Перевезенцев С. В.
Сергей Николаевич Булгаков (1871—1944) родился в г. Ливны Орловской губернии, в семье священника. В юности он учился в Ливенском духовном училище и Орловской духовной семинарии, в 1890—1894 гг. — на юридическом факультете Московского университета. В студенческие годы С.Н. Булгаковым увлекается марксизмом, особенно марксистской политэкономией. В 1895 году С.Н. Булгаков начал преподавать политэкономию в Московском техническом училище. В 1897 году вышел в свет его первый значительный труд — «О рынках при капиталистическом производстве». После двухгодичной заграничной командировки в Германию, Францию, и Англию, С.Н. Булгаков защитил магистерскую диссертацию «Капитализм и земледелие», написанную также в марксистской традиции. Не случайно Г.В. Плеханов называл молодого ученого «надеждой русского марксизма».
В 1901—1906 гг. С.Н. Булгаков жил в Киеве, ведя преподавательскую деятельность в Киевском политехническом институте, где он был избран ординарным профессором, и в Киевском университете в должности приват-доцента. Именно в этот период происходит разочарование Булгакова в марксизме и, особенно, материализме. В 1903 году он опубликовал сборник статей под названием «От марксизма к идеализму», принял участие в коллективном сборнике «Проблемы идеализма». В 1904 году он вместе с Н.А. Бердяевым начинает редактировать журналы «Новый путь» и «Вопросы жизни». Занимая достаточно активную политическую позицию, в 1903 году С.Н. Булгаков принял участие в нелегальном съезде «Союза освобождения», положившего начало будущей партии кадетов.
В 1906 году С.Н. Булгаков переехал в Москву, где стал профессором политэкономии в Московском коммерческом институте и, одновременно, занял должность приват-доцента в Московском университете. В 1906 году он принял участие в создании «Союза христианской политики», а в 1907 году был избран депутатом II Государственной Думы от Орловской губернии. С.Н. Булгаков играет заметную роль в деятельности Религиозно-философского общества памяти В.С. Соловьева.
В эти годы С.Н. Булгаков окончательно формируется как религиозно-философский мыслитель, участвует в знаменитом сборнике «Вехи» (1909 г.), в 1911 году публикует сборник статей в двух томах «Два града». В 1912 году выходит книга «Философия хозяйства», в которой автор с позиций религиозной философии рассматривает всю проблематику политэкономии и социальной философии. Фактическим продолжением этой книги стала работа «Свет невечерний. Созерцания и умозрения» (1917 г.), ставшая итогом всего предыдущего периода философского развития С.Н. Булгакова.
В 1917 году Сергей Николаевич активно участвовал в работе Всероссийского Поместного Собора, восстановившего в России патриаршество. В 1918 году С.Н. Булгаков принял священнический сан. В том же году Булгаков вместе с семьей покинул Москву и переехал в Крым. Здесь им был написан ряд философских сочинений («Трагедия философии», «Философия имени» и др.). Большинство современных исследователей считают, что этими работами закончился собственно философский период в творчестве Булгакова и далее он сосредоточился на богословских вопросах.
В 1922 году С.Н. Булгаков был выслан советскими властями в Турцию, откуда он вскоре перебрался в Прагу. В 1922—1925 гг. он был профессором церковного права и богословия на юридическом факультете Русского научного института в Праге. Летом 1925 года Булгаков переехал в Париж, где стал работать профессором богословия и деканом Православного богословского института.
В годы эмиграции С.Н. Булгаков много занимается богословскими и церковно-правовыми вопросами, публикует ряд богословских исследований — «Православие», «Купина Неопалимая», «Апокалипсис Иоанна», трилогию — «Агнец Божий», «Утешитель», «Невеста Агнца» и др. Богословская и церковная деятельность С.Н. Булгакова получила неоднозначную оценку в православных кругах. Его попытки обосновать идею Софии были расценены как еретический уклон, вводящий в догматику четвертую ипостась Святой Троицы. Отрицательно была воспринята и активная экуменическая деятельность С.Н. Булгакова.
Сергей Николаевич Булгаков скончался 13 июля 1944 года в Париже и похоронен на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа.
Основные сочинение С.Н. Булгакова: «Два града», «Философия хозяйства», «Свет невечерний», «Тихие думы», «Трагедия философии, „Купина Неопалимая“, „Православие“.
Религиозно-философские воззрение С.Н. Булгакова развивались в русле софиологии (т.е. учение о Софии) и философии всеединства, начало которым было положено в философской системе В.С. Соловьева.
По убеждению С.Н. Булгакова, София находится между Богом и сотворенным Им миром, между Творцом и тварью. При этом сама София не есть ни то, ни другое, а нечто совершенно особенное, одновременно соединяющее и разъединяющее и то и другое. София — это сверхтварный личностный аспект, персонифицированный в принципе женственности, который Булгаков именовал „Вечной женственностью“. „Вечная женственность“ есть своеобразное „материнское лоно бытия“, которое принимает творческую силу Бога и воплощает ее в мире. Поэтому Булгаков придавал Софии качества „ипостаси“ — четвертой ипостаси, не являющейся при этом четвертым лицом Святой Троицы. София, как ипостась, — это „идеальная основа мира“, а сам мир есть лишь становящаяся София.
Именно София лежит в основании „всеединства“ и собственно составляет „всеединство“, ибо она зачинает в себе всё, являя собою умопостигаемый мир, одно и все, всеединое, становясь началом мира и его высшим совершенством.
