, и для многих на них жалоб татарским губернатором на Днепр переведены, и град Черкасы построили. Потом, усмотря польское беспутное правление, всю Малую Русь в казаки превратили, гетмана или отомана избрав, все черкесы именовались. При царе Иоане II-м, на Дон с князем Вешневецким перешед, град Черкаской построили ...[3] ”

В этом заявлении масса загадок. Однако начало казаков отмечено XIV веком. Другими словами казаков вполне можно поискать в числе сражающихся на Куликовом поле. На чьей стороне? Похоже, с равным успехом их можно найти по обе стороны, поскольку Куликовская битва — это сражение между двумя поднимающимися этносами — великорусским, основывающимся на православии, и литовским, впитавшим в себя многие католические истины. Казаки в XIV веке представляли собой веротерпимое образование, в их рядах были и христиане разного толка, и мусульмане, и язычники. Раскол в вере прошелся пока по христианским рядам.

“Известен и такой факт, что Донские казаки в 1380 г. преподнесли князю Дмитрию Донскому накануне Куликовской битвы икону Божией Матери. Эти и другие упоминания указывают на то, что на Дону в это время уже складывалась община людей, которая могла стать зерном Донского казачества”

Как могли оказаться казаки на стороне монголов? Приведем длинную цитату из Еременко: “Казак — слово нерусское. Оно пришло к нам от степных кочевников, которые с незапамятных времен совершали набеги на земли восточных славян. Конные лавины степняков на пути к богатым городам и селам земледельцев нередко натыкались на такие же летучие конные отряды вольных славян, выступающие как защитники южных рубежей своих земель. И закипали жаркие схватки...

Со временем степные кос-саки стали завязывать дружеские знакомства с похожими на них конными витязями славян, даже родниться с ними, также называя их коссаками. Во времена татаро-монгольского нашествия пограничные отряды коссаков-славян не смогли удержать натиск завоевателей… Ханская Золотая Орда в течение многих последующих лет специально формировала такие же летучие конные отряды из угнанных в плен русских и украинских юношей, называя их казаками. Как правило, отправляясь в очередной набег на земли восточных славян, ордынцы пускали вперед себя отряды казаков, которые первыми гибли в сражениях против своих же братьев. Так не могло продолжаться вечно. Перелом в настроении казаков-рабов произошел в ходе Куликовской битвы. Они в решающий момент отказались быть авангардом в атаке на русские войска, отвернули в сторону, а после поражения Мамая всем кошем перешли на сторону победителей. По соглашению с Дмитрием Донским, казаки так и остались боевым лагерем на Дону, приняв на себя охрану южных границ славянской Руси”.

С точки зрения чужеродности Золотой Орды такой взгляд автора цитаты на казаков-рабов вполне естественен. Но вспомним, что самые лучшие войска турок, состояли из славян, с детства взятых турками “на воспитание” с целью пополнения лучшей части своей армии. Похоже, что Золотая Орда исповедовала тот же подход при формировании войска. Вообще пора заявить, что слово “орда” в равной мере относится к монголам, к казакам, и к русским.[4] За то, что его “закрепили” за татаро-монголами следует благодарить авторов школьных и вузовских учебников по истории. Аналогичную процедуру они проделали со словами “князь, царь”, введя слово “хан” исключительно для монголов и прочих кочевников.

“Какое сильное влияние Востока оказывается… в вольных ордах донских и уральских казаков! Сравните с малороссийскими, где преимуществовали Запад и Польша”.[5]

Л.Н.Гумилев производит запорожских и слободских казаков от крещеных половцев.[6] Низовские казаки по Гумилеву — предки бродников, которые в свою очередь — потомки православных хазар. Бродники стали союзниками монголов, когда те появились на Дону.[7]

Первые упоминания о казаках в летописях.

“Прибавим к описанию дел Василия, что в его время в Истории Русской в первый раз появилось имя казаков: так названы в летописях вольные удальцы, жившие в Рязанской области, и сбежавшиеся на помощь против Мустафы в 1444 году. Они пришли на лыжах, с сулицами, с дубьем, и вместе с мордвою присоединились к дружинам Василия”.[8] “Придоша на них (татар) мордва, на ртах, с сулицами и с рогатинами и с саблями, а Казаки Рязанские такожь на трах, с другия стороны”.[9]

Вот несколько известий, в коих мы находим имя казаков: в 1492 г. ордынские казаки грабили близ Алексина, в 1494 г. ограбили послов Иоанна, ехавших из Крыма; в 1497 г. ограбили послов его “Японча Салтан, Крымскаго царя сын с своими Казаками”; Менгли-Гирей отыскал и возвратил все тогда пограбленное; в 1499 г. ордынские азовские казаки грабили под Козельском, и были прогнаны”.[10] Таким образом, казаки были ордынские, азовские и, видимо, крымские, раз подчинялись сыну крымского царя. В самом деле, “Махмет отвечал… королю, что нападение в 1516 г. сделано без его воли, крымскими казаками… Набег этот был ужасный...”.[11]

Казаки восточные (Донские) назывались ордынскими, азовскими, западные (днепровские) запорожскими, малороссийскими, литовскими. От сего смешивались исследователи, находили казаков там, где их не было, и терялись в догадках.

“Днепровские казаки назывались иногда черкесами, или черкасами. Это название происходило, вероятно, от города Черкасы. Город сей находился за Днепром, ниже Канева, ибо заселения казаков, когда Польша стала принимать и покровительствовать им, были первоначально по правую сторону Днепра. Недалеко от Черкасов, древнейшего главного становища казацкого, основан был потом казаками Чигирин, бывший главным их городом. Имя Черкасы могло произойти… сие название города казацкого заставило думать многих, будто казаки были переселенцы с Кавказа, и именно черкесы горские… Начало казацкого днепровского города Черкас можно отнести к последним 20 годам XV века, и Богдан, воевода Черкасский, мог быть такой же вождь казаков, каким был потом Дашкович. Рассмотрите поход его к Очакову: это настоящий казацкий набег, повторенный Дашковичем в 1516 году! — На Дону, впоследствии, также построен был выходцами с Днепра, казаками, присоединившимися к донским, город Чекрасск, или Черкаской. Это имя казалось для них драгоценно, как имя Москвы русскому, которого называли московитом и москалем”.[12]

“Городецкими казаками называли вольных людей, живших около Касимова (Мещерского городка, от чего происходило также название мещерских казаков), и далее около Волги (отсюда название волжских казаков)” (Полевой, т.3. с.684).

Год 1496. “Тоя же весны маия прииде весть к великому князю Ивану Васильевичу от казанского хана Махамета-Аминя, что идет на него шибанский хан Мамук со многою силою, а измену чинят казанския казаки Калимет, Урак, Садырь, Агиш” (Татищев, т.6, с.86).

“В Азии доныне целая Орда Турецкая называется казаками (киргиз-кайсаки). Татары и русские принимали в XV веке имя казака в смысле бездомного, странствующего удальца-воина” (Полевой, т.3. с.663). Эти удальцы были объединены в Орды!

Известно, что донские казаки в XVII веке жили на Дону, но вот в Европе думали, что это земли Тартарии. Донской казачий край входит во времена Василия Шуйского в пределы государства Тартария. На европейской карте 1562 года, времен Ивана Грозного по правому берегу Иртыша (или Оби) живут cassac, т.е. казаки, на Дону находится Тартария, а по левому берегу Дона пятигорские черкасы, или, по существу, те же казаки (кубанские?, терские?).

Казаки и татары

Пытаясь “докопаться” до истоков казачьего рода, мы неизбежно наталкиваемся на татар. Не то казаки произошли от татар, не то казаки “пошли в татары”. Первые упоминания летописей о казаках связаны с татарскими казаками, которые привязаны к употреблению слов, имен и названий с корнем “черк”; проживают на землях Тартарии (или в Поле), точнее, живут вне пределов Московии и Киевской области; поначалу не испытывают тяги к христианству, но со временем именно принадлежность к православию становится для них необходимостью.

Год 1492. “… приходили татарове ординские казаки, в головах приходил Темешем зовут, а с ним 220 казаков...”.[13] При этом казаки названы погаными, то есть они не являлись христианами.

Год 1493. “Того же лета приходили татарове, ординские казаки, изгоном на Рязанские места, и взяша три села, и поидоша вскоре назад”.[14]

Год 1494. “Октября прииде из Волох Иван Андреевич Субота Плесчеева, а из Крыма Константин Заболоцкий; а шли Полем, и грабили их на Поле татарове, ординские казаки”.[15]

Год 1501. Июля в 11 день азовские казаки Угус-Черкас да Корабай пограбили на Поле на Полуозоровском перелеске великаго князя послов князя Федора Ромодановского да Андрея Лапенка, и Андрей тамо и скончался, и гостей многих пограбища” .[16]

Историки задаются вопросом: “Почему, как только монголы появились вблизи Руси, их сразу же назвали татарами?”

Как-то надо же объяснить почему в XVII-XVIII вв. татарами стали называть булгар, жителей Казанского царства, а казаками стали православные вольные люди на Дону, Днепре, Кубани и т.д. Если казаки — это славяне, ушедшие в степи и служившие татарам, то почему у них нерусские имена (Темеш, Калимет, Урак, Садырь, Агиш, Угус-Черкас, Корабай). Впрочем, Василий Шемяка также имеет явно татарское прозвище “Шемяка”. Скорее всего, казаки — это субэтнос великорусского этноса, который в процессе своего этногенеза вобрал людей самых различных этносов.

Казаки — неотъемлемая часть наследия татаро-монгольской эпохи в истории России. Их военная организация, порядок несения воинской службы имеют много схожего с военной машиной монголов. Военные уставы казаков во многом построены на принципах «Большой Ясы» Чингиз-хана и наконец, казаки селились в местах, где располагалась Золотая Орда.

Когда образовалось Донское казачество?

“Недостаток летописных источников, как российских, так и зарубежных, не позволяет точно определить время зарождения Донского казачества как самостоятельной вольной военизированной общины, имеющей свою организацию и свои особенности. Некоторые авторы находят отправные моменты истории Донского казачества даже в эпоху амазонок. Но большинство склоняются к тому, что процесс формирования казачества на Дону проходил параллельно с процессом христианизации Киевской Руси. Так, в 1265 г., т.е. еще во времена владычества на Руси татаро-монголов, была учреждена так называемая Сарайская христианская епархия, которая охватывала население огромной территории между Волгой и Днепром, а значит и Подонья. Именно по берегам Дона в 1354 г. прошло разделение на новую Рязанскую епархию (левый берег) и прежнюю Сарайскую (правый берег). И уже от 1360 г. имеется исторический документ — послание «ко всем христианам, обретающимся в пределах Черленаго Яру и по караулом возле Хопор и Дону».

Историк В.Н. Татищев считал, что Войско Донское образовалось в 1520 г., а донской историк И.Ф.Быкадоров — с 1520 по 1546 г. Именно в это время казачество переходит на оседлый, постоянный образ жизнедеятельности, строя первые «зимовища и юрты», т.е. поселения, в которых можно было перезимовать в «Диком поле», как тогда называли глухие, малообжитые придонские степи. Естественно, что землянки и шалаши со временем сменились огороженными поселениями, т.е. городками, вокруг которых стоял острый частокол, сдерживающий внезапные набеги кочевников или разбойников. Позднее такие места стали называть «станицами», от слова «стан», стоянка.

О первых казачьих городках писал ногайский князь Юсуф в 1549 г. московскому царю Ивану Грозному в своей жалобе на разбойные действия донских казаков во главе с атаманом Сары-Азманом. Казаки в это время практически не признавали над собой ничьей власти и бились с татарами с одной стороны и турками с другой. В 1552 г. в лице Ермака и его дружины казаки участвовали в покорении Иваном Грозным Казанского царства, а позднее и Сибирского.

“Первым официальным письменным источником, дошедшим до наших дней является грамота царя Ивана Грозного от 3 января 1570 г. о том, чтобы атаман Михаил Черкашенин и Донские казаки слушали царского посла Новосильцева, едущего в Царь-Град через Дон и Азов, и «тем бы вы нам послужили..., а мы вас за вашу службу жаловать хотим». Именно этот царский документ считается днем официального образования войска Донского. С этого времени Донские казаки постоянно взаимодействуют с царской властью и православной церковью в Москве в деле защиты южных рубежей Руси как с единородной по языку, вере и быту”

Кстати, о слове “атаман”. Оно не всегда писалось через “а”: “… всю Малую Русь в казаки превратили, гетмана или отомана избрав, все черкесы именовались...”.[17] Случайно ли совпадения имени создателя Оттоманской империи и казачьего чина: “… Отоман той бысть уже султан у турков...”?[18]

“Притязания” и “права” казаков

Вспомним фразу Гримберг о “притязаниях” казаков, предполагающих их “права”: «Выступления казаков (в частности, известные антиромановские выступления Степана Разина и Емельяна Пугачева) показывают их определенные притязания. Но если существовали „притязания“, значит, существовали и обоснования этих притязаний — »права". Однако сведения XVI-XVII веков о казаках не все открыты и, вероятно, частично уничтожены".[19] Что бы это значило?

Казаки с упорным постоянством появляются во всех важнейших событиях в жизни московского ( и литовского! ) государства. Они представляют собой военную силу, способную склонять чашу весов в ту или иную сторону. Чего добивались казаки?

Если судить по учебникам, казаки то становились на сторону угнетенного крестьянства, восставшего против угнетателей — бояр да помещиков (до XIX в.), то подавляли восстания этого народа (в XIX-XXвв.). С точки зрения теории происхождения казаков из бежавших за пределы Московии “свободолюбивых крестьян”, то такое поведение казаков вполне естественно: пока голодные — бьют сытых, а насытившись (с помощью умной политики царских властей) — сами бьют голодных.

Заключение

Дореволюционная литература по казачеству обильна и разнообразна… Публиковалось множество официальных документов: положения о казачьих войсках, распоряжения, отчеты. В правительственные акты включались документы, регламентировавшие штатный состав казачьих частей, порядок прохождения службы, продвижение по служебной лестнице и т. д. Выпускались всевозможные положения и постановления по каждому казачьему войску, регламентировавшие жизнь и службу в каждом конкретном случае Издавалась и литература справочного характера, содержавшая сведения по экономике, статистике, землевладению и земледелию, войсковым капиталам, земскому обложению того или иного войска. Выпускались положения, регулировавшие общественные и земельные отношения в станицах.

Масса литературы посвящена истории, происхождению казаков, их жизне- и бытоописанию, участию в военных кампаниях. Эти издания насыщены сведениями краеведческого характера. Так, материалы по истории Кубанского казачьего войска, включающие копии документов из архива Главного штаба Кубанского и Терского войск, изданные И. Дмитренко, составили четыре тома.

Многие публикации (как и в наши дни) способствовали мифологизации героического образа казака. В ряде работ содержались описания подвигов казачьих героев, отдельных исторических личностей

Можно констатировать, что современное изучение казачества в чем-то по инерции продолжает традицию, сложившуюся до революции. Исследователи обращают внимание на то или иное историческое событие, того или иного исторического деятеля. Работы чаще всего посвящены какому-либо одному войску. При этом количественно продолжали преобладать (как и до 1917 г.) работы по Донскому казачьему войску. Чуть позже исследователи обратили свои взоры к востоку.

В целом в появляющихся работах по казачеству большой акцент делается на историческое описание 11 традиционных казачьих войск, существовавших до октября 1917 г. О современном состоянии дается скорее краткий обзор, раздел или часть заключительной главы (практически без отсылок на появляющиеся новейшие работы). Пока нет исследования, специально посвященного современному возрождению казачества, которое подробно рассматривало бы истоки, движущие силы, динамику роста, потенциал казачества. Координаторы Консультативного совета по вопросам возрождения российского казачества так или иначе изначально тяготели к Союзу казачьих войск России. Их работа давала представление скорее о том, что разделяло альтернативные организации казаков. При этом подчеркивалась важность не только генетического, но и «родового» казачьего происхождения, что характерно для относящих себя к «белым» казакам.

Список литературы

1. А. Заичкин И. Н. Почков “Русская история от Екатерины великой до Александра II ”

2. “История России” Ответственный редактор А. Н. Сахаров

3. Электронные ресурсы Internet.

[1] Из речи Войскового атамана Волжского казачьего Войска Б.Н.Гусева.

[2] Гримберг, с.294

[3] Татищев, т.1, с.324-325.

[4] Носовский, Фоменко, 1996. С.105

[5] Полевой, т.3. с.542

[6] Гумилев, 1992б. с.324

[7] Гумилев, 1992б. с.339

[8] Полевой, т.3. с.208

[9] Полевой, т.3. с.627

[10] Полевой, т.3. с.654

[11] Полевой, т.3. с.672

[12] Полевой, т.3. с.665

[13] Татищев, т.6, с.80

[14] Татищев, т.6, с.82

[15] Татищев, т.6, с.82

[16] Татищев, т.6. с.94

[17] Татищев, т.1, с.324-325

[18] Лызлов, 1990. С.179

[19] Гримберг, с.294

www.ronl.ru

Реферат Казачество

КАЗАЧЕСТВО XIX века.

