Восемь лет назад, 15 сентября 2008 года четвертый по величине инвестиционный банк в США Lehman Brothers подал в суд заявление о банкротстве.
Крах одного из старейших финансовых институтов Америки со 160-летней историей, без преувеличения, произвел эффект разорвавшейся бомбы. За один день биржевой индекс Dow Jones рухнул на 500 пунктов – такого биржа Нью-Йорка не переживала со времен терактов 11 сентября 2001 года. Уже через несколько дней финансовое цунами накрыло кредитные рынки США, а тем – и всего мира.
Today in history: in 2008, the Great Recession begins as Lehman Brothers files the largest bankruptcy in history. pic.twitter.com/cy6BuVv6YA
— Michael W. Freeman (@Freelineorlando) 15 septembre 2016Взрывоопасные “субпраймы”
Впрочем, события 15 сентября были не первым и не последним актом этой драме. В 2000-х годах, когда экономика США пришла в себя после краха рынка “доткомов”, инвестиционные фонды и банки все чаще стали использовать так называемые производные финансовые инструменты, базирующиеся на самых разных долговых обязательствах – от корпоративных облигаций до ипотечных.
Банки снижали требования к надежности заемщиков, давали им кредиты под залог уже находящейся в ипотеке недвижимости, объединяли обязательства с разной степенью риска в новые пакеты и продавали. Риски по новым продуктам, производным ипотечным инструментам – subprime – казалось, были минимальными – на фоне бума на американском рынке недвижимости цены постоянно росли, проблем не возникало. К тому же под них выпускались страховые продукты.
Ипотечные пакеты продавались не только в США, да и европейские инвестиционные банки с удовольствием покупали бумаги, доходность по которым была выше, чем по традиционным.
К 2007 бум на рынке жилья подошел к концу и доля проблемных ипотечных кредитов в объеме ипотеки в США составляла 12%. 11 трлн долларов. А американская экономика оценивалась тогда в 14 трлн долларов. При этом, как показали дальнейшие события, устройство этих новых финансовых инструментов слабо представляли себе даже те, кто продавал их вкладчикам и другим инвесторам
Первые тревожные сигналы появились еще в 2007 году – крупные европейские международные инвестиционные банки, включая британский HSBC и французский BNP Paribas, начали констатировать массовые отказы заемщиков обслуживать долги по “плохим” ипотечным займам. Европейские финансовые власти начали интервенции, чтобы удержать банки на плаву. Помогло – но ненадолго.
Жадность – это работает?
“Жадность – это правильно. Жадность – работает,” – говорил Гордон Гекко, герой фильма Оливера Стоуна “Уолл-стрит” (1987), одного из самых известных фильмов об американской финансовой системе. История заката Lehman Brothers может оспорить этот тезис.
Lehman Brothers играл в “субпраймы” и другие вторичные финансовые продукты очень активно и в итоге попал в группу риска. Как оказалось, при этом банк подделывал отчетность, чтобы скрывать убытки по инвестициям (аудитору Lehman Brothers компании Ernst & Young пришлось ответить за это, и не только в США).
В августе 2008 года Lehman Brothers собирался провести дополнительную эмиссию акций. Но агентство Standard & Poors неожиданно снизило рейтинг “Леманов”. 10 сентября появляется отчет за первое полугодие. Потери были такими (почти 4 млрд долларов за квартал), что акции банка пошли под откос. В пятницу 12 сентября рыночная стоимость компании упала до 2,5 млрд долларов. К тому моменту конкуренты – инвестиционный банк JPMorgan Chase – уже фактически перекрыли Lehman Brothers кредитные линии. Лихорадочные поиски покупателя (сначала актив пытались продать государственному банку Южной Кореи, японскому банку Nomura) ни к чему не привели. Оставалось надеяться на государство.
#RP30 Staff in a crisis meeting, Lehman Brothers office in London Sept 11, 2008. Kevin Coombs http://t.co/CNoqaVvoFb pic.twitter.com/AqOQUvMiW9
— Reuters News Agency (@ReutersAgency) 25 juin 2015Спасение утопающих – дело рук самих утопающих
У Lehman Brothers были основания рассчитывать на помощь государства. Весной 2008 года власти США дали кредит оказавшему в таком же положении конкуренту компании, банку Bear Stearns. Когда стало ясно, что государственный крелит не помог – вкладчики слишком быстро забирали деньги со счетов, ему помогли влиться в JP Morgan Chase. Затем, в августе правительство, по сути, национализировало системообразующие ипотечные компании Fannie Mae и Freddie Mac, также пострадавшие из-за массового разорения заемщиков.
Но с Lehman Brothers вышло иначе: правительство отказалось кредитовать разваливающийся на глазах инвестбанк. Как пишут бывшие вице-президенты Лоуренс Макдональд и Патрик Робинсон в книге о Lehman Brothers “Колоссальный крах здравого смысла”, в Минфине и ФРС просто перестали отвечать на звонки гендиректора LB Дика Фулда. В ночь на понедельник 15 сентября 2008 года компания подала заявление о банкротстве. К тому моменту долги составили 613 млрд долларов (и еще 155 млрд долларов долгов по облигациям). Это банкротство стало самым крупным в истории экономики США.
Уже на следующий день властям США пришлось начать национализировать (за 180 млрд долларов) крупнейшего страховщика страны AIG. Волна национализаций банков прокатилась по Европе – правительства европейских стран всеми силами старались избежать повторения у себя той же истории. Финансовый коллапс 2008 года спровоцировал экономический кризис, который прозвали “Великой рецессией”. С ее последствиями мировая экономика не справилась до сих пор.
The cover of The Wall Street Journal on Sep. 15th, 2008. Lehman's bankruptcy remains the largest in U.S. History. pic.twitter.com/OFPvAIGmWU
— Jack Ohmer (@jack_ohmer) 15 septembre 2016ru.euronews.com
В американской истории было множество финансовых кризисов и крахов крупных финансовых корпораций, оказавших влияние на экономику этой страны. Одним из самых последних и значимых среди них считается банкротство Lehman Brothers - банка, который до этого считался одним из мировых лидеров инвестиционного бизнеса и занимал в этой сфере четвёртое место в США. Более подробно об истории его успеха и банкротства речь пойдёт далее.
