Опубликовать ОпубликоватьРеферат на тему:
Диоген Синопский (др.-греч. Διογένης ὁ Σινωπεύς, греч. Διογένης της Σινώπης; ок. 412 до н. э., Синоп — 10 июня 323 до н. э., Коринф), древнегреческий философ, ученик Антисфена, основателя школы киников.
Из-за большого числа противоречащих друг другу описаний и доксографий фигура Диогена сегодня предстает слишком неоднозначной. Работы, приписываемые Диогену и дошедшие до наших дней, вероятнее всего созданы последователями и принадлежат более позднему времени. Также сохранилась информация о существовании в один период по крайней мере пяти Диогенов. Это значительно усложняет систематическую организацию сведений о Диогене Синопском.
Имя Диогена, из анекдотов и легенд, в которых оно принадлежало амбивалентной фигуре мудреца-фигляра и интегрировало обширный вымысел, зачастую переносилось в критические работы других философов (Аристотель, Диоген Лаэртий и т. д.). На почве анекдотов и притч возникла целая литературная традиция античности, воплощённая в жанрах апофтегм и хрий (Диоген Лаэртий, Метрокл из Маронеи, Дион Хрисостом и др.). Наиболее известна история о том, как Диоген днём с огнём искал Человека (та же история рассказывалась об Эзопе, Гераклите, Демокрите, Архилохе и др.).
Основной источник сведений о Диогене — трактат «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» Диогена Лаэртия. Утверждая у Диогена Синопского бессистемность взглядов и отсутствие учения в целом, Диоген Лаэртий всё же сообщает, ссылаясь на Сотиона, о 14 сочинениях Диогена, среди которых представлены как философские работы («О добродетели», «О добре» и т. д.), так и несколько трагедий. Обратившись, однако, к обширному числу кинических доксографий, можно прийти к заключению о существовании у Диогена вполне сформированной системы взглядов. По этим свидетельствам, он, проповедуя аскетический образ жизни, презирал роскошь, довольствуясь одеждой бродяги, используя для жилья пифос (большой сосуд для вина), а в средствах выражения зачастую был настолько прямолинеен и груб, что снискал себе имена «Собака» и «сумасшедший Сократ».
Не вызывает сомнений, что в своих беседах и повседневной жизни Диоген нередко вёл себя как маргинальный субъект, эпатирующий ту или иную аудиторию не столько с целью оскорбления или унижения её, но сколько из потребности обратить внимание на основания социума, религиозных норм, института брака и т. д. Утверждал примат добродетели перед законами общества; отвергал веру в богов, установленных религиозными институтами. Отвергал цивилизацию, в частности государство, считая его лживым изобретением демагогов. Объявлял культуру насилием над человеческим существом и призывал, чтобы человек вернулся в первобытное состояние; проповедовал общность жён и детей. Себя объявлял гражданином мира; пропагандировал относительность общепринятых норм морали; относительность авторитетов не только среди политиков, но и среди философов. Так, хорошо известны его отношения с Платоном, которого он считал болтуном. В целом Диоген признавал только основанную на подражании природе аскетическую добродетель, находя в ней единственную цель человека.
В позднейшей традиции негативные действия Диогена по отношению к обществу были, более чем вероятно, умышленно гиперболизированы. Поэтому вся история жизни и творчества этого мыслителя предстаёт как миф, созданный множеством историков и философов. Затруднительно обнаружить однозначные сведения даже биографического характера. Благодаря своей оригинальности Диоген является одним из самых ярких представителей античности, а заданная им киническая парадигма позже оказала серьёзное влияние на самые различные философские концепции.
Умер, согласно Диогену Лаэртскому, в один день с Александром Македонским. На его могиле был воздвигнут мраморный памятник в виде собаки, с эпитафией:
Пусть состарится медь под властью времени — всё же Переживёт века слава твоя, Диоген: Ты нас учил, как жить, довольствуясь тем, что имеешь, Ты указал нам путь, легче которого нет.Как считается, Диоген начал свою «философскую карьеру» после того, как его изгнали из родного города за порчу монеты.
Лаэртий упоминает о том, что до того, как обратиться к философии, Диоген управлял чеканной мастерской, а его отец был менялой. Отец пытался привлечь сына к изготовлению фальшивых монет. Сомневающийся Диоген предпринял путешествие в Дельфы к оракулу Аполлона, который дал совет «сделать переоценку ценностей», в результате чего Диоген принял участие в афере отца, был вместе с ним разоблачён, пойман и изгнан из родного города.
Другая версия гласит, что после разоблачения Диоген сам бежал в Дельфы, где в ответ на вопрос, что ему нужно сделать, чтобы стать знаменитым, получил от оракула совет «сделать переоценку ценностей». После этого Диоген отправился странствовать по Греции, ок. 355—350 до н. э. появился в Афинах, где стал последователем Антисфена.
Джон Уотерхаус, «Диоген»
Тупылев И. Ф. Александр Македонский перед Диогеном, 1787
«когда Диоген пердел и гадил на агоре, как об этом рассказывают, он делал это ради того, чтобы растоптать человеческую гордость и показать людям, что их собственные поступки куда хуже и тягостней того, чем занимался он, ибо то, что он делал, было согласно природе»
— Юлиан. К невежественным киникам
Однажды, когда он (Антисфен) замахнулся на него палкой, Диоген, подставив голову, сказал: «Бей, но ты не найдешь такой крепкой палки, чтобы прогнать меня, пока ты что-нибудь не скажешь». С этих пор он стал учеником Антисфена и, будучи изгнанником, повел самую простую жизнь.
— [2]
Категории: Персоналии по алфавиту, Персонажи Божественной комедии, Философы по алфавиту, Статьи о философах без ссылки на Викитеку, Умершие 10 июня, Умершие в 323 году до н э, Древнегреческие философы, Философы Древней Греции, Философы IV века до н э, Философия Древней Греции, Эллинистическая философия, Киники, Киники классического периода.
Текст доступен по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike.wreferat.baza-referat.ru
План.
1) Введение.
2) Биография Диогена Синопского.
3) Идеи кинизма.
4) Случаи из жизни Диогена (легенды).
Введение.
Из-за большого числа противоречащих друг другу описаний и мнений фигура Диогена сегодня предстает слишком неоднозначной. Имя Диогена в истории греческой философии прочно связано с эпатирующим образом жизни и блестящими афоризмами на грани и за гранью дозволенного. Его сочинения утрачены, все сведения черпаются из позднейшей историко-философской литературы (например и главным образом трактат «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» Диогена Лаэртского).
Не вызывает сомнений, что в своих беседах и повседневной жизни Диоген нередко вёл себя как маргинальный субъект, эпатирующий ту или иную аудиторию не столько с целью оскорбления или унижения её, но сколько из потребности обратить внимание на основания социума, религиозных норм, института брака и так далее. Он отвергал цивилизацию, в частности государство, считая его лживым изобретением демагогов. Объявлял культуру насилием над человеческим существом и призывал, чтобы человек вернулся в первобытное состояние; проповедовал общность жён и детей. Себя объявлял гражданином мира; пропагандировал относительность общепринятых норм морали; относительность авторитетов не только среди политиков, но и среди философов. Утверждал превосходство добродетели перед законами общества; отвергал веру в богов, установленных религиозными институтами.
В позднейшей традиции негативные действия Диогена по отношению к обществу были, более чем вероятно, умышленно преувеличены. В наше время затруднительно обнаружить однозначные сведения даже биографического характера. Благодаря своей оригинальности Диоген является одним из самых ярких представителей античности, и его идеи вне сомнения оказали серьёзное влияние на самые различные философские концепции.
Биография Диогена Синопского.
Диоген (Синопский) родился ококоло 404 года до нашей эры, умер около 323 года до нашей эры. Диоген родился в Синопе — богатом портовом городе на берегу Черного моря. Предание говорит что Диогену пришлось покинуть город из за участия в фабрикации фальшивых денег.Кинико — стоическая традиция связывает изгнание Диогена с рассказом о « перечеканке монеты» т.е. полученным Диогеном от дельфийского оракула наставлением: «Перечеканивай монету!», которое сначала он понял буквально, а затем в переносном смысле ( переоценивай расхожие мнения ). Изгнанный из Синопы Диоген отправился странствовать по Греции и уже ок. 355—350 до н. э. появился в Афинах, где стал последователем Антисфена. Антисфен призывал к борьбе с любыми формами конформизма, с предрассудками и мифами современного ему общества, подвергал критике, «кусал» существующий строй, идеализировал жизнь бедняков. Диоген стремился воплотить принципы учителя на деле, превратиться в их живую модель. Унаследовав учение Антисфена, Диоген вел еще более строгий и подчеркнуто аскетический образ жизни. Современник Диогена Феофраст передает, что тот счел для себя наилучшим платье бродяги-нищего. Благодаря примеру Диогена плат, котомка и посох стали символами принадлежности к рядам киников. Он носил эти вещи с гордостью бедняка, презирающего роскошь богачей, нажитую на чужом горбу, и довольствующегося сознанием своей честности. Диоген носил бороду, чтобы не изменять вида, данного ему природой.
Идеи кинизма.
Киники, кинизм — одна из наиболее значительных сократических философских школ.
В начале IV в. до н.э. некоторыми учениками Сократа были основаны философские школы. Одной из таких школ стал кинизм. Основатель школы Антисфен Афинский, развивая принципы учителя, стал утверждать, что наилучшая жизнь заключается не просто в естественности, в избавлении от условностей и искусственностей, в свободе от обладания лишним и бесполезным. По одной из версии, название школы происходит от названия места, где находился гимнасий, в котором Антисфен вел беседы с учениками — Киносарг «Зоркий пес». По другой версии название школы появилось из за того что Антисфен стал утверждать, что для достижения блага жить следует «подобно собаке», то есть сочетая в себе: простоту жизни, следование собственной природе, презрение к условностям; умение с твердостью отстаивать свой образ жизни.
Характерной особенностью кинического учения было требование отбросить существующие нормы и обычаи. С точки зрения киников мудрый руководствуется не установленными людьми порядками, а законами добродетели. В качестве нормы добродетельной жизни они вводили понятие природы как первоначального состояния человеческого бытия, не искаженного превратными человеческими условностями. В отрицании многих социальных норм киники не останавливались перед крайностями, о чем остались многочисленные свидетельства. Особенно отличился в этом Диоген Синопский, который самой своей жизнью продемонстрировал пример специфически кинического отношения к миру.
