Реферат: Политические технологии избирательные технологии. Политические технологии проблемы и перспективы развития реферат

Реферат - Политические технологии избирательные технологии

Политические технологии (избирательные техн о логии)

Начиная с 1991 г., Россия вступила в эпоху непрекращающейся избирательной лихорадки. Установившийся в России режим обновления состава государственных органов власти и управления чужд нормальной деловой активности. Те государственные институты, в которых должности определяются результатами выборов, фактически переродились в непрерывно функционирующие штабы избирательных кампаний. Более того, в силу своеобразия сформулированной представителями СМИ «эталонной модели» среднестатистического потребителя информационной продукции, СМИ способствуют закреплению у читателей (зрителей, слушателей) негативных стереотипов в отношении широчайшего спектра политических проблем, субъектов и объектов деятельности. Вследствие углубляющейся коммерциализации СМИ, журналисты в основной массе нацелены на поиск сенсаций негативной окраски (поскольку эти сенсации обладают большей коммерческой привлекательностью). Понимая это, заинтересованные в политической дезориентации населения лица непрерывно «подкармливают» журналистов компроматом, превращая СМИ в инструмент реализации политических интриг. Соответственно, в глазах избирателей большинство демократических институтов общества утрачивают авторитет, предстают в столь неприглядном виде, что говорить о доверии к ним просто не приходится.

Таким образом, можно говорить об установлении в России специфического режима информационного обеспечения общества, при котором электорат поддерживается в идеальном состоянии — состоянии готовности к совершению неаргументированного выбора! В целом, система средств массовой информации, несмотря на существование довольно большого количества объективно и профессионально оценивающих обстановку журналистов, переродилась в принципиально иную информационную систему — систему информационной дезориентации (СИД) населения. В стране начал функционировать уникальный институт, уже обеспечивающий в ходе выборов даже при значительных вариациях информационного фона избирательной кампании индифферентность населения к любым сообщениям, порочащим кандидата.

Но, сами того не ожидая, политтехнологи перекрыли себе важнейший канал воздействия на общество. Наравне с потерей чувствительности к негативным фактам, общество утратило восприимчивость ко всяческой политической рекламе. В канун избирательной кампании игнорируются как ложные, так и достоверные сообщения любой окраски: позитивной ли, негативной ли — уже несущественно. Авторитет СМИ в отношении политики безапелляционно признается только при разоблачении политтехнологов, по прочим вопросам доверие много ниже. Общество осознало свою беззащитность перед СМИ. Неслучайно книга С.Г. Кара-Мурзы «Манипуляция сознанием» приобрела небывалую для российской политической литературы популярность — россияне пытаются найти методологическое противоядие от манипуляции. Но в упомянутой книге методологии и в помине нет — есть только собрание описаний манипуляционных техник. В обществе наступил так называемый когнитивный диссонанс, следствием которого является неспособность и нежелание граждан увидеть перспективу развития общества, сформулировать свои позиции и цели в этом обществе. В частности, еще в 1995 г. в работе Н.В. Куликовой «Когнитивный диссонанс — показатель опасности всей системы власти» говорилось о возможности такого исхода, если не удовлетворить фрустрированную потребность общества в информации целеопределяющего характера.

Ориентация на совмещенную модель СМИ-СИД привела к тому, что единожды примененные в ходе выборов политические технологии утрачивают свою действенность, и при повторном применении уже не могут гарантировать успеха. Они утрачивают новизну, становятся легко узнаваемыми — их детали и содержание раскрываются не только в аналитических изданиях, но и в сообщениях оперативных СМИ. Поэтому каждый раз для того, чтобы гарантировать максимальный отклик социума (а значит, и коммерческий эффект), политтехнологи вынуждены изобретать новые технологии… Но именно в этой сфере наметился серьезный кризис — новых технологий на рынке не появляется.

Аналитика и политика

Отчасти, в отсутствии новых технологических идей повинны и авторы публикаций, посвященных аналитическому разбору различных избирательных кампаний — в их анализе превалирует феноменологический подход. Каждая кампания представляется, как уникальное сочетание факторов, а в результате авторам редко удается выйти на адекватный решаемой задаче уровень обобщения. Их работы, в большинстве своем, описывают именно технологии — подробно, методично и достоверно. Благодаря таким работам крепнет вера в могущество технологий. Новоявленные политтехнологи, активно потребляющие эту литературу, приходят к выводу о том, что незначительная модификация описанных технологий сможет в корне изменить ситуацию в пользу кандидата, однако серьезнейшим образом ошибаются: после единичного использования «отмирает» целый куст технологий, происходящих от единого корня-сценария. Уж если речь идет о манипулятивном варианте воздействия на избирателя (а политтехнологии именно таковы), то изменению должна быть подвергнута не форма реализации сценария, а заложенная в основу сценария стратагема.

Смена стратагемы — это уже высший пилотаж для политтехнолога регионального масштаба. Это действие сразу вышибает из седла оперативную прессу, а аналитические издания начинают отставать в оценках на интервал времени, достаточный для наступления необратимых последствий активированной стратегии. Инструменты анализа неэффективны. В результате и априорный, и апостериорный анализ предпочтений избирателей по материалам социологических опросов оказывается неадекватным. Достаточно заметить, что в ходе социологического опроса потенциальный избиратель (и отнюдь не каждый) отвечает на специальным образом подобранные вопросы, а на выборы приходят другие люди и отвечают уже на другие вопросы и в иных условиях.

Истинные причины выбора не всегда рациональны, более того, избиратель не всегда может признаться себе или интервьюирующему лицу в том, что выбор на самом деле был практически немотивированным. Нередко решение формулируется уже на избирательном участке — при взгляде на фото кандидата, по прочтении краткой биографической справки. Потом уже, по прошествии некоторого времени, разочарованный результатами выборов избиратель, стыдясь признаться в том, сколь иррациональным было его поведение, сообщит интервьюеру ложные сведения о мотивах или содержании выбора. Бывает так, что избиратель для себя даже формулирует целую теорию, оправдывающую его постыдный выбор.

Еще хуже обстоит дело с оперативной политической аналитикой, призванной обеспечить аналитическую поддержку избирательной кампании — что за толк от аналитики, если она необъективна или приходит к потребителю уже после того, как выбор избирателем сделан или выборы кандидатом проиграны? А уж тем более, если повторно использовать приемы и технологии не представляется возможным? Здесь задача аналитика состоит в том, чтобы еще до наступления активной фазы кампании выявить содержательные акценты, психологические нюансы и методы агитации конкурента, беспристрастно оценить план действий своего кандидата и его команды. При этом важно установить значимость предложений, лозунгов и аргументов кандидата для того контингента, который был избран им и его консультантами в качестве основного объекта информационного воздействия. В активный период задача усложняется — аналитик должен в режиме реального времени отслеживать, оценивать и реализовывать множество процессов: и действия своего штаба, и действия конкурентов, и реакцию электората, да еще и формулировать предложения по совершенствованию стратегии. По результатам анализа команде кандидата остается только определиться с тем, какими «магическими» приправами следует сдобрить персону кандидата для того, чтобы он смог прийти к искомому результату. При этом важно замаскировать стратегию от внешних глаз, не дать стороннему наблюдателю установить, какие «второстепенные» характеристики кандидата сыграют на финише решающую роль.

Аргументы и факты

Чтобы убедиться в справедливости приведенных рассуждений, рассмотрим эволюцию политических технологий, применявшихся в последнее время, а заодно попытаемся выяснить: появились ли на рынке политических технологий принципиально новые идеи?

Прежде всего, определимся с тем, какой уровень избирательных кампаний следует рассматривать. Для того чтобы определить этот круг, мы воспользуемся признаком, который условно будем именовать степенью политизации фрагмента общества, соответствующего масштабам рассматриваемой избирательной кампании. Степень политизации будем устанавливать исходя из того, по каким критериям отбирают кандидатов в этом фрагменте общества. Если брать грубую классификацию, то можно задаться критерием, учитывающим всего две характеристики кандидата — политическую ориентацию и степень проявленности деловых качеств. Относительно этого критерия кандидат оценивается либо как политик, либо как хозяйственник, либо как оптимальное их сочетание. Соответственно, если при принятии решения превалирует политический мотив, фрагмент общества считаем высоко политизированным, если предпочтения уравнены, то речь идет об умеренной политизации, если основной акцент делается на экономике, то фрагмент полагаем деполитизированным (может быть введена и пятиступенчатая система оценок). Итак, если в рассматриваемой территориальной единице имеются прецеденты принятия решений по «политическому критерию», то эта единица однозначно относится к интересующему нас классу. В соответствии с этим критерием мы оцениваем готовность некоторого фрагмента общества к рассмотрению (но отнюдь необязательно, что готовность к анализу содержания!) политических и идеологических систем. Безусловно, для различных по укладу жизни и экономики местностей, в зависимости от ветвей власти, в которые выдвигаются кандидаты, критерии предпочтений будут неоднородны. Но в рамках данного исследования нас, в первую очередь, интересует то, имеет ли смысл рассматривать некий класс территориальных единиц при анализе действенности тех или иных политических технологий.

Однако реальных условий для этого еще не существует — при решении задач местного масштаба среднестатистический избиратель все еще ориентирован на устаревший стереотип (стереотип сильного хозяйственника) и не готов видеть за ним некую идеологическую концепцию, отказывает кандидату в праве на самостоятельную политическую позицию. Избиратель по-прежнему считает, что уровень экономики ниже уровня политики и идеологии, что «хорошая» (социально-ориентированная) экономика может существовать под произвольным идеологическим лозунгом, а политика относится к компетенции высших органов власти и управления. Даже в ходе выборов на уровне субъектов федерации и государства имеют место факты принятия решений основанных на том же стереотипе — идеология и политика вновь и вновь маскируются или отодвигаются на задний план. Собственно, выражением именно такой позиции является «центристская концепция» — здесь неважно, кто и что предлагает, главное, чтобы «лодка не раскачивалась». То есть, главная установка формулируется так: «экономика вторична, просто государству нужны идеологически нейтральные патриоты-политики, которые сумеют перестроиться под текущие задачи совершенствования хозяйственных механизмов общества». У такого политика не может быть стратегической цели — устойчивое функционирование экономики не может быть глобальной целью политики (ее глобальные цели всегда затрагивали отношения распределительного плана). А значит, в итоге выборов может быть с успехом получен совершенно недееспособный парламент, хоть и объединенный желанием создать «хорошую экономику», но с полярно противоположными по содержанию представлениями о «хорошей экономике», разной методологией ее создания и использования результатов ее функционирования.

Обратим внимание на следующую особенность: на протяжении последнего десятилетия концепция развития общества определяется исполнительной, а не законодательной властью. Кандидаты идут на выборы со стандартным комплектом добродетелей: желанием возродить и усилить экономику, придать ей социальную направленность, повысить эффективность системы управления, сократить бюрократический аппарат, обеспечить реальную демократию. Комплекс программных заявлений стандартен, что обезоруживает рационального избирателя. Можно ли в таких условиях говорить о рациональном, обоснованном выборе?