В 1844 году Генрих Леман эмигрировал из Германии в США. Здесь, в небольшом городке штата Алабама, он открыл магазин, в котором торговал продуктами. Его клиентами в основном были местные торговцы хлопком. Дела шли очень хорошо, поэтому в скором будущем молодой предприниматель накопил достаточно средств, чтобы помочь перебраться к нему двум младшим братьям. Они помогали ему в бизнесе, а их предприятие уже тогда называли Lehman Brothers. Зачастую клиентам было выгодно расплачиваться с ними готовой продукцией. При этом, получая хлопок, братья занижали его стоимость, а позже продавали по рыночным ценам, зарабатывая на одном и том же товаре дважды. В 1855 году Генрих Леман умер, после чего предприятием начал руководить его брат Эмануэль, который три года спустя открыл филиал в Нью-Йорке. Во времена гражданской войны фирма активно помогала южным штатам. После ее окончания наработанные деловые связи помогли братьям организовать выпуск облигаций штата Алабама.
В 1870 году была создана Нью-Йоркская хлопковая биржа. Непосредственное участие в её основании приняла компания Lehman Brothers. История инвестиционного банка, зарабатывающего баснословные прибыли, началась примерно в это время. В сферу интересов предприятия на тот момент входил уже не только хлопок, но и другие продукты, приносящие прибыль, к примеру нефть и кофе. Фирма также вкладывала средства в ценные бумаги компаний, которые только начинали свою деятельность. Следует отметить, что многие из них существуют и в наши дни.
В 1906 году предприятие возглавил Филипп Леман, при котором была организована не одна эмиссия для крупнейших корпораций, что торговали товарами широкого потребления. Его сын Роберт в 1925 году стал последним представителем династии во главе учреждения. Полученное в Йельском университете образование вместе с правильно расставленными приоритетами деятельности помогло ему не только спасти Lehman Brothers от кризиса во времена Депрессии, но и сделать его одним из крупнейших финансовых учреждений в стране. По состоянию на начало двадцатых годов прошлого века банк инвестировал в авиационную промышленность, радио, киноиндустрию и торговые сети. Под управлением Роберта Лемана компания вышла на наивысший уровень своего развития и стала одной из самых влиятельных в США.
В 1969 году Роберт Леман умер. Начиная с этого момента, разразилась борьба за власть в Lehman Brothers. В 1975 году банк стал четвёртым инвестиционным финансовым учреждением в стране. Несмотря на это, в начале восьмидесятых годов двадцатого века многие банкиры уволились. Дело в том, что они ничего не могли сделать с биржевыми игроками, которые увеличивали свои премии в одностороннем порядке. В 1984 году ситуацией внутри банка воспользовалась American Express, которая сделала банк Lehman Brothers частью одной из своих дочерних организаций. Через десять лет компания изменила свою политику и запустила процесс публичной реализации акций. Таким образом, банк вновь стал независимым, а его капитализация росла вплоть до банкротства.
В начале 2007 года начали ходить слухи о проблемах учреждения. Его брокеры принялись выпускать произвольные внебиржевые договоры, предлагая выкупить проценты по будущим ипотечным облигациям всем желающим. Это была очень рискованная игра. Она полностью себя оправдывала, пока ипотечный рынок находился на подъеме. Однако, как только ситуация поменялась, владельцы контрактов начали предъявлять Lehman Brothers свои требования. У банка не было ни средств, ни ценных бумаг, чтоб выполнить свои обязательства. Как результат, по итогам первого полугодия 2008 года предприятие объявило о своих убытках, составивших 2,8 миллиарда долларов. Более того, кредиторы подали иски на возмещение, общая сумма которых составила 830 миллиардов долларов. Предложения уладить ситуацию путём национализации не нашли поддержки в правительстве. Тем самым чиновники показали, что государство не намерено платить за ошибки топ-менеджеров.
15 сентября 2008 года руководство банка направило в суд заявление о признании его банкротом. Ликвидные активы финансового учреждения в США, Европе и на Востоке были выкуплены компаниями Barclays и Nomura Holdings.
fb.ru
С исчезновением корейского покупателя акции Lehman скатились ниже $10. Тысячи сотрудников — владельцев акций с ограниченным правом продажи, выданных в виде премиальных, беспомощно следили за тем, как тают их сбережения.
В понедельник, 1 сентября был День труда, а к следующему уик-энду два крупнейших ипотечных банка мира Fannie Mae и Freddie Mac чуть не обанкротились (Полсон и председатель Федерального резерва Бен Бернанке позеленели от ужаса), и в воскресенье, 7 сентября Полсон их национализировал. Руководство было уволено, 80% акций отошло государству, а правительство гарантировало каждой корпорации по $100 млрд — в случае необходимости. Это было потрясение для всей экономики страны.
Удары сыпались один за другим. Во вторник, 9 сентября один из руководителей отдела инвестиционного банкинга JPMorgan Chase Стивен Блэк в разговоре с Фулдом и финансовым директором Lehman Яном Лоуитом потребовал дополнительного обеспечения на сумму $5 млрд, причем он хотел получить его деньгами. В противном случае кредитная линия для Lehman была бы закрыта. И тогда уже 10 сентября счета Lehman были бы заморожены, а значит, не стало бы денег на повседневные расходы — жалованье, коммунальные платежи и т. п. У Lehman уже давно не было доступа к рынку векселей и однодневных репо.
Гендиректором JPMorgan Chase был 52-летний Джейми Даймон — сын греческого иммигранта, выпускник Гарварда и один из величайших финансистов мира, создатель Citigroup и бывший гендиректор BankOne. На Уолл-стрит ходит легенда, что в октябре 2006 года он позвонил из руандийских джунглей, где выбирал место для кофейной плантации, и распорядился немедленно избавиться от всех высокорискованных закладных, «потому что эта дрянь может пойти прахом».
