Автоматизация наблюдения и экспериментальной деятельности, обработки получаемых результатов, использование разного рода электронной вычислительной и аудиовизуальной техники для моделирования и анализа изучаемых процессов и явлений резко увеличат производительность и эффективность труда ученого. Кардинально изменится доступ к научной информации, произойдёт расширение возможности прямых контактов ученых. Интернационализация науки будет постоянно повышаться.
Новые задачи потребуют серьёзных перемен в подготовке научных кадров.
Существенно возрастет техническая оснащенность вузов, усилятся их взаимодействия со специальными лабораториями. Будут вводиться интенсивные методики обучения. Индивидуализация учебного процесса будет занимать главенствующее положение. Возрастут требования к преподавателю. Однообразная педагогическая работа будет предана во многом машинам. Произойдет существенное усиление фундаментальной подготовки. Специальное образование соединится с общекультурным. Учащемуся будут предоставлены разнообразные возможности для выбора индивидуального пути в его подготовке, в том числе в предметах, выходящих за пределы одной специальности. Также будет широко развиваться непрерывное образование.
Таким образом, изучению жизни человека, его развития, поведения, здоровья, раскрытию тайн его психики, постижению закономерностей функционирования и развития общества, экономики, культуры, глобальным проблемам, вне всякого сомнения, будет уделяться все большее внимание.
2.2. Конкретные прогнозы учёных о новых достижениях и открытиях
Существует несколько перспектив развития науки:
1. Суперкомпьютеры. Суперкомпьютеры – перспектива развития компьютерной техники. Эти ЭВМ включают 5000 – 8000 микропроцессоров и дисковые накопители памяти. Выполняют в секунду 12 -13 трлн. операций. Компьютеры на фотонах;
2. Интернет и компьютерные сети. Сети существенно расширяют возможности PC;
3. Альтернативные компьютеры: квантовые, биокомпьютеры, фотонные. Вероятно, в скором времени появится масштабированный квантовый компьютер, который по всем своим показателям превзойдет все компьютеры на планете;
4. Микротехнологии и нанотехнологии. Идёт разработка интегральных схем, размеры их элементов составляют 10-9 м (нанометры). Число элементов интегральной схемы удваивается каждые 1,5 года.
Работы по нанотехнологиям только начинают появляться. Основные свойства наномира пока неизвестны. Главное фундаментальное свойство вещества – его строение. Вариантов размещения атомов может быть 10 в 53 степени и, взаимодействуя, они хотят занять поменьше места. Всё состоит из частиц, которые определенным образом расположены в пространстве, образуют связи, это, в свою очередь, означает, что где-то они встречаются. Как происходит этот процесс и сколько нужно собрать атомов, что бы получить свойства вещества, непонятно. Например, собранные тринадцать атомов серебра по своей химической активности ведут себя как атом йода.
Между тем говоря, перспективы нанотехнологий практически безграничны, так как из атомов и молекул можно синтезировать всё, что только можно: продукты питания – из почвы, воздуха; кремниевые микросхемы – из песка и т.д.
Не все ученые останавливаются на достигнутом: профессор А. Болонкин разработал теорию проектирования материалов из ядер атомов, которые будут обладать необычными свойствами. Этот материал не доступен для зрения, непроницаем для газов, жидкостей и твердых тел (в том числе пуль, ракет, снарядов, отравляющих газов), обладает сверхпроводимостью, гигантской электрической прочностью, нулевым коэффициентом трения. Скорость космических кораблей увеличится в 10 тысяч раз и достигнет 0,1 от скорости света;
5. Лазерные технологии.
Преимуществ лазерного луча в следующем:
- распространение почти без расширения;
- монохроматичность света лазера, что позволяет фокусировать луч в точку, диаметром сотые – тысячные доли миллиметра. Это позволяет получать оптическую запись информации с высокой плотностью;
- высочайшая мощность излучения до 1012 – 1013 Вт.
Все это позволяет быстро развивать такие лазерная технологии, как обработка материалов, лазерная химия, термоядерный синтез, спектроскопия, воздействие на живую ткань.
6. Голография и распознавание образов.
Голография позволяет вести поиск любых образов при любом их числе (даже по фрагменту образа).
7. Ракетно-космические технологии.
К 2020 году предполагается создание постоянно действующей базы на Луне, к 2030 году – полет на Марс.
8. Биотехнологии (использование живых организмов и биологических процессов в промышленном производстве).
