Организация Североатлантического договора (НАТО) была основана 4 апреля 1949 г. как военно-политический блок. Одной из ее целей является обеспечение сдерживания любой формы агрессии в отношении территории любого государства члена НАТО или защиту от нее. В противовес НАТО в 1955 г. была создана Организация Варшавского договора (ОВД) как военно-политических союз социалистических стран восточной Европы при ведущей роли Советского Союза. Противостояние двух блоков продолжалось вплоть до прекращения существования ОВД и распада СССР в 1991 г.
Начало перестройки в СССР и появление нового политического мышления во внешней политике Москвы ознаменовали собой конец блокового противостояния в Европе. Окончание «холодной войны» поставило перед НАТО определенные проблемы, поскольку после роспуска ОВД и распада СССР особого смысла в существования военно-политического союза при отсутствии угрозы со стороны Востока уже не было. Лишившись своей основной функциональной задачи, Североатлантический альянс начал процесс адаптации к новым международным условиям.
После роспуска ОВД и СССР в условиях, когда интересы России в области национальной безопасности не были осознаны и четко определены, российские политики, эксперты высказывали мнение о том, что после ликвидации ОВД и СССР Североатлантический альянс должен либо самораспуститься, либо превратиться в политическую организацию. Однако, несмотря на окончание «холодной войны», отношения между Российской Федерацией и НАТО развивались достаточно нестабильно.
В начале 1990 гг. российское руководство было нацелено на сближение с Западом и интеграцию в западные международные организации, и существенных проблем в отношениях между РФ и НАТО не возникало.
В целом в этот период в России были оптимистичные настроения, предполагавшие, что в отношениях России с НАТО наметился существенный поворот, и присутствовали иллюзорные надежды, что НАТО будет трансформироваться ввиду отсутствия явных внешних угроз.
Однако постепенно пришло понимание, что этого не произойдет, особенно после начала процесса расширения НАТО на Восток.
В 1994 г. руководство блока приняло решение о принятии в состав НАТО новых членов, началось взаимодействие Североатлантического альянса со странами-партнерами в рамках программ сотрудничества «Партнерство ради мира» и «Средиземноморский диалог». Российская Федерация сама стала участником программы НАТО «Партнерство ради мира» с 1994 г., к которой впоследствии присоединились и многие другие бывшие советские республики.
В мае 1995 г. был выработан индивидуальный партнерский план для России в рамках НАТО, и РФ перешла на более углубленный уровень сотрудничества с Североатлантическим альянсом. Хотя вначале в Москве полагали, что программа «Партнерство ради мира» будет предусматривать лишь сотрудничество стран Центральной и Восточной Европы с НАТО, а не их членство в организации. Российские эксперты и военные воспринимали партнерские программы альянса как своеобразную «прихожую» или «зал ожидания», где страны-кандидаты будут оставаться неопределенно долгое время.
Однако в дальнейшем в американской политической элите возобладало мнение, что расширение НАТО должно происходить даже в том случае, если российская сторона будет выступать против. Такая позиция объяснялась тем, что суверенные государства стран Центральной и Восточной Европы имеют право решать самостоятельно, к каким военнополитическим организациям им присоединяться. Неудивительно, что после таких заявлений позиция России по вопросам расширения альянса на Восток стала более жесткой. Естественно РФ стала воспринимать продвижение НАТО к границам России исключительно негативно. Следует отметить, что ни США, ни другие члены НАТО, ни страны-кандидаты не проявили должного внимания к озабоченностям России. Особую обеспокоенность в России вызывали перспективы членства в НАТО республик бывшего СССР. Более того, считается, что именно лидерам восточно-европейских стран удалось убедить тогдашнего президента США Б. Клинтона в целесообразности расширения НАТО на Восток.
На первом этапе речь шла о присоединении к Североатлантическому альянсу стран так называемой Вышеградской группы Польши, Венгрии, Чехии и Словакии (последней не удалось войти в НАТО в ходе первой волны расширения), которое состоялось в 1999 г.
С назначением на пост министра иностранных дел Российской Федерации Е.М. Примакова в 1996 г. более отчетливо обозначились национальные интересы России, постсоветское пространство объявлялось приоритетным направлением внешней политики, появилась официальная концепции многополярности, а приближение военнополитического блока к границам РФ оценивалось как потенциальная угроза. Тем самым Россия давала понять, что расширение НАТО на постсоветском пространстве является для Москвы абсолютно неприемлемым сценарием.
Одновременно с этим Россия выдвинула идею о том, что основой европейской безопасности должна стать не НАТО, а ОБСЕ. Особую актуальность такие предложения стали приобретать после Будапештского саммита, на котором было принято решение о преобразовании Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ, основанная в 1975 г.) в постоянно действующую международную организацию. Однако такая инициативы Москвы осталась нереализованной.
Отношения между РФ и НАТО несколько стабилизировались в 1997 г. после заключения Основополагающего акта о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Россией и Организацией Северо-атлантического договора, который стал правовой основой взаимодействия сторон. В этом документе содержалось важное и на сегодняшний день (о чем постоянно вспоминают обе стороны) заявление: «НАТО и Россия не рассматривают друг друга как противников. Общей целью НАТО и России остается преодоление остатков прежних конфронтаций и соперничества и укрепление взаимного доверия и сотрудничества».
В тот же период времени был создан первый консультативный орган Совместный постоянный совет (СПС) Россия НАТО, призванный обеспечивать «механизм для консультации, координации в максимально возможной степени, по мере необходимости для совместных решений и совместных действий в отношении вопросов безопасности, вызывающих общую озабоченность». В Основополагающем акте зафиксированы основные области взаимодействия (всего в документе было обозначено 18 аспектов взаимодействия): европейская безопасность, нераспространение оружия массового уничтожения, урегулирование региональных конфликтов и миротворчество.
Важной составной частью Основополагающего акта стал комплекс взаимных обязательств сторон о проявлении сдержанности в военной области. К числу таких обязательств относятся гарантии альянса, зафиксированные в документе, не размещать на территории новых членов НАТО ядерное вооружение, крупные группировки войск и не использовать в своих целях бывшие военные базы ОВД.
Некоторые либеральные российские эксперты подвергли критике данный документ, указав на то, что руководство России, подписывая Основополагающий акт, пыталось минимизировать ущерб от процесса расширения НАТО на Восток, всеми силами противодействуя этому процессу. Вместо этого, по их мнению, следовало выстраивать модель сотрудничества с альянсом, а также использовать в полном объеме потенциал тех разделов документа, где речь идет о взаимодействии России с НАТО. Однако в дальнейшем отношения альянса с Россией стали ухудшаться. Спустя два года, в 1999 г., состоялся юбилейный 50-й саммит стран участниц НАТО в Вашингтоне, на котором была принята новая Стратегическая концепция блока, фактически узаконившая «гуманитарную интервенцию» и выход НАТО за пределы статьи 5 Вашингтонского договора. Теперь альянс закрепил за собой право использовать силу за пределами своих границ. В России данные решения были восприняты с серьезной обеспокоенностью. Кроме того, на этом саммите три страны Центральной и Восточной Европы (Польша, Венгрия и Чехия) формально стали членами Североатлантического альянса.
Памятным эпизодом этого периода стал разворот самолета министра иностранных дел России Е.М. Примакова над Атлантическим океаном, после того как он узнал о начале операции НАТО против Югославии. Таким образом, к концу 1990х гг. для российских политических элит стало очевидно, что односторонние действия и политика США и НАТО негативно влияют на внешнеполитическое положение России. Действия стран НАТО под руководством США на Балканах без серьезного привлечения России к урегулированию этого кризиса поставили много вопросов об истинных планах и намерении НАТО, особенно ее вмешательство в распад Федеративной Республики Югославия, нарушая ее суверенитет.
Таким образом, 1999 г. стал важной вехой в отношениях НАТО РФ, поскольку после этого антинатовская и антизападная риторика стала преобладать в российской внешней политике.
События 11 сентября 2001 г. в США и появление международного терроризма в качестве объединяющей угрозы вызвали существенное потепление сначала российскоамериканских, а затем и российско-натовских отношений, что было формально закреплено в Римских соглашениях, подписанных между Россией и НАТО в 2002 г.
В Риме была подписана Декларация «Отношения Россия НАТО: новое качество», и тем самым был начат новый этап взаимодействия между Москвой и Брюсселем. В этом документе определены девять областей сотрудничества, в которых Россия и НАТО согласились работать вместе в формате двадцатки как равные партнеры на базе учреждаемого Совета Россия НАТО (СРН), заменившего СПС. В новом совете Россия получила возможность участвовать в дискуссии по поводу принимаемых решений на начальной стадии, в том случае если они касаются ее интересов.
Было заявлено, что вместо формулы 19+1, существовавшей ранее, используется формат двадцатки, причем разница между ними заключается не в математической формуле, а в особых отношениях между Россией и НАТО.
Достаточно показательным в этой связи является ответ Президента Российской Федерации В.В. Путина «А почему бы нет?» на вопрос британского журналиста Дэвида Фроста: «Вступит ли Россия в НАТО?», что свидетельствовало о смягчении российской позиции по отношению к военному блоку.
После начала операции НАТО в Афганистане в августе 2003 г. РФ стала оказывать содействие альянсу в обеспечении транзита невоенных грузов в эту страну. Безусловно, после событий 11 сентября 2001 г. на волне сближения с США российское руководство не стало возражать против американской, а затем и натовской операции в Афганистане. В те годы она воспринималась как борьба с террористами, получившими убежище в этой стране, и как фактор, препятствующий распространению религиозного экстремизма в Центральной Азии. Однако по мере ухудшения российскоамериканских отношений действия США и НАТО в Афганистане стали рассматриваться все более неоднозначно.
Ухудшение отношений РФ с НАТО было обусловлено вторым этапом расширения на Восток, состоявшимся в 2004 г. В состав организации были приняты еще семь новых государств: Эстония, Латвия, Литва, Словакия, Словения, Болгария и Румыния. С включением в свой состав стран Балтии НАТО обеспечила себе выход к границам России, что само дало военным право называть этот плацдарм прямым подтверждением агрессивных намерений альянса.
В 2007-2008 гг. ухудшение отношений Россия НАТО продолжилось. Так, в речи, произнесенной Президентом России В.В. Путиным на конференции по безопасности в Мюнхене в 2007 г. были обозначены все претензии России к Западу в целом и к Североатлантическому альянсу в частности. В своем выступлении В.В. Путин подверг критике продолжающееся приближение военной инфраструктуры НАТО к границам РФ, отказ стран членов организации ратифицировать Договор об обычных вооруженных силах в Европе, попытки Североатлантического альянса применять силу в обход резолюций Совета Безопасности ООН.
В 2008 г. российское руководство предприняло усилия для снятия напряженности в отношениях с США и с Западом в целом, предложив заключить новое соглашения по вопросам европейской безопасности. Проект этого договора, предложенного Президентом РФ Д.А. Медведевым, предусматривал закрепление в международном праве принципа неделимости безопасности. Введение принципа неделимости безопасности, по мнению России, позволило бы не допустить укрепления безопасности одних государств или международных организаций за счет ухудшения безопасности других членов международного сообщества.
Не желая связывать себя какими бы то ни было письменными обязательствами, страны НАТО отклонили проект договора о европейской безопасности как попытку России снизить влияние западных международных структур (прежде всего НАТО) и вызвать раскол в евроатлантическом сообществе. Поэтому позитивного ответа на эту инициативу Россия не получила. Это способствовало дальнейшему ухудшению отношений Россия НАТО, а после начала боевых действий на Кавказе в августе 2008 г. они испортились окончательно.
После начала войны в Южной Осетии руководство НАТО сделало ряд резких заявлений в адрес Москвы и приняло решение приостановить сотрудничество с РФ. Генеральный секретарь НАТО Я.Х. Схефер заявил, что взаимодействие с Россией в прежнем виде продолжаться не может. Таким образом, отношения Россия НАТО в 2008 г. были заморожены во второй раз со времен Косовского кризиса, однако на этот раз уже по инициативе Брюсселя.
Тем не менее Россия не отказалась от сотрудничества с альянсом. Через некоторое время российские лидеры продемонстрировали стремление обеспечить возобновление работы СРН. Летом 2009 г. отношения Россия НАТО были восстановлены, после того как на о. Корфу прошло первое со времен конфликта на Кавказе неофициальное заседание СРН.
Третья волна расширения альянса, когда в состав организации вошли Хорватия и Албания, уже не вызвала столь негативных эмоций в Москве, как две первые. Вероятно, это было связано с тем, что западная часть Балканского полуострова, где располагаются эти страны, находится достаточно далеко от российских границ. При этом вступление в НАТО Грузии и Украины, которое вызывало наибольшую озабоченность Москвы, было отложено на неопределенный срок на саммите Североатлантического альянса в Бухаресте в 2008 г.