В сущности, София — это Любовь, объединяющая все духовные существа свободной внутренней связью. Следовательно, всё в мире обладает софийностью, объединено софийностью. Булгаков различает бессознательный и сознательный уровни софийности. Бессознательная софийность связана с Душой мира — творческой силой, которая пронизывает весь мир и придает ему целесоообразность. София же есть исполнившаяся, достигшая самосознания, обретшая лицо Душа.
Итак, с одной стороны, София связует Бога с тварным миром, является своеобразной посредницей между Небом и землей. Но, с другой стороны, первозданный грех человечества приводит к тому, что София теряет прямую связь с Небом. Таким образом возникает двойственность единой Софии — София Божественная и София тварная. И задача философа найти путь к воссоединению изначально единой Софии, к соединению Софии Божественной и Софии тварной.
Поэтому центральной проблемой софиологии, как мировоззрения, является проблема отношений между Богом и миром, между Богом и человеком. Ведь именно человек, в котором соединяется божественное и тварное начала, способен исполнить подобную миссию. Человек — это ключевой момент в связи небесного и земного, как писал Булгаков, „абсолютное в относительном и относительное в абсолютном“. Если в человеке возобладает относительное, то он превратит свое потенциальное человекобожие в эгоизм и демонизм. Значит задача человека состоит в том, чтобы соединить человеческое относительное с божественным абсолютным. Иначе говоря, Булгаков развивал идеи В.С. Соловьева о Богочеловечестве, как цели и процессе человеческой истории.
Но в реальности история человечества представляет собой историю хаоса отчужденного от Софии мира. Следовательно, земная человеческая история — это лишь момент бытия Софии тварной, момент, который должен обязательно закончиться. Поэтому в философии Булгакова очень сильны эсхатологические настроения — он уверен в конечности мира: „Цель истории ведет за историю, к “жизни будущего века», а цель мира ведет за мир, к «новой земле и новому небу»". Эсхатология Булгакова имеет два аспекта: исторический и моральный. Исторически — мир есть процесс Богочеловеческий, в ходе которого человек возвращается к Богу. В моральном отношении — человек есть то, что должно вернуться к утраченному совершенству путем преодоления старой природы и приобретения новой природы.
В этом процессе человек обладает определенной активностью, которую Булгаков характеризует термином «синергия», т.е. сотрудничество, соучастие человека с Богом. Но при этом человек не обладает абсолютной свободой: «Свобода распространяется лишь на ход исторического процесса, но не на его исход». Наоборот, по мнению русского философа, в бытии человека царствует необходимость, которую представляет Промысел Божий: «Промысел Божий, путем необходимости ведущий человека, есть поэтому высшая закономерность истории».
Исследователи отмечают еще один важный момент в религиозно-философских представлениях С.Н. Булгакова — учение об «апокатастатисе». Апокатастасис — это идея о конечном восстановлении и спасении всякой твари, включая и осужденных на страшные муки падших ангелов. Истоком данного учение была философия Оригена (III в.), развитая позднее Григорием Нисским (IV в.). Но уже в VI веке на Пятом Вселенском Соборе учение об апокатастасисе было осуждено официальной христианской церковью как еретическое.
Однако С.Н. Булгаков принял идею апокатастасиса, ибо только она в полной мере вписывалась в его софиологическую концепцию, ведь принципы софиологии и всеединства требуют, чтобы в спасенном мире не осталось не спасенных, страдающих сущностей. По мнению Булгакова, грешные души обречены на «вечное», но не бесконечное страдание в аду. Постепенный процесс должен привести к полному спасению всей твари и обретению окончательного, вековечного всеединства и софийности в Боге.
С точки зрения философии всеединства С.Н. Булгаков рассматривал и вопросы познаваемости мира. Он считал, что необходим синтез науки, философии и богословия и на этой основе создание миросозерцания, которое бы позволило человеку понять подлинные духовные ценности, найти верный путь к Богу, к самому себе и к другим людям.
Впрочем, как видно духовный и религиозно-философский поиск С.Н. Булгакова был неоднозначен. Хорошо по этому поводу сказал Н.А. Бердяев: «Я отношусь очень критически к булгаковскому типу религиозной мысли и хочу религиозно ему противиться. Но путь Булгакова, искания Булгакова имеют большое значение и должны быть высоко оценены… Он очень русский, и пережитый им религиозный кризис имеет значение для судьбы русского сознания. В лице Булгакова как бы русская интеллигенция порывает со своим атеистическим и материалистическим прошлым и переходит к религиозному сознанию и христианству. Это — процесс большого углубления».
www.ronl.ru
Биография Михаила Булгакова
Русский писатель. Михаил Афанасьевич Булгаков родился 15 мая (по старому стилю - 3 мая) 1891 года в Киеве, в семье доцента Киевской духовной академии Афанасия Ивановича Булгакова и Варвары Михайловны Булгаковой (в девичестве - Покровской). Имя старшему сыну и будущему писателю было дано в честь хранителя города Киева архангела Михаила. Позднее в семье родились: Вера (1892), Надежда (1895), Варвара (1895), Николай (1898), Иван (1900), Елена (1902).
18 августа 1900 года Михаил Булгаков поступил в приготовительный класс Второй киевской гимназии, а 22 августа 1901 года - в первый класс Первой киевской мужской Александровской гимназии. 14 марта 1907 от нефросклероза умер отец Михаила. В мае 1909 года будущий писатель окончил Первую Александровскую гимназию, а 21 августа был зачислен студентом медицинского факультета Киевского университета.
26 апреля 1915 года в Киево-Подольской церкви Николы Доброго состоялось венчание Михаила Булгакова с Татьяной Николаевной Лаппа, дочерью управляющего Казенной палаты, с которой Михаил познакомился еще в 1908 году (саратовская гимназистка приезжала в Киев на каникулы).
