Контрольная работа: Немецкая классическая философия. Философия И. Канта. Немецкая классическая философия кант реферат

Реферат - Немецкая классическая философия. Философские взгляды И. Канта

<span Times New Roman",«serif»">КИЕВСКИЙСЛАВИСТИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

<span Times New Roman",«serif»">

<span Times New Roman",«serif»">

<span Times New Roman",«serif»">

<span Times New Roman",«serif»">

<span Times New Roman",«serif»">

<span Times New Roman",«serif»">

<span Times New Roman",«serif»">

<span Times New Roman",«serif»">

<span Times New Roman",«serif»">

<span Times New Roman",«serif»">Контрольнаяработа

<span Times New Roman",«serif»">пофилософии

<span Times New Roman",«serif»">Тема:

<span Times New Roman",«serif»">Философские взгляды И. Канта.

<span Times New Roman",«serif»">Выполнила

<span Times New Roman",«serif»">Студенткагр. УА

<span Times New Roman",«serif»">Заочногоотделения

<span Times New Roman",«serif»">ВолкогонТатьяна

<span Times New Roman",«serif»">КИЕВ-2005

<span Times New Roman",«serif»">

<span Times New Roman",«serif»">

<span Times New Roman",«serif»">ПЛАН

<span Times New Roman",«serif»">В в е д е н и е

<span Times New Roman",«serif»;mso-no-proof: yes">1.

<span Times New Roman",«serif»">а. Суждениевкуса по его качеству и количеству.

<span Times New Roman",«serif»">б. Суждениевкуса по отношению к целям.

<span Times New Roman",«serif»">в. Суждениевкуса по модальности удовольствия от предмета.

<span Times New Roman",«serif»">2. Аналитика возвышенного.

<span Times New Roman",«serif»">а.Характеристика чувства возвышенного.

<span Times New Roman",«serif»">б. Возвышенное вприроде.

<span Times New Roman",«serif»">3. Диалектикаэстетической способности суждения.

<span Times New Roman",«serif»">а. Антиномиявкуса.

<span Times New Roman",«serif»">б. Об идеализмеприроды и искусства.

<span Times New Roman",«serif»">З а к л ю ч е ни е

<span Times New Roman",«serif»">П р и м е ч а ни е

<span Times New Roman",«serif»">

<span Times New Roman",«serif»">Самый главныйпредмет в мире-

<span Times New Roman",«serif»">это человек, ибо он для себя-

<span Times New Roman",«serif»">своя последняя цель. Право чело­-

<span Times New Roman",«serif»">века должно считаться священным.

<span Times New Roman",«serif»">И. Кант

<span Times New Roman",«serif»">

<span Times New Roman",«serif»">«Критикаспособности суждения» Канта является основной его работой, как по еезначению для понимания философии самого Кан­та, так и по влиянию, какое онаполучила в истории послекантовского немецкогоидеализма. В этой работе учение кантовского критицизмаприменяется, во-первых, к способности суждения о прекрасном и произведенияхискусства, во-вторых, к способности суждения о целесообразности в природе, илио целесообразном строении организмов. Вопрос о целесообразности в природе учены­миXVIII столетия решался с точки зрения всеобщихзаконов развития механики, фи­зики и астрономии. Механическая причинность сталаключом к на­учному объяснению всех процессов и явлений природы, в основекоторых лежало представление о целях. С развитием анатомии и физиологиичеловека и высших животных усиливается тенденция распространить принципмеханической причинности и на органи­ческую природу. Но этот метод познания иобъяснения органи­ческого мира зашел в тупик в объяснении вопроса возникновенияжизни на Земле. Кант нашел яркое выражение для этого состояния остановившейсяна половине пути современной ему науки. В своем раннем трактате «Всеобщаяестественная история и теория неба» 1755г. он одновременно выразил и гордую уверенность науки в законности, силемеханического причинного объяснения явлений неорганической природы, и смиренноепризнание ее неспособности дать такое же объяснение явлениям природыорганической. Пока наука подчинялась религии, то естественно все явления и про­цессыобъяснения органического мира она объясняла с религиозной точки зрения, но всенастойчивее наука искала пути для научно­го, не религиозного объясненияприроды. Так возникло в научном мировоззренииXVIII века одно из основных для него противоре­чий. Наука не смоглапризнать, как факт, существование целесобразности вприроде, в то же время сама наука признавала, что научное объяснение этогофакта пока невозможно. Это противоре­чие ослабло кXIX веку, но еще продолжалось вплоть до середины нашего столетия,пока физические и математические методы не проникли в биологию. В эпоху Кантауказанное противоречие оста­валось в силе. Оно не укрылось от проницательноговзора Канта и стало предметом исследования не только в его ранней космогонии,но также в первой из его «критик»-в «Критике чистого разума» 1781г., а также в последующих его работах «Критика практи­ческого разума»и явилось всесторонним изучением этой проблемы в его главной и основной работе- «Критика способности сужде­ния»1790 г. «Критика способностисуждения» завершает построе­ние философии Канта. Если «Критикачистого разума» изучала за­конодательства рассудка, а «Критикапрактического разума» изу­чала законодательства разума, то «Критикаспособности суждения» исследует способность суждения, котораяпредставляет, как те­перь полагает Кант, промежуточное звено между рассудком иразу­мом.

<span Times New Roman",«serif»">УчениеКанта о целесообразности в органической природе с его достоинствами инедостатками выступают в противоречивом сочета­нии. Совершенно ясно, что,отрицая применимость к организмам принципа механической причинности в качествеспособа теорети­ческого объяснения, Кант и в решении этого вопроса становитсяагностиком, однако в кантовском отрицании принципамеханическо­го объяснения целесообразных органических структур звучит и другой,принципиально не связанный с агностицизмом (см. Примеча­ние№1) мотив, аименно критика односторонности и недостаточ­ности механизма как метода,призванного объяснить происхождение органических форм, но все же механизм дляКанта остается идеа­лом. В то же время он с большой настойчивостью выдвинулперед философией и перед теорией познания вопрос о целесообразности форморганической природы. Он с редкой проницательностью пока­зал, что наука невправе остановиться перед загадкой целесообразности, и не может и не должнасложить перед ней оружие при­чинного теоретического исследования и объяснения,однако агностицизм Канта парализует ценные выводы из его работ. Кант указываетна необходимость дополнить принцип механического объ­яснения теологическимпринципом с внедрением физических методов в биологию. Успехи кибернетикиубедительно показывают нам в настоящее время, насколько принципиален был Кант,защищая право все более широкого применения к органической природе и к ее це­лесообразнымструктурам методов физической причинности.

<span Times New Roman",«serif»">Краткая биография Иммануила Канта

<span Times New Roman",«serif»">ИммануилКант родился в Прусском королевстве в1724году, в городе Кенигсберге, в семье мастерового- мастера седельного цеха. Окончил гимназию и Кенигсбергскийуниверситет. Поначалу работал домашним учителем, с1755 года преподавал в Кенигсбергском университете и лишь в46 лет(в1770 году)полу­чил профессорскую кафедру логики и метафизики (был деканом фа­культета идважды избирался ректором университета). В ходе семилетней войны Кенигсберг былзанят русскими войска­ми, а в1794 годуИммануил Кант избирается членом Российской академии.

<span Times New Roman",«serif»">Хотякниги Канта стали публиковаться в 70-е годы, широкую из­вестность он получиллишь в последнее десятилетиеXVIII века.Чувствуя, что начал дряхлеть, Кант оставляет преподавательскую деятельность, нопродолжает свои философские исследования.

<span Times New Roman",«serif»">В1804 году Кант умер. Он похоронен вКенигсберге (Калининг­раде) на Острове Канта.

<span Times New Roman",«serif»"> 

<span Times New Roman",«serif»">Первый раздел.

<span Times New Roman",«serif»">Чтобыопределить, прекрасно нечто или нет, мы соотносим представление не с объектомпосредством рассудка ради познава­ния, а с субъектом и его чувствомудовольствия или неудовольст­вия посредством воображения. Суждение вкуса,поэтому не есть познавательное суждение: стало быть, оно не логическое, а эсте­тическоесуждение, под которым подразумевается то суждение, оп­ределяющее основаниекоторого может быть только субъективным. Кант далее подчеркивает, чтоудовольствие, которое определяет эстетическое суждение вкуса, свободно отвсякого интереса. Он пишет: «Каждый должен согласиться с тем, что тосуждение о красоте, к которому примешивается малейший интерес, оченьпристрастно и не есть чистое суждение вкуса. (В первом издании „Критикиспособности суждения“ Канта, вышедшей на русском языке в1798 году, слово „пристрастно“переведено как „партийно“, по­этому смысл фразы звучит так: »...суждение о красоте, к которо­му примешиваетсямалейший интерес, партийно"). Поэтому для то­го,чтобы быть судьей в вопросах вкуса, нельзя ни в малейшей степени бытьзаинтересованным в существовании вещи, в этом от­ношении надо быть совершеннобезразличным.". (Все ссыл­ки в последующем навысказывания Иммануила Канта будут даваться по собранию сочинений в шеститомах, т. 5, «Критика способностисуждения», изд-во «Мысль», М.,1966.)Всякая заинте­ресованность ведет не к эстетическому наслаждению, а к практическому удовольствию от приятной или хорошейвещи, далее Кант отмечает: «Через это ощущение оно возбуждает желаниеобладать такими предметами...».. Суждение о предмете удовольст­вия может бытьсовершенно незаинтересованным и в то же время очень интересным, то есть, оно неосновывается на интересе, но возбуждает интерес: таковы все чистые моральныесуждения, но суждения вкуса сами по себе вовсе не обосновывают какого-либоинтереса. Несмотря, однако, на все это различие между приятным и хорошим(первое то, что нравится внешним чувством в ощущении, второе то, что нравитсяпосредством разума через одно лишь по­нятие) они сходятся в том, что всегдасвязаны с заинтересованностьюв своем предмете.

<span Times New Roman",«serif»">Суждениевкуса, очищенное от утилитарности, является созерца­тельным суждением, то есть,будучи безразличным к существованию предмета, лишь связывает его свойства счувством удовольствия и неудовольствия.

<span Times New Roman",«serif»">Изтрех видов удовольствия, означающих, следовательно, три различных соотношенияпредставлений с чувством удовольствия и неудовольствия, по отношению к которомумы отличаем друг от друга предметы или способы представления, первые два:приятное - то, что доставляетнаслаждение, хорошее- то, что ценят,одобряют, является не эстетическими, так как в первом случае заинтересованывнешние чувства, во втором-заинтересован ра­зум. И только третий вид удовольствия лишен всяческой заинте­ресованности- прекрасное-то, что только нравится и поэтому оно свободно, а, значит, и эстетическое.«Приятное и доброе ощущают и животные, лишенные разума, красоту- только люди», Кант выводитдефиницию прекрасного: «Вкус есть способность судить о предмете или оспособности представления на основании удовольствия или неудовольствия,свободного от всякого интереса. Предмет такого удовольствия называется прек­расным».

<span Times New Roman",«serif»">Изэтой дефиниции можно судить о том, что суждение, свободное от всякого интереса,содержит в себе основания удовольствия для каждого. В этом субъективном представлениио предмете субъект может предположить, что тот или иной предмет может илидолжен вызвать у другого индивида такое же суждение- удовольствие или неудовольствие, и«хотя оно только эстетическое суждение и со­держит лишь в себе отношениепредставления о предмете к субъек­ту, оно сходно с логическим суждением о том,что можно предпо­лагать его значимость для каждого», однако из понятий этавсеобщность также не может проистекать. Следовательно, суж­дению вкуса,полностью отрезанное от всякого интереса, должно быть присущепритязание на значимость для каждого, но без всеобщности, направленной наобъекты, то есть, с ним должно быть связано притязание на субъективнуювсеобщность. Из трех видов удовольствия хорошее и приятное базируются на личныхчувствах, поэтому субъект охотно соглашается с другими, несов­падающими с ниммнениями о данном предмете. Но в прекрасном субъект свои представлениястарается выдавать за всеобщие и отстаивает свою точку зрения в споре ссобеседником, требуя от него тех же эстетических суждений, что и у него, новсеобщность удовольствия в суждении вкуса представляется только как субъек­тивная.В суждении вкуса о предмете, представление об этом предмете может быть лишьдушевным состоянием в свободной игре воображения и рассудка, предшествуетчувство удовольствия от этого предмета и является основой этого удовольствия.«Прек­расно то, что всем нравится без (посредства) понятия».

<span Times New Roman",«serif»">Всякийинтерес портит суждение вкуса и лишает его бесприст­растности, особенно еслион, в отличие от интереса разума, не предпосылаетцелесообразность чувству удовольствия, а основывает ее на этом чувстве. Поэтомусуждение, на которое оказывается такое воздействие, не может притязать наобщезначимость вкуса. Вкус всегда оказывается варварским там, где он дляудовольствия нуждается в добавлении возбуждающего и трогательного, а тем более, если он делает критерии своего одобрения, темболее часто то, что возбуждает, причисляется к красоте и даже выдается закрасоту. Суждение вкуса, на которое возбуждающее и трогательное не имеетникакого влияния есть чистое суждение вкуса. Впонятии вкуса существуют два вида красоты: свободная красо­та- не предполагающая в себе никакой цели исвоего внутреннего совершенства- к этомупонятию Кант относит продукты природы и непрограммную музыку. Если же красотапредполагает понятие це­ли, которое определяет, чем должна быть вещь, а значити пред­полагает ее совершенство, это красота привходящая (обусловлен­наякрасота), к таким понятиям Кант относит различные продукты человеческой деятельности.Суждение о свободной красоте явля­ется чистым, суждение о привходящей естьприкладное суждение вкуса. В суждении о прекрасном не может быть никакогообъектив­ного правила вкуса, в самом деле, любое эстетическое суждение естьчувства субъекта, а не понятие об объекте, хотя эмпири­ческий опыт народовсоздавал во все времена такие понятия об идеале красоты, вернее, нормы родакрасоты, но она, идея, сла­ба, и едва ли может претендовать на критериипрекрасного, хотя на некоторые произведения искусства смотрят как наобразцовые.

<span Times New Roman",«serif»">Какдалее пишет Кант, идеалом красоты может быть только то,что имеет цель существования в себе самом, а (именно) человек, которыйразумом может сам определить себе свои цели, или где он должен заимствовать ихиз внешнего восприятия, все же в состоя­нии соединить их с существенными ивсеобщими целями и затем также и эстетически судить о согласии с ними- только человек, следовательно, может бытьидеалом красоты, также как среди всех предметов в мире (только) человечество вего лице, как мыслящее существо, может быть идеалом совершенства". Опрекрасном всегда думают, что оно имеет необходимое отноше­ние к удовольствию,но эта необходимость особого рода: нетеоре­тическая объективная необходимость инепрактическая необходи­мость. Это, как отмечает Кант, «удовольствие естьнеобходимое следствие некоего объективного закона и означает только то, бе­зусловно(без дальнейшегонамерения) должно действовать опре­деленным образом».

<span Times New Roman",«serif»">Скорее,это необходимость образца, которая базируется на чувстве субъекта, но этотсубъект выдает свое личное суждение вкуса не за частное, а за общее и являяськак бы чистой идеаль­ной нормой. При предположении этой нормы можно по правуделать правилом для каждого суждения, которое с этой нормой сог­ласится, хотяэта норма более чем неопределенна. Таким образом, суждение вкуса естьнезаинтересованность субъекта предметом, основанное на его чувствесвободной игры воображения без привлечениякаких-либо понятий и законов, только в этом случае переживания субъекта будутносить эстетический характер.

<span Times New Roman",«serif»"> 

<span Times New Roman",«serif»">Раздел Второй

<span Times New Roman",«serif»">Прекрасноеимеет то сходство с возвышенным, что оба нравятся сами по себе, они обапредполагают не существенно определяющие и не логически определяющие суждения,а суждения рефлексии. Вместе с тем у этих категорий есть и существенныеразличия, так, например: прекрасное в природе касается формы предмета,возвышенное может находится и в безобразном. Таким образом, как констатируетКант: «Прекрасное, по-видимому, берется для изоб­ражения неопределенногопонятия разума. Следовательно, там удо­вольствие связано с представлением окачестве, а здесь- с представлением околичестве».Основание для прекрасного в природе мы должны искать вне нас,для возвышенного же- только в нас и вобразе мыслей, который вносит возвышенное в представление о природе.