Концепция кинизма. В проведении своей программы кинизм отталкивался от общепринятых взглядов и развивал новые, прямо противоположные существующим: «Аскесис», способность к самоотречению и перенесению трудностей (отстраненность от того, что не является необходимым по для человека). «Апедевсия», способность к освобождению от догм религии и культуры (отстраненность от культуры и общества). «Автаркия», способность к независимому существованию и самоограничению (отказ от семьи, отказ от государства).
В историю европейской культуры при всей парадоксальности и даже скандальности своей практической жизни и философии, киники вошли как выдающийся пример человеческой свободы и моральной независимости. Они воплотили в себе образ величия духа, пренебрегающего соблазнами чувственной жизни, социальными условностями, тщеславными иллюзиями власти и богатства.
Однажды, уже будучи стариком, Диоген увидел, как мальчик пил воду из горсти, и в расстройстве выбросил из сумы свою чашку, промолвив: «Мальчишка превзошёл меня в простоте жизни». Он выбросил и миску, когда увидел другого мальчика, который, разбив свою плошку, ел чечевичную похлебку из куска выеденного хлеба.
Диоген просил подаяние у статуй, «чтобы приучить себя к отказам».
Когда Диоген просил у кого-нибудь взаймы денег, то говорил не «дайте мне денег», а «дайте мои деньги».
Рассказывают, что когда Александр Македонский пришёл в Аттику, то, разумеется, захотел познакомиться с прославленным «маргиналом» как и многие прочие. Плутарх рассказывает, что Александр долго ждал, пока сам Диоген придет к нему выразить свое почтение, но философ преспокойно проводил время у себя. Тогда Александр сам решил навестить его. Он нашёл Диогена в Крании (в гимнасии неподалёку от Коринфа), когда тот грелся на солнце. Александр подошёл к нему и сказал: «Я — великий царь Александр». «А я, — ответил Диоген, — собака Диоген». «И за что тебя зовут собакой?» «Кто бросит кусок — тому виляю, кто не бросит — облаиваю, кто злой человек — кусаю». «А меня ты боишься?» — спросил Александр. «А что ты такое, — спросил Диоген, — зло или добро?» «Добро», — сказал тот. «А кто же боится добра?» Наконец, Александр сказал: «Проси у меня чего хочешь». «Отойди, ты заслоняешь мне солнце», — сказал Диоген и продолжил греться. На обратном пути, в ответ на шутки своих приятелей, которые потешались над философом, Александр якобы даже заметил: «Если бы я не был Александром, то хотел бы стать Диогеном». По иронии судьбы Александр умер в один день с Диогеном 10 июня 323 года до н. э.
Когда афиняне готовились к войне с Филиппом Македонским и в городе царили суета и волнение, Диоген стал катать по улицам свою бочку, в которой жил. На вопрос, для чего он так делает, Диоген отвечал: «Все заняты делом, я тоже».
Диоген говорил, что грамматики изучают бедствия Одиссея и не ведают своих собственных; музыканты ладят струны на лире и не могут сладить с собственным нравом; математики следят за солнцем и луной, а не видят того, что у них под ногами; риторы учат правильно говорить и не учат правильно поступать; наконец, скряги ругают деньги, а сами любят их больше всего.
Фонарь Диогена, с которым он бродил среди бела дня по людным местам со словами «Ищу Человека», стал хрестоматийным примером ещё в античности.
Однажды, помывшись, Диоген выходил из бани, а навстречу ему шли знакомые, которые только собирались мыться. «Диоген, — спросили они мимоходом, — как там, полно народу?». «Полно», — кивнул Диоген. Тут же ему встретились другие знакомые, которые тоже собирались мыться и тоже поинтересовались: «Привет, Диоген, что, много людей моется?». «Людей — почти никого», — покачал головой Диоген. Возвращаясь как-то раз изОлимпии, на вопрос, много ли там было народу, он ответил: «Народу много, а людей совсем мало». А однажды он вышел на площадь и закричал: «Эй, люди, люди!»; но когда сбежался народ, напустился на него с палкой, приговаривая: «Я звал людей, а не мерзавцев».
Диоген то и дело занимался рукоблудием у всех на виду; когда афиняне по этому поводу замечали, мол, «Диоген, всё понятно, у нас демократия и можно делать что хочешь, но не перегибаешь ли палку?», он отвечал: «Вот бы и голод можно было унять, потирая живот».
Когда Платон дал определение, имевшее большой успех: «Человек есть животное о двух ногах, лишённое перьев», Диоген ощипал петуха и принёс к нему в школу, объявив: «Вот платоновский человек!» На что Платон к своему определению вынужден был добавить «…и с плоскими ногтями».
Однажды Диоген пришёл на лекцию к Анаксимену Лампсакскому, сел в задних рядах, достал из мешка рыбу и поднял над головой. Сначала обернулся один слушатель и стал смотреть на рыбу, потом другой, потом почти все. Анаксимен возмутился: «Ты сорвал мне лекцию!» «Но что стоит лекция, — сказал Диоген, — если какая-то солёная рыбка опрокинула твои рассуждения?»
На вопрос, какое вино ему пить вкуснее, он ответил: «Чужое».
Однажды кто-то привёл его в роскошное жилище и заметил: «Видишь, как здесь чисто, смотри не плюнь куда-нибудь, с тебя станется». Диоген осмотрелся и плюнул ему в лицо, заявив: «А куда же плеваться, если нет места хуже».
Когда кто-то читал длинное сочинение и уже показалось неисписанное место в конце свитка, Диоген воскликнул: «Мужайтесь, други: виден берег!»
К надписи одного новобрачного, написавшего на своём доме: «Зевесов сын, Геракл победоносный, здесь обитает, да не внидет зло!» Диоген приписал: «Сперва война, потом союз».
www.ronl.ru
Перевезенцев С. В.
Диоген Синопский (IV в до н.э.) считается наиболее ярким философом-киником. Название этого философского направления – киники, согласно одной из версий возникло от именования афинской гимнасии Киносарг («зоркий пес», «резвые собаки»), в которой преподавал ученик Сократа Антисфен (V–IV вв. до н.э.). Именно Антисфен считается основателем кинизма. По другой версии, термин «киник» является производным от древнегреческого слова «кюникос» — собачий. И в этом смысле, философия киников — «собачья философия». Эта версия согласуется с существом кинической философии, представители которой утверждали, что потребности человека носят животный характер и сами называли себя собаками.
Диоген родился в городе Синопа, малоазийском полисе на берегу Понта Эвксинского (Черного моря), но был изгнан из родного города за изготовление фальшивых денег. С тех пор Диоген скитался по городам Древней Греции, а наиболее долгое время прожил в Афинах.
Если Антисфен разработал, так сказать, теорию кинизма, то Диоген не только развил идеи, высказанные Антисфеном, но и создал своего рода идеал кинической жизни. Этот идеал включал в себя основные элементы кинической философии: проповедь безграничной духовной свободы отдельного индивида; демонстративное пренебрежение ко всяким обычаям и общепринятым нормам жизни; отказ от удовольствий, богатства, власти; презрение к славе, успеху, знатности.
Девизом всех киников можно считать слова Диогена: «Ищу человека». По преданиям, Диоген, бесконечно повторяя эту фразу, среди белого дня ходил с зажженным фонарем среди толпы. Смысл этого поступка философа заключался в том, что он демонстрировал людям их неверное понимание сущности человеческой личности.
Диоген утверждал, что человек всегда имеет в своем распоряжении средства для того, чтобы быть счастливым. Однако большинство людей живут иллюзиями, понимая под счастьем богатство, славу, удовольствия. Свою задачу он видел как раз в том, чтобы развенчать эти иллюзии. Характерно, что Диоген утверждал бесполезность математики, физики, музыки, науки вообще, считая, что человек должен познать только самого себя, свою собственную неповторимую личность.
В этом смысле киники стали продолжателями учения Сократа, до предела развив его идею об иллюзорности обыденного человеческого представления о счастье, о добре и зле. Недаром Платон называл Диогена «безумствующим Сократом».
Истинное счастье, по мнению Диогена, состоит в полной свободе индивида. Свободен же только тот, кто свободен от большинства потребностей. Средство для достижения свободы Диоген обозначал понятием «аскеза» — усилие, тяжкий труд. Аскеза — это не просто философское понятие. Это образ жизни, основанный на постоянных тренировках тела и духа для того, чтобы быть готовым ко всяческим жизненным невзгодам; умение властвовать над собственными желаниями; воспитание в себе презрения к наслаждению и удовольствиям.
Сам Диоген стал в истории примером мудреца-аскета. У Диогена не было никакой собственности. Одно время, подчеркивая свое презрение к людским привычкам, он жил в пифосе — большом глиняном сосуде из-под вина. Увидев однажды, как мальчик пил воду из горсти, он выбросил из своей сумы чашку, промолвив: «Мальчик превзошел меня простотой жизни». Он выбросил и миску, когда увидел мальчика, который, разбив свою плошку, ел чечевичную похлебку из куска выеденного хлеба. Диоген просил подаяния у статуи, а на вопрос, зачем он это делает, сказал: «Чтобы приучить себя к отказам».
Поведение философа было вызывающим, даже экстремистским. Например, придя в один роскошный дом, он плюнул в лицо хозяину в ответ на просьбу соблюдать порядок. Когда Диоген брал деньги в долг, то говорил, что хочет лишь взять то, что ему должны. А однажды он стал звать людей, и когда те сбежались, набросился на них с палкой, говоря, что звал людей, а не мерзавцев. Подчеркивая свое отличие от окружающих, и выражая им свое презрение, он неоднократно называл себя «собака Диоген».
Идеалом, целью жизни Диоген считал достижение состояния «автаркии» (самодостаточности), когда человек постигает суетность внешнего мира и смыслом его существования становится безразличие ко всему, кроме спокойствия собственной души. В этом смысле характерен эпизод встречи Диогена и Александра Македонского. Прослышав о Диогене, величайший государь пожелал встретиться с ним. Но когда он подошел к философу и сказал: «Проси, чего хочешь», Диоген ответил: «Не засти мне солнца». В этом ответе как раз и заключена идея автаркии, ибо для Диогена совершенно безразлично все, включая и Александра, кроме своей собственной души и своих собственных представлений о счастье.
Уже в древности учение киников стали называть наиболее короткой дорогой к добродетели. А на могиле Диогена был воздвигнут мраморный памятник в виде собаки с надписью: «Даже бронза ветшает со временем, но слава твоя, Диоген, во веки не прейдет, ибо лишь ты сумел убедить смертных, что жизнь сама по себе достаточна, и указать наипростейший путь жизни».
www.ronl.ru
План.