Перспективы Lehman не давали Даймону покоя уже несколько недель, и его сонар непрерывно пищал, как миноискатель, наткнувшийся на закопанный танк. Еще в июле отдел управления рисками при Даймоне потребовал от Lehman Brothers дополнительного обеспечения займов. Обеспечение на $5 млрд пришло только в августе, причем в виде структурированных ценных бумаг, которые JPMorgan Chase оценил в куда меньшую сумму, чем $5 млрд. Lehman продолжал заверять, что вот-вот привлечет дополнительный капитал, и Даймон, возможно, этому верил.
Четвертого сентября стало понятно, что Lehman так и не нашел денег, и JPMorgan Chase снова попросил выделить $5 млрд, но только деньгами, потому что первый транш ценных бумаг успел обесцениться и стоил не больше миллиарда. Средств не поступило. Так что когда 9 сентября банк Даймона в очередной раз потребовал $5 млрд, это не стало для Lehman сюрпризом. Фулд предложил выделить $3 млрд, что еще сильнее встревожило его кредиторов. После этого Даймон узнал, что на следующий день Lehman собирается объявить об убытках и вести телеконференцию будет сам Фулд. Эта новость мгновенно разнеслась по Уолл-стрит. Одни поверили, что упреждающее квартальный отчет объявление об убытках разрядит ситуацию и в сочетании с обещаниями миллиардных прибылей в будущем выведет компанию из-под удара. Но Даймон был в ужасе. Взяв для поддержки коллегу из Citigroup, он попросил об экстренной встрече с членом правления Lehman Майком Гелбандом, отвечавшим за работу на рынках капитала. Майка попытались убедить, что не нужно заранее объявлять об убытках, потому что в отсутствие дополнительного капитала это только напрасно встревожит рынок.
Представители Lehman возразили, что Фулд намерен продать подразделение по управлению инвестициями Neuberger Berman и получить за него $8 млрд. Люди Даймона ответили, что больше $3 млрд за Berman никто не даст, а Lehman нужно минимум $4 млрд.
На следующее утро ровно в семь утра в конференц-зале четвертого этажа 80 патриотов Lehman собрались обсудить будущее компании. До выступления Ричарда Фулда, призванного улучшить судьбу Lehman, оставалось несколько часов. Собравшиеся напряженно выслушали управляющего директора Тома Хамфри и нового руководителя отдела инструментов с фиксированным доходом Эрика Фелдера, которые кратко рассказали о плане спасения, построенном на создании структуры, куда можно было бы перебросить наш ужасающий портфель коммерческой недвижимости. Мол, когда Lehman переведет свои разорительные обязательства по коммерческой недвижимости на новую компанию, он одним росчерком пера уберет их со своего баланса, и тогда акции банка опять поднимутся до $20.
В зале воцарилась могильная тишина. Неожиданно в ней прозвенел голос, исполненный гнева и раздражения. Посреди зала встал и почти закричал Мо Грайми, руководитель отдела торговли на развивающихся рынках, которому подчинялось более 150 человек.
«То есть как? — рявкнул Мо. — Всего лишь эта ерунда? Какого черта делали эти идиоты из правления последние два месяца? Что, я вас спрашиваю? Не морочьте мне голову. Если у нас ничего другого нет, нам крышка».
В зале начался полный бардак: крики, взмахи рук, разъяренные лица. Но самым свирепым было лицо Мо, и он, надрываясь, орал. «Мы, мать вашу, только переложили доллар из правого кармана в левый, — вопил он. — А долги как были, так и остались, и мы вылетим в трубу раньше, чем успеем глазом моргнуть. Что за галиматья? Рынок сразу поймет, что к чему».
Штука была в том, что убрать коммерческую недвижимость с баланса можно было не раньше января, то есть через четыре месяца, а Lehman нужен был покупатель на всю корпорацию в ближайшие три дня. Из-за этого Мо и завелся: это не могло сработать.
Пока ошарашенные участники телефонной конференции переваривали новость, что в третьем квартале банк потерял $3,9 млрд, Дик Фулд взял слово, чтобы рассказать, как замечательно можно разрулить эту ситуацию.
Он говорил уверенно, но без всякой помпезности. Готовность действовать была налицо, но при этом в поведении Фулда отсутствовал боевой задор, некогда отличавший старого бойца. Он заявил о «решительном сокращении наших активов в сфере коммерческой и жилой недвижимости». О «существенном снижении рисков». И об «укреплении направлений, связанных с предоставлением услуг клиентам». «Это, — сообщил Фулд, — позволит фирме восстановить прибыльность и укрепит нашу способность извлекать из активов доход, пропорциональный рискам». Вину за смятение в рядах клиентов, партнеров и служащих Lehman он возложил на контролирующие органы с их чрезмерной дотошностью.
Переговоры о привлечении дополнительного капитала вышли на конечный этап, а дивиденды снижены до $0,05 на акцию, сообщил Фулд, лишь мимоходом отметив тот факт, что задолженность Lehman составляет $660 млрд. В памяти слушавших Фулда осталось утверждение, что стоимость гигантского портфеля недвижимости Lehman пострадала лишь незначительно. В руководящих кругах фирмы считали, что такого быть не может, да и Даймон этому не поверил. Главный кредитор Lehman теперь был далеко не уверен, что Фулду удастся уцелеть.
Как раз когда Фулд держал речь, на Нью-Йоркской фондовой бирже наши котировки опустились до десятилетнего минимума — всего $7 за акцию. Речь Фулда не помогла, а сообщение о том, что убытки банка за шесть месяцев составили $6,7 млрд, произвело столь угнетающее впечатление, что вред от откровенности Фулда стал очевиден.
На cледующий день, в четверг, 11 сентября JPMorgan Chase обнаружил, что Lehman так и не предоставил требуемый залог в размере $5 млрд. Даймон, который полугодом ранее по требованию ФРС организовал экстренные финансовые инъекции инвестиционному банку Bear Stearns, приказал перекрыть Lehman кредитные линии. Но Фулд, нажимая на все рычаги, остававшиеся в его распоряжении, в том числе вытащив $2 млрд из лондонского офиса, к концу пятницы сумел-таки собрать нужную сумму — на этот раз требовалось уже $8 млрд.