<span Times New Roman",«serif»">Еслипрекрасное вызывает в человеке чувство удовольствия или неудовольствия, товозвышенное вызывает в человеке идею о возвышенном.Кант пишет: «Отсюда следует, что возвышенное надо искать не в вещахприроды, а исключительно в наших идеях. В ка­ких же идеях оно заключено- решение этого вопроса надо пре­доставитьдедукции».

<span Times New Roman",«serif»">Возвышенноене надо искать в продуктах человеческой деятель­ности, так как величина(размеры этих предметов) предопределены целью, возвышенное не надо искать и вцелесообразных продуктах природы, определенных природой, возвышенное необходимоискать только в грубой природе, которая представляет собой величины — идее возвышенной души субъекта. Еслиэстетическая способность суждения в оценке прекрасного соотносит с рассудкомвоображение в его свободной игре, что быть в согласии с понятием рассудка,точно также в суждении о возвышенном суждение соотносится с по­нятиями разума,чтобы субъективно соответствовать его идеям. Возвышенное, как и прекрасное,необходимо искать не в объекте, а в самом человеке- в способности его души, только в первом случае это необходимо искать в идее, а во втором случае- в чувстве удовольствия или неудовольствия. Впервом случае душа находится в возбужденном состоянии, во втором- она в спокойном созерцании.

<span Times New Roman",«serif»">Подводяитог возвышенному чувству, Кант выводит дефиницию: «Качество чувствавозвышенного состоит в том, что оно есть чувство неудовольствия эстетическойспособностью рассмотрения предмета, которое в то же время представляется в немкак це­лесообразное; а это возможно потому, что (наша) собственнаянеспособность обнаруживает сознание неограниченной способности того же самогосубъекта и что душа может эстетически судить о ней только благодаря этомусознанию».Сила природы часто в нас вызывает страх, но если человекиспытывает только страх перед ней, он никогда не может судить о возвышенностиэтой природы. «Кто боится, тот вообще не может судить о возвышенностиприроды, как не может судить о прек­расном тот, кто во власти склонности ивлечения».Наше суждение о возвышенном в природе возникает не тогда, когдаона вызывает в нас страх, а тогда, когда будит в нас нашу силу, сопоставляя еебез всякого опасения, возвышая наше вооб­ражение до изображения тех случаев, вкоторых душа может ощущатьвозвышенность своего назначения по сравнению с природой. Если возвышенноеприписывается силе, то одним из величайших проявлений возвышенности (уже не вприроде, а в обществе) осу­ществляется в войне. Да, Кант считал, что посколькув таком состоянии души человеческие силы доведены до предела, а стрем­лениесохранения своей жизни для храброго человека ничего не значит, то в такихситуациях душа способна на возвышенные чувства. В одной из греческих трагедиймы находим такой случай. В разгар сражения случилось затмение солнца и многие вэтом увидели гибель, но один из полководцев произнес: «Хорошо! Мы будемсражаться во тьме!» Подобный случай произошел в Отечест­венную войну1812 года, в Лейпцигскомсражении «Битва народов». Французы потерпели поражение и тольконебольшая горстка фран­цузской гвардии стойко оборонялась. Когда один изнападающих предложил им сдаться, видя бесполезность сопротивления, один изгвардейцев ответил: «Гвардия не сдается, гвардия погибает!» Но,наверное, высшим проявлением всеобщего героизма возвышеннойду­ши солдата произошел в Великую Отечественную войну, когда массовый героизмсоветского солдата проявлялся на каждом шагу. Мы знаем много примеров, когдагероизм того или иного солдата или офицера был зафиксирован- отмечен наградой, но у советско­гокомандования не хватило бы почетных званий, орденов и меда­лей, чтобы отметитьмассовый героизм советских людей, к тому же героизм делался не для награды, апо зову возвышенной души за­щитника своего отечества. Но Кант это суждениеприписывает лю­бой войне вообще, мне же кажется, что только освободительнаявойна несет в себе это понятие возвышенного, захватнические войны несут людямлишь зло, и, как пишет Кант:"И если мы нахо­димнаши силы недостаточными для преодоления (этого зла)- оно предмет страха, а не чувства возвышенного".

<span Times New Roman",«serif»"> 

<span Times New Roman",«serif»">Раздел третий.

<span Times New Roman",«serif»">Способностьсуждения, которая должна быть диалектической, должна притязать на всеобщность.Но суждение вкуса в большей мере субъективно, так как опирается на субъективные(понятия) о произведениях того или иного вида искусства, каждый имеет свойвкус, о вкусе не дискутируют, но все же о вкусе можно спорить, а значит, спорпредполагает две противоположные точки зрения, которые притязают навсеобщность, но две сразу противоположные точки зрения не могут быть приняты заидеал вкуса. Возникает анатомия вкуса. К тому же в споре противоположныестороны опи­раются на понятия, доказывая свою правоту, но, как нам уже из­вестно,суждение вкуса не опирается на понятие, иначе это будет просто логическимспором. Диалектика способности эстетическихсуждений вкуса относится не собственно к вкусу, а к критике вкуса.

<span Times New Roman",«serif»">Приразрешении той или иной антиномии дело идет только о воз­можности того, что двавидимо противоположных друг другу поло­жения на самом деле не противоречат другдругу, а могут сосу­ществовать, хотя объяснить возможность их понятия вышенашей познавательной способности.

<span Times New Roman",«serif»">Такимобразом, Кант ставит вопрос о сочетании субъективных и объективных принциповсуждения вкуса, но не находит на это от­вета, в этом его характер антиномии, онпишет: «Совершенно не­возможно дать определенный объективный принципвкуса, которым суждения вкуса могли бы руководствоваться и на основании кото­рогоони могли бы быть исследованы и доказаны, ведь тогда не было бы никакогосуждения вкуса. Только объективный принцип, а именно, неопределенная идеясверхчувственного в нас может быть указана, как единственный ключ к разгадкеэтой даже в своих истоках скрытой от нас способности, но далее уже ничем нельзясделать его понятным».

<span Times New Roman",«serif»">Принципвкуса всегда можно усматривать прежде всего в том, что вкус судит эмпирически,через внешние чувства, или из апри­орных оснований. В первом случае это будетэмпиризм вкуса, во втором- егорационализм. Рационализм же принципа вкуса может быть или рационализмомреализма, целесообразности, или рациона­лизмом идеализма ее, но суждение вкусане есть познавательный процесс, а красота-не свойство предмета самого по себе, это лишь эстетические чувства в самомсубъекте, поэтому рационализм принципа вкуса никогда нельзя усматривать в том,будто це­лесообразность в этом суждении мыслится как объективная. За ре­ализмэстетической целесообразности природы говорят прекрасные творения самойприроды. Об идеализме целесообразности в красоте природы Кант пишет так:«Но что прямо доказывает принцип иде­альности целесообразности в красотеприроды, как принцип, кото­рый мы всегда полагаем в основу самого эстетическогосуждения и который не позволяет нам применять реализм цели природы в ка­чествеоснования для нашей способности представления,-так это то обстоятельство, что при оценке красоты вообще мы ищем мерило в нассамих и что эстетическая способность суждения, когда су­дит о том, прекрасновсе это или нет, сама себе устраивает за­коны, чего не могло бы быть, еслидопустить реализм целесооб­разности природы, ибо мы в таком случае должны былибы учиться у природы тому, что мы должны считать прекрасным и суждение вкусабыло бы подчинено эмпирическим принципам».

<span Times New Roman",«serif»">Ещеяснее можно усмотреть принцип идеализма целесообразности в изящном искусстве, всамом деле, с прекрасной природой оно имеет общее то, что в нем нельзядопустить эстетический реа­лизм, целесообразности через ощущения, ноудовольствие не долж­но зависеть от достижения определенных целей. Изящноеискусство не есть продукт рассудка или науки, а как произведение гения, и,следовательно, оно получает свои правила через эстетические идеи, которыесущественно отличаются от исходящих из разума идей определенных целей.Следовательно, даже в основе рациона­лизма лежит идеальность целей, а не ихреальность. Таким обра­зом, идеализм целесообразности в суждении вкуса опрекрасном в природе и в искусстве есть единственное предположение, при ко­торомкритика только и способна объяснить возможность суждения вкуса.

<span Times New Roman",«serif»">Всякоесубъективно-абстрактное изображение как чувственное воплощение бывает двояким:схематическое, то есть, понятием рассудка дается соответствующее априорноесозерцание, или сим­волическое, когда под понятием разума не может бытьникакого чувственного созерцания, способность суждения согласуется с са­мимобразом действия, а не по созерцанию. Таким образом, все созерцания, которыеподводятся под априорные понятия, есть суть или схемы, или символы.

<span Times New Roman",«serif»">Прекрасноеесть символ нравственно доброго: и только принимая это во внимание, оно и ненравится с притязанием на согласие каждого другого, причем душа сознает инекоторое облагоражива­ние и возвышение над восприимчивостью к удовольствию отчувственных впечатлений и судит по такой же максимальной мерке своейспособности суждения о достоинстве других. Прекрасное нравится непосредственно,без всякого интереса, предполагает полную свободу воображения, субъективныйпринцип суждения о прекрасном становится всеобщим. Для изящного искусствасуществует только манера, а не способ обучения. Мастер показывает ученику, каки что надлежит делать, общие правила для данного искусства являютсянапоминанием, а не перенесением в процесс творчества, но стремление к идеалу су­ществует,но в практике этот идеал почти недостижим. Только когда учитель разбудит вученике воображение, только тогда уче­ник сможет творить по законам красотыизящного искусства, то есть, может проявиться гениальность ученика, егокультура ду­шевных сил.

<span Times New Roman",«serif»">Взаключении Кант пишет: «Но так как вкус, в сущности, есть способностьсуждения о чувственном воплощении нравственных идей (исходящему из этих идейчувству — оно называется моральным чувством) выво­дится то удовольствие,которое вкус объявляет значимым для че­ловечества вообще, а не только дляличного чувства каждого- то ясно, чтоистинной пропедевтикой (см. Примечания п.3) к утверждению вкуса служит развитиенравственных идей и культуры морального чувства; только в том случае, когдачувственность приведена в согласие с этим чувством, настоящий вкус можетпринять определенную неизменную форму».

<span Times New Roman",«serif»">Взаключение хочется сказать несколько слов об учении Канта вообще и, вчастности, его «Критике способности суждения вкуса».

<span Times New Roman",«serif»">Формированиефилософских воззрений Канта проходило постепен­но, поэтому его ранние взглядыотличаются от поздних, иногда даже полностью пересматриваются, и, как отмечаетАсмус: «Кант не был кантианцем в такой мере, в какой его изображаютновейшие почитатели».

<span Times New Roman",«serif»">Положительнаяценность философии Канта в том, что он впервые в истории немецкого идеализмавосстановил диалектику, разрабо­тал сам некоторые ее вопросы и своими работамисообщил сильный толчок к ее дальнейшему развитию.

<span Times New Roman",«serif»">Многиемыслители обращали внимание на философию Канта как с точки зрения ее ценности,так и с критическими замечаниями. Маркс, Энгельс и Ленин дали глубокий анализсоциально-классовой основы философской системы Канта. Вся концепция Кантанаправле­на на человека, его связь с природой, изучение человеческихвозможностей и справедливо отметил Фридрих Шиллер: «О смертном человекепока еще никто не сказал более высоких слов, чем Кант, что и составляетсодержание всей его философии-»определи себя сам". Эта великая идея самоопределения светит нам,отражаясь в тех явлениях природы, которые мы называем красотой".

<span Times New Roman",«serif»">Примечания

<span Times New Roman",«serif»; mso-no-proof:yes">1.

<span Times New Roman",«serif»; mso-no-proof:yes">2.

<span Times New Roman",«serif»">Вфилософии И. Канта априорное знание-условие опытного знания, придающее ему оформленный, всеобщий и необходимыйхарактер.

<span Times New Roman",«serif»; mso-no-proof:yes">3.

<span Times New Roman",«serif»">СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

<span Times New Roman",«serif»;mso-no-proof: yes">1.

<span Times New Roman",«serif»;mso-no-proof: yes">2.

<span Times New Roman",«serif»;mso-no-proof: yes">3.

<span Times New Roman",«serif»;mso-no-proof: yes">4.

<span Times New Roman",«serif»;mso-no-proof: yes">5.

<span Times New Roman",«serif»;mso-no-proof: yes">6.

<span Times New Roman",«serif»">

<span Times New Roman",«serif»">

www.ronl.ru

Контрольная работа - Немецкая классическая философия. Философия И. Канта

НИЖЕГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

ФАКУЛЬТЕТ «ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ И СПОРТА»

ТЕМА:

Немецкая классическая философия.

Философия И. Канта

Контрольная работа по Философии

Проверила:

Товкес И.А.

Выполнила:

студентка 3 курса

Жданова Е.Е.

НИЖНИЙ НОВГОРОД

2011 г.

Содержание

Введение

1.Основные принципы немецкой классической философии.

2. Философия И. Канта. Учение о «вещи» в себе. Теория познания.

3. Диалектика И. Канта

Заключение

Список используемой литературы

Введение.

В конце 18 и начале 19 века Германия, преодолевая экономическую и политическую отсталость, приближалась к буржуазной революции, и «подобно тому как во Франции в 18 веке, в Германии в 19 веке философская революция предшествовала политическому перевороту». Маркс рассматривал немецкую

классическую философию как немецкую теорию французской революции.

Важную роль в формировании немецкой философии сыграли достижения естествознания и общественных наук: стали развиваться физика и химия, продвинулось вперед изучение органической природы. Открытия в области математики, позволившие понять процессы в их точном количественном выражении, учение Ламарка об обусловленности развития организма окружающей средой,

астрономические, геологические, эмбриологические теории, теории развития человеческого общества, развитие свободомыслия, противостоящего стремлениям правящих кpyгов закрепить господствующее положение в духовной жизни страны официальной религии и церкви — все это со всей остротой и неизбежностью выдвигало на первый план идею развития как теорию и метод познания действительности.

Понятие «немецкая классическая философия» охватывает воззрения Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля и Фейербаха. Хронологически творческая деятельность названных мыслителей занимает почти целое столетие: со второй половины XVIII века до первой половины XIX в. включительно. С Канта (1724-1804) началась философия новейшего времени. Но не только философия, но и наука. Он считал, что для того чтобы решить проблемы бытия, морали и религии нужно знать возможности человеческого познания и установить его границы. Необходимые условия познания заложены в самом разуме и составляют основу знания. Они придают знанию характер необходимости и всеобщности. Он различал воспринимаемые человеком явления вещей и вещи как они существуют сами по себе. Мы познаем мир не так, как он есть на самом деле, а только так, как он нам является. Нашему знанию доступны только явления вещей (феномены), составляющие содержание нашего опыта. В результате воздействия «вещей самих по себе» на органы чувств возникает хаос ощущений. Приводим мы этот хаос в единство и порядок силами нашего разума. Миру явлений соответствует независимая от человеческого сознания сущность вещей — «вещи сами по себе». Абсолютное познание их невозможно. Они для нас только ноумены, т.е. умопостигаемая, но не данная в опыте сущность.

1. Основные принципы немецкой классической философии.

Иммануила Канта (1724-1804) считают родоначальником немецкой классической философии — грандиозного этап в истории мировой философской мысли. Охватывающего более чем столетие духовного развития — напряжённого, очень яркого по своим результатам и важного по своему воздействию на человеческую духовную историю. Он связан по истине с великими именами: наряду с Кантом это И. Г. Фихте (1762-1814), Г. Гегель (1770-1831), Л. А. Фейербах (1804-1872) — все они в высшей степени оригинальные мыслители.

Прежде всего мыслителей немецкой классики, объединяло исходное понимание роли философии в истории человечества, в развитие мировой культуры. Гегелю, принадлежат крылатые слова: «Философия есть… современная ей эпоха, постигнутая в мышлении». И представителям немецкой классики удалось запечатлеть ритм, динамику, запросы своего тревожного и бурного времени — периода грандиозных социально-исторических преобразований. Они обратили свои взоры и к человеческой истории как таковой, и к человеческой сущности.

Кант, Фихте, Гегель возносят философию высоко, т. к. мыслят её как строгую и систематическую науку, науку как специфическую по сравнению с естествознанием.

Вторая особенность немецкой классической мысли заключается в том что ей выпала миссия придать философии облик широко разработанной и значительно более дифференцированной, чем раньше, специальной системы дисциплин, идей и понятий, системы сложной, отдельные звенья, которой взаимосвязаны в единую интелектуальную цепь философских абстракций. Именно немецкая классика, несмотря на свою трудность при усвоении, смогла оказать огромное воздействие не только на культуру, но и на социальное действие.