Еще летом 1914 года, после начала 19 июля Первой мировой войны, Булгаков принял участие в организации лазарета для раненых при Казенной палате в Саратове и работал там врачом. В апреле - мае 1915 года он подал прошение о службе врачом в морском ведомстве, однако был признан негодным к несению военной службы по состоянию здоровья. После получения разрешения ректора университета, 18 мая Михаил поступил на работу в Киевский военный госпиталь на Печерске. В мае - сентябре 1916 года работал врачом в прифронтовых госпиталях Каменец-Подольска и Черновиц. 16 июля был зачислен "врачом резерва Московского военно-санитарного управления" для откомандирования в распоряжение смоленского губернатора с целью работы в земствах. 31 октября 1916 года в Киевском университете Михаил Булгаков получил диплом об утверждении "в степени лекаря с отличием со всеми правами и преимуществами, законами Российской Империи сей степени присвоенными".
С лета 1917 началось регулярное употребление Булгаковым морфия: после того, как он вынужден был сделать себе прививку от дифтерита, опасаясь заражения вследствие проведенной трахеотомии у больного ребенка, начавшийся сильный зуд стал заглушать морфием; в результате употребление наркотика вошло в привычку. 18 сентября 1917 года, получив удостоверение Сычевской уездной земской управы о том, что "зарекомендовал себя энергичным и неутомимым работником", был переведен в Вяземскую городскую земскую больницу заведующим инфекционным и венерическим отделением.
Осенью 1917 года Михаил Булгаков начал работу над циклом автобиографических рассказов о медицинской практике в Никольской больнице. В декабре 1917 года впервые приехал в Москву, остановившись у своего дяди, известного московского врача Н.М. Покровского (прототип профессора Преображенского из повести "Собачье сердце"). 19 феврале 1918 года был освобожден от военной службы по болезни и в конце месяца вернулся с женой в Киев. Весной 1918 года, с помощью второго мужа матери - врача Ивана Павловича Воскресенского, Михаил Булгаков избавился от морфинизма и открыл частную практику как венеролог.
В начале февраля 1919 года, как военный врач, был мобилизован в армию Украинской Народной Республики, а в ночь на 3 февраля, при отступлении украинских войск из Киева, успешно дезертировал. В конце августа 1919 года, по одной из версий, был мобилизован в Красную Армию в качестве военного врача; 14-16 октября вместе с частями Красной Армии вернулся в Киев и в ходе уличных боев перешел на сторону Вооруженных сил Юга России (по другой версии - попал к ним в плен) и стал военным врачом 3-го Терского казачьего полка. В ноябре, в качестве военного врача 3-го Терского казачьего полка, принимал участие в походе на Чечен-аул и Шали-аул против восставших чеченцев. С начала декабря работал в военном госпитале во Владикавказе.
В конце декабря Булгаков оставил службу в госпитале и прекратил занятия медициной. С этого момента он начинает профессионально заниматься литературой - работает журналистом в местных газетах ("Кавказская газета", "Кавказ"). Первая публикация состоялась 26 ноября 1919 года в газете "Грозный" (фельетон "Грядущие перспективы" был опубликован с инициалами М.Б.).
В 1921 году Михаил Булгаков переехал в Москву. Служил секретарем Главполитпросвета при Наркомпросе. В 1921-1926 годах сотрудничал с московской редакцией берлинской газеты "Накануне", помещая в ней очерки о жизни Москвы, с газетами "Гудок", "Рабочий", журналом "Медицинский работник" (напечатал "Записки юного врача"), "Россия", "Возрождение" (опубликовал "Записки на манжетах" и роман "Белая гвардия"). Первый сборник сатирических рассказов "Дьяволиада" (1925 год) вызвал споры в печати. В 1926 году во МХАТе была поставлена пьеса "Дни Турбиных", в 1926-1929 годах в Театре-студии Евгения Вахтангова шла пьеса "Зойкина квартира", в 1928-1929 в Московском Камерном театре репетировался "Багровый остров".
Литературная критика конца 20-х годов отрицательно оценивала творчество Михаила Булгакова. К 1930 году его произведения не печатались, пьесы были сняты из репертуара театров. В 1930 году писатель работал в Центральном театре рабочей молодежи (ТРАМ), в 1930-1936 годы - во МХАТе в качестве ассистента режиссера, на сцене которого в 1932 году инсценировал "Мертвые души" Н.В. Гоголя. С 1936 года - в Большом театре как либреттист и переводчик. Умер Михаил Афанасьевич Булгаков 10 марта 1940 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Из "Письма правительству СССР" Михаила Булгакова от 28 марта 1930 года ("Письмо Сталину")
"Произведя анализ моих альбомов вырезок, я обнаружил в прессе СССР за десять лет моей литературной работы 301 отзыв обо мне. Из них: похвальных - было 3, враждебно-ругательных - 298. [...] Писали "о Булгакове, который чем был, тем и останется, новобуржуазным отродьем, брызжущим отравленной, но бессильной слюной на рабочий класс и его коммунистические идеалы" ("Комс. правда", 14/X-1926г. ). [...] Я не доказываю с документами в руках, что вся пресса СССР, а с нею вместе и все учреждения, которым поручен контроль репертуара, в течение всех лет моей литературной работы единодушно и с необыкновенной яростью доказывали, что произведения Михаила Булгакова в СССР не могут существовать. И я заявляю, что пресса СССР совершенно права. [...] Я ПРОШУ ПРАВИТЕЛЬСТВО СССР ПРИКАЗАТЬ МНЕ В СРОЧНОМ ПОРЯДКЕ ПОКИНУТЬ ПРЕДЕЛЫ СССР В СОПРОВОЖДЕНИИ МОЕЙ ЖЕНЫ ЛЮБОВИ ЕВГЕНЬЕВНЫ БУЛГАКОВОЙ. Я обращаюсь к гуманности советской власти и прошу меня, писателя, который не может быть полезен у себя, в отечестве, великодушно отпустить на свободу. Если же и то, что я написал, неубедительно, и меня обрекут на пожизненное молчание в СССР, я прошу Советское Правительство дать мне работу по специальности и командировать меня в театр на работу в качестве штатного режиссера. Я именно и точно и подчеркнуто прошу о категорическом приказе о командировании, потому что все мои попытки найти работу в той единственной области, где я могу быть полезен СССР как исключительно квалифицированный специалист, потерпели полное фиаско. Мое имя сделано настолько одиозным, что предложения работы с моей стороны встретили испуг [...] Я прошу о назначении меня лаборантом-режиссером в 1-й Художественный Театр - в лучшую школу, возглавляемую мастерами К.С. Станиславским и В. И. Немировичем-Данченко. Если меня не назначат режиссером, я прошусь на штатную должность статиста. Если и статистом нельзя - я прошусь надолжность рабочего сцены. Если же и это невозможно, я прошу Советское Правительство поступить со мной как оно найдет нужным, но как-нибудь поступить, потому что у меня, драматурга, написавшего 5 пьес, известного в СССР и за границей, налицо, в данный момент, - нищета, улица и гибель."