Это микробиологический синтез ферментов, аминокислот, витаминов, антибиотиков, гормональных препаратов и т.п. Конструкция новых, генетически модифицированных микроорганизмов, вакцин.
Создание синтетической формы жизни, где все 100% ДНК будут получены в лаборатории без использования каких-либо живых существ.
9. Производство энергии.
К 2050 году потребление энергии удвоится. Прежде всего, произойдет повышение КПД процессов и аппаратов до 70%. Переход на химические источники энергии с прямым преобразованием химической энергии в электрическую. Это актуально в 21 веке, так как есть предположение, что запасы нефти иссякнут к 2060 году, а газа – к 2080 году.
В 21 веке значительная часть энергии (20 – 40%) будет производиться из биотоплива: кукуруза, древесина, сахарный тростник, бытовые отходы. Высокое КПД такой энергии обеспечивается за счёт перевода биотоплива в синтез-газ используя помощь генераторов низкотемпературной плазмы. 60% синтез-газа преобразуется в электричество и 30% в тепло. Выбросы минимальны.
Создание небольших атомных электростанций, безопасных, переносимых и способных обеспечить электроэнергией небольшой город.
10. Производство автомобилей.
Производство автомобилей – одно из самых значительных производств. За предыдущие 50 лет мировой автопарк увеличился более чем в 12 раз и превысил 700 млн. машин. Сейчас каждый год в мире выпускается более 40 млн. машин. Автомобилестроение поглощает огромные ресурсы: 60% свинца, 40% резины, 35% железа и т.д.
Есть предположение, что использование композиционных материалов позволит снизить вес автомобиля в 3 раза. Применение водородных двигателей позволит достигнуть КПД равного 85% и понизить выброс вредных веществ. Подобные автомобили уже начали выпускать фирмы «Дженерал Моторс» и BMW.
Создание электросамолетов, электромобилей, машин, способных находить дорогу без человека.
Однако нужно помнить, что наши знания о процессах и объектах являются неразрывной составляющей всего здания науки, ибо получены как обусловленный законами логики неизбежный вывод из установленных фактов. Но это не означает запрета на дальнейшее уточнение законов. Напротив, такое уточнение составляет непременную практику науки и служит источником прогресса. В ходе этих уточнений одни законы становятся все более строгими, а для других устанавливаются границы применения.
Заключение
Положение науки очень высоко. Знания представляют огромнейшую ценность и для ученых, и для всех людей на Земле. Каждому человеку важно сегодня понять это.
В своём реферате я рассмотрела такую важную тему, как «Перспективы развития науки в 21 веке». Раскрывая тему, видно, что наука была актуальна еще и в древние времена, пользуется популярностью и на сегодняшний день, и, несомненно, наука будет актуальна и в будущем. В данной работе мною была изучена история зарождения науки, был оценен вклад учёных, организаций и общества на развитие науки, были проанализированы прогнозы экспертов насчет будущего науки и продемонстрированы конкретные открытия, которые могут быть достигнуты.
Знаменитый афоризм Ф. Бэкона: «Знание – сила» сегодня актуален как никогда. Тем более, если в обозримом будущем человечество будет жить в условиях так называемого информационного общества, где главным фактором общественного развития станет производство и использование знания, научно-технической и другой информации. Возрастание роли знания (а в ещё большей мере – методов её получения) в жизни общества неизбежно должно сопровождаться усилением знания наук, специально анализирующих знание, познание и методы исследования.
Наука есть постижение мира, в котором мы живем. Соответственно науку принято определять как высокоорганизованную и высокоспециализированную деятельность по производству объективных знаний о мире, включающем и самого человека.
Список используемой литературы
freepapers.ru
МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
«САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
КИНО И ТЕЛЕВИДЕНИЯ»
Институт экономики и управления
Кафедра продюсерства
РЕФЕРАТ
по дисциплине «Науковедение»
на тему: «Перспективы развития науки в 21 веке»
Выполнила:
Студентка Чикунова Н.К.