Кант и другие представители философски рассуждают о мире — о мире в целом, о закономерностях её развития. Это так называемый онтологический аспект философии — учение о бытие. В тесном единстве с ним строится учение о познании, т. е. Теория познания, гносеология. Философия разрабатывается и как учение о человеке, т. е. философская антропология. Вместе с тем классики немецкой мысли стремятся рассуждать о человеке, исследуя различные формы человеческой деятельности, в том числе социальную жизнедеятельность человека. Они размышляют об обществе, общественном человеке в рамках философии права, нравственности, всемирной истории, искусства, религии — таковы были в эпоху Канта дисциплины философии. Еще задолго до Канта охватывалось понятие «метафизика». Немецкой классической философии была присуща метафизика в смысле целостного мировоззренческого подхода.

Поэтому третья особенность этой философии заключается в проложении пути новому по отношении к метафизике методу мышления и познания — методу диалектизму, разработала целостную и разветвленную диалектическую концепцию развития, приложимый к исследованию всех областей человеческой жизни. Диалектические идеи проходят через всю немецкую классическую философию, обогащаясь и развиваясь от одного философского учения к другому.

Четвертый момент — это некоторые общие принципы подхода к проблеме исторического развития. В трактовке развития общества прилагаются рациональные мерки и критерии: историческое развитие предполагается исследовать не с помощью прозрения — интуиции, а научно — теоретически. Законы истории понимались как принципы исторической «разумности». Немецкие философы полагали, что главным двигателем истории являются взгляды, идеи, побуждения людей, т. е. идеальные мотивы, объединяемые в понятия сознания, «духа», мышления, познания, центральных для немецкой классической философии.

И наконец, последнее, что объединяет немецкую классику в единое целое: в своем рассмотрении человека и истории эта философия чётко и ясно сконцентрирована на вокруг принципа свободы и других гуманистических ценностей.

Немецкая классическая философия является непреходящим достижением философской мысли, к которому примыкают и многие другие философские достижения человечества немецкой классики. Она потому имеет общечеловеческое значение, что пыталась ответить на вопросы, которые человечество задавало себе с самого начала развития философии, на те вопросы, которые оно задаёт себе и сегодня.

Философия немецкой классики и в наши дни продолжает свою жизнь как относительно единое образование. Но немецкая классическая философия — созвездие, которое состоит из ярчайших звёзд. На всю последующую жизнь человечества они зажглись на небосклоне немецкой, европейской, мировой культуры. И одна из самых ярких этих звёзд — Иммануил Кант. Жизнь и поистине бессмертные идеи Канта станут предметом наших дальнейших размышлений.

2. Философия И. Канта

Основоположником немецкой классической философии являлся Иммануил Кант – профессор Кенигсбергского университета, преподавал, логику, физику, математику, философию.

Все творчество И. Канта можно разделить на два больших периода: «докри­тический» и «критический». В «докритический» пе­риод И. Кант стоял на позициях естественнонаучного материализма. В центре его интересов были проблемы космологии, механики, антропологии и физической географии. Под влиянием Ньютона И. Кант сформировал свои взгляды на космос, мир в целом.

В «критический» период И. Канта занимали проблемы познания, этики, эсте­тики, логики, социальной философии. В этот период появились три фундамен­тальных философских работы: «Критика чистого разума», «Критика практиче­ского разума», «Критика способности суждения».

Теория развития И. Канта базируется на космологической гипотезе, согласно которой Земля и другие планеты возникли естественным путем из первичной туманности. Природа находится в постоянном изменении и развитии. Движение и покой относительны. Все живое на Земле, в том числе и человек – результат естественной биологиче­ской эволюции. В то же время Кант признает первоначалом Бога, приводящего в действие силы природы.

В теории познания И. Кант отстаивает идею агностицизма. Разум человека наталкивается на неразрешимые противоречия, которые И. Кант называл антиномиями. Например, антиномия: Мир конечен – Мир бесконечен.

Процесс познания, по И. Канту, проходит три ступени: чувственное позна­ние, рассудок, разум. Посредством чувствительности мы предмет воспринимаем, но мыслится он посредством рассудка. Познание возможно лишь в результате их синтеза. Инст­рументом рассудочного познания являются категории. Научное знание есть знание категориальное. И. Кант выделяет двенадцать категорий и делит их на четыре класса: количество, качество, отношение, модальность. Например: в класс количества включены категории – единство, множество, цельность.

И. Кант классифицирует само знание как результат познавательной дея­тельности: апостериорное знание, априорное знание, «Вещь в себе».

Этические взгляды И. Канта отражены в его высказывании: «Две вещи напол­няют душу всегда новым и все более сильным удивлением, благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них – это звездное небо надо мной и моральный закон во мне». Нравственный долг И. Кант формулирует в форме нравственного закона (категорического императива): «Поступай так, что бы максима твоей воли могла стать принципом всеобщего законодательства».

В центре эстетического учения находится исследование категорий «пре­красное» и «возвышенное», а так же проблема «гения» — художника. Оригиналь­ность кантовского понимания прекрасного заключается в том, что философ связывает его с «незаинтересованным», бескорыстным, чистым созерцанием: чувство прекрасного свободно от жажды обладания, от любых помыслов вожде­ления, и поэтому оно выше всех других чувств. Воплощением эстетического духа является художник, который творит свой мир свободно.

Социально – политические взгляды И. Канта базируются на следующих по­стулатах. Человек наделен изначально злой природой. Спасение человека – в моральном воспитании и жестком следовании моральному закону.

И. Кант выдвинул идею демократии и правового порядка как в каждом от­дельном обществе, так и в международных отношениях, осуждал войны как наиболее тяжелое заблуждение и преступление человечества. Философ предска­зал в будущем «вечный мир». Войны будут либо запрещены правительством, либо станут экономически невыгодными.

О бытии и познании. Кант считал, что решению таких проблем философии, как проблемы бытия человека, души, морали и рели­гии, должно предшествовать исследование возможностей челове­ческого познания и установление его границ. Необходимые условия познания заложены, согласно Канту, в самом разуме и составляют основу знания.

Они-то и придают знанию характер необходимости и всеобщности. Но они же суть и не переходимые границы досто­верного знания. Отвергая догматически прием познания, Кант счи­тал, что вместо него нужно взять за основу иной — метод крити­ческого философствования, состоящий, в исследовании приемов самого разума, в расчленении общей человеческой способности по­знания и в исследовании того, как далеко могут простираться его границы. Кант различал воспринимаемые, человеком явления вещей и вещи, как они существуют сами по себе. Мы познаем мир не так, как он есть на самом деле, а только так, как он нам является. Нашему знанию доступны только явления вещей (феномены), со­ставляющие содержание нашего опыта: мир познается нами только в своих явленных формах. В результате воздействия «вещей в себе» на органы чувств возникает хаос ощущений. Мы приводим этот хаос в единство и порядок силами нашего разума. То, что мы считаем законами природы, на самом деле есть связь, вносимая ра­зумом в мир явлений, т.е. наш разум предписывает законы природе. Но миру явлений соответствует независимая от человеческого со­знания сущность вещей — «вещи в себе»: абсолютное познание их невозможно. Они для нас только ноумены, т.е. умопостигаемая, но не данная в опыте сущность. Кант не разделял безграничной веры в силы человеческого разума, называя эту веру догматизмом. В принципиальной ограниченности человеческого познания он видел определенный нравственный смысл: если бы человек был на­делен абсолютным знанием, то для него не было бы ни риска, ни борьбы при выполнении нравственного долга.

Кант был убежден, что идеи пространства и времени человеку известны прежде восприятий. Пространство и время идеальны, а не реальны, т.е. не особая, самостоятельная реальность. Чувствен­ные впечатления связываются между собой посредством суждений, в основе которых лежат категории, т.е. общие понятия, а они, по Канту, суть «чисто логические» формы, характеризующие только «чистое мышление», а не его предмет. Категории даны человеку до всякого опыта, т.е. априори1. В своем учении о познании Кант большое, место отводил диалектике: противоречие рассматрива­лось им как необходимый момент познания. Но диалектика для него — лишь гносеологический принцип, она субъективна, так как отражает противоречия не самих вещей, а только противоречия мыслительной деятельности. Именно потому, что в ней противопо­ставляются содержание знаний и их логическая форма, предметом диалектики становятся сами эти формы.

В логическом аспекте теории познания Кант ввел идею и тер­мин «синтетическая сила суждения», позволяющая нам осуществлять синтез рассудка и данных чувственного восприятия, опыта.

Кант ввел воображение в теорию познания, назвав это коперниканским переворотом в философии. Наши знания — не мертвый слепок вещей и их связей. Это духовная конструкция, возведенная воображением из материала чувственных восприятий и каркаса до-опытных (априорных) логических категорий. Помощь воображения человек использует в каждом звене своих рассуждений. К своей характеристике человека Кант добавляет: это существо, наделенное продуктивной способностью воображения. Но будучи великим кон­структором, воображение не всемогуще

Логический каркас кате­горий, по Канту, априорен. Трансцендентальная1 философия — это, по Канту, не теория «врожденных идей», поскольку в таком случае они были бы лишены познавательной силы. Человек, при­ступающий к познанию, уже обладает сложившимися до него по­знавательными формами. Кант различает априорное и апостериор­ное (на основе опыта) происхождении понятий и категорий. Оба эти источника позволяют воображению и мышлению осуществлять постижение сущего.

В своей теории познания Кант часто рассматривает и собствен­но антропологические проблемы. Он выделяет в познании такой феномен духа, как трансцендентальная апперцепция, т.е. единство сознания, составляющее условие возможности всякого познания. Это единство есть не результат опыта, а условие его возможности, форма познания, коренящаяся в самой познавательной способнос­ти. Кант отличал трансцендентальную апперцепцию от единства, характеризующего эмпирическое Я и состоящего в отнесении сложного комплекса состояний сознания к нашему Я как его цент­ру, что необходимо для объединения всего многообразия, данного в опыте и образующего содержание всех переживаний Я. Это ге­ниальная идея великого мыслителя.

Канта справедливо критикуют за то, что он отказывается при­знать адекватность нашего знания вещам. Согласно Канту, мы познаем только явления — мир вещей самих по себе нам недоступен. При попытке постигнуть сущность вещей наш разум впадает в про­тиворечия. Следует сказать: в рассуждениях Канта есть доля прав­ды, так как познание и в самом деле неисчерпаемо.

Это бесконеч­ный процесс все более и более глубокого проникновения в объек­тивную реальность, а она бесконечна. Но это не дает основания отрывать мир явлений от мира «вещей в себе». Между ними нет непроходимой пропасти. Пусть даже, по Канту, формы и создаются целиком творчеством духа, все же трудно допустить, чтобы пред­меты, к которым постоянно применяются эти формы, не окраши­вали бы их в свой собственный цвет.

Ведь в той или иной мере сущность «вещи в себе» так или иначе высвечивается в явлении. При этом мы не должны забывать, что наши знания, при всей их глубине, все же в целом относительны. Скрупулезно разрабатывая свою концепцию о «вещах в себе», Кант имел в виду, что в жизни индивида, в нашем отношении к миру и человеку есть такие глуби­ны тайн, такие сферы, где наука бессильна. Примером этого явля­ются, в частности, поведенческие акты человека, его поступки, от­вечающие принципу детерминации, причинной зависимости. Но, по Канту, человек живет в двух мирах. С одной стороны, он часть мира явлений, где все детерминировано, где характер человека опреде­ляет его склонности, страсти и условия, в которых он действует. Но с другой, помимо этой эмпирической реальности у человека есть иной, сверхчувственный мир «вещей в себе», где бессильны при­входящие, случайные, непостижимые и непредвидимые ни импуль­сы у самого человека, ни стечение обстоятельств, ни диктующий свою волю нравственный долг. Отсюда Кант делает вывод: свобода и есть и ее нет. Это верно. Такое противоречие Кант именует анти­номией свободы. Он говорит и об иных антиномиях, например об антиномии конечного и бесконечного. В результате он приходит к выводу: Бог — «абсолютно необходимая сущность». Искренне ве­рить в Бога — значит быть добрым, значит быть вообще истинно нравственным.

О человеке. Специалисты (именно по творчеству Канта) счита­ют, что целесообразно начинать изложение философии этого мыс­лителя с его учения о человеке. Кант изложил свои воззрения по этому вопросу в книге «Антропология с прагматической точки зре­ния». Главная ее часть подразделяется на три раздела в соответст­вии с тремя способностями человека: познанием, «чувством удо­вольствия и неудовольствия» и способностью желания. Человек, по Канту, — это «самый главный предмет в мире». Над всеми дру­гими существами его возвышает наличие самосознания. Благодаря этому человек представляет собой индивидуальность, т.е. личность. Из факта самосознания вытекает эгоизм как природное свойство человека. Эгоизму Кант противопоставляет образ мыслей, при ко­тором человек рассматривает свое Я не как весь мир, а лишь как часть его. Человековедение — это в сущности вместе с тем есть и мироведение. Мыслитель требует обуздания эгоизма и полного контроля разума над душевными проявлениями личности. Он под­черкивает продуктивную силу воображения. По Канту, одно дело, когда мы сами вызываем и контролируем наши внутренние голоса, другое — когда они без зова являются к нам и управляют нами: тут уже налицо признаки душевных отклонений или предрасположение к ним.

Но природу души Кант не считал объектом научного познания: описание душевных явлений — не дело естествознания.

Кант ставит вопрос: может ли человек иметь представления и не осознавать их? Такие представления, согласно Канту, являются «темными». Но их роль велика в творчестве. В полном мраке со­знания может протекать такой сложный процесс, как художествен­ное творчество. Представьте себе, говорит Кант, музыканта, имп­ровизирующего на органе и одновременно разговаривающего с че­ловеком, стоящим подле него; одно ошибочное движение, неверно взятая нота — и гармония нарушена. Но этого не происходит, хотя играющий не знает, что он сделает в следующее мгновение. Рассу­док порой не в состоянии избавиться от влияния представлений даже в тех случаях, когда считает их нелепыми и пытается проти­воборствовать им. Так, например, обстоит дело с сексуальным чув­ством, когда от страсти мутится разум. На большой карте нашей души, говорит Кант, освещены только немногие пункты — это об­стоятельство может возбуждать у нас удивление перед нашим соб­ственным существом, ведь если бы некая высшая сила сказала: «да будет свет!», то это произошло бы без малейшего содействия с нашей стороны. Перед нашими глазами открылось бы как бы пол­мира (если, например, мы возьмем писателя со всем тем, что он имеет в своей памяти).

Кант анализирует такие способности человека, как талант и гений. Талант к изобретению и открытию — это высший уровень дарования. Таков гений.

Анализируя существо человека, Кант рассматривает природу чувств. Например, чувство удовольствия в общем способствует жизни. Но у человека на животный инстинкт наслаждения наложена нравственная и культурная узда. Кант говорит: один способ удо­вольствия есть в то же время культура, а именно, увеличение спо­собности испытывать еще большее удовольствие — таково удо­вольствие от наук и изящных искусств, другой же способ — исто­щение, которое делает нас все менее способными к дальнейшему наслаждению.

Имея в виду именно категорический императив, Кант с пафосом говорит: «Две вещи наполняют душу все новым и нарастающим удивлением и бла­гоговением, чем чаще, чем продолжительнее мы размышляем о них, — звезд­ное небо надо мной и моральный закон во мне».

Кант призывает: определи себя сам, проникнись сознанием мо­рального долга, следуй ему всегда и везде, сам отвечай за свои по­ступки. Такова квинтэссенция кантовской этики, строгой и беском­промиссной. Именно долг перед человечеством и перед своей со­вестью заставляет нас вести себя нравственно.

В философии Канта нравственное слиянно с идеей религиоз­ного, божественного. По Канту, согласно идеалу веры, церковь есть всеобщее и необходимое нравственное единение всех людей. Она представляет собой царство Божие на земле. С точки зрения религиозного развития человечества в истории, господство нравст­венного миропорядка в земной, чувственной жизни, есть высшее благо.

Говоря о необходимости самосовершенствования человека, его души, Кант подчеркивает: «Развивай свои душевные и телесные силы так, чтобы они были пригодны для всяких целей, которые могут появиться, не зная при этом, какие из них станут твоими».

