Реферат на тему:
«Мо́на Ли́за», она же «Джоко́нда»; (итал. Mona Lisa, La Gioconda, фр. La Joconde), полное название — Портре́т госпожи́ Ли́зы дель Джоко́ндо, итал. Ritratto di Monna Lisa del Giocondo) — картина Леонардо да Винчи, находящаяся в Лувре (Париж, Франция), одно из самых известных произведений живописи в мире[1][2], которое, как считается, является портретом Лизы Герардини, супруги торговца шёлком из Флоренции Франческо дель Джокондо, написанным около 1503—1505 года.
Полное название картины итал. Ritratto di Monna Lisa del Giocondo — «Портрет госпожи Лизы Джокондо». По-итальянски ma donna значит «моя госпожа» (ср. англ. «миледи» и фр. «мадам»), в сокращённом варианте это выражение преобразовалось в monna или mona. Вторая часть имени модели, считающаяся фамилией её мужа — del Giocondo, по-итальянски также имеет прямое значение и переводится как «весёлый, играющий» и соответственно la Gioconda — «весёлая, играющая» (ср. с англ. joking).
Впервые название «La Joconda» упоминается в 1525 году в списке наследства художника Салаи, наследника и ученика да Винчи, который оставил картину своим сёстрам в Милане. Надпись описывает её как портрет дамы по имени Ла Джоконда[2].
Ещё первые итальянские биографы Леонардо да Винчи писали о месте, которое занимала эта картина в творчестве художника. От работы над «Моной Лизой» Леонардо не уклонялся — как это было со многими другими заказами, а, наоборот, отдавался ей с какой-то страстью. Ей было посвящено все время, остававшееся у него от работы над «Битвой при Ангиари»[1]. Он потратил на него значительное время и, покидая Италию в зрелом возрасте, увёз с собой во Францию в числе некоторых других избранных картин. Да Винчи испытывал особенную привязанность к этому портрету, а также много размышлял во время процесса его создания, в «Трактате о живописи» и в тех заметках о технике живописи, которые не вошли в него, можно найти множество указаний, с несомненностью относящихся к «Джоконде»[1].
«Студия Леонардо да Винчи» на гравюре 1845 года: Джоконду развлекают шуты и музыканты
Согласно Джорджио Вазари (1511—1574), автору биографий итальянских художников, который написал о Леонардо в 1550 году, 31 год спустя после его смерти, Мона Лиза (сокр. от мадонна Лиза) была женой флорентийца по имени Франческо дель Джокондо (итал. Francesco del Giocondo), на чей портрет Леонардо потратил 4 года, всё же оставив его неоконченным.
«Взялся Леонардо выполнить для Франческо дель Джокондо портрет моны Лизы, жены его, и, потрудившись над ним четыре года, оставил его недовершенным. Это произведение находится ныне у французского короля в Фонтенбло.Это изображение всякому, кто хотел бы видеть, до какой степени искусство может подражать природе, дает возможность постичь это наилегчайшим образом, ибо в нем воспроизведены все мельчайшие подробности, какие только может передать тонкость живописи. Поэтому глаза имеют тот блеск и ту влажность, какие обычно видны у живого человека, а вокруг них переданы все те красноватые отсветы и волоски, которые поддаются изображению лишь при величайшей тонкости мастерства. Ресницы, сделанные наподобие того как действительно растут на теле волосы, где гуще, а где реже, и расположенные соответственно порам кожи, не могли бы быть изображены с большей естественностью. Нос со своими прелестными отверстиями, розоватыми и нежными, кажется живым. Рот, слегка приоткрытый, с краями, соединенными алостью губ, с телесностью своего вида, кажется не красками, а настоящей плотью. В углублении шеи при внимательном взгляде можно видеть биение пульса. И поистине можно сказать, что это произведение было написано так, что повергает в смятение и страх любого самонадеянного художника, кто бы он ни был.Между прочим, Леонардо прибег к следующему приему: так как мона Лиза была очень красива, то во время писания портрета он держал людей, которые играли на лире или пели, и тут постоянно были шуты, поддерживавшие в ней веселость и удалявшие меланхолию, которую обычно сообщает живопись выполняемым портретам. У Леонардо же в этом произведении улыбка дана столь приятной, что кажется, будто бы созерцаешь скорее божественное, нежели человеческое существо; самый же портрет почитается произведением необычайным, ибо и сама жизнь не могла бы быть иной»[1].
Возможно, этот рисунок из коллекции Хайд в Нью-Йорке сделан рукой Леонардо да Винчи и является предварительным эскизом портрета Моны Лизы. В этом случае любопытно, что сначала он намеревался вложить ей в руки пышную ветвь.
Скорее всего Вазари просто добавил историю о шутах для развлечения читателей. Текст Вазари также содержит точное описание бровей, отсутствующих на картине. Эта неточность могла возникнуть только в том случае, если автор описывал картину по памяти или же по рассказам других. Алексей Дживелегов пишет, что указание Вазари на то, что «работа над портретом продолжалась четыре года, явно преувеличено: Леонардо не пробыл во Флоренции столько времени после возвращения от Цезаря Борджа, а если бы он начал писать портрет до отъезда к Цезарю, Вазари, наверное, сказал бы, что он писал его пять лет»[1]. Также учёный пишет об ошибочном указании на неоконченность портрета — «портрет несомненно писался долго и был доведен до конца, что бы ни говорил Вазари, который в своей биографии Леонардо стилизовал его как художника, принципиально не умеющего окончить ни одну крупную работу. И не только был закончен, но является одной из наиболее тщательно отделанных вещей Леонардо»[1].
Интересен факт, что в своём описании Вазари восхищается талантом Леонардо передавать физические феномены, а не сходством между моделью и картиной. Как кажется, именно эта «физическая» особенность шедевра оставила глубокое впечатление у посетителей ателье художника и дошла до Вазари почти пятьдесят лет спустя.
Картина была хорошо известна среди любителей искусства, хотя Леонардо уехал из Италии во Францию в 1516 году, взяв картину с собой. Согласно итальянским источникам она с тех пор находилась в коллекции французского короля Франциска I, однако остаётся неясным, когда и как она была им приобретена и почему Леонардо не вернул её заказчику.
Картина XIX века кисти Энгра в преувеличенно-сентиментальной манере показывает горе короля Франциска у смертного ложа Леонардо да Винчи
Возможно, художник действительно не закончил картину во Флоренции, а взял её с собой при отъезде в 1516 году и наложил последний мазок в отсутствии свидетелей, которые могли бы рассказать об этом Вазари. В таком случае, он закончил её незадолго до своей смерти в 1519 году. (Во Франции он жил в Кло-Люсе неподалёку от королевского замка Амбуаз).
В 1517 году кардинал Луиджи д'Арагона посетил Леонардо в его французской мастерской. Описание этого визита было сделано секретарём кардинала Антонио де Беатисом: «10 октября 1517 года монсиньор и иже с ним посетили в одной из отдалённых частей Амбуаза мессира Леонардо да Винчи, флорентийца, седобородого старца, которому более семидесяти лет, — самого превосходного художника нашего времени. Он показал его превосходительству три картины: одну с изображением флорентийской дамы, писанную с натуры по просьбе брата Лоренцо Великолепного Джулиано Медичи, другую — святой Иоанн Креститель в молодости и третью — Святая Анна с Марией и младенцем Христом; все в высшей степени прекрасные. От самого мастера, в связи с тем, что у него в то время была парализована правая рука, уже нельзя было ожидать новых хороших работ». По мнению части исследователей, под «некой флорентийской дамой» подразумевается «Мона Лиза». Возможно, однако, что это был другой портрет, от которого не сохранилось ни свидетельств, ни копий, вследствие чего Джулиано Медичи не мог иметь никакого отношения к «Моне Лизе».
Вазари, родившийся в 1511 году, никак не мог увидеть Джоконду своими глазами и был вынужден сослаться на информацию, данную анонимным автором первой биографии Леонардо. Именно он и пишет о торговце шелками Франческо Джокондо, заказавшем у художника портрет своей третьей жены. Несмотря на слова этого анонимного современника, многие исследователи сомневались в возможности того, что «Мона Лиза» была написана во Флоренции (1500—1505), так как утончённая техника может указывать на более позднее создание картины. Приводился также довод, что в это время Леонардо был настолько занят работой над «Битвой Ангиари», что даже отказал маркизе мантуанской Изабелле д’Эсте принять её заказ (впрочем, с этой дамой его связывали очень сложные отношения).