1) Введение.
2) Биография Диогена Синопского.
3) Идеи кинизма.
4) Случаи из жизни Диогена (легенды).
Введение.
Из-за большого числа противоречащих друг другу описаний и мнений фигура Диогена сегодня предстает слишком неоднозначной. Имя Диогена в истории греческой философии прочно связано с эпатирующим образом жизни и блестящими афоризмами на грани и за гранью дозволенного. Его сочинения утрачены, все сведения черпаются из позднейшей историко-философской литературы (например и главным образом трактат «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» Диогена Лаэртского).
Не вызывает сомнений, что в своих беседах и повседневной жизни Диоген нередко вёл себя как маргинальный субъект, эпатирующий ту или иную аудиторию не столько с целью оскорбления или унижения её, но сколько из потребности обратить внимание на основания социума, религиозных норм, института брака и так далее. Он отвергал цивилизацию, в частности государство, считая его лживым изобретением демагогов. Объявлял культуру насилием над человеческим существом и призывал, чтобы человек вернулся в первобытное состояние; проповедовал общность жён и детей. Себя объявлял гражданином мира; пропагандировал относительность общепринятых норм морали; относительность авторитетов не только среди политиков, но и среди философов. Утверждал превосходство добродетели перед законами общества; отвергал веру в богов, установленных религиозными институтами.
В позднейшей традиции негативные действия Диогена по отношению к обществу были, более чем вероятно, умышленно преувеличены. В наше время затруднительно обнаружить однозначные сведения даже биографического характера. Благодаря своей оригинальности Диоген является одним из самых ярких представителей античности, и его идеи вне сомнения оказали серьёзное влияние на самые различные философские концепции.
Биография Диогена Синопского.
Диоген (Синопский) родился ококоло 404 года до нашей эры, умер около 323 года до нашей эры. Диоген родился в Синопе — богатом портовом городе на берегу Черного моря. Предание говорит что Диогену пришлось покинуть город из за участия в фабрикации фальшивых денег.Кинико — стоическая традиция связывает изгнание Диогена с рассказом о « перечеканке монеты» т.е. полученным Диогеном от дельфийского оракула наставлением: «Перечеканивай монету!», которое сначала он понял буквально, а затем в переносном смысле ( переоценивай расхожие мнения ). Изгнанный из Синопы Диоген отправился странствовать по Греции и уже ок. 355—350 до н. э. появился в Афинах, где стал последователем Антисфена. Антисфен призывал к борьбе с любыми формами конформизма, с предрассудками и мифами современного ему общества, подвергал критике, «кусал» существующий строй, идеализировал жизнь бедняков. Диоген стремился воплотить принципы учителя на деле, превратиться в их живую модель. Унаследовав учение Антисфена, Диоген вел еще более строгий и подчеркнуто аскетический образ жизни. Современник Диогена Феофраст передает, что тот счел для себя наилучшим платье бродяги-нищего. Благодаря примеру Диогена плат, котомка и посох стали символами принадлежности к рядам киников. Он носил эти вещи с гордостью бедняка, презирающего роскошь богачей, нажитую на чужом горбу, и довольствующегося сознанием своей честности. Диоген носил бороду, чтобы не изменять вида, данного ему природой.
Идеи кинизма.
Киники, кинизм — одна из наиболее значительных сократических философских школ.
В начале IV в. до н.э. некоторыми учениками Сократа были основаны философские школы. Одной из таких школ стал кинизм. Основатель школы Антисфен Афинский, развивая принципы учителя, стал утверждать, что наилучшая жизнь заключается не просто в естественности, в избавлении от условностей и искусственностей, в свободе от обладания лишним и бесполезным. По одной из версии, название школы происходит от названия места, где находился гимнасий, в котором Антисфен вел беседы с учениками — Киносарг «Зоркий пес». По другой версии название школы появилось из за того что Антисфен стал утверждать, что для достижения блага жить следует «подобно собаке», то есть сочетая в себе: простоту жизни, следование собственной природе, презрение к условностям; умение с твердостью отстаивать свой образ жизни.
Характерной особенностью кинического учения было требование отбросить существующие нормы и обычаи. С точки зрения киников мудрый руководствуется не установленными людьми порядками, а законами добродетели. В качестве нормы добродетельной жизни они вводили понятие природы как первоначального состояния человеческого бытия, не искаженного превратными человеческими условностями. В отрицании многих социальных норм киники не останавливались перед крайностями, о чем остались многочисленные свидетельства. Особенно отличился в этом Диоген Синопский, который самой своей жизнью продемонстрировал пример специфически кинического отношения к миру.
Концепция кинизма. В проведении своей программы кинизм отталкивался от общепринятых взглядов и развивал новые, прямо противоположные существующим: «Аскесис», способность к самоотречению и перенесению трудностей (отстраненность от того, что не является необходимым по для человека). «Апедевсия», способность к освобождению от догм религии и культуры (отстраненность от культуры и общества). «Автаркия», способность к независимому существованию и самоограничению (отказ от семьи, отказ от государства).
В историю европейской культуры при всей парадоксальности и даже скандальности своей практической жизни и философии, киники вошли как выдающийся пример человеческой свободы и моральной независимости. Они воплотили в себе образ величия духа, пренебрегающего соблазнами чувственной жизни, социальными условностями, тщеславными иллюзиями власти и богатства.
Однажды, уже будучи стариком, Диоген увидел, как мальчик пил воду из горсти, и в расстройстве выбросил из сумы свою чашку, промолвив: «Мальчишка превзошёл меня в простоте жизни». Он выбросил и миску, когда увидел другого мальчика, который, разбив свою плошку, ел чечевичную похлебку из куска выеденного хлеба.
Диоген просил подаяние у статуй, «чтобы приучить себя к отказам».
Когда Диоген просил у кого-нибудь взаймы денег, то говорил не «дайте мне денег», а «дайте мои деньги».
Рассказывают, что когда Александр Македонский пришёл в Аттику, то, разумеется, захотел познакомиться с прославленным «маргиналом» как и многие прочие. Плутарх рассказывает, что Александр долго ждал, пока сам Диоген придет к нему выразить свое почтение, но философ преспокойно проводил время у себя. Тогда Александр сам решил навестить его. Он нашёл Диогена в Крании (в гимнасии неподалёку от Коринфа), когда тот грелся на солнце. Александр подошёл к нему и сказал: «Я — великий царь Александр». «А я, — ответил Диоген, — собака Диоген». «И за что тебя зовут собакой?» «Кто бросит кусок — тому виляю, кто не бросит — облаиваю, кто злой человек — кусаю». «А меня ты боишься?» — спросил Александр. «А что ты такое, — спросил Диоген, — зло или добро?» «Добро», — сказал тот. «А кто же боится добра?» Наконец, Александр сказал: «Проси у меня чего хочешь». «Отойди, ты заслоняешь мне солнце», — сказал Диоген и продолжил греться. На обратном пути, в ответ на шутки своих приятелей, которые потешались над философом, Александр якобы даже заметил: «Если бы я не был Александром, то хотел бы стать Диогеном». По иронии судьбы Александр умер в один день с Диогеном 10 июня 323 года до н. э.
Когда афиняне готовились к войне с Филиппом Македонским и в городе царили суета и волнение, Диоген стал катать по улицам свою бочку, в которой жил. На вопрос, для чего он так делает, Диоген отвечал: «Все заняты делом, я тоже».
Диоген говорил, что грамматики изучают бедствия Одиссея и не ведают своих собственных; музыканты ладят струны на лире и не могут сладить с собственным нравом; математики следят за солнцем и луной, а не видят того, что у них под ногами; риторы учат правильно говорить и не учат правильно поступать; наконец, скряги ругают деньги, а сами любят их больше всего.
Фонарь Диогена, с которым он бродил среди бела дня по людным местам со словами «Ищу Человека», стал хрестоматийным примером ещё в античности.
Однажды, помывшись, Диоген выходил из бани, а навстречу ему шли знакомые, которые только собирались мыться. «Диоген, — спросили они мимоходом, — как там, полно народу?». «Полно», — кивнул Диоген. Тут же ему встретились другие знакомые, которые тоже собирались мыться и тоже поинтересовались: «Привет, Диоген, что, много людей моется?». «Людей — почти никого», — покачал головой Диоген. Возвращаясь как-то раз изОлимпии, на вопрос, много ли там было народу, он ответил: «Народу много, а людей совсем мало». А однажды он вышел на площадь и закричал: «Эй, люди, люди!»; но когда сбежался народ, напустился на него с палкой, приговаривая: «Я звал людей, а не мерзавцев».
Диоген то и дело занимался рукоблудием у всех на виду; когда афиняне по этому поводу замечали, мол, «Диоген, всё понятно, у нас демократия и можно делать что хочешь, но не перегибаешь ли палку?», он отвечал: «Вот бы и голод можно было унять, потирая живот».
Когда Платон дал определение, имевшее большой успех: «Человек есть животное о двух ногах, лишённое перьев», Диоген ощипал петуха и принёс к нему в школу, объявив: «Вот платоновский человек!» На что Платон к своему определению вынужден был добавить «…и с плоскими ногтями».
Однажды Диоген пришёл на лекцию к Анаксимену Лампсакскому, сел в задних рядах, достал из мешка рыбу и поднял над головой. Сначала обернулся один слушатель и стал смотреть на рыбу, потом другой, потом почти все. Анаксимен возмутился: «Ты сорвал мне лекцию!» «Но что стоит лекция, — сказал Диоген, — если какая-то солёная рыбка опрокинула твои рассуждения?»
На вопрос, какое вино ему пить вкуснее, он ответил: «Чужое».
Однажды кто-то привёл его в роскошное жилище и заметил: «Видишь, как здесь чисто, смотри не плюнь куда-нибудь, с тебя станется». Диоген осмотрелся и плюнул ему в лицо, заявив: «А куда же плеваться, если нет места хуже».
Когда кто-то читал длинное сочинение и уже показалось неисписанное место в конце свитка, Диоген воскликнул: «Мужайтесь, други: виден берег!»
К надписи одного новобрачного, написавшего на своём доме: «Зевесов сын, Геракл победоносный, здесь обитает, да не внидет зло!» Диоген приписал: «Сперва война, потом союз».
www.ronl.ru
ВВЕДЕНИЕ. ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ О ДИОГЕНЕ ЛАЭРЦИИ
Гречсский писатель III в. н.э. Диоген Лаэрций получил широкую известность благодаря ею трактат)' из десяти книг о жизни, учениях и изречениях античных философов.