В период «перезагрузки» российско-американских отношений отношения России с НАТО продолжали улучшаться. На Лиссабонском саммите в конце 2010 г. была принята третья после окончания «холодной войны» Стратегическая концепция Североатлантического союза, в которой говорилось, что НАТО не представляет угрозы для России.
Последняя крупная военная операция, начатая Североатлантическим альянсом в 2011 г. в Ливии, вновь продемонстрировала нестабильность российско-натовских отношений, выразив негативные оценки Россией действий НАТО.
Еще большие разногласия вызвала ситуация в Сирии. Москва высказывала недовольство помощью, которую стали оказывать страны Запада повстанцам, и выступала категорически против проведения военной операции НАТО в Сирии.
Теперь об Украине. Внешняя политика Украины после распада СССР в 1991 г. представляет собой чередование периодов сближения с евроатлантическими структурами и периодами балансирования между Россией и странами Запада. После прихода к власти в стране президента Л. Кучмы в 1994 г. Киев стал в большей степени тяготеть к многовекторной внешней политике. В 1997 г. Украина вслед за Россией устанавливает формальные отношения с НАТО, подписав Хартию о партнерстве с Брюсселем. В этот период вопрос о вступлении страны в организацию еще не поднимался, а в ряде внешнеполитических документов был закреплен внеблоковый статус Украины.
В качестве постоянного органа сотрудничества Украины и Североатлантического альянса была создана Комиссия «НАТО Украина», которая появилась вместе с Советом «Россия НАТО» в 1997 г. Постепенно расширялось взаимодействие по военной линии: были достигнуты определенные договоренности в области стратегических авиаперевозок, а также возможности использования территории Украины для проведения операций альянса. Тем не менее в официальных документах желание руководства страны присоединиться к НАТО при президенте Л. Кучме не было зафиксировано.
После «оранжевой революции» 2004 г. прозападные тенденции в политике Украины многократно усилились. В этот период официальный Киев был нацелен уже не только на сближение с евроатлантическими институтами, но и стремился возглавить процесс интеграции стран СНГ в НАТО и ЕС. В тот момент Украина желала максимально дистанцироваться от России. Президентом В. Ющенко была предпринята попытка активизировать сотрудничество в рамках региональной международной организации ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан и Молдова), которую никак нельзя причислить к дружественным для России объединениям.
Таким образом, В. Ющенко в 2005 г. стремился обеспечить максимально быстрое вступление Украины в Североатлантический альянс и Европейский союз, и соответствующие изменения были внесены в украинскую военную доктрину. В эти годы Киев присоединился к программе НАТО «Интенсивный диалог», которая является промежуточным этапом между предоставлением стране индивидуальной программы партнерства и планом действий по подготовке к членству в НАТО. Кроме того, стала широко обсуждаться возможность участия Украины в некоторых военных операциях альянса: в Косово, Ираке и на Средиземном море.
Новое изменение произошло после президентских выборов 2010 г., когда президент Украины В. Янукович объявил главной внешнеполитической целью страны вступление не в НАТО, а в Европейский союз. В России приход к власти нового президента многие эксперты охарактеризовали (по всей видимости, ошибочно) как пророссийский поворот украинской внешней политики.
Однако, по сути, это означало возвращение к прежней политике балансирования между Россией и Западом, которой страна придерживалась до 2005 г. и которая такой оставалась до 2014 г. Фактически политику В. Януковича можно было охарактеризовать как постепенный дрейф в сторону евроатлантических институтов, который осуществлялся не так поспешно, как в годы президентства В. Ющенко.
Следует отметить, что в эти годы на Украине отсутствовал консенсус как на уровне общества, так и на уровне политических элит относительно внешнеполитических приоритетов и целей, которые должно преследовать украинское государство. Достаточно долгое время Украина пыталась сидеть на двух стульях, что в определенный исторический период в принципе было оправдано, поскольку позволяло получать существенные преимущества как от России, так и от стран Запада, балансируя между ними. Такую политику достаточно часто проводят малые и средние государства, которые в силу своего географического положения располагаются сравнительно недалеко от более крупных центров силы.
По мнению Президента России В.В. Путина, решение о вхождении Крымского полуострова в состав РФ было принято отчасти из-за того, чтобы не допустить появления баз НАТО в Севастополе и предотвратить выдавливание России из Причерноморья. Как заявил президент во время прямой линии 17 апреля 2014 г., существовала опасность того, что через определенное время страны Запада «втащат в НАТО Украину… и натовские корабли окажутся в городе русской военноморской славы в Севастополе».
Безусловно, события в Крыму в 2014 г. могут стать одним из серьезных препятствий для евроатлантической интеграции Украины. Еще до этих событий некоторые украинские политики стремились любыми средствами избавиться от российской базы в Севастополе, поскольку считали невозможным присоединение Украины к НАТО в таких условиях. Действительно, было достаточно сложно представить существование российской базы на территории страны члена НАТО. Хотя официально никаких запретов относительно военных объектов третьих стран в основополагающих документах Североатлантического альянса не содержится.
После того как присоединение Крыма к России официально завершилось, вступление Украины в НАТО выглядит еще менее реалистичным, чем ранее. Официальный Киев никогда не смирится с отделением этой территории, а в Североатлантический альянс, как известно, могут вступить только те страны, которые не имеют территориальных претензий к соседям. Соответственно у украинских властей есть только две взаимоисключающие возможности: либо отказаться от Крыма и вступать в НАТО, либо, наоборот, отказаться от вступления в НАТО и требовать возвращения полуострова в состав Украины.
При этом пока Североатлантический альянс не готов вступать в прямой военный конфликт с Россией из-за Украины. Все это годы страны Запада, и в первую очередь США, стремились не допустить сближения Украины с Россией.
В целом в настоящий момент российско-натовские отношения остаются прохладными. Дело в том, что в числе стран членов альянса находятся государства (речь идет главным образом о странах ЦВЕ), которые были не готовы «перезагрузить» отношения между НАТО и РФ в той же степени, как это было сделано между США и Россией. Государства Восточной Европы в большей степени, чем страны Западной Европы, обеспокоены враждебной политикой, которая, по их мнению, исходит от России.
Несмотря на то что сценарий открытого военного конфликта НАТО с РФ всерьез не рассматривается ни в российских, ни в натовских официальных документах (в том числе и в последней версии Стратегической концепции НАТО), некоторые восточноевропейские страны продолжают относиться к РФ с подозрением и не готовы к полноценному сотрудничеству с Москвой.
Вероятно, с этим связано их желание расширить сферу компетенции альянса, внести в повестку дня НАТО такие темы, как энергетическая безопасность и кибернетический терроризм, а также использовать по отношению к этим угрозам статью 5 Вашингтонского договора.
Другим потенциальным источником разногласий между Россией и НАТО могут стать проблемы Арктики. Из стран членов блока наиболее заметно присутствие в Арктическом регионе таких государств, как США и Норвегия, имеют свои интересы здесь Канада и Исландия. В случае вступления в НАТО Финляндии и Швеции (а такие сценарии уже обсуждаются) все государства, кроме России, расположенные вблизи Арктического региона, будут членами Североатлантического альянса. Появляется угроза милитаризации Арктики, что обусловлено стратегическим значением этого региона. Вопервых, Арктика представляет собой кратчайший путь для межконтинентальных баллистических ракет, а вовторых, на арктическом шельфе в будущем возможна разработка полезных ископаемых.
О перспективах взаимоотношений Россия НАТО сегодня высказываются самые разные мнения, как положительные, так и диаметрально противоположные. Некоторые эксперты полагают, что именно сегодня наблюдается переломный момент и осуществляется переход от политики конфронтации к диалогу. Другие, наоборот, считают, что подобное сближение в обозримом будущем крайне нереалистично, поскольку на пути у него в настоящее время слишком много препятствий и противоречий. Только лишь их успешное преодоление позволит определить, насколько стороны готовы к взаимному диалогу.
Украинских кризис актуализировал роль и значение НАТО и поставил вопросы о возможности вступления в блок Украины и других стран.
С одной стороны, НАТО осознают, что в ситуации, когда затрагиваются напрямую интересы России, альянс оказывается не удел. Россия не враг, реальных угроз безопасности для НАТО она не представляет. С другой стороны, «хочется да не можется»: Россия суверенное государство, способное при необходимости силой отстоять свои интересы и при этом четко обозначающее свои «красные линии», а воевать по настоящему натовские генералы в таких условиях не хотят и вряд ли согласятся. При этом лидирующие позиции в определении натовской политики занимают США, а без них НАТО не НАТО. Из США также звучат противоречивые заявления. Так, заместитель министра обороны США Кристин Уормут заявила в феврале 2015 г. на слушаниях в палате представителей Конгресса США, что Соединенные Штаты опасаются «дестабилизирующих действий» со стороны России в отношении членов НАТО и их партнеров: «У нас есть опасения по поводу стран, которые не входят в НАТО, например, Черногории и других небольших государств» в том случае, если Россия «предпримет дестабилизирующие действия». По ее словам, США «работают над оказанием помощи таким странам, чтобы они могли противостоять подобной активности». «Кроме того, мы опасаемся, что Россия попытается дестабилизировать ситуацию в странах членах НАТО, особенно в государствах Балтии, где проживает большое количество русских». Она подтвердила готовность Вашингтона «соблюдать свои обязательства в рамках 5й статьи» устава НАТО о коллективной обороне. В то же время представитель Пентагона признала, что у нее на данный момент «нет данных о серьезных активных действиях» России в данном направлении.
Такие «страшилки» не приносят пользы и не способствуют нормализации отношений США с Россией и Россией с НАТО.
На основе анализа взаимоотношений России и НАТО за последние двадцать лет можно сделать вывод о том, что они развиваются нестабильно и устойчивой тенденции в них не наблюдается. Периоды сотрудничества сменяются противостоянием достаточно часто (наиболее острые кризисные явления в российско-натовских отношениях наблюдались в 1999, 2008 и 2014-2015 гг.). Это связано с тем, что у России и НАТО имеется ряд противоречий. Вместе с тем игнорировать друг друга стороны также не могут, и сотрудничество по тем вопросам, где их интересы совпадают, может дать положительный результат.
Олег ХЛОПОВ,
кандидат политических наук, доцент Российского
государственного
гуманитарного
университета (РГГУ)
orientir.milportal.ru
15 Декабря 2012
Страница 1 из 2
Североатлантический союз НАТО (North Atlantic Treaty Organization – NATO) был создан в 1949 году в целях создания основы безопасности своих членов. Непосредственной задачей НАТО после подписания Договора в 1949 году было создание эффективной и надежной структуры коллективной обороны государств-членов. В статье 10 Североатлантического договора говорится, что любое европейское государство, способное развивать принципы договора и вносить свой вклад в безопасность Североатлантического региона, может быть приглашено к вступлению в Североатлантический союз [62].
В шестидесятые годы, из-за решения Франции, оставаясь членом союза на политическом уровне, выйти из объединенной военной структуры, штаб-квартира НАТО была перемещена из Парижа в Брюссель. В то же время Североатлантический союз принял новую оборонную стратегию [63]. В отличие от предшествующей, предусматривавшей мощный военный ответ на любую агрессию против государства-члена НАТО, в новой концепции предусматривалось наличие сил и средств, необходимых для любого варианта реагирования на агрессию в различных условиях. Эта стратегия известна под названием «гибкого реагирования».
В конце 70-х новая военная напряженность нарушила медленную, но позитивную тенденцию к улучшению отношений между Востоком и Западом. Вторжение Советского Союза в Афганистан вызвало недовольство ведущих стран Запада и стимулировало активную политическую и общественную дискуссия по вопросу ядерного оружия [64].
Восьмидесятые годы были десятилетием глубоких изменений. Присоединение Испании в 1982 году ознаменовало собой первое расширение членства НАТО впервые за более чем 25 лет. Однако масштабы преобразований в отношениях между Востоком и Западом стали ясны только в конце десятилетия. Старый порядок не только менялся, но и стал исчезать, а с ним и размежевания, которые существовали в Европе с 40-х годов. Началось медленное формирование нового устройства Европы. В Центральной и Восточной Европе началась ликвидация непроницаемых прежде барьеров, стоявших на пути нормальных международных отношений, и стали устанавливаться демократические принципы и структуры.