В то время как Фулд был поглощен поиском свободных средств, несколько управляющих директоров занимались подготовкой слияния с Bank of America. Но из этого так ничего и не вышло. На самом деле BofA мечтал о Merrill Lynch, долги у которого были больше, чем у Lehman, но при этом были и 16 000 розничных брокеров с 3 млн брокерских счетов частных лиц. Особенно доходными были счета пенсионеров, суммарные активы которых превышали триллион долларов. В итоге Bank of America отказался от сделки, сославшись на то, что на федеральную помощь рассчитывать не приходится.
Через три минуты после того, как до офиса Lehman дошла новость о провале сделки с Bank of America, банком овладел дух мятежа и сотни людей потребовали немедленной отставки Фулда. Тридцатиметровая южная стена на третьем этаже превратилась в гигантскую доску объявлений, высмеивавших и оскорблявших Фулда и всех виновных в гибели великого банка. Здесь была огромная фотография Дика и экс-президента Lehman Джо Грегори в смокингах, плечом к плечу, с подписью «Тупой и еще тупее». Хэнк Полсон был нарисован сидящим на голове Дика Фулда, а подпись гласила: «Мы достигли полного взаимопонимания с Минфином».
Оставался последний шанс — британский банк Barclays. Впрочем, вел он себя как бессовестный торгаш: хотел получить все надежное, но отказывался от сомнительных активов на $50 млрд.
Уже было известно, что Bank of America вышел из игры, а Министерство финансов помогать нам не собирается. Вокруг нас начали роиться журналисты, словно акулы вокруг тонущего корабля. Перед зданием Lehman на Седьмой авеню расположились телевизионщики с софитами, камерами и микрофонами, рыскали репортеры в поисках объекта для интервью и фотографы, жаждущие заснять кого-нибудь в слезах или утратившим от расстройства дар речи.
Вечерок выдался оживленный, и к часу ночи я успел переговорить с сотней людей. Даже батарейка мобильника разрядилась. В субботу утром двое управляющих директоров Lehman Алекс Кирк и Барт Макдейл в сопровождении главного юрисконсульта Lehman Джима Сири направились в нью-йоркское представительство ФРС. Незадолго до полудня позвонила Кристина Дейли, отвечавшая в Lehman за анализ проблемных облигаций: «Все кончено. Они подают на банкротство».
Между тем переговорщики Lehman все еще вели сражение в бетонной крепости Федерального резерва на Либерти-стрит. Но Хэнк Полсон, видимо, уже давно решил сдать Lehman. Он проявил изобретательность, чтобы спасти Bear Stearns, но не захотел помочь Bank of America, пытавшемуся поглотить Lehman, и теперь не собирался помогать Barclays. Британцы вроде бы еще хотели заполучить часть Lehman, и в субботу утром они все еще утверждали, что сделка возможна, если только они получат одобрение управления финансовых услуг, британского надзорного органа.
Каждые пару часов Фулд звонил Полсону. Министру финансов, который считал, что Lehman сам влез в неприятности, а потому должен покинуть сцену, Фулд был лично неприятен, тем не менее у Полсона оставались опасения, что этот крах может стать прелюдией к мировому банковскому кризису. Хэнк отвел в сторонку Джона Тейна, своего старого друга и коллегу по Goldman Sachs, а теперь гендиректора Merrill, и устроил ему суровую выволочку. После чего Тейн позвонил Кену Льюису, гендиректору Bank of America, и предложил встретиться. Похоже, что все, не сознавая этого, разыгрывали тот же сценарий, что и несколькими месяцами ранее, когда BofA спасал Countrywide, а теперь он же, служа чьим-то интересам, вел к алтарю Merrill.
Положение Lehman от этого не улучшилось. Переговорщики Lehman были повсюду, обсуждали ситуацию с банкирами и юристами. Призвали даже Марка Уолша, отвечавшего в Lehman за портфель коммерческой недвижимости, чтобы помочь Barclays оценить этот самый неподъемный в стране портфель. Сотрудники Barclays с пристрастием допрашивали Барта и Алекса. Один из главных выводов был таков: «Lehman совершенно безумно оценивал свои активы — о чем он там думал, этот ваш Фулд? Ну и типчики, он и Грегори».
К середине субботы в Barclays решили, что меньше всего на свете им нужна коммерческая недвижимость Lehman. Теперь Фулд мог только каждые пять минут названивать домой Льюису, доводя до безумия его семью. Если этот день не оказался самым длинным в истории Lehman, то он точно стал самым длинным днем в жизни Кена и Донны Льюис.
К вечеру субботы телекомпания CNBC уже открыто говорила о гибели Lehman. В воскресенье утром улицы вокруг штаб-квартиры Lehman были забиты репортерами и телевизионщиками. Полиция оцепила тротуар, чтобы дать проход сотням служащих банка, которые стекались в офис. Я смотрел, как из дверей начали по одному появляться с коробками и сумками в руках мои талантливые и трудолюбивые коллеги.
Я увидел окруженного репортерами Джеремию Стаффорда. Один из самых сильных и быстрых трейдеров на Уолл-стрит, которого ждали самые высокие посты в этом мире, теперь стоял среди журналистов в красной бейсбольной кепке, держа под мышкой коробку с личным скарбом. Даже через дорогу было видно, как он сдерживает слезы, объясняя репортеру, что все ожидали подобного финала и, конечно, он с коллегами чувствует свою вину за происходящее. Уходя, он обронил: «Работать здесь было большой честью».
Люди все шли и шли, подгоняемые опасением, что в случае банкротства Lehman власти могут захватить здание и перекрыть вход. Но формальная процедура банкротства еще не началась, и, хотя одни еще надеялись на благоприятный исход, большинство понимало, что все кончено. А почему иначе сотни журналистов оккупировали вход в дом 745 по Седьмой авеню?
Никто не знал и не мог знать, разумеется, что этим утром около 9:30 в одном из обшитых деревом конференц-залов здания ФРС мелькнул последний луч надежды. Полсон и Тимоти Гайтнер, руководитель Федерального резервного банка Нью-Йорка, собрали руководителей ведущих банков и уговорили их профинансировать операцию по приобретению коммерческой недвижимости на балансе Lehman на $40 млрд. Именно об этом мечтали люди из Barclays, так что сделка опять стала возможной.