В итоге — привычное уже «голосование по фото», когда родинка на губе кандидата весит больше, чем все статьи, в которых раскрывалась сущность его программы. Кстати, в ходе выборов последних лет проявился ряд своеобразных черт, указывающих на попытки дальнейшей деполитизации общества, размытия устоявшейся политической терминологии. Более подробно этот феномен рассматривается в работе П.Ю. Конотопова «Элитизм, как основа русской национальной идеи», в частности в статье приводятся следующие симптомы, проявляющиеся в политической жизни страны: сокращение числа партий и общественно-политических движений, формулирующих свою политическую позицию в терминах конечных политических целей, взамен этого указываются социально-экономические приоритеты, а также приоритеты в области общественного сознания; потеря политической окраски в наименованиях партий и общественно-политических движений, вытеснение устоявшейся в политической практике демократических государств терминологии; сближение партий и политических группировок с религиозными институтами, подмена идеологической системы совокупностью этико-моральных норм, заимствованных из религиозных догматов (более общих, нежели идеологические).

Таковы были технологии и при голосовании и в 1993, и в 2003 гг., однако на каждом этапе методы политической борьбы модифицировались: этап, характеризовавшийся борьбой личностей, олицетворявших различные политико-экономические концепции развития страны; этап, характеризовавшийся борьбой олигархических кланов, представленных собственной политической элитой; этап, характеризовавшийся борьбой профессиональных команд имиджмейкеров и политтехнологов. При этом основной темой, вроде бы, являлась политика, однако акценты расставлялись таким образом, что центральной фигурой на выборах выступал кандидат, а не идеи, выражаемые им — партии служили «гарниром к блюду». Партии и концепции создавались под кандидата, а не кандидат становился выразителем идей партии. Следуя такой логике, можно довести идею демократических выборов до очевидного абсурда: выставить одного кандидата от разных партий, а избирателю предоставить право выбрать то, от какой партии и идейного блока он избирает данного кандидата. Но для России этот абсурд является нормой — ведь так и получалось: независимый кандидат, пройдя в парламент, входил в некую фракцию, почитай, выбирал себе политическую платформу. Но процесс формирования партий продолжается по прежней схеме: «новые выборы — знакомые игроки — незнакомые партии», в то время, как схема должна быть иной «новые выборы — незнакомые игроки — знакомые партии». Да, новый политик может изменить политику партии, но происходить это должно так же, как в случае, когда время меняет лицо знакомого человека — основные черты лица при этом сохраняются. В России же партии рождаются и исчезают, а перечень лидеров остается прежним. Показательно, что при первой и единственной за последние годы попытке победить по политическим критериям (в 1996 г.), правящая партия с трудом сохранила свои позиции — в итоге все вернулось к знакомой модели с акцентом на персоне кандидата.

Вопреки утверждению, что по мере роста масштабов избирательной кампании, возрастает значимость политических и идеологических критериев, политтехнологи всех уровней предпочитают избегать политически и идеологически окрашенных лозунгов. Самые острые баталии происходят вокруг экономики, но при этом большинством участников политических столкновений стороной обходятся проблемы распределения конечного продукта — политика рассматривается в качестве инструмента создания условий устойчивого и комфортного функционирования экономики. Очевидно, что пока речь идет лишь о модификации привычных «персоноцентрических» технологий борьбы, придании им облика, более соответствующего масштабам эффективного политика-менеджера. Однако уже сейчас ясно, что дальнейшее развитие «темы» не сможет привести к существенному росту эффективности политических технологий — за счет массовости применения они начинают взаимно компенсироваться. В финале (то есть, на этот раз) должно произойти генеральное столкновение идей, в противном случае не исключен такой вариант развития событий, при котором избиратель сыграет по правилу «от противного», отдав предпочтение на основе совершенно непредсказуемой логики.

Идеи и люди

Разумным представляется такой подход, при котором политическая и идеологическая позиции кандидата должны учитываться избирателем даже на самых низких уровнях иерархии системы государственного управления. Но пока об этом говорить не приходится — практически повсеместно продолжается использование тактики соблазнения избирателя на короткий срок протекания кампании. Немалые, по меркам избирателя, средства, выделенные на проведение выборов, безвозвратно уходят из государственного бюджета, не приведя к позитивным сдвигам ни в социально-экономической, ни в политической сфере. Пассивно поспособствовав кандидату в решении его задачи по «выходу в люди», избиратели остаются при прежних проблемах до следующих выборов. Номинально, на рынке политических технологий сегодня присутствуют два технологических подхода: персонифицированный и командный (партийный). В прессе раздувается шумиха вокруг намерений сделать политику ареной исключительно партийных баталий, рассматриваются проекты перехода к партийному правительству… Но самого партийного строительства не видно — видна лишь деятельность по сплачиванию экономически успешного и активного населения вокруг личности (в частности, личности президента). Однако способ подачи кандидата остается прежним — избирателю «продается» личность кандидата с приданным ему «партийным наследством», не блок идей, а блок вокруг эффективного политика. Это означает, что сущность предлагаемых политических технологий прежняя — персонификация политики, «соблазнение толпы» кандидатом или развенчание «неугодного кандидата».

Делая ставку на личность кандидата, политтехнологу необходимо решить задачу разработки и навязывания населению специфического критерия эффективности кандидата. С другой же стороны, уже «для внутреннего потребления» аналитику требуется разработать объективный критерий для оценивания своего кандидата, сопоставления его с конкурентами и сопоставления их программ… Далее приходится рассмотреть весь перечень кандидатов, опираясь на введенную им систему критериев, по результатам анализа выработать предложения по коррекции имиджа, разработать программу доведения сконструированного имиджа кандидата до потребителей. После этого остается бережно «высадить» кандидата с подправленным имиджем на почву, заранее подготовленную за счет внедрения в сознание электората критерия эффективности политика. Естественно, что при решении задачи оптимального выбора в условиях наличия многообразных предпочтений критерий выбора должен быть комплексным. По существу, критерий выбора — это некая априори рассчитанная или интуитивно сформулированная характеристика, описывающая предполагаемые качества кандидата, на этапе, когда он будет выступать в роли депутата. Рассмотрим, какие характеристики кандидата целесообразно выделить для включения их в обобщенный критерий эффективности. В зависимости от ситуации, выделять будем следующие характеристики кандидата, по совокупности которых формулируется обобщенный критерий выбора для публичного оглашения: политическая ориентация, деловой имидж (социально-экономическая эффективность), пассионарность (яркость и самобытность личности), внешность и иные. Конкретный состав характеристик и коэффициенты важности устанавливаются в зависимости от специфики контингента избирателей. Но о какой эффективности кандидата можно говорить, если, фактически создав за время избирательной кампании информационную и организационную инфраструктуру, обеспечивающую решение задачи управления электоратом (а значит, и территорией), он позволяет созданной системе распасться, не принеся пользы региону? Вопрос об эффективности при таком подходе становится, скорее, риторическим. Но только не для аналитика-политтехнолога!

Словом, соблазнить избирателя имиджем все еще можно, но уже без гарантии. Для гарантированного результата требуется более значимое доказательство эффективности кандидата. Для этого необходимо предоставить ощутимые и подлежащие дальнейшему развитию доказательства эффективности политика за краткий период выборов. Важно показать цель, доказать ее значимость для избирателей, показать, что избрание кандидата в органы власти и управления равнозначно передаче в руки избирателей ключей от их судьбы. Такие технологии есть, они отчасти рассматривались в журнале — например, технологии синтеза устойчивых социальных иерархий и т.п. Однако, как бы хороши ни были упомянутые технологии, на первый план все равно выходят проблемы корпоративного целеполагания и целеопределения, анализа и согласования интересов избирателей. В противном случае, где гарантии, что предложенные цели общезначимы? Для того, чтобы предложить такие — общезначимые — цели, нужно провести комплекс работ по анализу и синтезу идей социума (микросоциума). При этом следует учесть, что системы идей — это весьма специфические системы, имеющие в основе массу трудноуловимых культурных символов, бытовых традиций, морально-этических установок и иных «тонких материй». Принято говорить, что идеи правят миром, но ими также можно управлять. Однако, чтобы управлять ими, нужна уже не технология, а методология. Для проведения такого анализа необходим комплекс концептуальных и формальных моделей, а также специальных методик анализа, учитывающих закономерности строения модельного мира субъекта деятельности, закономерности протекания процессов рефлексии, структуру сознания субъекта и ряд других факторов.

Выводы

Современные политические технологии переживают кризис развития, их действенность снижена в результате спровоцированного политтехнологами перерождения системы СМИ в систему информационной дезориентации населения. Наметилась тенденция к деполитизации общества, что снижает политический иммунитет общества, делает его беззащитным перед комплексом экстремистских идей. Необходим отказ от использования в политической практике манипулятивных технологий, ведущих общество к политическому кризису. Для выхода из кризисной зоны необходимо структурировать и политически образовывать общество, обеспечивать его консолидацию. Это возможно только за счет использования новой методологической и технологической платформы при проведении избирательных кампаний различного уровня. В этом случае в ходе подготовки к выборам может быть сформирована стабильная социально-значимая система самоуправления, ориентированная на цели и ценности региона, обеспечивающая возможность дальнейшего структурирования и целевой ориентации социума на достижение его задач в социально-экономической сфере, а также на развитие политической культуры населения.

По существу, опираясь на перечисленные принципы, депутат и общество в целом могут получить действенный инструмент коррекции социально-экономической ситуации в регионе, основанный на принципах взаимной поддержки населения, стимулирования и коллективного финансирования экономических инициатив.

www.ronl.ru

политические технологии

1 Понятие политических технологий

Политические технологии - это совокупность правил, процедур, приемов и способов воздействия на политический процесс, обеспечивающих конкретному субъекту оптимальную и эффективную реализацию его целей и задач. Специфика политической технологии в том, что она алгоритмизирует по строго определенным правилам деятельность в сфере политики, т.е. сводит ее к системе действий, совершаемых в интересах выполнения поставленной политической задачи.

В современных условиях власть, политические идеи, организации, политики выступают в качестве политического товара, предлагаемого гражданам. Политические технологии направлены на эффективность рыночного продвижения политического товара. В этой связи вполне оправдано их второе название - «политический маркетинг». Его появление связывают с фактом, когда в США после второй мировой войны кандидаты в президенты начали прибегать к услугам рекламных агентств, для организации своей предвыборной кампании.

Политические технологии переводят в плоскость практической политической деятельности теоретическое политологическое знание, позволяя тем самым использовать все многообразие политических закономерностей, принципов, норм, факторов при определении целей, средств и методов осуществления политики,- в этом, собственно, и состоит сущность процесса технологизации политической среды.