Вопрос о расширении НАТО не сразу стал центральным в американской политике 90-х годов XX столетия. Окончание холодной войны и исчезновение «советской угрозы» характеризовались как выполнение основной цели создания военного блока, поэтому существование организации, а тем более ее расширение не рассматривались многими политиками и экспертами как приоритет политики США. Однако противники такой позиции, составлявшие меньшинство как в администрации Клинтона, так и в академическом сообществе, оказались более активными в обосновании необходимости сохранения и обновления Североатлантического альянса. Главными apгументами расширения были следующие: 1) закрепить позиции США в Европе, которая в перспективе может проявить устремления к большей независимости от США; 2) расширить границы Большой Европы, распространить демократию на страны Центральной и Восточной Европы, тем самым, обезопасив их от возможного посягательства со стороны России; 3) навсегда вывести страны ЦВЕ из-под контроля и влияния России.
Как отмечает авторитетный отечественный историк и политолог А. И. Уткин, за пределами США возникли три отличающиеся друг от друга подхода к решению этого вопроса.
1. После объединения Германии Москва и сторонники России на Западе выступили за расформирование НАТО и Организации Варшавского договора и создание панъевропейской организации коллективной безопасности, на роль которой претендовала ОБСЕ.
2. Франция и сторонники европейского самоутверждения, не склонные отвергать полезность НАТО полностью, склонялись к тому, что оплотом стабильности могли бы стать Европейский Союз и Западноевропейский (военный) союз (ЗЕС).
3. США и Великобритания хотели сохранить военное присутствие США на континенте. За это выступали и главы стран ЦВЕ [65].
Анализ внешнеполитических воззрений антикоммунистической оппозиции показывает, что своевременное наделение стран региона международно-гарантированным нейтральным статусом могло бы получить поддержку даже в ее среде. Да и западные партнеры, как можно заключить из воспоминаний Дж. Бейкера и Г. Коля, были готовы дать письменные гарантии нерасширения НАТО в обмен на согласие Советского Союза с объединением Германии. Все эти возможности были упущены, «противодействие позициям ФРГ и США по вопросу германского единства было на удивление вялым, а вскоре последовало неожиданное и ничем не компенсированное согласие с их подходом» [66].
Прекращение существования Организации Варшавского договора в июне 1991 г. сняло вопрос о роспуске НАТО – к добровольному отказу от полученного преимущества США и их союзники не были расположены.
Расширение состава Североатлантического альянса помимо количественной имело важную стратегическую значимость, и с самого начала рассматривалось в трех ракурсах: 1) расширение миссии; 2) расширение зоны ответственности; 3) расширение состава.
Как отмечает автор ряда работ по этому вопросу Д. Ю. Глинский-Васильев, главным во всей кампании было не столько численное расширение, сколько изменение миссии – возможность участия сил НАТО в миротворческих операциях. Однако в начале 1990-х годов среди союзников по НАТО и внутри американского истеблишмента не было единства мнений относительно пересмотра Вашингтонского договора 1949 г., а Стратегическая концепция, принятая Римским саммитом НАТО в ноябре 1991 г., гласила, что «ни одно из вооружений альянса никогда не будет применено с иной целью, нежели самооборона» [67].
До 1993 г. решение вопроса о судьбе НАТО оставалось неопределенным, представители администрации Клинтона не делали четких заявлений, хотя приближался январь 1994 г., когда должен был состояться саммит НАТО. Только в ноябре 1993 г, в Риме государственный секретарь У. Кристофер в выступлении на пленарном заседании СБСЕ, провозглашая программу «Партнерство во имя мира» сказал: «В то же самое время мы предлагаем открыть двери для постепенного расширения числа членов НАТО»[68].
Администрация Клинтона начала претворять в жизнь планы расширения НАТО, которые поначалу казались трудноосуществимыми. Большинство, принимая идею в принципе, выступало за реализацию плана расширения альянса постепенно в долгосрочной перспективе. Однако в администрации Клинтона было немало сторонников быстрого расширения, в том числе и сам президент.
Наиболее активными сторонниками скорейшего расширения НАТО были бывший государственный секретарь Г. Киссинджер и бывший помощник президента по национальной безопасности в администрации Картера Зб. Бжезинский. Г. Киссинджер предостерегал руководство США, что программа «Партнерство во имя мира» (ПВМ) без последующего расширения альянса превратит то, что останется от НАТО, в «неопределенный многосторонний механизм», и призывал как можно скорее включить Польшу, Чехию и Венгрию в блок. Зб. Бжезинский предложил вариант расширения с предварительным подписанием специального формального документа с Россией.
В кампании по разъяснению позиции администрации Клинтона по НАТО большая роль принадлежала внешнеполитическим экспертам – эмигрантам из Восточной и Центральной Европы. 6 января 1994 г. со специальной миссией в европейские страны были направлены М. Олбрайт, Ч. Гати и Дж. Шаликашвили.«В этом регионе, – пишет научный сотрудник ИСКРАН П. Е. Смирнов, – блок НАТО, хотя формально больше и не противник России, но так и не переставший восприниматься ею как угроза, мог взять под свое крыло как минимум еще 50 млн. человек и вплотную подойти к рубежам, которые всегда были для России наиболее уязвимыми»[69].
Во время турне по Европе в 1994 г. президент Клинтон в своих выступлениях начал осторожно развивать мысль о расширении НАТО, что было встречено с энтузиазмом в странах ЦВЕ, но вызнало негативную реакцию России, непонимание в Конгрессе США и у американской общественности, значительная часть которой считала, что с окончанием холодной войны и исчезновением советской угрозы отпала необходимость в усилении военного блока НАТО.
10 января 1994 г. Б. Клинтон, выступая на саммите НАТО в Брюсселе, заявил, что «если демократия на востоке потерпит поражение, насилие и нестабильность с востока могут быть опасны для Америки и других демократических государств». Он официально объявил о программе «Партнерство ко имя мира» (ПВМ), которая должна была способствовать формированию новых отношений в области безопасности между Североатлантическим союзом и его партнерами во имя мира. На пресс-конференции он подтвердил, что Польша, Чехия, Венгрия и Словакия могут стать первыми кандидатами для приема в НАТО, а также что ПВМ открывает для бывших членов ОВД и других европейских стран, не входящих в Североатлантический альянс, возможность военного сотрудничества с НАТО [70].
Значительная часть военных считали долгосрочный вариант более приемлемым. В их позиции сказывался скепсис относительно включения идеи расширения демократии в число приоритетов деятельности НATO, остававшейся в первую очередь военным блоком. Их также волновала позиция России и ее реакция на расширение, они придавали большое значение реализации программы «Партнерство во имя мира». Большой резонанс получила статья Э. Коэна, в которой он заявлял, что Соединенным Штатам как мировому гегемону нужно, прежде всего, заботиться о своей обороне, об укреплении могущества во всех сферах, они не должны обременять себя обязательствами по всем существовавшим договорам и в соответствии с членством в междунaродных организациях (прежде всего, ООН), а должны действовать независимо от них. Значимость будет снижаться, если Россия не превратится в новую большую угрозу для Европы, а Европа, в свою очередь, должна стать более самостоятельной в проведении внешней и военной политики.
Соображения, высказанные Э. Коэном, как и в целом мнение других политологов, выступавших за более осторожные шаги по созданию новой системы международной безопасности, к расширению НАТО, были непопулярны и не были учтены демократической администрацией Б. Клинтона. Было заявлено, что после распада СССР в мире не осталось военной державы, способной удержать США от решительных действий по регулированию мирового порядка. Как признавал впоследствии бывший министр обороны Г. Браун, выступавший за быстрое расширение НАТО, «число противников форсирования процесса расширения НАТО существенно перевешивало, но верх одержали сторонники быстрых действий»[71].
В ходе развернувшихся в США дискуссий о расширении НАТО большое внимание было уделено обсуждению концепции евроатлантической безопасности. Значительная часть военных и гражданских экспертов считала целесообразным отодвинуть на более дальний срок прием стран ЦВЕ в НАТО, но необходимость сохранения альянса в качестве основы европейской, а значит и международной, безопасности сомнению не подвергалась. Главным считался не факт расширения НАТО на восток, а сохранение альянса в качестве эффективно действующего и жизнеспособного института, при лидерстве США в блоке, в Европе, в мире.Большинство участников дискуссии были согласны с тем, что для выполнения стоящих перед США задач не следует изобретать новую структуру, которая вряд ли будет лучше НАТО. Разделяли они и ту точку зрения, что существующие международные структуры, такие как ОБСЕ, ООН, ВТО, МВФ, МБРР, Группа семи, ЕС и ЗЕС вряд ли годны для решения проблем международной безопасности.
Только США и НАТО, считали Р. Асмус, Р. Блэкиилл и С, Ларраби, позволят решить многие настоящие и потенциальные проблемы безопасности, например, защитить от возможной угрозы новой гегемонии в Европе; предотвратить начало нового соперничества, военного противостояния или конфликта между европейскими государствами. Одновременно высказывалась мысль о необходимости реорганизации НАТО и в первую очередь предлагалось «продолжить политику по стабилизации Европы, для предотвращения возможного возрождения агрессивной России, что включает расширение НАТО на восток и проведение миротворческих акций по урегулированию конфликтов в Европе на коалиционной основе» [72].
Особое внимание было уделено политическому аспекту расширения альянса. Смещение акцента и пользу политического аспекта деятельности НАТО было вызвано не только изменением международной ситуации в связи с прекращением военного противостояния между Востоком и Западом в годы холодной войны. Выдвижение на первый план политических задач в будущей деятельности Североатлантического альянса рассматривалось как необходимое условие реализации планов по интеграции восточноевропейских и, возможно, в будущем, постсоветских государств в западное сообщество. Расширение НАТО на восток оценивалось как необходимый шаг но пути глобализации либерального демократического порядка.
Таким образом, расширение НАТО характеризовалось не только и не столько как расширение военного блока и угроза России и другим государствам, которые не войдут в пего, а как действия по расширению границ либерального демократического порядка, построенного и поддерживаемого в течение 40 лет Соединенными Штатами. Авторы политической концепции будущей НАТО заявляли, что поскольку НАТО была создана в основном американскими усилиями, США вправе возглавить процесс по ее закреплению, опираясь на нее как на ведущую международную структуру.
Важным аргументом, использовавшемся американскими внешнеполитическими экспертами при обосновании важности укрепления и расширения альянса стало то, что НАТО – единственная эффективно действующая международная организация по сравнению с ООН, ЕС, ЗЕС и др.
Исследования общественного мнения, проведенные в 1996 г. по по заказу правительства, показали, что 62% поддержали включение в НАТО Польши, Венгрии и Чехии. За включение России высказались 52%, а Украины – 50%. Отмечалось, что но сравнению с 1993–1994 гг. позиция американцев изменилась – увеличилось число поддерживающих расширение НАТО (с 42% до 62%). Американцы в принципе поддерживали действия США по вмешательству во внутренние конфликты (межэтнические), и действия в Боснии представлялись как оправданные. Исследование подтвердило правильность выбора, сделанного администрацией Клинтона, видение миссии НАТО американской общественностью, совпало с тем, что говорили представители администрации. Только в одном вопросе мнение общественности радикально расходилось с официальной позицией: прием России в НАТО для руководства и правящей элиты был невозможен, и Р. Холбрук заявил, что США готовыпринять в НАТО любую страну, но не Россию.
К началу второго срока правления администрации Клинтона вопрос о расширении НАТО был решен окончательно. Позиция России не учитывалась, хотя она была вовлечена в широкий диалог с США относительно форм взаимодействия и оформления отношений НАТО–Россия. Самым важным для США было то, что им удалось нейтрализовать оппонентов внутри страны (они не исчезли, и значительная часть академического и политического сообщества сохранила негативное отношение к расширению), договориться с Россией, осуществить радикальное изменение стратегии НАТО, приведя ее в соответствие с глобальной стратегией США.
Вторая половина 90-х годов XX века проходила под знаком конкретных шагов в плане расширения НАТО на восток. В 1999 году в альянс вступили Венгрия, Польша, Чехия. В связи с этим работник сектора безопасности Центральной и Восточной Европы и региона Балтии Института Европы РАН А. Л. Мошес отмечает следующее. Во-первых, такая ценностная переориентация была неизбежной – что не следует считать тождественным неизбежности расширения НАТО на Восток – в силу естественного желания стран ЦВЕ добиться подтверждения своей европейской, западной цивилизационной принадлежности и в максимальной степени дистанцироваться от России… Во-вторых, получение индивидуального членства в НАТО странами ЦВЕ есть лишь внешнее выражение процесса восточной экспансии НАТО, сутью которого является сдвиг геополитических границ в Европе к Востоку, ограничение влияния России и закрепление победы Запада в «холодной войне». При таком понимании проблемы роль стран ЦВЕ, их политических стремлений и акций становится в целом вторичной и должна рассматриваться лишь как один из факторов принятия решений в Вашингтоне и Брюсселе.