Работа последователя Леонардо — изображение святой. Возможно, в её облике запечатлена Изабелла Арагонская, герцогиня Миланская, одна из кандидаток на роль Моны Лизы
Франческо дель Джокондо, видный флорентийский пополан, в тридцатипятилетнем возрасте в 1495 году женился в третий раз на молодой неаполитанке из знатной семьи Герардини — Лизе Герардини, полное имя Лиза ди Антонио Мариа ди Нольдо Герардини (15 июня 1479 — 15 июля 1542, или около 1551) [4].
Хотя сведения о личности женщины даёт Вазари, по поводу неё до сих пор долгое время оставалась неопределённость и высказывалось множество версий:
Пометка на полях доказала правильность идентификации личности модели Моны Лизы
Согласно одной из выдвигавшихся версий, «Мона Лиза» — автопортрет художника
Тем не менее, версия о соответствии общепринятого названия картины личности модели в 2005 году, как считается, нашла окончательное подтверждение. Учёные из Гейдельбергского университета изучили заметки на полях фолианта, владельцем которого был флорентийский чиновник, личный знакомый художника Агостино Веспуччи. В записках на полях книги он сравнивает Леонардо со знаменитым древнегреческим живописцем Апеллесом и отмечает, что «сейчас да Винчи работает над тремя картинами, одна из которых — портрет Лизы Герардини». Таким образом, Мона Лиза действительно оказалась женой флорентийского торговца Франческо дель Джокондо — Лизой Герардини[6]. Картина, как доказывают в этом случае учёные, была заказана Леонардо для нового дома молодой семьи и в ознаменование рождения их второго сына, названного Андреа[7].
Копия «Моны Лизы» из коллекции Уоллас (Балтимор) была сделана до того, как края оригинала были обрезаны, и позволяет разглядеть утраченные колонны
На картине прямоугольного формата изображена женщина в тёмной одежде, обернувшаяся вполоборота. Она сидит в кресле, сложив руки вместе, оперев одну руку на его подлокотник, а другую положив сверху, повернувшись в кресле почти лицом к зрителю. Разделённые пробором, гладко и плоско лежащие волосы, видные сквозь накинутую на них прозрачную вуаль (по некоторым предположениям — атрибут вдовства), падают на плечи двумя негустыми, слегка волнистыми прядями. Зелёное платье в тонких сборках, с жёлтыми рукавами в складках, вырезано на белой невысокой груди. Голова слегка повёрнута[8].
Искусствовед Борис Виппер, описывая картину, указывает, что в лице Моны Лизы заметны следы моды кватроченто: у неё выбриты брови и волосы на верхушке лба[9].
Фрагмент «Моны Лизы» с остатками базы колонны
Нижний край картины обрезает вторую половину её тела, таким образом, портрет является практически поясным. Кресло, в котором сидит модель, стоит на балконе либо на лоджии, линия парапета которой видна позади её локтей. Как считается, раньше картина могла быть шире и вмещать две боковые колонны лоджии, от которых в данный момент остались две базы колонн, чьи фрагменты видны по краям парапета.
Лоджия выходит на пустынную дикую местность с извилистыми потоками и озером, окружённым снежными горами, которая простирается к высоко поднятой линии горизонта позади фигуры. «Мона Лиза представлена сидящей в кресле на фоне пейзажа, и уже само сопоставление её сильно приближенной к зрителю фигуры с видимым издалека, как бы огромной горы, ландшафтом сообщает образу необыкновенное величие. Этому же впечатлению содействует контраст повышенной пластической осязательности фигуры и её плавного, обобщённого силуэта с уходящим в туманную даль, похожим на видение пейзажем с причудливыми скалами и вьющимися среди них водными протоками»[10].
Портрет Джоконды является одним из самых лучших образцов портретного жанра итальянского Высокого Ренессанса.
Борис Виппер пишет, что, несмотря на следы кватроченто, «своей одеждой с небольшим вырезом на груди и с рукавами в свободных складках, точно так же как прямой позой, лёгким поворотом тела и мягким жестом рук Мона Лиза всецело принадлежит эпохе классического стиля»[9]. Михаил Алпатов указывает, что «Джоконда превосходно вписана в строго пропорциональный прямоугольник, полуфигура ее образует нечто целое, сложенные руки придают ее образу завершенность. Теперь, конечно, не могло быть и речи о причудливых завитках раннего „Благовещения“. Впрочем, как ни смягчены все контуры, волнистая прядь волос Джоконды созвучна прозрачной вуали, а брошенная через плечо свесившаяся ткань находит себе отзвук в плавных извивах далекой дороги. Во всем этом Леонардо проявляет свое умение творить согласно законам ритма и гармонии»[11].
Макросъёмка позволяет увидеть большое количество кракелюр (трещин) на поверхности картины
«Мона Лиза» очень потемнела, что считается результатом свойственного её автору тяготения к экспериментам с красками, из-за которого фреска «Тайная вечеря» вообще практически погибла. Современники художника, тем не менее, успели выразить свои восторги не только по поводу композиции, рисунка и игры светотени — но и относительно колорита произведения. Предполагается, например, что изначально рукава её платья могли быть красными — как это видно из копии картины из Прадо.
Современное состояние картины достаточно плохое, из-за чего сотрудники Лувра объявили, что больше не будут отдавать её на выставки: «На картине образовались трещины, а одна из них останавливается в считанных миллиметрах над головой Моны Лизы».
Как отмечает Дживелегов, ко времени создания «Моны Лизы» мастерство Леонардо «уже вступило в фазу такой зрелости, когда поставлены и решены все формальные задачи композиционного и иного характера, когда Леонардо начинало казаться, что только последние, самые трудные задачи художественной техники заслуживают того, чтобы ими заняться. И когда он в лице моны Лизы нашёл модель, удовлетворявшую его запросам, он попробовал решить некоторые из самых высоких и трудных задач живописной техники, ещё им не решенных. Он хотел при помощи приемов, уже выработанных и испробованных им раньше, особенно при помощи своего знаменитого sfumato, дававшего и раньше необыкновенные эффекты, сделать больше, чем он делал раньше: создать живое лицо живого человека и так воспроизвести черты и выражение этого лица, чтобы ими был раскрыт до конца внутренний мир человека»[1].
Пейзаж позади Моны Лизы
Борис Виппер задаётся вопросом, «какими средствами достигнута эта одухотворенность, эта не умирающая искра сознания в образе Моны Лизы, то следует назвать два главных средства. Одно — это чудесное леонардовское сфумато. Недаром Леонардо любил говорить, что „моделировка — душа живописи“. Именно сфумато создает влажный взгляд Джоконды, легкую, как ветер, её улыбку, ни с чем не сравнимую ласкающую мягкость прикосновения рук»[9]. Сфумато — это едва уловимая дымка, окутывающая лицо и фигуру, смягчающая контуры и тени. Леонардо рекомендовал для этой цели помещать между источником света и телами, как он выражается, «некий род тумана».
Ротенберг пишет, что «Леонардо сумел внести в свое создание ту степень обобщения, которая позволяет рассматривать его как образ ренессансного человека в целом. Эта высокая мера обобщения сказывается во всех элементах изобразительного языка картины, в её отдельных мотивах — в том, как легкая, прозрачная вуаль, охватывая голову и плечи Моны Лизы, объединяет тщательно выписанные пряди волос и мелкие складки платья в общий плавный контур; она ощутима в ни с чем не сравнимой по нежной мягкости моделировке лица (на котором по моде того времени удалены брови) и прекрасных холеных рук»[10].
Алпатов добавляет, что «в мягко тающей дымке, окутывающей лицо и фигуру, Леонардо удалось дать почувствовать беспредельную изменчивость человеческой мимики. Хотя глаза Джоконды внимательно и спокойно смотрят на зрителя, благодаря затененности её глазных впадин можно подумать, будто они чуть хмурятся; губы её сжаты, но около их уголков намечаются едва уловимые тени, которые заставляют поверить, что каждую минуту они разомкнутся, улыбнутся, заговорят. Самый контраст между пристальным взглядом и полуулыбкой на устах дает понятие о противоречивости её переживаний. (…) Леонардо трудился над ней несколько лет, добиваясь того, чтобы в картине не осталось ни одного резкого мазка, ни одного угловатого контура; и хотя края предметов в ней ясно ощутимы, все они растворяются в тончайших переходах от полутеней к полусветам»[11].
Искусствоведы подчёркивают органичность, с которой художник соединил портретную характеристику личности с пейзажем, полным особенного настроения, и насколько сильно это увеличило достоинства портрета.
Ранняя копия «Моны Лизы» из Прадо демонстрирует, как много теряет портретный образ, помещённый на тёмный нейтральный фон
Виппер считает пейзаж вторым средством, которое создаёт одухотворённость картины: «Второе средство — это отношение между фигурой и фоном. Фантастический, скалистый, словно увиденный сквозь морскую воду пейзаж на портрете Моны Лизы обладает какой-то другой реальностью, чем сама ее фигура. У Моны Лизы — реальность жизни, у пейзажа — реальность сна. Благодаря этому контрасту Мона Лиза кажется такой невероятно близкой и ощутимой, а пейзаж мы воспринимаем как излучение ее собственной мечты»[9].