3. Диалектика И. Канта

Обычно диалектикой называют умение вести беседу и достигать истины путем раскрытия противоречий, в первую очередь, в аргументах противника. Этот, как считается, диалектический способ мышления был применен к познанию явлений природы, как результатов развития противоречий в ней и взаимодействия противоположных сил.

Многие, в силу диалогов Платона, диалектику, как умение вести беседу и находить смыслы, истину, приписывают Сократу, кто-то — самому Платону.

Еще Зенон Элейский защищал аргументы Парменида путем нахождения противоречий в доводах собеседников, и именно его Аристотель назвал родоначальником диалектики.

Но зарождение диалектики следует связывать с Сократом.

Термин «диалектика» в смысле метода философствования, когда в ходе беседы находятся и снимаются ложные представления, в результате чего доказательно устанавливаются искомые понятия, впервые применил Сократ. Диалектикой стал называться, по сути, метод, которым пользовался Сократ для определения понятий.

Но первая диалектика (учение) – это диалектика Платона.

Диалектика Платона определяется уже точно и однозначно – как знание (т.е. учение) о различении по родам, предназначенное для достижения сущности каждой вещи, т.е. для постижения понятия, нахождения общего определения.

И. Кант освободил диалектику от видимости произвола, отвел диалектике более высокое место, и эта сторона его философии принадлежит к величайшим его заслугам. По Канту, диалектика – способ разрушения иллюзий человеческого разума, который, стремясь к цельному и абсолютному знанию, неминуемо запутывается в противоречиях.

Гегель дал всеобщее понимание диалектики, в частности, явно определил ее как высшее разумное движение, которое, несомненно, может преобразоваться, например, в субъективном духе в истинное познание – в диалектическое познание, что наглядно доказано наличием философии Гегеля.

Затем прошел временной отрезок диалектического материализма.

И настала эра современной диалектической философии.

В Новом времени диалектические моменты познания в своей наивной форме стали появляться в рассуждениях многих мыслителей.

Еще в начале XV в. Н. Кузанский говорил о совпадении противоположностей, о бесконечности Вселенной, о том, что все в природе находится в вечном движении. Дж. Бруно говорил о том, что если требуется познать тайны природы, то необходимо в ней рассматривать минимумы и максимумы противоречий и противоположностей.

Диалектические моменты воззрений были в исследованиях Коперника, Декарта, Лейбница, Спинозы, Дидро, Руссо и других мыслителей, но которые сводятся, в основном, к признанию движения и изменения материи и единства некоторых противоположностей. Стоит отметить следующие моменты. Декарт утверждал самостоятельность развития природы, обозначил переменные величины для математики. Лейбниц обозначил принцип самодеятельности и связь единичного и всеобщего, учил о непрерывности развития и о появлении нового, как единства противоположностей. Спиноза обозначил положения единства свободы и необходимости, а также конечного и бесконечного. Хотя самым главным было, пожалуй, то, что Руссо и Вольтер развили идеи развития общества, максимально подойдя к его диалектическим принципам.

Но для познания и отыскивания истины все более принималась формальная логика, которая противопоставлялась простой риторике, диалогу, что было большим достижением познания в средние века, однако, с другой стороны, формализация познания уводила от его диалектических принципов.

Вопрос о зачинании диалектического познания поставил И. Кант. Как указал Гегель, Кант отвел диалектике более высокое место, и эта сторона его философии принадлежит к величайшим его заслугам; Кант он освободил диалектику от видимости произвола (в частности, понимания как диалога). Именно в этом главная философская заслуга Канта, а не в тех теоретических положениях, о которых обычно пишут. (Кстати, антиномии означают совсем не то, что обсуждают философские науки.) В философии Канта диалектика относится уже не объектам и к предметам, а к познанию.

Развернутую систему диалектики создал Гегель.

С философии Гегеля начинается диалектическая философия. (История диалектической философии составляет особый предмет теории диалектической философии, исследуемый в отдельном разделе современной диалектической философии.)

Относительно диалектики в философии Гегеля в данной статье отметим, пожалуй, только то, что он определил самоконструирующий себя путь познания, указал на универсальные связи мира, познания и мышления, определил категории мышления, создал систему понятий диалектики...

Но следует учитывать, что Гегелю обычно приписывают абсолютно несвойственные его философии положения, главными из которых являются следующие: якобы мышление является творцом действительности, якобы субъектом развития является только идея, якобы существуют «законы диалектики», якобы диалектика не распространяется на природу, и еще был сделан преднамеренно неверный вывод, значимо действующий на приступающих к изучению философии, о том, что якобы система Гегеля имеет противоречие с его методом! Для нападок на философию Гегеля у оккультистов, материалистов и атеистов имелось слишком много причин.

Заключение

В заключение следует подчеркнуть, что Кант оказал огромное влияние на умы всего мыслящего человечества: многие философ­ские направления, школы и учения так или иначе восходят к нему. Его идеи; подвергаясь постоянному осмыслению и переработке, продолжают свою плодотворную жизнь. Гений этого мыслителя, выраженный в его творениях, — это такой храм духа, мимо кото­рого не проходил и не может пройти ни один из тех, кому дорога широкоохватная мудрость. И.В. Гете уловил в кантовских антино­миях «плутовскую иронию», с которой Кант то убеждает читателя в чем-либо, то призывает подвергнуть сомнению свои же положе­ния. Гете говорил и так: когда прочтешь страницу Канта, чувству­ешь, что вошел в светлую комнату.

Список используемой литературы.

1. Митрошилова Н.В. Социально-исторические корни немецкой классической философии. Москва; 1990.

2. Спиркин А.Г. Философия. Москва; 1990.

3. Соловьёв В.С. Кант. Гегель. // Соловьёв В.С. Соч. в 2-х тт. Т.2. Москва; 1990.

www.ronl.ru

Доклад - И. Кант - основоположник немецкой классической философии

Рубцовский Колледж Права

Регистрационный номер______________________

«___»__________________2006 г.

Контрольная работа

По дисциплине:Философия

Тема:И. Кант – основоположник немецкой классической философии

Выполнила студентка ___________ группы

Специальность «Правоведение»

Котова Елена Александровна

Домашний адрес:______________________

_____________________________________

_____________________________________

Телефон: ____________________________

Преподаватель________________________

_____________________________________

_____________________________________

Оценка______________________________

«___»________________2006 г.

Подпись_____________________________

Рубцовск 2006 г.

Содержание

Введение 3

1. Немецкая классическая философия 5

2. Творчество И. Канта 8

Заключение 17

Список литературы

Введение

На нынешнем этапе истории осуществляется коренная ломка привычных стереотипов, устоявшихся, догматизированных представлений. Рождается новое мышление. И ведь это происходит не первый и не последний раз в человеческой истории. В такие времена философия, откликаясь на ускорение исторического процесса, обычно рождала, применяла и усовершенствовала диалектические идеи приёмы, методы, позволяющие овладевать в мысли всё более стремительным развитием общества и истории.

Противоречия современной цивилизации — её взлёты и откаты, и стремительный бег, невиданное ускорение и вдруг душные времена, мертвящие зоны застоя, наконец, самый страшный парадокс: угроза уничтожения цивилизации, и не какой-то внешней силой, а творениями самой цивилизации — вот что в конечном счёте заставляет нас в новом столетии и новом тысячелетии высветить именно цивилизованные аспекты человеческого бытия, как они видятся сквозь призму исторической философии.

Из необозримого множества отдельных периодов, шагов исторического развития философии представляют проблему противоречия человеческой цивилизации и человека цивилизации поистине выдающие мыслители. Можно выделить особо мыслящих и тревожащихся о цивилизации мыслителей Запада, таких как досократики, Сократ, Платон, Аристотель, Дж. Бруно, И. Кант. Эти мыслители сильнее других утвердили идеи, без сохранения и развития которых человечество не спасёт своё создание, цивилизацию, оказавшуюся столь хрупкой.

Эти великие, такие старые и такие новые мировоззренческие идеи: единство, целостность мира, Вселенной Космоса и человека; единство свободы и ответственности, прав и свобод личности; единство индивида и человечества, индивида и народа, народа, нации, народов человечества.

Эти мыслители какими бы проблемами ни занимались — размышляли ли, писали ли о природе, космосе и Боге, об атомах или идеях, о познании или логике, мысли всё равно возвращались, к вопросу о человеке, его свободе, достоинстве, традициях его судьбы. В работах мыслителей можно сконцентрироваться на общей проблеме: трудного становления Человека Цивилизации и вокруг идей философов, которые внесли особый вклад в рождение, развитие, защиту общечеловеческих гуманистических ценностей.

Рассмотрению идей И. Кант посвящена данная работа.

1. Немецкая классическая философия

Иммануила Канта (1724-1804) считают родоначальником немецкой классической философии — грандиозного этап в истории мировой философской мысли. Охватывающего более чем столетие духовного развития — напряжённого, очень яркого по своим результатам и важного по своему воздействию на человеческую духовную историю. Он связан по истине с великими именами: наряду с Кантом это И. Г. Фихте (1762-1814), Г. Гегель (1770-1831), Л. А. Фейербах (1804-1872) — все они в высшей степени оригинальные мыслители.

Прежде всего мыслителей немецкой классики, объединяло исходное понимание роли философии в истории человечества, в развитие мировой культуры. Гегелю, принадлежат крылатые слова: «Философия есть… современная ей эпоха, постигнутая в мышлении». И представителям немецкой классики удалось запечатлеть ритм, динамику, запросы своего тревожного и бурного времени — периода грандиозных социально-исторических преобразований. Они обратили свои взоры и к человеческой истории как таковой, и к человеческой сущности.

Кант, Фихте, Гегель возносят философию высоко, т. к. мыслят её как строгую и систематическую науку, науку как специфическую по сравнению с естествознанием.

Вторая особенность немецкой классической мысли заключается в том, что ей выпала миссия придать философии облик широко разработанной и значительно более дифференцированной, чем раньше, специальной системы дисциплин, идей и понятий, системы сложной, отдельные звенья, которой взаимосвязаны в единую интеллектуальную цепь философских абстракций. Именно немецкая классика, несмотря на свою трудность при усвоении, смогла оказать огромное воздействие не только на культуру, но и на социальное действие.

Кант и другие представители философски рассуждают о мире — о мире в целом, о закономерностях её развития. Это так называемый онтологический аспект философии — учение о бытие. В тесном единстве с ним строится учение о познании, т. е. теория познания, гносеология. Философия разрабатывается и как учение о человеке, т. е. философская антропология. Вместе с тем классики немецкой мысли стремятся рассуждать о человеке, исследуя различные формы человеческой деятельности, в том числе социальную жизнедеятельность человека. Они размышляют об обществе, общественном человеке в рамках философии права, нравственности, всемирной истории, искусства, религии — таковы были в эпоху Канта дисциплины философии. Еще задолго до Канта охватывалось понятие «метафизика». Немецкой классической философии была присуща метафизика в смысле целостного мировоззренческого подхода.

Поэтому третья особенность этой философии заключается в проложении пути новому по отношении к метафизике методу мышления и познания — методу диалектизму, разработалацелостную и разветвленную диалектическую концепцию развития, приложимый к исследованию всех областей человеческой жизни. Диалектические идеи проходят через всю немецкую классическую философию, обогащаясь и развиваясь от одного философского учения к другому.

Четвертый момент — это некоторые общие принципы подхода к проблеме исторического развития. В трактовке развития общества прилагаются рациональные мерки и критерии: историческое развитие предполагается исследовать не с помощью прозрения — интуиции, а научно-теоретически. Законы истории понимались как принципы исторической «разумности». Немецкие философы полагали, что главным двигателем истории являются взгляды, идеи, побуждения людей, т. е. идеальные мотивы, объединяемые в понятия сознания, «духа», мышления, познания, центральных для немецкой классической философии.

И, наконец, последнее, что объединяет немецкую классику в единое целое: в своем рассмотрении человека и истории эта философия чётко и ясно сконцентрирована на вокруг принципа свободы и других гуманистических ценностей.

Немецкая классическая философия является непреходящим достижением философской мысли, к которому примыкают и многие другие философские достижения человечества немецкой классики. Она потому имеет общечеловеческое значение, что пыталась ответить на вопросы, которые человечество задавало себе с самого начала развития философии, на те вопросы, которые оно задаёт себе и сегодня.

Философия немецкой классики и в наши дни продолжает свою жизнь как относительно единое образование. Но немецкая классическая философия — созвездие, которое состоит из ярчайших звёзд. На всю последующую жизнь человечества они зажглись на небосклоне немецкой, европейской, мировой культуры. И одна из самых ярких этих звёзд — Иммануил Кант. Жизнь и поистине бессмертные идеи Канта станут предметом наших дальнейших размышлений.

2. Творчество И. Канта

Иммануил Кант (1724-1804) — титан философской мысли всех времен. Он часто рассматривается как самый крупный философ после Платона и Аристотеля. Кант соединил в себе, как никто другой, спекулятивную оригинальность Платона с энциклопедичностью Аристотеля, и поэтому его философия считается вершиной всей истории философии до XX в.

Все творчество Канта условно делится на два периода: докритический и критический. Первый период охватывает 1746-1760 гг., второй начинается с 1770 г., когда впервые в работе «О формах и принципах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира» Кант впервые упоминает принципы своей системы критической философии. Это, конечно, не означает, что первый период не содержал произведений, в которых критически рассматриваются философские проблемы. В первый период основное внимание Кант уделяет вопросам естествознания и философии природы. Он пишет выдающийся трактат «Всеобщая естественная история и теория неба» (1755), в котором излагает свою знаменитую космогоническую гипотезу, обосновывающую диалектический взгляд на Вселенную. При рассмотрении проблемы возникновения Вселенной Кант отказывается от первотолчка и представляет первоначальное состояние Вселенной как хаотическое облако разнообразных материальных частиц. Эти частицы обладают способностью двигаться и двигаются друг к другу без какого-либо толчка. Одновременно действуют и силы отталкивания, которые заставляют эти частицы отклоняться от первоначального направления, так получаются круговые движения. Таким образом, частицы движутся «в одном направлении и по параллельным кругам, совершая свободные круговые движения вокруг центрального тела»[1], составляющие которое легкие частицы воспламеняются и становятся огненным шаром, т.е. Солнцем. Кант считал, что своей работой он сделал огромное открытие, и говорил: «Дайте мне материю, и я построю из нее мир, т.е. дайте мне материю, и я покажу вам, как из нее должен возникнуть мир»[2]

Хотя Кант и признавал Бога в качестве создателя мира, вся его концепция развития утверждала, что в мире уже содержится сама причина возникновения и развития природы. Эта концепция не имела воздействия на научную мысль своего времени, так как долгое время не была известна общественности из-за того, что издатель трактата обанкротился и весь тираж пропал. Впоследствии концепция Канта была названа гипотезой Канта-Лапласа. Последний независимо от Канта выдвинул свою версию возникновения мира.

Основные положения критического периода изложены Кантом в произведении «Критика чистого разума» (1781), в котором он собирался разработать принципы теоретического и практического познания. «Критикой» он называл все, что подвергает критическому рассмотрению догматизм, под которым подразумевал одностороннюю рационалистическую метафизику, начинающуюся с Декарта и до Лейбница. Одновременно он ставил перед собой задачу критически исследовать познавательные способности человека. Эта задача решалась Кантом как в первой «Критике», так и в последующих произведениях — «Критике практического разума» и «Критике способности суждения».

В 1783 г. он публикует «Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей возникнуть в качестве науки», а в 1787 г. — второе издание «Критики чистого разума», существенно переработанное и дополненное.

В «Критике чистого разума» Кант выявляет условия, при которых возможны главные формы научного знания. Эта проблема конкретизируется у Канта в следующих трех вопросах: «Как возможна чистая математика?», «Как возможно чистое естествознание?», «Как возможна метафизика как наука?».

Хотя Кант и признавал вслед за Локком, что все наше познание начинается с опыта, но тут же утверждал, что это наше познание не исходит из опыта. «Опыт никогда не дает своим суждениям истинной или строгой всеобщности, он сообщает им только условную и сравнительную всеобщность (посредством индукции)»[3].