Произведения Михаила Афанасьевича Булгакова
Среди произведений Михаила Булгакова - пьесы, романы, повести, рассказы, фельетоны, очерки
"Наброски земского врача" (1919; ранняя редакция цикла "Записки юного врача")
"Самооборона" (1920; пьеса-юмореска в одном действии; премьера - 4 июня 1920 на сцене Первого Советского театра Владикавказа)
"Братья Турбины ("Пробил час"; 1920; драма; премьера - 21 октября 1920 в Первом Советском театре Владикавказа)
"Багровый остров" (1924, постановка 1928, комедия)
"Дьяволиада" (1925, сборник сатирических рассказов)
"Роковые яйца" (1925, опубликована в 1987, сатирическая фантастическая повесть)
"Собачье сердце" (1925, опубликована в 1987, сатирическая фантастическая повесть)
"Записки юного врача" (1925-1926)
"Белая гвардия" (1925-1927, роман)
"Дни Турбиных" (1925-1927, пьеса по мотивам романа "Белая гвардия", поставлена в 1926)
"Рассказы" (1926, сборник сатирических рассказов и фельетонов)
"Трактат о жизни" (1926, сборник сатирических рассказов и фельетонов)
"Зойкина квартира" (постановка 1926, комедия)
"Бег" (1926-1928, пьеса поставлена 1957)
"Мастер и Маргарита" (1929-1940, опубликован в 1966-1967, философский роман)
"Кабала святош" ("Мольер", 1930-1936, постановка 1943, историческая драма)
"Жизнь господина де Мольера" (1932-1933, опубликована 1962, биографическая повесть)
"Последние дни" ("Пушкин", 1934-1935, постановка 1943, историческая драма)
"Театральный роман" ("Записки покойника", 1936-1937, опубликован в 1965, не окончен, ироническая парафраза истории МХАТа 1920-х годов)
Список литературы
Булгаковская Энциклопедия (www.bulgakov.ru)
Проект "Россия поздравляет!"
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.foxdesign.ru/
topref.ru
Михаил Булгаков – писатель с необычной судьбой: основная часть его литературного наследия стала известна читателям только четверть века спустя после его смерти. Все свои главные мысли, всю душу и весь талант Булгаков отдал роману «Мастер и Маргарита». Произведение принесло автору мировую славу, стало его откровением читателю. В своем романе Михаил Афанасьевич поднимает проблемы: чести, долга, совести. Писатель заставляет читателя по–новому осмыслить жизнь и оценить значение нравственных сторон человека, а также задуматься, что важнее в жизни – власть, могущество, деньги или собственная духовная свобода, ведущая к добру и справедливости, спокойной совести. Одна из заповедей «Мастера и Маргариты» гласит: «Трусость – самый страшный порок»; недаром в древности мудрецы считали, что муки ада – это муки совести. Дремавшая всю жизнь в человеке, после его смерти она просыпается и начинает напоминать ему все неблаговидные поступки, которые он совершил при жизни, становится его злейшим врагом, что автор показал на примере Понтия Пилата. Прокуратор Иудеи - могущественный человек, в руках которого сосредоточена вся полнота власти. Одним из тех, кого он судил, был Иешуа Га-Ноцри. Как известно, «Мастера и Маргариту» часто называют «Пятым Евангелием» или «Библией Булгакова», а само имя Иешуа с еврейского языка переводится как Иисус, поэтому тему трусости автор развивает через вечную тему несправедливого суда над Христом. Иешуа обвиняли в том, что он «подговаривал народ разрушить ершалаимский храм», а также за его слова: «…всякая власть является насилием». Сам Понтий Пилат понимал, что нет ничего, за что можно было его наказать. Кроме того, Га-Ноцри помогает прокуратору: лечит его нестерпимую головную боль, открывает суть «истины». Пилат удивляется, для него это своеобразный знак. Он – человек, привыкший к тому, что никто во всей Иудеи не ведет себя с ним легко, открыто и безбоязненно. Игемону безразличны люди, которых он осуждает: «…некоторое время молчал, мучительно вспоминая, зачем на утреннем безжалостным солнцепеке стоит перед ним арестант…и какие еще никому ненужные вопросы ему придется задавать». Пилат никогда не проявляет своих истинных чувств: «…на желтоватом его бритом лице выразился ужас. Но он тот час же подавил его своею волею…». Все меняется с появлением Иешуа. Прокуратор начинает понимать, что перед ним умный, удивительный и сильный человек. Он пытается помочь Иешуа: «…протянул слово «не» несколько больше, чем это полагается на суде», «послал арестанту какой – то намекающий взор». Все же Понтий Пилат расстается с возможностью спасти жизнь бродячего философа, он знает, что после всей речи, произнесенной Га-Ноцри, он не может не вынести ему приговор, хотя сам желает, чтобы «душевнобольного» «подвергли заключению» в его резиденции. Прокуратор не послушался своего «внутреннего» голоса, голоса совести, он повинуется мнению толпы, боясь потерять