Читатель, взявший в руки трактат Диогена Лаэрция и даже еще нс прочитавший, а только перелиставший его, сразу убеждается в том, что хотя он и посвящен истории античной философии, но сама-то философия, за некоторыми небольшими исключениями, изложена в нем без надлежащей хронологии и не в строгой исторической последовательности, переполнена как будто бы не относящимися к делу биографическими сведениями, анекдотами, острыми словцами, уклонениями в сторону от темы. С одной стороны, читатель будет разочарован тем, что не найдет в трактате систематического изложения истории античной философии. С другой стороны, всякий читатель получи большое удовольствие, погрузившись благодаря этой книге в самую гущу античной жизни и надивившись изображенным здесь разнообразным и ярким личностям. Читатель не раз улыбнется, ощутив вкус щедро разбросанной здесь античной и аттической соли. Несмотря на отсутствие в содержании этой книги какой- либо строго продуманной системы, она является замечательным памятником античной литературы вообще, и вызывает сожаление, насколько же новоевропейские излагатели античной философии скучны и далеки от самого духа и стиля античного мышления, хотя, конечно, и превосходят древних в методах последовательно-исторического или систематически-логического изложения философии.
Попробуем сначала по крайней мере одну, а именно историко-философскую сторону трактата Диогена Лаэрция изложить более подробно.
Прежде всего, совершенно неизвестно, что это за имя - Диоген Лаэргщй, где лот Диоген Лаэрций жил и писал, какова датировка его жизни и даже какое точное название имеет его сочинение.
Насколько можно судить по сведениям ученейшего Стефана Византийского, которому принадлежит первое упоминание о Диогене Лаэрций (VI в.), слово «Лаэрций» должно указывать на какой-то город (карийский?) Лаэрту, что было бы естественно, поскольку имена хреческих деятелей обычно сопровождаются указанием на тот юрод, откуда они происходят (Диоген Аполлонийский, Демокрит Абдерский и т. д.). Однако ни в каких словарях и источниках невозможно найти города Лаэрты, так что возникает вопрос, существовал ли такой город на самом деле.
Было высказано предположение, что «Лаэрций» - это прозвище, подобное тем, которые иной раз давались в Греции знаменитым деятелям, носившим слишком обычное и часто встречающееся имя. Здесь вспомним, что по Гомеру отцом Одиссея был Лаэрт и что поэтому сам Одиссей иной раз зовется «Лаэртиад». Кроме того, этот «Лаэртиад» иной раз сопровождается у Гомера эпитетом diogenes- «богорожденный», «зевсорожденный». Предположение о заимствовании имени «Диоген Лаэрций» из Гомера обладает вероятностью, но весьма слабой.
Некоторые читают имя нашего автора не «Диоген Лаэрццй», но «Лаэрций Диоген» и просто «Лаэрций». Единственным основанием для такого чтения является весьма редкое в античной литературе написание, которое встречается (в форме «Лаэрций Диоген») у Фотия и Евстафия, а у Стефана Византийского и так и иначе. Некоторые современные ученые ухватились за «Лаэрция» и называют его именно так. Однако состояние источников по данному вопросу весьма путаное, так чтовопрос о подлинном имени Диогена Лаэрния остается до сих пор неразрешенным.
Кажется, немного больше можно сказать и о годах жизни Диогена Лаэрция. Дело в том, что последним по времегш философом он называет Сатурнина Кифена. AСатурнин -ученик Секста Эмпирика, жившего и действовавшего около 200 г. н.э. К тому же Диоген Лаэрций ни словом не упоминает- неоплатонических деятелей, основатель же неоплатонизма.
Плотин, жил в годы 204 - 270. Отсюда вытекает как будто бы с достаточной точностью, что Диоген Лаэрний жил и действовал в конце Пив первые десятилетия III в. н. э., тем более что Плотин, как известно, стал записывать свои лекции лишь после 250 г.
Далее, не существует, как уже упоминалось, и точного названия книги Диогена Лаэрция. В парижской рукописи 1759 г. оно читается так: «Диогена Лаэрция жизнеописания и мысли тех, кто прославился в философии, и в кратком виде сводка воззрений каждого учения». Сопатр просто называет книгу Диогена Лаэрция «Жизнеописаниями философов». У Стефана Византийского она именуется буквально «История философа», каковое название Р. Хикс понимает как «Философская история». У Евстафия также кратко: «Жизнеописания софистов», где под словом «софист», как это и вообще часто встречается в греческой литературе, понимается просто «мудрец» или «практический мудрец». В конце лучших рукописей сюит более точно: «Лаэрция Диогена сводка жизнеописаний философов и их учений в 10 книгах». Прибавим к этому также и то, что у Диогена Лаэрция был еще сборник эпиграмм на разных философов, о чем он сам говори! и откуда, вероятно, взяты все многочисленные эпиграммы Диогена Лаэрция к каждому философу в его книге.
Поскольку достоверные сведения об имени Диогена Лаэрция и о названии его трактата отсутствуют, то в дальнейшем мы будем условно называть автора трактата Диогеном Лаэрцием (иногда Диогеном, иногда Лаэрцием), а его трактат тоже условно -«Историей философии».
Есть еще один очень важный вопрос, который естественным образом возникает у каждого исследователя Диогена Лаэрция и у каждого его читателя, - это вопрос о мировоззрении самого Диогена Лаэрция. Ведь, казалось бы писать о таком числе разных философов и как-нибудь разбираться в их учениях - это значило бы и самому автору иметь какую-нибудь определенную философскую точку зрения. По, как это ни странно, никакой собственной философской точки зрения у нашего автора не обнаруживается. Его изложение настолько разбросанно и хаотично, настолько описательно и случайно, что ему не приходит и в голову как-нибудь критиковать философов и тем самым обнаруживать собственную
философскую ПОЗИТ1ИЮ.
В старой литературе о Диогене Лаэрции, да и то не очень решительно, высказывался тот взгляд, что, о ком из философов подробней он пишет, тому и более сочувствует. Взгляд этот, конечно, имеет основание, но очень слабое и в науке не получил популярности. Ведь если мы прикинем размеры излагаемых сведений о философах, то получится, что подробнее всего Диоген Лаэрции рассказывает о Платоне, стоиках, скептиках и эпикурейцах. Но каждый скажет, что эти философские школы слишком отличны друг от друга, чтобы пишущий о них автор принадлежал ко всем этим школам одновременно. Ясно, что таким методом нет никакой возможности определить собственное мировоззрение Диогена Лаэрция. Изложение позиций древних философов у Диогена Лаэрция настолько описательное и ни в каком мировоззрении не заинтересованное, что от этого автора невозможно и требовать разъяснения его собственных теоретических взглядов. Так ко всем темнотам, которыми окружен и трактат Диогена Лаэрция, и даже самое его имя, необходимо присоединить еще невозможность разобраться в его собственных теоретических позициях.
Незаинтересованная описательность, которой характеризуется историко-философский метод Диогена, часто доходит до того, что он по данному историко-философскому вопросу или по вопросу чисто биографическому приводит несколько разных авторитетных для него мнений, которые трудно согласовать ввиду их противоречивости. При этом сам он настолько погружен в эту элементарную описательность, что иной раз и не ставит вопроса о том, какое же из приводимых у него мнений более правильно или как же согласовать эти противоречивые ссылки на разные источники. Последнее делает книгу Диогена Лаэрция весьма ученой. Но от такой учености сумбур его трактата скорее только увеличивается. И это очень хорошо, так как именно здесь и выясняется основной метод и стиль его историко-философского повествования. Только не нужно требовать от Диогена Лаэрция невозможного, а следует попять всю привольность и беззаботность его стиля.
После этих сведений о Диогене Лаэрции коснемся кратко также и содержания его книги, после чего можно будет приступить к обзору отдельных проблем, которые возникают в связи с историко-философским анализом трактата. Заметим, что среди хаотической массы приводимых Диогеном Лаэрцием материалов попадаются и такие суждения, которые при самой строгой критике античных первоисточников нужно считать правильными или близкими к правильности. Все такого рода положительные выводы из трактата Диогена, конечно, тоже требуют от нас самого серьезного внимания, и их не должна заслонять от нас никакая привольная и беззаботная его стилистика.
Необходимо сразу же сказать, что и современная филология, и вся филология последнего столетия относятся к историко-фнлософским материалам Диогена Лаэрция весьма критически. Ближайшее филологическое обследование текста Диогона Лаэрция заставляет действительно критически оценивать не только отдельные проблемы у этого автора, но и решительно весь его метод рассмотрения истории философии. Эту критику Диогена Лаэрция как первоисточника для построения истории античной философии необходимо проводить и нам, причем не только на основе многочисленных работ в мировой филологической науке, но по преимуществу на основе наших собственных филологических наблюдений и нашего собственною понимания общего метода критики греческих первоисточников. Но сначала скажем несколько слов о трактате Диогена Лаэрция вообще.
Хотя Диоген Лаэрции дает множество разного рода сведений но истории античной философии, для начала нужно просто забыть, что мы имеем здесь дело с трактатом но философии. В этом трактате можно прочитать все что угодно о греках, в том числе, конечно, и о греческих мыслителях, о целых эпохах культурного развития, о поэзии многих греческих авторов, о природе и жизни древней Греции. Очень часто Диогена Лаэрция интересует не данный мыслитель как таковой, но его биография, да и биографии часто полны разных курьезов, необычных стечении разных обстоятельств, разною рода анекдотов, остроумных изречений и описания не относящихся к делу случайных происшествий. Особенный интерес Диогена Лаэрция вызывают разною рода пикантные подробности из жизни людей, часто доходящие до курьезов.
Все рассказы Диогена Лаэрция о философах и мыслителях буквально полны анекдотов. Учения многих мыслителей он излагает только в виде какого-нибудь одного тезиса, без всякого развития и без всяких доказательств этого последнею. А иной раз и просто упоминает лишь какое-то имя и больше ничего, так что остается неизвестным, каково же отношение этого человека к философии.
По, повторяем, не нужно слишком свысока относиться к Диогену Лаэрцию за ею свободное обращение с фактами. Наоборот, это-то и делает его трактат замечательно интересной античной книгой, которая никогда не теряла и теперь не теряет своего значения.