Барт и Алекс, как и все остальные, были в здании ФРС с шести утра. Майк Гелбанд засел в кабинете фирмы Simpson, Thatcher and Bartlett, юрисконсульта Lehman, и обсуждал вопросы правового и финансового аудита. Около десяти Барт сообщил Майку, что Barclays делает фирме приемлемое предложение.
Майк вздохнул с облегчением. Но через двадцать минут все вновь стало неопределенным. От Барта пришло новое письмо: возникла проблема. Точнее, две. Во-первых, британское Управление финансовых услуг отказывалось одобрить сделку, потому что не хотело нагружать финансы Великобритании американскими трудностями. Полсон лично попытался переубедить Лондон, но безуспешно. Кто-то предположил, что британцы согласятся, если американское Министерство финансов возьмет на себя часть риска, но тут уж Полсон сказал нет.
Еще более насущным вопросом было одобрение акционеров Barclays. Хэнк никоим образом не мог допустить, чтобы британские акционеры отвергли гарантии Министерства финансов США. Договориться обо всем этом нужно было до конца дня. Ведь у банка не было денег, чтобы в понедельник приступить к работе, — нужны были кредиты, а Даймон не соглашался и дальше кредитовать Lehman. Самые влиятельные банкиры Соединенных Штатов застыли перед двумя неразрешимыми проблемами, а Barclays тем временем пошел на попятную.
В ночь с субботы на воскресенье у меня состоялся длительный разговор с аналитиком по кредитным деривативам Питом Хэммэком. Он, как всегда, пришел к логичному выводу, что Полсону придется спасти Lehman Brothers в любом случае. Иначе финансовый мир ждет настоящая катастрофа. «Все сводится к свопам «кредит-дефолт», — рассуждал Пит. — Их выписано на $72 трлн, а держат их семнадцать банков, и только у Lehman их на $7 трлн. Lehman входит в группу основных брокеров — что будет с остальными, если Хэнк позволит нам утонуть? Армагеддон, не иначе». Но это еще не все. «Если у сотни хедж-фондов есть брокерские счета в Lehman Brothers, — продолжал он, — и на каждом по $500 млн, предстоит распродажа акций на $50 млрд. А такая распродажа вызовет цунами. И еще хуже то, что все эти хедж-фонды работают с пятикратным или десятикратным кредитным рычагом. А это значит, что потребуется распродажа акций, облигаций, производных и всего остального на $500 млрд. Это будет мегацунами. У Хэнка просто нет выбора: надо предотвратить катастрофу». Ни один современный рынок еще не сталкивался с распродажей такого масштаба.
Мы с управляющим директором Ларри Маккарти не разделяли мнения Пита. «Нам конец, — сказал Ларри с характерным для него цинизмом, — потому что Хэнк и его люди видели бухгалтерскую отчетность». Лично я думал, что Полсон намерен дать бой в защиту капитализма и предоставить рынкам довершить дело. Единственной проблемой было то, что не выживет никто.
Примерно в восемь вечера воскресенья переговорщики Lehman вернулись из здания ФРС и поднялись на 31-й этаж. Барт Макдейл прошел прямо в заполненный людьми кабинет Фулда и сообщил, что спасательной операции не будет, что все кончено и что Lehman Brothers предписано приступать к процедуре банкротства.
Наш гендиректор был ошеломлен. Предстояло банкротство на $660 млрд, крупнейшее в мировой истории. Хотя все уже практически смирились с тем фактом, что федеральным властям все равно: погибнет Lehman или выживет, было решено сделать еще одну попытку — напрямую позвонить Гайтнеру, главе Федерального резервного банка Нью-Йорка.
Юрисконсульт Фулда Том Рассо набирал номер, и за ним молча следили пятнадцать членов правления. Было 8:20 вечера. Самого Гайтнера не застали, но нашли его заместителя. Надвигалось самое драматичное банкротство в истории финансов США, а найти Гайтнера никто не мог. Ему звонили, оставляли сообщения на автоответчиках.
Но Том словно ушел в подполье. Возможно, это была случайность, но не удавалось отделаться от мрачной мысли, что так все и было задумано.
Тогда решили разыграть последнюю карту. Щекотливое решение, но другого выхода не было. Одним из членов правления был инвестиционный банкир Джордж Уокер IV, выпускник Лиги плюща с дипломом Уортонской школы бизнеса. Он был пятиюродным братом президента Соединенных Штатов Джорджа Буша-младшего — у них был общий прапрадед. Тридцатидевятилетний Уокер не хуже других понимал тяжесть ситуации и перспективы — крах карьеры, потеря личного состояния. К нему-то Гелбанд и обратился с просьбой позвонить президенту, пусть родственник вмешается.
От одной мысли о звонке в Белый дом Уокер вспотел до нитки.
— Не уверен, что это правильно, — сказал он.
Но Гелбанду терять было нечего. Он отвел Джорджа в сторону и откровенно сказал, что, если не позвонить, «мировые рынки накроются».
Джордж побледнел.
— Я не приказываю тебе, — напирал Майк. — У меня нет на это права. Я перед тобой на коленях, Джордж. Пожалуйста, позвони ему, прошу тебя. Это наш последний шанс.
К Майку присоединился Эрик Фелдер, глава отдела инструментов с фиксированным доходом:
— Нас ждет мировая катастрофа, Джордж. Они не понимают, что делают. Я поддерживаю Майка, я умоляю тебя.
Ошалевший Уокер прошагал через комнату, смерил взглядом Дика Фулда, который говорил по телефону, а потом отправился в библиотеку и набрал номер президента США. Майк слышал, как он попросил соединить его с квартирой президента. Было понятно, что оператор старается для члена семьи, но что-то никак не складывается, и наконец в трубке раздается:
— Прошу прощения, мистер Уокер. Президент не может сейчас подойти к телефону.
