Легизм (фа цзя): законнический этатизм -этика тотальной власти
А.А. Гусейнов
Легизм, или буквально «школа закона», представляет собой сформировавшееся в IV-III вв. до н.э. теоретическое обоснование тоталитарно-деспотического управления государством и обществом, которое впервые в китайской истории добилось статуса единой официальной идеологии в первой централизованной империи Цинь (221- 207 гг. до н.э.). Легистское учение выражено в аутентичных трактатах IV-III вв. до н.э. Гуанъ-цзы ("[Трактат] Учителя гуань [Чжуна]"), Шан цзюнъ шу («Книга правителя [области] Шан [Гунсунь Яна]»), Шэнь-цзы ("[Трактат] Учителя Шэнь [Бухая]"), Хань Фэй-цзы ("[Трактат] Учителя Хань Фэя"), а также в менее значимых из-за сомнений в аутентичности и содержательной недифференцированности относительно «школы имен» (мин узя) и даосизма Дэн Си-цзы ("[Трактат] Учителя Дэн Си") и Шэнь-цзы ("[Трактат] Учителя Шэнь [Дао]").
В латентный период VII-V вв. до н.э. протолегистские принципы вырабатывались на практике. Гуань Чжун (? — 645 г. до н.э.), советник правителя царства Ци, видимо, первым в истории Китая выдвинул концепцию управления страной на основе «закона» (фа), определенного им как «отец и мать народа» (Гуанъ-цзы, гл. 16), что ранее применялось только в качестве определения государя (Шу-цзин, гл. 24/32: Хун фань — «Величественный образец», § 5). Гуань Чжун противопоставил Закон не только правителю, над которым он должен возвышаться и которого должен ограничивать, дабы защищать от его необузданности народ, ибо «закон и есть любовь к народу» (Гуань-цзы, гл. 6), но также мудрости и знаниям, которые отвлекают людей от их обязанностей. Чтобы противодействовать порочным тенденциям, Гуань Чжун также, по-видимому, первый, предложил использовать наказания как главный метод управления: «когда боятся наказаний, управлять легко» (Гуанъ-цзы, гл. 48).
Эту линию продолжил Цзы-Чань (ок. 580 — ок. 522 гг. до н.э.), первый советник правителя царства Чжэн, согласно главному комментарию к Чунь цю- Цзо чжуанъ («Предание Цзо», Чжао-гун, 18 г., 6 г.), считавший, что «Путь (дао) Неба далек, а Путь человека близок и до него не доходит». Он нарушил традицию «суда по совести» и впервые в Китае в 536 г. до н.э. кодифицировал уголовные законы, отлив в металле (видимо, на сосудах-триподах) «уложение о наказаниях» (син шу).
Его современник и также сановник царства Чжэн, Дэн Си (ок. 545 — ок.501 гг.дон.э.) развил и демократизировал данное начинание, опубликовав «бамбуковое [уложение о] наказаниях» (чжу син). Согласно Дэн Си-цзы, он излагал учение о государственной власти как едино-начальном осуществлении правителем посредством «законов» (фа) правильного соответствия между «именами» (мин2) и «реалиями» (ши). Правитель должен овладеть особой «техникой» (шу2) управления, которая предполагает способность «видеть глазами Поднебесной», «слушать ушами Поднебесной», «рассуждать разумом Поднебесной». Подобно Небу (тянъ), он не может быть «великодушен» (хоу) к людям: Небо допускает стихийные бедствия, правитель не обходится без применения наказаний. Ему надлежит быть «безмятежным» (цзи4) и «замкнутым в себе» («сокрытым» — цан), но одновременно «властно-величественным» (вэй2) и «просветленным» (мин3) относительно законосообразного соответствия «имен» и «реалий».
В период с IV по первую половину III в. до н.э. на основе отдельных идей, сформулированных предшественниками, практиками государственного управления, и под влиянием некоторых положений даосизма, моизма и «школы имен» произошло формирование легиз-ма в целостное самостоятельное учение, ставшее в самую резкую оппозицию конфуцианству. Гуманизму, народолюбию, пацифизму и этико-ритуальному традиционализму последнего легизм противопоставил деспотизм, почитание власти, милитаризм и законническое новаторство. Из даосизма легисты почерпнули представление о мировом процессе как естественном Пути-дао, в котором природа значимее культуры, из моизма — утилитаристский подход к человеческим ценностям, принцип равных возможностей и обожествление власти, а из «школы имен» — стремление к правильному балансу «имен» и «реалий».
Эти общие установки были конкретизированы в творчестве классиков легизма Шэнь Дао (ок. 395 — ок. 315 гг. до н.э.), Шэнь Бухая (ок. 385 — ок. 337 гг. до н.э.), Шан (Гунсунь) Яна (390-338 гг. до н.э.) и Хань Фэя (ок. 280 — ок. 233 гг. до н.э.).