142 гр., 2 курс, ФаУ, менеджмент
Проверила:
ассистент кафедры продюсерства
Бейнарович Любовь Андреевна
Санкт-Петербург
2012
Содержание
Введение…………………………………………………………………………...3
Глава 1. Наука в целом, её составляющие и особенности, вклад учёных и организаций в науку…………………………………………………………….5
1.1. История и научное сообщество………………………………………..5
1.2. Вклад учёных и организаций в развитие науки……………………..6
Глава 2. Перспективы развития науки…………………………………………9
2.1. Прогнозы о перспективах развития науки………………………….9
2.2. Конкретные прогнозы учёных о новых достижениях и открытиях……………………………………………………………………….11
Заключение…………………………………………………………………..…15
Список используемой литературы………………………………………….…16
Введение
До того, как начать говорить о науке, нужно знать, что такое наука в общем. Итaк, нaука — сфeра дeятельности чeловека, нaправленная нa рaзвитие и систeматизацию oбъективного знaния дeйствительности. Основа этoй дeятельности – сбoр фaктов, иx постоянное oбновление и систeматизация, a тaк жe критичeский aнализ и, на этой основе, синтез нового знания или обобщения, которые не только описывают видимые естественные или общественные явления, но также и позволяют строить отношения причины и следствия и, в результате этого – предсказать. Те теории и гипотезы, подтверждённые фактами или событиями, сформулированы в форме общественных законов или законов природы.
С начала ХХ века, наука достигла огромных достижений. Созданы и атомная энергетика, и телевидение, и радиолокация, и магнитофоны, компьютеры, сверхзвуковая авиация, полимеры, волоконная оптика, транзисторы и интегральные микросхемы, жидкокристаллические дисплеи, лазеры, сотовая связь, ракетно-комическая техника, Интернет. В большей степени это стало возможно благодаря достижениям физики XIX–XX вв., в первую очередь, благодаря максвелловской электродинамики и квантовой механики.
Были также созданы различные открытия в области биологии, химии и других точных науках. В том числе структура ДНК, генетический код живых организмов и на этой основе развиваются генная инженерия и клонирование, механизм мутаций и эволюции биологических организмов. Также проводится пересадка органов, происходит появление новых отраслей науки, например, синергетика и фрактальная геометрия.
Я думаю, что развитие мысли никогда не будет останавливаться. Наоборот, развитие науки и технологии будет идти еще быстрее. Необходимо заметить, что 80% ученых, когда-нибудь живших на земле, – это наши современники.
Обсуждение будущего науки, как и вообще будущего в целом, дело очень деликатное, тем более что проблема развития науки в наше время достаточно актуальна. История показывает, что даже самые великие учёные не всегда делали точные предположения и предсказания.
Таким образом, к настоящему времени наука достигла очень больших результатов. Было сделано большое количество открытий и создано очень много необходимых для нас вещей, например, магнитофоны, компьютеры, TV, сотовая связь и Интернет, ракетно-комическая техника и т.д.
Цель моего реферата заключается в следующем: рассмотреть и глубоко изучить перспективы развития науки в современном обществе.
Для того чтобы добиться поставленной цели, нужно рассмотреть следующие задачи:
Глава 1. Наука в целом, её составляющие и особенности, вклад учёных и организаций в науку
Наука в современном понимании начала развиваться с XVI—XVII веков. Пока шло историческое развитие, её влияние вышло за рамки развития техники и технологии. Наука стала важнейшим социальным, гуманитарным институтом, оказывающим существенное воздействие на все сферы общества и на культуру. Объём научной деятельности с XVII века удваивается примерно каждые 10—15 лет (рост открытий и достижений, научной информации, числа научных работников).
В развитии науки чередуются экстенсивные и революционные периоды — научные революции, которые приводят к изменению её структуры, принципов познания, категорий и методов, а также форм её организации. Для науки характерно переплетение процессов её разнообразия и объединения, а также развития фундаментальных и прикладных исследований.
Люди, занимающиеся наукой, – научное сообщество. Научное сообщество – это сложная самоорганизующаяся система, в которой действуют государственные институты, общественные организации и неформальные группы. Чертой, которая отличает это сообщество от других, - высокая степень признания авторитета, достигнутого научными успехами, и сниженный уровень признания авторитета властного, что порой приводит к конфликту государства и научного сообщества. Также необходимо отметить более высокую, чем в других социальных сферах, эффективность неформальных групп и особенно отдельных личностей. Важные функции научного сообщества – признание или отрицание новых предположений и выводов, которые обеспечивают развитие научного знания, а также поддержка системы образования и подготовка новых научных кадров.
1.2.Вклад учёных и организаций в развитие науки
Учёный — представитель науки, который осуществляет осмысленную деятельность для формирования научной картины мира, чью научную деятельность и квалификацию признали со стороны научного сообщества. Основной официальный признак признания квалификации — публикация материалов исследований в различных научных изданиях, имеющих авторитет, и доклады на серьёзных научных конференциях. Доклад на всероссийских и международных научных конференциях приравнивается к научной публикации, но для соискателей учёной степени имеется ряд ограничений.