Вместе с тем, как представляется, у данной постановки вопроса есть и обратная сторона. По-видимому, до тех пор пока не определены конкретные параметры следующих волн расширения НАТО, недооценивать воздействие фактора ЦВЕ и полностью подменять парадигму вступления стран ЦВЕ в НАТО (действия стран-субъектов) парадигмой расширения НАТО (т. е. западного решения в отношении стран-объектов) было бы неправильным. Особенно важно учитывать изменение ситуации после вступления в НАТО первой центральноевропейской тройки: прорыв совершен, что усиливает давление остальных стран ЦВЕ и не позволяет НАТО существенно менять направление политики – на расширение [73].
В 2000 г. отдельные политологи поставили вопрос о целесообразности дальнейшего расширения альянса с возможным присоединением к нему стран Балтии. Так, в докладе Института Кейто указывалось, что действия США привели к кардинальному изменению доктрины НАТО, существа этого блока. Отмечалось, что НАТО начала выполнять задачи за пределами сферы своего действия, не оговоренные Вашингтонским договором 1949 г. (бывшая Югославия). Особое внимание обращалось на тот факт, что для внесения соответствующих изменений в положения договора необходимо было вынести предложения па утверждение парламентов стран – членов альянса.
Специалист по проблемам безопасности Т. Карпентер охарактеризовал действия США как стремление превратить НАТО из военного блока – организации по коллективной обороне – в организацию по обеспечению коллективной безопасности, частично выполняющую функции, подобные тем, которые выполняли Лига Наций и ООН. Он обратил внимание на то, что военные блоки отличает избирательность при принятии новых членов, в то время как для организации по обеспечению коллективной безопасности характерны открытость и отсутствие жестких ограничений для ее расширения. По утверждению Т. Карпентера, налицо было стремление администрации США трансформировать НАТО в некий гибрид – в военный блок с широкими обязанностями по обеспечению безопасности и развитию демократии во всех европейских странах независимо от членства, а также в странах, перспектива вступления которых в альянс вообще пока не ставится. По мнению ученого, такой расширительный подход к будущему НАТО и к роли США в обеспечении евроатлантнчеекой безопасности был неверным, мог привести к осложнению международной ситуации, и нанести ущерб альянсу, который может утратить основные качества военного оборонительного союза.
Эксперты Института Кейто рекомендовали Конгрессу США принять резолюцию, запрещающую использование вооруженных сил США для выполнения задач, выходящих за рамки обеспечения обороны стран – членов НАТО. Конгрессу предлагалось остановить дальнейшее расширение блока после принятия в 1999 г. трех восточноевропейских стран. Однако подобные рекомендации не принимались во внимание администрацией Клинтона и не были учтены республиканским руководством. К 2000 г. даже те либеральные эксперты, которые выступали против расширения альянса, заявили, что США не могут отступиться от своих обещаний и приостановить процесс расширение, т.е. признали, что Соединенные Штаты стали как бы заложником своей собственной политики и определенных сил в стране и за рубежом.
В ходе предвыборной кампании Дж. Буш подтвердил приверженность политике в отношении НАТО и заявил, что второй раунд будет более представительным с включением большинства стран Центральной Европы и стран Балтии. Соответствующее положение присутствовало в платформе Республиканской партии.
После сентября 2001 г., а именно, операции в Афганистане и Ираке, показали, что в целом проблема блока не решена, прежде всего, проблема соотнесения собственно роли НАТО в новой системе безопасности и роли США как члена альянса и мирового гегемона.
istoriirossii.ru
Проблема достаточно сложная и требует долгого пути решения, причем на самом высоком уровне. в) Далее с российской стороны больше всего недоверия вызывает не само размещение сил и объектов инфраструктуры альянса в странах Балтии, а именно риторика НАТО. Наличие баз на востоке Польши и в государствах Балтии оправдывается борьбой с «международным терроризмом». До сих пор сам регион в этом плане был достаточно безопасен. Кроме того, он далек от основных «фронтов» борьбы с т.н. «международным терроризмом»: государствами Ближнего и Среднего Востока. Большинству специалистов не понятно, как военные базы в Польше и Балтии позволят лучше бороться с международным терроризмом (при всей размытости данного понятия).
Впервые всерьез об угрозе терактов заговорили лишь после участия стран региона в операциях в Афганистане и Ираке. Членство в НАТО скорее привлекает террористов. Опыт Испании оказал определенное влияние на общественность северных стран, негативно оценивших иракские события. Заявления о том, что регион стал бы мишенью террористов в любом случае, подтвердить нельзя. г) Остается проблема, связанная с Калининградской областью и размещенной там российской оперативно-стратегической группой. Это проблемы военного транзита и соседства войск России и НАТО, и в принципе, потенциальный очаг напряженности.
д) Проблема дальнейшего расширения НАТО еще связана и с тем, что правящие круги Финляндии и Швеции не раз уже связывали присоединение своих стран к НАТО со вступлением в альянс стран Балтии. До сих пор атлантическая линия правящих элит этих стран наталкивалась на жесткое неприятие и непонимание общественного мнения.
Теперь сторонники НАТО получают новый козырь — Финляндия и Швеция остаются единственными из стран региона, не вступившими в НАТО. Данная проблема, скорее всего, обострится и станет особенно чувствительной для России. Поднимаемый вопрос участия Северных стран в единой внешней политике и политике безопасности ЕС остается интересным. А точнее, степень их участия в военных структурах НАТО и ЕС. Что будет для них предпочтительнее? В перспективе этот вопрос можно рассматривать как элемент конкуренции между США, Германией и Северными странами за влияние на Польшу и Балтию. Безусловно, нельзя ставить вопрос о выборе той или иной военной структуры, но будет интересна степень участия в каждой из них. Возможно, представит интерес и новая инициатива США в регионе — «Расширенное партнерство в Северной Европе», заменившая СЕИ.
Одним из пунктов инициативы является создание системы коллективной безопасности в Северной Европе, с участием в ней, возможно, Финляндии и Швеции — стран, не являющихся членами НАТО. Станет ли это новым инструментом расширения НАТО (как СЕИ и Балтийская хартия), или чем-то новым? Ну и последнее, что может влиять на безопасность в регионе, это степень адекватности действий России возникшим угрозам. Рядом общественных и политических деятелей непосредственная угроза от расширения НАТО и ЕС преувеличивается. Общественное мнение России находит психологическим давлением от осознания (или подтверждения) ограниченности возможностей России, ее уязвимости. Степень угрозы (прямой и потенциальной) должна быть адекватно оценена. Пока можно лишь констатировать, что расширение НАТО и ЕС не устранило ни одной из проблемных ситуаций военно-политической составляющей безопасности в регионе и в краткосрочной перспективе лишь усугубило их. Делаем следующие выводы: В последнее время военно-политическая ситуация в мире заметно усложнилась и приобрела тенденцию к дальнейшему обострению.
Затяжные кризисные явления в экономике и финансовой системе многих стран мира, в первую очередь США и государств Североатлантического союза, ещё больше «подливают масла в огонь» и способствуют росту напряженности. У руководства США и НАТО, стремящегося стабилизировать экономическую ситуацию в своих странах любыми средствами, просматривается желание решать проблемы старым способом — наращиванием военного потенциала и применением военной силы с целью установления контроля над природными ресурсами в различных регионах мира и обеспечения гарантированного доступа к источникам углеводородного сырья. Эти меры ведут к усилению потенциальной опасности для России и увеличивают риски возникновения конфликтов в её ближайшем окружении. В целом, Североатлантический союз, несмотря на произошедшие геополитические изменения, сохранил свою экспансионистскую сущность, по-прежнему стремится к расширению своего влияния в мире, не останавливаясь перед угрозой применения военной силы и её использованием.
Такой подход может привести к столкновению интересов с Российской Федерацией, усилению противостояния и даже к военным конфликтам. Напомним, что в ходе визита в Аргентину в апреле 2010 г. президент России Дмитрий Медведевзаявил, что мир больше не вернется к «холодной войне», несмотря на попытки вновь делить его на две части. Ранее министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, выступая на сессии Генеральной ассамблеиООН, заявил, что существующая архитектура безопасности в Европе не выдержала испытания последними событиями. Работа по трансформации НАТО в элемент стратегического партнерства предполагает тесное сотрудничество с альянсом в области миротворчества и гуманитарных операций, и создание ситуации, когда Россия будет иметь в этом союзе не «комнату», как теперь, а «право». Это в принципе возможно только тогда, когда НАТО будет играть роль не «собственно системы военно-политической безопасности Атлантического альянса», а примет вид только европейской части военной компоненты будущей региональной системы безопасности.
Более тесное взаимодействие России и НАТО в области стратегического диалога, стратегического планирования и военно-технического сотрудничества, может стать хорошей базой нашего сближения. Кроме того, новые возможности стратегически корректных и, возможно, партнерских взаимоотношений России и НАТО открываются сегодня с развертыванием конструкции их взаимоотношений по формуле «19 (26) + 1». При этом нам представляется крайне важным, четко разграничить области этого партнерства и, в соответствии с ними, и выстраивать необходимые уровни полномочий, участия и взаимной ответственности сторон. Это значит, что: при решении задач коллективной обороны Альянса — Россия не должна участвовать (без дополнительного приглашения) в их планировании и реализации, а значит и не должна быть полноправным членом НАТО, то есть членом, обладающим правом вето. при решении проблем коллективной безопасности (в том числе и в решении вопросов борьбы с международным терроризмом) — Россия должна иметь правовые полномочия как полноправный член Альянса, то есть она должна быть допущена во все необходимые планирующие и решающие структуры НАТО, и обладать правом вето по этой проблематике.
Следует отметить, что также необходима трансформация НАТО из военного оборонительного альянса, в союз безопасности: Прекращение «расширения на Восток» любой ценой. Не соблазняться «рвением» в Альянс стран и «розовых режимов» и не создавать там своих плацдармов. Выработка собственной Европейской стратегии Альянса и отказ от безусловного подчинения североатлантическому гегемону — США. Создание вместе с Россией общего союза безопасности в виде Евро-Азиатской системы безопасности как региональной (межрегиональной) подсистемы безопасности ООН. В целом, руководство нашей страны считает, что в настоящее время Россия и НАТО должны: сосуществовать в отношениях сдержанно дружеской автономии, являясь, друг для друга не раздражающим, а стратегическим сдерживающим фактором;наращивать взаимный потенциал доверия за счет реализации партнерских проектов;не плодить взаимные фобии;не ввязываться в дискуссии и действия несущие явную обоюдную конфронтационную или даже враждебную основу;больше думать не об обороне Европы, но о безопасности ее наций.
Нашему руководству представляется важным понимание руководителями Альянса, США и основных держав Западной Европы, объективных, но пока еще не осознаваемых ими фактов: НАТО является региональной организацией только части государств Европы: глобальность НАТО придает только экспансионистская политика США и их вооруженные силы;практически весь остальной мир не знает о НАТО ничего, или против Альянса, поскольку отождествляет его с бесчеловечной политикой США;с неизбежным нарастанием геополитической «скромности» США ответственность за будущее Запада как Христианского мира будет все более ложиться на основные державы Европы и собственно европейскую часть НАТО;в этой связи, у НАТО в уже обозримой перспективе не будет другой альтернативы, кроме как сотрудничать с Россией и дорожить ее дружбой. Теория стратегии говорит о том, что при построении союзнических стратегических взаимоотношений главным является совпадение ценностей и стратегических целей сторон, (в данном случае НАТО и России), а это, в свою очередь означает, что, наверное, со временем, эти условия могут быть найдены в рамках возможного будущего нового Европейского союза континентальной безопасности.
В заключение необходимо сказать следующее, что разумная работа по формированию новой формулы взаимоотношений России и НАТО еще впереди, и она необходима Европе, России и миру. Список литературы: В какое будущее дрейфует Украина? Институт национальнойбезопасности и стратегических исследований 1998. Гаджиев К.С. Геополитика. — М., 1997. Геополитика: теория и практика. — М., 1993. Геополитическаяситуация в постсоветском пространстве и проблемы военной безопасности России. Институт национальной безопасности и стратегических исследований 1997. Дугин А. Основы геополитики. — М.: Арктогея, 1997. Золотарев В.А. Военная безопасность Отечества (историко-правовое исследование).