Исследователь ренессансного искусства Виктор Гращенков пишет о том, что Леонардо, в том числе благодаря пейзажу, удалось создать не портрет конкретной личности, а универсальный образ[12]: «В этой загадочной картине он создал нечто большее, чем портретное изображение никому не ведомой флорентинки Моны Лизы, третьей жены Франческо дель Джокондо. Внешний облик и душевный строй конкретной личности переданы им с небывалой синтетичностью. Этому имперсональному психологизму отвечает космическая отвлеченность пейзажа, почти полностью лишенного каких-либо признаков человеческого присутствия. В дымчатой светотени не только смягчаются все очертания фигуры и пейзажа и все цветовые тона. В почти неуловимых глазом тончайших переходах от света к тени, в вибрации леонардовского „сфумато“ до предела смягчается, тает и готова исчезнуть всякая определенность индивидуальности и её психологического состояния. (…) „Джоконда“ — не портрет. Это — зримый символ самой жизни человека и природы, соединенных в одно целое и представленных отвлеченно от своей индивидуально-конкретной формы. Но за еле заметным движением, которое, как лёгкая рябь, пробегает по неподвижной поверхности этого гармонического мира, угадывается все богатство возможностей физического и духовного бытия».
«Мона Лиза» выдержана в золотисто-коричневых и рыжеватых тонах первого плана и изумрудно-зелёных тонах дали. «Прозрачные, как стекло, краски образуют сплав, словно созданный не рукой человека, но той внутренней силой материи, которая из раствора рождает совершенные по форме кристаллы»[11]. Как многие работы Леонардо, это произведение потемнело от времени, и его цветовые соотношения несколько изменились, однако и сейчас отчётливо воспринимаются продуманные сопоставления в тонах карнации и одежды и их общий контраст с голубовато-зелёным, «подводным» тоном пейзажа[10].
Более ранний женский портрет Леонардо «Дама с горностаем», хоть и является прекрасным произведением искусства, но по своему, более простому образному строю принадлежит ещё предшествующей эпохе
«Мона Лиза» считается одним из лучших произведений в жанре портрета, повлиявших на произведения Высокого Возрождения и опосредованно через них — на все последующее развитие жанра, которое было «должно всегда возвращаться к „Джоконде“ как к образцу недосягаемому, но обязательному»[1].
«Женский портрет» Лоренцо Коста написан в 1500-06 годах — примерно в те же годы, что и «Мона Лиза», но по сравнению с ней демонстрирует удивительную косность
Историки искусства отмечают, что портрет Моны Лизы стал решающим шагом на пути развития ренессансного портретного искусства. Ротенбер пишет: «хотя живописцы кватроченто оставили ряд значительных произведений этого жанра, все же их достижения в портрете были, так сказать, непропорциональны достижениям в основных живописных жанрах — в композициях на религиозную и мифологическую тематику. Неравноправие портретного жанра сказывалось уже в самой „иконографии“ портретных изображений. Собственно портретные работы XV века при всем их бесспорном физиономическом сходстве и излучаемом ими ощущении внутренней силы отличались ещё внешней и внутренней скованностью. Все то богатство человеческих чувств и переживаний, которое характеризует библейские и мифологические образы живописцев XV века, обычно не являлось достоянием их портретных работ. Отголоски этого можно видеть в более ранних портретах самого Леонардо, созданных им в первые годы пребывания в Милане. (…) В сравнении с ними портрет Моны Лизы воспринимается как результат гигантского качественного сдвига. Впервые портретный образ по своей значимости стал на один уровень с самыми яркими образами других живописных жанров»[10].
Рафаэль, «Девушка с единорогом», ок. 1505—1506, Галерея Боргезе, Рим. Этот портрет, написанный под влиянием «Моны Лизы»[2], построен по той же иконографической схеме — с балконом (ещё с колоннами) и пейзажем
С ним соглашается Лазарев: «Вряд ли существует на свете какая-либо другая картина, о которой художественные критики написали бы такую бездну глупостей, как это прославленное произведение леонардовской кисти. (…) Если бы Лиза ди Антонио Мариа ди Нольдо Герардини, добродетельная матрона и жена одного из наиболее уважаемых флорентийских граждан, все это услышала, она была бы, без сомнения, искренне удивлена. И ещё более был бы удивлен Леонардо, поставивший себе здесь гораздо более скромную и, одновременно, гораздо более трудную задачу — дать такое изображение человеческого лица, которое окончательно растворило бы в себе последние пережитки кваттрочентистской статики и психологической неподвижности. (…) И поэтому тысячу раз прав был тот художественный критик, который указал на бесполезность расшифровки этой улыбки. Её сущность заключается в том, что здесь дается одна из первых в итальянском искусстве попыток изобразить естественное психическое состояние ради него самого, как самоцель, без каких-либо привходящих религиозно-этических мотивировок. Тем самым Леонардо сумел настолько оживить свою модель, что в сравнении с ней все более старые портреты кажутся как бы застывшими мумиями»[13].
«Донна Нуда» (то есть «Обнажённая донна»). Неизвестный художник, конец XVI века, Эрмитаж
В своей новаторской работе Леонардо перенёс главный центр тяжести на лицо портретированной. Одновременно использовал и руки, как мощное средство психологической характеристики. Сделав портрет поколенным по формату, художник получил возможность демонстрировать более широкий диапазон изобразительных приёмов. А самым важным в образном строе портрета является — это подчинение всех частностей руководящей идее. «Голова и руки — вот несомненный центр картины, которому принесены в жертву остальные её элементы. Сказочный ландшафт как бы просвечивает сквозь морские воды, настолько он кажется далеким и неосязаемым. Его главная цель — не отвлечь внимания зрителя от лица. И эту же роль призвано выполнить одеяние, распадающееся на мельчайшие складочки. Леонардо сознательно избегает тяжелых драпировок, которые могли бы затемнить выразительность рук и лица. Таким образом, он заставляет выступать последние с особой силой, тем большей, чем скромнее и нейтральнее ландшафт и одеяние, уподобляющиеся тихому, едва заметному аккомпанементу»[13].
Ученики и последователи Леонардо создавали многочисленные реплики с «Моны Лизы». Некоторые из них (из коллекции Вернон, США; из коллекции Уолтер, Балтимор, США; а также некоторое время Айслвортская «Мона Лиза», Швейцария) считаются своими владельцами аутентичными, а картина в Лувре — копией. Также существует иконография «обнажённая Мона Лиза», представленная несколькими вариантами («Прекрасная Габриэль», «Монна Ванна», эрмитажная «Донна Нуда»), выполненными, видимо, ещё учениками самого художника. Большое их количество вызвало на свет недоказуемую версию, что существовал вариант обнажённой Моны Лизы, написанный самим мастером.
«Мона Лиза» за пуленепробиваемым стеклом в Лувре и толпящиеся рядом посетители музея
Несмотря на то, что «Мона Лиза» была высоко оценена современниками художника, в дальнейшем её репутация потускнела. О картине не вспоминали особенно до середины XIX века, когда художники, близкие к символистскому движению, начали восхвалять её, ассоциируя со своими идеями относительно женской загадочности. Критик Уолтер Патер в своём эссе 1867 года о да Винчи выразил своё мнение, описав фигуру на картине, как своего рода мифическое воплощение вечной женственности, которое «старше скал, меж которых оно сидит» и которое «умирало множество раз и изучило тайны загробного мира».
Дальнейший взлёт славы картины связан с её таинственным исчезновением в начале XX века и счастливым возвращением в музей несколько лет спустя (см. ниже, раздел Кража), благодаря чему она не сходила со страниц газет.
Современник её приключения критик Абрам Эфрос писал: «…музейный сторож, не отходящий ныне ни на шаг от картины, со времени её возвращения в Лувр после похищения 1911 г., сторожит не портрет супруги Франческе дель Джокондо, а изображение какого то полу-человеческого, полу-змеиного существа, не то улыбающегося, не то хмурого, господствующего над охладевшим, голым, утесистым пространством, раскинувшимся за спиной»[14].
«Мона Лиза» на сегодняшний день является одной из самых знаменитых картин западноевропейского искусства. Её громкая репутация связана не только с её высокими художественными достоинствами, но и с атмосферой загадочности, окружающей это произведение.