Казачество составляет одно из оригинальных и крупных явлений исторической жизни двух главных племен русского народа: велико- и малороссов. Возникшие в XVI века на всем юго-западе, юге и юго-востоке русских областей казацкие общины долго имели серьезное значение в общем ходе истории народа, являясь защитниками и колонизаторами границ и оказывая давление на внутренний строй и судьбу государств.1

Само слово “козак” принадлежит татарам, у которых этим именем назывался низший разряд войск, наиболее легко вооруженный. Татарские козаки и в смысле отдельных наездников, и в смысле вольных, не подчинявшихся ханской власти военных отрядов, известны в истории раньше казаков русских. Так, уже в XV в. упоминаются казаки азовские, перекопские, белгородские. Это должно было породить аналогичное явление и в русском быту. Опасность набегов ордынцев, постоянно угрожавшие южным окраинам московского государства определяла собою жизнь населения окраин. Пограничные поселенцы обращались в воинов, заимствуя у татар способ ведения войны путем грабительских набегов – способ, единственно возможный для частных лиц. Татарским наездникам противопоставляются русские, вместе с боевой обстановкой перенимающие от своих врагов и имя козак.

Московскому князю для борьбы с татарами нужно было войско. Раньше это войско составляли приближенные к царю люди, но их было не много и в войско брали людей от сохи, оттого и называли их посошными людьми. Князья награждали своих дружинников за храбрость и дарили им поместья вместе с живущими в них крестьянами, но за это требовали, чтобы по первому призыву они приводили с собой конных вооруженных людей. Вначале крестьянам было разрешено переходить от одного боярина к другому, но чтобы каждый из дружинников мог выполнить княжеский наряд на войну, запретили свободно переходить крестьянам. Их прикрепили к земле. У одного помещика крестьянам жилось хорошо, у другого плохо. И вот, наиболее сильные и мужественные, которые не могли забыть своей воли, уходили искать счастья на юг, в Дикое Поле. Эти русские встретились в Поле с остатками смелых хазар, печенегов и половцев, скрывавшихся от татар в дремучих лесах, соединились, сдружились и положили основание Донскому казачеству. На Дон шли и те, кто пострадал от татар, и те, кто просто хотел поискать удачи в деле бранном.

Так как татары были конными, то и казаки обзаводились конем и седлом и переметными сумами. Вооружались казаки саблей и луком со с2трелами.

Каждая станица выбирала себе старшего, которого, по образцу северных моряков, ходивших и по русским рекам. Называли ват-маном; отсюда потом произошло и название атаман. 2

Удобство обороны границ путем легкой конницы заметило и московское правительство, заведшее с этой целью в XVI в. особых так называемых городовых казаков, поселявшихся при пограничных крепостях и получавших землю и жалованье под условием несения постоянной сторожевой службы. Но городовые казаки были не многочисленны и не приобрели заметного влияния на вольных казаков. Наоборот, последние именно в эту пору быстро усилились и получили совершенно самостоятельное значение. Но усиление власти московского царя, сопровождавшееся потерей политических прав населения, громадное податное бремя, подрывавшее хозяйственную состоятельность, быстрое развитие крепостного права, религиозная нетерпимость, подавление русской национальности – все эти причины порождали в результате уход в казачество все более значительную массу населения. Во второй половине XVI в. на Дону уже существует община донских казаков, и в то же время казачество украинское выдвигает в степь подобную общину – Запорожскую Сечь.

Земли, некогда принадлежавшие запорожским казакам находились в границах Днепровской, запорожской, Николаевской, Херсонской и Одесской областей. Поляки называли эти места Диким полем, а русские – Заднепровской Украйной. Казаки, чтобы было легче следить за узкоглазыми разбойниками на левой стороне Днепра оградили степь особыми постройками, которые назывались “редутами”. Эти редуты отстояли один от другого верст на 10, а то и 20 – 30. Для постройки копали кругом ров. По середине ставили деревянное жилье на 50 казаков, которые по очереди несли караульную службу. Обычно за полверсты от редута ставилась “фигура”, сложенная из 20 смоляных бочек, на верху “фигуры” на специальном блоке висела пакля, вымоченная в селитре. С появлением орды зажигалась ближайшая фигура, за ней вторая и так по всей линии редутов очень быстро распространялась тревога.

Семьей запорожца был его курень. Когда он поступал, ему показывали место длиною в три аршина (2м 10см) и шириною в два аршина (1м 40см) и говорили: “Вот тебе домовина (т. е. Гроб), а когда помрешь зробiм еще короче”. В курене казак как бы рождался, крестился и умирал. Тут на виду у всех проходила вся его жизнь, полная тревоги, опасности, разгула и веселья. Куренной атаман считался отцом этой семьи и главным хозяином ее имущества. Казак, который не избирался куренным атаманом, не мог никогда попасть ни в кошевые, ни в какую другую войсковую должность. И наоборот: бывшие атаманы, по увольнении со своей должности, оставались в силе, сохраняли почет до смерти, и их голос часто был решающим на сходках.

Запорожцы принимали к себе всякого взрослого воина, если он сам приходил в Сечь и исповедывал символ веры запорожцев, состоящий из 5 основных пунктов. Первое непременное условие – вновь прибывший должен исповедывать Православие. Второе – он был обязан присягнуть на верность православному государю российскому; третье – говорить на малороссийском языке. Четвертое – быть вольным и неженатым; и пятое – пройти полный курс воинской выучки, который продолжался 7 лет. Еще привечали запорожцы христианских сирот, которых приманивали гостинцами и ласками и называли сыновцами. Воспитывали казаки и малолетних “инородцев”, которых брали в плен на войне. Их крестили и воспитывали в духе джур (род казацкого юнги). Из этих последних воспитанников получались особые, самоотверженные казаки.

Так если в начале XVI в. запорожцы насчитывали в своих рядах 3 тыс. человек, то в XVIII веке только в Сечи было 10 тысяч, а общее число приближалось к 100 тысячам. 3

Составляя пограничный оплот русской земли, созданный усилиями самого народа, казацкие общины вместе с тем удовлетворяли стремлению народных масс построить свою жизнь на излюбленных началах равенства и самоуправления. Так запорожское войско, по своему происхождению, положению вблизи рубежа врагов своих и по особенным формам своего учреждения, составляло род военного братства, которое можно сравнить с католическими монашеско-рыцарскими орденами. Подобно им, казачество было связано узами общины (societas), веры (religio) и призвания (vocatio). Подобно рыцарям, запорожцы были связаны священными обетами: товариства, ибо все казаки, без различия звания, лет и происхождения, делались братьями-товарищами, называли своего куренного и кошевого атаманов батьком, отцом, а казаков братчиками.

Войско запорожское состояло из старшины и товариства, разделенного на курени. Запорожское низовое войско управлялось “старшиною”, которое разделялась на степени и звания. Кошевой атаман, первое лицо в войске, был гражданский, военный и даже духовный начальник Запорожья. Как главный судья он был владыка жизни и смерти всякого казака, решая и исполняя судебные приговоры. Он входил от своего имени в “дипломатические ” сношения с соседними государствами (Крымом, турецкими крепостями и Польшею). Он утверждал все выборы войсковых чинов, распределение по куреням. Дальше шел войсковой старшина. Это звание присваивалось только четырем лицам: кошевому, судье, писарю и есаулу. В военное время они командовали большими отрядами, имея в своих командах полковников. Судья был главный представитель войскового суда для разбора дел уголовных и гражданских. В отсутствие кошевого командовал на его правах, кроме того хранил в качестве кошевого казначея войсковой “скарб и армату”. Писарь был генеральным секретарем или первым министром войска. 4

Устройство всех казацких общин, в первое время после их возникновения, были в главных чертах, одинаково. Общее владение всеми земельными угодиями, с полным отсутствием частной недвижимой собственности, равенство всех членов общины, управление исключительно через выборных на определенный срок, подлежащих отчету перед общиной и сменяемых ею, по ее усмотрению, и до истечения срока – таковы существенные особенности этого устройства. С течением времени над казацкими общинами устанавливается протекторат верховного правительства, в более обязательной форме, так как возросла сила московского государства, и стало невозможно сопротивляться собственными силами врагов – все это вынуждают в XVII в. общины великорусского происхождения признать над собою протекторат Москвы и подчинить внешнюю деятельность указаниям московской политики.

Подчинив службу казаков своим интересам правительство с конца XVII века приступает к уничтожению некоторых, наиболее опасных казацких привилегий, воспрещая принятие новых членов в их состав и заменяя выборных войсковых начальников назначенными.

Так как Запорожская Сечь выступила на стороне шведов против российского войска Петра I, то Петр приказал разрушить Сечь.

4 июня 1775 года черный день в запорожской Сечи. В этот день войска под командой генерал-поручика Текелия со всех сторон окружили Сечь и предложили казакам разойтись по домам. В этой обстановке казачье войско раздвоилось. Та часть казаков, которая

выступала за вооруженное сопротивление этому насилию, ночью на казачьих лодках “чайках” ушла к Черному морю и далее в Турцию, где с разрешения турецкого султана и обосновалась на жительство. Вторая же часть, несмотря на трагизм происходящего, не захотела поднимать оружие против своих единоверцев и, подчинившись требованию Императрицы, разошлись по домам. Войска разрушили Запорожскую Сечь до основания и под этим названием казачество уже более никогда не возродилось.

Начиная с 1787 года для участия в очередной русско-турецкой войне, часть бывших запорожских казаков, с разрешения фаворита Екатерины II князя Потемкина, стала объединяться в войско. Инициаторами и руководителями этого движения стали авторитетные фигуры ликвидированного казачества Сидор Белый, Захар Чепега и Антон Головатый. Эта часть казачества получила название “верных”. А за боевые заслуги в русско-турецкой войне, где за боевые заслуги против турок на Черном море, Потемкин с разрешения Екатерины II назвал это войско “Черноморским”. Войско росло, и для расселения его руководство и все войско просили предоставить им земли в Приазовье, на Кубани. И 30 июля 1792 года был получен Высочайший указ, в котором говорилось, что войску казачьему Черноморскому, собранному покойным генерал-фельдмаршалом князем Потемкиным из верных казаков бывшей Запорожской Сечи дана жалованная грамота на земли между Кубанью и Азовским морем.

А Указом Императора Александра II от 19 ноября 1860 года Черноморское казачье войско было переименовано и стало называться Кубанским Казачьим Войском.63

Кроме Запорожской Сечи существовало еще и Донское войско. Казаки на Дону, в противоположность Запорожцам, жили семейным бытом, в станицах, где они занимались помимо войны охотой, рыболовством. Земледелия в ту пору еще не существовало. А когда оно начало появляться, то решением войскового круга было постановление запретить обработку земли под страхом наказания. Казака, выделившиеся из рядов войска своими способностями и храбростью сохраняли впоследствии свое привилегированное положение. А рядовое казачество распалось на два разряда: казаков “домовитых” – имевших прочное хозяйство, и на казаков “голутвинных” или “голытьбы” – недавних выходцев, людей неимущих.

Управление войском также как и в Запорожской сосредотачивалось в руках войскового атамана, избираемого на общем собрании. Помощником атамана был есаул, а для письменных – войсковой подъячий. 7

В правление Петра служба казаков ознаменовалась своим усилением, так как они должны были принять активное участие в поход на Азов. Это обстоятельство вызвало неудовольствие у казаков. Петр потребовал выдачу беглых, бежавших к казакам после 1695 г. Когда казаки уклонились от этой выдачи на Дон был отправлен в 1707 г. князь Долгорукий, который быстро собрал до 3000 беглых. Его неумеренно строгие действия вызвали волнения, переросший в бунт. Кондрат Булавин напал на отряд Долгорукого, перебил его и убил самого предводителя. Тем самым он побудил войско к восстанию, усмирение которого стоило правительству немалого труда. Булавинский бунт послужил для Петра толчком к дальнейшим ограничениям старой казацкой вольности. Вольный выбор войсковых атаманов был постепенно уничтожен. Назначенный Петром Ромазанов должен был оставаться в этой должности бессменно. По смерти его в 1718 г. был назначен атаманом Василий Фролов. После его смерти в 1723 г. войско выбрало Ивана Матвеева, но правительством назначен был “до указу” Андрей Лопатин. Также политика эта продолжалась и после Петра. 6

В XIX веке казаки представляют одно из состояний Российской Империи, обладающими особыми правами и преимуществами.

6В сословном отношении казаки разделяются на дворян и простых казаков: последние до некоторой степени соответствуют сословию сельских обывателей. Казачьи войска занимают огромные пространства в Европейской и Азиатской России – юго-восточные окраины (Область Войска Донского, бывшие горские земли северного Кавказа, по долинам рек Кубани и Терека, также узкая полоса земли по всему течению реки Урала. Земли по соседству с киргизскими областями и пограничные с китайскими владениями области Сибири. На этом пространстве в XIX веке насчитывалось 11 казачьих войск, которые по своей численности идут в следующем порядке: донское, кубанское, оренбургское, забайкальское, терское, сибирское, уральское, астраханское, семиреченское, амурское и уссурийское.

Так как само казачество образовалось не только как организация для охраны границ, но и как организация для завоевания новых территорий. То в XIX веке эта организация, как уже правительственное войско, участвовавшее почти во всех походах, которые предпринимало государство, но и в обороне самого государства. Создавались новые казачьи войска для охраны границ. Так было образовано Сибирское, а затем Забайкальское. Благодаря хорошей боевой подготовке и военным традициям казачьи части сыграли видную роль в Отечественной войне 1812 года.

Оригинальная и в высшей степени своеобразная личность донского атамана Матвея Ивановича Платова занимает в числе сподвижников Александра I совершенно особенное положение. Он – один из наиболее любимых народных героев, созданных отечественною войною. Великая эпоха 1812 года, озарившая Дон, выдвинула этого грозного вождя “Казацкой орды”, и имя его облетело из конца в конец всю Европу. Главная деятельность Платова протекала среди кровавых войн наполеоновской эпохи, но колыбелью его известности был все-таки Кавказ – свидетель геройской обороны его, в глухих и пустынных степях Ставропольского края, во время турецкой войны.

В 1806 году, будучи войсковым атаманом, он в первый раз повел свои донские войска на битвы с французами, и с этих пор до взятия Парижа, можно сказать, не вынимал ноги из боевого стремени, совершив ряд громких подвигов. Одни донцы под предводительством Платова отбили у французов в 1812 году 546 орудий, 30 знамен и взяли в плен 10 генералов и 70 тысяч нижних чинов.

26 июня первый раз Платов столкнулся с большими силами французов и произошло это у деревни Кореличи. Польские уланы графа Турно налетели на казаков, отходивших к деревне Кореличи. Платов решил их проучить и приказал Атаманскому полку заманить их в вентерь. Быстро рассыпались атаманцы по колосящимся рожью полю. Редкая и бойкая лава задорно стала наступать на поляков, застучали ружья казачьи, там и там отдельные звенья с пронзительным гиком бросились на улан. Уланы развернули эскадроны. Между тем, за тонкой завесой атаманской лавы, Платов собрал полки Сысоева 3-го и Иловайского 5-го и спрятал из за деревней Кореличи. И только тронулись уланы в атаку, как лава казачья повернула назад и пошла уходить. Уланы пошли рысью, рысью пошли и казаки. Они дразнили своими маневрами. Рассерженные уланы решили их истребить. Они бросились ходом на атаманцев, но атаманцы быстро и неуловимо свернулись по флангам, широкий вентерь казачий раздался и в него влетели эскадроны графа Турно. И тут их приняла под выстрелы донская артиллерия и с гиком понеслись полки Сысоева и Иловайского. Замкнулся вентерь. С флангов летели атаманские сотни, всюду были казаки. Польские уланы начали уходить, но казаки их преследовали и наносили им страшные раны пиками. Много поляков попало в плен. Более 250 человек израненных улан было доставлено донцами своему атаману.

“У нас, - писал атаман в своем донесении, - урон был не велик, потому что перестрелкой занимались мало, но дружно атаковали в дротики”. В этом бою, кроме Атаманского и полков Сысоева и Иловайского 5-го, приняли участие полки: краснова 1-го, Иловайского 10-го, иловайского 11-го, Перекопский татарский и Ставропольский калмыцкий.

И так было почти каждый день. Казаки знали, как делать набеги! Их учили этому черкесы и татары, и набег казачий был быстр и внезапен. 15 июля рассеявшиеся по всему тылу французов казаки стали собираться в Дубровну, где перешли Днепр и соединились с 1-й армией. За этот набег казаки истребили более 2000 неприятеля, взяли в плен 13 офицеров и 630 человек. Такой же набег повторил Платов и между 1-м и 4 августа. Никто во французской армии и нигде не мог быть спокоен, что на него не налетят казаки. Они были везде. Каждая деревня, каждая роща, каждый куст скрывал казака. Они бесстрашно кидались на французов и ничто их не могло смутить.

Сражение при Тарутине решило исход войны в пользу России. Это было первое сражение со времени перехода французов через Неман, где русские одержали полную победу. И эту победу русской армии дали донские и кубанские казаки. Кубанцы под командованием гр. В.В.Орлова-Денисова “презрев свою опасность и ужас смерти окружили кирасир и обратили их в бегство – после чего ”имя казака гремело ужасом” по всей Европе. Кутузов после битвы отмечал: “Казаки делают чудеса: истребляют не только пехотные колонны, но нападают быстро и на артиллерию”.

За время нахождения Наполеона в Москве его армия ослабела. Тарутинское сражение показало русским, что французы уже не в силах бороться с ними, и сами французы это поняли и начали отступать.

Как при вступлении Наполеона в Русскую землю донцы наседали на французов и всюду теснили их, так и теперь, при отходе врага, донские казаки неустанно преследовали его. Они навели панику и уныние на французских начальников. Вот что писали о них в это время лучшие знатоки кавалерийского дела:

“…Казаки делают войну весьма опасною, - писал о донцах француз де-Брак, - и в особенности для тех офицеров, которые назначены производить разведки. Многие из них, в особенности офицеры генерального штаба, довольствовались обыкновенно тем, что успевали узнать от местных жителей, и из опасения наткнуться на казаков, нигде не проверяли на месте этих показаний, а потому император не мог узнать того, что происходило в неприятельских войсках…”

Другой француз, генерал Моран, поражается лихостью и увертливостью донских казаков.