— М.1998.Корниенко Г. Закончилась ли «холодная война»? — Независимая газета, 1994,
1. августа. Сорокин К.Э. Геополитика современности и геостратегия России. — М., 1996. Закон Российской Федерации о безопасности // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992 №
15. Ст. 769. Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора //Российская газета. 1997.28 мая. Российская газета. 2010.15 апреля. РОССИЯ И НАТО. Тезисы Совета по внешней и оборонной политике. Стратегия России в ХXI веке: анализситуации и некоторые предложения НГ 18.06.1998.Центральная иВосточная Европа и интересы России. Тезисы Совета по внешней и оборонной политике.www.nns.ru Национальная электронная библиотека.www.nato.int -офицальный сайт НАТО.
1.В какое будущее дрейфует Украина? Институт национальнойбезопасности и стратегических исследований 1998.
2.Гаджиев К.С. Геополитика. — М., 1997.
3.Геополитика: теория и практика. — М., 1993.
4.Геополитическаяситуация в постсоветском пространстве и проблемы военной безопасности России. Институт национальной безопасности и стратегических исследований 1997.
5.Дугин А. Основы геополитики. — М.: Арктогея, 1997.
6.Золотарев В.А. Военная безопасность Отечества (историко-правовое исследование).
— М.1998.
7.Корниенко Г. Закончилась ли «холодная война»? — Независимая газета, 1994,
1. августа.
8.Сорокин К.Э. Геополитика современности и геостратегия России. — М., 1996.
9.Закон Российской Федерации о безопасности // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992 №
10.Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора //
11.Российская газета. 1997.28 мая.
12.Российская газета. 2010.15 апреля.
13.РОССИЯ И НАТО. Тезисы Совета по внешней и оборонной политике.
14.Стратегия России в ХXI веке: анализситуации и некоторые предложения НГ 18.06.1998.
15.Центральная иВосточная Европа и интересы России. Тезисы Совета по внешней и оборонной политике.
16.www.nns.ru Национальная электронная библиотека.
17.www.nato.int -офицальный сайт НАТО.
список литературы
referatbooks.ru
ВВЕДЕНИЕ
1. РАСШИРЕНИЕ НАТО В КОНТЕКСТЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ СИТУАЦИИ
2. ВСТУПЛЕНИЕ В НАТО НОВЫХ ЧЛЕНОВ И ПОЗИЦИЯ РОССИИ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Содержание
Выдержка из текста
Кроме того, следует помнить, что НАТО в период «бархатных» революций в странах ЦВЕ выступала за сохранение Организации Варшавского Договора с тем, чтобы затем и НАТО, и ОВД трансформировались в панъевропейскую оборонную структуру. Однако когда Варшавский Договор распался сам собой, НАТО пошла на создание Совета Североатлантического сотрудничества (ССАС), целью которого было обеспечить членам бывшего ОВД возможность диалога, консультаций и реализации совместных проектов. ССАС стал общеевропейским форумом для дискуссий, касающихся контроля над вооружениями, сотрудничества в сфере оборонных усилий, управления кризисными ситуациями, координации мер по поддержанию мира.
Аргументы противников расширения НАТО в России сводятся к следующему:
1. процесс расширения приведет к «выталкиванию» России из Европы, к появлению новых разделительных линий и ослаблению ее безопасности, к нарушению военной стабильности в Европе и несет в себе возможности нарушения договоров по сокращению вооружений;
2. Россия потеряет рынки вооружений стран ЦВЕ, и, следовательно, будет нанесен ущерб ее экономическим интересам;
3. процесс расширения явится «подарком» леворадикальным политическим силам в России и приведет к дестабилизации обстановки в стране.
Первая группа аргументов как бы исключает следующие реалии политической жизни.
НАТО уже начала процесс внутренней и внешней трансформации. Во всех без исключения натовских документах подчеркивается, что система безопасности в Европе может быть построена только совместно с Россией, а не против нее. Североатланти-ческйй союз, с пониманием относясь к опасениям России, пошел на модификацию ДОВСЕ на три «нет» (не имеет ни причин, ни планов, ни намерений размещать ядерное оружие на территории стран-кандидатов) в ядерной области. НАТО настаивает на усилении роли ОБСЕ и других институтов. Таким образом, если только сама Россия не встанет на путь, исключающий сотрудничество с Западом, она не может быть по определению «вытолкнута из Европы» — это противоречит интересам Запада.
Вторая группа аргументов касается экономических интересов России. Здесь целесообразно подчеркнуть, что отстаивание собственных экономических интересов предполагает прежде всего сотрудничество. После 1991 г. Россия не разработала стратегию экономического сотрудничества со странами ЦВЕ и в определенной степени самоустранилась с их рынков. Попытки решить судьбы этого региона на основе имперского мышления приводят к тому, что страны ЦВЕ и экономически все более ориентируются на Запад. Показательным является пример Чехии, когда руководство страны в ответ на угрозы российского посла приостановить поставки газа подписало соглашение с Норвегией. К тому же есть основания предполагать, что если бы Россия пошла на подготовку документа, определяющего основы взаимоотношений с НАТО, не в последние месяцы перед Мадридским саммитом 1997 г., а готовила его постепенно и основательно, ей удалось бы выговорить определенные условия, обусловливающие возможности поставок комплектующих частей к российской военной технике, находящейся на вооружении этих стран. Ведь процесс стандартизации займет длительный период, и военная техника не сможет быть заменена одномоментно.
Третья группа аргументов связана с внутриполитическим развитием в самой России. Многие наши руководители часто повторяли, что не смогут объяснить россиянам факт открытия НАТО на Восток.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, смена политических режимов в странах Восточной Европы, объединение Германии, роспуск СЭВ и ОВД и распад Советского Союза привели к краху Ялтинско-Потсдамской системы, международных отношений. Одновременно с этим, в начале 90-х годов в системе европейской безопасности обозначились две противоположные друг другу тенденции. С одной стороны, преодоление конфронтации между Москвой и Вашингтоном, принятие «Парижской хартии для новой Европы», подписание ДОВСЕ способствовали построению единой общеевропейской системы, безопасности. Фундаментом такой системы было призвано стать СБСЕ, членами, которой на равных условиях являлись все страны Евро-Атлантического региона. С другой стороны, политика НАТО на Балканах, западноевропейская интеграция и, наконец, идея вступления в Североатлантический альянс стран из Центральной и Восточной Европы демонстрировали тенденцию к сохранению раскола европейской безопасности на Запад и Восток.
НАТО начала реализовывать свою концепцию «подкрепляющих друг друга институтов». Концепция, формально признававшая институциональный плюрализм в Европе, на практике предполагала создание конгломерата западных организаций, где не было места для России, а ключевая роль среди них отводилась Североатлантическому альянсу. В этой ситуации решение о расширении НАТО на Восток, принятое политической элитой стран Запада, становилось абсолютно логичным, и согласовывалось с интересами стран-членов и стран-кандидатов на вступление в блок.
Для американцев расширение НАТО на Восток означало экспансию в страны Восточной Европы, что соответствовало их общей стратегии, направленной на мировое лидерство. Более, того, сохранение альянса означало и сохранение легитимности американского военно-политического присутствия в Западной Европе.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Беблер А. Как далеко зайдет расширение НАТО? // Актуальные проблемы Европы. — 2010. — № 3. — С. 14−34.
Бодрилин И. К вопросу о расширении НАТО на восток // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Международные отношения. — 2005. — № 1. — С. 236−252.
Брутенц К. Может ли Европа сказать нет американскому патронажу? // Новая и новейшая история. — 2009. — № 5. — С. 41−69.
Восточная Европа: двадцать лет спустя // Новая и новейшая история. — 2009. — № 6. — С. 3−31.
Котляр В. Эволюция стратегической доктрины НАТО // Современная Европа. — 2004. — № 2. — С. 110−119.
Медведев Е. Военно-политическиe отношения Российской Федерации и североатлантического альянса (1991−1999 гг.) // Вестник Военного университета. — 2010. — № 22. — С. 64−68.
Новикова О. Распространение демократии как идеологическая основа расширения НАТО // Актуальные проблемы Европы. — 2004. — № 4. — С. 34−58.
Пархалина Т. О природе трансатлантических отношений на современном этапе развития // Актуальные проблемы Европы. — 2002. — № 4. — С. 9−12.
Современные международные отношения в условиях многополярности: [сборник].
— Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2008. — 188 с.
Штоль В. Двери НАТО остаются открытыми // Научно-аналитический журнал Обозреватель — Observer. — 2008. — № 6. — С. 56−70.
Бодрилин И. К вопросу о расширении НАТО на восток // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Международные отношения. — 2005. — № 1. — С. 236.
Медведев Е. Военно-политическиe отношения Российской Федерации и Североатлантического альянса (1991−1999 гг.) // Вестник Военного университета. — 2010. — № 22. — С. 65.
Пархалина Т. О природе трансатлантических отношений на современном этапе развития // Актуальные проблемы Европы. — 2002. — № 4. — С. 10.
Современные международные отношения в условиях многополярности: [сборник].
— Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2008. — C. 23.
Котляр В. Эволюция стратегической доктрины НАТО // Современная Европа. — 2004. — № 2. — С. 111.
Штоль В. Двери НАТО остаются открытыми // Научно-аналитический журнал Обозреватель — Observer. — 2008. — № 6. — С. 57.
Восточная Европа: двадцать лет спустя // Новая и новейшая история. — 2009. — № 6. — С. 14.
Брутенц К. Может ли Европа сказать нет американскому патронажу? // Новая и новейшая история. — 2009. — № 5. — С. 50.
Котляр В. Эволюция стратегической доктрины НАТО // Современная Европа. — 2004. — № 2. — С. 112.
Медведев Е. Военно-политическиe отношения Российской Федерации и Североатлантического альянса (1991−1999 гг.) // Вестник Военного университета. — 2010. — № 22. — С. 66.
Новикова О. Распространение демократии как идеологическая основа расширения НАТО // Актуальные проблемы Европы. — 2004. — № 4. — С. 37.
Пархалина Т. О природе трансатлантических отношений на современном этапе развития // Актуальные проблемы Европы. — 2002. — № 4. — С. 10.
Бодрилин И. К вопросу о расширении НАТО на восток // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Международные отношения. — 2005. — № 1. — С. 237.
Современные международные отношения в условиях многополярности: [сборник].
— Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2008. — С. 96.
Беблер А. Как далеко зайдет расширение НАТО? // Актуальные проблемы Европы. — 2010. — № 3. — С. 15.
Бодрилин И. К вопросу о расширении НАТО на восток // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Международные отношения. — 2005. — № 1. — С. 241.
Брутенц К. Может ли Европа сказать нет американскому патронажу? // Новая и новейшая история. — 2009. — № 5. — С. 46.
Новикова О. Распространение демократии как идеологическая основа расширения НАТО // Актуальные проблемы Европы. — 2004. — № 4. — С. 38.
Пархалина Т. О природе трансатлантических отношений на современном этапе развития // Актуальные проблемы Европы. — 2002. — № 4. — С. 11.
Современные международные отношения в условиях многополярности: [сборник].
— Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2008. — С. 131.
Штоль В. Двери НАТО остаются открытыми // Научно-аналитический журнал Обозреватель — Observer. — 2008. — № 6. — С. 60.
Котляр В. Эволюция стратегической доктрины НАТО // Современная Европа. — 2004. — № 2. — С. 115.
Восточная Европа: двадцать лет спустя // Новая и новейшая история. — 2009. — № 6. — С. 15.
Беблер А. Как далеко зайдет расширение НАТО? // Актуальные проблемы Европы. — 2010. — № 3. — С. 22.
Штоль В. Двери НАТО остаются открытыми // Научно-аналитический журнал Обозреватель — Observer. — 2008. — № 6. — С. 66.
4
Список источников информации
1.Беблер А. Как далеко зайдет расширение НАТО? // Актуальные проблемы Европы. — 2010. — № 3. — С. 14−34.
2.Бодрилин И. К вопросу о расширении НАТО на восток // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Международные отношения. — 2005. — № 1. — С. 236−252.
3.Брутенц К. Может ли Европа сказать нет американскому патронажу? // Новая и новейшая история. — 2009. — № 5. — С. 41−69.
4.Восточная Европа: двадцать лет спустя // Новая и новейшая история. — 2009. — № 6. — С. 3−31.
5.Котляр В. Эволюция стратегической доктрины НАТО // Современная Европа. — 2004. — № 2. — С. 110−119.
6.Медведев Е. Военно-политическиe отношения Российской Федерации и североатлантического альянса (1991−1999 гг.) // Вестник Военного университета. — 2010. — № 22. — С. 64−68.
7.Новикова О. Распространение демократии как идеологическая основа расширения НАТО // Актуальные проблемы Европы. — 2004. — № 4. — С. 34−58.
8.Пархалина Т. О природе трансатлантических отношений на современном этапе развития // Актуальные проблемы Европы. — 2002. — № 4. — С. 9−12.