Все знают, какую неразрешимую загадку вот уже скоро четыреста лет загадывает Мона Лиза поклонникам, толпящимся перед образом ее. Никогда дотоле художник не выразил сущность женственности (я привожу строки, записанные утонченным писателем, скрывающимся за псевдонимом Пьера Корле): «Нежность и скотство, стыдливость и затаенное сладострастие, великая тайна сердца, обуздывающего себя, ума рассуждающего, личность, замкнутая в себе, оставляющая другим созерцать лишь блеск её»[3]. (Эжен Мюнтц).
Одна из загадок связана с глубокой привязанностью, которую автор испытывал к этому произведению. Объяснения предлагали разные, например, романтическое: Леонардо влюбился в мону Лизу и умышленно затягивал работу, чтобы подольше оставаться с ней, а она дразнила его своей загадочной улыбкой и доводила до величайших творческих экстазов. Эта версия считается просто домыслом[1]. Дживелегов считает, что эта привязанность связана с тем, он нашёл в ней точку приложения многих из своих творческих исканий (см. раздел Техника).
Леонардо да Винчи. «Иоанн Креститель». 1513—1516, Лувр. Эта картина тоже имеет свою загадку: почему Иоанн Креститель улыбается и указывает вверх?
Леонардо да Винчи. «Святая Анна с Мадонной и младенцем Христом» (фрагмент), ок. 1510, Лувр.
Улыбка Моны Лизы является одной из самых знаменитых загадок картины. Эта лёгкая блуждающая улыбка встречается во многих произведениях как самого мастера, так и у леонардесков, но именно в «Моне Лизе» она достигла своего совершенства.
| Особенно завораживает зрителя демоническая обворожительность этой улыбки. Сотни поэтов и писателей писали об этой женщине, которая кажется то обольстительно улыбающейся, то застывшей, холодно и бездушно смотрящей в пространство, и никто не разгадал ее улыбку, никто не истолковал ее мысли. Все, даже пейзаж, таинственны, подобно сновидению, трепетны, как предгрозовое марево чувственности[3](Мутер). |
Гращенков пишет: «Бесконечное многообразие человеческих чувств и желаний, противоборствующих страстей и помыслов, сглаженных и слитых воедино, отзывается в гармонически бесстрастном облике Джоконды лишь неопределённостью её улыбки, едва зарождающейся и пропадающей. Это ничего не означающее мимолетное движение уголков её рта, словно отдалённое, слившееся в один звук эхо, доносит до нас из беспредельной дали красочную полифонию духовной жизни человека»[12].
Искусствовед Ротенберг считает, что «немного найдется во всем мировом искусстве портретов, равных „Моне Лизе“ по силе выражения человеческой личности, воплощенной в единстве характера и интеллекта. Именно необычайная интеллектуальная заряженность леонардовского портрета отличает его от портретных образов кватроченто. Эта его особенность воспринимается тем острее, что она относится к женскому портрету, в котором характер модели прежде раскрывался в совершенно иной, преимущественно лирической образной тональности. Исходящее от „Моны Лизы“ ощущение силы — это органическое сочетание внутренней собранности и чувства личной свободы, духовная гармония человека, опирающегося на его сознание собственной значительности. И сама улыбка её отнюдь не выражает превосходства или пренебрежения; она воспринимается как результат спокойной уверенности в себе и полноты самообладания»[10].
Борис Виппер указывает, что упомянутое выше отсутствие бровей и выбритый лоб, быть может, невольно усиливает странную загадочность в выражении её лица. Далее он пишет о силе воздействия картины: «Если мы спросим себя, в чем заключается великая притягательная сила „Моны Лизы“, её действительно ни с чем не сравнимое гипнотическое воздействие, то ответ может быть только один — в её одухотворенности. В улыбку „Джоконды“ вкладывали самые хитроумные и самые противоположные интерпретации. В ней хотели читать гордость и нежность, чувственность и кокетство, жестокость и скромность. Ошибка заключалась, во-первых, в том, что искали во что бы то ни стало индивидуальных, субъективных душевных свойств в образе Моны Лизы, тогда как несомненно, что Леонардо добивался именно типической одухотворенности. Во-вторых, — и это, пожалуй, ещё важнее — одухотворенности Моны Лизы пытались приписать эмоциональное содержание, между тем как на самом деле она имеет интеллектуальные корни. Чудо Моны Лизы заключается именно в том, что она мыслит; что, находясь перед пожелтевшей, потрескавшейся доской, мы непреоборимо ощущаем присутствие существа, наделенного разумом, существа, с которым можно говорить и от которого можно ждать ответа»[9].
Лазарев анализировал её как учёный-искусствовед: «Эта улыбка является не столько индивидуальной чертой Моны Лизы, сколько типической формулой психологического оживления, формулой, проходящей красной нитью через все юношеские образы Леонардо, формулой, которая позднее превратилась, в руках его учеников и последователей, в традиционный штамп. Подобно пропорциям леонардовских фигур, она построена на тончайших математических измерениях, на строгом учете выразительных ценностей отдельных частей лица. И при всем том, эта улыбка абсолютно естественна, и в этом именно сила её очарования. Она отнимает у лица все жесткое, напряженное, застылое, она превращает его в зеркало смутных, неопределенных душевных переживаний, в своей неуловимой легкости она может быть сравнена лишь с пробегающей по воде зыбью»[13].
Её анализ привлекал внимание не только искусствоведов, но и психологов. Зигмунд Фрейд пишет: «Кто представляет картины Леонардо, у того всплывает воспоминание о странной, пленительной и загадочной улыбке, затаившейся на губах его женских образов. Улыбка, застывшая на вытянутых, трепетных губах, стала характерной для него и чаще всего называется „леонардовской“. В своеобразно прекрасном облике флорентийки Моны Лизы дель Джоконды она сильнее всего захватывает и повергает в замешательство зрителя. Эта улыбка требовала одного толкования, а нашла самые разнообразные, из которых ни одно не удовлетворяет. (…) Догадка, что в улыбке Моны Лизы соединились два различных элемента, рождалась у многих критиков. Поэтому в выражении лица прекрасной флорентийки они усматривали самое совершенное изображение антагонизма, управляющего любовной жизнью женщины, сдержанности и обольщения, жертвенной нежности и безоглядно-требовательной чувственности, поглощающей мужчину как нечто постороннее. (…) Леонардо в лице Моны Лизы удалось воспроизвести двоякий смысл её улыбки, обещание безграничной нежности и зловещей угрозы»[3].
Копия XVI века, находящаяся в Эрмитаже, Санкт-Петербург
Особенно завораживает зрителя демоническая обворожительность этой улыбки. Сотни поэтов и писателей писали об этой женщине, которая кажется то обольстительно улыбающейся, то застывшей, холодно и бездушно смотрящей в пространство, и никто не разгадал ее улыбку, никто не истолковал ее мысли. Все, даже пейзаж, таинственны, подобно сновидению, трепетны, как предгрозовое марево чувственности (Мутер)[3].
Философ А. Ф. Лосев пишет о ней резко негативно: …"Мона Лиза" с её «бесовской улыбочкой». «Ведь стоит только всмотреться в глаза Джоконды, как можно без труда заметить, что она, собственно говоря, совсем не улыбается. Это не улыбка, но хищная физиономия с холодными глазами и отчетливым знанием беспомощности той жертвы, которой Джоконда хочет овладеть и в которой кроме слабости она рассчитывает еще на бессилие перед овладевшим ею скверным чувством»[15].
Открыватель термина микровыражение психолог Пол Экман (прототип доктора Кэла Лайтмана из телесериала «Обмани меня») пишет о выражении лица Джоконды, анализируя его с точки зрения своих знаний о человеческой мимике: «два других вида [улыбок] сочетают искреннюю улыбку с характерным выражением глаз. Флиртующая улыбка, хотя при этом соблазнитель и отводит глаза в сторону от объекта своего интереса, чтобы затем вновь бросить на него лукавый взгляд, который опять же мгновенно отводится, едва лишь будет замечен. Необычность впечатления от знаменитой Моны Лизы отчасти и заключается в том, что Леонардо ловит свою натуру именно в момент этого игривого движения; повернув голову в одну сторону, она смотрит в другую — на предмет своего интереса. В жизни это выражение лица мимолетно — взгляд украдкой длится не более мгновения»[16].
Ко дню своей смерти в 1525 году ассистент (и, возможно, возлюбленный) Леонардо по имени Салаи владел, судя по упоминаниям в его личных бумагах, портретом женщины под именем «Джоконда» (quadro de una dona aretata), которая была завещана ему учителем. Салаи оставил картину своим сёстрам, жившим в Милане. Остаётся загадкой, как в таком случае портрет попал из Милана обратно во Францию[2]. Также неизвестно, кто и когда именно обрезал края картины с колоннами, которые, по мнению большинства исследователей, основывающемуся на сравнении с другими портретами, существовали в первоначальном варианте. В отличие от другой обрезанной работы Леонардо — «Портрета Джиневры Бенчи», нижняя часть которого была обрезана, так как пострадала от воды или огня, в данном случае причины были, скорее всего, композиционного характера. Существует версия, что это сделал сам Леонардо да Винчи[2].