Шэнь Дао, первоначально близкий к даосизму, впоследствии стал проповедовать «почтение к закону» (шан фа) и «уважение к властной силе» (чжун ши), поскольку «народ объединяется правителем, а дела решаются законом». С именем Шэнь Дао связывается выдвижение на первый план категории «ши1» («властная сила»), совмещающей в себе понятия «власть» и «сила» и дающей содержательное наполнение формальному «закону». Согласно Шэнь Дао, «недостаточно быть достойным, чтобы подчинять народ, но достаточно обладать властной силой, чтобы подчинять достойного».
Другую важнейшую легистскую категорию «шу» — «техника/искусство [управления]», которая определяет взаимосвязь «закона/образца» и «власти/силы», разработал Шэнь Бухай, первый советник правителя царства Хань. Следуя по стопам Дэн Си, он привнес в легизм идеи не только даосизма, но и «школы имен», отразившиеся в его учении о «наказаниях/формах и именах» (син мин), согласно которому «реалии должны соответствовать именам» (сюнъ мин цзэ ши). Сосредоточившись на проблемах управленческого аппарата, Шэнь Дао призывал «возвышать государя и принижать чиновников» таким образом, чтобы на них ложились все исполнительские обязанности, а он, демонстрируя Поднебесной «недеяние» (у вэй), скрытно осуществлял контроль и властные полномочия.
Своего апогея легистская идеология достигла в теории и практике правителя области Шан в царстве Цинь Гунсунь Яна, который считается автором шедевра макиавеллизма Шан цзюнъ шу. Восприняв моистскую идею машинообразного устройства государства, Шан Ян, однако, пришел к выводу о том, что оно должно побеждать и, как советовал Лао-цзы, оглуплять народ, а не приносить ему пользу, ибо: «Если народ глуп, легко [наводится] порядок. Это рождается законом… законы и установления суть предопределение народа» (гл. 26). Сами же законы отнюдь не богодухновенны и подлежат переменам, поскольку «умный творит законы, а глупый подчиняется им, достойный изменяет правила благопристойности, а никчемный обуздывается ими» (гл.1). «Когда народ побеждает своих правителей, государство слабо; когда правители побеждают свой народ, армия могущественна. [...] Если проступки скрываются, народ побеждает закон, если преступления караются, закон побеждает народ. Там, где народ побеждает закон, государство в смуте; там, где закон побеждает народ, армия могущественна» (гл.5). Поэтому власти следует быть сильнее своего народа и заботиться о могуществе армии. Народ же надо побуждать заниматься важнейшими делами — земледелием и войной, избавляя его тем самым от неисчислимых желаний.
Управление людьми должно строиться на понимании их порочной, корыстной природы. «Если использовать (юн) добро (шань), народ испытывает родственную близость к своим родственникам; если опираться на пороки, народ испытывает родственную близость к подчиняющим его. Сплочение и поддержка — там, где добро; разделение и регламентация — там, где пороки. Если выделяется добро, проступки скрываются; если опираться на пороки, преступления караются» (гл.5). «Народу свойствен порядок, но его дела [несут] смуту, поэтому если в проведении наказаний считать легкое тяжким, то легкое не возникает, а тогда и тяжкому неоткуда будет нагрянуть» (гл.5).
«Наказание рождает силу, сила рождает могущество, могущество рождает властное величие (вэй2), властное величие рождает благодать (дэ). Благодать рождается наказанием» (гл.5), поэтому «в государстве, где [наведен] порядок, много наказаний и мало наград» (гл.7). «Красноречие и ум — пособники смуты; благопристойность и музыка — признаки разврата и распущенности; милость и гуманность, — матери проступков; назначение и выдвижение на должности [добродетельных людей] — разносчики (буквально: крысы. — А.К.) порока» (гл. 5). Важнейшим средством борьбы с этими «ядовитыми» явлениями «культуры» (вэнь) Признается война, неизбежно предполагающая железную дисциплину и всеобщую унификацию.
Хань Фэй завершил формирование легизма, синтезировав систему Шан Яна с концепциями Шэнь Дао и Шэнь Бухая, а также введя в него некоторые общетеоретические положения конфуцианства и даосизма. Он развил намеченную Сюнь-цзы и важнейшую для последующих философских, особенно неоконфуцианской, систем связь понятий «дао» и «принцип» (ли1): «Дао делает тьму вещей таковыми, каковы они суть, и определяет тьму принципов» («Хань Фэй-цзы», гл.! 20). Воплощающая дао благодать (дэ) в человеке укрепляется бездействием и отсутствием желаний, ибо чувственные контакты с внешними объектами растрачивают "(божественный) дух" (шэнь) и «духовное семя» (цзин3). «Ароматный запах, тонкий вкус, доброе вино и жирное мясо услаждают рот, но губят телесную форму. Прелестная кожа и белые зубы радуют чувства, но отнимают духовное семя. Поэтому устраняя превосходное и чрезмерное, телесная личность (шэнь) избавляется от вреда» (там же, гл. 8). «Если дух развратно не расточается вовне, то телесная личность целостна. Целостность телесной личности называется достижением (дэ1). Достижение есть достижение телесной личности. Всякая благодать (дэ) накапливается благодаря отсутствию деяний (у вэй), формируется благодаря отсутствию желаний, умиротворяется благодаря безмыслию, упрочивается благодаря неиспользованию. Если же действовать и желать, то не в чем будет благодати закрепиться» (там же, гл. 20).