Среди учёных принято любую достаточно долгую работу по анализу какой-либо определенной темы заканчивать публикацией соответствующей монографии, которая обычно содержит подробное описание методики исследования, изложение результатов сделанной работы, а также их обоснование.
В учёном сообществе особо ценится педагогическая работа. Право читать лекции в престижном учебном заведении – это признание высочайшего уровня и квалификации учёного. Высоко также ценится создание научной школы, то есть подготовка нескольких учёных, которые развивают идеи своего учителя.
Принадлежность к профессиональной науке, а так же уровень квалификации учёного могут официально определяться локальными и национальными квалификационными комиссиями (например, совет по защите диссертаций, аттестационная комиссия, Высшая Аттестационная Комиссия). В России квалификация учёного официально подтверждается учёной степенью и учёным званием. Присвоение как степеней, так и званий происходит под контролем Высшей Аттестационной Комиссией. Высшая ступень — членство в Академии наук. В России есть две ступени членства: первая — член-корреспондент Академии, и высшая — академик. Академии — самоорганизующиеся научные сообщества, они выбирают академиков и член-корреспондентов на своих собраниях. Кандидатов выдвигают ВУЗы или НИИ. При этом выборы всегда происходили на многовариантной основе. В настоящее время в России, кроме Академии наук, действуют отраслевые Академии, некоторые из них, например, Академия медицинских наук, имеют многолетнюю историю, другие — появились совсем недавно. Их организация подобна организации Академии наук, но статус, конечно, ниже.
В научном сообществе есть достаточно большое количество научных организаций. В развитии науки активную роль играют добровольные научные общества, главная цель которых – обмен научной информацией, в том числе, в ходе конференций, и благодаря публикациям в периодических изданиях, выпускаемых обществом. Участие в научных обществах является добровольным, свободным и может требовать членских взносов. Государство может поддерживать эти общества, общество, в свою очередь, может излагать свои позиции и размышления властям. В некоторых случаях деятельность добровольных обществ охватывает и наиболее широкие вопросы, например, стандартизации. Одним из самых авторитетных и массовых обществ является IEEE. Международные научные союзы допускают как коллективное, так и индивидуальное членство. Национальные академии наук в некоторых странах исторически выросли из национальных научных обществ. В Великобритании, к примеру, роль Академии играет Королевское научное общество.
Необходимость ускоренного развития науки и техники потребовала от государства очень активного участия в развитии науки. Соответственно, в ряде стран, например, в России, Академии созданы по указу государства. Но в большинстве Академий наук приняты демократические уставы, которые обеспечивают им относительную независимость от государства.
Список научных организаций:
Таким образом, зарождение науки в современном понимании произошло в XVI-XVII веках, на науку часто оказывали влияние научные революции, большой вклад вносят учёные и организации, что вместе составляет научное сообщество (также общество).
Глава 2. Перспективы развития науки
2.1. Прогнозы о перспективах развития науки
Значение науки очень огромно, но, как показывает практика, рост её кадров имеет границы.
— В первую очередь, необходимо помнить о том, что, как считают специалисты, наукой имеют способность заниматься не более 6—8% населения.
— Также нужно иметь в виду, что в обществе есть множество других различных сфер человеческой деятельности, которые тоже развиваются, совершенствуются, требуя все больших усилий людей, активизации их способностей и таланта.
Понятно, что для того, чтобы общество гармонично развивалось, следует учитывать все его возможности и потребности, оптимально распределить усилия. Все сферы деятельности имеют значимость, и не нужно забывать о том, что наука лишь одна из них. Не подлежит сомнению, что ее эффективное существование может быть только в гармоническом развитии со всеми остальными сферами жизни.
Итак, трудно сказать, какой процент людей занимается наукой. В развитых странах в научных и инженерных разработках занято в настоящий момент приблизительно 0,3% населения.
Как могут измениться возможности общества, если выделять материальные и интеллектуальные ресурсы для развития науки?
Скорее всего, они будут увеличиваться, в том числе и в большой степени в результате воздействия науки на общество.
Следует учитывать и тот факт, что наука сама резко увеличивает свою эффективность. Компьютеризация науки, оснащение многими современными техническими средствами сразу увеличивает производительность труда ученого. Следовательно, производство и непосредственно подготовка научной продукции необязательно должно сопровождаться ростом научных кадров.