Уокер сделал все, что мог. И вот теперь все в последний раз собрались вокруг стола Дика Фулда. Знаменитый юрист Харви Миллер вместе с коллегами из Weil Gotshal уже прибыл и готовил необходимые документы о банкротстве. Примерно в два часа ночи заявление о банкротстве было заполнено. Так в понедельник 15 сентября 2008 года умер 158-летний инвестиционный банк. Это было крупнейшее банкротство в истории человечества.
www.forbes.ru
Банкротство Lehman Brothers уже точно войдет в историю в широком смысле. Но какие из него можно вынести уроки, до сих пор не ясно. Заменит ли он собой пример Enron (где были злонамеренные финансовые манипуляции) или же это новый LTCM (где создатели просто грубо ошиблись)? А может, они вообще ничем не отличаются от конкурентов, а просто оказались в такой ситуации из-за неудачного стечения обстоятельств. Ведь Bear Stearns вроде бы попал в беду раньше, но тогда американское правительство еще готово было его спасать. Так что, может быть, учиться стоит на ошибках Генри Полсона и Тима Гейтнера, возглавлявших тогда операцию по предотвращению кризиса. Возможно, мы никогда не узнаем правды, но новый 2200-страничный доклад по итогам независимого расследования, проведенного юристом Антоном Валукасом, помогает хоть немного разобраться в ситуации.
В американской системе при банкротстве компании суду нужно установить, не было ли оно результатом преступных действий и нужно ли возбуждать дополнительные дела. Часто целью этого расследования служит поиск денег для кредиторов. В данном случае нам интереснее узнать, что произошло и как этого можно было избежать. Большую часть информации из доклада мы уже знали, поэтому почти все аналитики обсуждают его главную «новость»: описания небольшой бухгалтерской хитрости под кодовым названием Репо 105. Многие банки использовали краткосрочное финансирование для поддержания повседневной деятельности. Грубо говоря, банк получал деньги от инвестора или от другого банка под залог ценных бумаг на один день (слово репо происходит от английского repurchase, то есть «выкуп залога»). Сегодня многие экономисты сходятся во мнении, что именно этот механизм сыграл ключевую роль в необычайно быстром распространении кризиса.
Но Lehman пошел еще дальше. Обычно банк получает 100 долларов под залог стоимостью чуть больше, например, 102 доллара. Разница, в нашем случае 2 доллара, называется haircut (стрижка) и служит для защиты кредитора от дефолта заемщика или от изменений в цене заложенных ценных бумаг. Перед банкротством Lehman эти стрижки находились, практически, на нулевом уровне. Lehman Brothers же, чтобы обмануть рынок, придумали специальный тип репо-транзакции со стрижкой в 5%. Хотя это и совершенно невыгодно с экономической точки зрения (зачем занимать под заведомо больший залог, чем предлагают на рынке?), такую сделку можно было записать в финансовом отчете как «продажу», а не как «заем». В итоге, всему миру казалось, что размер долгов Lehman Brothers меньше, чем он есть.
Я, наверно, буду в меньшинстве, но все же скажу, что, на мой взгляд, Репо 105 – вовсе не самая интересная часть доклада Валукаса. Да, она дает нам первую причину для реального преследования менеджеров Lehman Brothers и даже может, подобно Enron, послужить основой для полной дискредитации аудиторов Lehman Brothers – Ernst & Young, – но трудно поверить, что это реально сыграло решающую роль собственно в проблемах Lehman. Мне кажется, что о проблемах в компании было известно задолго до появления проблем в финансовых отчетах. Сразу после банкротства Bear Stearns было известно, кто будет следующим.
Самое интересное в докладе другое. А именно – детальное описание того, что мы и так знаем из других источников, например, из книги Too Big To Fail Эндрю Росса Соркина: внутренней реакции Lehman Brothers на возникающие проблемы. Оказывается, что традиционные механизмы обнаружения рисков, как их ни ругали, вполне себе сработали. Просто руководство компании агрессивно предпочло их не замечать. Члены совета директоров, рейтинговые агентства и просто партнеры по бизнесу тоже не были заинтересованы в выявлении конкретных проблем на ранних стадиях. По меткому выражению бывшего CEO Citigroup Чака Принса, пока играла музыка, все хотели танцевать. Да, были отдельные недовольные и внутри Lehman Brothers, и снаружи, но им можно было легко заткнуть рот. Перед банкротством CEO Lehman Brothers Ричард Фулд даже добивался запрета на игру на понижение его акциями, чтобы закрыть единственный способ донести до рынка предупреждение об опасности.
Главная мораль истории Lehman Brothers, в итоге, получается довольно банальной. Обо всем этом писалось в учебниках по управлению рисками, как минимум, со времен Enron. В банке должен быть специальный человек, ответственный за риск, с самыми высокими полномочиями. Он должен иметь прямой доступ к совету директоров, и его мнение должно становиться публичным в некоторых случаях. Компания должна проводить хотя бы примитивные оценки рисков и сообщать о них публике. Аудиторы должны проверять и сообщать обо всех подозрениях нарушений со стороны компании, а не только о том, следует ли она букве закона. И так далее.
Из доклада Валукаса следует, что если бы хотя бы первый уровень защиты нормально работал, то даже хитроумные уловки вроде Репо 105 не нанесли бы ощутимого вреда. Кто же виноват? Менеджеры Lehman Brothers. Безусловно, но ведь их должны были контролировать независимые директора, кредиторы и акционеры, не говоря уж о регуляторах. Но и они все пропустили. Обидно, что такие очевидные ошибки (например, выгнать менеджера по рискам, когда он говорит, что сделка слишком рискованна) повлекли за собой такой большой кризис. В этом уже вина не только и не столько Lehman Brothers. Зато предотвращать такие вещи, казалось бы, должно быть весьма просто. И не надо никаких масштабных реформ. Но раз за разом финансовые фирмы наступают на одни и те же грабли.
republic.ru
Немецкие братья lehman brothers не собирались становиться банкирами. Но вошли в историю именно как основатели Lehman Brothers, одного из крупнейших инвестиционных банков США, банкротство, которого ознаменовало начало нового мирового финансового кризиса
БАКАЛЕЙНАЯ ЛАВКА Lehman brothers
А начиналось все в далеком 1844 г. с простой бакалейной лавки. Генри Lehman, первым из братьев переселившийся из Германии в США, открыл магазин по торговле продуктами в маленьком провинциальном городишке Монтгомери в штате Алабама. Торговля развивалась хорошо — через шесть лет Генри убедил переехать в штаты из родной Германии еще двух братьев — Эммануэля и Мейера. Но одно обстоятельство заставило братьев изменить род деятельности. В те далекие времена бумажные деньги были далеко не единственным и не главным средством платежа. Часто покупатели предлагали, выражаясь современной терминологией, бартер. Товары в магазине Леманов нередко приобретались в обмен на хлопок или другие сельхозпродукты. Ведь главными клиентами были местные фермеры. Генри Леман не отказывал своим клиентам в бартере, чтобы не терять покупателей. Но в итоге он стал перед новой проблемой — как правильно оценить многочисленные товары, поступившие в качестве платы, и не потерять на их перепродаже или дальнейшем обмене. Так и появилась идея создания товарной биржи.