9.Современные международные отношения в условиях многополярности: [сборник].
— Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2008. — 188 с.
10.Штоль В. Двери НАТО остаются открытыми // Научно-аналитический журнал Обозреватель — Observer.
список литературы
referatbooks.ru
Североатлантический альянс (НАТО) на пути своего развития претерпевал несколько этапов расширения и неоднократное изменение концепции деятельности. Проблема расширения НАТО остро встала перед Россией при продвижении организации на Восток, к границам РФ.
Необходимость в создании различного рода союзов появилась на осколках старого мира после Второй мировой войны. Послевоенное восстановление, оказание помощи пострадавшим странам, повышение благосостояния государств-участниц союза, развитие сотрудничества, обеспечение мира и безопасности — все это стало основными причинами активизации интеграционных процессов в Европе.
Контуры ООН были очерчены в 1945 году, Западноевропейский союз стал предшественником современного ЕС, Совет Европы — ровесник НАТО — образован в 1949. Идеи объединения Европы витали в воздухе еще с 20-х годов ХХ века, но до окончания масштабной войны не было возможности создать союз. Да и первые попытки интеграции также не увенчались особым успехом: организации, созданные в первые послевоенные годы, во многом были разобщенными и недолговечными.
НАТО (организация Североатлантического договора или же Североатлантический альянс) основано в 1949 году. Основными задачами военно-политического союза декларировались сохранение мира, оказание помощи пострадавшим государствам и развитие сотрудничества. Скрытые мотивы создания НАТО — противостояние влиянию СССР в Европе.
Первыми членами Североатлантического альянса стали 12 государств. На сегодняшний момент НАТО объединяет уже 28 стран. Военные расходы организации составляют 70% общемирового бюджета.
Основной целью организации Североатлантического договора, закрепленной в упомянутом документе, является сохранение и поддержание мира и безопасности в Европе и других странах - членах союза (США и Канада). Изначально блок был образован для сдерживания влияния СССР, к 2015 году НАТО пришло к видоизмененной концепции — основной угрозой теперь рассматривается возможное нападение России.
Промежуточный этап (начало XXI века) предусматривал внедрение кризисного регулирования, расширение Евросоюза. Глобальная программа НАТО “Активное участие, современная оборона” стала тогда основным инструментом организации на международной арене. В настоящее время безопасность поддерживается в основном за счет размещения военных объектов на территории стран-участниц и присутствии военного контингента НАТО.
Расширение НАТО кратко вмещается в несколько этапов. Первые три волны произошли еще до распада Советского Союза, в 1952, 1955 и 1982. Дальнейшее расширение НАТО характеризовалось довольно агрессивными действиями в отношении России и продвижением в Восточную Европу. Крупнейшее расширение произошло в 2004 году, на сегодняшний момент кандидатами во вступление в Североатлантический альянс являются восемь государств. Все это страны Восточной Европы, Балканского полуострова и даже Закавказья.
Причины расширения НАТО предельно ясны. Организация Североатлантического договора распространяет свое влияние и усиливает присутствие в Восточной Европе с целью подавления мнимой агрессии России.
Первое расширение НАТО включило в состав организации Североатлантического договора Грецию и Турцию. Численность стран-членов военного блока впервые увеличилась в феврале 1952 года. Позднее Греция некоторое время (1974-1980 годы) не принимала участия в НАТО из-за напряженных отношений с Турцией.
Второе и третье расширение НАТО ознаменовалось присоединением ФРГ (с начала октября 1990 года — объединённая Германия) ровно через десять лет после легендарного парада Победы и Испании (в 1982 году). Позднее Испания выйдет из военных органов НАТО, но останется членом организации.
В 1954 году альянс предлагал присоединиться к Североатлантическому договору и Советскому Союзу, однако СССР ожидаемо ответил отказом.
Первым действительно чувствительным ударом стало расширение НАТО на Восток в 1999 году. Тогда к альянсу присоединились три из четырех государств Вышеградской четверки, объединившей в 1991 году несколько стран Восточной Европы. К Североатлантическому договору присоединились Польша, Венгрия и Чехия.
Пятое расширение НАТО включило в состав альянса семь государств Восточной и Северной Европы: Латвию, Эстонию, Литву, Румынию, Словакию, Болгарию и Словению. Немногим позже министр обороны США заявил, что Россия стоит “на пороге НАТО”. Это лишний раз спровоцировало усиление присутствия альянса в государствах Восточной Европы и откликнулось изменением концепции организации Североамериканского договора в сторону защиты от возможной агрессии России.
Последний на сегодняшний момент этап расширения Североатлантического альянса произошел в 2009 году. Тогда к НАТО присоединились Албания и Хорватия, расположенные на Балканском полуострове.
Вступить в НАТО может не любое государство, изъявившее желание стать членом Североатлантического альянса. Организация выдвигает ряд требований к потенциальным участникам. Среди таких критериев членства основополагающие требования, принятые в 1949 году:
расположение потенциального члена НАТО в Европе;
согласие всех участников альянса на вступление государства.
С последним пунктом уже имелись прецеденты. Греция, например, препятствует присоединению Македонии к организации Североатлантического договора по той причине, что до сих пор не разрешен конфликт относительно наименования Македонии.
В 1999 году список обязательств участников НАТО был дополнен еще несколькими пунктами. Теперь потенциальный член альянса обязан:
разрешать международные споры исключительно мирным путем;
решение этнических, внутригосударственных, территориальных и политических споров в соответствии с принципами ОБСЕ;
соблюдать права человека и власть закона;
организовывать контроль над вооруженными силами государства;
при необходимости свободно предоставлять информацию об экономическом состоянии страны;
принимать участие в миссиях НАТО.
Что интересно: список обязательств несколько неверный, так как предусматривает в том числе и невыполнение некоторых пунктов. Игнорирование потенциальным членом альянса отдельных пунктов влияет на окончательное решение о принятии в НАТО, но не является критическим.
Военный альянс разработал несколько программ сотрудничества, которые облегчают вступление в НАТО других государств и обеспечивают широкую географию влияния. Основные программы являются следующими:
"Партнерство ради мира". На сегодняшний момент в программе принимают участие 22 государства, бывших участников насчитывается тринадцать: 12 из них уже являются действительными членами альянса, Россия, оставшийся бывший участник программы партнерства, вышла из ПРМ в 2008 году. Единственным членом ЕС, который не принимает участия в ПРМ, является Кипр. Вступлению государства в НАТО препятствует Турция, ссылаясь на неразрешенный конфликт между турецкой и греческой частями Кипра.
Индивидуальный партнерский план. Участниками на данный момент являются восемь государств.
"Ускоренный диалог". В нем участвуют Черногория, Босния и Герцеговина, Украина, Грузия.
План действий по членству. Он разработан для трех государств, два из которых ранее являлись участниками программы "Ускоренный диалог": Черногория, Босния и Герцеговина. В программе с 1999 года также участвует Македония.
Программы партнерства позволяют предположить, какие государства станут следующими участниками альянса. Однако нельзя однозначно говорить о сроках вступления в ряды участников организации Североатлантического договора. Так, например, Македония ведет ускоренный диалог с НАТО еще с 1999 года. Тогда как с момента подписания программы ПРМ до непосредственного вступления в ряды государств-членов альянса для Румынии, Словакии и Словении прошло десять лет, для Венгрии, Польши и Чехии — всего пять, для Албании — 15.
Расширение НАТО способствовало усилению напряженности относительно дальнейших действий альянса. РФ участвовала в программе "Партнерство ради мира", однако дальнейшие конфликты, касающиеся расширения НАТО на Восток даже в том случае, если Россия будет против, не оставили выбора. Российская Федерация была вынуждена прекратить свое участие в программе и приступить к разработке ответных мер.
С 1996 года национальные интересы России стали более конкретными и четко очерченными, но и проблема расширения НАТО на Восток стала острее. Вместе с тем со стороны Москвы началось выдвижение идеи, что главным гарантом безопасности в Европе должен стать не военный блок, а ОБСЕ — организация по безопасности и сотрудничеству в Европе. Новый этап отношений между Москвой и НАТО был юридически закреплен в 2002 году, когда в Риме была подписана декларация “Отношения Россия-НАТО: новое качество”.
Несмотря на непродолжительное ослабление напряженности, негативное отношение Москвы к военному союзу только усугублялось. Нестабильность отношений между Россией и Североатлантическим альянсом продолжает демонстрироваться при военных операциях организации в Ливии (в 2011) и Сирии.
Расширение НАТО на Восток (кратко: процесс продолжается с 1999 года, когда к альянсу присоединились Польша, Чехия, Венгрия, и до сих пор) — это серьезная причина исчерпания кредита доверия к организации Североатлантического договора. Дело в том, что проблема усиления ее присутствия у границ России усугубляется вопросом о существовании договоренностей о нерасширении НАТО на Восток.
В ходе переговоров между СССР и США предположительно была достигнута договоренность о нерасширении НАТО на Восток. Мнения насчет данной проблемы расходятся. Президент СССР Михаил Горбачев высказывался о получении гарантий о нерасширении НАТО к границам современной России в устной форме, представители альянса же утверждают, что никакого обещания не давалось.
Во многом возникновению расхождений в вопросе обещания о нерасширении способствовало неверное толкование речи министра иностранных дел ФРГ в 1990 году. Он призвал альянс заявить, что продвижения к границам Советского Союза не будет. Но являются ли такие заверения формой обещания? Данный спор не разрешен до сих пор. А ведь подтверждение обещания о нерасширении альянса на Восток могло бы стать козырем в руках РФ на международной арене.
fb.ru
Реферат на тему:
Map of NATO countries chronological membership.
Расширение НАТО — процесс включения новых стран в НАТО. НАТО — военный союз, организация которого составляет систему коллективной защиты. Процесс присоединения к союзу управляется Статьёй 10 Североатлантического Соглашения и в соответствии с последующими соглашениями. Страны, желающие присоединиться, должны отвечать определённым требованиям и пройти многошаговый процесс, включающий в себя политический диалог и военную интеграцию. За процессом вступления наблюдает Североатлантический Совет.
Язык, которым мы описываем действительность, как известно, небеспристрастен, а во многом и предопределяет ее восприятие. К примеру, в России продвижение НАТО за пределы своей территории до последнего времени определялось понятием "расширение" (перевод английского enlargement). Вплоть до нападения Альянса на Югославию, в российском восприятии проблема сводилась почти исключительно к намерению НАТО принять в свой состав новых членов из числа стран Восточной Европы, включая бывшие советские республики. То есть речь шла о вопросе сугубо регионального значения, затрагивавшем интересы стран НАТО, России и восточноевропейцев. Между тем в западных, особенно англоязычных источниках речь едва ли не с самого начала шла об экспансии (expansion) в гораздо более широком смысле. В этом контексте численное расширение является лишь одним и далеко не первостепенным элементом процесса, на-ряду с двумя другими - "расширением миссии" и "расширением зоны ответственности" альянса.[1]
Под расширением миссии понимается выход альянса за рамки оборонительных задач, обозначенных в статье 5 Се-вероатлантического (Вашингтонского) договора 1949г. - то есть переход к осуществлению миротворческих операций в очень широком смысле, что подразумевает вмешательство в идущие в других странах гражданские войны и этнические конфликты. "Расширение зоны ответственности" - речь идет о том, что действия оборонительного характера, которые альянс в течение 40 лет проводил в рамках своих границ, а также осуществление его новых функций могут быть перенесены на территории других государств.[1]
Североатлантический Союз прошел 6 шагов расширения. Первое, второе и третье расширение произошли еще до распада Советского Союза, в 1952 - (Греция, Турция), 1955 (Германия) и 1982 (Испания) годах соответственно. После распада СССР, в зону расширения НАТО вошли страны пост-советского пространства. Так, в 1999 г. в блок были приняты Венгрия, Польша и Чехия. Пятое расширение произошло в 2004 г., когда в блок вошли сразу 7 государств: Болгария, Латвия, Литва, Румыния, Словакия, Словения и Эстония. На саммите НАТО в Бухаресте в апреле 2008 г. было принято решение о принятии в НАТО Хорватии и Албании. Македония не была принята из-за вето Греции, наложенного по причине споров о названии страны. Вступление Украины и Грузии в НАТО перенесено на будущее. Вручение Грузии и Украины Плана для членства в НАТО отложили, в частности, Германия и Франция. Всенародный опрос на Украине на данный момент не проводился; только на основании его результатов могло быть принято решение о вступлении или не вступлении в НАТО[2]. 2 апреля 2010 года Виктор Янукович ликвидировал межведомственную комиссию по вопросам подготовки страны к вступлению в НАТО и национальный центр по вопросам евроатлантической интеграции[3].