Структуру политических технологий образуют три основных элемента, каждый из которых, в свою очередь, имеет сложное строение. Первый элемент - технологическое знание, сочетающее научноприкладное знание политических проблем с их оценкой. Его содержание складывается из знаний и позиций следующих субъектов политических технологий: технолога, анализирующего политические события и процессы; заказчика, определяющего конкретные цели; исполнителя, непосредственно решающего задачу оптимального применения соответствующих процедур, приемов и способов воздействия на политический процесс. Второй элемент - процедуры, приемы, методики воздействия. В них находят свое отражение те конкретные умения и навыки осуществления целенаправленных действий, которыми обладают субъекты политических технологий. Третий элемент - техническое и ресурсное обеспечение. Оно включает финансовые, технические и другие средства, которые могут быть использованы в процессе применения конкретных технологических приемов («раскручивания» кандидата, формирования соответствующего имиджа и т.д.), а также кадровые структуры и их резервы.

Построение политических технологий осуществляется при помощи аналитического целеполагания и последующего разделения деятельности на отдельные этапы, стадии, операции отбора адекватных эффективных методов, средств и логики их применения в зависимости от реализуемых целей.

Как правило, современные политические технологии имеют ряд этапов: диагностика и мониторинг социально-политической ситуации; постановка целей и задач, которые должны быть достигнуты при помощи конкретной политической технологии; сравнительный анализ возможных вариантов реализации поставленных целей и др. Наглядным примером политических технологий является технология разделения единой политической власти на законодательную, исполнительную и судебную власти.

Политические технологии - это совокупности наиболее целесообразных приемов, способов, процедур реализации функций политической системы, направленных на повышение эффективности политического процесса и достижение желаемых результатов в сфере политики. Они включают в себя как приемы достижения немедленного локального кратковременного результата (тактика), так и получение глубинного, глобального, длительного эффекта (стратегия). Использование тех или иных политических технологий определяет эффективность политического управления, регулирования политических процессов, устойчивость политической системы и всего политического пространства. Политические технологии определяются типом общественного развития (доминированием в нем эволюционных или революционных процессов), характером режима (демократический, авторитарный, тоталитарный и др.). Среди получающих все большее развитие технологий политической деятельности особо выделяются технологии: социального партнерства; лоббистской деятельности; принятия и реализации политических решений; разрешения политических конфликтов; «паблик рилейшнз»; избирательные; политического управления; манипулирования; формирования имиджа; оптимизации политического риска и др.

Таким образом, в природе не существует абстрактных, пригодных на все случаи жизни политических технологий. Каждая из них, с одной стороны, конкретна и уникальна, поскольку призвана обеспечить взаимодействие различных политических сил и структур для решения вполне конкретных вопросов. С другой стороны, она многопланова по своему содержанию и характеру, многоаспектна по условиям осуществления, составу исполнителей, видам политической деятельности и решаемым проблемам.

2 Избирательные технологии

Избирательные технологии – явление политической жизни, возникшее сравнительно недавно. Оно неразрывно связано с политическим маркетингом – комплексом мероприятий в области исследований политического рынка, изучения поведения избирателей и воздействия на них с целью победы кандидатов на выборах. Разработка избирательных технологий включает в себя выработку стратегии и тактики избирательной кампании, создание имиджа кандидата, планирование и прогнозирование хода предвыборной кампании.

Эта работа требует профессиональных навыков и организованных усилий большой группы людей и не под силу самому кандидату. В связи с этим существуют фирмы, специализирующиеся в области оказания политико-маркетинговых услуг. Первая такая фирма была создана в Калифорнии в 1933 г. За 20 лет работы она провела 75 избирательных кампаний и в 70 победила. В современных государствах действуют многочисленные фирмы подобного рода. Наиболее крупной российской фирмой, оказывающей услуги в области политического маркетинга, является «Никколо М.». Наряду с ней действуют десятки других менее известных компаний.

Изучение избирательных технологий позволяет выявить их общие принципы, провести сравнение российского и зарубежного опыта, найти новые формы и методы организации избирательных кампаний.

Проведение избирательной кампании требует стратегического планирования, которое включает в себя, как правило, четыре стадии:

• сбор информации, поступающей из двух источников: обследования общественного мнения и изучения соперников;

• оценку имеющейся информации, в первую очередь путем выявления сильных и слабых сторон всех участников борьбы;

• непосредственную разработку стратегии: определение адресных групп, проблем, целей, основных лозунгов;

• планирование, т.е. переведение всего вышеназванного в законченный план всей кампании.

Виды избирательных технологий:

1.Избирательный лохотрон Смирнова применяется как эффективная избирательная технология для достижения победы на выборах преимущественно мелкого и среднего масштаба, а иногда и губернского масштаба.

2. Технология «прививка»

«Тобой манипулируют, куда ты смотришь» Избирателей пугают консультантами и пиарщиками, заезжими гастролерами, зомбирующими методами, черным пиаром и грязной рекламой. Политтехнологи сразу же приспособились к подобной ситуации. Широкое хождение получил прием «прививка». Когда кандидат имеет за собой достаточно много грехов, он выпускает сам против себя черную газету или листовку. В ней излагаются совершенно неправдоподобные факты: что кандидат -- это сделавший пластическую операцию Шамиль Басаев, или он член всемирной масонской ложи, или что кандидат -- инопланетянин и т. д. Все написано в самых оскорбительных тонах и выглядит максимально неприлично. Параллельно в белых СМИ и через агитаторов раскручивается тема «черной, грязной кампании», развернутой против этого кандидата. Народ, естественно, не хочет идти на поводу у грязных пиарщиков, и голосует за этого кандидата. Попытки других кандидатов пролить свет на прошлое этого кандидата будут, во-первых, жалким лепетом по сравнению с той чепухой, которая на него уже вылилась, а во-вторых, только подольет масла в огонь народного негодования против «черной критики».

3. Технология-Кандидат Подстава

Потенциальный кандидат Х, хочет стать депутатом Законодательного собрания одного из субъектов федерации. Коммуникативные способности нужные политику -- не развиты. В округе, он совершенно не известен. Главы районов округа отказали ему в поддержке Областные власти поддержали также совершенно другого кандидата. Единственный ресурс -- деньги. Это -- повод для конкурентов заявить о том, что в округе баллотируется «чужой», «богатей», «человек с темным прошлым». Серьезное преимущество -- возможность благотворительной деятельности.

4.Кандидаты-двойники.

Суть технологии кандидатов-двойников - в выталкивании на дистанцию избирательного марафона однофамильцев реальных кандидатов с целью поддержки или нейтрализации последних или по крайней мере вызвать отторжение фамилии кандидата-конкурента

Использование кандидатов-двойников можно смело отнести к «бородатым» технологиям. В России её применяют с 1993 г.

5.Особо грязная технология «Круизное голосование», «круиз», «хоровод» - это разные названия одной и той же формы использования административного ресурса на выборах. «эффективность» данной технологии 5-7% дополнительных голосов в пользу манипуляторов. Но технология постепенно оттачивается, и сегодня специалисты-круизники уже уверенно гарантируют прибавку минимум в 10%. На последних выборах ростовского мэра, к примеру, эта цифра достигла по оценке сведущих людей 18-20%.Суть технологии в нелегальной выдаче чужих бюллетеней.

Современные избирательные технологии:

1. Технологии работы с электоратом

2. Механизмы восприятие лидера

3. Методы исследования политического процесса

4. Личностные качества лидера

5. Технологии организации и финансирования избирательных компаний

6. Концепция воздействия избирателей с меняющимися предпочтениями на результаты выборов

7. Литература

3 Разработка политического имиджа

Развитие демократических институтов привело к развитию демократических технологий, что в свою очередь сделало востребованной проблему имиджа и имидж-технологий.

Сегодня трудно найти крупного политического деятеля, который специально не обращался к имиджмейкерам. Имидж таких личностей должен быть отшлифован до мелочей. Политический имидж - это образ политического лидера, деятеля, партии, который складывается в общественном мнении и сознании, оказывая воздействие на авторитет и влияние его носителя.

Цели создания политического имиджа:

8. 1. Помощь его носителю в избирательной компании и реализации собственной программы.

9. 2. Усиление авторитета.

10. 3. Приобретение политиком общественной популярности.

11. 4. Подготовка к выступлениям в СМИ.

Формирование политического имиджа кандидата

Формирование политического имиджа кандидата играет одну из решающих ролей в предвыборной кампании. На тему политического имиджа написано достаточно много статей.

В.Андриевский в статье «Политический имидж кандидата» формулирует составляющие характеристики имиджа: «Имидж создается собственной работой кандидата. Но чаще всего строится специально, развивается и закрепляется в представлении избирателей с помощью СМИ, средств агитации и пропаганды. Специалисты, начиная разработку имиджа исходят из того, что менять надо не человека, который выступает в качестве кандидата, а впечатления о нем, которое больше зависит от эффективности деятельности средств массовой коммуникации, чем от самого кандидата. Чтобы победить на выборах, нужно стать мифом либо легендой. Опыт показывает, что в многих случаях на выборах побеждает не конкретный человек, а миф об этом человеке, мощное отражение раскручиваемого образа в общественном сознании:

Первое. Первоначально проводятся исследования, которые способствуют выявлению ожидаемых качеств и способностей кандидата.

Второе. Специалисты в области избирательных технологий, имиджмейкеры разрабатывают стратегический образ кандидата.

Третье. Специалисты в области агитации и пропаганды, используя СМИ, печатную и наружную рекламу, другие способы коммуникации доводят этот образ до избирателей.

Четвертое. Доверенные лица и агитаторы в непосредственном общении с избирателями закрепляют этот образ.

Пятое. Кандидат на встречах с избирателями демонстрирует этот образ, укрепляет свой имидж.

Основные черты имиджа:

• 1. Индивидуально-личностные черты: исключительность («эксклюзивность»), уверенность в себе и своем деле (до самоуверенности), сила.

• 2. Социальные черты: позиция «служителя общества», забота о людях, хорошее знание их проблем, стремление улучшать жизнь.

• 3. Личностно-энергетические черты: энтузиазм, бодрость, оптимизм, провоцирование положительных эмоций.

• 4. Социально-энергетические черты: умение влиять на людей, решительность, энергия, воля, напористость.

• 5. Социально-нравственные черты: высокие моральные качества, соответствие «общественному идеалу»

4 Технологии связей с общественностью

Сущность технологий PR

Технологии связей с общественностью включают в себя совокупность последовательных процедур, различных приемов и видов деятельности, которые направлены на оптимальное и максимально эффективное выполнение целей и задач организации в данное время в данном месте. Объектом технологий связей с общественностью можно считать поведение, сознание и подсознание людей, которыми управляют посредством специально направленных коммуникаций.

Разработка технологии PR и ее характерные признаки

Разработка технологий связей с общественностью имеет следующие этапы:

12. этап теоретический - определяет цели и задачи, выявляет связи и закономерности;

13. этап методический - характерен разработкой и детализацией специальных мероприятий;

14. этап процедурный - включает в себя практическую деятельность по достижению поставленных задач.