власть, привычный, удобный образ жизни, словом все то, что превратилось в смысл его жизни. Герой кричит так, чтобы слышали все: «Преступник!». После этого страшным призраком появляется перед прокуратором в полутьме дворца образ римского императора: «на… плешивой голове сидел разнозубый венец; на лбу была круглая язва, разъедающая кожу и смазанная мазью; запавший беззубый рот с отвисшей нижней капризной губой». Ради такого императора Пилату приходится осудить Иешуа. Почти физическую муку ощущает прокуратор, когда объявляет, стоя на помосте, о начале казни преступников, всех, кроме Вар-раввана. После того как казнь состоялась, Пилат узнает от верного Афрания, что во время казни Га – Ноцри был не многословен и сказал только, что «в числе человеческих пороков одним из самых главных он считает трусость». Прокуратор понимает, что свою последнюю проповедь Иешуа читал для него, его волнение выдает «внезапно треснувший голос». Не за жизнь свою побоялся Пилат, а за карьеру, за власть. Трусость – вот его главная беда. Булгаков осуждает ее без пощады и снисхождения, потому что знает: не так опасны люди, совершившие однажды зло, как те, которые малодушны и боязливы. Страх делает неплохих и храбрых людей слепым орудием злой воли. Прокуратор осознает, что совершил предательство и пытается оправдаться перед собой, обманывая себя в том, что его действия были правильными и единственно возможными. Пилат, утвердив смертный приговор Иешуа, обрекает себя на «страшные, злые боли», от которых «нет средства, кроме смерти». Автор наказывает своего героя: «около двух тысяч лет сидит он на этой площадке и спит, но когда приходит полная луна…его терзает бессонница». Только ночью, когда луна опускает к нему дорожку света и прокуратор идет по ней в сопровождении своего любимого пса Банга и философа, живого и невредимого, муки совести отступают от него. Все же Михаил Булгаков предоставляет возможность Пилату освободиться и исправить свою ошибку. Жизнь началась тогда, когда Мастер «сложил руки рупором» и прокричал долгожданные слова: Свободен! Свободен! Он ждет тебя! После долгих мучений и страданий Понтий Пилат был прощен. Образом этого героя Михаил Афанасьевич стремился предостеречь будущие поколения от совершения подобных поступков. Тема трусости актуальна вечно, это доказывает и В.Лукшин, говоря, что произведение «Мастер и Маргарита» стало книгой, с которой сам Булгаков не мог расстаться, - «романом - судьбой, романом - завещанием». Все без исключения произведения Булгакова завораживают читателя, ставят перед ним сложнейшие вопросы, решить которые оказывается не так легко. Роман заставляет задуматься о месте человека в мире, об ответственности за свои поступки и действия других. Человеку свойственно испытывать чувство страха, которое могут преодолеть не все, это понятие физиологическое, а трусость – нравственная категория. Из-за нее человек становиться подлецом, забывает о чести и совести. Эта мысль М.А.Булгакова, продемонстрированная на примере Понтия Пилата, делает роман «Мастер и Маргарита» бессмертным.Мастер — историк, сделавшийся писателем. Сам автор назвал его героем, но познакомил с ним читателя только в 13-й главе. Многие исследователи не считают Мастера главным героем романа. Другая загадка — прототип Мастера. Существует множество версий по этому поводу.
Мастер — во многом автобиографический герой. Его возраст в момент действия романа ("человек примерно тридцати восьми лет" предстает в лечебнице перед Иваном Бездомным) — это в точности возраст Булгакова в мае 1929 г. Газетная кампания против Мастера и его романа о Понтии Пилате напоминает газетную кампанию против Булгакова в связи с повестью "Роковые яйца", пьесами "Дни Турбиных", "Бег", "Зойкина квартира", "Багровый остров" и романом "Белая гвардия". Сходство Мастера и Булгакова еще и в том, что последний, несмотря на литературную травлю, не отказался от своего творчества, не стал "запуганным услужающим", конъюнктурщиком и продолжал служить настоящему искусству. Так и Мастер создал свой шедевр о Понтии Пилате, "угадал" истину, посвятил жизнь искусству — единственный из московских деятелей культуры не стал писать на заказ, о том, "что можно".
Вместе с тем у Мастера много и других, самых неожиданных прототипов. Его портрет: "бритый, темноволосый, с острым носом, встревоженными глазами и со свешивающимся на лоб клоком волос" выдает несомненное сходство с Н. В. Гоголем. Надо сказать, что Булгаков считал его своим главным учителем. И Мастер, как Гоголь, по образованию был историком и сжег рукопись своего романа. Кроме того, в романе заметен ряд стилистических параллелей с Гоголем.