Если учитывать опыт истории, можно быть уверенными, что наука получит новейшие фундаментальные результаты, которые раз и навсегда изменят наши представления о действительности.
Скорее всего, математика так и будет первой в науке и представит новые, невиданные доселе возможности для ее широкого применения в других предметах. Кто знает, возможно, сбудется пожелание великого Г.В.Лейбница, который в XVII в. мечтал о том, что придет время, когда люди прекратят бессмысленные дискуссии. Вместо того, чтобы спорить друг с другом, они скажут: «будем вычислять».
Мы все прекрасно понимаем, что науки о человеке и об обществе, хотя и имеют огромные достижения, вместе с тем, всё-таки уступают по своему развитию естествознанию.
Сегодня, как никогда раньше, человечество ощущает огромный дефицит знаний об обществе и о человеке. Их недостаток сегодня не просто оказывает значительное воздействие на нашу жизнь. Он все в большей степени ставит под угрозу существование всего человечества. Огромная мощь, которую приобрел человек из-за развития техники, не находится в гармонии с нашим умением умно распорядиться ею.
Возможно, в соответствии с этой новой для людей ситуацией, оно найдет в себе силы сфокусировать внимание лучших умов на гуманитарных проблемах.
freepapers.ru
Огромных успехов добились учёные-генетики, сумевшие выявить материальный носитель наследственности ДНК (дезоксирибонуклеиновую кислоту), находящуюся в хромосомах. Структура молекулы ДНК была расшифрована британскими биофизиками Ф. Криком и М. Уилкинсом совместно с американским биохимиком Дж. Уотсоном в 1953 г. Учёные научились делить ДНК на отдельные гены и соединять их друг с другом — были заложены основы генной инженерии. Советский учёный И. А. Рапопорт открыл супермутагены — вещества, в десятки и сотни раз повышающие частоту возникновения мутаций у самых разных организмов. Это позволило в последующие годы найти методы искусственного получения мутаций и с их помощью создать ценные сорта растений и штаммы микроорганизмов — продуцентов антибиотиков, аминокислот. На рубеже тысячелетий биологи научились конструировать искусственные генетические системы, вмешиваться в явления наследственности.
Вторая мировая война не отвлекла внимания человечества от поиска новых лекарств. Так, в 1943 г., американский учёный Зельман Ваксман открыл стрептомицин — средство против печально знаменитой палочки Коха (бактерий туберкулеза). Именно Ваксман в 1941 г. назвал антибиотиками органические вещества — лекарства, получаемые из организмов и способные либо уничтожать микробы, либо препятствовать их росту. На рубеже 1950-1960-х гг. появился полусинтетический пенициллин. Со временем число полусинтетических антибиотиков выросло ещё больше. Эти медицинские средства произвели настоящую революцию в лечении болезней, расправившись со страшными инфекциями. Медики активно применяют электростимулятор сердца (впервые использован в 1952 г. врачом Цолле), научились делать искусственное шунтирование сердца и использовать химиотерапию для уничтожения раковых клеток. С помощью инженеров были созданы аппараты искусственных лёгких, почек и сердца, новые операционные инструменты, в том числе «атомный нож» (концентрированный пучок протонов) для лечения головного мозга и лазерные лучи для лечения отслоения сетчатки глаза, придумана компьютерная томография для обследования внутренних органов. Активно развивается трансплантационная хирургия.
Столь бурного развития физики, как в довоенный период, уже не было. Но многие новые открытия учёные совершили и в этой науке. Они сделали попытки сравнить скорости распространения гравитационного и электромагнитного взаимодействия, которые, согласно эйнштейновской теории относительности, совпадают. В Европе был построен Большой адронный коллайдер высоких энергий, который должен помочь проверить ряд фундаментальных физических и астрономических теорий. В начале XXI в. учёные Эд Фомалонт и Сергей Копейкин, измерив скорость распространения гравитации, сумели подтвердить ряд тезисов теории относительности. Одним из перспективных направлений исследований является изучение вопросов устройства вещества на субэлементарном уровне. Материал с сайта http://doklad-referat.ru
|
| Адронный коллайдер. 2008 г. |
Во второй половине XX в. химики подарили человечеству новые материалы искусственного происхождения — нейлон и кевлар. В современной химии широко используются новые методы исследования — рентгеновская, электронная и инфракрасная спектроскопия, магнетохимия и масспектрометрия. Они позволяют уточнять состав исследуемых объектов, устанавливать мельчайшие детали строения молекул, отслеживать протекание сложнейших химических процессов. Со второй половины XX столетия биохимия выходит на первые роли в естествознании.