Технологии связей с общественностью обладают следующими характерными признаками:

В первую очередь технологии связей с общественностью всегда предусматривают осознанное управление информационными ресурсами. При этом естественный коммуникативный процесс трансформируется в нужном русле и приобретает управляемый характер. В ходе управляемого процесса коммуникаций обязательно должна реализовываться какая-либо социально значимая цель.

Технологии связей с общественностью обязаны быть согласованной системой действий и мероприятий. Более того, деятельность PR обязана быть планомерной. План мероприятий и процедур составляется заблаговременно.

Все технологии связей с общественностью структурно похожи между собой, они обязательно являются четко спланированными и последовательными системами операций и процедур.

Будучи задействованными в сложных многоэтапных процессах, технологии связей с общественностью реализуются организованной группой людей, в которой введено функциональное разделение труда.

PR технологии разрабатываются и реализуются с учетом критериев оптимальности. Любая из технологий связей с общественностью выполняет одну и ниже перечисленных задач или их комбинацию:

получение необходимого результата при оптимальном использовании ресурсов;

достижение максимального эффекта при использовании конкретных ресурсов;

получение нужного эффекта в кратчайшие сроки, используя при этом заданные ресурсы.

Оптимизация процесса применения PR технологий подразумевает необходимость обратной связи и последующий анализ эффективности.

PR технологии характеризуются повышенной креативностью, гибкостью, способностью приспосабливаться к меняющимся условиям. При творческом подходе возможно воспроизведение любой PR технологии с учетом нюансов новой задачи.

Инструменты PR технологий

Существует множество инструментов, при помощи которых осуществляются технологии связей с общественностью. Учитывая специфику поставленных задач, можно выбрать именно те инструменты, использование которых обеспечит максимальный эффект.

Представительские встречи, публичные обращения к аудитории чаще всего используются в виде всевозможных презентаций.

Благотворительность является отличным способом придать социальную значимость деятельности организации.

PR технологии широко используют мифы и стереотипы по отношению к различным организациям, продуктам, личностям. Стереотипы работают не совсем понятно для тех, кто не знает тонкостей PR, но их влияние на общественное сознание огромно.

Кроме того, в PR технологиях используются всевозможные слухи, скандалы и организация специальных событий. Ведь одной из первостепенных задач PR является привлечение внимания.

5 Политическое консультирование

Политическое консультирование (политический консалтинг) — одна из сфер применения технологий по связям с общественностью, заключающаяся в "оказании профессиональной помощи нуждающимся в ней категории граждан,и в решении ими определённых политических задач"

В специальной литературе встречается большое количество определений политического консалтинга. Согласно А.П. Ситникову и Е.Г. Морозовой политический консалтинг - это "профессиональная деятельность по интеллектуальному и организационному обеспечению политических кампаний посредством создания и реализации высокоэффективных технологий".

Чаще всего политический консалтинг ассоциируется с профессиональными услугами в области предвыборных кампаний. Однако, существуют определения, связывающие политическое консультирование с обеспечением деятельности политических субъектов уже находящихся у власти. Так, например, Д. Ольшанский и В. Пеньков отождествляют политических консультантов с организаторами "паблик рилейшнз, специализирующихся на создании атмосферы доверия отдельных индивидов, социальных групп к органам государственной власти, местного самоуправления, а также к политическим партиям, политическим фракциям в представительных органах власти, общественно-политическим организациям и отдельным политикам" .

В сферу практического политического консалтинга входит как консультирование клиентов по политическим вопросам, разработка и воплощение медиа-стратегий, проведение политических ( в.т.ч. избирательных) кампаний , так и создание и реализация стратегий и технологий организации общественных движение, партий, реализации гражданских инициатив.

Как в российской так и в международной политической науке и практике,политическими консультантами называют представителей нескольких смежных профессии, что связано с тем, что профессий сферы политического консалтинга стали обособляться относительно недавно. Политконсультанта отличает от политтехнолога степень встроенности в политическую кампанию. Политтехнолог-стратегист (Political strategist) фактический руководитель такой кампании, а консультант выступает только как советник при кандидате или штабе кампании.[6] Если политконсультант занимается консалтингом, то политтехнолог маркетингом.[7] В романо-язычных странах и сам политконсалтинг принято называть политическим маркетингом.

6 Сущность политического прогнозирования

Обычно прогноз (от греч. – предвидение) связывают с «опережающем отражением действительности». Прогноз – свойство человеческого сознания, развившееся в процессе общественной практики. Научный прогноз есть функция не индивидуального, а общественного сознания. Даже в индивидуальном предвидении, основанном, казалось бы, на чисто личном опыте, человек не может быть свободным от фактологической и генерирующей информации, заложенной в сознании общественном.

Общественная природа предвидения особенно рельефно предстает перед нами в научном предвидении, предпосылками которого являются такие продукты общественного духовного производства, как гипотезы, законы, теории. В научном предвидении нет чего-либо мистического, оно представляет собой такое знание о неизвестном, которое основывается на уже известном знании о сущности интересующих нас явлений и процессов и о тенденциях их дальнейшего развития.

Политическое прогнозирование – это процесс получения научно обоснованных знаний о возможном состоянии политической жизни общества, политической ситуации, политики в будущем на основе уже известных знаний об их прошлом и настоящем.

Научное предвидение не может претендовать на абсолютно точное и полное знание будущего, на свою обязательную достоверность: даже тщательно выверенные и взвешенные прогнозы оправдываются лишь с определенной степенью достоверности. Следовательно, научное предвидение есть вероятное знание. Степень его достоверности зависит от ряда факторов:

• 1. Срок, который отделяет нас от предвидимого события, явления, процесса.

• 2. Знания соответствующих закономерностей, традиций, менталитета.

• 3. Сложность и динамичность прогнозируемого состояния общества или отдельного его компонента.

Политическое прогнозирование – вероятностное суждение о динамике важнейших характеристик политического рынка, о перспективах будущего состояния того или иного политического явления и их альтернативных вариантах при условии выполнения заранее сформулированных гипотез и предпосылок.

Целью политического прогнозирования является начертание картины вероятного будущего: определение возможных состояний политических событий, явлений и процессов, своевременное предвидение желательных и нежелательных событий. Хотя прогнозирование не только наука, но и искусство, применяемые для прогноза методы опираются на научные законы, используя прогностическую функцию научных теорий.

Объектом политического прогнозирования выступает политика (внутренняя и внешняя), а предметом – познание возможных состояний политических событий, явлений, процессов.

Типы политического прогнозирования:

• 1. Внутриполитическое прогнозирование охватывает всю сферу внутренней политики и связано, с одной стороны, с оценками конкретных политических событий (эту работу выполняют государственные и политические органы), с другой – с оценками политических процессов в деятельности самих политических институтов общества.

• 2. Внешнеполитическое прогнозирование касается области международных отношений и внешней политики, оценок политической обстановки в мире, тенденций и факторов ее развития.

Методологической базой политического прогнозирования являются принципы научного предвидения: это результат исследования закономерностей развития политической жизни, анализа политических событий прошлого и настоящего.

Политическое прогнозирование – это часть практической политики. Оно должно учитывать обратное воздействие прогноза на сознание людей и их деятельность, что может приводить к их политической активности или, наоборот, к пассивности и апатии.

Типология политических прогнозов:

• 1. Поисковый прогноз призван описывать возможное состояние того или иного политического явления, процесса, события в будущем, исходя из действующих тенденций с учетом управляющих воздействий.

• Такой прогноз отвечает на вопрос, что вероятнее произойдет при условии сохранения существующих тенденций.

• 2. Нормативный прогноз связан с постановкой целей, описывает желаемое состояние, пути и средства его достижения.

• Такой прогноз отвечает на вопрос, какими путями достичь желаемого.

• 3. Краткосрочный прогноз рассчитан на период до 1 года. Как правило, они относятся к перспективной оценке отдельных, частных событий, таких, как исход выборов, развитие того или иного политического кризиса.

• 4. Среднесрочные, на период 5 – 7 лет, связанные с развитием систем макроуровня (государства, системы международных отношений).

• 5. Долгосрочные прогнозы охватывают период до 20 лет, затрагивая чаще всего самые общие проблемы глобального политического развития.

• 6. Сверхдолгосрочный (дальнесрочный) выходит за пределы долгосрочных и рассчитан на далекую перспективу.

Долгосрочные прогнозы приобрели популярность лишь в последние десятилетия, они разрабатываются научными центрами, учреждениями ООН, занимающимися проблемами мирового развития, вопросами укрепления мира и безопасности между народами.

В практику политического прогнозирования все больше внедряется оперативный прогноз, охватывающий обычно ближайшие 1 – 3 месяца. На протяжении этого периода, как правило, не ожидается существенных изменений объекта исследования.

studfiles.net

История развития российской политической науки. Проблемы и перспективы развития

              Министерство образования и науки  Российской федерации

Федеральное государственное  бюджетное  образовательное учреждение

                     высшего профессионального образования

«Восточно-Сибирский Государственный  университет технологии и управления»

           Реферат на тему: История развития российской политической науки. Проблемы и перспективы развития.

                                                                                  Выполнила: студентка группы

                                                                                    Б511-5 Медведева Наталья

                                                                                     Проверил: Голубев Е.А

                                        Улан-Удэ, 2012

Содержание

Введение

1. История развития российской  политической науки

2. Проблемы современной политической  науки

3. Перспективы развития российской  политической науки

Заключение

Список использованной литературы

Введение

С момента своей официальной  легализации в 80-е годы ХХ в. российская политическая наука прошла через несколько этапов, для каждого из которых были характерны собственные ценностные и методологические приоритеты, в свою очередь во многом обусловленные процессами, развертывающимися в российской политике. На первом этапе главный вектор развития отечественной политологии определялся заимствованием (часто некритичным) огромного массива теорий, от которых российское обществознание было изолировано по идеологическим причинам. В этот период в ней господствовали методологические и мировоззренческие установки транзитологических теорий, постулировавших неизбежность перехода к «идеальным типам» демократии и капитализма, существующим в развитых странах.

Разочарование в эффективности  прямого переноса западных институтов на отечественную почву закономерно  обернулось на втором этапе выдвижением  на передний план цивилизационных и  националистических концепций, подчеркивавших социокультурную специфику России и настаивавших на изучении ее с  помощью «аутентичных» методов.

Наконец, третий этап связан с теориями глобализации, попытками преодолеть чрезмерную зависимость от внешних  интеллектуальных и политических императивов  и поиском новой универсальности  России в постбиполярном мире как органичного продолжения ее «особости».

В данной работе мы рассмотрим особенности  становления и современные проблемы политической науки России.

1. История развития российской  политической науки

Политология в современной России - составная часть мировой политической науки, опирается на тысячелетнюю российскую традицию политической и правовой мысли, использует политологический опыт международного сообщества. Политическая наука в  России прошла сложный и длительный путь становления. Университетская  и академическая институализация российской политической науки относится к рубежу 90-х гг. XX в.