“…Казаки, кидаясь в атаку, - пишет он, - обыкновенно несутся марш-маршем и хорошо останавливаются на этом аллюре. Их лошади много способствуют смелости и со своими всадниками составляют, как будто, одно целое. Эти люди будучи осторожны, не требуют особых попечений о себе, отличаются необыкновенною стремительностью в своих действиях и редкой смелостью в своих движениях”.

Насколько популярно было тогда имя Платова в Европе, можно судить по следующим фактам. В Лондоне, на общем собрании сословий города, было поставлено в признательность к великим подвигам Платова поднести ему от лица английского народа драгоценную саблю в золотой художественной оправе. На эфесе ее, на одной стороне, по эмали соединенный герб Ирландии и Великобритании, а на другой – вензелевое изображение имени Платова; верх рукоятки покрыт алмазами; на ножнах медальоны превосходной чеканки изображают подвиги и славу героя; на клинке – соответствующая надпись. Большой портрет атамана помещен в королевском дворце рядом с портретами Блюхера и Веллингтона – изображение трех главных бичей ненавистного для англичан французского императора. Возвратившись на Дон генералом от кавалерии (Это был второй граф после Орлова-Денисова в войске Донском. И после Платова никто из донских казаков не получал этого высокого отличия.), графом и с бриллиантовыми знаками Андреевского ордена, Платов решил посвятить остатки своих дней внутреннему благоустройству родины. Но смерть не дала закончить задуманное. 3 января 1818 года маститый атаман скончался в своем небольшом поместье около Таганрога, 67 лет от роду. А события славного 1812 года запечатлены в стихотворении Жуковского “Певца во стане русских воинов”.

Хвала! Наш вихорь-атаман,

Вождь невредимых, Платов!

Твой очарованный аркан

Гроза для супостатов.7

7После смерти императора Александра I на престол вступил его родной брат Николай I. Еще с 1801 года велась непрерывная война на Кавказе, где воевали казаки. В 1826 году началась война с Персией, а в 1828 году и с Турцией. Донские полки участвовали во всех трех войнах.

8 октября 1828 года соединенные турецкие и египетские корабли были разбиты и уничтожены соединенными кораблями России, Англии и Франции под Наварином. Соединенные великие европейские державы наказали турецкого султана за те обиды, которые испытывали богомольцы, ходившие к гробу Господню. Султан приказал всем своим подданным готовиться к войне с Россией. Тогда император Николай I, 14 апреля 1828 года, объявил войну Турции. Пятью армейскими корпусами двинулась армия в Турцию. Три корпуса шли на Дунай, один шел морем на кораблях через Черное море и один на Кавказ. Во всех корпусах находились донские казачьи полки.

За Дунаем война шла большей частью, под крепостями. Осаждали Варну, Силистрию и Шулму и брали эти крепости штурмами. Казакам приходилось нести сторожевую и охранную службу, содержать летучую почту, стоять на заставах.

И на Кавказе тоже должны были одолеть много крепостей. Так в августе 1828 года войска осадили сильную крепость Ахалцых. К туркам подошла помощь, но солдаты отбили подкрепление. Не хватало снарядов, продовольствия, но уже 15 августа войска бросились на штурм. Вместе с егерями в город вскочили донские казаки 4-го взвода донской артиллерии. Когда были крепости взяты армия сходу овладела Адрианополем и вышла на подступы к Константинополю. Тем временем Кавказская армия взяла турецкие крепости Карс и Эрзерум. И в сентябре 1829 года был подписан Адрианопольский мирный договор.

25 ноября 1830 года в Петербурге было получено известие, что 17 ноября в Варшаве вспыхнуло восстание. Поляки убивали генералов, офицеров и солдат, покушались на жизнь родного брата государя, на цесаревича Константина Павловича, бывшего наместником в Царстве Польском. У поляков было свое, хорошо обученное и вооруженное войско. Оно стало на сторону мятежников, и скоро у предводителя восстания, генерала Хлопицкого, собралось до 13000 человек солдат. Император Николай Павлович двинул против них армию, возвращавшуюся из Турции, под начальством генерала Дибича, и собралось всего 190000человек.

На усмирение поляков пошли полки: из Петербурга леб-гвардии Казачий и с Дона – Атаманский, Грекова 5-го, Ильина, Андриянова, Катасонова, Секретева, Кутейникова, Борисова, Карпова 4-го, Егорова, Карпова, Платова 2-го, Пименова и Киреева.

Походным атаманом был назначен генерал Максим Григорьевич Власов. В это время Власову было 64 годам, но он сам водил казаков в атаку, и в одном из таких боев был ранен, но едва оправившись от ранения, встал, и сев на коня, стал по–суворовски водить казачьи полки в бой. Усмирение поляков окончилось взятием Варшавы. Но ещё долго стояли казачьи войска по границе и по всем почтовым трактам. Они несли службу, которую теперь несёт пограничная служба. Взводами, полусотнями, редко где сотнями были раскинуты они по Польше и служили без отдыха, без перемены.

В царствование еще Александра I, к России добровольно присоединилось большое и богатое Грузинское царство, лежащее за Кавказскими горами. Сообщение между Тереком, лежащим по эту сторону Кавказского хребта, и Грузией, лежащее по ту сторону гор, могло проходить только через горы, по так называемой Военно-Грузинской дороге. Эта дорога шла через кавказских горцев, черкесов, чеченцев и татар, постоянно нападавших на русских людей. Нужно было смирить их, сделать Кавказ безопасным для его жителей. Для этого России пришлось приступить к постепенному завоеванию Кавказа, к постройке целого ряда небольших укреплений. И сделать это пришлось через ведение постоянное военных действий. Эта Кавказская война тянулась 63 года, с 1801 года по 1864 год.

Кавказская война не походила ни на одну из войн. Враг был повсюду. Сегодня “мирной” татарин – завтра брался за винтовку и из-за скалы стрелял по казакам и солдатам. Всё население Кавказа, - старики, юноши, женщины – были прекрасными воинами и отличными наездниками. Жители исповедывали магометанскую веру. Их священники призывали к войне с христианами, обещая им очищение от грехов и вечную жизнь за убийство русских.8

В конце 20-х годов XIX века оформилось религиозно-политическое течение мюридизм. Оно подразумевало непримиримую борьбу против русских. Наиболее широко это движение было распространено в Дагестане, в котором сложилось своеобразное государство на религиозной основе – имамат.

В 1834 г. главой государства стал Шамиль, который сосредоточил в своих руках административную, военную и духовную власть, создал сильную армию.

Во время тяжелой борьбы с кавказскими горцами много было совершено подвигов донскими казаками. Очень часто им приходилось в одиночку обороняться от многочисленного и злобного неприятеля. Много казаков полегло в горах и долинах Кавказа.

Сюда, на эту вечную войну, шли донские казаки. Они шли сюда, не обученные владеть пикою, шашкою и ружьём, а побеждал тот, кто ловчее рубил, сильнее колол, метче стрелял. Казаки шли на плохих лошадях, а тут были лихие аргамаки, ловкие и быстрые кабардинцы, золотистые карабахи. Тут побеждал тот, у кого лошадь была вернее. Тут надо было вечно учиться, тут надо было иметь полки вместе, всегда на примете… А донских казаков разбирали повсюду. Они сопровождали почту, чиновников, у каждого человека, служившего на Кавказе, был непременно донской казак.. Ослабленные сотни не учились, и, когда наступал бой, они были хуже черноморских или линейных казаков. Горцы не боялись донцов, смеялись над грозными казачьими пиками и называли казаков “камышом”. И бедные донцы только гибли под ударами острых шашек. Под меткими выстрелами чеченцев.

Но все это быстро переменилось, когда, в 1846 году, на Кавказ с 20-м полком прибыл войсковой старшина Яков Петрович Бакланов. Он стал обучать казаков разведывательной службе, саперному и артиллерийскому делу. Для этого он собрал 7-ю учебную сотню. В ней готовились учителя на весь полк под его наблюдением. При полку были собраны ещё пластунская команда из лучших стрелков и наездников, ходившая на самые опасные разведки, и ракетная, которая работала, как конногорная батарея, посылая в неприятеля особые, начиненные порохом и пулями, ракеты. Скоро с молодцами-донцами, готовыми отдать свою жизнь за него, за славу Дона, Бакланов стал страшен всему Кавказу. С уважением говорили о донских казаках в армии, со страхом думали о них черкесы и татары. За взятие Гойтемировских ворот, чтобы проложить широкую просеку через Большую Чечню Бакланов получил чин полковника. 1852 году получил орден св. Георгия 4-й степени. И в 1855 году он был уже в чине генерал-майора, и после штурма Карса был назначен в Кутаиси.

С окончанием Кавказской войны, в 1864 году, кончилась и служба донцов в Грузии. Прощаясь с донскими казачьими полками, тогдашний наместник на Кавказе, князь Михаил Николаевич, в приказе, отданном по кавказским войскам, так изволил выразиться о казаках: “Храбрые донцы в течении шестидесятилетней Кавказской войны постоянно делили с русскими войсками и труды, и славу военных подвигов, и многие из этих подвигов займут почетное место в истории”.

Достаточно сказать, что только вторую половину Кавказской войны, с 1836 года по 1864 год, перебывало в Грузии 118 казачьих полков или около 100000 человек, из них убито и ранено 1763 человека и умерло от болезней более 16000 человек. За это же время для образования Сунженской и Лабинской линий было переселено с Дона около 10000 казачьих семейств. Они вошли впоследствии в состав Терского казачьего войска и своими подвигами покрыли славою знамена терских полков. В память боевых заслуг донских казаков на Кавказе, войску Донскому пожаловано Георгиевское знамя с надписью: “За Кавказскую войну”.

Кавказская войны была ещё особенно трудна ещё и потому, что во время неё России приходилось вести войны с турками в 1828 – 1829 гг. и 1853 – 1856 гг., с персами в 1827 – 1829 гг., - эти три войны большею частью прошли на Кавказе; два раза пришлось усмирять поляков: в 1831 г. и в 1863 г. и вести войну с венграми в 1849 году. Во всех этих войнах участвовали донские полки. В Венгерский поход пошли казачьи полки 1,2, 32, 41, 43, 45, 46 и 48-й и донская конно-артиллерийская 6-я батарея. В походе же к границам Венгрии ходили, кроме того, лейб-гвардии казачий Его Величества и лейб-Атаманский полки и две донские батареи. Поход этот продолжался не долго. Венгры, взбунтовавшиеся против своего австрийского императора, скоро сложили оружие перед полками Российского государя и война окончилась. Казаки и в эту войну показали себя молодцами. Они переплывали реки, бросались небольшими партиями на неприятельские батареи и отбирали у венгров орудия и всюду и везде были впереди.

Государь Наследник Цесаревич, посылая грамоту войску Донскому, написал письмо войсковому наказному атаману Михаилу Григорьевичу Хомутову. В этом письме Государь Наследник писал: “Эти знамя и грамота будут навсегда говорить потомству о чудной храбрости и молодечестве сынов Дона в долинах закарпатских, которым дивилась Европа и восхищалась земля Русская”.

Когда полки вернулись из венгерской кампании на Дону произошли значительные перемены. Войсковой наказный атаман Максам Григорьевич Власов скончался в 1848 году от холеры в Усть-Медведицкой станице. Продолжать и развивать начатое дело просвещения широко разросшегося Дона был призван генерал-лейтенант Михаил Григорьевич Хомутов, первый атаман не войскового сословия. Хомутов добился, чтобы был созван Комитет для пересмотра Положения о войске Донском, изданного атаманом Власовым и нуждавшегося в больших исправлениях. Атаману Хомутову пришлось выполнить тяжелую работу: собрать всё войско Донское на войну, которую вела Россия с Турцией и бывшими с нею в союзе Англией, Францией и Сардинией. Война началась в 1853 году. Во время неё мужественной обороной прославился Севастополь, отчего и война эта известна больше под именем Севастопольской кампании.

В самый разгар Севастопольской войны скончался Император Николай I. На престол вступил его сын Александр II. Едва кончилась война, как Александр II начал ряд преобразований в государстве, в том числе, и в казачестве.

С 1862 по 1866 год на Дону войсковым наказным атаманом был генерал-адъютант граф Павел Христофорович Граббе. При нем велено было, в 1863 году, сократить срок службы казака и вместо 25 лет определить в 15 лет полевой службы и 7 лет службы внутренней. Этим начался ряд преобразований в порядке отбывания службы казаками, который закончился в 1875 году изданием нового устава о воинской повинности. По этому уставу воинской повинности подлежит все войсковое население, за исключением священников и православных псаломщиков. Денежный выкуп и замена охотниками не допускается. Общий срок службы – 20 лет. С января 1869 года донские полки вошли в подчинение начальникам кавалерийских дивизий во всех округах. В каждой кавалерийской дивизии четвертыми полками стали казачьи полки. Так, что дивизия состояла из одного драгунского, одного уланского, одного гусарского и одного казачьего полка. В 1870 году общий дисциплинарный устав был распространен и на казачьи полки. От казачьих полков требовали, чтобы они не только не отставали от регулярных полков, но превосходили их в стрельбе на все дистанции, в быстроте седловки и выходе в строй по тревоге, в сторожевой и разведывательной службе. Для обучения казаков всему понадобились знающие и образованные офицеры, и вот для подготовки к тяжелому и ответственному званию офицера в 1869 году в городе Новочеркасске учреждено было Новочеркасское юнкерское училище, в которое принимались урядники войска Донского в числе 114 человек, а в 1877 году был устроен класс казачьих артиллерийских юнкеров. Наконец, с 1858 года начинается постепенное увеличение жалованья казачьим офицерам – мечты атамана Власова сбылись. В 1873 году были введены на Дону новые военно-судебные и судебные уставы Императора Александра II.

Так постепенно, шаг за шагом, казаки плотно сливались с русским населением всей России. Разница оставалась только в порядке пользования землей и отбывания воинской повинности.

nreferat.ru

Реферат - Казачество на Дону

РЕФЕРАТ

по дисциплине «История»

по теме: «Казачество на Дону»

Содержание

Введение

1. Происхождение донского казачества

2. Вольное воинство (XVI-XVII вв.)

3. Донское казачество в XVIII-XIX вв.

Заключение

Список литературы

О казаках написано и сказано немало. Мифов и откровенных благоглупостей в этих писаниях можно встретить больше, нежели подлинной истории. Это произошло во многом благодаря тому, что сами казаки в героическую пору своей истории в массе своей были неграмотны или очень малограмотны, не исключая и офицерский состав и старшину. Только с середины XIX века на Дону появилась целая плеяда талантливых и великолепно образованных писателей – Андроник Савельев, Михаил Сенюткин, Иван Ульянов, Адам Чеботарев и другие, в том числе и потомки одного из героев Отечественной войны 1812 г. Иван и его сын Николай Красновы.

Бунтарями и воинами назвал казаков историк В.И. Лесин. Данное определение очень точное и емкое, но в то же время оно оставляет без ответа вопросы как стали возможны подобные метаморфозы (путь из бунтарей в воины и обратно), были ли они вызваны к жизни исключительно политической конъюнктурой или имели под собой мощный исторический фундамент? Как казакам на протяжении почти четырех столетий удавалось одновременно сохранять репутацию и стражей империи, и свободолюбцев, готовых в любую минуту к ниспровержению царского трона? По каким причинам вчерашние бунтари, отказывавшиеся под угрозой царской опалы и блокады Дона «целовать крест» российским государям, и о которых, по их же собственному суждению, в Московском государстве было «некому тужить», превратились в опору Российской империи и почему «Дон стих»?

Данный реферат является попыткой дать ответы на вопросы, обозначенные выше.

Главное противоречие между дореволюционной и послереволюционной историографией – в определении происхождения казачества в целом и донских казаков – в частности.

«Классовая» историография определяет возникновение казачества примерно XVI-м веком и утверждает, что «казаками» называли себя беглые крестьяне, люмпены, разбойники из Центральной России, которые скрывались от царя и прочих «эксплуататоров» на Дону. Глубокого исторического обоснования у этой теории нет; она подкрепляется обычно примерами свободолюбивого фольклора казаков (поговорки типа «С Дону выдачи нет», «Царствуй, царь-государь, в стольной Москве, а мы, казаки, – на Тихом Дону», «Секи меня турецкая сабля, да не тронь меня царская плеть» и пр.), а также некоторыми официальными документами, где казаки определяются как «всяких земель беглые люди».

Однако многие историки резко отвергают подобные социологические объяснения. Казаки – народность, образовавшаяся в начале новой эры, как результат генетических связей между Туранскими племенами скифского народа Кос-Сака (или Ка-Сака) и Приазовских Славян Меото-Кайсаров с некоторой примесью Асов-Аланов или Танаитов (Донцов).

Сообщения древних историков и географов вкупе с данными археологии позволяют исчислить историю казаков более чем двадцатью веками. Имя казаков в разных вариациях – Коссахи, Касакос, Касаги, Касоги, Казяги, – встречается у греков (Страбон, танаидские надписи и проч.), в русских летописях, в тюркских источниках и проч. «Коссахи» в переводе с языка скифов значит «белые Сахи», или «Белые Олени» (название скифского племени). Не случайно, поэтому у казаков в гербе – белый олень, раненый стрелой.

Не вдаваясь в подробности, скажем, что расцвет государства Коссаков приходится на конец Х века (988 г.), когда один из Рюриковичей, Мстислав Владимирович, отложился от Киева и создал свое государство Томаторкань со столицей того же названия (русское – Тьмутаракань), которое простиралось по Дону, Кубани вплоть до Курска и Рязани. В 1060 г. держава распалась, но земля Коссак со столицей Томаторкань еще полтора века оставалась независимым государством.