И, конечно, невозможно не провести параллелей между Мастером и созданным им Иешуа Га-Ноцри. Иешуа — носитель общечеловеческой истины, а Мастер — единственный в Москве человек, выбравший верный творческий и жизненный путь. Их объединяет подвижничество, мессианство, для которых не существует временных рамок. Но Мастер недостоин света, который олицетворяет Иешуа, потому что отступил от своей задачи служить чистому, божественному искусству, проявил слабость и сжег роман, и от безысходности он сам пришел в дом скорби. Но не властен над ним и мир дьявола — Мастер достоин покоя, вечного дома. Только там сломленный душевными страданиями Мастер может вновь обрести роман и соединиться со своей романтической возлюбленной Маргаритой, которая отправляется вместе с ним в свой последний путь.
bukvasha.ru
Уже сейчас на сайте вы можете воспользоваться более чем 20 000 рефератами, докладами, шпаргалками, курсовыми и дипломными работами.Присылайте нам свои новые работы и мы их обязательно опубликуем. Давайте продолжим создавать нашу коллекцию рефератов вместе!!!
Вы согласны передать свой реферат (диплом, курсовую работу и т.п.), а также дальнейшие права на хранение, и распространение данного документа администрации сервера "mcvouo.ru"?
Дата добавления: март 2006г.
Художественная автобиография Михаила Булгакова
Почти все творчество Михаила Булгакова в какой-то степени автобиографично. Во всяком случае, к таковым можно отнести все его романы, значительную часть пьес, некоторые повести и рассказы. И в то же время строго автобиографических сочинений, из которых можно было бы составить полное жизнеописание писателя, у Булгакова нет, ибо художественный вымысел и неистребимая фантазия художника неизменно присутствуют в его произведениях. Поэтому при выборе сочинений, претендующих на место в специальной "автобиографический" том, неизбежен некоторый субъективизм составителя.
Включенные в настоящий сборник произведения писателя расположены в строгой последовательности (за некоторыми исключениями), которая определялась хронологией событий, описываемых в этих произведениях. Тем самым сделана попытка представить читателю как бы последовательное авторское художественное жизнеописание или, проще говоря, художественный рассказ писателя о самом себе.
Открывается сборник "Записками юного врача" и "Морфием", в которых идет повествование о событиях, происходивших в 1916-1917 годах. История написания этих рассказов пока изучена слабо. Существуют весьма интересные предположения на эту тему, но они не подтверждены достаточно точными данными. В связи с этим представляется целесообразным последовательно изложить имеющуюся информацию по этому вопросу. Исключительную ценность представляют воспоминания Татьяны Николаевны Лаппа, первой жены писателя, которая находилась рядом с Булгаковым в селе Никольском и в Вязьме в 1916 - начале 1918 гг. Она вспоминает: "Когда мы после Никольского попали в Вязьму, Михаил начал регулярно по ночам писать. Сначала я думала, что он пишет пространные письма к своим родным и друзьям в Киев и Москву. Я осторожно спросила, чем он так занимается, на это он постарался ответить уклончиво и ничего не сказал. А когда я стала настаивать на том, чтобы он поделился со мною, Михаил ответил приблизительно так: "Я пишу рассказ об одном враче, который болен. А так как ты человек слишком впечатлительный, то, когда я прочту это, в твою голову обязательно придет мысль, что в рассказе идет речь обо мне". И конечно же не стал знакомить с написанным, несмотря на то, что я очень просила и обещала все там понять правильно. Название же этого рассказа запомнила: "Зеленый змий".
В этих воспоминаниях все вроде бы логично, за исключением названия рассказа. Ведь речь идет казалось бы о сочинении, которое сам Булгаков называл "Недугом". И по времени все совпадает, поскольку к морфию Булгаков пристрастился еще в Никольском, а в Вязьме его страдания стали почти невыносимыми. И ночная его работа была, видимо, связана с фиксацией наблюдений над самим собою. Поэтому-то он и страшился написанное прочитать жене.
И все же Т. Н. Лаппа уверенно указывала на название рассказа - "Зеленый змий". Мы можем в связи с этим высказать лишь свое предположение: Булгаков работал в Вязьме не только над "Недугом", но и над другими рассказами, и в их числе и над "Зеленым змием". Это предположение тем более основательно, что Н. А. Земская, сестра писателя, однажды упомянула в своих воспоминаниях, что Булгаков еще в студенческие годы написал рассказ "Огненный змий". Переехав в начале 1918 года в Киев, Булгаков продолжил писательскую работу. Об этом есть упоминания и у Т. Н. Лаппа и у Н. А. Земской. "Когда приехали из земства, - вспоминает Татьяна Николаевна, - в городе были немцы. Стали жить в доме Булгаковых на Андреевском спуске.... Михаил все сидел, что-то писал. За частную практику он не сразу взялся". Как бы продолжая эти воспоминания Надежда Афанасьевна отмечает: "В Киев в 1918 году он приехал уже венерологом. И там продолжал работу по этой специальности - недолго. В 1919 году совершенно оставил медицину для литературы". Не менее важны и воспоминания об этом периоде и близкого друга писателя А. П. Гдешинского, писавшего: "Помню, Миша рассказывал об усилиях по открытию венерических отделений в этих местах (в Никольском. - В. Л. ). Впрочем, об этой стороне его деятельности наилучше расскажет его большая работа, которую он зачитывал в Киеве.... Этот труд, как мне кажется, касался его деятельности в упомянутом Никольском и, как мне кажется, - не без влияния Вересаева.... "
Все эти свидетельства со всей очевидностью указывают на то, что Булгаков, находясь в Киеве в 1918-1919 годах, систематически занимался литературой. Более того, как показывают последние исследования, в эти годы он довольно активно сотрудничал в киевских газетах, публикуя там свои статьи и репортажи (к сожалению, пока отсутствуют глубокие исследования по этой важной теме). Поэтому совершенно логичной представляется его репортерская работа в кавказских газетах (осень 1919 - начало 1920 года), куда он был заброшен после вступления в Добровольческую армию. Булгаковские письма из Владикавказа содержат богатую информацию о его писательской и репортерской работе, в том числе и киевского периода. 1 февраля 1921 года: ".... работаю днями и ночами. Эх, если бы было где печатать! .. Пишу роман, единственная за все это время продуманная вещь". 16 февраля: "У меня в э13 (речь идет о доме на Андреевском спуске. - В. Л. ) в письменном столе две важных для меня рукописи: "Наброски земского врача" и "Недуг" (набросок) и целиком на машинке "Первый цвет". Все эти три вещи для меня очень важны.... Сейчас я пишу большой роман по канве "Недуга". Конец февраля: ".... в Киеве у меня остались кой-какие рукописи - "Первый цвет", "Зеленый змий", а в особенности важный для меня черновик "Недуга". И в других письмах из Владикавказа упоминались "Недуг", "Зеленый змий" и "Первый цвет".