Таким образом, по Канту, у познания имеются два источника: эмпирический и априорный. Априорная сторона познания формулируется Кантом следующим образом: «Все теоретические науки, основанные на разуме, содержат априорные синтетические суждения как принципы». Под синтетическими суждениями понимал такие суждения, где связь предиката и субъекта мыслится без тождества. Синтетические суждения отличаются от аналитических тем, что в последних эта связь мыслится через тождество. Эти выражения означают, что в аналитических суждениях предикат лишь поясняет содержание субъекта, а в синтетических суждениях он дает новые характеристики субъекту. И Кант ставил гносеологический вопрос: «Как возможны априорные синтетические суждения?». Этому Кант посвятил свою «Критику чистого разума». Первая часть «Критики...» подразделяется у Канта на два раздела: на «трансцендентальную эстетику», т.е. учение о чувственности, и на «трансцендентальную логику», т.е. учение об интеллекте. Таким образом, Кант разграничивает чувственное и рациональное, чувственность и интеллект как два основных ствола человеческого познания.

Основной вывод, к которому приходит Кант, состоит в положении, что рассудок диктует законы природе. В этом заключается совершенная Кантом «революция в философии», аналогичная коперниканскому перевороту. Под природой Кант понимал «связь существования явлений по необходимым правилам, т.е. по законам», и эти законы априорны, и они делают природу возможной. Природа для Канта реальна лишь в «эмпирическом смысле», т.е. как мир явлений. Если вещи-в-себе непознаваемы, то явления вполне познаваемы.

Кант различает феномены и ноумены. Под феноменом Канта подразумевает явления, под ноуменом — не вещи-в-себе, которые непознаваемы, но реально существуют, а то, что реально не существует, но умопостигаемо. Это дало возможность обвинять Канта в идеализме наподобие берклианского. В связи с этим Кант во второе издание «Критики чистого разума» включил раздел «Опровержение идеализма», в котором подверг критике идеализм Беркли, а свое учение назвал «трансцендентальным идеализмом».

Трансцендентальная диалектика у Канта занимается исследованием разума, который является высшей познавательной способностью. Он пишет: «Всякое наше знание начинается с чувств, переходит затем к рассудку и заканчивается в разуме, выше которого нет в нас ничего для обработки материала созерцаний и для подведения его под высшее единство мышления»[4]. Исследование чистого разума должно дать ответ на вопрос о том, возможна ли метафизика как наука. «Если рассудок есть способность создавать единство явлений посредством правил, то разум есть способность создавать единство правил рассудка по принципам»[5] .

Трансцендентальные идеи, т.е. идеи разума, Кант разделяет на три класса: душа, мир, Бог. Эти три идеи являются предметами исследования метафизики, состоящей поэтому из трех чисто рациональных дисциплин: психологии, космологии и теологии. При рассмотрении рациональной космологии большое значение имели выдвинутые Кантом антиномии, которыми он называл противоречащие друг другу космологические утверждения. Исследование этих антиномий он называет трансцендентальной аналитикой. Первая антиномия: мир имеет начало во времени и ограничен в пространстве, мир не имеет начала во времени и не имеет границ в пространстве, он бесконечен как во времени, так и в пространстве. Вторая антиномия: всякая сложная вещь в мире состоит из простых частей, ни одна сложная вещь в мире не состоит из простых частей. Третья антиномия: все в мире совершается в соответствии с необходимыми законами природы и познается на основе закона причинности, в мире причинность является не единственным законом, для объяснения требуется допустить существование свободной причинности. Четвертая антиномия: в мире существует в качестве его части или в качестве его причины безусловно не­обходимая сущность, в мире нет нигде никакой абсолютной необходимой сущности в качестве его причины.

Первые две антиномии Кант называл математическими, а последние две — динамическими. Он полагал, что возникновение антиномий обусловлено ложным допущением, что мир как безусловное целое является предметом теоретического познания разума. Вся диалектика противоречий, содержащаяся в антиномиях, согласно Канту, мнимая. На самом деле учение Канта об антиномиях поставило перед философией ряд сложных проблем — о противоречивом единстве конечного и бесконечного, простого и сложного, необходимого и случайного, необходимости и свободы. Поэтому проблема антиномий явилась мощным стимулом для диалектических подходов в разрешении истинных противоречий действительности.

При рассмотрении «рациональной теологии» заслуживает внимания выявленная Кантом несостоятельность доказательств бытия Бога, которые у него сводятся к трем: онтологическому, космологическому, физико-теологическому. Опровергнув все доказательства бытия Бога, Кант приходит к выводу, что все попытки чисто спекулятивного применения разума к теологии бесплодны, а принципы его применения к природе не ведут к теологии. Значение этих опровержений доказательств бытия Бога в том, что они способствовали освобождению философии от теологии, которая еще была сильна в то время в Германии.

Общим выводом Канта было утверждение, что рациональные психология, космология и теология не могут существовать как науки. В то же время он считал, что возможно преобразовать метафизику в науку.

Разработка этических проблем занимает в творчестве Канта особое место. Им посвящено несколько работ: «Основы метафизики нравственности» (1785), «Критика практического разума» (1788), «Метафизика нравов» (1797), «Об изначально злом в человеческой природе» (1792), «О поговорке «может быть это верно в теории, но не годится для практики»» (1793), «Религия в пределах только разума» (1793).

Одной из важнейших задач философии Кант считал понимание сущности нравственности, которая регулирует поведение человека. Он писал: «Две вещи наполняют душу всегда новым и всё более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, — это звездное небо надо мной и моральный закон во мне»[6] .

Основа нравственности лежит, по Канту, apriori в понятиях чистого разума. В данном случае разум Кант понимает как практический разум, а не теоретический, как было раньше. Практический разум — это и есть нравственность, имеющая дело с проблемами свободы и свободной воли. Чистый разум функционирует как практический, когда он определяет волю и она становится свободной волей.

Кант исходит в построении своей системы нравственности из наличия «доброй воли» как сущности нравственности. Кант начинает свое рассмотрение нравственности с известного утверждения, что «нигде в мире, да и нигде вне его, невозможно мыслить ничего иного, что могло бы считаться добрым без ограничения, кроме одной только доброй воли»[7] . Воля определяется лишь моральным законом. Кроме понятий доброй воли и морального закона основным понятием нравственности является понятие долга, которое содержит в себе понятие доброй воли. Волю Кант фактически отождествляет с практическим разумом и понимает как автономную, не зависящую от какого-либо внешнего воздействия: как от материального, в том числе социального, так и от религиозного.

Нравственная воля, по Канту, содержит практические основоположения, которые подразделяются на аксиомы и законы. Максима — это субъективный принцип воления, закон — это объективный принцип воления. Законы как императивы подразделяются в свою очередь на гипотетические и категорические. Категорический императив Канта имеет несколько формулировок, в которых он оттачивал этот закон. Вот одна из наиболее четких его формулировок: «Поступай так, как если бы максима твоего поступ ка посредством твоей воли должна была стать всеобщим законом природы»[8] .

Таким образом, критика Канта — это этика долга, имеющая своим источником стоицизм. Однако к стоическому духу своей этики Кант присоединил «нечто такое, что обеспечивает наслаждение жизнью». «Это нечто – всегда радостный дух», по идее добродетельного Эпикура.

В области социальной философии Кант написал следующие работы: «Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане» (1784), «Ответ на вопрос: что такое «Просвещение»?», «К вечному миру» (1795), «Метафизика нравов» (первая часть).

Кант исходил из выдвинутой идеологами Просвещения идеи прогресса в историческом развитии человечества. Он пытался выявить сущность закономерности, которая направляет этот процесс, полагая, что история развивается по определенному плану. При этом Кант придавал решающее значение деятельности самих людей в создании этого прогресса.

Заслуга Канта состоит в том, что он поставил проблему противоречий в общественном прогрессе; источником этих противоречий выступает конфликт между людьми, порождаемый эгоизмом, честолюбием, властолюбием, корыстолюбием, причем Кант трактовал эти страсти чисто натуралистически. Он полагал, что главной проблемой человечества является достижение правовою гражданского общества. Идеалом же государственного устройства считал республиканский строй, хотя и полагал, что лучше всего, если этот республиканский строй будет возглавлять монарх, руководствующийся общей волей граждан, выражаемой философами, республиканский строй «есть государственный принцип отделения исполнительной власти (правительства) от законодательной»[9]. Для Канта философы были истинными представителями народа перед государственной властью. Концепция философии истории Канта направлена против феодализма и абсолютизма.

Большое значение придавал Кант вопросам войны и мира. В работе «Идея всеобщей истории...» он высказывает мысль о вечном мире, который должен быть заключен между государствами, иначе войны могут уничтожить все достижения цивилизации. Он разработал проект договора о вечном мире, который подробно изложен в произведении «К вечному миру». Сначала у Канта идут шесть предварительных статей проекта: 1) по договору уничтожаются все имеющиеся причины будущей войны, например, территориальные притязания; 2) ни одно государство не может быть приобретено другим государством по наследству, в обмен, посредством купли, дара; 3) со временем постоянные армии должны полностью исчезнуть; 4) государство не может использовать займы для подготовки войны и ее ведения; 5) «ни одно государство не должно насильственно вмешиваться в политическое устройство и правление других государств»; 6) ни одно государство не должно использовать такие враждебные действия, которые подрывали бы взаимное доверие (например, засылка убийц, подстрекательство к государственной измене). Основные статьи проекта Канта предусматривали создание всемирной федерации государств, которые отвергают войны и проводят принцип гостеприимства, гарантирующий чужестранцу, прибывшему в другую страну, что с ним будут обращаться подобающим образом. Для Канта вечный мир — это «высшее политическое благо», которое достигается только при наилучшем строе, где власть принадлежит не людям, а законам.

Большое значение имел сформулированный Кантом принцип примата морали над политикой. Этот принцип был направлен против аморальной политики власть имущих. Главные положения безнравственной политики Кант определяет следующим образом:

1)захват чужих земель, а затем поиск оправдания этому действию:

2)отрицание своей причастности к преступлениям;

3) проведение принципа «разделяй и властвуй».

Главным средством против безнравственной политики Кант считает публичность, гласность всех политических действий. Он полагал, что «несправедливы все относящиеся к праву других людей поступки, максимы которых несовместимы с публичностью», при этом «все максимы, которые нуждаются в публичности (чтобы достигнуть своей цели), согласуются и с правом, и с политикой»[10]. Кант утверждал, что «право человека должно считаться священным, каких бы жертв ни стоило это господствующей власти»[11] .

Заключение

Начало и конец кантовской «Критики чистого разума» — это принцип свободы, автономия нашей воли. Важно, кроме того, что у Канта строится на утверждении нравственной вменяемости человека. Это значит: какими бы обстоятельствами, приведшими к тому или другому поступку, человек себя ни оправдал, свободен поступить так или иначе. Мы ниоткуда свободу не возьмём, если не решимся быть свободными. А поскольку у Канта моральный закон ссылается на свободу, а свобода — на моральный закон, поскольку они инициируют друг другу, то быть нравственным — значит быть свободным. Без свободных нравственных решений и поступков, наших собственных и других людей, в мире не утвердятся и не сохранятся свобода, и нравственность. Как человеческие, разумные существа, мы вменяемы в отношении свободы и нравственности. Поэтому каждому из нас и всем нам вместе может быть предъявлен строгий нравственный иск. Да и сами мы не можем не вершить такой суд над собой.

Список литературы

1. Асмус В. Ф. Иммануил Кант. М., 1973.

2. Блинников Л. В. Великие философы: Учебный словарь-справочник. М., 1998.

3. Кант И. Сочинения. Т. 1-6. М., 1963.

[1] Кант И. Сочинения. В 6 т. М., 1963. Т. 1.

[2] Кант И. Сочинения. В 6 т. М., 1963. Т. 1.

[3] Кант И. Сочинения. В 6 т. М., 1963. Т. 3.

[4] Кант И. Сочинения. В 6 т. М., 1963. Т. 3.

[5] Там же.

[6] Кант И. Сочинения. В 6 т. М., 1963. Т. 4.

[7] Там же.

[8] Кант И. сочинения. В 6 т. М., 1963. Т. 4.

[9] Кант И. сочинения. В 6 т. М., 1963. Т. 6.

[10] Кант И. сочинения. В 6 т. М., 1963. Т. 6.

[11] Там же.

www.ronl.ru

Курсовая работа - Кант и его роль в основании классической немецкой философии

И. КАНТ – ОСНОВОПОЛОЖНИК КЛАССИЧЕСКОЙ НЕМЕЦКОЙ ФИЛОСОФИИ

Термин «классическая немецкая философия» был введен Ф. Энгельсом в его поздней работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», опубликованной в 1886 г. Под классикой обычно имеется в виду высшая мера чего-либо, некая завершенная форма.

Что касается общего характера классической немецкой философии, то в ней происходит смещение акцентов с анализа природы на исследование человека, человеческого мира и истории. При этом уже у Канта ясно выражена мысль об автономности человека и его истории относительно природы. До этого философы знали, с одной стороны, природу, а с другой — человека, который рассматривался как особого рода природное тело, наделенное нетелесной душой. Представители немецкой классики впервые осознают, что человек живет не в мире природы, а в мире культуры. И только глядя на него как на продукт культуры, можно разгадать целый ряд философских загадок.

Вспомним, к примеру, рационалистов Нового времени, которые считали, что о сущности мира мы узнаем, лишь погрузившись в глубины самого разума. Иначе ставится этот вопрос в немецкой классике, где речь идет о разумно организованной действительности, где сущность мира открывается нам непосредственно. И чем дальше продвигается мысль немецких философов, тем яснее то, что речь идет не о первозданной природе, а о мире культуры, организованном в соответствии с законами Истины, Добра и Красоты. Но откуда происходит этот мир? Где его корни?

В ответе, который дают на такой вопрос немецкие философы, скрыта колоссальная мистификация, поскольку они, начиная с Канта и заканчивая Гегелем, выводят мир культуры из деятельности человеческого духа, и мыслящий субъект таким образом оказывается основой мироздания. Деятельность людей толкуется ими только как духовная деятельность, а потому на самые фундаментальные вопросы представители классической немецкой философии отвечают с позиции сначала субъективного, а затем объективного идеализма.

Другая особенность этой философии заключается в том, что, обратившись к внутренней лаборатории субъекта, к исследованию его деятельных способностей, немецкие философы покидают уровень популярного изложения философии.

Классическая немецкая философия была обречена на неуспех. Она не могла стать популярной. И это по той простой причине, что не может быть популярной серьезная наука. Что касается немецкой классики, то здесь была поставлена противоположная задача. Кант и Фихте, в особенности, стремились превратить философию в науку. Именно с этим связаны приемы дедукции и конструкции, которые они использовали для построения философской теории. Эти приемы с самого начала отпугивают даже не очень робкого читателя, и он откладывает «Критику чистого разума» Канта или до лучших времен, или навсегда, вынося свой «авторитетный» вердикт: это понять невозможно. Тем не менее, нам не остается ничего иного, как предпринять еще одну попытку в разъяснении существа этой философии.

Окончив философский факультет, Кант занялся преподавательской деятельностью, которой посвятил 41 год. За достигнутые успехи Кант был признан первым философом Германии. Его творчество принято делить на два периода.

Так называемый «докритический» период в творчестве Канта связан с его интересом к законам естественного мира. Характерны названия его первых работ, таких как «Мысли об истинной оценке живых сил» и «Вопрос о том, стареет ли Земля с физической точки зрения». Магистерская диссертация Канта называлась «Об огне», а самый известный трактат этого периода — «Всеобщая естественная история и теория неба». В этом космогоническом произведении речь идет об образовании Солнечной системы из газопылевого облака. Впоследствии эта теория получила название теории Канта-Лапласа. В физике Кант обосновывал относительность движения и покоя, в биологии занимался вопросами классификации животного мира, в антропологии предложил идею естественного происхождения рас.

В Новое время метафизика стала ядром всякой философской системы. Что касается эпохи, в которую жил Кант, то в это время метафизика занималась исследованием мира в целом, души и бога. И в соответствии с этим, она делилась на рациональную космологию, рациональную психологию и рациональную теологию, в которых чисто умозрительно обосновывалось существование этих сверхприродных форм бытия.

Метафизика опиралась на формальную логику, основы которой заложил еще Аристотель. Но уже предшественник Канта немецкий философ Лейбниц показал, что, пользуясь этой логикой, метафизика приходит к взаимоисключающим выводам о мире в целом. Отталкиваясь от тех противоречий, которые обнажила метафизика Лейбница — Вольфа в Германии, Кант делает свое заключение: метафизика вообще невозможна как строгая наука.