Становление политической науки в  России ХIХ века характеризовалось определенными особенностями и понятными сложностями. В XIX-начале XX вв., вплоть до создания многопартийной Государственной Думы в 1906 г., теоретические аспекты политики в вузах могли рассматриваться только в рамках правовых дисциплин на юридических факультетах ведущих российских университетов. Иначе говоря, их мог обсуждать только узкий круг будущих специалистов, в форме некоего "приложения" к праву и обычно с официальной точки зрения.

Звание профессора "нравственных и политических наук" существовало в России с начала XIX в. В царской России это звание подразумевало обучение и воспитание студентов в русле официальных требований и здесь многое зависело от личных качеств и убеждений каждого профессора.

К концу XIX в. относится открытие в  Санкт-Петербургской Императорской  Академии направления "истории и  политических наук", где координировались исследования в русле "самодержавие-православие-народность".  В Советской России и в СССР с сер. 20-х до конца 80-х гг. ХХ в. изучение политики происходило преимущественно  в русле - "марксистко-ленинского учения". В ведущих институтах Академии наук осуществлялся широкий  круг исследований политики; в том  числе с использованием зарубежного  политологического опыта и методик.

Известный российский политолог, один из организаторов этой науки, профессор  Я.А. Пляйс справедливо отмечал, что "4 ноября 1988 г. можно по праву считать официальным днем рождения современной российской политической науки. Именно в этот день увидело свет Постановление Государственного комитета по науке и технике за № 386 "О номенклатуре специальностей научных работников", которым впервые утверждалась номенклатура специальностей научных работников по политологии. Постановление стало не только актом официального признания политической науки в нашей стране, но и актом ее институционализации".

Политология в Российской Федерации  развивается как официально признанная научная дисциплина, на основе использования  достижений мировых и отечественных  политологических исследований, принципов  плюрализма и учета российской исторической, цивилизационной и культурной традиции.

С 1990 г. в ведущих университетах  России и научно-исследовательских  институтах РАН функционируют аспирантуры  и специализированные советы, в которых  защищаются кандидатские и докторские диссертации по политическим наукам. Что привело к формированию массового  высококвалифицированного контингента  российских политологов.

За прошедшие два десятилетия  ее институализации, российская политическая наука получила признание как важное и актуальное направление научной мысли, она оказывает возрастающее влияние на общество. Быстрое развитие российской политологии объясняется рядом факторов. Прежде всего, - это существование необходимых формально-юридических и организационно-научных предпосылок для ее развития. Далее следует отметить традиционное существование в России достаточно продвинутых, таких важных политологических научных направлений как история политических и правовых учений, политическая философия, теория государства и права и др. Они составляют надежную теоретико-методологическую основу российской политической науки. Наконец, большое значение для ее развития имеют постоянные "запросы" государства, гражданского общества и бизнеса на политологический анализ сложных политических процессов в России и в мире.

2. Проблемы современной  политической науки

  Политическая наука в России  довольно быстро развивается,  несмотря на тот «низкий старт», с которого приходилось начинать.

Политология - это совокупность научных  дисциплин, изучающих политику. В  нынешней России специалистов по ней  мало, просто очень мало. Естественно, что многие не согласятся, ведь комментарии  разнообразных людей, которые называют и даже считают себя «политологами» мы слышим со всех сторон. Но это как  раз и настораживает. Ведь если каждый считает себя человеком, разбирающимся  в определенной области, значит, сама эта сфера находится в глубоком кризисе, в ней не достает специалистов, и она отдана на растерзание профанам.

Для сравнения - совершенно непохожий  пример: в Советском Союзе, где  продовольственный дефицит был  повседневной практикой, а сельское хозяйство «лежало» после коллективизации  и последующих экспериментов, многие очень многие уверенно излагали свои взгляды на решение проблем агропромышленного  комплекса. А некоторые даже руководили. Помните такого агрария - Горбачева? Он некоторое время отвечал в  ЦК за данное направление, но потом  бросил это безнадежное дело с  дефицитом мяса и занялся «новым политическим мышлением». То есть я  хочу сказать, что если, извините, каждый считает, что разбирается в сельском хозяйстве или, к примеру, каждый называет себя политологом, то это вовсе  не значит, что это действительно  так.

Нынешней власти выгоден «голод»  как на объективную политическую информацию, так и на массовое политическое просвещение. Научные исследования в области обществоведения также  носят в РФ маргинальный характер. С одной стороны, это следствие  общего отношения к науке, к образованию, знанию. И власть, и общество в  постсоветской России слишком быстро согласились с тем, что «наука - это удовлетворение любопытства  за государственный счет». Ну не дает она немедленной отдачи, какую  можно получить от сдачи помещений  в аренду. На этом фоне вполне объяснимо, что система Академии наук оказывается  нереформируемой, а высшее образование примерно с середины 1990-х годов вступило в фазу массовой деградации, которая, скорее всего, необратима в условиях нынешней системы.

Но помимо общих проблем есть еще и специфические, касающиеся именно обществоведения. В общем-то, видно, что и власть, и общество в современной России склонны  отвергать неприятные истины, получаемые наукой, и предпочитают иметь дело с мифами. Даже хорошим и грамотным  специалистам не на что опираться  и приходится заниматься «публицистикой». Зачем возиться с выявлением, например, реальных механизмов функционирования власти в муниципальном образовании («кто правит?»), когда можно в  одной статейке-пересказе объять судьбы мира?

Проблема и в том, что первых (то есть грамотных ученых и исследователей) в постсоветской России очень  мало. Если в США их десятки тысяч, то в РФ, всего несколько сотен. При отсутствии достаточных внешних  стимулов, число этих энтузиастов  растет очень медленно.

Очень важен процесс усвоения достижений зарубежной политической науки. Но и  здесь все не так просто. Если и есть проблема с научными заимствованиями, так она в том, что мало заимствуем и плохо применяем.

Но даже в случае, если мы имеем  дело с хорошими специалистами, которые  читали и поняли западные источники  и при их изложении по-русски у  них получается грамотная компиляция, - всё равно без применения этих знаний на практике они не являются сильными учеными. Здесь можно сказать, что нельзя научиться плавать, не заходя в воду. Российская политология  не возникнет не из дикости доморощенного  «философствования», ни из старательных переводов с английского. В принципе, самостоятельная российская политология  может вырасти из грамотного анализа  российской политики. Общей проблемой  для российской политической науки  является то, что она может развиваться  лишь как ответ на вызовы  нашего общества. Применительно к стране в целом и к российским регионам это значит, что успешное развитие политологии может происходить  лишь в связи с политическими  исследованиями.

Развитая, институционализированная, востребованная обществом социальная и политическая наука возможна только в демократическом государстве. В иных условиях она маргинальна, случайна, необязательна. В предыдущее десятилетие в Российской Федерации, казалось, произошло «рождение политики» (как конкурентной демократической практики с непредсказуемым итогом). Некоторые из отечественных обществоведов стали учиться анализировать эти процессы. Но большинство «коллег» предпочло иной выбор. Прежде всего, это был теневой сектор экономики - политтехнологи с многомиллионными оборотами. Конечно, можно и нужно говорить о «политическом рынке» (идея Й. Шумпетера). Но у нас это был рынок с теневыми нерыночными способами достижения победы, где никто не предотвращал монопольный сговор, не принимал «антитрестовское законодательство», где расцветали коррупция и силовое предпринимательство, где закон не ставился ни во что, а правовые нормы использовались очень избирательно. Такого «политического рынка» страна не выдержала, и население сейчас молчаливо одобряет меры по его демонтажу.

С другой стороны, многотысячный хор, называющих себя «политологами», аналитиками, экспертами и пр. подобной публики  во всю мощь отрицал возможность  российской демократии как таковой. Это отрицание находило массовую поддержку на кафедрах общественных наук. В начале 1990-х годов была совершена принципиальная ошибка, когда  вместо того, чтобы подавляющее большинство  преподавателей и «теоретиков» марксизма-ленинизма  нужно было просто уволить.- Им дали возможность приспособиться и стать  «политологами». Теперь, действуя в  своем привычном стиле, эти «обществоведы» удушили неокрепшую политическую науку  в нашей стране. Встреча с действительностью, где политический выбор существовал  не только для руководства, вызывала у них жуткий дискомфорт.

Конечно, ностальгия по сталинизму - это  крайность, хотя и распространенная. Была и более деликатная проблема, связанная с отечественной социальной мыслью. «Русская философия» обрела за последние два десятилетия массу  новых поклонников, особенно из тех, кто разочаровался в марксизме-ленинизме. Разумеется, национальная идея является важнейшей частью национальной культуры.

3. Перспективы развития  российской политической науки

Всего за полтора десятилетие совместными  усилиями «технологов» и «идеологов»  демократический проект в России был успешно дискредитирован, бегство  от свободы снова удалось. Что  же ждет в будущем политическую науку  в России?

Вероятно, ответ нам даст аналогия с советскими временами. Ведь тогда  очаги политической науки тоже существовали и даже развивались. И сейчас анализ, в первую очередь, международной  политики, несомненно, будет востребован. Для внутренних нужд политический анализ тоже сохранится, но пространства для  него будет меньше. Но на всех уровнях  повышается спрос на людей, которые  могут, умело растолковывать народу решения «партии власти» - агитаторов и пропагандистов.

yaneuch.ru

Реферат - Проблемы перспективы общественного развития

Шляпентох В.Э.

Многослойное общество: “антисистемный” взгляд на современную Россию

Для истории социологической мысли характерно столкновение двух подходов к изучению жизни людей, живущих в одном обществе. Один из них заключается в тезисе, что общество представляет собой единую систему, в которой социальные, экономические и политические институты слаженно взаимодействуют в рамках единой культуры и идеологии. В такой системе большинство людей руководствуется общими ценностями и нормами. Этот подход наиболее основательно изложен Т.Парсонсом. Считается, что парсонсовский системно-интегративный подход прямо противоположен марксистскому анализу общества. Но, по сути, это не совсем так. С марксистской точки зрения, общество разделено на классы, в то же время в центре марксистского видения общества – интегрированная система, целостность которой обеспечивается единым экономическим базисом, определяющим все элементы надстройки, – от политических институтов до морали.

Другой подход основан на утверждении, что общество, как правило, не интегрировано на глубинном уровне, а расчленено на сегменты, каждому из которых присущи собственная культура, своя система ценностей и норм, свои политические и другие институты. Эти сегменты или слои, конечно же, взаимодействуют, чаще всего конкурируя за ограниченные ресурсы и влияние на население. В той мере, в какой эти слои сосуществуют на одной территории, в границах одного государства и, как правило, обладают общим языком и общим историческим прошлым, можно говорить об общей национальной системе. Однако в данном случае имеется в виду скорее система экологического (или бихевиористского) типа, элементы которой, в частности, биологические виды, приспосабливаются к поведению друг друга и делают это без интергрированных общих ценностей и норм. Сегментный (или партикуляристский) подход к обществу получил активную поддержку, главным образом, в культурно-этническом варианте, в 1960-1980 годы со стороны последователей идеи “культурного разнообразия” и постмодернистов, атакующих “буржуазную культуру” и использующих для этого разработанную в XYIII и XIX веках концепцию классовых антагонизмов и влияния социальной среды на сознание людей.