Возможно, семейный бизнес братьев (Lehman brothers) так и остался бы региональным, если бы не Гражданская война в США между Севером и Югом. Весь основной бизнес Lehman brothers был сосредоточен на сельскохозяйственном Юге, который больше всего пострадал от войны. Поэтому по окончании военных действий Леманы решили попробовать заработать на своем умении торговать хлопком, но уже на Севере. В 1858 г. Lehman brothers открыли офис в Нью-Йорке. Этот город уже тогда был торговой столицей США. Деловые связи на денежном Севере и голодном Юге помогли в 1867 г. предприимчивым немецким эмигрантам стать организаторами выпуска облигаций штата Алабама. Это был один из первых в истории США случаев публичного привлечения денег для развития целого региона.
С этого момента, по сути, и появилось некое подобие инвестиционного банка Lehman brothers. Настоящим инвестбанком, зарабатывающем баснословные прибыли на торговле ценными бумагами, он стал намного позже. А пока компания в основном выполняла функции товарной биржи, продавая и покупая хлопок и другие товары сельскохозяйственного производства.
Путь от хлопка к ценным бумагам Lehman brothers
В 1860-1880-е годы США переживали бум строительства железных дорог. Именно возможность быстрых перемещений людей и грузов по огромной стране помогла Штатам за довольно короткий срок превратиться из аграрной державы в индустриальное государство. Чтобы финансировать строительство дорог, компании одалживали деньги посредством выпуска облигаций. Lehman brothers увидели, что многие брокеры в Нью-Йорке хорошо зарабатывают на продаже долговых ЦБ. Это стало для Lehman brothers главным аргументом вступить в Нью-Йоркскую фондовую биржу и стать активными торговцами ценными бумагами, а не ограничиваться работой только на товарных рынках.
С 1906 г. компанией стал руководить Филипп Леман, сын Эммануэля Лемана. При нем она начала тесно сотрудничать с Генри Голдманом, одним из основателей банка Goldman Sachs. Было организовано множество выпусков ценных бумаг для крупнейших в те времена фирм, занимающихся торговлей товарами широкого потребления или, как говорят сейчас, розницей — Sears, F.W.Woolworth Inc., May Department Stores и т.д. В начале 1920-х годов в компании своего отца Филиппа начал работать Роберт Леман. Он возглавлял Lehman Brothers с 1925 г. и до своей смерти в 1969 г. При нем компания пережила наибольший расцвет своей деятельности.
Уже в это время Lehman Brothers занималась не только организацией выпусков ценных бумаг и торговлей на бирже, но и была консультантом по крупным сделкам. К примеру, именно Lehman Brothers выступила консультантом при слиянии двух крупнейших компаний, владеющих цирками в США, — Keith-Albee и Orpheum Theatres. Новый холдинг объединил более 700 цирков страны с общим количеством мест для зрителей, превышающим 1,5 млн. Кроме того, еще в те времена менеджеры Lehman Brothers сумели понять, что бизнес развлечений — это золотая жила, которая вскоре будет приносить миллиардные прибыли. В частности, банк Lehman brothers оказывал поддержку кинематографическим компаниям, организовал финансирование таких, тогда еще малоизвестных фирм, как Paramount Pictures и 20th Century Fox, а также нескольких компаний по разработке нефтяных месторождений и строительству нефтепроводов. Отчасти вера менеджеров Lehman brothers в то, что именно эти отрасли принесут прибыли в будущем, и стала основой могущества банка Lehman brothers.
ВСЕСИЛЬНЫЙ ДЯДЮШКА ГЕРБЕРТ
Неизвестно, смог бы руководитель банка Lehman brothers Роберт Леман достичь таких успехов, если бы не его дядя — Герберт Генри Леман. Он начал работать в банке в 1908 г., намного раньше Роберта, но потом ушел в политику. В конце 1920-х годов он стал близким соратником Франклина Рузвельта, будущего президента США, который единственный из всех президентов страны занимал этот пост три срока подряд. Герберт Леман баллотировался на пост мэра Нью-Йорка, но сначала в 1928 г. проиграл выборы. В 1932 г., когда Франклин Рузвельт стал президентом, Герберт Леман на волне его популярности все же был избран мэром Нью-Йорка. Ведь все знали, что он соратник президента.
Даже в нынешнее время директор банка, дядя которого работает мэром огромнейшего города, может не беспокоиться о судьбе своего бизнеса. Уже тем более не нужно было особо уговаривать клиентов и Роберту Леману — его дядя не просто был мэром Нью-Йорка, его трижды избирали на этот пост. Более того, Герберт Леман оставался активным политиком и в старости—в 1949 г., когда ему исполнился 71 год, он был избран членом Сената и оставался им до 1957 г. Любопытно, что в 1942 г., когда Герберт покидал пост мэра, профицит бюджета Нью-Йорка составлял $80 млн., тогда как в 1933 г., когда он был впервые избран на эту должность, дефицит превышал $100 млн. В Нью-Йорке даже существует Lehman College, названный в честь Генри Лемана.
В 1950-1960-е годы топ-менеджмеров банка Lehman brothers все воспринимали как одних из самых влиятельных банкиров в США. Кроме того, благодаря связям в высших эшелонах власти в 1960-е годы Lehman Brothers стал официальным дилером облигаций Государственного казначейства США. Огромный интерес среди инвесторов к этим бумагам позволил Lehman brothers получать доходы, достаточные для того, чтобы из американского банка стать международной финансовой организацией, офисы которой появились во многих странах Европы и Азии.