Толпа в Лувре у картины, наши дни
Король Франциск I, как считается, купил картину у наследников Салаи (за 4 000 экю) и хранил в своём замке Фонтенбло, где она оставалась до времён Людовика XIV. Последний перевёз её в Версальский дворец, а после Французской революции она оказалась в Лувре. Наполеон повесил портрет в своей спальне дворца Тюильри, затем она вернулась обратно в музей.
Во время Второй мировой войны картина была в целях безопасности перевезена из Лувра в замок Амбуаз (место смерти и погребения Леонардо), потом в аббатство Лок-Дьё, и наконец в музей Энгра в Монтобане, откуда после победы благополучно вернулась на место.
В двадцатом столетии картина почти не покидала Лувр, побывав в 1963 в США и в 1974 в Японии. По пути из Японии во Францию картина была выставлена в музее им. А. С. Пушкина в Москве. Поездки только закрепили успех и славу картины.
1911 год. Пустая стена, где висела «Мона Лиза»
Мона Лиза ещё долго была бы известна только тонким знатокам изобразительного искусства, если бы не её исключительная история, которая обеспечила ей всемирную известность.
Винченцо Перуджиа. Лист из уголовного дела.
21 августа 1911 года картина была похищена работником Лувра, итальянским мастером по зеркалам Винченцо Перуджиа (итал. Vincenzo Peruggia). Цель этого похищения не выяснена однозначно. Возможно, Перуджа хотел возвратить «Джоконду» на историческую родину, считая, что французы «похитили» её и забывая, что Леонардо сам привёз картину во Францию. Поиски полиции были безуспешными. Поэт Гийом Аполлинер был арестован по подозрению в совершении преступления и позже освобождён. Пабло Пикассо также находился под подозрением. Картину нашли только спустя два года в Италии. Причём виной тому был сам вор, отозвавшийся на объявление в газете и предложивший продать «Джоконду» директору галереи Уффици. Предполагается, что он собирался сделать копии и выдавать за оригинал. Перуджу, с одной стороны, хвалили за итальянский патриотизм, с другой — дали ему небольшой срок в тюрьме.
В конце концов, 4 января 1914 года картина (после выставок по итальянским городам) вернулась в Париж. На протяжении этого времени «Мона Лиза» не сходила с обложек газет и журналов всего мира, а также почтовых открыток, поэтому неудивительно, что «Мону Лизу» копировали чаще всех других картин. Картина стала объектом поклонения как шедевр мировой классики[17].
В 1956 году нижняя часть картины была повреждена, когда один из посетителей облил её кислотой. 30 декабря того же года молодой боливиец Уго Унгаза Вильегас бросил в неё камень и повредил красочный слой у локтя (утрата позднее была записана). После этого «Мону Лизу» защитили пуленепробиваемым стеклом, что обезопасило её от дальнейших серьёзных атак. Все же в апреле 1974 года женщина, расстроенная политикой музея в отношении инвалидов, попыталась распылить из баллончика красную краску, когда картина находилась на выставке в Токио, а 2 апреля 2009 года россиянка, не получившая французского гражданства, запустила в стекло глиняной чашкой. Оба этих случая не нанесли картине вреда.
Казимир Малевич. «Композиция с Моной Лизой».
живопись:wreferat.baza-referat.ru
Сегодня тот факт, что «Мона Лиза», также именуемая «Джокондой», является самым известным (популярным) произведением искусства планеты Земля не вызывает, вне зависимости от личного отношения к этому творению Леонардо да Винчи, сомнений. Ее страстно любят и столь же страстно ненавидят. Ее разгадывают, но только для того, чтобы она тут же открыла исследователям новые тайны и секреты. В этом секрет ее обаяния. Мы привыкли к такому положению дел. И даже более того, оно уже почти стало законом природы (нашей культуры так точно). Земля — круглая, небо — голубое, Джоконда — популярнейшее (попутно самое загадочное, самое совершенное и далее…) произведение искусства нашего мира. Поверить, что может или могло быть иначе трудно. Однако это так.
Мир не перевернулся, небесные светила не погасли и не вспыхнули с новой силой в момент рождения великой картины (предполагают, что случилось это 1502 году). Во всяком случае, история такими сведениями не располагает. Хотя точная дата этого события нам неизвестна. Тем более есть основания считать, что до самой своей смерти, последовавшей в 1519 году, художник не прекращал работы над ней. Кроме «физического» рождения, овеществления из красок талантом художника, «Мона Лиза» пережила и второе рождение, как миф. Произошло это недавно, в XIX столетии от Рождества Христова.
Нет, и среди современников и ближайших потомков мастера из Винчи, были люди ценившие ее. Например, прославленный Рафаэль и Джорджо Вазари первый историк европейского искусства. Именно в принадлежащей его перу биографии Леонардо находим мы имя модели — мона Лиза. И первый восторженный отзыв о картине. Хотя есть здесь одна пикантная подробность: человек, воспевший неземное совершенство портрета жены флорентинца Франческо дель Джокондо, сам его никогда не видел. И, конечно, король Франции Франциск I, покровитель художника. Его коллекция стала основой богатейшего луврского собрания, но как попала туда «Джоконда» не выяснено до сих пор, ведь после смерти мастера она покинула Францию…
Несколько веков «Мона Лиза» оставалась произведением хорошо известным в узких кругах (имевших доступ в королевскую резиденцию, где она хранилась). К числу ее поклонников можно отнести: Людовика XIII и герцога Бекингэма, пытавшегося приобрести ее (так, что не только Анна Австрийская была яблоком раздора в отношениях французского короля и первого друга короля английского), Наполеона Бонапарта (некоторая время «Мона Лиза» висела в его личных покоях).
После краткого (относительно) периода забвения, последовавшего в век Просвещения, начинается «современная» история «Моны Лизы». История культурного феномена и легенды. До XVIII столетия мировым центром искусств была Италия. И всем казалось естественным, что все величайшие произведения их находятся и создаются здесь. В галантный век таким центром, почти незаметно стала Франция. Этот век в совершенстве овладев искусством красивой жизни, к созданию великих произведений искусства, однако не стремился. С великим рядом жить было слишком некомфортно.
Итак, в следующее, XIX столетие, Франция вошла уже как центр европейской (читай мировой) культуры. Здесь в противоборстве классицистов и романтиков рождалось современное искусство. Теперь лучшими в глазах всего мира были произведения созданные на земле Франции. Одновременно, мифологизируются шедевры французских коллекций (не могла в этом отношении Франция уступать Италии, ставшей безнадежной европейской провинцией). На роль шедевра мирового масштаба Мона Лиза подходила как нельзя лучше. Критикам (в этом амплуа в те годы выступали писатели и поэты преимущественно романтической формации) фигура Леонардо сама по себе казалась крайне привлекательной. Если говорить о причинах появления мифа «Мона Лиза», версия, что прославленная картина есть автопортрет самого художника, будет очень близка к истине. Без мифа о Леонардо легенды о «Джоконде» не было бы. И конечно важнейшим фактором в превращении ее в идола массовой культуры стал факт ее доступности этим самым массам. К середине столетия она становится одним из (еще только одним из!) самых известных произведений искусства мира.
В течение столетия о ней пишут критики, писатели, поэты, ее копируют и пародируют художники. Но главным произведением мировой культуры она еще не стала. Для окончательного становления мифа не хватает некого завершающего штриха. Им стало исчезновение картины в 1911 году и скандал вокруг этого криминального события. Последний очень быстро стал международным и политическим. Подозревали журналистов, но единого мнения относительно их мотивов не было. Одни считали это рекламным трюком, другие придерживались точки зрения, что, кража устроена, дабы показать сколь плохо охраняются национальные сокровища. Французские националисты обвиняли Германию. Немецкие шовинисты французское правительство. Якобы это провокация устроена им ради отвлечения внимания от ближневосточных событий. Шумели долго и со вкусом.
Именно в момент отсутствия будущей жемчужины луврской коллекции появляется ряд критических отзывов, посвященных ей, и принадлежащих искусствоведам с мировым именем. И в них все яснее звучит популярный сегодня мотив о демоничности знаменитой улыбки.