см. Компьютеризация
На этой странице материал по темам: doklad-referat.ru
Перед лицом глобальных проблем, затрагивающих сами основы человеческого существования на земле, цивилизациям Востока и Запада предстоит заново мобилизовать весь свой культурный творческий потенциал — отмолчаться и отсидеться более не удастся никому. Конечная интенция этой культуры — тотально распредметить, денатурализировать весь окружающий мир, превратив его из “вещи в себе” в вещь для нас, из нерукотворного в рукотворный. Из этого вытекает совершенно определенная, хотя и чрезвычайно дерзкая программа решения глобальных проблем. В отношении тающих природных ресурсов эта программа предполагает тотальную замену естественного искусственным, природного сырья — заменителями. В пределе это означает переход от частичного производства определенных элементов жизненной среды к тотальному производству всей окружающей среды с заранее заданными свойствами. Амбиции этого технического титанизма выражаются так: “...коль скоро данная природой среда не устраивает людей, поскольку она не в состоянии справиться с растущим антропогенным давлением, надо найти средства и способы соответствующих преобразований... сначала каких-то фрагментов а потом и всего нашего земного природного окружения”55. Что это означает? В первую очередь — решительную перестройку всего научно-технического комплекса. Прежний разрыв между естественными и техническими науками, как и сохранение созерцательно-метафизического статуса наук о живой природе, здесь уже не терпим. Поскольку природная среда представляет собой естественный “производственный” комплекс, в котором переплетены процессы, происходящие в живой и неживой материи, то соответствующая интеграция требуется и от всех естественных наук. Идеи, относящиеся к связям органического с неорганическим, как и к внутренним связям органического, должны опережать производство специализированного отраслевого знания. Речь идет о каком-то парадоксальном возвращении к древнему синкретизму, в котором человек, жизнь, космос выступали как нечто слитное. Это своего рода восхождение от абстрактного к конкретному: от мертвых “кирпичиков мироздания”, некогда открытых механикой и физикой, к эмпирически явленной картине природы, в которой нас окружают и на нас воздействуют целостности под названием геобиоценозов. В социокультурном отношении это означает гигантскую встряску сложившейся производственной среды, которой предстоит пережить наплыв непривычных идей (и непривычных людей) извне. Система производства рискует тем, что те самые идеи и практики, которые были маргинальными и, как правило, вытеснялись за пределы процессов принятия решений, могут стать центральными, предписывающими новое поведение производству. В свою очередь предпринимательская среда рискует тем, что те самые природные блага, которые потреблялись в процессе производства как бесплатные, превратятся в оплачиваемые факторы производства и будут влиять на его себестоимость. Само собой разумеется, здесь беспокойство патроната может смыкаться с беспокойством потребителей, не готовых финансировать накладные экологические расходы. Но по-своему рискует и научная академическая среда: ее традиционные академические свободы, равно как и свобода творческого воображения, рискуют оказаться в тисках новой производственно-технологической дисциплины, вытекающей из нового сращивания науки с производством. Аналогичные сдвиги ожидаются и на следующем уровне, касающемся наук о человеке и перспектив превращения остающихся факультативными поведенческих форм в производственно заданные, финансируемые и контролируемые. Наши повседневные импровизации, касающиеся быта повседневного общения, выбора супруга, использования досуга и т. п., рискуют быть замененными рационально-обоснованным поведением, диктуемым требованиями эффективности. Например, наши заботы о собственном здоровье сегодня, с одной стороны, ограничиваются практически никем не контролируемыми визитами к врачу, с другой — самодеятельным ремесленничеством в сфере гигиены, гимнастики, бега по утрам и т.п. Но если в конечном счете окажется, что вся эта нерегулируемая кустарщина не в состоянии обеспечить требуемый уровень воспроизводства нашей способности к труду и выполнению других социальных обязанностей, нашим демографическим и психофизиологическим воспроизводством займется Большая наука, призванная поставить эти деликатные воспроизводительные факторы на конвейер. Не следует думать, что эта деспотия научной рациональности непременно примет формы обязательного государственного контроля и регулирования. Бездумный педантизм такого регулирования вполне может быть передан гражданскому обществу, отказывающемуся принимать и обеспечивать физически неполноценных индивидов, и даже самим индивидам, если им удастся проникнуться этим педантизмом