Перед нами здесь выступает не скованный никакими условностями грек, который чувствует себя весело и привольно не только вопреки отсутствию последовательной системы и более или менее точно излагаемой истории, но скорее именно благодаря этому обстоятельству. При этом не нужно думать, что перед нами какой-то дилетант или невежда. Диоген Лаэрций много читал и, несомненно, читал значительную часть философских трактатов, которые он рассматривает. Во всяком случае любую ничтожнейшую мелочь он нодтверждает ссылкой на какой-нибудь источник, и источники эти у нею весьма авторитетные, как, например, тот же Аристотель. Но ясно, что отнюдь нс всех философов, о которых пишет Диоген Лаэрции, он читал, а по тогдашней малой распространенности и труднодоступности многих философских произведений даже и нс мог читать. Ясно, что в этих случаях Диоген Лаэрции излагает произведения 1реческой философии только понасльшке только из вторых или третьих рук. Отсюда масса всякого рода противоречий и неясностей, которые, по-видимому, смущают его очень мало. Этот веселый и беззаботный грек буквально кувыркается в необозримом множестве философских произведений, имен и всякою рода жизненных фактов, даже и не имеющих никакого отношения к философии.
Отвергать Диогена Лаэрция за эти историко-философские вольности с нашей
стороны было бы весьма неблагоразумно. Мало ли встречается у Гомера всякого рода нелепостей, несуразностей, а иной раз даже и безобразия? Неужели поэтому Гомера нельзя читать, нельзя переводить и снабжать филологическими или культурно-историческими комментариями? Да ведь вся античная литература такова. Никто сейчас не верит ни в Аполлона, ни в Эриний, ни в Афину Палладу. А тем не менее трилогия Эсхила «Орестэя», в которой эти боги играют решающую роль, является памятником мировой литературы, переводится на все языки, всячески комментируется и служит ценнейшим первоисточником и для историка, и для литературоведа, и для языковеда, и для историка философии, включая историю моральных и эстетических идей. Почему же вдруг мы должны не читать и не переводить Диогена Лаэрция только из-за того, что его историко-философские взгляды путаны, противоречивы и не соответствуют нашей современной филологической критике древнегреческих первоисточников?
Читая трактат Диогена Лаэрция, удивляясь его наивности и хаотичности, мы не только доставляем себе удовольствие от этого веселою «барахтанья» Диогена в сотнях и тысячах непроверенных и малодостоверных фактов. Мы тем самым погружаемся еще и в эти веселые просторы античной историографии и начинаем понимать, до какой степени античный грек мог чувствовать себя беззаботно в такой серьезной области, как история философии.
Наконец, дело здесь не просто в литературном удовольствии, которое получает современный читатель от этою трактата, пришедшего к нам из давно погибшей цивилизации, атакже из довольно чуждой для нас культурной атмосферы. Нам хотелось бы, чтобы та критика Диогена Лаэрция как историко-философского источника, которой мы будем заниматься в дальнейшем, послужила но крайней мере одним из возможных примеров критики греческих первоисточников вообще. Мы не только будем чувствовать себя на каждом шагу в атмосфере древне1реческой цивилизации, но станем при этом рассматривать взгляды Диогена Лаэрция по существу и с полной серьезностью.
Думается, что для наших молодых историков философии и для всех читателей предлагаемая нами критика будет если нс поучительна, то, надо полагать, интересна применительно ко всей этой сложной греческой источниковедческой проблематике. Если читатель не »езде и не во всем будет соглашаться с нашей критикой Диогена Лаэрция, то и это хорошо уже по одному тому, что читателю тут же будут приходить в голову и другие источниковедческие подходы. Поэтому если трактат и комментарии к нему и рассчитаны на более широкого читателя, а вовсе не только на историков философии, тем не менее последние должны быть особенно заинтересованы в Диогене Лаэрции, и потому именно для них предлагаемая критика Диогена как первоисточника должна быть особенно интересной. Впрочем, повторяем еще раз: сочинение Диогена Лаэрция - это весьма интересная античная книга, и польза от ознакомления с нею настолько широка и многостороння, что с трудом поддается какой-нибудь краткой и вместе с тем претендующей на достаточную полноту формулировке.
Ввиду такого своеобразного характера труда Диогена Лаэрция необходимо сначала проанализировать его с точки зрения чисто историко-философской, включая также и обзор использованных им источников. Что же касается стороны чисто беллетристической и вообще культурно-исторической, то этому будет посвящен особый, третий раздел. Итак, начнем с анализа историко-философского в строгом смысле слова.
АНАЛИЗ ТРАКТАТА ДИОГ ЕНА ЛАЭРЦИЯ С; ТОЧКИ ЗРЕНИЯ СТРОГО ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКОЙ
Стоики
Разделение философии. В изложении стоицизма у Диогена Лаэрция прежде всего
бросается в глаза общее разделение философии на физику, этику и логику. Но дело в том, что почти такое же деление или не буквально, или даже буквально Диоген находил и у Платона, у которого «наставительные диалоги» делятся на теоретические и практические, теоретические в свою очередь - на физические и логические, а практические - на этические и политические; и у Аристотеля, у которого практическая философия делится на этику и политику, а теоретическая - тоже на физику и логику; и у Эпикура, у которого тоже три части философии: каноника (учение о критерии и принципе), физика и этика. Такая нечеткость разделения философии у разных мыслителей в изложении Диогена мало способствует пониманию специфики каждого такого разделения. Вероятнее всею, Диоген Лаэрций просто имеет в виду одно общее разделение философии и приписывает его с незначительными отклонениями решительно всем главным греческим мыслителям.
Да, впрочем, и сам Диоген Лаэрций это тройное деление вообще считает универсальным: «Физика, этика и диалектика суть три части философии» (1, 18).
Диалектика и ее разделение.Обратимся к изложению Диогеном стоической логики. Любопытно ее деление. Логика не только включает риторику и диалектику, но диалектика понимается здесь, по крайней мере у некоторых стоиков, и как искусство спорить или рассуждать, н как наука об истинном, ложном и безразличном к истине и лжи.
Минуя разделение риторики, которая в изложении Диогена отличается более или менее техническим характером, обратим внимание на разделение стоической диалектики. Здесь сразу видно, что для Диогена Лаэрция диалектика стоиков представляется по преимуществу как учение о слове на манер многих других греческих философов. Эта стоическая диалектика в глазах Диогена Лаэрция делится на «означаемое» (мы бы сказали -«предмет обозначения») и на «область звука» (мы бы сказали - на «звуковой язык»). Что касается означаемого, то по Диогену Лаэрцию, здесь можно допускать буквально что угодно:
и представление, и возможность правильных суждений, и подлежащие, и сказуемые, и вообще тут смесь всего логического и грамматического без всякой ясной классификации. 13 языке же, как его якобы мысля'! стоики, Диоген находит написанные звуки, части речи, вопросы о неправильных оборотах и словах, поэтичность, двусмысленность, благоразумие и т.д. Разница между предметом высказывания и звуковым языком получается у стоиков весьма неясной.
Дальше у Диогена идет указание на общеизвестную стоическую теорию объективно обусловленных и объективно не обусловленных представлений в связи с теорией суждения и умозаключения. По-видимому, тут речь вдет о критерии истины, о чем, однако, ничего не говорилось в предварительном определении диалектики. Но куда же делось здесь то «нейтральное» или «безразличное», о котором выше шла речь при разделении диалектики?
Любопытно, что при описании разных «добродетелей» мышления опять фигурирует диалектика, г. е. она уже не столь словесна (отсутствие опрометчивости, серьезность, осмотрительность, неопровержимость и т. д.). В дальнейшем словесность диалектики не только отс1раняется на задний план, но вдруг почему-то на первый план выступает представление, которое на этот раз является даже критерием истинности, причем и здесь дело не обводится без неточности, поскольку оказывается, что бывают представления чувственные, а бывают внечувственные, которые сам Диоген называет бестелесными. По почему же ли бестелесные представления продолжают носить название представлений? Ведь это уже какие-то чисто умственные конструкции. Впрочем, и чувственные представления, по Диогену, излагающему стоиков, тоже не всегда надежны и тоже могут не соответствовать чувственным предметам.
Что же касается представлении ума, то, судя по изображению Диогена, это есть не что иное, как применение тех или иных логических категорий к сопоставлению разных чувственны? восприятии. Но откуда же вдруг взялись у стоиков эти абстрактные категории чистого ума, остается неизвестным. Правда, у Диогена приводится несколько разных стоических мнений о критерии истины и «постигающих представлениях», включая мнение Хрисиппа о «предвосхищении», представляющем собой «врожденное понятие о всеобщем»
(VII, 54). Какпонимать здесь термин «врожденное понятие», тоже не поясняется. Между тем если речь идет о врождегоюсти всеобщих понятий или об их априорности, то это полное опровержение стоической диалектики, основанной на чувственных восприятиях, на их умственной переработке Возможно, что мы наталкиваемся тут на противоречивость диалектического учения у самих же стоиков. Но тогда ясно, что Диоген в этой противоречивости не разобрался.
Анализ содержания стоической диалектики.В дальнейшем , вплоть до конца изложения стоической логики мы находим у Диогена Лаэрция, и притом для нас неожиданно, довольно систематическое изложение всего ее содержания. Заранее, однако, скажем, ч то изложение это изобилует неясностями, особенно в связи с терминомlogos. В одних случаях это «речь», в других - «слово», в третьих - «грамматическое предложение», в четвертых - «доказательство», «аргументация». Для переводчиков трактата Диогена Лаэрция и для его комментаторов это обстоятельство доставляет большие трудности, которые можно преодолеть только после значительных логически-философских усилий.
Первую часть стоической диалектики, согласно изложению Диогена Лаэрция, составляет учение о звуках и их комплексах, о значении этих звуков и об их соотнесенности или несоотнесенности с объективно наличной предметностью. Комплексы звуков здесь понимаются широко, начиная от элементарной связности и кончая членораздельной речью человека в связи с построением речи, вплоть до художественного ее оформления.