Два года спустя картина вернулась на свое законное место (вором, кстати, оказался служащий Лувра итальянского происхождения, зачем он украл «Джоконду» установлено так и не было). Но вернулась уже другая «Джоконда». Эта «Джоконда» уже была мифом, который ныне известен всем.
www.ronl.ru
Сегодня тот факт, что «Мона Лиза», также именуемая «Джокондой», является самым известным (популярным) произведением искусства планеты Земля не вызывает, вне зависимости от личного отношения к этому творению Леонардо да Винчи, сомнений. Ее страстно любят и столь же страстно ненавидят. Ее разгадывают, но только для того, чтобы она тут же открыла исследователям новые тайны и секреты. В этом секрет ее обаяния. Мы привыкли к такому положению дел. И даже более того, оно уже почти стало законом природы (нашей культуры так точно). Земля — круглая, небо — голубое, Джоконда — популярнейшее (попутно самое загадочное, самое совершенное и далее…) произведение искусства нашего мира. Поверить, что может или могло быть иначе трудно. Однако это так.
Мир не перевернулся, небесные светила не погасли и не вспыхнули с новой силой в момент рождения великой картины (предполагают, что случилось это 1502 году). Во всяком случае, история такими сведениями не располагает. Хотя точная дата этого события нам неизвестна. Тем более есть основания считать, что до самой своей смерти, последовавшей в 1519 году, художник не прекращал работы над ней. Кроме «физического» рождения, овеществления из красок талантом художника, «Мона Лиза» пережила и второе рождение, как миф. Произошло это недавно, в XIX столетии от Рождества Христова.
Нет, и среди современников и ближайших потомков мастера из Винчи, были люди ценившие ее. Например, прославленный Рафаэль и Джорджо Вазари первый историк европейского искусства. Именно в принадлежащей его перу биографии Леонардо находим мы имя модели — мона Лиза. И первый восторженный отзыв о картине. Хотя есть здесь одна пикантная подробность: человек, воспевший неземное совершенство портрета жены флорентинца Франческо дель Джокондо, сам его никогда не видел. И, конечно, король Франции Франциск I, покровитель художника. Его коллекция стала основой богатейшего луврского собрания, но как попала туда «Джоконда» не выяснено до сих пор, ведь после смерти мастера она покинула Францию…
Несколько веков «Мона Лиза» оставалась произведением хорошо известным в узких кругах (имевших доступ в королевскую резиденцию, где она хранилась). К числу ее поклонников можно отнести: Людовика XIII и герцога Бекингэма, пытавшегося приобрести ее (так, что не только Анна Австрийская была яблоком раздора в отношениях французского короля и первого друга короля английского), Наполеона Бонапарта (некоторая время «Мона Лиза» висела в его личных покоях).
После краткого (относительно) периода забвения, последовавшего в век Просвещения, начинается «современная» история «Моны Лизы». История культурного феномена и легенды. До XVIII столетия мировым центром искусств была Италия. И всем казалось естественным, что все величайшие произведения их находятся и создаются здесь. В галантный век таким центром, почти незаметно стала Франция. Этот век в совершенстве овладев искусством красивой жизни, к созданию великих произведений искусства, однако не стремился. С великим рядом жить было слишком некомфортно.
Итак, в следующее, XIX столетие, Франция вошла уже как центр европейской (читай мировой) культуры. Здесь в противоборстве классицистов и романтиков рождалось современное искусство. Теперь лучшими в глазах всего мира были произведения созданные на земле Франции. Одновременно, мифологизируются шедевры французских коллекций (не могла в этом отношении Франция уступать Италии, ставшей безнадежной европейской провинцией). На роль шедевра мирового масштаба Мона Лиза подходила как нельзя лучше. Критикам (в этом амплуа в те годы выступали писатели и поэты преимущественно романтической формации) фигура Леонардо сама по себе казалась крайне привлекательной. Если говорить о причинах появления мифа «Мона Лиза», версия, что прославленная картина есть автопортрет самого художника, будет очень близка к истине. Без мифа о Леонардо легенды о «Джоконде» не было бы. И конечно важнейшим фактором в превращении ее в идола массовой культуры стал факт ее доступности этим самым массам. К середине столетия она становится одним из (еще только одним из!) самых известных произведений искусства мира.
В течение столетия о ней пишут критики, писатели, поэты, ее копируют и пародируют художники. Но главным произведением мировой культуры она еще не стала. Для окончательного становления мифа не хватает некого завершающего штриха. Им стало исчезновение картины в 1911 году и скандал вокруг этого криминального события. Последний очень быстро стал международным и политическим. Подозревали журналистов, но единого мнения относительно их мотивов не было. Одни считали это рекламным трюком, другие придерживались точки зрения, что, кража устроена, дабы показать сколь плохо охраняются национальные сокровища. Французские националисты обвиняли Германию. Немецкие шовинисты французское правительство. Якобы это провокация устроена им ради отвлечения внимания от ближневосточных событий. Шумели долго и со вкусом.
Именно в момент отсутствия будущей жемчужины луврской коллекции появляется ряд критических отзывов, посвященных ей, и принадлежащих искусствоведам с мировым именем. И в них все яснее звучит популярный сегодня мотив о демоничности знаменитой улыбки.
Два года спустя картина вернулась на свое законное место (вором, кстати, оказался служащий Лувра итальянского происхождения, зачем он украл «Джоконду» установлено так и не было). Но вернулась уже другая «Джоконда». Эта «Джоконда» уже была мифом, который ныне известен всем.
www.ronl.ru
Сегодня тот факт, что «Мона Лиза», также именуемая «Джокондой», является самым известным (популярным) произведением искусства планеты Земля не вызывает, вне зависимости от личного отношения к этому творению Леонардо да Винчи, сомнений. Ее страстно любят и столь же страстно ненавидят. Ее разгадывают, но только для того, чтобы она тут же открыла исследователям новые тайны и секреты. В этом секрет ее обаяния. Мы привыкли к такому положению дел. И даже более того, оно уже почти стало законом природы (нашей культуры так точно). Земля — круглая, небо — голубое, Джоконда — популярнейшее (попутно самое загадочное, самое совершенное и далее…) произведение искусства нашего мира. Поверить, что может или могло быть иначе трудно. Однако это так.
Мир не перевернулся, небесные светила не погасли и не вспыхнули с новой силой в момент рождения великой картины (предполагают, что случилось это 1502 году). Во всяком случае, история такими сведениями не располагает. Хотя точная дата этого события нам неизвестна. Тем более есть основания считать, что до самой своей смерти, последовавшей в 1519 году, художник не прекращал работы над ней. Кроме «физического» рождения, овеществления из красок талантом художника, «Мона Лиза» пережила и второе рождение, как миф. Произошло это недавно, в XIX столетии от Рождества Христова.
Нет, и среди современников и ближайших потомков мастера из Винчи, были люди ценившие ее. Например, прославленный Рафаэль и Джорджо Вазари первый историк европейского искусства. Именно в принадлежащей его перу биографии Леонардо находим мы имя модели — мона Лиза. И первый восторженный отзыв о картине. Хотя есть здесь одна пикантная подробность: человек, воспевший неземное совершенство портрета жены флорентинца Франческо дель Джокондо, сам его никогда не видел. И, конечно, король Франции Франциск I, покровитель художника. Его коллекция стала основой богатейшего луврского собрания, но как попала туда «Джоконда» не выяснено до сих пор, ведь после смерти мастера она покинула Францию…
Несколько веков «Мона Лиза» оставалась произведением хорошо известным в узких кругах (имевших доступ в королевскую резиденцию, где она хранилась). К числу ее поклонников можно отнести: Людовика XIII и герцога Бекингэма, пытавшегося приобрести ее (так, что не только Анна Австрийская была яблоком раздора в отношениях французского короля и первого друга короля английского), Наполеона Бонапарта (некоторая время «Мона Лиза» висела в его личных покоях).
После краткого (относительно) периода забвения, последовавшего в век Просвещения, начинается «современная» история «Моны Лизы». История культурного феномена и легенды. До XVIII столетия мировым центром искусств была Италия. И всем казалось естественным, что все величайшие произведения их находятся и создаются здесь. В галантный век таким центром, почти незаметно стала Франция. Этот век в совершенстве овладев искусством красивой жизни, к созданию великих произведений искусства, однако не стремился. С великим рядом жить было слишком некомфортно.
Итак, в следующее, XIX столетие, Франция вошла уже как центр европейской (читай мировой) культуры. Здесь в противоборстве классицистов и романтиков рождалось современное искусство. Теперь лучшими в глазах всего мира были произведения созданные на земле Франции. Одновременно, мифологизируются шедевры французских коллекций (не могла в этом отношении Франция уступать Италии, ставшей безнадежной европейской провинцией). На роль шедевра мирового масштаба Мона Лиза подходила как нельзя лучше. Критикам (в этом амплуа в те годы выступали писатели и поэты преимущественно романтической формации) фигура Леонардо сама по себе казалась крайне привлекательной. Если говорить о причинах появления мифа «Мона Лиза», версия, что прославленная картина есть автопортрет самого художника, будет очень близка к истине. Без мифа о Леонардо легенды о «Джоконде» не было бы. И конечно важнейшим фактором в превращении ее в идола массовой культуры стал факт ее доступности этим самым массам. К середине столетия она становится одним из (еще только одним из!) самых известных произведений искусства мира.