Отсюда следует, что и в деятельности полезно придерживаться спокойной скрытности: «Дела завершаются благодаря тайне, и договоры рушатся благодаря разглашению» (гл. 12). Надо следовать своей природе и своему предопределению, а не «обучать людей гуманности и должной справедливости», которые так же непередаваемы, как ум и долголетие: «Ныне если кто-то скажет человеку: „Непременно сделаю тебя разумным и долголетним“, все в мире непременно сочтут это безумием. Разумность — это [индивидуальная] природа (син2), а долголетие — предопределение (мин1). Природа и предопределение не суть то, чему научаются у другого. А предложение человеку того, на что он не способен, все в мире называют обманом. [...] Разум народа нельзя использовать, как и сердце младенца» (гл. 50).
Следующий чрезвычайно краткий исторический период развития легизма стал для него исторически самым значительным. Еще в IV в. до н.э. он был взят на вооружение в государстве Цинь, а вслед за покорением циньцами соседних государств и возникновением первой централизованной империи в Китае обрел статус первой всекитайской официальной идеологии, опередив таким образом имевшее на это большие права конфуцианство. Однако незаконное торжество длилось недолго. Просуществовавшая всего полтора десятилетия, но оставившая о себе на века глубокую и недобрую память, пораженная утопической гигантоманией, жестоким сервилизмом и рационализированным мракобесием, империя Цинь в конце III в. до н.э. рухнула, похоронив под своими обломками и грозную славу легизма.
Конфуцианство же к середине II в. до н.э. добилось реванша на официально-ортодоксальном поприще, эффективно учтя прежний опыт посредством умелого освоения ряда прагматически эффективных принципов легистского учения об обществе и государстве. Морально облагороженные конфуцианством, эти принципы находили реализацию в официальной теории и практике Срединной империи вплоть до начала XX в.
Даже вопреки стойкой конфуцианской идиосинкразии на легизм в Средние века видный государственный деятель, канцлер-реформатор и философ-конфуцианец Ван Аньши (1021-1086) включил в свою социально-политическую программу легистские положения об опоре на законы, в особенности карательные («суровые наказания за малые проступки»), о поощрении воинской доблести (у2), о взаимной ответственности чиновников, об отказе от признания абсолютного приоритета «древности» (гу) над современностью.
В конце XIX — начале XX вв. легизм привлек к себе внимание реформаторов, усматривавших в нем теоретическое обоснование ограничения законом императорского всевластия, освященного официальным конфуцианством.
После падения империи, в 1920- 1940-е гг. легистскую апологетику государственности стали пропагандировать «этатисты» (гоцзяч-жуи пай) и, в частности, их идеолог Чэнь Цытянь (1893-1975), ратовавший за создание «неолегизма». Сходных взглядов придерживались и теоретики гоминьдана во главе с Чан Кайши (1887-1975), заявлявшие о легистском характере государственного планирования экономики и политики «народного благоденствия».
В КНР во время проведения кампании «критики Линь Бяо и Конфуция» (1972-1976) легисты были официально объявлены прогрессивными реформаторами, боровшимися с консервативными конфуцианцами за победу нарождавшегося феодализма над отжившим рабовладением, и идейными предшественниками маоизма.
www.ronl.ru
Легизм (фа цзя): законнический этатизм -этика тотальной власти
А.А. Гусейнов
Легизм, или буквально «школа закона», представляет собой сформировавшееся в IV-III вв. до н.э. теоретическое обоснование тоталитарно-деспотического управления государством и обществом, которое впервые в китайской истории добилось статуса единой официальной идеологии в первой централизованной империи Цинь (221- 207 гг. до н.э.). Легистское учение выражено в аутентичных трактатах IV-III вв. до н.э. Гуанъ-цзы ("[Трактат] Учителя гуань [Чжуна]"), Шан цзюнъ шу («Книга правителя [области] Шан [Гунсунь Яна]»), Шэнь-цзы ("[Трактат] Учителя Шэнь [Бухая]"), Хань Фэй-цзы ("[Трактат] Учителя Хань Фэя"), а также в менее значимых из-за сомнений в аутентичности и содержательной недифференцированности относительно «школы имен» (мин узя) и даосизма Дэн Си-цзы ("[Трактат] Учителя Дэн Си") и Шэнь-цзы ("[Трактат] Учителя Шэнь [Дао]").
В латентный период VII-V вв. до н.э. протолегистские принципы вырабатывались на практике. Гуань Чжун (? — 645 г. до н.э.), советник правителя царства Ци, видимо, первым в истории Китая выдвинул концепцию управления страной на основе «закона» (фа), определенного им как «отец и мать народа» (Гуанъ-цзы, гл. 16), что ранее применялось только в качестве определения государя (Шу-цзин, гл. 24/32: Хун фань — «Величественный образец», § 5). Гуань Чжун противопоставил Закон не только правителю, над которым он должен возвышаться и которого должен ограничивать, дабы защищать от его необузданности народ, ибо «закон и есть любовь к народу» (Гуань-цзы, гл. 6), но также мудрости и знаниям, которые отвлекают людей от их обязанностей. Чтобы противодействовать порочным тенденциям, Гуань Чжун также, по-видимому, первый, предложил использовать наказания как главный метод управления: «когда боятся наказаний, управлять легко» (Гуанъ-цзы, гл. 48).