и превратить его жесткие нормы в повседневные саморегуляторы. Таким образом, “фаустовская” программа перехода от частичного производства ко всеобщему, охватывающему все условия нашего существования на земле, грозит отдать человека целиком на откуп научной рациональности, претензии которой будут подкреплены эффективными экономическими, административными и социокультурными санкциями. Здесь по-своему воспроизводится парадокс Достоевского: беспредельная фаустовская свобода, не знающая никаких естественных преград и ограничений, способна завершиться беспредельным деспотизмом научной рациональности, не терпящей никаких личных отклонений и импровизаций. Если общество, сформировавшееся в эпоху классического модерна, было системой с частичным программированием, оставляющей на наше личное усмотрение вопросы, не относящиеся к узкопроизводственной сфере, то общество зрелого модерна, встретившее вызов глобальных проблем, может стать системой с полным, всеохватывающим программированием, включая все проявления внепроизводственнои жизни. Итак, мы имеем дело с дилеммой. Либо весь в принципе безграничный духовный и социальный капитал, выращенный цивилизацией в ходе длительного развития истории и культуры, мы оставляем в факультативном состоянии свободной социокультурной игры, разумеется, меняющей и обогащающей нас, — но без заранее очерченной “большой программы”, — и тогда продолжаем наше существование в качестве беззаботных обывателей Вселенной, пользующихся дарами природы и культуры, либо мы превращаем разнообразную творческую элиту из свободной “богемы” в “глобальных производственников”, обремененных заботами налаживания всеохватывающего воспроизводственного цикла, включая среду обитания, а также демографическую, семейно-бытовую, досуговую сферу. Современный Запад уходит от этой тоталитарной перспективы незаконным образом: путем бесплатного использования полученных в ходе нового передела мира планетарных ресурсов. Его либерализм, предназначенный отныне для сугубо внутреннего использования, основывается на новом глобальном колониализме. Всем еще памятен шок, полученный Западом в результате нефтяного эмбарго арабских стран в 1973 году. Это эмбарго, заметно ограничившее доступ технической цивилизации к дешевым природным ресурсам, способствовало новому интенсивному сдвигу западной экономики, развитию энергосберегающих технологий. Но оно же повлекло за собой целый ряд попыток программирования повседневного поведения не только предпринимательски класса, но и рядовых граждан, настигнутых волной “энергетической рационализации”. Страх перед этой рационализацией, попахивающей cпeцифической формой тоталитаризма, по-своему объединил западного обывателя, интеллектуальную элиту и предпринимательский класс. Обыватель страшился за будущее потребительского общества, подарившего ему не только множество материальных благ, но и специфическую гедонистическую раскованность, поощряемую “экономикой спроса”. Предпринимательский класс страшился новых издержек производства, связанных со сбережением сырьевых и энергетических ресурсов и ассигнованиями в поддержку природного равновесия. Экологические издержки производства, будь они сполна учитываемыми, грозили перекрыть все традиционные издержки, связанные с закупкой оборудования рабочей силы и менеджерских услуг. Что касается творческой интеллектуальной элиты, то ее испугала перспектива превращения в дисциплинированную среду технологов-экспертов, мобилизованную по модели обычной, хотя и высокооплачиваемой рабочей силы. Вот почему все три группы оказались подготовленными! и к восприятию однополярного мирового порядка, обещающего отдать планету в руки Запада, и к новой расистской картине мира, оправдывающей права новых колонизаторов! ссылками на непригодность незападных народов быть хозяевами собственных территорий и ресурсов. Таким образом, современный западный либерализм, в отличие от классического, привязан преимущественно к экстенсивной экономической программе. Он олицетворяет отступление от проекта постиндустриального общества, основанного на мобилизации новых духовно-интеллектуальных ресурсов цивилизации (наука, образование, культура), и возвращение к массовому индустриальному обществу, где буржуа — у себя дома. Застарелое буржуазное предубеждение в отношении неутилитарных духовных практик, плоды которых проблематичны и плохо калькулируются, заново активизировалось, приняв форму нового меркантилизма и моне таризма. Словом, Фауст Запада отступил перед буржуазным филистером, предпочитающим звонкую наличность всяким упованиям на дух и духовность. Отныне западное потребительское общество рассчитывает кормиться не столько со стола Большой науки, сколько получать привычные колониальные дивиденды. Мы еще не осмыслили последствия этого поворота во всем его объеме. А ведь речь идет о