В течение столетия о ней пишут критики, писатели, поэты, ее копируют и пародируют художники. Но главным произведением мировой культуры она еще не стала. Для окончательного становления мифа не хватает некого завершающего штриха. Им стало исчезновение картины в 1911 году и скандал вокруг этого криминального события. Последний очень быстро стал международным и политическим. Подозревали журналистов, но единого мнения относительно их мотивов не было. Одни считали это рекламным трюком, другие придерживались точки зрения, что, кража устроена, дабы показать сколь плохо охраняются национальные сокровища. Французские националисты обвиняли Германию. Немецкие шовинисты французское правительство. Якобы это провокация устроена им ради отвлечения внимания от ближневосточных событий. Шумели долго и со вкусом.
Именно в момент отсутствия будущей жемчужины луврской коллекции появляется ряд критических отзывов, посвященных ей, и принадлежащих искусствоведам с мировым именем. И в них все яснее звучит популярный сегодня мотив о демоничности знаменитой улыбки.
Два года спустя картина вернулась на свое законное место (вором, кстати, оказался служащий Лувра итальянского происхождения, зачем он украл «Джоконду» установлено так и не было). Но вернулась уже другая «Джоконда». Эта «Джоконда» уже была мифом, который ныне известен всем.
www.ronl.ru
Сегодня тот факт, что "Мона Лиза", также именуемая "Джокондой", является самым известным (популярным) произведением искусства планеты Земля не вызывает, вне зависимости от личного отношения к этому творению Леонардо да Винчи, сомнений. Ее страстно любят и столь же страстно ненавидят. Ее разгадывают, но только для того, чтобы она тут же открыла исследователям новые тайны и секреты. В этом секрет ее обаяния. Мы привыкли к такому положению дел. И даже более того, оно уже почти стало законом природы (нашей культуры так точно). Земля - круглая, небо - голубое, Джоконда - популярнейшее (попутно самое загадочное, самое совершенное и далее…) произведение искусства нашего мира. Поверить, что может или могло быть иначе трудно. Однако это так.
Мир не перевернулся, небесные светила не погасли и не вспыхнули с новой силой в момент рождения великой картины (предполагают, что случилось это 1502 году). Во всяком случае, история такими сведениями не располагает. Хотя точная дата этого события нам неизвестна. Тем более есть основания считать, что до самой своей смерти, последовавшей в 1519 году, художник не прекращал работы над ней. Кроме "физического" рождения, овеществления из красок талантом художника, "Мона Лиза" пережила и второе рождение, как миф. Произошло это недавно, в XIX столетии от Рождества Христова.
Нет, и среди современников и ближайших потомков мастера из Винчи, были люди ценившие ее. Например, прославленный Рафаэль и Джорджо Вазари первый историк европейского искусства. Именно в принадлежащей его перу биографии Леонардо находим мы имя модели - мона Лиза. И первый восторженный отзыв о картине. Хотя есть здесь одна пикантная подробность: человек, воспевший неземное совершенство портрета жены флорентинца Франческо дель Джокондо, сам его никогда не видел. И, конечно, король Франции Франциск I, покровитель художника. Его коллекция стала основой богатейшего луврского собрания, но как попала туда "Джоконда" не выяснено до сих пор, ведь после смерти мастера она покинула Францию…
Несколько веков "Мона Лиза" оставалась произведением хорошо известным в узких кругах (имевших доступ в королевскую резиденцию, где она хранилась). К числу ее поклонников можно отнести: Людовика XIII и герцога Бекингэма, пытавшегося приобрести ее (так, что не только Анна Австрийская была яблоком раздора в отношениях французского короля и первого друга короля английского), Наполеона Бонапарта (некоторая время "Мона Лиза" висела в его личных покоях).
После краткого (относительно) периода забвения, последовавшего в век Просвещения, начинается "современная" история "Моны Лизы". История культурного феномена и легенды. До XVIII столетия мировым центром искусств была Италия. И всем казалось естественным, что все величайшие произведения их находятся и создаются здесь. В галантный век таким центром, почти незаметно стала Франция. Этот век в совершенстве овладев искусством красивой жизни, к созданию великих произведений искусства, однако не стремился. С великим рядом жить было слишком некомфортно.
Итак, в следующее, XIX столетие, Франция вошла уже как центр европейской (читай мировой) культуры. Здесь в противоборстве классицистов и романтиков рождалось современное искусство. Теперь лучшими в глазах всего мира были произведения созданные на земле Франции. Одновременно, мифологизируются шедевры французских коллекций (не могла в этом отношении Франция уступать Италии, ставшей безнадежной европейской провинцией). На роль шедевра мирового масштаба Мона Лиза подходила как нельзя лучше. Критикам (в этом амплуа в те годы выступали писатели и поэты преимущественно романтической формации) фигура Леонардо сама по себе казалась крайне привлекательной. Если говорить о причинах появления мифа "Мона Лиза", версия, что прославленная картина есть автопортрет самого художника, будет очень близка к истине. Без мифа о Леонардо легенды о "Джоконде" не было бы. И конечно важнейшим фактором в превращении ее в идола массовой культуры стал факт ее доступности этим самым массам. К середине столетия она становится одним из (еще только одним из!) самых известных произведений искусства мира.
В течение столетия о ней пишут критики, писатели, поэты, ее копируют и пародируют художники. Но главным произведением мировой культуры она еще не стала. Для окончательного становления мифа не хватает некого завершающего штриха. Им стало исчезновение картины в 1911 году и скандал вокруг этого криминального события. Последний очень быстро стал международным и политическим. Подозревали журналистов, но единого мнения относительно их мотивов не было. Одни считали это рекламным трюком, другие придерживались точки зрения, что, кража устроена, дабы показать сколь плохо охраняются национальные сокровища. Французские националисты обвиняли Германию. Немецкие шовинисты французское правительство. Якобы это провокация устроена им ради отвлечения внимания от ближневосточных событий. Шумели долго и со вкусом.
Именно в момент отсутствия будущей жемчужины луврской коллекции появляется ряд критических отзывов, посвященных ей, и принадлежащих искусствоведам с мировым именем. И в них все яснее звучит популярный сегодня мотив о демоничности знаменитой улыбки.
Два года спустя картина вернулась на свое законное место (вором, кстати, оказался служащий Лувра итальянского происхождения, зачем он украл "Джоконду" установлено так и не было). Но вернулась уже другая "Джоконда". Эта "Джоконда" уже была мифом, который ныне известен всем.
www.yurii.ru
Сегодня тот факт, что «Мона Лиза», также именуемая «Джокондой», является самым известным (популярным) произведением искусства планеты Земля не вызывает, вне зависимости от личного отношения к этому творению Леонардо да Винчи, сомнений. Ее страстно любят и столь же страстно ненавидят. Ее разгадывают, но только для того, чтобы она тут же открыла исследователям новые тайны и секреты. В этом секрет ее обаяния. Мы привыкли к такому положению дел. И даже более того, оно уже почти стало законом природы (нашей культуры так точно). Земля — круглая, небо — голубое, Джоконда — популярнейшее (попутно самое загадочное, самое совершенное и далее…) произведение искусства нашего мира. Поверить, что может или могло быть иначе трудно. Однако это так.
Мир не перевернулся, небесные светила не погасли и не вспыхнули с новой силой в момент рождения великой картины (предполагают, что случилось это 1502 году). Во всяком случае, история такими сведениями не располагает. Хотя точная дата этого события нам неизвестна. Тем более есть основания считать, что до самой своей смерти, последовавшей в 1519 году, художник не прекращал работы над ней. Кроме «физического» рождения, овеществления из красок талантом художника, «Мона Лиза» пережила и второе рождение, как миф. Произошло это недавно, в XIX столетии от Рождества Христова.