Эту линию продолжил Цзы-Чань (ок. 580 — ок. 522 гг. до н.э.), первый советник правителя царства Чжэн, согласно главному комментарию к Чунь цю- Цзо чжуанъ («Предание Цзо», Чжао-гун, 18 г., 6 г.), считавший, что «Путь (дао) Неба далек, а Путь человека близок и до него не доходит». Он нарушил традицию «суда по совести» и впервые в Китае в 536 г. до н.э. кодифицировал уголовные законы, отлив в металле (видимо, на сосудах-триподах) «уложение о наказаниях» (син шу).
Его современник и также сановник царства Чжэн, Дэн Си (ок. 545 — ок.501 гг.дон.э.) развил и демократизировал данное начинание, опубликовав «бамбуковое [уложение о] наказаниях» (чжу син). Согласно Дэн Си-цзы, он излагал учение о государственной власти как едино-начальном осуществлении правителем посредством «законов» (фа) правильного соответствия между «именами» (мин2) и «реалиями» (ши). Правитель должен овладеть особой «техникой» (шу2) управления, которая предполагает способность «видеть глазами Поднебесной», «слушать ушами Поднебесной», «рассуждать разумом Поднебесной». Подобно Небу (тянъ), он не может быть «великодушен» (хоу) к людям: Небо допускает стихийные бедствия, правитель не обходится без применения наказаний. Ему надлежит быть «безмятежным» (цзи4) и «замкнутым в себе» («сокрытым» — цан), но одновременно «властно-величественным» (вэй2) и «просветленным» (мин3) относительно законосообразного соответствия «имен» и «реалий».
В период с IV по первую половину III в. до н.э. на основе отдельных идей, сформулированных предшественниками, практиками государственного управления, и под влиянием некоторых положений даосизма, моизма и «школы имен» произошло формирование легиз-ма в целостное самостоятельное учение, ставшее в самую резкую оппозицию конфуцианству. Гуманизму, народолюбию, пацифизму и этико-ритуальному традиционализму последнего легизм противопоставил деспотизм, почитание власти, милитаризм и законническое новаторство. Из даосизма легисты почерпнули представление о мировом процессе как естественном Пути-дао, в котором природа значимее культуры, из моизма — утилитаристский подход к человеческим ценностям, принцип равных возможностей и обожествление власти, а из «школы имен» — стремление к правильному балансу «имен» и «реалий».
Эти общие установки были конкретизированы в творчестве классиков легизма Шэнь Дао (ок. 395 — ок. 315 гг. до н.э.), Шэнь Бухая (ок. 385 — ок. 337 гг. до н.э.), Шан (Гунсунь) Яна (390-338 гг. до н.э.) и Хань Фэя (ок. 280 — ок. 233 гг. до н.э.).
Шэнь Дао, первоначально близкий к даосизму, впоследствии стал проповедовать «почтение к закону» (шан фа) и «уважение к властной силе» (чжун ши), поскольку «народ объединяется правителем, а дела решаются законом». С именем Шэнь Дао связывается выдвижение на первый план категории «ши1» («властная сила»), совмещающей в себе понятия «власть» и «сила» и дающей содержательное наполнение формальному «закону». Согласно Шэнь Дао, «недостаточно быть достойным, чтобы подчинять народ, но достаточно обладать властной силой, чтобы подчинять достойного».
Другую важнейшую легистскую категорию «шу» — «техника/искусство [управления]», которая определяет взаимосвязь «закона/образца» и «власти/силы», разработал Шэнь Бухай, первый советник правителя царства Хань. Следуя по стопам Дэн Си, он привнес в легизм идеи не только даосизма, но и «школы имен», отразившиеся в его учении о «наказаниях/формах и именах» (син мин), согласно которому «реалии должны соответствовать именам» (сюнъ мин цзэ ши). Сосредоточившись на проблемах управленческого аппарата, Шэнь Дао призывал «возвышать государя и принижать чиновников» таким образом, чтобы на них ложились все исполнительские обязанности, а он, демонстрируя Поднебесной «недеяние» (у вэй), скрытно осуществлял контроль и властные полномочия.