С приходом монголо-татар в 1223 году казаки (Подонские Бродники) встали на их сторону и бились против Руси на реке Калке. В составе установившейся татарской империи Золотой Орды (1240 г.) казаки пользовались некоторыми автономными правами, сохраняли славянский язык и христианскую веру, имели свою Церковь и епископов.

Когда в Орде начались междоусобицы, казаки, страдавшие от своеволия ордынских шаек, приняли участие в восстании московского князя Дмитрия и бились на его стороне в Куликовском сражении (1380 г.). Однако эта битва не принесла освобождения для Руси и оказалась роковой для казаков. Татары вынудили их очистить берега степной части Дона, оттеснили их в верховья и дальше на север – вплоть до Камы, Северной Двины и Белого моря. Самыми упорными оказались Азовские казаки, державшиеся до ХV века, когда они все-таки рассорились с турками и перекочевали ближе к Северской земле.

В XVI веке казаки Верхнего Дона объединяются с ногайскими и астраханскими и начинают возвращаться на свои исконные земли, т.е. на Нижний Дон. Вступив в активную борьбу с турками и ордынцами, они связывают свою судьбу с двумя династиями: Рюриковичами в Московии и Гедиминовичами в Литве.

Однако с этим союзом согласились далеко не все казаки. Протестом против такой политики явилось образование двух казачьих «речных республик» – на Дону и на Нижнем Днепре. Они послужили очагами возрождающейся казачьей независимости. Надо сказать, что московские государи в проведении своей политики активно опирались на казаков и поддерживали их переселение на Дон.

2. Вольное воинство ( XVI - XVII вв.)

Географические условия (по словам Соловьева природа была «мачехой для России»), стремление стать самодержавным государством (в первоначальном смысле этого слова, т.е. самостоятельным), борьба с осколками Золотой Орды требовали от московских государей сильной деспотической власти, способной ответить на любой внешний вызов. «Русская государственная организация, – писал П.Н. Милюков, – сложилась раньше, чем мог ее создать процесс…внутреннего развития сам по себе. Она была вызвана к жизни внешними потребностями, насущными и неотложными: потребностями самозащиты и самосохранения». Собирание уделов сопровождалось репрессиями по отношению к местным политическим элитам и гигантским переделом собственности и власти. В результате государственная организация Московской Руси была устроена по принципу военной, в которой существовала жесткая иерархия. «Военное дело не только стояло тогда на первом плане между всеми частями государственного управления, но и покрывало собою последнее».

Концентрация всех сил подданных Российского государства не позволила развиться общественной самодеятельности и свободе личности. Напротив, в Московском государстве реализовался универсальный принцип подданства, четко сформулированный дьяком Иваном Тимофеевым: «были бы безмолвны как рабы». В рамках «нового государственного порядка» утвердилось две формы социального бытия. «В старинной Руси мирские люди по отношению к государству делились на служилых и не служилых. Первые обязаны были государству службою воинскою или гражданскою (приказною), вторые – платежом налогов и отправлением повинностей. Обязанности этого рода назывались тяглом». И если служилые люди были прикреплены к государевой службе, то тяглые – к «государевым слугам».

В течение длительного времени в отечественной историографии культивировалось мнение о том, что первооснову донского казачества составили бежавшие от крепостничества крестьяне и холопы. Данное утверждение базировалось на классовом подходе и признании государства орудием классового господства. Однако в период завершения «собирания земель» первый удар пришелся на местные политические элиты и, а не на крестьянство. Прежде всего, к службе были прикреплены «дети боярские» и «служилые по прибору» и лишь затем крестьяне (окончательно в 1649 г.). «Новый государственный порядок» Московской Руси предполагал обязательность службы, уход с которой однозначно трактовался как измена. То есть недовольными новым государственным строем оказались не только и не столько низшие сословия Российского государства, хотя и их было бы неверно сбрасывать со счетов. Не зря ведь в повести «азовского цикла» казаки декларировали: «Отбегаем мы ис того государства Московского из работы вечныя, ис холопства неволнаго, от бояр и от дворян государевых».

В донском казачестве оппозиционный государству элемент нашел свое спасение. Как верно отметил Н.И. Костомаров «издавна в характере русского народа образовалось такое качество, что если русский человек был недоволен средою, в которой он жил, то не собирал своих сил для противодействия, а бежал, искал себе нового отечества. Таким отечеством стал Дон». В.О.Ключевский писал: «В десятнях степных уездов XVI века встречаем заметки о том или другом захудалом сыне боярском: «Сбрел в степь, сшел в казаки». В десятнях Ряжска и Епифани в конце XVI столетия есть сведения о том, что многие дети боярские «сошли на Дон безвестно» или «сошли в вольные казаки с Василием Биркиным», «боярским сыном».

Среди казаков встречаем людей с дворянскими фамилиями – Извольский, Воейков, Трубецкой. По словам крупного специалиста по истории донского казачества эпохи позднего средневековья Н.А. Мининкова, «судя по источникам, многие донские атаманы второй половины XVI в. были русскими помещиками. Дворянами по происхождению были известные донские атаманы конца XVI в.: Иван Кишкин, у которого поместье было под городом Михайловым вблизи Рязани.… Некоторые атаманы XVII в. также были по происхождению русскими дворянами как, например атаман Смутного времени Иван Смага Чертенский». Радом с казаками дворянского происхождения путивльский служилый казак Михаил Черкашенин и люди совсем с недворянскими фамилиями – Иван Нос, Василий Жегулин. Известный впоследствии род Ефремовых вел свое начало от торговых людей, а род Красновых был в родстве с камышинскими крестьянами. На Дону во второй половине XVII в. обретали новое «отечество» и религиозные диссиденты, спасавшиеся от наступления «никонианства».

Параллельно с появлением казачьих сообществ на Дону источники фиксируют в различных частях Московского государства появление служилых казаков, нанимавшихся выполнять «различные службы» государству, «знатным людям» и даже патриарху (конец XVI в.). По мнению Сватикова, эта служба, «подвергавшая жизнь казаков опасности, была все же гораздо легче и интереснее, чем работа в качестве батрака». Что же объединяло и отличало казаковавших «в поле» донских «вольных казаков» и казаков служилых, если последние нередко пополняли ряды «вольных» и наоборот «вольные» донцы, если судить хотя бы по первой известной царской грамоте на Дон, брались за выполнение царской службы (проводы послов, совместные боевые действия с русскими ратями). Первоначально понятие «казак» означало «не тяглый», «приходец», «вольный человек». Относительная свобода (насколько это вообще было возможно в XVI-XVII вв.), возможность жить то в одной, то в другом месте были общими чертами двух групп российского казачества. Но если служилые казаки стремились к службе на более льготных условиях, с сохранением больше свободы, то «вольные» стремились к устройству жизни «по своей воле». В XVI-XVII вв. грань между «вольным» и служилым казаком была довольно зыбкой. Многие служилые казаки (особенно из пограничных крепостей) уходили «казаковать в поле» тогда как «вольные казаки» нанимались на государеву службу (в этом отношении весьма благоприятным периодом было Смутное время).

Но «вольное казачество» в отличие от служилого не было инкорпорировано государством. Донская земля не была провинцией Московской Руси. Созданное «вольными казаками» Войско Донское обладало демократическим внутренним устройством, имело собственные органы власти (Круг, выборные атаманы), проводило самостоятельную внешнюю политику (совершало неоднократно морские походы против Османской империи и Крымского ханства даже в те моменты, когда Москва рассматривал их как союзников в борьбе с Речью Посполитой). Контакты с донскими казаками Московское государство строило как с иностранными державами через Посольский приказ. В дипломатической переписке с султаном Оттоманской Порты и ханом Крыма Московские государи нередко характеризовали казаков не иначе как «всяких земель беглых людей, воров», «воров, беглых людей без государя…ведома». «Вольные» донские казаки в отличие от служилых не были обязаны службой государству. Они не приносили присяги («крестного целованья») до 1671 г., не несли тягла. В отписке 26 мая 1632 г. Михаилу Федоровичу Романову и патриарху Филарету Никитичу донцы сообщали: «И крестного целованья, государи, как и зачался Дон казачьи головами, не повелось». Во время военных действий в составе московских ратей казаки не считали себя связанными какой-либо субординацией. В 1579 г. во время Ливонской войны казаки ушли из состава русской армии из-под крепости Соколы, в 1633 г. покинули расположение московских частей во время осады Смоленска, занятого поляками, в 1655 г. с «польской войны». Именно казачьи вольности были причиной того, что даже на весьма благоприятных для казаков условиях на последнем этапе «Смуты» (после избрания царем Михаила Романова) лишь часть их перешла в разряд служилых московских людей.

По отношению к донским казакам Москва проводила политику «кнута и пряника». С одной стороны государство стремилось минимизировать самостоятельные, несанкционированные им внешнеполитические акции донцов. Отсюда и периодические «опалы», накладываемые на казачество. В 1590-е гг., 1630 г., середине 1660-х гг. Москва устраивала Дону блокады. С другой стороны, несмотря ни на что Москва не спешила покончить с «вольным Войском», так как была заинтересована в казачестве как в мощной военной силе. Появившись на территории Северного Причерноморья, казаки с первых дней своего существования вели борьбу с турецко-татарской экспансией, закрывая с юга границы Московского государства. Казаки были фактически бесплатной военной силой Москвы зачастую более эффективной, чем ее собственные вооруженные силы. Военная мощь казачества была чрезвычайно нужна государству. Отсюда интерес к Дону и его строптивым обитателям, поддержка жалованьем (хотя и нерегулярным) и воинскими контингентами (особенно в период после «Азовского сидения» 1641 г.). На всем протяжении истории государство видело в казаках Дона две стороны – военную силу (консервативное начало) и стремление к политической независимости (начало с точки зрения Москвы «бунтарское»).

Что же в таком случае притягивало донских казаков к Московскому государству, чьим внутренним строем они были недовольны и чьи внешнеполитические цели далеко не всегда разделяли? Перманентная степная война с татарскими и другими кочевыми ордами, противостояние мощной Османской империи вызывали у казаков неутолимую жажду стабильности (в особенности у казачьей политической элиты). Стабильность при покровительстве Москвы стала со временем рассматриваться частью казачества как меньшее зло по сравнению со свободой в условиях постоянных военных конфликтов. Однобокое экономическое развитие Дона (землепашество у казаков не допускалось), существование, зависящее от успеха очередного «похода за зипунами» также требовало внешней помощи (в нашем случае московской). Таким образом, друзья-враги казачество и государство были обречены на тесное сотрудничество, прерываемое нарушением status quo в Смутное время и период восстания Степана Разина. Будучи не в силах противостоять одновременно Оттоманской Порте и Московскому государству донское казачество в 1671 г. сделало свой выбор, принеся присягу на верность службы российским государям. Процесс инкорпорирования «вольного» казачества в структуры государства начался.

Принеся присягу на верность Москве, потеряв право внешних сношений, казаки Дона, однако, до эпохи Петра Великого сохраняли больше прав, чем малороссияне. В то время как на Украине размещались русские гарнизоны, на Дону действовали в союзе с казаками отдельные воинские контингенты. Казаки до самых Азовских походов Петра Великого 1695-1696 гг. противились строительству русских крепостей и не желали в них «сидеть». Государевы ратники жаловались на то, что донцы их «бьют и грабят и дров сечь под городками (казачьими) не дают…»

3. Донское казачество в XVIII-XIX вв.

Решительный удар по политическим правам Войска Донского был нанесен Петром I, подчинившим в 1721 г. казаков Военной коллегии, тем самым, втиснув их в рамки социального организма Российского государства, сделав «государевыми слугами». Подчинение донцов сопровождалось жестоким подавлением булавинского восстания, лишением казаков таких важнейших для них прав как выборы атаманов и прием беглых («с Дону выдачи нет»). В 1709 г. после победы над Булавиным, Петр назначил атаманом Петра Рамазанова «по смерть его» (т.е. до смерти). Он же не утвердил атаманами избранных казаками Максима Кумшацкого и Максима Фролова (несмотря на то, что отец Максима Фрол Минаев был активным проводником петровской политики). В 1723 г. Петр, минуя Круг, назначил казачьим атаманом Андрея Лопатина, не утвердив избранного донцами Ивана Краснощекова.

Несмотря на ликвидацию казачьей демократии и низведение ее институтов, включение казаков в число «государевых слуг», с точки зрения государства, было привилегией. Это положение возвышало казаков над массой тяглого неслужилого населения. Став служилыми людьми государства, вчерашние «вольные» казаки оказались в социально-политическом и экономическом плане на более высокой ступени по сравнению и с другой группой российского казачества – старослужилыми казаками. Петр Великий в 1724 г. «одним ударом уничтожил на пространстве половины Империи старое служилое казачество Московской Руси, превративши казаков в свободных крестьян, обложивши их подушным окладом». Данная мера не коснулась лишь Сибири, Чугуевских, Торских, Маяцких, Новохоперских служилых казаков и находившихся в ведении Приказа Казанского дворца.

Основное содержание политики, начатой Петром, состояло в лишении казаков демократических прав и традиций с законодательным оформлением их прав и обязанностей как служилого сословия Российской империи, а также включением их в общую систему государственного управления. Эту политику продолжили преемники первого императора. Указом от 4 марта 1738 г. атаман стал чином, жалуемым правительством, а в 1775 г. был ликвидирован войсковой круг. Но краеугольным камнем процесса превращения «вольных» казаков в слуг империи стал закон Екатерины II от 24 мая 1793 г. Согласно этому документу, в основе своей определившему статус донского казачества вплоть до февральской революции 1917 г., все донские земли были переданы Войску Донскому за его военные заслуги.

Передача земли сопровождалась предоставлением права на беспошлинную торговлю, исключительного права на рыбную ловлю, добычу соли на р. Маныч. Казаков освободили от государственных податей и повинностей. Тем самым утрата демократических прав и автономии была компенсирована существенными социально-экономическими привилегиями.

Преобладавшая в период позднего средневековья «политика кнута» сменилась «политикой пряника». Законом 1793 г. донское казачество было поставлено на высокое место в Российской империи. Г.А.Потемкин писал, что те из крестьян, которые зачислены в казаки, счастливы в новом звании своем, не будучи более подвержены перемене помещиков. Привилегированное положение казаков стало предметом зависти и мечтаний для российского крестьянства. Так, в манифесте от 31 июля 1774 года Емельян Пугачев жаловал всех участников своего выступления «вечно казаками».

К концу XVIII столетия казачество Дона окончательно превратилось в служилое сословие Российской империи, ставшее держателем своей земли на правах коллективного помещика. Форма землевладения, обозначенная законом от 24 мая 1793 г. была феодальной по своей сути. Сеньором выступало государство, предоставившее право на землю за военные заслуги и службу своему вассалу – донскому казачеству. Отличительной чертой подобных вассально-ленных отношений было то, что сеньор и вассал были не частными лицами.

Однако, давая земли и привилегии Войску Донскому, империя требовала многолетней обязательной воинской службы. Если в XVI-XVII вв. казаки Дона поддерживали вооруженные силы Российского государства лишь тогда, когда им это было выгодно, то, начиная с первой четверти XVIII столетия, их стали использовать во всех войнах, которые вела Россия на территориях, весьма удаленных от Северного Причерноморья, – в Прибалтике, Польше, Финляндии, на Дунае и на Балканах, а также для освоения Поволжья и Кавказа. Для империи казак подтверждал свой статус, лишь отправляясь на военную службу. Вне службы он не мыслился. «Мирная» деятельность на стороне, мягко говоря, не приветствовалась. Финальный результат подобной политики блестяще описал известный донской литератор, депутат Первой Государственной думы Ф.Д. Крюков. Выступая с думской трибуны с критикой правительственной политики по отношению к казачеству, он констатировал следующее: «Всякое пребывание вне станицы, вне атмосферы начальственной опеки, всякая частная служба, посторонние заработки для него (казака) закрыты. Ему закрыт доступ к образованию, ибо невежество признано лучшим способом сохранить воинский казачий дух…».

Важнейшим шагом по закреплению за казачеством статуса служилого сословия стали разработка и утверждение Положения об управлении Войском Донским 1835 г. Донское казачество провозглашалось «особым военным сословием», в которое был жестко ограничен доступ. За казаками оставались все дарованные в XVIII столетии привилегии, но в то же время был четко установлен срок службы: 25 лет для казаков-дворян и 30 лет для рядовых. Было существенно ограничено право селиться на войсковых землях лицам неказачьего происхождения. Положение 1835 г. утверждало за «донскими казаками их исключительное положение как особой касты воинов – выход из которой и обновление поступлением новых членов было до крайности затруднено». Политика Российской империи, направленная на создание из казаков «особой касты воинов», консервативной (охранительной силы) привела, по мнению донского общественного деятеля, историка В.А. Харламова к «искусственной обособленности казачества», формированию у него неприязни к «иногородним», «к русскому обществу».

Социальное положение казачества, достигнутое им с помощью империи в XVIII-XIX вв. позволило донскому историку и публицисту А.А. Карасеву в 1905 г. охарактеризовать казаков как «крепостных Российской империи». Схожую оценку высказал современный американский военный историк Б. Меннинг, определивший статус донских казаков как «военные поселяне» (с 1832 г. казачество подчинялось департаменту военных поселений).

Превращение «вольных» казаков в военных поселян было крайней точкой в процессе утраты ими былых прав и свобод. Но в то же самое время статус «крепостных империи» давал почетное положение, столь желанную в период позднего средневековья стабильность, а для донской старшины – возможность приобрести дворянство, войти в военно-политическую элиту империи.