Нет, и среди современников и ближайших потомков мастера из Винчи, были люди ценившие ее. Например, прославленный Рафаэль и Джорджо Вазари первый историк европейского искусства. Именно в принадлежащей его перу биографии Леонардо находим мы имя модели — мона Лиза. И первый восторженный отзыв о картине. Хотя есть здесь одна пикантная подробность: человек, воспевший неземное совершенство портрета жены флорентинца Франческо дель Джокондо, сам его никогда не видел. И, конечно, король Франции Франциск I, покровитель художника. Его коллекция стала основой богатейшего луврского собрания, но как попала туда «Джоконда» не выяснено до сих пор, ведь после смерти мастера она покинула Францию…
Несколько веков «Мона Лиза» оставалась произведением хорошо известным в узких кругах (имевших доступ в королевскую резиденцию, где она хранилась). К числу ее поклонников можно отнести: Людовика XIII и герцога Бекингэма, пытавшегося приобрести ее (так, что не только Анна Австрийская была яблоком раздора в отношениях французского короля и первого друга короля английского), Наполеона Бонапарта (некоторая время «Мона Лиза» висела в его личных покоях).
После краткого (относительно) периода забвения, последовавшего в век Просвещения, начинается «современная» история «Моны Лизы». История культурного феномена и легенды. До XVIII столетия мировым центром искусств была Италия. И всем казалось естественным, что все величайшие произведения их находятся и создаются здесь. В галантный век таким центром, почти незаметно стала Франция. Этот век в совершенстве овладев искусством красивой жизни, к созданию великих произведений искусства, однако не стремился. С великим рядом жить было слишком некомфортно.
Итак, в следующее, XIX столетие, Франция вошла уже как центр европейской (читай мировой) культуры. Здесь в противоборстве классицистов и романтиков рождалось современное искусство. Теперь лучшими в глазах всего мира были произведения созданные на земле Франции. Одновременно, мифологизируются шедевры французских коллекций (не могла в этом отношении Франция уступать Италии, ставшей безнадежной европейской провинцией). На роль шедевра мирового масштаба Мона Лиза подходила как нельзя лучше. Критикам (в этом амплуа в те годы выступали писатели и поэты преимущественно романтической формации) фигура Леонардо сама по себе казалась крайне привлекательной. Если говорить о причинах появления мифа «Мона Лиза», версия, что прославленная картина есть автопортрет самого художника, будет очень близка к истине. Без мифа о Леонардо легенды о «Джоконде» не было бы. И конечно важнейшим фактором в превращении ее в идола массовой культуры стал факт ее доступности этим самым массам. К середине столетия она становится одним из (еще только одним из!) самых известных произведений искусства мира.
В течение столетия о ней пишут критики, писатели, поэты, ее копируют и пародируют художники. Но главным произведением мировой культуры она еще не стала. Для окончательного становления мифа не хватает некого завершающего штриха. Им стало исчезновение картины в 1911 году и скандал вокруг этого криминального события. Последний очень быстро стал международным и политическим. Подозревали журналистов, но единого мнения относительно их мотивов не было. Одни считали это рекламным трюком, другие придерживались точки зрения, что, кража устроена, дабы показать сколь плохо охраняются национальные сокровища. Французские националисты обвиняли Германию. Немецкие шовинисты французское правительство. Якобы это провокация устроена им ради отвлечения внимания от ближневосточных событий. Шумели долго и со вкусом.
Именно в момент отсутствия будущей жемчужины луврской коллекции появляется ряд критических отзывов, посвященных ей, и принадлежащих искусствоведам с мировым именем. И в них все яснее звучит популярный сегодня мотив о демоничности знаменитой улыбки.
Два года спустя картина вернулась на свое законное место (вором, кстати, оказался служащий Лувра итальянского происхождения, зачем он украл «Джоконду» установлено так и не было). Но вернулась уже другая «Джоконда». Эта «Джоконда» уже была мифом, который ныне известен всем.
www.ronl.ru
Мона Лиза. Рождение легенды Леонардо да Винчи
Сегодня тот факт, что "Мона Лиза", также именуемая "Джокондой", является самым известным (популярным) произведением искусства планеты Земля не вызывает, вне зависимости от личного отношения к этому творению Леонардо да Винчи, сомнений. Ее страстно любят и столь же страстно ненавидят. Ее разгадывают, но только для того, чтобы она тут же открыла исследователям новые тайны и секреты. В этом секрет ее обаяния. Мы привыкли к такому положению дел. И даже более того, оно уже почти стало законом природы (нашей культуры так точно). Земля - круглая, небо - голубое, Джоконда - популярнейшее (попутно самое загадочное, самое совершенное и далее…) произведение искусства нашего мира. Поверить, что может или могло быть иначе трудно. Однако это так.
Мир не перевернулся, небесные светила не погасли и не вспыхнули с новой силой в момент рождения великой картины (предполагают, что случилось это 1502 году). Во всяком случае, история такими сведениями не располагает. Хотя точная дата этого события нам неизвестна. Тем более есть основания считать, что до самой своей смерти, последовавшей в 1519 году, художник не прекращал работы над ней. Кроме "физического" рождения, овеществления из красок талантом художника, "Мона Лиза" пережила и второе рождение, как миф. Произошло это недавно, в XIX столетии от Рождества Христова.
Нет, и среди современников и ближайших потомков мастера из Винчи, были люди ценившие ее. Например, прославленный Рафаэль и Джорджо Вазари первый историк европейского искусства. Именно в принадлежащей его перу биографии Леонардо находим мы имя модели - мона Лиза. И первый восторженный отзыв о картине. Хотя есть здесь одна пикантная подробность: человек, воспевший неземное совершенство портрета жены флорентинца Франческо дель Джокондо, сам его никогда не видел. И, конечно, король Франции Франциск I, покровитель художника. Его коллекция стала основой богатейшего луврского собрания, но как попала туда "Джоконда" не выяснено до сих пор, ведь после смерти мастера она покинула Францию…
Несколько веков "Мона Лиза" оставалась произведением хорошо известным в узких кругах (имевших доступ в королевскую резиденцию, где она хранилась). К числу ее поклонников можно отнести: Людовика XIII и герцога Бекингэма, пытавшегося приобрести ее (так, что не только Анна Австрийская была яблоком раздора в отношениях французского короля и первого друга короля английского), Наполеона Бонапарта (некоторая время "Мона Лиза" висела в его личных покоях).
После краткого (относительно) периода забвения, последовавшего в век Просвещения, начинается "современная" история "Моны Лизы". История культурного феномена и легенды. До XVIII столетия мировым центром искусств была Италия. И всем казалось естественным, что все величайшие произведения их находятся и создаются здесь. В галантный век таким центром, почти незаметно стала Франция. Этот век в совершенстве овладев искусством красивой жизни, к созданию великих произведений искусства, однако не стремился. С великим рядом жить было слишком некомфортно.
Итак, в следующее, XIX столетие, Франция вошла уже как центр европейской (читай мировой) культуры. Здесь в противоборстве классицистов и романтиков рождалось современное искусство. Теперь лучшими в глазах всего мира были произведения созданные на земле Франции. Одновременно, мифологизируются шедевры французских коллекций (не могла в этом отношении Франция уступать Италии, ставшей безнадежной европейской провинцией). На роль шедевра мирового масштаба Мона Лиза подходила как нельзя лучше. Критикам (в этом амплуа в те годы выступали писатели и поэты преимущественно романтической формации) фигура Леонардо сама по себе казалась крайне привлекательной. Если говорить о причинах появления мифа "Мона Лиза", версия, что прославленная картина есть автопортрет самого художника, будет очень близка к истине. Без мифа о Леонардо легенды о "Джоконде" не было бы. И конечно важнейшим фактором в превращении ее в идола массовой культуры стал факт ее доступности этим самым массам. К середине столетия она становится одним из (еще только одним из!) самых известных произведений искусства мира.
В течение столетия о ней пишут критики, писатели, поэты, ее копируют и пародируют художники. Но главным произведением мировой культуры она еще не стала. Для окончательного становления мифа не хватает некого завершающего штриха. Им стало исчезновение картины в 1911 году и скандал вокруг этого криминального события. Последний очень быстро стал международным и политическим. Подозревали журналистов, но единого мнения относительно их мотивов не было. Одни считали это рекламным трюком, другие придерживались точки зрения, что, кража устроена, дабы показать сколь плохо охраняются национальные сокровища. Французские националисты обвиняли Германию. Немецкие шовинисты французское правительство. Якобы это провокация устроена им ради отвлечения внимания от ближневосточных событий. Шумели долго и со вкусом.
Именно в момент отсутствия будущей жемчужины луврской коллекции появляется ряд критических отзывов, посвященных ей, и принадлежащих искусствоведам с мировым именем. И в них все яснее звучит популярный сегодня мотив о демоничности знаменитой улыбки.
Два года спустя картина вернулась на свое законное место (вором, кстати, оказался служащий Лувра итальянского происхождения, зачем он украл "Джоконду" установлено так и не было). Но вернулась уже другая "Джоконда". Эта "Джоконда" уже была мифом, который ныне известен всем.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.museum.ru
topref.ru