Своего апогея легистская идеология достигла в теории и практике правителя области Шан в царстве Цинь Гунсунь Яна, который считается автором шедевра макиавеллизма Шан цзюнъ шу. Восприняв моистскую идею машинообразного устройства государства, Шан Ян, однако, пришел к выводу о том, что оно должно побеждать и, как советовал Лао-цзы, оглуплять народ, а не приносить ему пользу, ибо: «Если народ глуп, легко [наводится] порядок. Это рождается законом… законы и установления суть предопределение народа» (гл. 26). Сами же законы отнюдь не богодухновенны и подлежат переменам, поскольку «умный творит законы, а глупый подчиняется им, достойный изменяет правила благопристойности, а никчемный обуздывается ими» (гл.1). «Когда народ побеждает своих правителей, государство слабо; когда правители побеждают свой народ, армия могущественна. [...] Если проступки скрываются, народ побеждает закон, если преступления караются, закон побеждает народ. Там, где народ побеждает закон, государство в смуте; там, где закон побеждает народ, армия могущественна» (гл.5). Поэтому власти следует быть сильнее своего народа и заботиться о могуществе армии. Народ же надо побуждать заниматься важнейшими делами — земледелием и войной, избавляя его тем самым от неисчислимых желаний.
Управление людьми должно строиться на понимании их порочной, корыстной природы. «Если использовать (юн) добро (шань), народ испытывает родственную близость к своим родственникам; если опираться на пороки, народ испытывает родственную близость к подчиняющим его. Сплочение и поддержка — там, где добро; разделение и регламентация — там, где пороки. Если выделяется добро, проступки скрываются; если опираться на пороки, преступления караются» (гл.5). «Народу свойствен порядок, но его дела [несут] смуту, поэтому если в проведении наказаний считать легкое тяжким, то легкое не возникает, а тогда и тяжкому неоткуда будет нагрянуть» (гл.5).
«Наказание рождает силу, сила рождает могущество, могущество рождает властное величие (вэй2), властное величие рождает благодать (дэ). Благодать рождается наказанием» (гл.5), поэтому «в государстве, где [наведен] порядок, много наказаний и мало наград» (гл.7). «Красноречие и ум — пособники смуты; благопристойность и музыка — признаки разврата и распущенности; милость и гуманность, — матери проступков; назначение и выдвижение на должности [добродетельных людей] — разносчики (буквально: крысы. — А.К.) порока» (гл. 5). Важнейшим средством борьбы с этими «ядовитыми» явлениями «культуры» (вэнь) Признается война, неизбежно предполагающая железную дисциплину и всеобщую унификацию.
Хань Фэй завершил формирование легизма, синтезировав систему Шан Яна с концепциями Шэнь Дао и Шэнь Бухая, а также введя в него некоторые общетеоретические положения конфуцианства и даосизма. Он развил намеченную Сюнь-цзы и важнейшую для последующих философских, особенно неоконфуцианской, систем связь понятий «дао» и «принцип» (ли1): «Дао делает тьму вещей таковыми, каковы они суть, и определяет тьму принципов» («Хань Фэй-цзы», гл.! 20). Воплощающая дао благодать (дэ) в человеке укрепляется бездействием и отсутствием желаний, ибо чувственные контакты с внешними объектами растрачивают "(божественный) дух" (шэнь) и «духовное семя» (цзин3). «Ароматный запах, тонкий вкус, доброе вино и жирное мясо услаждают рот, но губят телесную форму. Прелестная кожа и белые зубы радуют чувства, но отнимают духовное семя. Поэтому устраняя превосходное и чрезмерное, телесная личность (шэнь) избавляется от вреда» (там же, гл. 8). «Если дух развратно не расточается вовне, то телесная личность целостна. Целостность телесной личности называется достижением (дэ1). Достижение есть достижение телесной личности. Всякая благодать (дэ) накапливается благодаря отсутствию деяний (у вэй), формируется благодаря отсутствию желаний, умиротворяется благодаря безмыслию, упрочивается благодаря неиспользованию. Если же действовать и желать, то не в чем будет благодати закрепиться» (там же, гл. 20).
Отсюда следует, что и в деятельности полезно придерживаться спокойной скрытности: «Дела завершаются благодаря тайне, и договоры рушатся благодаря разглашению» (гл. 12). Надо следовать своей природе и своему предопределению, а не «обучать людей гуманности и должной справедливости», которые так же непередаваемы, как ум и долголетие: «Ныне если кто-то скажет человеку: „Непременно сделаю тебя разумным и долголетним“, все в мире непременно сочтут это безумием. Разумность — это [индивидуальная] природа (син2), а долголетие — предопределение (мин1). Природа и предопределение не суть то, чему научаются у другого. А предложение человеку того, на что он не способен, все в мире называют обманом. [...] Разум народа нельзя использовать, как и сердце младенца» (гл. 50).
Следующий чрезвычайно краткий исторический период развития легизма стал для него исторически самым значительным. Еще в IV в. до н.э. он был взят на вооружение в государстве Цинь, а вслед за покорением циньцами соседних государств и возникновением первой централизованной империи в Китае обрел статус первой всекитайской официальной идеологии, опередив таким образом имевшее на это большие права конфуцианство. Однако незаконное торжество длилось недолго. Просуществовавшая всего полтора десятилетия, но оставившая о себе на века глубокую и недобрую память, пораженная утопической гигантоманией, жестоким сервилизмом и рационализированным мракобесием, империя Цинь в конце III в. до н.э. рухнула, похоронив под своими обломками и грозную славу легизма.