Вторая часть диалектики, которую можно отметить без особых трудностей, - этовсе рассуждения о так называемомlecton. Что такоеlecton? Это есть «высказываемое», но не в смысле объективно наличных вещей, о которых что-то высказывается, а некоторого рода представление, т. е. это пока еще чисто умственный акт или какою-то рода мыслимая предметность. Диоген так и пишет, что это есть «то, что составлено в соответствии с умственным представлением» (Vn, 63). Диоген, правда, нс видит, что подобного рода стоическая концепция была большой новостью для античной философии. Характерно, что, считая все телесным, стоики как раз именно «предметы высказывания» считали нетелесными. Диоген Лаэрций не разбирается в этой чисто смысловой предметности, но он, несомненно, о ней что-то слышал и даже счел нужным, правда весьма глухо, об этом сказать. И то, что дальше будет говориться о суждениях и умозаключениях, конечно, относится в первую очередь именно к этой чисто смысловой предметности, хотя иной раз в своих примерах Диоген и сбивается на объективно вещественное понимание «предмета высказывания». В этом месте дается прежде всего учение о суждении и о его подразделениях.
Третью часть диалектики у стоиков составляет, по Диогену, учение о предмете высказывания, но уже в смысле учения об умозаключении и доказательстве. Несмотря на некоторого рода неясности в выражениях Диогена Лаэрпия, можно сказать, что этот бестелесный «предмет высказывания» выступает здесь особенно ярко, а там где определяется истинность и ложность, изложение Диогена Лаэрпия подходит весьма близко к определению этих предметов в современной нам математической логике, т. е. истина и ложь определяются характером соотношения в самой же мысли, без ссылки на чувственный опыт. А там, где чувственный опыт как будто бы и привлекается к доказательству, как, например, при обсуждении принципов необходимости и возможности, там требуется также обсуждение эмпирических фактов, т. е. опять-таки не сами факты свидетельствуют для стоиков об истине и лжи, но некоторою рода логическая их обработка.
Насколько Диоген Лаэрций все же убежден в универсальном характере стоическою «предмета высказывания», показывает конец всего изложения диалектики, где говорится о том, что не только в логике, но даже и в этике, и в натурфилософии эта смысловая предметность, оказывается у стоиков на первом плане.
Итак, вся стоическая логика в отличие от обычных методов Диогена Лаэрция изложена у нею, надо сказать, и достаточно подробно, и достаточно систематично.
Этика.Переходя к этической части философии стоиков, Диоген Лаэрций почти не отступает от своей обычной манеры изложения, хотя, несомненно, попытки более иди менее выдержанно!» систематизации здесь все же имеются. Стоическая система дается в цельном и малоисторическом виде. Указания на расхождения между отдельными стоиками кое-где имеются, например в вопросе о разделении добродетелей.
О том, чпо стоицизм претерпел сильные изменения за свое многовековое сущест вован. ie, об этом не говорится ничего, кроме указания на Панэтия и Посидония, рассуждавших о добродетели более мягко, чем первоначальные стоики. Особенно интересно то, что Диоген Лаэрций, не только доживший до начала неоплатонизма, но и в значительной мере его старший современник, ничего не говорит о стоическом платонизме Посидония, т. е. о том этапе стоической философии, который является прямым предшественником неоплатонизма.
Перечисление стоических учений в этике, кажется, не есть просто перечисление, но и некоторого рода последовательность, правда не везде отчетливая. Что же касается перечисления основных этических проблем самим Диогеном Лаэрцием, то перечисление это весьма сумбурно. Но посмотрим, как Диоген излагает этику стоиков.
Насколько можно судить, первая часть этого изложения, посвященная общему принципу стоической этики трактует проблему того, что сам Диоген Лаэрций называет труднопереводимым греческим термином horme; собственно говоря, это есть учение об основных импульсах жизни и бытия, или, можно сказать, о «побуждениях» (последний перевод указанного греческою термина звучит нетерминологично). Согласно стоикам, говорит Диоген Лаэрций, первым и основным импульсом жизни является самосохранение, потому что каждому живому существу важно сохранить себя, да и вообще «природа изначально дорога сама себе» (VII, 85). Здесь у стоиков шла речь именно о самосохранении в противоположность принципу наслаждения. Далее, жить по импульсам - это и значит жить по природе, как фактически и живут все животные, но человек - разумное существо и потому жить по природе для него значит жить согласно разуму и добродетельно, т. е. согласно «общему закону» или «верному», «всепроникающему разуму», тождественному с Зевсом. Здесь достаточно правильно Диоген Лаэрций рисует исходный принцип стоической этики, хотя нам вес же хотелось бы подробнее узнать, что такое эти «верный разум», «общий закон», «всепроникаемость» и пр.
Второй частью стоической этики, согласно изложению у Диогена, является, по-видимому, учение о добродетели. Здесь после определения добродетели как согласованности предрасположения с природой указывается, что добродетели делятся на умственные (например, разумения, здравомыслие) и неумственныс (например, здоровье и мужество), причем добродетели можно научиться («дурные люди делаются хорошими», VII, 91). Дается также и деление пороков на первичные (неразумие, трусость, несправедливость) и вторичные (невоздержанность, тугодумие).
В третьей части изложения стоической этики Диоген Лаэрций вполне правомерно расширяет проблему добродетели и порока до учения о благе и зле вообще. Благо для стоиков, конечно, равняется одновременно и разуму, и пользе. После разделения благ и зол преимущественно по признакам внешнею характера блага рассматриваются с точки зрения цели и с точки зрения средств; так же рассматривается и зло. В дальнейшем это разделение поясняется перечислением элементов блага вообще (благоприятность, связующий характер, прибыль, удобство, похвальность, прекрасное, полезное, предпочтительность, справедливость).
studfiles.net
План.
1) Введение.
2) Биография Диогена Синопского.
3) Идеи кинизма.
4) Случаи из жизни Диогена (легенды).
Введение.
Из-за большого числа противоречащих друг другу описаний и мнений фигура Диогена сегодня предстает слишком неоднозначной. Имя Диогена в истории греческой философии прочно связано с эпатирующим образом жизни и блестящими афоризмами на грани и за гранью дозволенного. Его сочинения утрачены, все сведения черпаются из позднейшей историко-философской литературы (например и главным образом трактат «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» Диогена Лаэртского).
Не вызывает сомнений, что в своих беседах и повседневной жизни Диоген нередко вёл себя как маргинальный субъект, эпатирующий ту или иную аудиторию не столько с целью оскорбления или унижения её, но сколько из потребности обратить внимание на основания социума, религиозных норм, института брака и так далее. Он отвергал цивилизацию, в частности государство, считая его лживым изобретением демагогов. Объявлял культуру насилием над человеческим существом и призывал, чтобы человек вернулся в первобытное состояние; проповедовал общность жён и детей. Себя объявлял гражданином мира; пропагандировал относительность общепринятых норм морали; относительность авторитетов не только среди политиков, но и среди философов. Утверждал превосходство добродетели перед законами общества; отвергал веру в богов, установленных религиозными институтами.
В позднейшей традиции негативные действия Диогена по отношению к обществу были, более чем вероятно, умышленно преувеличены. В наше время затруднительно обнаружить однозначные сведения даже биографического характера. Благодаря своей оригинальности Диоген является одним из самых ярких представителей античности, и его идеи вне сомнения оказали серьёзное влияние на самые различные философские концепции.
Биография Диогена Синопского.
Диоген (Синопский) родился ококоло 404 года до нашей эры, умер около 323 года до нашей эры. Диоген родился в Синопе — богатом портовом городе на берегу Черного моря. Предание говорит что Диогену пришлось покинуть город из за участия в фабрикации фальшивых денег.Кинико — стоическая традиция связывает изгнание Диогена с рассказом о « перечеканке монеты» т.е. полученным Диогеном от дельфийского оракула наставлением: «Перечеканивай монету!», которое сначала он понял буквально, а затем в переносном смысле ( переоценивай расхожие мнения ). Изгнанный из Синопы Диоген отправился странствовать по Греции и уже ок. 355—350 до н. э. появился в Афинах, где стал последователем Антисфена. Антисфен призывал к борьбе с любыми формами конформизма, с предрассудками и мифами современного ему общества, подвергал критике, «кусал» существующий строй, идеализировал жизнь бедняков. Диоген стремился воплотить принципы учителя на деле, превратиться в их живую модель. Унаследовав учение Антисфена, Диоген вел еще более строгий и подчеркнуто аскетический образ жизни. Современник Диогена Феофраст передает, что тот счел для себя наилучшим платье бродяги-нищего. Благодаря примеру Диогена плат, котомка и посох стали символами принадлежности к рядам киников. Он носил эти вещи с гордостью бедняка, презирающего роскошь богачей, нажитую на чужом горбу, и довольствующегося сознанием своей честности. Диоген носил бороду, чтобы не изменять вида, данного ему природой.
Идеи кинизма.
Киники, кинизм — одна из наиболее значительных сократических философских школ.
В начале IV в. до н.э. некоторыми учениками Сократа были основаны философские школы. Одной из таких школ стал кинизм. Основатель школы Антисфен Афинский, развивая принципы учителя, стал утверждать, что наилучшая жизнь заключается не просто в естественности, в избавлении от условностей и искусственностей, в свободе от обладания лишним и бесполезным. По одной из версии, название школы происходит от названия места, где находился гимнасий, в котором Антисфен вел беседы с учениками — Киносарг «Зоркий пес». По другой версии название школы появилось из за того что Антисфен стал утверждать, что для достижения блага жить следует «подобно собаке», то есть сочетая в себе: простоту жизни, следование собственной природе, презрение к условностям; умение с твердостью отстаивать свой образ жизни.
Характерной особенностью кинического учения было требование отбросить существующие нормы и обычаи. С точки зрения киников мудрый руководствуется не установленными людьми порядками, а законами добродетели. В качестве нормы добродетельной жизни они вводили понятие природы как первоначального состояния человеческого бытия, не искаженного превратными человеческими условностями. В отрицании многих социальных норм киники не останавливались перед крайностями, о чем остались многочисленные свидетельства. Особенно отличился в этом Диоген Синопский, который самой своей жизнью продемонстрировал пример специфически кинического отношения к миру.
Концепция кинизма. В проведении своей программы кинизм отталкивался от общепринятых взглядов и развивал новые, прямо противоположные существующим: «Аскесис», способность к самоотречению и перенесению трудностей (отстраненность от того, что не является необходимым по для человека). «Апедевсия», способность к освобождению от догм религии и культуры (отстраненность от культуры и общества). «Автаркия», способность к независимому существованию и самоограничению (отказ от семьи, отказ от государства).
В историю европейской культуры при всей парадоксальности и даже скандальности своей практической жизни и философии, киники вошли как выдающийся пример человеческой свободы и моральной независимости. Они воплотили в себе образ величия духа, пренебрегающего соблазнами чувственной жизни, социальными условностями, тщеславными иллюзиями власти и богатства.