Выполнив к середине XIX столетия задачу по превращению «вольного» казачества в консервативную (охранительную) силу, призванную выполнять внешне- и внутриполитические задачи государства, Российская империя подошла к следующей проблеме: как, осуществляя реформирование всего государственного организма, найти применение уникальному военно-служилому сословию. «Великие реформы» 1860-1870-х гг., завершившие эмансипацию сословий, начатую Указом о вольности дворянской 1762 г., способствовали движению империи по путь к новым социально-экономическим и общественным отношениям. Перед властями встала нелегкая задача сохранить в условиях тогдашнего «переходного периода» казачество.

Поскольку казачество рассматривалось государством, прежде всего, как военная сила, «великие реформы» затронули его именно с военной точки зрения. Эти преобразования начали движение России к индустриальному обществу, для которого характерна военная организация, построенная по бессословному принципу, отсутствии феодальных ленов за службу. В свою очередь служба становится гражданской обязанностью, а не почетной привилегией. В данную схему плохо вписывалось казачество. Именно у военного министра Российской империи Д.А. Милютина возникла идея призывать казаков на общих для всего государства основаниях. Эти намерения вызвали оппозицию среди части донского казачества. Среди «оппозиционеров», не желавших записи казаков в драгуны был и известный генерал Я.П. Бакланов. В период «великих реформ», а не в годы гражданской войны появился термин «расказачивание». По словам А.И.Агафонова, «во время проведения буржуазных реформ судьба казачества обсуждалась не только в Военном министерстве и Государственном Совете, но и широко на страницах периодической печати. Современники понимали, что с введением новых принципов организации и комплектования армии, развитием вооружения и расширением театра военных действий казачество в традиционных формах становится анахронизмом… Однако геополитические интересы российского самодержавия в Средней Азии, на Дальнем Востоке и Кавказе не позволили решать назревшие задачи».

Помимо внешнеполитических причин государству предстояло сделать сложный внутриполитический выбор. Сохранение косной социальной структуры было малоперспективно, но эволюционное расказачивание грозило самому имперскому фундаменту. Поэтому государство выбрало путь движения в обоих направлениях одновременно. С одной стороны проводилась политика «открытых дверей» и в 1868 г. на Дону было разрешено постоянное проживание лицам невойсковых сословий. Иногородние получили возможность приобретать недвижимое имущество. В свою очередь казакам было разрешено выходить из войскового сословия. С другой стороны «население множилось, земельный пай уменьшался, а культура не изменялась к лучшему, ибо капиталов извне не притекало, местными средствами создать их не было возможности, и не было перед глазами рациональных хозяйств». Такой печальный итог подвел в 1884 г. известный донской экономист и историк С.Ф. Номикосов. Служба «за свой счет» разоряла казачьи хозяйства. Казаки не выдерживали конкуренции с иногородними, что естественным образом приводило к росту ксенофобии и казачьего партикуляризма, формированию негативного отношения к новым экономическим реалиям. Впоследствии в годы эмиграции, один из идеологов казаков-националистов Ш.Н. Балинов охарактеризует процесс урбанизации Войска Донского как «денационализацию казачества». «…Ростов, Нахичевань, Таганрог, имеющие огромное экономическое значение, остаются городами неказачьими. В этих городах, т.е. в руках чужеродных элементов была сосредоточена вся экономическая, торговая, промышленная жизнь края». В 1897 г. правительственная комиссия пришла к выводу, что только 21 % казачьего населения находится в экономических условиях, достаточно благоприятных для выполнения воинской повинности. Выводы последующих комиссий были столь же неутешительны.

Правительства Александра III и Николая II продолжали искусственно сохранять остров традиционализма в формирующейся стихии индустриального общества. Императоры заботились лишь о дешевой военной силе, оказывая донцам медвежью услугу. Курс государства сводился к принципу «Не трогать славное Войско Донское» и был поддержан консервативными элементами в самом казачестве. Но развитие новых экономических отношений вносило в него коррективы. Казачество стремительно размывалось, утрачивало социальную монолитность. Появился слой «Мишек Кошевых» – люмпенизированных казаков, наметился отток (хотя и не значительный) части казаков в города, а в среде самих казаков замечалось неприятие постоянных общинных переделов, стремление к полноценной собственности. Следствием «великих реформ» стало и появление в казачьей среде своих Морозовых и Рябушинских – род Парамоновых.

В конце XIX-начале XX вв. казачья интеллектуальная элита разделилась в своих воззрениях на будущее казачества на «русофилов» и «казакоманов» (традиционалистов). Первые выступали за разрушение «великой китайской стены» между Доном и остальной Россией, предоставление казакам возможности оставлять военную службу, получать образование, заниматься предпринимательством, наукой, искусством. Вторые считали недопустимым «открытие» Войска Донского. «В настоящее время в донских станицах беспрепятственно может жить всякий иногородний пришелец. Среди этих господ попадаются нередко экземпляры не только сомнительного поведения. Эти господа развращают казачью молодежь», – констатировал известный писатель и консерватор И.А.Родионов.

Таким образом, к началу прошлого столетия казачество перестало быть монолитом и в социальном, и в идейно-политическом плане. Военное сословие, перестающее быть монолитом, перестает быть и надежной опорой для имперского государства. Тем более что все противоборствующие группы казачества Дона были объединены недовольством имперской политикой. «Русофилы» – либералы были недовольны сохранением «острова традиционализма», отказом государства от «огражданивания» донцов, а «казакоманы» – традиционалисты были недовольны нарушением устоев Войска Донского и неписанного правила «Дон для донцов».

Итак, политические отношения донского казачества и Российского государства претерпели сложную эволюцию. Казачество не было раз и навсегда данным феноменом. Казаки не были ни исключительно консерваторами-государственниками, ни разрушителями. В XVI-первой четверти XVIII столетий отношения казаков и государства были конфронтацией, борьбой государственных институтов в военно-политическим образованием, не желающим подчиняться нормам обязательной службы, обладающим внутренним демократическим устройством. С XVIII века начался процесс инкорпорирования казачества в состав Российской империи, прикрепление его к «государеву делу», превращение его в силу консервативную (охранительную). Неспособность государства выработать адаптационные механизмы для ответа на вызовы модернизации и индустриализации, сохранение казачьего «острова традиционализма» в новых социально-экономических и общественно-политических реалиях сделало казачество неэффективной силой для поддержания государственного порядка. Успешно разрешив тактические задачи (утверждение российского влияния в Средней Азии и на Кавказе), казачество не выполнило задачу стратегическую – сохранение целостности империи и политической стабильности внутри нее.

Сегодня и государство, и казачьи лидеры находятся в поиске ответа на вопрос: «Сможет ли казачество занять свою нишу в XXI столетии?». Ответ на данный вопрос невозможен без детального комплексного анализа политических отношений государства и казачества и скрупулезного и по возможности беспристрастного изучения всех коллизий этого процесса.

1. Казачество. Мысли современников о прошлом, настоящем и будущем казачества. Ростов н/Д, 1992.

2. Маркедонов С.М. Государевы слуги или бунтари-разрушители? (к вопросу о политических отношениях донского казачества и Российского государства)// Южнороссийское обозрение. 2002. №9.

3. Мининков Н.А. Донское казачество XVI-XVII вв.: Этнический состав и социальное происхождение. Краснодар, 1996.

4. Сидоров А. Краткая история донского казачества. www.dmi-budanin.narod.ru//liter/kazaki.htm

www.ronl.ru

Реферат - Казачество в России

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«ЧИТИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

(ЧитГУ)

Институт переподготовки и повышения квалификации

Кафедра теории государства и права

Контрольная работа

По дисциплине: Отечественная история

Тема: Казачество в России

Выполнил слушатель гр. ЮС-09-2

Чита, 2009

Введение

В многоликой истории Российского государства портрет казачества, как одной из социальных групп населения страны, всегда привлекал особое внимание. В последние десятилетия этот интерес, не смотря на крутые повороты в истории нашей страны, не только не угас, но и ещё более обострился. Это нашло отражение не только во всевозможных публикациях и исследованиях, но и в попытках на практике возродить это сословие в социальной структуре Российской Федерации. Причём в обществе эти попытки имеют далеко не однозначную оценку. Одни с радостью и взахлёб говорят о возрождении славных традиций прошлого. Другие с грустью и ухмылкой смотрят на то, как вполне взрослые и солидные мужики, очевидно не нашедшие в жизни для себя более достойного проявления или просто с неутолённым тщеславием, рядятся в ставшую из-за древности уже нелепой ферму, обвешиваются незаслуженными старинными крестами и другими царскими наградами и старательно играют роли давно ушедших исторических персонажей. «Ряженные» — вот самая распространённая, наиболее безобидная и краткая оценка всего этого действа.

Казачество не только обороняло границы, но и способствовало расширению территории Московского, а затем и Российского государства. Как же это удавалось казачеству? Какие обстоятельства на протяжении столетий формировали особое военное искусство казаков? Какова роль казачьего вольного сословия в военных успехах России, в обороне ее границ и расширении ее территорий? Какова роль казачества в современной России? Будут ли продолжены военные традиции казачества? Эти и другие вопросы определили актуальность исследования.

1. Исторические корни казачества

О первых страницах казачьей истории не сохранилось достоверных письменных источников. Истоки происхождения казачества многие исследователи пытались обнаружить в национальных корнях предков казаков среди самых разных народов (скифов, половцев, хазар, алан, киргизов, татар, горских черкесов, касогов, бродников, черных клобуков, торков и др.) или рассматривали оригинальную казачью воинскую общность как результат генетических связей нескольких племен с пришедшими в Причерноморье славянами, причем отсчет этого процесса велся с начала новой эры. Другие историки, напротив, доказывали русскость казачества, делая упор на постоянность нахождения славян в областях, ставших колыбелью казачества.

Слово «казак» тюркского происхождения — «свободный, независимый человек», хотя в разных языках народов Средней и Малой Азии оно имело разное толкование. По иным источникам — казак от «гозак» или «гузак» (гусар), — «легковооруженный всадник». Встречается и такое утверждение, что в I — II веках нашей эры в древнеиндийской литературе этим словом называли свободных, вольнонаемных крестьян. Большинство ученых, говоря об ордынских, запорожских, ногайских, донских и других казаках, отрицает, что это слово когда-либо обозначало работников, и связывает его с вольницей, удальством конных наездников, живущих войной и набегами. Споры о происхождении казачества не утихают до сих пор. Ни одна из теорий, от миграционной («бегло-холопской», которую вряд ли можно отнести к научной) до автохтонной (местной, коренной), как мне кажется, не дает исчерпывающего ответа на этот сложный вопрос. Первыми после падения Римской империи «казаками» могли быть скандинавы, с их безумно отважными морскими набегами. В Азии термин казачества был широко распространен. В начале 1570 года Иоанн Грозный прислал на Дон свою грамоту с послом Новосильцевым, чтобы казаки Новосильцева слушали во всех государевых делах, «тем бы вы нам послужили. А мы вас за вашу службу жаловать хотим». Эта грамота считается первой по времени, и с нее начинается официальное признание московскими царями существования Войска Донского.

С тех пор связь с Москвой становится неразрывной, казаки ограждают южные рубежи России от враждебных народов, отбивают у них и возвращают на родину «русский полон». Места, занятые донскими казаками, простирались поначалу от низовьев Дона почти до нынешнего Воронежа, где им принадлежал Борщевский-Троицкий монастырь, основанный до 1615 года. На северо-восток от так называемых Шацких ворот на реке Цне находился принадлежащий им же Черниев Никольский монастырь, основанный в 1573 году[1].

Оригинальная концепция была выдвинута историком-эмигрантом А.А. Гордеевым, считавшим, что предками казаков является русское население в составе Золотой Орды, поселенное татаро-монголами на будущих казачьих территориях. Долгое время доминировавшая официальная точка зрения, что казачьи общины появились в результате бегства русских крестьян от крепостной зависимости (а также взгляд на казачество как на особое сословие), были подвергнуты в ХХ веке аргументированной критике. Но и теория автохтонного (местного) происхождения имеет слабую доказательную базу и не подтверждается серьезными источниками. Вопрос о происхождении казачества по-прежнему остается открытым. Нет единодушия среди ученых и в вопросе о происхождении слова «казак» («козак» по-украински). Делались попытки производить это слово от названия народов, некогда живших вблизи Днепра и Дона (касоги, х(к)азары), от самоназвания современных киргизов — кайсаки. Существовали и другие этимологические версии: от турецкого «каз» (т. е. гусь), от монгольского «ко» (броня, защита) и «зах» (рубеж). Большинство специалистов сходятся в том, что слово «казачество» пришло с востока и имеет тюркские корни. В русском языке это слово, впервые упомянутое в русских летописях 1444 года, первоначально означало бездомных и вольных воинов, поступавших на службу с выполнением военных обязательств.

В формировании казачества участвовали представители самых разных народностей, но преобладали славяне. С этнографической точки зрения первые казаки разделялись по месту возникновения на украинских и на русских. Среди и тех и других можно выделить вольных и служилых казаков. На Украине вольное казачество было представлено Запорожской Сечью (просуществовало до 1775)[2], а служилое — «реестровыми» казаками, получавшими жалованье за службу в Польско-Литовском государстве. Русские служилые казаки (городовые, полковые и сторожевые) использовались для защиты засечных черт и городов, получая за это жалование и земли в пожизненное владение. Хотя они приравнивались «к служилым людям по прибору» (стрельцы, пушкари), но в отличие от них имели станичную организацию и выборную систему военного управления. В таком виде они просуществовали до начала XVIII века. Первая община русских вольных казаков возникла на Дону, а затем на реках Яик, Терек и Волга. В отличие от служилого казачества центрами возникновения вольного казачества стали побережья крупных рек (Днепра, Дона, Яика, Терека) и степные просторы, что накладывало заметный отпечаток на казачество и определяло их жизненный уклад.

Каждая крупная территориальная общность как форма военно-политического объединения независимых казачьих поселений называлось Войском. Основным хозяйственным занятием вольных казаков являлись охота, рыболовство, животноводство. Например, в Донском Войске до начала XVIII века хлебопашество было запрещено под страхом смертной казни. Как считали сами казаки, жили они «с травы и воды». Огромное значение в жизни казачьих общин играла война: они находились в условиях постоянного военного противостояния с враждебными и воинственными кочевыми соседями, поэтому одним из важнейших источников существования для них являлась военная добыча (в результате походов «за зипунами и ясырем» в Крым, Турцию, Персию, на Кавказ). Совершались речные и морские походы на стругах, а также конные набеги. Часто несколько казачьих единиц объединялись и совершали совместные сухопутные и морские операции, все захваченное становилось общей собственностью — дуваном.

2. Структура и быт казачества

Во главе казачьего войска стоял ежегодно выбираемый Атаман, который по истечении годового срока своей службы являлся в крут и, поклонившись на все четыре стороны, слагал с себя полномочия, возвращая себя в ряды обыкновенных казаков. Круг выбирал новое начальство. Атаман (старейшина) был прямым начальником казаков в дни мира и брани, во внешних сношениях он был представителем Войска и принимал послов, вел дипломатические переговоры. По внутреннему управлению на нем лежала обязанность мирить ссорящихся, защищать обиженных, делить между казаками царское жалованье, следить за порядком исполнения круговых приговоров. Тем не менее власть атамана была очень ограниченной. Он не имел права предпринять что-либо по своему личному усмотрению. При нем находились два войсковых есаула, выбираемых подобно своему начальнику, на год. Они были исполнителями приказаний Атамана и круга. Письменная часть лежала на обязанности войскового дьяка, не имевшего никакой политической власти. В отдельных городках было то же устройство, что и в главном Войске.

Станичный атаман и есаул избирались на год. Принимая власть от общества (круга), атаман приобретал неограниченное право управлять, особенно во время военных походов. Жизнь и смерть каждого казака находилась в руках атамана. В случае неумелого руководства казаками либо нанесения вреда обществу атаман мог быть подвергнут суду круга, как рядовой казак.

В знак власти атаманы и есаулы носили жезлы или насеки. Жезл атамана был 1,3-1,4 метра, верхний конец был залит свинцом, так что имел вид булавы. Жезл же есаула был длиннее — ровная палка длиной два метра. Насеками они первоначально назывались, по преданию, потому, что, будучи безграмотными, атаман и есаул насекали на них кресты и другие знаки для памяти. На Дону были широко распространены зарубки и насеки для памяти на палках и дощечках. Казак, отправляемый с каким-либо известием в другую станицу, вместо расписки, что известие доставлено, привозил половину расколотой палочки с нарезами. Когда посыльный устно докладывал, то, чтобы ничего не забыть, во время рапорта держал перед собой палку с насечками. Когда жезлы иссекались полностью, они заменялись на новые. Позже насечки на стволах жезлов делались для красоты.