Конфуцианство же к середине II в. до н.э. добилось реванша на официально-ортодоксальном поприще, эффективно учтя прежний опыт посредством умелого освоения ряда прагматически эффективных принципов легистского учения об обществе и государстве. Морально облагороженные конфуцианством, эти принципы находили реализацию в официальной теории и практике Срединной империи вплоть до начала XX в.
Даже вопреки стойкой конфуцианской идиосинкразии на легизм в Средние века видный государственный деятель, канцлер-реформатор и философ-конфуцианец Ван Аньши (1021-1086) включил в свою социально-политическую программу легистские положения об опоре на законы, в особенности карательные («суровые наказания за малые проступки»), о поощрении воинской доблести (у2), о взаимной ответственности чиновников, об отказе от признания абсолютного приоритета «древности» (гу) над современностью.
В конце XIX — начале XX вв. легизм привлек к себе внимание реформаторов, усматривавших в нем теоретическое обоснование ограничения законом императорского всевластия, освященного официальным конфуцианством.
После падения империи, в 1920- 1940-е гг. легистскую апологетику государственности стали пропагандировать «этатисты» (гоцзяч-жуи пай) и, в частности, их идеолог Чэнь Цытянь (1893-1975), ратовавший за создание «неолегизма». Сходных взглядов придерживались и теоретики гоминьдана во главе с Чан Кайши (1887-1975), заявлявшие о легистском характере государственного планирования экономики и политики «народного благоденствия».
В КНР во время проведения кампании «критики Линь Бяо и Конфуция» (1972-1976) легисты были официально объявлены прогрессивными реформаторами, боровшимися с консервативными конфуцианцами за победу нарождавшегося феодализма над отжившим рабовладением, и идейными предшественниками маоизма.
www.ronl.ru
А.А. Гусейнов
Легизм, или буквально "школа закона", представляет собой сформировавшееся в IV-III вв. до н.э. теоретическое обоснование тоталитарно-деспотического управления государством и обществом, которое впервые в китайской истории добилось статуса единой официальной идеологии в первой централизованной империи Цинь (221- 207 гг. до н.э.). Легистское учение выражено в аутентичных трактатах IV-III вв. до н.э. Гуанъ-цзы ("[Трактат] Учителя гуань [Чжуна]"), Шан цзюнъ шу ("Книга правителя [области] Шан [Гунсунь Яна]"), Шэнь-цзы ("[Трактат] Учителя Шэнь [Бухая]"), Хань Фэй-цзы ("[Трактат] Учителя Хань Фэя"), а также в менее значимых из-за сомнений в аутентичности и содержательной недифференцированности относительно "школы имен" (мин узя) и даосизма Дэн Си-цзы ("[Трактат] Учителя Дэн Си") и Шэнь-цзы ("[Трактат] Учителя Шэнь [Дао]").
В латентный период VII-V вв. до н.э. протолегистские принципы вырабатывались на практике. Гуань Чжун (? - 645 г. до н.э.), советник правителя царства Ци, видимо, первым в истории Китая выдвинул концепцию управления страной на основе "закона" (фа), определенного им как "отец и мать народа" (Гуанъ-цзы, гл. 16), что ранее применялось только в качестве определения государя (Шу-цзин, гл. 24/32: Хун фань - "Величественный образец", § 5). Гуань Чжун противопоставил Закон не только правителю, над которым он должен возвышаться и которого должен ограничивать, дабы защищать от его необузданности народ, ибо "закон и есть любовь к народу" (Гуань-цзы, гл. 6), но также мудрости и знаниям, которые отвлекают людей от их обязанностей. Чтобы противодействовать порочным тенденциям, Гуань Чжун также, по-видимому, первый, предложил использовать наказания как главный метод управления: "когда боятся наказаний, управлять легко" (Гуанъ-цзы, гл. 48).
Эту линию продолжил Цзы-Чань (ок. 580 - ок. 522 гг. до н.э.), первый советник правителя царства Чжэн, согласно главному комментарию к Чунь цю- Цзо чжуанъ ("Предание Цзо", Чжао-гун, 18 г., 6 г.), считавший, что "Путь (дао) Неба далек, а Путь человека близок и до него не доходит". Он нарушил традицию "суда по совести" и впервые в Китае в 536 г. до н.э. кодифицировал уголовные законы, отлив в металле (видимо, на сосудах-триподах) "уложение о наказаниях" (син шу).
Его современник и также сановник царства Чжэн, Дэн Си (ок. 545 - ок.501 гг.дон.э.) развил и демократизировал данное начинание, опубликовав "бамбуковое [уложение о] наказаниях" (чжу син). Согласно Дэн Си-цзы, он излагал учение о государственной власти как едино-начальном осуществлении правителем посредством "законов" (фа) правильного соответствия между "именами" (мин2) и "реалиями" (ши). Правитель должен овладеть особой "техникой" (шу2) управления, которая предполагает способность "видеть глазами Поднебесной", "слушать ушами Поднебесной", "рассуждать разумом Поднебесной". Подобно Небу (тянъ), он не может быть "великодушен" (хоу) к людям: Небо допускает стихийные бедствия, правитель не обходится без применения наказаний. Ему надлежит быть "безмятежным" (цзи4) и "замкнутым в себе" ("сокрытым" - цан), но одновременно "властно-величественным" (вэй2) и "просветленным" (мин3) относительно законосообразного соответствия "имен" и "реалий".