Долгое время бизнес Леманов независимо от направления деятельности оставался исключительно семейным. Совладельцами компании были только ближайшие родственники и члены семьи. Но это не могло продолжаться вечно.
ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ ОТ УСПЕХОВ Lehman brothers
Потеря поддержки на уровне президента страны и других высших должностных лиц вынудили семью Леманов искать новых партнеров по бизнесу. В итоге в 1984 г. контрольный пакет акций Lehman Brothers был продан компании American Express.
Тем не менее 1990-е годы и начало 2000-х годов — это время расцвета банка. Он получал миллиардные прибыли, и никто из топ-менеджеров Lehman brothers особо не беспокоился относительно надежности своих инвестиций в ипотечные облигации и масштабности сделок по секьюритиза-ции активов. Чего беспокоиться, если с 2004 г. по 2007 г. Lehman brothers постоянно признавали первым торговцем на Лондонской фондовой бирже по объему торгов, а в 2007 г. Леманы выступили консультантами по самой крупной в последние годы сделке — продаже голландского банка ABN Amro за фантастическую сумму — $98 млрд. Кто мог подумать, что через год сами консультанты не будут стоить и 1% этой суммы.
ПРЕДВЕСТНИКИ ГИБЕЛИ Lehman brothers
Закат банка Lehman brothers был стремительным. Фактически он был обусловлен двумя причинами. Во-первых, Леманы очень много своих средств вложили в ипотечные ценные бумаги, которые стали главной причиной финансового кризиса в США. Во-вторых, правительство фактически отказало в финансовой поддержке банку, хотя рискованные ипотечные ЦБ покупали многие компании. В том числе и AIG, на спасение которой ФРС потратила $123 млрд.
Чистая прибыль инвестбанка в 2006 г. выросла на 22,9%, до $4 млрд. Для сравнения: в 2005 г. этот показатель составил $3,26 млрд. В том же 2006 г. доходы банка увеличились на 20,2% - с $14,63 млрд до $17,58 млрд. Более того, эти данные по прибыли и доходам превысили самые смелые прогнозы аналитиков.
Но уже летом 2007 г. брокеры на Уолл-Стрит стали поговаривать, что Lehman brothers подделывают отчетность и уменьшают масштабы убытков от операций с печально известными теперь ипотечными облигациями. 9 июня 2008 г. Lehman Brothers официально объявил о планах проведения дополнительной эмиссии акций на $5 млрд с целью привлечь новых акционеров. Однако накануне размещения акций рейтинговое агентство Standard & Poors снизило рейтинги банка. Уже через несколько дней банк опубликовал отчетность, увидев которую многие инвесторы были шокированы. Они начали поспешно распродавать акции Lehman Brothers, что привело к обвалу 15 сентября Lehman Brothers обратился в суд с заявлением о банкротстве. Если 12 сентября рыночная капитализация Lehman Brothers упала до $2,5 млрд,то к 16 сентября его оценивали менее чем в $250 млн — дешевле многих украинских банков котировок на акции банка. И действительно, было чему испугаться. Впервые с 1994 г. Lehman Brothers объявил об убытках — они составили $2,8 млрд только за первое полугодие 2008 г. Практически сразу после этого подали в отставку два топ-менеджера банка Lehman brothers — вице-президент по финансам Эрин Каллан и вице-президент по оперативным вопросам Джозеф Грегори. В день объявления об отставке этих менеджеров акции Lehman Brothers продолжили падение, потеряв 6,4%. Всего с января по июнь 2008 г. банк подешевел на 64%. При этом представители банка уверяли, что серьезных проблем нет и что ситуация скоро изменится к лучшему.
Но лучше не стало. 25 августа 2008 г. Lehman Brothers выставил на продажу свои активы суммарной стоимостью около $40 млрд. В них входили не только ценные бумаги, но и недвижимость
банка и компания по управлению активами Neuberger Berman. Однако и это не помогло — большинство ценных бумаг оказались никому не нужным мусором.
ПОЧЕМУ Lehman brothers НЕ СПАСЛИ
Испытывая финансовые проблемы, руководство банка Lehman brothers начало переговоры с американскими властями с предложением национализировать банк, чтобы спасти его от разорения. Однако ни ФРС, ни Госказначейство США не захотели спасать Леманов, как это накануне было проделано с ипотечными брокерами Fannie Мае и Freddie Mac. Таким образом, американские чиновники решили проучить топ-менеджеров, которые надеялись, что любые свои ошибки смогут исправить за счет государственной поддержки. Разорение должно было заставить остальных работать более ответственно. Многие агентства и газеты цитировали слова министра финансов США Генри Полсона: "Для формирования дисциплины на рынке и эффективного сдерживания рисков мы должны позволить финансовым компаниям разоряться. Набор наших инструментов сейчас ограничен ".
Скорее всего, руководители банка Lehman brothers догадывались о том, что их ждет публичная порка, поэтому на всякий случай и пытались продать банк Lehman brothers не только американским властям, но и иностранным инвесторам. Так, например, президент Lehman Brothers Ричард Фалд проводил переговоры о продаже акций с Korea Development Bank — государственным банком Южной Кореи. Корейцев банк, несущий огромные убытки, не заинтересовал. Тогда Фалд обратился с предложением в английский банк Barclays, а потом и в японский Nomura. На тот момент убытки Lehman Brothers превышали уже $6 млрд. Тем временем "The j Wall Street Journal" опубликовал материал, в котором со ссылкой на источники сообщалось, что потенциальные покупатели отказались от Леманов, когда чиновники ФРС дали понять, что не будут помогать банку.
Еще 12 и 13 сентября 2008 г. в материалах о банке высказывались предположения аналитиков о том, что американские власти не допустят его разорения, но уже 15 сентября стало официальной датой начала конца банка. В этот день Lehman Brothers официально обратился в суд с заявлением о банкротстве. Это напрямую отразилось на стоимости банка. Если 12 сентября рыночная капитализация
банка Lehman Brothers упала до $2,5 млрд, то к 16 сентября его оценивали менее чем в $250 млн — дешевле многих украинских банков.
stud24.ru