Все общественные дела станицы обсуждались в кругу. Круг собирался на майдане (т.е. площади) между станичной избой и часовней. Когда необходимо было собрать круг, есаул с жезлом шел по станице и на перекрестках, сняв шапку, нараспев кричал: «Атаманы молодцы, сходитесь на майдан войсковую грамоту слушать» или «для общего станичного дела». В случае немедленного сбора, чтобы отразить набег или выступить на помощь другой станице, есаул сзывал казаков с развевающейся хоругвью. Это означало, что станица находится в критическом положении. В круг выносились хоругви из часовни, он считался местом священным, правительственным. Казаки стояли без шапок. Атаман предлагал кругу для обсуждения дела, есаул в это время смотрел за порядком. За нарушения или оскорбление святости круга своим поведением любой казак тут же мог быть наказан жезлом, который есаул не выпускал из рук. За различные преступления круг наказывал позором и штрафом. Позор состоял в том, что виновного били в кругу ослопьями (дубинами) и чем попало, сажали в клетку, забивали в колодки. Штраф же — в том, что у виновного забирали (грабили) все личное имущество в пользу общества. Иногда оба эти наказания присуждались одному лицу, это называлось «бить и грабить». Если кого присуждали к битью, его обязательно еще и грабили. Грабеж мог быть и без битья. Наказывали за воровство, трусость, непослушание, прелюбодеяние, несоблюдение постов и т.д. Приговоры круга исполнялись желающими. Если желающих не оказывалось, исполнителем был есаул. За более важные преступления — убийство, измену — в станичном кругу не судили, а забивали в колодки и везли для суда в войско. Там их судил либо войсковой круг, либо войсковой атаман, либо выбранные от каждой станицы два-три старика-депутата. В большинстве случаев виновных приговаривали к смертной казни через «куль и воду». Преступника сажали в мешок с песком или камнями и опускали в воду, где он и задыхался. За измену войску иногда казнили и так: выводили преступника на границу, рубили пополам, одну половину оставляли на своей земле, другую перебрасывали на неприятельскую. За убийство одним казаком другого во время военного похода, случалось, убийцу живым закапывали в землю поверх убитого. Тот, кого наказывали на станичном кругу за проступки, лишался гражданских прав, но восстановить свои права мог всегда, проявив себя с пользой для общества[3] .

Станицы пополнялись не только беглыми из России, но и за счет пленных. Некоторые из казаков переходили из других станиц. Во время набегов на турок, татар, черкесов казаки мужчин убивали, а женщин и детей (мальчиков и девочек) брали в плен и доставляли их в свои городки вместе с другой добычей. Иногда пленных отправляли в Россию царю, за что получали подарки и припасы, но чаще оставляли у себя: на женщинах женились, а детей усыновляли и воспитывали. Браки совершались на майдане, решение принимал круг, всегда спрашивая согласие у женщины. Если она была согласна, круг утверждал брак. Иногда невеста была пленницей, доставшейся жениху на дуване. Он мог ее продать, выменять, но жить с ней как с женой без разрешения круга не мог, потому что оскорбил бы этим общественную нравственность и был бы наказан как преступник. Если муж и жена решили развестись, то с разрешения круга они могли это сделать и вступить в новый брак. Если до брака жена была пленницей мужа, то после развода восстанавливались прежние права: казак мог ее подарить кому угодно, продать, променять на коня или харчи. С «неотказною» же (неразведенною) женой он не имел права этого сделать.

Станица могла иметь, наряду с другими, покос, звериный, рыбный промысел по всей войсковой земле, где находилось свободное место, не занятое другой станицей. В случае нападения на станицу, если было необходимо, защищать ее поднималось все войско. В воинский поиск станица могла отправиться как со всем войском, так и одна. Если войсковое начальство заключало мир с кем-либо, станица также должна была соблюдать этот мир.

В случае невыполнения решений войскового круга станица могла лишиться права гражданства между станицами, то есть подвергнуться пени. В этом случае представители ее не принимались в войсковой круг, суда и защиты ей в войске не было. Мало того, против нее могло пойти все войско, разорить и сжечь дотла, что и случалось с некоторыми станицами. Атамана и лучших людей этих станиц казнили, а всех остальных продавали в неволю туркам.

По имущественному положению казаков делили на домовитых и голытву. Занимались они скотоводством, охотой, рыбной ловлей и пчеловодством. В походе казаков делили на сотни. Сотни на курени, которых насчитывалось в сотне до десяти. Курень имел своего куренного атамана и есаула. Курень назывался по имени атамана, и при составлении списков казаков, шедших в поход, они обозначались для краткости по сотням, куреням или личным именам без прозвищ. В военное время, отправляясь в поход, выбирали походного атамана, а иногда брали даже самого войскового атамана, замещая его новым. Походным атаманам давали помощника, который назывался полковником. При походе на Азов и Крым казаки использовали легкие самодельные струги, в которых помещалось от 24 до 30 человек в каждом.

Войны и тяжелое положение Московского государства при царе Алексее Михайловиче тяжким бременем легли на все слои общества, в том числе на крестьян. И они бежали на Дон к свободной, хоть и более опасной жизни. От числа пришельцев, росло число казаков. В посланиях к царю идут сетования на голод и отсутствие добычи, так как царскими указами было запрещено ходить на моря «за зипунами». Жалованье, хотя и увеличивалось, не могло обеспечить всех, беженцы же постоянно прибывали.

Старшина среди донских казаков выросла и развилась постепенно. Уже с середины XVII века казаки стали не те. Появилось богатство, а с ним роскошь и честолюбие. Люди, отличавшиеся умом, смелостью, выделяли себя из остальных, захватили власть в свои руки, становясь знатными.

В течение XVIII века самобытная жизнь казаков неоднократно подвергалась изменениям согласно соображениям правительства. Только в низших слоях казаков сохранились традиции и своеобразие обычаев.

3. Роль казачества в развитии России

Казачество на протяжении веков являлось универсальным родом вооруженных сил. Про казаков говорили, что они рождались в седле. Во все времена они считались великолепными наездниками, не знавшими себе равных в искусстве джигитовки. Военные специалисты оценивали казачью конницу как лучшую в мире легкую кавалерию. Воинская слава казачества укрепилась на полях сражений в Северную и Семилетнюю войны, во время Итальянского и Швейцарского походов А.В. Суворова 1799. Особенно отличились казачьи полки в наполеоновскую эпоху. Возглавляемые легендарным атаманом М.И. Платовым иррегулярное воинство стало одним из главных виновников гибели наполеоновской армии в России в кампании 1812, а после заграничных походов русской армии, по словам генерала А.П. Ермолова, «казаки стали удивлением Европы». Без казачьих сабель не обошлась ни одна русско-турецкая война XVIII-XIX веков, они участвовали в покорении Кавказа, завоевании Средней Азии, освоении Сибири и Дальнего Востока. Успехи казачьей конницы объяснялись умелым применением в боях нерегламентированных никакими уставами дедовских тактических приемов: лава (охват противника в рассыпном строю), оригинальная система разведочной и сторожевой службы и др. Эти унаследованные от степняков казачьи «обороты» оказывались особенно эффективны и неожиданны при столкновениях с армиями европейских государств. «Для того казак родится, чтоб царю на службе пригодиться» — гласит старинная казачья поговорка. Его служба по закону 1875 продолжалась 20 лет, начиная с 18-летнего возраста: 3 года в подготовительном разряде, 4 на действительной службе, 8 лет на льготе и 5 в запасе. На службу каждый являлся со своим обмундированием, снаряжением, холодным оружием и верховой лошадью. За подготовку и несение воинской службы отвечала казачья община (станица). Собственно служба, особый вид самоуправления и система землепользования, как материальная основа, были тесно взаимосвязаны и в конечном итоге обеспечивали стабильное существование казачества в качестве грозной боевой силы. Главным собственником земли выступало государство, которое от имени императора отводило казачьему войску завоеванную кровью их предков землю на правах коллективной (общинной) собственности. Полученную землю войско, оставив часть на войсковой запас, делило между станицами. Станичная община от имени войска периодически занималась переделом земельных паев (колебался от 10 до 50 десятин). За пользование наделом и освобождение от налогов казак и обязан был нести военную службу. Войско также выделяло земельные наделы и казакам-дворянам (пай зависел от офицерского чина) в потомственную собственность, но эти участки не могли продаваться лицам невойскового происхождения. В XIX веке основным хозяйственным занятием казачества стало земледелие, хотя в разных войсках имелись свои особенности и предпочтения, например, интенсивное развитие рыболовства как основной отрасли в Уральском, а также в Донском и Уссурийском Войсках, охота в Сибирском, виноделие и садоводство на Кавказе, Дону и т. д[4] .

В конце XIX века в недрах царской администрации обсуждались проекты ликвидации казачества. Накануне Первой мировой войны в России насчитывалось 11 казачьих Войск: Донское (1,6 млн.), Кубанское (1,3 млн.), Терское (260 тысяч), Астраханское (40 тыс.), Уральское (174 тыс.), Оренбургское (533 тыс.), Сибирское (172 тыс.), Семиреченское (45 тыс.), Забайкальское (264 тыс.), Амурское (50 тыс.), Уссурийское (35 тыс.) и два отдельных казачьих полка. Они занимали 65 млн. десятин земли с населением 4,4 млн. чел. (2,4 % населения России), в том числе 480 тыс. служилого состава. Среди казаков в национальном отношении преобладали русские (78%), на втором месте были украинцы (17%), на третьем буряты (2%).Большинство казаков исповедовало православие, имелся большой процент старообрядцев (особенно в Уральском, Терском, Донском Войсках), а национальные меньшинства исповедовали буддизм и мусульманство.

На полях сражений Первой мировой войны принимало участие более 300 тыс. казаков (164 конных полка, 30 пеших батальонов, 78 батарей, 175 отдельных сотен, 78 полусотен, не считая вспомогательных и запасных частей). Война показала неэффективность использования больших конных масс (казаки составляли 2/3 численности русской кавалерии) в условиях сплошного фронта, высокой плотности огневой мощи пехоты и возросших технических средств обороны. Исключения составили сформированные из добровольцев-казаков мелкие партизанские отряды, успешно действовавшие в тылу противника при выполнении диверсионных и разведывательных заданий. Казаки как значительная военная и социальная сила участвовали в Гражданской войне. Боевой опыт и профессиональная воинская подготовка казаков вновь была использована при решении острых внутренних социальных конфликтов. Декретом ВЦИК и СНК от 17 ноября 1917 формально казачество как сословие и казачьи формирования были упразднены. В Гражданскую войну казачьи территории стали основными базами Белого движения (особенно Дон, Кубань, Терек, Урал) и именно там велись самые ожесточенные бои. Казачьи части являлись в численном отношении главной военной силой Добровольческой армии в борьбе с большевизмом. К этому казачество подтолкнула проводимая красными политика расказачивания (массовые расстрелы, взятие заложников, сожжение станиц, натравливание иногородних против казаков). В Красной Армии также имелись казачьи подразделения, но они представляли малую часть казачества (менее 10 %). По окончании Гражданской войны большое количество казаков оказалось в эмиграции (около 100 тыс. человек).

В советское время официальная политика расказачивания фактически продолжалась, хотя в 1925 пленум ЦК РКП(б) признал недопустимым «игнорирование особенностей казачьего быта и применение насильственных мер в борьбе с остатками казачьих традиций». Тем не менее казаки продолжали считаться «непролетарскими элементами» и подвергались ограничению в правах, в частности, запрет служить в рядах Красной Армии был снят лишь в 1936, когда создали несколько казачьих кавалерийских дивизий (а затем и корпусов), отлично проявивших себя во время Великой Отечественной войны. Гитлеровское командование с 1942 также формировало части из русских казаков (15 корпус вермахта, командир генерал Г. фон Панвиц) численностью более 20 тыс. человек. Во время боевых действий они главным образом использовались для охраны коммуникаций и борьбы против партизан в Италии, Югославии, Франции. После поражения Германии в 1945 англичане передали разоруженных казаков и членов их семей (около 30 тыс. человек) советской стороне. Большинство из них было расстреляно, остальные попали в сталинские лагеря.

Весьма осторожное отношение властей к казачеству (результатом чего стало забвение его истории и культуры) породило современное казачье движение. Первоначально (в 1988-1989 годах) оно возникло как историко-культурное движение за возрождение казачества (по некоторым оценкам, около 5 млн. человек). К 1990 движение, выйдя за культурно-этнографические рамки, стало политизироваться. Началось интенсивное создание казачьих организаций и союзов, как на местах бывшего компактного проживания, так и в крупных городах, где за советский период осело большое количество потомков, спасавшихся от политических репрессий. Массовость движения, а также участие военизированных казачьих отрядов в конфликтах в Югославии, Приднестровье, Осетии, Абхазии, Чечне заставили правительственные структуры и местные власти обратить внимание на проблемы казачества. Дальнейшему росту казачьего движения способствовали постановление Верховного Совета РФ «О реабилитации казачества» от 16 июня 1992 и ряд законов. При Президенте России было создано Главное управление казачьих войск, ряд мероприятий по созданию регулярных казачьих частей предприняли силовые министерства (МВД, Погранвойска, Минобороны)[5] .

Заключение

На 90-е гг. ХХ в. пришлось возрождение незаслуженно замалчиваемого в России народа — казаков. В изучении его истории мы опирались на политические, экономические и социально-культурные особенности этого русскоязычного субэтноса.

Развитие народности протекало под влиянием географического, природно-климатического, геополитического, экономического, и социального факторов, а также под воздействием взаимоотношений с соседями, взаимообогащением материальной и духовной культуры.

На Современном этапе истории активно происходит становление казачьего народа, в местах компактного проживания. В специальных учебных заведениях (лицеях, гимназиях, кадетских корпусах) введен курс культуры и истории казачества.

Эта часть истории государства, нашей истории, истории казачества. Здесь очень много спорных вопросов, но одно ясно – казачество сыграло огромную роль в становлении российской государственности и, прежде всего, как военная сила, военная социальная организация.

Уникальность этой военной организации, ее способность выживать и побеждать вызывает уважение и гордость. Военное искусство казаков, система подготовки будущих воинов, организация военных операций – все это вызывает восхищение.

В ходе исследования стало очевидно, что военные успехи казачества были бы немыслимы без особого социального уклада жизни, самоуправления, воспитания самоуважения, коллективной ответственности, культа Родины, товарищества и жертвенности во имя своих идеалов и убеждений, верности долгу. Это особое мировоззрение — мировоззрение воина, защитника Отечества.

Список литературы

1. Безотосный В. Русское казачество / В. Безотосный [Электронный ресурс]. URL: www.rustrana.ru/article.php?nid=1036. Обращ. 28 окт. 2009г.

2. Гордеев А.А. История казаков. Т. II. М. 1991. С.51

3. Громов В.П. Казачество в истории России: формирование, расцвет, культурно-этнические процессы / В.П. Громов [Электронный ресурс]: URL: www.yuga.ru/kazaki/history/index.shtml?id=4255. Обращ. 27 окт. 2009г.

4. Сторона моя, казачья сторонушка. Часть1: исторические очерки [Электронный ресурс]. URL: pohodd.ru/articles.php?tPath=1. Обращ. 26 окт. 2009г.

5. Чернопицкий П.Г. Об одном историческом мифе / П.Г. Чернопицкий // Кубанское казачество: три века исторического пути. Краснодар, 2006. С.277-281.

[1] Сторона моя, казачья сторонушка. Часть1: исторические очерки [Электронный ресурс]. URL: pohodd.ru/articles.php?tPath=1. Обращ. 26 окт. 2009г.

[2] 4 июня 1775 года войска под командой генерал-поручика Текелия со всех сторон окружили Сечь и предложили казакам разойтись по домам. В этой обстановке казачье войско раздвоилось. Та часть казаков, которая выступала за вооруженное сопротивление этому насилию, ночью на казачьих лодках “чайках” ушла к Черному морю и далее в Турцию, где с разрешения турецкого султана и обосновалась на жительство. Вторая же часть, несмотря на трагизм происходящего, не захотела поднимать оружие против своих единоверцев и, подчинившись требованию Императрицы, разошлись по домам. Войска разрушили Запорожскую Сечь до основания и под этим названием казачество уже более никогда не возродилось.

[3] Гордеев А.А. История казаков. Т. II. М. 1991. С.51

[4] Громов В.П. Казачество в истории России: формирование, расцвет, культурно-этнические процессы / В.П. Громов [Электронный ресурс]: URL: www.yuga.ru/kazaki/history/index.shtml?id=4255. Обращ. 27 окт. 2009г.

[5] Безотосный В. Русское казачество / В. Безотосный [Электронный ресурс]. URL: www.rustrana.ru/article.php?nid=1036. Обращ. 28 окт. 2009г.

www.ronl.ru

Реферат - Казачество - Исторические личности

Одной из общественных сил, активно влиявших на развитие централизованного государства, было казачество. С одной стороны, казаки были защитниками страны от внешней агрессии, от натиска степняков. С другой — вожаками народных восстаний, союзниками иноземных захватчиков. С течением времени казаки превратились в серьезную военную силу, которую государство использовало против своих противников.

Основными группами российского казачества были донцы, уральцы, кубанцы, терцы. Ранее всего появилась донская ветвь казачества (во второй половине XV в.). В казаки шли беглые представители знати, крепостные крестьяне, солдаты. Первоначально казаки не занимались сельским хозяйством, жили полуоседло и промышляли разбоем на торговых путях. Товары проезжих купцов они называли “казацкий хлеб”. Нападали они на табуны ногайцев в придонских и приволжских степях, караваны с хлебом, солью, вооружением, шедшие по Волге, турецкие города и крепости.

Русское государство установило связи с донскими казаками еще со времен Ивана IV. Сначала их привлекали на государственную службу подарками, затем — постоянным жалованием. Казацкое войско активно участвовало в войнах России XVI—XVII вв.

Видную роль в истории нашей страны сыграл донской казак Ермак Тимофеевич, который разбойничал на Волге и, будучи приговорен Иваном IV к смерти, бежал на Каму, откуда богатые купцы-солепромышленники братья Строгановы послали его в 1582 г. на завоевание Сибирского ханства. Несмотря на то что полного успеха Ермаку добиться не удалось, большое значение для судеб России имел разгром его казаками войск сибирского хана Кучума, проложивший дорогу в Сибирь. В течение XVII в. казаки разведали и присоединили к России земли Сибири и Дальнего Востока. К 1639 г. казаки, пройдя всю Сибирь, вышли на побережье Охотского моря.