Из этих писем вырисовывается ясная картина с "Недугом" и "Первым цветом" (по названиям, конечно, а не по содержанию) и совершенно непонятна ситуация с "Набросками земского врача" и "Зеленым змием" - самостоятельные ли это сочинения или речь идет о двух названиях одной и той же вещи.... Переехав осенью того же года в Москву, Булгаков не бросил работу над начатыми ранее сочинениями, хотя условий для этого не было абсолютно никаких. В письме к матери от 17 ноября он сообщал: "По ночам урывками пишу "Записки земского врача". Может выйти солидная вещь. Обрабатываю "Недуг". Но времени, времени нет! Вот что больно для меня! " Весьма важным является следующее дневниковое свидетельство Ю. Л. Слезкина: "По приезде своем в Москву мы опять встретились с Булгаковым, хотя последнее время во Владикавказе между нами пробежала черная кошка.... Жил тогда Миша бедно, в темноватой, сырой комнате большого дома на Садовой.... Читал свой роман о каком-то наркомане и повесть о докторе - что-то очень скучное и растянуто е.... " Любопытна и еще одна запись в дневнике Слезкина о владикавказском периоде: ".... во Владикавказе Булгаков поставил при моем содействии.... "Братьев Турбиных".... Действие происходит в революционные дни 1905 года, в семье Турбиных - один из братьев был эфироманом.... " Так что тема, связанная с психологией наркомана, в течение нескольких лет разрабатывалась Булгаковым.
И все же на этом обрывается информационная нить о работе Булгакова над сочинениями "медицинского" цикла. Несколько лет о них фактически не было упоминаний (вернее, пока такие сведения не найдены) и лишь в 1925 году в печати стали появляться рассказы, подготовленные на основе имевшегося у писателя богатейшего "земского" материала. Из тех же "запасов" родился и "Морфий". Некоторые исследователи полагают, что повесть "Морфий" есть не что иное, как усеченный "Недуг", но эти умозрительные заключения могут быть существенно подправлены при выявлении подлинных рукописей или иных первоисточников. Очевидно лишь одно - опубликованные "Записки земского врача" и "Морфий" представляют собой лишь часть из того раннего рукописного наследия писателя, которое еще не обнаружено. И именно та часть, которая могла появиться в свет в условиях того времени.
Исключительно важное значение имеют рассказы писателя о событиях 1918-1920 годов. Важны они прежде всего потому, что содержащиеся в них сведения зачастую являются единственными свидетельствовами о тех или иных фактах жизни писателя. Значение этих рассказов возрастает еще и по причине их фактографичности и документальности - они написаны на основе дневника писателя, который он вел, видимо, систематически и много лет. Таковыми являются и "Необыкновенные приключения доктора", и "Записки на манжетах", и "Богема".
Вместе с тем "мемуарные рассказы" свидетельствуют и о том, что писатель представил на суд читателей лишь часть своих дневниковых записей, которую можно было напечатать. Другая же часть так и осталась тайной за семью печатями. Особенно это видно из текста рассказа "Необыкновенные приключения доктора". Булгаков тщательно скрывал свое участие в боях на стороне Добровольческой армии, а возможно и службу, очевидно вынужденную, и в других армиях - далеко не белого цвета. Так, до сих пор мало что удалось выяснить из жизни писателя в Киеве в 1919 году....
Но зато сохранились дневники писателя за 1923-1924 годы, а также отдельные дневниковые записи за 1922 и 1925 годы. Дневникам этим действительно нет цены! В них предстает перед нами писатель-патриот России, блестящий политический мыслитель и художник, готовый в условиях оккупации действовать целенаправленно, смело и красиво! Именно в эти годы им написаны бесподобные повести "Дьяволиада", "Ханский огонь", "Роковые яйца" и "Собачье сердце". Именно в эти годы он привлек к себе пристальное внимание синедриона на Лубянке, в это же время с его "злыми" повестями ознакомился Сталин....
В самостоятельный раздел выделены рассказы, очерки и фельетоны о Москве и московских событиях тех лет. В них Булгаков предстает рассказчиком, репортером, свидетелем и просто наблюдателем-сатириком. Разумеется, "автобиографичность" их относительна, но зато несомненны заинтересованность писателя, его искрометный талант и способность проникнуть в суть описываемых вещей. К этой группе произведений примыкают также рассказы Булгакова о родном Киеве и прекрасном Крыме. Особое место в автобиографической прозе писателя занимают его повесть "Тайному другу" и повесть-роман "Записки покойника". В них с горечью и юмором рассказывается о творческой и преимущественно театральной жизни писателя. Причем повесть представляет собой как бы первую редакцию "Записок покойника".