Трудности в понимании современного российского общества связаны, на наш взгляд, с тем, что почти все, кто пытается определить его характер, исходят из интеграционно-системной теории, в то время как более плодотворным является сегментный подход, который, впрочем, вполне применим к объяснению развития многих, если не всех, стран мира. По крайней мере, сегментный подход хорошо объясняет развитие почти всех посткоммунистических стран, Индии, Японии, Южной Кореи, Ирана и других азиатских и латиноамериканских и африканских стран. Впрочем, если применить тот же подход к Америке, можно достичь более реалистического понимания и этой страны, ибо она, как показали многие авторы, также соткана из существенно различающихся и нередко плохо согласованных элементов, несмотря на то, что, по сравнению с посткоммунистической Россией, американское общество кажется относительно гомогенным. В нем существует большой средний класс, демократические ценности занимают господствующее место в сознании абсолютного большинства американцев. Все они, от ученых до тех, кто не имеет никакой профессии, от убежденных патриотов до тех, кто относится к своей стране чрезвычайно критично, согласны с утверждением, что они живут в либеральном капиталистическом обществе.

Россию (а также многие другие страны, например, Мексику или Южную Корею) нельзя даже приблизительно описать в «системно-интеграционных» или «холистских» терминах – как общество с единой социальной системой, включающей все население страны. Действительно, очень трудно обозначить нынешнее российское общество каким-то одним термином. Многие западные политики и эксперты, оперирующие дихотомическими понятиями (что заставляет их относить общества либо к авторитарным, либо демократическим), склоняются к тому, чтобы считать Россию демократией. Например, в июне 1997 г. США и другие ведущие страны Запада признали Россию демократическим обществом и пригласили присоединиться к “Большой семерке” в качестве ее полноправного члена. Вместе с тем, если не брать в расчет публичные заявления Кремля, мнение огромного большинства россиян резко расходится с западной версией. Они не называют свое общество ни демократическим, ни либерально-капиталистическим. Чаще других слов для обозначания политического режима в России звучит слово «олигархия». В российских средствах массовой информации только этот термин или эквивалентные ему эвфемизмы типа “семибанкирщина”, «номенклатурный капитализм» или «криминальный капитализм» используются для характеристики современного российского общества. Трактуя свое общество как олигархическое, то есть «правление немногих», россияне следуют за классическим аристотелевским определением олигархии.

Эволюция либеральных взглядов

В 1992 г. лидер российских либералов и архитектор реформ Е.Гайдар убеждал людей, что впереди, чуть ли не «за углом», находится «нормальное» и «цивилизованное» правовое государство. Он просил потерпеть лишь короткое время [1]. Однако к 1994 г. Гайдар уже именовал русский капитализм «бюрократическим», «плохим государственным капитализмом», «коррумпированным бюрократическим капитализмом» и давал ему негативные характеристики («предельно несимпатичный») [2]. В опубликованной в 1997 г. книге «Аномалии экономического роста» Гайдар говорит о фактическом образовании «олигархического» общества в России и предполагает, что «сочетание имперской риторики, экономического авантюризма и крупномасштабного воровства могут стать определяющим долгосрочным фактором российской действительности” [3]. Летом того же года Б.Немцов, уже будучи первым заместителем премьер-министра, назвал российское общество „бандитским капитализмом“ [4].

Олигархический слой или „рентоискатели“

Действительно, отрицать существовавание олигархии в России невозможно. Ядро олигархического слоя состоит из богатых людей, которые способны покупать услуги как правительственных чиновников всех уровней (от президента до местных политических деятелей), так и криминальных структур. Важнейшее условие, необходимое для существования олигархического слоя – возможность „найти ренту“. Термин „поиск ренты“ может быть определен как стремление крупных богатых фирм получить дополнительную прибыль, создавая монополию с помощью государства. „Поиск ренты“ не имеет ничего общего со справедливой экономической и политической конкуренцией. Организации и частные фирмы добиваются от государства привилегий, которые помогают сохранять монополию. Методы и политические инструменты, используемые при „рентоискательстве“, многочисленны: взяточничество, продажа субсидий, налоговых привилегий, ценовых субсидий, тарифов, импортных квот, лицензий. Многие авторы, описывая олигархию в России, говорят об “обмене власти на деньги”. Это неверное определение отношений между властью и “большими деньгами”. Обмен предполагает, что участники сделки лишаются одного и приобретают другое. Здесь же выигрывают оба партнера: богатые благодаря полученной ренте становятся еще богаче, а чиновник, получив деньги, помимо всего прочего, сохраняет и расширяет власть.

»Поиск ренты" и коррупция, которая является ее условием, – универсальный феномен, хорошо известный и в США. Американские экономисты изучали его и много писали на эту тему. Однако масштабы «рентоискательской» деятельности в России сопоставимы разве что с уровнем колумбийской коррупции. Среди наиболее успешных «рентоискателей» в России – компании, которые имеют специальные государственные привилегии во внешней торговле, добывающей промышленности и финансовом секторе.

Как правило, «искатели ренты» в одиночку или в коалициях находятся в состоянии постоянной конкуренции и конфликта из-за ограниченности ресурсов, доступных для перераспределения. Одна из наиболее захватывающих войн состоялась в июле 1997 г. Битва между олигархами шла за находящуюся в собственности государства и выставленную на аукцион гигантскую коммуникационную компанию «Связьинвест». Даже по российским стандартам эта война велась чересчур цинично. Каждая сторона пыталась тайно воздействовать на правительство, чтобы получить ренту. При этом никто в России не считал, что аукцион принесет пользу российской экономике, – независимо от его результатов. Он рассматривался как очередное перераспределение государственных доходов – ренты.

Четыре России

Невозможно оспаривать ведущую роль олигархии в российском обществе. Однако, когда россияне говорят о своем обществе как об «олигархическом», они воспроизводят ту же самую «системную”, ”холистическую” ошибку западных политиков, которые определяют посткоммунистическую Россию как демократию. Для того, чтобы понять российское общество, нужно видеть в нем не один срез (олигархический), но, по меньшей мере, четыре: авторитарный, олигархический, либеральный и криминальный. Назовем их слоями или укладами (можно использовать также термины “секторы” или “сегменты”). Каждый из этих “укладов” имеет свою собственную политическую и экономическую базы, позволяющие более или менее эффективно применять принуждение, экономическое и внеэкономическое, для реализации решений элиты. Два из этих слоев –либеральный и авторитарный – издают законы или постановления, реализацию которых они в какой-то степени могут обеспечивать с помощью правоохранительных органов. Олигархический уклад обеспечивает достижение своих политических целей с помощью денег, которые позволяют полностью либо частично контролировать средства массовой информации и выборы, или даже с помощью частных вооруженных формирований или нанятых преступников. Криминальный сектор, естественно, основывается на применении грубого насилия и шантажа. Каждый из слоев имеет собственные социальные институты, партикуляристскую идеологию со своим отношением к социальной дифференциации и социальной справедливости, публичным благам (культура, образование, здравохранение, армия и другие), свою мораль, свою систему рекрутирования кадров и соответствующие критерии эффективности.

Авторитарный слой или „рентодаватели“

Можно говорить о двух типах авторитарного уклада – ”сильном” и “слабом”. В первом случае страна управляется лидером, который способен контролировать бюрократию, особенно региональную, и органы правопорядка, во втором – лидер находится в существенной зависимости от бюрократии со всеми вытекающими последствиями. Слабый авторитаризм в “центре”, ведет, как мы это видим в современной России, к сильному, почти деспотическому авторитаризму в провинции. Однако в обоих случаях авторитарный слой обнаруживает себя в стремлении ее лидера и бюрократии управлять страной, минимизируя влияние демократических институтов и контролируя выборы в интересах тех, кто стоит у власти.

После 1993 г. слабый авторитарный российский режим регулярно бросал вызов закону. Без юридических формальностей была начата война в Чечне. Режим расточал государственные деньги на президентскую избирательную кампанию в 1996 г. и использовал свое положение, требуя денег от частных организаций. Кремль принудил средства массовой информации, особенно телевидение, служить его целям в пропагандистской кампании. Ельцин открыто объявил, что губернаторы и президенты национальных республик непосредственно отвечают за результаты выборов.

Главное в том, что посткоммунистическая бюрократия при слабом авторитаризме превратилась в гигантскую сеть „рентодавателей“, которые распределяют привилегии экономическим олигархам (»рентоискателям"), в то время как при сильном авторитаризме только лидер и небольшая группа его друзей и родственников могут выступать в роли “рентодавателей”. В то же время, при слабом российском авторитаризме лидеры политических кланов (реальные «рентодаватели») тесно связаны со «своими» “рентоискателями” – олигархами (банками, торговыми компаниями, производителями нефти и газа, средствами массовой информации).

Криминальный слой: контроль над экономикой

Ядро криминального слоя состоит из различных нелегальных структур – от незарегистрированных фирм до криминальных мафий и неорганизованных банд. Организованная преступность – наиболее важный сегмент криминальной России. Мафии функционируют в любой части страны и имеют сети почти в каждом городе. Криминальные организации полностью или частично контролируют мелкое и среднее предпринимательство, а также оказывают существенное влияние на крупный капитал. Теневая экономика – другая важная часть криминальной России. Здесь производится от 30 до 40% ВНП.

Фактически, любое малое и среднее предприятие, а также некоторые большие компании, имеют то, что называется «крыша». «Крыша» – криминальная организация, которая получает от десяти до двадцати процентов прибыли в обмен на защиту от других мафий. Более того, «крыша» оказывается единственным эффективным помощником в разрешении споров с контрагентами, отказывающимися выплачивать долги. Другой хороший индикатор размеров преступного слоя – число лиц, занятых в охране. По некоторым данным, в этот род занятий вовлечено не менее миллиона человек.

Либеральный слой: слабый, но многообещающий

Самое большое достижение посткоммунистической эпохи – появление либерального слоя. Он играет серьезную роль в российской жизни и тесно смыкается с теми, кто верит в триумф демократии и рыночной экономики. Демократические институты (парламент, суд и свободные средства массовой информации) наряду с рыночными институтами (частная собственность, конкуренция, коммерческие банки, фонды, биржи) составляют ядро либерального слоя. Опросы показывают, что большинство россиян поддерживают либеральные ценности и политические свободы. По данным обследования, проведенного фондом «Общественное мнение» в 1997 г., 91% населения высоко оценивает свободу печати; 82% поддерживают свободу перемещений и путешествий за рубеж; 81% – за свободные выборы президента, парламента и губернаторов. Преобладающее большинство согласны с правом иметь частную собственность и законами, защищающими частную жизнь от государственного вмешательства. Даже коммунисты уверяют в своей поддержке этих и других демократических ценностей.