Идеалы изначального казачества. Особенностью самосознания казаков был вольный характер их отношения к царю. Не случайно “казак” по-татарски значит “вольный человек”. Важным было то, что казаки жили за пределами оборонительной “засечной черты”, обозначавшей границы Московского государства. Они селились на “ничейной” земле и считались лишь союзниками царя. Нарушая приказания правительства, они были уверены, что смогут легко уйти от наказания. Ведь на своих землях для царских войск казаки стали доступны только в XVIII в. Когда царь Михаил Романов попытался запретить им нападать на Азов, боясь, что это поссорит его с турецким султаном, казаки отвечали: “Мы верны белому царю, но что берем саблей, то не отдаем даром”. Перед лицом турецкого суда казаки говорили, что они люди вольные, ходят на войну по своей охоте. Постоянные переходы от службы государству к разорению городов, ограблению купцов и посольств — норма поведения казаков в XVI—XVII вв.

Благодаря своему положению, независимости от государственной власти казаки смогли возродить и развить в новых условиях древнюю, вечевую систему самоуправления, исчезнувшую к этому времени в России. Все важнейшие дела обсуждало вече или общий сход казаков (“рада”, “круг”, “ко-ло”), где все вопросы решались большинством голосов. На круге выбирались войсковой атаман — глава местного казачьего войска и войсковые старшины. Среди казаков существовало свое, корпоративное правосознание. Преступлением считалось лишь то, что наносило ущерб самим казакам: воровство, измена, трусость в бою. За это полагалась смертная казнь (“в мешок да в воду”). За преступления, совершенные казаками на стороне,— грабеж, убийство, насилия — не судили.

Традиционно казаки выше всего ценили свою свободу и самоуправление. При этом идеал “природного царя” играл для них второстепенную роль. Они скорее использовали его, привлекая на свою сторону крестьянское население. Именно поэтому казаки в XVII—XVIII вв. дали такое количество самозванцев. Это было связано с примитивностью быта и общественного строя казаков, отсутствием постоянного хозяйства. Первоначально, помимо разбоя, казаки занимались охотой, рыболовством, бортничеством. Затем появилось скотоводство и довольно поздно, через двести лет после основания донского войска, во второй половине XVII в.,— земледелие.

С развитием хозяйственной деятельности казаков они стали все больше богатеть. За короткий срок казакам удалось освоить громадные территории степи. Земля закреплялась теперь за казачьими войсками царским указом. Это также была форма жалования. Земля состояла из частных наделов и войсковых угодий, находившихся в общей собственности. Все более усиливалось имущественное расслоение казачества. Из него выделились “домовитые” казаки, составившие слой, из которого выбирались старшины. Вместе с тем увеличивалось количество бедных казаков (“голытьба”, “нетяги”). Среди них все шире распространялось недовольство, стремление к восстановлению прежнего казацкого равенства и свободы. Им не нравилось усиление влияния центральной власти на жизнь казачества. В этом их поддерживали крепостные крестьяне, все в большем количестве бежавшие на Дон.

Крепостных привлекало на казацкие земли то, что по казацкому обычаю “с Дона выдачи нет”. Поступление в казаки делало человека свободным, снимало наказание за все провинности, в том числе уголовные преступления. Эту привилегию казачества до поры до времени признавали и московские цари.

Однако утвердиться среди казачества бывшим крепостным было непросто. Походы на юг в XVII в. были затруднены усилением Османской империей обороны Крыма. Вновь пришедшие объединялись с местной голытьбой, отправлялись грабить русские земли, разжигали пламя бунта в деревнях. Так складывались группы недовольных, становившихся инициаторами крестьянских войн, таких, как выступление под руководством С. Разина, К. Булавина, Е. Пугачева. Эти движения объединяли большинство казачества вокруг их традиционных идеалов вольности, уравнительности, вседозволенности.

Реального успеха восставшим казакам достигнуть не удавалось. Помимо всего прочего, это было связано с тем, что казаки придерживались устаревших форм военной организации и идеалов. На Западе, стремясь избавиться от крепостничества, крестьянин шел в город, где становился свободным “через год и один день”. В России же переселение на незанятые земли или бегство в казаки означало уход из мира феодализма почти в первобытную среду. При этом укреплялось стремление крестьянства вернуться к древним, родоплеменным идеалам общественной жизни, желание отеческой заботы со стороны государственной власти.

Участие в крестьянской войне под руководством С. Разина дорого стоило казакам. Разгром войск Разина под Симбирском, обнищание казаков, не получавших царского жалования, привели в конце концов к тому, что они должны были в 1671 г. присягнуть на верность царю, превратившись из его добровольных союзников в часть царского войска, обязанную выступить по приказу правительства. Так началась утрата казацких вольностей. С этого времени все более редкими становились самовольные походы казаков, все большее значение имело в их жизни хозяйство как основной источник дохода.

В 1707 г. Петр I направил на Дон войска для возвращения оттуда беглых крепостных. Принцип “с Дона выдачи нет” был нарушен. С 1738 г. атаманы войска Донского стали назначаться правительством. Часть старшин получала должность из центра, часть — выбиралась казаками. Старшины стали опорой правительства среди казаков. В 1798 г. они были уравнены в правах с армейскими офицерами, получили дворянство. Правда, в Приуралье, на реке Яик, казаки еще жили по старинке, грабя торговые караваны на Каспийском море и в степях Прикаспия.

Особый гнев на Урале вызвала отмена выборов войскового атамана и его назначение из столицы. Екатерина II лишила “круг” многих прав, передав их оренбургскому губернатору. Войсковой атаман, почувствовав свою независимость от рядовых казаков, стал допускать несправедливое распределение средств, перестал давать отчеты о своей деятельности войску. Это было главной причиной начала казацкого восстания, превратившегося затем в крестьянскую войну под руководством Е. Пугачева.

В 1837 г. Николай I, стремясь выделить казачество среди остального населения, назначил войсковым атаманом войска Донского наследника престола. Это стало постоянной традицией. Повседневными делами войска руководил наказной атаман. Все казаки получали наделы по 30 десятин земли. В результате казачество, являвшееся ранее угрозой царской власти, стало ее опорой в борьбе с революционным движением.

www.ronl.ru

Доклад - Казачество на Дону

РЕФЕРАТ

по дисциплине «История»

по теме: «Казачество на Дону»

Содержание

Введение

1. Происхождение донского казачества

2. Вольное воинство (XVI-XVII вв.)

3. Донское казачество в XVIII-XIX вв.

Заключение

Список литературы

О казаках написано и сказано немало. Мифов и откровенных благоглупостей в этих писаниях можно встретить больше, нежели подлинной истории. Это произошло во многом благодаря тому, что сами казаки в героическую пору своей истории в массе своей были неграмотны или очень малограмотны, не исключая и офицерский состав и старшину. Только с середины XIX века на Дону появилась целая плеяда талантливых и великолепно образованных писателей – Андроник Савельев, Михаил Сенюткин, Иван Ульянов, Адам Чеботарев и другие, в том числе и потомки одного из героев Отечественной войны 1812 г. Иван и его сын Николай Красновы.

Бунтарями и воинами назвал казаков историк В.И. Лесин. Данное определение очень точное и емкое, но в то же время оно оставляет без ответа вопросы как стали возможны подобные метаморфозы (путь из бунтарей в воины и обратно), были ли они вызваны к жизни исключительно политической конъюнктурой или имели под собой мощный исторический фундамент? Как казакам на протяжении почти четырех столетий удавалось одновременно сохранять репутацию и стражей империи, и свободолюбцев, готовых в любую минуту к ниспровержению царского трона? По каким причинам вчерашние бунтари, отказывавшиеся под угрозой царской опалы и блокады Дона «целовать крест» российским государям, и о которых, по их же собственному суждению, в Московском государстве было «некому тужить», превратились в опору Российской империи и почему «Дон стих»?

Данный реферат является попыткой дать ответы на вопросы, обозначенные выше.

Главное противоречие между дореволюционной и послереволюционной историографией – в определении происхождения казачества в целом и донских казаков – в частности.

«Классовая» историография определяет возникновение казачества примерно XVI-м веком и утверждает, что «казаками» называли себя беглые крестьяне, люмпены, разбойники из Центральной России, которые скрывались от царя и прочих «эксплуататоров» на Дону. Глубокого исторического обоснования у этой теории нет; она подкрепляется обычно примерами свободолюбивого фольклора казаков (поговорки типа «С Дону выдачи нет», «Царствуй, царь-государь, в стольной Москве, а мы, казаки, – на Тихом Дону», «Секи меня турецкая сабля, да не тронь меня царская плеть» и пр.), а также некоторыми официальными документами, где казаки определяются как «всяких земель беглые люди».

Однако многие историки резко отвергают подобные социологические объяснения. Казаки – народность, образовавшаяся в начале новой эры, как результат генетических связей между Туранскими племенами скифского народа Кос-Сака (или Ка-Сака) и Приазовских Славян Меото-Кайсаров с некоторой примесью Асов-Аланов или Танаитов (Донцов).

Сообщения древних историков и географов вкупе с данными археологии позволяют исчислить историю казаков более чем двадцатью веками. Имя казаков в разных вариациях – Коссахи, Касакос, Касаги, Касоги, Казяги, – встречается у греков (Страбон, танаидские надписи и проч.), в русских летописях, в тюркских источниках и проч. «Коссахи» в переводе с языка скифов значит «белые Сахи», или «Белые Олени» (название скифского племени). Не случайно, поэтому у казаков в гербе – белый олень, раненый стрелой.

Не вдаваясь в подробности, скажем, что расцвет государства Коссаков приходится на конец Х века (988 г.), когда один из Рюриковичей, Мстислав Владимирович, отложился от Киева и создал свое государство Томаторкань со столицей того же названия (русское – Тьмутаракань), которое простиралось по Дону, Кубани вплоть до Курска и Рязани. В 1060 г. держава распалась, но земля Коссак со столицей Томаторкань еще полтора века оставалась независимым государством.

С приходом монголо-татар в 1223 году казаки (Подонские Бродники) встали на их сторону и бились против Руси на реке Калке. В составе установившейся татарской империи Золотой Орды (1240 г.) казаки пользовались некоторыми автономными правами, сохраняли славянский язык и христианскую веру, имели свою Церковь и епископов.

Когда в Орде начались междоусобицы, казаки, страдавшие от своеволия ордынских шаек, приняли участие в восстании московского князя Дмитрия и бились на его стороне в Куликовском сражении (1380 г.). Однако эта битва не принесла освобождения для Руси и оказалась роковой для казаков. Татары вынудили их очистить берега степной части Дона, оттеснили их в верховья и дальше на север – вплоть до Камы, Северной Двины и Белого моря. Самыми упорными оказались Азовские казаки, державшиеся до ХV века, когда они все-таки рассорились с турками и перекочевали ближе к Северской земле.

В XVI веке казаки Верхнего Дона объединяются с ногайскими и астраханскими и начинают возвращаться на свои исконные земли, т.е. на Нижний Дон. Вступив в активную борьбу с турками и ордынцами, они связывают свою судьбу с двумя династиями: Рюриковичами в Московии и Гедиминовичами в Литве.

Однако с этим союзом согласились далеко не все казаки. Протестом против такой политики явилось образование двух казачьих «речных республик» – на Дону и на Нижнем Днепре. Они послужили очагами возрождающейся казачьей независимости. Надо сказать, что московские государи в проведении своей политики активно опирались на казаков и поддерживали их переселение на Дон.

2. Вольное воинство ( XVI - XVII вв.)

Географические условия (по словам Соловьева природа была «мачехой для России»), стремление стать самодержавным государством (в первоначальном смысле этого слова, т.е. самостоятельным), борьба с осколками Золотой Орды требовали от московских государей сильной деспотической власти, способной ответить на любой внешний вызов. «Русская государственная организация, – писал П.Н. Милюков, – сложилась раньше, чем мог ее создать процесс…внутреннего развития сам по себе. Она была вызвана к жизни внешними потребностями, насущными и неотложными: потребностями самозащиты и самосохранения». Собирание уделов сопровождалось репрессиями по отношению к местным политическим элитам и гигантским переделом собственности и власти. В результате государственная организация Московской Руси была устроена по принципу военной, в которой существовала жесткая иерархия. «Военное дело не только стояло тогда на первом плане между всеми частями государственного управления, но и покрывало собою последнее».

Концентрация всех сил подданных Российского государства не позволила развиться общественной самодеятельности и свободе личности. Напротив, в Московском государстве реализовался универсальный принцип подданства, четко сформулированный дьяком Иваном Тимофеевым: «были бы безмолвны как рабы». В рамках «нового государственного порядка» утвердилось две формы социального бытия. «В старинной Руси мирские люди по отношению к государству делились на служилых и не служилых. Первые обязаны были государству службою воинскою или гражданскою (приказною), вторые – платежом налогов и отправлением повинностей. Обязанности этого рода назывались тяглом». И если служилые люди были прикреплены к государевой службе, то тяглые – к «государевым слугам».

В течение длительного времени в отечественной историографии культивировалось мнение о том, что первооснову донского казачества составили бежавшие от крепостничества крестьяне и холопы. Данное утверждение базировалось на классовом подходе и признании государства орудием классового господства. Однако в период завершения «собирания земель» первый удар пришелся на местные политические элиты и, а не на крестьянство. Прежде всего, к службе были прикреплены «дети боярские» и «служилые по прибору» и лишь затем крестьяне (окончательно в 1649 г.). «Новый государственный порядок» Московской Руси предполагал обязательность службы, уход с которой однозначно трактовался как измена. То есть недовольными новым государственным строем оказались не только и не столько низшие сословия Российского государства, хотя и их было бы неверно сбрасывать со счетов. Не зря ведь в повести «азовского цикла» казаки декларировали: «Отбегаем мы ис того государства Московского из работы вечныя, ис холопства неволнаго, от бояр и от дворян государевых».

В донском казачестве оппозиционный государству элемент нашел свое спасение. Как верно отметил Н.И. Костомаров «издавна в характере русского народа образовалось такое качество, что если русский человек был недоволен средою, в которой он жил, то не собирал своих сил для противодействия, а бежал, искал себе нового отечества. Таким отечеством стал Дон». В.О.Ключевский писал: «В десятнях степных уездов XVI века встречаем заметки о том или другом захудалом сыне боярском: «Сбрел в степь, сшел в казаки». В десятнях Ряжска и Епифани в конце XVI столетия есть сведения о том, что многие дети боярские «сошли на Дон безвестно» или «сошли в вольные казаки с Василием Биркиным», «боярским сыном».

Среди казаков встречаем людей с дворянскими фамилиями – Извольский, Воейков, Трубецкой. По словам крупного специалиста по истории донского казачества эпохи позднего средневековья Н.А. Мининкова, «судя по источникам, многие донские атаманы второй половины XVI в. были русскими помещиками. Дворянами по происхождению были известные донские атаманы конца XVI в.: Иван Кишкин, у которого поместье было под городом Михайловым вблизи Рязани.… Некоторые атаманы XVII в. также были по происхождению русскими дворянами как, например атаман Смутного времени Иван Смага Чертенский». Радом с казаками дворянского происхождения путивльский служилый казак Михаил Черкашенин и люди совсем с недворянскими фамилиями – Иван Нос, Василий Жегулин. Известный впоследствии род Ефремовых вел свое начало от торговых людей, а род Красновых был в родстве с камышинскими крестьянами. На Дону во второй половине XVII в. обретали новое «отечество» и религиозные диссиденты, спасавшиеся от наступления «никонианства».

Параллельно с появлением казачьих сообществ на Дону источники фиксируют в различных частях Московского государства появление служилых казаков, нанимавшихся выполнять «различные службы» государству, «знатным людям» и даже патриарху (конец XVI в.). По мнению Сватикова, эта служба, «подвергавшая жизнь казаков опасности, была все же гораздо легче и интереснее, чем работа в качестве батрака». Что же объединяло и отличало казаковавших «в поле» донских «вольных казаков» и казаков служилых, если последние нередко пополняли ряды «вольных» и наоборот «вольные» донцы, если судить хотя бы по первой известной царской грамоте на Дон, брались за выполнение царской службы (проводы послов, совместные боевые действия с русскими ратями). Первоначально понятие «казак» означало «не тяглый», «приходец», «вольный человек». Относительная свобода (насколько это вообще было возможно в XVI-XVII вв.), возможность жить то в одной, то в другом месте были общими чертами двух групп российского казачества. Но если служилые казаки стремились к службе на более льготных условиях, с сохранением больше свободы, то «вольные» стремились к устройству жизни «по своей воле». В XVI-XVII вв. грань между «вольным» и служилым казаком была довольно зыбкой. Многие служилые казаки (особенно из пограничных крепостей) уходили «казаковать в поле» тогда как «вольные казаки» нанимались на государеву службу (в этом отношении весьма благоприятным периодом было Смутное время).