Однажды, уже будучи стариком, Диоген увидел, как мальчик пил воду из горсти, и в расстройстве выбросил из сумы свою чашку, промолвив: «Мальчишка превзошёл меня в простоте жизни». Он выбросил и миску, когда увидел другого мальчика, который, разбив свою плошку, ел чечевичную похлебку из куска выеденного хлеба.
Диоген просил подаяние у статуй, «чтобы приучить себя к отказам».
Когда Диоген просил у кого-нибудь взаймы денег, то говорил не «дайте мне денег», а «дайте мои деньги».
Рассказывают, что когда Александр Македонский пришёл в Аттику, то, разумеется, захотел познакомиться с прославленным «маргиналом» как и многие прочие. Плутарх рассказывает, что Александр долго ждал, пока сам Диоген придет к нему выразить свое почтение, но философ преспокойно проводил время у себя. Тогда Александр сам решил навестить его. Он нашёл Диогена в Крании (в гимнасии неподалёку от Коринфа), когда тот грелся на солнце. Александр подошёл к нему и сказал: «Я — великий царь Александр». «А я, — ответил Диоген, — собака Диоген». «И за что тебя зовут собакой?» «Кто бросит кусок — тому виляю, кто не бросит — облаиваю, кто злой человек — кусаю». «А меня ты боишься?» — спросил Александр. «А что ты такое, — спросил Диоген, — зло или добро?» «Добро», — сказал тот. «А кто же боится добра?» Наконец, Александр сказал: «Проси у меня чего хочешь». «Отойди, ты заслоняешь мне солнце», — сказал Диоген и продолжил греться. На обратном пути, в ответ на шутки своих приятелей, которые потешались над философом, Александр якобы даже заметил: «Если бы я не был Александром, то хотел бы стать Диогеном». По иронии судьбы Александр умер в один день с Диогеном 10 июня 323 года до н. э.
Когда афиняне готовились к войне с Филиппом Македонским и в городе царили суета и волнение, Диоген стал катать по улицам свою бочку, в которой жил. На вопрос, для чего он так делает, Диоген отвечал: «Все заняты делом, я тоже».
Диоген говорил, что грамматики изучают бедствия Одиссея и не ведают своих собственных; музыканты ладят струны на лире и не могут сладить с собственным нравом; математики следят за солнцем и луной, а не видят того, что у них под ногами; риторы учат правильно говорить и не учат правильно поступать; наконец, скряги ругают деньги, а сами любят их больше всего.
Фонарь Диогена, с которым он бродил среди бела дня по людным местам со словами «Ищу Человека», стал хрестоматийным примером ещё в античности.
Однажды, помывшись, Диоген выходил из бани, а навстречу ему шли знакомые, которые только собирались мыться. «Диоген, — спросили они мимоходом, — как там, полно народу?». «Полно», — кивнул Диоген. Тут же ему встретились другие знакомые, которые тоже собирались мыться и тоже поинтересовались: «Привет, Диоген, что, много людей моется?». «Людей — почти никого», — покачал головой Диоген. Возвращаясь как-то раз изОлимпии, на вопрос, много ли там было народу, он ответил: «Народу много, а людей совсем мало». А однажды он вышел на площадь и закричал: «Эй, люди, люди!»; но когда сбежался народ, напустился на него с палкой, приговаривая: «Я звал людей, а не мерзавцев».
Диоген то и дело занимался рукоблудием у всех на виду; когда афиняне по этому поводу замечали, мол, «Диоген, всё понятно, у нас демократия и можно делать что хочешь, но не перегибаешь ли палку?», он отвечал: «Вот бы и голод можно было унять, потирая живот».
Когда Платон дал определение, имевшее большой успех: «Человек есть животное о двух ногах, лишённое перьев», Диоген ощипал петуха и принёс к нему в школу, объявив: «Вот платоновский человек!» На что Платон к своему определению вынужден был добавить «…и с плоскими ногтями».
Однажды Диоген пришёл на лекцию к Анаксимену Лампсакскому, сел в задних рядах, достал из мешка рыбу и поднял над головой. Сначала обернулся один слушатель и стал смотреть на рыбу, потом другой, потом почти все. Анаксимен возмутился: «Ты сорвал мне лекцию!» «Но что стоит лекция, — сказал Диоген, — если какая-то солёная рыбка опрокинула твои рассуждения?»
На вопрос, какое вино ему пить вкуснее, он ответил: «Чужое».
Однажды кто-то привёл его в роскошное жилище и заметил: «Видишь, как здесь чисто, смотри не плюнь куда-нибудь, с тебя станется». Диоген осмотрелся и плюнул ему в лицо, заявив: «А куда же плеваться, если нет места хуже».
Когда кто-то читал длинное сочинение и уже показалось неисписанное место в конце свитка, Диоген воскликнул: «Мужайтесь, други: виден берег!»
К надписи одного новобрачного, написавшего на своём доме: «Зевесов сын, Геракл победоносный, здесь обитает, да не внидет зло!» Диоген приписал: «Сперва война, потом союз».
www.ronl.ru
Из-за большого числа противоречащих друг другу описаний и мнений фигура Диогена сегодня предстает слишком неоднозначной.
Имя Диогена в истории греческой философии прочно связано с эпатирующим образом жизни и блестящими афоризмами на грани и за гранью дозволенного.Диоген Синопский родился в 400г. до н. э. в городе Синопе (Понт). Время жизни Диогена, как философа относится к досократовской философии. Школа киников, к которой относился и Диоген, представляла собой течение в греческой философии исповедывающее отрицание всего материально - ценного в жизни т.е.: богатства, удовольствий, моральных канонов и т.д. Диоген был самым ярым сторонником такого стиля жизни из всех участников данного течения. Даже его учитель Антисфен, основоположник течения был более мягок в крайностях. Благодаря своему уму и поступкам киника, Диоген прославился и оставил свой след в истории, но они же часто приводили Диогена в противоборство с моралью общества, в котором Диоген часто проигрывал.
Его сочинения утрачены, все сведения черпаются из позднейшей историко-философской литературы (например и главным образом трактат «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» Диогена Лаэртского).Диоген Синопский (Diogenes Sinopeus) (ум. ок. 330-320 до н.э.) — др.-греч. моралист. Прибыв в Афины и познакомившись с этическим учением Антисфена, стал осуществлять его в своей жизни. Своими противниками Д.С. был прозван Собакой, а его последователи — киниками (от греч. kiny — собака). До нас не дошли сочинения Д.С. (приписанные ему письма были созданы позднее), и неизвестно, излагал ли он вообще свое учение в письменной форме.
Не вызывает сомнений, что в своих беседах и повседневной жизни Диоген нередко вёл себя как маргинальный субъект, эпатирующий ту или иную аудиторию не столько с целью оскорбления или унижения её, но сколько из потребности обратить внимание на основания социума, религиозных норм, института брака и так далее.
Он отвергал цивилизацию, в частности государство, считая его лживым изобретением демагогов.Когда Диоген был изгнан из своей родины, он пришел в Афины. Там он застал немало слушателей Сократа - Платона, Аристиппа, Эсхина, Антисфена и Эвклида Мегарянина. Диоген вскоре проникся презрением ко всем им, кроме Антисфена, основателя школы киников (Кинизм - название, связанное с поименованием гимназии Киносарг (“Белая собака”), или cynicos (киники) от суоn “собака”, а не от Cynosarges) с ним он общался охотно, но хвалил, впрочем, не столько его самого, сколько его учение, полагая, что только оно раскрывает истину и может принести пользу людям.
Объявлял культуру насилием над человеческим существом и призывал, чтобы человек вернулся в первобытное состояние; проповедовал общность жён и детей. Себя объявлял гражданином мира; пропагандировал относительность общепринятых норм морали; относительность авторитетов не только среди политиков, но и среди философов.Д.С. отвергал всякое знание, лишенное этической направленности. Он жил в бочке (пифосе), сведя до минимума свои потребности и существуя на подаяние; достигнутая таким способом независимость от внешних влияний была, по утверждению Д.С, доблестью и высшим счастьем, уподобляющим киника божеству. Д.С. жестоко высмеивал всех тех, кто дорожил традиционными формами жизни, он не признавал отечества, единственным законом для себя считал закон природы и объявлял себя «гражданином мира». Диоген отвергал брак, идеализировал жизнь животных и первобытных людей. Разум и воспитание должны, по мнению Д.С, помочь человеку вернуться к природе.
Утверждал превосходство добродетели перед законами общества; отвергал веру в богов, установленных религиозными институтами.В позднейшей традиции негативные действия Диогена по отношению к обществу были, более чем вероятно, умышленно преувеличены.
В наше время затруднительно обнаружить однозначные сведения даже биографического характера.Сравнивая же самого Антисфена с его учением, он нередко упрекал его в недостаточной твердости и, порицая, называл его боевой трубой - шума от нее много, но сама она себя не слушает; Антисфен терпеливо выслушивал его упреки, так как он восхищался характером Диогена.
Благодаря своей оригинальности Диоген является одним из самых ярких представителей античности, и его идеи вне сомнения оказали серьёзное влияние на самые различные философские концепции.Биография Диогена Синопского.
Диоген (Синопский) родился ококоло 404 года до нашей эры , умер около 323 года до нашей эры.
Диоген родился в Синопе — богатом портовом городе на берегу Черного моря. Предание говорит что Диогену пришлось покинуть город из за участия в фабрикации фальшивых денег .Кинико - стоическая традиция связывает изгнание Диогена с рассказом о « перечеканке монеты» т.е. полученным Диогеном от дельфийского оракула наставлением : «Перечеканивай монету!», которое сначала он понял буквально, а затем в переносном смысле ( переоценивай расхожие мнения ). Изгнанный из Синопы Диоген отправился странствовать по Греции и уже ок. 355—350 до н. э. появился в Афинах, где стал последователем Антисфена. Антисфен призывал к борьбе с любыми формами конформизма, с предрассудками и мифами современного ему общества, подвергал критике, «кусал» существующий строй, идеализировал жизнь бедняков . Диоген стремился воплотить принципы учителя на деле, превратиться в их живую модель. Унаследовав учение Антисфена , Диоген вел еще более строгий и подчеркнуто аскетический образ жизни. Современник Диогена Феофраст передает, что тот счел для себя наилучшим платье бродяги-нищего. Благодаря примеру Диогена плат, котомка и посох стали символами принадлежности к рядам киников . Он носил эти вещи с гордостью бедняка , презирающего роскошь богачей, нажитую на чужом горбу, и довольствующегося сознанием своей честности. Диоген носил бороду, чтобы не изменять вида, данного ему природой.Однажды Диоген закричал: “Эй, люди!” Сбежался народ, он замахнулся палкой: “Я звал людей, а не дерьмо”. Для того, чтобы жить как следует, надо иметь или разум, или петлю.