В период с IV по первую половину III в. до н.э. на основе отдельных идей, сформулированных предшественниками, практиками государственного управления, и под влиянием некоторых положений даосизма, моизма и "школы имен" произошло формирование легиз-ма в целостное самостоятельное учение, ставшее в самую резкую оппозицию конфуцианству. Гуманизму, народолюбию, пацифизму и этико-ритуальному традиционализму последнего легизм противопоставил деспотизм, почитание власти, милитаризм и законническое новаторство. Из даосизма легисты почерпнули представление о мировом процессе как естественном Пути-дао, в котором природа значимее культуры, из моизма - утилитаристский подход к человеческим ценностям, принцип равных возможностей и обожествление власти, а из "школы имен" - стремление к правильному балансу "имен" и "реалий".
Эти общие установки были конкретизированы в творчестве классиков легизма Шэнь Дао (ок. 395 - ок. 315 гг. до н.э.), Шэнь Бухая (ок. 385 - ок. 337 гг. до н.э.), Шан (Гунсунь) Яна (390-338 гг. до н.э.) и Хань Фэя (ок. 280 - ок. 233 гг. до н.э.).
Шэнь Дао, первоначально близкий к даосизму, впоследствии стал проповедовать "почтение к закону" (шан фа) и "уважение к властной силе" (чжун ши), поскольку "народ объединяется правителем, а дела решаются законом". С именем Шэнь Дао связывается выдвижение на первый план категории "ши1" ("властная сила"), совмещающей в себе понятия "власть" и "сила" и дающей содержательное наполнение формальному "закону". Согласно Шэнь Дао, "недостаточно быть достойным, чтобы подчинять народ, но достаточно обладать властной силой, чтобы подчинять достойного".
Другую важнейшую легистскую категорию "шу" - "техника/искусство [управления]", которая определяет взаимосвязь "закона/образца" и "власти/силы", разработал Шэнь Бухай, первый советник правителя царства Хань. Следуя по стопам Дэн Си, он привнес в легизм идеи не только даосизма, но и "школы имен", отразившиеся в его учении о "наказаниях/формах и именах" (син мин), согласно которому "реалии должны соответствовать именам" (сюнъ мин цзэ ши). Сосредоточившись на проблемах управленческого аппарата, Шэнь Дао призывал "возвышать государя и принижать чиновников" таким образом, чтобы на них ложились все исполнительские обязанности, а он, демонстрируя Поднебесной "недеяние" (у вэй), скрытно осуществлял контроль и властные полномочия.
Своего апогея легистская идеология достигла в теории и практике правителя области Шан в царстве Цинь Гунсунь Яна, который считается автором шедевра макиавеллизма Шан цзюнъ шу. Восприняв моистскую идею машинообразного устройства государства, Шан Ян, однако, пришел к выводу о том, что оно должно побеждать и, как советовал Лао-цзы, оглуплять народ, а не приносить ему пользу, ибо: "Если народ глуп, легко [наводится] порядок. Это рождается законом... законы и установления суть предопределение народа" (гл. 26). Сами же законы отнюдь не богодухновенны и подлежат переменам, поскольку "умный творит законы, а глупый подчиняется им, достойный изменяет правила благопристойности, а никчемный обуздывается ими" (гл.1). "Когда народ побеждает своих правителей, государство слабо; когда правители побеждают свой народ, армия могущественна. [...] Если проступки скрываются, народ побеждает закон, если преступления караются, закон побеждает народ. Там, где народ побеждает закон, государство в смуте; там, где закон побеждает народ, армия могущественна" (гл.5). Поэтому власти следует быть сильнее своего народа и заботиться о могуществе армии. Народ же надо побуждать заниматься важнейшими делами - земледелием и войной, избавляя его тем самым от неисчислимых желаний.
Управление людьми должно строиться на понимании их порочной, корыстной природы. "Если использовать (юн) добро (шань), народ испытывает родственную близость к своим родственникам; если опираться на пороки, народ испытывает родственную близость к подчиняющим его. Сплочение и поддержка - там, где добро; разделение и регламентация - там, где пороки. Если выделяется добро, проступки скрываются; если опираться на пороки, преступления караются" (гл.5). "Народу свойствен порядок, но его дела [несут] смуту, поэтому если в проведении наказаний считать легкое тяжким, то легкое не возникает, а тогда и тяжкому неоткуда будет нагрянуть" (гл.5).
"Наказание рождает силу, сила рождает могущество, могущество рождает властное величие (вэй2), властное величие рождает благодать (дэ). Благодать рождается наказанием" (гл.5), поэтому "в государстве, где [наведен] порядок, много наказаний и мало наград" (гл.7). "Красноречие и ум - пособники смуты; благопристойность и музыка - признаки разврата и распущенности; милость и гуманность, - матери проступков; назначение и выдвижение на должности [добродетельных людей] - разносчики (буквально: крысы. - А.К.) порока" (гл. 5). Важнейшим средством борьбы с этими "ядовитыми" явлениями "культуры" (вэнь) Признается война, неизбежно предполагающая железную дисциплину и всеобщую унификацию.