новом возвращении от постиндустриального общества, потенциал которого подпитывается научными революциями, к колониальному обществу, связанному с эксплуатацией ресурсов, изымаемых у утративших национальный экономический суверенитет незападных народов. Вместе с разговорами о мировом демократическом порядке смолкли и те, кто поднимал свой голос в защиту природы. Запад больше не прислушивается к призывам качественной реконструкции и экологизации производства, отказа от жестких технологий в пользу мягких, введению экологических квот и т. д. Точнее, теперь все эти программы обретают характер не качественного сдвига, а частичных корректирующих поправок к классической индустриальной схеме и к тому же применимых только к “своему пространству”. Зачем финансировать дорогостоящую перестройку технической цивилизации, когда победа в “холодной войне” отдает в распоряжение этой цивилизации новые колоссальные ресурсы. Зачем задумываться о технологиях переработки токсичных отходов, если можно просто вывозить эти отходы в пространство незащищенной мировой периферии! Словом, вместо глобального прорыва всего человечества в качественно иное время заново возобладала сегрегация человечества в пространстве. Пространство меньшинства остается либеральным не потому, что фаустовский гений Запада открыл принципиально новые возможности, а потому, что энтропия всего “нелиберального” — связанного с ограничениями, нищетой, авторитарными и криминальными практиками, геноцидом и экоцидом, сбрасывается во вне, в периферийное пространство. Напрашивается один вывод: только новая антиколониальная борьба и солидарность всех, страдающих от гнета “однополярности”, способны поставить Запад перед дилеммой: либо найти новые источники фаустовского прорыва в будущее, либо отказаться от поблажек потребительскому обществу и перейти к системе более или менее принудительного аскетизма. Или, другими словами: либо Запад свою сепаратную программу спасения заново превращает в универсальную, касающуюся всех народов земли, либо он переходит от фаустовской модели инновационно-нестабильного способа производства к новой стабильности старого восточного типа. Совершенно очевидно, что в чистом виде ни то ни другое уже невозможно. За всю историю европейского модерна, насчитывающую уже около 600 лет, западная фаустовская программа так и не доказала на деле свою универсальность. Всякий раз, когда очередное новое поколение начинало верить в окончательное торжество прогресса, в его последнюю битву с силами мрака, отсталости и нищеты, неизменно получалось так, что горизонт прогресса заволакивало тучами и то, что казалось наконец-таки предназначаемым для всех, заново оказывалось достоянием более или менее узкого круга своих. Фазы временнуго прорыва в будущее периодически сменяются фазами геополитических переделов пространства, и вся история модерна оказывается драматически прерывистой, цикличной. Мало того, как мы видели выше, новый фаустовский прорыв и для самого Запада чреват последствиями, к которым его гедонистическое общество по-настоящему не готово. Подструктура, обозначаемая нами как “гений” — царство творческой элиты со всем ее неподопечным продуктивным воображением, — в случае своего тотального подключения к созданию качественно новых технологий, к новому витку интенсификации, на этот раз охватывающей всю общественную жизнь, грозит Западу призраком “программированного общества”, о котором уже предупреждали “новые левые”. Качественно новый уровень технологической свободы грозит обернуться новой научно-технической мобилизацией всего общества, весьма напоминающей знакомые тоталитарные практики. Словом, наряду с тем, что новый фаустовский прорыв требует таких творческих усилий, к которым гедонистически расслабленная культура Запада сегодня не готова он еще и чреват риском тоталитарного срыва. Положение современного мира оказывается крайне двусмысленным. С одной стороны, ему угрожает новое имперское, неоколониальное вырождение западных демократий, на наших глазах превращающихся в общество мирового расового апартеида, загоняющее в гетто обнадеженную и обманутую мировую периферию. С другой стороны, в случае новой эффективной мобилизации фаустовского творческого духа самому Западу грозит подчинение новой касте научных надсмотрщиков-рационализаторов, оберегающих любые общественные группы от дилетантских импровизаций, а незападной периферии — такое же подчинение всему западному мессионерству как совокупной “экспертной системе”, обучающей рынку и демократии всех “дилетантов”, в обмен на их отказ от национального суверенитета. Надо сказать, для не-Запада между этими двумя перспективами большой разницы нет: в обоих случаях ему уготовлена участь мирового “объекта”, с голосом которого сторона, занявшая позицию мирового “субъекта”, считаться не склонна.
www.ronl.ru