В то же время либеральный сегмент в Российском обществе – самый слабый из четырех. Демократические институты – хилые и нестабильные, особенно в провинции. Хотя они не полностью лишены власти и влияния, противостоять исполнительной власти в конфликтных случаях часто неспособны. Российская экономика все еще далека от того, чтобы быть регулируемой рыночными законами. Экономическая конкуренция ограничена из-за доминирования преобладания национальных и региональных монополий. Бартерные сделки составляют до 40% от общего числа всех сделок, заключаемых в стране. Свобода российских предпринимателей весьма ограничена и число малых и индивидуальных частных предприятий снижается снижается. И частные, и государственные компании не способны регулярно платить жалованье двум третям своих служащих. Европейский Союз был прав, когда отказался считать Россию страной с нормальной рыночной экономикой (что было воспринято российским правительством как оскорбление).

Либеральный слой: атаки со всех сторон

Несмотря на скромное влияние, либеральный сегмент российского общества систематически атакуется другими тремя слоями. Кремль унижает либеральные институты постоянно. Он все время держит парламент в подвешенном состоянии, угрожая роспуском. Должностные лица регулярно демонстрируют свое неуважение Государственной Думы и результатов выборов. Требования масс о регулярной выплате зарплаты и пенсии (или восстановлении сбережений) воспринимаются правящими кругами прежде всего как помеха своей деятельности. Они не находят ничего страшного в глубокой социальной дифференции. Как выразился один из кремлевских лидеров, “не бывает, чтобы всем было сытно и тепло”. Нет ничего удивительного в том, что президент и правительство тратят огромные суммы без согласия парламента.

Олигархи, в свою очередь, унижают едва оперившуюся российскую демократию. Они цинично осуществляют прямой контроль над ведущими телевизионными каналами и газетами. В представлении большого числа россиян нынешние средства информации – не более свободны, чем старые коммунистические. Интересы олигархии препятствуют проведению справедливой избирательной кампании. Среди россиян популярно мнение, что почти любой “деятель” может победить на выборах, даже президентских, обладая достаточной финансовой поддержкой. С другой стороны, справедливым выборам мешают криминальные структуры, иногда очень активно участвуя в избирательной кампании, как это было в Екатеринбурге в 1995 г. во время выборов губернатора. Установлены случаи прямой связи депутатов государственной и региональных дум и их помощников с криминальными организациями. Они же подрывают живую конкуренцию на российском рынке. Организованная преступность открыто вмешивается в рыночный процесс, что делает фактически невозможной свободную конкуренцию среди мелких и средних предпринимателей; кроме того, она активно участвует в перераспределении собственности.

Особенно опасно для либерального сектора наступление, которое ведется против принципов либерализма изнутри. В российском парламенте чуть ли не большинство тяготеет к авторитаризму. Очевидно, парламент больше всего озабочен тем, чтобы его не распустили и его депутаты не лишились той ренты, которая положена им пока они числятся народными избранниками и пользуются этим, хотя и временным, монопольным правом.

Более того, многие российские интеллектуалы, которые совсем недавно воспевали демократические принципы, потеряли веру в способность своего народа к демократическому образу правления и подыгрывают власти и олигархии, утверждая, прямо или косвенно, что массы некомпетентны, полны идеологических предубеждений и неспособны принимать верные решения на выборах. Неудивительно, что летом 1996 г., когда казалось, что коммунисты победят, некоторые из них активно выступали за отсрочку или отмену президентских выборов.

Общая культура и криминализация общественного сознания

Хотя российское общество разделено на конфликтующие сегменты со специфической идеологией, существует национальная культура с общими ценностями и традициями. Однако значительная часть ценностей разделяется далеко не всеми и, кроме того, ценности непосредственно не соотносятся с реальным поведением Так, впрочем, обстоит дело и в других обществах. Некоторые из социальных ценностей являются парадными (например, бескорыстная помощь ближним или готовность приносить жертву во имя общего блага), которые оказывают ничтожное влияние на поведение большинства людей. Обычно парадные ценности адресуются не столько “себе”, сколько “другим”. Однако проблема заключается в другом – давлении специфической идеологии отдельных укладов на общую культуру, на ментальность всего населения.

Ценности, которые внедряются в общую идеологию из олигархического и криминального слоев, весьма эффективно влияют на реальное поведение населения. В отличие от парадных ценностей общенациональной культуры, они создают новые стандарты и моральные нормы, становящиеся частью обыденного сознания. Например, практический опыт и установки российских богачей, создавших свои состояния почти мгновенно, нанесли огромный урон этике труда молодого поколения, поскольку нелегальное происхождение этих состояний очевидно.

Русское слово «халява» означает получение чего-либо даром: не работая, не платя денег, не предпринимая каких-либо усилий. «Халява» стала ключевым термином для миллионов россиян. Следует, конечно, заметить, что «халява» была элементом массового сознания и в советское время. Однако в прошлом дармовщина была компенсирована официальным прославлением и поддержкой труда на благо общества. Нынешняя официальная идеология, сформированная под очевидным влиянием олигархии с ее откровеннным культом богатства, показной роскошью и явным игнорированием ценности труда лишь способствует распространению «халявы» во всех слоях общества. В 1997 г. на вопрос ВЦИОМ, что требуется для того, чтобы стать богатым в России, только 5% опрошенных ответили «талант и упорная работа»; 44% сказали – «финансовые спекуляции», 20% – «отмывание мафиозных денег» [7].

Успехи преступного слоя и его идеологии размыли границы между законной и незаконной деятельностью в сознании населения, включая представителей высшей власти, которые, оправдывая свои незаконные доходы или действия, фактически используют уголовную логику. Более того, в российских средствах массовой информации уголовники часто изображаются «хорошими парнями » и более эффективными предпринимателями, чем “законные” бюрократы. Это формирует и соответствующие стереотипы массового сознания. В мае 1997 г. один видный политический деятель и кандидат в президенты страстно защищал известного преступника по кличке “Япончик”, объявляя его современным Робин Гудом. Япончик теперь отбывает наказание в американской тюрьме.

Другой индикатор влияния криминальной идеологии – массированное вторжение уголовного жаргона в повседневный лексикон «нормальных» людей, включая политиков самого высокого ранга. Подобного рода лексикой засорены ведущие каналы российского телевидения и радио. Криминальная идеология особенно пагубно воздействует на молодежь, которая рассматривает преступную профессию как «нормальную» и даже желательную. Она не безобидна и для высших чинов страны, так как криминальная лексика сама по себе оправдывает пренебрежительное отношение к нормам и морали.

Многоукладная Россия: перспективы анализа

Говоря о дальнейшем развитии России, исключительно важно понимать роль олигархического сегмента, этого сплава коррумпированной бюрократии, богачей и криминального слоя. Эти структуры, демонстрирующие удивительную живучесть во все времена и у всех народов, так же “нормальны” как и другие социальные структуры. Рассматривать их только как “девиацию” или “социальную патологию” столь же малопродуктивно, как и считать “девиантами” людей малообразованных или чрезмерно жадных. Олигархи, коррумпированные чиновники и преступники считают ненормальными и придурковатыми тех, кто не пользуется нелегальными возможностями для обогащения, карьеры и не избегает тяжелого труда. Олигархический и криминальный уклады являются нормальными “социальными животными”, находящимися в борьбе с единственно нормальным для многих укладом либеральным общественным строем или, в крайнем случае, просвещенным авторитаризмом.

Уникальность посткоммунистической России, как и любой другой страны, определяется специфической комбинацией четырех сегментов, которые в каждом обществе имеют разный вес, а также тем, какой сегмент (или союз сегментов) является доминирующим в данный период. Главная проблема России, как и некоторых других стран, состоит в огромном удельном весе двух “отрицательных” сегментов, в то время как в западных странах господствует либеральный сегмент при существенной роли олигархии. Действительно, сравнение роли четырех сегментов российского общества показывает, что наибольший контроль над обществом находится в руках группы “рентодавателей” и “рентоискателей” – союз олигархов с некоторыми высшими чиновниками государства.

Анклавы

Каждый уклад имеет свое ядро, в котором “трудятся” люди “на полной ставке”. В то же время, миллионы граждан “работают” на “полставки” или только “четверть ставки” в других слоях, образуя там “анклавы”. Например, криминальный сектор имеет анклавы в трех других секторах. Как отметил московский политолог В.Михайленко, миллионы российских граждан имеют двойное гражданство – одно в Российской Федерации, другое в “теневом государстве”. Криминальный анклав в государственном аппарате, в частности, в правоохранительных органах и даже в высшем эшелоне власти хорошо документированы. Весьма сильны криминальные анклавы в олигархическом и либеральном секторах, как в политических, так и в экономических институтах, в частности, в мелком и среднем бизнесе, в органах массовой информации. Не представляет особого труда документировать существование олигархических анклавов в авторитарном секторе (появление богачей в правительстве). То же самое справедливо по отношению к либеральному сектору.

Как будут развиваться межукладные конфликты

Дальнейшее развитие российского общества будет, по преимуществу, определяться конфликтами между четырьмя слоями и, прежде всего, четырьмя представляющими их элитами.

В настоящее время основной конфликт развертывается между “чистым” авторитаризмом, сторонниками сильного государства, независимого от богачей, и олигархией, стремящейся сделать государство, если использовать выражение классиков марксизма, своим ”исполнительным комитетом”, что, по мнению многих российских исследователей и журналистов, и происходит ныне. Неудивительно, что в 1997 г. наметилось явное стремление высокопоставленных лиц, особенно тех, кто метит на высший пост в государстве, к усилению контроля над экономикой. Это стремление находится в очевидном противоречии с исходными посылками реформаторов 1991 г., которые были тогда бескомпромиссными противниками государственного вмешательства в любую сферу общественной жизни, тем более, в экономику. Ныне здравствующие олигархи с их финансами, контролем над массовой информацией и своими людьми в высших органах управления далеко не беззащитны, но весьма уязвимы в случае изменения политического климата в стране и прихода к власти сторонников “чистого” авторитаризма или, по крайней мере, тех, кто захочет “давать ренту” другим, а не “этим”. Национальный фактор, в частности, противопоставление русских олигархов нерусским (евреям в первую очередь), может сыграть в перераспределении богатства и ренты не последнюю роль.

Серьезный конфликт развертывается между либеральным укладом, с одной стороны, и авторитаризмом и олигархией, с другой. Криминальный сектор таже ведет активную борьбу с авторитарным государством, находясь в сложных отношениях с олигархией.

Внутриукладные конфликты

Немаловажное значение для судеб общества имеют и внутренние конфликты, и стремление к сговору внутри каждого слоя, прежде всего, внутри каждой элиты. Чем острее внутригрупповые конфликты, тем слабее позиции данного слоя в его борьбе за сохранение и расширение своих позиций в обществе. Для тех, кто стремится к господству либерального уклада и связанной с ним законности, внутренние конфликты среди олигархов и преступников являются, как правило, положительным явлением. Во всяком случае, россиянам очевидно, что, если бы олигархи не конфликтовали время от времени друг с другом, дела в органах массовой информации были бы совсем неважны. Солидарность олигархов весной и летом 1996 г. представляла прямую угрозу демократии в стране. Вести о криминальных “разборках” тоже вряд ли огорчают граждан. Вместе с тем, достаточно честная политическая и экономическая конкуренция внутри либерального уклада должна только приветствоваться как гарантия против всякого монополизма и рентоискательства.