В августе 2010 года председатель правительства России В. В. Путин заявил, что в ходе вывода советских войск из Восточной Европы тогдашний генеральный секретарь НАТО сказал, что СССР должен быть уверен в том, что НАТО не будет расширяться дальше существующих на тот момент границ.[4]
Скриншот интерактивной карты Expansion NATO v. 1.0. Программа представляет собой интерактивную карту, на которой можно наблюдать этапы расширения NATO относительно России, а также страны присоединившиеся к альянсу и их место в NATO. Очень удобно использовать на лекциях или семинарах, в качестве наглядного пособия, не требовательна к ресурсам компьютера, удобна в сочетании с интерактивной доской. [5]
wreferat.baza-referat.ru
ВОЕННАЯ МЫСЛЬ № 6 (11-12) / 1996, стр. 12-20
О расширении НАТО на Восток
Генерал-лейтенант Л.Г.ИВАШОВ,
профессор
АБСОЛЮТНОЙ безопасности, если ее рассматривать как отсутствие всякой опасности, просто не бывает. Однако повысить уровень безопасности до гарантии ненасильственного развития государств по пути, избранному их народами, возможно.
Страны Содружества сегодня находятся в состоянии поиска путей достижения такой гарантии. По сути дела, каждая из них вырабатывает свою и вместе с тем общую, коллективную стратегию безопасности, ориентируясь прежде всего на Россию как общепризнанного лидера Содружества. В принятой 10 февраля 1995 года Концепции коллективной безопасности государств - участников Ташкентского Договора четко обозначены приоритеты, и первый из них - политические, мирные средства предупреждения и нейтрализации угроз, вызовов безопасности. Вместе с тем и сам Договор, и Концепция не отвергают, а, наоборот, предполагают объединение военных усилий в случае возникновения таковых или совершения акта агрессии против любого из участников.
Современный мир далеко не безоблачен, не всех устраивают интеграция в рамках СНГ, объединяющая роль России этом процессе да и будущее нашего Содружества как мощного центра Евразийского континента. Кроме того, в мировых процессах доминирует линия на расширение экономического, политического и военного пространства. В русле этой тенденции следует рассматривать и решение о расширении Североатлантического альянса на Восток. Но подается это движение как безобидная, ничему и никому не угрожающая процедура. При этом утверждается, что расширение НАТО ни в коем случае не подорвет устойчивость стратегической обстановки и якобы способно решить проблему парирования новых рисков и угроз. В качестве аргументов приводятся и такие: альянс трансформируется чуть ли не в миротворческую организацию, ОБСЕ - аморфная структура, не способная возглавить процесс создания эффективной системы европейской безопасности, и, наконец, неотъемлемое право любого государства вступать или не вступать в НАТО.
Наши натовские партнеры весьма активно стремятся убедить нас, что движение Североатлантического союза на Восток - это благо, чуть ли не единственная возможность решить проблему безопасности на континенте, причем эта пропаганда ведется массированно на самых различных уровнях: политики, военные, законодатели, ученые и т.д. Но далеко не все в России спешат радоваться этому благу. Руководство Российской Федерации, как правило, поддерживаемое белорусской стороной, с жестких позиций заявляет о неприемлемости расширения НАТО. Даже самые ярые «западники» и демократы, хотя и с некоторыми нюансами, тем не менее тоже отвергают эту идею. Таким образом, в России впервые за последние пять-шесть лет сложился общественно-политический консенсус по одному из важнейших вопросов безопасности. И это не политическая конъюнктура, а реальное ощущение надвигающейся опасности.
В чем же видится эта опасность?
К границам России приближается мощная военная группировка, которую еще несколько лет назад все в Советском Союзе считали не только вероятным противником, но и злейшим врагом. Из сознания большинства россиян этот элемент «холодной войны» не исчез, и попытки продвижения НАТО на Восток лишь усиливают сложившиеся предубеждения, поскольку, несмотря на все заверения о трансформации и сокращении потенциала блока, простые расчеты показывают обратное.
НАТО прежде всего военная организация. И нет сомнений, что потенциал стран, являющихся кандидатами первого эшелона (Вышеградской группы стран) на вступление в альянс, будет дополнять и без того несравнимую ни с чем боевую мощь блока, а военные аэродромы, пункты управления и разведки, порты, станции слежения и другие объекты войдут в планы применения вооруженных сил Североатлантического союза. Так, боевой состав сухопутной группировки блока увеличится на 11 дивизий и 38 бригад. Объединенные военно-воздушные силы получат довесок по боевым самолетам, равный 14%. ПВО НАТО в Европе усилится более чем 100 стационарными зенитно-ракетными комплексами. Не останутся обделенными и объединенные военно-морские силы. Только за счет ВМС Польши состав боевых кораблей блока увеличится на 18%, патрульной авиации - более чем на 50%. Кроме того, НАТО дополнительно приобретает 285 аэродромов, в том числе в непосредственной близости от границ России, Белоруссии, Украины.
Таким образом, продвижение НАТО на Восток не столь безобидно, как это пытается представить руководство альянса. Тем более что подготовка к акции расширения идет весьма активно, механизм практически запущен. Мероприятия оперативной и боевой подготовки ОВС НАТО все чаще проводятся с привлечением войск и штабов Польши, Венгрии, Чехии и Словакии. В ходе учений отрабатываются отнюдь не миротворческие операции (они лишь ширма для главных отрабатываемых вопросов), а такие, как разработка и реализация планов операций начального периода войны, ведение крупномасштабных боевых действий с применением всех родов и видов войск объединенных вооруженных сил блока.
Усиление роли любого военно-политического альянса в решении проблем безопасности было бы оправданно при возрастании серьезной военной угрозы, военной конфронтации, но никак не в условиях прекращения «холодной войны», создания климата доверия и широкого массива политико-правовых обязательств друг перед другом, отсутствия равного или незначительно уступающего по силам военного соперника.
В любой системе безопасности существует соотношение политических, экономических и военных структур и соответствующих действий, которое изменяется в ту или иную сторону в зависимости от складывающейся военно-политической ситуации. При отсутствии реальных военных угроз адекватного масштаба соотношение меняется в пользу политических мер и институтов, а значение военно-силовых факторов уменьшается. Исходя из этого роль НАТО сегодня должна снижаться, а значимость политических и экономических европейских институтов (ОБСЕ, ЕС, ССАС и др.), переговорного процесса возрастать.
Страны альянса, точнее, их политическая элита не может не понимать, что расширение географии НАТО до границ России осложнит отношения во всех без исключения сферах сотрудничества Запада и Востока. И в этом случае рецидивы «холодной войны», память о которой до сих пор жива в общественном сознании и стран Содружества, и стран Североатлантического альянса, не замедлят проявиться.
На фундаменте международно-правовых обязательств в области европейской безопасности и разоружения, с таким трудом воздвигнутом, могут образоваться глубокие трещины. Для России и ее партнеров по СНГ во многом теряется смысл уже реализованного Договора по ракетам средней и меньшей дальности, поскольку параллельно с решением о расширении -в НАТО пересматривается и ядерная концепция. Суть изменений заключается в возможности заблаговременного перемещения тактического ядерного оружия в районы вероятного кризиса. Естественно, что это будут не районы обострения отношений между Турцией и Грецией или Румынии с Венгрией. Ядерное оружие вероятнее всего станет перемещаться к границам СНГ, и тогда завоеванная общими усилиями безъядерная полоса практически исчезает, что для России с учетом досягаемости носителей тактического ядерного оружия становится стратегическим фактором.
Выхолащивается также и дух Договора об обычных вооруженных силах в Европе, создается поле напряженности в Хельсинкских и последующих договоренностях по безопасности и сотрудничеству в Европе. С вступлением стран Центральной и Восточной Европы в состав альянса возрастут финансовые нагрузки на бюджеты «старых» государств-участников, что связано с перевооружением новых членов НАТО военной техникой западного производства взамен советской. Вряд ли это будет воспринято с ликованием налогоплательщиками западноевропейских стран, США и Канады.
Вполне резонно возникает вопрос: во имя чего НАТО идет на столь ощутимые политические и экономические издержки? Компенсируются ли они преимуществами и выгодами, получаемыми от приема в альянс новых членов?
Как уже отмечалось выше, важнейшей причиной принятия решения о расширении НАТО должно, по логике, выступать возрастание военной угрозы. Терроризм, даже возможный ядерный шантаж не требуют расширения состава НАТО и зон ответственности блока. Для борьбы с терроризмом нужны иные решения и договоренности. Возникновение ситуации, подобной югославской, исключать полностью нельзя, как нельзя отвергать вероятность обострения отношений между какими-то государствами Европы. Но для вмешательства в подобный конфликт достаточно тех дивизий, которыми сегодня обладает НАТО. Кроме того, даже в Боснии под эгидой ООН действуют не только натовские войска, и, думается, проблемы привлечения дополнительных сил и средств не возникнет. Поэтому говорить о каких-то реальных военных угрозах европейским странам с других направлений, кроме Востока, вообще не приходится. Что касается угрозы с Востока, то на этом следует остановиться подробнее. Сегодня ни одна из стран, входящих в НАТО, скорее всего не испытывает того страха, который еще несколько лет назад внушала танковая армада Варшавского Договора. Уходит в прошлое и настороженность в отношении советских, а затем российских ракет.
Но для Западной Европы возникли угрозы другого характера, во многом связанные с прошлой военной деятельностью. Россия в одиночку не может справиться с 40 тысячами тонн химического оружия, подлежащего уничтожению. Сотни ядерных отсеков атомных субмарин и боезарядов ждут утилизации. Плюс ко всему мы почти ежеквартально пугаем соседей экологическими бедствиями и различного рода катастрофами. Вооруженные конфликты в странах СНГ, в том числе и на территории России, вызывают волну нашествия отнюдь не самых цивилизованных российских и иных граждан Содружества в Европу. «Русская мафия» стала во много крат страшнее, чем когда-то «коза ностра». Страны Балтии, глядя, как «демократично» принимаются в России силовые решения, естественно, стремятся застраховать себя от каких-либо сюрпризов.
Но дело в том, что перечисленные российские угрозы, кроме разве последней, отнюдь не устраняются натовским санитарным кордоном по границам с Россией и ее партнерами по СНГ. Скорее наоборот. Приближение мощной группировки ВС альянса к нашим границам однозначно вызовет ответную защитную реакцию и отвлечение средств на меры военного характера, возможно за счет выделяемых на уничтожение и утилизацию химического и иных видов оружия. Европе это безопасности не добавит.
Группировки войск и военно-морских сил России на западном направлении серьезными аналитиками вряд ли могут рассматриваться как фактор, сопоставимый с военным потенциалом НАТО. Ослабленные и значительно сокращенные, они практически утратили наступательный потенциал и не способны угрожать войскам НАТО. Любая же попытка применения силы в отношении стран, не являющихся членами НАТО, чревата для России тяжелыми политическими, экономическими да и военными последствиями. Так что вряд ли найдется в российском руководстве политик, который осмелится даже предложить силовой вариант в западном направлении. Тем более что тенденцией в политической жизни России становится гражданский, в том числе парламентский контроль за деятельностью Вооруженных Сил и принимаемыми решениями на их применение.
А как расценить планы НАТО, предусматривающие применение объединенных вооруженных сил альянса для защиты стран Балтии в случае угрозы ввода российских войск на их территорию? Кто будет определять, что такая угроза существует, что учения войск Ленинградского военного округа или Калининградской группировки российских войск всего лишь учения, а не подготовка к вторжению?
И еще одна, на наш взгляд, немаловажная деталь. В последние два года наблюдается устойчивая тенденция к повышению скрытности характера решаемых на стратегических командно-штабных учениях ОВС НАТО задач и изменений в концептуальных вопросах их применения. Зато миротворческие учения в звене рота - взвод усиленно рекламируются. ^ Могут ли Россия и Белоруссия (об Украине не говорим) спокойно взирать на предлагаемое НАТО «пацифистское» расширение? Ответ однозначен.
Советский Союз, а затем Россия внесли решающий вклад в прекращение «холодной войны» в Европе и раскола континента на два противостоящих друг другу военных лагеря. Происшедшие изменения вселили надежду на создание единой Европы, где военные не будут смотреть друг на друга в прицел.
Увы, в случае расширения НАТО подобным надеждам не суждено сбыться. Европа окажется разделенной теперь уже на несколько уровней: элиту из государств, входящих в НАТО и вступивших в организацию в числе первых; обиженных, стремящихся в альянс, но не принятых; нейтралов, балансирующих между членами и не членами НАТО; противостоящих диктату НАТО в Европе.