Идеи кинизма.
Киники, кинизм — одна из наиболее значительных сократических философских школ.
В начале IV в. до н.э. некоторыми учениками Сократа были основаны философские школы. Одной из таких школ стал кинизм. Основатель школы Антисфен Афинский, развивая принципы учителя, стал утверждать, что наилучшая жизнь заключается не просто в естественности, в избавлении от условностей и искусственностей, в свободе от обладания лишним и бесполезным. По одной из версии, название школы происходит от названия места, где находился гимнасий, в котором Антисфен вел беседы с учениками — Киносарг «Зоркий пес». По другой версии название школы появилось из за того что Антисфен стал утверждать, что для достижения блага жить следует «подобно собаке», то есть сочетая в себе: простоту жизни, следование собственной природе, презрение к условностям; умение с твердостью отстаивать свой образ жизни.
Увидев однажды, как мальчик пил воду из горсти, он выбросил из сумы свою чашку, промолвив: “Мальчик превзошел меня простотой жизни”.
Характерной особенностью кинического учения было требование отбросить существующие нормы и обычаи. С точки зрения киников мудрый руководствуется не установленными людьми порядками, а законами добродетели. В качестве нормы добродетельной жизни они вводили понятие природы как первоначального состояния человеческого бытия, не искаженного превратными человеческими условностями.
Однажды Диоген плыл на корабле в Афины. Все было хорошо, как вдруг у о. Крит на судно напали морские пираты. В итоге Диоген в качестве раба попал на невольничий рынок. Последующая сценка, написанная на основании древних свидетельств и легенд, рисует незаурядный облик этого необычного человека.
В отрицании многих социальных норм киники не останавливались перед крайностями, о чем остались многочисленные свидетельства. Особенно отличился в этом Диоген Синопский, который самой своей жизнью продемонстрировал пример специфически кинического отношения к миру.Концепция кинизма. В проведении своей программы кинизм отталкивался от общепринятых взглядов и развивал новые, прямо противоположные существующим: «Аскесис», способность к самоотречению и перенесению трудностей (отстраненность от того, что не является необходимым по для человека). «Апедевсия», способность к освобождению от догм религии и культуры (отстраненность от культуры и общества). «Автаркия» , способность к независимому существованию и самоограничению (отказ от семьи, отказ от государства).
В историю европейской культуры при всей парадоксальности и даже скандальности своей практической жизни и философии, киники вошли как выдающийся пример человеческой свободы и моральной независимости.
Они воплотили в себе образ величия духа, пренебрегающего соблазнами чувственной жизни, социальными условностями, тщеславными иллюзиями власти и богатства.Нет ничего дурного в том, чтобы украсть что-нибудь из храма или отведать мяса любого животного: даже питаться человеческим мясом не будет преступно, как явствует из обычаев других народов. В самом деле, ведь все существует во всем и через все: в хлебе содержится мясо, в овощах - хлеб, и вообще все тела как бы парообразно проникают друг в друга мельчайшими частицами через незримые поры.
Однажды, уже будучи стариком, Диоген увидел, как мальчик пил воду из горсти, и в расстройстве выбросил из сумы свою чашку, промолвив: «Мальчишка превзошёл меня в простоте жизни».
Он выбросил и миску, когда увидел другого мальчика, который, разбив свою плошку, ел чечевичную похлебку из куска выеденного хлеба.Когда Филипп, царь Македонии, отец Александра Македонского, объявил, что идет войной на Коринф, и все бросились готовиться против него, Диоген принялся катать туда и сюда свою собственную бочку. Его спросили: “Зачем это, Диоген?” Он ответил: “У всех сейчас хлопоты, потому и мне нехорошо бездельничать; а бочку я катаю, потому что ничего другого у меня нет”.
Диоген просил подаяние у статуй, «чтобы приучить себя к отказам».
Когда Диоген просил у кого-нибудь взаймы денег, то говорил не «дайте мне денег», а «дайте мои деньги».
Рассказывают, что когда Александр Македонский пришёл в Аттику, то, разумеется,захотел познакомиться с прославленным «маргиналом» как и многие прочие.
Плутарх рассказывает, что Александр долго ждал, пока сам Диоген придет к нему выразить свое почтение, но философ преспокойно проводил время у себя.На вопрос, почему люди подают милостыню нищим и не подают философам, он сказал: “Потому что они знают: хромыми и слепыми они, может быть, и станут, а вот мудрецами - никогда”.
Тогда Александр сам решил навестить его. Он нашёл Диогена в Крании (в гимнасии неподалёку от Коринфа), когда тот грелся на солнце. Александр подошёл к нему и сказал: «Я — великий царь Александр». «А я, — ответил Диоген, — собака Диоген». «И за что тебя зовут собакой?» «Кто бросит кусок — тому виляю, кто не бросит — облаиваю, кто злой человек — кусаю». «А меня ты боишься?» — спросил Александр. «А что ты такое, — спросил Диоген, — зло или добро?» «Добро», — сказал тот. «А кто же боится добра?» Наконец, Александр сказал: «Проси у меня чего хочешь». «Отойди, ты заслоняешь мне солнце», — сказал Диоген и продолжил греться. На обратном пути, в ответ на шутки своих приятелей, которые потешались над философом, Александр якобы даже заметил: «Если бы я не был Александром, то хотел бы стать Диогеном».Когда Платон распространялся о своих идеях и говорил о “стольности” и “чашности”, Диоген заметил: “Что касается меня, Платон, то стол и чашу я вижу, а вот “стольности” и “чашности” нет”. На что Платон ему якобы ответил, что для чаши и стола у Диогена есть глаза, а для “чашности” и “стольности” у него нет разума.
По иронии судьбы Александр умер в один день с Диогеном 10 июня 323 года до н. э.Когда афиняне готовились к войне с Филиппом Македонским и в городе царили суета и волнение, Диоген стал катать по улицам свою бочку, в которой жил.
На вопрос, для чего он так делает, Диоген отвечал: «Все заняты делом, я тоже».Человеку, спросившему, в какое время следует завтракать, он ответил: “Если ты богат, то когда захочешь, если беден, то когда можешь”. Рукоблудствуя на глазах у всех, он приговаривал: “Вот кабы и голод можно было унять, потирая живот!” Кто-то корил Диогена за его изгнание. “Несчастный, - ответил он. - Ведь благодаря изгнанию я стал философом”. Он просил подаяния у статуи; на вопрос, зачем он это делает, Диоген сказал: “Чтобы приучить себя к отказам”.
Диоген говорил, что грамматики изучают бедствия Одиссея и не ведают своих собственных; музыканты ладят струны на лире и не могут сладить с собственным нравом; математики следят за солнцем и луной, а не видят того, что у них под ногами; риторы учат правильно говорить и не учат правильно поступать; наконец, скряги ругают деньги, а сами любят их больше всего.
Фонарь Диогена, с которым он бродил среди бела дня по людным местам со словами «Ищу Человека», стал хрестоматийным примером ещё в античности.
Однажды, помывшись, Диоген выходил из бани, а навстречу ему шли знакомые, которые только собирались мыться.
«Диоген, — спросили они мимоходом, — как там, полно народу?». «Полно», — кивнул Диоген. Тут же ему встретились другие знакомые, которые тоже собирались мыться и тоже поинтересовались: «Привет, Диоген, что, много людей моется?». «Людей — почти никого», — покачал головой Диоген. Возвращаясь как-то раз изОлимпии, на вопрос, много ли там было народу, он ответил: «Народу много, а людей совсем мало».Однажды он рассуждал о важных предметах, но никто его не слушал; тогда он принялся верещать по-птичьему; собрались люди, и он пристыдил их за то, что ради пустяков они сбегаются, а ради важных вещей не пошевелятся. Он удивлялся, что грамматики изучают бедствия Одиссея, но не ведают своих собственных; музыканты ладят струны на лире, а не могут сладить с собственным нравом; математики следят за солнцем и луной, а не видят того, что у них под ногами... Когда кто-то привел его в роскошное жилище и не позволил плевать, он, откашлявшись, сплюнул в лицо спутнику, заявив, что не нашел места хуже.
А однажды он вышел на площадь и закричал: «Эй, люди, люди!»; но когда сбежался народ, напустился на него с палкой, приговаривая: «Я звал людей, а не мерзавцев».Диоген то и дело занимался рукоблудием у всех на виду; когда афиняне по этому поводу замечали, мол, «Диоген, всё понятно, у нас демократия и можно делать что хочешь, но не перегибаешь ли палку?», он отвечал: «Вот бы и голод можно было унять, потирая живот».
Когда Платон дал определение, имевшее большой успех: «Человек есть животное о двух ногах, лишённое перьев», Диоген ощипал петуха и принёс к нему в школу, объявив: «Вот платоновский человек!» На что Платон к своему определению вынужден был добавить «…и с плоскими ногтями».
Однажды Диоген пришёл на лекцию к Анаксимену Лампсакскому, сел в задних рядах, достал из мешка рыбу и поднял над головой.
Сначала обернулся один слушатель и стал смотреть на рыбу, потом другой, потом почти все.Узнав, что, по Платону, человек определяется как двуногое животное, лишенное перьев, Диоген ощипал петуха и, принеся его в Академию, объявил: “Вот человек Платона”.
Анаксимен возмутился: «Ты сорвал мне лекцию!» «Но что стоит лекция, — сказал Диоген, — если какая-то солёная рыбка опрокинула твои рассуждения?»На вопрос, какое вино ему пить вкуснее, он ответил: «Чужое».
Однажды кто-то привёл его в роскошное жилище и заметил: «Видишь, как здесь чисто, смотри не плюнь куда-нибудь, с тебя станется».
Диоген осмотрелся и плюнул ему в лицо, заявив: «А куда же плеваться, если нет места хуже».Когда кто-то читал длинное сочинение и уже показалось неисписанное место в конце свитка, Диоген воскликнул: «Мужайтесь, други: виден берег!»
К надписи одного новобрачного, написавшего на своём доме: «Зевесов сын, Геракл победоносный, здесь обитает, да не внидет зло!» Диоген приписал: «Сперва война, потом союз».
unit.photogdz.ru