Хань Фэй завершил формирование легизма, синтезировав систему Шан Яна с концепциями Шэнь Дао и Шэнь Бухая, а также введя в него некоторые общетеоретические положения конфуцианства и даосизма. Он развил намеченную Сюнь-цзы и важнейшую для последующих философских, особенно неоконфуцианской, систем связь понятий "дао" и "принцип" (ли1): "Дао делает тьму вещей таковыми, каковы они суть, и определяет тьму принципов" ("Хань Фэй-цзы", гл.! 20). Воплощающая дао благодать (дэ) в человеке укрепляется бездействием и отсутствием желаний, ибо чувственные контакты с внешними объектами растрачивают "(божественный) дух" (шэнь) и "духовное семя" (цзин3). "Ароматный запах, тонкий вкус, доброе вино и жирное мясо услаждают рот, но губят телесную форму. Прелестная кожа и белые зубы радуют чувства, но отнимают духовное семя. Поэтому устраняя превосходное и чрезмерное, телесная личность (шэнь) избавляется от вреда" (там же, гл. 8). "Если дух развратно не расточается вовне, то телесная личность целостна. Целостность телесной личности называется достижением (дэ1). Достижение есть достижение телесной личности. Всякая благодать (дэ) накапливается благодаря отсутствию деяний (у вэй), формируется благодаря отсутствию желаний, умиротворяется благодаря безмыслию, упрочивается благодаря неиспользованию. Если же действовать и желать, то не в чем будет благодати закрепиться" (там же, гл. 20).
Отсюда следует, что и в деятельности полезно придерживаться спокойной скрытности: "Дела завершаются благодаря тайне, и договоры рушатся благодаря разглашению" (гл. 12). Надо следовать своей природе и своему предопределению, а не "обучать людей гуманности и должной справедливости", которые так же непередаваемы, как ум и долголетие: "Ныне если кто-то скажет человеку: "Непременно сделаю тебя разумным и долголетним", все в мире непременно сочтут это безумием. Разумность - это [индивидуальная] природа (син2), а долголетие - предопределение (мин1). Природа и предопределение не суть то, чему научаются у другого. А предложение человеку того, на что он не способен, все в мире называют обманом. [...] Разум народа нельзя использовать, как и сердце младенца" (гл. 50).
Следующий чрезвычайно краткий исторический период развития легизма стал для него исторически самым значительным. Еще в IV в. до н.э. он был взят на вооружение в государстве Цинь, а вслед за покорением циньцами соседних государств и возникновением первой централизованной империи в Китае обрел статус первой всекитайской официальной идеологии, опередив таким образом имевшее на это большие права конфуцианство. Однако незаконное торжество длилось недолго. Просуществовавшая всего полтора десятилетия, но оставившая о себе на века глубокую и недобрую память, пораженная утопической гигантоманией, жестоким сервилизмом и рационализированным мракобесием, империя Цинь в конце III в. до н.э. рухнула, похоронив под своими обломками и грозную славу легизма.
Конфуцианство же к середине II в. до н.э. добилось реванша на официально-ортодоксальном поприще, эффективно учтя прежний опыт посредством умелого освоения ряда прагматически эффективных принципов легистского учения об обществе и государстве. Морально облагороженные конфуцианством, эти принципы находили реализацию в официальной теории и практике Срединной империи вплоть до начала XX в.
Даже вопреки стойкой конфуцианской идиосинкразии на легизм в Средние века видный государственный деятель, канцлер-реформатор и философ-конфуцианец Ван Аньши (1021-1086) включил в свою социально-политическую программу легистские положения об опоре на законы, в особенности карательные ("суровые наказания за малые проступки"), о поощрении воинской доблести (у2), о взаимной ответственности чиновников, об отказе от признания абсолютного приоритета "древности" (гу) над современностью.
В конце XIX - начале XX вв. легизм привлек к себе внимание реформаторов, усматривавших в нем теоретическое обоснование ограничения законом императорского всевластия, освященного официальным конфуцианством.
После падения империи, в 1920- 1940-е гг. легистскую апологетику государственности стали пропагандировать "этатисты" (гоцзяч-жуи пай) и, в частности, их идеолог Чэнь Цытянь (1893-1975), ратовавший за создание "неолегизма". Сходных взглядов придерживались и теоретики гоминьдана во главе с Чан Кайши (1887-1975), заявлявшие о легистском характере государственного планирования экономики и политики "народного благоденствия".
В КНР во время проведения кампании "критики Линь Бяо и Конфуция" (1972-1976) легисты были официально объявлены прогрессивными реформаторами, боровшимися с консервативными конфуцианцами за победу нарождавшегося феодализма над отжившим рабовладением, и идейными предшественниками маоизма.
www.neuch.ru
slovar.wikireading.ru