Главный порок метафизики Кант видел в том, что она догматична, поскольку абсолютно некритически принимает предпосылку о том, что познание мира в целом возможно, и при этом никак не исследует наши познавательные возможности, хотя именно эту задачу, считает Кант, должна прежде всего решать философия. И такую философию Кант называет, в противоположность догматической метафизике, критической философией. Это был переворот в философии, равный по масштабам Великой французской революции.

Таким образом, в 70-е годы начинается «критический» период в творчестве Канта. В это время были созданы его знаменитые «Критики»: «Критика чистого разума», «Критика практического разума» и «Критика способности суждения». Кантовская критика метафизики привела к пересмотру того, что и как должна изучать философия. И, прежде всего она обнаружила пустоту той логики, которой пользовалась традиционная метафизика.

Недостаток формальной логики Кант видел в том, что она не позволяет получать нового знания, а только преобразует уже имеющееся знание. Это логика анализа, а не логика синтеза. Наши суждения, согласно Канту, делятся на аналитические и синтетические. Аналитические суждения раскрывают содержание наших понятий, например, треугольник — это плоская геометрическая фигура, имеющая три угла. Новое тут появляется только для тех, кто не знает значений соответствующих слов.

Если общая логика регулирует отношения между суждениями в соответствии с их формой, то ее совершенно не интересует, как происходит синтез содержания внутри самого суждения. В отличие от обычной «общей логики», основы которой заложил Аристотель и которую культивировали средневековые схоласты, эта логика должна быть логикой суждения, а не логикой рассуждений. Это логика синтеза содержания, а не логика анализа формы.

Трансцендентальный — значит выходящий за пределы. В случае с логикой это означает, что она впервые выходит за пределы субъекта, что было невозможно для обычной логики. Трансцендентальная логика Канта рассматривает не только отношения между суждениями субъекта. Занимаясь правилами образования суждений, она вынуждена рассматривать отношение субъекта к объекту, отношение познающего человека к объективному миру. Но данную задачу в философии Нового времени решала теория познания. Теория познания до Канта не имела ничего общего с логикой, а логика с теорией познания.

Таким образом, трансцендентальная логика у Канта оборачивается теорией познания нового типа. При этом в ней идет речь о правилах образования суждений двух видов: апостериорных и априорных. «Апостериори» буквально переводится как «после опыта», «априори» — " до опыта". Трансцендентальная логика может и должна заниматься некоторыми обобщенными правилами, которые необходимы и в математике, и в любой другой области знаний. Такие предельно общие понятия со времен Аристотеля именовались «категориями». Аристотель считал их наиболее общими формами «всякого бытия», а также наиболее общими формами «сказывания о всяком бытии».

Кант делит все категории на априорные формы созерцания и чистые рассудочные понятия. Априорными формами созерцания, по Канту, являются пространство и время, а чистыми рассудочными понятиями — причинность, необходимость т.д. Благодаря априорным формам созерцания, считает Кант, мы имеем дело уже с упорядоченным опытом, а не с хаосом внешних впечатлений. А благодаря чистым рассудочным понятиями этот опыт становится осмысленным. Чувства без понятий слепы, говорит Кант, а понятия без чувств пусты.

Кант поставил перед собой задачу объяснить, как возможно всеобщее, необходимое и объективное знание, без которого немыслима наука. Он сделал вывод о том, что не чувственный опыт внушает нам уверенность в объективности нашего знания, а те самые априорные формы, о которых говорилось выше. И этот странный, на первый взгляд, вывод трудно опровергнуть. Ведь на самом деле элементарное математическое доказательство придает любому положению математики такую принудительную силу, какую не сообщает ему никакая чувственная достоверность. Как бы ни очевидно было то, что сумма внутренних углов треугольника равна двум прямым, известное доказательство успокаивает нас в гораздо большей степени, чем самые тщательные измерения с помощью самых точных измерительных приборов. Так откуда же берутся эти правила и формы, позволяющие всем нам одинаково воспринимать мир и верить в истинность полученной картины мира?

Отвечая на этот вопрос. Кант утверждает, что указанные всеобщие правила и формы предваряют личный опыт каждого человека, то есть по отношению к индивиду они априорны. Что касается происхождения этих форм, то оно, по мнению Канта, является тайной, которая вряд ли когда-либо будет раскрыта. Казалось бы, такой ответ должен нас разочаровать. Но он разочаровывает и обнадеживает одновременно. Надежда связана с тем, что для Канта уже не приемлемы те способы объяснения, которые предлагались до него. Напомним, что у рационалиста Декарта объективность наших знаний гарантировалась Богом, а у его антагонистов-эмпириков — устройством наших чувств. Но Кант уже не может полагаться в научных вопросах на мудрость Всевышнего. Точно так же он ясно видит тупик, в который зашли те, кто опору для научных истин искали в природной гармонии нашего тела и разума со всей окружающей действительностью. Но если ни в Боге и ни в Природе, то где искать опору и гаранта для истинного познания?

Кант оставляет вопрос открытым. Но дальнейший ход развития классической немецкой философии позволяет утверждать, что он вплотную подошел к той реальности, анализ которой дает возможность ответить на все поставленные вопросы. За априорными формами Канта скрываются те навыки, умения и способности, которые освоены человеческим родом и закреплены, а другими словами «опредмечены» в теле культуры. Именно там, в теле культуры, то есть в науке, технике, искусстве наши знания существуют независимо от отдельного индивида. И в таком виде они действительно предшествуют опыту отдельного человека, они для него априорны. Но для такого субъекта, каким является человечество, эти знания и способности апостериорны, поскольку именно в историческом опыте человечества они вырабатывались усилиями многих поколений. И как раз эта совокупная деятельность, посредством которой на протяжении веков осваивались необходимые формы и законы природы, выступает главным гарантом объективности и истинности в науке.

Однако зависимость отдельного индивида от такого трансцендентального субъекта, каким является человечество, в учении Канта только намечена. Сущность человека и его способностей, говорит нам Кант, лежит за пределами отдельного эмпирического субъекта, отдельного индивида. А потому в конечном итоге она так же непознаваема, как и тот мир, который воздействует на нас извне, вызывая поток ощущений. Таким образом, и наша собственная природа, и природный мир вовне нас оказываются у Канта непознаваемыми. И здесь мы подходим к вопросу об агностицизме как одному из самых трудных моментов в учении Канта.

Сам термин «агностицизм» появился в середине XIX века, но в современной литературе он повсеместно употребляется для характеристики кантовской философии. Агностиком Канта называют в связи с его трактовкой внешнего мира как «вещи в себе», или ноумена. Внешний мир, утверждает Кант, воздействует на наши чувства, наполняя их хаосом ощущений. Но после того как этот хаос упорядочивается при помощи категорий, мы уже имеем дело с феноменальным бытием. И оно свидетельствует не столько об устройстве внешней реальности, сколько об устройстве наших познавательных способностей, о всеобщих правилах и формах познавательного процесса. Что касается воспринимаемой нами реальности, то ее подлинного лика мы никогда не узнаем. Поэтому Кант именует ее «Вещью в себе», а не «для нас».

Итак, научная картина мира соткана из феноменов, а потому прогресс в области научного познания не углубляет нас в сущность мира, а, наоборот, служит нашему самопознанию. Человеческий разум с необходимостью доказывает, что мир в целом является бесконечным в пространстве и времени. И с той же необходимостью он доказывает, что этот мир конечен в пространстве и во времени. Такого рода противоположные утверждения по одному и тому же поводу Кант называет антиномиями чистого разума. Антиномии, по Канту, возникают вследствие неистребимого желания человеческого разума перейти границу, за которой скрывается последняя сущность, последнее основание сущего. Но границу эту он перейти не в силах. В форме антиномий проявляется и сила, и бессилие разума. Он настолько силен, чтобы дойти до границы, и не настолько силен, чтобы ее перейти.

Антиномии, согласно Канту, разрешить никак невозможно. Но в самом стремлении разума постичь сверхчувственную основу мира он видит позитивный смысл. Существуют ли бог и бессмертная душа на самом деле, об этом мы никогда не узнаем, подчеркивает Кант. Однако у нас есть основания утверждать, что бог, душа и мир в целом выступают в роли неких регулятивных идей, которые вносят в наш чувственный опыт момент целостности, системности, гармонии. Но у этих же идей есть и другая роль, считает Кант, осмысляя которую, мы должны покинуть область теории и обратиться к сфере человеческих поступков.

Дело в том, что указанные идеи, согласно Канту, являются идеями не только теоретического, но и практического разума, которым человек руководствуется в своем поведении. Эти идеи вносят гармонию в наш чувственный опыт и одновременно способствуют нашим устремлениям к высшему Благу.

В этике Канта речь идет о так называемом «мире свободы», в котором причинно-следственные связи уступают место самопричинению, или самодетерминации, свойственной человеку. В основе человеческой свободы, по Канту, лежит способность человека самому определять свои поступки и делать собственный выбор. Но свободу при этом следует отличать от произвола как удовлетворения случайных прихотей и желаний. Так чем же собственно руководствуется человек в своих свободных поступках?

Почти каждый из нас сталкивается в своей жизни с такими ситуациями, когда доводы «чистого» разума почему-то нас никак не убеждают. Это случаи, когда дело касается наших нравственных и идеологических установок. Возникает подозрение, что эти установки продиктованы не разумом, а чем-то иным. В поэтической речи это часто называется «чувством», «сердцем», «душой» и противопоставляется «холодному» рассудку. И в таком подходе к делу есть своя правда, поскольку нравственный поступок продиктован не расчетом, а неким внутренним чувством. Но нравственное чувство, доказывал Кант, — это не просто склонность к добру, непосредственный порыв милосердия и сострадания. Согласно Канту, нравственное чувство должно быть опосредовано долгом, ограничено им. А долг — это нечто безусловное и самодостаточное. Нравственность, по Канту, не может быть обусловлена ни расчетом, ни выгодой, ни стремлением к счастью или наслаждению. Нравственное поведение, утверждает он, вообще не может иметь внешних мотивов. А в качестве единственного внутреннего мотива такого поведения он признает только долг. Нравственно человек поступает тогда, подчеркивает Кант, когда действует вопреки склонности, расчету и т.п. И такая этика называется этикой ригоризма.

Подобно другим способностям человека, чувство долга, согласно Канту, является непознаваемым в своих истоках. Но мы не можем отрицать разумного характера нравственного долженствования. Разве не разумно то, что нравственный долг повелевает любить друг друга? Разве не разумно его требование уважать себе подобных? Исходя из этого, Кант делает вывод о том, что нравственный долг — это проявление практического разума, который обладает безусловным приоритетом по отношению к разуму теоретическому.

Итак, чтобы быть свободным, человек, по Канту, должен руководствоваться в своем поведении такой инстанцией как нравственный долг. Здесь мы должны вновь обратиться к идее Бога, поскольку нравственный закон у Канта внутренне связан с верой во Всевышнего.

В этике Канта Бог — это такой нравственный идеал, без устремленности к которому человек оказывается зверем. У Канта Бог выступает в роли воплощенного нравственного закона, а доказательством бытия Бога становится сам факт существования нравственности. Освободив строгую науку от решения богословских вопросов, Кант перемещает их в сферу этики. Однако, настаивая на том, что вера в Бога есть основа нравственности, а бытие Бога — аксиома нравственного сознания, Кант создает новые проблемы.

В одной из поздних работ «Религия в пределах только разума» Кант отмечает, что упование на загробное воздаяние и всесправедливейшего устроителя мира искажает чистоту морального мотива. Ведь нравственный долг не предполагает никаких дополнительных желаний и надежд. Иначе говоря, нравственный ригоризм Канта оказывается трудно совместимым с религиозным сознанием его современников. Кант расходится с христианством и в трактовке милосердия, которое, по его мнению, унижает человека и лишает его инициативы.

Но наиболее наглядны расхождения Канта с традиционным христианским вероучением там, где речь идет о внутреннем содержании нравственного закона и его трактовках. Не трудно заметить, что все те трактовки, которые приводит Кант, проникнуты пафосом буржуазной эпохи с ее проповедью свободы и автономии личности. В одном случае нравственная максима выражается формулой: человек для человека должен быть только целью, но не средством. В другом случае Кант дает формулировку: «Поступай так, чтобы максима твоего поведения на основе твоей воли могла стать общим естественным законом». В третьем случае речь идет о совпадении индивидуальной воли с основой всеобщего законодательства. Везде, как мы видим, сутью нравственного закона оказывается буржуазный идеал свободы и равенства. А потому выдержать чисто формальную линию и точку зрения в области этики Канту так и не удается.

Отделяя в «Критике способности суждения» прекрасное от возвышенного, Кант пытается нащупать мосты и переходы между способностями человека. Уже в «Критике чистого разума» он замечает, что у таких априорных способностей человека, как чувство и рассудок, существует общий корень — воображение. Он помещает между противостоящими друг другу миром природы и миром свободы опосредующее звено — мир искусства, в котором человеческой свободной деятельностью воспроизводятся, хотя и бесцельно, целесообразные формы природы.

Но подлинного синтеза картины мира и человеческих способностей в учении Канта мы так и не находим. Мир природы, мир искусства и мир свободы остаются разными мирами в философии Канта. Задача состояла в том, чтобы обнаружить некий единый принцип и основу, из которой можно было бы вывести все здание философской науки. За решение этой задачи взялся последователь Канта И. Г. Фихте.

[1]

[1] <!--[if !supportEmptyParas]-->

www.ronl.ru

Реферат - Кант и его роль в основании классической немецкой философии

И. КАНТ – ОСНОВОПОЛОЖНИК КЛАССИЧЕСКОЙ НЕМЕЦКОЙ ФИЛОСОФИИ

Термин «классическая немецкая философия» был введен Ф. Энгельсом в его поздней работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», опубликованной в 1886 г. Под классикой обычно имеется в виду высшая мера чего-либо, некая завершенная форма.

Что касается общего характера классической немецкой философии, то в ней происходит смещение акцентов с анализа природы на исследование человека, человеческого мира и истории. При этом уже у Канта ясно выражена мысль об автономности человека и его истории относительно природы. До этого философы знали, с одной стороны, природу, а с другой — человека, который рассматривался как особого рода природное тело, наделенное нетелесной душой. Представители немецкой классики впервые осознают, что человек живет не в мире природы, а в мире культуры. И только глядя на него как на продукт культуры, можно разгадать целый ряд философских загадок.

Вспомним, к примеру, рационалистов Нового времени, которые считали, что о сущности мира мы узнаем, лишь погрузившись в глубины самого разума. Иначе ставится этот вопрос в немецкой классике, где речь идет о разумно организованной действительности, где сущность мира открывается нам непосредственно. И чем дальше продвигается мысль немецких философов, тем яснее то, что речь идет не о первозданной природе, а о мире культуры, организованном в соответствии с законами Истины, Добра и Красоты. Но откуда происходит этот мир? Где его корни?

В ответе, который дают на такой вопрос немецкие философы, скрыта колоссальная мистификация, поскольку они, начиная с Канта и заканчивая Гегелем, выводят мир культуры из деятельности человеческого духа, и мыслящий субъект таким образом оказывается основой мироздания. Деятельность людей толкуется ими только как духовная деятельность, а потому на самые фундаментальные вопросы представители классической немецкой философии отвечают с позиции сначала субъективного, а затем объективного идеализма.

Другая особенность этой философии заключается в том, что, обратившись к внутренней лаборатории субъекта, к исследованию его деятельных способностей, немецкие философы покидают уровень популярного изложения философии.

Классическая немецкая философия была обречена на неуспех. Она не могла стать популярной. И это по той простой причине, что не может быть популярной серьезная наука. Что касается немецкой классики, то здесь была поставлена противоположная задача. Кант и Фихте, в особенности, стремились превратить философию в науку. Именно с этим связаны приемы дедукции и конструкции, которые они использовали для построения философской теории. Эти приемы с самого начала отпугивают даже не очень робкого читателя, и он откладывает «Критику чистого разума» Канта или до лучших времен, или навсегда, вынося свой «авторитетный» вердикт: это понять невозможно. Тем не менее, нам не остается ничего иного, как предпринять еще одну попытку в разъяснении существа этой философии.

Окончив философский факультет, Кант занялся преподавательской деятельностью, которой посвятил 41 год. За достигнутые успехи Кант был признан первым философом Германии. Его творчество принято делить на два периода.