Об истории повести "Тайному другу" в воспоминаниях Е. С. Булгаковой сказано следующее: "В сентябре 1929 года, когда я отдыхала на Кавказе, Михаил Афанасьевич написал мне, что он "готовит к приезду подарок, достойный.... " (У него была манера обрывать фразу на самом интересном месте). Вернувшись в Москву, я получила от него таинственный подарок. Он протянул мне тоненькую тетрадку, написанную его характерным почерком и открытую на первой странице.
Выглядела он так: "Тайному другу.... "
Елена Сергеевна была в то время едва ли ни самым близким другом писателя, с кем он доверительно мог общаться. Напомним, что к осени 1929 года вокруг Булгакова сложилась атмосфера враждебности и безудержной травли. Пьесы его все были сняты, средств к существованию он не имел, за границу его не отпускали. Подводя итоги своему существованию, Булгаков писал 28 сентября 1929 года А. М. Горькому: "Все мои пьесы запрещены, нигде ни одной моей строки не напечатают, никакой готовой работы у меня нет, ни копейки авторского гонорара ниоткуда не поступает, ни одно учреждение, ни одно лицо на мои заявления не отвечает, словом - все, что написано мной за десять лет работы в СССР, уничтожено. Остается уничтожить последнее самого себя".
И удивительно, что в такой невыносимой ситуации писатель не сложил руки, а напротив, работал как никогда энергично. Мало кто знал, что он к тому времени имел уже почти готовый "роман о дьяволе", в котором ненавистные писателю гонители четко проявлялись не только в изображении современной Булгакову действительности, но и в художественной интерпретации важнейшего для человечества исторического периода - земной жизни Иисуса Христа. Булгаков отвечал злобным врагам силой художественного таланта, своими произведениями. Именно в это время он начинает писать новую пьесу под названием "Кабала святош", в которой кабала мольеровского времени наделена чертами современной ему Кабалы, создающей удушающую обстановку вокруг всего живого. Более того, власть Кабалы писатель успел спроецировать и на будущее (комедия "Блаженство").
Исповедь "Тайному другу" занимала в ряду творческих замыслов писателя свое место: она дополняла автобиографическими чертами тот трагический путь русского художника, который ему суждено было пройти в условиях господства антинациональной черной Кабалы.
Любопытно, что писатель в том же году продолжил работу над театральным повествованием, что видно из письма его Правительству СССР от 28 марта 1930 года: "И лично я, своими руками, бросил в печку.... начало второго романа "Театр". Возвратиться же к своему замыслу писателю пришлось после нового крушения - теперь уже в 1936 году.
Но до этого еще был год 1934-й. В этом году Булгаков был как никогда близок к осуществлению своей мечты - побывать за границей и увидеть в Париже своих братьев. Но и на этот раз в самый последний момент злой рок сыграл свою зловещую роль - за границу его не пустили! Удар был так силен, что писатель несколько месяцев не мог от него оправиться. Но от этого неприятного события остался приятный "художественный след" - несколько страничек текста под названием "Был май". Елена Сергеевна так об этом пишет: "Эту главку он продиктовал мне 17 мая, - она должна была быть первой главой будущей книги путешествия. "Я не узник больше! - говорил Миша счастливо, крепко держа меня под руку на Цветном бульваре. - Придем домой, продиктую тебе первую главу".
Узнав об отказе, Булгаков в сердцах разорвал написанное.... Но Елена Сергеевна сохранила эти листки и оставила в архиве писателя. О трагическом для писателя 1936-м годе написано много и подробно. Скажем лишь, что в этом году после запрета его трех пьес ("Мольер", "Александр Пушкин" и "Иван Васильевич") Булгаков ушел из Художественого театра, который безгранично любил, но в котором ему пришлось испытать много страданий. Тогда-то ему и пришла в голову мысль вернуться к театральному роману в виде, конечно, "Записок покойника". О том, с каким настроением приступал писатель к этим "Запискам", лучше всего говорит письмо Булгакова к своему другу Я. Л. Леонтьеву (до сих пор не публиковалось) от 5 октября 1936 года. Вот некоторые фрагменты из него: "В проезде Художественного Театра загадочное молчание, правда, прерванное легким разговором с юрисконсультом ихним о возврате пяти тысяч за "Виндзорских". С большим удовольствием, говорю я, - вычитатайте из авторских.
Сестренка, кума и благодетельница (речь идет об О. С. Бокшанской. В. Л. ), распевая по телефону в ласках и нежностях, услышав о ГАБТ, рявкнула вдруг: "Как? !? " - столь страшно, что Люся дрогнула. Из чего заключаю, что ГАБТ им не нравится.
А впрочем, да упадут они в Лету. Туда им и дорога.
Не знаю только, падая, наделают ли каких-нибудь пакостей, или нырнут беззвучно. Вероятно, наделают для порядку.
Сегодня у меня праздник. Ровно десять лет тому назад совершилась премьера "Турбиных". Десятилетний юбилей.
Сижу у чернильницы и жду, что откроется дверь и появится делегация от Станиславского и Немировича с адресом и ценным подношением. В адресе будут указаны все мои искалеченные и погубленные пьесы и приведен список всех радостей, которые они, Станиславский и Немирович, мне доставили за десять лет в Проезде Художественного Театра. Ценное же подношение будет выражено в большой кастрюле какого-нибудь благородного металла (например, меди), наполненной той самой кровью, которую они выпили из меня за десять лет". Поскольку в "Записках покойника" проходит перед читателем целая галерея лиц, давно отошедшая в более прекрасный мир, то мы решили к тексту "Записок" дать подробные примечания.
Автор статьи В. И. Лосев
Скачен 709 раз.
mcvouo.ru