Но «вольное казачество» в отличие от служилого не было инкорпорировано государством. Донская земля не была провинцией Московской Руси. Созданное «вольными казаками» Войско Донское обладало демократическим внутренним устройством, имело собственные органы власти (Круг, выборные атаманы), проводило самостоятельную внешнюю политику (совершало неоднократно морские походы против Османской империи и Крымского ханства даже в те моменты, когда Москва рассматривал их как союзников в борьбе с Речью Посполитой). Контакты с донскими казаками Московское государство строило как с иностранными державами через Посольский приказ. В дипломатической переписке с султаном Оттоманской Порты и ханом Крыма Московские государи нередко характеризовали казаков не иначе как «всяких земель беглых людей, воров», «воров, беглых людей без государя…ведома». «Вольные» донские казаки в отличие от служилых не были обязаны службой государству. Они не приносили присяги («крестного целованья») до 1671 г., не несли тягла. В отписке 26 мая 1632 г. Михаилу Федоровичу Романову и патриарху Филарету Никитичу донцы сообщали: «И крестного целованья, государи, как и зачался Дон казачьи головами, не повелось». Во время военных действий в составе московских ратей казаки не считали себя связанными какой-либо субординацией. В 1579 г. во время Ливонской войны казаки ушли из состава русской армии из-под крепости Соколы, в 1633 г. покинули расположение московских частей во время осады Смоленска, занятого поляками, в 1655 г. с «польской войны». Именно казачьи вольности были причиной того, что даже на весьма благоприятных для казаков условиях на последнем этапе «Смуты» (после избрания царем Михаила Романова) лишь часть их перешла в разряд служилых московских людей.

По отношению к донским казакам Москва проводила политику «кнута и пряника». С одной стороны государство стремилось минимизировать самостоятельные, несанкционированные им внешнеполитические акции донцов. Отсюда и периодические «опалы», накладываемые на казачество. В 1590-е гг., 1630 г., середине 1660-х гг. Москва устраивала Дону блокады. С другой стороны, несмотря ни на что Москва не спешила покончить с «вольным Войском», так как была заинтересована в казачестве как в мощной военной силе. Появившись на территории Северного Причерноморья, казаки с первых дней своего существования вели борьбу с турецко-татарской экспансией, закрывая с юга границы Московского государства. Казаки были фактически бесплатной военной силой Москвы зачастую более эффективной, чем ее собственные вооруженные силы. Военная мощь казачества была чрезвычайно нужна государству. Отсюда интерес к Дону и его строптивым обитателям, поддержка жалованьем (хотя и нерегулярным) и воинскими контингентами (особенно в период после «Азовского сидения» 1641 г.). На всем протяжении истории государство видело в казаках Дона две стороны – военную силу (консервативное начало) и стремление к политической независимости (начало с точки зрения Москвы «бунтарское»).

Что же в таком случае притягивало донских казаков к Московскому государству, чьим внутренним строем они были недовольны и чьи внешнеполитические цели далеко не всегда разделяли? Перманентная степная война с татарскими и другими кочевыми ордами, противостояние мощной Османской империи вызывали у казаков неутолимую жажду стабильности (в особенности у казачьей политической элиты). Стабильность при покровительстве Москвы стала со временем рассматриваться частью казачества как меньшее зло по сравнению со свободой в условиях постоянных военных конфликтов. Однобокое экономическое развитие Дона (землепашество у казаков не допускалось), существование, зависящее от успеха очередного «похода за зипунами» также требовало внешней помощи (в нашем случае московской). Таким образом, друзья-враги казачество и государство были обречены на тесное сотрудничество, прерываемое нарушением status quo в Смутное время и период восстания Степана Разина. Будучи не в силах противостоять одновременно Оттоманской Порте и Московскому государству донское казачество в 1671 г. сделало свой выбор, принеся присягу на верность службы российским государям. Процесс инкорпорирования «вольного» казачества в структуры государства начался.

Принеся присягу на верность Москве, потеряв право внешних сношений, казаки Дона, однако, до эпохи Петра Великого сохраняли больше прав, чем малороссияне. В то время как на Украине размещались русские гарнизоны, на Дону действовали в союзе с казаками отдельные воинские контингенты. Казаки до самых Азовских походов Петра Великого 1695-1696 гг. противились строительству русских крепостей и не желали в них «сидеть». Государевы ратники жаловались на то, что донцы их «бьют и грабят и дров сечь под городками (казачьими) не дают…»

3. Донское казачество в XVIII-XIX вв.

Решительный удар по политическим правам Войска Донского был нанесен Петром I, подчинившим в 1721 г. казаков Военной коллегии, тем самым, втиснув их в рамки социального организма Российского государства, сделав «государевыми слугами». Подчинение донцов сопровождалось жестоким подавлением булавинского восстания, лишением казаков таких важнейших для них прав как выборы атаманов и прием беглых («с Дону выдачи нет»). В 1709 г. после победы над Булавиным, Петр назначил атаманом Петра Рамазанова «по смерть его» (т.е. до смерти). Он же не утвердил атаманами избранных казаками Максима Кумшацкого и Максима Фролова (несмотря на то, что отец Максима Фрол Минаев был активным проводником петровской политики). В 1723 г. Петр, минуя Круг, назначил казачьим атаманом Андрея Лопатина, не утвердив избранного донцами Ивана Краснощекова.

Несмотря на ликвидацию казачьей демократии и низведение ее институтов, включение казаков в число «государевых слуг», с точки зрения государства, было привилегией. Это положение возвышало казаков над массой тяглого неслужилого населения. Став служилыми людьми государства, вчерашние «вольные» казаки оказались в социально-политическом и экономическом плане на более высокой ступени по сравнению и с другой группой российского казачества – старослужилыми казаками. Петр Великий в 1724 г. «одним ударом уничтожил на пространстве половины Империи старое служилое казачество Московской Руси, превративши казаков в свободных крестьян, обложивши их подушным окладом». Данная мера не коснулась лишь Сибири, Чугуевских, Торских, Маяцких, Новохоперских служилых казаков и находившихся в ведении Приказа Казанского дворца.

Основное содержание политики, начатой Петром, состояло в лишении казаков демократических прав и традиций с законодательным оформлением их прав и обязанностей как служилого сословия Российской империи, а также включением их в общую систему государственного управления. Эту политику продолжили преемники первого императора. Указом от 4 марта 1738 г. атаман стал чином, жалуемым правительством, а в 1775 г. был ликвидирован войсковой круг. Но краеугольным камнем процесса превращения «вольных» казаков в слуг империи стал закон Екатерины II от 24 мая 1793 г. Согласно этому документу, в основе своей определившему статус донского казачества вплоть до февральской революции 1917 г., все донские земли были переданы Войску Донскому за его военные заслуги.

Передача земли сопровождалась предоставлением права на беспошлинную торговлю, исключительного права на рыбную ловлю, добычу соли на р. Маныч. Казаков освободили от государственных податей и повинностей. Тем самым утрата демократических прав и автономии была компенсирована существенными социально-экономическими привилегиями.

Преобладавшая в период позднего средневековья «политика кнута» сменилась «политикой пряника». Законом 1793 г. донское казачество было поставлено на высокое место в Российской империи. Г.А.Потемкин писал, что те из крестьян, которые зачислены в казаки, счастливы в новом звании своем, не будучи более подвержены перемене помещиков. Привилегированное положение казаков стало предметом зависти и мечтаний для российского крестьянства. Так, в манифесте от 31 июля 1774 года Емельян Пугачев жаловал всех участников своего выступления «вечно казаками».

К концу XVIII столетия казачество Дона окончательно превратилось в служилое сословие Российской империи, ставшее держателем своей земли на правах коллективного помещика. Форма землевладения, обозначенная законом от 24 мая 1793 г. была феодальной по своей сути. Сеньором выступало государство, предоставившее право на землю за военные заслуги и службу своему вассалу – донскому казачеству. Отличительной чертой подобных вассально-ленных отношений было то, что сеньор и вассал были не частными лицами.

Однако, давая земли и привилегии Войску Донскому, империя требовала многолетней обязательной воинской службы. Если в XVI-XVII вв. казаки Дона поддерживали вооруженные силы Российского государства лишь тогда, когда им это было выгодно, то, начиная с первой четверти XVIII столетия, их стали использовать во всех войнах, которые вела Россия на территориях, весьма удаленных от Северного Причерноморья, – в Прибалтике, Польше, Финляндии, на Дунае и на Балканах, а также для освоения Поволжья и Кавказа. Для империи казак подтверждал свой статус, лишь отправляясь на военную службу. Вне службы он не мыслился. «Мирная» деятельность на стороне, мягко говоря, не приветствовалась. Финальный результат подобной политики блестяще описал известный донской литератор, депутат Первой Государственной думы Ф.Д. Крюков. Выступая с думской трибуны с критикой правительственной политики по отношению к казачеству, он констатировал следующее: «Всякое пребывание вне станицы, вне атмосферы начальственной опеки, всякая частная служба, посторонние заработки для него (казака) закрыты. Ему закрыт доступ к образованию, ибо невежество признано лучшим способом сохранить воинский казачий дух…».

Важнейшим шагом по закреплению за казачеством статуса служилого сословия стали разработка и утверждение Положения об управлении Войском Донским 1835 г. Донское казачество провозглашалось «особым военным сословием», в которое был жестко ограничен доступ. За казаками оставались все дарованные в XVIII столетии привилегии, но в то же время был четко установлен срок службы: 25 лет для казаков-дворян и 30 лет для рядовых. Было существенно ограничено право селиться на войсковых землях лицам неказачьего происхождения. Положение 1835 г. утверждало за «донскими казаками их исключительное положение как особой касты воинов – выход из которой и обновление поступлением новых членов было до крайности затруднено». Политика Российской империи, направленная на создание из казаков «особой касты воинов», консервативной (охранительной силы) привела, по мнению донского общественного деятеля, историка В.А. Харламова к «искусственной обособленности казачества», формированию у него неприязни к «иногородним», «к русскому обществу».

Социальное положение казачества, достигнутое им с помощью империи в XVIII-XIX вв. позволило донскому историку и публицисту А.А. Карасеву в 1905 г. охарактеризовать казаков как «крепостных Российской империи». Схожую оценку высказал современный американский военный историк Б. Меннинг, определивший статус донских казаков как «военные поселяне» (с 1832 г. казачество подчинялось департаменту военных поселений).

Превращение «вольных» казаков в военных поселян было крайней точкой в процессе утраты ими былых прав и свобод. Но в то же самое время статус «крепостных империи» давал почетное положение, столь желанную в период позднего средневековья стабильность, а для донской старшины – возможность приобрести дворянство, войти в военно-политическую элиту империи.

Выполнив к середине XIX столетия задачу по превращению «вольного» казачества в консервативную (охранительную) силу, призванную выполнять внешне- и внутриполитические задачи государства, Российская империя подошла к следующей проблеме: как, осуществляя реформирование всего государственного организма, найти применение уникальному военно-служилому сословию. «Великие реформы» 1860-1870-х гг., завершившие эмансипацию сословий, начатую Указом о вольности дворянской 1762 г., способствовали движению империи по путь к новым социально-экономическим и общественным отношениям. Перед властями встала нелегкая задача сохранить в условиях тогдашнего «переходного периода» казачество.

Поскольку казачество рассматривалось государством, прежде всего, как военная сила, «великие реформы» затронули его именно с военной точки зрения. Эти преобразования начали движение России к индустриальному обществу, для которого характерна военная организация, построенная по бессословному принципу, отсутствии феодальных ленов за службу. В свою очередь служба становится гражданской обязанностью, а не почетной привилегией. В данную схему плохо вписывалось казачество. Именно у военного министра Российской империи Д.А. Милютина возникла идея призывать казаков на общих для всего государства основаниях. Эти намерения вызвали оппозицию среди части донского казачества. Среди «оппозиционеров», не желавших записи казаков в драгуны был и известный генерал Я.П. Бакланов. В период «великих реформ», а не в годы гражданской войны появился термин «расказачивание». По словам А.И.Агафонова, «во время проведения буржуазных реформ судьба казачества обсуждалась не только в Военном министерстве и Государственном Совете, но и широко на страницах периодической печати. Современники понимали, что с введением новых принципов организации и комплектования армии, развитием вооружения и расширением театра военных действий казачество в традиционных формах становится анахронизмом… Однако геополитические интересы российского самодержавия в Средней Азии, на Дальнем Востоке и Кавказе не позволили решать назревшие задачи».

Помимо внешнеполитических причин государству предстояло сделать сложный внутриполитический выбор. Сохранение косной социальной структуры было малоперспективно, но эволюционное расказачивание грозило самому имперскому фундаменту. Поэтому государство выбрало путь движения в обоих направлениях одновременно. С одной стороны проводилась политика «открытых дверей» и в 1868 г. на Дону было разрешено постоянное проживание лицам невойсковых сословий. Иногородние получили возможность приобретать недвижимое имущество. В свою очередь казакам было разрешено выходить из войскового сословия. С другой стороны «население множилось, земельный пай уменьшался, а культура не изменялась к лучшему, ибо капиталов извне не притекало, местными средствами создать их не было возможности, и не было перед глазами рациональных хозяйств». Такой печальный итог подвел в 1884 г. известный донской экономист и историк С.Ф. Номикосов. Служба «за свой счет» разоряла казачьи хозяйства. Казаки не выдерживали конкуренции с иногородними, что естественным образом приводило к росту ксенофобии и казачьего партикуляризма, формированию негативного отношения к новым экономическим реалиям. Впоследствии в годы эмиграции, один из идеологов казаков-националистов Ш.Н. Балинов охарактеризует процесс урбанизации Войска Донского как «денационализацию казачества». «…Ростов, Нахичевань, Таганрог, имеющие огромное экономическое значение, остаются городами неказачьими. В этих городах, т.е. в руках чужеродных элементов была сосредоточена вся экономическая, торговая, промышленная жизнь края». В 1897 г. правительственная комиссия пришла к выводу, что только 21 % казачьего населения находится в экономических условиях, достаточно благоприятных для выполнения воинской повинности. Выводы последующих комиссий были столь же неутешительны.

Правительства Александра III и Николая II продолжали искусственно сохранять остров традиционализма в формирующейся стихии индустриального общества. Императоры заботились лишь о дешевой военной силе, оказывая донцам медвежью услугу. Курс государства сводился к принципу «Не трогать славное Войско Донское» и был поддержан консервативными элементами в самом казачестве. Но развитие новых экономических отношений вносило в него коррективы. Казачество стремительно размывалось, утрачивало социальную монолитность. Появился слой «Мишек Кошевых» – люмпенизированных казаков, наметился отток (хотя и не значительный) части казаков в города, а в среде самих казаков замечалось неприятие постоянных общинных переделов, стремление к полноценной собственности. Следствием «великих реформ» стало и появление в казачьей среде своих Морозовых и Рябушинских – род Парамоновых.

В конце XIX-начале XX вв. казачья интеллектуальная элита разделилась в своих воззрениях на будущее казачества на «русофилов» и «казакоманов» (традиционалистов). Первые выступали за разрушение «великой китайской стены» между Доном и остальной Россией, предоставление казакам возможности оставлять военную службу, получать образование, заниматься предпринимательством, наукой, искусством. Вторые считали недопустимым «открытие» Войска Донского. «В настоящее время в донских станицах беспрепятственно может жить всякий иногородний пришелец. Среди этих господ попадаются нередко экземпляры не только сомнительного поведения. Эти господа развращают казачью молодежь», – констатировал известный писатель и консерватор И.А.Родионов.

Таким образом, к началу прошлого столетия казачество перестало быть монолитом и в социальном, и в идейно-политическом плане. Военное сословие, перестающее быть монолитом, перестает быть и надежной опорой для имперского государства. Тем более что все противоборствующие группы казачества Дона были объединены недовольством имперской политикой. «Русофилы» – либералы были недовольны сохранением «острова традиционализма», отказом государства от «огражданивания» донцов, а «казакоманы» – традиционалисты были недовольны нарушением устоев Войска Донского и неписанного правила «Дон для донцов».

Итак, политические отношения донского казачества и Российского государства претерпели сложную эволюцию. Казачество не было раз и навсегда данным феноменом. Казаки не были ни исключительно консерваторами-государственниками, ни разрушителями. В XVI-первой четверти XVIII столетий отношения казаков и государства были конфронтацией, борьбой государственных институтов в военно-политическим образованием, не желающим подчиняться нормам обязательной службы, обладающим внутренним демократическим устройством. С XVIII века начался процесс инкорпорирования казачества в состав Российской империи, прикрепление его к «государеву делу», превращение его в силу консервативную (охранительную). Неспособность государства выработать адаптационные механизмы для ответа на вызовы модернизации и индустриализации, сохранение казачьего «острова традиционализма» в новых социально-экономических и общественно-политических реалиях сделало казачество неэффективной силой для поддержания государственного порядка. Успешно разрешив тактические задачи (утверждение российского влияния в Средней Азии и на Кавказе), казачество не выполнило задачу стратегическую – сохранение целостности империи и политической стабильности внутри нее.

Сегодня и государство, и казачьи лидеры находятся в поиске ответа на вопрос: «Сможет ли казачество занять свою нишу в XXI столетии?». Ответ на данный вопрос невозможен без детального комплексного анализа политических отношений государства и казачества и скрупулезного и по возможности беспристрастного изучения всех коллизий этого процесса.

1. Казачество. Мысли современников о прошлом, настоящем и будущем казачества. Ростов н/Д, 1992.

2. Маркедонов С.М. Государевы слуги или бунтари-разрушители? (к вопросу о политических отношениях донского казачества и Российского государства)// Южнороссийское обозрение. 2002. №9.

3. Мининков Н.А. Донское казачество XVI-XVII вв.: Этнический состав и социальное происхождение. Краснодар, 1996.

4. Сидоров А. Краткая история донского казачества. www.dmi-budanin.narod.ru//liter/kazaki.htm

www.ronl.ru

Смотрите также

• 
  Реферат подтягивание
• 
  Реферат термометры
• 
  Аэропорт реферат
• 
  Реферат хаммурапи
• 
  Реферат водоросли
• 
  Реферат лейкоз
• 
  Реферат бренд
• 
  Реферат супы
• 
  Летопись реферат
• 
  Законность реферат
• 
  Вебер реферат