Динамика межукладных и внутриукладных конфликтов будет в значительной степени детерминировать и судьбу российского общества, и, в-частности, его экономики. Однако, в ближайшие десятилетия нельзя исключить (хотя это не очень вероятно) экономический рост, как это было в странах Латинской Америки или в Италии с их сильной олигархией и преступным миром.

Россияне осознают существование четырех слоев и потому пессимистичны

Как ни парадоксально, рядовые россияне смотрят на свое общество как состоящее из четырех автономных сегментов. Они регулярно наблюдают и оценивают дела Кремля, хозяев банков, Государственной Думы и, конечно, преступного мира. И это в значительной степени объясняет их глубинный пессимизм, несмотря на то, что многие из них (по данным ВЦИОМа – до двух третей) приспособились к новой жизни.

Россияне почти демонизируют силу олигархов и чрезвычайно пессимистичны относительно их роли в обществе. Они считают, что те мало что делают (если вообще что-нибудь делают) для экономического процветания страны и ее населения. Население убеждено, что олигархи и коррумпированные чиновники всех уровней вывозят свои огромные капиталы за границу, предпочитая не инвестировать их в отечественное производство. Люди исходят из того, что олигархия (равно как и российский слабый авторитаризм в противоположность сильному и амбициозному авторитаризму) вовсе не заботится о престиже страны, состоянии армии, науки, образования и культуры, а также здоровье населения. При этом большинство уверено, что господство союза олигархов и чиновников – надолго. Опрос, проведенный фондом «Общественное мнение» в 1997 г., показал, что 77% населения убеждено, что «коррупция будет продолжаться в обозримом будущем» [8].

Между 1989 и 1993 годами наиболее молодые и образованные российские либералы рассматривали господство либерального уклада, то есть либеральный капитализм, как наилучшую альтернативу для страны. Сегодня большинство из них уже так не думает. Нельзя сказать, что все они разочаровались в западной модели. Скорее, они считают, что эта модель в России не работает. В политическом климате, где правят бал олигархи, коррумпированные чиновники и преступники, мало кто из россиян может поверить в идею «второй либеральной революции», которая уже началась, как пытались утверждать некоторые сторонники ельцинского режима с появлением в правительстве Б.Немцова. В августе 1997 г., по данным фонда «Общественное мнение», 67% россиян не верили, что новое правительство сможет преодолеть экономический кризис [9].

Из-за многочисленных почти непреодолимых трудностей, возникших в процессе осуществления либерального проекта, многие россияне вновь готовы обратить свои взоры к авторитарной альтернативе. Это не означает, что они согласны на любой авторитарный режим взамен ельцинского. Россияне хотят эффективного государства, играющего конструктивную регулирующую роль во всех сферах социальной жизни. Судя по опросам ВЦИОМ 1996 и 1997 годов, 80% населения готовы отказаться от некоторых политических свобод ради сильного, эффективно действующего государства [10]. Не должно вызывать удивления, что эта тенденция регресса к идеалам социализма, (и, прежде всего, в его распределительной, а не производственной роли) усилилась в течение прошлого года. Число тех, кто предпочитает социализм капитализму (несмотря на официальную пропаганду), – около 50% [11]. Только одна треть предпочитает западную модель.

Конечно, многие россияне знают, что даже «эффективный» авторитаризм в социалистических или агрессивно националистических формах еще хуже, чем демократия. Они также понимают, что регулируемая экономика не может конкурировать с рыночной, но, предполагают (как бы следуя Гоббсу), что для экономики и других сфер социальной жизни даже деспотический порядок лучше, чем анархия и преступность.

Однако многие cомневаются, что в России сегодня можно создать сильное и эффективное авторитарное государство. Даже те, кто регулярно голосует за коммунистов, не думают, что последние способны его построить. Они весьма скептичны по отношению к умеренным националистам вроде генерала Лебедя и считают, что тот вряд ли сможет претворить свои обещания в жизнь. Из числа тех, кто уже находится у власти, кандидатов в сильные правители России тоже не предвидится.

Экзистенциальный пессимизм, сочетаемый с умеренным повседневным оптимизмом

Для российского сознания сегодня характерен глубинный экзистенциальный пессимизм, нередко не имеющий прямой связи с повседневной жизнью. Большинство российских граждан сумело на удивление хорошо приспособиться к жизни, даже не получая регулярно зарплаты и пенсии. Как показали исследования Ю.А.Левады, они оценивают свое положение значительно лучше, чем положение страны. ”45% россиян оценили в мае 1997 г. материальное положение своей семьи как “среднее или хорошее”, а вот экономическое положение страны как среднее и хорошее оценили только 16%. Разница этих цифр и отражает отличие сегодняшних забот и дум о будущем, ближайшем и отдаленном” [12].

Последний пессимистический сдвиг наступил после выборов в июле 1996 г., когда произошел сильный всплеск оптимизма и веры, что Кремль объявит реальную, а не показную войну олигархии и преступности. Тогда 37% населения полагали, что жизнь в России станет лучше, и только 16% подозревали, что она ухудшится. В феврале 1997 г. об относительном улучшении жизни говорили уже только 7%, тогда как 59% указали противоположное. В мае того же года 17% россиян относились к «оптимистам», «пессимистов» же насчитывалось почти две трети (64%) [13].

Между 1992 и 1993 годами пессимисты предсказывали, что либеральный капитализм в России победит не ранее, чем через пять-десять лет. Оптимисты настаивали, что переход к либеральному капитализму мог бы совершиться минимум за 500 дней и максимум за два-три года. Сегодня оптимистами можно назвать тех, кто верит, что нынешняя ситуация, к которой они уже приспособились, сохранится неопределенно долго, вплоть до начала ощутимого экономического роста, который может начаться чуть ли не завтра, хотя и они считают, что «нормальное» общество сформируется за два-три десятилетия. Пессимисты же убеждены в неминуемости различного рода катастроф. И опять-таки эта вера в катастрофы не должна интерпретироваться буквально: вряд ли большинство респондентов реально ожидают тех или иных ужасов, на которые они ссылаются в опросах. Скорее, это отражение глубинной тоски и уныния в обществе, которое лишено перспективы. По данным проведенного нами в 1996 г. всероссийского исследования (объединенный проект Университета штата Мичиган в Ист-Лансинге и Института социологии РАН в Москве) 70% россиян боялись обнищания; 67% – безработицы, 66% – криминализации общества; 55% – коррумпированной бюрократии.

Русские интеллектуалы даже более пессимистичны, чем массы. Проведенный нами контент-анализ тысячи российских статей (либеральных и консервативных), опубликованных с октября 1996 по июнь 1997 г., показал, что 80% авторов могут быть классифицированы как «пессимисты».

Заключение

Сегодня россияне определились в своем убеждении, что нынешний баланс сил будет с теми или иными отклонениями сохраняться много лет. Однако они не исключают потенциальных возможностей захвата власти коммунистами и националистами и попытки восстановить деспотическое государство, используя среди прочего глубокий конфликт между армией и Кремлем. Другие предсказывают, что уже через несколько лет власть в стране будет принадлежать преступным бандам. Эти три альтернативы (сохранение нынешней расстановки сил с преобладанием олигархии, возникновение коммунистического авторитаризма и полномасштабная криминализация страны) деморализующе действуют на население и порождают у него чувства глубокого упадка духа.

Возможно, не правы те, кто считает, что либеральная, западная модель для России, по крайней мере в настоящее время, не годится, и лучшее, на что можно рассчитывать, это просвещенный и патриотический авторитаризм, который при минимальной роли либеральных институтов будет находится в состоянии постоянной войны с олигархическим и криминальным укладами. Может быть, шансы либеральной России взять верх над тремя другими «плохими» слоями не так уж малы, особенно, если экономическое положение страны радикально улучшится. Многое зависит от способности россиян способствовать усилению российской демократии и поддержать на выборах, вопреки давлению средств массовой информации, честных, преданных демократии политиков.

В то же время Запад должен внести серьезные изменения в свою стратегию помощи России. В настоящее время все усилия развитых демократий сконцентрированы на поддержке ельцинского режима, который рассматривается как наилучшая альтернатива. До некоторой степени это может быть и верно, но Запад должен гораздо энергичнее помочь россиянам бороться с силами, враждебными российской демократии, которые не сводятся к коммунистам и радикальным националистам, олигархам и преступникам.

Список литературы

Гайдар Е. Чтобы не было бедных // Литературная газета. 1993. 3 января.

Гайдар Е. Беседы с избирателями // М.: Евразия, 1995. Гайдар Е. Дни поражений и побед. М.: Вагриус, 1996. Гайдар Е. Я стал влиятельнее, чем до президентских выборов // Сегодня. 1996. 23 октября.

Гайдар Е. Аномалии экономического роста. М.: Евразия, 1997.

Комсомольская правда. 1997. 29 июля.

Mitchell W., Munger M. Economic models of interest groups: An introductory survey // American Journal of Political Science. 1991. Vol. 35. P. 525; Parker G. Congress and rent seeking society. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1996. P. 22; Toward a theory of the rent seeking society / Ed. by J.Buchanan, R.Tollison, G.Tullock. College Station: Texas A&M University Press, 1980. Krueger A. Economists’ changing perceptions of government // Comparative economic systems: Models and cases / Ed. by M.Bornsrein. Burr Ridge, Ill.: IRWIN, 1995. P. 86-89.

ФОМ-Инфо: Еженедельный информационный бюллетень. 1997. № 11 (155).

Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения: Информационный бюллетень. 1997. № 2. С. 42, 79.

Фонд “Общественное мнение”. 1997. 27 февраля.

Фонд “Общественное мнение”. 1997. 14 августа.

Лапкин В., Пантин В. Что значит “русский порядок” // Московские новости. 1997. 27 апреля.

Данные Фонда “Общественное мнение” цитируются по следующим публикациям в московских газетах: Сегодня. 1995. 7 мая; Известия. 1996. 7 декабря; Независимая газета. 1997. 10 апреля.

Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения: Информационный бюллетень. 1997. № 4. С. 43.

Фонд “Общественное мнение”. 1997. 19 июня. С. 28.

www.ronl.ru

Смотрите также

• 
  Когда появились первые монеты на руси реферат
• 
  Реферат на тему развитие керлинга в россии
• 
  Могущество и упадок испании 7 класс реферат
• 
  Этические взгляды аристотеля учение о воспитании реферат
• 
  Этика делового общения в учении конфуция реферат
• 
  Эпигенетическая теория развития личности э эриксона реферат
• 
  Формы пространственной организации хозяйства и расселения реферат
• 
  Факторы влияющие на уровень предпринимательского риска реферат
• 
  Управление как главный фактор делового успеха реферат
• 
  Темы рефератов по математике для студентов спо
• 
  Уинстон черчилль и вторая мировая война реферат