Так называемый «докритический» период в творчестве Канта связан с его интересом к законам естественного мира. Характерны названия его первых работ, таких как «Мысли об истинной оценке живых сил» и «Вопрос о том, стареет ли Земля с физической точки зрения». Магистерская диссертация Канта называлась «Об огне», а самый известный трактат этого периода — «Всеобщая естественная история и теория неба». В этом космогоническом произведении речь идет об образовании Солнечной системы из газопылевого облака. Впоследствии эта теория получила название теории Канта-Лапласа. В физике Кант обосновывал относительность движения и покоя, в биологии занимался вопросами классификации животного мира, в антропологии предложил идею естественного происхождения рас.

В Новое время метафизика стала ядром всякой философской системы. Что касается эпохи, в которую жил Кант, то в это время метафизика занималась исследованием мира в целом, души и бога. И в соответствии с этим, она делилась на рациональную космологию, рациональную психологию и рациональную теологию, в которых чисто умозрительно обосновывалось существование этих сверхприродных форм бытия.

Метафизика опиралась на формальную логику, основы которой заложил еще Аристотель. Но уже предшественник Канта немецкий философ Лейбниц показал, что, пользуясь этой логикой, метафизика приходит к взаимоисключающим выводам о мире в целом. Отталкиваясь от тех противоречий, которые обнажила метафизика Лейбница — Вольфа в Германии, Кант делает свое заключение: метафизика вообще невозможна как строгая наука.

Главный порок метафизики Кант видел в том, что она догматична, поскольку абсолютно некритически принимает предпосылку о том, что познание мира в целом возможно, и при этом никак не исследует наши познавательные возможности, хотя именно эту задачу, считает Кант, должна прежде всего решать философия. И такую философию Кант называет, в противоположность догматической метафизике, критической философией. Это был переворот в философии, равный по масштабам Великой французской революции.

Таким образом, в 70-е годы начинается «критический» период в творчестве Канта. В это время были созданы его знаменитые «Критики»: «Критика чистого разума», «Критика практического разума» и «Критика способности суждения». Кантовская критика метафизики привела к пересмотру того, что и как должна изучать философия. И, прежде всего она обнаружила пустоту той логики, которой пользовалась традиционная метафизика.

Недостаток формальной логики Кант видел в том, что она не позволяет получать нового знания, а только преобразует уже имеющееся знание. Это логика анализа, а не логика синтеза. Наши суждения, согласно Канту, делятся на аналитические и синтетические. Аналитические суждения раскрывают содержание наших понятий, например, треугольник — это плоская геометрическая фигура, имеющая три угла. Новое тут появляется только для тех, кто не знает значений соответствующих слов.

Если общая логика регулирует отношения между суждениями в соответствии с их формой, то ее совершенно не интересует, как происходит синтез содержания внутри самого суждения. В отличие от обычной «общей логики», основы которой заложил Аристотель и которую культивировали средневековые схоласты, эта логика должна быть логикой суждения, а не логикой рассуждений. Это логика синтеза содержания, а не логика анализа формы.

Трансцендентальный — значит выходящий за пределы. В случае с логикой это означает, что она впервые выходит за пределы субъекта, что было невозможно для обычной логики. Трансцендентальная логика Канта рассматривает не только отношения между суждениями субъекта. Занимаясь правилами образования суждений, она вынуждена рассматривать отношение субъекта к объекту, отношение познающего человека к объективному миру. Но данную задачу в философии Нового времени решала теория познания. Теория познания до Канта не имела ничего общего с логикой, а логика с теорией познания.

Таким образом, трансцендентальная логика у Канта оборачивается теорией познания нового типа. При этом в ней идет речь о правилах образования суждений двух видов: апостериорных и априорных. «Апостериори» буквально переводится как «после опыта», «априори» — " до опыта". Трансцендентальная логика может и должна заниматься некоторыми обобщенными правилами, которые необходимы и в математике, и в любой другой области знаний. Такие предельно общие понятия со времен Аристотеля именовались «категориями». Аристотель считал их наиболее общими формами «всякого бытия», а также наиболее общими формами «сказывания о всяком бытии».

Кант делит все категории на априорные формы созерцания и чистые рассудочные понятия. Априорными формами созерцания, по Канту, являются пространство и время, а чистыми рассудочными понятиями — причинность, необходимость т.д. Благодаря априорным формам созерцания, считает Кант, мы имеем дело уже с упорядоченным опытом, а не с хаосом внешних впечатлений. А благодаря чистым рассудочным понятиями этот опыт становится осмысленным. Чувства без понятий слепы, говорит Кант, а понятия без чувств пусты.

Кант поставил перед собой задачу объяснить, как возможно всеобщее, необходимое и объективное знание, без которого немыслима наука. Он сделал вывод о том, что не чувственный опыт внушает нам уверенность в объективности нашего знания, а те самые априорные формы, о которых говорилось выше. И этот странный, на первый взгляд, вывод трудно опровергнуть. Ведь на самом деле элементарное математическое доказательство придает любому положению математики такую принудительную силу, какую не сообщает ему никакая чувственная достоверность. Как бы ни очевидно было то, что сумма внутренних углов треугольника равна двум прямым, известное доказательство успокаивает нас в гораздо большей степени, чем самые тщательные измерения с помощью самых точных измерительных приборов. Так откуда же берутся эти правила и формы, позволяющие всем нам одинаково воспринимать мир и верить в истинность полученной картины мира?

Отвечая на этот вопрос. Кант утверждает, что указанные всеобщие правила и формы предваряют личный опыт каждого человека, то есть по отношению к индивиду они априорны. Что касается происхождения этих форм, то оно, по мнению Канта, является тайной, которая вряд ли когда-либо будет раскрыта. Казалось бы, такой ответ должен нас разочаровать. Но он разочаровывает и обнадеживает одновременно. Надежда связана с тем, что для Канта уже не приемлемы те способы объяснения, которые предлагались до него. Напомним, что у рационалиста Декарта объективность наших знаний гарантировалась Богом, а у его антагонистов-эмпириков — устройством наших чувств. Но Кант уже не может полагаться в научных вопросах на мудрость Всевышнего. Точно так же он ясно видит тупик, в который зашли те, кто опору для научных истин искали в природной гармонии нашего тела и разума со всей окружающей действительностью. Но если ни в Боге и ни в Природе, то где искать опору и гаранта для истинного познания?

Кант оставляет вопрос открытым. Но дальнейший ход развития классической немецкой философии позволяет утверждать, что он вплотную подошел к той реальности, анализ которой дает возможность ответить на все поставленные вопросы. За априорными формами Канта скрываются те навыки, умения и способности, которые освоены человеческим родом и закреплены, а другими словами «опредмечены» в теле культуры. Именно там, в теле культуры, то есть в науке, технике, искусстве наши знания существуют независимо от отдельного индивида. И в таком виде они действительно предшествуют опыту отдельного человека, они для него априорны. Но для такого субъекта, каким является человечество, эти знания и способности апостериорны, поскольку именно в историческом опыте человечества они вырабатывались усилиями многих поколений. И как раз эта совокупная деятельность, посредством которой на протяжении веков осваивались необходимые формы и законы природы, выступает главным гарантом объективности и истинности в науке.

Однако зависимость отдельного индивида от такого трансцендентального субъекта, каким является человечество, в учении Канта только намечена. Сущность человека и его способностей, говорит нам Кант, лежит за пределами отдельного эмпирического субъекта, отдельного индивида. А потому в конечном итоге она так же непознаваема, как и тот мир, который воздействует на нас извне, вызывая поток ощущений. Таким образом, и наша собственная природа, и природный мир вовне нас оказываются у Канта непознаваемыми. И здесь мы подходим к вопросу об агностицизме как одному из самых трудных моментов в учении Канта.

Сам термин «агностицизм» появился в середине XIX века, но в современной литературе он повсеместно употребляется для характеристики кантовской философии. Агностиком Канта называют в связи с его трактовкой внешнего мира как «вещи в себе», или ноумена. Внешний мир, утверждает Кант, воздействует на наши чувства, наполняя их хаосом ощущений. Но после того как этот хаос упорядочивается при помощи категорий, мы уже имеем дело с феноменальным бытием. И оно свидетельствует не столько об устройстве внешней реальности, сколько об устройстве наших познавательных способностей, о всеобщих правилах и формах познавательного процесса. Что касается воспринимаемой нами реальности, то ее подлинного лика мы никогда не узнаем. Поэтому Кант именует ее «Вещью в себе», а не «для нас».

Итак, научная картина мира соткана из феноменов, а потому прогресс в области научного познания не углубляет нас в сущность мира, а, наоборот, служит нашему самопознанию. Человеческий разум с необходимостью доказывает, что мир в целом является бесконечным в пространстве и времени. И с той же необходимостью он доказывает, что этот мир конечен в пространстве и во времени. Такого рода противоположные утверждения по одному и тому же поводу Кант называет антиномиями чистого разума. Антиномии, по Канту, возникают вследствие неистребимого желания человеческого разума перейти границу, за которой скрывается последняя сущность, последнее основание сущего. Но границу эту он перейти не в силах. В форме антиномий проявляется и сила, и бессилие разума. Он настолько силен, чтобы дойти до границы, и не настолько силен, чтобы ее перейти.

Антиномии, согласно Канту, разрешить никак невозможно. Но в самом стремлении разума постичь сверхчувственную основу мира он видит позитивный смысл. Существуют ли бог и бессмертная душа на самом деле, об этом мы никогда не узнаем, подчеркивает Кант. Однако у нас есть основания утверждать, что бог, душа и мир в целом выступают в роли неких регулятивных идей, которые вносят в наш чувственный опыт момент целостности, системности, гармонии. Но у этих же идей есть и другая роль, считает Кант, осмысляя которую, мы должны покинуть область теории и обратиться к сфере человеческих поступков.

Дело в том, что указанные идеи, согласно Канту, являются идеями не только теоретического, но и практического разума, которым человек руководствуется в своем поведении. Эти идеи вносят гармонию в наш чувственный опыт и одновременно способствуют нашим устремлениям к высшему Благу.

В этике Канта речь идет о так называемом «мире свободы», в котором причинно-следственные связи уступают место самопричинению, или самодетерминации, свойственной человеку. В основе человеческой свободы, по Канту, лежит способность человека самому определять свои поступки и делать собственный выбор. Но свободу при этом следует отличать от произвола как удовлетворения случайных прихотей и желаний. Так чем же собственно руководствуется человек в своих свободных поступках?

Почти каждый из нас сталкивается в своей жизни с такими ситуациями, когда доводы «чистого» разума почему-то нас никак не убеждают. Это случаи, когда дело касается наших нравственных и идеологических установок. Возникает подозрение, что эти установки продиктованы не разумом, а чем-то иным. В поэтической речи это часто называется «чувством», «сердцем», «душой» и противопоставляется «холодному» рассудку. И в таком подходе к делу есть своя правда, поскольку нравственный поступок продиктован не расчетом, а неким внутренним чувством. Но нравственное чувство, доказывал Кант, — это не просто склонность к добру, непосредственный порыв милосердия и сострадания. Согласно Канту, нравственное чувство должно быть опосредовано долгом, ограничено им. А долг — это нечто безусловное и самодостаточное. Нравственность, по Канту, не может быть обусловлена ни расчетом, ни выгодой, ни стремлением к счастью или наслаждению. Нравственное поведение, утверждает он, вообще не может иметь внешних мотивов. А в качестве единственного внутреннего мотива такого поведения он признает только долг. Нравственно человек поступает тогда, подчеркивает Кант, когда действует вопреки склонности, расчету и т.п. И такая этика называется этикой ригоризма.

Подобно другим способностям человека, чувство долга, согласно Канту, является непознаваемым в своих истоках. Но мы не можем отрицать разумного характера нравственного долженствования. Разве не разумно то, что нравственный долг повелевает любить друг друга? Разве не разумно его требование уважать себе подобных? Исходя из этого, Кант делает вывод о том, что нравственный долг — это проявление практического разума, который обладает безусловным приоритетом по отношению к разуму теоретическому.

Итак, чтобы быть свободным, человек, по Канту, должен руководствоваться в своем поведении такой инстанцией как нравственный долг. Здесь мы должны вновь обратиться к идее Бога, поскольку нравственный закон у Канта внутренне связан с верой во Всевышнего.

В этике Канта Бог — это такой нравственный идеал, без устремленности к которому человек оказывается зверем. У Канта Бог выступает в роли воплощенного нравственного закона, а доказательством бытия Бога становится сам факт существования нравственности. Освободив строгую науку от решения богословских вопросов, Кант перемещает их в сферу этики. Однако, настаивая на том, что вера в Бога есть основа нравственности, а бытие Бога — аксиома нравственного сознания, Кант создает новые проблемы.

В одной из поздних работ «Религия в пределах только разума» Кант отмечает, что упование на загробное воздаяние и всесправедливейшего устроителя мира искажает чистоту морального мотива. Ведь нравственный долг не предполагает никаких дополнительных желаний и надежд. Иначе говоря, нравственный ригоризм Канта оказывается трудно совместимым с религиозным сознанием его современников. Кант расходится с христианством и в трактовке милосердия, которое, по его мнению, унижает человека и лишает его инициативы.

Но наиболее наглядны расхождения Канта с традиционным христианским вероучением там, где речь идет о внутреннем содержании нравственного закона и его трактовках. Не трудно заметить, что все те трактовки, которые приводит Кант, проникнуты пафосом буржуазной эпохи с ее проповедью свободы и автономии личности. В одном случае нравственная максима выражается формулой: человек для человека должен быть только целью, но не средством. В другом случае Кант дает формулировку: «Поступай так, чтобы максима твоего поведения на основе твоей воли могла стать общим естественным законом». В третьем случае речь идет о совпадении индивидуальной воли с основой всеобщего законодательства. Везде, как мы видим, сутью нравственного закона оказывается буржуазный идеал свободы и равенства. А потому выдержать чисто формальную линию и точку зрения в области этики Канту так и не удается.

Отделяя в «Критике способности суждения» прекрасное от возвышенного, Кант пытается нащупать мосты и переходы между способностями человека. Уже в «Критике чистого разума» он замечает, что у таких априорных способностей человека, как чувство и рассудок, существует общий корень — воображение. Он помещает между противостоящими друг другу миром природы и миром свободы опосредующее звено — мир искусства, в котором человеческой свободной деятельностью воспроизводятся, хотя и бесцельно, целесообразные формы природы.

Но подлинного синтеза картины мира и человеческих способностей в учении Канта мы так и не находим. Мир природы, мир искусства и мир свободы остаются разными мирами в философии Канта. Задача состояла в том, чтобы обнаружить некий единый принцип и основу, из которой можно было бы вывести все здание философской науки. За решение этой задачи взялся последователь Канта И. Г. Фихте.

[1]

[1] <!--[if !supportEmptyParas]-->

www.ronl.ru

Доклад - Кант и его роль в основании классической немецкой философии

И. КАНТ – ОСНОВОПОЛОЖНИК КЛАССИЧЕСКОЙ НЕМЕЦКОЙ ФИЛОСОФИИ

Термин «классическая немецкая философия» был введен Ф. Энгельсом в его поздней работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», опубликованной в 1886 г. Под классикой обычно имеется в виду высшая мера чего-либо, некая завершенная форма.

Что касается общего характера классической немецкой философии, то в ней происходит смещение акцентов с анализа природы на исследование человека, человеческого мира и истории. При этом уже у Канта ясно выражена мысль об автономности человека и его истории относительно природы. До этого философы знали, с одной стороны, природу, а с другой — человека, который рассматривался как особого рода природное тело, наделенное нетелесной душой. Представители немецкой классики впервые осознают, что человек живет не в мире природы, а в мире культуры. И только глядя на него как на продукт культуры, можно разгадать целый ряд философских загадок.

Вспомним, к примеру, рационалистов Нового времени, которые считали, что о сущности мира мы узнаем, лишь погрузившись в глубины самого разума. Иначе ставится этот вопрос в немецкой классике, где речь идет о разумно организованной действительности, где сущность мира открывается нам непосредственно. И чем дальше продвигается мысль немецких философов, тем яснее то, что речь идет не о первозданной природе, а о мире культуры, организованном в соответствии с законами Истины, Добра и Красоты. Но откуда происходит этот мир? Где его корни?

В ответе, который дают на такой вопрос немецкие философы, скрыта колоссальная мистификация, поскольку они, начиная с Канта и заканчивая Гегелем, выводят мир культуры из деятельности человеческого духа, и мыслящий субъект таким образом оказывается основой мироздания. Деятельность людей толкуется ими только как духовная деятельность, а потому на самые фундаментальные вопросы представители классической немецкой философии отвечают с позиции сначала субъективного, а затем объективного идеализма.