Для российских политиков-западников это потеря престижа, для самой России - угроза новой «холодной войны», к которой она совершенно не готова. К тому же сложившиеся реалии после осуществления планов по расширению альянса размоют упомянутый выше общественно-политический консенсус.
Учитывая, что вооруженные силы выступают не только как средство ведения войны, но и как средство политики, Россия и, естественно, Белоруссия, под напором превосходящих сил и нацеленных ядерных ракет, вынуждены будут уступать политическому давлению той самой элиты европейских государств. Или же к их мнению просто не будут прислушиваться. Уже сегодня Россию фактически проигнорировали тем же решением о расширении НАТО, показав, что ее стремление к полноправному участию в европейских делах не более чем ничем не подкрепленные амбиции.
Чем может Россия ответить на предполагаемые угрозы?
Сегодня, отягощенная целым спектром нерешенных проблем (социально-экономический кризис, бедственное положение оборонного комплекса, конфликт в Чечне), да и в будущем вряд ли Россия будет способна достойно ответить на вызовы со стороны Западной Европы и США. По прогнозам серьезных аналитиков, XXI век станет золотым веком Азиатско-Тихоокеанского региона, что уже сейчас наводит на глубокие размышления о необходимости своевременного смещения российского экономического вектора с западного направления на восточное. В итоге он потянет за собой и вектор безопасности. Сибирь и Дальний Восток, а не западные районы Российской Федерации станут, на наш взгляд, центром притяжения инвестиционных потоков из стран Северо- и Юго-Восточной Азии. То есть главные экономические интересы России сосредоточатся в восточном и юго-восточном направлениях. Однако с этих направлений могут исходить и главные угрозы безопасности России и ее интересам.
Вряд ли спокойным будет для России и южное направление, что также отвлечет ее силы и ресурсы в целях обеспечения безопасности своих южных рубежей.
Так что на западе придется ограничиться отнюдь не адекватными натовскому расширению мерами. В числе их могут быть: объединение военных потенциалов и совместные сдерживающие действия с Белоруссией, некоторое усиление группировок войск, политическое маневрирование тактическим ядерным оружием, нацеливание определенной части средств (в зависимости от досягаемости) на столицы, административные центры и другие важнейшие объекты западноевропейских стран. Но все это будет ответной защитной реакцией, но никак не возрождающейся военной угрозой Западу.
Использование сегодня и в обозримом будущем военной силы России в западном направлении практически неосуществимо, и, значит, никакой военной угрозы странам Центральной и Восточной Европы со стороны России нет. В этом случае возникает вопрос: какие цели преследует НАТО своими не вполне логичными действиями, если угрозы с Востока не существует?
Во-первых, когда мы говорим о НАТО, следует видеть, кто делает политику в альянсе. Безусловно одно: так называемые малые страны - члены НАТО, обладая правом вето при принятии решений, как правило, идут в русле политики больших стран, прежде всего США, и своим правом не пользуются.
Политика Соединенных Штатов в области безопасности четко обозначена в официально принятых доктринальных документах. Суть ее - в закреплении своего лидирующего положения в мире и установлении влияния на все сферы деятельности мирового сообщества. Это, так сказать, генеральная линия поведения США на ближайшую перспективу. Причем при ее реализации, несмотря на изменившиеся геостратегические условия, военной мощи уделяется первостепенное внимание.
В стратегии национальной безопасности США четко и однозначно провозглашается: «Мы (США. - Авт.) являемся величайшей (даже не великой. - Авт.) державой мира, у которой есть глобальные интересы и на которой лежит глобальная ответственность» и далее: «Американские вооруженные силы должны быть способны противостоять (именно противостоять. - Авт.) военной силе региональных держав, интересы которых противоречат интересам США и их союзников». И еще цитата из того же документа: «Наше стремление и способность играть ведущую роль в защите общих интересов также способствует сохранению за Соединенными Штатами положения влиятельной силы в международных делах - политических, военных, экономических, что будет сказываться на нашем благополучии до тех пор, пока мы сохраняем необходимый военный потенциал».
Итак, треугольник: интересы - благополучие - сила. В чем же заключаются интересы США в Европе?
В политическом плане они просматриваются в том, чтобы: надолго закрепиться на Европейском континенте в качестве лидера; не допустить усиления влияния России в Европе в целом и особенно в зоне геополитического вакуума, образовавшегося после распада социалистической системы; сдерживать аппетиты объединенной Германии.
Экономические интересы определяются необходимостью не допустить сужения рынка для американских товаров и инвестиций, а также расширить рынок оружия за счет перевооружения армий стран - кандидатов в НАТО.
Военные аспекты американских интересов кроются в первых двух категориях - политике и экономике, а возможные варианты действий определяются концепциями стратегического сдерживания и обороны: военного присутствия в ключевых районах мира; сохранения возможности быстро наращивать военное производство и группировки войск в случае необходимости; эффективного реагирования на ситуации. А в разработанной концепции «глобального присутствия» основное внимание уделяется развитию и развертыванию средств непрерывного контроля за обстановкой в любых и особенно кризисных регионах мира, важных для обеспечения американских интересов.
Европа для США является одним из ключевых районов мира, а будущее России, как следует из упомянутой стратегии национальной безопасности, «представляется неопределенным». В чем состоит эта неопределенность, не раскрывается. Но тем не менее в руководстве по военному планированию на 1994-1999 финансовые годы, являющемся официальным документом Министерства обороны США, в двух из семи прогнозируемых конфликтов в мире вероятным противником объявляется Россия. Как говорится, ларчик с проблемой расширения НАТО на Восток открывается довольно просто.
Во-вторых, активными поборниками вступления в НАТО являются сами кандидаты. Их политический интерес состоит в приобщении к западному сообществу, к его цивилизации, его институтам, чтобы разрушить собственный синдром неполноценности, недоразвитости. Через НАТО это сделать проще, тем более имея поддержку США, ревниво относящихся к ОБСЕ и другим европейским структурам, где первые роли принадлежат не им.
Экономический интерес также очевиден: через НАТО быстрее интегрироваться в экономические структуры Западной Европы, получить инвестиции и другие преимущества Запада.
Что касается аспектов военного давления со стороны России, то у некоторых стран Восточной Европы такое опасение сохраняется, как помнятся и исторические обиды. Но это относится, по-видимому, лишь к странам Балтии. Чехия, Словакия, Венгрия и Польша вряд ли серьезно опасаются вторжения российских войск или ударов авиации. Ими движут другие причины, которые также характерны и для стран Балтии.
Первая из них скорее из военно-экономической области: оружие и техника советского производства. Для всех стран - участниц бывшего Варшавского Договора в системе боеготовности это проблема номер один. Страны Содружества Независимых Государств не откликнулись на обращения об оказании помощи в ремонте, регламентном обслуживании, поставках запасных частей для вооружения и военной техники, поскольку у них самих военно-промышленная кооперация разрушилась. Закупать танки, самолеты, системы ПВО, корабли и прочее у стран НАТО не позволяет экономическая ситуация. Вступление же в альянс, во-первых, обеспечивает им военную безопасность, а во-вторых, дает возможность планомерно заменить весь парк вооружений советского производства, а возможно, и привлечь свои оборонные предприятия и научно-конструкторские учреждения к совместным со странами НАТО разработкам и производству новых образцов.
Итак, движителями расширения НАТО на Восток являются США и страны, претендующие на членство в альянсе.
Есть определенные интересы в этом процессе и у Германии, но более скромные, чем у США. Польша и Чехия вступлением в альянс еще и страхуются от возможных территориальных притязаний со стороны Германии.
Россия же попадает в весьма пикантную ситуацию, когда ее пространство безопасности оказывается сжатым с Запада, Юга, Востока.
На западном направлении ей придется вырабатывать весьма гибкую линию поведения в политической сфере - через развитие системы международно-правовых гарантий и обязательств, открытость и доверие и понижение уровня военной деятельности.
В военной сфере вероятным пока остается сохранение боеспособности группировок войск и сил, оставшихся от Прибалтийского военного округа и Балтийского флота, и объединение военных потенциалов с Белоруссией, активизация военного сотрудничества с европейскими странами, прежде всего не претендующими на членство в НАТО.
Сильным политическим ходом России явилось бы представление, совместно со странами СНГ и нейтральными государствами Европы, модели европейской безопасности с той главной идеей, о которой говорилось выше и которая заменила бы идею расширения НАТО и подняла роль ОБСЕ. Позиции России укрепили бы и целевые заявления, подтверждающие гарантии безопасности стран, не входящих в НАТО и в Ташкентский Договор о коллективной безопасности, о неприменении силы в отношениях между государствами, о сокращении уровня военной деятельности в «серой зоне» и т.д.
Представляется также целесообразным расширить рамки отношений с НАТО до формулы 16+12 или 16+9+группа нейтральных государств. Формула «Партнерства ради мира» 16+1 оказалась своего рода политической ловушкой, которая свела на нет общие усилия стран Содружества в области безопасности. Кроме того, для России она ущербна в политическом плане, поскольку даже при установлении особых отношений с НАТО как организацией Россия не будет обладать правом вето, в то время как Люксембург, представленный в альянсе лишь одним батальоном, или же Исландия, не имеющая ни одного солдата в составе НАТО, таким правом обладать будут.
И еще один штрих к теме. Вероятнее всего, географическое и стратегическое расширение НАТО приближением к границам СНГ не завершится. Натовские стратеги не скрывают своих видов на север Африки и на другие регионы, а представители ряда африканских стран уже заседают в штаб-квартире альянса.
От России, активности ее политики, правильно выбранных стратегических ориентиров зависит, безусловно, не все, но очень многое. Но даже реализовать правильно выбранные цели и поставленные перед дипломатией задачи будет весьма непросто. Потребуется политико-дипломатическая борьба за подобающее России место в системе европейской безопасности. Чтобы убедить читателя в справедливости своего тезиса, вновь сошлемся на официальные американские документы, в частности на совсем свежий - февральскую этого года «Стратегию вовлеченности в международные дела и распространения демократии в мире». Итак, США (не Европа. - Авт.) считают: «Многие институты, включая Европейский Союз, Западно-Европейский Союз, Совет Европы, ОБСЕ и ООН, будут играть в этом процессе (европейской интеграции. - Авт.) свою роль. Однако НАТО - величайший военно-политический союз в истории - должен занимать в нем центральное место». И далее: «НАТО остается важнейшим инструментом проведения американской политики в Европе. Вот почему главное предназначение блока остается неизменным, хотя «холодная война» ушла в прошлое». Эту позицию президент США представил в американский конгресс и получил поддержку. Из нее явствует, кто формирует и навязывает Европейскому континенту политику в области безопасности. Именно Б.Клинтон в январе 1994 года заявил, что «вопрос не заключается более в том, будет ли НАТО принимать новых членов, а в том, когда и как мы это будем делать».
Однако думается, что для России и стран СНГ еще не все потеряно и американский диктат и нажим может обернуться бумерангом. И хотя Б.Клинтон в вышеупомянутом послании конгрессу констатирует, что «стратегия США способна обеспечить оказание необходимого влияния и участие США в коллективном принятии решений», сложность в отношениях между США и европейскими странами нарастает. Это признает и американская администрация, говоря об усилении экономического соперничества и усложнении бюджетных проблем. Да и стратегия утверждения единоличного лидерства и глобальной ответственности США за состояние дел на планете Земля принимается далеко не всеми странами мира. И американцам придется или отказаться от нее, определив для себя более скромные цели, или же нести огромные расходы, что не может не затронуть интересы американского налогоплательщика. Эти причины вынудили американскую администрацию выступить с новыми инициативами, более гибкими и изощренными. 6 сентября 1996 года госсекретарь США У.Кристофер предложил образовать новое Атлантическое сообщество, которое, по его словам, обеспечит полное вовлечение США в европейские дела. Но как долго другие страны, в том числе и западноевропейские, будут следовать в русле американских интересов и признавать «полную вовлеченность американцев в дела европейцев» - вопрос времени. Сегодня же реальностью являются коллективные действия стран НАТО, а России в одиночку во сто крат сложнее повлиять на изменение ситуации в Европе в плане обеспечения своих интересов, своей безопасности. Нужны коллективные, согласованные, и не только в рамках СНГ, действия и целенаправленная долговременная стратегия. Именно об этом шла речь на состоявшемся 14 августа 1996 года заседании Совета министров обороны стран Содружества при обсуждении последствий расширения НАТО на Восток. Результаты обсуждения этой проблемы и предложения по развитию отношений между НАТО и военными структурами СНГ Председатель Совета министров обороны государств - участников Содружества генерал армии И.Родионов 26 сентября 1996 года довел до сведения министров обороны стран НАТО.
militaryarticle.ru