Другая особенность этой философии заключается в том, что, обратившись к внутренней лаборатории субъекта, к исследованию его деятельных способностей, немецкие философы покидают уровень популярного изложения философии.

Классическая немецкая философия была обречена на неуспех. Она не могла стать популярной. И это по той простой причине, что не может быть популярной серьезная наука. Что касается немецкой классики, то здесь была поставлена противоположная задача. Кант и Фихте, в особенности, стремились превратить философию в науку. Именно с этим связаны приемы дедукции и конструкции, которые они использовали для построения философской теории. Эти приемы с самого начала отпугивают даже не очень робкого читателя, и он откладывает «Критику чистого разума» Канта или до лучших времен, или навсегда, вынося свой «авторитетный» вердикт: это понять невозможно. Тем не менее, нам не остается ничего иного, как предпринять еще одну попытку в разъяснении существа этой философии.

Окончив философский факультет, Кант занялся преподавательской деятельностью, которой посвятил 41 год. За достигнутые успехи Кант был признан первым философом Германии. Его творчество принято делить на два периода.

Так называемый «докритический» период в творчестве Канта связан с его интересом к законам естественного мира. Характерны названия его первых работ, таких как «Мысли об истинной оценке живых сил» и «Вопрос о том, стареет ли Земля с физической точки зрения». Магистерская диссертация Канта называлась «Об огне», а самый известный трактат этого периода — «Всеобщая естественная история и теория неба». В этом космогоническом произведении речь идет об образовании Солнечной системы из газопылевого облака. Впоследствии эта теория получила название теории Канта-Лапласа. В физике Кант обосновывал относительность движения и покоя, в биологии занимался вопросами классификации животного мира, в антропологии предложил идею естественного происхождения рас.

В Новое время метафизика стала ядром всякой философской системы. Что касается эпохи, в которую жил Кант, то в это время метафизика занималась исследованием мира в целом, души и бога. И в соответствии с этим, она делилась на рациональную космологию, рациональную психологию и рациональную теологию, в которых чисто умозрительно обосновывалось существование этих сверхприродных форм бытия.

Метафизика опиралась на формальную логику, основы которой заложил еще Аристотель. Но уже предшественник Канта немецкий философ Лейбниц показал, что, пользуясь этой логикой, метафизика приходит к взаимоисключающим выводам о мире в целом. Отталкиваясь от тех противоречий, которые обнажила метафизика Лейбница — Вольфа в Германии, Кант делает свое заключение: метафизика вообще невозможна как строгая наука.

Главный порок метафизики Кант видел в том, что она догматична, поскольку абсолютно некритически принимает предпосылку о том, что познание мира в целом возможно, и при этом никак не исследует наши познавательные возможности, хотя именно эту задачу, считает Кант, должна прежде всего решать философия. И такую философию Кант называет, в противоположность догматической метафизике, критической философией. Это был переворот в философии, равный по масштабам Великой французской революции.

Таким образом, в 70-е годы начинается «критический» период в творчестве Канта. В это время были созданы его знаменитые «Критики»: «Критика чистого разума», «Критика практического разума» и «Критика способности суждения». Кантовская критика метафизики привела к пересмотру того, что и как должна изучать философия. И, прежде всего она обнаружила пустоту той логики, которой пользовалась традиционная метафизика.

Недостаток формальной логики Кант видел в том, что она не позволяет получать нового знания, а только преобразует уже имеющееся знание. Это логика анализа, а не логика синтеза. Наши суждения, согласно Канту, делятся на аналитические и синтетические. Аналитические суждения раскрывают содержание наших понятий, например, треугольник — это плоская геометрическая фигура, имеющая три угла. Новое тут появляется только для тех, кто не знает значений соответствующих слов.

Если общая логика регулирует отношения между суждениями в соответствии с их формой, то ее совершенно не интересует, как происходит синтез содержания внутри самого суждения. В отличие от обычной «общей логики», основы которой заложил Аристотель и которую культивировали средневековые схоласты, эта логика должна быть логикой суждения, а не логикой рассуждений. Это логика синтеза содержания, а не логика анализа формы.

Трансцендентальный — значит выходящий за пределы. В случае с логикой это означает, что она впервые выходит за пределы субъекта, что было невозможно для обычной логики. Трансцендентальная логика Канта рассматривает не только отношения между суждениями субъекта. Занимаясь правилами образования суждений, она вынуждена рассматривать отношение субъекта к объекту, отношение познающего человека к объективному миру. Но данную задачу в философии Нового времени решала теория познания. Теория познания до Канта не имела ничего общего с логикой, а логика с теорией познания.

Таким образом, трансцендентальная логика у Канта оборачивается теорией познания нового типа. При этом в ней идет речь о правилах образования суждений двух видов: апостериорных и априорных. «Апостериори» буквально переводится как «после опыта», «априори» — " до опыта". Трансцендентальная логика может и должна заниматься некоторыми обобщенными правилами, которые необходимы и в математике, и в любой другой области знаний. Такие предельно общие понятия со времен Аристотеля именовались «категориями». Аристотель считал их наиболее общими формами «всякого бытия», а также наиболее общими формами «сказывания о всяком бытии».

Кант делит все категории на априорные формы созерцания и чистые рассудочные понятия. Априорными формами созерцания, по Канту, являются пространство и время, а чистыми рассудочными понятиями — причинность, необходимость т.д. Благодаря априорным формам созерцания, считает Кант, мы имеем дело уже с упорядоченным опытом, а не с хаосом внешних впечатлений. А благодаря чистым рассудочным понятиями этот опыт становится осмысленным. Чувства без понятий слепы, говорит Кант, а понятия без чувств пусты.

Кант поставил перед собой задачу объяснить, как возможно всеобщее, необходимое и объективное знание, без которого немыслима наука. Он сделал вывод о том, что не чувственный опыт внушает нам уверенность в объективности нашего знания, а те самые априорные формы, о которых говорилось выше. И этот странный, на первый взгляд, вывод трудно опровергнуть. Ведь на самом деле элементарное математическое доказательство придает любому положению математики такую принудительную силу, какую не сообщает ему никакая чувственная достоверность. Как бы ни очевидно было то, что сумма внутренних углов треугольника равна двум прямым, известное доказательство успокаивает нас в гораздо большей степени, чем самые тщательные измерения с помощью самых точных измерительных приборов. Так откуда же берутся эти правила и формы, позволяющие всем нам одинаково воспринимать мир и верить в истинность полученной картины мира?

Отвечая на этот вопрос. Кант утверждает, что указанные всеобщие правила и формы предваряют личный опыт каждого человека, то есть по отношению к индивиду они априорны. Что касается происхождения этих форм, то оно, по мнению Канта, является тайной, которая вряд ли когда-либо будет раскрыта. Казалось бы, такой ответ должен нас разочаровать. Но он разочаровывает и обнадеживает одновременно. Надежда связана с тем, что для Канта уже не приемлемы те способы объяснения, которые предлагались до него. Напомним, что у рационалиста Декарта объективность наших знаний гарантировалась Богом, а у его антагонистов-эмпириков — устройством наших чувств. Но Кант уже не может полагаться в научных вопросах на мудрость Всевышнего. Точно так же он ясно видит тупик, в который зашли те, кто опору для научных истин искали в природной гармонии нашего тела и разума со всей окружающей действительностью. Но если ни в Боге и ни в Природе, то где искать опору и гаранта для истинного познания?

Кант оставляет вопрос открытым. Но дальнейший ход развития классической немецкой философии позволяет утверждать, что он вплотную подошел к той реальности, анализ которой дает возможность ответить на все поставленные вопросы. За априорными формами Канта скрываются те навыки, умения и способности, которые освоены человеческим родом и закреплены, а другими словами «опредмечены» в теле культуры. Именно там, в теле культуры, то есть в науке, технике, искусстве наши знания существуют независимо от отдельного индивида. И в таком виде они действительно предшествуют опыту отдельного человека, они для него априорны. Но для такого субъекта, каким является человечество, эти знания и способности апостериорны, поскольку именно в историческом опыте человечества они вырабатывались усилиями многих поколений. И как раз эта совокупная деятельность, посредством которой на протяжении веков осваивались необходимые формы и законы природы, выступает главным гарантом объективности и истинности в науке.

Однако зависимость отдельного индивида от такого трансцендентального субъекта, каким является человечество, в учении Канта только намечена. Сущность человека и его способностей, говорит нам Кант, лежит за пределами отдельного эмпирического субъекта, отдельного индивида. А потому в конечном итоге она так же непознаваема, как и тот мир, который воздействует на нас извне, вызывая поток ощущений. Таким образом, и наша собственная природа, и природный мир вовне нас оказываются у Канта непознаваемыми. И здесь мы подходим к вопросу об агностицизме как одному из самых трудных моментов в учении Канта.

Сам термин «агностицизм» появился в середине XIX века, но в современной литературе он повсеместно употребляется для характеристики кантовской философии. Агностиком Канта называют в связи с его трактовкой внешнего мира как «вещи в себе», или ноумена. Внешний мир, утверждает Кант, воздействует на наши чувства, наполняя их хаосом ощущений. Но после того как этот хаос упорядочивается при помощи категорий, мы уже имеем дело с феноменальным бытием. И оно свидетельствует не столько об устройстве внешней реальности, сколько об устройстве наших познавательных способностей, о всеобщих правилах и формах познавательного процесса. Что касается воспринимаемой нами реальности, то ее подлинного лика мы никогда не узнаем. Поэтому Кант именует ее «Вещью в себе», а не «для нас».

Итак, научная картина мира соткана из феноменов, а потому прогресс в области научного познания не углубляет нас в сущность мира, а, наоборот, служит нашему самопознанию. Человеческий разум с необходимостью доказывает, что мир в целом является бесконечным в пространстве и времени. И с той же необходимостью он доказывает, что этот мир конечен в пространстве и во времени. Такого рода противоположные утверждения по одному и тому же поводу Кант называет антиномиями чистого разума. Антиномии, по Канту, возникают вследствие неистребимого желания человеческого разума перейти границу, за которой скрывается последняя сущность, последнее основание сущего. Но границу эту он перейти не в силах. В форме антиномий проявляется и сила, и бессилие разума. Он настолько силен, чтобы дойти до границы, и не настолько силен, чтобы ее перейти.

Антиномии, согласно Канту, разрешить никак невозможно. Но в самом стремлении разума постичь сверхчувственную основу мира он видит позитивный смысл. Существуют ли бог и бессмертная душа на самом деле, об этом мы никогда не узнаем, подчеркивает Кант. Однако у нас есть основания утверждать, что бог, душа и мир в целом выступают в роли неких регулятивных идей, которые вносят в наш чувственный опыт момент целостности, системности, гармонии. Но у этих же идей есть и другая роль, считает Кант, осмысляя которую, мы должны покинуть область теории и обратиться к сфере человеческих поступков.

Дело в том, что указанные идеи, согласно Канту, являются идеями не только теоретического, но и практического разума, которым человек руководствуется в своем поведении. Эти идеи вносят гармонию в наш чувственный опыт и одновременно способствуют нашим устремлениям к высшему Благу.

В этике Канта речь идет о так называемом «мире свободы», в котором причинно-следственные связи уступают место самопричинению, или самодетерминации, свойственной человеку. В основе человеческой свободы, по Канту, лежит способность человека самому определять свои поступки и делать собственный выбор. Но свободу при этом следует отличать от произвола как удовлетворения случайных прихотей и желаний. Так чем же собственно руководствуется человек в своих свободных поступках?

Почти каждый из нас сталкивается в своей жизни с такими ситуациями, когда доводы «чистого» разума почему-то нас никак не убеждают. Это случаи, когда дело касается наших нравственных и идеологических установок. Возникает подозрение, что эти установки продиктованы не разумом, а чем-то иным. В поэтической речи это часто называется «чувством», «сердцем», «душой» и противопоставляется «холодному» рассудку. И в таком подходе к делу есть своя правда, поскольку нравственный поступок продиктован не расчетом, а неким внутренним чувством. Но нравственное чувство, доказывал Кант, — это не просто склонность к добру, непосредственный порыв милосердия и сострадания. Согласно Канту, нравственное чувство должно быть опосредовано долгом, ограничено им. А долг — это нечто безусловное и самодостаточное. Нравственность, по Канту, не может быть обусловлена ни расчетом, ни выгодой, ни стремлением к счастью или наслаждению. Нравственное поведение, утверждает он, вообще не может иметь внешних мотивов. А в качестве единственного внутреннего мотива такого поведения он признает только долг. Нравственно человек поступает тогда, подчеркивает Кант, когда действует вопреки склонности, расчету и т.п. И такая этика называется этикой ригоризма.

Подобно другим способностям человека, чувство долга, согласно Канту, является непознаваемым в своих истоках. Но мы не можем отрицать разумного характера нравственного долженствования. Разве не разумно то, что нравственный долг повелевает любить друг друга? Разве не разумно его требование уважать себе подобных? Исходя из этого, Кант делает вывод о том, что нравственный долг — это проявление практического разума, который обладает безусловным приоритетом по отношению к разуму теоретическому.

Итак, чтобы быть свободным, человек, по Канту, должен руководствоваться в своем поведении такой инстанцией как нравственный долг. Здесь мы должны вновь обратиться к идее Бога, поскольку нравственный закон у Канта внутренне связан с верой во Всевышнего.

В этике Канта Бог — это такой нравственный идеал, без устремленности к которому человек оказывается зверем. У Канта Бог выступает в роли воплощенного нравственного закона, а доказательством бытия Бога становится сам факт существования нравственности. Освободив строгую науку от решения богословских вопросов, Кант перемещает их в сферу этики. Однако, настаивая на том, что вера в Бога есть основа нравственности, а бытие Бога — аксиома нравственного сознания, Кант создает новые проблемы.

В одной из поздних работ «Религия в пределах только разума» Кант отмечает, что упование на загробное воздаяние и всесправедливейшего устроителя мира искажает чистоту морального мотива. Ведь нравственный долг не предполагает никаких дополнительных желаний и надежд. Иначе говоря, нравственный ригоризм Канта оказывается трудно совместимым с религиозным сознанием его современников. Кант расходится с христианством и в трактовке милосердия, которое, по его мнению, унижает человека и лишает его инициативы.

Но наиболее наглядны расхождения Канта с традиционным христианским вероучением там, где речь идет о внутреннем содержании нравственного закона и его трактовках. Не трудно заметить, что все те трактовки, которые приводит Кант, проникнуты пафосом буржуазной эпохи с ее проповедью свободы и автономии личности. В одном случае нравственная максима выражается формулой: человек для человека должен быть только целью, но не средством. В другом случае Кант дает формулировку: «Поступай так, чтобы максима твоего поведения на основе твоей воли могла стать общим естественным законом». В третьем случае речь идет о совпадении индивидуальной воли с основой всеобщего законодательства. Везде, как мы видим, сутью нравственного закона оказывается буржуазный идеал свободы и равенства. А потому выдержать чисто формальную линию и точку зрения в области этики Канту так и не удается.

Отделяя в «Критике способности суждения» прекрасное от возвышенного, Кант пытается нащупать мосты и переходы между способностями человека. Уже в «Критике чистого разума» он замечает, что у таких априорных способностей человека, как чувство и рассудок, существует общий корень — воображение. Он помещает между противостоящими друг другу миром природы и миром свободы опосредующее звено — мир искусства, в котором человеческой свободной деятельностью воспроизводятся, хотя и бесцельно, целесообразные формы природы.

Но подлинного синтеза картины мира и человеческих способностей в учении Канта мы так и не находим. Мир природы, мир искусства и мир свободы остаются разными мирами в философии Канта. Задача состояла в том, чтобы обнаружить некий единый принцип и основу, из которой можно было бы вывести все здание философской науки. За решение этой задачи взялся последователь Канта И. Г. Фихте.

[1]

[1] <!--[if !supportEmptyParas]-->

www.ronl.ru

Смотрите также

• 
  Влияние компьютера на детей реферат
• 
  Взаимодействие государства и права реферат
• 
  Человек в западной философии реферат
• 
  Рефераты по философии на казахском
• 
  Реферат немецкая классическая философия кант
• 
  Реферат массаж при головных болях
• 
  Правовое обеспечение инновационной деятельности реферат
• 
  Реферат жизнь и творчество глинки
• 
  Реферат анализ использования материальных ресурсов
• 
  Писатели 19 века русские реферат
• 
  Карело финский эпос калевала реферат